Он резко отстранился, скинув руку Ильи Матвеевича, и, прижавшись к стене, сквозь слезы взглянул на бледного капитана.
      - Никого?.. - выдавил из себя Антон страшный вопрос. - Никого больше нет?
      - Никого, мой мальчик... - с трудом проговорил капитан. - Только ты и я...
      Антон закрыл глаза. Илья Матвеевич что-то добавил, но он не слышал больше его слов, потому что в мозгу Антона гулкой болью пульсировало, повторяясь до бесконечности, только одно это слово - "НИКОГО"...
      Сколько времени он пролежал в полузабытьи?
      Перед плотно сомкнутыми веками, из-под которых ручейками бежали жгучие слезы, воспаленное сознание рисовало лица папы и мамы... Нет... Этого не могло быть!.. Так не бывает на свете!..
      Антон вздрагивал, захлебываясь рыданиями, и вновь затихал лишь затем, чтобы опять провалиться в полную жгучего горя пустоту...
      Потом, когда кончились слезы и силы, он открыл глаза, совершенно не понимая, что делать дальше, как жить...
      - Я хочу есть... - услышал Антон свой собственный голос, прозвучавший откуда-то со стороны. Он не соображал, зачем произнес эту фразу. Просто ему нужно было что-то говорить, делать, лишь бы не молчать...
      Капитан, погруженный в свои мрачные мысли, вздрогнул и поднял на него покрасневшие глаза.
      - Сынок, попробуй поискать что-нибудь сам... - виновато ответил он. Там в нише быт-автомата, должно быть, осталось что-то от последнего ужина...
      Антон встал, действуя словно в полусне. От слабости у него кружилась голова, веки, опухшие от слез, больно пощипывало. Он чувствовал, что вот-вот расплачется вновь.
      "Я так болен... - с детской эгоистичностью подумал он. - Капитан мог бы встать и найти мне еду..."
      Отойдя пару шагов от койки, он обернулся и посмотрел на Илью Матвеевича. Тот сидел, бессильно откинувшись в глубоком кресле. Его форменный полетный комбинезон был местами порван и испятнан кровью.
      И еще... у капитана ниже колен не было обеих ног!..
      - Дядя Белгард! - в истерике вскрикнул Антон, бросаясь к нему. Простите меня, я не знал! Я не видел!..
      Его маленькое тело тряслось от конвульсивных рыданий...
      - Ничего, мой мальчик... Ничего... - шептал капитан, силясь не застонать от боли и поглаживая светлые волосы прильнувшего к его груди мальчика. - Главное, что ты сумел выбраться из этой проклятой оранжереи.
      Антон вздрогнул, подавившись рыданиями... Жуткий холод вдруг резанул по груди... Значит, это не дядя Белгард вытащил его из столба суспензорного поля? Значит, те существа были на самом деле? Или их не было?
      Ему было страшно... Этот страх, забравшись в детскую душу, постепенно сжимал все сильней и сильней крохотное, гулко бьющееся сердце.
      - Найди мне аптечку, Антон... - простонал капитан, не в силах больше терпеть сжигавшую его боль.
      Антон кивнул, вытирая слезы. Порывшись в развороченной каюте, где вещи, высыпавшиеся из шкафов, при ударе перемешались друг с другом, он не без труда нашел продолговатый цилиндр аварийной аптечки и протянул ее капитану.
      Лицо Ильи Матвеевича наконец расслабилось. Он сделал себе укол и на минуту обессиленно затих. Затем, оправившись, он порылся в содержимом футляра и протянул Антону две маленькие капсулы:
      - Пей.
      Антон послушно проглотил янтарные шарики в безвкусной оболочке.
      - Что это, дядя Белгард? - удивленно спросил он, почувствовав, как проясняется в голове, а голод исчезает.
      - Стимултоник, сынок... - объяснил капитан, глотая несколько таких же капсул. - Но без моего ведома не бери, ты понял? - строго спросил он и тут же объяснил:
      - Это сильное лекарство. Оно позволяет очень усталому человеку вновь стать бодрым, но его частое применение может привести к плохим последствиям.
      Антон понуро кивнул. Его мысли в этот момент были заняты совсем другим.
      - Дядя Белгард, - Антон почему-то не решался назвать его "капитан", что с нами будет? Мы умрем?! - спросил он и замер, широко открыв глаза в ожидании ответа.
      - Успокойся, мой мальчик! Мы останемся жить, у нас с тобой есть все шансы! - горячо заверил его Илья Матвеевич.
      Капитан Белгард лгал Антону. Их разрушенный астероидным ударом корабль уже попал в гравитационное поле второй планеты системы и медленно, но неотвратимо приближался к границе ее атмосферы. В течение нескольких ближайших часов должна была наступить развязка, и Илья Матвеевич знал об этом...
      * * *
      Картографический разведывательный крейсер "Терра", построенный в 3685 году на стапелях космоверфи планеты Кьюиг, представлял собой собранную из отдельных модулей двадцатикилометровую конструкцию и был предназначен исключительно для межзвездной навигации. Внутрисистемное пространство, особенно там, где пролегали орбиты планет и властвовали мощные гравитационные поля, было строго противопоказано "Терре". Для разведки планет крейсер нес на своем борту три малых разведывательных корабля, которые были запаркованы в его трюме.
      "Терра", в переводе с одного из древних языков, означает - Земля. Это слово было известно в Галактике каждому, кто имел хоть какое-то понятие о космосе, звездах и истории. Для одних людей термин "Земля" означал не более чем древнее название, для других он олицетворял собой войну, для третьих это была недосягаемая мечта, для четвертых символ вечности и преемственности поколений.
      Люди, отправившие двенадцать лет назад картографический крейсер в бездну неисследованного космоса, относились к части наиболее развитой галактической цивилизации. Они назвали корабль именем древней прародины, от которой в свое время видели немало зла, желая выразить свою уверенность в необратимости развития человеческого разума. Прошлое оставалось прошлым, а полет "Терры" был шагом в будущее, навстречу третьей волне галактической Экспансии человечества...
      И вот этот могучий корабль, предмет гордости целой звездной системы, погибал. Разрушения, причиненные ему ударом астероидов, были непоправимы. Весь правый борт "Терры" был уничтожен, бронеплиты обшивки смяты, искорежены, а в некоторых местах и вовсе пробиты насквозь или сорваны касательными ударами многотонных каменных глыб. Вокруг искалеченного корабля парили облака мелких обломков, сгустков расплавленного во время взрывов и вновь застывшего в вакууме металла, различные предметы, контейнеры, приборы, вещи...
      Корабль, медленно вращаясь вокруг своей оси, неуклонно приближался к приветливому, зеленовато-голубому шарику второй планеты системы. И несмотря на чудовищные разрушения, в его недрах, среди покореженного катастрофой металла, теплились две человеческие жизни.
      Капитан Белгард сидел на рифленом полу стартового трюма номер семь. Его лицо хранило следы боли, бессонницы и жестокой внутренней борьбы. Рядом с ним под плоским брюхом спускаемого модуля, присев на корточки, возился Антон. Руководствуясь советами Ильи Матвеевича, он пытался открыть запасной люк, расположенный в днище единственного уцелевшего после катастрофы спускаемого аппарата.
      - У нас с тобой совсем не осталось времени, - произнес капитан.
      - Дядя Белгард, я стараюсь... - пыхтя ответил Антон, который, действуя безынерционным ключом, найденным в одном из неповрежденных отсеков, пытался отпустить два больших страховочных болта, которые были вкручены в люк еще до его рождения. Некоторая часть планетарной техники "Терры", тщательно подготовленная к полету еще на Кьюиге, осталась невостребованной во время полета, как, например, этот посадочный модуль, который вплоть до последнего момента оставался на консервации.
      Десять стартовых отсеков, которые, как ячейки громадных сот, прилепились под плоским днищем картографического крейсера, пострадали от разрушений значительно меньше, чем расположенные вверху и по бортам помещения, но все же удар астероидов достиг и этой части корабля. Общая деформация корпуса вызвала перекос в механизмах отпирания стартовых створов, и многотонные бронированные ворота шлюзов заклинило. Для такого случая и служил седьмой отсек, который считался резервным.
      Десятиметровый спускаемый модуль, покрытый белоснежной, еще не тронутой космическими частицами броней, до катастрофы был укреплен на вращающемся ложементе стартовой катапульты, но во время обрушившихся на корабль ударов его сорвало с места, и теперь он лежал опрокинутый набок.
      Антон, выламывая пальцы от непривычных усилий, висел на обрезке трубы, который капитан посоветовал использовать ему как усилитель для рукоятки ключа.
      Сам Илья Матвеевич был бессилен помочь мальчику. Он едва удерживал себя на грани потери сознания. Один из основных ударов крупных космических обломков пришелся прямо на купол главной ходовой рубки. В этот момент там находилось десять человек, и лишь ему удалось выжить. Ходовая рубка "Терры" была одним из немногих помещений крейсера, где действовала вторичная, суспензорная защита корпуса, и потому, когда астероид проломил броню, там не произошло полной декомпрессии - автоматически включилось компенсирующее поле, и автоматы поддержания жизни почти мгновенно восстановили давление...
      Он пришел в себя в полной невесомости, под бледным светом аварийных ламп. В первый момент Илья Матвеевич не мог разобрать, каковы последствия обрушившегося на корабль удара. Он был не в состоянии даже сориентироваться в развороченной рубке, которая в считанные мгновения стала неузнаваемой. Вокруг него в невесомости плавали куски оплавленной брони, разбитые приборы и мертвые человеческие тела. Обзорный экран был выбит, и дыру в куполе заполняло зеленоватое сияние суспензорной защиты...
      ... Капитан Белгард открыл глаза и посмотрел на мальчика, который висел на обрезке трубы, тщетно пытаясь выполнить непосильную работу.
      - Погоди, Антон... - прохрипел Илья Матвеевич. Повалившись на бок, он, извиваясь, прополз разделявшие их метры и ухватился за конец трубы.
      Вдвоем им удалось выкрутить страховочные болты, а затем, освободив винтовой запор, откинуть крышку вспомогательного люка, который теперь стал единственным входом в опрокинувшийся набок посадочный модуль.
      Капитан, скрипя зубами, ухватился за скобы, расположенные в открывшемся проходе, и втащил вовнутрь свое беспомощное тело. Вслед за ним, отводя глаза, чтобы не видеть на месте ног капитана обрубков, в люк влез Антон. Лицо мальчика покрывала землистая бледность, глаза глубоко запали, и вокруг них обозначились синеватые круги.
      - Попробуй закрыть люк... - прохрипел капитан, боком вползая в отсек, где перед пультом управления были расположены три противоперегрузочных кресла. По его подсчетам, у них оставалось еще минут пятнадцать до того момента, как обломки "Терры", следуя своему гибельному курсу, войдут в атмосферу планеты.
      - Поторопись, Антон... - попросил он, из последних сил затаскивая себя в противоперегрузочное кресло.
      Перед глазами Белгарда плавали черные и оранжевые круги. Он действовал словно в полусне и, несмотря на принятый стимулятор, постоянно балансировал на грани глубокого обморока.
      Единственное, что держало его в эти минуты, - это ответственность за жизнь мальчика. Не будь рядом Антона, он бы предпочел рухнуть вместе с искалеченным кораблем на поверхность планеты.
      Положив дрожащие от боли и напряжения руки на пульт управления, капитан начал активацию систем модуля.
      Спустя некоторое время в отсеке появился Антон. Бросив испуганный взгляд на ожившие обзорные экраны, он молча уселся в глубокое кресло и застыл в позе напряженного ожидания.
      - Пристегнись... - приказал капитан.
      - Я боюсь, дядя Белгард... - тихо признался мальчик.
      Капитан, на секунду забыв о сжигающей его изнутри боли, протянул руку и коснулся худенького плеча Антона:
      - Мы выберемся... я обещаю тебе.
      На самом деле Илья Матвеевич сильно сомневался в успехе. Он не знал, достанет ли у него сил посадить модуль на ручном управлении...
      По навигационному дисплею побежали строки сообщений бортового компьютера, справа и слева, на скошенных боковых консолях неярко осветилось несколько экранов и, попискивая, замерцали разноцветные сигналы.
      - Антон, ты должен внимательно слушать и в точности делать то, что я скажу... - задыхаясь от нового приступа дурноты, проговорил капитан.
      Мальчик кивнул, глядя перед собой в одну точку. Его посиневшие губы мелко дрожали.
      - Я постараюсь, дядя Белгард... - пообещал он.
      - Тогда все, начинаем. Времени уже совсем нет.
      Антон, застывший в кресле в напряженном ожидании команд, отчаянно пытался вспомнить в эти трагические секунды хоть что-нибудь из уроков космической навигации или управления аварийными спасательными капсулами, но тщетно - в его голове были лишь боль, страх и щемящее, тоскливое ощущение непоправимой утраты. Он думал о матери и об отце, не в силах понять, что их уже больше нет... Ему хотелось просто кричать до тех пор, пока вместе с горькими рыданиями не уйдут последние силы...
      - Внимание, активирована система аварийного отстрела стартовых ложементов... - ворвался в его затуманенный разум мягкий голос бортовой аудиосистемы. - Повторяю...
      На включенных обзорных экранах было отчетливо видно, как в тесном стартовом отсеке, среди опрокинутых ударами заправочных ферм и разбитой контрольной аппаратуры, ярко вспыхнули уцелевшие сигнальные огни, бросая на свод и стены зловещие красные отсветы.
      Внезапно две образующие свод помещения плиты вздрогнули и начали расходиться в стороны. Из образовавшегося прямоугольного отверстия вниз опустились две мощные механические клешни, которые с лязгом сомкнулись на обшивке посадочного модуля и приподняли его над полом.
      Белгард пробежал глазами по показаниям контрольных приборов и ввел команду аварийной разгерметизации.
      Внизу, где на рифленых металлических плитах располагался покореженный и совершенно бесполезный теперь ложемент стартовой катапульты, внезапно пророкотал мощный взрыв. Это бортовой компьютер "Терры", повинуясь приказу с пульта управления модулем, отстрелил аварийные крепления. Еще секунда, и весь пол седьмого стартового отсека, вместе с покореженным ложементом, вздрогнул и провалился вниз, подчиняясь напору улетучившейся атмосферы отсека.
      Антон взглянул на нижние экраны и невольно зажмурился.
      Они висели над бездонным провалом, который от края до края заполнял пухлый шар планеты.
      - Внимание! Десять секунд до расстыковки! Девять... Восемь...
      Внизу, на фоне белесых разводов голубовато-зеленой атмосферы, беспорядочно вращаясь, парила только что отстреленная от корабля секция. Антон понял, что сейчас и они последуют вслед за ней, в эту страшную бездну...
      - Дядя Белгард, я не хочу, я боюсь! - испуганно закричал он, перекрыв своим ломким от ужаса голосом монотонные сообщения аудиосистемы...
      - Спокойно, сынок! Это всего лишь атмосфера, обыкновенный воздух, понимаешь? Там, внизу, твердая земля.
      Мальчик, родившийся на борту корабля, никак не мог разделить уверенности капитана. Все его чувства формировались среди ограниченного пространства корабельных палуб и отсеков. Конечно, он имел возможность постоянно созерцать звездную бездну, но раньше, до катастрофы, она имела для него скорее теоретический, декоративный смысл. И лишь стоя среди зеленоватого сияния суспензорного поля в разрушенной оранжерее, он впервые воочию увидел и почувствовал, как страшна и безжалостна бывает она...
      - Нет! - отчаянно вскрикнул он, но было уже поздно.
      Механические клешни разжались, и посадочный модуль провалился вниз.
      Внутренности Антона внезапно замерли, в животе появился неприятный холод, и вдруг его желудок начал подкатываться к горлу.
      - Есть отрыв!
      Капитан не заметил, что по привычке дублирует голосом сообщения, которые выдавал бортовой компьютер спускаемого аппарата. Бешеный выброс адреналина на некоторое время заглушил его боль и вернул ясность мыслям.
      Антон, разинув рот и выпучив глаза, сидел в кресле, отчаянно вцепившись в подлокотники. Его взгляд метался по сторонам, от экрана к экрану, но вокруг была только Бездна да пухлый шар планеты, и лишь вверху, на самом срезе обзорных секторов, во мраке космоса, вспыхивая разноцветными огнями, медленно удалялась какая-то смутно знакомая ему масса...
      Через мгновение его желудок вернулся на место. Это автоматически включились генераторы поля искусственного тяготения. Тихо и монотонно зашелестел вентилятор системы регенерации воздуха, и Антон внезапно почувствовал невероятное облегчение. Вокруг него снова был вполне исправный корабль, пусть маленький, но такой привычный...
      Подняв глаза, он вновь увидел удаляющуюся массу покореженного металла, кое-где скупо расцвеченную искрами габаритных огней, и понял, что это их "Терра"...
      На глаза мальчика навернулись слезы. Во мрак космоса улетал его дом, то место, где он родился и вырос, где остались тела его отца и матери.
      В этот момент он впервые осознал, что потерял абсолютно все, а впереди... впереди была лишь пугающая неизвестность.
      Капитан Белгард испытывал в этот момент схожие чувства. Как и Антон, он в оцепенении провожал взглядом уплывающий за срез экранов израненный корабль, и при этом его побелевшие губы беззвучно шевелились...
      Из задумчивости его вывели настойчивые звуковые сигналы пульта.
      Планета заметно приближалась, казалось, что она начинает давить своей массой на экраны нижнего обзора.
      - Смотрите, дядя Белгард! - внезапно вскрикнул Антон, указывая пальцем на один из обзорных экранов справа.
      Капитан поднял глаза. В первый момент у него перехватило дыхание от неожиданности, когда он увидел два исполинских черных опахала, которые, лениво перетекая плавными волнами, величественно плыли в верхних, разреженных слоях атмосферы. При этом их иссиня-черная поверхность монотонно вспыхивала тысячью крохотных искр...
      - Держись, Антон! - мгновенно отреагировал он, отключая часть автоматики. В руки капитана с тихим, нежным присвистом серводвигателей поднялись штанги астронавигационных рулей.
      Это были те самые образования, одно из которых погубило их корабль!
      Илья Матвеевич понял, что ему нельзя медлить ни секунды, потому что именно удивление и нерешительность погубили "Терру".
      Он прекрасно помнил те роковые минуты перед самой катастрофой...
      ... Начиная стандартную процедуру сближения с планетой, все находившиеся на вахте члены экипажа были прекрасно осведомлены о небольшом скоплении астероидных масс. Курс десяти крупных каменных глыб и окружавшего их облака космического мусора хотя и пролегал поблизости от траектории движения "Терры", но был абсолютно безопасен для корабля и никак не мог привести к столкновению.
      Не мог... Пока за плотным ядром каменных глыб не проступили смутные очертания чего-то эфемерного, похожего на исполинское черное опахало, усеянное яркими блестками. Это "нечто" медленно колыхалось, плавно воздействуя на каменные обломки какой-то неуловимой для приборов слежения силой. Невиданное образование, похожее на опахало или парус, площадью в несколько сот квадратных километров, управлялось с массами астероидов, словно опытный погонщик со своим послушным стадом...
      Чем больше Илья Матвеевич думал над этим роковым явлением, тем явственнее начинал понимать, что именно это самое "опахало" и явилось причиной гибели "Терры", как бы фантастично ни звучало подобное утверждение.
      Он видел собственными глазами, как оно двигалось в космическом пространстве по собственной, не зависящей от законов небесной механики воле и гнало впереди себя компактную массу астероидов!
      ... И вот теперь, сжав моментально взмокшими ладонями пористую, прорезиненную поверхность рулей, он со страхом и смятением наблюдал сразу два подобных образования, которые двигались в непосредственной близости от пологой траектории снижения модуля.
      Тихо взвыл предупреждающий зуммер автопилотов. Бортовой компьютер требовал от человека каких-то адекватных действий, и Илья Матвеевич, бросив мимолетный взгляд на оцепеневшего в своем кресле мальчика, начал опускать нос модуля, направляя его в атмосферу.
      Короткое включение основных двигателей привело к тому, что Антона с силой вдавило в кресло, а два черных опахала вдруг стремительно проползли до верхней кромки экранов и исчезли из поля зрения видеосистем.
      Вздох облегчения, готовый вырваться у Антона, вдруг застрял в его горле, когда громко и тревожно взвыли сигналы кормовых сенсоров.
      - Третий выключатель, справа от тебя, быстро! - скомандовал капитан.
      Антон, которого страх заставил соображать куда быстрее, чем обычно, обернулся к правому крылу вспомогательной панели управления.
      Щелчок клавиши привел в действие кормовые видеокамеры, и Илья Матвеевич увидел, как те самые призрачные образования, которые только что лениво плыли на границе стратосферы, быстро свернулись, приняв веретенообразную форму, и устремились вслед падающему навстречу планете модулю.
      Капитан знал, что увеличивать скорость и угол снижения было если не самоубийственно, то, по крайней мере, очень рискованно, но разве оставался у него выбор?
      Пока Белгард лихорадочно пытался принять решение, Антон со всевозрастающим страхом смотрел на два стремительно приближающихся сзади черных веретена.
      - Дядя Белгард!.. - умоляюще взвыл он, не выдержав этого глобального, подавляющего ужаса, что внушали ему преследователи.
      Для мальчика вообще не существовало таких понятий, как траектория снижения, режим посадки, аэродинамические данные корпуса или атмосферное зондирование. Он просто хотел убежать, скрыться от тех существ, что совсем недавно прямо на его глазах уничтожили огромный космический корабль. В данный момент Антону было все равно, сгорят ли они в плотных слоях атмосферы, и вообще, можно ли выжить в том мире, что скрывала под собой пухлая, голубовато-зеленая шапка облачности.
      Капитан Белгард больше не мог раздумывать. Устами ребенка в данный момент говорила истина: если их настигнут два этих веретена, то им никогда не сесть...
      - Держись! - повторил он, направляя модуль почти вертикально вниз.
      Струи плазмы, ударившие из маршевых двигателей модуля, толкнули его навстречу планете за несколько секунд до того, как два обитателя бездны приблизились и начали видоизменяться, пытаясь превратиться в чудовищные подобия гаснущих парашютных куполов.
      Все эти метаморфозы произошли с опозданием, модуль уже ускорился, падая по самоубийственной траектории, и космические образования, попав в плазменный шлейф его двигателей, надулись, словно паруса древнего корабля, и вдруг лопнули, разлетаясь рваными лоскутьями черноты...
      Зона высоких орбит вновь была свободна, но это уже ничем не могло помочь двум людям, заключенным внутри посадочного модуля, который, ворвавшись в плотные слои атмосферы, вдруг вспыхнул, как маленькое новорожденное солнце, и, оставляя за собой дымящийся инверсионный след, стремительно пронзил зону клубящихся густых облаков...
      Глава 2
      ИНСЕКТЫ
      С хмурого неба, по которому медленно ползли низкие, свинцово-серые облака, срывался редкий, моросящий дождь.
      Группа инсектов двигалась по раскисшей дороге, огибая опушку леса. Насекомоподобные существа, внешность которых наводила на мысль о непропорционально увеличенном гибриде муравья и кузнечика ростом около полутора метров, были закутаны в коричневые, местами порванные и испачканные дорожной грязью хламиды из грубой ткани, похожей на мешковину.
      Среди нестройного отряда, устало тащившегося по осенней распутице, несмотря на схожую внешность существ и одинаковые одежды, была заметна четкая градация. Те, которые шли впереди и сзади, передвигались, как люди, на двух широко расставленных, словно бы прилепленных с боков к нижней части туловища суставчатых ногах. В коротких верхних конечностях, количество которых варьировалось от четырех до одной, они несли оружие. Из-под капюшонов коричневых хламид на тусклый, серый мир смотрели большие фасетчатые глаза без век и ресниц, сразу под которыми располагались ороговевшие дыхательные отверстия и мощные хитиновые жвала.
      Оружие, что несли в руках инсекты, отличалось пестрым разнообразием и одинаковой неухоженностью. В вооружении отряда преобладали короткие пики с побитыми ржавчиной стальными наконечниками, короткие обоюдоострые мечи и некое подобие арбалетов явно нечеловеческой конструкции, снабженных толстыми короткими стрелами с жестким хитиновым оперением и странными пузатыми наконечниками.
      Однако боекомплект отряда не ограничивался мечами и арбалетами. За плечами десятка инсектов висели вполне знакомые человеческому глазу автоматы с примкнутыми рожковыми магазинами. Было еще и несколько коротких труб ручных гранатометов, а на груди возглавлявшего отряд однорукого инсекта болтался полевой электронный бинокль, на потертом корпусе которого еще можно было разглядеть фирменное клеймо знаменитой компании Цейса, ведущей свою историю со времен догалактической эпохи развития человечества.
      Вторая группа насекомоподобных существ, по своей анатомии и одежде никак не отличавшаяся от идущих впереди и сзади собратьев, вела себя немного иначе. Около трех десятков инсектов, составляющих ядро растянувшегося по раскисшей дороге отряда, ползли, опираясь на все шесть конечностей, неся на сгорбленных спинах плотно увязанные тюки и несколько метательных приспособлений, которые походили на оригинально исполненные миниатюрные катапульты.
      Движение отряда сопровождалось шелестом одежд, тихим звоном небрежно пригнанной амуниции, чавканьем грязи и негромкими скрежещущими звуками, похожими на скрип плохо смазанных петель.
      Опушка леса, вдоль которой шли инсекты, напоминала собой иллюстрацию из скверной детской книжки про ведьм и колдунов. Низкие деревья с узловатыми стволами и морщинистой, шероховатой корой, сплетаясь кривыми ветвями, образовывали плотные заросли, сквозь которые мог пробраться разве что мелкий шустрый зверек. Под ними, на сырой земле лежал плотный ковер опавшей листвы. Дорога, огибая опушку, поворачивала к лесу, вгрызаясь в заросли похожей на темный тоннель просекой. Голые, лишенные листвы ветви простирались над ней, словно сцепившиеся в вечном, застывшем рукопожатии иссохшие руки старцев.
      Справа от опушки леса простиралась обширная пустошь, усеянная мелкими валунами, из-под которых пробивались тонкие, серебристые побеги каких-то диковинных образований, похожих на беспорядочно растянутую тут и там стальную проволоку. Чуть дальше, у туманного горизонта, за обозначенной дымкой испарений топью, поднимались мрачные стены древнего сооружения, похожего на разрушенный временем замок. Большие каменные блоки, из которых были сложены его стены и башни, сплошь покрывала серебристая паутина. Изредка с той стороны доносился пронзительный свист и монотонные ноющие звуки, которые заставляли идущих впереди и сзади отряда вооруженных инсектов беспокойно озираться по сторонам.
      Внезапно в унылую идиллию непогожего осеннего дня ворвалось нечто чуждое мрачной гармонии засыпающей природы.
      Где-то высоко, за свинцовыми облаками, возник далекий, басовитый гул, который с каждой секундой звучал все увереннее и громче, постепенно перерастая в надсадный высокочастотный вой рассекаемого воздуха.
      Группа инсектов, застывшая было в нерешительности у самого поворота уходящей в заросли дороги, внезапно преобразилась. Трудно было ожидать какой-то боевой слаженности от такого пестро-вооруженного, убогого отряда, но тем не менее, определив направление приближающегося звука, они действовали четко и обдуманно. Однорукий инсект с цейсовским биноклем на груди проскрежетал несколько команд и вскинул к своим выпуклым фасетчатым глазам электронный прибор, медленно, со знанием дела обшаривая небеса в поисках источника приближающегося звука.
      Его подчиненные быстро укрылись под голыми кронами ближайших деревьев, причем тяжело навьюченные члены отряда были пропущены вглубь, к кривым аркам воздушных корней, которые образовывали своего рода плетеные навесы, расположенные на высоте одного метра от земли, а их вооруженные сородичи рассредоточились вокруг, подняв к хмурым небесам автоматные стволы и дуги хитиновых арбалетов.
      Прошло несколько томительных секунд, в течение которых вой продолжал стремительно нарастать; часть облачного покрова вдруг просветлела, словно там, в вышине, взошло второе полуденное солнце, и вдруг в серую дождливую хмарь ворвался падающий по пологой дуге огненный шар.
      Сквозь ослепительное сияние было трудно различить его контуры, но, что бы это ни было, падающий предмет повел себя весьма странным и совершенно неадекватным для метеорита образом.
      Инсект-командир, по-видимому, был достаточно хорошо знаком с телами небесного или, вернее сказать, космического происхождения и, судя по его реакции на появление раскаленного болида, не сомневался в развязке данного происшествия. Он опустил бинокль и резко пригнулся, ожидая оглушительного удара о землю, но болид, к его изумлению, вдруг выкинул две струи голубого пламени, которые, ударив в землю, моментально испарили небольшое болото, расположенное как раз перед древней цитаделью, и, покачиваясь на двух плазменных струях, завис в воздухе, моментально утратив свое сходство с солнцем...
      Глазам изумленных не меньше командира рядовых инсектов предстал длинный, покрытый коростой оплавленной брони летательный аппарат, который, несколько секунд повисев в воздухе, вдруг изменил направление испепеляющих почву плазменных струй и медленно поплыл в сторону каменных стен древней цитадели.
      * * *
      Кинув посадочный модуль в плотные слои атмосферы, Илья Матвеевич действовал совершенно спонтанно. Он понимал, что их участь практически предрешена, но смерть от взрыва раскаленной обшивки и падающие на поверхность пустынной планеты хлопья пепла показались почему-то предпочтительнее его подсознанию, чем смертельные объятия двух черных опахал, скользящих в безвоздушном пространстве высоких орбит.
      Ворвавшись на высокой скорости в плотные воздушные слои, практически неуправляемый посадочный модуль, казалось, сошел с ума.
      Антон, выпучив глаза, смотрел, как на обзорных экранах вокруг них разгорается ореол адского пламени - это трение молекул воздуха об обшивку модуля раскалило бронеплиты до такого состояния, что они сначала засветились, а потом вдруг стали обугливаться, отлетая по сторонам тонкими слоями перекалившейся коросты...