Услышав такую дерзость, люди с возмущенными криками повскакали с трибун. Пит попросил их успокоиться, но ропот недовольства не утихал, и Питу ничего не оставалось, как опустить руки и молча стоять на месте.
      Вощеный посмотрел на Джонджея:
      - Скажи хоть что-нибудь.
      Джонджей посмотрел на Вощеного: лицо жреца было изрезано старческими морщинами. Джонджей опустил глаза вниз, на опилки арены, затем взглянул на мать. Она стояла к нему спиной. Мысленно он обратился к ней.
      - Мама, но ведь я твой сын. Она ответила не сразу:
      - Мой сын не мог убить слонов.
      Джонджей посмотрел на дрессировщиков на трибунах.
      - Посмотрите на себя. Вы зовете себя дрессировщиками, но скажите, кто из вас и когда в последний раз работал со слоном? - Джонджей указал на собственную серо-малиновую тунику. - Если верить этим тряпкам, я тоже дрессировщик. Но я чиню упряжь вместе с отцом. Моя сестра... Она тоже носила похожую тунику, но она рисовала. Именно этим она занималась в краале. Она рисовала картины с этими вашими чертовыми слонами, чтобы вы и ваши дети не забывали, что такое слон. Именно этим она занималась, когда ваши слоны растоптали ее. - Джонджей сплюнул на опилки арены. - И тогда я убил их. Будь у меня еще раз такая возможность, я бы убил их опять. - И Джонджей сложил на груди руки.
      Вощеный вздохнул, на мгновение склонил голову, а затем гаркнул в сторону трибун:
      - Живо поднять голос! Что говорит город Мийра по этому поводу!
      - Выставить его! Пусть себе убирается, - раздался первый крик; за ним последовал целый хор гневных голосов.
      - Изгнать! Изгнать! - скандировали трибуны. Вощеный посмотрел на Крошку Вилл:
      - Ты обратилась за возмездием. Ты Хозяйка слонов. Может Джонджей откупиться от дрессировщиков? Вилл покачала головой:
      - Никакие деньги не искупят его вины. - Она все еще стояла к нему спиной. - Пусть уходит.
      - И надолго? - Было слышно, как дрогнул голос Вощеного. Крошка Вилл повернулась и стеком указала на сына:
      - Пусть Джонджей не показывается на глаза жителям Мийры до тех пор, пока... пока не издохнет последний слон. - Она снова посмотрела на сына. Как только не станет Рег, он может вернуться.
      - Что вы на это скажете? - обратился к трибунам Вощеный.
      Оттуда послышался одобрительный рев. Вощеный сделал в книге соответствующую запись, а Джонджей повернулся и зашагал прочь с арены.
      Придя домой, он собрал вещи, а затем направился на север, в сторону Изумрудной долины. Дойдя до того места, где дорога круто брала вверх, к ущелью Змеиной Горы, он услышал, как жители Мийры распевают свой гимн "Черный Алмаз".
      - Прощай, отец, - мысленно обратился он к отцу.
      - Прощай, Джонджей, но не навсегда, мы еще увидимся. - Вместе с ответом на глаза навернулись слезы.
      - До встречи, отец!
      - До встречи, сын!
      Джонджей обернулся на дома Мийры.
      - Мама - позвал он. Ответа не последовало.
      - Прощай, мама!
      И он зашагал вверх по крутой дороге.
      Глава 22
      Это случилось ночью, в ущелье Змеиной горы. Гадалка Тарзака развела костер, чтобы испечь на огне пресные лепешки. Она сидела, глядя на танцующие языки пламени, когда неожиданно рядом с костром из кромешной тьмы возникла фигура человека. Облаченный в традиционный наряд дрессировщика слонов, незнакомец был строен и темноволос, но во взгляде его Тарзаке почудилось нечто зловещее.
      - Присаживайся к огню, дрессировщик, и будь моим гостем. Нам всем частенько приходится странствовать по пустынным дорогам.
      Незнакомец какое-то время смотрел на нее, потом качнул головой, повернулся и зашагал прочь.
      - Подожди! - позвала Тарзака. Незнакомец обернулся:
      - Чего ты от меня хочешь?
      - А чего ты от меня хочешь? - ответила гадалка вопросом на вопрос, равнодушно пожав плечами.
      - Я хочу остаться один, - произнес незнакомец, и на губах его скользнула тень улыбки.
      - Большим чудаком нужно быть, чтобы темной ночью желать одиночества в ущелье Змеиной горы. Поговаривают, будто немало призраков бродит здесь среди горных теснин. Тот, кто носит на своей одежде серые полосы дрессировщика слонов, не может не знать об этом.
      Незнакомец рассмеялся. Но в смехе его слышалось не веселье, а затаенная боль. Он отвернулся от огня, пряча лицо в ночном мраке. Неожиданно он в угрожающем жесте воздел сжатую в кулак руку:
      - Чертовы призраки! Разрази вас гром! Если вы настолько всемогущи, то приходите ко мне, мы померяемся с вами силой!
      - Не надо! - захлебнулась собственным криком Тарзака. Незнакомец тотчас обернулся к ней.
      - Ты боишься призраков, гадалка? - поинтересовался он. И хотя в голосе слышалась усмешка, лицо его оставалось серьезным.
      - А кто их не боится? - пожала плечами Тарзака. - Стоит ли искушать судьбу?
      В ответ на ее слова незнакомец только рассмеялся. И вновь в его смехе прозвучала приглушенная боль. Оборвав смех, незнакомец указал рукой на гадалку:
      - Судьба никогда не бывает благосклонна к тем, кто не воздает ей должное, гадалка.
      Услышав эти слова, Тарзака слегка вздрогнула:
      - Суровые вещи ты говоришь. А как зовут тебя?
      Дрессировщик слонов смерил гадалку пристальным взглядом, а сам тем временем поставил сверток с поклажей поближе к костру.
      - Мое имя... Мое имя Чужак. Вот так меня и зовут. - Он подошел поближе к костру и, присев на корточки, снова принялся внимательно рассматривать собеседницу. - А тебя как зовут, гадалка?
      - Тарзакой, - ответила та, оглядев незнакомца таким же пристальным взглядом. - А вот твое имя звучит очень странно.
      Чужак извлек из своей котомки комок теста, положил его возле огня и снова посмотрел на гадалку.
      - Чужак - вот мое имя, - повторил он все с той же угрюмой усмешкой. Тарзака, не желаешь ли моих лепешек в обмен на твое гадание?
      - Нет, Чужак. Я не верю в предсказания.
      - Забавно, - отозвался тот, покачав головой. - А вот я верю. Но только не в твои.
      - Это почему же? - Гадалку его слова явно задели.
      - Ты просто играешь в игры с картами, шарами, желаниями. Но ты не предсказываешь истинного будущего.
      - Не сам ли Момус нашептал тебе это на ухо?
      - Я не нуждаюсь в советах, которыми полны древние мифы и предания. Дрессировщик слонов криво улыбнулся. - Давай я тебе погадаю, а, Тарзака?
      - Это все равно как если бы ты меня попросил вскарабкаться на слона, рассмеялась гадалка.
      Человек, назвавшийся Чужаком, тоже рассмеялся, поднялся на ноги и подошел к ущелью. Он соскреб со скалы немного земли и обратился к Тарзаке:
      - Тогда мое гадание потеряет всякую ценность. - Чужак вернулся к костру, раскатывая комок грязи. - За предсказание, которое не имеет никакой ценности, я не потребую с тебя платы.
      - Может, я потребую с тебя плату, а? - насмешливо отозвалась Тарзака.
      Чужак уселся на землю возле костра напротив гадалки, скрестил ноги и положил комок грязи на один из камней, огораживавших кострище. Затем протянул грязную руку к выпекавшейся на огне лепешке.
      - Может, предсказания дрессировщика слонов покажутся тебе забавными, но ты в любом случае окажешься права. Так получи свою плату.
      Гадалка пододвинулась ближе к костру, взяла с камня лепешку, разломила ее на две части, оставив вторую половину у огня. Потрогав вторую половину, она сказала:
      - Испеклась. Забирай свою половину, пока она не превратилась в уголья.
      И вновь Тарзака смерила его пристальным взглядом. На лице Чужака плясали отблески огня, и гадалка разглядела, что оно все перемазано грязью.
      - Твой хлеб, Чужак. Смотри, не то сгорит. Юноша усмехнулся:
      - Не беспокойся, Тарзака, я могу съесть и уголья, - ответил он и, закрыв глаза, принялся делать пассы над комком грязи. - Хагга-магга-багга, мамбо-джамбо-раззаматаз - приходите ко мне, я хочу видеть вас!
      Не дав ему договорить, Тарзака выплюнула в огонь непрожеванный кусок лепешки:
      - Убирайся прочь от моего огня, дрессировщик! Я не потерплю насмешек над моим ремеслом! Чужак смиренно склонил голову:
      - Я не хотел проявить неуважение к тебе, Тарзака. Возьми в знак моего извинения вторую половину лепешки.
      Тарзака вняла его совету и указала куском лепешки на комок грязи:
      - Зачем он тебе?
      - Это мой хрустальный шар, моя дверь в будущее. Гадалка собралась было что-то сказать, но Чужак не дал ей вымолвить ни слова, воздев вверх перепачканные грязью руки.
      - Подожди! - Взгляд его был устремлен куда-то в темноту. - Я вижу их! Да! Теперь я вижу их!
      Опустив глаза, он посмотрел на гадалку:
      - Твое имя Тарзака.
      Женщина разочарованно покачала головой:
      - Я же сама назвала тебе свое имя.
      - Что верно, то верно. - Чужак закрыл глаза. - А еще... ты родом из Тарзака.
      - Хватит паясничать, - насмешливо бросила гадалка.
      - Я не ошибся? - с улыбкой поинтересовался Чужак.
      - Но ведь это мое имя!
      - Ах да! Понимаю! - кивнул он. - Пожалуйста, ты уж прости мне мое убогое пророчество! Сейчас я попытаюсь исправиться. - Чужак смерил женщину долгим взглядом. - В Тарзаке ты обучалась у Ширли Смит, великой Мадам Зельды.
      Тарзака вздохнула:
      - Великая Мадам Зельда была единственной предсказательницей судеб в Старом Цирке.
      - Да знаю я, знаю, - Чужак снова улыбнулся. - Приношу свои глубочайшие извинения.
      Тарзака вытянулась возле костра, подперев голову ладонью:
      - Ты становишься ужасно скучным, Чужак.
      Изобразив жест крайнего отчаяния, несостоявшийся прорицатель хлопнул ладонями по камням. Затем, в задумчивости наклонив голову, улыбнулся и продолжил:
      - В Тарзаке ты тайно жила с человеком, которого звали... При этих словах гадалка вскочила как ужаленная:
      - Это ложь! Откуда тебе знать об этом?
      - Это не ложь, Тарзака, - Чужак устремил взгляд на "хрустальный шар". - Его звали Ангарус. Он истинный красавчик, верно? Высокий, сильный, белозубый, с гладкой загорелой кожей, а волосы словно вороново крыло. А его руки... такие сильные! А тело...
      Гадалка недоверчиво посмотрела на комок грязи, затем перевела взгляд на Чужака:
      - Откуда тебе это известно? Незнакомец улыбнулся:
      - Твои родители хотели отдать тебя замуж за Видара, кассира-казначея из Сины. Он был богат, завидный жених. Но с Ангарусом ты бежала под покровом ночи из...
      - Довольно! - Изумление гадалки сменилось гневом. - Ты не ясновидец, а обычный мошенник. Сплетни не имеют ничего общего с ясновидением!
      И вновь Чужак улыбнулся:
      - Похоже, я снова попал впросак.
      - Довольно, Чужак, хватит!
      В который раз дрессировщик смерил ее долгим взглядом:
      - В своих мыслях ты признаешь себя обманщицей. Ты знаешь, что линии руки - это просто морщинки на коже, а карты - всего лишь листочки бумаги. Твой хрустальный шар - отполированный кусок кварца, нужный лишь для того, чтобы поймать луч света и отвлечь внимание того, кому гадаешь.
      Слова Чужака разожгли в гадалке злость. Ее глаза горели ненавистью подумать только, этот дрессировщик осмелился разоблачить самую суть ее ремесла!
      - Когда ты была маленькой девочкой, великая Зельда частенько говорила тебе, что нести всякий вздор неотесанной деревенщине - это и есть настоящее искусство гадания. Ты, конечно, помнишь первого своего клиента. Пока ты отвлекала его внимание, Зельда шарила в пожитках, подавая тебе знаки о том, какие вещи среди них находятся.
      Тарзака побледнела.
      - А сколько медяков я получила за свое первое гаданье?
      - Ни одного, - покачал головой Чужак, - он заплатил тебе плодами тунгового дерева. Твоя наставница Зельда взяла себе половину. В тот же день на рынке ты поменяла свою долю на медяки. За ягоды ты выручила двадцать один мовилл. Долю причитающихся ей плодов Зельда съела.
      Чужак заглянул гадалке в глаза.
      - Ну что? Я успехи делаю? - И, не дожидаясь ответа, продолжил: - Или нет? Тогда позволь мне попробовать еще раз. Когда тебе исполнилось четырнадцать, ты, путешествуя вместе с отцом, упала с лошади и получила увечье. С тех самых пор тебя мучают боли в животе. Сейчас ты находишься здесь потому, что идешь на юг из Дирака. Там ты услышала, будто есть такой целитель, который...
      В изумлении Тарзака вскочила на ноги и медленно попятилась прочь от Чужака. Тот удивленно поднял брови:
      - Ну что? Теперь-то я добился успехов?
      - Да ты настоящий дьявол! Чужак развел руками:
      - Эх, все-таки я не справился! - Подавшись вперед, он взял в руки комок земли и перевел взгляд на гадалку. - Бедная Тарзака! Целитель-то ничего не смог сделать, верно? - И он снова посмотрел на комок земли. - В моем хрустальном шаре видна твоя судьба, твое будущее. Желаешь о нем услышать?
      - Будущее?
      Чужак вновь заглянул в свой "хрустальный шар":
      - Конечно же, доброе прорицание лишит тебя неожиданных радостей, дурное - отравит отпущенные тебе дни. Так рассказать тебе, гадалка, о твоем будущем?
      Повернувшись к Чужаку спиной, Тарзака бросилась наутек - прочь от костра в спасительную темноту, к дороге, что вела в сторону Мийры. Вдогонку ей донесся крик Чужака:
      - Только не останавливайся! Беги! Беги! За тобой гонятся духи Змеиной Горы! Беги! Торопись!
      Оставшись один, Чужак посмотрел вслед скрывшейся во мраке гадалке. Затем перевел взгляд на комок грязи и, взяв в руки, зашвырнул в ущелье. На его глазах комок растекся по камням темной жижей. Чужак сел возле костра, обхватил руками колени, опустил на них голову и заплакал.
      Вскоре небо над его головой окрасил свет утренней зари, однако лишь в полдень лучи солнца коснулись восточной стены расселины, согрев дно ущелья Змеиной горы. Подняв голову, Чужак взглянул на узкую полоску неба где-то в вышине. На севере собирались темные тучи. Ему показалось, будто они отражение его собственной души. Он посмотрел на черную стену ущелья:
      - И это тоже отражение моей души!
      Чужак сплюнул и огляделся по сторонам в поисках топлива для догоравшего костра. Его взгляд наткнулся на мешок с вещами гадалки. Рядом с мешком стоял винный кувшин, горлышко которого было перетянуто веревкой. Подняв с земли несколько сухих веток, Чужак бросил их в огонь, а затем потянулся за кувшином.
      - Неужели я стану еще и вором, словно мало мне того, что я изгнанник?! - заговорил он, обращаясь к кувшину как к единственному собеседнику.
      Поместив кувшин между колен, он вытащил деревянную затычку, поднес горлышко к губам и сделал жадный глоток. Он опустил кувшин на землю и, встряхнув головой, произнес:
      - Нет. Изгнанник - это Джонджей. А он мертв. Я - всего лишь Чужак.
      Сделав еще глоток, он продолжал:
      - А Тарзака так ничего и не дала мне за мое предсказание. Чужак встал, держа кувшин за горлышко, и крикнул, обращаясь к противоположной стене ущелья:
      - Чужак - вор! А если Чужак - вор, то он ни в чем не виноват, хихикнул он, отпив еще немного вина.
      Посмеявшись над собственной шуткой, он услышал раскаты грома, ворвавшиеся в ущелье откуда-то с севера. Заливаясь смехом, Чужак принялся подпевать грозным раскатам, время от времени прикладываясь к сосуду с вином. Отняв наконец кувшин от губ, он подошел к обочине дороги и заглянул в бездонную пропасть, на блестевшую где-то далеко внизу реку.
      Почувствовав первые капли дождя, он перевел взгляд на небо. На лицо ему упали новые капли, и в следующее мгновение начался настоящий ливень. Чужак закрыл глаза, ощущая, как под холодными струями все его тело становится влажным. Вино ударило ему в голову. Вытянув вперед руки, он принялся пританцовывать под ритм дождевых струй, шлепая ногами по раскисшей дороге.
      - Чужак - вор! Чужак - вор! - приговаривал он.
      Почти одновременно с раскатами грома узкую полоску неба озарила ослепительная молния. Грохот заставил Чужака отскочить от края бездны. Неожиданно он почувствовал, что продрог, и посмотрел на все еще теплившийся костер. От беспощадного ливня пламя защищал вздымавшийся высоко над ним выступ скалы. Снова отхлебнув из кувшина, Чужак бросился к спасительному укрытию. Костер все еще горел жарко. Чужак попытался высушить одежду, переворачивая ее над огнем, а заодно еще разок приложился к кувшину. На глаза ему попался брошенный Тарзакой мешок.
      Пошатываясь, Чужак подошел ближе, поставил кувшин на землю рядом с собой и, присев на корточки, склонился над мешком. Какое-то время он разглядывал его, а затем рассмеялся:
      - Воровство и бесстыдство Чужака не знают границ!
      Развязав мешок, он заглянул внутрь. На самом верху лежала сложенная в несколько раз плотная голубая ткань. Чужак вытащил ее наружу - это было профессиональное одеяние гадалки. Ткань оказалась сухой.
      - Почему бы и нет? Разве я не великий ясновидец? Не предсказатель будущего?
      Стянув через голову собственное платье, Чужак бросил его на землю, а сам переоделся в сухую одежду гадалки и подошел к костру согреться.
      Согревшись, он поднял с земля мокрую одежду, выжал и принялся сушить, помахивая ею над огнем.
      - Так вот кто он такой, этот Чужак, - дрессировщик слонов, предсказатель будущего и прачка.
      Рассмеявшись собственному остроумию, он взял в руки кувшин и снова отпил из него. Затем, опустив кувшин, принялся смотреть на языки огня.
      - Вор, изгнанник.
      Неожиданно до его слуха донесся звук приближающихся шагов. Чужак не стал оборачиваться и продолжал сушить одежду.
      - Значит, ты все-таки вернулась, Тарзака!
      Шлепанье ног по размытой дождем дороге прекратилось. В конце концов Чужак обернулся, вглядываясь в пелену дождя, из-за которой вскоре донесся дрожащий голос Тарзаки:
      - Откуда ты знаешь, что это я?
      Чужак пожал плечами и повернулся спиной к огню:
      - Потому что я - ясновидец.
      Тарзака вышла из-за стены дождя и отбросила на спину капюшон. Внимательно посмотрев на чужака, она присела на корточки возле огня:
      - На тебе моя одежда, дрессировщик! Чужак только рассмеялся в ответ:
      - Это грязная работа, Тарзака, но ведь кто-то должен ее делать!
      Он пощупал свою подсыхающую, исходящую паром одежду и снова рассмеялся. Затем посмотрел на Тарзаку и почувствовал, как кровь прилила к его щекам.
      - Прости меня. Прошу прощения. Я немедленно верну тебе твою одежду.
      - Не надо, - отрицательно покачала головой Тарзака.
      - Но почему же?
      Тарзака рывком поднялась на ноги, подошла к своему мешку и, присев на корточки, вытащила оттуда черную юбку, красную блузку и пеструю шаль.
      - Обычно я гадаю в этом наряде. А сейчас отвернись. Виновато повесив голову, Чужак повернулся к ней спиной. Ему стало стыдно за почти полностью выпитое вино.
      - Теперь я твой должник, Тарзака. Только как мне вернуть тебе долг?
      - Для начала просто успокойся, Джонджей. От ее слов он только сильней покраснел:
      - Откуда тебе известно мое имя?
      - Минувшей ночью я побывала в Мийре. По пути мне встретился Великий Дурень Джо с двумя учениками-глашатаями, которые незадолго до этого были в Мийре. Не слишком много времени понадобилось, чтобы весть о твоих делах распространилась по всему Момусу. - На какой-то миг Тарзака умолкла. Можешь обернуться.
      Обернувшись, Чужак увидел, что гадалка успела переодеться в свое традиционное одеяние. Наклонившись, она выжимала воду из длинных, черных волос.
      - Ты - сын Крошки Вилл, - сказала она и выпрямилась. На какое-то время их взгляды встретились, но затем Чужак снова принялся разглядывать танцующие языки пламени.
      - Теперь, когда ты знаешь, кто я такой, зачем же ты остаешься со мной?
      Тарзака присела на корточки возле огня напротив своего собеседника:
      - Я хочу, чтобы ты научил меня читать чужие мысли и предсказывать будущее. Чужак рассмеялся:
      - Тарзака, ты ведь старше меня. Странная, великовозрастная ученица у меня будет.
      Глаза гадалки сузились от обиды.
      - И все же я хочу, чтобы ты научил меня. Чужак уселся на землю и отхлебнул из кувшина.
      - А что, если я не смогу тебя научить? Говорят, что те, кто умеют обращаться без слов, читая мысли, появляются на свет с таким даром. Что-то я не слышал о том, что подобному можно от кого-то научиться.
      - А ты попробуй. Это будет твоей платой за мою одежду и мое вино.
      Чужак попытался подняться на ноги, но ему это не удалось, и он упал на землю.
      - Желаешь еще чего-нибудь? - спросил он, глядя на гадалку снизу вверх.
      Тарзака побледнела:
      - Я хочу... я хотела бы знать, что увидел ты в своем комке грязи - мое будущее, что ждет меня в жизни...
      Оставив безуспешные попытки подняться, Чужак вытянулся на земле и засмеялся. Он продолжать хохотать, пока вино совсем не затуманило его разум, усыпив терзавших его демонов.
      Прежде нем разыграться трагедии, Чужак мысленно увидел картину того, чего уже было не избежать... Обезумевшие слоны, их горящие злобой глаза, свернутые в кольцо хоботы.
      - Мэй! - Он стоял возле изгороди, окружавшей крааль, наблюдая за сестрой, заканчивающей работу над картиной. Соскочив с изгороди, он бросился прямо к ней: - Мэй!
      Сестра обернулась и посмотрела на него.
      Неужели тогда действительно так сотрясалась земля? Размахивая хоботом, Гонзо резко закинула голову назад. За ней последовали все остальные. Могучие ноги яростно топтали землю, бивни словно косой косили высокую траву.
      Он зацепился правой сандалией за торчавший из земли корень и полетел на землю вниз лицом.
      - Мэй!
      Мэй исчезла в облаке пыли, ее крик резко оборвался. Разум Джонджея бессознательно обрушил на слонов целую армию хищников - легендарных обитателей Земли: львов, тигров, пантер, леопардов. Эти образы тотчас отпугнули слонов от изуродованного тела Мэй. Издавая трубные звуки, серые гиганты устремились прочь. Джонджей не сводил глаз с сестры. Опустившись рядом с ней на колени, он прикрыл ей лицо.
      - О боже! Что они сделали с ней!
      Опустив руки, Джонджей посмотрел на слонов - те уже начали успокаиваться. Небо в глазах юноши вновь приобрело кроваво-красный оттенок, и он вторично наслал на слонов мысленные образы хищных кошек. Издавая трубный рев, слоны испуганно заметались по краалю. Свободной оставалась только одна тропа - на нее они и устремились. Тропа, ведущая к краю обрыва. Но слоны этого не знали - для них это был лишь поросший травой открытый участок земли.
      Прежде чем мысли его растворились в бездонной черноте, пятеро слонов сорвались вниз, на дно глубоко ущелья,
      - Вставай Чужак! - Он почувствовал, как чья-то рука бесцеремонно треплет его за плечо. - Вставай! Просыпайся!
      Открыв глаза, он увидел перед собой нахмуренное лицо Тарзаки, обрамленное узорчатой шалью.
      - Что такое? - Взглянув на каменную стену ущелья, он увидел, что та освещена солнечным светом.
      - Уже день. Дождь прекратился.
      Посмотрев на гадалку, Чужак приподнялся, сел и потер виски:
      - Зачем ты разбудила меня?
      Тарзака указала на дорогу, ведущую в сторону Мийры:
      - Слушай!
      Прислушавшись, Чужак явственно различил звук шагов и чьи-то голоса.
      - Кто это? - Он рывком поднялся на ноги. - Кто? Немедленно отвечай!
      - Дурень Джо, его ученики и те, кто сопровождает их, - откликнулась гадалка, засовывая вещи в мешок.
      Она потрясла кувшин, посмотрела на Чужака и отбросила порожний сосуд в сторону. Указав на свернутое в узел одеяние дрессировщика, сказала:
      - Вот твои вещи. Пошли. Нам пора уходить.
      - Уходить? - Чужак нахмурился. - Зачем мне куда-то уходить! Я имею на эту дорогу такие же права, как и все остальные.
      Их взгляды встретились. В глазах Тарзаки Чужак прочел нескрываемую ненависть.
      - Хочешь услышать, что говорят о тебе в Мийре? Дурень Джо когда-то работал в Старом Цирке. Ты действительно хочешь услышать его слова?
      Чужак перевел взгляд на дорогу. Там вдали, за поворотом, он увидел человеческую фигуру, облаченную в оранжевый клоунский наряд. Немного дальше шли еще двое в черных одеяниях глашатаев. Они поддерживали своего третьего товарища, одетого, как и они, во все черное.
      - Неужели ты не в состоянии заглянуть в будущее? Неужели ты, убийца слонов, не видишь будущего? - удивленно вскинула брови Тарзака.
      Чужак еще какое-то время продолжал рассматривать идущих по дороге людей. Затем поднял с земли свои вещи и быстро зашагал в сторону Дирака. Перебросив через плечо мешок, гадалка поспешила вслед за ним.
      Глава 23
      Они шли, не проронив ни единого слова, до тех пор, пока солнце не скрылось за вершинами гор. Когда стало совсем темно, гадалка коснулась руки Чужака. Тот остановился и удивленно посмотрел на нее:
      - Что такое?
      - Пора остановиться на ночлег, - сказала Тарзака и указала на закопченные камни у обочины. Ее спутник обернулся и посмотрел на пройденный ими участок пути.
      - Не бойся, Чужак! - рассмеялась гадалка. - Весть о твоем позоре осталась далеко позади. Дурень Джо по ночам не отправляется в странствия. Она подошла к сложенным в круг камням, положила рядом с ними свой мешок, сама опустилась на землю. - Сходи, принеси хвороста.
      - А я не хочу ночевать здесь, - сердито отозвался Чужак. Тарзака развязала мешок и извлекла из него завернутое в листья тесто.
      - Нам придется заночевать именно здесь. Сходи и принеси дров.
      Чужак медлил какое-то время, затем положил узел со своей поклажей возле дорожного очага и принялся собирать сухие ветви, бурей сорванные с деревьев, которые росли на вершине. Набрав полную охапку хвороста, он отнес ее к каменному кругу и бросил на старое кострище. Затем присел на корточки возле закопченных камней.
      - Становится холодно. Надо развести огонь.
      - У тебя есть кремень и кресало?
      - Нет. - Чужак поднялся, подошел к горе и оторвал от камней клочок сухого мха.
      Гадалка нагнулась над своим мешком и стала что-то на ощупь искать в нем.
      - Только дураки отправляются в путь без кресала и кремня.
      Она все еще продолжала копаться в своем мешке, когда Чужак вернулся к очагу с пучком мха в руке. Он положил его на кострище, сел на свое прежнее место и посмотрел на темнеющие прямо на глазах исполинские стены ущелья. Вокруг стояла оглушающая тишина. Подойдя сзади, Тарзака взяла его за руку. Он обернулся и увидел, что гадалка протягивает ему какой-то крошечный узелок. Чужак развернул его и взял в руку кресало и кремень. Сжимая пальцами железный клинышек, спросил:
      - Откуда это у тебя?
      - Купила в Тарзаке. Разжигай огонь. Холодно. Я жутко замерзла.
      Чужак несколько раз ударил кресалом о кремень и высек крупные искры, осыпавшиеся в пучок сухого, прекрасно воспламеняющегося мха. Мох задымился, и вскоре на его поверхности заплясали язычки огня. Чужак быстро подложил ко мху коротенькие обломки сухих веток, а на них - более крупные. Через мгновение в темноте возник крошечный оазис желтого света.
      Тарзака положила завернутое в листья тесто на свой мешок и снова вернулась к костру.
      - Пришло время выполнять обязательство нашего уговора
      - Какого уговора? - недовольно отозвался Чужак.
      - Ты обещал отплатить мне за мою одежду и вино.
      - Не помню я никакого уговора, - ответил Чужак, пожав плечами. - А что я такого говорил?
      - Ты пообещал научить меня читать мысли и предсказывать будущее. Скажи, какое будущее ждет меня?
      - Я не видел твоего будущего. Я не ясновидящий.
      - Но когда я вернулась, ты угадал, что это я, угадал, даже не повернув головы в мою сторону.
      - Но ты ведь оставила у костра свои вещи. Было ясно, что вернуться за ними можешь только ты. У любого другого хватило бы благоразумия переждать дождь.
      Он посмотрел на дорогу, ведущую в сторону Мийры, которая становилась все темнее. Затем снова повернулся к костру.
      - Послушай, Тарзака, иногда я заранее вижу то, чему суждено произойти. - Он указал рукой на огонь. - Но это все равно что посмотреть на костер и увидеть, что в него нужно подбросить дров и что на этом костре скоро испекутся лепешки.
      Гадалка посмотрела на своего собеседника долгим взглядом.
      - Я слышала песнь о Крошке Вилл и еще кое-какие сказания. Это - что-то новенькое.
      - Не совсем, но, может быть, до известной степени это так, - пожал плечами Чужак. - Я видел, как слоны лишили жизни мою сестру, прежде чем это произошло на самом деле. Но я знал слонов, знал сестру, знал, что такое мийрский крааль. - Его взгляд снова вернулся к языкам пламени. - Я не видел будущего, я видел лишь то, что могло произойти.
      - И все-таки, что же ты в своих мыслях увидел обо мне?
      - Ничего я не видел о тебе.
      - Ничего? - спросила Тарзака и прижала руки к груди. - Совсем ничего?
      Чужак рассмеялся:
      - Я хотел сказать, что твое будущее скрыто от меня. Я очень мало о тебе знаю. Мне ничего не известно ни о твоей болезни, ни о чем-либо другом. Я должен многое узнать, тогда это знание сольется воедино в моей голове и создаст определенную картину.
      - Но тебе известно то, о чем ты мог и не знать. Чужак покачал головой. Затем подбросил в костер хвороста и снова посмотрел на Тарзаку.
      - Я только взял из твоего разума ту картину, которую показали твои мысли. Я могу узнать лишь то, что известно тебе самой. Чтобы увидеть возможный исход твоей болезни, мне необходимо узнать о тебе больше. Узнать, как работает твое тело, как протекает болезнь и все такое прочее.
      - Говорят, будто твоя мать умеет передвигать предметы при помощи мысли. А ты умеешь делать подобное?
      - Немного. Нужно постоянно тренироваться, чтобы развить эту способность.
      Чужак взял в руки ветку и, разломав ее на мелкие части, бросил их в огонь.
      - Меня всегда интересовало другое. Скажи, ты знал о том, что обладаешь такими способностями, и ничего не делал, чтобы развить их? Тогда ты просто дурак, Чужак.
      - А зачем дрессировщику нужно обладать такими способностями? Скажи мне, гадалка!
      Глаза Чужака сузились. Он собрался было сказать что-то, но остановился. Немного помолчав, он все-таки спросил гадалку: