Тюремные служки вышли, однако дверь почему-то не закрыли. В полутемном проеме виднелись стражники, остававшиеся в коридоре. Меня так и подмывало усесться за стол и начать долгожданную трапезу. Но постойте... Почему накрыто на двоих? У меня что, будут гости? Только бы не моя матушка! Тогда лучше сразу повесится, мучений меньше... Впрочем, разве могла она столь быстро приехать из поместья?
      В коридоре раздались шаги. Твердые, уверенные. Но что самое интересное - эта походка мне была знакома.
      - Прикройте дверь, - произнес низкий голос, обращенный к стражникам. И марш отсюда! Будете подслушивать - вздерну.
      Я обессилено опустился в предложенное тюремщиками кресло. Руки почему-то дрожали.
      * * *
      - Привет, Хальк! Извини, пришлось задержаться...
      Это он! Конан! Самый настоящий! Его речь, которую не спутаешь ни с чьей другой, его руки со шрамом на тыльной стороне правой ладони, прищур его глаз, его манера отбрасывать пальцами волосы со лба и кривить угол рта в усмешке... Даже серьга в ухе - его любимая, простое тонкое золотое колечко с единственным синим камешком.
      Только откуда он тут взялся?
      Сказать, что я был поражен - значит, ничего не сказать. Конан, не обращая внимания на то что я превратился в сидячую статую, прошелся по камере своей чуточку тяжеловесной, но одновременно очень упругой походкой, потрогал влажные стены и ругнулся по-киммерийски. Это словечко, "льюги", я слышал от него много раз и произносил он его всегда с одинаковой интонацией.
      - Я, кажется, им приказал, чтобы посадили в нормальную камеру, ворчал Конан. - Уж прости, Хальк, что так вышло...
      - Грозили в кандалы заковать, - слабым голосом наябедничал я. - Конан, я полагал, ты с остальными...
      - В кандалы! - возмущенно воскликнул варвар. - Сетовы отродья! Ты что, буянил, бестолочь?
      Он отодвинул свое кресло и уселся за стол напротив меня. Налил вина (разумеется, только себе - у него привычка такая) и неожиданно замолчал.
      "Все боги мира и Бог Единый, что могло произойти за время, пока я отсутствовал в Обители Мудрости? Либо они пошли, взяли штурмом дворец и пришибли самозванца, либо... Ой, нет... Почему он сказал про то, что приказал выделить мне хорошую камеру? Мама дорогая, что происходит? Кто это?"
      - Вина хлебни, - хмыкнул король. - Что-то ты бледный. Посидел полдня в Железной башне и сразу в уныние впал. Хальк, очнись!
      - Здравствуй... Конан, - выдавил я. - Ты как сюда попал?
      - Через дверь, - спокойно ответил киммериец. - Кстати, тебе привет от Эвисанды. И от графини Эрде.
      - Что-о? - у меня отвисла челюсть и я едва сдержался от того, чтобы не шарахнуться в сторону от человека, которого неплохо знал и всегда считал одним из самых благоразумных и честных людей из многих встреченных в моей жизни. - От кого?
      - От графини Эрде, Ринги, жены Мораддина, - не меняя уравновешенной интонации, повторил Конан. - Эй, эй, Хальк, насколько я тебя знаю, ты никогда в обморок не падал! Я тебе кажется, сказал - выпей вина.
      Ничего не чувствующими губами я коснулся краешка кубка и сделал несколько глотков. Вкус не ощущался, будто это было не вино, а вода.
      - Ты кто? - наконец проговорил я, осмелившись взглянуть в такие знакомые, чуть насмешливые синие глаза киммерийца. - Или ты мне морочишь голову, или... Я не знаю, что думать.
      - Я? - хохотнул варвар. - Я король Аквилонии, Конан Киммериец, из Канахов. А что же до моей истинной сущности...
      Он скорчил рожу и удивительно тоненьким голоском пропищал:
      - Меня звать Тицо. Я маленький. Я долго спать, - Конан снова изменил голос на свой обычный и, едва сдерживая смех, добавил: - А сейчас я проснулся и хочу вам всем показать, что значит быть настоящим королем!
      Вот тут я и потерял сознание.
      ...Здравствуйте, пожалуйста. Я лежу на жесткой тюремной кровати, с краешку примостился Конан и правой рукой треплет меня за щеку, левой сжимая кубок с вином. Ну и сон приснился! Хотя постойте, почему я остался в этом сне? Говорят, именно таким образом и сходят с ума...
      - Поднимайся! - слегка раздраженным сказал варвар. Или это не варвар? - Еще раз прости, что я не объяснил все с самого начала. Нормально себя чувствуешь?
      Я кивнул.
      - Хорошо, встань, присядь за стол, покушай немного, и тогда поговорим.
      На непослушных, едва гнущихся ногах я добрался до своего кресла, опростал полный кубок розового пуантенского, мигом согревшего мои холодные внутренности, и принялся за жаркое. Почему-то очень захотелось есть. Попутно я рассматривал Конана-не-Конана. Невероятно! Никаких внешних отличий! Невозможно так скопировать лицо, фигуру, манеру поведения, нельзя, наконец, освоить привычку короля изредка поглаживать себя по щеке указательным и средним пальцем. У двойника это смотрелось бы неестественно, а здесь...
      - Ты чего перепугался как заяц? - обратился ко мне этот человек. Давай я лучше расскажу тебе эту историю от начала и до конца. Идет?
      Слово "идет?" было произнесено именно так, как и обычно. Интонация вопросительная, немножко с ехидством. Правая бровь приподнята. Это Конан. Не может быть никаких сомнений. Тогда какую историю киммериец хочет рассказать и зачем так жестоко меня разыгрывает? И вообще, при чем здесь Тицо? Проклятая зверюга сбежала от нас в Пограничье...
      - Ну? - я едва не поперхнулся сочным куском мяса. - Какая такая история?
      - Хальк, - многозначительным и серьезным голосом начал Конан. - Ты, главное, слушай и не перебивай. И во имя Митры, не падай снова в обморок! Зачем мне такой нервный библиотекарь?
      - Хорошо, - обреченно согласился я, уже готовый поверить в любую небывальщину.
      - Ну, прежде всего, - проговорил король, - я вынужден тебя разочаровать. Тот, кто сидит перед тобой, не является Конаном Канах из Киммерии в истинном смысле этих понятий.
      - Но... - простонал я.
      - Не перебивай, я же просил! Мое настоящее имя тебе, Хальк, известно. Тицо. Конечно, это скорее не имя, а кличка, сокращенная от настоящего прозвания. Однако пусть будет так. Это проще. Удивляешься, почему перед тобой вовсе не маленькая белая зверюшка? Тот облик тоже был не настоящим. Просто мне было необходимо войти в доверие к людям. А кому вы больше всего доверяете? Правильно, небольшим безобидным животным приятного вида. Дальше рассказывать?
      - Д-да, - заикнулся я, не зная, что и думать. Это Тицо? Зверек, похожий на домашнюю кошку или медвежонка с белой шерсткой и небесно-голубыми невинными глазами?
      - Мне что, надо изменить лицо, чтобы ты поверил? - спросило существо в обличье Конана, чувствуя мое недоверие. - Скажи, в кого превращаться? Хочешь, в тебя? Сам с собой побеседуешь. Или в Мораддина? Или, например, в канцлера Публио?
      - Только не в Публио, - по-дурацки ответил я. - У нас с ним разногласия... Если ты - Тицо, то наверняка знаешь, в каком именно поселке ты сбежал, прежде попытавшись убить графа Эрде.
      - Пограничье, разрушенная деревня Райта у склонов Граскаальского хребта, - не задумываясь, ответил Тицо. - Граф в меня стрелял из арбалета, но не попал.
      - Так, - только и проронил я. - И что теперь делать?
      - Выслушать, - серьезно выговорил ямурлакский найденыш. - Понять, чего я добиваюсь. Не считать раньше времени меня врагом, нечистью, нежитью или чем-либо иным.
      - Отлично, - сдался я. Проснулось, победив страх и неуверенность, мое неуемное любопытство.
      И вот о чем он рассказал.
      - Существует множество миров, - начал свою речь Тицо. - Ваш мир, Хайбория, лишь один из бесконечности и сам порождает такую же бесконечность иных планов бытия, отражений, точных подобий этого мира... Впрочем, это неинтересно людям. Они предпочитают цепляться за свой единственный мир. Да, я действительно тот, кого вы именовали Хозяином зеленого огня и Небесной горы. Да, я пришел в ваш мир восемь тысяч четыреста два года назад. Да, я уже пытался направить историю Хайбории в требуемое русло, но два раза это не получалось по независящим от меня причинам, а в третий раз вмешались вы вместе с настоящим королем Конаном. Это было очень остроумно - залить водой моего посланника, изменявшего людей в Аквилонии. Когда посланник был уничтожен, я вынужден был остановить продвижение второго по Немедии.
      - Зачем ты это делал? - быстро спросил я. - Чем были виноваты перед тобой тысячи невинных людей?
      - Абсолютно ничем, - пожал плечами Тицо. - Мне была необходима рабочая сила, чтобы высвободить то, что вы называете Небесной горой. Человеческий род плодовит и через поколение вы с лихвой восстановите потери... Так вот, после двух неудачных попыток выкопать из Граскаальских скал мой вековечный дом, я решил ждать. Время для Тицо не имеет значения, я практически бессмертен. Я ушел в земли, которые вы теперь называете Ямурлаком. Построил временное пристанище и окружил Ямурлак стеной, через которую невозможно пройти человеку. Я ждал наступления эпохи, когда энергия, которую вы называете "магической" и которой был прежде опутан весь этот мир, пойдет на убыль. Ждал человека, место которого смогу занять я сам, чтобы вести человеческий род к процветанию. Я дождался. Им оказался Конан.
      - Постой, - прервал я увлекшегося Тицо. - Ведь твои, как ты выражаешься, посланники, губили все живое на своем пути! Мы полагали, что когда подземные чудовища встретятся под Иантой Офирской, в огромном треугольнике, который образовывала их дорога, погибнет все живое!
      - Вы ошиблись, - рассмеялся Тицо. - Мне были нужны беспрекословно подчинявшиеся моей воле существа. Встретившись под Иантой, посланники должны были остановиться и прекратить работу. Да, разумеется, почти сто тысяч человек были бы изменены, но они выполнили бы свое предназначение, послужив во благо будущего.
      - Чьего будущего? - агрессивно спросил я. - Твоего?
      - Вашего, - уверенно ответил Тицо. - Вы не знаете, что грозит Хайбории в ближайшее время. То есть не далее чем спустя пять сотен солнечных кругов. А я это вижу. Я умею предугадывать будущее, проникать мыслью через время.
      - Ты мне не ответил на самый важный вопрос, - я не менял напряженного тона, а про некое бедствие, которое должно случиться лет пятьсот, решил расспросить подробнее попозже. - Кто ты сам и откуда ты взялся?
      - Я - один из немногих, - невразумительно сказал Тицо. - В вашем мире я мог бы именоваться богом, благодаря своим способностям. Но в то же время я - обычное живое разумное существо, наподобие тебя, Конана или кого другого... Хальк, не сжимай в руке столовый нож, все равно ты не сможешь им меня убить. Так вот, помнишь, я только что говорил о множественности миров? Таких как я породил мир, отстоящий от Хайбории на тысячи тысяч лиг. Наше призвание - вести сообщества людей или иных существ к счастью. К процветанию. К благополучию.
      - Хорошо звучит, - фыркнул я. - Поход "за счастьем для всех" начался с того, что погибли почти сто тысяч человек! Ты сам, своими руками-лапками маленького и пушистого Тицо отправил к Нергалу двоих гвардейцев короля! Пытался убить меня, Мораддина! Покушался на ни в чем не виноватого грифона!
      - Энунд начал подозревать, - сказало существо. - И мне пришлось это сделать. Впрочем, не беспокойся, грифон жив и выздоравливает. Дворцовый лекарь Монтель сделал для него все возможное. А про людей я скажу так погибли тысячи, однако это спасет жизни миллионам. Да, я убил двоих гвардейцев в Брийте, хотел ударить тебя и графа Мораддина, но ваш отряд не должен был подойти к моему дому, Небесной горе. Я хотел вас поссорить.
      - Не получилось, - ядовито напомнил я. - А от твоей Небесной горы и пепла не осталось!
      - Знаю, - кивнул Тицо. - Просто у меня не хватило возможностей тогда противостоять вам. Я только что проснулся, пролежав почти тысячу двести лет в Ямурлаке. Силы, чтобы сменить облик, было недостаточно...
      - Ты собираешься вести нас к счастью? - задумчиво проговорил я. - Во имя спасения от катастрофы, которая произойдет неизвестно когда? Что за катастрофа, кстати?
      - Узнаешь со временем, - покивало существо. - Помнишь, как рано утром в Райте Мораддин меня застал возле головы Конана?.. Да, по вашим меркам так поступать не очень хорошо. Но я решил, что именно в облике аквилонского короля я сумею добиться исполнения своих планов. Я незаметно проник в его душу, сделал список с его памяти обо всех годах, прожитых раньше, взял его обличье. Тело, в котором я сейчас нахожусь, повторяет Конана Киммерийца до последней чешуйки кожи, до последнего волоска... Воспоминания, манеры, даже запах - все одинаково. Никто не может меня отличить от настоящего Конана.
      - Так чего ты хочешь? - озадачился я. - Четырнадцать дней ты занимаешь место, принадлежащее нашему варвару, и уже собираешься начать войну! К чему тебе война с Офиром? Разве таким образом следует вести человечество к благополучию?
      - Потом объясню, - повторил Тицо. - Как ты думаешь, зачем я тебе всю подноготную? Правда, это лишь часть, самая незначительная часть моей подлинной истории.
      - Не знаю, - отрекся я. - Может быть, тебе поговорить не с кем?
      - О, поверь, я найду людей, с которыми можно побеседовать, - Тицо облокотился щекой на ладонь и внимательно посмотрел на меня: - Хальк, ты один из умнейших людей этой страны. Именно ты придумал, как убить моего первого посланца. Именно ты сообразил, как уничтожить мой дом, Небесную гору. В конце концов, именно ты вытащил меня из Ямурлака! Большое спасибо, иначе мне пришлось бы самостоятельно добиваться нынешнего положения. И, если ты станешь моим союзником, зная цель и оправдывая средства, которые я буду использовать для ее достижения, ты станешь одним из величайших. Человеком, имя которого на многие тысячелетия войдет в скрижали истории этого мира...
      - Ты меня покупаешь? - напрямик спросил я. - Цель-то несколько... аморфная. Какое-то всеобщее благополучие...
      "Это шанс! - с быстротой молнии проскочила мысль в моей голове. - Если я откажусь - либо медленная смерть в Железной башне, либо быстрая. На месте. От его меча. Соглашаюсь! Митра, ответить, во что мы влипли? И все-таки - кто он?"
      После недолгой паузы я поднял кубок и нарочито торжественным голосом провозгласил:
      - Да здравствует король Тицо Первый!
      - Ну зачем же так, - застенчиво усмехнулся он. - Править будет Конан из Киммерии. А думать будут немногие избранные. И первейший из них - Тицо.
      - А кто эти "немногие"?
      - Найдем, - отмахнулся самозванец. - Они ведь все здесь, в столице? Во имя Митры, не делай непонимающе лицо! Я знаю, что Конан и остальные неподалеку. Хотя об этом мы поговорим завтра утром. И не здесь, а во дворце. Сейчас я прикажу, чтобы твои вещи отнесли в библиотеку по подземному ходу. Извини, Хальк, но ближайшие десять седмиц ты будешь постоянно находиться в королевском замке. Я пока еще не слишком тебе доверяю. Поднимайся. Меня, в конце концов, Эвисанда ждет, а уже за полночь!
      И ухмыльнулся хитро. Совсем как Конан.
      Глава пятая
      МОРАДДИН, ПЕРВЫЙ РАССКАЗ
      Тарантия, столица Аквилонии.
      11 день первой зимней луны 1288г., утро и далее.
      "...Аквилония и в особенности столица государства, Тарантия, были охвачены предвоенной лихорадкой. "Золото Офира", "неисчерпаемые рудники Ианты" - этими словами бредили все, начиная от последнего нищего на улице до вельмож в королевском дворце. Выход на золотые копи Офира, богатейшей страны Закатного материка, и в действительности предоставлял захватчику почти неограниченные возможности. Кроме того, Офир был ключом к странам Восхода, к сети торговых дорог, опутывающих все государства, и к перевалам Кофийских гор, за которыми лежал воинственный и неприступный Коф, управляемый одним самых хитрых и расчетливых людей нашего времени - королем Страбонусом. Владеющий Офиром мог бы предъявлять серьезные и обоснованные претензии на владение миром или, по крайней мере, странами, лежащими к закату от Кезанкийского хребта.
      В этом случае надо отдать должное существу, захватившему трон - оно вело достаточно умную и жесткую политику, выгодно отличаясь от подобных ему самозванцев, стремившихся только удовлетворить свое ненасытное честолюбие и наполнить за счет покоренного государства кажущийся бездонным кошелек. Но это существо было и жестоко - подданные являлись для него лишь бессловесными фигурками на доске, которые оно было вольно передвигать по собственному усмотрению..."
      Из "Синей или Незаконной Хроники" Аквилонского королевства
      Hеожиданный возглас заставил меня подпрыгнуть:
      - Его забрали!
      Эйвинд, едва не своротив дверь с петель, ворвался в нашу комнату. Случилось это уже после заката, когда Конан и Веллан улеглись спать, а мы с Тотлантом все еще сидели за столом, лениво потягивая шемское вино, и болтали, что называется, "ни о чем". Волшебник пытался научить меня простеньким охранным заклинаниям, защищающим от нечистой силы, а я старательно внимал. В жизни все пригодится.
      Отправиться на отдых нам мешало только одно: Конан строжайше приказал дождаться возвращения Халька и Эйвинда из города. Вот и дождались...
      - Куда забрали? - я, схватив асира за руку, посадил его на скамью и приложил палец к губам: не кричи, мол. Если разбудим Конана - обязательно начнется неразбериха.
      - Военные! - выдохнул Эйвинд. - Мы сначала подошли к каким-то дядькам, которые хотели уговорить меня поступить на службу в войско...
      - Вербовщики, - кивнул я. - Что произошло дальше?
      - А потом приехал господин в черно-серебряной форме. Черный Дракон. Он узнал Халька и сказал, что должен отвести его в Железную башню. Приказ короля.
      - Когда-нибудь я превращу Конана в крысу, - горько вздохнул Тотлант. Разве можно сажать близких друзей в тюрьму?
      Шутка была неуместной. Даже Эйвинд глянул на волшебника неодобрительно.
      Мой ум начал работать с обычной четкостью и быстротой. Итак, Хальк узнан, задержан гвардией, препровожден в городскую темницу и теперь... Какие отсюда выводы? Несомненно, он не разболтает о том, где находимся мы с Конаном, однако по опыту службы в Вертрауэне я знаю, что методы допросов бывают очень разными. С другой стороны, допрашивать Халька начнут не раньше утра, и он наверняка некоторое время посопротивляется. Следовательно, до завтрашнего полудня время у нас есть. На что можно потратить промежуток от заката до рассвета? Верно - придумать план спасения Халька. Пожалуй, этим я и займусь. Вместе с Тотлантом.
      - Эйвинд, - я положил ладонь на крепкое плечо асира. - Сначала поешь, выпей немножко пива, а затем расскажи все, что ты помнишь. Хорошо?
      Эйвинд согласился.
      Когда, ко второму полуночному колоколу, деревенский парень закончил свое сбивчивое и взволнованное повествование, мы с Тотлантом отправили его спать и сказали, чтобы он ни о чем не беспокоился. Стигийский колдун, выслушав мои соображения, начал излагать собственные мысли и к шестому колоколу мы выработали очень опасный для всех нас план спасения Халька. Единственно, почему я был уверен, что эта авантюра может удастся, так это потому, что знал - невероятная наглость и смелость иногда могут принести наилучшие результаты.
      Мы легли поспать, зная, что Конан, не избывший привычку вставать с рассветом, разбудит нас вовремя. Главное - заставить его позавтракать и только потом объяснить, что произошло.
      Казалось, что я закрыл глаза всего мгновение назад. И вот уже рука киммерийца треплет меня за плечо, а знакомый низковатый голос произносит:
      - Мораддин, хватит дрыхнуть! Поднимайся! Слушай, а Хальк лег спать в комнате для гостей, что ли? Или уже удрал с утра за очередными новостями?
      * * *
      Конан неистовствовал. Он бегал по комнате, орал на меня, на Эйвинда (асир, и без того почитающий короля Аквилонии за полубога, тихонько сидел в уголке и смотрел на варвара недоумевающе-виноватым взглядом), разочек прикрикнул на Веллана, отчего оборотень мигом обиделся, и в финале своей проникновенной, но донельзя неприличной речи запустил пустым глиняным кувшином в стену. Как раз эта стена отделяла три наших комнаты от покоев "вечного ваганта" Робера Ди Монтобье. И, разумеется, последний не замедлил появиться.
      - Вы чего с утра буйствуете? - Робер, даже не постучавшись, просунул взлохмаченную голову в дверь. - Вещами бросаетесь, горлопаните... Я же просил Халька, чтобы вы вели себя потише, если уж скрываетесь от властей!
      - Это еще кто? - рявкнул Конан. - Пошел вон!
      - Тихо, тихо, - я поднялся и отстранил киммерийца, уже готового броситься на месьора Робера с кулаками. Хальк вчера вечером познакомил меня с одним из негласных вождей студенческой братии, и я понял, что Робер Ди Монтобье может быть нам очень полезен. Поэтому лучше бы его не обижать. Конан, этого человека зовут господином Робером...
      - Этого человека сейчас будут называть покойником, если он не уберется! - яростно проревел король. - Надоели! Недоумки! А Хальк первейший из них!
      - А, так это ты король Конан? - Робер невозмутимо пнул дверь голой пяткой и вошел в комнату. Подвязки его кальсон волочились по полу. Здравствуйте, Ваше величество, - Робер весьма изящно поклонился. - Чем ты столь недоволен, государь?
      Конан, не обратив внимания на то, что абсолютно чужой человек назвал его "королем", громогласно перечислил, чем именно он изволит быть недовольным. На первом месте стояло скудоумие Халька, позволившего себя арестовать, затем нерешительность Эйвинда, который "стоял и пялился как баран, хотя мог запросто уложить пятерых с одного замаха! Вы на плечи нашего детинушки посмотрите! Да он меня самого здоровее!.. Молчи, пока тебя не спрашивают!" И вообще, что это за дурацкая Обитель Мудрости? Давно разогнать пора! А таких жуликов, как Робер, вешать на площади перед Железной башней! Быстро вина подайте! Мораддин, кувшин рядом с тобой...
      - Все сказал? - участливо спросил я, передавая Конану глиняный сосуд. - Или что-нибудь забыл?
      - Я восхищен тобой, государь, - неожиданно встрял Ди Монтобье, не понимая, что играет с огнем. - Теперь я вижу, что ты настоящий король.
      - Да, король! - гаркнул Конан. - Коро... Эй, парень, а ты откуда знаешь?
      - Ну... - засмущался Робер. - Тебя просто узнали, мой повелитель. Борода не столь уж и солидная маскировка. Слухи ходят, будто во дворце подменыш. И Хальк намекал... Теперь вся Обитель Мудрости знает. Вы, господа, не бойтесь, мы никому не расскажем! А соглядатаев городской стражи в Логиуме отродясь не бывало. Не могут они у нас работать - слишком быстро умом повреждаются...
      - Вот что, - процедил сквозь зубы Конан. - Когда я вернусь в замок... Во-первых, от Обители Мудрости не останется камня на камне! Во-вторых, если двойник вынесет Хальку смертный приговор, то я с удовольствием его поддержу. Ну, трепло!..
      Не знает киммериец, что такое студенческое братство. У нас в Бельверусе находится знаменитейшая на все страны Заката Военная Академия. Какое-то время я преподавал там тактику ближнего боя и близко раззнакомился с некоторыми воспитанниками. Ой, обормоты! Причем обормоты изобретательные... А еще говорят, будто армия воспитывает косность мышления! Если когда-нибудь против Нимеда будет учинен заговор, то Вертрауэн сумеет предотвратить его немедленно, при одном однако условии: если он не будет исходить из недр Академии. Ваганты действительно умеют хранить свои тайны, и гордятся положением родного учебного заведения как "государства в государстве". Робер прав. Даже тайная служба Нимеда не смогла проникнуть ни в Академию, ни в Обитель Мудрости Тарантии, ни в храмовые школы. Каким-то невероятные чутьем, присущим лишь молодежи, ваганты умеют раскрывать соглядатаев. Если Робер говорит, будто в Логиуме нам ничего не угрожает, значит, так оно и есть.
      Ваганты всегда знают все, обо всем и во все времена. Нет ничего удивительного, что слух о скрывающемся в Логиуме "короле Конане" обежал всю Обитель Мудрости. И нет никакой разницы, настоящий ли это король либо самозванец. Ваганты с увлечением поддержат игру под названием "У нас прячется король!"
      Утихомирив излишне взбудораженного Конана, успокоив Эйвинда и Веллана, которым досталась изрядная доля королевского гнева, я попросил Робера заказать в близлежащем студенческом трактире завтрак и вежливо выпроводил его за дверь. А потом начал излагать свой план. Вернее, не свой, а наш с Тотлантом.
      - Хальк в Железной башне, - говорил я. - Но вместе с тем мы знаем, что комендант Железной башни подчиняется лишь королю, регенту или канцлеру. А у нас есть настоящий король. Конан из Киммерии, в подлинности которого мы не можем сомневаться.
      - И что ты предлагаешь? - вопросил киммериец. - Пойти к Железной башне и сказать страже: "Отдайте нам Халька, барона Юсдаля, обратно?"
      - Именно это я и предлагаю, - подтвердил я. - Конан, ты можешь сейчас побриться? Кажется, рана на щеке зажила?
      - Наверное, нет, - помотал головой король. - Там присохшая кровь, сквозь нее пробились волосы, выглядеть будет безобразно. Кроме того, у нас всех обычная дорожная одежда, а пришедший в Железную башню король должен быть облачен в подобающие титулу одеяния. Этикет, все-таки...
      - Хорошо, - согласился я. - Одежду, думаю, мы достанем. План следующий: мы берем лошадей из конюшни, подъезжаем к воротам тюрьмы, а я узнаю у стражи, появлялся ли здесь король в течении последних двух седмиц. Если нет - то Конан и с бородой сойдет за самого себя. В конце концов, государственная цепь с орденом Большого Льва у тебя с собой, есть Малая печать... Мы вызываем коменданта, требуем немедленно привести Халька, барона Юсдаля, забираем его и уезжаем. Все просто.
      - А еще говорят, что я сумасшедший рубака, - фыркнул Конан. - Вы на Мораддина посмотрите!
      - Граф правильно говорит, - заметил Веллан. - Чем больше наглости, тем лучше. Главное, чтобы стражники не видели в последние дни двойника. И потом, Конан с бородой выглядит более по-простонародному.
      - Одежда, - напомнил Тотлант. - Где возьмем? И кто поедет к тюремной крепости? Всем вместе отправляться никак нельзя.
      Скрипнула дверь. Обернувшись, мы увидели вчерашних девиц из студенческого трактира "Перо и шляпа", принесших завтрак. За их спинами маячила долговязая фигура Робера Ди Монтобье. Меня осенило.
      - Робер, - я бросился к "вечному ваганту" и схватил его за руку. Здесь, в Логиуме, есть театр?
      - Конечно, - недоумевающе пожав плечами, ответил приятель Халька. Называется "Глобус". Вы хотите посетить спектакль? Сегодня вечером играют пьесу "Призрак старого короля"...
      Я едва сдержал смех. Символичное название.
      - В театре можно раздобыть костюмы? - я продолжал наседать на Робера. - Хорошие костюмы, богатые, настоящие? Парча, дорогие камни? Ведь, насколько я знаю, богатые лорды, увлекающиеся театром, иногда отдают труппе свои старые облачения, вышедшие из моды...
      - Ну... Да! - подтвердил Ди Монтобье. - А в чем дело-то?
      Я разъяснил. Срочно требуется красивое дворянское одеяние во-он для того детины с короткой темной бородой, рожей похожего на варвара с Полуночи, и костюм для меня самого. Желательно черный с серебром.
      - Двадцать сестерциев, - мигом ответил "вечный вагант". - Наличными и прямо сейчас. Спустя колокол костюмы будут здесь. Дай-ка я посмотрю ваши размеры, а то еще не налезут.
      Быстро обмерив меня и Конана, Робер убежал, сжимая деньги в кулаке.
      - А мы? - сразу заголосили Тотлант, Эйвинд и Веллан. - Мы тоже хотим!
      - Нет, - отрезал я. - Тотлант и Эйвинд останутся в Логиуме. Кто-то должен быть вне подозрений. Отправляются к Железной башне Конан, Веллан и я сам. Тотлант, приглядывай за Эйвиндом и жди нас. Если не вернемся попытайся найти мою жену Рингу. Объясни ей все и передай вот это.
      Я снял с пальца массивное золотое кольцо с раскинувшим крылья драконом на печатке. Знак человека, приближенного к Трону Дракона. Внутри печатки, под черным ониксом, украшавшем грудь геральдического ящера, скрывалась миниатюрная коробочка с порошком опаснейшего вендийского яда. Ринга обязательно узнает это кольцо. Надеюсь, у Тотланта хватит ума в случае нашей гибели добраться до моей супруги и все ей объяснить...
      - Подождите, подождите! - вскричал Веллан. - Мораддин, ты не сказал этому месьору Роберу принести костюм для меня! Не могу же я идти вот в этом!
      Оборотень развел руками, словно демонстрируя нам свою одежду: светло-коричневые кожаные штаны, рубаху и темно-пурпурный тигеляй с серебряной тесьмой. У захолустного дворянина такая одежда почиталась бы верхом роскоши, но в столице это смотрелось чуток варварски.
      - Свой костюм ты носишь на себе, - усмехнулся я. - Веллан, ты пойдешь с нами в волчьем обличье. Любимая охотничья собака короля. Нам пригодятся твой нюх и твои быстрые ноги.
      - Да я... - задохнулся Веллан. - Мораддин, ты что, умом повредился?
      - Верно, - Конан радостно похлопал ладонью по столешнице. - Если меня и Мораддина убьют или схватят, ты останешься... останешься просто собакой, вот!
      - Какой собакой? - взвыл бритуниец. - Горожане не настолько тупы, чтобы не отличать собаку от волка! Меня же сразу камнями закидают!
      - Не закидают, - твердо сказал я и подозвал к себе молчаливого Эйвинда. Я выдал асиру немного денег, сказал на ухо, какую лавку следует найти и что в ней купить, после чего отправил прочь из наших покоев. Надеюсь, Эйвинд все сделает правильно.
      Я, Конан, Веллан и Тотлант позавтракали, воздав должное отличному бараньему жаркому из "Пера и шляпы", и, едва мы приступили к легкому пуантенскому вину, в комнаты одновременно вломились Эйвинд и Робер. Последний притащил объемистый холщовый тюк, из прорех которого выглядывала дорогая темно-синяя парча, а крестьянин прятал покупки за спиной, озабоченно поглядывая на Веллана.
      - Нужно идти сейчас, - заметил я, обращаясь к Конану.- Неизвестно, как там обходятся с Хальком. Веллан, пожалуйста, пойди в соседнюю комнату и... Ну, словом, нам нужна собака.
      - Авантюристы, - проворчал оборотень, поднимаясь из-за стола и на ходу сбрасывая меховую безрукавку. - Не-ет, надо было сидеть в Пограничье и носа оттуда не высовывать!