Итак, Нрис-Пола публично объявили неспособным утолять аппетиты правительницы, однако он не лишился способности строить козни. С его подачи стали поговаривать, будто Блейд и королева намерены выплатить возмещение семье казненной рабыни.
Поначалу странник только посмеивался. Ну кто поверит в подобную нелепость? Однако ему стало не до смеха, когда со всех сторон посыпались вопросы и упреки. Откуда он узнает, кому платить? Всем известно, что Низшие спариваются, как скоты. У них нет настоящих семей, да и быть не может. Виданное ли дело — платить Низшим! Жуткая чепуха! Опасная затея!
Блейд уже не отшучивался. Уставя в лицо собеседнику тяжелый немигающий взгляд, он цедил сквозь зубы, что у него и в мыслях не было опекать семьи преступников. Уж не считают ли его дураком? Тут и самые настырные прикусывали язык, но лишь до поры.
В конце концов новоиспеченный сенешаль решил переговорить с королевой. Он даже обрадовался поводу разведать побольше о Мелноне. Все его познания, отрывочные и пестрые, касались только Башни Змеи, между тем в каждой из шести других башен шла своя жизнь и водились свои порядки, особенно в Башне Леопарда.
Конечно, Мир-Каза была последним человеком, которого стоило расспрашивать об этом, но странник надеялся, что в беседе сами собой всплывут любопытные детали. Против ожидания королева весьма охотно дала вовлечь себя в разговор.
— Ну, разумеется, я и не думала никому платить. Эта девчонка была распущенной и непокорной, она совершенно не годилась для моих планов в отношении Низших.
Блейд не посмел спросить, что это за планы. Он уже попробовал один раз, но лишь нарвался на отповедь. «Ты все узнаешь… в свое время, — объявила королева с ледяной вежливостью. — Пожалуйста, больше не заговаривай об этом!»
— К тому же, — продолжала Мир-Каза, — Низшие и в самом деле спариваются как скоты. Ты и не представляешь, что творится на Нижних Уровнях!
— Ты уверена, что это — их вина? — рискнул вставить странник.
Королева воззрилась на Блейда с ужасом, словно у него, лицо пошло зелеными пятнами:
— Ты говоришь совсем как Бриг-Ноз… Он всегда заступался за Низших. Уверял, будто мы сами превращаем их в скотов, заставляя жить по-скотски. Ради собственного блага и моего спокойствия не вздумай вести такие речи! Низшие ничтожны и бесполезны. Мы решим, как с ними поступить… в свое время.
Брезгливо поджатые губы и холодный блеск в глазах яснее всяких слов сказали страннику, что «в свое время» Низшие пожалеют о том, что на свет родились. Какие бы замыслы ни вынашивала Мир-Каза, она не станет хлопотать о всеобщем благоденствии; скорей уж спишет со счетов всех «ничтожных и бесполезных».
Похоже, королеву никогда не посещала мысль о том, что каждый человек заслуживает, самое меньшее, свободы. Она жаждет одного — власти, безраздельной власти над Башней Змеи, а потом и над всем Мелноном.
Дальнейший ход разговора утвердил Блейда в этом мнении.
— Скажи, — поинтересовался он, — почему тут, наверху, все подпрыгивают и вопят словно ошпаренные, едва речь заходит о снисхождении к Низшим?
— Как почему? В башнях Мелнона этого отродья впятеро больше, чем Высших, и только у Леопардов все иначе. Мы не имеем никакого оружия, кроме мечей и Жезлов Устрашения — так повелевает Мудрость Войны, притом на десяток воинов приходится лишь один жезл. Стоит Низшим вообразить, что мы почитаем их равными себе или боимся, и все пропало! Разве они согласятся жить по-старому? Конечно же, нет! Они попробуют захватить Верхние Уровни, и нам придется перебить этот сброд, пока не перебили нас.
— Понимаю.
— В самом деле? Иногда я в этом сомневаюсь. Впрочем, мне нет дела до твоих мыслей, пока ты послушен. Просто держи их при себе!
Это нехитрое правило Блейд повторял поминутно с самых первых шагов в Мелноне, но следовать ему становилось все труднее. Вот и сейчас вместо того, чтобы благоразумно поставить точку в разговоре, он решил зайти с другой стороны:
— А тебе не кажется, что от Низших одни убытки? Столько затрат, столько усилий! И все лишь для того, чтобы удерживать их в подчинении! Работа, которую они исполняют, могла бы обойтись гораздо дешевле.
Однако попытки воззвать к голому расчету закончились полным провалом. Мир-Каза презрительно фыркнула:
— Ну что за чепуху ты несешь?! Кем бы мы были без преклонения Низших? И что каждый из нас может обрести в жизни, кроме права подчинять себе все больше и больше подневольных скотов? — Она пожала плечами. — За это мы согласны платить любую цену. Благодаря Мудрости Войны сражения нас не разоряют, а Мудрость Мира ограничивает наши желания. Но что сталось бы с нами без этого права подчинять себе Низших? Мы бы погрязли в войнах или безумной роскоши, стали бы рядиться напоказ или же закатывать пиры на зависть соседям. Подобная невоздержанность — верный путь к гибели!
— Однако мы так и живем в Англии уже много веков, — не сдержался странник. — И неплохо живем.
— Ну да, живете. И у вас нет Низших. Пусть так… Вам они ни к чему. Но что будет без них с Мелноном? Башни обрушатся в пыль, и обломки их порастут сорной травой, так что не останется и памяти о Мелноне.
В душе Блейда крепла уверенность, что Мелнон не заслуживает иной судьбы.
Да найдется ли тут хоть что-нибудь достойное подражания? Вся жизнь Высших — это череда шутейных битв, мелких интриг и сплетен. Скудная, как их трапезы, пресная, словно вкус здешней синтетической пищи, и однообразная, будто цвета одеяний. Странно, что все эти люди еще не перемерли от скуки.
Наверное, только право измываться над слугами, запугивать, пытать и казнить уберегает Высших от безумия. Утолив таким образом жажду крови, бойцы охотней подчиняются Мудрости Войны. Не находишь себе места от гнева? Выплесни его на жалкую тварь! Пусть она корчится в агонии у тебя на глазах! И тогда на Равнине Войны ты не уронишь достоинства мелнонского ратника. Как ни омерзительно, но в этом есть какая-та дьявольская, извращенная логика.
* * *
Еще несколько недель Блейд оставался в неведении относительно планов королевы. Это было не самое лучшее время в его жизни. Мир-Каза только входила во вкус наслаждений, а страннику они уже порядком приелись.
По своей воле он никогда бы не увлек в постель женщину такой могучей стати, ненасытную и свирепую.
Любовная игра представлялась королеве чем-то вроде вольной борьбы, и к концу второй недели все тело Блейда расцветили синяки. К счастью, Мир-Каза никогда не возмущалась, если ей платили той же монетой, иначе странник уже давно лишился бы головы. Он теперь знал наверняка, что в этой женщине тлеет огонек безумия, что для нее боль неразделима с наслаждением, вот только затруднялся сказать, предпочитает она мучить или мучиться.
Кроме альковных забав Блейд больше ничем не утруждал себя. Домашняя прислуга королевы и без надзора нового сенешаля хорошо справлялась со своим делом. Странник даже сумел увильнуть от самой неприятной обязанности, перепоручив старшему над челядью наказывать провинившихся. Это было не так-то просто. Как признаешься, что не в силах терпеть стоны и корчи несчастных? И Блейд сочинил себе в оправдание целую историю. В Мелноне превыше всего ставят воинскую честь. Так почему бы не сыграть на этом?
— Я не стану мараться обо всякую мразь, — заявил он королеве высокомерно. — Вы чтите Мудрость Войны, а для меня священны законы чести, принятые в Англии. Они не дозволяют воину опускаться до такой грязной работы. У нас ее исполняют палачи. Прикажи мне сразиться с любым из твоих недругов, и я выйду против него с мечом. Но Жезл Устрашения — не оружие для воина. Им не поразишь врага в поединке. Он годится только для наказаний, — Блейд едва не сказал «пыток», — и казней.
— И это все, что тебя останавливает? — усмехнулась Мир-Каза. — Других возражений нет?
Странник кивнул, внутренне ежась под пристальным взглядом королевы. Поверила или нет?
— Быть может, со временем ты переменишь свое мнение.
— Сомневаюсь, — буркнул Блейд.
— Конечно же, переменишь… У тебя слишком ограниченные понятия о том, что хорошо, а что плохо. Слишком ограниченные! Но я уверена, что в один прекрасный день тебе станет тесно в этих границах и ты сам потребуешь Жезл Устрашения. — Ленивый изгиб кроваво-красного рта был загадочней улыбки сфинкса. Странник так и не понял, догадалась ли она обо всем.
Располагая немалым досугом, Блейд облазил все ярусы башни, куда допускали Высших. Больше всего он интересовался рабочими помещениями, где из одного и того же таинственного сырья, доставляемого бог знает откуда, производили пищу, одежду и все остальное. Страннику не верилось, что нынешние обитатели башен изобрели столь совершенную технологию; скорее всего, они умело пользовались наследием предков. Как бы то ни было, рабочие, парии среди Высших, казались наиболее разумными из них.
Блейд выкраивал время и для упражнений в воинском искусстве. Каждый день он сходился в поединке с лучшими бойцами из рати Мир-Казы и в ожидании нового Дня Войны осваивал подъемник. Теперь он так лихо носился вверх и вниз на сверкающей трапеции, что бывалые вояки, вроде Пен-Джерга, только качали головой, а молодые завистливо перешептывались.
Труднее всего было высидеть от начала и до конца заседание Совета Мудрейших. В этот почтенный синклит помимо троицы уже знакомых Блейду сановников входили Первый Рабочий и Первый Мастер, а также шесть матрон, избираемых ежегодно Высшими. Взглянув на женскую часть Совета, странник заподозрил, что в Башне Змеи о мудрости судят по числу подбородков. Однако после первой же речи он убедился, что есть еще один критерий — способность наговорить с три короба, ничего не сказав по сути дела.
Впрочем, не требовалось большого ума, чтобы заседать в Совете: все происходившее в башнях было расписано наперед двумя мелнонскими регламентами. Мудрейшим отводилась скромная роль толкователей; они лишь искали подходящий к случаю рецепт или пытались подогнать случившееся под мерки Мудрости Войны и Мира. Из десяти предложенных Совету решений девять не проходили как противоречащие канонам.
Блейд окончательно убедился в том, как легко в Мелноне прослыть преступником и как сурово здесь карают за малейшую провинность. Страннику довелось присутствовать при судилище. Перед Советом предстал воин,, обвиненный в попытке обойти противника, чтобы ударить его в спину. Несчастный пробовал защищаться, но эти слабые протесты утонули в потоке ругани, который обрушил на него Первый Воин. Он был приговорен к десяти минутам Устрашения Средней Степени и пожизненной ссылке на Низшие Уровни. Судя по обрывкам разговоров, которые долетели до ушей Блейда, это наказание не считалось чересчур суровым.
— Так ли это мудро — отсылать воинов к Низшим? — спросил он той же ночью у Мир-Казы. — Ведь они и без оружия способны на многое. Ты не боишься, что разжалованные объединятся, выберут предводителя и взбунтуют сброд внизу?
Королева только рассмеялась:
— Ты не понимаешь, как работают мозги у Высших, Блей-Энн. Ссылка на Низкие Уровни убивает дух, остается лишь пустая оболочка, тень человека. Разжалованные еще ничтожней, чем те, что родились и провели всю свою жизнь внизу.
Странника, однако, не слишком убедили эти рассуждения. Что-то фальшивое померещилось ему в интонациях Мир-Казы: она словно произносила речь перед Советом Мудрейших. Блейд насторожился и решил, что нужно быть готовым к сюрпризам.
Спустя неделю подозрения оправдались. Как-то ночью Мир-Каза прихватила странника с собой на один из Низших Уровней, и он наконец узнал, что замыслила королева.
Глава одиннадцатая
Ничто не предвещало волнении той ночью. В королевской спальне клубился душный сумрак; после долгого и бурного соития. Любовники в изнеможении распростерлись посреди белоснежного хаоса измятых простыней и раскиданных подушек. Мир-Каза лениво раскинулась на спине. Каждый изгиб смуглого тела источал соблазн; глаза таинственно мерцали, как два бездонных омута, волосы рассыпались по белому шелку, окружив сияющим черным нимбом запрокинутое лицо. Казалось, оно выражает полное умиротворение и довольство, даже пресыщенность.
Блейд, однако, знал, что нельзя доверяться обманчивой безмятежности этих черт, мечтательному, затуманенному взгляду. Дрожь вишневых уст и трепет длинных пальцев, комкающих шелк, выдавали тайное нетерпение.
Королева словно бы невзначай коснулась поникшей мужской плоти, и странник похолодел, молясь о новом приливе желания. Рано или поздно Мир-Казе захочется большего, чем он может дать, и тогда прощай свобода! Он покатится вниз, а может, заплатит головой за неуемное вожделение королевы.
И тут в дверь постучали. Блейд скатился с необъятного ложа, выхватил из-под груды подушек припрятанный меч.
— Кто там?
Этот хриплый отрывистый окрик пробудил Мир-Казу от чувственных грез. Она уселась на постели и повелительным взмахом остановила странника:
— Успокойся! Этого человека прислал Бриг-Ноз. Оденься поскорей! И принеси мне черное платье!
Блейд молча подчинился приказу, но мысли его пришли в полный разброд. Бриг-Ноз… Так звался старший брат Кир-Ноза, наивный правдоискатель, вот уже больше десяти лет как сосланный к Низшим. Это не может быть простым совпадением. Но разве лишенный всех чинов и регалий воин вправе присылать вестников к самой повелительнице Башни Змеи? Воистину, эта женщина скрывает множество тайн…
Когда с одеванием было покончено, Блейд по знаку королевы отворил дверь, и перед ними почтительно склонился щуплый невзрачный человечек.
— Благословенная ночь, Ваше Великолепие! — прошептал посланец. — Бриг-Ноз велел передать, что все готово.
— Хорошо, — отозвалась королева и, заглянув в свой кабинет, вынесла оттуда широкий зеленый пояс с парой ножен. — Надень это, Блей-Энн! Мы отправляемся на Нижние Уровни. Пришло время посвятить тебя в мои намерения. Этой ночью ты получишь ответ на все свои вопросы.
— Я готов следовать за тобой повсюду, — ответил странник, пряча волнение за вежливой невозмутимостью Наконец-то он разберется в этой дьявольской чехарде!
Оставив погруженные в сумрак и тишину покои, Мир-Каза и ее спутники пробрались потихоньку к королевскому лифту.
Отделанная в серебристо-серых тонах кабина была чуть поменьше, чем в воинском лифте, однако спускалась столь же стремительно. Через несколько минут она достигла уровня балкона. Заговорщики оказались в самом центре похожей на паутину сети проходов, которые вели от дверей лифтов к выходам на балкон.
Шагая следом за королевой, Блейд был уверен, что она спешит выбраться наружу. Однако Мир-Каза, не пройдя и нескольких ярдов по сумрачному коридору, вдруг свернула в боковое ответвление, затопленное кромешным мраком. И она, и посланник Бриг-Ноза двигались в темноте уверенно, так, словно частенько хаживали этим путем, и все-таки странник не мог отделаться от подозрений. Уж не хотят ли его завлечь в западню?
Впрочем, пораскинув мозгами, он прогнал тревогу. Пожелай Мир-Каза избавиться от наскучившего любовника, ей стоило только приказать. Совсем иная цель влечет королеву во мрак лабиринта. Она не солгала: этой ночью все тайное станет явным или, по крайней мере, завеса над тайной приподнимется. А если хватит ума, он сможет заглянуть и дальше.
Через пятьдесят футов посланец шагнул к стене и постучался. Пять осторожных ударов — и скрытая во тьме дверь бесшумно скользнула в сторону, из открывшегося проема хлынул тусклый зеленоватый свет. В этом слабом мерцании взгляду странника открылась винтовая лестница, истертые ступени которой сбегали вниз.
— Не бойся! — прошептала королева. — Задуманное мной должно свершиться втайне от всех.
Блейд кивнул и устремился за Мир-Казой и гонцом. Он ожидал, что лестница закончится на уровне Брошенных Земель, однако спираль словно не имела конца. Виток за витком она углублялась в основание башни, уходя под землю без малого на двести футов.
И снова на осторожный стук в стене открылся проем, но на этот раз в зеленоватом сумраке проступил человеческий силуэт. Оказавшись лицом к лицу с высоким незнакомцем, Блейд тут же понял, кто стоит перед ним.
Фамильное сходство оказалось бесспорным: это был второй Кир-Ноз, только чуть повыше и пожилистей.
Годы ссылки не прошли бесследно для изгнанника, посеребрив его волосы и прорезав скорбные складки у рта. Взгляд Бриг-Ноза светился горькой и насмешливой мудростью. Грязный и оборванный, он вопреки всему сохранял спокойное достоинство, гордую осанку воина и даже не склонил головы перед королевой.
— Значит, это и есть чужак, который превзошел моего брата, — гулко прокатилось под каменными сводами. — А ум его так же скор, как и клинки?
— Могу в этом поклясться, Бриг-Ноз, — поспешила с ответом королева. — Ты же знаешь, я умею подбирать людей.
— Для постели — наверняка. А вот для всего остального… Надо еще посмотреть, на что способен этот красавчик.
— Ах, Бриг-Ноз!.. — вздохнула королева, — Ты никогда не упустишь случая уколоть меня… — В бархатный грудной голос вкралась нотка нежного упрека.
Блейд не поверил своим ушам. Посмей кто-нибудь другой «уколоть» Мир-Казу, она разразилась бы потоком гневных слов. Да что там слова! Владычица покарала бы дерзкого без пощады, но с Бриг-Нозом она сами нежность и терпение. Хотя чему тут удивляться? Разве эти двое в прошлом не были любовниками? Наверное, прежние узы все еще не порваны…
— Просто я должен был убедиться, что Ваше Великолепие сохраняет трезвый взгляд на вещи, — холодно ответил изгнанник. — На большее я не дерзну. А теперь скажите, этот человек — Блей-Энн, кажется, — будет присутствовать при испытаниях сегодня ночью?
— Думаю, он способен дать нам хороший совет в том, что касается Больших Жезлов. Его народ, англичане, ведут странные войны. Я подозреваю, что они частенько пользуются подобным оружием.
Бриг-Ноз перевел вопросительный взгляд на странника, и тот кивнул, хоть и терялся в догадках. О чем они толкуют, черт побери? Что еще за Большие Жезлы? И почему Мир-Каза решила, будто это оружие в ходу у него на родине? Что бы то ни было, разумней всего соглашаться, сохраняя важный вид.
— Отлично, — одобрил мелнонец и, повернувшись, проговорил в темноту уже другим, мягким тоном: — Кун-Рала, готовься к испытаниям!
— Да-да, сейчас, — прозвенел во мраке чистый женский голос.
Бесшумно скользнувшая плита закрыла проем двери, и тут же во тьме затеплилось тусклое зеленоватое свечение.
Блейд обнаружил, что стоит на утоптанном земляном полу посреди огромной круглой залы. Когда сияние разлилось по стенам и сводчатому потолку, он смог прикинуть размеры подземелья — две сотни футов в поперечнике и добрая сотня в высоту. Сочащиеся влагой стены и потолок были сложены из грубо отесанного камня, который оставался грифельно-серым даже под зелеными лучами фонаря. Все тут покрывал вековой налет жирной грязи и въевшейся копоти.
Охватив одним взглядом мрачную залу, странник присмотрелся к людям. Рядом с нагой девушкой застыли четыре фигуры в просторных рабочих туниках Низших. Одно из этих жалких существ выдвинулось вперед, взмахом руки приветствуя королеву и Бриг-Ноза:
— Мы готовы!
Блейд вздрогнул. Это женщина! Только теперь он заметил, что грязно-зеленые лохмотья топорщатся на груди, и только теперь ему бросились в глаза два коротких клинка, подвешенных к тонкой талии. Уму непостижимо! Амазонка из Низших носит мечи и распоряжается в присутствии самой королевы! А как же Мудрость Мира? Или тут всем решительно наплевать на нее?
Один из Низших скинул с костлявого плеча мешок и достал из него цилиндрический стержень, напоминавший Жезл Устрашения.
Однако это оружие из серебристо-серого металла было вдвое длиннее и толще и заканчивался венцом из цилиндров, похожих на огромные аккумуляторные батарейки. Низший протянул загадочное устройство Кун-Рале, которая пробежалась пальцами по сверкающей поверхности, как снайпер, любовно оглаживающий дуло винтовки.
— Прекрасно, — пробормотала облаченная в отрепья воительница и повернулась к стоявшим рядом: — Пускайте… девчонку! — Блейд уловил тень замешательства в этих словах.
Изможденный человек вытянул из мешка обычный жезл и легонько коснулся им нагого тела — сначала ямки под затылком, потом тыльной стороны колен. Касание было настолько мимолетным, что девушка не повалилась в корчах на землю, а только всхлипнула и бросилась бежать. Она летела вперед, едва касаясь ногами пола, но этот безумный порыв не сулил спасения. Со всех сторон поднимались глухие стены — нигде ни лазейки, ни укрытия.
Едва несчастная достигла центра подземелья, Кун-Рала прицелилась, обеими руками вскинув к плечу серебристый жезл, будто ружье. Раздался сухой треск, потом шипение, пахнуло озоном — и беглянка словно растворилась в воздухе. Летящий белый силуэт пропал в мгновение ока, оставив после себя лишь кровавую дымку, которая медленно оседала на земляной пол. Блейд внутренне содрогнулся, но отчаянным усилием удержал на лице маску холодного равнодушия. Мир-Каза впилась в него инквизиторским взглядом:
— Ну, Блей-Энн, есть у вас в Англии подобное оружие?
— Не совсем такое, Ваше Великолепие, но не менее действенное. — Странник не собирался признавать, что мелнонский аннигилятор превосходит все земные орудия смерти. Еще меньше ему хотелось обнаружить смятение и боль.
— Ты ожидал увидеть что-нибудь в этом роде?
— Нет, не ожидал, — буркнул Блейд, больше не находя в себе сил притворяться.
— Ничего удивительного, Большие Жезлы появились в Мелноне совсем недавно. Их придумал один рабочий. Недурная мысль пришла ему в голову, не так ли?
— Замечательная мысль. Только для чего Вашему Великолепию понадобились эти игрушки? Слов нет, они гораздо действенней обычных жезлов. Но не собирается же Ваше Великолепие использовать их…
— …для устрашения Низших? — перебила Мир-Каза. — Навряд ли, Блей-Энн. Мы испробуем это оружие на воинах — на воинах из других башен Мелнона. А может, и на Низших, если потребуется.
В нескольких отрывистых фразах королева открыла Блейду свои планы, в которых главная роль отводилась небывалому оружию, способному убивать на расстоянии.
Мир-Каза замыслила взбунтовать рабов в других башнях. Она надеялась, что восстание Низших, пусть даже заведомо обреченное на провал, ослабит соседей и кинет их к ногам Змей.
— Вооруженных Большими Жезлами? — полюбопытствовал странник.
— Не исключено. Однако я бы хотела приберечь их для другой цели. Большие Жезлы защитят меня и людей благородной крови, в коих силен голос разума.
Несложно было догадаться, что именно голос разума должен подсказать Высшим: падай ниц — или погибнешь! Мир-Каза рассчитывала без труда подчинить себе многих, но не могла поручиться за всех. Обязательно найдутся непокорные. К тому же владычица Башни Змеи осознавала, что стоит кому-нибудь из Высших проникнуть в ее замыслы, как выищется немало охотников ударить первыми. Как-никак, наводить смуту среди Низших — страшное преступление против Мудрости Мира. Малейший слух растревожит осиное гнездо оппозиции.
— И конечно, я опасаюсь своих Низших. Если они пронюхают, что готовится, тотчас вспыхнет мятеж. Эти твари перебьют всех высокородных, без разбору, и с кем мне тогда править Мелноном? На кого опереться? Для этого случая я и приберегаю Большие Жезлы. Они помогут мне взять верх над любым врагом.
— Без сомнения, — подхватил Блейд, слегка покривив душой.
При таком раскладе не всякому воину можно доверить новое оружие. Мир-Казе придется сколотить личную гвардию из преданных ей людей — и не только сколотить, но и вымуштровать как следует. И все это под носом у многочисленных блюстителей Мудрости Мира! Где же можно провернуть подобную авантюру?
Ответ напрашивался сам собой: на Нижних Уровнях, где же еще… Никто из Высших туда и носа не сунет. Какое дело высокородным до того, что творится в вонючих логовах бесправных и жалких скотов? А не вышло ли так, что Бриг-Ноз, осужденный на вечное прозябание, отправился в подземелье с напутствием королевы? Хотя его и наставлять нет нужды — сразу видно, что это человек незаурядного ума. И всякий раз, когда один из приближенных владычицы навлекал на себя кару, она не скупилась на советы и обещания, вербуя нового рекрута. Бриг-Ноз, надо думать, сумел найти применение этим людям. Сколько ссыльных теперь под его началом?
— Сколько у тебя людей, Бриг-Ноз? — спросил Блейд.
Изгнанник и Кун-Рала опасливо переглянулись, как два заговорщика. Этот немой разговор не ускользнул от проницательных глаз странника, но, по счастью, остался незамеченным королевой.
— Сотни две, кажется, — уклончиво ответил отставной сенешаль.
— Это уже недурно, дружище. Но нам понадобится гораздо больше.
— Разумеется, — согласилась Кун-Рала. — Мы знаем, что наверху в тайниках припасено больше тысячи Больших Жезлов. Однако нам приходится быть разборчивыми. Какой-нибудь болтун, вроде Нрис-Пола, может погубить все. Мы лишимся головы, но ведь и вам есть что терять, правда? Поэтому не торопите нас, молю!
Взгляд, который Мир-Каза метнула в девушку, был исполнен холодной ярости. Странник замер, ожидая взрыва. Кун-Рале неплохо бы и самой поучиться терпению, обуздать свой норов и прикусить язычок, а не то дело добром не кончится.
Королева, однако, сменила гнев на милость.
— Разумеется, вы многим рискуете, — проговорила она с ледяной улыбкой. — Вот почему я полностью полагаюсь на ваши суждения. Но запомните: вам придется несладко, если я обнаружу, что меня водят за нос. Пойдем, Блей-Энн! Надеюсь, ты увидел достаточно этой ночью?
— Более чем достаточно, Ваше Великолепие, — признал Блейд, направляясь следом за Мир-Казой к потайной лестнице.
Одолевая виток за витком в таинственном зеленом полумраке, он снова и снова прокручивал в голове недавние события. Итак, его подозрения оправдались: Мир-Каза готова перевернуть Мелнон вверх тормашками, чтобы добиться абсолютного господства. Однако игра, которую она затевает, куда опаснее, чем представлялось, и ставки в ней такие, что дух захватывает.
Разрозненные фрагменты головоломки сложились в четкую картину, но все-таки некоторых деталей, недоставало. Где, например, хранятся Большие Жезлы? И что задумал Бриг-Ноз на пару с этой вспыльчивой амазонкой Кун-Ралой? Тот беглый обмен взглядами что-то да значил… Какие карты эта парочка припрятывает в рукаве? Во всем этом нужно разобраться, прежде чем ставить жизнь на кон мятежа, но времени, слава богу, еще предостаточно…
Глава двенадцатая
Блейд и не подозревал, что у него в запасе только два дня — слишком малый срок, чтобы докопаться до истины. Странник не успел бы узнать ничего нового, даже переверни он кверху дном всю башню. Но кто бы позволил ему совать нос куда вздумается и лезть с расспросами? Он оставался знатным узником, рабом чужих желаний и отпущенные судьбой два дня провел в постели, ублажая королеву. Блейд утешался лишь тем, что наконец-то взял верх в любовном поединке, вымотав Мир-Казу до предела.
Когда бы влияние и власть в Башне Змеи покупались только ценой постельных подвигов, странник мог бы вздохнуть спокойно. Однако не все здесь решала воля королевы, о чем Мир-Каза и напомнила ему утром третьего дня, собираясь на Совет Мудрейших. Правительница выглядела хмурой и взвинченной более обычного, и Блейд поинтересовался, здорова ли она.
— Здорова, как ни странно, — ответила Мир-Каза с недоброй усмешкой, — хоть ты едва не доконал меня. Нет, я беспокоюсь о заседании Совета. Оно будет открытым.
— Ну так что ж?
— Не прикидывайся наивным! Любой из Высших может явиться туда и высказать все, что пожелает. Эта глупость придумана для того, чтобы потешить тщеславие высокородных болванов — им нравится думать, будто они имеют некоторое влияние. На самом деле все ограничивается пустой болтовней и мелкими кознями. К счастью, открытые заседания устраивают только дважды в год.
— А нельзя ли отложить сегодняшнее?
Королева пожала голыми плечами, всколыхнув роскошные округлости грудей:
— Ты, наверное, шутишь… Лечение принесет больше вреда, чем сама болезнь. Высшие сразу переполошатся, заподозрят, будто я пытаюсь что-то скрыть. Нет, нам придется пройти через это, как ни прискорбно, и отвоевать себе полгода спокойной жизни. А еще через полгода… — Хитрый взгляд досказал то, что Мир-Каза побоялась выразить словами.
Когда чета заговорщиков появилась возле залы Совета в сопровождении стражей, там уже гомонила огромная толпа, собравшаяся послушать прения через динамики. На двери залы был вывешен список тех, кто пожелал выступить перед Советом. Пробежав его глазами, королева заметно оживилась, да и Блейд вздохнул с облегчением — они не нашли в длинном перечне имени Нрис-Пола.
— Вот видишь, — прошептал странник, — он не осмелился напасть на нас открыто.
— Не спеши радоваться! Нрис-Пол или кто-нибудь из его сторонников могут нанести удар внезапно, сославшись на Закон об Измене.
— А это еще что такое?
— Каждый из Высших вправе изобличить измену перед Советом, не объявляя заранее о своем намерении. Обвинитель может попросить слово во время заседания, и Совет обязан выслушать его первым, в обход всех остальных. Правда, если обвинение признают ложным, этот человек навсегда лишится права говорить перед Советом.
— Признают ложным? Ну, это навряд лм… Один намек на преступление против Мудрости способен насмерть перепугать Совет. Никто не станет разбираться, где правда, где ложь. Эти недоумки поверят и самому дурацкому поклепу.
— Ты прав, Блей-Энн. И в Англии такое бывает?
— Случается иногда, — признал странник, вспоминая об охоте на ведьм и других темных страницах истории. — И не в одной лишь Англии. Я где только не бывал и знаю, на что способны люди, облеченные властью. Теперь меня уже ничем не удивишь. — Блейд надеялся, что королева примет эти слова и на свой счет. Пусть знает: надуть его нелегко!
Так, перешептываясь и переглядываясь, они прошли в залу к своим местам. Королева чинно опустилась на трон, а верный сенешаль сел справа от нее. Теперь настала очередь Совета, и Блейд извелся от скуки, поджидая, когда же прошествуют и рассядутся с должной помпой и церемониями все эти раздувающиеся от спеси люди. Странника так и подмывало расхохотаться им в лицо. Редкостное собрание уродов и дураков!
