Лафайет О Лири (№2) - Космический шулер

— Но, Лэйф… разве тебе обязательно возвращаться?

— Конечно! Но я тебя не брошу, и если ты готова…

— Э-э-э… прощенья просим, мадам, — неуверенно произнес глубокий голос. — Извините, Ваша светлость, но я искал тут… то есть, я хочу сказать, я слышал, моя жена… то есть, я хочу на ней жениться, как только найду…

— Боров! — вскричала Свайнхильда. — Ты пришел! Значит, ты меня любишь?

— Свайнхильда! Святой Георгий… Иезабель… ты… вы… такая красивая!

— Гм-мм… — задумчиво сказал Лафайет, глядя на влюбленную пару, которая, обнявшись, отошла в сторону. — Домой, скорей домой! — Он нахмурился и принялся ощупывать карманы. — Проклятье! Я потерял салями! Должно быть, выронил пакет между карнизом и головой Круппхима. — O'Лири резко повернулся и нос к носу столкнулся с Лоренцо.

— Вот ты где! — воскликнул его двойник. — Послушай, Лафайет, нам надо поговорить. Может, вдвоем удастся сфокусировать пси-энергию и отправиться по домам? Я скоро с ума сойду, глядя, как этот герцог тискает Андрагорру…

— Сначала помоги мне найти салями, — ответил Лафайет. — А там видно будет.

— Ты можешь думать о еде в такое время?! — Лоренцо фыркнул, но послушно отправился за Лафайетом, который спустился во двор под окна.

— Оно должно быть где-то здесь…

— Ради всего святого, почему ты не хочешь сходить на кухню?

— Послушай, Лоренцо, это звучит глупо, но салями необходимо для управления вероятностями. Не спрашивай меня, почему, спроси бюрократа по имени Фитильзад.

Десять минут упорных поисков не принесли успеха. Салями как сквозь землю провалилось.

— Ты не помнишь, я держал пакет в руках, когда влетел в окно? — спросил Лафайет.

— Откуда мне знать? На моей спине сидели два солдата. Я очнулся, когда ты лежал без сознания, а Ланцелот требовал возврата своих владений, шевеля усами.

— Придется вернуться.

Зал приемов почти опустел. Большинство придворных, поклявшихся в вечной верности новому герцогу, разошлись. Лафайет ходил из угла в угол, дергая людей за рукава и задавая один и тот же вопрос. В ответ он ловил недоуменные взгляды, а кто— то рассмеялся ему прямо в лицо.

— Кошмар какой-то, — сказал он подошедшему Лоренцо, расспросы которого тоже не увенчались успехом. — Подумать только, ведь спасение уже было у меня в руках!

— Что стряслось, Лэйф? — раздался у него за спиной голос Свайнхильды. — Потерял чего?

— Свайнхильда, ты не видела случайно нашего пакета с салями?

— Нет. Ты проголодался, милый? Подожди минутку, я у Борова спрошу. Он обожает колбаски и вечно таскает их в кармане.

Боров неторопливо подошел к ним, вытирая рукавом жирный рот.

— Меня звали? — осведомился он и звучно рыгнул. — Прощенья просим, от салями у меня всегда живот пучит.

Лафайет принюхался.

— Ты… ты ее съел?

— Так это была ваша, мистер O'Лири? Вы уж меня простите. Я вам еще лучше приготовлю, когда вернемся. В харчевне куча свиных ножек.

— Ну вот, — простонал Лафайет. — Опять я застрял. Видно, не судьба мне отсюда выбраться-. Бедная Дафна, неужели мы никогда не увидимся? — Он рухнул в кресло и закрыл лицо руками, вспоминая ее изящную фигурку, плавную походку, прикосновение пальцев…

* * *

В Зале приемов стало до странности тихо. Лафайет открыл глаза. На полу валялись обрывки бумажек и сигарные окурки, но

больше ничто не напоминало о недавнем присутствии здесь огромной толпы людей. Из холла доносился слабый шум голосов. Он вскочил с кресла, подбежал к высокой резной двери с серебряной ручкой, вышел в широкий коридор, устланный красным ковром. Какой-то человек — Лотарио, а может, Лоренцо, исчез за углом. Лафайет окликнул его, но ответа не получил и побежал вперед, заглядывая в комнаты.

— Свайнхильда! — громко позвал он. — Лоренцо! Кто-нибудь!

— Громкое эхо повторило его слова. — Неужели я опять оказался неизвестно где? — прошептал он. — Все исчезли и бросили меня одного Почему?

В боковом коридоре послышались шаги, и через мгновение Лафайет увидел группу гномов из Аякса во главе с маленьким толстячком в зеленых кожаных штанах и куртке спортивного кроя.

— Пешкороль! — воскликнул O'Лири, здороваясь с представителем отдела «Услуги Заказчикам». —Слава богу, хоть кто-то живой!

— Привет, Везунчик! Какой ты шустрый, спасу нет! Мы решили навестить Круппхима…

— Он в тюрьме.

— Вот и я говорю. Сам понимаешь, секретные операции мы проводим в полуфазе, чтобы избежать толп ненужных разговоров и прочих неприятностей, поэтому позволь спросить, как ты здесь очутился? Когда Марк ХIII вернулся, мы решили, что тебе крышка.

— Долго рассказывать, Кроль, во… Послушай, мне в голову пришла блестящая мысль! Круппхим передал вам чертежи Путепроходца. Если вы его изготовите, я смогу вернуться на Артезию…

— Ты, Везунчик, совсем с ума сошел. И не мечтай. — Пешкороль замотал головой. — Если мы его изготовим, Централь от нас камня на камне не оставит.

— Централь! Ну, конечно! Соедините меня с Централью, и я…

— Эх, Везунчик, Везунчик. Ничего не выйдет. Микропчик еле выкрутился, давая показания какому-то Задофилу — точно не помню, как его зовут — по поводу сверхсекретных космических данных, которые мы якобы передали Круппхиму. Сами на волоске висим, и чем меньше будем о себе напоминать, тем лучше!

— Но… куда все подевались?

— Видишь ли, мы доложили в Централь, что на Меланже дело нечисто. Они считают, что Круппхим, используя нашу аппаратуру, перетасовал пространство как колоду карт. Он перенес на Меланж одного парня по имени Лоренцо, намереваясь похитить леди А. и шантажировать Родольфо. Но произошла цепная реакция, и несколько дюжин возмутителей спокойствия стали появляться в одних измерениях и исчезать в других. В результате дисбаланса мог быть уничтожен весь Континуум! Централь, естественно, вмешалась и быстро навела порядок. Ума не приложу, как тебе удалось задержаться в полуфазе. Здесь вообще нет жизни, сам понимаешь.

Лафайет прислонился к стене и закрыл глаза.

— Я обречен, — пробормотал он. — Но… Послушай, Кроль, возьми меня в Аякс. Может, Микропчик что-нибудь придумает.

Ответа не последовало. Наступившая тишина показалась Лафайету подозрительной, и он открыл глаза. Пешкороль исчез вместе с гномами. В мягком голубом ковре даже не осталось вмятин на том месте, где они стояли.

— Голубой ковер! — недоуменно воскликнул O'Лири. — Мне казалось, он был красным. Единственное место, где я когда-то видел голубой ковер, это — дворец Лода…

Он резко повернулся, побежал по коридору, кинулся вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньки… пересек широкий холл… оказался на песчаной лужайке… Оглянулся и увидел сломанную вывеску на двери: «ЛАС ВЕГАС ХИЛТОН».

— Так и есть, — задыхаясь, пробормотал O'Лири. — Дворец, который Горубль выстроил для Лода. А это значит, что я на Артезии… или нет? — Он посмотрел на простирающуюся перед ним пустыню. — А может, я попал в сказочную страну? Впрочем, это легко проверить. От дворца Лода до столицы всего двадцать миль пути. Вперед.

* * *

Занималась заря, когда Лафайет, едва державшийся на ногах, проковылял последние несколько ярдов до харчевни «Одноглазый Мужик» на западных окраинах города.

— Красный Бык! — хрипло позвал он, делая слабую попытку постучать в тяжелую дверь. — Впусти меня!…

Из-за закрытых ставнями окон не доносилось ни звука. На лбу Лафайета выступил холодный пот.

— Никого нет, — пробормотал он. — Город призраков, пространство вне измерений. Меня выкинули с Меланжа, чтобы не нарушать космического равновесия, и оставили здесь, в заброшенном полумире…

Задыхаясь и прихрамывая, он шел по пустым улицам. На застывшей траве блестела утренняя роса. Где-то вдалеке крикнула птица. В парке среди аллей, кустов, цветочных клумб и лужаек высился мраморный дворец. В закрытых его окнах не шелохнулась ни одна занавеска. Не слышны были веселые голоса, никто не гулял по выложенным гравием дорожкам.

— Исчезли, — прошептал Лафайет. — Ушли в небытие.

Он пересек лужайку, двигаясь, как во сне, миновал фонтан, из которого текла крохотная струйка воды. До его любимой скамейки было рукой подать.

Он посидит на ней немного, а потом… а потом-, кто знает, что будет потом?

Вот и цветущее миндальное дерево, а за ним… Она сидела на скамейке, накинув на нежные плечи серебристую шаль и теребя розу в руках. Глаза ее излучали свет. Самое чудесное лицо во всей известной ему вселенной озарилось улыбкой.

— Лафайет! Ты вернулся!

— Дафна— я… я… ты».

Они кинулись друг другу в объятия.