Я живу без оглядки, или Узнай тайны женской души

Резко остановив машину, я огляделась по сторонам и бросилась к обочине. Я понимала, что счет мог идти на минуты и даже на секунды… На лес я старалась не смотреть. Просто не смотреть, и все. Взглянув на водителя, я тихонько вскрикнула. Во лбу мужчины зияла дыра. Он погиб от выстрела в голову. Теперь было бессмысленно искать пульс – я не сомневалась, что он мертв. Неожиданно из глаз покатились слезы. Я посмотрела на приоткрытый рот водителя и тихо произнесла:

– У тебя родилась тройня… Представляешь, тройня… Если бы ты об этом узнал, вот бы радости было… если бы…

В этот момент раздался слабый стон, от которого я чуть было не потеряла сознание и не легла третьей. Мне показалось, что стонал мужчина в дорогом костюме. Осторожно наклонившись к нему, я поняла, что не ошиблась. Ощутив на лбу холодный пот, я взяла мужчину за руку и, вздрогнув, почувствовала еле заметный пульс. Только человек с медицинским образованием мог нащупать его, а у меня какие-никакие медицинские знания имелись. Еще учась в школе, я проходила практику в учебно-производственном комбинате как медицинская сестра и научилась некоторым премудростям этого нелегкого мастерства.

Перевернув «крутого» на спину, я наклонилась над ним, затем слегка приоткрыла ему веки и спросила, стараясь побороть страх:

– Послушайте, вы живы?

– Не знаю…

– Бог мой… Если вы говорите, значит, живы… А я думала, что у вас пульса нет. Вы весь в крови.

– Помоги мне…

Раненый собрал последние силы и посмотрел на меня, широко открыв глаза. А может быть, он смотрел и не на меня, а куда-то сквозь меня, не знаю. Но главное, что он смотрел… Это длилось несколько секунд, которые показались вечностью. После чего он закрыл глаза и больше не издал ни единого звука.

– Эй, вы живы? Вы еще живы?

Поняв, что мне нельзя терять ни минуты, я встала на колени, забыв про свое эффектное вечернее платье и тонюсенькие туфельки-лодочки, схватила его под мышки и, сморщившись от резкого запаха крови, от которого меня затошнило, потащила к машине.

Это оказалось довольно сложно, потому что мужчина был солидного роста и столь же солидной комплекции. С трудом затащив его на заднее сиденье машины, я торопливо захлопнула дверцу и плюхнулась в водительское кресло. Включив двигатель, я внимательно посмотрела на его бледное лицо. Мне показалось, что он обязательно выживет, потому что существует такое понятие, как жажда жизни, а у него она есть. Человек получил пулю, пролежал черт-те сколько времени на дороге и при этом умудрился прийти в сознание, пусть даже на минуту. Силен мужик, и сердце у него сильное… Может, его и не на дороге подстрелили, а где-нибудь в лесу? Может, он на эту дорогу сам выполз? А может, его вообще в другом месте шлепнули, а потом на скорости выкинули из машины? Может быть, может быть.

– Ну что ж, если ты столько времени смог продержаться и дождаться, чтобы тебя заметили, – вернее, заметили-то тебя многие, да только все мимо проехали, а остановилась только я, – то теперь ты должен продержаться, пока я тебя до больницы довезу.

Смахнув непонятно отчего выступившие слезы, я надавила на газ и помчалась все по той же лесной дороге. Господи, и откуда на мою голову взялся этот «крутой»? На вид ему было чуть больше пятидесяти. Седые волосы с желтоватым оттенком, тонкий нос и нитевидные губы… То, что мой пассажир весьма внимательно следил за своей внешностью, не вызывало никаких сомнений. Такие мужчины часто бывают в косметических салонах, посещают самые элитные московские солярии, именуемые нынче домами загара, и отдыхают на самых престижных курортах мира. Одним словом, такие мужики при деньгах, и умеют не только их копить, но и тратить на свой имидж преуспевающего человека.

Увидев, что навстречу несется парочка моргающих фарами и громко сигналящих машин, я надавила на тормоз, устало облокотилась о руль и стала рассматривать всех, кто выходил из только что остановившихся авто и направлялся ко мне, пытаясь угадать, кто же из них Михаил, которого я ни разу не видела.

– Вот и подмога. – Я повернулась назад и посмотрела на посиневшее лицо «крутого». Я и сама не знала, с кем разговариваю: с раненым или уже с покойником. И все же чутье подсказало мне, что до похорон дело не дойдет.

Дверца машины открылась, и испуганный мужчина подал мне руку:

– Анна?

– Что, не похожа?

– Похожа. Просто я немного растерялся… Видел вас только в кино и в журналах. Скажу честно, в жизни вы значительно красивее. Я понимаю, что сейчас не лучшее время для комплиментов. Что у вас произошло?

– Если я не ошибаюсь, вы Михаил?

– Вы не ошибаетесь.

Выйдя из машины, я указала на незнакомца, лежащего на заднем сиденье, и быстро произнесла:

– Он раненый. Надеюсь, что он еще жив. Где тут больница? Ему нужна помощь.

– А где мой водитель?

– Водитель мертв. Давайте сначала позаботимся о живых, а уже потом о мертвых.

Я поправила волосы и довольно сбивчиво попыталась объяснить, что произошло. Михаил взволнованно похлопал меня по плечу, стараясь хоть немного успокоить и привести в чувство.

– Вы не волнуйтесь. Пожалуйста, успокойтесь. Сейчас мои ребята найдут водителя, а этого беднягу доставят в больницу. Странно, этот человек мне незнаком. Я никогда его раньше не видел. Что он делал в лесу? И кому мог помешать мой водитель – он и мухи не обидит. Ну да ладно, сейчас самое главное спасти жизнь хотя бы одному. Мои люди доставят его в больницу и скажут, что случайно нашли на дороге. Это для милиции, чтобы она не задавала лишних вопросов.

Пока Михаил отдавал распоряжения своим так называемым коллегам, я раз посмотрела на незнакомца и вскрикнула. Мужчина вновь приоткрыл свои мутные, совершенно бессмысленные глаза, пытаясь сфокусировать взгляд и понять, где он и что с ним произошло. Видимо, это оказалось ему не под силу, и он вновь потерял сознание.

– Господи, он еще жив! Он только что открывал глаза. Вы посмотрите, как он борется за жизнь! Вы посмотрите! Он должен жить! Должен!

– Анна, успокойтесь. Сейчас ему помогут.

Михаил отвел меня на несколько шагов от машины и взял за руку. Один из мужчин сел за руль «Мерседеса» и, судя по всему, поехал в больницу.

– Ну вот и все. Теперь будем уповать на Господа Бога и на врачей. Пойдемте. Как вы, не отказываетесь от вечеринки?

– Не знаю… По-моему, я уже ничего не хочу… Ничего. Я была бы вам очень признательна, если бы вы отвезли меня домой…

– Вы уж меня извините… – Михаил выглядел каким-то подавленным и даже несчастным.

– Вы тут ни при чем. Это просто случайность. Понимаете, случайность?

Двое других мужчин направились к стоящему рядом авто и отправились к тому месту, где остался лежать так нелепо погибший водитель.

– Ну вот и все… – Михаил тяжело вздохнул и повел меня к машине с включенными фарами, которая, по всей вероятности, ждала нас обоих. – Ну вот и все… Каждый занят своим делом. Вы извините… Если бы я мог предвидеть, что такое может случиться… Я потерял не только классного водителя, я потерял очень хорошего друга.

– Он был ваш друг?

– Да. Я взял его к себе на работу…

– Ваш друг был у вас водителем?

– Да. А что вас так удивляет?

– Если вы друзья, то почему водителем, а не своим помощником по бизнесу, тем более ваш друг старше вас?

– Чтобы быть помощником, нужно в моем бизнесе хорошо разбираться, а он хорошо разбирался только в машинах. Он не мог делать деньги, но умел профессионально водить. Отлично водить может далеко не каждый…

– Примите мои соболезнования.

– Спасибо. Кто бы мог подумать…

Мы сели в машину и растерянно посмотрели друг на друга. В глазах Михаила стояли слезы, которые он тщательно пытался скрыть. Я понимала, что это было нелегко, и все же ему это удавалось.

– Вас домой отвезти?

– Да, если можно.

Я внимательно посмотрела на Михаила и, не выдержав его пристального взгляда, занервничала.

– Вы считаете, что я должна отдать вам деньги?

– Разве я это сказал?

– Просто мне показалось, что вы так считаете…

– Я так не считаю… Может быть, это я должен вам доплатить?

– За что?

– За то, что из-за меня вы пережили весь этот кошмар.

– Я вам уже сказала, что вы здесь ни при чем.

– Тогда давайте не будем говорить о деньгах. Это уже не мои деньги. Они ваши, и я не имею к ним никакого отношения. Я отвезу вас домой и поеду на торжество. Я не могу его отменить, потому что не хочу расстраивать жену, там полон дом гостей. Я сообщу жене о смерти водителя завтра. Конечно, она расстроится, что на вечеринке вас нет, но я не вправе что-то требовать от вас.

– Но я не могу поехать в таком виде! Вы посмотрите на мои руки. Они в крови! И платье испачкано!

– Ерунда. Если бы вы согласились, то мы бы заехали в одно место, где вы смогли бы помыться и надеть другое вечернее платье, которое я купил жене, но еще не успел подарить. У вас с ней один размер.

– Я не привыкла носить вещи, которые куплены для другой женщины.

– Но мы уже не успеем купить другое платье. Дорога в Москву займет слишком много времени. Это платье из престижной коллекции. Я купил его на показе мод в Париже.

Я вновь посмотрела на Михаила и вдруг подумала, что после всех недавних событий мне меньше всего на свете хочется быть в одиночестве. Остаться наедине с собой и предаваться страшным воспоминаниям… Нет, только не это… Тем более у него был довольно несчастный вид, а я всегда была жалостливой.

Глава 3

Мы остановились у небольшого, но весьма милого двухэтажного домика, который всем своим видом давал понять, что у его хозяина отменный вкус.

– Кто здесь живет? – спросила я, выходя из машины, и оглядываясь по сторонам.

– Он пуст.

– А чей этот дом?

– Мой.

– У вас много домов?

– Нет. Я купил этот дом, чтобы приезжать сюда в те редкие минуты, когда хочется побыть в одиночестве.

– А побыть в одиночестве там, где живет ваша супруга, у вас нет возможности? Неужели для этого нужен дом?

– Я думал об этом и пришел к выводу, что нужен.

Я прямиком направилась в ванную. Раздевшись, встала под струю теплой воды и постаралась не думать о том, что случилось на лесной дороге. Закутавшись в длинный махровый халат, я вышла из ванной и взяла свою сумочку, чтобы достать косметичку. Я посмотрела на сидящего в кресле Михаила, который, по всей вероятности, о чем-то напряженно думал и спросила:

– Простите, нет ли у вас чего-нибудь выпить?

– Что? – Михаил взглянул на меня с нескрываемым интересом. – Вы что-то спросили?

– Я спросила, не найдется ли у вас чего-нибудь выпить? Наверное, найдется? В приличных домах всегда есть приличная выпивка.

– Конечно, конечно… Кстати, вам очень идет халат. Вы в нем такая домашняя. Хотите, я сделаю очень вкусный коктейль? Вы любите коктейли?

– Люблю. Дайте что угодно. Я хочу расслабиться.

– Одну минуту.

Михаил вскочил с такой поспешностью, словно приготовление коктейля было смыслом всей его жизни. Я удивленно пожала плечами и подошла к зеркалу, чтобы немного подкраситься.

Когда коктейли были готовы, мы сели друг против друга и чокнулись бокалами.

– За знакомство. Даже за неудачное.

– За удачное знакомство, – поправила я Михаила и сделала глоток с превеликим удовольствием.

– Ну как?

– Замечательно. Я чувствую вкус текилы.

– Я специально сделал покрепче.

– У нас еще есть время?

– Конечно. Мы будем здесь до тех пор, пока вы полностью не приведете себя в порядок. А я все думаю, как же все-таки хрупка жизнь человека. Как же она беззащитна. Был человек, и нет человека. Всего одна пуля способна разбить вдребезги жизнь.

– Да, это так.

Сделав еще несколько глотков, я ощутила приятное тепло и вновь почувствовала оценивающий взгляд Михаила.

– Вы так на меня смотрите…

– Просто я никогда не видел звезду в домашнем халате.

– Я такая же, как и все.

– Вы не такая. Вы звезда. Скажите, вы замужем?

– Чуть было не вышла.

– А почему не вышли?

– Я долго встречалась с одним человеком, но он меня бросил. – Я вспомнила о Денисе. Наши с ним отношения я считала гражданским браком. Впрочем, так оно, собственно, и было.

– Он вас бросил?

– Ну да.

– А почему?

– Он предпочел другую. Мою подругу.

Михаил удивленно посмотрел на меня.

– Что вы на меня так смотрите?

– Разве такую женщину можно бросить?

– Если меня предали, выходит, что можно…

– Если предают таких красоток, как вы, то мир просто сошел с ума. Такая женщина поражает воображение. Я всегда сравниваю женщин с машинами…

– Как интересно! И с какой маркой машины вы можете меня сравнить?

– С ярко-красным кабриолетом.

– А почему с ярко-красным?

– Потому что вы ассоциируетесь у меня именно с таким цветом. У этого кабриолета позолоченные фары, хромированные крылья и потрясающие диски! Это ярко, но дух захватывает.

– А какого года этот кабриолет?

– Он абсолютно новый. На нем ни пылинки. Только он не с конвейера. Он сделан по спецзаказу и стоит безумных денег. Ведь это ручная сборка.

– Слава богу, что кабриолет не древний…

– Нет, это современная модель, но когда-нибудь он станет антиквариатом.

– О, это впечатляет. Значит, я останусь в истории?

– Несомненно.

– А с какой маркой машины вы ассоциируете свою жену?

– С хорошей английской машиной с реактивным двигателем.

– А почему машина английская?

– Потому, что детство и юность моей жены прошли в Лондоне, и она не мыслит себя без этого города.

– А почему реактивный двигатель?

– Потому, что она похожа на фурию. Она все крушит на своем пути… Очень темпераментная женщина…

– Михаил, а вы любите свою жену? – неожиданно для себя спросила я и допила остатки коктейля.

– Конечно, люблю. А почему вы это спросили?

– Просто я собираюсь замуж и хочу знать: живет ли любовь в браке? Не губит ли брак любовь?

– Я люблю свою жену.

– И вы пылаете к ней той же страстью, которою пылали несколько лет назад, когда вы с ней познакомились?

– Я люблю свою жену, – повторил Михаил. И все же в его голосе не было уверенности. Это было совсем нетрудно заметить. – Это очень приятно, когда о тебе кто-то заботится, кто-то тебя ждет и переживает… Знаете, когда меня спрашивают, женат я или нет, я говорю, что я очень сильно женат. Моя жена относится к тому типу женщин, которые нравятся буквально всем. Она словно отдушина в этом грязном, жестоком мире.

– Ответ, достойный женатого мужчины.

Михаил подошел к шкафу и извлек пакет с вечерним туалетом. Я приложила платье к себе и с восхищением посмотрела на свое отражение.

– Как оно вам?

– Потрясающее. У вас замечательный вкус. Думаю, ваша жена не будет против, если вы подарите его мне.

– Нет, конечно. Тем более она никогда не узнает, что это платье предназначалось ей.

Михаил, как истинный джентльмен, отвернулся, и я, быстро облачившись в наряд, с довольным видом подмигнула своему отражению в зеркале.

– Готово. Ну как?

– У меня нет слов. Оно вам в самый раз.

– Вы опять на меня так смотрите…

– А разве можно на вас не смотреть?

Я улыбнулась и вновь посмотрела в зеркало. Я и в самом деле прекрасно выглядела. Кожа была гладкой и загорелой, пушистые волосы, ясный взгляд. И обязательная для звезды белозубая улыбка, над которой потрудился дорогой дантист еще в самом начале моей карьеры.

Уже через полчаса машина мчала нас на вечеринку. Михаил говорил по мобильному и тяжело дышал.

– Мужчина, которого вы спасли, сейчас лежит в реанимации, – сообщил он мне, кончив разговор. – Есть надежда, что он будет жить. А вот моему водителю не повезло…

– Мне очень жаль. Честное слово.

– Мне тоже. Я не предполагал, что эта поездка может доставить вам столько неприятностей.

В этот момент Михаилу позвонила жена. Он расплылся в улыбке и ласково произнес:

– Дорогая, не сердись. Так сложились обстоятельства, что мне пришлось немного задержаться. Я скоро буду. У меня для тебя сюрприз.

Михаил сунул мобильный в карман своего супердорогого пиджака, я же закинула ногу за ногу и зевнула.

– Еще далеко?

– Тут рядом.

– А жена знает про дом, который вы купили специально для того, чтобы размышлять в одиночестве?

– Нет.

– Вы не обсуждаете с ней свои покупки?

– А зачем? Я даю достаточно денег, чтобы она строила свою жизнь так, как считает нужным.

– Вы хотите сказать, что даете достаточно денег для того, чтобы она строила свою жизнь и не мешала вашей? Получается, что у вас две разные жизни…

– Нет, тут вы утрируете. Просто близкие люди должны иногда отдыхать друг от друга.

– Для чего?

– Для того, чтобы соскучиться.

– А вы ссоритесь?

– Не без этого. Истинная любовь только крепнет от ссор.

Я замолчала, отвернулась к окну и подумала, как все-таки хорошо, когда рядом с тобой мужчина, который может облегчить твою жизнь и создать необходимые условия для семейного счастья. Со мной было все по-другому. Мужчины никогда не облегчали мне жизнь. Они ее только усложняли, постоянно создавая мне трудности только одним своим присутствием.

Я даже припомнила горький случай совместной жизни. На моем пути возник зрелый мужчина на заре моей туманной юности. Он поселил меня в своей квартире, ласково называл лимитой и всячески прививал любовь к домашнему хозяйству. Это был довольно известный тележурналист, он имел поклонников и свою аудиторию, которая ловила каждое его слово и смотрела на него как на бога. Я научилась стирать рубашки, варить суп и с гордостью смотрела его телевизионные репортажи. В редкие выходные мы практически не выбирались из постели. А однажды занялись любовью прямо на снегу. Мне казалось, так будет всегда. В то время я еще была полна готовности посвятить себя семье, но… это оказалось никому не нужно. Никому…

Прошло время. Я по-прежнему отдавалась домашним делам все с тем же детским восторгом, но натыкалась на безразличие и страшное непонимание. Появились упреки, взаимные обиды и ссоры, которые, конечно же, никак не укрепляли нашу любовь, а разрушали то, что от нее осталось.

Мой любимый говорил, что он личность, а я всего-навсего приживалка, которая ничего и никогда не добьется в жизни, потому что умеет только заниматься сексом. Он стеснялся представить меня своим знакомым, потому что знакомые не одобрили бы его связь с провинциальной пустышкой. Он стал много пить, уходить в запои, просматривать свои старые очерки, бить себя в грудь и кричать, что он настоящий гений, звезда, а рядом со звездой должна быть только звездная женщина.

Я сильно страдала, так сильно, что даже начала писать стихи. По ночам… От детского горя и безысходности… Я представляла себя его женой и думала, что со временем из нас могла бы получиться неплохая семейная пара. Ведь сколько женщин-домохозяек и работающих мужчин живут счастливо… Но, видимо, такая судьба не для меня.

Мужчины никогда не воспринимали меня как женщину, умеющую вести домашнее хозяйство. Они хотели видеть во мне сильную личность, и я научилась быть такой. Любила ли я того журналиста? Конечно, нет. Просто мне казалось, что так живут все… Я не знала, что на свете существует настоящая любовь. И однажды он попросил меня собрать вещи. Он так и сказал: «Собери свои вещи». Я была просто ошарашена и просила только об одном – чтобы он объяснил мне, в чем же я виновата? И он объяснил. Я виновата в том, что родилась не в Москве, что мои родители не миллионеры, что я слишком молода, у меня нет диплома престижного вуза и высокооплачиваемой работы. Он никогда не мечтал связать свою жизнь с лимитой. Я судорожно собирала шмотки и думала, что это сон. Глупый, дурной, нелепый сон. Но после того как он сказал, что мне пора двигаться дальше и что обязательно найдется непритязательный мужчина, который оценит мои кулинарные и сексуальные способности, я поняла, что это далеко не сон.

А еще сказал, что земля круглая и мы обязательно встретимся, и если я вдруг когда-нибудь выбьюсь в люди, то могу ему позвонить. Мол, он не сбрасывает мою кандидатуру со счетов, и, возможно, у нас еще есть шанс повеселиться. Сказал, что не бывает ни вечной любви, ни любви вообще… Я чувствовала себя бездомной собачонкой, которую выкидывают на улицу. Я ничего не могла с этим поделать. Я собрала вещи и встала с чемоданом у двери. Он слегка обнял меня за плечи и, поучая, объяснил, что мужики любят стерв. Что мне нужно учиться стервозности, а это, как он утверждает, целая наука. Стервами не рождаются. Ими становятся. После всей этой истории я практически ничего не ела и сильно похудела. Бесцельно слоняясь по московским улицам, я мысленно повторяла одну и ту же фразу: «Все мужики любят стерв». Что ж, наверное, в этом есть доля правды. Хотели стерву – получайте!

– Вы о чем-то задумались? – оторвав меня от грустных мыслей, спросил Михаил.

– Да так. Вспомнила одну давнюю историю. Такую давнюю, что иногда мне кажется, будто это было не со мной. Один тележурналист выгнал меня на улицу только за то, что я не состоялась как личность…

– Вы?!

– Да, но это было очень давно. Он считал себя звездой и милостиво разрешил позвонить ему, если из меня вдруг что-нибудь получится. Хотя после нашего расставания его популярность лопнула как мыльный пузырь. Он совершенно спился и сейчас кое-как перебивается нештатным корреспондентом какой-то никому не известной издыхающей газетенки.

– Ну, и вы позвонили? – расплылся в улыбке Михаил.

– Позвонила. Я пообещала ему дать интервью, но только за такие деньги, которых у этой «мухосранской правды» отродясь не водилось.

– А он?

– Он сказал, что так некрасиво, что мы не чужие, что нам есть что вспомнить… А еще он сказал мне, что жизнь – сложная штука, и что никогда не угадаешь, на какую лошадку нужно ставить. Вот, собственно, и все… Когда я вспоминаю эту историю, то всегда благодарю господа бога за то, что тогда ушла из чужой квартиры, чужой жизни, от совершенно чужого мужчины. Ушла в свою жизнь…

Мы подъехали к сказочно роскошному дому, Михаил помог мне выйти из машины и, заметно волнуясь, сказал:

– А вот и моя семейная хижина…

– Так уж и хижина.

– Ну, что-то в этом роде.

– Впечатляет.

Михаил провел меня в огромную гостиную, где собралась весьма продвинутая публика, которая восприняла мое появление с нескрываемым восторгом. Совершенно незнакомые мужчины целовали мне руки, столь же незнакомые женщины говорили мне комплименты. К нам подошла довольно симпатичная женщина в элегантном серебристом платье, я сразу узнала супругу Михаила и улыбнулась.

– Это Жанна, – прошептал мне на ухо Михаил и подвел свою супругу ко мне. – Я же тебе говорил, что у меня для тебя сюрприз.

– Здравствуйте, Анна, вы обворожительны!

– Здравствуйте, Жанна! Я даже и подумать не могла, как вы прекрасны.

Жанна взяла меня за руку и представила гостям.

– Дорогие мои! Мне очень приятно, что сегодня ко мне приехала моя близкая подруга Анна, которую вы хорошо знаете по замечательным, полюбившимся фильмам! Она приехала, несмотря на свою занятость, потому что нас связывают добрые, дружеские отношения. Спасибо тебе, Анна!

Прекрасно сыграно, отметила я про себя, не переставая улыбаться гостям. Эти новые русские могут купить буквально все… Даже дружбу, хотя бы на вечер… Мы поцеловались как старые подруги, и Жанна отошла встретить вновь прибывших гостей. Среди них были известные телеведущие, депутаты, крупные бизнесмены, парочка модных певиц и даже один симпатичный бард. Все притворялись друзьями дома, и мне было страшно подумать, сколько может стоить подобная вечеринка. Чтобы закатить подобное шоу, нужно быть очень состоятельным человеком, а в состоятельности Михаила теперь не стоило сомневаться.

По гостиной чинно прохаживались официанты и разносили бокалы с шампанским и изысканным вином. Взяв один из предложенных бокалов, я осмотрелась и подошла к закускам, которые могли удовлетворить требования самого привередливого гурмана. Но после того, что со мной случилось, аппетита не было даже при виде всей этой кулинарной роскоши.

Отойдя от стола, я направилась к бассейну и террасе, на которой стояли маленькие столики с кружевными скатертями. Настоящий маленький рай…

Неожиданно рядом со мной появились жена Михаила и несколько человек с фотоаппаратами.

– Анна, дорогая! – наигранно закричала Жанна и бросилась ко мне с распростертыми объятиями. – Подружка моя ненаглядная! Давай немного попозируем перед фотографами. Мне приятно, что ты нашла время, чтобы посетить нашу скромную вечеринку! Ты не представляешь, как сильно я по тебе скучала. Мы так редко видимся, одна радость, что по телефону поговорить.

«Она явно сумасшедшая, бесится от денег и скуки», – отметила я про себя и улыбнулась.

– Милая, у какого дантиста ты делала свою улыбку?! – закричала эта сумасшедшая еще громче. – Мне кажется, она симпатичнее, чем моя!

– Я тебе потом расскажу, – пробурчала я еле слышно и с ужасом утонула в ее трогательных объятиях.

– Анна, прелесть моя ненаглядная, посмотри в объектив! Нас фотографируют! Да здравствует настоящая дружба! Ну так скажи же мне, что за мастер смастерил тебе такую челюсть? Если к нему большая очередь, я заплачу ему в два раза больше! А тебе просто подтачивали все зубы или какие-то удаляли?

– О боже… Оставьте меня в покое вместе со своей челюстью.

– Да не со своей, а с твоей. Меня интересует не моя, а твоя челюсть.

Как только защелкали фотоаппараты, я покосилась на сияющую Жанну и серьезно спросила:

– Куда пойдут снимки?

– Сделаю портреты и повешу на стены. Коллекция, так сказать. Ослепительная Жанна среди не менее ослепительных звезд! Шик! Блеск! Красота! Гостям буду хвастаться! Я хотела, чтобы муж пригласил прессу и наше торжество осветили в газетах. Он у меня очень серьезный и не любит газетной шумихи. Мы с ним совершенно разные. Он не публичный человек, а я наоборот! Суперпубличный! Улыбнись пошире! Покажи свою сногсшибательную челюсть! Вот это я понимаю, зубы! Вот такие зубы надо ставить! Ты с ними настоящая красавица!

Как только от нас отошли фоторепортеры, я злобно посмотрела на свою новоявленную подругу и еще более злобно произнесла:

– Мы с вами на «ты» не переходили. Я смотрю, вы совсем измаялись от безделья. Советую записаться на курсы этикета. Считаю, что это недоработка вашего супруга.

Не став дожидаться реакции этой дамочки, я резко отвернулась и отошла в сторону. Гости слушали выступление одной набирающей обороты певички и танцевали. В этот момент кто-то положил руку мне на плечо и заставил вздрогнуть. Я повернулась и увидела Михаила.

– О-о, простите, я вас напугал… Вы танцуете?

– Танцую.

Как только мы закружились в танце, Михаил расправил массивные плечи и взволнованно спросил меня:

– Ну, как вам моя супруга? Вы подружились? Вы находите ее обворожительной?

– Я не умею дружить за деньги. Я просто играю роль подружки. Мне пришлось сделать ей замечание. Ведь подруги вправе делать замечания?

– Она что-то не так сделала?

– Нет. Все нормально. Просто я посоветовала ей записаться на курсы этикета. Знаете, теперь я понимаю, почему вы захотели купить отдельный дом, чтобы побыть в одиночестве.

– Прошу вас, не злитесь на нее. Она просто немного своеобразная… И, как все женщины, со странностями.

– А мне кажется, что вы должны занять ее делом. Она производит впечатление женщины, которой скучно жить.

– И каким делом вы предлагаете ее занять?

– Любым. По-моему, любое дело пойдет ей на пользу.

– Понимаете, Анна, не все женщины такие сильные, как вы. Можно сохранить свою индивидуальность даже тогда, когда ты растворился в ком-нибудь другом. Это нормально. Моя жена – бывшая манекенщица. Она ходила по подиуму и имела сотни поклонников. И все же бросила свою карьеру для того, чтобы сохранить наше уютное семейное гнездышко. Я же говорил вам, что она очень своеобразный человек… Чтобы ее полюбить, к ней нужно привыкнуть.

Михаил выглядел таким расстроенным, что я не стала расстраивать его еще больше.

– Возможно, вы правы.

– Я даже не могу представить, как завтра огорчу ее, когда расскажу про смерть нашего друга.

– А вы уверены, что она огорчится?

– Конечно. Она очень чувствительная женщина.

Я пристально посмотрела на Михаила и попыталась понять: или он в самом деле так слепо любит свою жену и просто закрывает глаза на все ее выходки, или он настолько устал от этой женщины, что покрылся панцирем глубочайшего безразличия?

– Вы знаете, Анна, мне до сих пор не верится, что вы не замужем.

– Почему?

– Странно, что такая женщина может быть свободной. Ведь у вас столько поклонников… Я даже уверен, что за вами ухаживают слишком много мужчин.

– Может быть, за мной и ухаживают… Может быть… Но при всем при том я в плену своего одиночества. Настоящие чувства и отношения между двумя людьми – необычайная редкость. А впрочем, если я хоть раз испытала счастье любви, значит, я не зря прожила жизнь. А я его испытала, и не раз… Я видела в жизни много взлетов и падений, и из забитой, закомплексованной провинциалки смогла превратиться в сильную, целеустремленную, красивую и независимую женщину. Вы знаете, раньше я и понятия не имела, что независимость покупается за деньги и притом стоит далеко не дешево. Я верю в то, что всем довольна и получаю удовлетворение от того, как живу, а иногда… иногда наивно мечтаю о каком-то безоблачном счастье. Порой я представляю, что я не одна, что рядом со мной ОН и я люблю его так, как его никогда и никто не любил. Я бы тысячу раз на день как молитву произносила ЕГО имя, потому что страшно боялась бы ЕГО потерять. Встретив ЕГО, я бы уже не смогла жить без ЕГО глаз, губ, без ЕГО запаха.