Тогда встал Белесый Этрен, мим из Тарзака, и тоже обратился к собравшимся:
      - Не думаю, что нам следует так поспешно отказываться от идеи законности и правопорядка. Как, например, мы должны поступать с преступниками?
      Раскоряка Тарзак встал и смерил Белесого презрительным взглядом:
      - Мы укажем им на дверь!
      - То есть изгнание? Раскоряка всплеснул руками:
      - Зови это как хочешь. Застукаем кого нечистого на руку - поступим с ним, как и всегда. Либо он сам вернет украденное, либо мы все вытряхнем из него. А не отыщем - скатертью дорога. Когда найдет, тогда и вернется.
      Послышался голос с трибуны, где сидели жители Айконы:
      - А с убийцами как?
      Раскоряка покачал головой и сердито глянул на говорящего:
      - Это кто? Ты, Банго?
      - Я.
      - Где ты был все эти двадцать лет, хотел бы я знать. Вроде бы с нами, в цирке. Поэтому должен знать. У нас ведь принято: пока не вернешь украденное, можешь не возвращаться. Значит, если украл чью-то жизнь, вернуть не получится - неужели не ясно?
      Банго почесал подбородок:
      - Да, ясно: считай, с концами.
      - Дошло наконец. - Раскоряка перевел взгляд на арену. - Вы сами подумайте, на западе лежит целый континент, а народу там - ни единой души. Так что все, кто рвется в короли, легавые, судьи, правительственные бумагомаратели - давайте отселяйтесь, места там всем хватит. Повесим вокруг вас таблички, что, мол, чумное место - и делу конец. - С этими словами Раскоряка сел на место.
      Вощеный ткнул Бородавку локтем в бок:
      - Вряд ли из нас сделают мировых судей. Что-то не похоже. Бородавка вздохнул, покачал головой и обернулся к Поджу:
      - У тебя есть еще предложения? Подж развел руками:
      - Ну, может, назовем их священниками, пасторами. Капелланами на худой конец. Вощеный расхохотался:
      - Черт тебя подери, Подж, что там у тебя вместо мозгов? Да что бы я размахивал этой вашей Библией?! - Трибуны покатились со смеху.
      - Прошу слова! - Люди притихли, услышав странный негромкий голос. С тарзакской стороны трибун на арену выполз Черепашка Агдок и вперил из-под панциря свои крошечные глазки в Поджа. - На моей родной планете Уоллаби ведение архивных записей и составление текстов брачных договоров входит в обязанности историков. Их труд не имеет никакого отношения ни к религии, ни к юриспруденции.
      - А как их называют?
      - Я же сказал - историки. На моем языке это слово звучит как "жхредс". Подж кивнул:
      - Жрец. Хорошо звучит, - сказал он и с довольным видом сел.
      Но в тот момент Вощеный дернул Бородавку за руку:
      - Да провалиться мне на этом месте, если какой сукин сын обзовет меня жрецом! Да я... Бородавка поднял руку:
      - Агдок сказал, что это слово звучит как "шрец". Черепашка Агдок высунул голову из панциря:
      - Жхредс-с-с. Я сказал ж-ш-хред-с-с.
      Вощеный и другие архивариусы стерли с лица пот. Вощеный вытер влажную руку о рубашку и сердито посмотрел в сторону Агдока:
      - Ну и словечко. Язык сломаешь.
      Сержант Спук Тиерас кивнул в сторону Бородавки:
      - А мне больше нравится, как Подж произнес. Вощеный посмотрел на Спука:
      - Потому что ты родом с Ахнгара. Откуда тебе знать, что такое жрец.
      - А ты бы предпочел называть ж-ш-хред-с-с-с? - поддел Вощеного тонкий как прутик ахнгарец.
      Вощеный в очередной раз вытер с лица пот.
      - Да не в произношении дело! Откуда-то с трибун послышался голос:
      - Сколько можно спорить? Пусть себе зовутся жрецами. Мы сюда пришли цирк смотреть!
      В поддержку этого предложения раздался целый хор голосов, который стих только тогда, когда Бородавка поднял руку:
      - Решено. Отныне бывшие счетоводы и архивариусы именуются жрецами.
      Вощеный схватил Бородавку за плечо:
      - Одну секундочку...
      Бородавка стряхнул его руку и рявкнул:
      - Я сказал - решено!
      Вощеный только фыркнул и сплюнул в опилки:
      - Ну, домини-содомини-гомини. Теперь я жрец.
      - Прошу прощения, - робко пискнул Черепашка Агдок. - Но это слово следует произносить как...
      Но все новоявленное жречество Момуса даже ухом не повело.
      Один за другим жрецы доложили публике о событиях, произошедших в их городах за последний год. Закончено сооружение дороги Куумик - Мийра, Косоглазый Майк Айкона в скором времени переберется на другую сторону Изумрудной долины. Там он намерен основать на берегу Западного моря рыбацкий поселок, который будет снабжать жителей долины свежей рыбой. Городок решено назвать Анокиа - "Айкона", только наоборот.
      Дорожно-строительная бригада из Мийры доложила, что при прокладке дороги через Великую топь в джунглях им привиделись огромные чудовища. Правда, с этим все согласились, видения - не иначе как последствия неумеренных возлияний: видимо, брага оказалась некачественной.
      Краут Мессер - начальник поварской команды Тарзака - заключил соглашение с конюхами Мийры об использовании их лошадей и повозок, с Порсом о поставках опилок с тамошней лесопилки и с Тиерасом - о поставках пил и прочего инструмента. Цель его заключалась в следующем - организовать экспедицию к замерзшим озерам Белошапковых гор и доставить оттуда лед. Ради этого придется проложить еще одну дорогу - ответвление от трассы Мийра Куумик в том месте, где она пересекает Нагорье. В строительстве новой дороги предполагалось задействовать бригаду из Мийры.
      Аркадий Джо Уимпл доложил, что в районе Куумика были обнаружены месторождения железа и меди. Коротышка Джим Уистлер, главный кузнец, специально переехал из Тарзака, чтобы приступить к строительству плавильного цеха. К сожалению, нет возможности воспользоваться естественными факелами, горящими в пустыне. Запасов каменного угля тоже не обнаружено, поэтому придется наладить поставки угля древесного. Аркадий Джо лично займется строительством специального заводика, предположительно в районе пересечения дороги Мийра - Куумик и трассы Краута Мессера в район Белошапковых гор. Коротышка Джим уже заключил контракты с конюхами из Мийры об использовании их лошадей и повозок для поставок древесного угля в Куумик и готовых металлических изделий в Тарзак и северные города.
      Костюмеры из Тарзака научились производить ткани из пушистых волосков ангельского дерева, а также окрашивать волокно в разнообразные цвета. Во время Гастролей одежду из этой ткани предполагается обменять на изделия других городов.
      Во второй день Гастрольного Сезона все собрались на трибунах, чтобы вместе исполнить "Гимн Барабу". Музыку для него сочинил трубач Дряблый Мьюменеба, слова - клоун из Тарзака Щетина Джоко Круз. Бородавка собрал своих жрецов у огня. Рядом с ним стоял огромный деревянный ящик.
      - Друзья, - произнес Бородавка, - первого шаттла больше нет. Теперь на его месте лишь трава и заросли кустарника. Но, разбирая шаттл, мы обнаружили, что сундук с флагами остался цел, его не выбросили с другими вещами, когда корабль освобождали от лишнего груза. Цирковые флаги - вот что лежит внутри.
      Бородавка на минуту обвел взглядом собравшихся:
      - Последним желанием Джона О'Хары было, чтобы вы - артисты цирка - не забывали, кто вы такие. Вы артисты лучшего - самого лучшего цирка - за всю историю.
      С трибун послышались ликующие возгласы. Бородавка призвал зрителей сдержать на время эмоции.
      - Мы уже два года ходим в одной и той же одежде и, надо сказать, порядком поизносились. Дети растут, нам всем нужна новая одежда. Наши костюмеры доложили вчера, что изготовили большое количество туник на манер тех, что носят в Куумике. Туники свободного покроя, годятся на любой размер, в них прохладно, и они отлично защищают от солнца.
      Бородавка почесал свои бородавки, затем сложил руки на груди:
      - Чтобы жизнь продолжалась, нам надо сделать очень многое. Только во время Гастролей мы можем позволить себе настоящее представление. В этом ящике лежат наши флаги. Я хочу, чтобы ко мне сейчас подошли главы подразделений. Я прошу каждого из них выбрать цвет и рисунок, которые отныне будут символизировать ваш род занятий в цирке. Независимо от того, чем вы занимаетесь между Гастролями, ваша одежда всегда будет напоминать, кто вы такие на самом деле. Кто хочет быть первым?
      По трибунам пробежал ропот. Паки Дерн похлопал Крошку Вилл по плечу:
      - Иди, выбери что-нибудь для нас, дрессировщиков. Вилл посмотрела на начальника слонов:
      - Это твоя обязанность, Паки, при чем здесь я? Но Паки только улыбнулся и подтолкнул ее с места:
      - Делай, что тебе сказано.
      Крошка Вилл обернулась на Паки, на Шайнера Пита, но затем все-таки вышла вперед и встала перед сундуком.
      - Мне можно? - спросила она Бородавку. Тот пожал плечами:
      - Ты первая. Выбирай, что хочешь.
      Склонившись над сундуком, Крошка Вилл порылась в ворохе флагов. Найдя тот, что ей приглянулся, она сложила флаг и, вернувшись на место, отдала его в руки старшего дрессировщика. Паки развернул флаг - он оказался малиновым в вертикальную серую полоску. Крошка Вилл обняла Пита и улыбнулась Паки:
      - Серый - потому что слоны тоже серые. Паки нахмурился:
      - А малиновый?
      - Просто потому что цвет красивый.
      К сундуку ринулись сразу несколько человек. Чолли Джекоби выбрал ярко-оранжевое полотнище. Фокусник Озамунд Великолепный остановился на флаге в красную и черную полоску. Гадалка Мадам Зельда предпочла небесно-голубой. Остальные хватали первое попавшееся в руки. Еще пара секунд - и у сундука никого не осталось. Вощеный Арделли ткнул Бородавку в бок:
      - Эй, а как же мы? Бородавка нахмурился:
      - Кто? Шорники, что ли?
      - Да нет, жрецы! Ведь это тоже род занятий! Бородавка потер свой бородавчатый подбородок и пожал плечами:
      - Я как-то об этом не подумал. Ведь это вроде как не цирковая профессия. Вощеный фыркнул:
      - То есть ты хочешь сказать, что ведение амбарной книги это не цирковая профессия? А чем ты занимался? Чем мы занимаемся сейчас?
      - А-а-а, выходит, что так. - Бородавка указал на сундук. - Посмотри, может, осталось.
      Вощеный покачал головой и отправился к ящику. Заглянув в него, он обернулся к Бородавке:
      - Эх ты, пендианский бородавочник! Остался один-единственный! - С этими словами Вощеный вытащил из сундука последний флаг и гордо продемонстрировал его публике - в черно-белые ромбики. - Ну, если мне придется носить вот это, уж лучше я и дальше буду чистить сбрую!
      Бородавка подошел к нему, чтобы поближе взглянуть на флаг:
      - А по-моему, очень даже красиво.
      Он взял флаг из рук Вощеного и протянул его другим жрецам. Последовавшие от жречества комментарии отличались разнообразием - от возгласов типа "Господе Иисусе" до невнятного "м-м-м".
      Парад-алле открыл Паки Дерн со своей Роббер, за которыми прошествовали все остальные слоны. Обойдя арену в торжественной процессии, дрессировщики оставили животных в краале, а сами заняли места на трибунах. Тем временем Док Уимс исполнил на паровом органчике "Марш гладиаторов".
      Затем последовала вольтижировка, выступления жонглеров, клоунов, эквилибристов. Но какое же представление без номеров под самым куполом без канатоходцев и воздушных гимнастов? Увы, эти номера требуют специального снаряжения, а люди на Момусе еще только учились изготавливать веревки и канаты. К третьим Гастролям предполагалось подготовить полную программу, в которой выступили бы и те, кто работает под куполом цирка.
      И все равно вторые Гастроли были наполнены радостью и весельем. Искрились разноцветные блестки на костюмах. Кстати, блестки эти - голубые, серебряные, розовые - додумались делать из чешуи рыбы-уродца.
      Сидя на трибуне, Крошка Вилл вздохнула и мысленно обратилась к Питу:
      - Все так стараются... И все равно это не представление. Пит сжал ее руку:
      - А ты закрой глаза и прислушайся.
      Вилл закрыла глаза. Слышалось гудение парового органчика, стоял смешанный запах людей, слонов, лошадей и пищи. Вилл казалось, что еще вот-вот - и она ощутит во рту вкус сладкой ваты.
      Дух старого цирка не умер. То, чего не могла дать реальность, дополняло воображение.
      Пит снова постучался в ее мысли:
      - Помнишь, что сказал Вощеный, - цирк нельзя погубить.
      Вилл продолжала сидеть с закрытыми глазами, прислушиваясь, мысленно вспоминая гастроли на других планетах. Перед ее внутренним взором возникали город за городом, превращавшиеся с прибытием цирка в страну-фантазию. Вилл почувствовала, что по ее щекам покатились слезы, а затем - прикосновение Пита, который их утирал.
      - Цирк не погубишь, - произнес он вслух. Вилл обняла его за шею и рассмеялась.
      Утром в последний день Гастролей Крошка Вилл осторожно высвободилась из объятий мужа и встала. По небу плыли небольшие облака, но день обещал быть ясным и не слишком жарким. Вилл посмотрела на спящего мужа и отправилась проведать Рег. Она вошла в крааль, отыскала Рег и нежно погладила ей хобот.
      - Все в порядке, Рег?
      Слониха фыркнула и кивнула головой. Осмотрев крааль и убедившись, что у слонов есть вода и сено, Крошка Вилл собралась было вернуться туда, где спали Пит и остальные дрессировщики, как вдруг услышала чьи-то сердитые голоса. Крошка Вилл нахмурилась и направилась в обход трибуны. Там-то она и увидела, как громила Раскоряка Тарзак что-то выговаривает коротышке Бородавке. На Раскоряке была надета рыжевато-коричневая туника, которая едва прикрывала ягодицы. Раскоряка стучал себя кулачищем в грудь:
      - Ты только посмотри, дурья твоя башка. Я что, должен теперь бегать полуголый?
      Бородавка только всплеснул руками:
      - Ну для тебя можно изготовить одежонку побольше. Я уверен, костюмеры что-нибудь придумают. Ткани у них предостаточно.
      Раскоряка ткнул бородавочника в грудь:
      - Черт тебя подери, Бородавка, уж коль этот город назван в мою честь, негоже делать из меня всеобщее посмешище.
      - Я понимаю...
      Крошка Вилл подошла и посмотрела на колени Тарзака. Тот сердито зыркнул на нее:
      - А ты на что там уставилась, мелочь пузатая?
      Крошка Вилл задрала голову вверх и расплылась в улыбке:
      - Нескончаемое веселье.
      Она повернулась и, смеясь, пошла туда, где спал ее муж.
      Глава 17
      В Трудильник, первого числа мая, в начале третьего года Великой Катастрофы, колонна слонов выстроилась для обратного марш-броска в Мийру. Все дрессировщики до единого переоделись в полосатые туники, хотя многие остались и в старых штанах. Шайнер Пит ушел вперед с лошадьми. Крошка Вилл и Паки осматривали царапину на ноге Рег. Неожиданно позади них выросла делегация из восьми дрессировщиков.
      - Паки, есть дело, надо поговорить.
      Паки выпрямился и обернулся к пришедшим:
      - В чем дело, Молл? Почему вы не уехали вместе с повозками?
      Молл указала стеком в сторону городка:
      - Мы и наши семьи... в общем, мы решили остаться. В Мийру мы не вернемся.
      Крошка Вилл тоже выпрямилась:
      - Что вы хотите этим сказать - решили остаться? Вы же обязаны вернуться, дрессировщики живут в Мийре. Молл улыбнулась и покачала головой:
      - Крошка Вилл, с тех пор как Большая Нэнси разбилась с третьим шаттлом, у меня нет своего животного. - Молл кивком указала на тех, кто стоял у нее за спиной.
      - Ну какие из нас дрессировщики? Где наши слоны? Паки потер подбородок и покачал головой:
      - Молл, но ведь нам еще предстоит строить дорогу - новую, к Белошапковым горам.
      - Обойдетесь без нас. Мы остаемся в Тарзаке. Здесь больше народу, есть чем заняться. Можно найти работенку получше, чем тягать камни и бревна.
      Паки кивнул:
      - Нам будет вас не хватать. - Он посмотрел на остальных. - Всех.
      - Но мы же встретимся на следующих Гастролях. Паки посмотрел на Молл:
      - А чем ты собираешься заняться?
      - Попробую податься в рыбаки. Я уже положила глаз на эти лодки в Сине, поговорила с кем надо. Крошка Вилл покачала головой:
      - А как же слоны? Ты будешь по ним скучать?
      - А как же. Но мы же будем видеться время от времени. - И она указала на Безумного Муллигана. - Он оставляет Минг в Тарзаке.
      Крошка Вилл в растерянности закрыла ладонями рот:
      - Нет, только не Минг.
      Паки помрачнел и, обойдя Молл, схватил Муллигана за ворот туники:
      - Черта с два!
      Муллиган оттолкнул его от себя:
      - А кто ты такой, чтобы распоряжаться здесь?
      - Она не твоя. Это собственность цирка.
      - Тогда покажи мне документы! Где этот цирк? Был, да сплыл!
      Муллиган набрал полную грудь воздуха и расправил смятую на груди тунику.
      - Паки, с момента катастрофы я не получил за свой труд и ломаного гроша. Я два года ходил за слоном - и все за спасибо. Так что я этого слона заработал. Если ты думаешь иначе, давай решать этот вопрос прямо сейчас.
      Паки посмотрел на слонов, опустил голову и плюнул:
      - Черт с тобой.
      Крошка Вилл коснулась его руки:
      - Паки.
      Но Паки отдернул руку и медленно направился к своей Роббер.
      - Муллиган прав, Вилл. Черт его подери, но он прав. Извини.
      При виде слез Крошки Вилл Муллиган потупился:
      - Я прекрасно знаю, что значила Минг для Здоровяка Вилли. И я о ней позабочусь. Обещаю тебе.
      Роббер направилась к мосту через дельту. Крошка Вилл отвернулась от Муллигана и поспешила догнать Паки.
      - За мной, Рег!
      Слониха медленно тронулась с места, а за ней и все остальные слоны.
      На вторую ночь перехода из Тарзака в Мийру, когда дрессировщики приготовились разбить лагерь у лесопилки Порса, мимо них по каменистой дороге прогромыхала подвода из Мийры, запряженная парой першеронов. Возница подъехал у краю лагеря. Подождав, пока осядет пыль, он выпрыгнул из повозки и двинулся по единственной улице поселка. Это был Шайнер Пит.
      - Паки!
      Крошка Вилл бросилась к мужу:
      - Пит, в чем дело?
      - Где Паки?
      Вилл указала в сторону деревьев:
      - Лечит Роббер. А в чем дело?
      - Не знаю. - Пит покачал головой и бросился искать Паки.
      Увидев, что в его сторону бегут Пит и Крошка Вилл, Паки Дерн выпрямился:
      - Только без паники. Что стряслось?
      Они остановились. Пит пытался перевести дух.
      - В Мийре. В город нельзя. Мейндж говорит, как только дойдете до города, тотчас же сворачивайте на Куумик. Он уже направил туда конюхов с лошадьми и повозками.
      - Выкладывай начистоту. Что там происходит? Пит покачал головой:
      - Какая-то эпидемия. Это пока все, что может сказать Мейндж. Заболели все, кто не поехал в Мийру. Уже умерли Клык, Первая Леди и Ходячий Коврик.
      Пит свесил голову и закрыл глаза:
      - Ничего не могу понять. Вощеный и Дот были с нами в Тарзаке, но и они заболели.
      - А Повариха Джо?
      - Уехала с конюхами.
      Паки положил руку на плечо Шайнеру Питу, бросив взгляд в сторону костров, где дрессировщики готовились к вечерней трапезе.
      - А что, собственно, с людьми?
      - Ничего страшного, но несколько человек жаловались на боли в животе, тошноту и головокружение. Шайнер Пит кивнул и покачал головой:
      - И в Мийре то же самое. Черт, один к одному. Мейндж говорит, что, если у кого-либо будут те же симптомы, их надо срочно изолировать от тех, у кого еще нет. Больных оставьте в Мийре, а остальные уходите, чем скорее, тем лучше, строить дорогу в Белошапковых горах. - Пит указал на дорогу, ведущую в Тарзак. - Это значит, что во время Гастролей зараза пошла гулять дальше. Теперь ее надо ждать во всех городах.
      Крошка Вилл прижалась к мужу:
      - Неужели Мейндж не может ничего сделать?
      Шайнер Пит покачал головой, затем посмотрел на Паки:
      - Я могу забрать ваших больных. Паки смотрел на костры:
      - Все равно ситуация дерьмовая, - и он посмотрел на Пита. - Коль Мейндж настаивает, чтобы больных изолировать от здоровых, я кого-нибудь из них посажу вместо кучера, а ты останешься с нами. - Он опять посмотрел на костры. - Кажется, пора сообщить об этом людям. - Паки зашагал в сторону лагеря.
      * * *
      Вечером следующего дня колонна свернула прочь от Мийры в сторону Великой топи. Поселок полыхал, словно огромный факел, и запах гари еще долго стоял в воздухе. В последующие дни, пока колонна двигалась по дороге на Куумик, навстречу несколько раз тянулись подводы с больными.
      Когда они достигли того места, где дорога пересекала Нагорье, оказалось, что конюхи и другие члены строительной бригады уже приступили к работе. Им приходилось буквально вгрызаться в скалы, прокладывая путь к замерзшим озерам у подножия Белошапковых гор. В ту ночь Крошка Вилл с мужем сидели за одним костром вместе с Паки и старшим конюхом Погонщиком Саггсом. Погонщик вручил Паки карту, и пока главный дрессировщик изучал ее, говорил, глядя на огонь:
      - Мы наметили уже полмаршрута, но дорога эта, скажу я вам, не подарок. - Погонщик пошарил у себя за спиной, поднял камень и протянул его Шайнеру Питу. - Нам придется прогрызть как минимум четыре гребня из такого камня. Орешек, который не всякому по зубам.
      Крошка Вилл посмотрела на камень у Пита в руках. Он был матовый, с черными вкраплениями, но свет костра все-таки проходил сквозь него. Вилл вопросительно посмотрела на мужа:
      - А как он называется?
      - Унди Феддер говорит, что это пегматит. Прозрачный минерал - это кварц, прокладывать сквозь него дорогу - все равно что рубить кусок стекла. Но выбора нет - или через горы, или в обход через гнусные топи.
      Паки взял в руки камень, повертел его так и сяк и вернул Погонщику.
      - Выходит, нужна гремучая смесь Стина?
      - Придется, если нет другого выхода.
      Вонючая слизь гниющих опахаловых деревьев, смешанная с древесным углем и обработанная кислотой убойного дерева после того, как ее высушивали до консистенции густого желе, превращалась во взрывчатку. Взрывалась она от чего угодно - стоило ее нагреть, потрясти, поднести к ней огонь или же просто сама по себе. Рецепт взрывчатки придумал Маккорки из Мийры. Стин из Куумика наладил производство, и какое-то время эту гремучую смесь использовали на рудниках - пока сам Стин не взлетел вместе с ней на воздух. Но его имя так при ней и осталось.
      Вскоре после того, как прокладка дороги пошла полным ходом, бригада вышла из джунглей на редколесье и степные просторы Нагорья. С каждым изгибом, с каждым поворотом трассы люди приближались к подножию Белошапковых гор. Пять раз пришлось отправлять в Мийру подводы с больными. Правда, вместе с той подводой вернулись несколько человек - те, кто сумел выздороветь от загадочной болезни.
      Вскоре ночи стали такими холодными, что слонам потребовались попоны. К этому времени пятеро дрессировщиков вместе с животными покинули лагерь. Двое направили стопы на север, в Изумрудную долину, трое - на юг, в Куумик, работать в рудниках.
      При мысли, что для прокладки дороги к подножию Белошапковых гор у них осталось всего двадцать три слона, по спине Крошки Вилл всякий раз пробегал холодок. Перед глазами у нее стоял Здоровяк Вилли и целая процессия серых гигантов, горделиво вышагивающих вокруг арены. Этот образ и пронизывающий ее до костей холод слились в сердце Вилл в решимость, более того - в осознание своего предначертания стать хранительницей прошлого, как своего личного, так и всего цирка.
      Дрессировщицу Слим Ким и ее слониху по кличке Тори разнесло в клочья, когда при прокладке дороги сквозь первый гребень гремучая смесь Стина неожиданно для всех взорвалась сама по себе. Слонов осталось всего двадцать два.
      Прошло несколько месяцев, на смену заболевшим возвращались те, кто выздоровел. От Дурня Джо Паки и его люди узнали, что те, кому не посчастливилось выздороветь, потихоньку пополняют кладбище Мийры. К этому времени строители уже добрались до последнего, самого неприступного из пегматитовых гребней. Стены его были слишком круты и отвесны, но дороги в обход все равно не построить. Люди работали зубилами и молотками. Острые как бритва осколки разлетались во все стороны, и руки рабочих были покрыты кровоточащими ранами. Не успела бригада приступить к работе, как Тай Муати лишилась левого глаза - его, словно стрелой, пронзил осколок пегматита.
      Привезли гремучую смесь. Трижды Шайнер Пит выходил работать с пиротехниками - теми, кто умел обращаться с коварной взрывчаткой. На четвертый раз он остался последним и единственным представителем этой редкой профессии.
      Уже четвертый раз в тот день Шайнер Пит уходил в образовавшуюся расселину с ведром гремучей смеси и заливал ее в трещины горной породы. Как только все трещины были заполнены смесью, в них вставлялись смазанные взрывчаткой веревки; сам Пит спешил вниз - там концы веревок связывались вместе и поджигались.
      Пока Пит готовился к взрыву, Крошка Вилл стояла рядом. Вместе с другими дрессировщиками и животными ей пришлось отойти далеко назад от места работ. Пока Пит разговаривал с Паки, Крошка Вилл рассматривала образовавшиеся в пегматите трещины. Ей хорошо был виден склон гребня, пятна гремучей смеси, залитые в них. Вилл уже доводилось быть свидетелем применения "гремучки", и поэтому она сумела оценить разницу и в количестве взрывчатки, и в длине запальных шнуров.
      - Всем встать. Отходим еще дальше, - скомандовала она остальным дрессировщикам.
      Толстяк Майк Кубоски только расхохотался в ответ:
      - Да я с места не могу сдвинуться. Первый раз присел за весь день!
      Крошка Вилл посмотрела на Толстяка Майка, на его слониху, Балерину, затем на других дрессировщиков.
      - Если мы останемся здесь, нас завалит камнями и нам всем крышка. Вилл указала рукой вниз. - Вот увидите, некоторые глыбы полетят прямо сюда.
      Вокруг нее раздался взрыв хохота. Расстояние до расселины было немалое. Не сказав ни слова, Крошка Вилл взяла Рег и отвела ее на сотню ярдов ниже. Другие дрессировщики посмеялись между собой - мол, что поделаешь, детский каприз, но все-таки пошли вслед за Вилл в безопасное место. Все - кроме Толстяка Майка и его Балерины.
      Шайнер Пит и Паки оглянулись - странно, что заставило слонов отойти дальше вниз по склону? - но затем вернулись к прежнему занятию. Паки укрылся за высоким выступом, а
      Пит соединил концы шнуров, продев их между двумя камнями. Он уже приготовился резким движением сдвинуть камни, но... Крошка Вилл вскочила с места, увидев, как сверху на Пита вот-вот обрушится огромная глыба. Он так и не успел привести заряд в действие. Вилл прикусила губу и повернулась к бывшей певичке, а теперь шорнику Канарейке Мэри.
      - Мэри, я вижу, как на то место, где сейчас стоит Пит, обрушивается глыба!
      Певица обняла Вилл за плечи:
      - Не волнуйся, моя милая. Самое главное - это заложить заряды. Тем более теперь мы все на безопасном расстоянии.
      - Нет, - покачала головой Вилл, - ты не понимаешь. Со мной такое уже случалось раньше. За несколько секунд до того, как Стаб сорвался с утеса ущелья Змеиной горы, я видела его падение. Я вижу то, что должно произойти. - Вилл указала в сторону Толстяка и Балерины. - Там сейчас произойдет нечто ужасное. Не знаю, откуда мне это известно, но я это вижу. - Затем Вилл указала в сторону Шайнера Пита. - А вот там упадет самая крупная глыба. Я это вижу. Вижу как явь!
      Мэри похлопала ее по руке, и в этот момент Пит резким движением сжал концы шнуров двумя камнями.
      Раздался оглушительный грохот, и к небу взметнулся столб серой пыли. А еще выше взлетел целый фонтан осколков кварца, камней и валунов различной величины. Не одна глыба обрушилась на то место, где до этого стояли слоны и где предпочел остаться Толстяк со своей Балериной. Но взгляд Крошки Вилл сейчас был прикован к другому - взмыв вверх, огромный валун сделал в воздухе сальто, а затем начал падение на Шайнера Пита.
      Пит сидел, сжавшись в комок у самой скалы, закрыв руками лицо. В ушах стоял оглушительный грохот, многократным эхом отражающийся от гор. Крошка Вилл закричала на падающую глыбу, вскочила с места и замахала руками. События развивались у всех на глазах. Молодая женщина, обезумев, бежит к расселине. Гигантская глыба - весом никак не менее пяти тонн - меняет в воздухе траекторию падения и обрушивается в нескольких метрах от Шайнера Пита. Толстяк и его Балерина превратились в кровавое месиво.
      В ту ночь Шайнер Пит и Крошка Вилл пытались согреться под одеялом, устроившись поближе к костру.
      - Говорят, ты двигала камень. Крошка Вилл кивнула:
      - Похоже на то. После этого я дважды пыталась сдвинуть небольшие предметы, но у меня ничего не получилось. Не знаю даже, в чем тут дело. Ссендиссиане никогда не рассказывали мне о том, что с помощью мысли можно двигать предметы.
      - Это понятно. Они только ведут разговоры при помощи мыслей. Перемещениями они не занимаются. Пит пожал ей руку:
      - Скорее всего это был обман зрения.
      Крошка Вилл вздохнула, закрыла глаза и кивнула:
      - Наверное.
      Она вспомнила происшедшие события и расплакалась. Пит обнял ее за плечи:
      - Ты все думаешь о Балерине.
      - Пит, у нас остался всего двадцать один слон. Всего двадцать один!
      Глава 18
      Третий Гастрольный Сезон прошел как-то тихо и незаметно. Единственным знаменательным событием стала беременность Поварихи Джо. Повариху пришлось в срочном порядке отправить в Мийру - в своем новом "интересном положении" она уже не могла справляться с полевой кухней. В месяц Громовик четвертого года Великой Катастрофы дорога наконец достигла покрытого льдами гребня. С его самой высокой точки Крошке Вилл как на ладони были видны искрящиеся пятна замерзших озер у подножия Белошапковых гор.
      Если с гребня смотреть на восток, через простиравшуюся где-то внизу Великую топь, далеко-далеко, у самого горизонта в туманной дымке пряталась Мийра. Крошка Вилл печально покачала головой, глядя на извилистую царапину на теле планеты, которую их бригада окрестила Дорогой Слоновьего Отребья. Одиннадцать человек, мужчин и женщин, отдали ей жизнь в буквальном смысле слова. Еще девятнадцать унесли болезни. Другие тридцать скончались в Мийре во время эпидемии. Кроме Балерины, дорога к Белошапковым горам отняла еще двух слонов - Приму и Матроску. Обе не пережили холода. Теперь их осталось всего девятнадцать. А ведь до озер еще предстояло дойти.