— Что вы тут такое говорите, мэм? Сдается мне, вы неверно уловили суть тех осложнений, которые неожиданно обнаружились на наших границах!

— Насколько мне известно, трагедия зашла уже слишком далеко. Нам следует вернуть земных колонистов изо всех мест, куда они улетали когда-либо и поселились.

— Ваше предложение, мэм, само по себе очень интересно, но едва ли практически выполнимо. Подумайте сами: где нам взять одновременно целую армаду большегрузных транспортов для такой массовой переброски колонистов? Где мы возьмем полное материально-техническое обеспечение всей этой невероятной по масштабам операции? Кроме того не забывайте, что сама Земля с трудом уже носит на себе коренное восьмимиллиардное население и совершенно не располагает территориями, где бы могли разместиться эмигранты из более чем пятидесяти колонизированных миров.

— Ха! Отговорки! Есть такое понятие, как неотъемлемые права человека!

— Отлично. Но скажите, какие конкретно права человека вы тут защищаете, уважаемая Клемми?

— Судите сами. Бедняги колонисты поверили обещаниям банды безответственных бюрократов, которая назвала себя правительством. Отправились черт знает куда, поставив на кон все, что у них было. Решили строить дома посреди дикой первобытной природы. А теперь получается, что мы просто выпихнули их с Земли, где они родились. Получается, что мы не можем выделить им местечка на их родине, потому что видите ли, нам самим тесно, так что ли?! О, это великодушно по отношению к ним!

— Мм… Похоже, вы сами не заметили, как полностью изменили свою позицию, Клемми. Минуту назад вы охарактеризовали этих достойных колонистов как эксплуататоров и чуть ли не как угнетателей и вершителей геноцида.

— Ха! Вы мне, пожалуйста, не указывайте, на какой позиции мне следует стоять. Я и сама прекрасно знаю. Я стою на позиции права и достоинства, вот где!

— Это конечно! Жаль только, что мы порой расходимся с вами в определении мест, где искать право и достоинство. А также доброту и снисхождение.

— Я ни с кем не расхожусь, как вас там! Может быть, вы просто хотите скрыть от нас неудачу, которую потерпели вместе с вашими бюрократами из правительства. И заговариваете нам зубы!

— Ну что ж, Клемми, я поднимаю руки, признаю себя дураком и смиренно прошу у вас совета: как бы вы разрешили проблему Фезерона?

— Я здесь вовсе не для того, чтобы выполнять за кого-нибудь его грязную работу! Вам придется попотеть самому.

— Предположим, что для того, чтобы охранить права колонистов, — тех самых колонистов, которых вы минуту назад столь пламенно защищали, — нам придется предпринять некоторые меры, скажем так, военного характера, с помощью которых мы оградим свободу землян от назойливых притязаний со стороны любых внешних агрессоров, например, базуранцев, а?

— Вот куда вы заехали! Делает вид, что готовит вечеринку, мило заговаривает нам зубы, а на самом деле замышляет развязать войну!

— Я так понял, что вы выступаете за то, чтобы мы стояли в стороне и спокойно наблюдали за тем, как наших людей грабят и лишают их собственности?

— Смотрите, он поймал меня на слове и, прикрываясь этим, хочет, чтобы Земля устранилась от фезеронских дел. А то, что там лишают собственности и грабят наших людей, это его не волнует!

Кранкхэндл обернулся к Маньяну и печально взглянул на него.

— Видите, Бэн, как все повернулось? Виноваты, если не вступились, и все равно виноваты, если вступились. Дьявол!

— Вы опустились до того, что ругаетесь в присутствии леди! — звонко крикнула, упиваясь победой, Клемми.

— В самом деле, неловко, сэр, — поморщился Маньян. — Что мы будем делать?

— Наступило время принятия твердых и жестких мер. Похоже, теперь мне нужно действовать лично.

— Вы, сэр? Лично?! — открыл от изумления рот Маньян.

— Совершенно верно. Я всегда готов занять свое место на передовой. Что же касается данного случая, то я лично собираюсь снарядить на Фезерон посыльного, который бы провел на месте дипломатическое расследование и доложил бы о результатах опять же мне лично.

— О, достойное решение, сэр! А… Позвольте полюбопытствовать, кто из нашего персонала будет удостоен чести выполнить столь важное поручение? Я, разумеется, выдвинул бы первым свою кандидатуру, но в последнее время что-то беспокоит здоровье…

— У меня и мысли не было быть отрывать вас, Бэн, от исполнения ваших прямых обязанностей. Кроме того, вы ведь очень загружены сейчас работой в качестве офицера связи в Межпланетном Трибунале?

— В самом деле. Нет, в самом деле, сэр, что там здоровье! Работа, работа…

— А как насчет того парня, который любит с вами поболтать во время ответственнейших совещаний? Припоминаю, он помогал вам в выполнении ряда необычных поручений… Никак не удержу в памяти его имя…

— Должно быть, вы имеете в виду Ретифа, сэр. Что ж, прекрасный выбор! Как вы совершенно справедливо изволили заметить, его методы бывают порой не совсем традиционны и, я бы даже сказал, выходят за рамки инструкций, но эффект всегда налицо.

— Мм… Если уж честно, даже не представляю, что он может сделать на этот раз. По-моему, дело — труба. Бесполезно. Эти негодяи уже почти полностью захватили планету и установили свое правление. Но по крайней мере он своими глазами ознакомится с обстановкой и встретится с пострадавшими. Это избавит нас от нежелательной перспективы принимать у себя делегации оставшихся в живых фермеров, которые будут требовать компенсации за отнятые земли и разграбленные земли, а то, чего доброго, еще будут настаивать на том, чтобы Корпус послал на Фезерон флотилию кораблей из состава сил поддержания мира, чтобы вышибить базуранцев домой силой и с большей скоростью, чем была та, с которой они обрушились на несчастную планету.

— Да, сэр, именно так. Так мне сказать ему?

— Скажите, не будем же мы скрывать от него вечно, что ему оказана столь высокая честь и доверие.

— А, так вот вы где, Ретиф, — весело окликнул Маньян молодого дипломата, выхватив его взглядом из толпы, вытекающей из служебного входа в порт.

Ретиф заметил коллегу и пошел к нему навстречу.

— Да, я здесь, — подтвердил он. — А что побудило вас, господин Маньян, выйти на улицу в столь ранний и ветреный час?

— Да, видите ли, вчера вечером мне довелось немного поболтать с заместителем министра, — небрежно ответил Маньян, — и он упомянул э-э… Словом, он наделил меня полномочиями… То есть приказал мне… Вернее, попросил меня… Разумеется, очень вежливо… Но, постойте, Ретиф, а что это вы здесь делаете?

— Мне пришло в голову, что вполне возможен приступ здравого смысла у Кранки, в результате которого он решит послать на Фезерон рабочую группу для ознакомления с обстановкой непосредственно на месте событий. В связи с этим я понял, что было бы неплохо кратко посетить тот одноместный дредноут Хонка, на котором тот собирался умчать к своим верным солдатам.

— О, в самом деле? И вам удалось проинспектировать корабль? Кстати, все-таки зачем?

— Я подумал о том, что нашей рабочей группе полезно было бы первой попасть на Фезерон, пока туда не прибыл вражеский военачальник и не замутил воду. Кроме того, если бы можно было поиграть в космосе в салочки с дредноутом Хонка, удалось бы выяснить все достоинства его корабля как с технической, так и с военной точки зрения.

— Вы крадете мои идеи, Ретиф! — кивнув и погрозив в шутку пальцем, сказал Маньян. — Но увы, насколько я могу судить, Хонк уже вылетел.

Он с печалью взглянул на то место, где был припаркован одноместный корабль Хонка. Теперь это место было пусто, если не считать разбросанных поблизости пустых бочонков, коробок и прочего мусора.

— Ничего, я побывал на его корабле раньше, — успокоил Маньяка Ретиф. — Изящная штучка. Богианская постройка, хелборская оснастка. Что же касается двигателей, то тут мы имеем дело с агрегатом «Игрек».

— Что?! Насколько мне известно, столь мощным устройством оснащены наши средние крейсера! — воскликнул потрясенный услышанным Маньян.

— Совершенно верно. Если оболочка дредноута не развалится в полете, то Хонк имеет реальные шансы установить рекорд.

— В таком случае нам не удастся успешно преследовать его. Жаль, — с печалью в голосе проговорил Маньян.

— Не скажите, — ответил, улыбаясь, Ретиф. Он достал из кармана маленький металлический цилиндр, подбросил и поймал его на руке. — Когда я зашел для краткого осмотра в чрезвычайный энергетический отсек, — небрежно сказал он, — добавочный конвертер-соленоид вдруг как-то так взял, да и выпал из установки… Взял, да и приземлился в моем кармане…

— Батюшки! — воскликнул Маньян. — Не означает ли это, что посол Хонк столкнется с непреодолимыми трудностями в том случае, если захочет включить гиперскорость?

— Именно! Никакой гиперскорости не получится, как ни жаль. Ему придется до самого места назначения тащиться со скоростью девяти десятых световой.

— Интересно, — задумчиво проговорил Маньян. — Я вот думаю, как же это конвертер мог так удачно упасть в ваш карман…

— Признаться, я ему в этом немного пособил. Совсем немного. Мне нужно было лишь снять пластину щита безопасности, кое-что открутить, кое-что отодвинуть, и… пожалуйста!

— Ретиф! Как вы посмели!.. Впрочем, что я восклицаю, как будто я вас не знаю.

Маньян еще раз внимательно осмотрел площадь в несколько акров бетонированного места парковки, как будто надеясь на то, что наполовину лишенный своих преимуществ корабль Хонка вернется.

— Что вы собираетесь делать теперь? — спросил Маньян.

— Я думал дождаться, пока сюда прибудет комиссия, назначенная Кранки для отлета на Фезерон, и попроситься в ее состав.

— О, как раз об этом я и хотел поговорить с вами, Ретиф! Какое совпадение! Знаете, почему я так рано сегодня проснулся и сразу же бросился искать вас? Дело в том, что я должен был информировать вас о том, что после долгого размышления министр Кранкхэндл решил доверить вам выполнение той самой миссии, о которой вы тут только что говорили.

— Ого! — Ретиф даже присвистнул. — Чем я обязан чести выполнять работу мирного посредника?

— Считайте, что вам просто повезло. Когда Его Превосходительство начали размышлять о том, кого бы послать с этой миссией, ваше имя всплыло в его памяти раньше других.

— В таком случае, я могу уже приступать к делу?

— О, да, разумеется! Поспешите, в конце концов у Хонка может оказаться запасной соленоид.

— У него было два запасных соленоида, но они, к несчастью, выпали в мусорный отсек.

— Да, это следовало ожидать. Ну что ж, удачи вам, Ретиф. Даже не представляю себе, каким образом вы смогли бы спасти ситуацию, — а также карьеру Кранкхэндла, не говоря уж о вашей собственной, — но я уверен, вы сделаете все, что в ваших силах.

— Постараюсь, — ответил просто Ретиф.

Одноместный бот Ретифу пришлось брать с боем. Клерк службы снабжения никак не хотел войти в положение дипломата и требовал от него предъявления девяти различных справок и разрешений, на добывание которых у самого расторопного человека ушло бы не меньше двух недель. Ретифу пришлось на время забыть, что он дипломат, и… бот был получен.

Он сидел в своем удобном кресле и читал увлекательный роман, когда прозвучал сигнал, которого он ждал. Ретиф отложил книгу в сторону и включил экран внешнего обзора. Вдали показался лоснящийся корпус стандартной девятой богианской модели корабля, двигавшегося параллельным курсом. Датчики на панели показывали, что корабль находится на расстоянии ста двенадцати миль от Ретифа и идет своим курсом со скоростью в девять десятых световой.

Ретиф нажал на кнопку связи.

— Эй, на «Рипснарке»! — крикнул он, прочитав название корабля на его носу. — У-Д-В Хонк на борту?

— Я уже был в порту, когда меня нагнал этот паразит Маньян и стал упрашивать принять участие в какой-то дикой оргии. Я был бы дураком, если бы согласился на это приглашение. Но я не дурак и поэтому я здесь, — ответил Ретифу грубый чужой голос. — Кто ты и что тебе от меня надо?

— Я третий секретарь Ретиф из Земного Дипломатического Корпуса. Что касается второй части вопроса, то пока не решил точно.

— А, Корпус… Это организация, упоминавшаяся этим неприятным парнем… как бишь его… Возмутитель Спокойствия Кранкхэндл, так что ли?

— Именно, господин посол. Кстати, именно Возмутитель Спокойствия личным распоряжением и послал меня сюда.

— Кстати, мне любопытно, каким это образом тебе удалось оказаться в столь удаленном от оживленных трасс месте в одно время со мной?

— Очень просто. Я подключил свою систему слежения к вашему кораблю.

— Зачем? Если ты просто хотел завести дружбу с кем-нибудь из сильных мира сего, — я имею в виду сейчас себя, — то это много проще можно было сделать на Земле, где я позволил себе дать несколько интервью каким-то ничтожествам.

— Теперь поздно говорить о Земле. Ничего, подожду и встречу вас на Блифе.

— Интересно, как ты собираешься оказаться там раньше меня. Ну, впрочем, это даже хорошо, что ты объявился. Я как раз думал над тем, от кого мне принимать акт капитуляции.

— Странно. Звучит так, как будто мы находимся между нами в состоянии войны.

— Именно в состоянии войны мы и находимся. Или по крайней мере могу обещать, что будем находиться, если вы, земляне, не собьете с себя чуток своей спеси.

— Но разве вы не говорили, что базуранцы на Блифе — всего лишь безобидные туристы?

— Говорил. Совершенно понятно, что для соблюдения интересов Базура за счет надменной Земли, я готов был говорить все что угодно. Самое удивительное, так это то, что эти бедняги земляне, похоже, приняли все мои слова о безобидных туристах за божественное откровение!

— Не все земляне, Хонк.

— Это уже неважно. В ближайшие же планетарные циклы я планирую закончить всю операцию, как на учебном плацу.

— Что вы собираетесь делать по прибытии на Блиф?

— Ты рассчитываешь на то, что я разболтаю военные секреты случайному попутчику? Ты, очевидно, принимаешь меня за земного дипломата.

— Вовсе нет. У меня такое ощущение, что вам придется сильно изменить все ваши планы.

— Невозможно! Когда базуранец У-Д-В составляет какой-нибудь план, он претворяет его в жизнь в первозданном виде!

— Предположим, непредвиденные обстоятельства?

— Ты намекаешь на то, что существуют какие-то обстоятельства, которые базуранец со столь развитым интеллектом оказался неспособен предвидеть?

— Я не хотел вас обидеть. Кстати, я тоже собираюсь на Блиф и все-таки рассчитываю оказаться там раньше вас. Вот вам и первое непредвиденное обстоятельство.

— О, землянин, не делай необдуманных заявлений! Впрочем, откуда тебе знать, что мой корабль оснащен мощнейшей ускорительной энергетической установкой. Будет интересно понаблюдать за твоими отчаянными и трагикомичными усилиями, в когда ты будешь предпринимать попытки преследовать меня.

— Значит, вы мне не верите? Тогда давайте пари на скромных ставках. Как насчет ящика красного вина против одного квадратного дюйма вашей драгоценной шкуры, а?

— Бедняга! Я как раз очень неравнодушен к красному вину. И даже готов не обращать внимание на всю наглость, с какой ты решился назвать за меня мою ставку.

— Значит по рукам, Хонк?

— Договорились, землянин. Когда ты проиграешь, я попрошу у тебя вино шестьдесят первого года, мое любимое, или любой год из пятидесятых, на твое усмотрение.

— Неплохой выбор. Жаль, что вы не сможете выиграть этот приз.

— Учти, Ретиф! Я включаю свой ускоритель.

— Включайте, а заодно киньте взгляд на ваш спидометр. Мне кажется, он у вас сегодня что-то слишком вял.

— С чего это? Разве ты не знаешь, что базуранец не может совершить ошибки, недосмотра? Не может сделать неправильной оценки?

— И поэтому-то вы даете задний ход? — с улыбкой спросил Ретиф и включил свой слабый ускоритель.

— Ха! Неплохо сработано, Ретиф! Как ты устраиваешь такие правдоподобные оптические иллюзии, а? Если бы я не был выдающимся гением — даже по высоким базуранским меркам, — я бы подумал на секунду, что схожу с ума, видя, как твой неуклюжий кораблик якобы сровнялся с моим и даже якобы вышел вперед!

— Вашему бы спидометру сработать подобную оптическую иллюзию, Хонк. Мне жаль вас. У вас приборы показывают 0,89 световой скорости.

— Очень любопытно. Кажется, у меня что-то вышло из строя. Что за дьявол?! Этого не может быть!

— Пока, Хонк. Увидимся на Блифе.

В течение нескольких мгновений корабль базуранца превратился в крохотную звездочку за кормой и наконец исчез вдали окончательно. Ретиф налил себе стакан вина и вновь уселся в свое кресло с раскрытым романом на коленях. Спустя несколько часов автопилот проинформировал землянина о том, что бот начал торможение для выхода на орбиту Фезерона. Ретиф поблагодарил за сообщение и вытащил из кухонного автомата готовое филе миньон с жареным картофелем. К тому времени как он закончил свой сухой завтрак, его бот уже снижался в фезеронской атмосфере, в которую вошел совершенно благополучно и мягко.

— Меняю курс для того, чтобы зайти на посадку, — сообщил автопилот. — Посадка наступит через тридцать одну минуту десять секунд.

Ретиф принял душ, надел на себя свободный черный комбинезон, вытащил из ящика лучевой пистолет «Марк-4» и опустил его в потайную кобуру рядом с внутренним карманом комбинезона. Затем он распорядился, чтобы автопилот наладил связь с контрольной службой на земле.

Через минуту на разговорном экране появилось бледное и возбужденное лицо молодого человека, который часто моргал, как будто был чем-то необычайно взволнован.

— Да, да, Корпус четыреста четыре, — говорил он раздраженным голосом. — Намечаю вам посадку в квадрате пять. Могу предложить вам временную стоянку в доке семьдесят девять. Этот док, разумеется, не обслуживается. Побудьте там с недельку-другую, потом я смогу перевести вас в двадцать пятый. Это крытый док с обслуживанием по третьему классу. Можете остаться там на нормативный срок. Конечно, в доках с обслуживанием по всем классам ниже второго у нас предусмотрена семичасовая отсрочка убытия в случае чрезвычайной ситуации. Надеюсь, вы представляете себе, что это такое? Все, довольствуйтесь тем, что предложено. А то любят сваливаться нам на голову без всякого предупреждения и еще ожидают всевозможных привилегий по отношению к своей персоне… Все!

— Нет, не все, сынок. Не надо брать меня на испуг, — мягко посоветовал Ретиф. — Если пороешься в своих бумажках, то обязательно найдешь мою фамилию в плане полетов. Я заказал свой прилет двадцать восемь часов назад. У меня с собой есть расписка. И припаркуюсь я с твоего разрешения в доке номер один, в отсеке номер один. И мне понадобится полное обслуживание по первому классу. И стоять я будут бессрочно, как и оговорено в моем заказе. Лучше оформи меня побыстрее, у меня мало времени.

— Что за нахальство! Да будет вам известно, что я держу первый отсек первого дока для высокопоставленного иноземного гостя, который вот уже две минуты как опаздывает!

— Забудь о нем. Твой высокопоставленный гость прибудет еще не скоро. Кстати, для него хватит местечка и в семьдесят девятом доке.

— Так! Хотелось бы знать, что вы о себе тут думаете?!

— Если бы ты делал свою работу, а не ушами хлопал, приятель, ты бы знал, кто я такой. Я прибыл сюда с официальной миссией и самыми широкими полномочиями, а вовсе не для того, чтобы поболтать по душам с дежурным контрольной службы.

— Это вы так говорите, а что на самом деле — неизвестно, господин хороший. У вас есть по крайней мере имя?

— Да, кстати, попрошу предъявить ваше удостоверение. Мое имя вам незачем знать, оно вам ничего не скажет. Вы могли бы давно уже прочитать его в своем плане полетов, если бы раскрывали эту папочку в начале рабочего дня, как это положено. Я дам вам свой идентификационный номер, вы взглянете на него, молодой человек, и думаю, больше у вас не будет ко мне дурацких вопросов.

— Ладно, — сказал клерк и нажал кнопку на своей клавиатуре. Из специальной щели в панели у Ретифа поползла полоска бумаги. На ней было напечатано имя клерка и все его данные. — Почему же вы сразу не сказали, что являетесь официальным лицом из Земного Дипломатического Корпуса? О, прошу прощения, сэр! Я просто хотел… Я только думал… Не беспокойтесь, сэр, вас обслужат в лучшем виде, ведь это моя работа. Я сам все устрою! Не могу допустить, чтобы мои способности и умение бесцельно растрачивались на рядовых прибывающих. Подумать только! В кои-то веки объявился действительно важный человек, а я оказался неспособен принять его надлежащим образом!

— Ужасно, — согласился Ретиф. — Я сажусь через сорок одну секунду, будьте готовы.

— Разумеется, сэр. Я лично сделаю так, чтобы первый отсек первого дока был полностью подготовлен к тому, чтобы принять вас! Меня зовут Хокинс… Впрочем, у вас же моя идентификационная карточка.

Ретиф скомкал эту карточку и бросил ее в корзину для мусора.

— Мне понадобится скоростной транспорт до города, Хокинс, — распорядился он. — Не трудитесь обивать салон норковым мехом. И золотые ручки тоже не обязательны. Кроме того мне понадобится квартира на пару дней.

— О, не извольте беспокоиться, сэр. Сей момент бегу искать машину и квартиру!

Экран связи пискнул и потух.

— Ну, что ты думаешь? — спросил Ретиф у автопилота, откинувшись в своем кресле. — Поладит ли господин Хокинс с Устрашителем Дерзких Выскочек Хонком?

— Если Хонк ведет себя соответственно своему чину, — ответил Ретифу безразличный металлический голос. — Подозреваю, что господина Хокинса не устрашит.

Когда Ретиф вышел из бота и ступил ногой на ковер, постеленный специально для него как для высокопоставленного лица, вперед выступил коротенький и крепенький человечек в красновато-коричневом рабочем комбинезоне.

— Добро пожаловать в Паркитэ-Сити, господин Ретиф, — с придыханием поприветствовал он землянина. — Конечно, мы… фезеронское правительство, так сказать… Кстати, меня зовут Бурсадл. Я являюсь главой администрации. Так вот мы с нетерпением ожидали вмешательства прародины в эту ситуацию. Для нас настал судный день и мы… Но если честно, мы больше все-таки надеялись на прибытие небольшой флотилии сил поддержания мира… Никак не думали, что помощь ограничится командировкой к нашим берегам всего лишь одного чиновника из дипломатического ведомства. Видите ли, здешний базуранский военачальник, этот грубиян Хонк, совершенно глух к доводам разума и с ним невозможно договорится. Он грезит военными завоеваниями и богатой награбленной добычей. Оно, конечно, понятно. Но что до нас, фезеронцев, то мы не имеем сил остановить дикие орды Хонка. Мы никогда не создавали на нашей планете ни военного департамента, ни министерства обороны… Никак не думали, не гадали, что вот так все может обернуться. Но, конечно, стоило только прислать один-единственный корпус сил поддержания мира, и мы бы получили возможность диктовать негодяям свои условия и вышвырнуть их вон с нашей земли в самые сжатые сроки. Можете ли вы подать нам надежду, сэр, на то, что принятие подобных мер все еще обсуждается Землей?

— Прошу прощения, господин глава администрации, — сказал Ретиф. — Все, что вы имеете — это один дипломат. То есть я. Но будьте уверены, я сделаю все что в моих силах.

— Не сомневаюсь. А теперь, полагаю, вы пожелаете принять участие в торжественном церемониале по случаю вашего прибытия, который я организовал…

— Я бы предпочел сразу заняться делом.

— Но я уже нанял две тысячи зевак, которые будут стоять по сторонам дорога, когда по ней будет двигаться ваш кортеж! У меня уже готовы фейерверки!..

— Приберегите их для парада победы.

— Ха! Вы шутите, сэр! У меня нет ни малейшего желания праздновать базуранскую победу.

— Я имел в виду победу фезеронскую.

— Тонко, но, увы, нереально. Но не будем терять время. Вы сказали, что хотите сразу же приступить к делу. Отлично. Сначала предлагаю вам осмотреть Административное здание, посетить различные министерства и все такое в том же роде. Если мы поспешим, то управимся с этой частью программы еще до второго завтрака.

— Хочу напомнить, что вовсе не являясь ценителем красот архитектуры или инспектором-ревизором, — мягко сказал Ретиф. — Я бы хотел кратко осмотреть оккупированные территории, может быть, провести некоторое время на передовой продвижения противника. Хочется посмотреть, как воюют эти базуранцы.

— Они похожи на термитов, только ущерб от этих негодяев несравнимо больше, чем от любых козявок! Начинают они, понятно, с органического материала. Ну там, животные, растения, овощи. Очень любят кушать деревья. У нас больше нет на планете лесов. Жаль. У нас были обширные посадки голубого дерева. Вернее, его мутированного варианта. Использовалось и как красильное дерево и для мебели. Росло очень плотно. Цвета меняли прямо на глазах! От лазоревого до густого индиго! Знаете, как за ним охотились на межпланетных рынках. Наш экспортный товар… Увы!

Ретиф сочувственно покачал головой, но сделал знак, что продолжает внимательно слушать. Бурсадл, вздохнув, заговорил вновь:

— После вычищения всей органики растительного происхождения и после потребления животных, они не останавливаются и перед охотой на людей. Убивают! А что уж говорить о нашем сельском хозяйстве! Какое это было доходное производство! Что теперь?! Они стали есть почву. Мы так густо удобряли нашу почву… Они пожирают почву вплоть каменистого слоя! Да что там каменистый слой! Гранит — их деликатес. Когда все сожрут на одном месте, продвигаются дальше еще на десять миль очерчивают квадрат и начинают уничтожать новый кусок нашей многострадальной земли. Сейчас они съели до голых камней территорию в полторы тысячи миль в длину. Голый камень остался!

— Звучит мрачновато. Хотелось бы посмотреть.

— На самом деле во всем этом мало интересного и уж тем более забавного. Голая скальная местность, на которой копошатся, словно термиты, орды этих негодяев. Чему удивляться, если они сожрали дотла свою же собственную планету. Атакуют даже базальтовые пласты!

— И все-таки мне бы хотелось на это посмотреть.

— Ближайший пример их деятельности лежит в двадцати милях отсюда. Кстати, за сутки они продвигаются вперед на большие расстояния, порой до десяти миль.

Быстрый правительственный кортеж доставил Ретифа в город, который выглядел старым добрым земным городком. Еще более земным, чем те, что и сейчас были на Земле. Они прошли в высоченный дом-башню, где размещались правительственные службы. Бурсадл показал Ретифу огромную географическую карту Фезерона, на которой четко был изображен главный континент планеты в форме клина. Почти половина его территории была заштрихована черным — это была зона оккупации и зверств базуранцев.

— Даже не представляем себе, как мы будем оправляться после такого удара, — говорил, глядя на карту и разводя руками Бурсадл. — Даже если бы базуранцы убрались с планеты сегодня. Несколько тысяч квадратных миль угрюмой пустыни, возможно ли это вообразить?..

— Вместо того, чтобы заниматься здесь упражнениями в воображении, лучше было бы поскорее достать вертолет для того, чтобы я наконец смог все увидеть — а не вообразить — собственными глазами.

— Раз уж вы столь решительно настроены, а постараюсь сейчас же достать вам вертолет. Хотя многие лица, которые планировали, что вы почтите их дома своим присутствием, будут разочарованы.

— Могу им только посочувствовать, — сказал Ретиф. — Но после того, как я сделаю с этим, — он ткнул в заштрихованную часть карты, — все, что будет в моих силах, я не откажусь от чашечки чая.

Спустя несколько минут Ретиф уже сидел в вертолете, который летел в восточном направлении навстречу ближайшей линии базуранского наступления. Внизу проплывали зеленые холмы, леса и возделанные фермерские земли. Создавалась красивая картинка. Далеко впереди, затемняя землю, в небо взметались густые клубы пыли. Там невозможно было разобрать характер ландшафта.

— Входим в пылевую зону, — сообщил пилот. — Мне нужно набрать еще высоты. Из-за пыли. Эти мерзавцы каждое утро в одно и то же время поднимают страшную пыль.

Теперь-то Ретиф наконец смог рассмотреть своего рода демаркационную линию, которая разделяла зеленые пейзажи и угрюмые коричнево-серые территории, покрытые, очевидно, голыми камнями. Они как раз пролетали над тем местом, где возделанные и огороженные забором поля фермеров уже то тут то там изрезывались черно-бурыми линиями наступления прожорливых базуранцев. Быстрая речка искрилась чистыми водами сзади и под вертолетом, а впереди было видно, как она превращается в грязную черноватую лужу. Рядом с речкой теснились какие-то белые строения.

— Приземляйтесь здесь, Фрэд, — сказал Ретиф пилоту и опустил оттопыренный большой палец вниз.

Небольшой вертолет мягко совершил посадку на огороженном забором фермерском дворе, где бесцельно бродили десятки неуклюжих цыплят. С одной стороны возвышался крепкий дом фермера, с другой — огромный амбар. На заднем крыльце распахнулась дверь и из дома вышел высокий и очень загорелый мужчина в рабочей одежде. Он с любопытством смотрел на пожаловавших к нему с неба гостей. Ретиф спрыгнул на землю и направился навстречу хозяину дома.

— Здорово! — издали поприветствовал землянина фермер и добавил: — Пошли в дом к дьяволу от этой жары. Пропустим холодного пивка. Меня зовут Генри Сагс.

Ретиф пожал натруженную перетянутую венами руку Генри.

— Я Ретиф из Земного Дипломатического Корпуса, — представился он. — Буду признателен вам, если вы расскажете мне о том, как вся эта ситуации выглядит с расстояния двухсот ярдов.

— Считай, что с расстояния сотни ярдов, — поправил его Сагс. — А завтра, может, и этой сотни уже не будет. Вчера накрыли соседа, а завтра, глядишь, накроют и меня. Рад видеть, что правительство наконец обратило внимание на нас грешных. До сего дня в мою сторону большие люди предпочитали не смотреть, знали, наверно, что мне крышка и что никак не могут мне помочь. А я вот сижу здесь и жду тех мерзавцев, а что делать?.. Сто лет назад здесь были одни голые скалы. Мой прадед порядочно погорбился здесь, но землю удобрил. Сейчас будет урожай… Хотя, теперь я уже не за что не ручаюсь. Прадед поставил здесь дом и амбар — каждое бревнышко или досочку своими руками перетаскал. Батя привез мебель и прочие причиндалы. Технику там кое-какую… Я не хочу все это терять из-за каких-то там прожорливых термитов.