Насос предложил Александру сесть и поговорить, а Олесю отослал
      на кухню готовить кофе.
      - Значит, ты и есть тот самый адвокат, - констатировал он. - Слышал о тебе. А теперь и своими глазами вижу, что парень ты не промах. Умеешь добиваться своего. Чего хочешь от меня?
      - Да, в общем, ничего, - пожал плечами Морев. - Насколько я понимаю, это ты хочешь получить от меня некую синюю папочку с документами Владлена Владленовича. Кстати, я ознакомился с ее содержимым. И благодаря некоторому знанию немецкого, почерпнутому в школе, и словарю, понял, что она стоит больших денег.
      - Так ты денег что ли хочешь за нее получить?
      - Нет. Деньги мне уже обещаны за то, что я ее отдам.
      - Ну так давай. О чем базар?
      - Но только если отдам не тебе, а лично в руки Владлену Владленовичу.
      - Настырный ты мужик, адвокат. Не знаю сколько лавэ тебе обещали за это, только сохранность собственной шкуры стоит дороже финажек. Ты лезешь в опасную игру, а я не люблю, когда меня держат за фраера.
      - А я тебя за фраера и не держу. Я знаю, что ты весьма влиятельный и уважаемый в своих кругах человек. Но только ведь и я привык, чтобы ко мне относились уважительно, а не посылали амбалов брать меня на характер.
      - Ладно. Считай, что это был гнилой заход. Хотел проверить тебя на вшивость. Только вот интересно, если бы парни не сдрейфили, а решили тебе рога обломать, рванул бы чеку?
      - Рванул без раздумий.
      - И собственной жизнячки не пожалел?
      - А чего ее жалеть? Как говорится, судьба-индейка, а жизнькопейка! - усмехнулся Морев, сорвал кольцо с гранаты и продемонстрировал его Насосу.
      Тот не относился к робкому десятку, но при виде свободно болтающегося на пальце гостя кольца гранаты, его глаза наполнились ужасом. Явно, что жизнь свою он ценил гораздо дороже копейки. Насос застыл на месте, судорожно вцепившись взглядом в папку на коленях Александра, где в образе "лимонки" лежала смерть их обоих.
      Однако время шло, а взрыва все не было. Насос начал приходить в себя и, разлепив занемевшие губы, спросил:
      - Что за херня?
      Морев улыбнулся.
      - Считай, что с моей стороны это тоже был гнилой заход. Теперь, когда взаимно испытали друг друга на вшивость, квиты. А граната у меня учебная. Я не камикадзе, чтобы с боевой разгуливать.
      - Ну ты и шутник! Даже меня уел со своим приколом. Только я шутить не буду. У меня-то ствол не учебный.
      С этими словами Насос достал из ящика стола пистолет и навел его на Морева. Тот явственно ощутил как между черным выходным отверстием
      ствола и его переносицей образовалась невидимая прямая линия. Чужая
      душа - потемки, тем более такая черная, как у Насоса. Александр не ожидал, что у него окажется оружие и сейчас судорожно гадал, словно на лепестках ромашки, "выстрелит - не выстрелит". Впрочем, он быстро
      сообразил, что надеяться на судьбу-индейку - последнее дело и попытался повлиять на ситуацию. Под прицелом пистолета каждый человек чувствует себя неуютно, но каждый ведет себя по разному. Стараясь не выдавать естественного страха, Морев с деланным равнодушием заметил:
      - А я считал, что ты умнее.
      - Это почему? - спросил Насос и осклабился в хищной усмешке.
      - Глупо меня убивать. Это ничего не даст и только создаст тебе дополнительные проблемы. Надо будет замывать кровь, прятать труп, выдумывать алиби, а потом еще всю жизь бояться, что менты распутают дело и узнают кто замочил их бывшего коллегу. В общем, сплошная морока. А самое главное, тебе гораздо выгоднее, чтобы я оставался жив и здоров.
      - Объясни?
      - Тебе же нужна синяя папочка с документами? Так вот, ее ты или Владлен Владленович смогут заполучить только с моей помощью. Она
      действительно находится у меня, но не здесь. Если я пришел к тебе с учебной гранатой, то неужели ты думаешь, что я принес настоящие документы, тем самым становясь живой мишенью.
      - А ну-ка дай я сам проверю фуфло ты задвигаешь или правду говоришь,- сказал Насос и протянул руку к кожаной папке Морева.
      Тот пожал плечами, отдал папку и объяснил:
      - Когда пойдешь в туалет, тебе эти бумажки может и сгодятся. А если понадобятся настоящие документы, придется выйти на улицу. Там увидишь джип, в котором сидят три парня с "Мосбергами". Твой ствол
      против их ружей - игрушка. Они с одного выстрела в твоем теле дырку с
      кулак проделают. У парней строгие инструкции - отдать документы только мне. А у меня не менее строгие инструкции - передать их лично
      Владлену Владленовичу. Так что или играем по моим правилам, или не
      играем вообще.
      Насос, убедившись, что в синей папочке находятся лишь чистые листы бумаги, раздраженно бросил их в ящик стола, потом, после небольшого раздумья, швырнул туда же пистолет. Хмуро оглядев Морева, словно пытаясь запечатлеть в памяти его образ, произнес:
      - Я сам люблю пошутить, но те кто шуткует со мной, обычно плохо кончают. Своими приколами с гранатой и бумагами, ты меня обломил,
      признаю. Только в следующий раз посмеюсь уже я и, возможно, на твоих
      похоронах.
      - Не пугай. Нам с тобой делить нечего. Организуй мне встречу с Владленом Владленовичем, а дальше разбирайтесь с ним сами. Я ваших с
      ним дел не знаю и знать не хочу. Мне велено ему документы передать, я
      это сделаю, вне зависимости нравится ли тебе это или нет. А после делите свои деньги сами, поровну или по справедливости, как вам заблагорассудится, меня не волнует.
      - Ладно, адвокат, убедил. Организую я тебе встречу с Владленом. Сейчас привезут твоего кореша и сможешь лично ему вручить бумажки,- молвил Насос, взвесив аргументы Морева.
      Потом он предложил Александру подождать и чего-нибудь выпить, а сам из другой комнаты позвонил по телефону.
      Владлена Владленовича доставили примерно через час. Привезли его два тех самых бритоголовых парня, которые вместе с Олесей находились в приемной Насоса во время визита Морева. Парни опасливо покосились на Александра, зная, что от него можно ожидать любых подвохов, типа гранаты в папке. Зато Владлен Владленович обрадовался адвокату, как родному. Он кинулся к нему обниматься, словно бы не чаял больше с ним никогда свидеться. Сжимая Александра в объятиях, Крот тихо шепнул:
      - Александр Юрьевич, христом-богом молю вытащи меня отсюда.
      Насос, внимательно наблюдавший за их встречей, окликнул:
      - Эй, мужики, хорош обниматься. Ты, адвокат, тащи свои документы. Пора заканчивать с формальностями. Мы и так потеряли на этом деле слишком много времени.
      - Прежде я бы хотел переговорить со своим клиентом наедине, - сказал Морев.
      - К чему такая таинственность? - пожал плечами Насос. - Мы здесь все люди свои. У нас секретов друг от друга нет. Хочешь что-то сказать, говори при всех.
      - Когда вы мне тоже будете платить за оказание юридических услуг, буду говорить и при вас. А покуда я являюсь адвокатом только Владлена Владленовича, буду обсуждать вопросы только с ним. Его право передать содержание нашего разговора вам или еще кому-нибудь. Но я не имею права посвящать в ниши дела посторонних, - твердо заявил Александр.
      Насос решил не затевать спор из-за пустяков и позволил Мореву пообщаться с клиентом в соседней комнате.
      Когда они уединились, Крот быстро изложил Александру события, произошедшие с ним за последнее время. Рассказал, как люди Насоса его насильно затолкнули в машину и привезли на какую-то квартиру, где и держат до сих пор против его воли. Владлен Владленович без утайки поведал, что продал на Запад партию цветных металлов, деньги за которые осели на счете в Дойче-банке. Сообщил, что пообещал взять деньги наличными из этого банка и передать их Насосу, но всерьез опасается, что после этого тот ликвидирует его, как нежелательного свидетеля.
      Морев, не перебивая, выслушал его и сказал, что ничуть не удивлен, нечто в этом роде он предполагал и предложил Владлену Владленовичу поискать другой способ, чтобы рассчитаться с Насосом. Тот тяжело вздохнул и произнес:
      - Александр Юрьевич, да неужто бы я уже не рассчитался с ним, если бы у меня имелась такая возможность. Насос - это же зверюга, ему на тот свет человека отправить, как два пальца обмочить. Нет, сам он, конечно, мараться не будет, но его звереныши в два счета замочат кого угодно. Я оказался в глубоком дерьме, Саша, и вся надежда у меня осталась только на тебя. Выручай. А я этого во век не забуду и отблагодарю.
      Голос Владлена Владленовича звучал весьма проникновенно, словно пение сирен, но Морев не поддался его чарам. Он пожал плечами и равнодушно заметил:
      - Знаешь, Крот, у тебя с Насосом свои дела. Влезать в ваши внутренние разборки и подставлять свою задницу вместо твоей, мне нет никакого резона.
      Владлен Владленович помрачнел.
      - Откуда ты знаешь, что я Крот? - спросил он, но уже с другой, жесткой интонацией.
      - А я, как папаша Мюллер, взял однажды стакан с твоими пальчиками и отправил на идентификацию. В этом мире лживо все, кроме папилярных узоров.
      - И что ты еще обо мне знаешь?
      - Больше, чем ты можешь представить. Я знаю о тебе нечто такое, чего ты и сам о себе не знаешь.
      - Неужели? И что это?
      - Например, то, что денег у тебя в Дойче-банке нет.
      - Как это?- неподдельно изумился Крот.
      - А так. Я воспользовался документами из твоей синей папочки и послал факс в Дойче-банк, чтобы все средства с известного тебе счета перевели на валютный счет ЗМОЦМ. В конце концов, это деньги завода, а не его управляющего. Делиться нужно, Владлен Владленович, а ты опять хочешь всех облапошить. Нехорошо.
      Крот побледнел, словно увидел пропасть, развернувшуюся у его ног. Потом резко соскочил с места и бросился в соседнюю комнату. Морев услышал, как он там вопит:
      - Этот гад меня обанкротил! Он перевел все деньги из Дойче-банка на счет ЗМОЦМ! Я здесь ни при чем, гадом буду! Я сам больше больше всех угорел!
      Александр поднялся и вышел вслед за ним. Насос и два его бритоголовых приспешника хмуро уставились на него. А Владлен Владленович, тыча пальцем в его направлении и брызжа слюной, заголосил:
      - Это все он! Он, падла! Ментяра отставной! Змей подколодный!
      Насос спросил:
      - Это правда, что ты деньги перевел?
      Морев опустился на стул и коротко ответил:
      - Да.
      - Ты понимаешь, что за такую шутку нужно отвечать? За этот прикол, знаешь ли, если твою шкуру на ремешки порезать и то мало будет!
      - Да что вы за люди такие? Какие-то маниакальные садисты, а не люди. Только от вас и слышно: убьем, замочим, на куски порежем. Расслабьтесь и выбросьте свои черные мысли из головы, жизнь сразу веселей покажется. Вот хочешь, большой босс, я песню про тебя спою?
      Насос не сводил с Александра тяжелого сурового взгляда, вероятно выбирая для него смерть пострашней, но любопытство пересилило. Он решил погодить с казнью и спросил:
      - Что за песня?
      - "Нас оставалось только трое, из восемнадцати ребят", - напел Александр.
      - Не врубился, а при чем здесь я? - пожал плечами Насос.
      - А ты первые пять букв составь вместе и все поймешь. Бритоголовые, беззвучно пошевелив губами, выполнили задание и,
      не удержавшись, прыснули от смеха. Зато Насос еще более насупился и побагровел. Он страшно не любил, когда поминали его кличку, поэтому шутка явно произвела на него негативное воздействие. Он второй раз извлек из стола револьвер.
      - Ну все, адвокат, ты меня окончательно достал!
      - Подожди, подожди! Не стреляй! - поднял руки вверх Морев. - Дай слово молвить. Не нужно делать поспешных действий, о которых потом всю жизнь жалеть придется.
      Револьвер в руке Насоса поднялся и, подрагивая, остановился в направлении груди Александра. Однако не выстрелил. Морев воспользовался паузой и выпалил:
      - Я же к вам с ценным предложением пришел. Можно сказать, большие деньги вам в клюве принес, а вы меня опять стрелять собрались.
      - Твоей болтовни мы уже наслушались, - процедил Насос, но по-прежнему медлил с выстрелом.
      Александр спросил:
      - Так мне рассказывать или нет?
      - Ладно,- сказал Насос, - даю минуту. Если не уложишься, не обессудь. У меня палец чешется курок спустить.
      Морев кивнул и начал рассказывать:
      - Зря вы на меня из-за денег, которые в Дойче-банке лежали, взъелись. И по сути, и по праву они принадлежат заводу. Заводу и достанутся. Кстати, вы из-за них могли бы большие неприятности отгрести на свои задницы. Подсудное это дело - невозврат валютной выручки из-за рубежа. А попытка ее присвоить, вообще, образует состав хищения. Поэтому считайте, что я вас от конфликта с законом уберег, а может и от тюрьмы. И все же, чтобы вы сильно не расстраивались, я хочу предложить вам хорошую компенсацию. Дело вот в чем. Есть у меня один клиент. Американец. Владлен Владленович его знает. Очень непростой и интересный товарищ, скажу я вам. Не знаю где, не знаю как, но умудрился он у нас в Горноуральске отыскать чей-то фамильный клад, ну там, золотишка немножко, а в основном ювелирные камни. Он согласен, как положено, сдать его государству и получить свои 25 процентов, да только нельзя ему светиться перед органами. А камушки хорошие, отборные, на каком-нибудь аукционе на Западе за них приличные деньги можно выручить. Мое предложение такое: я убеждаю американца продать камни вам, вы платите ему четверть цены, а остальное идет в качестве погашения долга за Владлена Владленовича. То есть я предлагаю выкупить его долг у вас. Все просто и надежно, никакого обмана. В качестве образца я прихватил с собой пару штук камней, можете убедиться, что не стекляшки вам предлагаю.
      Морев достал из внутреннего кармана и положи перед Насосом два отшлифованных алмаза приличных размеров и весьма хорошего качества. Тот убрал пистолет и принялся внимательно их рассматривать. Все внимание переключилось на него, но гораздо интереснее было бы в этот момент понаблюдать за Кротом, у которого от меняющейся с калейдоскопической быстротой ситуации начался нервный тик. Но в его сторону никто не смотрел, все ожидали заключение Насоса. Однако, тот не торопился, тщательно изучая камни. Он крутил их и так, и эдак, разглядывал на свет и пытался царапать ими стекло. Потом спросил:
      - Много еще таких у твоего американца?
      - Около сотни. В основном алмазы и рубины. И остальные не уступают по качеству этим.
      - Сколько он желает за них получить?
      - Я уже сказал - 25 процентов. Оценщика найдете сами. Только предупреждаю, американец не дурак, в ювелирных делах разбирается. Если оценщик сильно занизит стоимость, он продавать камни вам откажется.
      - Надо подумать, - покачал головой Насос. - Адвокат, оставишь мне образцы? Надо кое с кем посоветоваться.
      - Нет проблем, оставлю, - согласился Морев. - Думайте. Сделка честная, выгодная для всех сторон.
      Минут пять Морев с Насосом еще обсуждали детали. Потом последний кивнул бритоголовым и они проводили Александра до двери.
      Оказавшись на улице, Морев облегченно перевел дух. На протяжении всего общения с Насосом он вел себя непринужденно, шутил и позволял себе вольности, даже будучи под дулом пистолета и только сейчас ощутил какого напряжения ему это стоило. Устало он забрался на заднее сидения джипа к поджидавшим его чубакинским парням и попросил их обождать с расспросами. Обратную дорогу до Центра "Изаура" они проделали молча.
      Г Л А В А XXXIX
      На согласование процедуры элементарной коммерческой операции "деньги-товар" ушло несколько дней. И сторона, желавшая продать, и сторона, желавшая купить, не доверяли друг другу, судили, рядили, несколько раз переносили встречу. И все же дело медленно, но верно шло к своему логическому завершению.
      В ходе подготовки была произведена оценка камней. Насос по телефону назвал Мореву координаты своего ювелира-эксперта. Александр прокатился в мастерскую на окраине города к этому ювелиру и отвез ему на оценку камни.
      Внешне эксперт мало соответствовал своей профессии. Неряшливо одеты в какой-то потертый костюмчик, с испитым в красных прожилках лицом он скорей напоминал искателя пустой стеклотары, чем человека ежедневно, имеющего дело с драгоценностями. Но едва он приступил к делу, как все сомнения в его профпригодности отпали. Лицо ювелира преобразилось и наполнилось одухотворенностью, его пальцы так трепетно и нежно работали с камнями, что, казалось, разговаривают с ними. Вероятно, эксперт получил задание от Насоса сбить цену на товар и покритиковать его качество, однако несколько раз не удержался от восторженных восклицаний. Явно, что дедушка Янкелевич припрятал отборные камни, достойные, если не Алмазного фонда, то приличной выставки. Теперь давно умерший ювелир и нынешний, живущий словно общались через годы посредством них. Наверное, нечто подобное происходит, когда современный скрипач держит в руках инструмент, изготовленный Страдивари.
      Насос, наверняка, вскоре получил информацию от своего ювелира, что бриллианты отменного качества и, что сделка сулит ему большой барыш. Если до этого у него имелись сомнения на счет целесообразности покупки драгоценных камней, то однозначно отпали. В ближайшем телефонном разговоре с Моревым он был уже значительно покладистее и даже проявил некоторые признаки нетерпения.
      Наконец, все было согласовано. Местом встречи определили лесопарковую зону рядом с городом возле городской свалки. Из-за постоянно витавшего в воздухе смачного амбре, образуемого тоннами отбросов и мусора туда по доброй воле охотников ездить не было, поэтому возможность появления в момент сделки нежелательных свидетелей сводилась до минимума. А обе стороны стремились к тому, чтобы об их коммерческой операции знало как можно меньше людей. Поэтому договорились обойтись без лишней помпезности и свиты. От каждой стороны должно было приехать только по одной машине, а так же условились, что ни у кого из присутствующих не будет с собой оружия.
      Для Морева эта встреча была очень важна, и он тщательно готовился к ней. Но не менее тщательно готовился и Насос. В кармане у него уже лежали авиабилет, виза и документы для оформления вида на жительство в одной из европейских стран. Поэтому предстоящая операция была для него своего рода прощальной гастролью и он постарался обставить ее поэффектней, чтобы оставить о себе здесь яркую память.
      Посвященным его решение об отъезде было непонятным. Казалось бы, сейчас, став первым лицом в криминалитете Горноуральска, он мог жить и радоваться здесь. Сама судьба сопутствовала его подъему, расчистив путь к единоличному лидерству. Сначала милиция серьезно потрепала одну конкурирующую группировку из числа бывших спортсменов, потом разобщила и обезглавила другую - "южную" и, наконец, некие доброжелатели взорвали с машиной его главного соперника в борьбе за власть, Анциферова. Однако Насос тем и выделялся из числа своих соратников и единомышленников, что умел смотреть дальше сегодняшнего дня. То ли благодаря природной прозорливости, то ли за счет умения думать и прогнозировать развитие событий, он уже не раз доказал собственным примером, что самый приятный и легкий путь, не всегда самый лучший.
      Конечно, трон единоличного криминального лидера города - это круто. Это почти неограниченная власть и соответствующие возможности. Но в то же время Насос сознавал, что, становясь главным авторитетом, сразу превратится и в главную мишень. Пока сохранялся некий паритет сил крупных группировок, любой новичок мог попытаться завоевать себе место под солнцем, просто играя на противоречиях между ними. Теперь, если "синие" поглотят всех остальных, сложится одна централизованная организация, и все мелкие, голодные, жадные стайки молодых отморозков станут ее врагами, поскольку окажутся лишними и вредными. И для начинающих бандитов, и для, потерявших свое влияние, спортсменов и для, пустивших здесь корни, "южных" его фигура станет главным препятствием к достижению своих целей. Только его физическое устранение оставит им надежду на новый передел сфер влияния и собственности.
      Таким образом править бандитами и жуликами - все равно, что сидеть на бочке с порохом. Для этого народца убийство - не грех, а доблесть. Потому и ротация лидеров в этой среде происходит очень быстро. Достаточно вспомнить тех авторитетов, которые были на слуху еще десять лет назад. "Иных уж нет, и те далече". Почти все они уже переселились: кому повезло - за границу, остальные - на кладбище.
      Но кроме этих соображений Насоса побуждало отправиться в далекие -дали еще одно обстоятельство. Два кретина Псих и Ленивый, парившиеся в СИЗО, в любой момент могли дать показания, что организатором убийства Анциферова был Насос. Вне зависимости от того сумели бы доказать причастность Насоса к этому убийству ментовские опера и следователи, однозначно, что горящие жаждой мести спортсмены не стали бы дожидаться результатов уголовного дела. Пока Псих и Ленивый молчали. Их удалось предупредить, что только, держа язык за зубами, они могут рассчитывать на помощь с воли. Но сколько эти идиоты продержатся и будут молчать - это вопрос. Обещание адвоката, нанятого им братвой, изменить меру пресечения на подписку было чистой фикцией, никто даже не предпринимал каких-либо мер в данном направлении. И, когда те сами или с помощью ментов поймут это, то вполне могут развязать свои языки.
      В общем, Насос принял твердое решение - покинуть Родину навсегда. И как можно скорее. Единственная проблема была в деньгах. Нет, деньги у него были. И в таких количествах, что простому российскому смертному показались бы богатством. Но то, что много у нас, на Западе
      - ,лишь, не очень мало. К тому же деньги - это такая штука, которой никогда не бывает в достатке. Поэтому Насос решил забрать все, что смог бы урвать. А для этого назначил на сегодняшний день совещание с бригадой боевиков.
      В структуре его организации имелся с десяток парней, умевших прилично обращаться с оружием и владеющих приемами рукопашного боя. Когда дело пахло жареным: предстояла крутая разборка или просто нужно было кого-нибудь капитально шугануть, Насос посылал на дело свой спецназ. А еще боевики выполняли полицейские функции в его организации, безжалостно расправляясь с предателями и нарушителями понятий.
      Собрались на частной квартире. Братва, чувствуя важность момента, приехала без выпивки и телок, с серьезными лицами расселась на креслах и стульях перед столом, за которым занял место Насос. Большой босс хмуро обозрел свою паству и, вдруг, ему в голову пришла крамольная мысль. Когда-то давно, во время одной из отсидок некий образованный вертухай просветил его на счет теории Чезаре Ломброзо. И теперь пристально вглядываясь в своих преторианцев, он неожиданно подумал, что, может быть, итальянский психиатр был прав. У сидящих перед ним людей действительно строение черепа заметно отличалось от усредненного стандарта, словно головы браткам изготавливал пьяный подмастерье, который наделал халтуры по принципу "и так сойдет". Если верить Ломброзо, то сидящие здесь боевики уже родились преступниками и представляют собой атавистическое явление - нечто вроде шага назад в эволюции человека.
      Насос помотал головой, отгоняя от себя эту крамольную мысль. Какими бы ни были его боевики в жизни, для него они служили опорой несколько предыдущих лет и являлись главной надеждой в предстоящем деле. Но сейчас он понял, что расстанется с ними без сожаления и после отъезда никогда не будет искать с ними встречи.
      Братва тоже пристально наблюдала за Насосом. Никто не знал зачем шеф их вызвал, но все терпеливо ждали его объяснений. Однако когда тот раскинул на столе большую карту и позвал придвинуться поближе, изрядно удивились.
      - Слышь, бугор, а ты карты не перепутал? - спросил некто Сивый. - А то гляди, если что у меня в тачке в бардачке нормальная колода лежит.
      Братва грохнула. Насос, как человек, ценящий юмор не только свой, но и чужой, посмеялся вместе со всеми. Потом заметил:
      - Дело серьезное. Попрошу обойтись без острот. Вот план.
      - Взятия Парижа? - не удержался от шутки один из молодых братков, но тут же осекся под суровым взглядом шефа.
      - Нет, не Парижа, а нашей городской свалки, - продолжил Насос. Кстати, мне стоило денег, чтобы добыть этот план в отделе Главного архитектора города. Пришлось кой-кого подмазывать. Зато теперь, надеюсь, даже вы со своими куриными мозгами поймете чего я от вас хочу и не напортачите. Короче так, завтра на 11 часов у меня забита стрелка возле этой свалки, вот здесь, на поляне.
      Насос красным фломастером нарисовал на карте кружок.
      - Я приеду на черном джипе "Ленд Крузер". Вы все мою колымагу знаете. Со мной будет водила, еще два человека, которых вы не знаете и я возьму себе для охраны....... вот его. Сивый поедешь со мной.
      Тот, к кому он обратился, приложил руку к пустой голове на армейский манер, а Насос продолжил:
      - К этому месту ведет только одна дорога, поэтому я специально приеду вторым, чтобы эту дорогу загородить. На какой тачке прикатят те, другие - я не знаю. Но та, которая будет не моя, она и есть их. Мы договорились, что каждый приезжает только на одной машине без оружия. Короче, план действий такой. Вы на мотоциклах с оружием прячетесь в лесочке, здесь и здесь.
      Насос снова сделал пометки фломастером на карте.
      - Я встречаюсь с теми, кто приедет на стрелку. Развожу их, как положено, потом звоню вам и, как Гагарин говорю: "Поехали!". А вы будьте готовы, как пионеры. Как только получите мой сигнал, сразу вылетайте из лесочка и мочите всех, кто сидит в той, другой тачке. Потом жмуров оттаскиваете на свалку и заваливаете отбросами. Там они и сгниют. В жизни никто не найдет.
      Насос размашистыми движениями начертил на карте несколько стрелок, иллюстрируя задуманный им план операции. Братва шумно выразила ему восторг восторженным гулом. Аплодисментов не было, не в театре, но одобрительные реплики полетели со всех сторон:
      - Классный план, в натуре! - заявил один.
      - Ну, шеф, у тебя не голова, а настоящий Пентагон! Такую операцию разработал, полный абзац! -восхитился другой.
      - Точняк,- поддержал третий.- Прямо фельдмаршал Суворов. Пришел, увидел, замочил!
      Насос явно был польщен похвалами и признанием его полководческого гения. От распиравшей гордости даже слегка зарделся.
      Важный для Морева и Насоса день выдался солнечным. Урал - не пустыня Сахара, тут все живое радуется солнцу и сладко млеет в его лучах. Пенсионеры занимают свои места на скамеечках, молодые девчонки меняют джинсы на короткие юбочки, уличные торговцы не притаптывают от холода, а спокойно дремлют на переносных стульчиках. Сердца людей наполняются умиротворением и оптимизмом. Однако, Мореву-старшему и Янкелевичу прелести природы и погоды не придали особой радости. Они первыми приехали на стрелку и теперь поджидали покупателя драгоценностей. Оба были напряжены и молчаливы. Чтобы хоть как-то приглушить зловоние, исходящее от находившихся по соседству гор отходов, закрутили поплотнее окна в "семерке" и нервно курили, отчего в салоне "Жигулей" было не продохнуть от густого смога. Николай явно мандражировал посильнее. Все же у Александра за счет лет, проведенных в милиции, был побольше опыт общения с криминальными авторитетами и действий на грани риска. Зато Морев сильнее переживал за общий благополучный исход дела, поскольку затратил на это немало сил и чувствовал ответственность за судьбу Янкелевича.
      Вскоре на дороге, ведущей к поляне, на которой они расположились, показался черный джип "Ленд Крузер" с тонированными стеклами. Александр мигнул ему фарами и тот дважды помигал в ответ. Джип остановился метрах в десяти, не доезжая их "семерки", и из его чрева выбрался наружу Насос. Морев тоже вышел, подошел к нему, поприветствовал. Потом заглянул в салон джипа, кивнул водителю и охраннику, за руку поздоровался с теми, кого знал, с Кротом и ювелиром, который накануне производил оценку бриллиантов. Убедившись, что все в порядке, ничего подозрительного, типа гранатометов, в машине покупателя нет, Александр махнул рукой Янкелевичу, приглашая его присоединиться.
      Когда Николай приблизился, Насос первым протянул ему руку и произнес:
      - Так ты и есть тот самый америкашка, который тут столько шухера навел? Слышал о тебе. Какой-то ты не сильно копченый, я думал почернее будешь. Ну здорово!
      Янкелевич пожал протянутую руку, а Насос продолжал:
      - Натворил ты у нас делов. Менты все сапоги стоптали, тебя разыскивая, а ты, значит, здесь, живой и здоровый. Да еще и камушками у нас разжился. Везунок, одним словом. Ты, кстати, камушки-то достань, пусть их мой человек посмотрит, убедится, что это те самые.
      Николай молча достал из-за пазухи маленький атласный мешочек и передал его Насосу, который, в свою очередь, отдал ювелиру. Тот прямо на капоте джипа занялся их осмотром.
      - Похоже, это долгая история,- заметил Морев и зевнул.
      Впрочем, ювелир, то ли понимая, что все спешат, то ли будучи не в силах долго выносить ароматы городской свалки, не стал затягивать процесс. Он быстро просмотрел камни, убедился, что это те самые, которые уже видел и уведомил стороны об отсутствии у него замечаний и рекламаций к товару. Потом сложил все камни обратно в мешочек и протянул его Насосу.
      - Э, подожди, дорогой, - остановил его Морев. - Сначала нужно произвести расчет. И деньги вперед!
      Насос достал из кармана прозрачный полиэтиленовый пакет, в котором видны были пачки купюр зеленого цвета, и протянул Александру.
      - Держи. Можешь не считать. Все точно, как в швейцарском банке.
      Морев показал на Янкелевича.
      - Это ему. Я к деньгам никакого отношения не имею.
      Николай вытащил деньги из пакета и начал выборочно проверять купюры ручным детектором валюты.
      - Господин Янкелевич у нас большой специалист по фальшивым долларам, поэтому очень скрупулезно относится к вопросу подлинности денег,прокомментировал его действия Александр.
      - Пусть проверяет, коли есть охота, - пожал плечами Насос.
      - Пока мистер янки занят, предлагаю закончить наши взаимозачеты. Во-первых, пора выполнять нашу договоренность и освободить Владлена Владленовича.
      - А чего? Он свободен, как птица в полете, - снова пожал плечами Насос.
      Морев заглянул в джип и объявил:
      - Владлен Владленович, я вынужден лишить вас общества столь приятной компании. Будьте любезны пересесть в мою машину. В общем, с вещами на выход!