Барри Лонгиер
      Город Барабу
      (Цирк-1)
      I
      ПОСЛЕДНЕЕ ШОУ НА ЗЕМЛЕ
      1
      Спустя два с половиной столетия после первого турне знаменитых сыновей Августа Рунгелинга "Братья Ринглинг", состоявшегося в 1884 году, "Последнее шоу на Земле" стало действительно последним. Убогое сооружение под заляпанным, натянутым на трех столбах тентом расположилось на окраине Оттавы. Грязные, разбитые дороги давно уже уступили место стальным рельсам, те, в свою очередь, асфальту, а закончилось все бумажной метелью.
      Старые проблемы никуда не исчезли. Пожары, ураганы, лед, грязь, аварии, дожди, вымогательства, поломки, крушения остались привычными явлениями в жизни труппы. Но в век, когда решение проблем человечества стало делом само собой разумеющимся, цирк Джона О'Хары оказался вдруг никому не нужным. Ему просто не находилось места. Площадки, подходящие для обустройства цирка, стоили слишком дорого. Каждый километр дороги обходился в семьсот кредитов, взимаемых в качестве дорожных сборов, а за удобные, поросшие травкой поляны вблизи населенных пунктов приходилось отдавать до тридцати тысяч кредитов за сутки.
      Впрочем, таких полянок становилось все меньше. И тем не менее цирк выдержал и это, и многое другое. Дорога его закончилась в Оттаве по иной причине, когда на пути артистов встала самая страшная преграда, нередко непреодолимая для многих учреждений, не вписывающихся в Систему. Такой преградой оказались законы об общественном благе, проводимые в жизнь неподкупными чиновниками.
      - Они не желают уступать ни дюйма, мистер Джон.
      Артур Бернсайд Веллингтон по прозвищу Ловкач, занимавшийся улаживанием многочисленных проблем, покачал седой головой, не поднимая глаз на сидевшего за столом Хозяина. Похоже, впервые за свои шестьдесят с лишним лет этот высокий худощавый человек ощутил себя в безвыходной ситуации. Он беспомощно поднял руки, но тут же уронил их. признавая поражение.
      - Я не в силах сдвинуть их с места.
      О'Хара потер глаза и, прищурясь, посмотрел на Веллингтона:
      - А ты не пытался добавить сахарку, Ловкач?
      Веллингтон кивнул:
      - Эти ребята сыты, мистер Джон. Им ничего не нужно.
      - А подбросить грязи?
      Ловкач покачал головой:
      - Таких чистюль я еще не видывал. Даже за парковку платят исправно. Никаких побочных доходов, никаких романов на стороне, никаких родственников на тепленьких местечках... ничего. - Он снова качнул головой. - И надо же натолкнуться на такую честность среди поли... - Веллингтон не договорил, потер подбородок, потом невидяще уставился на Хозяина.
      - Ну что, Ловкач?
      Веллингтон нахмурился:
      - Возможно, ничего. Возможно, кое-что. Так, соломинка. - Он повернулся и, явно погруженный в какие-то мысли, вышел из административного фургона.
      Несколько часов спустя, когда уже шло вечернее представление, О'Хара сидел в темном фургоне и рассеянно слушал звуки музыки, доносившиеся из-под главного купола. Прикрыв глаза, он откинулся на спинку стула. У цирковых музыкантов свой, особый звук. Конечно, профессиональные оркестры могут делать хорошие вещи, но привыкшее к звучанию цирковых инструментов ухо сразу уловит разницу. Ни один музыкант, скованный твердыми правилами нот, такта и пауз, не способен имитировать звук и ритм искусников шапито, наученных подстраиваться под пляшущих лошадей и слонов, причем так, что зрителю кажется, будто это животное танцует под музыку, а не музыка подстраивается под его движения.
      О'Хара открыл глаза. На стене напротив окошечка кассы прыгали разноцветные пятнышки - отражения лампочек над главным входом. Тот парень в Бангоре - кажется, писатель? - спросил О'Хару, зачем ему это нужно. Он не сразу нашел ответ. И вправду - зачем? Работа с цирком и в цирке тяжела, опасна и не особенно прибыльна. Так зачем? Хозяин долго подбирал нужные слова, однако в конце концов укрылся за привычной фразой, затертой, но верной: "Это болезнь".
      О'Хара подался вперед, положил локти на стол, опустил голову и закрыл глаза. Болезнь. Нет, хуже - пагубное пристрастие. Въевшаяся потребность, недоступная пониманию неотесанной деревенщины с пишущими машинками. А потому уважаемые представители средств массовой информации получали на свои вопросы один и тот же ответ, которым сотни лет отделывались те, кто посвятил себя цирку: "Это болезнь".
      Впрочем, циркачи и сами не знают, почему ведут кочевую жизнь. Задавать вопросы - хитроумная игра, а ответы - если они и существуют - скрыты под краской, потом, шрамами, болью в глубине того, что зовется душой.
      Цирк разъезжает. Это данность.
      Может, мы должны спросить почему?
      О'Хара распрямил спину, вытер рукавами щеки и оглядел пустой фургон. Потом тяжело поднялся, дошел до стола и вернулся к двери. Он чувствовал тяжесть прожитых лет, а Веллингтон работал в шоу еще тогда, когда Хозяином был отец О'Хары.
      Может, наши лучшие годы уже позади?
      Он провел ладонью по коротко подстриженной седой бороде и кивнул самому себе.
      О'Хара открыл дверь и втянул запах площадки. Странная смесь - трава, солома, сладости, звери... Дневная пыль улеглась, воздух стал прозрачнее, от чего лампочки горели ярче, резче. Музыканты перешли на вальс, сопровождающий выступление воздушных гимнастов. Значит, жить цирку остается всего шестьдесят четыре минуты. Непривычно видеть, что два купола, над ареной с животными и над площадкой, где развлекали детей, до сих пор не сняты. В обычных обстоятельствах брезент уже стянули бы, скатали и уложили на место, готовясь к переезду, а рабочие собирались бы снять и главный купол, как только последний зритель исчезнет из виду.
      О'Хара сунул руки в карманы пиджака, вышел из фургона и направился к небольшой группе рабочих, собравшихся у передвижного зверинца. Когда он подошел поближе, от группы отделился невысокий, плотный мужчина.
      - Добрый вечер, Хозяин.
      О'Хара остановился и кивнул, узнав подошедшего по комбинезону и клетчатой рубашке. Лицо мужчины оставалось в тени, отбрасываемой широкими полями замызганной шляпы.
      - Привет, Дурень Джо.
      - Что слышно, мистер Джон?
      О'Хара опустил глаза и покачал головой:
      - Похоже, нам крышка. Служащие из отдела по охране окружающей среды говорят, что конфискуют животных и засадят нас в тюрьму, если мы пересечем границу округа.
      Дурень Джо стянул с головы шляпу, швырнул ее на землю и сунул руки в карманы комбинезона.
      - Черт! - Он хмуро посмотрел на Хозяина. - А Ловкач может что-нибудь сделать?
      О'Хара пожал плечами:
      - Я бы не рассчитывал. Не тот случай. Видел бригадира?
      Дурень Джо наклонился, подобрал шляпу и лишь затем, выпрямившись, протянул руку в сторону зверинца.
      - Вы же знаете Раскоряку. Он где-то там. - Рабочий снова бросил шляпу на землю. - И зачем мы только сюда приехали?
      - Мы там, где нужно, Джо, только опоздали лет на сто.
      Он опустил руку, повернулся и направился ко входу в зверинец. В слабом свете двух фонарей можно было увидеть восемь слонов, спокойно жующих сено. Лолита, первой узнавшая Хозяина, подняла уши, повернула в его сторону массивную голову и тут же отвернулась, притворяясь, будто не заметила. О'Хара вошел и, увидев сидящих на перевернутых ведрах бригадира и главного дрессировщика, коротко кивнул им; затем остановился перед Лолитой, к ней спиной. Через несколько секунд слониха сунула хобот в карман его пиджака, ухватила мешочек с орехами, который был припасен специально для этого, и осторожно вытащила добычу.
      О'Хара повернулся и пристально посмотрел на животное:
      - Это еще что такое?
      Лолита смущенно переступила с ноги на ногу и потрясла головой. О'Хара опустил руку в карман и нахмурился:
      - Могу поклясться, что у меня здесь были орехи.
      Он сердито взглянул на слониху. Та снова потрясла головой, а когда Хозяин пошел к мужчинам, разгребла хоботом ворох сена и отправила спрятанный мешочек в рот.
      Раскоряка усмехнулся, поднимаясь навстречу:
      - Лолита скоро станет настоящим карманником, Хозяин. Следите, чтобы она не добралась до ботинок.
      Бригадир весьма напоминал Горго, Обезьяну-Убийцу, безмятежно отдыхавшего в клетке и вычесывавшего воображаемых блох. Правда, шерсть у Раскоряки была не такая густая, как у Горго, зато руки выглядели помощнее, чем лапы зверя.
      О'Хара скорчил гримасу:
      - Лучше пусть довольствуется орехами. - Он кивнул дрессировщику, который, не уступая в размерах О'Харе, казался хрупким в сравнении с Раскорякой. - Все спокойно, Пони?
      Рыжий Пони Мийра кивнул:
      - Немного забеспокоились, когда их не покормили вовремя, мистер Джон, но сейчас все тихо.
      О'Хара перевернул ногой ведро и уселся на него. Раскоряка и Рыжий Пони тоже сели.
      - Раскоряка, город хочет, чтобы мы убрались с площадки к завтрашнему дню, так что не отпускай пока своих ребят. Так или иначе, они нам понадобятся, чтобы свернуть цирк.
      Бригадир покачал головой:
      - Что будет с рабочими, мистер Джон? Куда им деться? Другого цирка не найти. Мы единственные. Последние на Земле. Что с ними будет?
      О'Хара вздохнул, поджал губы и еще раз вздохнул:
      - Просто не знаю.
      Рыжий Пони указал на клетки со зверями: тиграми, львами, обезьянами и другими животными.
      - А как быть с ними?
      О'Хара посмотрел в глаза Рыжему Пони и отвел взгляд.
      - Их не возьмут ни зоопарки, ни заповедники. Каждый раз мне приводят один и тот же довод: они уже не дикие, а потому, если поместить их в заповедник, это нарушит экологическую целостность или что-то в этом роде. Он покачал головой. - Конечно, нам нельзя вывозить их за границу округа, потому что мы не в состоянии обеспечить требуемую экологическую обстановку, соответствующую их дикому состоянию.
      Рыжий Пони сплюнул на стружки, покрывавшие землю.
      - Так, значит, нам придется их уничтожить?
      Раскоряка поскреб затылок:
      - Полагаю. - Он взглянул на О'Хару. - Не думал, что Ловкач нас так подведет.
      Рыжий Пони поднял руку:
      - А как насчет того, чтобы устраивать представления где-то еще? На другой планете? По крайней мере мы бы сохранили цирк. На Земле ему места уже нет, это точно.
      О'Хара покачал головой:
      - Ловкач пытался, но те же чиновники, которые не разрешают нам пересекать границу округа, говорят, что мы не имеем права увозить животных с планеты, лишать их естественной среды обитания. - Он вздохнул. - Нас загнали в угол, Пони, вот в чем все дело.
      Оркестр переключился на привычный тустеп, и все трое подняли головы. Раскоряка потер пальцем правый глаз.
      - Проклятая пыль. - Он повернул голову и прислушался. - Ребята сегодня играют немного неслаженно.
      На арене лошади Вилли Лонжа танцевали кадриль. Оставалось тридцать четыре минуты.
      Внезапно зажегся свет. Раскоряка вскочил на ноги.
      - Какого черта?
      Рыжий Пони и Хозяин поднялись, и все трое повернулись к входу.
      В шатер вошли несколько человек, по виду явно чиновников. Процессию возглавлял, очевидно, мистер Большая Шишка. За ним следовали господа калибром поменьше и с полдюжины репортеров. Мистер Большая Шишка держал за руку маленькую девочку, во все глаза таращившуюся на слонов. За спиной девочки держался, не отставая ни на шаг, высокий худой мужчина в черном.
      Раскоряка ткнул О'Хару локтем и прошептал:
      - Мистер Джон, это же Ловкач.
      Девочка потянула Большую Шишку за рукав:
      - У-у-у! Папа, посмотри! Это же слон! И это, и это...
      Отец не остановился.
      - Да-да, дорогая. Пойдем. - Сделав еще несколько шагов, он повернулся к Ловкачу. Пони и Хозяин подошли к гостям. - Ну, мистер Веллингтон, теперь вы можете объяснить, ради чего притащили нас сюда?
      Ловкач указал на О'Хару:
      - Прежде всего, господин премьер-министр, позвольте представить вам Джона О'Хару, владельца "Большого шоу О'Хары".
      Мистер Большая Шишка несколько надменно посмотрел на О'Хару, сдержанно улыбнулся и сказал:
      - Очень приятно. - Потом снова повернулся к Ловкачу. - Мистер Веллингтон, вы говорили о чем-то, что требует моего решения, и мой генеральный советник, похоже, согласен с вами. Мы можем перейти к делу?
      Ловкач кивнул:
      - Конечно. Как вы знаете, премьер-министр Франкль, в том случае, когда законы не вполне ясны, а проведение их в жизнь наносит серьезный ущерб компании или отдельной личности, пострадавшая сторона имеет право потребовать, чтобы выборное официальное лицо приняло на себя ответственность за проведение...
      - Да-да. У вас есть документ? - Премьер-министр взял у Ловкача лист бумаги, посмотрел документ и потянулся в карман за ручкой. - Похоже, все в полном порядке.
      Ловкач потер подбородок.
      - Мистер Франкль, вы, разумеется, понимаете, что реализация этого распоряжения потребует уничтожения наших животных?
      Премьер-министр еще раз посмотрел документ.
      - Да, это вполне ясно. И что?
      Ловкач вытащил из папки несколько фотографий и раздал по одной Франклю, его дочери, прочим чиновникам и репортерам.
      - Посмотрите, господин премьер-министр. Слонов нам придется уничтожать вот таким способом. Задние ноги животного приковывают цепью к трактору, потом цепь пропускают вокруг шеи через кольцо и прикрепляют к другому трактору. Обе машины начинают двигаться в противоположных направлениях, и животные погибают от удушения.
      Мистер Большая Шишка поджал губу, но тут же покачал головой:
      - Да, весьма неприятно, однако... - Он поднял руку.
      - Папа, ты этого не сделаешь!
      Премьер-министр бросил недовольный взгляд на Ловкача и повернулся к дочери:
      - Дорогая, ты должна понять: закон есть закон, а папина работа в том и состоит, чтобы проводить его в жизнь.
      Девочка посмотрела на фотографию удушенного слона, потом перевела взгляд на Лолиту, неспешно пережевывающую пакетик с орехами, который выудила у одного из репортеров, и снова взглянула на отца.
      - Ты чудовище! - Она пнула отца в голень остроносой кожаной туфелькой и, расплакавшись, выбежала из шатра. Проворные репортеры успели запечатлеть все сцену на пленку.
      Ловкач кивнул премьер-министру:
      - Сэр, вам нужно только подписать бумагу, и мы сможем и дальше убивать наших животных.
      Рука, державшая ручку, опустилась.
      - Мистер Веллингтон, не мне говорить вам, как неприличен ваш фокус. Подумайте только, что вы сделали с моей дочерью!
      Ловкач пожал плечами:
      - Я не отдаю приказаний убивать животных. Вам достаточно поставить свою подпись. - Он указал на документ.
      Один из чиновников вышел из-за спины премьер-министра:
      - Сэр, разве вы не видите, что он делает? Мы не вправе позволить ему вывезти животных за границу округа. Это насмешка над законом.
      К первому присоединился второй:
      - Сэр, их нельзя отправлять в заповедник. Мы стараемся сохранять зверей в их естественном, диком состоянии. Подумайте, как будет выглядеть в лесу цирковой слон!.. Я этого не допущу!
      Мистер Большая Шишка нахмурился и посмотрел на документ, потом перевел взгляд на первого чиновника:
      - А если разрешить перевозку животных на другую планету?
      - Исключено. Животные окажутся в совершенно непривычных условиях. Поймите это, сэр.
      Премьер-министр оглядел репортеров, посмотрел на фотографию задушенного слона, потер голень и еще раз перечитал документ. Потом снова бросил взгляд на репортеров и повернулся к первому чиновнику:
      - Похоже, сэр, вы не понимаете кое-чего. Дело в том, что я выборное лицо, а вы назначенное. - Он бросил взгляд на фотографию. - Рискую предположить, что, когда наши друзья, представляющие четвертую власть... мистер Франкль невесело усмехнулся, - поведают эту историю, я стану архизлодеем, достойным стоять рядом с Адольфом Гитлером. - Он покачал головой. - И все же...
      Ловкач наклонился и шепнул что-то на ухо премьер-министру. Мистер Франкль задумчиво посмотрел на него, поджал губы и кивнул:
      - Понимаю, но как...
      Ловкач достал из кармана какой-то листок и протянул его премьер-министру. Тот прочитал бумагу, еще раз кивнул и подписал. Потом повернулся к первому чиновнику:
      - Я только что дал разрешение на транспортировку этих животных с планеты.
      Чиновник изумленно вскинул брови:
      - Но, сэр, закон...
      Мистер Большая Шишка откашлялся, посмотрел сначала на Ловкача, потом снова на чиновника.
      - Ввиду того что на Земле условия содержания животных, обеспечиваемые этими людьми, являются неприемлемыми, а направление их в заповедники невозможно, так как они цирковые животные, я принял решение разрешить их транспортировку с планеты. В конце концов... - он кивнул Ловкачу, - цирк самое подходящее место для цирковых животных, не так ли?
      - Но...
      Мистер Франкль поднял руку:
      - Замолчите, Бикер. Через пять месяцев выборы. Как вы думаете, каковы будут мои шансы, если это случится? - Он показал фотографию.
      - Сэр, есть вещи поважнее выборов!
      - Для вас. - Премьер-министр вручил документ Ловкачу, повернулся и вышел, сопровождаемый свитой чиновников и репортерами.
      О'Хара положил руку на плечо Ловкачу.
      - Полагаю, ты объяснил ему, что слонов не убивают таким образом уже больше ста лет?
      Ловкач взглянул на документ, закрыл и тут же открыл глаза. Руки у него затряслись.
      - Мистер Джон...
      О'Хара подхватил его под руку, на помощь поспешил и Раскоряка.
      - Ловкач, с тобой все в порядке?
      Тот едва заметно кивнул:
      - Посадите меня на что-нибудь, мистер Джон. Хотя бы на ведро. Весь день на ногах...
      Ему помогли дойти до перевернутого ведра и осторожно опустили. Хозяин повернулся к дрессировщику:
      - Приведи Костолома.
      Ловкач поднял руку:
      - Нет, Пони. Мне всего лишь нужно немного отдохнуть.
      О'Хара тем не менее подал знак, и Рыжий Пони поспешил на поиски циркового врача.
      Ловкач вздохнул:
      - Мне просто нужно отдохнуть. Не думаю, что у Костолома найдется средство от недуга, который называется "когда тебе немного за тридцать".
      О'Хара улыбнулся. "Немного за тридцать" Ловкачу было на протяжении по меньшей мере тридцати лет. Последние проблемы сильно подорвали уверенность этого немолодого законоведа, но сейчас, похоже, он начал приходить в себя.
      - Ну вот, ты немного отдышался, а теперь тебе лучше прилечь.
      Ловкач нахмурился, сложил подписанный премьер-министром документ, опустил его в нагрудный карман, а оттуда извлек другой лист бумаги.
      - Не получится, мистер Джон. - Он протянул листок Хозяину. - Я всего лишь добился небольшой передышки. А вот этим придется заниматься вам.
      Раскоряка встрепенулся:
      - Что там еще?
      О'Хара развернул листок - это оказалась телеграмма, - пробежал его глазами и посмотрел на Раскоряку:
      - Наши боссы, Арнхайм и Бун... Они закрывают шоу. - О'Хара смял листок, швырнул его на землю и вылетел из шатра.
      Раскоряка посмотрел на Ловкача:
      - Что ты об этом думаешь?
      Ловкач усмехнулся:
      - Я тревожился, когда Хозяин хандрил. Именно это потрясло меня больше всего. Сейчас он в ярости. Так что я не спокоен.
      2
      - Поймите, мистер О'Хара, "Арнхайм и Бун конгломерейтед энтерпрайзис" не может позволить себе нести ответственность по долгам какого-то... цирка! - Бухгалтер уткнулся в свои записи, отыскивая нужные ему сведения, а О'Хара сурово оглядел шестнадцать членов правления, с безразличным видом сидевших за длинным столом из полированного оникса.
      В этом зале с ослепительно белыми стенами и без окон Хозяин чувствовал себя как в клетке.
      Бухгалтер поднял голову, оторвавшись от бумаг, и обвел взглядом собравшихся:
      - Активы "Большого шоу О'Хары" были приобретены нами в 2137 году, когда произошло слияние с конгломератом "Таинко", занимавшимся шоу-бизнесом. С тех пор доход О'Хары составил пятьдесят шесть тысяч кредитов.
      О'Хара развел руками, словно спрашивая: "Чего же вам еще нужно?"
      - Видите?
      Бухгалтер скорчил гримасу и продолжал:
      - Это составляет менее половины процента от инвестиций. И в прошлом году... - он снова склонился над записями, - в прошлом году О'Хара сработал в убыток, потери составили сто восемьдесят семь тысяч...
      - К порядку. - Один из шестнадцати поднял руку и повернулся к человеку, сидевшему во главе стола. - Карл, разве мы уже не проголосовали по этому вопросу? Не вижу смысла пережевывать одно и то же.
      Карл Арнхайм кивнул:
      - Вы совершенно правы, Сид, но Джон, то есть мистер О'Хара, отсутствовал, когда велись дебаты. Считаю, что будет правильно, если мы объясним ему причины исключения его из корпоративной организации.
      О'Хара поднял руку:
      - Я могу вставить слово?
      Арнхайм кивнул:
      - Конечно, можете, Джон, но вы же понимаете, что решение уже принято.
      О'Хара опустил руки на край стола.
      - Вы хотите сообщить мне, что просто закрываете шоу, да? И даже не попытаетесь продать его?
      Арнхайм покачал головой:
      - Покупателей нет, ни за какую цену. А теперь и правительство практически вас прикрыло. Что толку хлестать, так сказать, мертвую лошадь?
      О'Хара закусил нижнюю губу.
      - А что, если я его куплю?
      Сидевшие вокруг стола захмыкали, закачали головами. Арнхайм откинулся на спинку стула, потер подбородок и повернулся к бухгалтеру:
      - Милт, во что нам обойдется оплата долгов шоу и избавление от животных и оборудования?
      Бухгалтер снова заглянул в свои бумажки:
      - Чуть больше четверти миллиона кредитов. Разумеется, имея в виду то, что мистер О'Хара владеет тремя процентами капитала, "Арнхайм и Бун конгломерейтед энтерпрайзис" несет ответственность только за девяносто семь процентов. - Бухгалтер с явной озабоченностью посмотрел на О'Хару. - Мистер О'Хара, вам нужно понять, что никто не желает уничтожать ваш цирк, но вы не можете принять на себя всю полноту ответственности. - Он пожал плечами. Так просто не делается.
      О'Хара посмотрел на Арнхайма:
      - Так что?
      Арнхайм сцепил пальцы.
      - О какой цифре вы думаете, Джон?
      - Равный обмен. Вашу долю и все обязательства шоу.
      Арнхайм оглядел членов правления.
      - Джентльмены?
      Кто-то кивнул:
      - Лучшего предложения у нас не будет.
      Его поддержал другой:
      - Послушайте, берите и сваливайте куда подальше.
      Арнхайм подвел черту:
      - Все за то, чтобы принять предложение мистера О'Хары?
      Проголосовали единогласно. Арнхайм повернулся к бухгалтеру:
      - Очень хорошо. Милт, проследите, чтобы необходимые документы были подготовлены и вручены мистеру О'Харе в течение часа. - Он взглянул на Хозяина и покачал головой. - Объясните мне кое-что, Джон.
      О'Хара пожал плечами:
      - Постараюсь.
      - Вы только что приняли на себя непосильный долг, практически изгнали себя с планеты, обрекли себя и свое шоу на беспросветное будущее. Представить не в силах, куда вы отправитесь после Ангара. Богатых монархов не так уж много, и на одних только их днях рождения вам не продержаться. Арнхайм развел руками. - И все это ради какого-то палаточного шоу... Вы можете сказать, зачем это вам надо?
      Некоторое время О'Хара смотрел на Карла Арнхайма, подбирая нужные слова.
      - Это болезнь.
      3
      Получив разрешение и документ на право собственности, О'Хара распорядился свернуть цирк и отправился со станции "Маниток" на межпланетный космодром в Оттаве, где его поджидал грузовой корабль "Вентура".
      При погрузке необходимо принимать во внимание особые требования к безопасности животных и оборудования, а также соблюдать определенный порядок очередности. Все эти правила назубок знал главный конюх Саггс по прозвищу Погонщик и его рабочие, но начальник грузового отсека торгового корабля "Вентура" Холк имел свои соображения, думая прежде всего о балансировке, ускорении, закреплении груза на случай свободного падения и так далее. После недолгих споров обе стороны пришли к соглашению, и на планету Ангар цирк прибыл в целости и сохранности, не считая больных голов и ушибленных коленок.
      Так как до дня рождения Эркева IV оставалось еще три с лишним месяца, Хозяин принял решение отправиться сначала в Оссинид, небольшой городок примерно с двадцатипятитысячным населением, где и завершить сезон. Для того чтобы у исполнителей было время привыкнуть к условиям несколько меньшей гравитации, в расписание включили только вечернее представление.
      Джек Крыса, занимавшийся разработкой маршрута шоу, стоял перед оснащенной громкоговорителем палаткой с надписью "Удивительный Озамунд". Зазывала, некоторое время наблюдавший за высокими, худыми, одетыми в унылые однообразные балахоны ангарианцами, толпившимися у входа, проговорил:
      - Посмотри на них, Крыса. Я продал все билеты на "Оззи"; на другие представления свободных мест тоже нет. Все заходят, садятся, смотрят, встают и уходят. Ничего подобного в жизни не видел. Ни аплодисментов, ни единого хлопка, ни даже какого-нибудь одобрительного жеста. Сидят, словно они из гранита. И вот что я тебе скажу: Оззи это сильно не нравится.
      Крыса кивнул:
      - Продавцы билетов у главного входа распродали все уже час назад, а зарезервированные места были распроданы за неделю до нашего приезда. - Он посмотрел на группу ангарианцев, только что вышедших из шатра, где шло шоу уродцев, и повернулся к зазывале.
      Говорун пожал плечами, потом покачал головой:
      - Нет. Они просто ничего не делают. Пусть бы уж начали бросать гнилые помидоры. Хоть какая-то реакция. От этого молчания у меня аж мороз по коже. - Он повернулся налево, заметив, что зрители начали выходить из шатра, где выступал Удивительный Озамунд. - Ну что ж, пора за работу.
      Зазывала подхватил бамбуковую трость, сдвинул на правый глаз соломенную шляпу и затараторил:
      - Леди и джентльмены, здесь, в этой палатке, вас ждут самые ошеломляющие чудеса магии, которые сотворит Удивительный Озамунд. Он продемонстрирует...
      Крыса отошел от палатки, и спустя несколько секунд за билетами уже выстроилась длинная очередь желающих посмотреть представление мага. Крыса покачал головой и собрался уходить, когда заметил приближающихся Хозяина и бригадира. Трое мужчин отошли в сторону и остановились между двумя палатками.
      О'Хара оглянулся через плечо и, убедившись, что их никто не подслушивает, повернулся к Крысе:
      - Ты что-нибудь узнал?
      - Нет. Но у меня появилось такое чувство... Не знаю, что-то здесь не так.
      О'Хара кивнул бригадиру:
      - После представления пусть все останутся здесь. Зверинец и кухня тоже. Раскоряка уже предупредил наших бойцов.
      Раскоряка взглянул на Хозяина:
      - А как насчет этого Ларвуна, представителя монарха?
      - Никак не могу объяснить ему, в чем дело. Рассказываю, но он только спрашивает, в чем трудность. - О'Хара пожал плечами. - Так или иначе, он обещал прислать кого-нибудь на всякий случай.
      Крыса почувствовал, как что-то коснулось его ноги, посмотрел вниз и увидел лысоватого мужчину в строгом черном костюме, который вылезал из-под тента шатра, где выступал Удивительный Озамунд. Крыса схватил человека за шиворот и поднял на ноги. Это был сам Удивительный Озамунд.
      - Оззи, ты что здесь делаешь?
      Волшебник посмотрел поочередно на всех троих. В его глазах прыгали огоньки, лицо выражало отчаяние безумца.
      - Ничего. Ничего! Эти остолопы приходят, садятся и пялятся на меня!.. Ни аплодисментов, ни ахов, ни охов! Пусть бы свистели, шикали, ругались! Я был бы только рад, если...
      О'Хара схватил Оззи за руку:
      - Что ты делаешь здесь?
      Маг горько хохотнул:
      - В данный момент, мистер Джон, я совершаю акт исчезновения. И я намерен довести его до конца. Исчезнуть!
      Хозяин кивнул в сторону палатки:
      - Сейчас ты вернешься туда, Оззи. Люди заплатили деньги, чтобы увидеть твое представление, и ты доведешь его до конца.
      - Мистер Джон, вы просто не представляете, каково это! Вы просто не...
      - Возвращайся на сцену, Оззи, или я возьму вот этот четырехфутовый штырь и добавлю в твое шоу кое-что новенькое!
      Оззи нахмурился, заломил руки, глубоко вздохнул и лишь затем кивнул:
      - Очень хорошо. - Он кивнул еще раз. - Очень хорошо. Волшебник опустился на корточки и полез под тент.
      Хозяин повернулся к Раскоряке:
      - Проверь с другой стороны. Присмотри, чтобы Оззи не скрылся.
      Бригадир отправился в обход палатки, а Крыса развел руками.
      - Извините, мистер Джон. Если бы я знал, что все так получится, я бы выбрал какое-нибудь другое место. Но не было ни малейшего намека...
      Хозяин нахмурился и почесал затылок.
      - Никаких проблем с получением разрешения? Никаких вымогательств?
      - В Генеральном Агентстве по контролю мне сказали, что более легкого времени у них еще не было. Мы обо всем договорились: и об афишах, и о транспарантах. Не понимаю.
      Зазвучала труба, и О'Хара навострил уши.
      - До главного представления пять минут. - Он посмотрел на темнеющее небо. - Стемнеет еще до конца шоу. Надеюсь, этот ангарианец из дворца не заставит себя ждать.
      О'Хара повернулся, собираясь уходить.
      - Мистер Джон, а что делать мне?
      О'Хара остановился и потер подбородок.
      - Возьми у Раскоряки пару его "зубочисток" и постой с нашими бойцами. Может быть, пригодишься.
      Крыса стоял в темноте вместе с грузчиками, рабочими и теми из исполнителей, что уже закончили выступление. Каждый держал в руке "зубочистку", как называл бригадир крепкие четырехфутовые деревянные штыри. Клоун, еще не смыв грим, подошел к группе, вооружился штырем и приблизился к Крысе, негромко ругаясь себе под нос.
      - Ну что, Чолли, похоже, здесь собрались одни весельчаки. Такой публике достаточно палец показать.
      Клоун сердито посмотрел на шатер:
      - Мне приходилось встречать ребят поживее, это уж точно. - Он прислонил штырь к ноге и вытянул руки. Они немного тряслись. - Ты посмотри на это. Только посмотри! - Чолли опустил руки. - Ужасно. Эта публика тихая, как смерть. Они смотрят на тебя, словно из пустоты. Даже не мигают! - Клоун поднял штырь и постучал им по ладони. - Надеюсь, что-то будет. Надо же мне как-то разрядиться!