Андрей Ливадный.

ВОЗВРАЩЕНИЕ БОГОВ.

...

РАПОРТ:

Адмиралу Седьмого космического флота Земного Альянса от исполняющего обязанности командира Второй ударной эскадры капитана ГОРНЕВА.

Передано по каналу ГЧ.

Довожу до Вашего сведения, что, в рамках тотальной проверки планетарных систем шарового звездного скопления Гамма-47, обнаружено развитое индустриальное поселение на планете Y-12-S.

В результате радиоконтакта установлено, что данная колония, возникшая в 2217 году, после посадки на планету колониального транспорта «Кривич», имеет связь с несколькими другими колониями подобного типа.

На требование о добровольном вступлении в Земной Альянс и признании своего колониального статуса с планеты последовал категорический отказ.

На переговоры была послана полномочная делегация в составе трех офицеров флота и представителя Всемирного правительства.

Результат переговоров отрицательный.

По данным оперативной разведки, планета имеет слаборазвитый космический флот и поддерживает торговые контакты с несколькими соседними колониями, возникшими независимо друг от друга в разные периоды Экспансии.

На основании вышеизложенного считаю целесообразным, для скорейшего захвата данного сектора пространства и оказания морально-психологического воздействия на население этой планеты и соседних, не установленных пока колоний, подвергнуть демонстрационной бомбардировке с орбиты один из городов планеты Y-12-S.

Дата.

Подпись.

...

Командиру Второй ударной эскадры капитану Горневу от адмирала первого ударного флота Земли. Передано по ГЧ:

ДЕЙСТВУЙ.

...

РАДИОСООБЩЕНИЕ:

13 января 2608 года.

В районе планеты Элио продолжаются бои местного значения.

...

СЛУЖЕБНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА:

На лейтенанта Пятой сводной бригады Военно-космических сил планеты Элио Антона Вербицкого.

Лейтенант Вербицкий Антон Эдуардович, гражданская специальность – техник по обслуживанию и ремонту орбитальных комплексов.

В боевых действиях участвует с первых дней появления Земных эскадр на дальних орбитах планеты. Организовывал и непосредственно и принимал непосредственное участие в отражении первой атаки на планету, посредством вооружения подручных транспортных средств. Проявил героизм и находчивость.

После бомбардировки противником Раворграда, где проживали родители лейтенанта Вербицкого, стал замкнут, необщителен, резок с начальством и сослуживцами. Основные качества, проявленные лейтенантом за время ведения боевых действий: дерзость, глубочайшая (до полной потери рассудка) ненависть к противнику, высокий профессионализм пилота.

В кругу товарищей пользуется неизменным авторитетом и уважением за боевое мастерство и личные качества.

РЕКОМЕНДАЦИИ:

Использовать для одиночных заданий с высокой степенью риска.

ВКЛАДЫШ.

Лейтенант Вербицкий Антон Эдуардович пропал без вести при невыясненных обстоятельствах во время боевых испытаний новой модели космического истребителя.

Снят со всех видов довольствия.

Глава 1.

ШТОПОР.

К приборной панели, как раз между верхней боевой консолью и нижним срезом обзорных экранов, был прикреплен полоской прозрачной липкой ленты старая стереоснимок: мужчина, женщина и десятилетний мальчик стоят у темной, маслянистой воды залива, на фоне пламенеющих в сумерках алых столбов призрачного света…

Они улыбаются, глядя на величественные раворы национального парка Элио, где отец Антона тогда работал смотрителем.

Сейчас лейтенант Вербицкий, сколько ни пытался, никак не мог вспомнить тот момент, когда был сделан этот снимок.

Перед глазами стояла другая картина, въевшаяся в его мозг, словно раскаленное клеймо…

Стокилометровая радиоактивная воронка с остекленевшими от жара краями и черными лужами мертвой стоячей воды на дне.

И пепел.

Серый радиоактивный прах, в который превратились его родители…

…

На боевых радарах появились семь точек, растянувшиеся широкой дугой. Это были перехватчики противника.

Впереди медленно рос пухлый шар безымянной планеты. На левом обзорном экране ослепительно сиял диск местного солнца. Черный бездонный космос был испятнан близкими скоплениями звезд.

В гробовой тишине сдавленно попискивали сигналы пульта да мерно вздыхал насос системы регенерации воздуха.

Антон ждал. Год войны научили его терпению. Ему было мало тех истребителей, что третий час висели на хвосте его машины. Вербицкий ждал, когда появиться выпустивший их крейсер.

Наживка, на которую он собирался поймать гигантский боевой корабль, уже была введена в память бортовой киберсистемы его истребителя.

Рука Антона легла на сенсоры.

Пора.

Тщательно продуманный диалог между ним и его несуществующими напарниками вышел в эфир, с соблюдением всех закономерных задержек. Он был исполнен попросту безупречно.

…

– Флагман – Двенадцатому. Почему отстаете от группы?

Пауза…

– Двенадцатый… Флагману… – Голос, со всей скрупулезностью синтезированный компьютером, передавал волнение и страх неопытного пилота. – Я попался… У меня на хвосте семь перехватчиков противника!..

– Двенадцатый, у тебя на борту гиперсферный радар! Ты с ума сошел! Запрещаю ввязываться в бой! Воспользуйся сверхсветовым приводом!

Антон мысленно представил то смятение, что царит в этот момент в умах противника. Он мрачно усмехнулся. Гиперсферный радар являлся вымыслом, сказкой, он не мог существовать в принципе, по крайней мере на уровне современных технологий, но слухи о его изобретении то и дело возникали, будоража наиболее доверчивых… Расчет Вербицкого был холоден и точен. Противнику и в голову не придет, что разнервничавшийся молодой пилот станет рассказывать сказки за минуту до смерти…

– Двенадцатый – Флагману… Неполадки в ходовых секциях гиперсферного привода… Не могу уйти в прыжок! – В голосе звучала паника. – Нахожусь в визуальном контакте с планетой. Попытаюсь сесть и спрятать корабль!..

– Действуй, сынок! Мы запеленговали твой сигнал. Возвращаемся на базу за подкреплением! Продержись хотя бы сутки, и мы вытащим тебя оттуда! Конец связи…

На бледном лице Антона Вербицкого играла зловещая улыбка, когда, отключив запись, он резко развернул машину к планете. В хвостовой части истребителя открылись бомболюки, выбросив в космос пять кассет с автоматическими самонаводящимися ракетами класса «космос – космос». Их системы наведения были запрограммированы на поражение крейсера противника, который, по расчетам Антона, должен появиться тут не позже чем через сутки. Семь перехватчиков, стремительно приближавшихся к планете, боеголовки проигнорируют.

Антон мысленно представил себе многокилометровый крейсер, разлетающийся на куски от прямого попадания ядерных ракет, и в душе всколыхнулась, словно черный туман, душившая его ненависть. Смерть за смерть. Они заслужили это.

Закрыв дымчатое забрало гермошлема, он отрегулировал изображение и пошевелил пальцами, разминая их, прежде чем привычным движением охватить рычаги управления с гашетками на конце.

В душе Антона царило мрачное, безмолвное спокойствие. Он развернул корабль и устремился навстречу противнику.

В конце концов, ему была поставлена задача испытать машину в боевых условиях. Если она выдержит расклад семь на одного, то конструкторы могут быть довольны…

Его разворот не остался без внимания со стороны противника. Группа моментально распалась на тройки, которые начали стремительно расходиться в разные стороны, отрезая его от дальних орбит и прижимая к планете. Пилоты «Фантомов» не являлись дилетантами и справедливо опасались, что ему удастся в последний момент включить гиперпривод и исчезнуть.

Лишь один перехватчик не изменил курс и упорно шел в лоб. Антон, продолжая начатую игру, отработал двигателями коррекции уводя «Гепард» вниз, навстречу пухлой шапке атмосферы.

Теперь они должны успокоиться, уверовав в его самоубийственную попытку скрыться на поверхности.

Так и получилось. Точки на радаре рассыпались, как потревоженная стайка воробьев. Три из них перегруппировались, чтобы следовать за ним, оставшиеся четыре разбились попарно, барражируя на дальних орбитах.

Антон еще сомневался, вызвали ли они крейсер. Возможно, пилоты перехватчиков надеялись справиться с ним собственными силами, присвоив себе лавры победителей.

Что ж… Придется заставить их взмолиться о помощи…

Одно движение руки, и его истребитель начал преображаться. В хвосте обтекаемой машины выдвинулись четыре закрылка, каждый из которых оканчивался вакуумной электромагнитной турелью.

Антон форсировал двигатели, стряхивая с хвоста опасно приблизившегося противника, и включил боевой режим.

Впереди, сразу за крутым боком планеты, разгорался ослепительный серп зари. Машина Вербицкого, продолжая терять высоту, падала прямо в размытую линию терминатора.

На такой скорости он должен был неминуемо сгореть, рухнув в плотные слои атмосферы сверкающим болидом.

Видимо, его преследователи заподозрили неладное. Тройка распалась, и они начали расходиться в стороны.

Скверно… Антон резко потянул рули, и планета опрокинулась. В глазах потемнело от мгновенной перегрузки, когда его машина рванулась в обратном направлении.

«Гепард» трясло от запредельной нагрузки. Планета проваливалась вниз слишком медленно, нехотя выпуская крохотный космический корабль из своих цепких гравитационных объятий.

Щеки Антона отекли от перегрузки. Он шел в лоб растерявшемуся звену противника, не ожидавшего столь стремительного разворота и такой бешеной лобовой атаки.

Антон знал, что мало у кого выдерживали нервы, чтобы закончить этот самоубийственный маневр.

Большой палец правой руки заученным движением сбросил предохранитель гашетки. Он прекрасно знал, что три пилота противника в этот момент, бросив рули управления, в рефлекторном ужасе рвут страховочные ремни, чтобы выпрыгнуть из своих кресел.

На это у них уже не хватало времени.

Четыре автоматических орудия заработали, вбивая кумулятивные снаряды в лобовую броню головного перехватчика. Его пилот в немом оцепенении смотрел, как атакующий его корабль озарился бледными сполохами, и в тот же момент обзорные экраны в его собственной кабине брызнули осколками стекла, – лобовая броня не выдержала, разлетаясь рваными клочьями, и, «Фантом» мгновенно развалился на множество бесформенных фрагментов, окутавшись мутным декомпрессионным выбросом…

Истребитель Антона пролетел сквозь облако обломков, вырвавшись на оперативный простор, и, не снижая скорости, устремился прямо на барражирующую четверку перехватчиков.

В эфире царил настоящий хаос. Предсмертные вопли смешались с нечленораздельными выкриками, командами и мольбами о помощи.

Два боковых вздутия на корпусе машины Вербицкого раскрылись, обнажая тупые жала реактивных ракет «космос – космос».

Залп!..

Пять огненных хвостов рванули вперед. Антон мгновенно погасил скорость, намеренно отстав, чтобы дать возможность компьютерам самонаводящихся боеголовок поймать цели. Уже не один пилот окончил свой путь глупой и бесславной смертью, атакованный собственными ракетами, когда в пылу атаки, совершив залп, продолжал двигаться вплотную за роем выпущенных реактивных снарядов.

Тем временем пилоты двух уцелевших после лобовой атаки перехватчиков пришли в себя и, стабилизировав взбесившиеся в момент потери управления машины, устремились назад. Нет, они не были трусами.

Чем умнее и решительнее оказывался противник, тем яростнее клокотала в душе Антона сжигавшая его ненависть. Раз эти люди в своем уме, то как они могли хладнокровно сбросить ядерные бомбы на его планету?! Какое оправдание есть таким выродкам?

Только смерть…

В космосе вновь расцвели яркие сполохи разрывов. Антон бегло оглядел боковые мониторы и выругался от разочарования: все пять ракет атаковали два ближайших к ним корабля, проигнорировав более отдаленные цели.

Это резко меняло обстановку. У него не осталось больше ракет, только турели вакуумных орудий, да крупнокалиберная автоматическая пушка, жестко закрепленная в носу истребителя, а баланс сил по-прежнему был не в его пользу. Четыре корабля противника атаковали его с разных сторон, и тактическая система уже зафиксировала вспышки ракетных запусков.

В такие секунды его чаще всего выручала интуиция. Антон понимал что рискует, но выхода не было, и его корабль, подчиняясь команде, почти вертикально вонзился в лазурь атмосферы.

Он не слышал монотонных предупреждений бортовой киберсистемы о недопустимости подобного маневра, не видел, как на контрольных мониторах вспыхивают и гаснут запросы о том, стоит ли вывести атакующие ракеты в качестве целей, – вся информация безнадежно запаздывала: обшивка истребителя уже начала раскаляться, вражеские ракеты, выпущенные перекрестным огнем с разных сторон, сошлись в одной точке, где уже не было его корабля, и частично уничтожили друг друга, а уцелевшие, по прихоти систем самонаведения, переориентировались на атаку своих же кораблей…

На ближних орбитах расцветали сполохи разрывов и разлетались осколки брони от гибнущих перехватчиков, а он, почти потеряв сознание от перегрузки, падал, ведя отчаянную борьбу с взбесившейся машиной…

Резкие вспышки автоматически сработавших тормоз-снарядов ослепили его, заставив на мгновенье погаснуть видеокамеры.

Истребитель падал, сорвавшись в неуправляемый штопор, обшивка горела, дымясь и отслаиваясь. Глаза пилота, окруженные темными синеватыми мешками, от постоянной перегрузки вылезли из орбит, но он не потерял сознание и продолжал бороться, когда это уже казалось бессмысленной затеей.

Конечно, он мог катапультироваться, даже на такой скорости это спасло бы ему жизнь, но такова природа большинства настоящих пилотов: бросить машину, которая становится частью тебя самого, порой бывает выше человеческих сил, по крайней мере пока еще теплится хоть какая-то надежда… Потом, когда близкая поверхность рванет навстречу экранам, этот лучик надежды погаснет, но будет уже слишком поздно и оставшихся до столкновения секунд не хватит даже на то, чтобы рвануть рычаг катапультирования…

В обгоревшей обшивке обозначились широкие прорези, в которые, чудом не подломившись от бешеного напора встречного воздуха, выдвинулись короткие атмосферные крылья.

У Антона был единственный шанс спастись, не бросив машину. Он должен изменить вектор движения.

Медленно, миллиметр за миллиметром, он тянул на себя рычаги ручного управления, даже не пытаясь взглянуть на экраны, чтобы определить, сколько еще осталось до рокового удара о поверхность.

Иногда секунды в жизни человека складываются в неопределенные отрезки вечности. Антон успел подумать о многом за те мгновенья, что его сознание балансировало на грани неизвестности, между жизнью и смертью. Если верить бортовому хронометру истребителя, то с момента отключения тормоз-снарядов прошло восемь секунд, ну а если взять субъективное время полуживого от перегрузки пилота…

За забралом его гермошлема не было видно, как за эти мгновенья вечности его волосы стали седыми…

Штопор постепенно перешел в пологое падение. Еще одно усилие, и нос истребителя начал медленно задираться…

Антон судорожно сглотнул и позволил себе взглянуть вниз.

…Под днищем «Гепарда», сливаясь в головокружительные полосы, неслись хаотичные нагромождения скал. Его сердце похолодело, и он бросил моментальный взгляд на боковые мониторы. Там серой бесконечной мутью тянулись отвесные стены глубокого каньона.

Он тряхнул головой, взглянув на приборы.

Это не являлось чудом. Лазерные дальномеры систем автоматического пилотирования включились, как только первые молекулы воздуха ударились об обшивку его истребителя. Пока он, сантиметр за сантиметром, вытаскивал машину из штопора, они позаботились обо всем остальном, подправив курс так, чтобы он вошел в широкий разлом ущелья…

Взгляд Антона метнулся к радару.

Ему в хвост заходили две яркие точки.

Всего двое…

Он кинул быстрый взгляд на счетчики зарядов вакуумных турелей и понял, что шутки с судьбой закончились. На этот раз он окончательно влип. На приборной панели ярко мигали четыре рубиновых сигнала. Все внешнее вооружение было уничтожено. Турели оплавились и сгорели в плотных слоях атмосферы. Системы безопасности сообщали об автоматическом отстреле бесполезного балласта вместе с взрывоопасными остатками боекомплекта.

Антон побледнел. Не от страха, а от обиды. Это было почти ребяческое чувство. Стоило ли совершать невозможное, чтобы оказаться совершенно беспомощным в руках противника?..

Он с силой ударил ладонью по сенсору активации носового автоматического орудия, но шторки бронеплит безнадежно заклинило от температуры.

В порыве бесконтрольной ярости он рванул рычаги, и истребитель, взревев перегруженными двигателями, круто задрал нос и начал переворачиваться навстречу двум севшим на хвост перехватчикам.

Дистанция была ужасающе короткой, и нервы противника не выдержали еще одной безмолвной, внезапной, сумасшедшей лобовой атаки. Они инстинктивно рванулись в стороны, чтобы избежать столкновения, но этому воспрепятствовали отвесные стены ущелья. Один из пилотов все же справился с управлением и свечой взмыл вверх, второму же не хватило не то реакции, не то доли везения, и его машина врезалась в стену каньона.

Оглушительный взрыв потряс древние скалы, и в этот момент истребитель Антона вырвался наконец из теснины!

Вторая машина стремительно удирала. Ее пилот струсил. Он страшился встречи с противником, хоть тот и не сделал по нему ни одного выстрела. Антон хрипло закричал. Было что-то нечеловеческое в восприятии окружающего мира: вставший на ребро горизонт, серые скалы, нежная голубизна прозрачного утреннего неба и жирный шлейф черного дыма, утекавшего к перистым полосам призрачного небесного тумана…

Он выровнял машину, и в этот момент где-то сзади, за кабиной, в районе ходовых секций, возник заунывный дребезжащий звук.

Чуткий, восприимчивый слух Антона мгновенно различил этот характерный, бьющий по нервам скрежет и звон изломанного металла. И, словно подтверждая все самые нехорошие предчувствия, на пульте управления злобно вспыхнули сигналы тревоги.

На аварийном табло появилась надпись:

«Установка турбореактивной тяги. Критические повреждения в системе питания».

Просто не выдержал металл.

Антон в отчаянии на мгновенье прикрыл глаза, чувствуя, как машина, с одним работающим двигателем, начинает медленно, но неумолимо валиться набок.

Теперь у него оставался единственный выход.

Стиснув зубы, он одной рукой на ощупь нашел рычаг катапультирования и нажал его вниз, одновременно второй рукой оборвав кабель питания двигательных секций.

В следующий момент жесткий удар аварийно-спасательной катапульты швырнул его в лазурные небеса…

Глава 2.

УСЛОВИЯ ВЫЖИВАНИЯ.

Для каждого человека слово «ненависть» несет в себе свой, определенный и сокровенный смысл.

Для Антона Вербицкого оно означало жестокую, без компромиссов и правил борьбу до полного физического уничтожения противника. С точки зрения прошлых лет, он был безумен. С точки зрения настоящего, постоянная, изматывающая, выжигающая его изнутри борьба была единственным способом сохранить рассудок.

От удара о твердую почву он на несколько мгновений потерял сознание и потому не видел, как автопилот его истребителя пытался посадить покалеченную машину. Вырвав жгут питания двигательных секций, он отключил тем самым второй, неповрежденный, двигатель, давая автоматике возможность честно выполнить свои функции.

Обгоревшая машина неуклюже планировала на коротких крыльях, пока не чиркнула брюхом по скалам, издавая зубовный скрежет раздираемого металла. Истребитель несколько раз подбросило, развернуло вокруг своей оси, проволокло по небольшому плато, и наконец он застыл на краю обрыва, опираясь на одно крыло, словно покалеченная птица.

В этот момент Антон очнулся. Он лежал, скорчившись в объятьях амортизационного каркаса, и перед его глазами, в расселине камня, гнулся под порывами ветра пучок выцветшей, желтовато-зеленой травы.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.