- Давай, Итили. - Эмили потянула подругу за рукав.
      - Не знаю. - Итили нахмурилась. - Скоро тетя с дядей встанут. У меня много работы по хозяйству.
      Кучер натянул поводья.
      - Вы поможете с брезентом, а вас за это бесплатно пропустят на представление.
      Эмили нетерпеливо притопнула:
      - Ну давай же, Итили!
      Итили посмотрела на дом - в окнах еще не было света. Она повернулась к подруге:
      - Пошли!
      Девочки перелезли через ограждение и забрались на козлы, где втиснулись на сиденье рядом с кучером, плотным мужчиной в черной шляпе. Он рассмеялся, покачал головой и издал резкий звук. Лошади тронулись.
      - Выпорют вас, ребята, да? Достанется по первое число.
      Эмили тяжело вздохнула, а Итили, подняв брови, бросила взгляд на кучера.
      - Может быть, - ответила она. - Только я не мальчик.
      Кучер, прищурившись, посмотрел на Итили и пожал плечами:
      - Главное, не говори об этом Раскоряке. Он берет на работу исключительно мальчиков.
      - Глупо.
      Кучер кивнул:
      - Прежде чем прилететь на Долдру, мы выступали на Ставаке. - Он рассмеялся. - Так там нет ни мальчиков, ни девочек. А с Раскорякой все в порядке, девочка, просто у него в душе еще осталось что-то земное.
      Итили оглянулась - на козлах других идущих за ними фургонов теснились дети, а те, кому не хватило места, бежали позади.
      - А что там, в последнем фургоне?
      - Лошадиное фортепьяно, ночью у него от холода лопнул бойлер. Если бы оно играло, вы бы увидели, как отовсюду стекается ребятня. - Кучер тоже обернулся, удовлетворенно хмыкнул и усмехнулся. - Похоже, все в порядке. Даже без музыки. - Он взглянул на Итили. - Думаешь, оно того стоит? Сбежать из дому и получить за это ремня?
      Итили нахмурилась, потом пожала плечами:
      - Не знаю. Я еще никогда не видела цирк.
      Кучер привстал, посмотрел вперед и снова уселся поудобнее.
      - Я думаю, что стоит...
      Бригадир потер подбородок и задумчиво посмотрел на девочку.
      - Обычно мы берем на помощь мальчишек - если, конечно, они есть.
      Итили выпятила нижнюю губу:
      - Сколько этих ваших мальчишек надо выпороть, чтобы вы поверили, что я не хуже?
      Раскоряка поднял голову и громко расхохотался. Потом покачал головой и внимательно посмотрел на девочку.
      - Ну и ну, да ты просто молодчина! Сколько тебе лет?
      - Тринадцать. И я могу все, что делают эти обезьяны.
      Бригадир вскинул бровь, потом перевел взгляд на трактор, сломавшийся, когда они прибыли на место.
      - Умеешь управлять этой штукой?
      Итили взглянула на машину. На такой же, только побольше, ей каждый день приходилось работать в хозяйстве дяди.
      - Запросто.
      Тарзак кивнул:
      - Тогда заведи его и подгони сюда, милочка.
      Итили сердито посмотрела на него - такое обращение ей не нравилось - и направилась к машине. Забравшись на сиденье, она поставила рычаг в нейтральное положение и включила зажигание. Когда ничего не случилось, девочка еще дважды повторила операцию, потом кивнула и исподтишка посмотрела на Раскоряку. Тот стоял к ней спиной, распоряжаясь расстановкой фургонов. Рабочие и мальчишки уже сновали вокруг, вытаскивая огромные рулоны брезента.
      Итили слезла с сиденья, встала на гусеницу и подняла боковую панель. Она быстро проверила систему зажигания, потрогала пальцами провода, отыскивая нарушенное соединение. Потом смахнула засохший комочек грязи с одного из проводов, обнаружила поврежденную изоляцию и потянула. Проводок порвался. Сунув руку в карман, Итили вытащила складной нож и зачистила концы провода. Срастив их, она аккуратно положила провод, чтобы он ничего не касался, и снова забралась в кабину. На этот раз зажигание включилось. Мотор взревел, и Итили, усмехнувшись, посмотрела на Раскоряку Тарзака. Тот по-прежнему стоял спиной к ней и, занятый раздачей указаний, похоже, даже не заметил, что трактор завелся.
      Итили улыбнулась, отжала педаль и подала рычаг вперед. Машина тронулась с места, и девочка, развернувшись, направила ее прямо на Раскоряку. Трактор на полной скорости подъехал к бригадиру и остановился. Итили выключила двигатель. Раскоряка повернулся. Тяжелая гусеница вгрызлась в землю в нескольких сантиметрах от его ноги. Он поднял голову и посмотрел на девочку.
      - Вовремя. - Он посмотрел на один из пустых фургонов. - Ребята тебе помогут. Оттащи его подальше, вон туда.
      Итили кивнула, включила задний ход и подогнала трактор к фургону.
      - Что за девчонка?!
      Раскоряка вытащил из кармана платок и вытер вспотевший лоб, после чего повернулся к Хозяину:
      - Вы видели? Чертовка чуть не задавила меня.
      О'Хара кивнул:
      - Сколько ей лет?
      - Говорит, что тринадцать.
      Хозяин покачал головой:
      - Жаль. Здорово управляется.
      Раскоряка потер подбородок:
      - Знаете, прежде чем завести трактор, она его починила. Я и отослал-то ее, чтобы не болталась под ногами. А она взяла и починила.
      О'Хара нахмурился, немного подумал и покачал головой:
      - Не хотелось бы иметь дело с полицией. Еще несколько лет назад это было поселение для заключенных. Они устроили революцию и свергли правительство. Теперь здесь неплохо развивается сельское хозяйство - они дают до четверти всего продовольствия в Квадранте, - но полиция у них очень строгая. Скряги.
      Раскоряка пожал плечами и сунул руки в карманы:
      - Значит, никто отсюда не убежит. Никто не присоединится к цирку.
      - До восемнадцати лет. - О'Хара повернулся и зашагал к своему фургону.
      Раскоряка некоторое время наблюдал за работой Итили, потом вздохнул, покачал головой и пошел контролировать установку головного купола.
      10
      Полицейский, дежуривший в участке Коппертауна, поднял голову и посмотрел на посетителя. Чистые руки и аккуратная одежда выдавали в нем инопланетянина.
      - Что вам нужно?
      - Мое имя Тенсил, а вы...
      - Лейтенант Саррат.
      Посетитель улыбнулся:
      - Лейтенант Саррат, я пришел поговорить о цирке, приехавшем в ваш чудесный город.
      Дежурный пожал мощными плечами:
      - А что цирк?
      Посетитель кивком указал на стул:
      - Позвольте сесть?
      Саррат кивнул:
      - Так что с цирком? И... как вас зовут?
      Мужчина опустился на стул.
      - Извините, лейтенант. Меня зовут Франклин Тенсил. Я представляю цирк "Арнхайм и Бун".
      Саррат вздохнул:
      - Цирк, который дает здесь представления, называется "Большое шоу О'Хары".
      Тенсил закивал:
      - Конечно, конечно. Вы, разумеется, понимаете, что репутация одного цирка влияет и на репутацию других.
      - Переходите к делу, Тинсел.
      - Тенсил. Тен-сил. - Посетитель улыбнулся. - Вы, возможно, не знаете, что О'Хара использует для установки цирка детский труд.
      Саррат пожал плечами:
      - На Доддре все используют детский труд. После революции здесь не хватает взрослых. Население планеты очень мало, Тинсел.
      Посетитель вздохнул, однако, по-видимому, решил не обращать внимания на ошибку лейтенанта.
      - Да, но что случится, если кто-то из детей захочет присоединиться к труппе О'Хары?
      - Здесь не тюрьма, Тинсел. И что?
      Теперь уже Тенсил пожал плечами:
      - Так вот, когда цирк улетит с Долдры, он увезет с собой детей и...
      - Нет! Тем, кому нет восемнадцати, запрещено покидать планету.
      Тенсил усмехнулся:
      - Тем не менее я уверен, что кое-кто попытается это сделать. Если вы проведете проверку, то...
      - Переходите к делу.
      Тенсил кивнул:
      - Я вижу, полицейские власти на Долдре имеют больший опыт работы, чем обычно на аграрных планетах. Несомненно, это связано с вашим недавним опытом взаимоотношений с законом. - Тенсил погладил себя по щеке, опустил руку в карман и извлек кошелек. - Лейтенант Саррат, я уполномочен предложить вам определенную сумму денег в обмен на определенные услуги.
      - Сколько?
      - Прямо и по делу. Мне это нравится. Не буду вдаваться в детали. Я имею возможность предложить вам пятьсот тысяч кредитов.
      Саррат вскинул брови.
      - Понимаю. И что я должен сделать, чтобы заработать такое состояние?
      Потирая руки, Тенсил подался вперед.
      - Это касается представления в Коппертауне. Его нужно сорвать. Решить вопрос раз и навсегда. Законы на Долдре суровы, а наказания отличаются жестокостью. Найдите закон, который нарушает О'Хара, и тогда...
      - Предъявить обвинение?
      - Вот именно. - Тенсил усмехнулся и протянул руку. - Договорились?
      Саррат поднялся, перегнулся через стол и с размаху врезал посетителю в челюсть. Тенсил свалился со стула. Дверь распахнулась, и в комнату вбежал еще один полицейский. Саррат показал на Тенсила:
      - Возьмите его.
      Полицейский поставил Тенсила на ноги, развернул и надел на него наручники. Закончив, он подтолкнул арестованного к столу.
      - Лейтенант... я... я не понимаю!
      - Мистер Тенсил, сейчас я преподам вам урок того, как обращаться с преступником. Их у нас на Долдре очень мало, и на то есть две причины: неотвратимость наказания и ужас перед ним. Ввиду, как вы выразились, нашего близкого знакомства с законом, мы оба понимаем необходимость суровых мер для поддержания мира и спокойствия в обществе. Мы также понимаем важность того, чтобы служители закона были неподкупны. На Долдре нет коррумпированных полицейских, а дача взятки является серьезным преступлением. Наша пенитенциарная система предусматривает всего три наказания: возмещение причиненного убытка, пытка и смерть. Наказание за взятку - пытка, а длительность ее определяется размерами предложения. Саррат усмехнулся. - К несчастью для вас, ваши хозяева очень щедры.
      - Саррат, вы не можете...
      - Уведите его.
      Полицейский потащил протестующего Тенсила к выходу, а лейтенант Саррат нажал установленную на столе кнопку. Через секунду в кабинет вошел другой полицейский.
      - Проходите.
      - Что случилось, лейтенант?
      Саррат поджал губы и нахмурился:
      - Цирк на окраине города... Думаю, нам следует его проверить. Есть данные, что они нарушают закон о вывозе детей.
      Дневное представление завершилось. Итили медленно отошла от главного выхода. Глаза у нее сияли, в ушах все еще гремела музыка. Эмили потянула подругу за руку:
      - Пойдем, Итили. Пора возвращаться.
      Девочка нахмурилась и повернулась к Эмили:
      - Что? Я не расслышала.
      - Нам нужно идти домой. Все дети уже разбежались.
      Итили вздохнула:
      - Да, наверное. Но это было что-то! - Она посмотрела на шапито. Правда? Это было что-то!
      - Итили!
      Услышав голос дяди, девочка замерла.
      Красный от злости мужчина, только что появившийся у главного выхода, направился к ней. Подойдя ближе, он замахнулся, чтобы ударить девочку.
      - На этот раз, дядя, вам придется убить меня. Иначе я убью вас.
      Голос ее прозвучал так твердо и решительно, что Чайне невольно заколебался и опустил руку.
      - Неблагодарное отродье! Убежала из дому! А работать кто будет? И это после того, как мы взяли тебя к себе, заботились, кормили, одевали...
      Итили вытянула вперед мозолистые руки.
      - Посмотрите, дядя! Я сто раз отработала все, что вы мне дали. Я не просила, чтобы меня вносили в список на удочерение! Я не просила, чтобы меня определяли рабыней в ваш дом! - Слезы подступили к ее глазам. - Я не просила моих родителей погибать в этой вашей дурацкой революции!
      Чайне схватил ее за руку и повернул к выходу с площадки.
      - Думаешь, кто-нибудь другой удочерит такую мерзавку? В твоем-то возрасте! - Он сплюнул на землю. - Убьешь меня, да? Да я не выпорол тебя на месте только из-за людей! Но подожди, сейчас мы приедем домой... - Он дернул девочку за руку и стиснул ей пальцы.
      Чтобы не расплакаться, Итили закусила губу.
      - Клянусь, дядя, если вы ударите меня еще раз, я вас убью, - пообещала она сквозь слезы. - Вот увидите...
      Чайне, прищурившись, посмотрел на нее:
      - Ты что? - Он стиснул девочке плечо. - Ты как смеешь...
      Чья-то тяжелая рука развернула его, и Чайне оказался перед мужчиной размером с гору. Итили закрыла ладонями заплаканное лицо. Великан рассмеялся:
      - Перестань, милочка, не робей. Познакомь меня со своим другом.
      Итили засопела и исподлобья взглянула на Чайне.
      - Это мой дядя... хотя он и не дядя мне вообще. Он... - Она моргнула от боли - пальцы Чайне по-прежнему сжимали ее плечо. - Он мой опекун. Дядя, это Раскоряка Тарзак. Он здесь работает.
      Чайне кивнул:
      - Откуда вы знаете Итили?
      Раскоряка улыбнулся:
      - О, эта девчушка поработала утром на тракторе, чтобы получить бесплатный вход на представление. - Он покачал головой. - У вас, наверное, крепкие пальцы, Чайне. - Тарзак протянул руку. - Приятно встретить человека, который знает, как обращаться с женщинами и держать в руках детей.
      Чайне пожал плечами, выпустил плечо Итили и пожал протянутую руку. Итили в ужасе наблюдала за происходящим. Чайне славился крепостью рукопожатия, и теперь девочка смотрела на то, как мужчины стараются пересилить друг друга. Чайне покраснел еще больше, а его соперник только усмехался:
      - Приятно... познакомиться с вами...
      У Чайне подогнулись колени.
      По тому, как побледнело и осунулось лицо Чайне, было видно, что состязание подошло к концу. Раскоряка разжал пальцы и похлопал фермера по спине.
      - Да, приятель, дружелюбный здесь, на Долдре, народ.
      Чайне неуверенно отступил на пару шагов, а Раскоряка повернулся к рабочим, игравшим в карты у одного из фургонов.
      - Эй, Морковный Нос!
      Высокий парень в комбинезоне поднялся и подошел ближе.
      - Что случилось, бригадир?
      Раскоряка еще раз хлопнул Чайне по спине, отчего фермер снова растянулся в пыли.
      - Мистер Чайне что-то бледно выглядит. Будь добр, проводи его в лазарет.
      Морковный Нос поднял Чайне с земли.
      - Конечно, бригадир. О, мистер Чайне, да вы и впрямь побледнели. Ну, пойдемте.
      Когда его потащили к лазарету, фермер успел оглянуться.
      - Итили, когда я приду, ты должна быть дома.
      Морковный Нос схватил его за руку, отчего Чайне снова скорчился от боли.
      - Извините, мистер Чайне, всего лишь хотел помочь вам. А теперь пойдемте.
      Когда они удалились, Итили посмотрела на Тарзака.
      - Спасибо, но вы даже не представляете, что теперь со мной будет.
      Раскоряка внимательно посмотрел на девочку.
      - Где твои родители?
      - Погибли. - Она умоляюще заглянула в глаза великана.
      Тот кивнул:
      - Тебе придется попроситься самой. Я не хочу, чтобы у кого-то были основания обвинять меня в том, что я тебя втянул.
      Итили стиснула кулаки и, чувствуя подступающие к глазам слезы, затрясла головой:
      - Не могу! Это запрещено по закону, и у вас будут неприятности. Они вас убьют...
      Раскоряка осторожно потрепал ее по плечу.
      - Предоставь мне урегулировать все детали. И ни о чем не беспокойся.
      Итили бросила взгляд на лазарет, вытерла глаза и посмотрела на флаги, развевающиеся над главным куполом цирка. Потом повернулась к Раскоряке.
      - Хорошо, мне нужна работа.
      Тарзак кивнул, обнял ее за плечи и легонько подтолкнул к палатке, где находилась костюмерная.
      - Мы пробудем на Долдре еще шесть недель, так что в первую очередь тебя надо сделать невидимкой. Посмотрим, что предложит Джилл Железная Челюсть. А мне, пожалуй, стоит переговорить кое с кем. - Он посмотрел на девочку с высоты своего неимоверного роста. - Ну, милочка, как тебе нравится быть частью шоу?
      Итили фыркнула и тут же рассмеялась:
      - Мне страшно. До смерти страшно.
      11
      Раскрасневшаяся Итили стояла в окружении танцовщиц, наблюдающих за тем, как Джилл Железная Челюсть пытается обрядить девочку в балетную пачку.
      - Тут, вверху, надо бы что-то подложить, чтобы не топорщилось. - Она похлопала Итили пониже спины. - Да и здесь тоже. - Джилл сокрушенно покачала головой, почесала кончик носа и посмотрела на Раскоряку. - В балете ты ее не спрячешь. Это все равно что укрыть страуса среди слонов.
      Раскоряка задумчиво кивнул, потирая подбородок:
      - Однако же делать что-то надо. - Он ткнул толстым, похожим на сардельку пальцем в голову Итили. - А не лучше ли избавиться от всех этих узелков?
      Джилл зашла за спину Итили и принялась развязывать ленточки. Белоснежные волосы, избавившись от пут, рассыпались густой, пышной волной, которая накрыла почти всю спину.
      - Бубновая, сходи в детский фургон и приведи Рыбью Морду. Скажи, чтобы поспешил. Дело срочное.
      Одна из девушек выбежала из костюмерной. Раскоряка вскинул брови.
      - Думаешь всунуть нашу Булочку в детское шоу?
      Джилл кивнула и провела ладонью по волосам Итили.
      - Может кое-что получиться.
      Фрэнк Рыбья Морда, режиссер детского шоу, сразу же подошел к Раскоряке и кивнул Джилл:
      - В чем дело? Я занят.
      Джилл ухватила Итили за волосы.
      - Рыбья Морда, как тебе нравится вот это? Девочка с Распущенными Волосами?
      Рыбья Морда подошел поближе и начал ощупывать волосы. Итили нахмурилась.
      - Да, у нас никогда не было этого номера. Давай попробуем. Старый трюк, но, по-моему, сработает. Особенно на планете, где много таких простаков. - Он выпустил волосы, поскреб затылок и еще раз кивнул. - Ладно, я могу вставить ее между Пузырем и Тростинкой. - Он заметил недоуменное выражение на лице девочки и пояснил: - Это Толстая Леди и Живой Скелет.
      Итили хмуро взглянула на Раскоряку:
      - Вы собираетесь включить меня в шоу уродов?
      Бригадир рассмеялся:
      - Только до тех пор, пока не улетим с Долдры.
      Отлично. Итили надула губы.
      - Шоу уродов...
      Рыбья Морда покачал головой:
      - Лучше им не слышать, что ты называешь их уродами.
      Итили фыркнула:
      - А вы как их называете?
      - Артистами. Пойдем. Я тебя представлю, а потом подумаем, как превратить тебя в нечто неузнаваемое.
      Когда девочка уже выходила, Раскоряка крикнул ей вслед:
      - Не забудь, трактор остается за тобой! - Он покачал головой и повернулся к Джилл. - Ну а ты-то что думаешь, Железная Челюсть?
      Женщина почесала нос.
      - У нее все получится. Хорошая девочка.
      Бригадир вышел из палатки и чуть не наткнулся на Хозяина, спешащего через площадку к административному фургону.
      - Мистер Джон!
      О'Хара остановился и рассеянно огляделся по сторонам.
      - Что случилось, Раскоряка? Ты бежишь? В последний раз, если не ошибаюсь, ты так мчался, когда третий столб раскололся и чуть не испортил тебе прическу.
      - Мистер Джон, у меня к вам небольшая просьба.
      Хозяин прищурился и ткнул пальцем в грудь бригадиру.
      - И во сколько лет тюрьмы мне это обойдется?
      Раскоряка развел руками.
      - Мистер Джон, на Долдре нет тюрьмы.
      О'Хара кивнул:
      - Знаю. Возмещение ущерба, пытка и смерть.
      Раскоряка выразительно пожал плечами:
      - Что ж, в любом случае это не отнимет у вас много времени.
      Хозяин поджал губы и повернулся к своему фургону.
      - Раз так, то валяй.
      Когда На-На, "Двухголовая Красавица, Которая Доказывает, Что Две Головы Лучше Одной", закончила просушивать Итили волосы, девочка почувствовала, как по спине у нее поползли мурашки. Во время вечернего представления На-На приказала Итили смочить волосы каким-то омерзительным отваром. Потом, на глазах у собравшихся, На-На вооружилась щеткой и феном и придала прическе Итили окончательный вид. Работу каждого инструмента контролировала одна голова, одна На. Теперь, когда завитые волосы окутывали все ее лицо, у Итили появилось такое чувство, словно она смотрит на мир из какого-то волосяного туннеля.
      - Что скажешь, На?
      На нахмурилась, потом подняла руку.
      - Здесь могло бы быть попышнее. Тебе не кажется, На?
      - Ты права, На. Поработай немного щеткой, хорошо? А я пока еще чуть-чуть подсушу.
      - Конечно, На.
      - Спасибо, На.
      При виде На-На Итили просто столбенела. Каждая голова была восхитительно красива, но одна явно казалась лишней. Она тряхнула головой.
      - Сиди спокойно, Булочка.
      - Да, На-На. - Итили нахмурилась и, прищурившись, огляделась. В самом конце туннеля из ее собственных волос виднелась Толстая Леди, Пузырь 700-Фунтов-Превосходного-Жира. Толстуха восседала на трех стульях и наблюдала за процессом.
      Гора плоти колыхнулась и величественно повела рукой.
      - Надо было побольше пива добавить в ополаскиватель, На-На. Они бы лучше стояли.
      - По-моему, и так стоят прекрасно. Ты согласна со мной, На?
      - Да, На.
      На плечо Итили опустилась чья-то рука, и девочка вздрогнула, чуть не упав с ведра, на которое ее посадили.
      - Не хотела тебя напугать, дорогая, - сказала На. - Мы уже закончили. Посмотри на себя в зеркало.
      - Да, посмотри, - вставила На.
      Итили повернулась, еще раз взглянула на На-На и перевела взгляд на прислоненное к сундуку зеркало. Она смотрела на себя, поворачивая голову из стороны в сторону, и не знала, что сказать о своей новой внешности. Ее белые волосы торчали во все стороны, почти полностью закрывая лицо.
      Толстуха хихикнула:
      - Похоже на снежок на палке.
      Итили еще раз посмотрела на себя и... согласилась. Она улыбнулась, потом взглянула на На-На:
      - Выглядит неплохо.
      - Ну, - промолвила На, - нам еще придется немного подстричь кое-где, чтобы получилось совсем кругло.
      - Согласна, - сказала На. - Только понемножку.
      Тростинка Ванда, Живой Скелет, вошла в палатку, даже не обратив внимания на Итили.
      - Раскоряка велел заканчивать, надо сворачиваться. Остальное доделаете на шаттле.
      Снаружи послышался взрыв смеха, и в палатку вбежали две карлицы. Они сразу же бросились к одному из сундуков и, повернувшись спиной друг к другу, стали переодеваться.
      Смех повторился. Казалось, смеется пустая бочка. В палатку вошла Большая Сью, великанша. На пороге она пригнула голову и вытерла катившиеся по щекам слезы. Пузырь недоуменно уставилась на Сью.
      - Что смешного?
      Сью опустилась на сундук, стукнула себя по колену и приложила к глазам платок размером с простыню. Потом кивнула в сторону карлиц.
      - Тина и Вина стояли на площадке, рядом с административным фургоном и орали друг на друга. Тина говорит: "Ты лгунья, Вина! Я намного ниже, чем ты!" А Вина отвечает: "Это потому, что ты сутулишься!" Хозяин открывает окно фургона, смотрит на Тину и Вину и со словами "детский лепет" закрывает окно!
      Чтобы не рассмеяться, Итили зажала ладошкой рот, но это уже не помогло. Все расхохотались. На-На качала обеими головами, Пузырь тряслась. Карлицы переглянулись; их недовольные лица дрогнули, расплылись в улыбке, и они тоже покатились со смеху.
      12
      Поначалу новое окружение действовало Итили на нервы. Почти все артисты были замужем или женаты: На-На и Человек-с-Тремя-Ногами, Пузырь и Окостеневший, Тина, Вина и другие карлики. Большая Сью давно гуляла с Человеком-Волком, Диком Псиной Мордой, а Тростинка Ванда строила глазки Оггу, Недостающему Звену. Эти отношения казались ей нелепыми и даже невозможными. Но к тому времени, когда три недели спустя цирк остановился в Баттлтоне, Итили уже считала себя артисткой, тогда как все остальные - за исключением других артистов - принадлежали к "тому миру".
      Человек-Волк, удобно устроившись на колене Большой Сью, любил пофилософствовать о "нашем мире".
      - Уж не знаю, сколько раз за сезон мне задают один и тот же вопрос: почему я выставляю себя на всеобщее обозрение? Чаще меня спрашивают только о том, почему я не покончил с собой. - Сью почесывала ему за ушами. - Там, в том мире, внешность - это все. То же самое и здесь. Но в нашем мире мы можем гордиться нашей внешностью, гордиться тем, кто мы такие.
      - Эй, Псиная Морда, - сказала однажды Итили. - Я даже жалею, что не такая, как ты. У тебя все натуральное, а мне не обойтись без перекиси и застоялого пива.
      Человек-Волк улыбнулся, обнажив длинные клыки.
      - Послушай, Булочка, всем нам приходится хитрить. Посмотри на это. Он пощелкал себя по зубам. - Коротки. Я подкрашиваю нос черной краской, а послушала бы ты, как я вою и рычу. - Он кивнул в сторону Сью. - Те стальные прутья, которые она завязывает в узлы, - они из армированной резины. Важно, что видит зритель.
      Утром и вечером, когда цирк становился на новое место или сворачивался, Итили работала на тракторе. Рабочие прозвали ее Полоумным Снежком за дурацкую ухмылку и текущую изо рта слюну - штрих, добавленный по предложению Рыбьей Морды. Публика с удовольствием ходила поглазеть на идиотку, а Итили избавилась от необходимости отвечать на малоприятные вопросы зрителей, среди которых вполне мог оказаться полицейский.
      Поздно вечером, отогнав трактор на место, она устало тащилась в шаттл и, обессиленная, падала на койку. У нее не было времени думать о Чайне и Диве или о полиции. Перед сном она пыталась иногда вспомнить, как выглядели отец и мать, но память о них становилась все слабее и туманнее. Цирк уже заканчивал выступление на Долдре - шла последняя неделя, - когда Итили осознала, что у нее появились новый Дом и новая семья.
      Была, однако, одна связь, которая оставалась для нее загадкой. Она всегда делила с Раскорякой ленч, и каждый раз к их раскладному столику подсаживалась Диана, Королева Трапеции. Раскоряка и Диана болтали и смеялись, и через некоторое время Итили почувствовала, что Диана понемногу попирает ее право собственности. Она стала наблюдать за прекрасной гимнасткой и уродливым бригадиром. Во время предпоследней стоянки Итили и Диана оказались за ленчем вдвоем. Поднялся сильный ветер, и гимнастка, посмотрев на хлопающий полог шапито, покачала головой и принялась за еду. Итили нахмурилась:
      - Разве ты не собираешься подождать Раскоряку?
      Диана взглянула на нее:
      - При таком ветре им придется повозиться с главным куполом. Он не станет есть, пока не убедится, что все в порядке.
      Итили поковырялась в тарелке и подняла голову.
      - Диана?
      - Что, девочка?
      Итили отправила в рот полную ложку рагу.
      - Что ты думаешь о Раскоряке?
      Диана удивленно вскинула брови.
      - Ну... странный вопрос.
      Итили пожала плечами:
      - Ты всегда сидишь за столом вместе с ним. Мне просто интересно: почему?
      Королева Трапеции опустила взгляд:
      - А почему бы мне не сидеть с ним? Есть какая-то причина?
      - Нет. Никакой причины. Просто интересно, что он для тебя.
      - Видишь ли, мы видимся с ним нечасто - работаем в разных отделениях. Мне бывает трудно сказать, что он для меня значит. Поэтому приходится смотреть вот на это. - Она сняла с груди золотой кулон и показала его Итили.
      Девочка нахмурилась:
      - Это он дал тебе кулон?
      - Да.
      - И почему ты на него смотришь?
      Диана открыла кулон, вытащила сложенный листок бумаги и осторожно развернула.
      - Видишь? Он мой муж. - Она протянула листок Итили.
      Девочка чуть не поперхнулась. Откашлявшись, она с недоумением посмотрела сначала на Диану, потом на брачный контракт.
      - Но... но ты же такая красивая!
      Диана улыбнулась:
      - Раскоряка тоже.
      В тот вечер Итили не думала о работе и не слышала предупреждения, передававшегося вполголоса от одного артиста к другому. Она сидела на стуле, испытывая приступ одиночества, и молча наблюдала за разглядывающими ее посетителями. Кто-то больно ущипнул ее за руку, и девочка повернулась.
      - Пузырь, ты зачем меня ущипнула?
      - Исчезни, Булочка. Полиция.
      Итили испуганно огляделась:
      - Где мне спрятаться?
      - Уходи со сцены и забейся в уголок потемнее. Шевелись!
      Итили встала, сошла со сцены и побежала вниз. Там она отыскала надежное, как ей показалось, убежище у входа, между складками брезента. Девочка затаилась и стала ждать. Когда прошла, наверное, целая вечность, до нее донесся голос Чайне:
      - Она где-то здесь, в цирке. Мой брат сказал, что у нее на голове большой белый парик.
      Итили замерла.
      - Вы, поднимитесь туда! - приказал другой голос, низкий и суровый.
      - Да, красавчик? - раздался голос толстухи.
      - Где Итили Стран?
      - Не знаю никакой Итили Стран, милок, но если ты покупаешь, то я продаю. Девочки, поглядите, какой красавчик, а?
      Смех.
      - Хватит молоть чепуху. Мне нужна Итили Стран!
      - А мне, милок, нужен ты! - Снова смех.
      - Эй, приятель, подожди-ка! - взвыл Окостеневший. - Перестань заигрывать с моей женушкой, а то я спущусь и угощу тебя кое-чем.
      Хохот.
      - Эй, а что ты тут делаешь?
      Итили повернулась и увидела маленького мальчика, удивленно таращившегося на нее.
      - Уходи.
      - Почему у тебя такие волосы?
      - Уходи!
      Мальчик надул губы, потер глаза и расплакался. Подошедший мужчина положил руку ему на плечо.
      - Что случилось, сынок? - Он взглянул на Итили. - Что ты ему сделала?
      - Ничего, ни...
      Чья-то рука отбросила полог, и перед Итили предстал высокий и сильный офицер долдранской полиции. За его спиной маячил ее дядя. Он улыбался.
      Полицейский схватил девочку за руку и вытащил из укрытия.
      - Итили Стран, ты арестована по жалобе твоего опекуна.
      Она увидела еще нескольких полицейских, двое из которых вели Хозяина к черной машине. Из-за угла выбежали рабочие со штырями в руках. Полицейские взялись за оружие.
      - Эй, попридержите коней! - прогремел голос Раскоряки, и в следующую секунду он уже поднялся на сцену. - Бросьте эти палки! Все! Живо!
      Штыри полетели на землю. Рабочие смотрели на Итили, полицейских, своего босса.
      Девочку потащили к машине. Обернувшись, она закричала:
      - Раскоряка, помоги!
      Один из рабочих поднял штырь. Последнее, что видела Итили, это прыгнувший со сцены на ослушавшегося рабочего бригадир.
      13
      Судья с революционной розеткой в черном воротнике обратил бесстрастное лицо к офицеру полиции.