7

— Мудрое решение, мягкотелые, — довольным голосом сказал Шилф. — В благодарность за это, я, пожалуй, дам вам обещание переправить ваши останки вашим любимым и близким хорошо упакованными, и с моими самыми дружескими и искренними соболезнованиями.

— Но почему же, главнокомандующий? — спросил Маньян, пытаясь выдавить из себя улыбку. — Может быть, мы с вами внесем в это решение некоторые изменения? Ну, скажем, почему бы вам не сделать благородный жест и не отправить нас домой живыми и невредимыми в знак нашей дружбы? Ну, а что же касается нашего маленького неудобства относительно нашей неудачной посадки на Юдору, то, я думаю, что это не имеет особого значения. Скорее всего, мы об этом просто забудем. Действительно, возможно, это всего лишь ошибка пилота, моего коллеги, мистера Ретифа.

— Он не об этом говорит, мистер Маньян, — сказал Ретиф. — Он говорит о том, что использует Юдору для того, чтобы прикрыть свою атаку на империю Слоксов.

— Замолчи болтун! — выкрикнул Шилф.

О'Киек, чье изображение виднелось на одном из переговорных экранов, заговорил:

— Как же это? Я протестую! Мой бог! Да говорите же дальше!

— Дурак! — вскочив на ноги, Шилф уставился на Ретифа. — Твои беспочвенные оскорбления лишат тебя последних счастливых мгновений жизни.

— он сделал знак страже. — Быстро на экзекуцию!

— Не торопись, пятиглазый! — крикнул О'Киек визгливым голосом. — Разговаривай со мной, землянин! Мой интерес — о, да! Продолжай!

— Отстаньте, О'Киек! — зашипел Шилф. — Стража — вперед!

— Меня слушать! — прокричал О'Киек, — Ты забыл, слив, что мои орудия наготове. Этот землянин — мой друг. Я разорву тебя на клочки или…

— Больше юмора, Шилф, — сказал Ретиф. — Поскольку ваш флот состоит из замаскированных барж с мелкими орудиями, то вам лучше не блефовать.

Шилф издал плюющий звук.

— Нет орудий? — переспросил О'Киек. — Хорошая новость. Говори больше, о землянин.

— Все очень просто, — сказал Ретиф, — в то время, когда Шилф отвлекает вас своей бутафорией, на вашу родную планету отправилась целая эскадра бомбардировщиков, и возможно, они уже выходят на цель.

— Лжешь! — Шилф обрел голос. — О'Киек, не слушайте этого негодяя. Его басни… Он просто дурачит нас обоих!!

— Большое спасибо, землянин, — проскрежетал командир слоксов, не обращая внимания на завывания Шилфа. — Приготовьтесь к смерти, несчастные гроуси. Как вы хотели нас одурачить! Не будет вам никакого снисхождения с нашей стороны.

— Не стреляйте! — закричал Шилф. — Мягкотелый врет! Это я могу доказать очень драматическим образом. Я разнесу ваши корабли на составные атомы!

— Ретиф, скажите же что-нибудь! — пропищал Маньян. — Они сейчас будут стрелять.

— Тогда ты, мягкотелый, умрешь, — сказал Шилф. — Если они начнут, то вы погибнете вместе с моим флагманским кораблем. Если же начну я, то вы недолго протянете под ножами наших умельцев!

— Как же ты собираешься палить из пустых орудий? — воинственно спросил О'Киек.

— Ретиф! — закричал Шилф. — Немедленно признайтесь во лжи, или, клянусь, я изобрету для вас виртуознейшие мучения!

— Лучше палите побыстрее, если сможете, — посоветовал ему Ретиф. — Что же и вы не медлите! — обратился он к экрану. — Поторопитесь нанести первый удар.

— Ретиф, что вы говорите?! — заверещал Маньян. — Зачем вы натравливаете их друг на друга? Ведь мы с вами погибнем в любом случае!

— Мое смущение! — вдруг заявил О'Киек. — Велик соблазн расстрелять безоружных пятиглазых. Но что если земляне врут?

— Не позволяйте им наброситься на вас, Шилф, — посоветовал Ретиф.

— Канонир! — в неожиданной решимости прошипел Главнокомандующий гроуси. — Все батареи, залпом!

Ответ был мгновенным. Ряд щелчков донесся до них из интеркомов. Затем послышался расстроенный голос канонира.

— Ваше превосходительство, я сожалею, но…

— Саботаж!!! — завопил Шилф.

О'Киек на экране задергался, уставив свой палец на большую красную кнопку.

— Никакого залпа! Землянин прав! Прекрасно! — слокс вытянул свои окуляры. — Пришло время не спеша заняться делом! Главный оружейник, проделайте командующему Шилфу хорошее окошечко для обозрения!

Зашипев, Шилф бросился к двери, где уже столпились верные стражи. Маньян зажмурился и заткнул уши.

— Что? — донесся с экрана изумленный голос О'Киека. — Как? Отказ оружейной системы в такой момент? Моя невиновность! Каррамба! О, Дьявол!

— Успокойтесь, джентльмены, — донесся сквозь шум голос Ретифа. — Никто не собирается стрелять.

— Так… — ваши шпионы проникли на мой корабль! — неистово зашипел Шилф. — Это не поможет вам, Ретиф. Он потянулся к микрофону: — Инженер! Немедленный аварийный подъем!

— Я вижу, еще одна неполадка, — заметил Ретиф, когда за командой не последовало никакого ускорения. — Герби очень чувствителен к реактивным двигателям, — вежливо объяснил он, — Отсюда — никакой пальбы…

— Герби? — Шилф вытаращил все свои пять окуляров.

— Герби? — пробормотал О'Киек, — Что за Герби? Какой еще Герби?

— Герби? — ахнул Маньян, — Но… но…

— Поражение?!. — прошипел Шилф. — Быть захваченным обманом здесь? Этими землянами? Но недолго ты будешь торжествовать, Ретиф! — вскричал он, выхватывая разукрашенный бластер и уставляя его в грудь дипломата.

— Увы, друг мой, — сказал Ретиф, — когда Шилф выпучил свои окуляры на маленький кораллового цвета цветок, выглянувший из ствола оружия. — Видимо, Герби меня достаточно высоко ценит как собеседника и не даст в обиду. Правда, Герби?

— Совершенно верно, — пропищал из цветка тоненький голосок.

— Мой отход! Святой колдун! — раздался из динамика голос О'Киека. — Навигатор — полный вперед!

— Бесполезно, генерал, — сказал Ретиф. — Ваши камеры сгорания, боюсь, забиты лианами.

— Так вот почему Репфлю не смог взлететь… — пробормотал Маньян.

— Что это значит? — зашипел Шилф.

— Это значит, что вы оказались в плену у местного населения и что вы должны, джентльмены, быть готовыми к обсуждению условий вашей капитуляции,

— любезно объяснил Ретиф.

8

— Боже, Ретиф, — говорил Маньян, прихорашиваясь перед оправленным в золото зеркалом у дверей заместителя секретаря внеземных дел. — Если бы мы не догадались вовремя передать сигнал через транслятор Шилфа, мы до сих пор умирали бы от скуки на этом ужасном острове.

— Вряд ли, мистер Маньян. — заметил Ретиф. — Ведь вместе с нами там было бы несколько сот иностранных матросов, обвиняющих нас в своих несчастьях.

— Однако, согласитесь, это ужасно — слышать из каждого куста, из каждой ветки, из каждого цветка несколько сотен разговоров на разных языках!

— Многомильный мозг Герби, возможно, быстро справился бы с задачей распознавания отдельных собеседников. Вы заметили, как быстро он освоил практику переговоров на высшем уровне? — возразил Ретиф.

Дипломаты направились к дверям лифта, из которого выехало изящное кресло, в котором покоилось лианоподобное растение, увенчанное шестидюймовым цветком, сияющим нежно-розовым и желтым цветами.

— Ах, джентльмены! — приветствовал их цветок мелодичным голосом. — Рад сообщить вам, что новые декорации радуют меня или по крайней мере, мою часть.

Маньян вежливо пожал плечами.

— Как представлю себя чиновников, растущих у фасада посольства, у меня тут же начинается головная боль, — тихо сказал он Ретифу.

— Секретарь готов принять вас, — объявил церемониймейстер в толстых очках, просунув голову в дверь.

— Мистер секретарь, — напыщенно произнес Маньян. — Разрешите представить вам Его Превосходительство Посла Герби.

— Рад приветствовать вас, сэр или мадам, — пророкотал Ван де Строк, обмениваясь с цветами поклонами. — Не будете ли вы любезны объяснить, как вам удалось задержать два вооруженных флота?

Ретиф и Маньян тихо удалились.

— Кажется, они договорятся, — самодовольно заявил Маньян. — Ну, я поспешу, чтобы внедриться в клумбу у дверей посольства.

Маньян поспешно ушел.

— Да, — пискнул маленький цветок на лацкане пиджака Ретифа. — Моя часть на переговорах очень развеселилась анекдотом, который рассказал господин заместитель секретаря. Что-то о скрещивании розы и болонки…

— Нехорошо подслушивать чужие секретные переговоры, — заметил Ретиф.

— Но ведь он говорит именно со мной! — запротестовал Герби.

— И тем не менее, этого нельзя повторять, — добавил Ретиф, — направляясь к близлежащему бару, — если, конечно это — не то, что мне необходимо знать…