 |
|
Популярные авторы:: Joyce James :: БСЭ :: Толстой Лев Николаевич :: Чехов Антон Павлович :: Нортон Андрэ :: Громов Дмитрий :: Грин Александр :: Раззаков Федор :: Борхес Хорхе Луис :: Азимов Айзек Популярные книги:: The Boarding House :: Уроки любви :: Справочник по реестру Windows XP :: Повесть о Воронихине :: Путь на Грумант :: Гусев :: Амнезия творца :: Том 3. Село Степанчиково и его обитатели. Записки из Мертвого дома. :: Gump & Company :: Приказы не обсуждаются |
Женщина, преступница или проституткаModernLib.Net / Психология / Ломброзо Чезаре / Женщина, преступница или проститутка - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 2)
Одна таитянка была влюблена в одного французского флотского офицера. Последний однажды заметил ей, что у нее очень красивая рука. Тогда таитянка сказала: «Она тебе нравится? Отрежь ее и возьми с собой во Францию!» Wood рассказывает, что одна молодая кафская девушка, увидя однажды одного начальника танцующим, до того влюбилась в него, что, потеряв всякий стыд, отправилась к нему в крааль, желая объясниться ему в своей любви. Чтобы отделаться от нее, вождь этот обратился к ее брату, который увел ее силой. Но немного спустя она вернулась к нему в крааль. Ее жестоко наказали и вторично отправили домой. Но через неделю она опять явилась к любимому ею человеку и добивалась любви его с таким упорством, что брат ее просил его взять ее себе в жены (Mantegazza). Adamoli знал в Магадоре одну женщину, муж которой убил ее любовника. Даже во время самых мучительных пыток она повторяла, что любовь ее прекратится только с ее жизнью. В другой раз ему пришлось видеть в Затме одну знатную девушку, которая влюбилась в одного генуэзца и оставила родительский дом для того, чтобы убежать с ним. Ее схватили и жестоко наказали. Во время наказания она не переставала повторять, что ни на минуту не перестанет любить христианина (Mantegazza). Г-жа Carlyle, жена знаменитого английского писателя, отличалась вообще независимым характером. Когда она была молодой девушкой, любимым занятием ее было лазить на стены и драться со своими школьными подругами. Выйдя замуж, она стала самой кроткой и послушной слугой своего странного и жестокого мужа. В это время последний был еще беден и неизвестен, и она отдала ему все свое небольшое состояние для того, чтобы он мог свободно работать, не заботясь о средствах к существованию. Из угождения к нему она поселилась в Kraighnputtock, в местности, климат которой был очень вреден для ее здоровья. В награду за такую жертву муж запретил ей заходить к нему в рабочий кабинет и все время заставлял ее починять ему платье и обувь и готовить его любимые блюда. В продолжение целых месяцев он не говорил с ней ни слова, словно не замечая ее вовсе, даже тогда, когда она была больна. Нередко он нарочно в ее присутствии начинал ухаживать за дамами высшего английского общества. Но никогда эта женщина не выразила своих страданий ни малейшей жалобой. «Прошу вас, – писала она ему, – быть немного добрее и снисходительнее к вашей Gooda (ее насмешливое прозвище), потому что она вас очень любит и всегда готова исполнить ваше малейшее желание; если вы ей прикажете, она полезет и на луну… Но если господин мой не найдет для меня ни одного слова, ни одного взгляда, то что же мне остается, кроме отчаяния? Я замкнусь в себе самой и сделаюсь несносной для всех…» Сам Carlyle, мучимый угрызениями совести, говорил после смерти ее, что в годы лишений и неизвестности она была для него оплотом против его несчастий: «У нее всегда находилось сказать мне что-нибудь приятное, сообщить какую-нибудь милую историйку на свой оригинальный манер… Никогда я не слышал от нее ни единого слова, которое могло бы опечалить меня или быть мне неприятным даже в самые тяжелые, мрачные дни. Она скрывала от меня все грустное и неприятное, заботливо пряча это для себя одной» [4]. В «Путешествии по Австрии» Cadet-Gassicourt'a, которое цитирует Stendhal, мы читаем следующее: «На свете нет более угодливого и кроткого существа, чем австрийская женщина… Одна венка была любовницей некоего французского офицера. Любовник не только обманывал ее, но даже знакомил с подробностями своих грязных похождений; она же, несмотря на это, ухаживала за ним с полной самоотверженностью и удвоила свои заботы, когда он заболел, но он тем не менее не переменил после всего этого своего обращения с ней и любил ее не больше прежнего». «Любовь, – пишет Georges Sand, – это добровольное рабство, к которому стремится натура женщины». Жалуясь на то, что ее покинул Alfred de Musset, она говорит: «Я должна страдать для кого-то, должна исчерпать тот излишек энергии и чувства, который есть во мне. Мне необходимо, наконец, питать эту материнскую заботу, с которой я привыкла бодрствовать у изголовья страдающего и изнеможенного существа» [5]. Приведенные строки бросают истинный свет на ту психологическую задачу, изучением которой мы заняты в настоящую минуту. Именно женщина, поставленная у всех народов в условия рабства, вполне зависящая всюду от произвола мужчины, существо слабое и не способное к энергичному сопротивлению, несомненно всегда и везде старалась действовать на лучшие чувства мужчины, чтобы добиться его расположения кротостью и привязанностью. Поэтому она всегда стремилась окружить его возможно большею нежностью, довольствуясь сама лишь ничтожными частицами ее. К подобному приему прибегают и животные. Так, например, собака увивается у ног своего господина, прыгая от радости и желая обратить на себя его внимание, чтобы добиться от него какой-нибудь ласки. Элоиза, во время одного из страстных порывов, освещающих душу человека до ее глубины, подтверждает своими словами только что сказанное. «Чем больше, – пишет она, – я себя унижала, тем более я надеялась овладеть твоим сердцем». Подобная нравственная черта – унижать себя с целью скорее добиться взаимности любимого человека – до того укрепилась с течением времени в женском характере, что в настоящее время женщина поступает нередко так же бессознательно даже в тех случаях, когда она нисколько не надеется на благополучное осуществление своих желаний, что и есть истинная причина ее самоотверженности. Итак, любовь женщины выражается главным образом в сильной привязанности к любимому человеку и в преданности ему, т е. именно теми чертами, которые развиваются сплошь да рядом в слабых или более низкой организации существах, живущих совместно с более сильными и высшими. Так, например, домашняя собака, бывшая некогда, по мнению Grani Allen'a, независимым, диким и хищным животным, в настоящее время, после тысячелетней дрессировки, отличается, живя рядом с человеком, такой верностью и привязанностью к нему, что уже давно вошла в поговорку. Собака часто так предана своему господину, что если последний умирает, то она нередко также издыхает, оправдывая таким образом известную поговорку, цитируемую Darwin'oм: «Собака – единственное существо на земле, которое любит нас больше, чем самое себя». Характер любви женщины, хотя и косвенным образом, указывает нам на то, что она стоит ниже мужчины, так как подобные чувства могли развиться в ней только благодаря ничтожной переменчивости ее личного «я». Сильные желания и страсти были бы несовместимы с этой наклонностью ее сливать свою личность с личностью другого, с этой почти полной утратой ею всякой воли, которая обыкновенно наблюдается только в некоторых болезненных состояниях, равно как и при гипнотизме. Поэтому женщина действительно испытывает сексуальное наслаждение от любви только в том случае, если она всецело отдается любимому мужчине. При этом она счастлива все-таки не столько вследствие физического удовлетворения своего чувства, сколько благодаря сознанию, что она осчастливливает своею любовью того, кого любит. Таким образом, становится понятным отвращение, питаемое к браку столькими молодыми женщинами, выходящими замуж по коммерческому расчету за людей, которых они мало или даже совершенно не знают. Это бросает свет на целую массу вторичных явлений и объясняет нам, почему, например, женщина избирает себе предмет любви, руководствуясь не столько удовлетворением своего полового чувства, сколько сознанием того счастья, какое она доставляет другому. Мужчина при выборе себе жены обращает внимание на многое: на красоту лица, сложение, свежесть, цвет лица и тонкость кожи, приятность голоса, грациозность манер, между тем как женщина придает значение только характеру мужчины; что же касается его наружности, то к ней она относится безразлично, лишь бы она не была слишком отталкивающей. Таким образом, красота имеет различное значение у обоих полов. «Женщины, – говорит г-жа Scud Г-жа Coicy того мнения, что «женщине более всего нравится военный народ: их наряд, манеры и осанка». По мнению Schopenhauer'a, «женщины не придают никакого значения красоте лица и единственное, что их увлекает, – это физическая сила и мужество. Интеллектуальные качества мужчины также не производят на них никакого прямого впечатления, глупость в их глазах не есть порок; напротив, гораздо опаснее для желающего иметь у них успех, если он одарен недюжинными или особенно гениальными способностями». «Коренной инстинкт женщины, – пишет Max Nordau (Paradoxen, 1886), – влечет ее неудержимо к обыкновенному, среднему мужчине, который не слишком глуп и не слишком умен, сообразуется во всем с требованиями моды, говорит о хорошей и дурной погоде, преклоняется пред идеалами элементарной школы, придерживается взглядов и привычек зажиточного буржуа и доказывает фасоном и цветом своего галстука, что он стоит на высоте своего времени. Таким шедевром природы неудержимо увлекутся 99 женщин из ста и предпочтут его всякому иному, более его одаренному мужчине». Действительно, в истории мы находим достаточно примеров несчастной семейной жизни гениальных мужчин, из числа которых не один Сократ нашел уже – по выражению Schopenhauer'a – свою Ксантиппу. Как мы только что заметили, причина того, что женщина так мало ценит мужскую красоту, кроется в ее притупленной половой чувствительности. Мужчина же, более чувственный, нежели она, наслаждаясь любовью с женщиной, пускает в ход и зрение, и обоняние, и особенно осязание; поэтому степень женской красоты, которая должна удовлетворять всем этим чувствам, должна быть более сложной. Что касается того предпочтения, какое женщина оказывает физической силе, то оно зависит от того, что она всегда ищет в мужчине защиту и опору. «Поклонение силе, – пишет Spencer (Введение в социологию, 1886), – имеет своим основанием закон, по которому женщина тем вероятнее производит на свет потомство, чем крепче мужчина, которому она принадлежит. Вот почему женщины постоянно ищут и выбирают себе в мужья сильных и, пожалуй, даже грубых мужчин, предпочитая им слабых, хотя последние обращаются с ними лучше». Ввиду того что половая чувствительность женщины, будучи слабой, является ничтожным возбудителем ее, становится понятным, почему так влияют на ее личное расположение такие мотивы, как богатство, тщеславие и пр. «Если женщина, – говорит Stendhal, – по любовному капризу отдается мужчине, то она в первые минуты больше придает значения тому, что в этом человеке нашли другие женщины, нежели она сама. Этим объясняется тот успех, который имеют у дам высокопоставленные лица и служители Марса». (О любви.) «Если вы хотите иметь успех у женщины, – пишет г-жа de Rieux, – то вы непременно должны затронуть ее самолюбие». В этом кроется также секрет того успеха у женщин, который выпадает на долю ораторов, певцов, артистов и вообще всех людей, так или иначе достигших известности. Известно, что самые красивые женщины двора Людовика XIV всегда бредили им, даже в то время, когда он был уже довольно стар. Stendhal сообщает про одного шестидесятилетнего мужчину, влюбившего в себя молодую женщину только благодаря тому, что ему удалось задеть самолюбие одновременно у нее и у другой девушки. «Что касается любви оперных артистов, – продолжает Stendhal, – то стоит иной раз только устранить соперницу, и страсть их, грозившая окончиться самоубийством, моментально испаряется». Г-жа Sta С другой стороны, если молодая женщина выходит замуж за старика, то это не делает такого скандала, как обратный случай. Точно так же объясняется и то обаяние, которое производят на женщин развратники, что подмечено многими психологами. «Женщинам часто тем больше нравится какой-нибудь мужчина, чем большим успехом он пользуется в свете» (Rochebrune). «Позволяя ухаживать за собою какому-нибудь донжуану, честная женщина, – говорит Bourget, – с гордостью думает о той победе, которую она одерживает таким образом над многочисленными соперницами своими, несмотря на то что они при ее неиспорченности должны ей казаться чудовищами». Заключение. Женская любовь есть в сущности только особый вид материнского чувства; многие органы, служащие собственно целям последнего, сделались половыми только впоследствии; наконец, любовное чувство, питаемое женщиной по отношению к мужчине, есть следствие не полового влечения к нему, а той преданности и подчинения ему, которые развились в ней путем постепенного применения к жизни. История проституции I. Стыд и проституция у диких народов Точно так же, как и преступление, проституция была нормальным явлением в жизни цивилизованных народов на заре их развития, какою она является и в настоящее время в жизни дикарей. 1. Стыд. Первобытный человек не знал никакой одежды. У племени уаатуа (Cameron, Экваториальная Африка, 1870) женщины носят, как и мужчины на Ново-Гебридских островах, передники, которые не закрывают их половых органов. Эскимосы в своих юртах укладываются спать совершенно голыми, без различия пола, тесно прижавшись друг к другу (Bove). В Австралии негры мужчины и женщины ходят совершенно голыми. Когда миссионеры раздали платья туземцам, многие из них прикрыли ими свои плечи (Rudesindo Salvado). Полуевропеизированные дамы с Сандвичевых островов приплывали к европейским судам голыми, держа на голове свои платья, обувь и зонтики, чтобы потом одеться на корабле. Женщины на острове Фернандо не носят никакой одежды, кроме шляп на голове. Женщины племени ивилина (Экваториальная Африка) на просьбу Compi Королева из Балонда явилась к Ливингстону совершенно голая. В общем почти все женщины этой местности носят кое-какие куски тканей, но скорее как украшения, чем с целью прикрыть свою наготу. Мужчины, напротив, более или менее здесь одеты. Женщины аскиров в Африке одеваются только лишь после выхода замуж, но пояс, который они при этом носят, служит им скорее украшением, чем одеждой. Кисамасы ходят обыкновенно без всякой одежды. В Новой Бретани ни мужчины, ни женщины никогда не прикрывают своих половых частей. В Новом Ганновере все женщины, совершеннолетние и несовершеннолетние, ходят обыкновенно нагими. Cook однажды видел на одном из островов Таити взрослого мужчину, имевшего coitus с девочкой 11 лет в присутствии королевы, которая давала ему необходимые для этого наставления. Любимой формой времяпрепровождения обоих полов был, по его сообщению, половой акт (Первое путешествие, т. V). Акт совокупления не имел в себе, по понятиям многих древних народов, ничего, что могло бы оскорбить чувство общественной благопристойности. Многие народы Кавказа, Африки и индусы совокуплялись в присутствии посторонних, подобно животным (Геродот, I, 305; III, 301). Точно так же поступали иногда этруски во время некоторых своих празднеств (Athenaeus,Deipnosoph,XII,255). Женщины их во многих случаях являлись пред народом совершенно голыми. Равным образом известно, как легко были одеты древние греки и как охотно они расставались со своей одеждой при всяком удобном случае (Taine, Philosophie de l'Art). Самое слово «гимнастика» происходит от греческого слова «гимнос» (голый), что указывает на бывший в употреблении обычай раздеваться голыми для того, чтобы упражняться в известных гимнастических приемах, в которых у некоторых народов (Спарта) принимали одинаковое участие и женщины. 2. Гражданская проституция. В глубокой древности брак не существовал и проституция была нормальным явлением. У каледонцев жены были общими и дети их принадлежали всему племени. Наеры живут в беспорядочном половом сожитии. Бушмены, как утверждает Lubbock, не имеют никакого представления о браке. В языке дикарей, населяющих Калифорнию, нет слова, выражающего собой понятие «брак»; ревность проявляется у них только тогда, когда женщина отдается мужчине другого племени, как в Парагвае. У массагетов каждый мужчина брал себе жену, которой потом пользовались все. Если кто-нибудь из них желал обладать какой-нибудь женщиной, то он привязывал свой колчан к повозке и тут же удовлетворял свое желание (Геродот. I, 216; IV, 172; III, 191; I, 93). У назамонов и агатирзов общая принадлежность женщин являлась вполне определенным положением. Они строго придерживались ее, чтобы иметь право называться всем братьями и чтобы среди них не было ни неудовольствия, ни взаимной зависти. С этой же целью тирренцы воспитывали своих детей вместе, причем отец ребенка оставался обыкновенно неизвестным. Озы также сообща владели женщинами. Когда у них ребенок достигал трехмесячного возраста, мужчины осматривали его, и он считался сыном того, на кого он более всего походил (Геродот). У андаманов (и у некоторых других племен Калифорнии) женщины принадлежали одинаково всем мужчинам и у них считалось тяжким преступлением, если какая-нибудь из них не соглашалась отдаться кому-нибудь из мужчин. У них наблюдаются уже временные союзы между отдельными парами, особенно если женщина забеременела, но эти союзы почти всегда прекращаются, как только женщина разрешится от бремени. Таково происхождение брака, который из проституции и полового насилия развился так же, как право из преступления. У тех диких народов, у которых существует брак, он, вместо того чтобы препятствовать проституции, напротив, благоприятствует развитию ее. Так, онома часто обмениваются во время оргий своими женами, которых они принуждают отдаваться также их родственникам (Hartmann). Maclean утверждает, что у кафров нет слова для выражения понятия о девственности. Когда девушка у них достигает совершеннолетия, об этом возвещается публичным праздником, и отныне всякий, кто захочет, может ею обладать. В Дарфуре принято давать каждой девушке, достигшей совершеннолетнего возраста, отдельную хижину, куда всякий мужчина может заходить, чтобы провести с ней ночь. В Австралии существует обычай, по которому место отсутствующего мужа заступает на супружеском ложе другой мужчина из того же племени (Еyrе, Discoveries in Central-Australia, II, 320). Девушки, начиная с 10-летнего возраста, могут вступать в связь с мужчинами, к чему возбуждают их нарочно устраиваемые с этой целью известные празднества. У эскимосов женщина во время отсутствия своего мужа может отдаться кому ей угодно (Раrrу). «В любви, – сказали они одному русскому миссионеру, – мы поступаем так же, как и морские выдры» (Langsdorff). Женщины генданов в Африке носили на ногах столько кожаных браслетов, со сколькими мужчинами они вступали в связь (Геродот. IV, с. 176). Sextus Empiricus рассказывает подобное же о египетских женщинах, которые гордились числом своих любовников (Нур. Pyrrh., I, 14). В Тибете девушки носят на шее кольца, подарки своих любовников. Значение их далеко не безразлично: чем боль-nie их у девушки, тем с большей торжественностью празднуется ее свадьба. На островах Дружбы туземные девушки являлись на европейские корабли и отдавались на них матросам. Уходя, они говорили: «Mitzi, bongni mitzi», т е. «Мы сегодня любили, завтра повторим это». Почти у всех индейских племен, живущих на севере Америки, как, например, у апачей, девушка до выхода замуж и после него одинаково свободна и может отдаваться кому захочет. У некоторых племен на Панамском перешейке самые знатные женщины считают недостойным для себя поступком отказать в своих любовных ласках кому бы то ни было, кто бы ни просил их об этом. Подобное половое смешение, как и течка у животных, повторяется здесь периодически, преимущественно в жаркое время года, изобилующее всевозможными плодами (Lombroso. Uomo bianco e uomo di colore, 1870). В Никарагуа существовал ежегодный праздник, во время которого женщины имели право отдаваться всякому, кто им нравился (Bancroft). 3. Гостеприимная проституция. Все изложенное достаточно объясняет, каким образом могла развиться гостеприимная проституция. Обычай предлагать жен своим гостям распространен на о. Цейлоне, в Гренландии, на Канарских островах, на островах Таити, и отказаться от предлагаемой женщины считается здесь большой обидой для хозяина. «Я не могу допустить, – говорил один туземный начальник одному священнику, – чтобы какая-нибудь религия могла запретить подобное невинное удовольствие, которое есть в то же время услуга для страны, так как увеличивается ее население новым существом» (Radiquet, I). Когда миссионер Harris отказался в Нукагиве от подобного почетного предложения, туземные женщины ночью пробрались к нему, желая убедиться, мужчина ли он (Poulding). Bousquet'y, путешествовавшему по Японии, один отец предлагал свою дочь в присутствии мужа последней. Marco Polo жил в Тибете у одного туземца, который нарочно уходил из дома, для того чтобы он мог свободнее наслаждаться обществом его жен. На Марианских и Филиппинских островах туземцы предлагали спутникам Коцебу своих дочерей. Туземки из Манны отдавались солдатам гарнизона, расположенного в Перузии. У ассанов женщина может в третий день каждой недели отдаваться иностранцу (Hartmann). У арабского племени гассиниэ женщина также свободна в половом отношении раз в четыре дня. У негров ассини глава семейства, желая почтить гостя, предлагает ему обыкновенно свою дочь (Op. cit.). У племени надовесси славилась женщина, если после известного праздника была в состоянии отдаться 40 военачальникам (Carver. Travels in North America, с. 142). Нередко случается, что муж продает свою жену. Так, в Дарфуре мужья уступают иностранцам своих жен за известное вознаграждение (Letourneau). В Кохинхине отец может продать за ничтожную плату свою дочь гостю или даже чужеземцу без того, чтобы это дурно повлияло на ее будущность (Letourneau). Итак, из этих примеров мы видим, что брак, в простейших формах своих, не только не искореняет проституцию, но даже, напротив, поддерживает ее. Это беспорядочное половое сожитие служит причиной явления, находящегося, по-видимому, в противоречии с тем презрением, на которое всегда и везде осуждена женщина. Мы говорим о матриархате, т е. о родительской власти, принадлежавшей в первобытные времена матери или брату ее. Следы его мы наблюдаем в Австралии, в Конго, в Луанго, у туарегов, у древних египтян и у этрусков, у наеров и у многих американских племен (Carver. Op. cit., с. 258). Согласно матриархату положение и имущество обыкновенно наследуются от матери, а отец часто смешивается с дядей. Это же беспорядочное половое сожитие породило странный обычай, распространенный в Америке, в Азии, у басков и пр., который заключается в том, что после рождения женою ребенка муж ее ложится в постель, как бы симулируя роды. Обычай этот имеет, по-видимому, целью навести на мысль о том, что предполагаемый отец имеет свою долю участия в рождении детей, а следовательно, он должен иметь и известную власть над ними (Tylor. Op. cit). 4. Полиандрия. Человек перешел от смешанного (беспорядочного) полового сожития к моногамии не прямо, а через некоторые формы, рассматриваемые нами в настоящее время как преступления, а именно: полиандрию, кровосмешение, насилование и насильственное похищение женщин. У древних номадов, точно так же как и у некоторых арабских племен, женщины принадлежали одинаково всем мужским членам семейства. В Тибете старший брат избирает себе жену, которой затем пользуются все его братья. Последние все переселяются на жительство в дом к новобрачной. Дети могут наследовать лишь от матери, так как только по отношению к ней родство не может быть оспариваемо (Turner. Historic des voyages, XXX, с. 437). У тодов жена старшего сына становится постепенно женой всех младших братьев мужа по мере того, как они подрастают, а эти, в свою очередь, становятся мужьями ее сестер (Short. Op. cit., с. 240). У наиров женщина обыкновенно имеет 5-6 мужей. Но число их может доходить до 10, причем она с каждым из своих мужей живет по очереди 10 дней. Что полиандрия есть, в сущности, только переходная ступень от смешанного полового сожития к простейшей форме брака, доказывается тем, что при ней допускается для женщины одновременное половое сожитие с несколькими мужчинами только в том случае, если все они принадлежат к одному и тому же племени, в некоторых случаях даже к одной и той же касте (Spencer. Sociology, 11). У сингалезов только братья имеют общих жен, так что половое смешение имеет здесь место в пределах одной семьи. В Полинезии всякий мужчина имеет право пользоваться женой своего интимного друга (Fayo) (Letourneau). Таким образом, начало половой нравственности кроется в желании делить свое супружеское ложе лучше с членами одной и той же семьи, чем с целым племенем. 5. Религиозная проституция. Даже после упрочения брака остатки смешанного полового сожития еще долго наблюдались в некоторых свадебных обрядах, как, например, у санталов, у которых браку женщины предшествовало беспорядочное обладание ею кем угодно в течение шести дней. Точно так же на Балеарских островах новобрачная отдавалась на первую ночь всем присутствовавшим гостям, как и во время феодализма в средних веках она принадлежала в течение этой ночи своему феодальному властелину. Гераклидес Понтикус (364 до Р. X.) рассказывает, что в отдаленные времена тиран острова Кефалонии лишал невинности всех девушек, которые готовились выйти замуж. В Талмуде мы читаем, что девушка до выхода своего замуж должна была провести одну ночь с Тафеаром. Геродот рассказывает, что у адирмахидов все девушки, готовившиеся выйти замуж, приводились к царю, растлевавшему тех из них, которые наиболее отличались красотой. В Камбодже в XIV столетии ни одна девушка не выходила замуж, не быв предварительно лишена невинности бонзами (жрецами), которые получали определенную плату за свой труд (thing-thang) (N.R Все это остатки древней проституции, по которой женщина, прежде чем сделаться собственностью одного, отдавалась на растление многим или же самому могущественному политическому или духовному члену своего племени. У китайцев остатком полигамии является обычай покупать несколько «маленьких жен», подчиненных законной «великой жене», которая и считается матерью всех родившихся детей. Что же касается полиандрии, то следами ее являются законоположения в кодексе Ману, на основании которых деверю предоставляется право оплодотворять свою бесплодную невестку вместо мужа. 6. Юридическая проституция. Другая ветвь первобытной проституции есть тот вид ее, который можно было бы назвать юридической проституцией. Сюда принадлежит левират (ужичество), т е. обязанность младшего брата жениться на вдове старшего брата в случае смерти его. Обычай этот, существующий у евреев, мексиканцев, афганцев и чипперейев, имеет основание во взгляде на женщину как на слабое существо, считающееся собственностью всего семейства. Другой источник подобной проституции заключается в том уважении, которым пользовались у некоторых народов проститутки. Оставляя свое позорное ремесло, они выходили замуж и становились нередко предметами особенного почитания. Существует предание, что даже сам Будда, прибыв в индийский город Везали, был принят великой начальницей куртизанок (Spier. Life in Ancient India, XXVIII). В Абиссинии публичные женщины занимали порою очень высокое положение при дворе и нередко становились правительницами городов и даже целых провинций (Combe et Tamisier. Voyage en Abyssinie, II, 116). Наконец, остатком этого рода проституции, служащим переходною ступенью к нормальному браку, является у многих народов полная свобода в половом отношении девушек, прекращающаяся вместе с выходом их замуж. У шинуков в Америке девушки ведут развратный образ жизни, а замужние женщины, напротив, отличаются чистотой своих нравов. Тиапы также придают очень мало значения нравственному поведению девушек до выхода их замуж, хотя и женятся охотно на девушках, уже потерявших свою девственность. В Кохинхине на супружескую верность мужа смотрят как на его обязанность; между тем родители нередко торгуют своими дочерьми, что, впрочем, не мешает последним выходить замуж. У киунгта и у некоторых горных племен ассама, равно как на Марианских и Каролинских островах, девушки развратничают самым ужасным образом, но после выхода замуж начинают вести самый примерный образ жизни (Lewin). Итак, мы видим, что среди диких народов весьма распространено половое сожитие, подобно тому как оно существует в царстве животных. II. Проституция у исторических народов (см. Dufour, Histori У цивилизованных народов мы находим в первобытные времена те же самые явления, которые мы в настоящее время наблюдаем у дикарей, т е. проституцию всех видов, как-то: религиозную, гражданскую, гостеприимную и юридическую, и притом в таком распространении, которое как нельзя более доказывает, что стыд и самый брак суть продукты только более позднего развития. 1. Восток. Религиозная проституция. Геродот повествует, что в Вавилоне все женщины, в нем родившиеся, должны были по крайней мере хоть один раз в своей жизни явиться в храм Мелитты, чтобы там отдаться какому-нибудь чужеземцу. Они должны были оставаться в этом храме до тех пор, пока кто-нибудь из этих чужеземцев не бросал им на колени известную сумму денег и приглашал их к coitus'y. Деньги, полученные таким путем, считались священными (I, 199). В Армении богиней проституции почитали Анаис, храм которой напоминал собой храм Мелитты в Вавилоне. Вокруг этого храма находились обширные поля, окруженные высокими стенами, за которыми жили женщины, посвятившие себя этой богине. 1, 2, 3 |
|||||||