5

Предыдущую пару часов я несся во весь опор, наслаждаясь хитрым трюком, который украл у гоулов. Теперь же я внезапно почувствовал себя учеником в похоронном бюро, который слишком злоупотребляет практическими занятиями. Я направил водителя в район, где стояли не самые дорогие коттеджи, высматривая дом с табличкой врача.

Тот, который я нашел, не внушал особого доверия — он едва был заметен за частоколом деревьев, но мне и не хотелось привлекать особого внимания к своей персоне. Пришлось прибегнуть к помощи водителя, чтобы донести коробку до двери дома. Шофер довел меня до приемной, поставил коробку у моих ног и ушел, считая, что сейчас еще утро и ему нужно заканчивать рейс.

Доктор оказался потрепанным жизнью семидесятилетним стариком с трясущимися руками, которым мог помочь только добрый стаканчик виски. Старик посмотрел на меня так, словно я оторвал его от какого-то занятия — то ли более приятного, то ли лучше оплачиваемого, чем все то, что я мог ему предложить.

— Док, мне нужно переодеться, — сказал я. — И возможно, получить дозу, чтобы уйти отсюда.

— Я не уличный торговец «колесами», — отрезал он. — Вы, похоже, обратились не по адресу.

— Только небольшое лечение — совершенно обычное. У меня ожог.

— Кто посоветовал вам прийти сюда?

Я многозначительно посмотрел на него:

— Добрые люди подсказали.

Старик волком посмотрел на меня, заскрежетал вставными челюстями, потом показал на черную полированную дверь:

— Идите туда.

Сняв повязки, он пораженно уставился на мою руку. Я бросил на нее краткий взгляд и пожалел, что сделал это.

— Как вы это заработали? — поинтересовался доктор.

— Курил в постели. Вы не дадите… что-нибудь такое… что…

Он успел подхватить мое падающее тело и отволок его в кресло. Потом достал то шотландское виски, которого ему так не хватало, дал мне стаканчик как запоздалый ответ на невнятную просьбу и сузившимися глазами посмотрел на меня.

— Я догадываюсь, что ногу вы сломали, когда свалились с той же самой постели, — сказал врач наконец.

— Точно. Чертовски опасная постель.

— Я сейчас вернусь. — Он повернулся к двери. — Не уходите. Я только… захвачу немного марли для тампонов.

— Лучше останьтесь здесь, док. На этом столе достаточно марли.

— Послушайте…

— Бросьте, док. Я знаю о вас все.

— Что?

— Я сказал «знаю о вас все».

Старик приступил к работе — трудно пререкаться, имея нечистую совесть.

Чем-то помазал мне руку и наложил свежую повязку, затем осмотрел ногу и отрегулировал положение скоб. Покудахтав над шрамами у меня на скальпе, он приложил к ним нечто мокрое, после чего там стало жечь, как от адского огня. И в конце концов сунул мне в здоровую руку старомодную булавку для галстука.

— Это все, что я могу для вас сделать, — сказал доктор и протянул мне пузырек с таблетками. — Принимайте их в крайнем случае. А теперь убирайтесь отсюда.

— Вызовите мне такси, док.

Я послушал, как он говорит по телефону, затем закурил сигарету и сквозь гардины уставился в окно. Старик стоял рядом со мной, терзая свою верхнюю вставную челюсть и не спуская с меня глаз. До сих пор мне не было нужды подправлять что-нибудь в его мозгах, но, пожалуй, следовало их проверить. Я нежно мысленно пролез ему в черепную коробку.

«О Боже, почему я… давным-давно… Мари всегда знала… уехать в Аризону, начать заново… слишком стар…»

Я увидел гнездо страха, который грыз его, разочарование, бледную искру надежды, еще не совсем погасшую. Я прикоснулся к его разуму, стирая отметины…

— Ваша машина, — сказал старик. Открыл входную дверь и посмотрел на меня. Я пошел к выходу.

— Вы уверены, что с вами все в порядке? — спросил он.

— Конечно, дед! И не беспокойся. Все должно быть нормально.

Шофер такси поставил мою коробку на заднее сиденье. Я сел на переднее и попросил отвезти меня в магазин мужской одежды. Он ждал, пока я менял свое тряпье на костюм с иголочки, новую рубашку, нижнее белье и берет. Берет оказался единственным головным убором, который не причинял боли поврежденной черепушке. Мои казенные ботинки разваливаться еще не собирались, но я поменял их на новые, а кроме того, добавил легкий дождевик и крепкий чемодан. Продавец сказал что-то о деньгах, и я мысленно подкинул ему одну идейку и дополнил ее воспоминаниями о фантастической ночи, проведенной им с рыжеволосой курочкой. В результате он даже не заметил, как я вышел из магазина.

Я постарался не чувствовать себя магазинным вором. В конце концов, человеку не каждый день выпадает шанс поменять свою одежку на мечту.

Сев в такси, я переложил детали из коробки в чемодан и приказал водителю доставить меня в какой-нибудь не очень приметно выглядящий отель. Четырехзвездочный адмирал с потертыми обшлагами отнес мой чемодан в холл отеля. Таксист уехал под впечатлением, что все свои деньги я трачу на чаевые.

В номере я поел, принял горячую ванну и позволил себе три часа поспать. Когда проснулся, чувствовал себя так же, как те ученики бальзамировщиков, когда они в конце концов завершают свое образование.

Перелистав телефонный справочник, набрал номер.

— Мне нужен «кадиллак» или «линкольн», — сказал я в трубку. — Новый и не из тех, что вы сдаете напрокат для похорон. Еще мне нужен водитель, который не будет возражать, если на пару ночей лишится сладких снов. И положите в машину подушку и одеяло.

Потом спустился в кафетерий, чтобы немного подзакусить. После еды едва успел выкурить сигарету, как был подан автомобиль — темно-синий, блестящий, тяжелый и приземистый.

— Мы отправляемся в Денвер, — сообщил я водителю. — Завтра мы сделаем одну остановку — мне надо будет заглянуть в кое-какие магазины. Рассчитываю добраться до Денвера за двадцать часов. Через каждые сто миль ненадолго останавливайтесь. Скорость держите не выше семидесяти миль в час.

Он кивнул. Я забрался на заднее сиденье и утонул в аромате дорогой обивки.

— Я поеду через город, а дальше направлюсь по автостраде восемьдесят четыре…

— Деталями займитесь сами, — сказал я.

Наш автомобиль влился в поток других машин, а я подложил под себя подушку и закрыл глаза. За время этого путешествия нужно отдохнуть как можно больше. До меня доходили слухи, что сравнение Денверского Архивного Центра с Форт-Ноксом было совершенно точным. Что ж, когда я доберусь туда, выясню наверняка.

План, который я разработал, был отнюдь не шедевром. Развивайся события чуть медленнее, состряпал бы что-нибудь получше. Но когда каждый полицейский по всей стране имеет приказ стрелять в меня даже без предупреждения, приходится действовать очень быстро. Достоинством плана была его невероятность. Когда я окажусь в безопасности в Центральном Хранилище — считалось, что это единственное сооружение во всем мире, которое может выдержать прямое попадание водородной бомбы, — свяжусь по телефону с внешним миром и посоветую начальству внимательно наблюдать за неким определенным местом, скажем, большим столом в канцелярии Президента. Потом соберу передатчик материи и кину какой-нибудь маленький предмет под нос этим надутым индюкам. Им придется признать, что у меня кое-что есть. И тогда они посерьезнее отнесутся к мысли о том, что я не работаю на врага.

Путешествие протекало спокойно, и мне удалось отоспаться. Сейчас было пять утра, и мы уже находились в предгорье, в получасе езды от Денвера. Я еще раз повторил свою роль, готовясь к самой хитрой части плана — начальной. Включил радио и послушал пару выпусков новостей.

ФБР по-прежнему обещало арестовать меня в течение ближайших часов. Из передач я узнал, что то ли отлеживаюсь, то ли умер где-то по соседству с Ки-Уэст и что ситуация находится под контролем. Новости обрадовали меня. Никто не будет ожидать, что я неожиданно, как чертик из коробки, появлюсь в Денвере, движимый по-прежнему своими желаниями, а не волей гоулов. Да вдобавок еще буду в новой одежде.

Архивный Центр находился на севере города, надежно укрытый в недрах горы. Я направил водителя в объезд деловых районов города, вдоль по улице, мимо темных закусочных и закрытой бензоколонки, к развилке на объездной дороге. Мы остановились. Если я ошибся, рассчитывая, что мне без особых трудностей удастся обтяпать это дельце, то дальше могут поджидать опасности. Я легко пробежался по мыслям шофера. Он поставил машину на ручной тормоз и вылез наружу.

— Даже не представляю себе, как такое могло случиться, мистер Браун. У нас кончился бензин, — извиняясь, сообщил он. — Мы только что проехали мимо бензоколонки, но она закрыта. Похоже, мне придется сходить в город. Я очень, очень извиняюсь. Такого еще не случалось.

Я сказал ему, что ничего страшного не произошло, проследил, как он скрылся в предрассветной тьме, потом перебрался на переднее сиденье и завел мотор.

От ворот охранной зоны, окружавшей Архивный Центр, меня сейчас отделяло не более мили. Я ехал медленно, мысленно рыская по окрестностям, опасаясь встретить сопротивление. Но, похоже, никто не собирался вставлять мне палки в колеса. Мир был так тих и спокоен, как игрок в покер, у которого на руках хорошие карты. Время для прибытия сюда я выбрал очень благоприятное.

Я затормозил перед воротами, под ярким светом прожектора и бдительным оком военного полицейского, держащего наизготовку черный блестящий автомат. Полицейский, увидев меня, не подал вида, что удивлен. Когда он подошел, я опустил боковое стекло.

— Мне там назначена встреча, капрал, — сказал я и коснулся его разума.

— Пароль — «опасный момент».

Он кивнул, отступил в сторону и жестом разрешил въехать внутрь. Я засомневался. Слишком уж легко все складывалось. И опять мысленно потянулся вовне.

«…середина ночи… пароль… шикарный автомобиль… хотел бы я…»

Миновав ворота, направился к стоянке и запарковался перед пандусом, который вел вниз, к большой стальной двери. Ни одного человека поблизости не было видно. Я вылез из машины и вытащил чемодан. Он значительно потяжелел — еще бы, по дороге в Денвер к содержимому прибавились мотки проволоки и электромагниты. Я спустился по пандусу и остановился перед дверью. Тишина вокруг была полнейшей, можно сказать — угрожающей.

Я мысленно прочесал окрестности в поисках людей, никого не обнаружил. Решил, что экранировка отражает все звуки.

Дверь явно предназначалась для обслуживающего персонала. Она была похожа на дверь огромного сейфа, с массивным сейфовским же замком на ней. Я прислонился ухом к холодной двери, мысленно проник в нее, исследуя механизм замка, повернул наборный диск вправо, влево, вправо…

Дверь открылась. Я настороженно шагнул внутрь.

Тишина и темнота. Мысленно потянувшись вовне, ощутил стены, сталь, бетон, сложные механизмы, туннели, уходящие глубоко под землю…

…но не обслуживающий персонал. Это было приятной неожиданностью, но не стоило попусту тратить время, подвергая сомнению мою удачу. Пройдя по коридору, открыл еще одну дверь, опять похожую на сейфовскую, миновал несколько холлов и несколько других дверей. Мои шаги приглушенным эхом отдавались от стен. Я миновал последнюю дверь и вступил в сердце Архивного Центра.

Помещение перед мрачным, без всяких выступов, входом в Главное Хранилище было хорошо освещено. Я поставил чемодан, сел на него и закурил сигарету. Пока что все складывалось просто замечательно. Насколько я мог судить, слухи о недоступности Денверского Архивного Центра были явно преувеличены. Даже не обладая такими специфическими знаниями, как у меня, опытный взломщик вполне мог бы добраться до входа в Главное Хранилище. Но вот дальше… Да, Главное Хранилище — это уже совсем другое дело. Большой интегральный замок, установленный на его двери, сдавался только перед сложной командой, отданной ему компьютером, стоящим у стены напротив входа в Хранилище. Я курил сигарету и, закрыв глаза, мысленно изучал запирающее устройство.

Докурив, подошел к компьютеру и принялся нажимать клавиши на клавиатуре, вводя необходимые формулы. Полчаса спустя я покончил с этим делом. Обернулся и увидел, что вход в Хранилище открыт и ярко освещенный туннель ждет меня.

Я втащил в него чемодан и дернул за рычаг, который закрыл за мной дверь. Загорелась зеленая лампочка. Пошел по узкой галерее, заставленной серыми металлическими полками, заполненными цилиндрами с лентами, спустился на несколько ступенек вниз и оказался в довольно просторном помещении, где стояли койки и имелись камбуз и туалет с ванной комнатой. Вдоль стен тянулись ряды полок, заставленных различными продуктами.

Там были также радио и телефон. И еще один телефон, ярко-красный, — должно быть, прямая правительственная связь с Вашингтоном. Да, я находился в sanctum sanctorum note 2. Хранилища, где последние выжившие могли сколь угодно долго дожидаться конца всеистребляющей войны.

Я открыл дверцу стального шкафа. В нем находились антирадиационные костюмы, оборудование и инструменты. В другом шкафу были сложены постельные принадлежности. Я нашел также магнитофон, ленты к нему и даже полку с книгами. Обнаружил аптечку первой помощи и с благодарностью вогнал себе пневмошприцем дозу стимулятора. Боль отступила.

Я прошел в следующую комнату. Там стояли корыта для стирки, мусоросжигатель и сушилка. Да, в бункере имелось все, что было необходимо для поддержания моей драгоценной жизни — и даже в комфортабельных условиях

— до тех пор, пока я не смогу убедить одну из крупных шишек, что не надо стрелять в меня без предупреждения. Да и с предупреждением тоже.

Тяжелая дверь преграждала путь к другим помещениям. Я повернул штурвал, распахнул дверь и опять увидел серые стены, вдоль которых стояли серые же стальные шкафы с документами. А в центре комнаты на невысоком прочном столике лежал чемоданчик — желтый пластмассовый чемоданчик, который узнал бы каждый читатель воскресных газет.

В нем хранился документ высшей степени секретности: Генеральная Командная Лента — сводный план обороны Земли в случае нападения на нее гоулов.

Зрелище Ленты, которая лежала передо мной почти ничем не защищенная, если не считать хрупкого чемоданчика, несколько шокировало меня. Информация, хранившаяся на Ленте в виде микроминиатюрных фотографий, могла отдать мой мир в руки врага.

Я решил, что комната, где хранились инструменты, будет самым удобным местом для работы. Перенес туда чемодан с электроникой, оставленный мной у внешней двери, и разложил на столе его содержимое. Если верить гоулам, кроме этих простых компонентов мне больше ничего не было нужно. Весь фокус заключался не в них, а в знании, как правильно их соединить.

Впрочем, для начала надо еще кое-что сделать — намотать катушки и рассчитать вибраторы для многопрофильной антенны. Но прежде чем приступить к работе, я потратил время на звонок Кайлу или тому, кто был на другом конце прямой правительственной линии. Да, они будут немного удивлены, когда выяснится, что я нахожусь в самом сердце системы обороны, которое они так старались защитить.

Я поднял трубку и услышал:

— Что ж, Грантам… Вы в конце концов залезли туда.

6

— А теперь я проинструктирую вас, — продолжал Кайл. — Откроете дверь Хранилища. Выйдете наружу — предварительно раздевшись — и направитесь к центру автостоянки. Там вы остановитесь и поднимете руки вверх. Вертолет, управляемый пилотом-добровольцем, зависнет над вами и сбросит баллон с газом. Газ не будет ядовитым, это я вам гарантирую. Вы просто потеряете сознание. Я лично прослежу, чтобы вас доставили в Институт целым и невредимым. Мы сделаем все, что будет в наших силах, чтобы вывести вас из-под влияния гоулов. Если это нам удастся, то вы проснетесь. Если же нет…

Неоконченная фраза повисла в воздухе. Впрочем, ее и не требовалось завершать. Я прекрасно понял, что Кайл имел в виду.

Спокойно выслушал его. Я по-прежнему не очень-то беспокоился. До тех пор пока у меня не иссякнут продукты — а это произойдет ой как не скоро, — я здесь был в полной безопасности.

— Вы блефуете, Кайл, — сказал я. — Вы пытаетесь сделать хорошую мину при плохой игре. Если бы вы…

— Вы были слишком беспечны в Лаборатории «Дельта», Грантам. В один и тот же день там появилось слишком много людей со странными провалами памяти. И в тот же день там произошло множество очень странных случаев. Вы сами себя выдали. Когда мы поняли, с кем и с чем мы имеем дело, то было уже нетрудно следить за вами на определенном расстоянии. Как вы знаете, у нас имеются некоторые экранирующие материалы. Мы испытали на вас их все. Один из недавно разработанных оказался достаточно эффективным.

Как я уже сказал, мы держали вас под постоянным наблюдением. А когда поняли, куда вы направляетесь, нам оставалось просто держаться вне поля вашего зрения и позволить самому залезть в ловушку.

— Вы лжете. Зачем вам было нужно, чтобы я залез сюда?

— Все очень просто, — хрипло ответил Кайл. — Это лучшая западня из всех, когда-либо построенных человеком. И вы вполне комфортабельно сидите в ней.

— Комфортабельно — это точно. У меня тут есть все, что нужно. И теперь можно перейти к объяснению, зачем я здесь. Если вам, конечно, интересно. Я собираюсь построить передатчик материи. И чтобы доказать чистоту своих помыслов, я пришлю вам Генеральную Командную Ленту. И тем самым продемонстрирую, что, если бы я хотел украсть эту распроклятую штуку, я бы ее украл.

— Неужели? Скажите мне, Грантам, вы в самом деле считаете нас глупцами, способными эвакуировать весь Архивный Центр, но забыть про Генеральную Командную Ленту?

— Я ничего не знаю про эвакуацию, но Лента здесь.

— Мне очень жаль, Грантам. Вы заблуждаетесь. — Его тон неожиданно смягчился, исчезли нотки триумфа. — Грантам, хватит сопротивляться. Лучшие умы страны работали над тем, чтобы поместить вас туда, где вы сейчас находитесь. У вас есть только один выход — послушаться меня. Облегчите свое положение. Я вовсе не собираюсь затягивать ваши мучения.

— Вам не добраться до меня, Кайл. Бункер выдержит попадание водородной бомбы, а запасов тут хватит не на одну осаду…

— Вы правы, — ответил Кайл. Голос его звучал несколько устало. — Бункер выдержит попадание водородной бомбы. Но что, если такая бомба находится вместе с вами в бункере?

Я почувствовал себя сапером, который пытается снять взрыватель бомбы и вдруг слышит громкий щелчок детонатора. Я уронил телефонную трубку, оглядел комнату. Ничего похожего на бомбу я не заметил. Я забежал в соседнюю комнату, потом еще в одну. Ничего. Я вернулся к телефону и схватил трубку.

— Кайл, вам стоило бы придумать что-нибудь получше, чем вульгарный блеф! — закричал я. — Я не уйду отсюда, даже если вы заявите, что здесь спрятано полдюжины водородных бомб!

— В центре прачечной, — подсказал Кайл. — Снимите покрытие с отверстия водостока. Там вы бомбу и найдете. Вы знаете, как выглядят такие бомбы. Не пытайтесь экспериментировать с ее механизмом — внутри установлены ловушки. Вам придется поверить мне на слово, что мы не стали бы баловаться с макетами.