Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Полуночная гроза (№2) - Львиный престол

ModernLib.Net / Фэнтези / Локнит Олаф Бьорн / Львиный престол - Чтение (стр. 25)
Автор: Локнит Олаф Бьорн
Жанр: Фэнтези
Серия: Полуночная гроза

 

 


Свалка началась почти сразу. До этого гвардейцы умиленно внимали, явно запоминая эти выдающиеся перлы наемничьего жаргона, Аскаланте попеременно то краснел, то бледнел, а прославленный знаток изящной словесности Ринальдо на глазах начал трезветь. И тут щелкнула арбалетная тетива. У кого-то из кирасир не выдержали нервы. Удар короткого толстого болта пришелся в плечо двойника. Будь это нормальный человек — такового просто сбило бы с ног. Убойная сила стальных арбалетных стрел намного превосходит пращные камни, да и любое другое метательное оружие. Но Тицо мгновенным движением выдернул глубоко засевший в плоти болт, бросил его на пол, зло ощерился и начал очень медленно отступать к двери гимансического зала. Такое впечатление, что боли он вовсе не почувствовал.

— Убейте его! — вдруг истошно заверещал Аскаланте, теряя самообладание. — В конце концов, нас двадцать, а он один!

Соотношение сил было явно не в пользу короля, фальшивый он там или настоящий…

Конан всегда неплохо дрался, даже на мой, достаточно искушенный, взгляд. Несколько раз в поединках «на интерес» варвар умудрялся меня обставить, причем брал не столько знанием определенных приемов мечного и рукопашного боя, сколько многолетним опытом. Хальк сегодня днем объяснял, что Тицо сумел обрести всю память киммерийца, включающую не одни лишь воспоминания о минувших приключениях, но и многочисленные умения Конана-человека. Похоже, что Тицо сейчас поступал так, как, по его мнению, должен был реагировать варвар. Наш приятель из Ямурлака, вероятнее всего, сам загнал себя в определенные рамки поведения, отринуть которые был не в состоянии. А главной чертой Конана была и остается как раз полнейшая непредсказуемость.

Один человек, стоящий против нескольких нападающих, всегда имеет преимущество. Противники мешали друг другу, скапливались, а небольшое помещение не позволяло им окружить двойника и наносить удары со спины. Несомненно, когда на тебя направлены почти двадцать клинков, хотя бы скользящий удар ты пропустишь, однако успеешь вывести из строя одного-двух атакующих.

Дальний левый угол спальни мгновенно был заполнен разъяренными людьми, сгрудившимися вокруг небезуспешно отбивавшегося короля, мелькали клинки, скрежетало железо по железу. На полу уже лежало три тела Алых кирасир — двоих «Конан» убил, еще одного серьезно ранил в бедро своей секирой. Мы втроем по-прежнему не отходили от дверей спальни, да никто и не замечал, что потенциальные заговорщики в виде меня самого, стигийца и Эйвинда не принимают участия в общем веселье. Привидение немного поблекло, превратившись в полупрозрачную тень, и его голова растерянно взирала на происходящее…

— Назад!!! — я чуть вздрогнул, когда раздался этот рев, принадлежавший фальшивому королю. Его отжали от дверей гимнасического зала и теперь он пытался к ним прорваться. — Мерзавцы!

Все-таки он силен как Конан, а скорее всего, даже изряднее. Тицо, орудуя как лезвием, так и длинным топорищем лабриса, буквально смел с дороги кирасир, пнул ногой раззадорившегося Аскаланте по филейным частям и, слегка подволакивая раненую ногу, кинулся к створкам. Если он займет оборону в дверях — сумеет продержаться до подхода Черных Драконов, среди которых, вероятнее всего, уже поднялась тревога. Между прочим, если настоящий Конан не появится немедленно, план сорвется, а Паллантиду со своими верными гвардейцами придется выбирать между двумя совершенно одинаковыми людьми, оказавшими ночью в королевской опочивальне.

Тицо-Конан, выскочивший на свет, выглядел не ахти. Несколько серьезных ран на руках, кираса прорублена, левый наплечник разбит… Кровь на лице. Прежде чем очухавшиеся от его бешеной атаки заговорщики кинулись вдогонку, он перехватил мой взгляд и, на миг задержавшись, бросил:

— С тобой мы потом поговорим, скотина…

Я ответил. Но только не словами. Рукоять кинжала аккуратно легла в мою ладонь, замах снизу и вот узкий клинок медленно-медленно перемещается в воздухе по направлению к самозванцу. Тотлант за моей спиной бормочет заклинание.

Лезвие даги разминулось с шеей двойника буквально на волосок. Я метаю ножи с детства и последний раз промахивался мимо цели лет в двенадцать. Старею, что ли? Или же Тицо сумел предугадать мои намерения и на редкость вовремя успел отклониться? Ерунда. Кинжал летит со скоростью, незаметной человеческому глазу, а нас разделяло не больше десяти шагов. Никто не может уйти от такого удара. Ни один человек.

Но, кажется, Тицо к роду людей имеет лишь самое косвенное отношение, если имеет вообще.

Сначала я решил, что Тотлант задумал атаковать двойника огненными шариками, молниями или еще каким-то сверхъестественным оружием волшебников. Однако, как оказалось, колдун бормотал заклятье невидимости, окутавшее меня с неподвижно стоящим угрюмым Эйвиндом и его самого. Окружающий мир внезапно поблек, будто нас накрыло куполом полупрозрачного матового стекла, а Тотлант, прошипев «Прижмитесь к стене!», схватил нас за руки и оттолкнул от входа в спальню. Сделано это было очень вовремя.

Я смутно углядел вздымавшийся и вновь, с неумолимой силой, обрушивавшийся на врагов топор самозванца, видел, как погиб Громал, которому пришелся удар лезвием по голове, как свалился, захлебываясь кровью, Волмана — горбуну Тицо разрубил кольчугу и сталь глубоко вошла в грудь, ломая ребра… Однако это было уже неинтересно. На сцену вступило новое действующее лицо, не предусмотренное списком участников сегодняшнего действа.

Благодарю Митру за то, что наш мир еще не оскудел волшебниками! Не будь Тотланта — великого мастера иллюзий, способного отвести глаза кому угодно, от нищего до короля и от кролика до демона, пришедшего с Серых Равнин — мы бы непременно погибли…

Разбивая мощными плечами косяк широкой двери, в спальню ворвалось нечто . Непомерно огромная, почти квадратная фигура с мерцающими иномирным огнем желтыми глазками, черной всклокоченной шкурой и, как я успел заметить, очень большими и острыми зубами. Великие боги Заката, это что еще такое?

— Стоять смирно, — напряженным полушепотом скомандовал Тотлант. — Сейчас и заговорщикам, и, что самое главное, нашему самозванцу придется очень плохо. У этого чудовища бытует нехорошая привычка уничтожать все движущееся. Пускай мы невидимы, но…

— Твоя работа? — я, будучи до дрожи в коленях напуган прошествовавшим мимо монстром, сгреб Тотланта за грудки и слегка потряс. — Что за выверты, стигийский выползень? Этот зверь нас может заметить?

— Нет, — помотал головой волшебник. — Сейчас нас не видит вообще никто. И я не виноват в появлении зверя. Спроси свою жену, она договаривалась с Тот-Амоном…

«Нате вам! — у меня внутри зашевелился холодный и очень неприятный комок. — Старая, много раз повторявшаяся история… Ринга, не потрудившись спросить совета, что-то затеяла самостоятельно? Я же видел, как она днем шепталась с проклятым колдуном, но не придал этому значения! Ну дела!..»

А чудовище тем временем крушило все подряд. Разметало уцелевших гвардейцев, с каким-то особенным удовольствием разрывая когтями их плоть, загнало остальных в соседнюю комнату, куда сбежал Тицо, а за ним и Аскаланте… Меня больше всего пугало то, что явившийся колдовской зверь убивал молча — ни одного взрыкивания или положенного всякому уважающему себя чудовищу леденящего кровь воя. Он просто исполнял свое предназначение.

— Ты видишь одно из воплощений духа-полубога, — быстрым шепотом давал пояснения Тотлант. — В Дарфаре он считается одним из забытых зверобогов и вновь воплотить его на краткое время могут лишь величайшие колдуны. Когда демон сделает свое дело, то есть уничтожит здесь всех движущихся существ — он исчезнет. Мы должны стоять и не шевелиться. Конечно, мы сейчас невидимы, но я не знаю всех способностей этого чучела. Мало ли?..

Я оглянулся на Эйвинда. Асира трясло крупной дрожью, со лба катились капли пота. Я никогда не мог подумать, что этот здоровенный сильнющий парень может напугаться так, что уподобится мышонку, которого загнала в угол кошка. Безусловно, раньше видеть настоящих воплощенных демонов Эйвинду не приходилось, однако никак нельзя доводить себя до такого состояния. Я совсем было хотел успокоить его, но тут одновременно произошли несколько событий.

Вызванный Тот-Амоном из мира демонов монстр окончательно разделался с остававшимися в спальне Алыми Кирасирами и нырнул в гимнасический зал — добивать уцелевших. Эйвинд, едва чудище покинуло спальню, не слушая моего предостерегающего возгласа, рванул к монаршему ложу и, упав на пол, ужом заполз под кровать. И тотчас же я услышал донесшиеся от дверей знакомые голоса.

Пришло время Конану, Ринге, Хальку и Веллану появиться в нашем жутковатом театре, кулисами которого служил коронный замок Тарантии, а декорациями — опочивальня аквилонского государя.


Тицо умер. Или, по крайней мере, всем нам так померещилось. Казалось бы, обезьяний дарфарский зверобог буквально растерзал двойника Конана и мог с чистой совестью возвращаться в Черную Пустоту, из которой явился. Но надо ж было моей возлюбленной половине и ее болванам-сопровождающим, в том числе и королю, возжелать увидеть смерть Тицо своими глазами! Тотлант позже объяснил, что, убив всех находившихся в поле зрения людей, чудовище уже начало развоплощаться, но едва один из нас пошевелился, тварь вновь обуялась жаждой убийства и решила напоследок заняться нашей компанией. И, что самое плохое, монстр мог остановиться и уйти прочь из нашего мира, только убив всех нас.

Тотлант, уверенный, что зверюга исчезнет буквально через мгновение, снял заклятие невидимости с меня и Эйвинда. Поэтому мы тоже оказались в пренеприятнейшем положении. Чудовище заметило нас и теперь медленно направлялось к дверям в спальню.

— Бежим! — заорал настоящий Конан, только что с любопытством наблюдавший за тем, как поверженного Тицо окружает ореол зеленого тумана. — Уходим отсюда, быстрее!

И мы побежали. Если бы это случилось на войне, то наше бегство могло бы именоваться «планомерным отступлением, вызванным стратегической необходимостью». Вот только «заранее подготовленных позиций» у нас не было.

Конан предводительствовал. Видимо, он хотел завести чудовище в нежилое крыло дворца, найти там помещение, где можно будет спрятаться или хотя бы держать оборону до рассвета, когда любая нечисть исчезает. Одна беда — солнце поднимется не раньше, чем через пять колоколов. За это время нас успеют трижды сожрать.

Монстр оказался умнее, чем я думал. Конан, выскочив из спальни, повел нас направо по коридору, к лестнице в Зимний сад. Как раз в той стороне находился второй вход в гимнасический зал и там же стояли двое перепуганных, но не посмевших уйти прочь гвардейцев.

Дверь буквально разлетелась в пыль и мелкую щепку. Никогда не видел ничего подобного, а описания Гая Петрониуса или Стефана, Короля Историй, рассказывавших в своих повестях о подобных событиях, полагал сочинительским вымыслом. Кирасиры успели отбежать и, так как находились ближе всего к чудовищу, немедленно привлекли его внимание.

— Назад! — одновременно выкрикнули Конан, Ринга и Веллан, пока зверобог расправлялся с гвардейцами, от ужаса даже не пытавшимися оказать хоть какое-то сопротивление.

— По коридору идти нельзя, — отрывисто говорил киммериец. — Там помещения слуг, гвардии, Канцелярии… Он всех перебьет. Ну что, попробуем забаррикадироваться в спальне?

Общее молчание было красноречивым ответом. Шансов у нас практически не оставалось. Дурацкая ситуация — нельзя задерживаться на одном месте, нельзя спрятаться (чудище все равно нас найдет) и ни в коем случае нельзя выводить монстра к людям. В последнем случае число жертв будет просто безмерно. Тотлант, на которого я посмотрел с надеждой, отрицательно помотал головой и буркнул, что накрыть куполом невидимости всех семерых он не сумеет. С другой стороны, можно было бы сделать невидимками тех, кто не может хорошо драться — Эйвинда, Рингу или Халька, а остальным предоставить право выкручиваться как угодно. Но я не посмел даже заикнуться об этом.

Скользя на кровавых сгустках, растекшихся по коридору и пропитавших укрывавшие паркет опочивальни ковры, мы всей гурьбой вломились в разгромленный покой короля. Обстановка пренеприятнейшая: двери выломаны, мебели, которой мы могли бы перегородить два прохода, практически нет. Из оружия только мечи и несколько валяющихся на полу арбалетов, ранее прихваченных с собою Алыми Кирасирами. Однако могло быть и хуже…

— Он пойдет со стороны коридора, — Конан говорил быстрыми, короткими фразами, как и всегда в момент опасности. — Я и Веллан встанем справа от проема. Мораддин, Хальк и Ринга — слева. Эйвинд… Эйвинд, ты чего? Эй, очнись!

Я обернулся и увидел, что наш асир застыл посреди комнаты с абсолютно отрешенным лицом. Он что, с ума сошел от страха? Только помешавшегося нам сейчас не хватало!

Эйвинд медленно, будто разговаривая сам с собой, шевелил губами. Я расслышал непонятные слова:

— Старик… Ты же обещал, что когда будет очень плохо и трудно, ты придешь и поможешь! Мне стоит только позвать…

— Уберите его отсюда! — рявкнул Конан, с оттенком жалости глянув на Эйвинда. Затем король отбросил простой гвардейский меч, который сжимал в руках, и метнулся к настенному ковру, украшенному его любимым длинным клинком, добытым когда-то очень давно, в ранней молодости, при смутных обстоятельствах.

— Старик, я прошу тебя — приди к нам… — твердил Эйвинд, будто не слыша приближающиеся тяжелые шаги черного зверобога. Наверняка чудовище было готово войти в разгромленную спальню и по-своему побеседовать с нами. — Старик…

Дверной проем загородила мохнатая тень. Шаг, второй, и вот толстая, словно древесный ствол лапа зверобога просунулась в опочивальню.

— Канах! — выкрикнул Конан свой родовой клич и изо всех сил двинул мечом по ладони существа, пытаясь отрубить пальцы с когтями. Клинок отскочил. Сей же момент подобравшая заряженный арбалет Ринга выстрелила чудищу в глаз. Болт исчез в почти незаметной глазу тусклой вспышке. Я понял, что это конец. Демон неуязвим.

Веллан неожиданно начал меняться. Лицо вытянулось, превратившись в получеловеческую-полуволчью морду, ладони украсились когтями и в глазах мелькнул синевато-зеленый яростный отблеск. Оборотень ринулся в атаку, отбросив меч. Он уцепился за жесткую черную шерсть надвигающегося на него чудовища, быстро вскарабкался по его груди, вырывая клоки шкуры, и нацелился опять же на глаза…

Может быть, у Веллана получилось бы серьезно поранить зверобога. Что не говори, а оборотни отчасти владеют звериной магией и куда менее уязвимы в схватке с врагами имеющими колдовское происхождение. Но чудище просто повело громадной рукой, схватило бритунийца за шиворот, оторвало от себя и, отбросив в сторону, невозмутимо двинулось ко мне. Веллан ударился всем телом о стену, рухнул вниз и затих. Первый убитый…

— Старик! — Эйвинд, по-прежнему стоявший посреди комнаты, неожиданно заорал в голос: — Конан, смотри, он пришел!

— Кто пришел? — выдохнул Конан, державший меч над головой. Я так вообще не мог обернуться, прикидывая, с какой стороны желтоглазое чудовище ударит меня в первый раз. О погибшем Веллане не хотелось думать, да и некогда было.

И вдруг я почувствовал тепло, пробившееся сквозь жгущий кожу мороз, навеянный зверобогом. Горячие оживляющие струи наползли откуда-то сверху, в спальне, освещаемой лишь несколькими уцелевшими свечами, появилось солнечное золотистое сияние и…

Монстр остановился, наклонил бугристую голову и низко, утробно заворчал. Первый звук, изданный демоном за весь вечер. Я невольно оглянулся.

Рядом с разбитой, залитой кровью и покрывшейся вылетевшим из перин пухом кроватью короля стоял невысокий, седобородый человек, окруженный теплым желтым свечением, ореолом, дающим тепло и спокойствие. Эйвинд смотрел на старца благоговейно. Конан, решив, что заявилась очередная нечисть, направил на незнакомца острие клинка. Ринга охнула, а Тотлант сложил пальцы в «треугольник Митры» — охранный знак.

— Старик! — Эйвинд шагнул к неожиданному гостю и протянул руку: — Видишь, что творится?

— Вижу, — кивнул незнакомец. Его золотистые одежды с белой вышивкой слегка колыхнулись, а темно-серые глаза спокойно взирали на застывшего черной бесформенной статуей демона. — Конан Канах, подойди.

Варвар бросил недоуменный взгляд на расплывшегося в счастливой улыбке Эйвинда, ошарашенного Тотланта и замершую в напряженной позе Рингу, посейчас сжимавшую в руках разряженный арбалет. Один лишь Хальк стоял, скрестив руки на груди, и всем своим видом словно бы говорил: «Я знал, что произойдет нечто подобное».

Не видя для себя опасности в явившемся один Митра знает откуда необычном госте, Конан, позабыв о стоящем за спиной настороженном монстре, шагнул к старику. Тот молча простер вперед ладонь, почти касаясь лезвия меча киммерийца, поводил указательным пальцем над синевато-серой сталью, и, посмотрев в глаза Конану, тихо произнес:

— Ты можешь быть моим наследником. Я вижу это.

— Да? — Конан несколько раз быстро моргнул, завороженно глядя на меч, у гарды которого засветился ярко-голубыми линиями незнакомый символ. — А ты кто?

— Я всегда был человеком, — грустно усмехнулся старец. — Даже гораздо дольше, чем хотелось бы. Скажи спасибо этому рыжему мальчишке… — гость указал на Эйвинда. — Не будь его, неизвестно, как сложилась бы судьба Аквилонии. Теперь я ухожу. Что делать — ты знаешь. Удачи тебе, Конан Киммерийский из Канахов…

Свет померк, очертания фигуры старика начали размываться, в комнате свистнул резкий порыв горячего ветра и гостя словно и не бывало. Однако сразу же начал оживать застывший на время зверобог.

Конан не раздумывал. Лишь бросив еще один мимолетный взгляд на клинок, мерцавший у крестовины голубым огнем, варвар развернулся, напряг ноги, чуть присел и, занеся меч над головой, метнул его в магического зверя. Быстрая вспышка желтовато-белого пламени, заполонивший комнату резкий запах грозы, сдавленный и очень похожий на человеческий вскрик…

Чудовище исчезло. Совсем. Растворилось в пустоте, будто уходящий от просыпающегося человека дурной сон.

Меч с глухим стуком рухнул на паркет спальни. Сталь жалобно запела, а из плиток, покрывавших пол, вылетели несколько щепок. Синий значок на лезвии начал таять, оставляя после себя неясные очертания.

— Фу, — Конан вздохнул, вытер рукавом пот со лба и оглядел нас. — Что это было? Чей это, интересно, я теперь наследник?

— Старика, — устало сказал Хальк. — А мы с Тотлантом гадали, кто он такой… Вы знаете, что мы сейчас видели святого Эпимитриуса? Конан, поздравлю, теперь ты действительно законный король Аквилонии.

— Спасибо, — слегка удивленно кивнул Конан и вдруг помрачнел: — Тотлант, ты у нас разбираешься в лекарском искусстве? Посмотри, что с Велланом! Не дай Митра, он сломал шею…

— Оборотни живучие, — слабым голосом ответил стигиец. — Я даже отсюда вижу, что он дышит. Просто сильно ушибся.

— В самом деле? — варвар позволил себя улыбнуться. — Очень хорошо, займись им. Мораддин, Хальк, идемте в гимнасический зал, посмотрим, что случилось с двойником. Эйвинд, сиди здесь и никуда не уходи, а лучше помоги Тотланту! Ринга, встань у дверей. Появится чужие — зови меня немедленно.

Конан начал распоряжаться, как ни в чем не бывало. Следовательно, теперь он опять чувствует себя королем.

Едва мы вошли в комнату, соседствующую со спальней, из коридора донеслись резкие выкрики военных команд и взбудораженные голоса. Кажется, гвардия и часть придворных наконец-то изволили проснуться. Очень вовремя…

Хуже было другое — Тицо доселе оставался в живых. Это я сразу понял, мельком увидев его растерзанное, но все еще несломленное тело. Вернее, то, что от него осталось.


— Ваше величество! Солнцезарный Митра, Ваше величество, что произошло?

Все ясно. Публио. Впрочем, это делает честь железному канцлеру — ночевавший во дворце старик успел подняться с кровати, наспех одеться и прибежать на место событий. Камзол расстегнут, под ним белеет ночная рубаха с кружевами, седые волосы взъерошены. Брюхо трясется. И меч в руке. Потрясающее зрелище.

Конан развернулся на каблуке и с непонятным мне выражением лица уставился на ворвавшихся в спальню людей. Его глаза лучились не то насмешкой, не то яростью — сразу не поймешь. Однако варвар сделал одну разумную вещь — перегородил дверной проем, ведущий в гимнасический зал, и подтянул меня и Халька поближе. Мы втроем заслонили от ненужных глаз колеблющийся в соседнем помещении клуб зеленоватого тумана.

Некоторые лица я узнал. Юний Паллантид со своим первым помощником Лаурисом, несколько лейтенантов полка Черных Драконов, сморщенная физиономия лекаря Монтеля… Четверо придворных, мне незнакомых. Капитан Алых Кирасир — выглядит этот человек крайне расстроенным. Видимо, уже успел обойти посты и выяснить, что его подчиненные нынешней ночью, мягко говоря, ссамовольничали. Почти у каждого в руках оружие. Даже уважаемый целитель сжимает в ладони короткий ножик светлого металла, используемый в хирургии.

— Ваше ве… — опять завел свою музыку Публио, с неподдельным ужасом оглядывая разгромленную королевскую спальню, пятна крови и почти десяток трупов. Конан жестко перебил:

— Публио, обо всем поговорим потом. Да, ты не ошибаешься, это заговор. Можешь убедиться, я остался жив.

— Кто?.. — канцлер, лицо которого блестело от покрывавших его капель пота, задал единственный вопрос и свободной рукой схватился за сердце. Только не хватало, чтобы сейчас у него случился приступ грудной жабы.

— Герцог Тьерри, капитан Громал и еще некоторые, — быстро ответил Конан. — С ними герцог Дион. Публио, немедленно извести барона Гленнора. Диона необходимо захватить к утру. В его доме может находиться высокий человек с бородавкой на носу, желтоватой кожей и черными глазами. Этого отпустить на все четыре стороны…

— Боюсь, ты опоздал с этим приказом, — нарочито равнодушно сообщила Ринга, поднимая голову. Графиня и Тотлант стянули с безжалостно развороченной кровати уцелевшую простыню, разрезали ее на полосы и сейчас перевязывали Веллана. — Вы никого там не найдете.

— А она что здесь делает? — вдруг оживился Паллантид, всем телом поворачиваясь в сторону графини Эрде. — Государь, ты только вчера приказывал немедленно разыскать эту женщину! И даже убить в случае сопротивления…

— Потом объясню, — повторил Конан со сталью в голосе. — Все предыдущие распоряжения насчет графини и графа Эрде отменяются! Равно как и многие другие. Публио, иди выполняй мои указания. Паллантид, ради всех богов, ни о чем не спрашивай… А эт-то что еще такое?

Нагрянула Эвисанда в сопровождении грифона. Все-таки хорошо, что графиня Аттиос не присутствовала сегодня в опочивальне короля. Подвернулась бы под меч или попалась бы на глаза состряпанному Тот-Амоном чудовищу. В лучшем случае ее могло ожидать легкое помешательство.

Если Энунд, ужом проползший через плотный строй совершенно ничего не понимавших гвардейцев Черного полка, стоял смирно и озадаченно поглядывал на Конана единственным желтым глазом, то Эви внезапно устроила самую настоящую истерику. И не поймешь, была она искренна или же старательно играла на публику. Графиня разрыдалась в голос, бросилась на шею Конану, а тот, лишь поцеловав ее в щечку, кликнул одного из лейтенантов.

— Юстиний, отведи госпожу в ее покои, — бросил киммериец одному из гвардейцев, не без усилия оторвал Эви от себя и успокаивающе погладил ее по плечу. — Мы попозже поговорим, хорошо?

— Бесчувственное животное! — распялив в рыдании потерявший любые очертания рот, выкрикнула Эвисанда. — Я так за тебя беспокоилась!

Окончательно графиню Аттиос добило внезапно раздавшееся насмешливое фырканье Ринги. Прекрасная фаворитка буквально брызнула слезами, закрыла лицо рукой и выбежала из спальни. Вслед за ней топал угрюмый гвардеец. Приказ короля нужно исполнять.

Публио, уяснив, наконец, что от него требуют, кликнул находившегося здесь же государственного секретаря и покинул сцену. А Конан продолжал командовать:

— Паллантид, четверых гвардейцев — к двери гимнасического зала! Никого не пропускать без моего приказа. Отправь человека за жрецом Валамиром в главный храм Митры, комнаты нужно будет освятить именем Солнечного бога. Похоже, действовала черная магия…

— Слушаюсь, государь, — центурион привык получать четкие и недвусмысленные приказы и немедленно исполнять их. Полагаю, Юний Паллантид отбросил все раздумья о странностях, сопровождавших переворот, и решил взяться за привычное дело.

Меня поразило поведение Энунда. Грифон не сказал ни слова, однако глядел на киммерийца с явным одобрением. Когда четверо Драконов заняли места у двери соседней комнаты, грифон подошел к ним и улегся на пол. Словно понял, что в гимнасический зал действительно не следует впускать никого чужого. И любой человек встретил бы на пороге зальчика, где медленно издыхал Тицо, не только мечи четверых гвардейцев, но и крайне разозленного и сильного грифона.

Мы с Конаном оглянулись. Хальк, предоставив королю самостоятельно разбираться с придворными, на свой страх и риск в одиночку подошел к двойнику. Я хотел было предостеречь библиотекаря возгласом (вдруг Тицо сумеет сделать еще какую-нибудь гадость?), но было поздно. Барон Юсдаль смело вошел в колышущийся редкий туман цвета изумруда и присел на корточки рядом с телом самозванца. Честное слово, Халька однажды погубит любопытство.

Конан, напряженно сжимая в руке меч, мягко прошел к дальнему углу гимнасического зала и не без трепета сунулся в зеленое облачко. Я не отставал. Признаться, мне было и жутко, и интересно одновременно. Ринга предпочла наблюдать за нами издали.

— Клянусь Кромом и светлым Митрой, — пробормотал варвар, стоя за спиной Халька, — это просто невероятно…

Перед глазами Конана медленно умирал он сам. Вернее, точное его подобие. Колдовской зверобог, вызванный к жизни магией стигийского волшебника, превратил тело двойника в подобие свиной туши на бойне. Когти чудовища вскрыли Тицо грудную клетку, рассекли тугие мышцы живота, порвав кишки… Правая рука раздроблена, несколько пальцев вообще отсутствуют… На голове, повыше лба — рубленая рана, в которой белеют осколки черепа… Ни один человек не выжил бы, получив такие ужасные повреждения. Однако Тицо еще сохранял способность соображать и его горло с голосовыми связками не было затронуто когтями дарфарского демона.

— Пришли?.. — меня слегка передернуло от его хрипа. Веки поднялись и под ними обнаружились так знакомые мне синие глаза. Тицо не без усилия перевел взгляд на варвара: — Конан, приблизься.

Киммериец, не выпуская меча, присел рядом с Хальком, заинтересованно рассматривавшим кошмарные раны двойника. Все же не каждый день видишь, как умирает твой король. Наверное, барона Юсдаля, как ученого человека, поражала неимоверная живучесть ямурлакского найденыша.

— Ну, что скажешь? — Конан склонил голову и опасливо глянул на Тицо. — Ты сам виноват…

Мне почудилось, что это сон. Отчаянно захотелось проснуться. У меня на глазах старый друг, Конан Канах, разговаривал с самим собой. Одно лицо, одни глаза, один голос… И, если верить рассказам Халька, одни и те же воспоминания, что у первого, что у второго. Если называть вещи своими именами, то Тицо в момент воплощения в тело Конана был самым настоящим Конаном. Абсолютный и совершенный двойник. Единственно, опыт их жизни начал меняться в тот же момент воплощения. Настоящий киммериец еще находился в подземельях Граскааля, а Тицо вынужден был добывать себе одежду, деньги, затем являться к Паллантиду и гвардейцам, дожидающихся его в гостинце «Корона и посох»… Но есть одна великая разница — Конан всегда оставался самими собой, а в сотворенном магией (или некоей другой силой?) теле двойника жили две души — Конана и существа, называемого нами Хозяином подземного огня. И кто знает, какая из этих двух душ держала верх?

— Да, я не учел непредсказуемость людей… И доныне не понял, что ты такое, — прохрипел Тицо, будто подтверждая мои догадки. — Уже третий раз я потерпел поражение. Нет, не из-за собственной глупости, а потому, что… Люди для меня чужие. Но поверь, я хотел как лучше… Я должен был сделать то, что мне предназначено. Я не могу отступить от заданного изначально…

— От чего не можешь отступить? — не понял Конан, да и я озадачился словами простертого у наших ног умирающего Тицо. — Ну-ка объясни!

— Нет, — в груди существа булькнуло, он закашлялся и на губах появилась кровь. Обычная человеческая кровь. Темно-красная. — Это тело погибает. Мне не удержаться в нем. Не осталось силы… Хальк и Мораддин знают, что я хотел сделать. прислушайся к ним… Не следовало доверять людям…

Тицо как-то очень жалобно всхлипнул, закатил глаза, дыхание внезапно участилось и стало более поверхностным. Я много раз видел, как умирают люди. Это, по-видимому, был конец. Странный Хозяин подземного огня, принесший нашему миру столько бедствий, но, если судить по его словам, мечтавший вести людей к «золотому веку», не сумел восстановиться. Раны, пусть даже и смертельные, яд или магическое воздействие не имели влияния на его тело, однако пережить почти полное разрушение своего нынешнего воплощения Тицо не сумел.

Над двойником вновь сгустился зеленоватый туман, блеснули малахитовые искорки и воздух начал нагреваться. Хальк шарахнулся в сторону и мы последовали за ним.

Тело воплощения разрушалось. Истаяла кожа, побелели и распались в прах мышцы, обнажились кости, с каждым мгновением превращаясь в невесомую серую пыль… Лишь на полу отразился черный силуэт невиданного никем из живых людей создания чужих богов… Зеленый туман постепенно рассеивался.

— Жуть берет, — передернулся Конан. — Ну, похоже, эта история кончилась. Все-таки он сдох!

— Ты не прав… — тихий, но отчетливый голос донесся откуда-то со стороны.

Я не знаю, что это было. Может быть, морок. Однако негромкие слова различили и Хальк, и Конан, и я сам, и стоявшая в отдалении Ринга…

— Скоро пробьет шесть колоколов пополуночи, — проворчал варвар, оглядывая место, где только что лежало тело двойника. — Я не спал почти три ночи. Вы уж как хотите, а я пойду отдыхать. Или, может быть, сначала по стаканчику аргосского?


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30