Воспоминания о визите фон Шираха в Иране постепенно загладились, и уже в 1940 году немцы открыли в Тегеране «Коричневый дом» и приступили к строительству Назьябада (Города нацистов), в чем приняли участие члены молодежной организации «Мелли модафэ» (Национальная защита). Германские консульства активно распространяли «Майн кампф», переведенную на фарси, и выпускали бюллетень «Ариец». По всей стране стали множиться пронацистские молодежные и офицерские организации…

Иными словами, Иран, как и Ирак, к 1941 году был полностью готов к приему германских братьев.

Что касается Индии, нацисты, имевшие твердые позиции в Афганистане, пытались создать «пятую колонну» и там. Они не только поставляли с 1938 года оружие в Афганистан и северную Индию индийским мусульманам, они создали также индийскую пронацистскую организацию, среди лидеров которой были член левого крыла крупнейшей антибританской партии Индийский национальный конгресс Бхагат Рам Гудассмаль (Ром) и член руководства этой партии Субхас Чандра Бас.

Но тут вышла незадача. Ром по идейным соображениям предложил сотрудничество советской разведке, а Субхас Чандра Бас изначально был британским агентом, которого решено было представить нацистам в качестве прогермански настроенного национального лидера Индии. Субхас Чандра Бас поддерживал личные контакты с Гитлером, что позволяло британским спецслужбам находиться в курсе его замыслов в отношении Индии, Ближнего и Среднего Востока…

Высадка 13 февраля 1941 года в Триполи Африканского экспедиционного корпуса и решения Ставки от 17 февраля означали, что этап подготовки завершен и начало главной стратегической операции Гитлера не за горами. И операция началась 1-2 апреля 1941 года.

Прямое доказательство тому — последовательность событий, разворачивающихся в это время.

1-2 апреля в Ираке вспыхивает пронацистское восстание.

Наш знакомец аль-Хуссейни принимает в нем самое активное участие и приводит к власти другого союзника нацистов Рашида Али аль-Килани (Галайни — в другой транскрипции), известного в миру своим памфлетом «Трое, которых Аллах не должен был создавать: персы, евреи и мухи». Среди руководителей восстания был также Хайралла Тульфах, близкий родственник, воспитатель и учитель будущего главы Ирака — Саддама Хуссейна.

3 апреля британские войска бегут из восточной Африки, а экспедиционный корпус совместно с итальянскими союзниками стремительно продвигается к границам Египта.

Через четыре дня после начавшегося в Ираке восстания Германия предъявляет ультиматум Греции и Югославии. Войска союзников Германии — Италии и Болгарии — вторгаются в Югославию. Практически одновременно Германия нападает на Грецию, куда Британия направляет свои войска в количестве 60 тысяч человек.

10 апреля пронацистское восстание вспыхивает в Хорватии. Хорватия объявляет о своей независимости и фактически переходит на сторону Гитлера.

17 апреля капитулирует Югославия. 21 апреля перестает сопротивляться Греция, и 27 апреля германские войска занимают Афины. Британцы спешно эвакуируются и окончательно покидают Грецию 2 мая.

18 апреля Британия предупреждает, что если страны оси начнут бомбить Каир, то Британия подвергнет бомбардировке Вечный город — Рим.

Однако это их не спасает. Безо всяких бомбардировок 20 апреля группа Роммеля совместно с итальянскими союзниками в Северной Африке наступает на Тобрук в Ливии, и 25 апреля, к моменту захвата Балкан, войска, возглавляемые немцами, пересекают границу Египта.

1 мая 1941 года Ирак, поддерживаемый Германией, требует вывода из страны британских войск, высадившихся там было 18 апреля для подавления восстания, и 2 мая иракские войска начинают военные действия против англичан, а на аэродромы в окрестностях Мосула и Багдада начинают приземляться германские самолеты…

Самое время взглянуть на карту. Суэц — блокирован. С Иракского плацдарма может начаться движение навстречу Роммелю, Турция — практически союзник, Иран тоже.

Всё. Стратегические задачи решены. Дорога на Индию расчищена…

Представленные выше факты ясно указывают, что целью Германии в 1941 году была Британская империя и ее сердце — Иран и Индия, и ничто иное.

Иначе нет никакой возможности логически объяснить ни многолетнюю и дорогостоящую подготовку почвы на Ближнем Востоке и в Иране, в Афганистане и Индии. Абсолютно нелогичны переговоры Гитлера с Франко. Нелогична внезапная защита Польши Британией. Абсурдна высадка накануне якобы готовящейся грандиозной войны с СССР Роммеля в Африке. Невероятны совпадения в датах. Бредовым кажется втягивание на Балканы союзных болгарских войск, да и само Балканское наступление. Совершенно загадочными представляются усилия Италии и Германии по заключению соглашения с Японией — ведь, казалось бы, если готовилось нападение на СССР, то Германия должна была быть заинтересована в совершенно противоположном — в том, чтобы СССР как можно глубже увяз в войне с Японией…

Все распадется на какие-то странные спорадические действия, не связанные никаким единым замыслом. Что, собственно, многократно вызывало изумление историков.

Но все укладывается в ясную картину — факты, даты, события, выступления политиков и движения политики, — если сделать единственное предположение: Гитлер готовил войну с Британией, и стержнем этой войны должен был стать его поход в Индию. Все, до мельчайших деталей, становится тогда на места.

Первая задача — отодвинуть угрозу от границ Германии на стратегическую дистанцию. Значит, нужно нейтрализовать Францию, Голландию и Бельгию — плацдармы, откуда Британия, после высадки, может организовать массированное наступление.

Вторая задача — обеспечить стратегическую безопасность с Востока. Для этого надо уничтожить Польшу — тоже потенциальный плацдарм Франции и Британии — и договориться о нейтралитете с Россией. Это кажется просто, поскольку СССР со времен интервенции рассматривал именно Британию как своего главного врага. Ультиматум Керзона и изгнание СССР из Лиги наций вряд ли так быстро изгладились из ее памяти. Но тут надо СССР помочь. Оттащить Японию. Тем более, что она нужнее в Индокитае, чтобы взять Индию в клещи. Сделано. Фланги в Европе обеспечены.

Теперь можно планировать главную операцию — поход в Ирак, Палестину, Индию. Первая цель — создать плацдарм в Ираке и выбить британцев из Палестины, чтобы обезопасить правый фланг будущего марш-броска. Не договорились с Франко? Зато есть тяготеющее к Италии Триполи. Роммеля туда. И, наконец, — вперед, через Балканы, в Ирак, Иран, Индию…

Значит, на Ближнем Востоке нужны друзья. Вот они — аль-Хуссейни, Дарвиш аль-Макади, аль-Килани. При малейшей возможности они вцепятся в горло Британии. Их тоже надо поддержать. Надо привести их к власти.

И тогда все ложится один к одному. До деталей. До часов и минут.

Все удавалось Гитлеру. Весна 1941 — время его побед.

Но вдруг, в середине мая, когда уже все почти удалось, что-то ломается.

По всем признакам, внезапно произошло нечто, что заставило Гитлера спешно изменить все свои планы. Когда случилось это «нечто» и в чем оно состояло, можно установить достаточно точно. Это «нечто» произошло между 2-3 и 10 мая 1941 года.

Первая дата определяется тем, что до 3 мая никаких изменений в действиях Германии не наблюдается. А 10 мая в Англию внезапно, в одиночку, летит Рудольф Гесс — второе лицо и ближайший друг Гитлера! Этот полет, его смысл и цели ставят историков в тупик до сих пор.

И это «нечто», на первый взгляд, куда как лучше стыкуется с теорией Резуна (Суворова) о том, что Сталин готовил внезапный удар по Германии, чем с официальной версией нападения Германии на СССР.

Очень похоже, что событием, переломившим ситуацию, послужило появление аккурат в разгар иракских событий и вскоре после успеха Роммеля документа «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных сил Советского Союза», — разработанного главным советским военным теоретиком, автором большинства знаменитых военных операций Великой отечественной войны Александром Михайловичем Василевским. План поступил Председателю СНК тов. И.В. Сталину 15 мая 1941 года и представлял собой ясную директиву о нанесении удара по Германии.

Одна только нестыковка: «Соображения…» появились на свет 15 мая… а Гесс полетел в Англию на пять дней раньше: 10 мая. А ведь так все хорошо складывалось! Значит, причина для полета Гесса возникла раньше, чем появились «Соображения».

Что же произошло в эти дни? 4 мая Генеральный Секретарь Коммунистической партии И.В. Сталин, и без того обладавший неограниченной властью, был назначен одновременно главой правительства:

«В целях полной координации работы советских и партийных организаций и безусловного обеспечения единства в их руководящей работе, а также для того чтобы еще больше поднять авторитет советских органов в современной напряженной международной обстановке, требующей всемерного усиления работы советских органов в деле обороны страны, ПБ ЦК ВКП(б) единогласно постановляет:

Назначить тов. Сталина И.В. Председателем Совета Народных Комиссаров СССР…»

Шаг более чем впечатляющий.

А 5 мая 1941 года в Кремле состоялся прием для выпускников военных академий, на котором И.В.Сталин выступил с сорокаминутной речью и, по свидетельству очевидцев, выступил с тостом, которые многие расценили как его готовность напасть на Германию летом 1941 г. Как утверждает российская историография, «Соображения…» появились в ответ на это выступление Сталина.

И уже здесь начинаются странности. Как утверждает в «Независимом Военном обозрении» от 25 апреля 2003 года Александр Печенкин, в этот день — очень своевременно — за несколько часов до выступления Сталин прочел донесение начальника внешней разведки НКГБ СССР о секретном выступлении Гитлера перед немецкими офицерами:

«Источник, работающий в штабе германской авиации, сообщает: 29 апреля Гитлер в речи, произнесенной в „Спортпаласе“ перед молодыми офицерами-выпускниками, содержание которой в прессе опубликовано не было, заявил: „В ближайшее время произойдут события, которые многим покажутся непонятными. Однако мероприятия, которые мы намечаем, являются государственной необходимостью, так как красная чернь поднимает голову над Европой“. Эти сведения получены источником от нескольких офицеров, но подлежат дополнительной проверке».

Как полагает А.Печенкин, эта записка и послужила основанием для резких и весьма определенных высказываний И. Сталина.

Отлично. Но как тогда обстоит дело с другим утверждением историков: что Сталин, якобы, не верил никаким донесениям, что Германия осуществит нападение на СССР 22 июня 1941 года? Тут уж одно из двух: либо Сталин поверил донесению в мае, либо он ему не поверил — как и всем другим, о чем неоднократно писали советские историки… Но, если он не поверил, то как же тогда разговоры о неизбежности скорой войны с Германией? А если поверил этому сообщению, то почему не верил другим?

Все как-то не обращают внимание на очевидную нелепость предположения, что Сталин не верил в нападение. Это хитрейший-то Сталин, с легкостью сумевший расправиться со всеми своими противниками — Троцким, Бухариным, Зиновьевым, Рыковым, — которые были кем угодно, но не идиотами, вдруг обманулся как институтка и поверил чему — СЛОВАМ, пусть даже и написанным на бумаге? И чьим словам? Словам ГИТЛЕРА? Честно говоря, у меня возникает серьезное сомнение в умственных способностях таких историков.

Всякий человек, знакомый с основами управления, скажет, что уж что-что, а наихудшая информация всегда принимается наиболее серьезно. Ибо только так минимизируются риски. Ибо первейшая задача любого политика — уйти от самого плохого развития событий. Все остальное уже лучше. И уж что-что, а железное понимание этого принципа Сталин доказал всей своей жизнью.

Малейшую опасность он чуял и уничтожал в зародыше. Значит, нет и не может быть вопроса о том, верил Сталин в неизбежность нападения Гитлера или нет. Разумеется, он не просто верил. Он знал, что нападение неизбежно. Вопрос в другом: почему Сталин не верил, что Гитлер нападет именно сейчас?

Следовательно, он не верил не в факт нападения, а в строки нападения, содержащиеся в документах. А для того чтобы Сталин мог, хотя бы в теории, не поверить в эти сроки, нужны серьезнейшие основания. И эти основания должны быть предъявлены. Иначе это просто полная чепуха.

Единственная причина, почему Сталин мог не верить подобным угрожающим донесениям, состоит в том, что у него в голове было ясное представление целей Гитлера и течения мировой войны, которое не допускало нападения Гитлера на СССР. Не вообще, а именно в указанные сроки.

Если Сталин понимал, что цель Гитлера — Британия, ее колонии, и Гитлер начал «великий поход» в Индию на соединение с Японией, если Сталин читал «Майн Кампф» — и нет сомнений, читал, — то он знал, что Гитлер искренне хотел по крайней мере нейтралитета СССР. И, значит, у него есть по меньшей мере полгода для подготовки к войне — пока Гитлер движется по маршруту Александра Македонского. Вот тогда Сталин действительно должен был воспринимать донесения о более ранних сроках нападения на СССР как провокации, направленные на то, чтобы столкнуть СССР с Германией. Ибо они не соответствовали смыслу войны.

Но чьи это могли быть провокации? Вот уж что-что очевидно как божий день: гибнущей Британии, разумеется! Британии, Черчилля, злейшего врага СССР. Нет, не СССР даже, Российской империи в любой ее форме — как конкурирующей силы в Европе и Азии.

Разве не Британия натравила японцев на Советский Дальний Восток, поощрив их на оккупацию Китая? Разве не Британия с Францией только что готовили планы бомбардировки Баку? Разве не мечтала Британия натравить СССР на Германию, как она эта сделала в 1914 году? Разве не мечтала она канализовать энергию Гитлера на СССР? Кто, как не премьер-министр Британии Навил Чемберлен, обратился к Гитлеру с просьбой о личной встрече и в тот же день, 12 сентября 1938 года, написал своему ближайшему сподвижнику, Ренсимену: «Германия и Англия являются двумя столпами европейского мира… и поэтому необходимо мирным путем преодолеть наши нынешние трудности… Наверное, можно будет найти решение, приемлемое для всех, кроме России».

Можно не сомневаться: Британия подобные фальшивки усердно фабриковала. Для Сталина. Но почему только для Сталина, а не для Гитлера тоже?

Стоп-стоп. А может быть, весь этот «Восточный поход» через Балканы на Ближний Восток был грандиозным и гениальным маневром Гитлера, как раз и нацеленным на то, чтобы создать стратегическую внезапность для нападения на СССР? Ответ может быть найден предельно просто: в это самое время, менее чем через месяц после высадки Роммеля в Африке, 11 марта 1941 г. США приняли закон о ленд-лизе, направленный на поддержку Британии. Иными словами, и США верили, что война с Британией ведется не понарошку. Не мог же Сталин упустить из виду это общеизвестное обстоятельство? Но, товарищи историки! Вести войну и с Британией, и, одновременно, начинать войну с СССР — такое Гитлеру и во сне не снилось. Немало строк и пылких речей посвятил он роковой ошибке Германии в Первую мировую войну — войне на два фронта. Почти столько же, сколько проклятиям в адрес евреев.

Значит, Гитлер все-таки вел войну именно против Британии и имел в виду сокрушить именно ее, используя, подобно Наполеону, почти сухопутный маршрут, на котором флот Британии — царицы морей — бессилен, а «царицей суши» Британия никогда не была. Армия, которую Британия способна выставить, смехотворна. Тем более, что на сухопутном маршруте сами камни начали бы стрелять британцам в спину и на Ближнем Востоке и в Афганистане, и в Индии.

Теперь самое время вернуться к выступлению Сталина. То, что война с Германией неизбежна, — это было ясно. Я уже писал выше, что если бы Гитлеру удалось реализовать план и соединиться с Японией, СССР оказался бы в полном окружении, в катастрофической ситуации ему пришлось бы вести войну на фронте не в три, а в 11 тысяч километров с двумя сильнейшими противниками, обладающими всем, о чем только можно мечтать: нефтью, индустрией, пищей, невообразимыми людскими резервами.

Единственный разумный выход в такой ситуации — напасть первым.

Меня, кстати, до крайности удивляет, почему сторонники Сталина и советского прошлого столь яростно отрицают очевидность: Сталин готовил удар по Германии. Что в этом плохого? Что они хотят доказать? Какое-то особое, нечеловеческое миролюбие СССР? Ну так это было бы равносильно признанию глупости и безответственности советского руководства: внешняя политика крайне мало чувствительна к внутреннему устройству страны. Ее, прежде всего, ведут объективные обстоятельства, и свобода маневра у правителя любого толка чрезвычайно узка.

Итак, нападение на Германию. Вряд ли, однако, гитлеровские генералы не просчитали такого риска.

Посмотрите на идею: фактически, германская армия возводила стену вокруг строящейся «индийской ковровой дорожки». Взятие Греции и островов отрезало самый узкий и бесконечно удаленный от Британии морской участок — Босфор и Дарданеллы. Роммель перекрыл подходы из Африки. Италия контролирует узость Средиземного моря. Палестинцы, да и все арабы, враждебны Британии…

Мог ли Гитлер, методично выстраивая стену безопасности вокруг маршрута движения, недостроить ее и без опаски отрыть свой тыл Сталину? Разумеется, нет. Случись в таких условиях ближневосточно-индийскому блицкригу продолжиться, германские силы необратимо втянулись бы в балканско-иракско-иранско-индийскую воронку, как уже втянулись болгарские войска и начали втягиваться войска, размещенные в Румынии. Вот в это-то время Сталин и мог нанести удар в оголенный германский тыл. Поскольку перебросить обратно в Европу в короткие сроки значительные массы войск с Ближнего и Среднего Востока для Германии было бы абсолютно невозможно, Германию постигла бы невиданная военная катастрофа. Значит, Гитлеру нужно ждать удара в спину и готовиться в активной обороне. Отсюда — необходимая концентрация гитлеровских войск у советской границы, которую Суворов-Резун убедительно объяснить не может.

Гитлер просто боялся Сталина. Боялся чего-то вроде плана «Гроза». И боялся вполне справедливо. Мало того, что у Сталина была огромная армия. У России — огромный мобилизационный потенциал. Да и не было у Сталина другого выхода, кроме как ударить по Германии. При всем желании не было. Итак, ни Сталин не сомневался, что Гитлер нападет на СССР. Ни Гитлер не сомневался, что Сталин готовит удар. И опять-таки, сомнения могли быть только в сроках, а не в факте.

Для Сталина было ясно, однако, что нападать надо было не прямо сейчас, когда Гитлер только-только распахнул Ближневосточные ворота. Надо ждать. Надо годить, когда он завязнет поглубже.

Но и Гитлеру сразу нападать-то тоже было не с руки. Можно привести сотни доводов, почему Гитлеру нападать на СССР в июне 1941 года просто нелепо! Правильно написал Суворов — это самоубийство. Достаточно того, что у ключевого союзника — Японии, жаждущего дорваться до России, полностью связаны руки. В Индокитай Япония идет. А потом в Индию. Но есть и другие соображения: нефть.

Россия — страна огромная. Это ж сколько нефти надо, чтобы питать продвижение германской армии по такой территории! А с нефтью у Германии — неважные дела. Кроме Румынии, ничего и нет. Не сравнить с Баку или Ираном. Ясно, однако, что в Иран-то идти легче, чем в Баку! По дороге тебя не встретит пятимиллионная Красная армия. Здесь воевать, считай, не надо. И еще один плюс — Британии уже безо всякой Индии настанет конец, как только она лишится Ирана. Ибо с 1912 года Британский флот живет на иранской нефти. Вот тогда и о высадке можно думать…

Значит, Иран для Германии — ключевая точка, игла Кащея.

Пока иранская нефть не окажется под германским контролем, о войне с Россией нечего и думать. Тем более Иран и Турция — прекрасные плацдармы для наступления «в кавказский тыл» и получения следующего приза — Баку. Итак, нападение Германии на СССР в июне 1941 года не выгодно Германии, а нападение СССР на Германию даже в июле, как утверждает Суворов, не очень, но выгодно СССР. Скорее, развития такого рода событий можно было ждать только летом 1942 года. Этот срок определяется простыми соображениями: поход в Иран, если считать с Иракского восстания, занял бы у Гитлера никак не меньше трех-четырех месяцев. Значит, август. Но нужно еще так или иначе решить вопрос с Британией. Сентябрь. А дальше — распутица, зима… Проще продолжить движение в Индию, методично подготавливая активную оборону на границе с СССР, чтобы избежать неожиданностей.

Нет, ни Гитлеру, ни Сталину было не выгодно немедленное нападение друг на друга…

Тогда, классический вопрос: Кому тогда выгодно? Кому выгодно, чтобы Германия напала на Россию как можно быстрее? Ответ очевиден. Есть только одна страна, которая получила прямую выгоду от нападения Германии на СССР летом 1941 года, — это Британия.

Чтобы замкнуть картину, не хватает только одного. Скажем, донесения Гитлеру руководителя иностранного отдела Верховного главнокомандования вооруженными силами Германии (ОКВ) и… как утверждается, английского шпиона, Вильгельма Канариса примерно следующего содержания:

«Источник, работающий в штабе красной авиации, сообщает: 5 мая Сталин в речи, произнесенной в Кремле перед выпускниками военных академий, содержание которой в прессе опубликовано не было, заявил: «Немцы считают, что их армия — самая идеальная, самая хорошая, самая непобедимая. Это неверно. Любой политик, любой деятель, допускающий чувство самодовольства, может оказаться перед неожиданностью, как оказалась Франция перед катастрофой», и произнес тост следующего содержания: «Проводя оборону нашей страны, мы обязаны действовать наступательным образом. От обороны перейти к политике наступательных действий. Красная Армия есть современная армия, а современная армия — армия наступательная». По сведениям, полученным из нескольких источников, в произнесенном тосте были также слова: «Спасти нашу Родину может только война с фашистской Германией и победа в этой войне. Я предлагаю выпить за войну, за наступление в войне, за нашу победу в этой войне». Эти сведения получены источником от нескольких офицеров и абсолютно надежны».

Казалось бы все симметрично: выступление Гитлера, попавшее на стол Сталину. Выступление Сталина, попавшее на стол Гитлеру…

Нет! В отличие от Сталина, у которого были, как мы видели, веские основания не доверять такого рода сообщениям в отношении намерений Гитлера, у Гитлера, прекрасно осознающего рискованность своего положения при дальнейшем продвижении на Ближний Восток, таких оснований не было.

Сталин, в отличие от Гитлера, не был связан какими бы то ни было военными действиями и, следовательно, мог выступить в любую минуту. А в «вероломстве», или, точнее, в прагматизме Сталина, Гитлер надо полагать не сомневался. И Гитлер поверил. Он должен был поверить такому тексту, если он здравомыслящий человек. Особенно если текст сопровождался материалами о концентрации советских войск. А концентрация совершенно явно происходила.

В такой ситуации Гитлеру не оставалось иного выбора, кроме как бросить Ближний Восток на произвол судьбы и спешно переориентироваться на нового врага — СССР, ибо легко можно представить себе, что бы произошло, если бы информация о готовящемся ударе не попала к Гитлеру. Это был страшный выбор. Он рушил все планы и заставлял Германию вступить в бой с Россией один на один.

Но если Британия всегда так стремилась, чтобы Германия напала на СССР, то, может быть, с ней возможен некий компромисс. Дело зашло еще не так далеко. Высадки еще не было, а Ковентри… Естественно, самые разрушительные бомбардировки были связаны с начавшейся главной операцией и произошли совсем недавно, 8 и 10 апреля… Но это — на войне — как на войне. Не захотят же они отдавать Европу Сталину?

Вот зачем Гесс полетел в Британию. Гитлер после получения сообщения о готовности Сталина атаковать был готов обещать уйти откуда угодно, лишь бы наказать «вероломных русских», и рассчитывал на Британию — все-таки, как писал Чемберлен, Британия и Германия — столпы европейской цивилизации!

… Если это так, то Британией одним ударом были достигнуты две ключевые цели: передав Гитлеру информацию о готовности Сталина к нападению на Германию, Британия заставляла Гитлера бросить Ближний Восток и, в частности, взбунтовавшийся Ирак на произвол судьбы и осуществляла свою мечту — гарантированно направляла агрессию Гитлера против СССР…

По инерции, после 10 мая движение немцев на юг продолжалось еще несколько недель. Войну, как каток, сразу не остановишь. Но это были уже мертвые, бессмысленные победы.

Немцы резко сократили поставки Роммелю, о чем тот вспоминал с недоумением и раздражением, и наступление Роммеля захлебнулось, хотя все, что смогли собрать британцы в Египте, — это все лишь 239 тысяч разношерстного воинства — слону дробина для германской мощи.

Немцы внезапно прекратили помощь Ираку. Прилетевшие было самолеты вернулись в Европу, и 24 мая, всего через две недели после полета Гесса в Британию, иракское восстание было жестоко подавлено англичанами.

И вот еще что показательно: через три месяца, уже в августе, после нападения Германии на СССР, советское правительство находит, несмотря на горячие сражения, почти поражение, на западном фронте немалые силы, чтобы совместно с англичанами оккупировать и «южное арийское государство» — Иран, чтобы предупредить создание там немецких опорных пунктов (!) — чем подчеркивается его ключевое значение в гитлеровском плане.

Иначе зачем бы Сталину, когда война идет на Западе, расходовать силы и средства на столь удаленном от главных боев направлении. Особенно характерно здесь участие британцев. Ну им-то зачем Иран понадобился? Совершенно ни за чем. Если только Иран не был целью Гитлера, разумеется.

Попутно замечу, что, весьма вероятно, сам выбор Тегерана в качестве места первой встречи стран-победителей (что к тому времени было уже совершенно ясно) в 1943 году был не случаен. Скорее всего, это был глубоко символический акт, предвосхищающий капитуляцию второго, уже европейского «арийского государства» и показывающий, что замысел Гитлера раскрыт и разрушен.

Но до Тегерана были еще два года тяжелейшей войны.

А пока война продолжалась. Но теперь уже не по гитлеровскому, как впрочем, и не по сталинскому сценарию.

Гитлер поменял дорогу. Но оставил ли он в стороне свою цель? Нет.

11 июня 1941 года, за 11 дней до нападения на СССР, Верховное главное командование вооруженных сил Германии (ОКВ) и Главное командование сухопутных войск (ОКХ) издали показательную директиву за номером 32, гласившую:

«После достижения целей операции „Барбаросса“ дивизии вермахта должны будут вести борьбу против британских позиций на Средиземном море и в Передней Азии путем концентрической атаки из Ливии через Египет, из Болгарии — через Турцию, а также, в зависимости от обстановки, из Закавказья — через Иран».

Это и был упоминавшийся уже нами план «Аманулла», который предусматривал мероприятия по обеспечению похода германских войск в Афганистан и далее в Индию в новых условиях. Частью плана являлась подготовка мощного антианглийского восстания индийских мусульман, которое должно было вспыхнуть при появлении солдат вермахта у индийской границы.

Еще одна характерная деталь: для работы с местным населением Афганистана и Индии предполагалось выделить значительную часть «войсковых мулл», готовившихся в Германии под бдительным надзором уже знакомого нам муфтия иерусалимского Хадж Амина аль-Хусейни.

Знакомые мотивы. Вспомните начало балканской операции, восстание в Ираке, концентрическую атаку Роммеля из Ливии.

Иными словами, Гитлер в этой директиве сказал, что собирается использовать для достижения своей цели оба показанных нами пути, как бы обтекая Черное море по обоим кратчайшим расстояниям. Может ли быть более прямое доказательство того, что Гитлер шел в Иран и Индию, чтобы победить Британию и завевать мир, чем факт существования плана «Аманулла», утвержденного подписью Гитлера до еще начала войны с СССР? Какие еще доказательства нужны?

Но, возвращаясь немного назад, хочу еще раз спросить: если вы в здравом уме, скажите, ЗАЧЕМ идти в Иран через Кавказ, пробиваясь через многомиллионную советскую армию, если в тот же Иран можно благополучно попасть через дружественные Болгарию и Турцию или через Ближний Восток, где англичанам, собирая с миру по нитке — из Австралии, Индии, Нигерии даже, — к июлю 1941 года, уже после начала гитлеровской операции, удалось собрать в Египте аж 239 тысяч человек, включая солдат и моряков. Да что же это за напасть такая?

И вообще, зачем, зачем, зачем Гитлеру мог понадобиться СССР? «Плодородная» Земля? Это-то при среднегодовой температуре -10.5 градусов? «Россия — зона рискованного земледелия», как годами утверждали и утверждают защитники колхозного строя! Если иметь цель завоевать именно Россию, то да, Украина имела стратегическое значение. Но как «житница России», не более того.

Опасения за нефтяные поля Плоешти? Но даже организация обороны этих полей, если Гитлер не верил Сталину, обошлась бы ему гораздо дешевле, чем та война, которую он затеял…

Зачем, зачем, зачем завоевывать — именно завоевывать — пустые безбрежные заснеженные пространства, если можно комфортно пройти по дружественным территориям, где войска будут встречать цветами и в награду за эту почти прогулку получить райские, субтропические земли и весь мир в придачу?

И еще: если даже и хотеть завоевать эти северные земли, то зачем же бить в лоб, если можно — в точном соответствии с классической немецкой военной мыслью — «решить войну посредством обходного, максимально возможного по размаху и географическим условиям маневра», как завещал великий немецкий военный теоретик фельдмаршал Шлиффен, обойдя стороной огромную враждебную страну безо всякого кровопролития и заставить ее, при необходимости, биться на пятнадцатитысячекилометровом фронте на Западе, на Юге, на Востоке и Севере?

Итак, у Гитлера было два пути в Индию: один — через дружественные мусульманские страны с благоприятным климатом, с поддержкой местного населения, желающего поражения Британии. Путь, практически повторяющий великий поход Александра Македонского, которым Гитлер восхищался всю жизнь. Путь, создающий, даже если вообразить, что у Гитлера было маниакальное желание захватить именно Россию, идеальные условия для этого захвата.