ГЛАВА 5

Солнце только начало лениво подниматься над горизонтом, когда Дейрдре уже стояла на Беркли-сквер перед домом номер 114.

«Наверное, я сошла с ума», – промелькнуло у нее в голове. Всю ночь она размышляла о том, как же ей постунить. Дейрдре приводила себе массу аргументов в пользу того, чтобы немедленно пойти к графу, и тут же убедительно доказывала, что делать этого не стоит. Уже приняв решение, она опять начинала колебаться.

Как бы то ни было, она не может оставить ребенка в беде.

Ей надо наконец постучаться в дверь, а не стоять посреди улицы, как растерянная девчонка. Прохожие бросали на виконтессу любопытные взгляды, а служанка, подметавшая лестницу у соседнего дома, уже стала с подозрением поглядывать на нее.

Взяв себя в руки, Дейрдре поднялась по ступенькам и позвонила в колокольчик. Через несколько секунд дверь распахнулась, и перед виконтессой предстал убеленный сединами дворецкий с настороженными глазами.

– Чем могу служить, миледи?

– Мне нужно видеть лорда Эллингтона.

– Прошу извинить, миледи, но сейчас его сиятельство не принимает посетителей. Если вы соблаговолите оставить свою визитную карточку...

Дейрдре решительно покачала головой. Нет, он не может вот так просто выставить ее! После того как она с таким трудом решилась прийти сюда.

– Это очень срочно. Я леди Родерби и пришла сюда, чтобы помочь графу.

– Леди Родерби? – Морщинистое лицо удивленно вытянулось.

– Да, и я...

– Арчер, позволь леди войти.

Из глубины коридора послышался уже знакомый низкий голос.

Дейрдре затрепетала.

– Хорошо, милорд. Прошу вас, миледи.

Она вошла. Дверь за ней затворилась, и дворецкий тут же растаял в полумраке холла. Оглядевшись, Дейрдре увидела лорда Эллингтона, который так и остался стоять на лестнице, ведущей на второй этаж. Он не счел, нужным спуститься вниз. Проникающий через витражное окно свет ложился разноцветными пятнами на пол и стены. Стройная фигура графа выглядела при таком освещении призрачной и нереальной.

Он заговорил, прежде чем виконтесса успела поздороваться с ним.

– Что вы здесь делаете?

Виконтесса и не ожидала другого приема. Кашлянув, Дейрдре проговорила:

– Есть какие-нибудь новости о вашей сестре, милорд?

– А вам не все ли равно, леди Родерби?

– Разумеется, нет. Иначе я не пришла бы сюда.

Лорд Эллингтон окинул свою гостью цепким взглядом, его лицо было бесстрастно и непроницаемо.

– Нет, к сожалению, об Эмили ничего не слышно.

– Что ж, я здесь, чтобы помочь вам.

Он подошел к виконтессе, и Дейрдре заметила, как осунулось его лицо. Под глазами пролегли темные круги, носогубные складки сделались резче.

– Почему вы передумали? – спросил он.

Она покачала головой:

– Я не могу объяснить этого. Будем считать, что вчера я поторопилась с ответом.

Лорд Эллингтон прижал руки к груди и посмотрел на Дейрдре сверху вниз. Она снова почувствовала себя совсем маленькой и беззащитной перед этим человеком.

– Благодарю вас, леди Родерби, но ваши услуги больше не требуются.

– Простите...

– Я сказал, что мне не нужна ваша помощь.

Дейрдре с удивлением взглянула на него из-под полу опущенных ресниц. Виконтессе и в голову не приходило, что он может отказаться от ее предложения. Что ж, в таком случае это снимает с нее всякую ответственность, ее совесть чиста.

Но не успела она вздохнуть с облегчением, как слова графа снова повергли ее в состояние паники.

– Я немедленно отправляюсь на Боу-стрит. Теперь я буду настаивать на том, чтобы на поиски сестры отправились все сыщики, какие только состоят на службе в уголовном полицейском управлении.

– Нет!

Теперь удивился Тристан.

Дейрдре стремилась избежать именно этого – вмешательства закона в жизнь Тотхилл-Филдз. Ведь многие из ее подопечных могли пострадать.

– Прошу вас, – умоляюще проговорила она и осторожно коснулась пальцами его плеча. И тут же быстро отдернула руку, словно обжегшись. Ее сердце билось, как пойманная птица в клетке, виконтесса была не в силах выговорить ни слова.

Ее прикосновение подействовало на Тристана точно так же. Как только он услышал голос леди Родерби, по телу графа пробежала дрожь. После тревожной бессонной ночи он с трудом сдерживал свои чувства.

Но когда она коснулась его...

Внезапно Тристан ощутил прилив страсти, желание обладать этой женщиной, и, боясь, что его гостья может понять это, опустил глаза. Черт возьми! Как такая особа могла привлечь его? Женщина, каждый поступок которой тут же становится достоянием светских гостиных! Она жила с человеком, годившимся ей в отцы, и, без сомнения, была не понаслышке знакома с окрестностями Тотхилл-Филдз.

– Почему вы просите об этом? – спросил он, отвернувшись в сторону и стараясь избавиться от внезапного видения – обнаженное хрупкое тело леди Родерби распростерто на его кровати.

Виконтесса растерялась. Тристан снова устремил на нее взгляд, пытаясь понять, ощущает ли она то же самое. Чувствует ли, что между ними вдруг установилась невидимая связь.

– Пожалуйста, не делайте этого. Если вы пошлете туда отряды полиции, то восстановите против себя всех обитателей этого района, и на их помощь в таком случае нельзя будет рассчитывать.

Несмотря на подспудное желание отвергнуть любой совет виконтессы, граф не мог не признать, что в ее словах есть здравый смысл. Если жители трущоб сомкнут свои ряды, то пробиться сквозь них не удастся всем полицейским Лондона.

– А что же вы можете предложить?

– Позвольте помочь вам. Просто доверьтесь мне. Я могу спросить кое-кого из Тотхилл-Филдз о вашей сестре, и, если им что-то известно о ней, надеюсь, они помогут отыскать ее.

– А если из этого ничего не выйдет?

Она шагнула к нему, ее блестящие зеленые глаза умоляюще смотрели на графа.

– Дайте мне попытаться. Я понимаю, что вы сердитесь на меня за то, что вчера я вам отказала. Но поверьте, я могу помочь вам, если только вы разрешите это сделать.

Близость этой женщины необыкновенно волновала графа, ему хотелось протянуть руку и коснуться пальцами ее бледной щеки, ее чуть влажных розоватых губ. В висках Тристана оглушительно стучала кровь. Он стоял и смотрел на ее лицо, на мелкие брызги веснушек у нее на щеках и носу, на ее длинные, пушистые, с золотистым оттенком ресницы. Виконтесса была чуть выше среднего роста, ее макушка доходила ему до подбородка, и если он обнимет ее за талию и притянет к себе, то их тела будут как раз...

Черт возьми! Он глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Ему не стоит втягиваться в какие-либо близкие отношения с этой женщиной, он уже и так слишком много думает о ней. От нее веет опасностью, и только страх потерять Эмили заставляет его идти на риск.

– Хорошо, – ворчливо проговорил он. – Вы должны еще до обеда сообщить мне о результатах ваших переговоров. Если они будут неутешительными, боюсь, мне все же придется обратиться на Боу-стрит.

– До обеда? Но я только успею... – Она замолчала под его тяжелым взглядом. – Хорошо. Я сейчас возвращаюсь домой, сажусь в карету и еду, а потом...

– Я поеду с вами.

– Что? – удивилась она.

– Ясказал, что отправлюсь с вами.

Тристан чуть не засмеялся, увидев, как вспыхнуло лицо леди Родерби.

– Но вы не можете!

– Я могу и поеду, – заверил он виконтессу, его глаза превратились в сердитые щелки.– Вы не забыли, что речь идет о моей сестре?

– Мне это хорошо известно, лорд Эллингтон. Но люди из Тотхилл-Филдз не отвечают на вопросы незнакомцев. Если вы будете маячить за моей спиной, это вряд ли нам поможет.

– Им придется отвечать мне, я не собираюсь сидеть сложа руки, когда Эмили нуждается в моем участии.

Тристан снова почувствовал взгляд виконтессы, который оказывал на него такой же эффект, как и ее прикосновение. Господи, с какой легкостью эта женщина может вывести его из себя! Ему, вероятно, не следовало так много времени проводить наедине с леди Родерби, но ведь дело касается его сестры, и он сделает все, что потребуют от него обстоятельства.

Господи, помоги им обоим.

Он нахмурился, черты его лица несколько заострились, в глазах появилась решимость. Дейрдре поняла, что переубедить его невозможно.

–Хорошо, – сказала она. – Но вы не можете в таком виде отправиться в Тотхилл-Филдз.

– Что вы имеете в виду?

– Обитатели трущоб воспринимают любого богато одетого человека как своего личного врага. – Ее глаза озорно вспыхнули. – Но у меня, кажется, есть идея...

– Это просто нелепо!

Стоя в холле своего дома, Дейрдре наблюдала за тем, как лорд Эллингтон с недовольным видом разглядывал себя в зеркале. Несмотря на серьезность положения, в котором они с графом очутились, виконтессу забавляла эта сцена. В позаимствованной одежде кучера Дейрдре лорд Эллингтон чувствовал себя в высшей степени неловко, его движения сделались какими-то механическими, неестественными.

– Не знаю, что и сказать. – Она наклонила голову, ее внимательные глаза примечали всякие мелочи, на первый взгляд казавшиеся незначительными и несущественными. – Но как бы то ни было, этот костюм вам очень идет.

В ответ послышалось раздраженное ворчание. Кучер Каллен был немного ниже и худее графа, и на лорде Эллингтоне его костюм сидел в обтяжку, подчеркивая крепкую мускулатуру своего нового обладателя. Возможно, именно это обстоятельство придавало некоторую театральность внешнему виду графа.

Поворачиваясь к зеркалу то лицом, то спиной, Тристан опасался, как бы простая, прямого кроя рубашка не расползлась по швам.

– Все же не понимаю, к чему весь этот маскарад.

– Я ведь уже объясняла вам. Если вы явитесь туда в одежде аристократа, то жители Тотхилл-Филдз просто разбегутся от вас. А в таком виде они примут вас за своего. Они не станут говорить с вами, если увидят в вас чужака.

– Похоже, ваш кучер не слишком доволен тем, что мы позаимствовали его наряд. Он бросает на меня такие свирепые взгляды, что мне даже несколько не по себе.

Дейрдре посмотрела в дальний угол холла, где у стены стоял Каллен. Руки скрещены на груди, мохнатые брови сошлись у переносицы.

– Дело вовсе не в одежде, – объяснила виконтесса. – Каллен просто с трепетом относится ко мне.

Лорд Эллингтон снова поймал неодобрительный взгляд кучера.

– О Господи, можешь успокоиться! Я вовсе не вынашиваю каких-нибудь бесчестных намерений по отношению к твоей госпоже, – усмехнувшись, небрежно бросил Тристан.

Дейрдре неожиданно почувствовала странное разочарование, услышав это замечание графа. Она уже давным-давно решила для себя, что в ее жизни больше не будет никаких романтических отношений. У нее слишком много всяких секретов, чтобы наслаждаться обычными человеческими радостями. Но с самой первой минуты, когда она увидела графа, Дейрдре поняла, что теперь ей придется бороться с чувствами, внезапно проснувшимися в ней. Что же такого было в этом человеке, что она сразу, против своей воли вдруг стала испытывать волнение в его присутствии?

Граф снова посмотрел на Каллена, ожидая, что тот что-нибудь скажет в ответ на его замечание, но кучер продолжал хранить молчание.

– Похоже, он не слишком разговорчив, – заметил лорд Эллингтон.

Дейрдре охватила острая жалость к своему верному слуге.

– Он всегда молчит, – мягко объяснила она, стараясь говорить как можно тише, чтобы Каллен не услышал ее. – У него нет языка.

По лицу лорда Эллингтона было видно, что слова виконтессы повергли его в шок, но Дейрдре не хотелось вдаваться в какие-либо подробности. Да и что она могла сказать? Что несколько лет назад Каллен, еще будучи членом банды Барнаби Флинта, попытался противостоять той жестокости, с которой главарь расправлялся со своими жертвами. Дейрдре случайно наткнулась на Каллена в Тотхилл-Филдз год назад. Ненависть к Флинту превратила их в друзей, а способность этого человека понимать все без слов и хранить секреты сделала его незаменимым помощником виконтессы.

Сейчас не время для воспоминаний, подумала Дейрдре и решительно направилась к вешалке, чтобы снять плащ.

– Нам пора идти.

Лорд Эллингтон по-шутовски поклонился:

– Слушаюсь, миледи.

Дейрдре нахмурилась и бросила взгляд на Каллена:

– Каплей, мы собираемся ехать. Приготовь, пожалуйста, карету. – Затем Дейрдре снова взглянула в лицо графу: – Неплохо было бы, милорд, если бы теперь вы назвали мне свое имя.

– А зачем, позвольте полюбопытствовать?

– Потому что сейчас вы исполните роль моего слуги, и я не могу вас называть лордом Эллингтоном, – объяснила виконтесса, пожимая плечами. – Может, будем обращаться к вам, как к Эдвину или Франсу. Но мне хотелось бы...

– Тристан.

– Что вы сказали?

– Меня зовут Тристан.

Тристан. Ему подходит это имя, подумала Дейрдре. Это имя сразу воскресило в ее памяти образ того благородного рыцаря, каким предстал перед ней лорд Эллингтон восемь лет назад. Когда пытался спасти свою мать, возможно, уже тогда Дейрдре что-то почувствовала к этому незнакомцу. И с того времени в ее сердце поселился образ прекрасного принца, именно о нем она мечтала все эти годы, хотя хорошо понимала, что принцы не выбирают себе возлюбленных из тех женщин, к которым принадлежала она.

Оставалось лишь надеяться, что ей не придется пожалеть о своем порыве милосердия. Впрочем, ею руководило не только человеколюбие. Когда она, придя к лорду Элиннгтону в дом, стала убеждать графа принять ее помощь и неожиданно для себя коснулась рукой его плеча, то вдруг ощутила проснувшееся внутри желание.

– Мне кажется, теперь ваша очередь.

Его слова внезапно прервали поток размышлений виконтессы. Она взглянула на своего спутника:

– Что вы имеете в виду?

– Думаю, это было бы справедливо. Я назвал вам свое имя, и мне хотелось бы узнать ваше.

– О! Но мне кажется, в этом нет...

– Ну же, леди Родерби. – Граф сделал шаг к виконтессе. Наклонился, его губы были совсем близко от ее лица, его дыхание коснулось ее щеки. – Разве так уж трудно назвать свое имя?

Внезапно у нее закружилась голова.

– Дейрдре, – прошептала она. – Меня зовут Дейрдре.

На его лице появилась торжествующая улыбка. По телу Дейрдре пробежала дрожь. «Господи, – с ужасом подумала она, – знакомство с ним может обернуться для меня бедой!»

ГЛАВА 6

Эмили проснулась, с трудом приоткрыла слегка припухшие веки и прямо перед собой увидела пару карих глаз, с любопытством устремленных на нее.

Вскрикнув, она резко села на соломенном тюфяке. Ее сердце гулко ухнуло. Спросонья она не сразу поняла, где находится. Но тут в памяти всплыли страшная картина, невольной свидетельницей которой она стала, ночная погоня и парень, спасший ее.

Эмили слегка успокоилась, осознав, что находится в безопасности. А карие глаза принадлежали маленькому ребенку. Мягкие, вьющиеся волосы, тонкая белая кожа с разводами грязи, голубая жилка на виске, робкая улыбка.

– Ты ангел? – с надеждой в голосе спросил чумазый херувим.

Эмили не знала, что ответить. Она натянула потрепанное одеяло до самого подбородка и огляделась. Ночью, когда Куик привел ее сюда, было слишком темно, чтобы разглядеть комнату. Теперь же, в утреннем свете, проникавшем через тусклые крошечные окошки, Эмили поняла, куда попала.

Большая холодная комната. По углам и на потолке разводы плесени, мебель, знавшая лучшие времена. Весь пол устлан соломенными тюфяками, точно такими же, как тот, на котором спала она. У противоположной стены кучка мальчишек, греющихся у камина.

Вдруг один парнишка лет двенадцати оглянулся. Увидев, что их гостья проснулась, он сердито зашипел на кареглазого малыша, глядевшего на Эмили с неподдельным удивлением и восторгом.

– Черт возьми, Бенджи! Питер велел оставить ее в покое и не будить! Сейчас получишь у меня.

Нижняя губа Бенджи обиженно выдвинулась вперед и чуть вывернулась.

– Я не будил ее, я только смотрел. Она сама проснулась.

–Простите, мисс, – проговорил паренек, сидевший у камина. Его лицо густо покраснело.

Эмили изобразила некое подобие улыбки.

– Все хорошо. Он не побеспокоил меня. Я просто испугалась. – Она нерешительно огляделась вокруг. – Где я?

– В логове нашей шайки.

– В логове шайки? И где же это?

– В Тотхилл-Филдз, конечно.

Эмили была поражена. В Тотхилл-Филдз? Господи, и как только ее занесло сюда?! О, она была наслышана об этом месте.

Повернувшись к чумазому малышу, она спросила:

– Где твои родители? Они, наверное, рассердятся за то, что твой брат привел меня сюда.

Мальчик хмыкнул и сделал шаг назад.

– Питер мне не брат. У нас ни у кого нет родителей.

– Нет родителей? – изумилась Эмили. – А кто же присматривает за вами.

Малыш, которого назвали Бенджи, прыгнул на тюфяк рядом с Эмили и стал скакать на нем на одной ноге.

– Питер присматривает.

– Питер?

– Куик, мисс, – сообщил мальчик постарше, тот самый, что сидел у камина. – Он привел вас ночью. Меня зовут Нат, а тот маленький рядом с вами – Бенджи.

Вот, оказывается, как зовут Куика. Питер. Эмили снова посмотрела по сторонам, ища его глазами. Словно прочитав ее мысли, Нат сказал:

– Питера здесь нет, мисс. Он пошел разузнать, как там обстоят дела. Уж скоро вернется, наверное.

В это мгновение дверь в комнату со стуком распахнулась, и на пороге появился молодой человек крепкого телосложения, темноволосый, чуть постарше Эмили. У него на плече висел мешок.

Нат нахмурился:

– Ты где был?

– Тебя это не касается, щенок.

– Питер искал тебя.

– Да? – Незнакомец опустил свою поклажу на пол и посмотрел на Ната. – Я, кажется, уже говорил тебе, что Питер мне не указ. Это он вами может тут командовать.

Этот сердитый молодой человек вдруг заметил Эмили. Взгляд колючих серых глаз заставил ее замереть под одеялом. Похоже, он тут же стал прикидывать, какую выгоду можно извлечь из сложившегося положения. Увидев довольную ухмылку на его хищно заострившемся лице, Эмили почувствовала, как по ее спине забегали мурашки.

– И кто же это пожаловал к нам в гости?

Незнакомец совсем близко подошел к Эмили. Окинул ее взглядом голодного зверя с головы до ног.

– С каких это пор мы стали принимать в банду девчонок? – спросил он.

– Оставь ее в покое, Джек, – резко осадил его Нат.

– Кто это тут вздумал поучать меня? Ты?

Атмосфера в комнате вмиг наэлектризовалась. Казалось, проскочи сейчас искра, как тут же вспыхнет пламя. Сидевшие у камина мальчики хранили молчание.

Вдруг непонятно откуда послышался спокойный и уверенный голос:

– Тебе, Джек, придется иметь дело со мной.

Сердце Эмили оглушительно застучало. Глаза всех присутствующих обратились к появившемуся в дверном проеме Питеру. Он стоял, скрестив руки на груди, а за его спиной маячил еще один парень, годами двумя-тремя помоложе.

В серых глазах Джека вспыхнула злоба. Эмили испуганно глядела то на Питера, то на Джека.

Наконец Питер снова заговорил, и его слова разрезали воздух, словно удар хлыста.

– Я сказал: оставь ее. Ты понял?

Что-то невнятно проворчав себе под нос, Джек отошел в сторону, подчинившись приказу Питера. Эмили облегченно вздохнула.

Войдя в комнату, Питер пнул ногой лежавший на полу мешок:

– Что там?

– Ничего.

– Не похоже, что там ничего нет. Мы обещали леди Родерби...

– Ну да, ты обещал ей. Но ко мне это не имеет никакого отношения.

Питер недовольно прищурился:

– Ты знаешь наши правила, Джек.

Вместо ответа тот злобно оскалился и, подхватив свой мешок, отошел в дальний угол комнаты.

Напряжение спало и обитатели убежища снова занялись своими обычными делами.

Питер подошел к Эмили и окинул ее обеспокоенным взглядом.

– С тобой все нормально?

Она попыталась улыбнуться:

– Да. Спасибо. Я хотела поблагодарить тебя. Этой ночью ты меня спас. Даже представить страшно, что могло бы случиться, не окажись ты рядом.

Питер пожал плечами и повернулся к Нату:

– Нат, там еще остались жареные колбаски, которые нам привезла леди Р.? Принеси их для нашей гостьи, она, верно, умирает с голода.

Только в эту минуту Эмили поняла, как сильно проголодалась. Ее желудок громко заурчал, подтвердив предположение Питера. Нат кивнул и пошел к мальчишкам, сидевшим у камина.

А Питер, засунув руки в карманы, прислонился к стене. Его голубые глаза внимательно разглядывали Эмили.