– Вовсе нет, мой господин.

– Почему? – поинтересовался он, заподозрив, что чего-то недопонял. – Они ведь не захотят одевать меня бесплатно.

Служанка снова улыбнулась, на сей раз чуть снисходительно.

– Думаю, они с радостью будут одевать вас бесплатно, милорд. Вы же сюзерен, и, если вам понравится их работа, они смогут ожидать от вас заказов и в будущем. Мой дедушка всегда говорил, что важнее всего для джентльмена – хороший портной.

– Мне еще далеко до джентльменства.

– Напротив, милорд, как сюзерен Анви вы превосходите знатностью любого в стране. Милорд, можно мне осмелиться поговорить с вами откровенно?

Изак пожал плечами и сжал губы, ожидая нелестных комментариев насчет своей рубашки.

– Говорят, до того как стать кранном, вы жили в обозе.

Девушка замолчала, боясь, что он неверно воспримет ее слова – как глупость или как оскорбление. Но Изак лишь кивнул, позволяя продолжать.

– Если это правда, полагаю, вы совсем ничего не знаете о жизни во дворце. Возможно, я могла бы помочь вам в этом, ведь я выросла при дворе. Конечно, если вы мне доверитесь. Но могу заверить, что, если вы попадете в немилость или просто в неловкую ситуацию, это обязательно отразится и на мне. Я довольно привлекательна, но, хотя мне уже семнадцать лет, все еще не замужем – несмотря на солидное положение отца, у него нет денег на мое приданое. Если я окажусь для вас хорошим советчиком, это очень мне поможет… Я докажу, что гожусь не только на то, чтобы вынашивать детей. Значит, я теряю и выигрываю на нашей сделке не меньше вашего.

Изак задумался над этими словами. Он не был готов полностью ей довериться, но девушка и сама только что упомянула об этом. Он постарается быть осторожным, в остальном же предложение очень даже его устраивало.

– Продолжай, – нехотя проговорил он.

– Да, милорд, вы сейчас человек с титулом – поэтому отношение к вам общества в значительной степени будет зависеть от того, как вы сумеете представиться людям.

– У меня нет ни малейшего желания представляться кому бы то ни было. Раз я – кранн, они сами должны ко мне приходить.

– Я уверена, что придут. Это политический вопрос. Но чтобы получить власть, нужно не только принимать чужую дружбу, но и самому искать друзей. Если оставаться в тени, победы не одержать.

– Однако повелителю Бахлю это удалось. Тина помолчала.

– Милорд, для всех вы всего лишь молодой альбинос с задатками воина. Ваше божественное предназначение неоспоримо, но с избранными происходит всегда одно и то же: их возвышают дары богов, но они должны доказать, что достойны этих даров, и должны сами удержать власть. Повелитель Бахль – один из величайших воинов Ланда. Ему нет равных в бою. Лучший полк Фарлана верен ему до последнего человека, никто не может победить повелителя в поединке, а на политической арене его интересы защищает главный распорядитель. Вы же, напротив, в битвах пока не отличились, а кроме того, не знаете порочности нашего высшего общества.

– Хорошо, так какое же решение ты, мой советник, можешь здесь предложить? – Изак переступил с ноги на ногу.

Чем больше он раздражался, тем сильнее ощущал, как мала ему обувь.

– Покажите, что вы им ровня. Одевайтесь и ведите себя, как подобает человеку вашего положения, и люди тотчас начнут приходить к вам и добиваться вашего внимания. Если вы будете терпеливы и благоразумны, дружелюбны, но не слишком, у вас хватит времени, чтобы научиться обращаться с придворными: герцогами, сюзеренами и графами. Все они хитрецы, все используют закон, силу, влияние и слухи, чтобы получить, что хотят. Прежде чем вступить в игру, нужно ознакомиться с ее правилами.

– А что потом?

– Потом люди примкнут к вам. Конечно, не все из них останутся верными, но только так можно получить политическую поддержку, основанную не на одной военной мощи. Повелитель Бахль преднамеренно отвергал высшее общество, и в результате у него в прошлом было немало проблем.

– На мой взгляд, это очень опасное высказывание. Тила испуганно посмотрела на Изака, но быстро поняла, что он не угрожает ей.

– Мне кажется… оно не опасное, мой господин. Всем прекрасно известно, что повелитель Бахль не интересуется ни политикой, ни культом Нартиса, и это тоже причиняло ему в прошлом неприятности.

Изак молчал, пытаясь усвоить слова Тилы. Снова перемены, снова неразбериха, снова нужно играть в чужие игры. А он так мечтал от всего этого освободиться.

«К дьяволу, – неожиданно подумал он. – Теперь я – могущественный человек, а значит, могу жить, как мне заблагорассудится. Почему я должен подчиняться чужой воле? Пусть лучше Ланд подчиняется моей».

Он уже открыл рот, чтобы высказать все это Тиле, но слова застряли в его горле. Она ведь старалась помочь, хотела стать его другом. На сегодняшний день она единственный близкий ему человек во дворце, так не стоит отбрасывать с ходу ее слова.

– Возможно, ты и права. Мне нужно все это обдумать, – сказал Изак. – А сейчас я должен отыскать мастера меча Керина, так велел повелитель Бахль.

Тила слегка присела, склонила голову, но так медленно, что Изак сумел заметить промелькнувшее на ее лице облегченное выражение.

– Он должен быть на площадке для тренировок, милорд. Сюда, пожалуйста.

Она провела Изака по пустому коридору в сторону Большого зала. На широкой каменной лестнице отдавался гул голосов, долетавший со всех концов дворца Тиры. Изак решил, что обязательно осмотрит это место позже.

Он улыбнулся. Высокие крыши и тенистые навесы древнего дворца скоро примут его и поделятся с ним своими секретами. Теперь у него нет отца, ругающего за все и вся, он подчиняется только себе самому.

Тила распахнула двери Большого зала и окинула взглядом собравшихся, потом отошла в сторону, пропуская вперед Изака.

– Сегодня я должна подготовить ваши личные покои. Повелитель Бахль дал подробные инструкции на этот счет: вы будете несколько недель жить в башне, но покои в главном крыле тоже будут вашими.

Изак кивнул и прошел мимо нее в зал. Там сейчас находились только четверо: двое слуг, хлопотавших у очага, и двое гвардейцев. Тот из них, что помоложе, сидел, положив окровавленную ногу на скамью, а второй, седой, примерно ровесник Карела, стоял перед ним и разматывал длинную ленту бинта.

Изак не очень хорошо представлял, что нужно делать в такой ситуации, поэтому просто знаком велел им продолжать свои занятия, а сам двинулся мимо к двустворчатым дверям. Одна створка была немного приоткрыта, сквозь нее лился дневной свет.

Полностью ее распахнув, Изак оказался на верху длинной каменной лестницы без перил: насколько можно было судить, она вела вниз, на площадку для тренировок. Слева и справа от лестницы был обрыв высотой в десять футов – неудивительно, что ступени сильнее всего были стоптаны посередине.

Небо закрывали густые тяжелые облака, противившиеся слабым попыткам ветра унести их прочь. Изак не мог угадать, в какой стороне находится солнце, он давно потерял счет времени, хотя и подозревал, что проспал гораздо дольше обычного.

Слева вдали виднелась навесная башня, а еще две высились слева и справа от нее. Темным провалом зиял выход из туннеля под внутренним двором – туннель был слишком длинным, чтобы в него проникал свет из противоположного конца. Изак посмотрел в другую сторону и увидел массивные стены главного дворцового крыла, за которым вставала башня Семар. Изак запрокинул голову, чтобы увидеть ее вершину, и ему показалось, что он проваливается вниз. В рассеянном свете пасмурного дня громадная башня, убегающая в небеса, казалась невесомой и размытой. Теперь, оказавшись во дворце, Изак понял, насколько огромен дворец-крепость, а башня была просто невероятной высоты.

Толстые высокие стены окружали обширную территорию, где были разбросаны там и сям оборонительные башни, конюшни и казармы. В кольце стен на нескольких огороженных участках пасся скот и были разбиты просторные огороды, но большая часть крепости была отдана во владение воинам. В дальнем конце крепости расположился длинный ряд мишеней для лучников, там сейчас проходили тренировки в стрельбе, а на просторном плацу в центре маршировали пехотинцы и выезжали своих лошадей кавалеристы.

Дворец строили не для обороны. Он рос постепенно, древние стены сейчас окружали только площадку для тренировок фехтовальщиков, а впервые крепость расширили, когда весь внешний сектор был уничтожен с помощью магии. Теперь дворец так разросся, что для его защиты требовались тысячи людей. Но никому и никогда не удалось осадить Тиру, потому что ее армия была очень подвижна, маневренна и великолепно обучена. Лошадей тренировали так же тщательно, как и людей, и кони великолепно слушались наездников, могли идти тесным строем, легко перестраивались, поэтому у противника не было никакой возможности выбрать самому поле боя. А организация снабжения в армии Фарлана считалась настолько важной, что звание генерал-интендант превосходило по важности титул сюзерена как в мирное, так и в военное время.

Изак бодро спустился по ступеням и подошел к ближайшему конюху, занятому высоким гнедым гунтером. Великолепное животное послушно стояло, не шевелясь, пока конюх по очереди разглядывал подковы на его передних копытах.

Изак на миг задержался, любуясь прекрасным боевым конем – таких ему еще не доводилось видеть, – но наконец обратился к конюху:

– Не подскажете, где мне найти мастера меча Керина?

– Мастера меча? – переспросил тот, не поднимая глаз. – Он сейчас занят с богатенькими мальчиками из гвардейцев. Подожди, пока они закончат, некоторые из них рыцари и не любят, когда им мешают простолюдины.

Изак улыбнулся. Еще вчера он послушно последовал бы этому совету.

– А все-таки скажите, кто из них мастер? Думаю, мой титул окажется выше титула его учеников, так что вряд ли они станут возражать.

Человек поднял глаза – и выронил подкову. Однако он быстро пришел в себя и опустился на колено, бормоча извинения.

– Милорд, простите…

– Ничего, просто скажите, кто тут мастер меча. Конюх вскочил и указал на нескольких людей в тридцати ярдах отсюда.

– Конечно, милорд. Вон он, тренирует высокородных. Тот, что в синем и с дубинкой в руке.

Изак повернулся туда. Группа расположилась полукругом – все смотрели на мастера, один из учеников, облаченный в кольчугу, застыл в полувыпаде, и учитель указывал дубинкой на его ногу. Теперь Изак понял, почему конюх так пренебрежительно говорил о них – то был урок фехтования для знатных, которых учили фехтовать на рапирах. Такое оружие было почти бесполезно на поле брани, зато прекрасно годилось для дуэлей, частенько случавшихся в высших кругах, поэтому владение узким клинком вполне могло принести славу.

Как только Изака заметили, все тотчас уставились на нового кранна.

Изак улыбнулся про себя. Интересно, какие про него ходят слухи? Никому не известный простолюдин является во дворец среди ночи, весь в крови, а потом его вдруг объявляют кранном повелителя Бахля и будущим правителем Фарлана. Неудивительно, что люди, как и сам Изак, строят разные догадки, неудивительно, что некоторые считают случившееся шуткой судьбы.

К чести мастера, стройного седеющего мужчины, едва его ученики отвлеклись от пояснений, он без колебаний обернулся, сделал шаг к Изаку и опустился на одно колено.

– Милорд Изак, вы оказываете нам честь своим присутствием.

Керин произнес это, глядя на Изака оценивающим взглядом, без всякого страха.

– Вы – мастер меча Керин?

– Да я, милорд.

Керин не моргал и не сводил с Изака глаз. Хотя он стоял на одном колене, непохоже было, чтобы кранн произвел на него большое впечатление.

– Хорошо. Повелитель Бахль велел мне обратиться к вам.

Керин поднялся на ноги, тяжело опираясь на свою дубинку.

Но эта демонстрация слабости не обманула Изака. Судя по уважению на лицах учеников, Керин вполне заслужил свое звание мастера.

– Да, милорд, таково его желание, поэтому вы здесь и поступаете под мое начало. Здесь титулы не имеют значения и есть только один командир. Если вам не понравятся мои указания, вам все же придется смириться с ними. Или вы подчиняетесь – или вовсе не приходите сюда.

Изак изумленно заморгал. Он никак не ожидал такого вступления, но тотчас вспомнил, что говаривал Карел: «Смиряй свой дурацкий характер и держи рот на замке. Либо ты научишься подчиняться приказам, либо тебя прожуют и выплюнут. Мастера меча многое перевидели в своей жизни, и тебе придется доказывать им, что у тебя есть еще кое-что за душой, помимо белых глаз».

Изак усмехнулся: он теперь – кранн, а этим людям еще не приходилось видеть кранна, и все-таки ему придется что-то им доказывать. Наверное, будет лучше, если они увидят человека, каким он может стать, а не животное, которое ожидали увидеть.

– Думаете, я шучу, молодой человек? – прервал его размышления мастер меча. – Сейчас на плацу около тысячи человек. Можете вызвать меня на поединок и убедиться, кого они поддержат: меня или вислоухого сюзерена, прибывшего из невесть какой дыры.

Изак примиряющим жестом поднял руки.

– Я еще не успел привыкнуть к своему титулу, поэтому мне будет нетрудно на время о нем забыть.

Он посмотрел на людей по сторонам, и ему не очень понравилось то, что он увидел. Потом перевел взгляд на ближайший отряд.

– Я думал, что среди «духов» есть и белоглазые. Керин фыркнул.

– Есть, конечно, по последней переписи семьдесят шесть злобных ублюдков.

– Вы не любите белоглазых?

– Ха! Дружище, они для меня просто воины, а вы пока еще даже не воин. Лучший способ меня разозлить – щеголять тем, кто вы есть. Хотите знать, почему я называю их злобными ублюдками? Потому что они и в самом деле такие. Я могу сосчитать по пальцам все слова, которые белоглазые произнесли за все время своего пребывания в гвардии. Генерал Лах, пожалуй, единтвенный цивилизованный человек среди них, разве что кроме вас. Но даже генерал Лах несколько лет назад голыми руками сломал шею другому белоглазому.

Керин произнес все это с легкой улыбкой, как человек, прекрасно знающий, о чем он говорит, и Изак подумал, что даже белоглазые гвардейцы, ублюдки они или нет, будут беспрекословно исполнять приказы Керина.

– Я стану держать их подальше от вас, иначе при первой же возможности они захотят вмешаться. Будут поддразнивать вас, а никто из вас, белоглазых, не умеет держать себя в руках. Дай вам волю, и вы поубиваете друг друга. Вот почему белоглазые будут наказаны, даже если просто пройдут слишком близко. Но хватит разговоров. Вы умеете фехтовать?

Мальчик кивнул, пытаясь справиться со своим недовольством. Керин как будто считал, что у Изака нет ничего общего с другими белоглазыми, – не окажется ли в результате Изак отверженным даже среди себе подобных?

– Замечательно. Дайте ему дубинку, мастер Козеп, – приказал Керин толстому офицеру в военной форме Бахля.

Орел на груди толстяка был не белым, как у прочих, а золотым; Изак догадался, что то знак мастера, отмечающий самых умелых фехтовальщиков Фарлана. Керин же вел себя так, словно был среди мастеров самым главным. И, видимо, признание его заслуг было так высоко, что он не нуждался ни в знаках отличия, ни в форме.

Изак даже не успел прикинуть вес дубинки, как воздух разрезал громкий свист, и в голове его вспыхнула боль. Его качнуло, он чуть не выронил оружие, а Козеп ловко отскочил, чтобы Изак не наткнулся на него. На миг у Изака потемнело в глазах, потом он увидел улыбающегося Козепа – тот смотрел не на него, а на Керина. Изак отклонился вправо, когда дубинка Керина снова мелькнула в воздухе, – на этот раз удар получился бы куда мощнее.

– Ну, давай, парень, хотя бы попытайся защититься! – выкрикнул мастер меча, которому уже начала надоедать эта игра.

Изак сделал шаг назад, чтобы собраться с мыслями, но Керин сразу устремился на него, пытаясь нанести удар по касательной в голову, – видимо, он надеялся раздразнить мальчика и заставить перейти к ответным действиям. У него ничего не вышло, напротив, он чуть не лишился своей дубинки: разозленный Изак ударил по его оружию и отбросил в сторону. Как раз такого мгновения и выжидал Изак, чтобы перейти в контратаку, – он ударил раз, другой и третий, но Керин ловко уворачивался, радуясь быстроте реакции ученика.

Теперь Изак держал свое оружие как топор, обеими руками, – он прекрасно понимал, что высокий рост и длинные руки дают ему преимущество над противником. Керин иногда наносил ответные удары, но был достаточно благоразумен, чтобы не слишком приближаться к белоглазому. Изак видел, что мастер наблюдает за каждым его движением, за каждым шагом, изучает все его приемы, чтобы найти ошибку и нанести стремительный удар.

Для человека лет пятидесяти Керин двигался очень легко, не хуже любого из своих учеников, с легкостью отбивая удары, нацеленные в голову, изящно уклоняясь от выпадов и снова бросаясь на Изака. Многолетний опыт помогал Керину моментально отскакивать, если удар его не достигал цели. Он крутился и подпрыгивал, дубинка его всегда была наготове, чтобы отразить чужую атаку, а с лица не сходило удивленно-довольное выражение.

Когда очередного удара не последовало, Изак отступил, опустив дубинку, и самодовольно ухмылялся.

– Вы недооценили меня, старина.

– Ха, похоже, у тебя есть чувство юмора, – рассмеялся в ответ Керин. – Давай проверим?

И он ринулся вперед, трижды взмахнул дубинкой, а потом снова отступил. Изаку пришлось броситься в контратаку, но неожиданно на него самого напали – кто-то из толпы наблюдателей ударил Изака под колено. Изак взвизгнул, его нога подогнулась, ему пришлось опереться на свою дубинку, чтобы не упасть. Но уже в следующее мгновение он бросился вперед, Держа оружие, словно копье. Керину удалось сильно задеть его плечо и свалить Изака прямо в грязь. Изак рухнул на спину, зрителей раздались смешки. Мальчик лежал и смотрел в серое небо над головой.

Земля под ним была твердой и холодной, а в придачу мокрой, и на какое-то время ему показалось, что он снова на улице и что его нагнали приятели отца. Едва Изак немного пришел в себя, его охватила безудержная ярость. Заставив себя подняться, он подхватил свою дубинку и сделал ею круговой взмах, сбив с ног того, кто ударил его под колено; раздался страшный треск. Затем Изак принялся наносить Керину короткие точные удары, и мастер меча отступил, потом сделал еще шаг назад и еще, все время отражая выпады Изака. Резкий удар выбил дубинку из рук Керина, и, понимая, что потерпел поражение, мастер присел, чтобы принять последний удар на плечо. Когда он рухнул на землю, зрители возмущенно закричали и все как один бросились на защиту учителя. Изак приготовился ударить первого же, кто приблизится к нему, и люди, заметив, что белоглазый не остановится перед убийством, потянулись за своими мечами.

– Стойте! Назад!

Даже сейчас голос побежденного, лежащего на земле мастера заставил всех подчиниться.

– И вы, кранн, бросьте свое оружие.

Изак крутанулся на месте с поднятой дубинкой, но остановился, увидев, что Керин стоит на коленях на земле, а из его рассеченной брови струится кровь. Дубинка мастера валялась рядом, он прижимал руку к ушибленному плечу.

– Всем немедленно бросить оружие.

Керин с трудом поднялся на ноги, дрожа всем телом. Он посмотрел на мастера Козепа и на еще одного мастера, который катался по земле и ругался сквозь стиснутые зубы, держась за правую ногу.

– Дьявол. Вы двое, отведите его к врачу.

Двое учеников кивнули и наклонились, чтобы помочь раненому мастеру меча. Они закинули руки пострадавшего себе на плечи, осторожно подхватили мастера под бедра, а потом очень бережно подняли его. Изак наблюдал за этим, и его гнев постепенно рассеивался; он выпустил дубинку из рук.

– Я должен был предвидеть такой исход. Ладно, думаю, теперь мы можем сделать вывод, что у вас имеется фехтовальная подготовка. А мечом вы владеете? – спросил Керин.

Изак кивнул.

– Меня обучал сержант гвардии. Он показал мне разные приемы – сказал, что позже мне все равно пришлось бы этому учиться.

– Он был совершенно прав. Вы собирались явиться на испытания, чтобы стать гвардейцем? – Мастер мрачно рассмеялся, но тотчас скривился от боли. – Что ж, теперь ясно, что вы бы им стали. Хорошо. Повелитель Бахль просил дать вам какой-нибудь меч, пока у вас нет собственного. Человек вашего ранга обязательно должен иметь меч.

Керин задумался, что-то прикидывая, потом подошел к сваленной на земле груде оружия и вытащил оттуда завернутый в ткань меч. Меч был великолепен – с узким лезвием толщиной в дюйм, с красивым золотым эфесом. Нарядные ножны из красной кожи с золотым тиснением были отделаны красным деревом.

– Вот, возьмите пока этот. Он куда лучше соответствует вашему положению, чем кавалерийский из арсенала.

Изак наполовину вытащил меч из ножен и осмотрел клинок. Клинок оказался старым и исцарапанным, но, поскольку был выкован из черной закаленной стали, которая считалась тверже и легче любого другого металла, все еще оставался в приличном состоянии. У самой рукояти на клинке виднелся выгравированный орел, распростерший крылья, – такой же, как на гербе повелителя Бахля.

– Спасибо, – сказал Изак, но один из учеников издал громкий возмущенный возглас.

Кранн повернулся к нему – то был человек лет тридцати, явно богатый: его грудь и плечо охватывал алый шарф. Изак заметил такое украшение только у троих-четверых из присутствующих.

– Вы хотите что-то сказать, господин Дирасс?

– Мастер Керин, – сердито начал аристократ, – он ведь еще мальчишка. И, несмотря на титул, еще не заслужил права носить оружие со знаком орла, тем более ваше. Неужели вы дали ему меч только потому, что он победил вас в поединке? Но это прямое оскорбление для нас, посвятивших годы жизни, чтобы заслужить такую привилегию. Если бы об этом узнал мой отец…

– Если бы отец вас слышал, – резко перебил Керин, – он вспомнил бы клятву, которую давал, получая меч с орлом, а еще вспомнил бы, что мастерами меча здесь командую я. И титул сюзерена Сертинса не дает ему права распоряжаться мной, вы и сами прекрасно знаете.

– Значит, если этот парень превзошел вас во владении деревенской дубинкой, он заслуживает высших почестей?

Его голос сочился презрением; аристократ сделал шаг к Керину, но между ними встал Козеп.

– Вы заходите слишком далеко, Сертинс. Сейчас же извинитесь и вспомните свое место. – Козеп положил руку ему на плечо, но Дирасс со злостью стряхнул ее.

– Извиниться? Моя семья не привыкла извиняться перед простолюдинами. И я не собираюсь нарушать эту традицию.

– Вашей семье, – возразил Керин, – скорее всего, придется поджать хвост, как только эта история получит огласку.

Дирасс схватился за меч, но Козеп, ожидавший такого поворота событий, ударил рыцаря кулаком по плечу, а когда Дирасс качнулся назад, приставил острие клинка к его горлу.

– Вы считаете, что уже заслужили орла? – спросил Керин обозленного дворянина.

Дирасс моргнул от неожиданности, потом медленно, настороженно кивнул.

– Вы считаете, что кранн недостоин того, чтобы носить на мече этот символ?

Дирасс снова кивнул.

– Отлично. Если сможете отобрать у него меч, меч – ваш. А я недостоин этого клинка, раз неверно сужу о людях.

Не успел Дирасс принять вызов, Козеп взревел:

– Керин! Вы слишком далеко зашли!

– Не вмешивайтесь. Мой клинок, мне и принимать решение, – Керин погрозил пальцем товарищу.

Козеп некоторое время молча смотрел на Керина, потом с отвращением вскинул руки в знак того, что не будет больше вмешиваться.

– Господин Дирасс Сертинс, – официальным тоном заявил Керин, – если вы примете вызов, но проиграете, вы никогда не получите орла. Если вы примете вызов, вы должны обезоружить кранна и забрать его меч в качестве приза. Смотрите, не ошибитесь, это не дуэль. Мы уже сегодня пролили достаточно крови. Если вы согласны, возьмите щит и приготовьтесь.

Керин взял вытянутый, заостренный с одного конца щит у одного из зрителей и направился к Изаку, который не совсем понимал, что происходит. Он понял только, что Керин сказал о семье рыцаря настолько обидную вещь, что тот чуть было не набросился на безоружного командира.

Керин протянул Изаку щит.

– Вы хотите, чтобы я дрался на дуэли за вас? – спросил Изак.

– Это не дуэль. Думаю, вы достаточно быстры, чтобы заработать в худшем случае пару царапин.

– При его-то настроении? Кроме того, меня не учили пользоваться мечом на дуэли – это же клинок для благородных.

– Дирасс прекрасно знает правила, ему сотни раз приходилось участвовать в поединках. Если он потеряет над собой контроль, я остановлю схватку и отправлю его в тюрьму, кем бы ни был его отец.

– А кто его отец?

– Сюзерен Сертинс из Тилдека. Но ваш титул выше. Изак отступил и нахмурился. Ему не хотелось драться, но, судя по лицам окружающих, выбора у него не было.

– адно, давайте щит.

Он взял щит, протянутый Керином, и посмотрел на противника, который держал свой так, что острый конец находился на Уровне его плеча. Изак последовал его примеру, крепко ухватившись за кожаную петлю на широком конце. Он подвигал рукой взад и вперед, чтобы как следует примериться, потом вытянул левую руку и посмотрел на свое плечо – острый конец щита не должен зацепиться за одежду, как бы далеко Изак ни вытягивал руку. Острый конец, обитый грубо обработанной сталью, был выгнут наружу и представлял собой опасность только для противника.

Лишь после всех этих приготовлений Изак извлек из ножен великолепный клинок, принадлежащий Керину. Меч был прекрасно сбалансирован, это чувствовалось сразу. Но Изак ничего не знал о дуэлях и решил сперва посмотреть, как будет двигаться Сертинс.

Удивительно, но, несмотря свою массивность, рыцарь двигался быстро и легко. Само собой, рост и длина рук Изака давали ему преимущество, зато за плечами Сертинса были годы тренировок.

В глубине души, Изак хотел сразу броситься на врага, но Карел отучил его от таких инстинктивных порывов – хотя и не раньше, чем мальчик получил много ушибов и порезов. Не все шрамы на теле Изака появились по вине отца, немало из них осталось после тех тренировок. Не теряя времени, Изак сделал выпад в сторону Дирасса и затем довольно неуклюжий замах. Сертинс парировал, но не позволил купиться на то, что перед ним зеленый новичок. Следующим приемом кранна был укол, нацеленный в ногу противника. Дирасс ответил сразу двумя ударами, но Изак просто отступил назад.

Рыцарь начал передвигаться большими шагами, не давая Изаку времени привыкнуть к новому мечу. Дирасс рубил направо и налево – быстро и точно, без труда отбивал все удары Изака и передвигался с ловкостью танцора. Он владел щитом столь же мастерски, как и мечом: в один миг с помощью щита ему почти удалось выбить оружие из рук Изака, в другой – он сделал точный выпад, стараясь поймать противника врасплох, и то, как затаили дыхание зрители, являлось подтверждением боевого искусства рыцаря. Глаза Дирасса налились кровью от злости, но благодаря большому опыту ярость лишь усиливала его натиск, но не делала его опрометчивым.

Рыцарь нанес удар – кончик его меча скользнул по краю щита Изака, Дирасс отскочил и попытался рубануть противника по сухожилиям. Ему удалось высоко поднятым щитом отразить выпад Изака, нанесенный сверху вниз, но и он сам не достиг цели.

Изак на миг опустил меч, а потом чисто инстинктивно резко выбросил вперед. К изумлению собравшихся, ему удалось зацепить оружие противника и повернуть так, что оба клинка на секунду сцепились. Дирасс освободил свой клинок неистовым рывком и ударил Изака щитом в плечо. Падая назад, Изак уперся пятками в землю и как можно быстрее прикрылся щитом. И все же недостаточно быстро – у самого паха просвистел клинок, однако не попал в цель.

Второму удару помещал рев Керина:

– Сертинс! Брось оружие, я сказал! Никаких смертельных ударов!

Изак присел, упираясь в утоптанную землю костяшками правой руки и прикрываясь щитом. Он ухитрился вовремя подобрать под себя ноги и не свалиться на спину, а потом снова заставил себя встать.

Судя по виду Дирасса, ему не было стыдно. Низко опустив меч, он не отрываясь смотрел в глаза Изаку.

– Трусливый прием, – с издевкой сказал Изак. – Это тоже обычай вашей семьи?

Смешки зрителей и злобный взгляд Дирасса подтвердили, что насмешка попала в цель. У его противника имелись свои слабости.

– Следи за своим языком, белоглазый.

– Иначе что? Ты сбежишь? Спрячешься за юбкой своей мамаши?

– Довольно! Это слишком!

Но сей раз на возглас Керина никто не обратил внимания. Изак ухмыльнулся – он чувствовал знакомые признаки нарастающего гнева. Зверь, живущий в нем, начал просыпаться. Стоявшего перед ним человека следовало проучить.

~~ Ну, давай, вперед. Если тебе нужен меч, иди и возьми его. Или ты достойный член своей семейки?

Рыцарь взвыл и бросился вперед, дико размахивая тонким клинком, словно утратив все навыки фехтования. А белоглазый снова подавил желание ринуться навстречу врагу и просто отбивал удары, поджидая, когда противник откроется. А он обязательно откроется. Толпа двинулась с места, чтобы следить за постепенно отступающим Изаком.

Рыцарь начал уставать, и тогда Изак атаковал. Хоть его и не учили фехтованию на рапирах, Изак был молод, невероятно силен и необычайно быстр. И сейчас он использовал все свои преимущества для целого шквала точно направленных ударов – Дирасс не мог даже сдвинуться с места. Выпады рыцаря, по-прежнему свирепые, стали неловкими. Карел учился на поле боя, так он и учил Изака: наступление пехоты, атака кавалерии – вот что завоевывает победу.

Впервые с начала поединка рыцарь выказал легкую неуверенность. Изак бросился вперед, но чересчур приблизился к противнику. Он сразу отскочил, но Дирасс заметил просчет и сделал стремительный выпад. Изак еле успел отпрыгнуть; он раскинул руки, чтобы сохранить равновесие, и тут же широко взмахнул мечом, целясь в горло рыцаря. Дирасс потерял равновесие в прыжке, но вовремя прикрылся щитом. Оба отступили.