Англия — маленькая страна, к тому же очень густонаселенная. Отыскать здесь клочок земли под застройку трудней, чем место для грешника в раю. Однако секретной службе Эм-Ай-6А земля нужна была позарез. И не какой-нибудь грязный пустырь на прокопченных фабричным дымом окраинах Шеффилда или Бирмингема, а ухоженное сельское владение. Одно из тех, где так приятно скакать по жнивью за лисой под пение охотничьих рожков или гонять крикетные шары по зеленой лужайке перед особняком эпохи Тюдоров. Впрочем, не крикет и не гольф влекли джентльменов из Эм-Ай под сень вековых дубов. Тут затевались другие игры, и они требовали уединения и простора.
      Вот уже месяц Джи ломал себе голову над тем, где разместить новый центр подготовки агентов, и вдруг сама жизнь подбросила решение.
      Правда, случилось это при печальных обстоятельствах: умер старинный приятель, однокашник по Итону. С тех времен, когда двое юнцов переступили школьный порог, пронеслись десятилетия.
      Джи возглавил секретную службу, но и знакомец его, наследник графского титула, не топтался на месте. Грудь бравого генерала украсили кресты и ордена, затем военные баталии сменились для него парламентскими. Однако судьба разит всех подряд и не зачитывает регалий. В результате приятель Джи сломал себе шею, упав с лошади.
      После того как граф обрел вечное пристанище в фамильном склепе, у Джи состоялся важный разговор с его наследником.
      — Вы, конечно, знаете, сэр, какое бремя эти налоги на наследство, — начал молодой граф, подвигая к собеседнику коробку с сигарами.
      Шеф Эм-Ай-6А кивнул, оглядывая не без зависти обшитые деревом стены библиотеки. Это тебе не какой-нибудь новомодный пластик… Мореный дуб, без сомнения. Может, чуточку мрачновато, но сколько достоинства! Настоящее жилище джентльмена.
      — Отец разорялся на налогах, но земли держал за собой до последнего. Был, знаете ли, несколько старомоден.
      Старомоден… Джи вздохнул про себя. Молодые так скоры на суждения! Не понимают толка в добротных, проверенных временем вещах. Взять хотя бы эти сигары… Старина Джек всегда заказывал их в одной и той же табачной лавке…
      — Нам придется продать имение в Херифордшире, чтобы сохранить главное поместье.
      — В самом деле? — отозвался Джи с наигранным безразличием.
      — Не так уж оно и велико, это имение. Каких-то пятнадцать сотен акров. Дом — викторианская развалюха… Крыша, того и гляди, прохудится, зато хозяйственные постройки простоят еще долго, а там полно комнат. Чертовски уединенное место, сэр! Кругом лес. Ограда в отменном состоянии. Ни одной лазейки. У отца был пунктик — нарушение границ частных владений. Ну, вы понимаете… Мой старик на этом просто свихнулся. Пару раз дело чуть не дошло до суда.
      — Наслышан, — вставил Джи, которому случалось гостить в поместье до и после войны.
      — Вы, наверное, уже догадались, к чему я клоню? — напирал молодой хозяин. — Отцу было бы приятно, достанься это имение вам.
      — Мне?! — Лицо Джи выразило крайнюю степень изумления.
      — Ну… Он говорил, что вы работаете на разведку — Эм-Ай или что-то в этом роде. Черт… Ну, шпионы, яды, шифры… Вся эта чепуха, которой занимается Джеймс Бонд…
      — Неужели? — усмехнулся Джи. — Но при чем тут имение?
      — Мой старик вбил себе в голову, что вам может сгодиться такое укромное местечко, куда не суют нос туристы и прочая шушера.
      Джи кивнул. Слава богу, он научился владеть своим лицом, не то просиял бы как рождественская елка. Неслыханное везение!
      — Понимаю, — пробормотал он.
      — Поместье продается, — продолжал молодой граф, упирая на последнее слово. — Я предпочел бы передать его в дар… Но эти налоги… Впрочем, я не стану запрашивать слишком много. Разведка, говорят, не купается в деньгах,
      — Только не американская, — буркнул Джи. Для него это была больная тема — его заморские коллеги всегда ухитрялись отхватить солидный кус из бюджета. Им по карману двенадцать таких поместий!
      — Точно. Думаю, отец уступил бы вам имение подешевле. Он так носился с патриотическими идеями! Каждый обязан исполнить свой долг перед Англией…
      — Да, — отозвался Джи ровным невыразительным голосом. — Он исполнил свой долг. Не каждый может этим похвастаться… Джек прошел две войны.
      Молодой человек смутился. Ему хватало ума, чтобы понять невысказанный упрек.
      Желая скрыть замешательство, он ретировался к бару и приготовил себе и гостю виски с содовой. А дальше беседа покатилась ровно.
      Два телефонных звонка — и служба Эм-Ай-6А вступила во владение поместьем, выложив всего-навсего по десять фунтов за акр. Затем Джи отлучился, чтобы сделать пару звонков из машины, по радиотелефону, защищенному от подслушивания.
      — Лейтон? Мы заполучили место для нового центра подготовки.
      — Отличная работа! Где?
      — Не по телефону.
      — Конечно, конечно…
      — Я возвращаюсь в Лондон. Как насчет ленча в моем клубе? Скажем, завтра…
      — С удовольствием.
      Следующий звонок был Ричарду Блейду.
      — Как ты, мой мальчик?
      — Все прекрасно, сэр. Только что из Шотландии. Рыбалка, горы…
      — Как улов? — усмехнулся Джи. Дик, верно, опять подцепил на крючок какую-нибудь красотку. Жаден до женщин, да и те в долгу не остаются — липнут, как мухи на мед.
      — Форель, сэр. И больше ничего.
      — Превосходно… Да, кстати… Мы наконец подобрали место для центра.
      — А как с людьми? Нашелся кто-нибудь стоящий?
      — Никого, кроме наших. И никаких новостей от премьера. А ведь клялся и божился переслать отчет еще десять дней назад!
      — Что вы хотите? Выборы на носу. Премьеру забот хватает.
      — Ты прав, как всегда, мой мальчик.
      Это-то и нравилось шефу разведки в Ричарде Блейде. Чертовски проницателен! Всегда опережает соперника на ход.
      И так легко разбирается в мотивах человеческих поступков… С одинаковой легкостью может очаровать хозяйку великосветского раута и вычислить русского агента.
      — Хорошо бы повидаться, — продолжал Джи. — За ленчем в моем клубе. Завтра. Лорд Лейтон обещал быть.
      — Рассчитывайте на меня, сэр.
      — Прекрасно, мой мальчик, прекрасно.
      Выруливая по подъездной дорожке к воротам, Джи оглянулся на дом. Восемнадцатый век… Умели строить… Никакого сравнения с нынешними коробками. А этот молодой осел, который потешается над патриотизмом, и не подозревает, какую услугу оказал Англии. Чертовски удачная сделка! Поместье в Херифордшире как раз то, что нужно для проекта. Но сколько еще всего он потребует…
      Джи поморщился, как от зубной боли. Проблем не перечесть, одна громоздится на другую, и каждая требует особого решения. Это как на охоте. Поле все ухабах, туман, дюжина охотников и два десятка лис. Попробуй затрави хоть парочку! Хорошо, если удается гнать всю стаю в одном направлении.
      Проект очень важен. С этим не поспоришь. В чужих мирах, куда агента забрасывает компьютер, может отыскаться немало ценного для Англии — особенно если тамошняя цивилизация обогнала земную. Забавно, что все предприятие закрутилось по чистой случайности.
      Совсем иное имел в виду Лейтон, затевая свой эксперимент, — мыслилась невиданная комбинация человеческого и машинного интеллектов, нечто небывалое, раздвигающее границы познания…
      Но великой цели не достигнешь обычными средствами, и Лейтон нуждался в особенном человеке. Совершенный разум в совершенном теле! Во всей Англии только один из претендентов отвечал этим меркам — Ричард Блейд, суперагент британской разведки. Имея за плечами двенадцать лет службы, он постиг до тонкостей науку выживания.
      Лейтон наконец решился. И что же? Компьютер отправил Блейда в иную реальность, в Измерение Икс! Он перенесся туда нагим, как в час рождения, и только мощь ума и тела спасли его от верной гибели. К счастью, Лейтону удалось вызволить Блейда из чуждого мира, вернуть его в земную реальность, в Англию, в секретный комплекс под Тауэром.
      Тогда-то и начались мытарства Джи. Проект подбрасывал ему одну задачку за другой, как осьминог выкидывает щупальца, чтобы схватить добычу. Шеф секретной службы угодил меж двух огней — между премьером и ученым лордом. Глава кабинета требовал немедля отработать каждый фунт, выделенный под исследования; ему уже мерещились запросы въедливых депутатов и парламентские расследования. Как-никак проект ежегодно поглощал миллионы фунтов! Лейтон же бранился, понося тупоголовых политиканов, которые не видят дальше своего носа.
      Между тем лучшие ученые Англии безуспешно ломали голову над тем, как воспроизвести в земных условиях образцы, доставленные Блейдом. Если бы только удалось заслать его дважды в тот же самый мир… Увы, пока никто не мог догадаться, в какую из реальностей Измерения Икс угодит странник и выживет ли там. Эта «стрельба вслепую» не радовала Джи.
      Он потер ноющий вписок. К дьяволу премьера с его разносами! К дьяволу Лейтона! В каждом из этих ученых мужей сидит либо маньяк, либо шизофреник. Все они сродни Франкенштейну. Никто не подумает о мальчике, о его Дике, а ему дорого обошелся проект. Телепортаторы, спейсеры, подозрительные зелья… А в результате — депрессия, запои, импотенция! Если не хуже… ведь мозг отчаянно противится насилию… Слава богу, все это позади, и Дик теперь в отличной форме. Все тот же образец физического и умственного совершенства.
      Совершенство… Вот в чем проблема… Как и прежде, Дик — единственный, кому под силу заглянуть в чужой мир и вернуться невредимым. И это скверно, очень скверно, с какой стороны ни погляди! Роковой удар меча или взмах дубины способны навеки похоронить проект. Да что там мечи… Сойдет и такси, неожиданно вывернувшее из-за угла.
      Поэтому уже второй год шли поиски дублеров. Джи не оставлял надежды набрать команду, чтобы Блейд мог отойти от дел. А что, если Дик захочет готовить сам людей для переброски? Или встанет во главе отряда? Почему бы и нет? Надо бы спросить об этом Лейтона… Не исключено, что его светлость уже и сам подумывал о засылке сразу нескольких посланцев. Мало ли идей крутится в голове у старого сумасброда? И под каждую он требует денег.
      В любом случае новые люди нужны как воздух. Они отыщутся рано или поздно усилиями Джи, и тогда агентов придется натаскивать. Это должна быть весьма неординарная подготовка, какую не получишь в школах ЦРУ или подразделениях коммандос. Настолько специфическая, что неизбежно возникнут вопросы. И как объяснишь, зачем обучать агентов технике сражений на мечах? Стрельбе из лука? Владению боевым топором? Необходим центр подготовки, подчиненный только нуждам проекта, где агентам привьют все навыки выживания в чужой реальности. Начало уже положено приобретением поместья в Херифордшире, но это лишь первый шаг. Джи мысленно принялся составлять список. Во-первых, надо осмотреть дом и усадьбу самым тщательным образом, можно сказать, пройтись по ним частым гребнем. Во-вторых, посоветоваться с Блейдом, с лучшими инструкторами службы, с психологами. Они подскажут, как оборудовать центр.
      Пятнадцать сотен акров — это немало. Есть где разгуляться. Людям Лейтона тоже тесновато в подземном бункере. Нужны помещения под офисы и лаборатории, а все свободные площади приберегаются для компьютера. Такую громадину не переместишь… Во всяком случае, это вылилось бы в огромные расходы — миллион фунтов, никак не меньше, — и годичный перерыв в проекте. Нечего думать и о расширении подземного комплекса — оно обойдется не дешевле.
      Перевести лаборатории в Херифордшир — и дело с концом! Создать там еще один филиал лондонского комплекса, кроме того, что в Эдинбурге… Скажем, филиал «Запад»… Звучит!
      И Джи углубился в детали своего замысла.

      Блейд откинулся на спинку кресла, осторожно провел пальцем по подлокотнику. Неужели подлинный «чиппендейл»? Похоже на то. В этом клубе все так и дышит стариной… Славное местечко! Должно быть, тут с начала века ничего не менялось. Настоящий заповедник викторианства.
      — Что скажешь, мой мальчик? — Изрезанное морщинами лицо Джи выражало нетерпение.
      — Буду рад помочь, сэр. Чертовски хорошая идея. Надеюсь, премьер не встанет на дыбы?
      — Случая не представится, — ввернул Лейтон, хитро блеснув глазами. — Деньги взяты из сумм, которые отпущены на непредвиденные расходы. Он ничего не узнает, пока мы не выправим все бумаги.
      Шеф разведки кивнул, поджав губы, а взгляд его досказал Блейду остальное. Лейтону дай только сцепиться с премьером! Своенравный гений и твердолобый политик не жаловали друг друга. Им случалось крепко повздорить.
      — Но оставшихся средств нам не хватит, чтобы оборудовать центр подготовки и лаборатории, — сухо заметил Джи. — Кстати, в этом деле мне понадобится помощь Ричарда. Он единственный эксперт по Измерению Икс, ему и карты в руки. Пусть разъяснит инструкторам, что к чему, а то будут тыкаться будто слепые щенки. Кроме того, я должен представить подробную смету, иначе премьер не даст и пенса. Скажет, что это ваша очередная утопия, Лейтон.
      Его светлость пригладил крючковатыми пальцами взъерошенные седые пряди и как будто смутился:
      — Все так, все правильно, Джи, однако… В общем, сейчас я не могу отдать Ричарда в ваше распоряжение. Я уже загрузил новую программу и как раз собирался пригласить нашего дорогого мальчика в свою берлогу. Скажем, завтра.
      Лейтон мог и не пояснять, что стояло за этим приглашением. На долю минуты у Блейда оборвалось дыхание и пересохло во рту — сейчас он не выдавил бы из себя и слова. Итак, опять в Измерение Икс… Уже в двадцатый раз…
      И сколько их будет еще, бросков в неизвестность? Сколько их будет, пока не придет смена? Или пока удача не отвернется от него? На мгновение взгляд Блейда помутился. Дубовые панели стен, белый прямоугольник скатерти, хрустальные конусы рюмок, в которых рубином играло вино, — все вдруг расплылось перед глазами, как во сне.
      Он комкал в руках салфетку, собираясь с духом. Почему эта новость всякий раз взвинчивает его? Кажется, пора бы уже привыкнуть. Хотя кто же сумеет привыкнуть к такому? Разве железный истукан или идиот… Он снова прислушался к спору между двумя стариками.
      Спор этот грозил вылиться в перебранку. Посторонний сказал бы, что собеседники вот-вот разругаются насмерть, но Блейд слишком хорошо изучил обоих спорщиков. Пусть пошумят… Это все напускное. Оба старых хитреца взвешивают каждое словечко и тщательно примеряются к аргументам противной стороны. Как бы упорно каждый ни стоял на своем, они сойдутся… Не могут не сойтись — слишком важен проект для Англии! Поэтому Блейд не вмешивался, а только слушал, пытаясь согнать с лица снисходительную улыбку.
      — Проклятие, Лейтон! — рявкнул Джи. — Можно подумать, что вы не хотите подобрать дублеров для Ричарда!
      — Чепуха! — огрызнулся лорд. — Кому, как не вам, это знать! Но откладывать запуск? И чего ради? Из-за каких-то дурацких консультаций!
      — Дурацких?! Да он единственный, кто может этим заняться!
      — Вы загоняете проект в тупик! По глупой прихоти!
      — Кто мне говорит о прихотях? А в какую сумму вылилась ваша последняя затея?
      Лейтон замешкался с ответом. Он кинул на Джи испепеляющий взгляд, комичный в своей ярости, поднялся, кряхтя, и забегал вокруг стола. Точнее сказать, он переваливался на изуродованных полиомиелитом ногах проворно, как краб.
      Теперь проступили очертания горба, обтянутого твидовым пиджаком — это одеяние смотрелось на Лейтоне так, словно было справлено к похоронам королевы Виктории, Наконец старый профессор уселся, просверлил оппонента колючим взглядом на удивление живых глаз и проворчал с сардонической улыбкой:
      — Будь по-вашему, Джи. Сколько времени займет вея эта чепуха?
      Шеф разведки уже приготовился ответить, но тут в разговор встрял Блейд:
      — Мне кажется, нет нужды откладывать запуск. Если поместье порядком запущено, не разумнее ли для начала пригласить архитектора и подрядчиков? А то как бы потолок не обрушился нам на головы! И с охранными системами возни будет немало… А я тем временем успею наведаться в Измерение Икс. Одна нога здесь — другая там.
      — Вернусь к чаю? — подхватил со смешком Лейтон. — Верно, верно… Так что же, Джи?
      — Звучит разумно. Ну а если случится… задержка… с возвращением домой, придумаем что-нибудь еще.
      Неожиданная уступчивость шефа подсказала Блейду, что тот просто намеревался слегка щелкнуть Лейтона по носу. Пусть лорд не воображает, будто может командовать его подопечным по своему разумению, пересылать его туда-сюда, будто ящик с консервированной спаржей. Блейд оценил усилия Джи, но не мог согласиться с доводами начальника. Все отчеты о путешествиях записаны на пленку, вот пусть инструкторы с психологами и слушают их на здоровье. Он не станет под надуманным предлогом тянуть с переброской, потому что и дня не выдержит пытки неизвестностью. Уж лучше сразу, как с обрыва в реку…
      Желание Блейда исполнилось на следующий же день. Процедура была знакома до мелочей, более того — она навязла в зубах. Но ничего не изменишь! Слишком мало известно об Измерении Икс и взаимодействии компьютера с мозгом, а потому рисковать нельзя. Итак, вперед — в раздевалку! Скинуть одежду… Втереть черную, как деготь, дурно пахнущую мазь… Сомнительное удовольствие, зато кожа защищена от электрического ожога. Теперь — повязку на бедра… Нелепый, символический жест… Все равно исчезнет по пути в чужую реальность. Или по пути на тот свет?
      А вот и ненавистное кресло под коническим колпаком… Чем не электрический стул? Резина сиденья холодит кожу и так противно липнет к ней… Лейтон суетится, подсоединяя электроды. Как будто сотни разноцветных червей присосались к телу… Теперь его светлость отступил на шаг, оглядывает свою работу… Доволен, как сам Господь в день творения. Отошел к пульту…
      238
      Блейд вжался в спинку кресла, насколько позволяли электроды, уставился в одну точку перед собой. Эти угловатые серые шкафы — как глыбы гранита… Такое ощущение, словно оказался среди руин, а Лейтон в своем грязно-белом лабораторном халате похож на добродушного гнома, который обитает в этих развалинах.
      Нужно расслабиться. Скинуть напряжение. Глубокий вдох и… Дьявольщина! Ничего не выходит. А все потому, что за этой чертой и начинается неизвестность. Лейтон повернулся. Спрашивает взглядом: готов? Разве к этому можно быть готовым? Кивок вышел резким, как будто непроизвольно дернулась голова. Чего он тянет? Уродливая кисть раскорячилась в воздухе словно паук. Огромный жирный паук… Пошла вниз. Упала на рычаг… Что это? Откуда доносится этот пронзительный визг? От него закладывает уши и ломит в зубах! Может, потому, что шум похож на зловещее пение бормашины?
      Блейд закрыл глаза, а кулаки стиснул так, что ногти впились в ладони. Он ожидал боль, но вместо нее обрушился оглушительный шум. Какая там бормашина — так ревет реактивный двигатель! И эта тьма вокруг… Ее можно осязать… Она дрожит, сотрясается, пульсирует, как желе, которое кто-то яростно перемешивает… А рев тем временем вгрызается в уши. Этот звук рвет барабанные перепонки, сверлом дырявит мозг. Напряжение лицевых мускулов подсказало Блейду, что рот его раздернулся в вопле, но крика он не услыхал. Волны жуткой вибрации разливались внутри, не оставляя места даже страху. Наконец это дьявольское крещендо исчерпало себя, и на странника каменной плитой навалилась тишина, погребая его во тьме и холоде.

      Незнакомый мир приветствовал Блейда жужжанием насекомых. Мохнатые пчелы и бронзовые жуки копошились в высокой траве, перелетали с былинки на листок возле самого лица. Слух с жадностью впитывал эту тихую музыку пригретого солнцем луга. Какое счастье… Он все-таки не оглох… Не оттого ли, что ужасный рев звучал лишь в воображении?
      Трава, жесткая и острая, как осока, покалывала и щекотала кожу, затылок налился свинцом. Блейд оторвал его от земли осторожно, будто боялся расплескать боль, затем медленно сел и осмотрелся. Сонный травяной мирок пришел в волнение, затеяв пеструю мельтешню, но жужжание и гул стерлись и поблекли, заслоненные новыми впечатлениями.
      Рассвет еще только занимался, над травой висела туманная дымка, но вызолоченный солнцем край неба и безмятежная голубизна обещали погожий денек. Из белесой мглы поднимались шесть темных, геометрически правильных силуэтов. Шесть гигантских башен. Мрачные громады взлетали ввысь на милю, а то и больше.
      Оглянувшись, Блейд обнаружил, что сидит у подножья седьмого колосса на краю огромного круга — добрых три мили в диаметре. В центре виднелась проплешина, ровная и голая, как плац. Это пространство было вымощено, и желтовато-белые плиты ослепительно искрились в лучах восходящего солнца. Взгляд странника побежал вверх по стене башни, нависавшей над ним чудовищной колонной. Стараясь добраться до верхушки, он едва шею не свернул; потом закружилась голова. Вместе с головокружением накатила странная фантазия: Блейду почудилось, что этот подпирающий небо столп сейчас рухнет, обвалится прямо на него и похоронит под обломками.
      Башни, формой неотличимые друг от друга, рознились только цветом. Громадина, у подножия которой замер странник, темно-зеленым глянцем напоминала спелый плод авокадо. Слева от нее высилась оранжевая махина, а дальше по кругу — облитая синевой, золотисто-желтая, пламенеющая красным, матово-черная, как уголь, и сверкающая белизной. И все они, кроме черной, нестерпимо ярко сверкали в лучах солнца.
      Но более всего Блейд изумлялся пропорциям башен. В основании всего пять сотен квадратных футов, а высота просто немыслимая. Миля! Он не был особенно сведущ в архитектуре, но и его скромных познаний хватало, чтобы понять: местные зодчие на столетие обогнали земных.
      Туман почти рассеялся. Оглядев все вокруг, странник не обнаружил ни других строений, ни намека на то, что башни обитаемы.
      Взгляд его снова обратился к зеленой башне и только теперь отыскал на высоте двух сотен футов двухъярусный балкон — весьма обширный выступ, который выдавался на добрых пятьдесят футов. Но не успел Блейд осмыслить свое открытие, как на него обрушилось новое: на балкон высыпали темные фигурки, казавшиеся крохотными с земли. Поначалу странника даже взяло сомнение — да люди ли это?
      Тем временем одна из фигурок приблизилась к самому краю выступа и шагнула в воздух. Блейд чуть не задохнулся от ужаса и удивления. Сейчас это существо камнем рухнет на кустарник внизу! Да от него живого места не останется! Однако загадочное создание не падало словно камень — оно опускалось плавно, как мыльный пузырь. И теперь Блейд разобрал, что перед ним человек, с головы до пят облитый темно-зеленым глянцем, как и башня, из недр которой он явился. А еще странник приметил всполох стали — клинок у пояса летуна.
      Любопытство в его душе боролось с тревогой. Не поискать ли убежища? У подножия башни было где спрятаться: нагромождения замшелых валунов, лохматые кусты, чахлые деревца, островки высокой травы, холмики и овражки опоясывали каменный столп. Это зеленое кольцо простиралось почти на милю, и такие же оазисы полудикой природы опоясывали все башни. Что это — место для прогулок или полоска невозделанной земли? Или, быть может, охотничий заповедник?
      Между тем человек в зеленом пролетел уже сотню футов и неуклонно снижался. У пояса его и в самом деле поблескивало оружие — только не один клинок, а два. Над цилиндрическим шлемом поверх креста развевался зеленый плюмаж. Воин, вне всякого сомнения.
      Странник наконец разгадал, что позволяет незнакомцу так плавно опускаться. Трапеция! Как у воздушных гимнастов. Правильный треугольник из толстых стержней. Воин стоял на основании из сверкающего зеленоватого металла и держался за ремни, прикрепленные к ребрам. Но где же веревки или канаты, на которых спускается эта штуковина? Неужели обитатели здешнего мира разгадали секрет тяготения? Собственно говоря, почему бы и нет? Чем они хуже тарниотов с их телепортационными установками?
      Воспоминания и догадки, догадки и воспоминания… Не время для них сейчас, решил Блейд. Нужно прятаться! А может, нет? Слишком поздно… И потом, стоит ли отодвигать неизбежную встречу с обитателями башни? Разве не за тем все и затевалось? Если здешняя цивилизация обогнала земную, тут будет чем поживиться…
      Пока Блейд мучился сомнениями, воин достиг земли. Точнее сказать, он остановил трапецию в восьми футах над поверхностью и спрыгнул вниз — с завидной ловкостью, как акробат. Трапеция опустилась рядом. Человек в зеленом подхватил ее и притянул к лицу вершину треугольника — где, несомненно, прятался микрофон. Впрочем, наверху этот гулкий вопль торжества могли услышать и без помощи электроники. По крайней мере, странник, затаившийся в сотне футов среди кустов, разобрал каждое слово:
      — Я, Кир-Ноз, Воин Первого Ранга из Башни Змеи, объявляю, что первым ступил на Брошенные Земли в день войны против Башни Орла. Пусть это занесут в Книгу Чести!
      Воин отбросил трапецию. Руки его метнулись к поясу и взлетели в стороны — уже с клинками. Два изогнутых лезвия, длинное и короткое, вспыхнули на солнце и тут же вернулись в ножны. Их обладатель похлопал по зеленым эмалевым рукоятям и направился прочь от башни, не сводя глаз с земли.
      Он не прошагал и пятидесяти футов, когда Блейд возник из укрытия. Воин вытаращился на него, оцепенев от неожиданности, и только хватал ртом воздух, как умирающая рыба. Странник решился шагнуть вперед и вскинул обе руки в примирительном жесте:
      — Приветствую тебя, отважный воин!
      Слова чужого языка дались ему без усилия. Перемещение всякий раз загадочным образом воздействовало на речевые центры мозга, и с первых шагов в Измерении Икс Блейд мог свободно объясняться с аборигенами. Эта его способность крайне озадачивала лорда Лейтона, однако сам Блейд не пытался уразуметь природу непостижимого явления и принимал его как подарок судьбы. Или компьютера? Когда жизнь висит на волоске, не слишком удобно использовать язык жестов.
      — Меня зовут Блейд, — продолжал странник, потому что воин еще не справился с замешательством. — Я прибыл с миром из далекой страны. Она называется Англией. Нельзя ли мне переговорить с теми, кто правит Башней Змеи?
      Эти слова наконец вернули человека в зеленом к жизни.
      — Так ты не из Мелнона? — процедил он сквозь зубы, хватаясь за рукоятки мечей.
      — А что такое Мелнон? — осмелился уточнить Блейд. Кир-Ноз оторопел. Наверное, он удивился бы меньше, спроси незнакомец, что такое солнце или дождь.
      — Мелнон — наш мир, — отрезал воин. — Ты сам разве не отсюда?
      — Нет. Я из Англии. И прибыл с добрыми намерениями.
      — Уж не хочешь ли ты сказать, что пришел из Внешнего Мира? — Палец Кир-Ноза ткнул в пространство, которое лежало за пределами круга, образованного каменными столпами.
      — Да. Если ты называешь Внешним Миром все, что находится дальше башен Мелнона, — уклончиво ответил странник. Интересно, на каком тут счету обитатели Внешнего Мира? Кто они для Мелнона? Боги? Чудовища?
      Однако все эти экивоки оказались совершенно бесполезным, по крайней мере, в общении с прямолинейным Кир-Нозом.
      — Ты не мог прийти из Внешнего Мира, — отрубил воин. — Там нет людей. Там нет никого! Значит, ты — Низший. Наверное, сбежал из башни. Или ты — лазутчик тех, кто отрекся от Мудрости Войны. Предатели посылают своих людей сюда, на Брошенные Земли, убить первого, кто спустится вниз. — Кир-Ноз выхватил клинки и рассек ими воздух. — Мерзавцы, отрекшиеся от Мудрости Войны, заплатят за все — в свое время. А ты заплатишь немедля! — С этими словами он кинулся на Блейда.
      Но странник ожидал нападения. Как только обнажились кривые лезвия, он отступил назад, чтобы принять боевую стойку, и, пока мелнонец выкрикивал угрозы, Блейд лихорадочно оглядывался в поисках камня. Ничего… Когда же воин в зеленом рванул с места, странник одним прыжком отлетел на пять футов в сторону. Кир-Ноз слишком разогнался, чтобы свернуть вбок — его клинки вспороли воздух. Ярость, вложенная в удар, могла испугать, не окажись она бесполезной. Воин замер, неповоротливый и злобный, как носорог.
      Наконец он узрел врага и снова ринулся в атаку. Блейд еще раз отпрыгнул, уклонившись от удара. Когда же странник с легкостью ушел от выпада в третий раз, в душу его закралось насмешливое удивление. Что происходит? Этот малый или дурак, или слепец! Неужели его не научили следить за противником во время боя? Хороша же тогда Мудрость Войны!
      Неуклюжесть Кир-Ноза играла на руку Блейду. Страннику определенно не хотелось убивать недотепу. Будь этот олух немножко посмышленей, Блейд хлебнул бы лиха — безоружный против двух мечей. Однако до сих пор яростные наскоки воина не причинили ему вреда. Эту нехитрую игру он мог бы вести часами. Но зачем?
      Мало-помалу Блейд увлекал за собой воина прочь от башни, травяных зарослей и каменных груд. Пусть люди наверху полюбуются на беспомощность лучшего из своих бойцов! Когда незадачливый воитель уже раз в девятый повторил свой примитивный маневр, противники оказались в доброй сотне ярдов от столпа, между высоких травяных кочек. Отпрянув в сторону, странник пригнулся и3 набрал полные пригоршни земли.
      — Эй, Кир-Ноз! — крикнул он, вскакивая. — Я тут, приятель! Ты меня не потерял?
      — Убью! — взревел мелнонец, наливаясь кровью. — Я убью тебя, Блей-Ид! Голову отрежу! И кину к ногам Мир-Казы. Королева отошлет ее врагам. Этим ублюдкам, которые растоптали Мудрость Войны. Пусть знают, как подсылать к нам жабу вроде тебя. Только и умеешь, что квакать да скакать по грязи!
      — Ну-ну, мой храбрец! — поддразнил Блейд. — Не надувайся так — лопнешь! Лучше убей меня! Покажи, чего стоит хваленая Мудрость Войны! Иди же ко мне! А то машешь мечами без толку! Тебя что, мухи одолели?
      Кир-Ноз онемел от ярости, а потом с диким звериным ревом бросился на обидчика. И тотчас же в лицо ему полетели комья земли. Однако на сей раз странник просчитался. В мгновение ока два клинка взмыли в воздух и дважды скрестились, разметав бурые комья в пыль и травяную труху.
      Блейд не ожидал от неприятеля такого проворства, но и сам не жаловался на замедленные рефлексы. Прежде чем пыль осела вниз, он метнулся навстречу врагу. Поворот на левой ноге — и правая вылетела вперед быстрее молнии. Она вонзилась тараном в живот Кир-Ноза, пока тот вскидывал клинки для удара. Вояка сложился пополам, как перочинный ножик, но оружия из рук не выпустил, а только попятился. Странник подскочил к нему и проворно рубанул ребром ладони по левому запястью, чтобы разжать кисть. Короткий меч вывалился из руки, и Блейд подхватил оружие на лету.
      Против ожидания Кир-Ноз, лишившись одного меча, не пал духом: он тут же выровнял дыхание и мгновенно распрямил стан, пожирая глазами врага. Блейд усмехнулся. Стойкость противника внушала ему уважение. Может, выучка и оставляет желать лучшего, но этот малый проворен, как бес, и не обделен хладнокровием. Пожалуй, не помешает разозлить его немножко.
      — Эй, Кир-Ноз! Мудрость Войны дозволяет драться длинным мечом против короткого? Воин явно растерялся:
      — Надо бы спросить у Совета Мудрейших, Они…
      — Да ладно тебе! — оборвал Блейд. — Ты же Воин Первого Ранга. Убей врага! Разве воины из Башни Змеи ничего не стоят? Может, они беспомощнее сопливых детей? Или трусливы, как Низшие?
      Кир-Ноз захлебнулся гневным криком и прыгнул вперед. Если бы не давешний удар под ложечку, выпад мелнонца мог уложить Блейда на месте, однако движения воина после удара немного замедлились, и длинное лезвие пронзило воздух в дюйме от уха странника. Мелнонец промахнулся, но успел тем не менее парировать ответный удар, метивший в пах.
      Блейд попробовал снова увеличить дистанцию между собой и противником, но теперь, когда они сошлись так тесно, Кир-Ноз явно не собирался упускать врага. Он теснил странника, осыпая его ударами; клинок молнией носился в воздухе, неуловимый для взгляда. Блейд призвал на помощь всю свою силу и сноровку, чтобы выстоять. Дыхание его участилось, ныли мышцы, рукоять меча так и норовила выскользнуть из потной ладони; соленые капли пота выедали глаза.
      Между тем ему открылась крайне неприятная истина: глянцевая зеленая оболочка, облекавшая тело Кир-Ноза от шеи до паха, была броней, гибкой, но невероятно прочной. Она лишь слегка проминалась под острием меча и, говоря по правде, Блейд всего пару раз испытал ее на прочность. Ему доводилось не раз биться коротким клинком против длинного и выходить победителем из таких поединков, но прежние соперники уступали ему в скорости, тогда как воин из Башни Змеи молниеносной реакцией мог сравняться с гадюкой.
      Блейд рассчитывал, что Кир-Ноз быстро выдохнется, отяжелеет, но каждая минута боя словно прибавляла врагу силы и напора. Странник же постепенно выматывался, и вместе с утомлением внутри нарастала тревога. Нужно закончить схватку одним ударом! Закончить, пока он не лишился последних сил!
      Поистине, Блейду выпала нелегкая задача: уложить врага, но не убить, победить, но не поступиться канонами доблести. Он должен был взять верх в полном согласии с Мудростью Войны, иначе не стоило и надеяться на теплый прием. К тому же, проиграв по правилам, Кир-Ноз, могучий, стремительный и смертельно опасный в бою, мог стать весьма ценным союзником.
      Тем временем на теле Блейда появились уже две красные отметины, а вместе с ними возникла уверенность, что тяжелое и бритвенно-острое лезвие способно рассекать плоть и кости, как подтаявшее масло. Нельзя и на дюйм подпускать противника к себе…
      И тут Блейд заметил, что мелнонец то и дело поглядывает под ноги, обутые в сапоги до икр с тяжеленными подошвами. Ну, конечно же! Кир-Ноз привык сражаться на ровной площадке. Не на том ли гладком плацу посреди круга? Наверное, это арена, где сходятся в поединке воины всех семи башен. Теперь Блейд сообразил, как доконать врага. Босой и проворный, будто антилопа, он не боялся споткнуться. Шаг за шагом странник отступал к россыпи гравия и небольших валунов, маня воина за собой. Он пятился, пропуская мимо ушей насмешки Кир-Ноза. Пусть болтает про трусов, которым не победить в честной схватке! Мелнонец же так увлекся преследованием врага, что не замечал подвоха и стремился за Блейдом как привязанный.
      Наконец странник ступил на неровную почву. Кир-Ноз замешкался на мгновение, разглядев под ногами коварный гравий и обломки камней, но не отступил, бросился вперед, явно исполненный решимости добить ненавистного противника. Под его напором Блейд едва успевал уворачиваться.
      И вот тут-то под ногу воину подвернулся шаткий голыш. Кир-Ноз не упал, но пошатнулся — стопа, соскользнув с предательского камня, тут же увязла в гравии. Он дернулся, безуспешно пробуя вытянуть сапог. Дернулся и потерял равновесие.
      А Блейд был уже рядом. Короткое лезвие ткнулось в защищенный броней живот, ребром левой ладони странник рубанул по руке мелнонца, сжимающей меч. Но Кир-Ноз не выпустил рукоять и, падая на спину, попытался достать врага клинком.
      Блейд снова ударил по запястью, да так, что хрустнула косточка. Воин скривился, до крови прикусив губу, и странник наконец вырвал у него меч. Гибельное острие заметалось, будто хищное жало, возле самого лица поверженного.
      — Итак, Кир-Ноз, я побил тебя твоим же оружием. Дрался коротким клинком против длинного. Что говорит об этом Мудрость Войны?
      Воин молчал, кусая губы; лоб его покрылся испариной. Блейд развязал ремешки у подбородка мелнонца и стащил с головы шлем. Кир-Ноз немного оживился.
      — Я не знаю, что говорит Мудрость Войны, Блей-Ид, но никто в Мелноне не поверит в такое. Я был первым воином в Башне Змеи вот уже десять лет. Десять славных лет за плечами и пятьдесят великих битв! Но я никогда не скрещивал клинки с таким противником! Ты и вправду из Внешнего Мира?
      — По крайней мере, не из Мелнона, — усмехнулся странник.
      Воин сумел выдавить ответную усмешку:
      — Это точно. И мой тебе совет: постарайся убедить в этом других — для твоего же блага. Иначе тебя примут за воина из чужой башни или за беглого из Низших. И тех и других казнят. Но если тебя посчитают чужаком — дело другое. В наших законах ничего не говорится о пришельцах из Внешнего Мира, поэтому твою участь будет решать Совет Мудрейших. По крайней мере, тебя не убьют на месте… А может, не убьют и потом. Не исключено, что…
      Кир-Ноз не договорил, со стоном приподнимаясь на локте. Блейд круто обернулся, и с губ его слетело проклятие. Сорок воинов в зеленой броне, как будто выросших из каменистой земли, смыкали кольцо.

      Блейд обежал врагов взглядом затравленного зверя. Попался… Как последний болван… Что теперь? Драться? Глупее ничего не придумаешь. Даже если эти молодчики и не ровня Кир-Нозу, одному ни за что не выстоять против сорока. Особенно когда этот один едва держится на ногах от усталости.
      Обложили со всех сторон, будто волка. И как это им удалось подобраться незамеченными? Хотя чего тут голову ломать… Балкон опоясывает башню; значит, воины спустились на трапециях с другой стороны, а затем обогнули подножие, укрываясь за кустарниками и валунами. Могли и не прятаться: в пылу схватки с Кир-Нозом он не заметил бы и слоновьего стада.
      Блейд уже собирался бросить отчаянный вызов врагам, но тут заговорил его недавний противник:
      — Воины Башни Змеи! — Слабый поначалу голос возвысился до крика: — Я, Кир-Ноз, Воин Первого Ранга, спрашиваю: как вы намерены поступить с этим человеком?
      Это неожиданное вмешательство застигло врасплох людей из башни. Они явно замялись и медлили с ответом. Наконец вперед шагнул самый высокий — ростом он мог бы сравняться с Блейдом — и выкрикнул:
      — Мы убьем его, Кир-Ноз! Как велит Мудрость Войны! И за этот подвиг наши имена запишут в Книгу Чести. Смерть отступникам! — Этот клич подхватили все. — Покараем всех, кто презрел Мудрость Войны! Во славу Мел-нона! Да стоят вовеки его башни! Смерть отступникам! Или Внешний Мир уничтожит нас!
      Кир-Ноз разразился язвительным смехом:
      — Потише, потише, Нрис-Пол! Не слишком ли далеко замахнулась Рука Власти? Кажется, ты запамятовал, с кем говоришь, или обознался. Я был Воином Первого Ранга, когда ты еще и меча в руке не держал. Спору нет, ты хорошо затвердил первое правило Мудрости Войны. Да только нет нужды повторять мне древние заветы! — С пересохших губ воина снова слетел резкий, отрывистый смешок. — Не поздновато ли ты, Рука Власти, взялся защищать Мелнон от Внешнего Мира? Этот воин как раз оттуда. И он победил меня!
      Электрический шок и тот не мог бы произвести такого эффекта, как последние слова Кир-Ноза. Вздохи, шепот, ругательства пронеслись по кругу, однако долговязый Нрис-Пол не спешил сдавать позиции.
      — Ты, верно, бредишь, Кир-Ноз! Даже детям известно, что Внешний Мир необитаем. А если этот… если этот урод и в самом деле оттуда, он не воин. И тогда Мудрость Войны не для него. Тогда он равен Низшим. — Нрис-Пол обернулся к стоявшему рядом воину: — Ступай и вызови Первого Мастера по дальноговорителю!
      Однако прежде чем посланец успел тронуться с места, Кир-Ноз взревел во всю глотку:
      — Стой, олух! Я — Воин Первого Ранга! Все вы еще цеплялись за материнскую юбку, когда я уже махал мечом! И в первую голову — этот надутый болван Нрис-Пол! Стойте и слушайте меня, паршивые недоумки, а не то я опозорю вас перед Советом и королевой. Мудрость Войны священна, и с теми, кто преступил ее, разговор короткий. Это вы испытаете на своей шкуре, если не научитесь повиноваться старшим и держать язык на привязи.
      Казалось, Кир-Ноз вложил весь остаток воли в эту отповедь, и не зря. Ему удалось приструнить даже высоко мерного Нрис-Пола.
      — Этот воин не лазутчик, подосланный на Брошенные Земли в обход Мудрости Войны. Он владеет мечом, как никто из пятнадцати поколений воинов Мелнона.
      — Тем больше поводов прикончить его, — встрял Нрис-Пол. — Он собьет нас с толку, увлечет прочь с истинного пути.
      — Так ли, Рука Власти? У тебя короткая память. Он отвоевал у меня меч и бился им — коротким клинком против длинного. Этот человек взял верх в честной схватке и превзошел не кого-нибудь, а меня! Кир-Ноза, Воина Первого Ранга, который вышел победителем из сотни поединков!
      — И не единожды одолел тебя, Нрис-Пол, — вмешался кто-то. — А сам ты когда в последний раз праздновал победу?
      Верзила злобно покосился на обличителя, а Кир-Ноз продолжал:
      — Припомните-ка: разве этот воин поторопился заколоть меня, когда поверг на землю? Нет! А ведь именно так поступают Низшие, которым случилось перенять у нас ратное искусство. Никто из них не пощадил бы воина, даже беглые из Башни Леопарда. Низшие поиздевались бы надо мной вволю. Для них нет ничего слаще, как оскопить воина тупым ножом или вырвать ему глаза. Вам ли не знать этого? Или вы не видели, что творят Низшие в гневе?
      — Эти скоты попирают Мудрость Мира, — вставил Нрис-Пол. — Но кто поручится, что этот урод не желал прикончить тебя? Просто не осмелился убить на глазах у воинов. Знал, чем поплатится. Не милосердие удержало его руку, а страх.
      — Чепуха! Низшие не знают страха. Замыслив побег, они ни перед чем не остановятся. Им нечего терять, кроме жизни, и нет никого опасней отчаявшегося.
      — Поосторожнее, Кир-Ноз! — прорычал Нрис-Пол. — Что-то ты больно мягок к Низшим. Вспомни, что случилось с твоим братом!
      — Не тебе поминать Бриг-Ноза, ублюдок! Во всем Мелноне не было ему равных. Мой старший брат, как никто, чтил Мудрость Войны и Мира. Это ты постарался, чтобы его сослали к Низшим. Из кожи вон лез! Мечтал занять место Бриг-Ноза в постели королевы и своего добился! Но слышал я, Мир-Каза не слишком довольна новой Рукой Власти. Как бы и тебя не отправили к Низшим!
      Нрис-Пол захлебнулся гневом и побагровел, а воины переглядывались, пряча усмешки. На многих лицах Блейд прочел удовольствие. Этот Кир-Ноз не промах, решил он. Язык у него такой же острый, как меч.
      Пока королевский фаворит брызгал слюной, вперед выдвинулся кряжистый седой воин.
      — Все, что ты сказал, мудро, Кир-Ноз, но не время теперь для долгих разговоров. Четыре часа осталось до битвы с Башней Орла, а ведь нужно еще подобрать тебе замену. Если замешкаемся, вместо одного бойца лишимся пятерых. Мудрость Войны сурово карает опоздавших к сражению. Но, может, ты способен драться?
      Кир-Ноз покачал головой:
      — Правая рука сломана, Пен-Джерг.
      — Тогда, — пробасил воин, — давай отошлем чужака наверх. Пусть его держат вместе с Низшими до конца битвы. А там разберемся.
      Но и это предложение не устроило Кир-Ноза.
      — Подвергнуть такому позору славного бойца? В уме ли ты, Пен-Джерг? Бесчестье может сломить его дух!
      — Правда твоя. Но разве есть другой выход?
      — Есть! — отрубил Кир-Ноз. — Если я не могу сражаться против Орлов, пусть этот человек займет мое место! Может, ему неведома Мудрость Войны, но в драке он стоит десятерых — сами видели. Мудрость Войны заключена в его душе! Кто с этим поспорит? — Пылающий взгляд пробежался по лицам воинов.
      Седовласый кивнул, и не он один. Только Нрис-Пол взбеленился:
      — Болваны! Что вы слушаете всякий вздор! Да Орлы…
      — Значит, я несу вздор? А лучшие из лучших — болваны? Так, Нрис-Пол? — Сейчас густой баритон Кир-Ноза не рокотал, подобно боевому барабану, а снизился чуть не до шепота. — А посмеешь ли ты повторить это перед Советом Мудрейших?
      Возмутитель спокойствия тут же прикусил язык; удар дубиной по голове не смог бы утихомирить его вернее. По лицам воинов разлилось нескрываемое злорадство. Кажется, дурной нрав Нрис-Пола нажил ему немало врагов.
      Кир-Ноз не успокоился на достигнутом.
      — Как сказал Пен-Джерг, Орлы не станут ждать вечно. Мудрость Войны гласит, что воин, признанный всеми бойцами, освобождается от испытания. Принимаете ли вы этого человека?
      — Я принимаю! — поспешил с ответом Пен-Джерг. — И остальным советую. Всем известно, что Кир-Ноз — человек чести и познал в совершенстве Мудрость Войны и Мира. Я доверяюсь его слову о чужаке.
      — И я! — подхватил другой воин.
      — Я тоже!
      — Пусть сражается!
      Когда очередь дошла до несговорчивого верзилы, Кир-Ноз сделал Блейду знак, чтобы тот, наклонился, и шепнул страннику на ухо:
      — Если он откажется, считай, все пропало. Каждый волен сделать свой выбор. Так учит Мудрость Войны. Выбор должен быть свободным.
      Блейд кивнул, усомнясь в душе, действительно ли громоздкий свод правил заслуживает своего имени. Глупость Войны — вот как его стоило бы назвать.
      Любопытно, какова тут Мудрость Мира? Если гражданские дела вершатся тем же порядком, Мелнон достоин сожаления.
      Между тем Нрис-Пол топтался, шумно сопя. Решение давалось ему тяжело. В конце концов он пожал плечами:
      — Будь по-вашему. Не стану спорить, хоть это и глупость несусветная. Вы еще не поняли, что сегодня хаос из Внешнего Мира вторгся в Мелнон. Но мое дело сторона.
      Эта злобная капитуляция поставила точку в споре. Все, кто еще не высказался, примкнули к выбору соплеменников.
      Впервые за последний час Блейд вдохнул полной грудью, внутри улеглась дрожь нетерпения. Странник обвел взглядом суровые лица. По прихоти судьбы и диковинных обычаев недавние враги превратились в товарищей по оружию.
      — Вы оказали мне честь своим выбором. Великую честь для пришельца из Внешнего Мира. Так пусть лишь я буду в ответе за этот выбор! И пусть вся вина падет на меня, если я погрешу против Мудрости Войны!
      — Падет, — пробормотал сквозь зубы Нрис-Пол. — Не сомневайся…
      — Хватит! — осадил его Кир-Ноз. — Решение принято! Ты, Блейд, заступишь мое место. Пен-Джерг, ты поведешь людей! Как самый достойный. Вот, прими! — Он потянулся к шлему, который Блейд снял с его головы, и отцепил здоровой рукой плюмаж.
      Седоволосый воин смутился, как мальчик, но принял знак командирского достоинства с благоговением. Потом Кир-Ноз кое-как управился с пряжкой ремня и протянул его страннику:
      — Возьми! Мне он сегодня ни к чему, а тебе пригодится.
      — Это честь для меня, — поклонился Блейд.
      — Жаль, нет времени подобрать доспехи! — вздохнул воин. — Тебе может крепко достаться…
      — Не думаю, — успокоил Блейд. — Разве что среди Орлов попадется воин почище тебя. Вернусь без царапинки, вот увидишь! — Это обещание граничило с похвальбой. Однако вся сцена так и требовала эффектной реплики под занавес. Кир-Ноз хмыкнул:
      — Хотелось бы верить… Думаю, ты ощиплешь перышки с Орлов. Вся стая кинется на тебя, радуясь легкой добыче. Всего-то и на теле что пояс с ножнами! Тут и полетят пух да перья.
      — Еще как! — усмехнулся странник.
      — Что ж, Пен-Джерг, дай знать наверх, чтобы спустили подъемник для раненых, а сам веди бойцов!
      Седовласый кивнул и, выкатив колесом грудь, гаркнул во всю глотку:
      — Эй вы, бездельники! Хватит чесать языками! Мы отправляемся на войну!

      Выучка мелнонских воинов вновь разочаровала Блейда, когда они потянулись следом за Пен-Джергом через Брошенные Земли к Равнине Войны. Ни намека на правильное построение; плетутся гуськом, как школяры на прогулке. Колонна растянулась почти на сотню ярдов. Жалкое зрелище… Даже не пробуют шагать в ногу, то и дело спотыкаются, цепляя кочки носками тяжелых сапог.
      Может, каждый из этих людей и хорош в деле сам по себе. Но разве это отряд? Интересно, что станется с расхлябанным сборищем, если его атакуют на Брошенных Землях? При свете дня, само собой, к подножию башни незаметно не подобраться — лазутчики непременно попадутся на глаза наблюдателям, засевшим на балконе.
      А ночью? Ночью запросто можно подослать пять-шесть десятков людей, которые схоронятся в кустарнике и оврагах на краю Брошенных Земель. Да что там пять десятков — батальон! И тут полно мест для внезапной атаки.
      Своими наблюдениями Блейд ошарашил Пен-Джерга.
      Предводитель Змей едва не задохнулся от гнева:
      — Не вздумай где-нибудь сболтнуть подобное… как там тебя?
      — Блейд. Из Англии.
      — Так вот, Блей-Ид… Никому в Мелноне и в голову не придет такое подлое дело. Это против Мудрости Войны. Тем лучше, хотелось возразить страннику. Если другие пренебрегают засадами, почему этим не воспользоваться? Однако Блейд оставил при себе крамольные идеи. Мудрость Войны не признает засад! Теперь понятно, отчего подступы к башням дики и невозделанны. Стоит ли хлопотать, если противник никогда не решится извлечь выгоду из природных укрытий?
      — Вы всегда сражаетесь на Равнине Войны?
      Пен-Джерг покосился на странника с неприкрытым изумлением, как будто такой вопрос мог задать только ребенок или законченный простофиля.
      — Разумеется. А где еще нам сражаться? — Голос его упал до шепота: — А что, во Внешнем Мире… ну, там, откуда ты свалился, все по-другому? — Эта оговорка подсказала Блейду, что собеседник не слишком-то верит легенде о его происхождении.
      — Конечно. Мы бьемся где угодно, и каждая сторона пытается извлечь из выбора места как можно больше преимуществ.
      — Ну, а если выбор сторон падает на разные места?
      — Тогда никакой битвы. Однако чаще всего кто-то один первым оказывается на облюбованном месте и одерживает великую победу малой ценой.
      — Разве это честная победа? — отозвался командир Змей, вежливо, но с холодком в голосе, как человек, старающийся деликатно оспорить явную глупость.
      — На войне все средства хороши, — пожал плечами странник. — Так у нас говорят. Нет никаких правил, нет Мудрости Войны. Главное — победить. Ради этого идут на войну. Все как один.
      И снова Пен-Джерг не мог скрыть ужаса:
      — И Низшие тоже?!
      — А кто они такие, эти ваши Низшие?
      — Ничтожные людишки, лишенные чести и мудрости. Они не годятся для сражений, так что удел этих скотов — служить Высшим, наделенным от рождения честью и мудростью. А ты… Уж не хочешь ли ты сказать, что в Англии нет Низших? — Лоб воина собрался складками, словно еретическая мысль ошеломила его.
      — Это близко к правде.
      Пен-Джерг развел руками и умолк. Очевидно, он пытался понять, с кем имеет дело — с обманщиком или с помешанным. Обычаи, о которых толковал чужак, сильно смутили мелнонца, и некоторое время предводитель Змей шагал молча, уставив сосредоточенный взгляд себе под ноги, потом обернулся к страннику:
      — Вот что, Блей-Ид… Может, твои слова — чистая правда, а может, враки. Мне все одно. Но послушай-ка моего совета: не рассказывай никому, каковы мир и война в Англии… или откуда ты там пожаловал? Мало кто поймет тебя, а те, что поймут, здорово обозлятся и потянут на суд Совета Мудрейших или королевы Мир-Казы. Слово за слово — и угодишь к Низшим. А это — позор на всю жизнь. Не отмоешься! И тогда не держать тебе меча вовеки! Жалко будет, если Башня Змеи потеряет славного рубаку — и все из-за того, что он слишком много болтал.
      — Но постой… — заикнулся Блейд. Однако Пен-Джерг решительно оборвал его:
      — Это ты постой! Помнишь, что говорили про Бриг-Ноза?
      — А он разве был воином?
      — Да. Величайшим воином за последние два десятка лет. Даже Кир-Ноз, лучший среди нас теперь, не мог с ним сравниться. Бриг-Ноз был старшим из них. Главный Выборщик, Наставник Кандидатов, Рука Власти. Королева Мир-Каза души в нем не чаяла. Каждый в Башне Змеи покорялся ему. Но Бриг-Ноз пал. А все отчего? Он осмелился подвергнуть сомнению Мудрость Войны, ведущую нас в бой. И более того, Бриг-Ноз дерзнул оспорить Мудрость Мира! Он не желал делить людей на Высших и Низших, как это водится испокон веков в башнях Мелнона. Всюду, кроме Башни Леопарда.
      — Понимаю, — кивнул странник, однако из всех наставлений в память врезалось только одно: не распускать язык.
      — Ну и молодец! — одобрил Пен-Джерг. — Держись потише. И откуда бы ты ни явился, сможешь стать отличным воином. Так-то! — Он обернулся и бросил через плечо: — Эй, вы, сони, поживее там! А не то лишимся пятерых. Нельзя, чтобы эти треклятые Орлы поспели на Равнину прежде нас.
      Воины перешли на бег, тяжеловесный и неуклюжий. Они сбивались в кучки, пихали друг друга, спотыкались, падали. И мысли Блейда сами собой вернулись к засаде. Вот была бы потеха, осмелься кто-то атаковать отряд на Брошенных Землях! Половина недотеп сломала бы шею, не успев даже схватиться за меч.
      Однако подобная ересь не посещала умы мелнонских стратегов, и отряд Змей, одолев последнюю сотню ярдов, достиг края Равнины Войны. Достиг и замер в полном разброде, повинуясь приказу Пен-Джерга.
      Взгляду странника открылся огромный естественный амфитеатр. От кромки Брошенных Земель сбегал пологий травянистый склон, аккуратно подстриженный и радующий глаз сочной зеленью, как лужайка в английском парке, а внизу, в сотне ярдов, яркой сердцевиной золотился вымощенный пятачок. Кольцо дерна было поделено на семь секторов линиями из розовых плит. Поначалу выбор цвета показался Блейду, мягко говоря, неудачным. Жуткая безвкусица. Однако потом ему пришло в голову, что розовое больше всего бросается в глаза на зеленом фоне. Кроме того, этот цвет не застолбил ни один из социумов Мелнона.
      Пять секторов уже пестрели цветными крапинками — к ристалищу стекались люди, одетые в цвета своих башен. Пустовала лишь ложа Змей и еще одна, отведенная Орлам. Приглядевшись, Блейд различил орнамент из бледно-зеленых венчиков — огромную змею в броске. Напротив душистая кипень белых соцветий сливалась в фигуру орла, распростершего крылья. Разглядывая эти достойные садов Версаля узоры, странник заметил напротив пунктир из белых точек. Вереница воинов спускалась по склону. Пен-Джерг взмахнул рукой, и его люди также устремились вниз.
      По пути Блейд снова не смог удержаться от вопроса:
      — Почему места, отведенные Змеям и Орлам, пустуют?
      Пен-Джерг извинил эту вольность, очевидно приписав ее вполне законному любопытству.
      — Так велит Мудрость Войны. Поражение — горькое зрелище, от него мутится разум. Люди могут хлынуть вниз и ввязаться в бой. И что же из этого выйдет? Безобразная свалка вместо битвы. Вроде тех, что устраивают у вас, в Англии.
      — Особенно если вмешаются Низшие?
      — Низшие? О чем ты, Блейд? Запомни: Низшие никогда не покидают башен. Они не умеют пользоваться подъемниками, это запрещено Мудростью Мира. Презренные создания могут лишь выбрасываться на камни, чтобы издохнуть среди Брошенных Земель, Нет, Низшие тут ни при чем, это от гнева Высших оберегает нас Мудрость Войны. Только равнодушным к исходу схватки дозволяется следить за ней.
      — Ну а что, если воины из других башен выступят на стороне тех, кто им больше по нраву? — не унимался странник.
      — Это против Мудрости Войны. Пособник навлечет на себя несмываемый срам. Воинов, уличенных в таком проступке, отправляют к Низшим, и не в свою башню, а в ту, перед которой они провинились. Но довольно болтать! Мы почти у Круга Войны.
      Блейд умолк. Спросить хотелось о многом, однако благоразумие подсказывало, что лучше не искушать судьбу. Итак, Мудрость Войны попирает все естественные побуждения человека… Крайне ненадежный инструмент для управления обществом! Удивительно, как этому своду нелепых законов удалось пережить пятнадцать поколений. А нельзя ли…
      Странник решительно отогнал еретическую идею. Не время и не место для таких раздумий; если чудаки из башен в восторге от своих курьезных регламентов, бог им в помощь!
      К чему влезать в чужую игру, когда еще и правил толком не знаешь? И потом, впереди драка, бой не на жизнь, а на смерть.
      Круг Войны, достигавший трех сотен ярдов в диаметре, был очерчен линией из розового камня. Лишь теперь, когда Змеи сгрудились возле арены, выглаженной и отполированной до блеска множеством ног, которые ступали по ней, Блейд спохватился, что не посвящен в ритуал схватки.
      — Пен-Джерг! — окликнул он воина. — Ты не хочешь дать мне наставления перед боем?
      — Главное — это чтобы Орлы признали за тобой право драться оружием Кир-Ноза. А дальше все просто, как детский лепет.
      — Само собой, — буркнул странник, вскипая. — Но как ведется бой?
      Во взгляде Пен-Джерга сквозило с трудом обуздываемое нетерпение — так взрослые смотрят на капризных чад.
      — Есть только один законный способ ведения войны. Отряды вытягиваются в четыре линии — по десять человек за каждым бойцом передней шеренги. Стоящие впереди вступают в бой и дерутся, пока один из соперников не упадет. Используй оба меча! И не пытайся обойти противника со спины!
      — Понятно. И сколько длится эта… — Блейд едва не сказал «глупость», — эта битва?
      — Пока не скрестят клинки все бойцы. Иногда сражение заканчивается и раньше, если одна сторона выиграла столько схваток, что другая не может рассчитывать на победу.
      — И тогда она сдается?
      — Точно! Скажешь, у вас, в Англии, все по-другому?
      — По правде говоря, да.
      Если память не изменяла Блейду, в земной реальности таким манером сражались только французские рыцари, и то лишь до начала Столетней войны. Английские лучники быстро положили конец нелепой тактике, истребив цвет французского воинства. Любопытно, сколько еще протянет забава, которую в Мелноне называют «войной»?
      Оба отряда подтягивались к центру Круга Войны. Противники были похожи, словно пешки на шахматной доске, с одной лишь разницей: облачение Орлов искрилось и ослепляло белизной, как снег под солнцем.
      Колонны текли навстречу друг другу ручьями зеленой и белой краски, но вот командир Орлов сбился с шага и остолбенел, заметив Блейда.
      Воины сгрудились в кучу за спиной вожака, теснили и отпихивали друг друга, стараясь разглядеть голого великана.
      — Что это… Кого вы притащили, Пен-Джерг? — выкрикнул воин под белым плюмажем. — Виданное ли дело — драться в чем мать родила? И почему ты привел отряд? Где Кир-Ноз? Разве не он должен сегодня командовать Змеями?
      — Все так, Зеф-Дрон. Просто Кир-Ноз пожелал первым спуститься на Брошенные Земли и там повстречал этого воина, Блей-Ида… — В нескольких словах Пен-Джерг описал случившееся. Когда же речь пошла о том, как страннику досталось место Кир-Ноза в строю, командир Орлов досадливо покачал головой:
      — Довольно! Позабавились, и хватит! Не держи меня за болвана! Голый и безоружный человек одолел Кир-Ноза! Да кто поверит в такое? Значит, вы его выбрали? И он будет сражаться? Поклянись!
      — Клянусь Мудростью Войны! Зеф-Дрон пожал плечами:
      — Воля ваша… Я не могу оспорить этот выбор. И что же, он так и будет драться голым?
      — Так и буду, — вмешался Блейд.
      — Ну-ну… Любопытно, на что ты надеешься. Первый же противник изрубит тебя в лапшу. Да мне-то что?.. Сражайся… Если ты так низко ценишь свою жизнь…
      — Не спеши считать меня мертвым, пока я не убит, — усмехнулся странник. — Можешь просчитаться.
      — С меня хватит! — рявкнул командир Орлов. — Зовите свидетелей! Принесем Военную Клятву — и конец разговорам!
      Свидетелей — воинов из других башен — звать не пришлось: они начали стекаться со всех концов Равнины Войны, как только вспыхнул спор. За несколько минут около трех сотен воинов расположились в пяти секторах возле арены, по большей части — в живописном беспорядке. Кто прилег на траву, кто присел, кто остался стоять. За одним исключением: в ложе, которую украшала голова оскалившейся хищной кошки, сорок с лишним воинов расселись двумя ровными рядами. Пен-Джерг бросил неприязненный взгляд на фигуры в желто-оранжевом и выругался сквозь зубы:
      — Проклятые Леопарды! Это они нарочно. Хотят выставить остальных дураками! Но самое обидное — этим заносчивым ублюдкам всегда удается взять верх, иначе Башню Леопарда давно бы сравняли с землей. Ведь тамошние поганцы ни во что не ставят Мудрость Мира! Представь только: они допускают в свои ряды Низших!
      Блейд помалкивал, изображая крайнее изумление, однако в памяти его осталась зарубка. Хорошо бы свести знакомство с людьми из Башни Леопарда. Если они и. вправду такие вольнодумцы…
      — Займи свое место, Блейд! — оборвал размышления окрик Пен-Джерга.
      — Но где оно?
      Мрачное лицо воина осветилось слабой усмешкой.
      — Ты смог одолеть Кир-Ноза… Кто, как не ты, собьет спесь с Зеф-Дрона? Хочешь возглавить линию?
      По правде говоря, эта идея не грела сердце Блейда, однако он никогда не уклонялся от вызова. Почему не показать себя? Даст бог, среди Орлов сыщется немного рубак, равных Кир-Нозу… И странник нехотя кивнул.
      — Отлично! Тогда становись во главе третьей линии.
      Блейда так и подмывало козырнуть Пен-Джергу, но вместо этого он благоразумно влился в спешно выравниваемый строй.

      Людская масса пришла в движение, как будто возникло мощное поле, положившее конец беспорядочной толчее, или проснулся природный зов, который сбивает животных в рой, косяк, стаю. За каких-нибудь пять минут воины выстроились в четыре линии — по десять человек в каждой. Командиры, стоявшие справа от Блейда, по-хозяйски оглядывали стройные ряды и ревниво косились на шеренги противника. Как видно, они посчитали отряды готовыми к бою, а потому принялись выкрикивать почти в унисон:
      — Я, Пен-Джерг… Я, Зеф-Дрон… беру вас всех в свидетели, что Башня Змеи… что Башня Орла… выставила на Равнину Войны сорок отборных бойцов, как велит обычай.
      — Истинно так! — отозвались голоса за пределами арены.
      — Клянусь Мудростью Войны и Мира и собственной честью соблюдать все законы и обычаи, которые повелись среди воинов Мелнона с древних времен по сей день, двенадцатый в месяце Вола. Клянусь покарать смертью любого, кто их преступит. И пусть та же кара постигнет меня, если я нарушу клятву! Беру вас всех в свидетели!
      Разноголосый рев подвел черту под клятвой.
      — Начинайте! Пора! Сходитесь! — неслось отовсюду. Оба предводителя придирчиво оглядели своих бойцов:
      — Готовы?
      — Готовы! — выкрикнул Блейд вместе с другими, хотя никак не мог настроиться на поединок.
      Странника не оставляло ощущение, что все это — игра или безобидный ритуал и не будет никакой схватки, никакой опасности. Неужели здесь и в самом деле прольется кровь? Слишком уж все далеко от настоящей войны. Вот уже пятнадцатое поколение ускользает от реальности. А это опасно…
      Командиры обменялись последними взглядами, набрали побольше воздуха в легкие:
      — Война!
      Стоявшие впереди сорвались с места навстречу противникам, чтобы вступить в схватку на полосе шириной в сорок футов, разделявшей два отряда.
      Блейд чуть пригнулся, наклонил корпус и, напружинив ноги, заскользил вперед плавным кошачьим шагом. Длинный меч он занес для удара, короткий привел в защитную позицию.
      Соперник — ниже на полголовы, но могучей стати — пренебрег осторожностью и шагал лениво, вразвалочку, поигрывая клинками. Губы воина кривились в презрительной усмешке. Должно быть, поза Блейда ввела его в заблуждение. Он явно решил, что у голого верзилы ноги подгибаются от страха, и хищно облизывал губы, предвкушая легкую добычу. Странник забавлялся от души наивной самоуверенностью врага. Чем-чем, а легкой добычей Ричард Блейд никогда не был — и, даст бог, не станет!
      Противников разделяло всего двадцать футов, когда воин в белом наконец изготовился к поединку, но и теперь в каждом его жесте сквозило презрение. Он рисовался, изображая, что побьет врага одним мизинцем. У Блейда дрогнули уголки губ. Лучшего и желать нельзя! Такой бахвал сам на клинок полезет.
      Странник позволил врагу напасть первым. Воин замахнулся для вида коротким клинком, метя в голову; в то же мгновение длинный меч описал дугу по горизонтали, чтобы проскользнуть под рукой Блейда и разрубить его пополам. Однако обманный финт не помог: короткое лезвие странника нырнуло вниз, приняв на себя удар. Затем клинки сшиблись с чудовищным лязгом, и воин Орлов едва не выпустил длинный меч. Левая кисть Блейда чуть повернулась, посылая вперед смертоносное жало. Сталь проскрежетала по стали, и острие впилось в бедро мелнонца. Длинный меч странника взлетел над головой и, смяв отчаянный защитный выпад, обрушился на белый шлем. Лезвие не разрубило блестящий цилиндр, но этого и не потребовалось — оглушенный воин рухнул ничком.
      Вся схватка, от первого до последнего взмаха, длилась меньше минуты, и Блейд, стоя у тела поверженного врага, поймал не один изумленный взгляд. Однако сейчас ему было не до восторгов толпы — приближался следующий боец. Этот уже глядел хмуро и не петушился, обескураженный неудачей предшественника. Поборов растерянность, он знаком попросил Блейда о помощи: нужно было убрать с арены бесчувственное тело. Оттащив его в сторону, противники замерли друг против друга.
      Второй воин продержался дольше, хотя во всем уступал первому. Не столь уверенный в себе, он поостерегся нападать и ушел в глухую защиту. Соперники обменялись дюжиной ударов, прежде чем длинный меч Блейда, сокрушив броню, рассек правое плечо воина. Белоснежные доспехи обагрились кровью, мелнонец отшвырнул оба клинка и склонился перед победителем. Странник жестом отослал его прочь.
      Теперь пришел черед огромного малого. Во всех измерениях, не считая Катраза, такие здоровяки Блейду попадались нечасто — человек-гора, выше шести футов, циклопического сложения… Но, как это часто бывает при подобной комплекции, громила оказался медлительным, причем не только в движениях, но и в мыслях. Он наскакивал на врага бешеным быком, полагаясь лишь на грубый натиск, и поскольку мелнонец упрямо не оставлял попыток снести Блейду голову, с ним пришлось разделаться. Меч странника пропорол гортань, вонзившись в толстую шею над броней, алые брызги окропили доспех и даже камни под ногами, кровь булькала в горле, пенилась на губах. Огромное тело рухнуло шумно и тяжело, как поваленный бурей вековой дуб.
      Потребовались четверо воинов, чтобы унести огромного мертвеца, и это зрелище произвело самое жуткое впечатление на следующего противника. Едва шагнув навстречу Блейду, бедолага уже не сомневался, что обречен, а потому не стал ни обороняться, ни продумывать нападение. Вместо этого он кинулся на врага, надрывая глотку в отчаянном крике. Его мечи бестолково секли воздух.
      По-видимому, воин надеялся умереть красиво, но не преуспел и в этом. Блейду сразу бросилось в глаза, что передним — мальчишка, едва оперившийся птенец, на которого рука не поднимется. Однако и собой странник рисковать не хотел. Когда юноша подскочил к нему вплотную, он вдруг повалился на одно колено, и оба меча просвистели над головой. Прежде чем мальчишка опомнился, клинки Блейда взлетели вверх. Он все поставил на скорость и меткий глаз, целя в запястья, и не просчитался: точно отмеренные по силе удары вышибли оружие из рук желторотого воина, лишь слегка примяв броню.
      Блейд усмехнулся и кивком указал юнцу на оружие: хватай и уноси ноги! Мальчишка уставился на него широко распахнутыми глазами. На миг страннику стало не по себе. Уж не нарушил ли он опять ненароком какую-нибудь из воинских заповедей? Куда ни ткнись, везде эта Мудрость Войны, будь она неладна!.. Но тут подбородок юнца задрожал, и Блейд наконец догадался. У бедняги слезы накипают на глазах — преступная слабость для мелнонского воина.
      — Никогда не теряй головы, — посоветовал странник. — Это самое последнее дело. Научись хладнокровию — и когда-нибудь Орлы смогут тобой гордиться!
      Мальчишка кивнул, шмыгнув носом, наклонился за мечами и был таков.
      Пятая схватка оказалась на удивление легкой и быстротечной — не поединок, а игра в поддавки. Противник Блейда не искал ни лавров, ни эффектной гибели и ране на предплечье обрадовался, как подарку. Сменивший его воин был куда упорней, но не удачливей. Странник сошелся с ним в ближнем бою, грудь в грудь, и, пока мечи скрежетали в бешеной сшибке, колено Блейда врезалось в пах врага.
      Тот охнул, болезненно морщась, и поневоле отвесил поклон. Страннику оставалось только ударить мечом плашмя по шее.
      — Этого прихватим с собой в башню! — услышал он голос Пен-Джерга.
      Стоявшие за Блейдом воины тут же подхватили незадачливого Орла и поволокли назад.
      — Пригодится, — пояснил командир Змей. — Получим за него хороший выкуп Низшими или каким-нибудь добром.
      Странник пожал плечами. Выкуп так выкуп… Люди из Башни Змеи теперь разве что не молились на чужака. Но Блейд не слишком высоко ставил свои победы. Выносливость и пара избитых приемов вот и все! Невелик подвиг справиться с фанфароном, или с туповатым увальнем, или с мальчишкой, у которого молоко на губах не обсохло. Но рано или поздно среди Орлов попадется воин, равный Кир-Нозу.
      Седьмой соперник, может, и уступал лучшему среди Змей, но был не робкого десятка. Стремительный и могучий, он нисколько не страшился врага, который на его глазах одолел полдюжины бойцов. Воин уверенно отражал выпад за выпадом, и странник забеспокоился. Как-никак у него за плечами была изнурительная схватка с Кир-Нозом, и не она одна, а враг вышел на бой свеженьким, не успел вымотаться в сражении.
      Блейд испытывал на противнике все новые и новые приемы, как будто оттачивая на нем свою фехтовальную технику. Удары так и сыпались; лезвия то норовили ужалить, то взвивались, чтобы рубить сплеча, то медлили, испытывая терпение, то неслись быстрее молнии. Налетали с боков, рушились сверху, выныривали снизу…
      Исход боя решил внезапный выпад длинным клинком. Удар пришелся по лицу воина: острие меча раздробило челюсти, и соперник Блейда отшатнулся, сплевывая кровь и обломки зубов. Боль и замешательство заставили его пропустить новый удар — теперь лезвие вонзилось в бедро, и по ноге побежала кровь.
      Воин снова покачнулся и отшвырнул мечи, признавая свое поражение, — должно быть, он не надеялся отбить новую атаку. Блейд был иного мнения, а потому охотно распростился с мелнонцем, позволив тому отступить с почетом.
      Перерыв между поединками на сей раз выдался длинным, и странник смог взглянуть, как идет война. Слева, в четвертой линии, очередь дошла только до третьего бойца и у Змей, и у Орлов; похоже, здесь ни одна из сторон не могла взять верх. Вторая линия, по правую руку от странника, также укоротилась на трех воинов у Змей, зато Орлы выставили на поединок уже пятого. Блейду не удалось рассмотреть, что происходит на самом краю, в первой линии, — восьмой противник был уже на подходе.
      Страннику хватило взгляда, чтобы понять: вот он — равный Кир-Нозу воин. Ступает медленно, но твердо, в глазах холод, клинки загодя взял на изготовку… Теперь Блейд не торопился атаковать. Он медленно кружил возле врага, приняв оборонительную стойку. Однако и неприятель не рвался в бой.
      От зрачков к зрачкам как будто пробежала электрическая дуга — каждый надеялся отыскать слабину, но оба словно заглянули в зеркало. Ни страха, ни растерянности, ни глупой бравады — одна спокойная вера в свое могущество.
      Силой духа противники были равны, только вот Блейд уже порядком притомился. Пот лил с него ручьями, грудь тяжело вздымалась, мышцы саднило. Положиться на удачу? Только не с таким соперником! И он впервые пожалел о том, что не одет в броню. Эти острые лезвия входят в тело, как в мякоть переспелого плода…
      Воин напал внезапно, ни жестом, ни взглядом не выдав своих намерений. Странник мгновенно догадался, куда летят клинки, но опоздал с ответом на долю секунды — длинное лезвие пронеслось возле самого виска, и только бешеный рывок Блейда помешал мечу отхватить руку. Отпрыгивая, странник попытался достать врага коротким клинком, но острие лишь оцарапало броню на ребрах.
      И снова противники кружили, как в хороводе, но уже не для того, чтобы оценить друг друга. Ни один сейчас не заботился о победе — сама жизнь повисла на кончике меча. Вновь и вновь лезвия вспыхивали, взлетая, и сшибались со скрежетом, и, чем дольше шла смертельная игра, тем мрачнее становился странник. Он пока не смог прорвать оборону мелнонца и не слишком полагался на свою собственную. Блейд терял силы с каждой минутой, но не мог сбавить темп. Секунда промедления — и ты мертвец!
      Он лихорадочно припоминал бой с Кир-Нозом. Не всплывет ли какая-нибудь дельная мысль, подсказка? Прежний трюк уже не сработает на ровном, без щербинки, Круге Войны. Что тогда? Парочка приемов каратэ пришлась бы как нельзя кстати — похоже, мелнонские бойцы мало смыслят в драке без оружия. Один неожиданный удар, и… прощайте, надежды! Мудрость Войны — будь она проклята! — не поощряет нововведений. После такого афронта пошлют чистить нужники в Башне. Хотя…
      Воин, потерявший в бою оружие, всегда сдается на милость победителя. А что, если обезоруженный не склонил головы? Что, если он готов продолжать схватку? Мудрость Войны старательно уравнивает риск для противников, но вот один из них решился поставить себя в заведомо невыгодное положение. Как расценят такой шаг? Жаль не было времени разобраться в мелнонском кодексе чести! Не брать же теперь «тайм-аут», чтобы спросить совета у Пен-Джерга… Блейд покосился на командира Змей. Лицо бесстрастно, как гипсовая маска. Вот только испарина на лбу… Вряд ли она проступила от жары. Нужно решаться, пока не поздно. Пожалуй, стоит рискнуть. Однако игра должна быть тонкой, не для чужих глаз, чтобы не придрались самые строгие ревнители Мудрости — черт бы их побрал!
      Странник упорно отбивался, поджидая удобного случая. Только бы он подвернулся поскорей! Успех затеи решат сила и скорость, убывающие с каждым мигом. К счастью, воин начал выдыхаться — не настолько, чтобы пропустить удар, но достаточно для планов Блейда. Доля секунды здесь, другая — там, глядишь, что-то и выйдет!
      Мелнонец перешел в нападение. Выпад, еще один, третий… Пора! Странник приготовился отбить удары, но слегка наклонил клинки вниз, пока на них рушились мечи врага. Как только лязгнула сталь, пальцы его потихоньку разжались, выпуская рукояти. Оружие Блейда полетело вниз, на желтоватые камни арены, а сам он отшатнулся назад, ловко уклонившись от клинков мелнонца.
      Противник уставился на мечи возле ног, потом — на лицо врага. Воин не верил своим глазам. Где мольба во взгляде? Где угрюмая покорность судьбе? Побежденный дерзко усмехался. Однако Мудрость Войны не допускала двух мнений.
      — Признаешь себя моим пленником? — произнес мелнонец, стараясь не выдать радости, которая бурлила внутри. Еще бы! Отвоевать у Башни Змеи такого бойца!
      Блейд оскалился еще шире:
      — Ничего не выйдет! Ты получишь только мой труп… или я получу твой.
      Минуту или две воин не мог побороть изумление. Он замер с разинутым ртом, так, словно Блейд у него на глазах обернулся в огнедышащего дракона. Наконец Орел тряхнул головой, приходя в себя:
      — Ты уверен? Подумай! Тебе не грозит бесчестье. Кто посмеет осрамить такого бойца? Просто потребуют большой выкуп.
      — Пусть так, — оборвал странник. — И все же я предпочитаю смерть плену. А теперь посмотрим, кто кого.
      Воин медлил, поглядывая на Блейда с жалостью, как на помешанного, но уклониться от схватки не мог. Длинный меч взлетел и понесся вниз, чтобы раскроить страннику череп. Но не тут-то было! Блейд пригнулся и прыгнул вперед, к противнику. Невыносимая боль обожгла плечо, но кулак уже врезался в челюсть воина. Голова мелнонца мотнулась назад, и тот упустил шанс всадить сопернику между ребер короткий клинок.
      Блейд тут же вцепился в левую руку воина, выкручивая запястье, а потом резким рывком швырнул врага через плечо. Раз Орел, пусть полетает! Мелнонец тяжело шлепнулся на камни, выронив оружие; удар едва не вышиб из него дух. Прежде чем враг успел опомниться, колено странника сдавило его грудь, железные пальцы сошлись на шее. Еще чуть-чуть — и под ними хрустнет сломанный позвонок… Это воин уяснил мгновенно. Когда дыхание наконец выровнялось, он прошептал:
      — Я сдаюсь…
      — Отлично. — На губах Блейда играла улыбка самой смерти. — Мне не хотелось бы убивать тебя. Поднимайся, хватай мечи и беги к своим!
      Воин не сразу поверил такому счастью. А потом откуда только силы взялись! Вскочил как ошпаренный, на бегу нагнулся за мечами и припустил во все лопатки.
      Блейд подобрал свое оружие и прогуливался, поджидая нового соперника. В глубине души он молил провидение, чтобы подвернулся старик или молокосос. Иначе несдобровать…
      Девятый воин выступил вперед, а следом за ним выдвинулся и десятый. Странник похолодел. Что за чертовщина? Двое против одного? Но ведь это против Мудрости Войны. Неужели он все-таки просчитался? Ладони, до боли сжимавшие рукояти, взмокли.
      Между тем шагавшие бок о бок ратники остановились и швырнули мечи на землю. И тотчас воздух взорвался криками. Вопили даже раненые. Возгласы восторга и разочарования слились в один оглушительный рев,
      Зеф-Дрон в недоумении качал головой, словно не мог осмыслить увиденное. Наконец он смирился с реальностью и громко провозгласил:
      — Сегодня Орлы потерпели поражение! Победила Башня Змеи! — Объявив это, командир пробурчал сквозь зубы: — Ума не приложу, как такое случилось. Один побил восьмерых! А еще двое даже драться не стали! Кто мог подумать, что все так выйдет! — Зеф-Дрон снова покачал головой и повернулся к своим бойцам: — Освободите пленников! Позаботьтесь о мертвых и раненых! Мы возвращаемся в башню!
      Воины, понурые и ошеломленные, поспешили исполнить приказ. Белая вереница потянулась через Равнину назад к сверкающему столпу, как будто облитому сахарной глазурью. Только бурые пятна на искристом камне напоминали о недавних схватках.
      Оставшиеся притихли, как будто с победой Блейда пошатнулись сами устои жизни, нарушился привычный порядок вещей. Воины, наблюдавшие за поединками, вставали с травы, кряхтя и вздыхая, и разбредались по своим башням. Только Леопарды сохранили молодцеватую выправку, мигом выстроились в две ровные линии и, отбивая шаг, замаршировали прочь.
      Воины из Башни Змеи как будто очнулись от сна и окружили Блейда, чтобы излить на него шумный восторг. Со всех сторон к нему тянулись руки. Стиснутый почитателями, триумфатор мечтал только об одном — вырваться из давки. Соратники вот-вот довершат то, что не удалось врагам. Блейда подхватили на руки и принялись качать.
      Раскатистый бас Пен-Джерга перекрыл разноголосый гомон:
      — Воины Башни Змеи! Приветствуйте нового Воина Первого Ранга — Блей-Ида!
      И грянул такой рев, что странник едва не оглох.

      Обратный путь к башне Блейд проделал на плечах воинов, чему втайне очень радовался. Голова шла кругом от усталости и потери крови которая до сих пор сочилась из раны на плече. В затуманенном сознании плыли легкие, приятные мысли.
      Начало положено. И какое начало! Еще не перевалило за полдень, а он уже принят воинством Мелнона как боец, не имеющий себе равных, обрел славу и дружбу двух видных ратников из Башни Змеи. Еще бы! Разве не он выиграл войну едва ли не в одиночку? Такого давно не случалось в Мелноне, судя по возбужденным выкрикам воинов. Совсем недурно для первого дня в незнакомом мире. Но что принесет второй?
      Не стоит обольщаться, пока не узнаешь, что к чему в Башне Змеи. И во всех прочих, особенно в Башне Леопарда. Этой нужно поинтересоваться в первую голову. Не лезть нахрапом, а разведать исподволь. Если выйдет… Не исключено, что обитатели разных башен сходятся только на Равнине Войны… Но стоит ли торопить завтрашний день? Почему бы пока не насладиться ролью триумфатора?
      Пен-Джерг выслал вперед гонцов с вестью о торжестве Змей, и когда отряд достиг подножия башни, страннику сразу бросился в глаза балкон наверху. Выступ залила сплошная зелень — сотни крошечных фигурок. Всем не терпелось взглянуть на чудо-воина, и подъемники сновали вверх-вниз, доставляя любопытных на Брошенные Земли. Здесь уже столпилось две сотни изнывающих от нетерпения воинов, так что Блейда снова накрыло волной неистовых ликующих воплей. Он поморщился — каждый звук железным клювом ударял в виски. Странника бережно опустили на траву, и он едва не застонал: какое блаженство! Если бы еще все эти люди расступились и дали надышаться вдосталь…
      Невдалеке бушевал Пен-Джерг:
      — Где подъемник для раненых? Еще не спустили?! Разве королева не распорядилась? Что ты несешь? Чтоб у тебя язык отсох! Ее Великолепие сейчас явится встречать героя! Да как ты посмел…
      Воин тут же в самых энергических выражениях высказал все, что думает о нерасторопном служителе и его родне до седьмого колена. В эти обличения то и дело вклинивались яркие эпизоды из саги о славном Блей-Иде. Вероятно, Пен-Джерг вставлял их, чтобы посрамить провинившегося. Пусть этот червь осознает свое ничтожество рядом с героем!
      Толпа жадно внимала вдохновенным импровизациям, сопровождая их выкриками, а странник уже заскучал. Все-таки эпические сказания несколько утомительны — то ли дело комиксы! К счастью, у повествователя пересохла глотка, и Блейд мысленно перекрестился. Пен-Джерг явно любил поиграть на публику, а тут как раз подвернулся подходящий случай.
      Раскрасневшийся и потный воин протолкался через толпу зевак, навис над Блейдом, и тот решил, что самое время задать несколько вопросов.
      — Что будет дальше, Пен-Джерг? Командир Змей с шумом перевел дыхание.
      — Спустят подъемник для раненых. Уже спустили бы, если б…
      — Знаю, знаю! — поторопился вставить странник. — Я все слышал. И не я один. Думаю, наверху тоже не пропустили ни словечка.
      Пен-Джерг ухмыльнулся:
      — Само собой. Ну так вот, тебя поднимут на балкон и приготовят для важной встречи. Сама королева выйдет приветствовать героя! Думаю, Нрис-Пол… — Воин замялся, видимо решив, что этот разговор не для посторонних ушей. — Ладно! Не будем о нем… Сейчас это не ко времени. Мир-Каза утвердит тебя в звании Воина Первого Ранга. Да! Чуть не забыл! Мы же не придумали имя! Ты должен носить имя, подобающее мелнонскому воину. Как звали твою мать? Ида?
      — Зачем тебе это?
      — Не знаю, как там у вас, в Англии, а в Мелноне у каждого есть семья — родственники по матери. И к собственному имени, которое дают при рождении, человек всегда прибавляет имя той, что произвела его на свет. Вот я, например, получил имя Пен, а мать моя звалась Джергой. Значит, я — Пен-Джерг. Понял? Наша прежняя королева Каза выбрала для своей дочери имя Мир. И теперь нами правит королева Мир-Каза.
      Блейд кивнул, не рискуя вдаваться в расспросы о королевской семье. Он запомнил совет воина и решил, что до поры до времени лучше держать язык за зубами. Разговорчивых тут не милуют…
      Итак, в Башне Змеи признается лишь родство по материнской линии. А может, тут всем заправляют женщины? Это объяснило бы многое. Странные игры в войну, например. Нетрудно догадаться, кто здесь составляет Совет Мудрейших…
      — Как звали твою мать? — напомнил о себе Пен-Джерг.
      — Анна Мария.
      — Слишком длинное имя. Конечно, мы можем так и записать в Книге Чести. Но в разговоре…
      — Тогда пусть будет Энн.
      — Энн? Так куда лучше. А что означает твое собственное имя? У вас, в Англии?
      — Лезвие, клинок.
      Пен-Джерг хлопнул себя по бедрам и зашелся в хохоте.
      — Клинок, — повторял он, утирая слезы, — клинок! Лучше не придумаешь! Так и запишем в Книге Чести. Значит, отныне среди воинов Мелнона ты будешь известен не как Блей-Ид, а как Блей-Энн. Согласен?
      — Да.
      Блейд давно потерял мать, и за долгие годы смутный образ поблек в его памяти, как выцветшая фотография. И все-таки ее имя отзывалось внутри нотой нежной, щемящей грусти.
      Блей-Энн… Почему бы и нет? Это будет напоминанием об ушедших днях, о детстве, об Англии… Пен-Джерг вроде бы уже смирился с тем, что чужак прибыл в Мелнон из загадочной страны под названием Англия. Более того, теперь уже никто не расположен гадать, откуда явился незнакомец. Победителей не судят!
      — Пен-Джерг, а лекарь у вас есть? Мне разворотили плечо клинком. Если ты заметил…
      — Разумеется, есть. Тебе пришлют лекаря, и ни какого-нибудь, а королевского. Все видели рану, но ты молчал. Нам показалось, ты равнодушен к боли, как истинный герой.
      Странник выругался про себя. Ну кто тянул его за язык?
      — Я равнодушен, — заявил он твердо. — Кровь уже не сочится. — Это была полуправда. — И боль унялась. — Полное вранье. — Но какой будет прок от героя, если он умрет или останется калекой? Беспечность героям не к лицу. Так что не худо бы послать за врачевателем!
      Блейд прикусил губу, заглушая стон. Кажется, нимб вокруг его головы грозил несколько потускнеть. Да и черт с ним! Лишь бы рана не загноилась!
      Наконец спустили подъемник — корзину с прямоугольным дном. Она была достаточно большой, чтобы раненый распростерся на мягких подушках. Однако ложиться Блейд не хотел — самая неподобающая поза для триумфатора. Пусть на подушках возлежат томные красавицы! Герой должен возвышаться над толпой, озирая обычных смертных орлиным взглядом с высоты своего роста. Только вот незадача: плывущая вверх корзина — не мраморный пьедестал, может и качнуться. Хороша будет сценка! Победитель, застывший в картинной позе, кулем вываливается за борт и летит на камни с высоты в двести футов!
      Блейд залез в корзину, сел, привалясь спиной к плетеной стенке, и махнул рукой: поднимайте! Корзина слегка накренилась и взмыла в воздух. Теперь, с близкого расстояния, странник разглядел невообразимо тонкие тросы — чуть толще суровой нитки для шитья. Значит, на гравитацию в Мелноне не покушались. И все же тут есть над чем поразмыслить, подумал он. Как такое волокно выдерживает тяжесть корзины и человеческих тел? Ведь это почти семьсот фунтов… А трапеции и того тяжелее — рамы составлены из металлических брусков дюймовой толщины. Очень любопытно…
      Подъемник стремительно подплывал к балкону, где сотни людей перевесились через перила, глазея на победителя. Увенчанные шлемами воины, солидные мужи в зеленых робах, важно взирающие на мир из-под широченных полей шляп квакерского фасона, и женщины. А вот внизу странник не видел ни одной. Должно быть, женщины оставались вечными узницами башен. Все они носили зеленое, однако даже придирчивому моднику не удалось бы тут сыскать двух похожих нарядов. Здесь были туалеты на любой вкус — от коротеньких прозрачных туник в античном стиле до пышных конструкций, которые вызывали в памяти плывущую на всех парусах каравеллу.
      Едва подъемник достиг края балкона, со всех сторон потянулось множество рук, чтобы помочь Блейду выбраться из корзины. Глянув вверх, он заметил на высоте тридцати футов небольшие проемы в каменной кладке, а возле них — узкие балкончики, которые выдавались на ширину большого балкона. На концах всех выступов стояли большие лебедки, а рядом жались нагие бритоголовые люди, прикованные за щиколотку к ограде балкончика. Вот один их них налег на рукоять лебедки, и сверкающий треугольник поплыл вниз. Поджидавший его воин ступил на основание, ухватись за ременные петли, и быстро пропал из виду.
      Между тем Блейда обступили со всех сторон, охая при виде раны и дивясь могучей стати чужака с наивным дикарским энтузиазмом. Многие похвалы, довольно откровенные, робкого человека могли вогнать в краску, но Блейд только усмехался. Похоже, в Мелноне царит полная свобода нравов. Зато Пен-Джерг не стерпел.
      — Довольно! — взревел он, распихивая зевак. — Успеете еще налюбоваться! А сейчас не лезьте с разговорами! Королева ждет!
      — Еще как ждет! — выкрикнул из толпы женский голос. — Вы только посмотрите на его клинок! — Бесцеремонный жест ясно дал понять, каким оружием восхищается переспелая красотка. — Дайте только королеве взглянуть! Уж Мир-Каза сумеет оценить такое сокровище!
      — То-то Нрис-Пол обрадуется! — подлил масла в огонь юркий востроглазый субъект, и толпа ответила ему жеребячьим ржанием.
      Физиономия Пен-Джерга побагровела.
      — Прикусите языки, болваны! Не то я их быстро подрежу!
      Толпа подалась назад, как стадо под ударом бича, и воин, обжигая зазевавшихся свирепым взором, прошествовал к двери. Блейд устремился за ним.
      Они вступили в извилистый коридор, как будто прогрызенный жуком-древоточцем. Навстречу не попадалось ни души, но, бросив случайный взгляд на стену, странник увидел в зарешеченном окошке худое бледное лицо. Человек тесно прильнул к прутьям, синюшные губы его беззвучно шевелились. Блейд невольно прибавил ходу, не смея встретиться с ним глазами. Однако через пару шагов он заметил еще одну решетку и белое пятно за сверкающими, надраенными до блеска прутьями.
      — Что там, за стеной? — спросил он Пен-Джерга.
      — Ничего любопытного для тебя… надеюсь, — отозвался воин, сделав ударение на последнем слове. — Всего-навсего логова Низших. Это их уровень. И почему только мы, люди благородного происхождения, должны изо дня в день мараться об эту грязь? Это противно нашим обычаям. К несчастью, в те времена, когда возводились башни, Мелнон еще не знал ни Мудрости Мира, ни Мудрости Войны. В старину подъемники никуда не годились, поэтому балкон и построили так низко. Хорошо бы перенести его повыше.
      — Еще выше? — удивился Блейд.
      — Ну да. Втрое выше. Пусть эта шваль не мозолит нам глаза! И потом, чем выше, тем лучше для отбора воинов. Врать не буду, среди нас попадаются слабаки, однако нынешняя высота даже трусу нипочем. А вот заберись мы повыше, тут бы слабина и дала себя знать!
      Странник кивнул с напускным одобрением. Шесть сотен футов? Как будто двух сотен мало… Пен-Джерг определенно хватил через край. Слава Создателю, что до сих пор никто не расстарался!
      Коридор вильнул влево, и спутники очутились перед дверью, возле которой нес караул воин с мечами наголо. Пен-Джерг коснулся кнопки на стене, и металлические створки скользнули в стороны, открывая взгляду обширную круглую камеру. Там, разумеется, все — от пола до потолка — было выдержано в зеленых тонах; даже свет, рассеянный матовыми плафонами, как будто проникал сюда сквозь толщу морской воды.
      Створки бесшумно сомкнулись, и Блейд почувствовал, как вибрирует пол под ногами. Да это же лифт! Кабина взмыла вверх. Она возносилась так стремительно, что закладывало уши. Странник то и Дело сглатывал слюну, пытаясь избавиться от неприятного ощущения. Заметив это, мелнонец подмигнул:
      — Воинский лифт — самый быстрый в Башне Змеи. А может, и во всем Мелноне! А у вас, в Англии, есть что-нибудь подобное?
      — Есть, почему не быть, — ответил Блейд, умалчивая о том, что в земном измерении лифты не носятся как ракеты.
      Пен-Джергу знать об этом необязательно — совсем задерет нос. Он и так раздулся от самодовольства. Все-таки стремление первенствовать заложено в человеке самой природой, и никакие правила, никакие законы не смогут этого искоренить, ибо дух соперничества жив вопреки Мудрости Войны. А ведь обитатели башен из века в век выходили на Равнину, как на футбольное поле! Впрочем, даже это сравнение не годится: вокруг мяча порой вспыхивают дикие потасовки, а тут тишь да гладь. И все-таки в глубине тлеет огонь.
      Пока странник предавался размышлениям, кабина замедлила ход и остановилась. За дверью победителя поджидали двое осанистых мужчин в длинных хламидах и шляпах и старец в боевом облачении, седой, как лунь, и согбенный бременем лет.
      — Ты удостоился великой чести, Блей-Энн, — объявил Пен-Джерг. — Сам Первый Воин вышел встречать тебя, а с ним — Первый Писец и Первый Лекарь. Такой почет выпадает немногим!
      Блейд отвесил глубокий поклон. Хватит с них и этого! Глупо расшаркиваться, когда стоишь в чем мать родила, истекая кровью.
      Троица поклонилась в ответ и проводила странника в обширный покой, где вдоль стен тянулись мягкие кушетки, а посредине стояло что-то вроде пульта. Первый Писец нажал на кнопку, и серая панель тут же расцветилась огоньками.
      — Не в наших обычаях допрашивать победителя, Блей-Энн, — проговорил мелнонец. — Да раньше в этом и не было нужды, так как Железный Мозг хранит в своей памяти сведения о каждом, кто родился в Башнях Мелнона. Но ты пришел из Внешнего Мира или откуда-то еще — кто знает? А потому должен поведать нам все без утайки. И тогда мы решим, достоин ли ты появиться перед королевой и стать одним из нас. Возьми вот это, Блей-Энн! — Главный Писец вытащил из гнезда микрофон на длинном шнуре. — Возьми это и начинай свой рассказ! А Первый Лекарь тем временем осмотрит рану.
      Блейд не стал упираться.
      Главные препятствия уже позади, а этот барьер можно перемахнуть шутя.
      Как-никак профессия обязывает!
      Если уж он в чем и поднаторел за годы работы на секретную службу, так это в искусстве лгать. А тут сойдет и самая простенькая легенда — не чета тем, что придумывал временами Джи.
      Краем глаза странник заметил, что Первый Лекарь уже раскладывает на кушетке свои инструменты, откашлялся и начал:
      — Я, Ричард Блейд, известный в Мелноне как Блей-Энн, родился в Англии…

      Блейд проговорил в микрофон больше часа. Он останавливался только затем, чтобы стиснуть покрепче зубы, когда лекарь чистил рану и накладывал швы. Развороченное клинком плечо мозжило, каждое прикосновение отдавалось нестерпимой болью, проклятия висели на кончике языка. Чертов коновал! Что он копается? И выбрал же иглу! Такой только паруса латать! Однако врачеватель, как видно, знал свое ремесло: боль улеглась, едва он перебинтовал рану.
      За исповедью началось дознание, но к допросам Блейду было не привыкать. Он очень чисто разыграл свои карты — не пускался в откровения, отвечал лишь на прямые вопросы, да и то в нескольких словах.
      Впрочем, тут требовалось тонкое чувство меры, чтобы выглядеть скупым на речи воином, а не запирающимся преступником. Верховный писец, на первый взгляд, казался человеком простосердечным и доверчивым. Но что, если это только маска? Опыт подсказывал страннику, что за личиной простака нередко прячется опытный инквизитор.
      Осторожнее всего Блейд обходил вопросы об Англии, ее общественном строе и военных традициях. Советы Пен-Джерга глубоко врезались в память. Одна неверная фраза — и прослывешь еретиком. На костер, конечно, не поволокут, но ссылки к Низшим не миновать. Вспомнив изможденные лица за решетками, странник намекнул, что дела в Англии идут не лучшим образом, тогда как в Мелноне все устроено куда разумнее. Большая удача — жить и сражаться здесь! Об этом Блейд обмолвился вскользь, между прочим, чтобы не возбудить подозрения фальшивым пылом.
      И конечно, он хорошенько взнуздал свое любопытство. Никаких вопросов до поры до времени! А спросить хотелось о многом, особенно о Низших. К счастью, Первый Писец, словоохотливый по натуре, сам выложил Блейду почти все, о чем тот не решался заговорить.
      К концу дознания у странника пересохла глотка, и он попросил воды.
      — Зачем же воды? — удивился Первый Воин. — Полно! Не скромничай! Разве у нас не найдется вина для героя? А может, попробуешь фьюджиол или волмнас? Еще есть… — И посыпались названия, ничего не говорившие Блейду.
      Он поднял руку, прерывая говорливого старца:
      — Нет-нет… Благодарю… Только воды.
      С королевой лучше беседовать на трезвую голову. И меньше риска, что в питье подмешают отраву или наркотики — привкус сразу обнаружится. Возможно, психиатр — вылощенный доктор с Харли-стрит — посчитал бы это паранойей, однако сам Блейд склонялся к другому диагнозу — здравый смысл. Первый Воин, похоже, разделял его мнение.
      — Мудро, очень мудро! Вино и все хмельное разжигают кровь, так что раны затягиваются медленней. Зато вода, очищая тело, ускоряет исцеление.
      Эскулап в зеленой робе важно кивнул, а старец с неожиданной для его лет прытью устремился к пульту и сухим перстом несколько раз надавил на кнопку, как будто отстукивая затейливый ритм. Спустя минуту раздался звонок и трижды вспыхнула красная лампочка.
      — Воду сейчас принесут, — пояснил Первый Воин. — А заодно я вызвал слуг, которые выкупают тебя и подберут одежду. Хотя не знаю, потребуется ли она. Вдруг королева захочет увидеть тебя таким, как есть? Женское любопытство, знаешь ли, не признает покровов… А может, Мир-Каза пожелает, чтобы ты явился перед ней в подобающем воину облачении.
      Блейд нахмурился. Похоже, здешняя властительница — весьма решительная и своенравная особа, одна из тех, что слепы и глухи ко всему, кроме собственных капризов и прихотей. С такими хлопот не оберешься. Значит, впереди новое испытание, быть может, самое нелегкое из всех.
      Между тем дверь распахнулась, и в покой робко проскользнули служанки. Чья-то жестокая фантазия потешилась вволю, обезобразив несчастных: их лица спрятали под масками, головы обрили, оставив уродливый гребень на макушке. Юные нагие тела лоснились от жира, отдающего резким запахом антисептика. Странник поморщился, превозмогая гадливость. Жаль… Эти бедняжки вовсе не обделены природой.
      Одна из служанок держала поднос с кувшином и чашкой. Блейд, недолго думая, двинулся к ней и налил себе воды, но не успел он поднести чашку к губам, как поднос грохнулся на пол. Девушка словно окаменела, глаза в прорезях маски расширились от ужаса и неотрывно следили за тем, как влага растекается по ковру к ногам Первого Воина. На обтянутых пергаментной кожей скулах заходили желваки, но старец сдержался и процедил сквозь зубы:
      — Сожалею, Блей-Энн. Старшая над слугами дорого поплатится за свой промах. Я прослежу, чтобы ее сослали к Низшим. Это возмутительно — прислать такую безрукую дрянь!
      — Хватит со старшей и Палаты Наслаждений, — вмешался Первый Писец. — Пусть отбудет там неделю. Откуда она могла знать, что Блей-Энн незнаком с Мудростью Мира? — Он полоснул по лицу странника враждебным взглядом: — Запомни раз и навсегда: нельзя ничего принимать из рук Низших!
      — Увы, я не искушен в Мудрости Войны и Мира, — признал Блейд. — Но разве справедливо за мое невежество наказывать других?
      — Молчи! — рявкнули в один голос посланцы королевы. — Еще одно слово — и придется наказать всех служанок. Такие речи не ведут в присутствии Низших!
      Странник закусил губу. Чудовищная нелепость… Но упорствовать опасно, да и девушку все равно не спасешь. Придется усвоить на будущее, что в Мелноне неосторожная фраза или жест могут погубить чужую жизнь.
      — Вина всегда падает на Низших, — пояснил, смягчаясь, Первый Воин. — Зачем эта глупая тварь позволила тебе преступить обычай? Почему не бросила поднос, прежде чем ты коснулся чашки? В ее тупую голову плохо вдолбили Мудрость Мира!
      Блейд оторопел:
      — Но тогда мне не досталось бы ни капли воды!
      — Велика важность! — проговорил старик с усмешкой, как бы снисходя до чужого скудоумия. — Зато эта сквернавка могла отделаться легким наказанием — десяток плетей за лужу на ковре. А теперь ее ожидает Устрашение Высшей Степени, во имя торжества Мудрости Мира! — Надтреснутый голос взлетел, ставя точку в споре, и Блейд умолк. Зачем искать логику там, где она и не ночевала?
      Первый Воин шагнул к провинившейся, и другие три служанки тут же отпрянули назад. Одинокая поникшая фигурка даже не шелохнулась. Старик сорвал маску с юного лица, а потом потянулся к поясу, чтобы отстегнуть подвешенный к ремню белый жезл. Бурые сухие персты судорожно стиснули серебряную рукоять. Резкий повелительный взмах — и девушка упала на колени, неловко и медленно, как будто у нее не гнулись суставы. Голова поникла, словно увядший бутон. Зеленый наконечник жезла вдавился в ямку под затылком.
      Бледное лицо вдруг перекосила гримаса, рот безобразно распялился, и вопль невыносимого страдания распорол воздух. Никогда еще Блейду не доводилось слышать подобного. Какая боль, какая пытка может исторгнуть такой крик? Тело девушки сотрясалось, как в ознобе, а вопль, леденивший душу, ширился и рос, пока хватало воздуха в легких. Но вот глаза несчастной выпучились, полезли из орбит, и она повалилась на пол ничком, сотрясаемая дрожью. Еще минуту мучитель не отрывал жезла от тонкой шеи. Теперь лихорадочная тряска перешла в медленные конвульсии; несчастная извивалась, как дождевой червь, которого рассекли пополам. Наконец последнее содрогание угасло, и Первый Воин отпрянул в сторону.
      Помедлив немного, он с брезгливой гримасой поддел носком сапога распростертое на полу тело, и оно перекатилось на спину, обмякшее и безвольное, как тряпичная кукла. Брезгливость на лице старика перешла в нескрываемое отвращение, а странника передернуло при одном взгляде на труп. Кровь сочилась из залитых кровью глазниц, вытекала из ушей, носа, рта, струилась между бедрами. На висках, запястьях и щиколотках, на грудях и в паху проступили черные пятна гематом.
      Первый Воин скривился при виде ручейков крови, пятнающих шелковистый зеленый ворс ковра:
      — Теряю навык, Блей-Энн. Давно я не допускал таких промахов. Еще пару лет назад мне удавалось подводить ослушников к краю медленно и в полном сознании. Пятнадцать минут — самое меньшее! Нда… А теперь — стыд, да и только! Надо попросить, чтобы мне поручили следующее Устрашение. Может, и ты захочешь присоединиться, Блей-Энн? Кто-то же должен научить тебя, как держать в страхе Низших. Человек твоего полета — а ты взлетишь высоко, я уверен, — обязан знать толк в Устрашении.
      Блейд кивнул, не решаясь проронить ни слова. Не приведи господь, прорвется клокочущий внутри гнев. Приставить бы благостному старикану проклятый жезл к затылку! Пусть испытает на своей шкуре эту адскую муку!
      Наверное, гнев все-таки блеснул в глазах, или же от Первого Воина не укрылось, как плотно стиснуты челюсти и часто вздымается грудь странника. Мелнонец поспешно ретировался к пульту и надавил на кнопку. Посреди комнаты разошлись в стороны скрытые ковром панели, обнаружив утопленную в полу мраморную ванну. Старик повернулся к оставшимся служанкам и костлявым перстом указал на Блейда, подкрепив этот жест несколькими энергичными знаками. Очевидно, разговаривать с Низшими воспрещалось.
      Одна из девушек отвернула золотые краны, пуская воду. Блейд потянулся к пряжке пояса и замер в испуге. Лучше не спешить! Тут что ни шаг — ловушка. Только после молчаливого приглашения странник посмел скинуть пояс с оружием и погрузиться в благоуханную теплую воду, которая вместе с потом и запекшейся кровью словно бы смывала утомление. Веки его смежились, и Блейд в сладкой истоме грезил наяву, предоставив служанкам суетиться возле него.
      И вдруг в блаженное забытье ворвался гонг. Громкий и требовательный голос меди переполошил всех: посланцы Мир-Казы вскочили с кушеток и вытаращились друг на друга в комичной растерянности, служанки будто примерзли к полу, застыв в самых нелепых позах. Одна из девушек с перепугу выронила флакон с маслом, и тот раскололся об угол ванны, наполнив комнату тяжелым приторным ароматом.
      — Что происходит? — крикнул Блейд, приподнимаясь в ванне.
      — Королева… — коснеющим языком пробормотал Первый Лекарь. — Королева Мир-Каза…
      — Да что стряслось с королевой? — рявкнул странник. — Умерла? Заболела?
      Его повелительный тон вернул к жизни Первого Воина.
      — Я же говорил тебе, королева весьма… э-э… настойчива и нетерпелива. Наверное, Ее Великолепию надоело ждать.
      — И что с того?
      — Мир-Каза идет сюда.
      — Да-да, — забормотал Первый Писец, — она идет сюда… Но это против правил… Мы не подготовились… Мы не можем…
      — Они не подготовились! А я?! — взревел странник. Он разрывался между гневом и злорадством. Вон как разобрало этих мерзавцев! Корчатся, будто грешники у черта на сковородке. Мир-Каза перешагнула через запреты, а они не смеют даже пикнуть. — На вашем месте я бы открыл дверь, да поживее. Не знаю, как принято здесь, в Мелноне, а в Англии королеву не держат у порога!

      Держать королеву у порога в Мелноне было куда опаснее, чем в Англии. Блейд понял это, когда Мир-Каза ураганом ворвалась в комнату, высокая и величественная. Черные глаза пылали жарче камней в короне, губы, спелые и яркие, как вишни, сложились в тонкую линию, на щеках горели красные пятна. Владычица гневалась и находила в гневе немалое удовольствие. Застыв возле двери в картинной позе, она испепеляла взглядом подданных, а странник, пользуясь этим, изучал ее.
      Сколько лет этой женщине? На смуглом лице ни морщинки, гладкая кожа дышит свежестью, но в смоляных прядях мелькают серебряные нити. Пожалуй, Мир-Казе больше сорока. Однако сильное упругое тело сохранило молодость, и она права, что не прячет такие совершенные формы.
      Наряд королевы и впрямь был довольно смелым: вырез облегающего лифа приоткрывал пышные полукружия и заканчивался у самого пояса, а длинная полупрозрачная юбка могла только раздразнить нескромный взгляд. Однако не смелость одеяния поразила Блейда: отринув скучную зелень, Повелительница Башни Змеи облачилась в серебристо-серое с красной и пурпурной искрой.
      Посланцы королевы, сбившиеся в кучу посреди комнаты, понурили головы и не решались поднять глаза на свою госпожу. По мановению холеной руки четверо воинов в серебристо-сером встали на караул по обе стороны от владычицы. Мир-Каза держалась как полководец, вступающий в покоренный город. Странника преследовало впечатление, что она, того и гляди, двинет в атаку свое победоносное войско. Мысли его как будто передались воинам, которые с лязгом обнажили клинки. Это едва не доконало проштрафившихся: Первый Писец покачнулся и не рухнул только потому, что успел опереться на пульт, а двое других тоже порядком перетрусили — служанки и те так не тряслись.
      Впрочем, Мир-Каза не удостоила девушек даже мимолетным взглядом; сейчас она упивалась страхом Высших, сознанием своей безграничной власти. Блейд прочел на красивом высокомерном лице опьяняющий, безумный восторг хищника, который тешится трепетом жертвы, прочел и усомнился, стоит ли искать королевских милостей.
      Не подлежало сомнению, что приближенные владычицы не более чем жалкие рабы. Однако выбор невелик: немилость грозила смертью.
      Наконец королеве прискучило наводить ужас на сановников, и она взмахом руки повелела воинам вернуть мечи в ножны. Телохранители отодвинулись назад и застыли, скрестив на груди руки. Блуждающий взгляд Мир-Казы наткнулся на мертвое тело.
      — Так вот почему вы замешкались, — проговорила она, кривя в усмешке губы. — Устрашение…
      — Да, Ваше Великолепие, — промямлил Первый Воин.
      — Она…
      — Всему есть время и место! — оборвала его королева.
      — Так гласит Мудрость. С этой тварью могли разобраться позже и не здесь. А теперь ступайте!
      Первый Лекарь набрался храбрости возразить:
      — Однако…
      — Ни слова больше! — Мир-Каза проговорила это тихо, но все трое попятились в ужасе.
      В черных глазах снова вспыхнуло безумное упоение властью. Троица бросилась к двери, вняв грозному знаку; перепуганный врачеватель не посмел даже прихватить инструменты. Королева махнула служанкам, приказывая им убираться, и кивком отослала охрану. Блейд остался один на один с хозяйкой Башни Змеи.
      По лицу Мир-Казы скользнула слабая улыбка, тронувшая только уголки губ, и странник ощутил, как внутри разрастается возбуждение.
      Не один лишь зов плоти разжег огонь в крови — ее воспламенила опасность. Делить утехи с такой женщиной — это испытание. Как будто входишь в клетку к прирученной, но голодной тигрице.
      — Ну, мой храбрый воин, — промурлыкало томное контральто, — королева Мир-Каза приветствует тебя! Мне не терпелось увидеть героя.
      Блейд кивнул, приложив руку к сердцу. Не вставать же для поклона? Странника разбирала злость. Вот так влип! Положение — глупее не придумаешь. И вода остывает. Долго еще эта чертовка собирается держать его в ванне?
      С губ королевы слетел смешок.
      — Сиди, сиди! Поговорим попросту! Но я запамятовала, как тебя зовут.
      — Блей-Энн, Ваше Великолепие.
      — Давай обходиться без титулов! Терпеть не могу церемоний! Отменила бы все, будь моя воля. Но я себе не хозяйка, пока… Мне сказали, что ты явился из Внешнего Мира, Блей-Энн. Это правда?
      — Да.
      — Так они и сказали… — протянула Мир-Каза. — Но мои слуги готовы принять на веру все, о чем умалчивает Мудрость Войны. Большего их мозгам не осилить. А среди твоего народа тоже хватает дураков?
      — Попадаются, — признал странник с усмешкой. — Однако в Англии, откуда я родом, нет ничего подобного Мудрости Войны. — «И слава богу, — добавил он про себя, — без того забот хватает».
      — Нет Мудрости Войны? — изумилась королева. — Но как же вы сражаетесь?
      Блейд попробовал объяснить, однако Мир-Каза не собиралась вникать в такие скучные материи. Мысли ее витали вокруг иного. Влажные губы изогнулись в плотоядной улыбке, которая развеяла последние сомнения странника. Эта женщина своего не упустит.
      — Блей-Энн, я имею виды на тебя. Мне нужен толковый человек, верная Рука Власти. На эту должность годится только Воин Первого Ранга, обладающий к тому же… определенными достоинствами. Сейчас при мне состоит болван и невежа по имени Нрис-Пол. Я долго мирилась с глупостью этого скота, но довольно! Он мне до смерти надоел. Ты заменишь его, а потом… — Королева умолкла, скосив глаза на дверь.
      — Что потом?
      — Объясню после… Сначала я должна убедиться, так ли ты хорош. — Острый язычок хищно облизал губы. — Пока скажу только одно: все в Мелноне позавидуют тебе.
      Искушенный в интригах странник без труда угадал, что таится за недомолвками. Королева мечтает вершить делами по собственному разумению, без оглядки на замшелые кодексы, а его прочит на роль принца-консорта. Но почему ей понадобился чужак? Не потому ли, что чужаку наплевать на Мудрость Войны и Мира, на всю эту плесень, пыль и паутину? Как говорится, новая метла по-новому метет… Итак, Мир-Каза лелеет надежду с помощью фаворита, который пожаловал невесть откуда, сокрушить устоявшийся веками порядок. Чужак хорош и тем, что на него очень легко все свалить при неудаче. Не слишком заманчивая перспектива… Но что поделаешь? Или оседлай тигрицу, или она тебя сожрет.
      — Понимаю, — обронил Блейд, досказав остальное взглядом.
      И хищный белозубый стекал сделался еще шире и ослепительней. Мир-Каза тряхнула головой, скинув корону, и густая масса черных как смоль волос растеклась по плечам, окутав их блестящим шелковым покрывалом.
      Губы странника тронула ленивая чувственная усмешка, слабый отсвет разгорающегося внутри огня. Заключенные в ней обещание и вызов раздразнили королеву. Алый рот чуть приоткрылся, затрепетали ноздри, бурное дыхание всколыхнуло грудь. Мир-Каза резко рванулась вперед, словно ее обуял гнев:
      — Вставай!
      Блейд неторопливо поднялся и протянул руку за полотенцем, как будто искушая королеву намеренной медлительностью. Она не могла оторвать глаз от его могучего тела. Кончик языка снова мелькнул между губами, словно Мир-Казе захотелось слизнуть сбегающие по широкой груди блестящие капли.
      — Брось это! — прошептала она хрипло. — Я хочу почувствовать влагу на твоей коже. Иди ко мне! Забудь, что перед тобой королева, сейчас я только женщина, Блей-Энн. И так всегда будет между нами! Покажи мне, каков ты с женщинами, Блей-Энн!
      Мир-Каза могла бы и не говорить ничего — пылающий вожделением взгляд все сказал за нее. Странник поразился силе терзавшего ее голода. Уж не евнух ли этот злосчастный Нрис-Пол? Навряд ли… Может, он и дурак, каких поискать, но мужской силой явно не обделен. Стало быть, причина в другом: эта женщина ненасытна.
      Блейд выбрался из ванны и шагнул к Мир-Казе. Вода струйками стекала с его плеч и груди, увлажняя шелковистый ворс под ногами. Но тут взгляд странника упал на окровавленный труп. Неужели королева намерена утолить свой голод прямо тут, возле мертвого тела?
      Однако Мир-Казу не смущали подобные мелочи; она полностью отдалась во власть желания. Сладкая истома налила тяжестью веки, которые чуть смежились, притушив яростный блеск глаз, с приоткрытых губ слетел стон, Блейд подавил накатившее омерзение. Само собой, эта фурия кровожадна и жестока… Ну так что ж? По крайней мере, она не безобразна, и ничто, кроме седины, не выдает ее возраста. Грудь как у девушки — высокая и тугая, кожа нежна, будто цветочный лепесток…
      Все сомнения унеслись прочь, едва гибкое тело прильнуло к страннику и жаркие губы прижались к его губам. Этот поцелуй был как ожог, в нем выплеснулись зрелая страсть и тлеющее в глубине безумие. Он опалял, отзываясь огнем в чреслах, и затягивал, как водоворот. Блейду вдруг почудилось, что ненасытный рот силится поглотить его, высосать жизнь по капле, украсть душу. Вожделение поостыло в нем на миг, но тотчас разгорелось вновь, когда жадные руки Мир-Казы соскользнули вниз, к бедрам. Терзавший королеву голод не могли утолить нежные касания. Длинные пальцы сомкнулись вокруг твердой мужской плоти и стали ласкать ее неистово, едва ли не грубо. Блейд до боли закусил губу. Понимает ли эта чертовка, что творит? Еще немного — и он взорвется! Тогда не бывать ему Рукой Власти, это уж точно.
      Вскипевшая внутри лютая ярость помогла страннику пригасить жар, и теперь он принялся ласкать льнущее к нему женское тело с тем же грубым остервенением — стискивал его до боли, впивался жесткими пальцами в атласную кожу. Этот бешеный напор не отвратил Мир-Казу. Она только еще теснее прижалась к Блейду, но его сводило с ума тонкое серебристое одеяние, мешавшее их телам слиться воедино.
      Однако странник напрасно искал в шуршащих складках ткани пуговицы или крючки — застежек не было. Как же избавиться от платья? Порвать? Разодрать в клочья королевский наряд? Эта идея не слишком вдохновляла — женщины просто помешаны на тряпках. Но делать нечего. Вы просили не церемониться, миледи? Ну, так получайте!
      Блейд ухватился за края выреза и тотчас прочитал согласие на радостно вспыхнувшем лице Мир-Казы.
      Однако ткань, невесомая и воздушная, словно паутина, не поддалась с первого рывка. Странник рванул снова изо всех сил, и две половины разодранного лифа соскользнули по плечам, обнажив груди. Эти золотые чаши были великолепны — Блейд не смог бы подобрать другого слова, даже если бы захотел. Впрочем, сейчас, когда возбуждение туманило рассудок, ему меньше всего хотелось подбирать слова.
      Насытив взгляд, странник возжаждал ощутить шелковистую нежность кожи, и чаши его ладоней наполнились спелой плотью. Ягоды сосков набухли и потемнели, они словно наливались соком под касаниями подрагивающих пальцев. Мир-Каза запрокинула голову, жалобный слабый всхлип вырвался из горла.
      Королева как будто лишилась последних сил. У нее перехватило дыхание, ноги подкосились. Она едва не упала — Блейд в последнюю минуту подхватил безвольно оседающее тело и жадно впился губами в припухший рот. Странник сам изнемог от опустошительного поцелуя и позволил Мир-Казе увлечь себя вниз, на ковер.
      Она опрокинулась на спину, всколыхнув высокие купола грудей. Черные прямые волосы веером легли вокруг искаженного страстью лица. В глубине ее горла зарождались хрипы, какие издает раненый зверь, тонкие пальцы снова отыскали средоточие желания, и Блейд захлебнулся стоном, теряя остатки воли. Он встал на колени и отодвинулся, нащупывая подол юбки. Рука нырнула под шуршащие серебристые складки, пробежалась вдоль икры, по изгибу бедра и соскользнула к кудрявой поросли, влажной, как росистая трава.
      Лицо королевы исказилось в безобразной гримасе, но ничто теперь не могло отвратить Блейда. Даже удар по голове не оторвал бы его от женщины, которая бешено извивалась перед ним на полу. Мир-Каза желала, чтобы в ней видели только женщину, и страннику не терпелось исполнить высочайшее повеление. К дьяволу церемонии и осторожность! Он не станет миндальничать с этой гордячкой и будет глух ко всему, кроме бешеного желания!
      Странник рванул пояс юбки, но эластичная лента только растягивалась под нетерпеливыми пальцами. Юбка поползла вниз, дюйм за дюймом обнажая живот, плоский, как у девственницы, и атласно-гладкий, не изуродованный рябью растяжек. Подчиняясь странной прихоти Блейд прильнул губами к изящной впадине пупка, но острые ногти впились в его плечи, наказывая за промедление, и он сдернул серебристый покров еще ниже. Теперь его взгляду открылся темный мыс внизу живота, влажные завитки, чуть тронутые сединой. Юбка соскользнула с округлых цветущих бедер, и странник отшвырнул ее прочь.
      Мир-Каза села и нетерпеливым движением освободилась от обрывков лифа. Невесомые лоскуты искрящимися облачками слетели на ковер. Блейд опустился на колени в развилку между разведенных бедер. Королева, прикрыв глаза и задыхаясь от возбуждения, раскрыла ему свои объятия. Смуглые руки обвились вокруг шеи странника, а его ладони охватили тонкую талию, приподняв объятое дрожью нетерпения тело. И Блейд взял повелительницу Башни Змеи.
      Она не вскрикнула, не встрепенулась, когда твердая горячая плоть проникла во влажные глубины, но податливое лоно тут же отозвалось на вторжение, обволокло распаленное мужское естество. Ритмичные содрогания исторгли громкий стон из груди странника, однако он устоял против соблазна очертя голову сорваться в темную влекущую бездну.
      Мир-Каза коварно подталкивала его к самому краю, но сама не удержалась на головокружительной высоте — по влажному от пота телу прошла судорога, потом еще одна. Руки, обнимавшие шею Блейда, захлестнулись петлей, ногти раздирали кожу.
      Наконец волна конвульсий схлынула. Королева, дрожащая и обессиленная, привалилась к груди странника и опрокинула его на спину. Теперь, когда Мир-Каза распростерлась сверху, Блейд вошел еще глубже, и женское лоно излило на него горячую влагу.
      Трезвый голос рассудка побуждал не сдаваться, продлить наслаждение, снова вознести королеву к вершинам сладострастия, но плоть взбунтовалась, послушная только звериному зову инстинкта, заглушившего подсказки разума.
      Странник изогнулся в последнем рывке и полетел в черную бездну, взрывающуюся огненными всполохами.
      Казалось, все жизненные соки излились из тела, и оно, обескровленное и бездыханное, переживает последний миг агонии. Блейд распростерся на ковре, равнодушный ко всему. Он словно не замечал, как ноет растревоженная рана, не ощущал тяжести приникшего к нему тела. Некоторое время любовники купались в поту, не разжимая объятий.
      Странник пришел в себя первым. По крайней мере, к нему раньше вернулся дар речи.
      — Мир-Каза, — прошептал он хрипло, — не знаю, как ты оцениваешь мои достоинства, но твои…
      Он запнулся, подыскивая слова, однако королева опередила его:
      — Ты был выше всех похвал, Блей-Энн. — Усталое лицо осветилось слабой улыбкой, и на щеках проступили ямочки, как у ребенка. — Ты владеешь сокровищем!
      Мир-Каза соскользнула на ковер и перекатилась на спину. Частое дыхание вздымало порозовевшую грудь. Кончиком пальца она нежно коснулась «сокровища» и проговорила с улыбкой:
      — Ты, наверное, удивляешься, почему я не стала ждать, почему не дала тебе оправиться от ран…
      У странника были некоторые догадки на сей счет, однако он прикинулся озадаченным.
      — Я тебя испытывала. Уж если усталый и раненый ты превзошел все мои ожидания…
      — …то какие чудеса я совершу в лучшее время, — закончил за нее Блейд с улыбкой.
      — Не насмехайся над собой! — Мир-Каза шутливым жестом шлепнула его по губам. — Нрис-Пол даже в лучшие времена не был так хорош, а теперь ему уже не представится случая блеснуть. Отныне ты будешь Рукой Власти в Башне Змеи!
      Странник кивнул:
      — И что мне придется делать? Ну, сверх того, чем мы уже занимались…
      Королеву разобрал смех:
      — О, не волнуйся! Я всегда найду применение твоим способностям… Твоему замечательному дару… Надеюсь, ты не глуп и сумеешь это доказать. Я люблю разнообразие, но, увы, давно лишена его.
      — Тебе не придется больше скучать и томиться, — пообещал Блейд. — Имея такой источник вдохновения, я превзойду себя!
      Детские ямочки снова проступили на смуглых щеках, но голос прозвучал мрачно:
      — Это лишь часть твоих обязанностей. Самая приятная и очевидная для всех. Но будет и другая часть. Она куда важней и должна оставаться тайной, потому что скрывает в себе немалую опасность. Зато победа принесет небывалые плоды…

      Завоевав благосклонность королевы, Блейд обзавелся и смертельным врагом в лице низложенного Нрис-Пола. Впрочем, странник мог понять обиду мелнонца — кому приятно в одночасье лишиться тепленького места при дворе? Лишиться с позором, выслушав хлесткую отповедь перед Мудрейшими… Еще неприятней сознавать, что твое место занял безродный чужак, пролаза, явившийся невесть откуда и тут же зачисленный в герои. Но хуже всего — слышать, как королева расточает похвалы выскочке.
      Отдавая дань приличиям, Мир-Каза, конечно, ни словом не обмолвилась об истинной подоплеке отставки, но любой из ее подданных понимал, почему Нрис-Пола турнули из королевских покоев. Новичок оказался первым не только на поле брани.
      Опальный фаворит, заносчивый и буйный, после такой пощечины рассвирепел не на шутку. Но что он мог? Только скрежетать зубами в досаде, беситься и распускать злые сплетни. Законы, традиции и здравый смысл признавали за королевой право избирать приближенных по своему вкусу и менять их когда вздумается. В особенности это касалось претендентов на титул Руки Власти.
      В прежние времена Рукой Власти именовали придворного, который, как сенешаль у древних франков, надзирал за порядком в королевских покоях, вел счет расходам, распекал нерадивых слуг. Позже к этим обязанностям прибавилась еще одна — греть королевскую постель, и постелено сей почетный долг заслонил все остальное. Когда-то он почитался необременительным, однако Мир-Каза заставляла своих сенешалей в поте лица отрабатывать свои милости, и тут ее каприз ставился выше закона. Совет Мудрейших не заслуживал бы своего названия, пойди он против королевской воли.
      Итак, Нрис-Пола публично объявили неспособным утолять аппетиты правительницы, однако он не лишился способности строить козни. С его подачи стали поговаривать, будто Блейд и королева намерены выплатить возмещение семье казненной рабыни.
      Поначалу странник только посмеивался. Ну кто поверит в подобную нелепость? Однако ему стало не до смеха, когда со всех сторон посыпались вопросы и упреки. Откуда он узнает, кому платить? Всем известно, что Низшие спариваются, как скоты. У них нет настоящих семей, да и быть не может. Виданное ли дело — платить Низшим! Жуткая чепуха! Опасная затея!
      Блейд уже не отшучивался. Уставя в лицо собеседнику тяжелый немигающий взгляд, он цедил сквозь зубы, что у него и в мыслях не было опекать семьи преступников. Уж не считают ли его дураком? Тут и самые настырные прикусывали язык, но лишь до поры.
      В конце концов новоиспеченный сенешаль решил переговорить с королевой. Он даже обрадовался поводу разведать побольше о Мелноне. Все его познания, отрывочные и пестрые, касались только Башни Змеи, между тем в каждой из шести других башен шла своя жизнь и водились свои порядки, особенно в Башне Леопарда.
      Конечно, Мир-Каза была последним человеком, которого стоило расспрашивать об этом, но странник надеялся, что в беседе сами собой всплывут любопытные детали. Против ожидания королева весьма охотно дала вовлечь себя в разговор.
      — Ну, разумеется, я и не думала никому платить. Эта девчонка была распущенной и непокорной, она совершенно не годилась для моих планов в отношении Низших.
      Блейд не посмел спросить, что это за планы. Он уже попробовал один раз, но лишь нарвался на отповедь. «Ты все узнаешь… в свое время, — объявила королева с ледяной вежливостью. — Пожалуйста, больше не заговаривай об этом!»
      — К тому же, — продолжала Мир-Каза, — Низшие и в самом деле спариваются как скоты. Ты и не представляешь, что творится на Нижних Уровнях!
      — Ты уверена, что это — их вина? — рискнул вставить странник.
      Королева воззрилась на Блейда с ужасом, словно у него, лицо пошло зелеными пятнами:
      — Ты говоришь совсем как Бриг-Ноз… Он всегда заступался за Низших. Уверял, будто мы сами превращаем их в скотов, заставляя жить по-скотски. Ради собственного блага и моего спокойствия не вздумай вести такие речи! Низшие ничтожны и бесполезны. Мы решим, как с ними поступить… в свое время.
      Брезгливо поджатые губы и холодный блеск в глазах яснее всяких слов сказали страннику, что «в свое время» Низшие пожалеют о том, что на свет родились. Какие бы замыслы ни вынашивала Мир-Каза, она не станет хлопотать о всеобщем благоденствии; скорей уж спишет со счетов всех «ничтожных и бесполезных».
      Похоже, королеву никогда не посещала мысль о том, что каждый человек заслуживает, самое меньшее, свободы. Она жаждет одного — власти, безраздельной власти над Башней Змеи, а потом и над всем Мелноном.
      Дальнейший ход разговора утвердил Блейда в этом мнении.
      — Скажи, — поинтересовался он, — почему тут, наверху, все подпрыгивают и вопят словно ошпаренные, едва речь заходит о снисхождении к Низшим?
      — Как почему? В башнях Мелнона этого отродья впятеро больше, чем Высших, и только у Леопардов все иначе. Мы не имеем никакого оружия, кроме мечей и Жезлов Устрашения — так повелевает Мудрость Войны, притом на десяток воинов приходится лишь один жезл. Стоит Низшим вообразить, что мы почитаем их равными себе или боимся, и все пропало! Разве они согласятся жить по-старому? Конечно же, нет! Они попробуют захватить Верхние Уровни, и нам придется перебить этот сброд, пока не перебили нас.
      — Понимаю.
      — В самом деле? Иногда я в этом сомневаюсь. Впрочем, мне нет дела до твоих мыслей, пока ты послушен. Просто держи их при себе!
      Это нехитрое правило Блейд повторял поминутно с самых первых шагов в Мелноне, но следовать ему становилось все труднее. Вот и сейчас вместо того, чтобы благоразумно поставить точку в разговоре, он решил зайти с другой стороны:
      — А тебе не кажется, что от Низших одни убытки? Столько затрат, столько усилий! И все лишь для того, чтобы удерживать их в подчинении! Работа, которую они исполняют, могла бы обойтись гораздо дешевле.
      Однако попытки воззвать к голому расчету закончились полным провалом. Мир-Каза презрительно фыркнула:
      — Ну что за чепуху ты несешь?! Кем бы мы были без преклонения Низших? И что каждый из нас может обрести в жизни, кроме права подчинять себе все больше и больше подневольных скотов? — Она пожала плечами. — За это мы согласны платить любую цену. Благодаря Мудрости Войны сражения нас не разоряют, а Мудрость Мира ограничивает наши желания. Но что сталось бы с нами без этого права подчинять себе Низших? Мы бы погрязли в войнах или безумной роскоши, стали бы рядиться напоказ или же закатывать пиры на зависть соседям. Подобная невоздержанность — верный путь к гибели!
      — Однако мы так и живем в Англии уже много веков, — не сдержался странник. — И неплохо живем.
      — Ну да, живете. И у вас нет Низших. Пусть так… Вам они ни к чему. Но что будет без них с Мелноном? Башни обрушатся в пыль, и обломки их порастут сорной травой, так что не останется и памяти о Мелноне.
      В душе Блейда крепла уверенность, что Мелнон не заслуживает иной судьбы.
      Да найдется ли тут хоть что-нибудь достойное подражания? Вся жизнь Высших — это череда шутейных битв, мелких интриг и сплетен. Скудная, как их трапезы, пресная, словно вкус здешней синтетической пищи, и однообразная, будто цвета одеяний. Странно, что все эти люди еще не перемерли от скуки.
      Наверное, только право измываться над слугами, запугивать, пытать и казнить уберегает Высших от безумия. Утолив таким образом жажду крови, бойцы охотней подчиняются Мудрости Войны. Не находишь себе места от гнева? Выплесни его на жалкую тварь! Пусть она корчится в агонии у тебя на глазах! И тогда на Равнине Войны ты не уронишь достоинства мелнонского ратника. Как ни омерзительно, но в этом есть какая-та дьявольская, извращенная логика.
      * * *
      Еще несколько недель Блейд оставался в неведении относительно планов королевы. Это было не самое лучшее время в его жизни. Мир-Каза только входила во вкус наслаждений, а страннику они уже порядком приелись.
      По своей воле он никогда бы не увлек в постель женщину такой могучей стати, ненасытную и свирепую.
      Любовная игра представлялась королеве чем-то вроде вольной борьбы, и к концу второй недели все тело Блейда расцветили синяки. К счастью, Мир-Каза никогда не возмущалась, если ей платили той же монетой, иначе странник уже давно лишился бы головы. Он теперь знал наверняка, что в этой женщине тлеет огонек безумия, что для нее боль неразделима с наслаждением, вот только затруднялся сказать, предпочитает она мучить или мучиться.
      Кроме альковных забав Блейд больше ничем не утруждал себя. Домашняя прислуга королевы и без надзора нового сенешаля хорошо справлялась со своим делом. Странник даже сумел увильнуть от самой неприятной обязанности, перепоручив старшему над челядью наказывать провинившихся. Это было не так-то просто. Как признаешься, что не в силах терпеть стоны и корчи несчастных? И Блейд сочинил себе в оправдание целую историю. В Мелноне превыше всего ставят воинскую честь. Так почему бы не сыграть на этом?
      — Я не стану мараться обо всякую мразь, — заявил он королеве высокомерно. — Вы чтите Мудрость Войны, а для меня священны законы чести, принятые в Англии. Они не дозволяют воину опускаться до такой грязной работы. У нас ее исполняют палачи. Прикажи мне сразиться с любым из твоих недругов, и я выйду против него с мечом. Но Жезл Устрашения — не оружие для воина. Им не поразишь врага в поединке. Он годится только для наказаний, — Блейд едва не сказал «пыток», — и казней.
      — И это все, что тебя останавливает? — усмехнулась Мир-Каза. — Других возражений нет?
      Странник кивнул, внутренне ежась под пристальным взглядом королевы. Поверила или нет?
      — Быть может, со временем ты переменишь свое мнение.
      — Сомневаюсь, — буркнул Блейд.
      — Конечно же, переменишь… У тебя слишком ограниченные понятия о том, что хорошо, а что плохо. Слишком ограниченные! Но я уверена, что в один прекрасный день тебе станет тесно в этих границах и ты сам потребуешь Жезл Устрашения. — Ленивый изгиб кроваво-красного рта был загадочней улыбки сфинкса. Странник так и не понял, догадалась ли она обо всем.
      Располагая немалым досугом, Блейд облазил все ярусы башни, куда допускали Высших. Больше всего он интересовался рабочими помещениями, где из одного и того же таинственного сырья, доставляемого бог знает откуда, производили пищу, одежду и все остальное. Страннику не верилось, что нынешние обитатели башен изобрели столь совершенную технологию; скорее всего, они умело пользовались наследием предков. Как бы то ни было, рабочие, парии среди Высших, казались наиболее разумными из них.
      Блейд выкраивал время и для упражнений в воинском искусстве. Каждый день он сходился в поединке с лучшими бойцами из рати Мир-Казы и в ожидании нового Дня Войны осваивал подъемник. Теперь он так лихо носился вверх и вниз на сверкающей трапеции, что бывалые вояки, вроде Пен-Джерга, только качали головой, а молодые завистливо перешептывались.
      Труднее всего было высидеть от начала и до конца заседание Совета Мудрейших. В этот почтенный синклит помимо троицы уже знакомых Блейду сановников входили Первый Рабочий и Первый Мастер, а также шесть матрон, избираемых ежегодно Высшими. Взглянув на женскую часть Совета, странник заподозрил, что в Башне Змеи о мудрости судят по числу подбородков. Однако после первой же речи он убедился, что есть еще один критерий — способность наговорить с три короба, ничего не сказав по сути дела.
      Впрочем, не требовалось большого ума, чтобы заседать в Совете: все происходившее в башнях было расписано наперед двумя мелнонскими регламентами. Мудрейшим отводилась скромная роль толкователей; они лишь искали подходящий к случаю рецепт или пытались подогнать случившееся под мерки Мудрости Войны и Мира. Из десяти предложенных Совету решений девять не проходили как противоречащие канонам.
      Блейд окончательно убедился в том, как легко в Мелноне прослыть преступником и как сурово здесь карают за малейшую провинность. Страннику довелось присутствовать при судилище. Перед Советом предстал воин,, обвиненный в попытке обойти противника, чтобы ударить его в спину. Несчастный пробовал защищаться, но эти слабые протесты утонули в потоке ругани, который обрушил на него Первый Воин. Он был приговорен к десяти минутам Устрашения Средней Степени и пожизненной ссылке на Низшие Уровни. Судя по обрывкам разговоров, которые долетели до ушей Блейда, это наказание не считалось чересчур суровым.
      — Так ли это мудро — отсылать воинов к Низшим? — спросил он той же ночью у Мир-Казы. — Ведь они и без оружия способны на многое. Ты не боишься, что разжалованные объединятся, выберут предводителя и взбунтуют сброд внизу?
      Королева только рассмеялась:
      — Ты не понимаешь, как работают мозги у Высших, Блей-Энн. Ссылка на Низкие Уровни убивает дух, остается лишь пустая оболочка, тень человека. Разжалованные еще ничтожней, чем те, что родились и провели всю свою жизнь внизу.
      Странника, однако, не слишком убедили эти рассуждения. Что-то фальшивое померещилось ему в интонациях Мир-Казы: она словно произносила речь перед Советом Мудрейших. Блейд насторожился и решил, что нужно быть готовым к сюрпризам.
      Спустя неделю подозрения оправдались. Как-то ночью Мир-Каза прихватила странника с собой на один из Низших Уровней, и он наконец узнал, что замыслила королева.

      Ничто не предвещало волнении той ночью. В королевской спальне клубился душный сумрак; после долгого и бурного соития. Любовники в изнеможении распростерлись посреди белоснежного хаоса измятых простыней и раскиданных подушек. Мир-Каза лениво раскинулась на спине. Каждый изгиб смуглого тела источал соблазн; глаза таинственно мерцали, как два бездонных омута, волосы рассыпались по белому шелку, окружив сияющим черным нимбом запрокинутое лицо. Казалось, оно выражает полное умиротворение и довольство, даже пресыщенность.
      Блейд, однако, знал, что нельзя доверяться обманчивой безмятежности этих черт, мечтательному, затуманенному взгляду. Дрожь вишневых уст и трепет длинных пальцев, комкающих шелк, выдавали тайное нетерпение.
      Королева словно бы невзначай коснулась поникшей мужской плоти, и странник похолодел, молясь о новом приливе желания. Рано или поздно Мир-Казе захочется большего, чем он может дать, и тогда прощай свобода! Он покатится вниз, а может, заплатит головой за неуемное вожделение королевы.
      И тут в дверь постучали. Блейд скатился с необъятного ложа, выхватил из-под груды подушек припрятанный меч.
      — Кто там?
      Этот хриплый отрывистый окрик пробудил Мир-Казу от чувственных грез. Она уселась на постели и повелительным взмахом остановила странника:
      — Успокойся! Этого человека прислал Бриг-Ноз. Оденься поскорей! И принеси мне черное платье!
      Блейд молча подчинился приказу, но мысли его пришли в полный разброд. Бриг-Ноз… Так звался старший брат Кир-Ноза, наивный правдоискатель, вот уже больше десяти лет как сосланный к Низшим. Это не может быть простым совпадением. Но разве лишенный всех чинов и регалий воин вправе присылать вестников к самой повелительнице Башни Змеи? Воистину, эта женщина скрывает множество тайн…
      Когда с одеванием было покончено, Блейд по знаку королевы отворил дверь, и перед ними почтительно склонился щуплый невзрачный человечек.
      — Благословенная ночь, Ваше Великолепие! — прошептал посланец. — Бриг-Ноз велел передать, что все готово.
      — Хорошо, — отозвалась королева и, заглянув в свой кабинет, вынесла оттуда широкий зеленый пояс с парой ножен. — Надень это, Блей-Энн! Мы отправляемся на Нижние Уровни. Пришло время посвятить тебя в мои намерения. Этой ночью ты получишь ответ на все свои вопросы.
      — Я готов следовать за тобой повсюду, — ответил странник, пряча волнение за вежливой невозмутимостью Наконец-то он разберется в этой дьявольской чехарде!
      Оставив погруженные в сумрак и тишину покои, Мир-Каза и ее спутники пробрались потихоньку к королевскому лифту.
      Отделанная в серебристо-серых тонах кабина была чуть поменьше, чем в воинском лифте, однако спускалась столь же стремительно. Через несколько минут она достигла уровня балкона. Заговорщики оказались в самом центре похожей на паутину сети проходов, которые вели от дверей лифтов к выходам на балкон.
      Шагая следом за королевой, Блейд был уверен, что она спешит выбраться наружу. Однако Мир-Каза, не пройдя и нескольких ярдов по сумрачному коридору, вдруг свернула в боковое ответвление, затопленное кромешным мраком. И она, и посланник Бриг-Ноза двигались в темноте уверенно, так, словно частенько хаживали этим путем, и все-таки странник не мог отделаться от подозрений. Уж не хотят ли его завлечь в западню?
      Впрочем, пораскинув мозгами, он прогнал тревогу. Пожелай Мир-Каза избавиться от наскучившего любовника, ей стоило только приказать. Совсем иная цель влечет королеву во мрак лабиринта. Она не солгала: этой ночью все тайное станет явным или, по крайней мере, завеса над тайной приподнимется. А если хватит ума, он сможет заглянуть и дальше.
      Через пятьдесят футов посланец шагнул к стене и постучался. Пять осторожных ударов — и скрытая во тьме дверь бесшумно скользнула в сторону, из открывшегося проема хлынул тусклый зеленоватый свет. В этом слабом мерцании взгляду странника открылась винтовая лестница, истертые ступени которой сбегали вниз.
      — Не бойся! — прошептала королева. — Задуманное мной должно свершиться втайне от всех.
      Блейд кивнул и устремился за Мир-Казой и гонцом. Он ожидал, что лестница закончится на уровне Брошенных Земель, однако спираль словно не имела конца. Виток за витком она углублялась в основание башни, уходя под землю без малого на двести футов.
      И снова на осторожный стук в стене открылся проем, но на этот раз в зеленоватом сумраке проступил человеческий силуэт. Оказавшись лицом к лицу с высоким незнакомцем, Блейд тут же понял, кто стоит перед ним.
      Фамильное сходство оказалось бесспорным: это был второй Кир-Ноз, только чуть повыше и пожилистей.
      Годы ссылки не прошли бесследно для изгнанника, посеребрив его волосы и прорезав скорбные складки у рта. Взгляд Бриг-Ноза светился горькой и насмешливой мудростью. Грязный и оборванный, он вопреки всему сохранял спокойное достоинство, гордую осанку воина и даже не склонил головы перед королевой.
      — Значит, это и есть чужак, который превзошел моего брата, — гулко прокатилось под каменными сводами. — А ум его так же скор, как и клинки?
      — Могу в этом поклясться, Бриг-Ноз, — поспешила с ответом королева. — Ты же знаешь, я умею подбирать людей.
      — Для постели — наверняка. А вот для всего остального… Надо еще посмотреть, на что способен этот красавчик.
      — Ах, Бриг-Ноз!.. — вздохнула королева, — Ты никогда не упустишь случая уколоть меня… — В бархатный грудной голос вкралась нотка нежного упрека.
      Блейд не поверил своим ушам. Посмей кто-нибудь другой «уколоть» Мир-Казу, она разразилась бы потоком гневных слов. Да что там слова! Владычица покарала бы дерзкого без пощады, но с Бриг-Нозом она сами нежность и терпение. Хотя чему тут удивляться? Разве эти двое в прошлом не были любовниками? Наверное, прежние узы все еще не порваны…
      — Просто я должен был убедиться, что Ваше Великолепие сохраняет трезвый взгляд на вещи, — холодно ответил изгнанник. — На большее я не дерзну. А теперь скажите, этот человек — Блей-Энн, кажется, — будет присутствовать при испытаниях сегодня ночью?
      — Думаю, он способен дать нам хороший совет в том, что касается Больших Жезлов. Его народ, англичане, ведут странные войны. Я подозреваю, что они частенько пользуются подобным оружием.
      Бриг-Ноз перевел вопросительный взгляд на странника, и тот кивнул, хоть и терялся в догадках. О чем они толкуют, черт побери? Что еще за Большие Жезлы? И почему Мир-Каза решила, будто это оружие в ходу у него на родине? Что бы то ни было, разумней всего соглашаться, сохраняя важный вид.
      — Отлично, — одобрил мелнонец и, повернувшись, проговорил в темноту уже другим, мягким тоном: — Кун-Рала, готовься к испытаниям!
      — Да-да, сейчас, — прозвенел во мраке чистый женский голос.
      Бесшумно скользнувшая плита закрыла проем двери, и тут же во тьме затеплилось тусклое зеленоватое свечение.
      Блейд обнаружил, что стоит на утоптанном земляном полу посреди огромной круглой залы. Когда сияние разлилось по стенам и сводчатому потолку, он смог прикинуть размеры подземелья — две сотни футов в поперечнике и добрая сотня в высоту. Сочащиеся влагой стены и потолок были сложены из грубо отесанного камня, который оставался грифельно-серым даже под зелеными лучами фонаря. Все тут покрывал вековой налет жирной грязи и въевшейся копоти.
      Охватив одним взглядом мрачную залу, странник присмотрелся к людям. Рядом с нагой девушкой застыли четыре фигуры в просторных рабочих туниках Низших. Одно из этих жалких существ выдвинулось вперед, взмахом руки приветствуя королеву и Бриг-Ноза:
      — Мы готовы!
      Блейд вздрогнул. Это женщина! Только теперь он заметил, что грязно-зеленые лохмотья топорщатся на груди, и только теперь ему бросились в глаза два коротких клинка, подвешенных к тонкой талии. Уму непостижимо! Амазонка из Низших носит мечи и распоряжается в присутствии самой королевы! А как же Мудрость Мира? Или тут всем решительно наплевать на нее?
      Один из Низших скинул с костлявого плеча мешок и достал из него цилиндрический стержень, напоминавший Жезл Устрашения.
      Однако это оружие из серебристо-серого металла было вдвое длиннее и толще и заканчивался венцом из цилиндров, похожих на огромные аккумуляторные батарейки. Низший протянул загадочное устройство Кун-Рале, которая пробежалась пальцами по сверкающей поверхности, как снайпер, любовно оглаживающий дуло винтовки.
      — Прекрасно, — пробормотала облаченная в отрепья воительница и повернулась к стоявшим рядом: — Пускайте… девчонку! — Блейд уловил тень замешательства в этих словах.
      Изможденный человек вытянул из мешка обычный жезл и легонько коснулся им нагого тела — сначала ямки под затылком, потом тыльной стороны колен. Касание было настолько мимолетным, что девушка не повалилась в корчах на землю, а только всхлипнула и бросилась бежать. Она летела вперед, едва касаясь ногами пола, но этот безумный порыв не сулил спасения. Со всех сторон поднимались глухие стены — нигде ни лазейки, ни укрытия.
      Едва несчастная достигла центра подземелья, Кун-Рала прицелилась, обеими руками вскинув к плечу серебристый жезл, будто ружье. Раздался сухой треск, потом шипение, пахнуло озоном — и беглянка словно растворилась в воздухе. Летящий белый силуэт пропал в мгновение ока, оставив после себя лишь кровавую дымку, которая медленно оседала на земляной пол. Блейд внутренне содрогнулся, но отчаянным усилием удержал на лице маску холодного равнодушия. Мир-Каза впилась в него инквизиторским взглядом:
      — Ну, Блей-Энн, есть у вас в Англии подобное оружие?
      — Не совсем такое, Ваше Великолепие, но не менее действенное. — Странник не собирался признавать, что мелнонский аннигилятор превосходит все земные орудия смерти. Еще меньше ему хотелось обнаружить смятение и боль.
      — Ты ожидал увидеть что-нибудь в этом роде?
      — Нет, не ожидал, — буркнул Блейд, больше не находя в себе сил притворяться.
      — Ничего удивительного, Большие Жезлы появились в Мелноне совсем недавно. Их придумал один рабочий. Недурная мысль пришла ему в голову, не так ли?
      — Замечательная мысль. Только для чего Вашему Великолепию понадобились эти игрушки? Слов нет, они гораздо действенней обычных жезлов. Но не собирается же Ваше Великолепие использовать их…
      — …для устрашения Низших? — перебила Мир-Каза. — Навряд ли, Блей-Энн. Мы испробуем это оружие на воинах — на воинах из других башен Мелнона. А может, и на Низших, если потребуется.
      В нескольких отрывистых фразах королева открыла Блейду свои планы, в которых главная роль отводилась небывалому оружию, способному убивать на расстоянии.
      Мир-Каза замыслила взбунтовать рабов в других башнях. Она надеялась, что восстание Низших, пусть даже заведомо обреченное на провал, ослабит соседей и кинет их к ногам Змей.
      — Вооруженных Большими Жезлами? — полюбопытствовал странник.
      — Не исключено. Однако я бы хотела приберечь их для другой цели. Большие Жезлы защитят меня и людей благородной крови, в коих силен голос разума.
      Несложно было догадаться, что именно голос разума должен подсказать Высшим: падай ниц — или погибнешь! Мир-Каза рассчитывала без труда подчинить себе многих, но не могла поручиться за всех. Обязательно найдутся непокорные. К тому же владычица Башни Змеи осознавала, что стоит кому-нибудь из Высших проникнуть в ее замыслы, как выищется немало охотников ударить первыми. Как-никак, наводить смуту среди Низших — страшное преступление против Мудрости Мира. Малейший слух растревожит осиное гнездо оппозиции.
      — И конечно, я опасаюсь своих Низших. Если они пронюхают, что готовится, тотчас вспыхнет мятеж. Эти твари перебьют всех высокородных, без разбору, и с кем мне тогда править Мелноном? На кого опереться? Для этого случая я и приберегаю Большие Жезлы. Они помогут мне взять верх над любым врагом.
      — Без сомнения, — подхватил Блейд, слегка покривив душой.
      При таком раскладе не всякому воину можно доверить новое оружие. Мир-Казе придется сколотить личную гвардию из преданных ей людей — и не только сколотить, но и вымуштровать как следует. И все это под носом у многочисленных блюстителей Мудрости Мира! Где же можно провернуть подобную авантюру?
      Ответ напрашивался сам собой: на Нижних Уровнях, где же еще… Никто из Высших туда и носа не сунет. Какое дело высокородным до того, что творится в вонючих логовах бесправных и жалких скотов? А не вышло ли так, что Бриг-Ноз, осужденный на вечное прозябание, отправился в подземелье с напутствием королевы? Хотя его и наставлять нет нужды — сразу видно, что это человек незаурядного ума. И всякий раз, когда один из приближенных владычицы навлекал на себя кару, она не скупилась на советы и обещания, вербуя нового рекрута. Бриг-Ноз, надо думать, сумел найти применение этим людям. Сколько ссыльных теперь под его началом?
      — Сколько у тебя людей, Бриг-Ноз? — спросил Блейд.
      Изгнанник и Кун-Рала опасливо переглянулись, как два заговорщика. Этот немой разговор не ускользнул от проницательных глаз странника, но, по счастью, остался незамеченным королевой.
      — Сотни две, кажется, — уклончиво ответил отставной сенешаль.
      — Это уже недурно, дружище. Но нам понадобится гораздо больше.
      — Разумеется, — согласилась Кун-Рала. — Мы знаем, что наверху в тайниках припасено больше тысячи Больших Жезлов. Однако нам приходится быть разборчивыми. Какой-нибудь болтун, вроде Нрис-Пола, может погубить все. Мы лишимся головы, но ведь и вам есть что терять, правда? Поэтому не торопите нас, молю!
      Взгляд, который Мир-Каза метнула в девушку, был исполнен холодной ярости. Странник замер, ожидая взрыва. Кун-Рале неплохо бы и самой поучиться терпению, обуздать свой норов и прикусить язычок, а не то дело добром не кончится.
      Королева, однако, сменила гнев на милость.
      — Разумеется, вы многим рискуете, — проговорила она с ледяной улыбкой. — Вот почему я полностью полагаюсь на ваши суждения. Но запомните: вам придется несладко, если я обнаружу, что меня водят за нос. Пойдем, Блей-Энн! Надеюсь, ты увидел достаточно этой ночью?
      — Более чем достаточно, Ваше Великолепие, — признал Блейд, направляясь следом за Мир-Казой к потайной лестнице.
      Одолевая виток за витком в таинственном зеленом полумраке, он снова и снова прокручивал в голове недавние события. Итак, его подозрения оправдались: Мир-Каза готова перевернуть Мелнон вверх тормашками, чтобы добиться абсолютного господства. Однако игра, которую она затевает, куда опаснее, чем представлялось, и ставки в ней такие, что дух захватывает.
      Разрозненные фрагменты головоломки сложились в четкую картину, но все-таки некоторых деталей, недоставало. Где, например, хранятся Большие Жезлы? И что задумал Бриг-Ноз на пару с этой вспыльчивой амазонкой Кун-Ралой? Тот беглый обмен взглядами что-то да значил… Какие карты эта парочка припрятывает в рукаве? Во всем этом нужно разобраться, прежде чем ставить жизнь на кон мятежа, но времени, слава богу, еще предостаточно…

      Блейд и не подозревал, что у него в запасе только два дня — слишком малый срок, чтобы докопаться до истины. Странник не успел бы узнать ничего нового, даже переверни он кверху дном всю башню. Но кто бы позволил ему совать нос куда вздумается и лезть с расспросами? Он оставался знатным узником, рабом чужих желаний и отпущенные судьбой два дня провел в постели, ублажая королеву. Блейд утешался лишь тем, что наконец-то взял верх в любовном поединке, вымотав Мир-Казу до предела.
      Когда бы влияние и власть в Башне Змеи покупались только ценой постельных подвигов, странник мог бы вздохнуть спокойно. Однако не все здесь решала воля королевы, о чем Мир-Каза и напомнила ему утром третьего дня, собираясь на Совет Мудрейших. Правительница выглядела хмурой и взвинченной более обычного, и Блейд поинтересовался, здорова ли она.
      — Здорова, как ни странно, — ответила Мир-Каза с недоброй усмешкой, — хоть ты едва не доконал меня. Нет, я беспокоюсь о заседании Совета. Оно будет открытым.
      — Ну так что ж?
      — Не прикидывайся наивным! Любой из Высших может явиться туда и высказать все, что пожелает. Эта глупость придумана для того, чтобы потешить тщеславие высокородных болванов — им нравится думать, будто они имеют некоторое влияние. На самом деле все ограничивается пустой болтовней и мелкими кознями. К счастью, открытые заседания устраивают только дважды в год.
      — А нельзя ли отложить сегодняшнее?
      Королева пожала голыми плечами, всколыхнув роскошные округлости грудей:
      — Ты, наверное, шутишь… Лечение принесет больше вреда, чем сама болезнь. Высшие сразу переполошатся, заподозрят, будто я пытаюсь что-то скрыть. Нет, нам придется пройти через это, как ни прискорбно, и отвоевать себе полгода спокойной жизни. А еще через полгода… — Хитрый взгляд досказал то, что Мир-Каза побоялась выразить словами.
      Когда чета заговорщиков появилась возле залы Совета в сопровождении стражей, там уже гомонила огромная толпа, собравшаяся послушать прения через динамики. На двери залы был вывешен список тех, кто пожелал выступить перед Советом. Пробежав его глазами, королева заметно оживилась, да и Блейд вздохнул с облегчением — они не нашли в длинном перечне имени Нрис-Пола.
      — Вот видишь, — прошептал странник, — он не осмелился напасть на нас открыто.
      — Не спеши радоваться! Нрис-Пол или кто-нибудь из его сторонников могут нанести удар внезапно, сославшись на Закон об Измене.
      — А это еще что такое?
      — Каждый из Высших вправе изобличить измену перед Советом, не объявляя заранее о своем намерении. Обвинитель может попросить слово во время заседания, и Совет обязан выслушать его первым, в обход всех остальных. Правда, если обвинение признают ложным, этот человек навсегда лишится права говорить перед Советом.
      — Признают ложным? Ну, это навряд лм… Один намек на преступление против Мудрости способен насмерть перепугать Совет. Никто не станет разбираться, где правда, где ложь. Эти недоумки поверят и самому дурацкому поклепу.
      — Ты прав, Блей-Энн. И в Англии такое бывает?
      — Случается иногда, — признал странник, вспоминая об охоте на ведьм и других темных страницах истории. — И не в одной лишь Англии. Я где только не бывал и знаю, на что способны люди, облеченные властью. Теперь меня уже ничем не удивишь. — Блейд надеялся, что королева примет эти слова и на свой счет. Пусть знает: надуть его нелегко!
      Так, перешептываясь и переглядываясь, они прошли в залу к своим местам. Королева чинно опустилась на трон, а верный сенешаль сел справа от нее. Теперь настала очередь Совета, и Блейд извелся от скуки, поджидая, когда же прошествуют и рассядутся с должной помпой и церемониями все эти раздувающиеся от спеси люди. Странника так и подмывало расхохотаться им в лицо. Редкостное собрание уродов и дураков!
      Наконец, покрасовавшись вдоволь, советники перешли к делу. И тут Блейд насторожился Что это с ними? Где вальяжная манера растягивать слова, упиваясь собственным красноречием? Советники тараторят, будто зазывалы перед ярмарочным балаганом, им явно не терпится поскорей покончить с-формальностями. Пуще всех лезут из кожи Первый Воин и две дебелые матроны. Какой зуд на них напал? Блейд неотрывно следил за стариком. Взгляды их встретились, но Первый Воин поспешно отвел глаза, и странник обеспокоился не на шутку. Решительно, здесь что-то нечисто… Нужно выбрать момент и предостеречь Мир-Казу!
      Королева между тем встала, чтобы обратиться к Совету с традиционным напутствием, но Блейд, поглощенный тревожными мыслями, не разобрал ни слова. Что тут затевается? Старик так и ерзает в кресле и поминутно поглядывает на дверь. Поджидает кого-то?
      Мир-Каза наконец села и обернулась к Блейду, который потихоньку пожал ее руку под столом, взглядом предупреждая об опасности. Но едва их пальцы соприкоснулись, как залу наводнил многоголосый шум, хлынувший снаружи.
      Странник будто окаменел, но от него не укрылась вспышка злобной радости в тусклых водянистых глазах Первого Воина.
      Не успел Блейд пробормотать проклятие, как дверь залы с грохотом отворилась, и на пороге возник Нрис-Пол, в кроваво-красном с ног до головы. Двух мечей этому фанфарону, как видно, показалось недостаточно, и за спиной его болтался еще один длинный клинок.
      — Он хочет бросить нам обвинение, — прошептала Мир-Каза, — потому и облачился в красное… Такова традиция. Воин, надевший красное, объявляет всем, что готов пролить кровь, отстаивая честь башни… или свою правоту.
      Странник машинально кивнул, не особенно прислушиваясь к речам королевы. Он потихоньку, дюйм за дюймом, отодвигал от стола тяжелое кресло. Ничто не должно стеснять движений, когда наступит решающий миг. Один бог знает, как далеко намерен зайти Нрис-Пол… Не для забавы же он обвешался оружием? Блейд незаметно подергал за рукояти мечей — проверил, свободно ли ходят клинки в ножнах.
      Нрис-Пол кинулся к столу, театральным жестом выбросил вперед руку в алой перчатке и нацелил указующий перст в странника. Как опытный комедиант, он не менял позы, пока не уверился, что все взгляды прикованы к нему. И только выдержав драматическую паузу, этот лицедей взревел:
      — Советники! — Громовое эхо прокатилось по зале. Первый Воин испуганно встрепенулся и заморгал, как филин. — Советники! — повторил Нрис-Пол, благоразумно умерив мощь своего голоса. — Именем Закона об Измене я требую слова!
      Он бросил вызывающий взгляд на Мир-Казу, явно надеясь, что та попробует заткнуть ему рот. Однако обличитель просчитался: если подобная мысль и посетила королеву, то лишь на миг.
      — Закон об Измене признает за тобой право выступить перед Советом, — отозвалась повелительница, холодно роняя слова. — Однако тот же закон признает за королевой и Советом Мудрейших право наказать тебя, если ты явился нести всякий вздор! — Переведя дыхание, она добавила сквозь зубы: — Говори, что собирался, Нрис-Пол, да покороче!
      Блейд чертыхнулся про себя. Все-таки не выдержала, сорвалась под конец… Как будто не понимает, что Нрис-Пол и остальные только того и ждут. Для заговорщицы эта женщина слишком импульсивна, не умеет сохранять хорошую мину при плохой игре.
      Странник мог бы преподать королеве урок притворства: лицо его застыло, будто оледенев, взгляд, сквозивший из-под опущенных век, перебегал с Нрис-Пола на старика, но ни на ком не задерживался. Лениво развалясь в кресле, Блейд скрестил руки на животе — сама беспечность, на посторонний взгляд. И никому не приходило в голову, что пальцы его потихоньку подбираются к рукоятям мечей.
      Нрис-Пол не стал ходить вокруг да около:
      — Я обвиняю Воина Первого Ранга Блей-Энн! Рука Власти запятнана изменой!
      — И в чем же заключается моя измена? — равнодушно осведомился странник.
      — Ты собираешься поднять Низших… — Конец фразы утонул в оглушительном реве.
      Первым взвыл бесноватый старик, за ним — жирные фурии из Совета, но они недолго надрывались, распаляя толпу. Им в ответ из-за стены грянул дружный хор яростных воплей и проклятий.
      — Выключите дальноговорители! — взорвалась королева. — Иначе мы не услышим ни слова из-за этого воя. — На лбу у нее проступили бисеринки пота, взгляд лихорадочно метался.
      — Пусть Ваше Великолепие простит меня, — заговорила одна из женщин, не принадлежавшая к сторонницам Нрис-Пола, — но мы не можем обойти закон.
      Люди, собравшиеся снаружи, имеют право слышать все, что говорится на Совете.
      — Пусть так, — нехотя согласилась властительница Башни Змеи. — Но закон не обязывает нас слушать дикие вопли. В конце концов, это — Совет Мудрейших, а не кучка ребятишек, которые вздрагивают от родительского окрика!
      Хитрый мелнонец не замедлил воспользоваться лазейкой, которую так неосторожно открыла перед ним Мир-Каза.
      — Что ж, Ваше Великолепие, оставайтесь глухи к «диким воплям» своих подданных! Не слушайте их, не слушайте меня! Пусть Блей-Энн безнаказанно творит свое черное дело! Ваш нежный слух терзают крики возмущенных людей? Может, вам больше по нраву вой взбунтовавшихся Низших? Куда вы скроетесь от него? Где спрячетесь? Они придут напиться вашей крови, придут пустить всех нас под нож! И тогда уже взвоете вы!
      Нрис-Пол, захлебываясь слюной, расписывал жестокости и непотребства, которые учинят восставшие рабы, но и словом не обмолвился о том, как именно Блейд намерен возмутить чернь и разжечь пламя мстительного гнева.
      Это был умный ход. Содержи обвинение хоть одну конкретную деталь, странник мог ухватиться за нее, посеять сомнения в умах и даже перетянуть толпу на свою сторону. Но как оспоришь голословный наговор? Как совладаешь с животной паникой? Блейд читал ужас и отвращение на лицах советников, никто не смел встретиться с ним глазами, даже сама королева. Все воротили нос от вчерашнего кумира, как будто он вдруг покрылся зловонными язвами с головы до ног. Ему вспомнился недавний разговор с Мир-Казой. Увы, самые мрачные пророчества сбылись! Никто тут не станет разбираться, прав он или виноват; приговор уже вынесен и обжалованию не подлежит.
      Мелнонец тем временем расходился не на шутку, стращая соплеменников кровавой смутой, и вторивший его истеричным выкрикам рев нарастал с каждым мгновением. Эту дьявольскую какофонию не смог бы перекрыть даже взрыв бомбы — не то что одинокий голос, взывающий к справедливости. Теперь уже Блейд ловил на себе такие свирепые взгляды, что невольно тянулся к рукоятям мечей. Еще немного — и толпа, беснующаяся снаружи, вышибет дверь и ворвется в залу, чтобы прикончить бунтовщика. Похоже, кровь прольется раньше, чем предвещает Нрис-Пол. Но многие из палачей еще проклянут свое рвение, и в первую очередь — этот ублюдок в красном!
      Странник, однако, понимал, что нужно терпеть до последнего. Стоит ему выхватить клинки из ножен, и начнется дикая свалка, в которой погибнет Мир-Каза, а это — конец надеждам. Как бы все ни повернулось, он Должен уберечь королеву, не пошатнув ее власти. И не ради собственного возвышения, не ради Мелнона… Что ему Мелнон? Главное — дожить до того мига, когда компьютер лорда Лейтона выдернет его из этой кошмарной реальности и перенесет назад, в Лондон. Вот почему маска холодного бесстрастия словно приклеилась к лицу Блейда. Небрежно раскинувшись в кресле, он глядел на врагов с холодным презрением, как король — на чернь, осаждающую ворота замка.
      Нрис-Пол наконец умолк, хватая ртом воздух — то ли запыхался, то ли истощил красноречие. И едва выдохся его мстительный порыв, как толпа неожиданно присмирела. В зале Совета и за ее стенами грозовой тучей повисла тишина. Все взгляды сошлись на Мир-Казе. Теперь слово было за королевой. Блейд искренне надеялся, что она не свернет свою изящную шею, стараясь выгородить фаворита. Есть только один выход. Только один… Но видит ли его. Мир-Каза? И захочет ли она пойти на жертву?
      Правительница медлила, нервно теребя складки серебристого одеяния. Тонкие дуги бровей сошлись к переносице, между ними пролегла едва заметная морщинка… Странник изнывал в ожидании. Неужели Бриг-Ноз прав? Не может быть, чтобы эта умная и расчетливая женщина ценила удовольствие выше власти. Если бы он мог шепнуть ей хоть слово, подать знак… Нельзя! Это лишь раздразнит свору!
      Тишина сгущалась, вбирая в себя разлитое в толпе возбуждение. Никто уже не смел дохнуть или пошевелиться. Блейд чувствовал, что внутри него будто натянулась струна, готовая лопнуть. Пальцы судорожно впились в рукоятки мечей.
      Но вот Мир-Каза встала. Взгляд черных глаз скользнул по лицу странника, но тут же обратился на клеветника, который преклонил колена перед Советом, безуспешно пытаясь придать себе смиренный вид.
      — Нрис-Пол! Советники! — начала королева. Низкий голос звучал ровно и невыразительно, но Блейд догадался, какого труда ей стоило сохранять внешнюю невозмутимость. — Слуга короны был обвинен в измене самого подлого свойства. Я считала его достойным человеком. Терпение! — Мир-Каза решительным жестом оборвала ропот, который прокатился по зале. — Возможно, он и был таким, но теперь мне ясно, что Блей-Энн ступил на дурной путь. — Насупленные лица советников разгладились, а Нрис-Пол не мог сдержать гаденькой ухмылки. — Отныне он недостоин оставаться на королевской службе, среди Высших. Мудрость Мира оставляет за мной право вынести приговор изменнику… — Она повернулась к Блейду: — Данной мне властью я, Мир-Каза, королева Башни Змеи, лишаю тебя, Блей-Энн, всех званий и почестей! Ты отправишься на Нижние Уровни, чтобы жить и умереть там. До конца своих дней ты будешь лишен права вернуться сюда, а если попробуешь, пусть тебя убьют на месте! — Голос ее взлетел до крика: — Стража! Заберите преступника и бросьте его к Низшим!

      Блейд с тайным злорадством оглядел притихших советников. Как медленно шевелятся мысли за низкими лбами! Эти глупцы чувствуют подвох, но не в силах угадать, как их провели. Умница Мир-Каза! Она просто рождена для интриг. Королева украла победу прямо из-под носа у тугодумов и повергла вражеский стан в полное замешательство.
      Через залу уже бежали стражи, торопясь исполнить приказ. Их предводитель, отвесив поклон королеве, повернулся к страннику:
      — Ступай с нами, предатель! И оставь оружие, которое недостоин носить, Первому Воину.
      Блейд спокойно поднялся и, расстегнув пояс с ножнами, швырнул его на стол. Старик бессмысленно вытаращился на оружие, а потом вдруг подскочил как ужаленный:
      — Ваше Великолепие!
      — В чем дело? — неприязненно осведомилась Мир-Каза.
      — Приговор… Это… это бессмысленно, — вскричал облезлый стервятник, сообразив наконец, что ему не суждено когтить жертву и всласть напиться крови. — Это бессмысленно! Я не понимаю…
      — Что бессмысленно? — спросила королева, вонзая в несогласного стальной взгляд. — Чего ты не понимаешь?
      Дрожащая беззубая челюсть отвисла, но ни звука не вырвалось из гнилого рта. И прежде чем кто-либо еще успел проронить хотя бы слово, стражи, взявшие Блейда в кольцо, подтолкнули его к двери.
      Проходя мимо оторопевшего Нрис-Пола, странник насладился смятением врага. Ну и дурацкий же вид у этого громилы! Хватает ртом воздух, как будто ему двинули под ложечку. И не мудрено: теперь уже никак не поквитаться за старые обиды. Соперник улизнул, среди Низших он станет недосягаем. Знали бы Нрис-Пол и этот дряхлый кровопийца, что их стараниями еще один воин пополнит тайную рать Бриг-Ноза!
      Стражи остановились возле дверей, чтобы связать Блейду руки за спиной, а потом припустили вперед рысью. Воинам явно не терпелось поскорее протолкаться через толпу, которая, словно зеленая трясина, обдавала смрадом ненависти и грозилась затянуть преступника и конвой в свои колышущиеся недра. Пару раз Блейд поскальзывался, теряя равновесие, но воины тут же подхватывали его и волокли дальше — прочь от перекошенных злобой лиц, от скрюченных пальцев, которые так и норовили вцепиться в жертву.
      Блейд понимал, отчего так торопятся стражи. Не только его жизнь сейчас висит на волоске; этим шестерым тоже не поздоровится, если толпа задумает свершить самосуд. Не прикончат соплеменники — достанется от Мир-Казы. Вот бедолаги и спешат поскорее укрыться на Нижних Уровнях.
      Все шестеро испустили вздох облегчения, когда за ними закрылась дверь воинского лифта и кабина плавно пошла вниз. Но лица стражей вновь застыли в мучительном напряжении, едва зеленоватые створки раздвинулись. Двое проскользнули в коридор, огляделись и только потом подали знак оставшимся выводить Блейда.
      Тревога воинов передалась их узнику. Неспроста они так осторожничают… Что, если Нрис-Пол уже очнулся от столбняка и поднял на ноги своих шакалов? Он наверняка успел сколотить изрядную стаю. Первый Воин и две толстухи из Совета едят у него с руки, но этого недостаточно. Экс-сенешаль трусоват, он никогда бы не посмел напасть, не скрывайся за его спиной внушительная оппозиция. Дай бог, чтобы эта камарилья оказалась не слишком многочисленной. А то как бы Нрис-Полу не пришла охота поднять мятеж против Мир-Казы.
      Стражи, вновь сомкнувшие кольцо вокруг Блейда, провели его по коридору к утопленной в стене двери.
      — Перешагнув через этот порог, Блей-Энн, — заговорил предводитель, — ты навсегда покинешь ряды благородных людей, чтобы стать одним из Низших. Здесь ты оставляешь свое доброе имя, имя Высшего; здесь ты оставлять свою честь, честь Высшего; здесь ты оставляешь свою семью, семью Высшего. — Перечисление утрат, которые постигнут бунтовщика, растянулось надолго, но вот наконец отзвучал унылый речитатив, и воин, разрезав путы на руках Блейда, гаркнул: — Раздевайся!
      Странник стащил с головы шлем. Глупо упираться, когда тебя обступили со всех сторон шестеро вооруженных молодцов. Обступили и поглаживают словно невзначай рукояти клинков… Повозившись с застежками армированной туники, Блейд начал стягивать доспех через голову, и вдруг вдалеке послышался топот. Подкованные сапоги тяжело бухали по камню, все громче и чаще.
      — Эй, кто там? — окрикнул один из стражей.
      Но в ответ раздался только скрежет металла: бегущие на ходу выхватили мечи из ножен. Странник торопливо рванул кверху край туники, едва не раскровенив лицо о шероховатую кромку горловины. Теперь ничто не мешало ему разглядеть пятерку воинов, которые грозно надвигались на стражу, занеся клинки для удара. Конвойные в ответ обнажили мечи.
      — Что вам тут понадобилось, друзья? — примирительным тоном поинтересовался командир стражи. — Наказывать преступников — дело королевы, а не ваше и не тех, кому вы служите!
      Нападавшие презрительно хмыкнули.
      — Ничего подобного, — огрызнулся самый наглый. — Это дело всех, кто верен Мудрости Мира. Кого ты защищаешь, приятель? Чужака? Урода из Внешнего Мира? Он явился оттуда, чтобы погубить всех честных людей в Башне Змеи, погубить Мелнон! Этот ублюдок хочет взбунтовать Низших! Он втерся в доверие к королеве, и если Мир-Каза настолько слепа, что не может вынести правильный приговор…
      — Придержи-ка свой грязный язык! — рассвирепел предводитель стражей. Он уже не собирался умасливать противников. Лицо воина залила краска гнева, тяжелый подбородок упрямо выпятился, на скулах заходили желваки.
      — Свой прикуси, ты, укрыватель изменников! — не задержался с ответом тот же нахрапистый молодчик. — И чего ты так печешься об этой твари? Обряд разжалования уже свершился. Ты произнес нужные слова, как велит Мудрость Мира, — мы слышали. — Четверка, топтавшаяся рядом с краснобаем, дружно кивнула. — И кто теперь этот человек? Всего-навсего один из Низших. Законы благородных людей не для него писаны. Никто не вправе заступаться за эту тварь — ни воин, ни сама королева. Никто не вправе даже говорить с ним!
      Командир стражи кивнул, не тая облегчения, а Блейд выругался про себя. Опять он угодил в ловушку дурацких правил! Теперь ни один из стражей и пальцем не шевельнет ради него. Все они, должно быть, радуются в глубине Души, что избавлены от необходимости проливать свою кровь за отверженного.
      — Это правда? — спросил странник у командира. Воин не унизился до разговора с парией, но кивнул.
      — Тогда отойдите и не мешайте мне самому разделаться с этими мерзавцами! — рявкнул Блейд. — Я любому из них мигом переломаю хребет о колено!
      От изумления страж забыл про все запреты.
      — Но ты не можешь…
      — Не могу защитить себя?! — обрушился на него странник. — Будь я проклят, если стану ждать, пока банда Нрис-Пола разделается со мной! Не на того напали! — И с этими словами Блейд рванулся с места.
      Его левая рука вылетела вперед, и кулак врезался в челюсть предводителя стражей. Воин не устоял на ногах. Он пошатнулся, неуклюже взмахнув руками, и странник, пользуясь общим замешательством, тут же выхватил у него оружие. Мелнонец грузно плюхнулся на спину.
      — Проваливайте отсюда! — гаркнул Блейд на стражей. — Да не забудьте прихватить своего командира! Я ничего не имею против вас, так что убирайтесь, пока целы! И передайте Мир-Казе, что Нрис-Полу пришлось не по вкусу королевское правосудие. Это он подослал убийц, мечтая свести счеты со мной. Ну, что встали?! Пошли вон! Я сумею позаботиться о себе, да и об этих негодяях тоже!
      И такова была мощь его воли, выплеснувшаяся в гневном крике, что воины без раздумий исполнили приказ разжалованного и лишенного права повелевать человека. Подхватив своего предводителя, они кинулись прочь по коридору так, словно позади ревел пожар. А Блейд, прислонясь спиной к двери, взмахом меча поманил противников:
      — Ну, кто хочет умереть первым? Или у вас поджилки трясутся? Может, вы смелы только с безоружными?
      Как и рассчитывал странник, его издевка проняла всех пятерых. Они взбеленились не на шутку, потеряв голову от ярости, а Блейду только того и нужно было. Пусть бесятся! Гнев застит глаза и рассудок; теперь сами полезут на клинки — успевай только поворачиваться.
      Враги налетели на него волчьей стаей, и тут же один из них повалился с распоротой глоткой, а другой взвыл, лишившись руки. Истошные вопли далеко разнеслись по коридору, из обрубка фонтаном хлестала кровь.
      — Проклятие! — выругался заводила. — Да эта тварь может положить тут нас всех! Эй, ты! — окрикнул он топтавшегося справа. — Беги к дальноговорителю, да поживей! Скажешь Нрис-Полу, чтобы прислал подмогу. Шесть воинов — никак не меньше. Да беги же!
      Воин сорвался с места и припустил во все лопатки, а двое оставшихся уже не спешили нападать, очевидно, надеялись выиграть время.
      — Значит, я был прав, — проговорил Блейд, облизнув пересохшие губы. — Вас подослал Нрис-Пол. Ни минуты в этом не сомневался. Стало быть, он науськивает своих людей против королевы… Мир-Казе будет любопытно узнать такую новость.
      — Заткнись! — угрюмо буркнул главарь шайки. — Ничего она не узнает. Мертвецы не распускают язык.
      — Мертвецы? О ком это ты? Уж не о себе ли? Вспомни войну с Орлами! — И странник подкрепил свои слова стремительным выпадом.
      Сейчас он без труда мог бежать — эти головорезы не слишком жаждали ввязываться в бой до прибытия подмоги. Однако Блейд понимал, что глупо искать спасения в бегстве — он только выбьется из сил. Спасение лежало за дверью, ведущей к Низшим. Что они там, все оглохли? Или вымерли? Неужели никто не явится на шум схватки? Блейд вспомнил ночное приключение и грохнул сапогом в дверь. Один раз, второй… Но никто не отозвался на пять гулких ударов. Проклятие!.; Не может быть, чтобы они не слышали. Нужно только подождать, продержаться, выстоять…
      Приспешники Нрис-Пола, заподозрив неладное, с двух сторон налетели на врага. Оба оказались рубаками не из последних. Чуть зазеваешься — и пиши пропало! Странник только поспевал отбивать их выпады. Воздух полнился лязгом клинков, но тут Блейд ощутил, как панель за спиной стронулась с места и поехала. Дверь! Дверь открывается!
      Позади прозвенели торопливые шаги. Странник метнулся в сторону и прильнул к стене, а из открывшегося проема, словно сама крылатая богиня победы, выпорхнула стройная фигурка в воинском облачении. Кривые лезвия сверкающими полумесяцами взметнулись в воздух.
      Словно и не заметив Блейда, воин напал на его врагов, но в этом порыве отваги было больше, чем умения. Меч заводилы с лязгом обрушился на клинок новичка и вышиб оружие из правой руки.
      Однако в пылу схватки подручные Нрис-Пола упустили из виду главного из бойцов. Блейд оторвался от стены, быстрее молнии подлетел к вожаку и вогнал длинное лезвие прямо в разинутый рот. Раздробив зубы, острие меча пропороло язык и вонзилось в мозг. Воин закатил глаза и рухнул на пол, да так внезапно, что рукоять меча вырвалась из скользкой от пота ладони странника. Впрочем, товарищ убитого и не подумал воспользоваться этим — он уже улепетывал со всех ног.
      Блейд повернулся к неожиданному союзнику:
      — Ты что, не мог придумать ничего глупее? Зачем было кидаться на них в одиночку? Вдвоем мы бы уложили обоих негодяев!
      — Знаю, — покаялся незнакомец и виновато поднял на странника огромные, блестящие от слез глаза.
      — Кун-Рала!
      Блейд онемел от удивления. Так вот кто так отважно и безрассудно кинулся к нему на выручку — дерзкая воительница, которую он видел в подземелье!
      Девушка схватила его за руку, увлекая за собой, к двери:
      — Пойдем! Скорее! Мы должны спуститься вниз, к Бриг-Нозу!
      — Хорошо. Но как ты тут оказалась?
      — Пойдем же, прошу! Нам нельзя здесь оставаться! Тот, что сбежал, предупредит остальных…
      — За это благодари себя! — проворчал Блейд раздражительно.
      Вот глупая девчонка! Вцепилась в руку и тащит, как телка на привязи. Все в этой чертовой башне так и норовят погонять! Сначала стражники волокли его, будто скотину на убой, теперь вот эта дуреха… Так он и побежал впереди себя к Бриг-Нозу!.. Надо еще посмотреть, что за птица этот защитник угнетенных…
      Странник быстро пожалел о своей запальчивости. Лицо Кун-Ралы по-детски сморщилось, подбородок задрожал, и она разревелась. Блейд покачал головой. Ну, что это такое?.. А еще хватается за меч… Хотя какой из нее боец?.. Вот глупышка!.. Он ласково обнял подрагивающие от рыданий плечи и притянул девушку к себе. Тепло его обнаженной груди и бережные прикосновения быстро успокоили Кун-Ралу.
      — Пожалуйста, Блей-Энн, — проговорила она, все еще всхлипывая. — Воин из меня никудышный, я знаю, но У Бриг-Ноза не так уж много надежных людей, которых можно послать наверх. А я могу провести тебя к нему. Позволь мне сделать это! Пойми, здесь тебя не ждет ничего хорошего. Ты способен помочь нам. Должен помочь!
      Странник мог бы возразить, что ничего и никому тут не должен, но воздержался от препирательств. Не время сейчас спорить! К тому же выкрики и топот в дальнем конце коридора торопили с решением.
      Девушка легонько коснулась стены, отыскав потайную кнопку, и дверная панель встала на прежнее место. Шум голосов и топот за стеной все приближались. В дверь забарабанили тяжелые кулаки. Глаза Кун-Ралы испуганно расширились.
      — Ну пожалуйста, Блей-Энн! Пойдем со мной! Они могут решить, что ты слишком опасен, и сломают дверь. Тогда мы оба погибнем.
      Блейд кивнул. Выбирать не приходится… Судя по возне за стеной, там не меньше дюжины воинов.
      — Так и быть, Кун-Рала… Веди меня к Бриг-Нозу!

      Бриг-Ноза они нашли в крохотной каморке рядом с залой, где Блейду довелось увидеть в действии Большие Жезлы. Генерал подземного воинства Мир-Казы встал навстречу гостю и даже раскинул руки, словно собираясь заключить странника в объятия:
      — Добро пожаловать в наши ряды, Блей-Энн! Или я несколько забегаю вперед?
      По его взмаху несколько оборванцев, притулившихся возле сырой стены, мигом вскочили и потянулись за оружием.
      Блейд рассмеялся:
      — А ты доверяешь мне не больше, чем я — тебе! Я здесь лишь потому, что хотел бы пожить еще немножко, а на верхних ярусах меня чуть не ухлопали. Там и сейчас ломятся в двери — целая дюжина прихлебателей Нрис-Пола.
      Девушка кивнула, подтверждая его слова.
      Бриг-Ноз смерил странника рассеянным взглядом, качнулся на каблуках, перенося вес с носка на пятку. Вид у него был самый беспечный — того и гляди, замурлычет себе под нос нехитрый мотивчик, но Блейд не обманывался на счет этого человека. Бриг-Ноз хитер и осторожен. Небось в это самое мгновение лихорадочно прокручивает в уме с десяток комбинаций.
      Наконец мелнонец вяло махнул своим людям, и те снова опустились на земляной пол.
      — Ладно, Блей-Энн, — проговорил хозяин подземелья со вздохом, — расскажи нам, что же приключилось с тобой сегодня. Только, сделай милость, не привирай! Говори лишь то, что сам видел или слышал.
      По ходу рассказа лицо бывшего воина все больше вытягивалось, а под конец он впал в глубокую задумчивость и механически постукивал кулаком по раскрытой ладони. Глаза Кун-Ралы снова подернулись влагой, по щекам побежали слезы. Один из сидевших возле стены тихонько выругался.
      — Нда… Вот история так история… — протянул Бриг-Ноз, но тут же задумчивость словно ветром сдуло с его лица. Весь он как-то подобрался и посуровел. — А теперь расскажи мне о планах Мир-Казы! Я хочу знать, какое будущее королева уготовила Мелнону.
      — Да ты ведь, должно быть, слышал об этом сотни раз, — удивился странник.
      — Слышал, как не слышать… Но я хочу знать, что она преподнесла тебе. Может, с тобой Мир-Каза была откровенней.
      — Ты так думаешь? — Блейд уже порядком устал от этой игры в тайны и скрытого запугивания. Сначала судилище наверху, потом этот допрос… Он с раздражением промолвил: — А что, если я не захочу откровенничать? Как ты поступишь тогда?
      Угрюмые оборванцы снова схватились за оружие, но тут в разговор вступила девушка:
      — Не надо, Бриг-Ноз! Подумай, что ему пришлось вынести сегодня, а ты ведешь себя не лучше Нрис-Пола. Накинулся на него как голодный зверь.
      Суровое лицо изгнанника смягчилось, гневные слова замерли на языке. Он сел и снова задумался, подперев руками седеющую голову. Наконец Бриг-Ноз поднял на странника свои темные глаза, полные неизбывной тоски.
      — Прости меня, Блей-Энн, — проговорил он медленно. — Я виноват, но тому есть оправдание. Бремя, которое я взвалил на свои плечи, слишком тяжело. Тревога и усталость — вот мой удел. Я давно лишился сна… Прошу тебя как друга, поведай мне все, что знаешь о планах Мир-Казы!
      Блейд не смог устоять против такой просьбы. Вождь мятежников ловил каждое его слово и даже подался вперед, словно не хотел пропустить ни одной детали. Темные глаза возбужденно расширились, вспыхнули, тоски и усталости — как не бывало. Бриг-Ноз вскочил и принялся мерить шагами каморку.
      — Понимаю… Теперь я все понимаю… — Губы его раздвинула довольная улыбка. — Так ты думаешь, что Мир-Каза жаждет только власти? Ты думаешь, ей наплевать на Низших и на будущее Мелнона?
      — Это истина незыблемая, как башни Мелнона. Опальный воин шагнул вперед, тяжелые мозолистые руки опустились на плечи странника.
      — Тогда я уверен, мы поймем друг друга. Довольно угроз и уверток! Потолкуем откровенно! Готов ли ты принять нашу сторону и помочь Мелнону обрести свободу? Чтобы людей не делили на Высших и Низших, чтобы их кровь не лилась попусту! Мы хотим предать забвению Мудрость Войны и Мудрость Мира. Пусть знания используют только во благо!
      — Ты на многое замахнулся.
      — Да! Но разве можно иначе? Люди скованы по рукам и ногам глупыми запретами, их натравливают друг на Друга. Мелнон одряхлел. Мы должны вдохнуть в него новую жизнь.
      — А сумеете?
      — Не знаю, — откровенно признался Бриг-Ноз. — Но надо хотя бы попытаться.
      Искренность мелнонца обезоруживала. По правде говоря, Блейд не видел для себя иного выхода, как примкнуть к мятежникам, но до сей минуты им двигало лишь стремление выжить. Он мечтал целым и невредимым вернуться в родное измерение и, если повезет, прихватить с собой сувенир на память о Мелноне — скажем, Большой Жезл. Намерения странника не простирались дальше этого, однако последний разговор заставил его пересмотреть свои планы.
      Блейду понравился вождь повстанцев. Казалось, Бриг-Ноз — честный малый и притом не дурак. Он не строил иллюзий, не надеялся одним махом сокрушить прошлое и насадить новый порядок. Этот человек с открытым взглядом взялся за нелегкое, возможно, обреченное на провал дело. И потом Блейд чувствовал, что он не из породы фанатиков, которые готовы ради светлого будущего перебить всех несогласных. Если Бриг-Ноз добьется власти, Мелнон не поменяет одну кровавую тиранию на другую.
      Странник с чистым сердцем протянул руку опальному воину. Скрепившее уговор пожатие вышло долгим и горячим, пожалуй, даже слишком долгим и чересчур горячим, по мнению Блейда. Высвободив онемевшую руку, он потихоньку потряс кистью. Вот так хватка! Пальцы сплющило, будто в тисках. Этому парню силу некуда девать. Не приведи бог сойтись с таким на поле боя!
      Бриг-Ноз усадил гостя возле себя и пустился в объяснения. Как и предполагал странник, Мир-Каза не догадывалась, что на уме у вожаков ее тайного войска. Как и королева, они хотели свергнуть власть Высших в соседних башнях, но дальше пути Бриг-Ноза и его царственной любовницы расходились. Воин рассчитывал, что Мир-Каза останется не у дел, как только Башня Змеи подчинит себе Мелнон.
      Повстанцы не довольствовались тем пополнением, которое посылала им королева; кроме разжалованных воинов в их ряды вливались коренные обитатели Нижних Уровней, так что мятежники привлекли под свои знамена отнюдь не две, а четыре сотни надежных бойцов и еще больше сочувствующих.
      Выступление Нрис-Пола, однако, смешало карты заговорщиков. Если он и в самом деле пользовался влиянием и властью среди Высших, спокойной жизни пришел конец. Нрис-Пол мог заслать шпионов на Нижние Уровни. Дознайся его соглядатаи о планах мятежников, все усилия пошли бы прахом. Этот интриган не побоялся бы обвинить в измене саму королеву.
      Наученный горьким опытом, Блейд ясно видел, чем закончится суд. Мир-Каза будет свергнута, если вообще не распростится с жизнью, и Нрис-Пол займет ее трон. А потом отыщутся тайники с Большими Жезлами, и новый правитель Башни Змеи завладеет оружием, распыляющим человека в кровавый туман. Несложно угадать, как этот мерзавец распорядится аннигиляторами: он завоюет Мелнон, обратив в ничто десятки тысяч соплеменников. Башня Змеи уже не могла служить надежным убежищем для повстанцев. Настало время поискать другое укрытие.
      — Мы должны бежать! — объявил Бриг-Ноз.
      — Должны, — согласился странник, — только куда? В Башню Леопарда?
      Воин чуть не подскочил от удивления:
      — Как ты догадался? — Блейд пожал плечами:
      — Я же не слепой. Леопарды разительно отличаются от всех остальных. Если верить разговорам, они не слишком-то блюдут Мудрость Мира.
      — Это правда, — подтвердил Бриг-Ноз. — Поэтому только у них мы и можем искать приюта.
      — Но захотят ли они воевать против Башни Змеи?
      — Думаю, захотят, если рассказать им про Большие Жезлы и козни Нрис-Пола. Но сперва надо еще добраться до Башни Леопарда.
      Впрочем, последнее не составляло особого труда: в подземелье начинался потайной ход длиной в милю, вырытый еще при возведении башен. Выход на поверхность надежно скрывали кустарники и валуны Брошенных Земель. Повстанцам и раньше случалось пользоваться туннелем, и они рассчитывали без особых хлопот пройти подземным ходом, затем под покровом темноты прокрасться к подножию Башни Леопарда и, переждав до утра, попросить убежища.
      — Разговоры разговорами, а неплохо бы прихватить с собой хоть парочку Больших Жезлов, — заметил Блейд. — Вдруг Леопарды не поверят нам на слово? И потом, жезлы не помешают, когда настанет время вернуться в Башню Змеи. — «Или в Англию», — мысленно добавил он.
      — Ты дело говоришь, — согласился Бриг-Ноз, — только Мир-Каза дала нам всего один жезл, да и тот уже на последнем издыхании — запас энергии иссяк. Королева очень осторожна.
      — Может, пошлем людей пошарить в тайниках? — предложил странник. — Кто-нибудь знает, где припрятаны жезлы? Я готов отправиться наверх, только найди проводника.
      Мелнонец в сомнении покачал головой.
      — Я новичок среди вас, — не отступался Блейд, — и пока совершенно бесполезен. Случись что со мной, вы ничего не потеряете. Верхние Уровни я изучил как свои пять пальцев, облазил каждый закоулок. И не прими за похвальбу, но ни один из воинов Мир-Казы не может тягаться со мной. Хотя, скорее всего, до драки не дойдет.
      Поверь, Бриг-Ноз, я очень ловкий человек. Знал бы ты, сколько раз я проворачивал такие дела в Англии и во время своих скитаний! Опыта мне не занимать.
      — Что ж, Блей-Энн, я тебе верю, — пошел на попятный воин. — Верю и принимаю твое предложение. Но кого же с тобой послать?
      — Позволь мне пойти с ним! — взмолилась Кун-Рала. — Мы ведь сражались вместе. Я могу выдавать себя за воина или надзирателя, а Блей-Энн прикинется слугой, который меня сопровождает.
      — Ладно уж, — снисходительно разрешил Бриг-Ноз. — Ну, с вами мы разобрались, теперь пора поговорить об остальных. — Он повернулся к людям, сидевшим возле стены, и не заметил, какой взгляд девушка послала Блейду.
      Однако странник не был слеп и ничуть не удивился, когда той же ночью Кун-Рала возникла на пороге отведенной ему убогой комнатенки. После дневных мытарств засаленный и жесткий тюфяк, брошенный прямо на земляной пол, показался Блейду царским ложем. Странник уже засыпал, когда дверь тихонько отворилась и тонкая высокая тень проскользнула в каморку. Девушка застыла, не смея шелохнуться, будто лань, выбежавшая из чащи навстречу охотнику.
      Блейд с трудом разлепил свинцовые веки.
      — Что ты тут делаешь? — пробормотал он, садясь на нищенской подстилке. Сейчас больше всего на свете ему хотелось спровадить незваную гостью. Вот ведь беспокойная девица… Нашла время для визитов… — Так зачем ты явилась сюда, Кун-Рала? — Осипший голос звучал не слишком дружелюбно.
      — Не знаю… — пролепетала девушка и метнулась к Двери, однако что-то ее остановило.
      Она повернулась и, сделав несколько робких шажков, вновь замерла. Бесформенная туника, уродливое одеяние Низших, высоко вздымалась на юной груди, и Блейд почувствовал, что не может оторвать глаз от упругих полушарий, натянувших зеленую ткань. Что скрывается под этим рубищем? Бедняжка туго перетянула его ремнем чтобы подчеркнуть тонкую талию и высокие груди. Невинная и трогательная уловка. Взгляд, блуждавший по телу странника, выдавал девушку с головой. Она разрывалась между желанием и страхом. Блейд отбросил одеяло, открывая испуганному и любопытному взору зрелище великолепной бронзовой наготы.
      Кун-Рала опустилась рядом с ним на колени:
      — Я хочу почувствовать себя женщиной, Блей-Энн. Я слишком долго была воином — дольше, чем мне бы хотелось. Так уж вышло, и в том, конечно, нет ничего постыдного. Я горда тем, что умею сражаться. Но, пожалуйста, научи меня быть женщиной!
      Блейд вздохнул. Ну не странно ли, что в Мелноне, этом заповеднике матриархата, женщина не может быть просто сама собой? Ни властная и жестокая королева, ни девчонка из низов…
      — Почему сейчас, Кун-Рала? Мы могли бы…
      — Нет. Быть может, завтрашняя ночь станет для нас последней. Я готова погибнуть вместе с тобой, Блей-Энн, но этого мало. — Девушку пробрала дрожь. Тонкая, обветренная, как у мальчишки, рука умоляюще коснулась плеча Блейда. — Пожалуйста, позволь мне остаться!
      Страннику не пришлось ничего говорить — возбужденная плоть уже все сказала за него, и Кун-Рала при всей неопытности не нуждалась в другом ответе. Она легла рядом с Блейдом, прижалась к нему, оплела руками, и жаркий трепет юного тела заставил странника забыть обо всем. Охмелев от наслаждения, он еще ближе привлек к себе девушку, чтобы ощутить восхитительные изгибы, проступавшие под ветхим полотном. Кун-Рала томно улыбнулась, приветствуя бешеный напор мужского естества. От этой улыбки, и лукавой, и наивной, огонь, разливавшийся по чреслам, вспыхнул еще жарче. Руки Блейда сами собой метнулись к поясу, стянувшему тунику, и сорвали ремешок с гибкой талии. Потом они соскользнули по бедрам, прокрались под кромку одеяния, лаская гладкую кожу и сдвигая все выше зеленый покров. Измученная этой сладостной пыткой, Кун-Рала нетерпеливо отстранилась и, рывком стянув с себя тунику, швырнула ее на пол.
      Тусклый зеленоватый свет облил нагое тело призрачным мерцанием, и руки Блейда пустились в упоительное странствие, не встречая больше преград на своем пути. Крохотные пики грудей затвердели под осторожным касанием, с пересохших губ девушки сорвался блаженный стон. Кончиком пальца странник очертил ореол вокруг соска, прильнул к нему жадным ртом. Кун-Рала, вскрикивая, извивалась в его объятиях.
      Руки девушки соскользнули с широких плеч Блейда, пробежались по спине, легли на бедра. Это были несмелые и неловкие прикосновения, но в самой их безыскусной робости таился неодолимый соблазн. Странник чувствовал, как в Кун-Рале просыпается женщина. Дрожащие пальцы порхнули от бедра к его животу, дотронулись до твердых, сведенных напряжением мышц. Блейд вскрикнул и поспешно отстранился. Вожделение, вскипевшее внутри, переливалось через край, однако странник понимал, что девушка еще не готова разделить с ним наслаждение.
      Вобрав в ладони высокие полушария грудей, Блейд стал сжимать их быстрыми и ритмичными движениями. Головка Кун-Ралы бессильно запрокинулась, из приоткрытого рта вылетали бессвязные стоны. Колено странника потихоньку раздвинуло стройные бедра. Девушка выгнулась дугой ему навстречу. Блейд не смог устоять перед этим немым призывом и погрузился в горячую влажность потаенных глубин.
      Истомленное лоно обволокло вторгшуюся в него мужскую плоть и яростно содрогнулось, истекая соком. Волна острого наслаждения накатила и отхлынула, но странник несколькими мощными толчками снова вознес Кун-Ралу к вершинам блаженства. Трижды девушка замирала в сладком изнеможении, пока Блейд не излился внес.
      — Ты что, дурачила меня? — проговорил странник, приходя в себя. — Это тебя нужно чему-то учить? Тебя, Кун-Рала? И какой только дурью забита твоя хорошенькая головка!
      Он перекатился на спину и одной рукой притянул к себе девушку. Кун-Рала положила голову к нему на грудь. С губ девушки слетел довольный смешок, и даже сон не стер улыбку с ее лица.

      Блейд был в скверном расположении духа. Вот уже битый час он возился с заплечным мешком, подгоняя ремни. Чертова штуковина! Хорошо хоть не придется далеко тащить ее — всего несколько миль. Даже в темноте до Башни Леопарда не больше двух часов ходу, а возле башни будут дожидаться Бриг-Ноз и его люди. Было бы славно застать там еще и депутацию Леопардов, готовых раскрыть свои объятия беглым мятежникам.
      До сей поры все шло как по маслу. Блейд лишний раз убедился, что предводителю повстанцев ума не занимать. План Бриг-Ноза был предельно прост: половину своих сторонников он собирался оставить в Башне Змеи, наказав им лечь на дно и затаиться до поры до времени; другие две сотни, цвет подземного воинства, готовились последовать за своим вождем, чтобы в будущем составить костяк «армии освобождения». Кун-Рале и Блейду предстояло наведаться в тайные кладовые при мастерских и, прихватив оттуда дюжину жезлов, спуститься вниз на трапециях. Однако и самый простой план оставляет место для случайностей, вот почему странник с утра был молчалив и мрачен.
      Закончив подгонять ремни, он повернулся к Кун-Рале:
      — Готова?
      Девушка кивнула, отстегивая от пояса Жезл Устрашения. Тонкие черты сложились в хмурую и злую гримасу, приличествующую надзирателю, а Блейд постарался придать своему лицу то выражение туповатой покорности которое пристало Низшему. Ради собственного блага нужно выглядеть забитым и пришибленным, тогда никто не узнает любимца королевы в черном от грязи рабе с обритой головой.
      Очень медленно, чтобы не запыхаться и не растратить силы, они поднялись по ступеням потайной лестницы и вступили в коридор, ведущий к лифту Низших. Кун-Рале казалось, что куда безопасней подняться наверх пешком, но странник думал иначе.
      Шутка ли отмахать четыреста футов до рабочих помещений? И потом, ночью на Верхних Уровнях пустынно. Можно бродить часами и не встретить никого, кроме слуг. Так почему не поберечь силы? Они могут еще пригодиться.
      Блейду и его спутнице нужно было пройти до лифта двести футов. По дороге им встретились лишь четверо Низших, погоняемых надзирателем, который кивнул Кун-Рале, но не перекинулся с ней ни словом. Девушка заметно осмелела.
      Никто не поджидал заговорщиков в кабине лифта, никто не попался им навстречу в коридоре, который вел к. мастерским, но стоило завернуть за угол, как впереди замаячила фигура воина, стоявшего на карауле у заветных дверей.
      Странник выругался про себя и приник к стене, жестом приказав Кун-Рале последовать его примеру. Тридцать футов ярко освещенного пространства пролегло между ними и стражем и всего лишь фут — между стражем и Кнопкой сигнализации.
      — Это что-то новое, — прошептала девушка. — С каких пор тут выставляют часовых?
      — Радуйся, что он здесь в полном одиночестве, проворчал Блейд. — Думаю, мы сможем провести его. Только ты должна стянуть свою одежку до пояса.
      Это было старой уловкой, которую Блейд использовал еще в Азалте, но глаза Кун-Ралы округлились от удивления.
      — Да не смотри на меня так! — прошипел странник. — Ничего с тобой не случится! Просто спусти свою хламиду до пояса и ступай к нему! Ручаюсь, он не сможет глаз оторвать от тебя, а мне только того и надо.
      — Слишком опасно, Блей-Энн. Ты не успеешь с места тронуться, как он поднимет тревогу.
      — Ну, это мы еще посмотрим! — усмехнулся Блейд и погладил рукоять короткого меча. — Тебе никогда не приходилось метать ножи? — Он ласково потрепал Кун-Ралу по щеке. — Давай, детка, поторапливайся! Парень просто сомлеет — вот увидишь!
      Девушка стрельнула в него недовольным взглядом, но подчинилась, оголив свою великолепную грудь. Краска стыда и гнева густо залила юное лицо, однако Кун-Рала медленно двинулась к часовому. Бедняжка покачивала бедрами, подражая плавной вихляющей поступи опытной соблазнительницы, однако эта роль давалась ей с трудом. Впрочем, Блейд достиг своей цели. Воин был сражен наповал: сначала — необычным зрелищем, а после — клинком, который странник метнул в него из-за угла. Короткое лезвие вонзилось в горло остолбеневшего стража, и тот соскользнул по стене, захлебываясь кровью.
      Быстро поправив свой убогий наряд, девушка кинулась к убитому и, отцепив ключ с его пояса, отомкнула Дверь мастерской.
      — Скорее, Блей-Энн! — прошептала она. — Мы должны избавиться от тела! Нельзя, чтобы его тут обнаружили! Поднимется тревога, начнут обыскивать мастерские и наткнутся на тайник. Нужно сбросить труп в шахту лифта! — Как ни странно, теперь Кун-Рала совершенно успокоилась — ни лихорадочного румянца, ни дрожи в голосе.
      Блейд взвалил мертвеца себе на плечи, но тут позади него раздались торопливые шаги. Странник скинул свою ношу на пол. Выдернув из раны окровавленный меч, он повернулся, чтобы взглянуть в лицо врага, и окаменел от изумления. Перед ним стоял не кто иной, как Пен-Джерг. Бородатое лицо воина расплылось в недоброй улыбке, в руках сверкали кривые клинки.
      — Блей-Энн? — проговорил мелнонец негромко — это было скорей утверждение, чем вопрос.
      Блейд медлил с ответом. Как себя повести? Играть в молчанку? Отпираться? Изображать скудоумного раба? Все это и глупо, и опасно. Пен-Джерг ценит честность. С ним нужно играть в открытую.
      — Да, это я, — признал странник.
      — Разве ты здесь должен находиться? — беззлобно попенял ему воин. — Тебя же могут подвергнуть Устрашению. — Пен-Джерг острием меча указал на убитого: — Это твоих рук дело?
      Блейд кивнул, теряясь в догадках. Как странно выразился мелнонец: «Тебя могут подвергнуть Устрашению!» Почему он не сказал «подвергнут»?
      — А ты-то что здесь делаешь? — ринулся в атаку странник. — Бравому командиру не спится? Или наш славный Пен-Джерг облечен высоким доверием? Может, ты обходишь посты, выставленные Нрис-Полом? Стараешься завоевать его расположение?
      При имени Нрис-Пола воин передернулся, словно Блейд кольнул его в бок острием клинка.
      — При чем тут Нрис-Пол? — буркнул Пен-Джерг с брезгливым видом. — Плевать я на него хотел. — Для пущей убедительности он смачно харкнул на сверкающий чистотой пол. — У меня своя голова на плечах, и не только у меня одного. Многие не верят слухам, которые распускает Нрис-Пол. Я хотел сам во всем разобраться, но теперь не знаю, что и думать. — Воин в сомнении покачал годовой. — Зачем ты здесь, Блей-Энн?
      Странник отвел взгляд. Выложить все как есть? Пен-Джерг взовьется, услышав правду. Никогда старый служака не примет сторону Низших, и лучше ему не знать о восстании и Больших Жезлах. Едва ли он побежит доносить обо всем Нрис-Полу, но может проговориться под пыткой.
      — Я связан клятвой, Пен-Джерг, и не вправе многого открыть тебе. Башне Змеи и всему Мелнону угрожает страшная опасность. Имя этой опасности — Нрис-Пол. Мы хотим остановить его. Вот и все, что я могу сказать, не поступаясь честью воина.
      Пен-Джерг ушел в свои мысли. Угрюмое молчание тянулось так долго, что странник уже не находил себе места. Как бы тут не объявились люди Нрис-Пола!..
      Наконец воин медленно покачал головой. Блейд напрягся, готовый прыгнуть на него и уложить одним ударом.
      — Успокойся, — проговорил с усмешкой Пен-Джерг. — Я знаю, кто взял с тебя клятву. Ты и теперь служишь королеве, не так ли? Мир-Каза наделала много ошибок, но я не берусь судить ее. Какая ни на есть, она все-таки лучше Нрис-Пола, поэтому я помогу тебе. Делайте, что задумали, а старина Пен-Джерг останется у дверей. Уж лучше я, чем вот этот… — Он кивком указал на убитого часового.
      Теперь уже мелнонец взвалил на плечи мертвое тело, чтобы поскорее избавиться от него, а Кун-Рала и Блейд скрылись в темноте мастерской.
      — Ему можно верить? — : прошептала девушка.
      — Можно, до некоторой степени. Он любит Нрис-Пола не больше нашего, но и Низших не жалует. Да разве у нас есть выбор?
      Поплутав во мраке, они отыскали нужную комнату где на столах громоздились машины. Странника точила досада. Жаль, нет времени оглядеть эти диковины, разобраться, как они действуют… Лорд Лейтон многое бы отдал за такие сведения, но нельзя испытывать терпение Пен-Джерга.
      Кун-Рала кинулась к одной из машин, дернула за рычаг, и помещение наполнилось низким гулом. Девушка нырнула под стол. Сухие щелчки поворачиваемых рукояток подсказали Блейду, что она колдует над цифровым замком, набирая нужную комбинацию. Двери громадного шкафа, занимавшего угол комнаты, раскрылись сами собой, и странник понял, что перед ним замаскированный вход в секретную камеру. Затеплившееся в недрах кладовой тусклое зеленоватое свечение выхватило из мрака груды серебристых стержней.
      Блейд не стал жадничать, ограничившись десятком жезлов. Он мог бы унести и больше, но не хотел обременять себя лишней тяжестью. А ну как придется удирать или сражаться?
      — Пойдем! — позвал он Кун-Ралу.
      — Погоди! — проговорила девушка и склонилась над грудой цилиндров, напоминавших аккумуляторные батарейки.
      Она связала их вместе, обмотав одним концом длинного шнура, другой конец которого тянулся к самой двери потайной камеры.
      — Готово! — Кун-Рала поднялась с колен и отряхнула руки. — Первый же, кому не посчастливится наступить на провод или потянуть за него, разрядит силовые трубки — все, что собраны здесь.
      Блейд сглотнул комок, вставший в горле.
      — И что тогда?
      — Ничего особенного, — беспечно откликнулась девушка. — Во всяком случае, Нрис-Пол уже не узнает, что здесь хранилось. Не волнуйся: энергия не разнесет башню на кусочки! Ну, может, очистит несколько уровней от Высших.
      — Ну, а как быть с теми жезлами, что мы понесем? Вдруг нас схватят?
      — Один я спрячу под одеждой и, если дела пойдут плохо, выдерну силовые трубки. От нас не останется даже пыли.
      Странник опять нервно сглотнул, пытаясь улыбнуться через силу.
      Пусть Кун-Рала не слишком искусна в любви, пусть она не самый лучший фехтовальщик… Но что за дьявольское хладнокровие! Если им суждено выжить, эта амазонка станет ценным приобретением для нового Мелнона.
      Пен-Джерг дожидался за дверью.
      — Были неприятности? — спросил Блейд.
      — Ничего такого, с чем бы я не мог справиться, — благодушно отозвался воин. — Рыскали тут всякие, но ни один не заподозрил подмены. Неприятности начнутся, когда кто-нибудь заметит исчезновение часового.
      — Тогда поторопимся! Веди нас, Пен-Джерг! Пусть все выглядит так, будто ты приставлен охранять груз.
      И все трое устремились к лифту, но заговорщиков снова поджидал неприятный сюрприз: не успел Пен-Джерг надавить на кнопку вызова, как створки двери раздвинулись, и четверо увешанных оружием воинов выскочили из кабины.
      — Что вы тут шляетесь среди ночи? — гаркнул на них находчивый мелнонец.
      — Мы… я… — только и смог проблеять один из стражей.
      — Назовите свои имена! — неумолимо потребовал Пен-Джерг. — Я хочу знать, кого тут носит в такой час.
      — Мы обходим посты, расставленные Ирис-Полом, — промямлил наконец другой воин. — У нас есть разрешение… — Он полез в карман.
      — Ладно уж… Не ищи! — остановил бородач. — Я верю тебе на слово. Ступайте, куда шли! — распорядился он и с неторопливой важностью последовал за Кун-Ралой и Блейдом в кабину лифта. Но едва двери сомкнулись у него за спиной, бравый вояка отер пот с лица. — Пронесло, слава Мудрости! Только бы они не успели поднять тревогу раньше, чем мы выберемся из лифта!
      Резкий дребезжащий звон грянул в тот самый миг, когда кабина остановилась. Троица успела выскочить наружу.
      Правда, захлопнувшиеся створки защемили подол зеленого одеяния Кун-Ралы, но она и тут не растерялась — выскользнула из туники, бросив ее валяться на полу вместе с надзирательским жезлом. На девушке остался только пояс с оружием да сандалии, однако Блейду было недосуг любоваться ее наготой.
      Впереди грохотали сапоги Пен-Джерга — воин огромными скачками несся к балкону. Странник едва поспевал за ним. Тяжелый мешок колотился в ребра. Попробуй побегай-ка с грузом в шестьдесят фунтов за спиной! Однако опасность пришпорила Блейда, насытив адреналином кровь, и у самого выхода он поравнялся с Пен-Джергом. Мелнонец распахнул перед ним тяжелую дверь:
      — Спускайтесь! Я задержу погоню. И да пребудет с вами Мудрость!
      — А как же ты?
      — Обо мне не тревожься, — ответил бородач, выхватывая клинки из ножен. — Да скорее же! Не тяни!
      И Кун-Рала, и Блейд знали, что оставляют Пен-Джерга один на один со смертью, но, исполняя его последнюю волю, бросились наружу.
      К счастью, они не нуждались в услугах Низших, приставленных к лебедкам подъемников. Рабы, по правде говоря, исполняли совершенно бесполезную работу, подменяя собой машины. Делалось это для пущей помпы и в издевку над отверженными, однако воины Мелнона оказались не настолько глупы, чтобы поставить себя в полную зависимость от Низших.
      Каждый из них мог без труда управлять трапецией при помощи автоматики, которая на время блокировала вращаемый вручную барабан. Это было на руку беглецам — никто не остановит подъемник, летящий вниз к спасительным просторам Брошенных Земель. Правда, оставалась другая опасность: люди Нрис-Пола могли перерезать тросы. Блейд не сомневался, что так они и поступят, едва прорвутся через заслон разящих клинков Пен-Джерга.
      По коридору уже разносился бешеный топот и перекличка злобных голосов, потом все смолкло на мгновение, и в тишине громовым раскатом разнесся голос Пен-Джерга. Блейд не разобрал слов, но ощутил заключенный в них яростный вызов.
      Пальцы странника привычно порхали над крошечным пультом подъемника, нажимая кнопки. У неопытной Кун-Ралы, знавшей о трапециях только понаслышке, все получалось куда медленней. Девушка делала ошибку за ошибкой, и Блейду приходилось постоянно поправлять ее.
      Между тем за спиной у беглецов зазвенели мечи. Пен-Джерг вступил в свою последнюю схватку. Если б он хоть догадывался, кого защищает… Воин встал грудью за людей, мечтавших разрушить священные для него устои уничтожить все, чему он поклонялся и служил.
      Смутное сожаление шевельнулось в душе странника но сейчас ему было не до сантиментов. В конце концов, Пен-Джерг служит благому делу, пусть и сам того не подозревая.
      Блейд повернулся к Кун-Рале, которая с ужасом глядела в бездонную тьму. Кругом разливался густой мрак, стерший очертания гигантских столпов. Только редкие огоньки, мерцавшие на балконах, напоминали о соседстве других башен.
      — Не смотри вниз! — приказал странник. Девушка кивнула через силу, будто у нее одеревенела шея.
      — Готова?
      Схватившись за ременные петли, Блейд поставил ноги на Ц металлический брус, дождался, когда Кун-Рала последует его примеру, и надавил пусковую кнопку. Трапеция понеслась вниз.
      Падая в темноту, странник слышал, как разрастается шум схватки над головой. Сколько их там навалилось на Д Пен-Джерга? Если судить по воплям, никак не меньше дюжины. Блейд опять ощутил укор совести и попытался успокоить себя. Пен-Джерг — бывалый рубака. Может, он еще отобьется, успеет добежать до подъемника…
      Однако все надежды странника похоронил хриплый рев, исполненный ужаса и боли. Наверху вдруг воцарилась тишина, и в мертвом безмолвии Блейд ясно расслышал шум падения, потом — долгий прерывистый скрежет. И не успел он понять, что скрывается за этим, как что-то тяжелое обрушилось с балкона, промелькнуло черным пятном и растворилось во мраке.
      Странник похолодел. Бедняга Пен-Джерг… Предпочел выкинуться на камни, только бы не попасть раненным в лапы Нрис-Пола. Знал, что ему не миновать Устрашения. Стало быть, в эту самую минуту убийцы рыщут по балкону. Скоро ли они заметят движущиеся тросы и сообразят, что к чему? Мечом трос не перерубить — для этого годится только лучевой резак, а его нужно еще найти. Значит, пара минут есть в запасе. Хоть бы они искали подольше! До Брошенных Земель уже рукой подать.
      Наверху вспыхнул оранжевый огонек, и Кун-Рала, плавно скользившая вниз бок о бок с Блейдом, вдруг камнем сорвалась в черную бездну и растаяла в ней — крохотный белый проблеск в океане тьмы. На сей раз странник различил глухой шум удара. Из глотки его вырвался дикий вопль, сердце стиснула ледяная рука страха. Блейд задыхался, готовый вот-вот разделить участь девушки, но трапеция плыла и плыла, пока не коснулась каменистой почвы.
      Странник разжал дрожащие пальцы и, потеряв равновесие, повалился на колени, жестокий приступ тошноты вывернул наизнанку его желудок. Наконец он собрался с силами, встал, пошатываясь, и задрал голову кверху. На балконе метались смутные фигурки, слабо высвеченные тусклыми огнями. До Блейда долетал тихий отзвук голосов. Он отчаянно боролся с искушением выхватить жезл из мешка и дать залп по балкону. Здравый смысл все-таки взял верх над неистовой жаждой мести и заставил странника отступить к стене. Прислонясь горящим лбом к холодному камню, он ждал, когда стихнет жужжание голосов наверху.
      Должно быть, люди Нрис-Пола не заметили, что вниз спускаются двое, а потом громкий вопль Блейда убедил перерезавшего трос, что больше беспокоиться не о чем. Это и спасло странника. Однако он никак не мог смириться с гибелью Кун-Ралы. Бедная девочка уже никогда не созреет для любви… Она пропала для нового Мелнона… И впервые с тех пор, как Блейд очнулся у подножия семи столпов, им овладело неодолимое желание развеять в прах истлевшую Мудрость. Два хороших человека простились с жизнью ради этого, подумал он. Пора бы открыть счет убитых подлецов.

      Край неба уже окрасился розовым румянцем зари, когда Блейд добрел, пошатываясь и спотыкаясь на каждом шагу, до Башни Леопарда. Он был на последнем издыхании, потому что все эти две проклятые мили нес на руках мертвую Кун-Ралу, а плечи его, как и прежде, оттягивал тяжеленный мешок. Ремни больно врезались в кожу, пот выедал глаза, но странник упрямо тащился вперед.
      Девушку он нашел уже бездыханной, хотя издалека могло показаться, что она спит. Нагое тело небрежно раскинулось в высокой траве. Только подойдя поближе, Блейд заметил, что хрупкий стебель шеи сломался и голова запрокинута, как у тряпичной куклы. Он просто не мог оставить Кун-Ралу на поругание врагам и поднял тело на руки.
      Через несколько шагов странник наткнулся на Пен-Джерга. Воин лежал на спине, уставя пустой, бессмысленный взор в ночной небосвод. На теле и на камнях вокруг чернели пятна крови. Должно быть, мелнонец умер от ран, еще не коснувшись земли. Блейд кинул на него прощальный взгляд и зашагал прочь.
      Как же он обрадовался, застав у подножия башни Бриг-Ноза и его людей! Они сидели на траве под стеной. Вождь повстанцев оказался удачливей Блейда и не потерял в эту ночь ни одного воина из двух отборных сотен. Странник приободрился еще больше, когда заметил, что подъемники так и снуют, торопясь переправить беглецов наверх. Значит, Леопарды согласны дать приют мятежникам.
      Бриг-Ноз, сияя радостной улыбкой, поспешил навстречу Блейду, но лицо воина тут же омрачилось — он увидел мертвую девушку. Приняв скорбную ношу из рук странника, мелнонец опустился на колени и положил Кун-Ралу на траву — так осторожно, словно боялся разбудить ее. Потом он сорвал с себя плащ и накрыл им тело.
      — Так ты полагаешь, что многие среди Змей боятся и ненавидят Нрис-Пола? — спросил воин, выслушав рассказ Блейда о печальных событиях.
      — По крайней мере, Пен-Джерг был в этом уверен, а таких умных и честных людей, как он, немного сыщется. Я склонен доверять его словам.
      — Это хорошо, — заметил Бриг-Ноз. — Узнав о расколе среди Высших, Леопарды станут сговорчивей. Их порадует известие, что Нрис-Пол не смог объединить вокруг себя воинов. Надеюсь, Совет Первых прислушается к нам.
      — Совет Первых? — удивился странник. — А это еще что за невидаль?
      — Так Леопарды называют своих Мудрейших, Блей-Энн. Они стараются все делать на собственный манер, так что не советую тебе надоедать им с вопросами и поучениями: это гордые люди, и вряд ли им понравятся рассказы про английские обычаи. Ты уж с ними поосторожнее!
      Однако страннику не скоро выпал случай побеседовать с Первыми. Целую неделю у беглецов только дел и находилось, что отъедаться на обильных харчах, коротать время в праздной болтовне да присматриваться к жизни Леопардов.
      Было бы ошибкой назвать царивший в Башне Леопарда порядок демократическим — не так уж далеко здесь отошли от предначертаний Мудрости, хотя и отреклись от множества глупых и жестоких ее заветов. Как и во всем Мелноне, людей тут делили на две касты, на господ и слуг. Низший, однако, мог при известном старании пробиться наверх и занять место воина, писца или лекаря. Менее удачливые довольствовались грязной работой, но над ними не висела зловещая тень Устрашения — в Башне Леопарда слуг не торопились казнить за малейшую провинность. Правда, они склоняли голову перед господами, но не ползали на брюхе. Дурное обращение с Низшими почиталось серьезным проступком.
      Многое в Башне Леопарда смущало и злило Блейда, но жилось ему тут неплохо. Во всяком случае, странник признавал, что это единственное место в Мелноне, где он не рискует на каждом шагу лишиться жизни или рассудка.
      Твердыней мелнонского либерализма правили десять женщин, составлявших Совет Первых. У Леопардов не было королевы. Правда, каждый год Первые, облеченные властью до конца жизни, избирали среди себя временную правительницу, но все важные решения принимали сообща, тайным голосованием. Первый Воин, Первый Писец и прочие сановные мужи не являлись на Совет без приглашения и не имели права голоса, зато никто не совался в их дела, не пробовал навязать своего мнения. Мудрость Войны и Мудрость Мира тут поминали редко — разве что вскользь.
      Как и подозревал странник, воинство башни своей удивительной выучкой было обязано тому, что соседи всегда враждебно косились на вольнодумцев. Леопардам оставили лишь один выход — вечно первенствовать на Равнине Войны. Пять поколений сменилось, прежде чем Мелнон признал за ними право жить по-своему. Конечно, находилось немало охотников разметать в прах оплот опасной ереси, но им связывала руки Мудрость Войны.
      Вполне понятно, что Леопарды не пришли в восторг от планов Бриг-Ноза: их пугал поход против другой башни, грозивший Мелнону ужасными потрясениями. Прямодушный вождь повстанцев даже не пытался скрывать своих целей, хоть Блейд и советовал ему обратное. И не видать бы мятежникам помощи Леопардов, если бы не Большие Жезлы и не амбиции Нрис-Пола.
      Странник уговорил мелнонца умолчать, по крайней мере, о сюрпризе, оставленном в тайнике Кун-Ралой. Стоит Леопардам узнать, что Нрис-Пол, возможно, никогда не завладеет новым оружием, и они ни за что не ввяжутся в драку. Первых не смутит такая мелочь, как взрыв в мастерской: да пусть хоть вся Башня Змеи разлетится на кусочки! Припертый к стене этими доводами, Бриг-Ноз согласился на маленький блеф.
      Блейд с дозволения Совета распылил в кровавый туман пару осужденных на казнь преступников, и у многих немедля раскрылись глаза. Когда же Бриг-Ноз порассказал Леопардам о Нрис-Поле, все воины решительно высказались за поход против Башни Змеи.
      — У меня такое чувство, — признался странник Бриг-Нозу, — что они только и ждали повода затеять войну.
      — Почему?
      — Может, надоело подчиняться женщинам? Должно быть, в глубине души это их больно задевает. Война позволит мужчинам вырваться на свободу и действовать по собственному разумению.
      — Возможно, да только пока от их разумения ничего не зависит. Все решится на Совете, а нас туда еще и не звали.
      Спустя два дня они дождались-таки приглашения, которое, однако, не принесло желаемых плодов. Бриг-Нозу, а потом Блейду пришлось повторить свои искусительные речи перед десятком женщин, младшей из которых было около тридцати, а старшей — морщинистой карге с острым, как бритва, языком — давно перевалило за сто. Чужаков вежливо выслушали, после чего поднялась правительница и изрекла общий приговор:
      — Мы рассмотрим ваше предложение. Оно весьма необычно. Здесь не поклоняются Мудрости Войны и Мира, но мы должны рассудить, что будет лучше для Башни Леопарда. На это нужно время, так что не ждите от нас немедленного ответа. В свой срок мы призовем вас и сообщим решение.
      Надо ли говорить, что Бриг-Ноз впал в безумный гнев? По счастью, негодование его излилось наружу не в зале Совета, а лишь за ее стенами. Блейд с трудом усмирил мелнонца. Уговоры никак не помогали — пришлось тушить ярость вином. Едва ли не галлон хмельного влил странник в буяна, и наконец Бриг-Ноз так накачался, что присягнул бы на верность Мудрости Войны и Мира, стоило Блейду только попросить. Однако у странника было другое на уме.
      — А стоит ли нам дожидаться согласия Совета? Почему бы не потолковать с воинами? В конце концов, никто еще не пробовал штурмовать башни. Или пробовал?
      — Н-н-нет…
      — Штурм потребует совершенно новой тактики и нового оружия, а мы даже не знаем, чем располагают Леопарды. Я постараюсь разнюхать и сообщу тебе.
      — Я… д-думаю… эт-т-о блестящая… ик!.. мысль. — Вот и все, что Блейд вытянул из мелнонца, прежде чем тот опрометью кинулся в ванную комнату.
      Следующие несколько дней странник толкался среди воинов и рабочих и навещал мастерские. По сравнению с теми военными кампаниями, которые ему доводилось проворачивать в Измерении Икс, эта последняя выглядела плевой работенкой. Не потребуется ни сколачивать войско из разношерстного сброда, как в Тарне и Катразе ни рыться в памяти, воскрешая уловки Ганнибала и Цезаря, ни обучать новой тактике солдат. Не нужно даже ничего запасать — орудия штурма пылятся на полках в мастерских. И тяжелые металлические колья, и молоты, и мотки невероятно прочного и легкого троса для подъемников, и химикаты — все под рукой.
      Сначала Блейд подумывал, не познакомить ли Мелнон с луками, но потом отказался от этой мысли. Слов нет, из волокна для тросов вышла бы отличная тетива, но слишком много времени требовалось для того, чтобы изготовить луки и стрелы, и еще больше — чтобы обучить воинов стрельбе. Время же утекало, будто песок сквозь пальцы. Каждое утро, выходя на балкон, странник дивился, что Башня Змеи все еще торчит на прежнем месте.
      Поставив крест на затее с луками, он обратился мыслями к другому оружию. Пики шестифутовой длины… Изготовить их проще простого. Хватит и времени, и металла, чтобы изготовить тысячу пик. Каждый воин понесет за спиной связку из дюжины копий. Во-первых, будет чем вооружить Низших, а во-вторых, с пикой управится и самый неопытный воин, даже подросток или женщина. Нрис-Пол лопнет от злости! Конечно, вчерашний раб, орудующий пикой, вряд ли справится с опытным воином-меченосцем, зато наверняка не подпустит к себе надзирателя с жезлом.
      Пока Блейд обдумывал тактику будущих сражений, Бриг-Ноз интриговал. Когда спустя неделю после памятного заседания Совета они сошлись за чаркой вина, мелнонец выглядел совершенно счастливым.
      — Мы почти у цели, Блей-Энн. Восемь из десяти Первых уже на нашей стороне. Они готовы хоть завтра проголосовать за войну.
      — А что две остальных?
      . — Одна просто медленно соображает.
      — Ей стоило бы поторопиться. Нрис-Пол не будет сидеть сложа руки.
      — Она-то решится, когда поднажмут остальные. Беда не в ней… Всю игру портит десятая — Йо-Джаза. Она моложе всех. Невероятно упряма и вспыльчива. Первые побаиваются давить на нее: Йо-Джазе хватит упорства два десятка лет голосовать против всего, что они задумают.
      — Неужели никто не может образумить ее? — Бриг-Ноз усмехнулся:
      — Никто, кроме тебя, приятель. Ты ведь сумеешь уговорить любую, правда?
      Дела принимали нешуточный оборот, поэтому странник не стал ломаться и кивнул.
      — Хотя Йо-Джазе за тридцать, она еще девственница, — продолжал воин. — Женщина всегда благоволит к тому, кто был у нее первым.
      — Ну, это сказки, — презрительно фыркнул Блейд. — Все зависит от того, что она за женщина и что он за мужчина.
      — Ты мне голову-то не морочь! — отмахнулся Бриг-Ноз. — Лучше прямо скажи: согласен хотя бы попытаться? Задури ей голову! Соблазни! Попробуй улестить!
      — Я-то попробую… — ответил Блейд с кислой гримасой. — Но ты сам пораскинь мозгами. Она упряма и зла, оттого-то и не нашлось на нее охотников. А что, если эта твоя Йо-Джаза обвинит меня в изнасиловании? Да тут против нас ополчится вся Башня Леопарда. Странник выразительно провел ребром ладони по горлу.
      — Знаю, — согласился мелнонец и добавил лукаво: — Но разве ты не говорил, что ловчее тебя нам не сыскать?
      — Говорил, — буркнул странник.
      Что толку отпираться? И кто только его тянул за язык…

      Блейд видел Йо-Джазу лишь однажды — на собрании Совета Первых, и характер ее оставался для странника загадкой. Он и понятия не имел, как подобрать ключик к сердцу этой невысокой тоненькой женщины с худым, почти костлявым лицом и гривой иссиня-черных волос, спадавших чуть не до пояса.
      Она не показалась страннику ни привлекательной, ни отталкивающе уродливой. На Совете Йо-Джаза не обронила ни слова и держалась особняком. Блейд подозревал, что она себе на уме и не поддастся на незатейливую уловку, придуманную Бриг-Нозом. Подозревать-то он подозревал, но выхода другого не видел. Не ждать же, в самом деле, когда эта упрямая ослица сменит гнев на милость?
      Ждать повстанцы никак не могли: с каждым днем Нрис-Пол забирал все больше власти, силы его сторонников росли и множились. Оставленные в башне мятежники слали с гонцами тревожные весточки. Нрис-Пол усилил охрану и назначает в караул только своих приспешников. Семь прославленных воинов, посмевших осуждать выскочку, разжалованы в Низшие по фальшивому обвинению в измене. Четверо женщин, возражавших ему, оказались в Палате Наслаждений.
      Странник скрежетал зубами в бессильном гневе. Нрис-Пол сделал то, Нрис-Пол сделал се!.. Везде и всегда Нрис-Пол! Да будет ли этому конец?! Как-то он не выдержал и взорвался:
      — Почему Мир-Каза бездействует? Неужели она ничего не может сделать?
      — Она может сберечь свою жизнь, — угрюмо обронил Бриг-Ноз. Напряжение последних дней сказалось на нем даже сильнее, чем на Блейде: борозды морщин стали еще глубже, в темных волосах прибавилось седины. — Да, это все, что ей осталось, хотя… — Мелнонец умолк, устремив в пространство туманный взгляд.
      — Да говори же, не томи! — рассердился странник.
      — Вдруг Мир-Каза раскрыла наши истинные планы? Я бы этому ничуть не удивился: королева вовсе не глупа. Так вот, если она догадалась обо всем, то даже пальцем не шевельнет. Зачем Мир-Казе лезть в драку? Пусть враги перегрызутся насмерть!
      — Да-да! — подхватил странник. — Перегрызутся и сделают Мир-Казу полновластной хозяйкой Башни Змеи… или того, что останется от башни. — Блейд поморщился. — Весьма недальновидно со стороны королевы… Разумеется, если она знает о наших планах. Я, однако, полагаю, что Мир-Каза ни о чем не догадывается.
      — Хотелось бы верить, — буркнул мрачный воин.
      К счастью, хорошее известие пришло раньше, чем Бриг-Ноз превратился в морщинистого седого старца. Йо-Джаза приглашала Блейда в свои покои отужинать.
      — Чудесно! — обрадовался мелнонец. — Ты должен пустить ей пыль в глаза. Только не торопись и не лезь напролом, ради Мудрости!
      — Ну вот, сам уверял, что я умею обходиться с женщинами, а теперь лезет с советами, — проворчал странник. — Обойдусь как-нибудь без твоих поучений!
      Однако на сей раз Блейду не представилось случая испытать на Йо-Джазе свое фатальное обаяние — кроме него за столом сидело больше дюжины гостей. Хозяйка, впрочем, нуждалась не столько в сотрапезниках, сколько в слушателях. Высокомерную молчунью, недовольно поджимавшую губы на заседании Совета, словно подменили: все два часа, что длился ужин, она не закрывала рта. Этот вечер мог обернуться настоящей пыткой, не обладай Йо-Джаза блестящим умом. Если б только она давала и другим вставить хоть словечко… Увы, речи ее лились нескончаемым потоком, и странник, подобно остальным гостям, только жевал и слушал, слушал и жевал. Бриг-Ноз, возлагавший неумеренные надежды на прием, решительно отказывался верить в поражение.
      — Ты даже не поговорил с ней?! — орал мелнонец. — Бред! Чепуха! Только не уверяй меня, будто ничего не мог поделать!
      — Мог! — окрысился Блейд. — Я мог взять ее прямо на обеденном столе в присутствии гостей! Этого ты хотел?! То-то бы она кинулась помогать нам!
      Воин злобно сверкнул глазами, но сразу успокоился. Здравый смысл подсказывал ему, что в этом щекотливом деле разумнее всего положиться на чутье англичанина.
      За первым приглашением последовало второе, и теперь Блейд оказался уже одним из пяти гостей. Фортуна наконец вспомнила про своего баловня, подбросив ему счастливый шанс: поток речей Йо-Джазы оборвался на минутку. Пока она подносила чашу ко рту, дабы освежить глотком вина пересохшее горло, странник решительно вклинился в бесконечный монолог. Он весьма кстати ввернул подходящую к случаю историю о своих похождениях. Блейд никогда не лез за словом в карман, а тут превзошел самого себя.
      Гости смотрели ему в рот, боясь пошевелиться, и, прежде чем говорливая хозяйка вновь овладела их вниманием, странник завел другую байку. Поначалу Йо-Джаза, не привыкшая помалкивать за собственным столом, явно взбеленилась. Надув губки, она ждала случая осадить наглеца, но незаметно для себя заслушалась. Недовольная мина исчезла с ее лица, оно осветилось интересом, вспыхнуло в самозабвенном восторге и под конец уже лучилось благоговением. После этого затянувшегося на час ужина хозяйка сама проводила Блейда до дверей.
      Странник был доволен собой, хотя и не слишком — время поджимало. К его облегчению, на несколько дней в Башне Змеи установилось затишье. Нрис-Пол, утвердив свои позиции, выжидал.
      На пятые сутки после того, как Блейд очаровал Йо-Джазу, слуга принес от нее надушенную записочку. Ученая жеманница опять звала в гости. Часом позже к страннику вломился Бриг-Ноз, растерянный и запыхавшийся. Лазутчики из Башни Змеи принесли удивительную новость: Мир-Каза сделала Рукой Власти младшего брата изгнанника, того самого Кир-Ноза, с которым Блейд скрестил клинки, едва попав в Мелнон. Вождь повстанцев в изумлении крутил головой, не зная, радоваться ему или рвать на себе волосы.
      — Ума не приложу, — бормотал он, — совсем запутался. Как это у Мир-Казы хватило смелости? Всем в башне известно, что мой брат на дух не переносит Нрис-Пола, и все-таки королева приблизила к себе Кир-Ноза. Стало быть, не так уж она беспомощна! Что и говорить, это верный выбор. Только Кир-Ноз и решится защищать ее от своры Нрис-Пола.
      — Но ведь она подставила твоего брата под удар, — возразил странник, — разве нет?
      — Да, — печально откликнулся Бриг-Ноз. — Теперь Нрис-Пол камни будет грызть, но добьется смертного приговора. Мы непременно должны опередить мерзавца!
      Воин больше не добавил ни слова. Он не сомневался, что Блейд не станет медлить.
      Когда в тот вечер перед странником отворились двери обеденной залы, сердце екнуло в груди: стол был накрыт на двоих. При появлении хозяйки гость и вовсе оторопел Любопытно, кто тут кого собирается соблазнить? С плен Йо-Джазы мерцающими струями стекали складки черного одеяния, которое искрилось зеленью на свету. Воздушный, будто паутинка, наряд ничего не таил от любопытных глаз. На черных волосах, убранных в затейливую высокую прическу, сверкала золотая диадема. Правда, держалась хозяйка скованно и говорила словно бы с усилием, неестественно высоким, срывающимся голосом.
      Одно блюдо сменялось другим, и все были так щедро сдобрены пряностями, что язык горел во рту. Блейд то и дело прикладывался к чаше, а Йо-Джаза осушала сверкающий кубок одним махом. Прежде странник не замечал за ней такого пристрастия к вину.
      Темные глаза загорелись лихорадочным оживлением, движения стали быстрыми и плавными. Теперь Йо-Джаза смеялась через слово, речь ее утратила размеренность и холодный блеск. Блейду, порядком уставшему от монологов, удалось наконец завязать с ней живой разговор.
      Странник с удивлением обнаружил, что женщина, сидящая напротив него за столом, по-своему привлекательна. Он уже не мог оторвать глаз от смеющегося лица и особенно от маленькой красивой груди, проступавшей под черным шелком, когда Йо-Джаза в приступе хохота откидывалась на спинку кресла.
      Слуги принесли десерт и еще вина. Хозяйка вертелась и хихикала, будто девчонка-подросток. Блейд глазам своим не верил. Вот так метаморфоза! Вино ей, что ли, ударило в голову? Где скучающая мина? Куда подевалось горделивое достоинство римской весталки? Странник, однако, решил не забегать вперед: пусть Йо-Джаза потомится, повздыхает — глядишь, станет посговорчивей и сама сделает первый шаг.
      Блейд тяжело поднялся из кресла. Чертово вино… и выпил-то пару кубков, а вон как бросилось в голову… Хозяйка тоже встала и, покачиваясь на высоких каблуках, обогнула стол.
      Она двигалась, как сомнамбула, маленькими неуверенными шажками, вытянув перед собою руки; ее блестящий неподвижный взгляд словно пристыл к лицу странника. Блейд между тем не трогался с места. С неиссякаемым терпением хищника, стерегущего добычу, он медлил, выжидая: решится или нет?
      Йо-Джаза решилась и упала в его раскрытые объятия. Только теперь он осторожно привлек к себе слабое тело и увидел, как дернулась тонкая белая шея — женщина нервно сглотнула, ее высокий лоб покрылся испариной. Блейд погладил напряженную спину, пальцы его пробежались вверх по хрупким позвонкам, тронули розовые мочки и спустились вниз к изгибу плеча. Странник ощущал тепло и упругую мягкость податливой плоти, которая стремилась все тесней прильнуть к широкой и твердой мужской груди. Он очертил кончиками пальцев выступы ключиц и коснулся пронизанных голубоватыми жилками полушарий.
      По белому горлу снова прошла волна судороги, грудь бурно всколыхнулась, растревоженная порывистым вздохом.
      — Н-н-нет… — пролепетала Йо-Джаза, но Блейду показалось, что она говорит это себе, своему распаленному, изголодавшемуся телу. — Я… ты… не надо… нет… — Возбуждение и хмель не давали ей связать двух слов.
      Однако Йо-Джаза не вырвалась из объятий странника — он сам отступил, глядя прямо в испуганные глаза, которые уже подернулись влагой.
      — Я еще вернусь, — прошептал Блейд и решительно шагнул за дверь.
      Теперь бурный вздох вырвался из груди странника. Все не так уж скверно… Он разбудил огонь, тлеющий в глубинах, но быстро ли разгорится это пламя? Не попробует ли Йо-Джаза потушить вспыхнувшее желание, или ей уже не справиться с ним?
      Бриг-Ноза странник застал в самом плачевном состоянии: воин метался из угла в угол, не в силах побороть беспокойство.
      — Ну, как? — налетел он на Блейда. — Получилось?
      — Нет еще, — помотал головой странник. — Но я близок к цели.
      — Поклянись Мудростью! — выпалил Бриг-Ноз.
      — Не дури! Сказал: близок, значит, близок.
      — Так когда? В следующий раз?
      — Откуда я знаю?! — взорвался странник. — Даже самые разумные из женщин совершенно непредсказуемы! А эта носится со своей невинностью, как с сокровищем… И скажи на милость: отчего ты вбил себе в башку, будто она после первой же ночи станет моей рабой? Да, может, и недели не хватит, чтобы прибрать ее к рукам!
      — Понимаю, Блей-Энн, понимаю, — вздохнул мелнонец. — Головой-то я все понимаю, а вот сердцем… Из Башни Змеи пришли важные вести: Нрис-Пол собирается бросить вызов Башне Вола. Сотня воинов выйдет на Равнину Войны,
      Блейд присвистнул от изумления. Сотня воинов? Никогда ему не доводилось слышать о таком. Сорок бойцов было в отряде Змей, когда они сражались против Орлов. Сорок — освященное Мудростью число. Если верить рассказам, в старину башням случалось выставлять и по пять-шесть десятков бойцов, но никак не более.
      — Кого он пошлет?
      — Что значит «кого»? — удивился Бриг-Ноз.
      — Кого Нрис-Пол отобрал в отряд: своих друзей, врагов или же и тех, и других? Разве ты не понимаешь, как это важно?!
      — Ты прав. — Воин быстро справился с замешательством. — Насколько мне известно, в отряде нет ни одного П0дручного Нрис-Пола.
      Странник помрачнел.
      — Это плохо. Нрис-Полу зачем-то понадобилось отослать из башни главные силы своих врагов. Что он готовит? Расправу над Мир-Казой?
      — А может, он подобрался вплотную к Большим Жезлам? — предположил Бриг-Ноз.
      — Не исключено. Когда произойдет сражение?
      — На второй день следующей декады.
      Блейд скрипнул зубами. Дьявольщина! Осталось каких-то пять дней! Это ничтожно малый срок, даже если начать приготовления прямо теперь. Но как их начнешь, когда Йо-Джаза по-прежнему упрямится?
      Странник с головой ушел в свои мысли, с губ его поминутно срывались невнятные восклицания.
      Но вот лицо Блейда просветлело, складка, залегшая между бровей, разгладилась, и он хлопнул Бриг-Ноза по плечу:
      — Не горюй! Все выйдет по-нашему! Мы не станем больше ждать. План похода известен и тебе, и Первому Воину. Так беритесь за дело! Прежде всего подыщи людей для ударных отрядов! Мы выступим в день битвы против Башни Вола. Нрис-Пол облегчит нам задачу, отослав сотню лучших бойцов на Равнину Войны.
      — Погоди-ка!.. — пробормотал озадаченный мелнонец. — Совет не спускает глаз с Первого Воина…
      — Не бойся: его не накажут! Ведь большинство на нашей стороне, а Йо-Джазе будет не до слежки — уж я об этом позабочусь!
      — Ты позаботишься… — повторил Бриг-Ноз и в сомнении покачал головой: — Откуда вдруг такая уверенность?
      — Я знаю, что говорю. Но может, ты нашел другой выход? Или предпочитаешь бездельничать, пока Башня Змеи не взлетит на воздух?
      Никакого иного выхода вождь повстанцев предложить не мог, так что союзники ударили по рукам, и Блейд отправил к Йо-Джазе слугу с приглашением отобедать в его апартаментах. В Башне Леопарда, где мужчины смиренно ожидали милостей от дамы, такой поступок считался неслыханной дерзостью, но странник смело пренебрег местным этикетом. Им руководил двойной расчет — ускорить события и подвести еще один подкоп под оборону Йо-Джазы. Осмелится ли она принять дерзкое приглашение? Захочет ли пойти на уступку?
      Йо-Джаза уступила, и Блейд настолько закрутился в суете приготовлений, что забыл про войну. Он продумал каждую мелочь. Выбор блюд и вин, убранство комнаты — все должно навевать чувственную негу. Ведь, что ни говори, от этого свидания зависит участь Мелнона…
      Блейд встретил Йо-Джазу тонкой улыбкой, чуточку вызывающей, но ласковой, и с поклоном отступил на шаг, любуясь гостьей и приглашая ее полюбоваться собой. Смятенный взгляд перебежал с мощной, бронзовой от загара груди странника на плоский живот и бедра, обмотанные куском сверкающей ткани, потом — на сильные мускулистые икры, перевитые ремешками сандалий.
      И рот, и глаза женщины удивленно округлились, однако она против ожидания не оробела и ответила Блейду смелой улыбкой.
      Вокруг тонкого стана клубилось багрово-черное облако прозрачной ткани, а затейливую башню из смоляных волос охватывал серебряный обруч. Сегодня Йо-Джаза ступала плавно и твердо на своих высоких каблуках, но с пожатием сухощавой руки страннику передалась затаенная тревога.
      Тревогу и жадное любопытство излучали темные глаза, неотрывно глядевшие на Блейда. Гостья оставалась равнодушной к хлопотам слуг, что сновали возле стола, не притронулась к еде и только жадно осушала кубок за кубком. Теперь у странника не осталось ни малейшего сомнения: Йо-Джаза знает, что у него на уме. Но разобралась ли она в своих мыслях и желаниях?
      Блейд недолго томился неизвестностью. Поставив чашу на стол, Йо-Джаза взглянула на него с мрачной усмешкой:
      — Я знаю, чего ты добиваешься, Блей-Энн, однако не уверена, что хочу того же. Но довольно разговоров! Довольно вина! Мне нужно сохранить ясную голову. Давай попробуем, Блей-Энн! Иди ко мне!
      Это был не самый нежный и не самый горячий призыв, который странник слышал от женщины, и все-таки сердце заколотилось в ребра. Вот он — желанный шанс! Только бы не упустить удачу, не промахнуться!
      Оба встали из-за стола и двинулись навстречу друг другу медленно, как дуэлянты на поединке. Блейд раскрыл свои объятия, и Йо-Джаза кинулась в разомкнутое кольцо его рук, как в ледяную воду — крепко зажмурив глаза и стиснув зубы. Охваченная лихорадочной дрожью, она прильнула к страннику всем телом, но в этом порыве не было ни капли нежности или хотя бы вожделения — одна холодная рассудочная решимость. Как будто два борца сошлись грудь к груди в тесном клинче.
      Блейд осторожно погладил вздрагивающую спину, Руки скользнули за кромку глубокого разреза, коснулись теплой гладкой кожи. Синеватые веки дрогнули, и влажные, как у лани, глаза с мольбой остановились на лице Странника, жалобный стон вспорхнул с губ. Руки Блейда проворно спустились ниже, скользнули по атласным выпуклостям ягодиц.
      Йо-Джаза простонала еще громче и еще теснее прижалась к груди странника, так что он ощутил твердые округлые бусины сосков под пеленой шелка. Блейд наклонился над запрокинутым лицом и осыпал его поцелуями, прильнул губами к белому лбу, коснулся кончика носа, щек, слегка прикусил мочки и, наконец, жадно впился в рот.
      Поначалу Йо-Джаза плотно сжимала горячие губы, но потом они приоткрылись влажными пурпурными лепестками. Блейд почувствовал, как приникшее к нему хрупкое тело мучительно напряглось. На несколько мгновений, которые страннику показались вечностью, женщина застыла, не дыша.
      Наконец она шевельнулась, но не затем, чтобы оттолкнуть Блейда, — Йо-Джаза отыскала ощупью его руки и увлекла их со спины к животу. Повинуясь невысказанной просьбе, странник заключил в чаши ладоней твердые девические груди с набухающими сосками. Он торжествовал, понимая, что прорвался за последнюю линию обороны. Все страхи растаяли в горниле желания, теперь Йо-Джаза прислушивалась лишь к зову плоти, которая жаждала новизны.
      Блейд подхватил женщину на руки и в два прыжка оказался у двери спальни. Опустив свою почти невесомую ношу на широкую постель, он торопливо скинул сандалии и набедренную повязку. Странник опасался даже минутной заминки: вдруг Йо-Джаза передумает, испугается? Но она только пожирала глазами мощное нагое тело, пораженная силой его возбуждения. В этом взгляде не было страха, но проскальзывала некая отрешенность. Блейд не боялся встретить сопротивление, однако понял, что Йо-Джаза снова ушла в себя, отгородилась.
      Странник лег рядом и, ни словом, ни жестом не выдав клокотавшего внутри нетерпения, вновь принялся ласкать ее. Руки свободно бродили по распростертому на ложе телу, подолгу задерживаясь на холмиках грудей, пока те не начали стремительно вздыматься и опадать в такт бурному дыханию. Тогда чуткие пальцы пробежались по плоской чаше живота к ложбине между бедер и проложили себе дорогу еще глубже. Женщина передернулась всем телом, но это был пока лишь отзвук незнакомого ощущения.
      Йо-Джаза приподнялась на локте и потянула кверху подол воздушного одеяния, обнажая стройные бедра и лоно, опушенное черными шелковистыми волосками. Блейд помог женщине выскользнуть из платья и навис над ней, опираясь на руки. Взгляд темных глаз был прикован к возбужденному мужскому естеству, и странник не стал больше медлить.
      Когда он стремительным толчком прорвался сквозь незримую преграду, Йо-Джаза жалобно вскрикнула, и сам странник не смог сдержать стона, почувствовав, как влажные шелковистые ножны сомкнулись вокруг его твердой набухшей плоти. Он знал, что не должен давать себе воли, пока не подведет Йо-Джазу к самому пику наслаждения. Но как же трудно было сдержаться! Как трудно было устоять, когда она сама, судорожно извиваясь, побуждала его отпустить поводья… и все-таки старания Блейда не пропали зря и увенчались яростной вспышкой: Йо-Джаза рыдала, всхлипывая, изгибалась дугой и в кровь располосовала ногтями ему спину. С последним содроганием лона глаза ее закатились, и она впала в забытье, словно в этот миг высвободилась и отлетала прочь вся энергия, скопленная за тридцать целомудренных лет. Правда, утраченные силы быстро вернулись к Йо-Джазе, и даже с избытком. Лишь на третий день она покинула спальню странника, и, как это частенько случается с вновь обращенными, бедняжка слегка свихнулась. Ее пунктиком стал Блейд.
      Пока странник только забавлялся этим истовым поклонением, которое давало ему полную власть над упрямицей. Однако все чаще она пыталась привязать к себе возлюбленного и взяла с него клятву вернуться к Леопардам после освобождения Башни Змеи. Блейд подозревал, однако, что Мир-Каза, случись ей уцелеть в заварушке, предъявит на него свои права, и тогда он окажется между двух огней, между двух умных, деспотичных и ревнивых женщин.
      Но до этого было еще далеко, и он, с успехом завершив свою щекотливую миссию, пожинал плоды успеха. Йо-Джаза, такая же несносная и высокомерная со всеми, по первому его требованию согласилась начать войну против Башни Змеи.

      Светало. В такой же ранний, рассветный час Блейд впервые увидел башни Мелнона. Как и тогда, сверкающая лазурь над головой обещала ясный день, но у подножия каменных столпов еще стелился туман. Белая клочковатая завеса укрывала Брошенные Земли и пять сотен воинов, что прятались в зарослях и овражках возле Башни Змеи.
      По меркам Блейда, далеко не каждый из этих пяти сотен подходил для опасной вылазки, но странник не мог отказать и самому никудышному из людей Бриг-Ноза в праве пролить кровь за родную обитель. Кроме того, он надеялся, что триста бывалых рубак, отобранных среди Леопардов, уравновесят силы. Блейд не сбрасывал со счетов и две сотни повстанцев, ожидавших своего часа в подземелье. Против Нрис-Пола поднялось войско, какого в Мелноне не видели за последние два столетия, и в эту невиданную армию должны были влиться Низшие — все, кто только сможет держать в руках припасенные для них пики.
      И силой, и отвагой, и волей мятежники обладали в избытке, однако Блейд с тревогой вглядывался в светлеющее небо. Что принесет этот день? Хватит ли повстанцам умения воевать? Достанет ли им того тонкого звериного чутья, которое подсказывает, когда броситься в атаку, а когда лучше переждать?
      Он обвел взглядом раскинувшиеся вокруг пустоши и рощицы, потом поднял глаза на балкон. Какой-нибудь зевака, кинувший вниз случайный взор, никогда не догадается, что таят просторы Брошенных Земель. Впрочем, и опытный наблюдатель не скоро разглядит вражескую рать — оружие и лица воины вымазали бурой пастой, и все до единого оделись в зеленое, того оттенка, который приобретает пожухлая трава. Выходцы из Башни Змеи были только рады носить цвета родной башни, зато Леопарды заартачились. Немалого труда стоило втолковать им, что желто-оранжевое облачение издали бросается в глаза. Самые непримиримые даже потребовали судилища, кивая на Мудрость Войны, но Совет Первых мигом приструнил смутьянов.
      Припомнив баталии вокруг цветов, Блейд усмехнулся. Мудрость Войны… Нашли, что поминать… Кто бы ни победил сегодня, все эти древние кодексы канут в вечность, и Мелнон очнется от мертвящего сна, в который был погружен столетиями. И уже никто — ни королевы, ни советы мудрейших, ни воины — не смогут вернуть прошлого.
      Белесая пелена таяла под лучами солнца. Странник снова поглядел на балкон: не видно ли еще бойцов, спешащих на Равнину Войны? Уж лучше бы они поторопились! Блейд надеялся, что отряд Змей будет на полпути к ристалищу, когда повстанцы, засевшие в подземелье, нанесут удар изнутри. Иначе сотня противников Нрис-Пола ввяжется в драку — не слишком-то удачное будет начало дня…
      Наверху появились крохотные фигурки, но высыпало их пока немного. Странник не подметил в поведении воинов ничего необычного — все та же бестолковая суета, освященная Мудростью Войны.
      На всякий случай он еще раз придирчивым взглядом осмотрел свое оружие. Кроме привычных уже двух мечей на поясе болталась увесистая дубинка; длинный жезл в кожаном чехле висел за спиной. Блейд и Бриг-Ноз договорились по возможности не пускать в ход аннигиляторы, чтобы в башне не вспыхнула паника.
      Тем временем людей на балконе прибавилось; они, как и прежде, были поглощены мирной рутиной и, казалось, не подозревали об опасности. Воин, стоявший поодаль, вписался в сверкающий треугольник трапеции и полетел вниз. Спустя несколько минут ветерок донес от подножия башни его выкрики, приглушенные расстоянием в сотню ярдов.
      Один за другим Змеи устремлялись к подъемникам и плавно съезжали вниз. У Блейда зачастил пульс, ему словно передалось напряжение четырех десятков людей, затаившихся поблизости. Они должны были отвлечь на себя внимание, если бойцы, посланные сразиться с Волами, заподозрят неладное. Главной целью, однако, оставался балкон.
      Решающее мгновение близилось; более половины отряда Змей уже обрело твердую почву под ногами, и каждую минуту сверху спускалось с дюжину воинов. Число их перевалило за восемьдесят, когда оставшиеся на балконе вдруг заметались, размахивая клинками. Одну из фигурок прижали к ограждению; она перевалилась через перила и полетела вниз, отчаянно молотя воздух руками и ногами; на месте падения поднялось маленькое облачко пыли. Тем временем с балкона скинули еще одного человека, потом — двоих.
      Блейду показалось, что последний носил тунику Низших, но ручаться за это странник не стал бы: много ли разглядишь с такого расстояния? Тем не менее он нюхом чуял неладное. Похоже, в башне все пошло наперекосяк.
      Предполагалось, что оставленные в подземелье мятежники, захватив Нижние Уровни, прорвутся к балкону и спустят подъемники тем, кто окопался на земле. Это избавляло повстанцев от необходимости сражаться на узких лестницах, где защитники башни пользовались бы явным преимуществом.
      Бриг-Ноз строго-настрого приказал своим людям выждать, пока отряд, выступивший на Равнину Войну скроется из виду, но его не послушали. Наверное, кто-то сорвался по дурости, или нервы сдали… Странник пробормотал проклятие. Вот этого-то он как раз и боялся…
      Но худшее ожидало впереди. Один из приставленных к Блейду людей, не дожидаясь сигнала, выскочил из укрытия и метнул дымовую бомбу. На сей раз странник выругался от души — все равно голос его потонул в чудовищном реве, который прокатился над Брошенными Землями. Рядом с первым столбом зеленого дыма вырос второй, и Блейд разобрал долетевшее издалека эхо военного клича: за башней главные силы повстанцев поднялись в атаку.
      Все расчеты и планы летели в тартарары, рушились на глазах, но странник не терял времени на пустые сожаления. Теперь ему оставалось одно — обернуть произошедшее себе на пользу. Стремительно вскочив, Блейд швырнул дымовую бомбу туда, где сбился в кучу отряд Змей. Жирный густой дым скрыл от его взгляда ошарашенных воинов.
      Его люди тоже не теряли времени даром, и вскоре вокруг отряда выросла стена из маслянистых клубов, которая расползалась во все стороны. За считанные мгновения зеленый туманный флер заволок небо над головой Блейда. Теперь никто не мог разглядеть с балкона, что творится на земле.
      Из сумки, подвешенной к ремню, странник достал белую повязку — опознавательный знак мятежников, далеко не лишний в стычке, где обе стороны одеты в зеленое. Блейду хотелось верить, что и его люди не забыли про повязки. И так уже опростоволосились, пора бы поумнеть… Впрочем, пусть пеняют на себя — разбираться с виновными и читать наставления некогда.
      Блейд нащупал на груди свисток и поднес к губам. Дым, клубившийся вокруг, и натянутые нервы сыграли с ним злую шутку — ему померещилось, что пронзительный, режущий уши свист теперь не смолкнет никогда, а будет метаться между стенами башен, будто злой дух. Но вот сбоку и позади прогремел топот, в дыму обозначились силуэты бегущих. Блейд проводил их тревожным взглядом. Мелнонские воины привыкли к поединкам. Откуда им знать, что такое массированная атака? Не научены они действовать сообща; значит, можно полагаться лишь на внезапность, стремительный натиск и дымовую завесу…
      Выхватив мечи из ножен, Блейд рванул вперед. Ноги, обутые в сандалии, едва касались земли; он легко перемахивал рытвины и кочки. Навстречу ему от подножья башни неслись возбужденные крики и лязг клинков. Блейд нырнул в плотное зеленое марево и очутился в самой гуще сражения.
      На него тут же налетел невысокий жилистый мелнонец и замахнулся длинным мечом. Странник почти машинально отбил удар правой рукой, а левая тут же метнулась вперед, вогнав короткое лезвие между ребер противника. Из раны хлынула кровь, перепачкав глянцевитую броню; как будто алый цветок распустился среди сочной зелени.
      Не издав ни звука, воин рухнул на спину — прямо под ноги одному из людей Блейда. Мятежник замешкался на свое несчастье, и меч невидимки, пропоровший дымную вуаль, снес ему голову. Странник, однако, уже подобрался совсем близко к тому, кого прятал дым, и лягнул невидимку в пах. Воин согнулся пополам, подставив под меч шею, и вторая голова покатилась по земле вслед за первой.
      А дальше Блейд потерял счет времени и ударам, все слилось для него в одно кровавое месиво. В просветах между клубами зеленого дыма возникали люди, накидывались друг на друга с бешеной злобой, падали наземь. Страннику запомнилось, как огромный детина вышиб у него из руки короткий меч. Однако мелнонец, себе на беду, слишком близко подпустил врага — ребро ладони тут же врезалось в кадык, познакомив верзилу с приемами карате.
      Отпечаталось в памяти Блейда и то, как он упал, споткнувшись о труп. Сверху на него уже летел меч, но странник успел откатиться в сторону. Спустя мгновение он был на ногах, за спиной у нападавшего, вцепился в голову врага и резко рванул ее назад. Шея сломалась, хрустнув, как сочный стебель.
      Кажется, он еще кричал, надсаживая горло: «Стойте! Да стойте же! Мы не враги вам! Мы пришли отомстить Нрис-Полу!» Но никто, конечно же, не поверил чужаку. Впрочем, Блейд и не надеялся, что ему поверят.
      Постепенно осели к земле зеленоватые клочья дыма, и вместе с ними улеглось дикое возбуждение схватки. Мятежники рассеяли врага по пустошам. Воины слепо метались между островками кустарников в надежде отыскать убежище, некоторых ужас погнал к подъемникам. Беглецы успели оторваться от земли, но ненадолго — странник заранее продумал, как можно перехватить трапеции на полпути к балкону.
      Несколько мятежников бросились вперед, раскручивая над головой веревки с грузиком на конце. Широкий замах — и крохотные снаряды со свистом рассекли воздух. Веревки, захлестнувшие тросы подъемников, намертво обмотались вокруг них. Люди Блейда привязали свободные концы веревок к толстым металлическим кольям и не поленились мощными ударами молота вогнать острия поглубже в землю.
      Как и полагал странник, барабаны не справились с дополнительной нагрузкой и вышли из строя. Одна за другой трапеции рушились вниз. Воины, не успевшие подняться высоко, уцелели — правда, лишь для того, чтобы пасть от руки мятежников. И все-таки их гибели мог только позавидовать несчастный, сорвавшийся с высоты в сорок футов. Он поломал спину и корчился на земле, как перерубленный лопатой червь, пока меч Блейда не положил конец его мукам.
      Не успел странник отступить от застывшего тела, как рядом с ним, в каких-нибудь шести футах, просвистела пика и глубоко вонзилась в землю. Блейд с опаской глянул наверх, и только потом ему бросился в глаза клочок бумаги, привязанный к рукояти. Взяв обрывок в руки, он прочитал: «Балкон в наших руках. Главные силы заняли намеченные позиции. Поскорее присоединяйтесь к нам! Бриг-Ноз». Странник еще раз пробежал глазами кривые строчки. Без сомнения, это рука Бриг-Ноза… Он повернулся к своим людям и прокричал:
      — Балкон взят! Сейчас спустят подъемники! Все за мной, наверх!
      Мятежники могли больше не опасаться воинов, посланных на Равнину Войны: половина отряда полегла среди Брошенных Земель, другая обратилась в бегство, напуганная насмерть головорезами, которые нагрянули из зловещего зеленого тумана, будто чудовища ночных кошмаров. Блейд не сомневался, что ужас еще не скоро отпустит беглецов из липких объятий, а когда они очухаются, будет уже поздно.
      Повстанцы, не пострадавшие в схватке, один за другим поднимались наверх. Ветерок успел развеять дым, и странник, задрав голову, разглядел, что башня опоясана зеленой дугой из крошечных фигурок. Дождавшись, когда последний из его людей переправится на балкон, Блейд шагнул к трапеции, Трос напрягся под тяжестью тела, сверкающий треугольник дрогнул и слегка качнулся. До боли стиснув ременные петли, странник сглотнул слюну. Проклятый подъемник… Проклятая слабость… Только-только закончилась кровавая схватка. Смерть летела за ним по пятам, дыша в затылок, и все же он оставался спокоен. А теперь, стыдно подумать, все дрожит внутри. Наверное, до последних дней в Мелноне не привыкнуть ему к этой чертовой высоте…

      Бриг-Ноз кинулся к Блейду, как только тот шагнул на балкон. Правая рука мелнонца была небрежно обернута тряпкой, бурой от запекшейся крови, однако он твердо держался на ногах, и голос звучал ровно и невозмутимо. Поскольку основные силы нападавших уже переправились наверх, подъемники временно отключили.
      — Но почему? — удивился странник.
      — Мы не хотим, чтобы улизнули приспешники Нрис-Пола или вмешались воины, присланные ему на подмогу из других башен.
      — А что там с пиками? Вы раздали их Низшим?
      — Больше тысячи Низших вооружились, но мы пока придерживаем их.
      — Что за глупость?! — рассердился Блейд. — Промедление может дорого стоить. Чего ради вы это затеяли? Почему боитесь пустить в драку Низших?
      Он вдруг замер и впился тревожным взглядом в лицо Бриг-Ноза:
      — Лифты! Они работают?
      — Да.
      — Спасибо и на том. Значит, Нрис-Пол еще не догадывается, какие силы вовлечены в набег, а не то он давно бы остановил лифты и вынудил нас пробиваться вверх, с Уровня на уровень, по лестницам. Представляешь, какая это трата времени? На штурм ушли бы недели. Но пока что лифты работают… — Странник ненадолго умолк, покусывая нижнюю губу, а потом снова обратился к мелнонцу: — Ты можешь дать мне пятьдесят лучших воинов?
      — Пятьдесят воинов? Но зачем?
      — Я хочу подняться на королевском лифте к покоям Мир-Казы и захватить их. — У Бриг-Ноза челюсть отвисла от изумления, но воин быстро справился с замешательством и кивнул. — Нрис-Пол вынужден будет защищать Мир-Казу, хочет он этого или нет. Воины вступятся за королеву и без приказа, а может, и вопреки ему, если только… Если только Нрис-Пол не готовит убийство… — Мелнонца пробрала крупная дрожь. — В любом случае этим ударом мы оттянем на самые верхние уровни несколько сотен бойцов Нрис-Пола. Тогда пусть отключает лифты — это ему все равно не поможет. Оставшиеся воины не смогут оборонять лестницы, особенно если вы дадите волю Низшим.
      — Дать им волю? — изумился воин. — Да знаешь ли ты, что они…
      — Знаю, знаю! — раздраженно оборвал странник и утер пот со лба. — Сегодня чья-то глупость обошлась нам недешево. Убито много людей. Но неужто ты хочешь, чтоб эта жертва оказалась напрасной? Разве Кун-Рала погибла зазря?
      Блейд знал, чем пронять мелнонца. Бриг-Ноз сморгнул набежавшую слезу; губы его тряслись, когда он выговорил через силу:
      — Хорошо… Может, тебе удастся спасти Мир-Казу…
      А ведь эти двое когда-то и впрямь любили друг друга, понял странник и отвернулся, давая воину время прийти в себя. Толпившиеся на балконе уже прослышали о затее Блейда и наперебой добивались чести примкнуть к нему. Странника согрела эта готовность, тем более трогательная, что миссия грозила обернуться форменным самоубийством.
      Кабины мелнонских лифтов всегда изумляли Блейда своими поистине циклопическими размерами, но ни одна из них не могла вместить весь отряд. И странник, скрепя сердце, отослал половину людей к лифту для воинов, а сам вместе с остальными направился к королевскому лифту. Он предпочел бы не дробить силы, но не собирался ради этого гнать людей вверх по лестницам. Какой от них тогда будет толк?
      Блейду оставалось сделать пару шагов до дверей лифта, когда металлические створки вдруг поехали в стороны. Он схватился за оружие, но замер будто вкопанный. Прямо на него из кабины выскочил Первый Воин, вслед за которым повалили ратники. Старик поначалу растерялся, оцепенел, но тут же попятился и рявкнул: «Назад! Все назад!»
      Странник подбросил короткий меч и, поймав его за острие, метнул в человека, замешкавшегося в дверях кабины. Лезвие прошило насквозь зеленую броню. Мелнонец схватился за рукоять, торчавшую из живота, вскрикнул и повалился на пол между створками двери.
      Стоявший позади попробовал втянуть труп в кабину, но не успел нагнуться, как Блейд был уже рядом. Длинное лезвие взметнулось и снесло голову воину. Теперь не одно, а два тела блокировали створки.
      Оставив всякую надежду закрыть дверь лифта, оставшиеся в кабине выхватили мечи и бросились наружу. Эта вопящая, обезумевшая от ужаса и злобы людская масса окатила странника, со всех сторон на него дико таращились, разевая рты, изуродованные страхом физиономии. Испуг и ярость помрачили рассудок воинов, и Блейд без труда уклонялся от ударов и отбивал неуклюжие выпады.
      Когда же он немного отступил, вперед ринулись мятежники. Их было вдвое больше, и они нахлынули на солдат, как поток воды на кучу сора, втянули их в бешеный водоворот схватки и разметали по сторонам мертвые тела.
      Первый Воин трусливо жался к стене, словно позабыв про мечи и жезл у пояса, поэтому никто из повстанцев не удостоил его и взглядом. Он пережил всех своих людей и попытался даже улизнуть потихоньку, отступая бочком: вдоль стены, но из дальнего конца коридора уже несся звериный рев и топот множества ног.
      Тесный проход наводнили Низшие, гневная волна стремительно накатилась на Первого Воина. Он успел только вскинуть руки и взвыть: «Н-н-е-е-т!» Увы, всем в Башне Змеи слишком хорошо была известна его болезненная тяга к Устрашению. Когда расправа закончилась, на полу в луже крови плавали бесформенные ошметки.
      Стараясь не глядеть в ту сторону, Блейд лихорадочно соображал. Какой черт принес сюда старикашку? Может, Мудрейшие послали его разобраться со смутьянами? Тогда они даже и понятия не имеют о происходящем на Нижних Уровнях. А значит, надо действовать, пока они не смекнули, что к чему.
      Странник бросился к лифту, следом за ним туда набились мятежники. Блейд нажал кнопку, не дожидаясь, пока все устроятся поудобнее, и, когда кабина взмыла вверх, несколько человек не удержались на ногах.
      — Как только двери откроются, не зевайте! — наставлял странник своих людей. — Сразу кидайтесь вперед и рубите ублюдков! Не давайте им опомниться!
      Скрежет лезвий, выхваченных из ножен, вторил его словам. Ход кабины замедлился, она встала на месте, и вот двадцать пять воинов Блейда вырвались из серебристой камеры, будто сонм демонов. Проклятия, вой и яростные выкрики взорвали тишину, в воздухе носились сверкающие дуги мечей. Около трех десятков воинов было в коридоре, но отряд странника, будто таран, в мгновение ока пробился сквозь вражеский строй и расшвырял противников по сторонам.
      Живые валились на пол рядом с убитыми и ранеными под бешеным напором атакующих. Они падали, чтобы уже никогда не подняться. Налетающие сверху клинки жалили насмерть, а те, до кого не добралась сталь, гибли от ударов кованых сапог, крушивших ребра под гибкой броней. Вскоре узкий проход был завален мертвыми телами, и нога поскальзывалась на красном от крови полу. Однако это короткое и яростное столкновение было лишь прелюдией к решающей схватке.
      Главные свои силы Нрис-Пол, по-видимому, сосредоточил возле королевских апартаментов. Блейд убедился в этом довольно скоро — в тот самый миг, когда из дверей воинского лифта, возбужденно гомоня, повалили запоздавшие к бою мятежники. Грозный вал вражеской контратаки, накативший из дальнего конца коридора, обрушился на них внезапно и смял без пощады неровный строй.
      Теперь уже повстанцы, захваченные врасплох, падали под ударами, истекая кровью. Жалобные стоны, вопли, металлический скрежет и лязг слились в оглушительную музыку преисподней. Лишь немногие из двадцати пяти повстанцев сумели пробиться к своим — большинство легло костьми возле дверей лифта.
      И все же отчаянное и безнадежное сопротивление мятежников обернулось небольшой передышкой для их товарищей. Блейд успел перестроить своих людей, так что бурливая волна атаки разбилась об их плотный строй, как о скалу. Взмахнув мечом, странник взревел: «Вперед! За свободный Мелнон! Смерть Нрис-Полу!» И две силы слились в неистовом противоборстве, вскипели неутолимой жаждой отмщения.
      В этом адском котле, клокотавшем лютой злобой, все перепуталось, все смешалось. Блейд уже не мог уследить за происходящим. Он разрывался на части, безуспешно пытаясь поспеть повсюду: то увлекал вперед людей, то кидался выравнивать прорванную линию, то закрывал собой брешь на фланге, чтобы отряд не взяли в кольцо. Редкие мгновения торжества, когда меч странника врубался во вражеский строй, меркли при одном взгляде на стремительно тающие ряды повстанцев. Их оставалось уже чуть больше дюжины против шести десятков людей Нрис-Пола.
      Шаг за шагом мятежники отступали все дальше от королевских покоев. Блейд уже не надеялся спасти Мир-Казу, да и себе отмерил не больше десяти минут жизни, и все-таки он сражался, верный обычному своему правилу: дерись до последнего вздоха!
      И вот, когда гибель уже казалась неминуемой, настороженный слух странника уловил неожиданный всплеск шума в задних рядах нападавших. Оттуда донесся топот, звон сшибающихся клинков и крики. «Измена! Измена!» — вопили истошные голоса, а в ответ неслось громовое: «Вперед! Спасем королеву! Вперед! За Мир-Казу!»
      Неизвестная сила обрушилась на тылы врага, и Блейд многое бы отдал, лишь бы узнать, кто там теснит приспешников Нрис-Пола. Воины, которые только что уверенно напирали на горстку израненных, обессилевших повстанцев, забеспокоились, закрутили головами, бросая растерянные взгляды через плечо. И тогда странник решился на отчаянный шаг.
      Он выступил вперед и, взмахнув мечом, рявкнул: «За мной! Бей их!» Блейд не обернулся посмотреть, следуют ли за ним уцелевшие в схватке. После всего, что они пережили вместе, странник в этом нисколько не сомневался.
      И в самом деле, все шестнадцать воинов, истекавших потом и кровью, железным клином вломились во вражеский строй вслед за своим предводителем. Они легко пробили фронт противника, смешав передние ряды. Воинство Нрис-Пола пришло в полный разброд: одни пытались сражаться, другие отпрянули в сторону, третьи развернулись, чтобы бежать.
      Бежать, однако, было некуда. Атакованные с двух сторон, приверженцы Нрис-Пола оказались в ловушке. Под ударами нападавших они все теснее смыкали ряды, сбивались в плотную кучу. Никто не мог вырваться из этой давки или хотя бы взмахнуть мечом.
      Блейд и его люди медленно, но верно прорубали себе путь сквозь людскую гущу, с каждой минутой встречая все меньше сопротивления, а навстречу им прорывались с боем загадочные союзники.
      Когда же настал долгожданный миг встречи, заметно поредевшая вражья рать сдалась на милость победителей. Угрюмые и присмиревшие воины бросали оружие и опускались на колени. Но когда Блейд вязал одному из них руки за спиной, мелнонец, захлебываясь злостью, прошипел:.
      — Погодите! Вот вернутся наши! Уж они вам покажут, проклятые ублюдки!
      Странник не успел вдуматься в эти угрозы — его схватил за руку взволнованный воин:
      — Идем со мной, Блей-Энн! Скорее! Идем! Он умирает!
      — Да кто умирает? — спросил Блейд уже на ходу.
      — Кир-Ноз! Ты непременно должен поговорить с ним!
      В дальнем конце коридора, в маленькой нише, привалясь к стене, сидел Кир-Ноз.
      Из уголка рта сбегала струйка крови, лицо подернулось восковой бледностью.
      Посланец не солгал: воин был одной ногой уже на том свете.
      — Брат… — прошептал умирающий. — Что с моим братом?
      — Ранен, но не опасно. Твоего брата, Кир-Ноз, ожидает великое будущее. Он станет править Башней Змеи.
      — Хорошо… Я надеялся… Но ты… должен найти… Нрис-Пола… Мастерские… Он там…
      Блейд похолодел. Жезлы… Неужели Нрис-Пол все-таки пронюхал про них?
      — Он сказал… новое оружие… там… Убьет всех… Он ненавидит тебя… как Мир-Казу.
      — Что с ней? — взволновался странник.
      — Выпила… яд, — прошелестел слабый голос. — Она… мертва… — Голова Кир-Ноза свесилась на грудь, и он уснул вечным сном.

      Блейд склонился перед умершим, скрестив руки на груди, как того требовали мелнонские обычаи. Бедняга Бриг-Ноз… Если ему и доведется править Башней Змеи, то в совершенном одиночестве. Брат, Мир-Каза, Кун-Рала — все мертвы… Странник отступил на шаг и оглянулся на своих людей, которые оттаскивали в сторонку трупы. Этот шаг спас ему жизнь.
      Он услышал тихое шипение, сухой треск и повернулся на шум. Дальше по коридору на каменный пол оседала кровавая взвесь. Странник метнулся в нишу, где полулежал мертвец, и распластался по стене. И снова треск разряда известил, что еще один человек превратился в красноватое облачко.
      Пока Блейд вытягивал из чехла за спиной длинный жезл, в сознании проносились обрывки мыслей. Все-таки это произошло… Самое страшное… Сколько их? Там ли Нрис-Пол? Дай бог, чтобы он был там!.. Поганый ублюдок…
      Между тем новый импульс смертоносной энергии с шипением и треском пронизал воздух… В лицо страннику пахнуло грозовой свежестью, а потом раздался оглушительный топот — победители бежали с поля боя, бросив вожака и пленных. Они могли храбро сражаться с вражескими ордами, но отступили перед загадочной смертью.
      Как ни странно, это поспешное бегство вселило в Блейда надежду. Он утешался двумя соображениями: по коридору, похоже, бродит лишь один убийца с аннигилятором, и, что еще лучше, импульс распространяется только по прямой. Значит, нужно просто подождать, пока любопытство или жажда крови не подманят врага к нише. Странник затаил дыхание и постарался немного расслабить окаменевшие от напряжения мышцы.
      Прошла минута, две, три… В коридоре, да и, наверное, на всем ярусе, воцарилась гробовая тишина. Сколько Блейд ни напрягал слух, ничто не нарушало этого мертвого безмолвия. Лишь минут через десять до него долетел тихий шорох — человек, затаившийся в дальнем конце коридора, выдал себя, сделав маленький осторожный шажок. Снова потянулись томительные минуты, пока не послышался второй шажок. Но вот наконец шаги ускорились, зачастили. Странник набрал полную грудь воздуха и бесшумно выдохнул, когда из-за выступа стены показался рослый человек в зеленом. Вот так подфартило! Нрис-Пол собственной персоной!
      Блейд выскочил из укрытия и, вскинув к плечу серебристый стержень, прицелился в перекошенную ужасом физиономию. Палец вдавил спусковую кнопку, и тут у странника что-то оборвалось в животе. Аннигилятор не сработал!
      К счастью, за Блейдом водилась привычка любое оружие осваивать досконально, придумывая самые неожиданные приемы. Верный своему обыкновению, он пробовал метать длинные жезлы и пользоваться ими как дубинкой. Эти увесистые стрежни тянули фунтов на пятнадцать, и удар рукоятью мог оказаться весьма чувствительным.
      Странник прыгнул на врага, который уже нащупывал спусковую кнопку, и замахнулся жезлом. Однако Нрис-Пол непроизвольно выставил вверх свое оружие, и два металлических стержня сшиблись с оглушительным звоном. Блейд, хоть и с трудом, удержал свою «дубинку», а его противник оказался менее удачливым — жезл мелнонца грохнулся на пол и покатился по каменным плитам. Странник снова занес стержень, но удар, грозивший проломить череп противника, обрушился в пустоту.
      Нрис-Пол с неожиданным проворством отпрыгнул и пустился наутек. Блейд преследовал врага по пятам, сразу догадавшись, куда влечет Нрис-Пола мстительный порыв. Если не остановить безумца, одно его движение оборвет тысячи жизней… Он наверняка заметил нехитрую ловушку Кун-Ралы, когда залез в тайник, и теперь решил покончить с Башней Змеи, раз уж ему не суждено взобраться на трон.
      Блейд несся вперед огромными скачками, однако он уже с рассвета был на ногах, порядком выдохся и никак не мог нагнать Нрис-Пола. На глазах у странника враг рванулся к двери лифта и нырнул в кабину. Створки захлопнулись прямо перед носом у преследователя. Блейд не стал сотрясать воздух бессильными проклятиями, а сразу же бросился к другому лифту.
      По счастью, кабина была лишь несколькими уровнями выше, и спустя мгновение странник уже спускался вниз. Он проигрывал Нрис-Полу всего минуту, но и этого могло оказаться довольно для несостоявшегося тирана. Блейд с замиранием сердца ждал, когда же откроются Двери лифта.
      Почему-то его совсем не тревожило, есть ли возле мастерских караулы и патрули. Он все равно доберется До гада… Придушит эту мразь собственными руками… Нрис-Полу не ускользнуть…
      Поймав себя на этих мыслях, странник признал, что рассудок его помутился от гнева. Этак можно запросто угодить в ловушку. Он глубоко вдохнул, заставляя себя успокоиться, и обрел привычное хладнокровие к тому моменту, когда блестящие створки разошлись в стороны.
      Благословляя судьбу за то, что дорога к тайнику ему хорошо известна, Блейд сорвался с места в карьер, так что сбил с ног двух надзирателей. Не решаясь подняться, они провожали испуганными взглядами высокую фигуру, пока она не скрылась за поворотом.
      Свой жезл, теперь уже совершенно бесполезный, странник бросил в кабине лифта и без этой помехи помчался вперед куда быстрей. Тем не менее Нрис-Пол по-прежнему намного опережал противника. Эхо стремительных шагов становилось все громче, но мелнонец первым достиг дверей заветной комнаты. Блейд не посмел ворваться туда. Что, если этот сумасшедший уже схватил оружие? Секунда — и от суперагента Ее Величества останется лишь красная дымка. Скользя вдоль стены, он осторожно подобрался к дверному проему.
      Тайник был открыт, и около зиявшего в стене черного провала стоял на коленях Нрис-Пол. Он возился с силовыми трубками, зажав в одной руке несколько серебристых цилиндров, а в другой — провод. Блейд слышал, как дыхание с шумом вырывается из груди врага, как он сыплет проклятиями, и с облегчением перевел дух.
      Что-то не заладилось с ловушкой Кун-Ралы… Наверное, бедная девочка и сама толком не знала, как расставить западню. Большая удача для Башни Змеи… Слишком поздно Нрис-Пол разнюхал про Большие Жезлы, да и побоялся, видно, раздать их своим приспешникам. Теперь он заплатит жизнью за ошибку! И Блейд ринулся в мастерскую.
      Однако странник и сам допустил ошибку, всего один маленький промах — он просчитался, приняв Нрис-Пола за сломленного неудачей психопата. Едва Блейд вихрем влетел в комнату, мелнонец круто развернулся и, схватив с пола увесистую железяку, запустил ею во врага. Странник попробовал уклониться, но свирепая боль обожгла правое колено, и он лишь чудом удержался на ногах. Собрав волю в кулак, Блейд заставил себя шагнуть вперед и выхватил клинки.
      Сейчас Нрис-Пол мог бы без особого труда расправиться с врагом, но неожиданно размяк, сломался. Визгливо вскрикнув, он вскочил на ноги и кинулся к двери. Мелнонец прошмыгнул мимо странника, который еще нетвердо держался на ногах, и дал деру.
      Стиснув зубы, Блейд заковылял следом. Первые несколько шагов едва дались ему, но вот боль и усталость растаяли в опаляющем пламени гнева, и он побежал, помчался, полетел, как будто крылья распахнулись за спиной. Всего лишь несколько шагов отделяло его от Нрис-Пола, когда тот вырвался из мастерских в коридор. Возле самого лифта бегущих настиг оглушительный грохот. Каменные плиты под ногами, и древние стены, и низко нависший свод содрогнулись, осыпав людей каменной крошкой. Лампочки над дверью ослепительно вспыхнули и рассыпались брызгами разноцветного стекла.
      Мелнонец взвыл от ярости, а Блейд злорадно ухмыльнулся. Прищемили хвост мерзавцу! Кто-то додумался отключить лифты. Пусть побегает по лестницам!
      Теперь отчаяние и слепой ужас гнали Нрис-Пола вниз по ступенькам. Если бы ему хватило ума и мужества остановиться и принять бой, он смог бы взять верх над странником или хотя бы дождаться подмоги. Но мелнонец будто растерял остатки разума по дороге и был одержим одной мыслью: как бы ускользнуть от залитого кровью великана, что несется за ним, потрясая мечами.
      В бешеном темпе они одолевали пролет за пролетом. Блейд уже задыхался, легкие горели. Ноги налились свинцовой тяжестью, и при каждом шаге боль кинжалом успокоиться, и обрел привычное хладнокровие к тому моменту, когда блестящие створки разошлись в стороны.
      Благословляя судьбу за то, что дорога к тайнику ему хорошо известна, Блейд сорвался с места в карьер, так что сбил с ног двух надзирателей. Не решаясь подняться, они провожали испуганными взглядами высокую фигуру, пока она не скрылась за поворотом.
      Свой жезл, теперь уже совершенно бесполезный, странник бросил в кабине лифта и без этой помехи помчался вперед куда быстрей. Тем не менее Нрис-Пол по-прежнему намного опережал противника. Эхо стремительных шагов становилось все громче, но мелнонец первым достиг дверей заветной комнаты. Блейд не посмел ворваться туда. Что, если этот сумасшедший уже схватил оружие? Секунда — и от суперагента Ее Величества останется лишь красная дымка. Скользя вдоль стены, он осторожно подобрался к дверному проему.
      Тайник был открыт, и около зиявшего в стене черного провала стоял на коленях Нрис-Пол. Он возился с силовыми трубками, зажав в одной руке несколько серебристых цилиндров, а в другой — провод. Блейд слышал, как дыхание с шумом вырывается из груди врага, как он сыплет проклятиями, и с облегчением перевел дух.
      Что-то не заладилось с ловушкой Кун-Ралы… Наверное, бедная девочка и сама толком не знала, как расставить западню. Большая удача для Башни Змеи… Слишком поздно Нрис-Пол разнюхал про Большие Жезлы, да и побоялся, видно, раздать их своим приспешникам. Теперь он заплатит жизнью за ошибку! И Блейд ринулся в мастерскую.
      Однако странник и сам допустил ошибку, всего один маленький промах — он просчитался, приняв Нрис-Пола за сломленного неудачей психопата. Едва Блейд вихрем влетел в комнату, мелнонец круто развернулся и, схватив с пола увесистую железяку, запустил ею во врага. Странник попробовал уклониться, но свирепая боль обожгла правое колено, и он лишь чудом удержался на ногах. Собрав волю в кулак, Блейд заставил себя шагнуть вперед и выхватил клинки.
      Сейчас Нрис-Пол мог бы без особого труда расправиться с врагом, но неожиданно размяк, сломался. Визг-диво вскрикнув, он вскочил на ноги и кинулся к двери. Мелнонец прошмыгнул мимо странника, который еще нетвердо держался на ногах, и дал деру.
      Стиснув зубы, Блейд заковылял следом. Первые несколько шагов едва дались ему, но вот боль и усталость растаяли в опаляющем пламени гнева, и он побежал, помчался, полетел, как будто крылья распахнулись за спиной. Всего лишь несколько шагов отделяло его от Нрис-Пола, когда тот вырвался из мастерских в коридор.
      Возле самого лифта бегущих настиг оглушительный грохот. Каменные плиты под ногами, и древние стены, и низко нависший свод содрогнулись, осыпав людей каменной крошкой. Лампочки над дверью ослепительно вспыхнули и рассыпались брызгами разноцветного стекла.
      Мелнонец взвыл от ярости, а Блейд злорадно ухмыльнулся. Прищемили хвост мерзавцу! Кто-то додумался отключить лифты. Пусть побегает по лестницам!
      Теперь отчаяние и слепой ужас гнали Нрис-Пола вниз по ступенькам. Если бы ему хватило ума и мужества остановиться и принять бой, он смог бы взять верх над странником или хотя бы дождаться подмоги. Но мелнонец будто растерял остатки разума по дороге и был одержим одной мыслью: как бы ускользнуть от залитого кровью великана, что несется за ним, потрясая мечами.
      В бешеном темпе они одолевали пролет за пролетом. Блейд уже задыхался, легкие горели. Ноги налились свинцовой тяжестью, и при каждом шаге боль кинжалом пронзала ушибленное колено. Один раз он споткнулся и едва не пересчитал ступеньки головой. Зато и Нрис-Полу приходилось несладко — шаги его звучали реже, а по временам снизу доносились всхлипы и стариковское шарканье. Но как бы то ни было, мелнонец держался впереди.
      Отмахав пятьсот футов по лестнице, соперники достигли того яруса, откуда открывался выход на балкон. Нрис-Пол бросил через плечо безумный взгляд и скрылся в проходе, ведущем наружу.
      Блейд упрямо ковылял за ним, припадая на правую ногу. По пути страннику попалось несколько воинов Бриг-Ноза и Низших, вооруженных пиками. Рассудок твердил ему, что нужно послать этих людей вдогонку за Нрис-Полом, но другой яростный голос требовал не сдаваться. «Это только твоя драка, только твоя месть», — выстукивала кровь в висках.
      Когда Блейд, хватаясь за стены, дохромал до выхода на балкон, враг уже подлетел к ограждению и перевалился через перила. Он не вскрикнул, не разразился проклятиями, не простонал. Все двести футов до земли Нрис-Пол оставался нем, и ни один звук не нарушал звенящего безмолвия, но едва тело мелнонца ударилось о камни, как взрыв разнес тишину в клочья.
      Над пустошью взметнулся фонтан пурпурного пламени. Потом ослепительная вспышка потухла, и кверху повалил маслянистый дым. Ветер накинулся на черный султан, растрепал его, распушил, и, когда дымная завеса развеялась, Блейд разглядел внизу глубокую воронку, обнесенную земляным валом. Вокруг кратера взрыв расшвырял множество человеческих тел. Лежавшие поближе не шевелились, но дальние уже приходили в себя, садились, потирая головы.
      Смерть Нрис-Пола, хоть и не увенчавшая мятеж легкой победой, все же поколебала стойкость его приверженцев. Когда же они убедились, что за каждым углом подстерегают Низшие с пиками, капитуляция стала неминуемой. К полудню все было кончено: Бриг-Ноз и его союзники завладели башней и изловчились даже снова пустить лифты.
      Блейд облюбовал под командный пункт покои Первого Воина. За окнами уже садилось солнце, и на багряном небосводе обугленными стволами проступали силуэты башен, опоясанные искристыми цепочками огней. Странник усмехнулся. Вот так иллюминация! Неспроста эти трухлявые обрубки словно обсыпало светляками!
      Сегодня Высшим не спится, и еще долго им будет не до сна. Не сомкнут глаз и часовые в Башнях Змеи и Леопарда. Мятежники не выпустят победу из рук. Ни этой ночью, ни какой-нибудь другой… Мелнон уже не тот и никогда не станет прежним!
      У странника заурчало в животе, и он вдруг понял, что зверски голоден, но тут, как на беду, появился воин из Леопардов с надушенным посланием Йо-Джазы. Блейд, от которого разило потом и запекшейся кровью, скривился, втянув ноздрями пряный сладковатый аромат. Как это сейчас не к месту! Перед глазами заплясали кудрявые строчки. Странник сморщился еще сильней и швырнул листок на пол.
      — Что-то неладно, благородный Блей-Энн? — встревожился воин.
      — Йо-Джаза горит желанием присоединиться ко мне, — сообщил Блейд с кислой гримасой. — Пишет, что должна увидеть все собственными глазами.
      — Понятно, — отозвался воин. — Хочет пощекотать нервы. — Доспехи мелнонца были пробиты в нескольких местах и замараны кровью. Леопарду сегодня порядком Досталось, и он полностью разделял неприязнь странника к любительницам острых ощущений.
      — Она просит о невозможном, — буркнул Блейд. — я так и напишу.
      Воин утомленно покачал головой:
      — Не стоит, Блей-Энн. Прислушайся к голосу мудрости! Йо-Джаза ревнива, безумно ревнива. Кто знает, что она вобьет себе в голову? Решит, что ты здесь развлекаешься с другой женщиной.
      Странник вздохнул. Он бы с удовольствием выругался, но не мог найти сил даже на это.
      — Знаю… Она сделает все, чтобы расколоть союз двух башен.
      — Если бы только это!.. — подхватил воин. — Она попытается прикончить тебя, и Мелнон понесет невосполнимую утрату. Ты столько сделал для нас…
      — Ладно, ладно!.. — смущенно отмахнулся Блейд. — Не время сейчас толковать об этом. Кажется, я должен пойти навстречу желанию Йо-Джазы. Сообщи ей! И пожалуйста, приставь к Йо-Джазе несколько надежных воинов! Будет скверно, если мою гостью, по недомыслию, продырявит пикой кто-нибудь из Низших.
      Отпустив гонца, странник присел в кресло. Совершенно некстати этот визит… Но что поделаешь с женщинами? Они все затевают некстати… Собственно говоря, почему бы не осчастливить Йо-Джазу? В конце концов, бедняжку можно понять — она тридцать лет дожидалась своего часа. Так что ему мешает, кроме смертельной усталости? Кун-Рала мертва, королева отравилась…
      Громкий стук оборвал ленивое течение мыслей.
      — Войдите! — нехотя разрешил Блейд. Дверь отворилась, и четверо воинов втащили упирающегося Первого Лекаря.
      — Ну и ну! — только и нашел, что сказать, странник. — Не ожидал застать вас в живых.
      — Жив, как видите! — с вызовом бросил бывший сановник, высокомерным движением плеч стряхнув с себя руки стражей. Сейчас он держался куда уверенней, чем перед Мир-Казой. — И не я один. Еще кое-кто из лекарей, писцов и рабочих уцелел. Мы заперлись в своих комнатах, но готовы вернуться к работе… Если вы прикажете Низшим не трогать нас.
      Затуманенное сознание не сразу ухватило смысл этих слов, но когда они пробились сквозь морок усталости, Блейд встрепенулся:
      — Почему?
      — Случившееся сегодня… — Голос мелнонца сел, однако он откашлялся и продолжал с запинками: — Случившееся сегодня… в Башне Змеи… было неизбежно… Многие погибли… И еще погибнут… Если ничего не предпринять… Какой смысл в этой веренице смертей? — Лекарь пожал плечами. — Высшие потерпели поражение… Но у нас… у лекарей, у писцов, у рабочих… у нас хватает разума… принять поражение. — Он рухнул в кресло, словно ноги у него подогнулись в коленках.
      Мысль странника описывала ленивые круги — так кружится коршун в белом от зноя небе. Стало быть, Высшие готовы сотрудничать. Превосходная новость… Вот Бриг-Ноз обрадуется! Это будет для него приятным сюрпризом. Куда проще управлять башней, если на твоей стороне умелые, знающие работники.
      — Прекрасно… — вяло проговорил Блейд, потирая ноющие плечи. — Я принимаю ваши условия. Проводите этого человека к Бриг-Нозу! — приказал он воинам. — Вы поступили мудро, дав ему высказаться.
      Стража развернулась к двери, но Первый Лекарь жестом остановил воинов:
      — Погодите! Я не все сказал!
      — Ну что там? — неохотно откликнулся странник.
      — Несколько слов от королевы.
      Блейда словно окатили ледяной водой. От сонливости не осталось и следа.
      — От Мир-Казы?! Но ведь она мертва?!
      Мелнонец помотал головой, робко улыбаясь:
      — Я дал королеве особое снадобье. Оно погружает человека в такой глубокий сон, что чудится, будто он мертв. Мир-Каза выпила лекарство утром, когда начался бой. Она не хотела принять смерть от руки Нрис-Пола. А теперь королева проснулась и желает видеть тебя.
      Стража вытолкала Первого Лекаря за дверь, а Блейд остался один на один с тревожными думами. Дьявольщина!.. Что же теперь будет? Мир-Каза жива! Видит бог, он не желал ей смерти… Пусть себе живет… Но как же все запутывается!.. Что теперь делать? Послать еще одного гонца к Йо-Джазе? Самому отправиться в Башню Леопарда? А если она уже в пути? Пожалуй, лучше наведаться в королевские покои и объяснить все Мир-Казе. Может, она окажется мудрей?. Почему бы ей не закрыть глаза на некоторые вещи? Хотя бы сегодня ночью… Тогда он выпутается… Черт! Иногда поневоле позавидуешь монахам!..
      Странник с трудом поднялся с кресла и побрел в ванную комнату. Мир-Каза подождет… Надо хотя бы смыть с себя кровь и пот, а то от него смердит хуже, чем от трупа. Двое слуг приблизились к Блейду, чтобы помочь ему снять доспехи, но едва они коснулись застежек армированной туники, как по потолку ванной пошла трещина, каменная плита раскололась. И тут же в голове странника вспыхнула боль; под черепом разлился нестерпимый жар, словно мозг вскипел. На секунду Блейд оглох, отброшенный на грань безумия оглушительным ревом.
      Кромешный мрак окутал странника — только сквозь трещину в потолке сочился зеленый свет. Края разлома поползли в стороны, и тут в глубинах непроглядной тьмы зародился холодный смерч, который подхватил Блейда и понес вверх, к бреши. Но странник, заключенный в ледяную спираль, исполнился блаженного спокойствия. Компьютер… Это компьютер нашел его наконец… Теперь — домой… Прочь из Мелнона… Подальше от ревнивых женщин…
      Обжигающий стужей смерч увлекал Блейда все выше и выше. Башня разломилась пополам, как расщепленный молнией ствол. Горизонтали ярусов мелькали перед глазами, сливаясь в пеструю ленту, потому что он уже летел быстрее, чем кабина скоростного лифта. Через пролом в крыше смерч вынес Блейда в черное небо, простиравшееся над Башней Змеи, над всеми башнями, над всем Мелноном. На миг он будто завис в вышине. Каменные великаны встали в круг, закружились в хороводе, но спираль затягивала странника все дальше и дальше, пока он не растворился во мраке и бесконечной невыносимой боли…

      Блейд только-только сполз с кровати и занялся упражнениями, когда сияющая заученной улыбкой госпитальная сестра объявила о приходе Джи и лорда Лейтона. Странник поспешно забрался в постель, не слишком доверяя предательскому правому колену. Чертовски несправедливо приковать человека к больничной койке, когда он уже набрал отличную форму! А все эти медикусы!.. Не успокоятся, пока не утыкают тебя всего от макушки до пяток электродами. И Лейтон тоже хорош! Толку от него не добьешься… «Стандартная практика, мой мальчик… Наберитесь терпения…» Вот и торчи тут теперь… Дьявол, ну как же ноет это проклятущее колено!..
      Лейтон проворно проковылял к белоснежному сугробу постели:
      — Как вы сегодня, мой мальчик?
      Из-за плеча его светлости выглядывал Джи, как всегда озабоченный и хлопотливый, само отеческое участие:,
      — Как колено, Дик?
      — Превосходно, сэр. Не понимаю, зачем меня здесь держат, — буркнул Блейд.
      В конце концов, больной имеет право поворчать немного…
      — Ну и отлично! — просиял Джи. — Тогда готовься к выписке! Пусть только ребята Лейтона осмотрят тебя еще разок. А там можно и проветриться. Лазурный Берег или Карибы, а?
      — Разве вы не просили помочь с центром подготовки?
      — Это пока подождет, — вмешался Лейтон. — Вам Опять здорово досталось. И потом… Как бы это сказать?.. А, ладно! — Он махнул рукой. — Не забивайте себе голову всякой ерундой! Отдохните, мой мальчик!
      Блейд с подозрением уставился на старика. Что-то он темнит…
      — Полно, старина! — ухмыльнулся Джи. — Дик у нас стреляный воробей, его не проведешь. Он имеет право на откровенность. Ну, кто ему расскажет? Вы или я?
      Лейтон заметно смутился:
      — Честно говоря, Ричард, с этим центром вышел небольшой скандал.
      — Проблемы с безопасностью? Или здания обрушились от ветхости?
      — Нет-нет, ничего такого… Тут сложности, так сказать, личного характера… Мы нашли архитектора. Замечательный человек… Просто замечательный… На такого можно положиться… Он быстро составил план реконструкции. К несчастью, секретная проверка… Ну, вы же знаете, ее проводит кадровая служба… Секретная проверка не обнаружила одной маленькой подробности об этом… джентльмене.
      — Ну и что?! — торопил заинтригованный Блейд. Из старика слова нужно тянуть клещами.
      — Он содержал любовницу… совсем юную особу, едва ли не подростка… Снимал ей квартирку в Сохо. А его жена все узнала. Чертовски неприятное положение!
      — Это уж точно! — подтвердил Блейд.
      — Так вот, жена его выследила и застукала с этой девицей. Расходилась она не на шутку — обоих расписала вдоль и поперек кухонным ножом.
      Лейтон вздохнул и отер высокий лоб мятым замусоленным платком.
      — Пока дела с центром застопорились, — пояснил Джи. — Конечно, есть планы, расчеты, но с реконструкцией решили повременить. Скверный поворот!
      — Особенно для бедняги архитектора, — усмехнулся странник. — Не завербовать ли нам его добровольцем для проекта? Этот ваш компьютер славно уберегает от ревнивых женщин.
      Оба старика в недоумении уставились на Блейда: о чем это он? Да ведь его патроны еще не слышали полной записи отчета, догадался разведчик и поведал Лейтону и Джи, как едва не угодил между Сциллой и Харибдой.