Чушь какая-то получается… Запорет она первое задание в отделе расследований, как пить дать запорет. До чего же жаль, что ее не послали в шейпинг-клуб…
      К метро она шла не спеша, изучала по дороге ассортимент окрестных магазинчиков и палаток. В подземке настал черед книжных и газетных ларьков, а в переходе она долго стояла перед витриной с театральными билетами. В Большом скоро премьера, «Дочь фараона» с Ниной Ананиашвили. Билеты дорогущие, никакой заначки не хватит. Может, у папы выклянчить? На культурное развитие?
      Наташа вздохнула и оттащила себя от билетных искушений.
      «Хватит бредить. Напишу про бомжей, получу гонорар и тогда куплю билеты на «Дочь фараона». Как взрослый человек».
      …Бомжи оказались совсем не страшными. А столовая – чистой, светлой и даже с претензией на уют. Занавесок на окнах, правда, не имелось – зато по стенам развешаны картины непонятного содержания: Малевич какой-то. За длинным деревянным столом собрались в основном чистенькие старушки. Явно не бомжи, а просто одинокие люди. Наташе даже показалось, что приходят они сюда не столько поесть, сколько пообщаться.
      Бабульки дружно и одинаково отвечали на Наташины расспросы:
      – Пенсии не хватает, дочка, вот сюда и ходим… Кормят как? Да нормально, в войну хуже питались…
      Бабулечки проворно ухватывали со стола нарезанный черный хлеб, прятали его в целлофановые пакеты.
      – Неужели у них на хлеб денег нет? – с состраданием спросила Наташа директора столовой (тот неотлучно сопровождал ее и чутко ловил каждое слово, брошенное старушками).
      Директор энергично замотал головой:
      – Не, это они для голубей берут. Вон, посмотрите, лавочку на улице, рядом с входом птицы всю обгадили.
      – А настоящие… – Наташа смутилась и выпалила неприятное слово, – бомжик вам приходят?
      Директор хозяйским оком осмотрел столовую. Сказал радостно:
      – Вон Васька-бомж. За закусью к нам пришел.
      Васька расслышал, заулыбался, сверкнул парочкой стальных фиксов. Доложил радостно:
      – На ноль пять только и набрали!
      Он аккуратно заворачивал две котлеты в старый номер «Вечерки». Сказал просительно:
      – Слышь, начальник, может, добавки дашь?
      – Кыш отсюда, – нахмурился директор.
      Васька поспешно прошмыгал к выходу.
      Директор нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
      Наталья отчаянно соображала, о чем бы еще его спросить. Сесть он ей не предложил, они стояли в обеденном зале под любопытствующими взглядами посетителей.
      – А финансирование у вас достаточное? – выдавила она.
      – Финансирование, говоришь…
      Она навострила ручку.
      – Хрен собачий, а не финансирование, – с досадой обронил директор и добавил: – Извините, девушка!.. Смех куриный, а не финансирование. Гроши!
      И замолчал.
      – А меценаты у вас есть? – отчаянно продолжила Наташа, густо покраснела и поправилась: – Ну, спонсоры…
      – Спонсоры! – пренебрежительно подхватил директор. – Конечно, спонсоры есть! Куда же без них!.. Хлебозавод вот есть. Он нам свой возврат присылает. Буханки, те, что не купили, с плесенью… Из совхозов тухлятину шлют… Яички там… Молоко скисшее… Колбасу просроченную везут из магазинов… Есть, есть спонсоры!..
      В директорском кармане тренькнул мобильный телефон.
      «Вот тебе и скудное финансирование, – пронеслось в голове у Наташи. – На сотовую связь у него почему-то хватает».
      – Две секунды, Рамазан…
      Директор взял Наталью под локоть, подтащил ее к еще одному посетителю столовки и почти что бросил на скамью рядом с ним.
      – Эй, Витек, расскажи ей про себя, – приказал шеф. И вернулся к своему телефону. Наташа расслышала: – Да, Рамазан, подъезжай. Товар пришел.
      Витек – мужчина лет сорока с давно не мытой окладистой бородой – придвинулся к ней поближе, склонился к уху, зашипел несвежим дыханием:
      – Нашу он жрачку распродает, нашу… На Выхинском рынке… У этого Рамазана там лоток…
      Наташа распахнула глаза и замерла.
      А Витек плотоядным взглядом пытался рассмотреть ее грудь, скрытую под широкой футболкой.
      – Но как? Как это? – выдохнула Наташа.
      – Пойдем на улицу, – скомандовал Витек. – Я тебе сейчас такое интервью дам!
      …Наташа просидела за компьютером почти до утра. Она то лихорадочно набирала текст, то задумывалась, вглядываясь в свои поспешные записи. Этот Виталий с его толстовско-солженицынской бородой оказался для нее просто кладом. Какая бомба получится!
      Часа в три ночи в ее комнату заглянул заспанный отец. Спросил сочувственно:
      – Не пишется?
      – Пишется, еще как! – Она загородила от отца компьютерный экран.
      – Почитать дашь? – Папа спросил, похоже, из вежливости.
      Ей очень хотелось показать ему почти готовый текст. Спросить его мнения и совета. Но сколько можно ходить на родительских помочах! Пора хоть что-то сделать самой. Абсолютно самой, без родительских подсказок.
      Наталья поколебалась и сказала, стараясь, чтобы голос звучал уверенно:
      – Нет, папуль, спасибо. В газете прочтешь… Надеюсь…
      Отец подошел, потрепал ее по волосам, старательно отворачиваясь от текста на экране:
      – Ну, как знаешь. Удачи тебе.
      К пяти утра статья была готова. Наташа поставила будильник на восемь – с утра она позвонит на фирму и отпросится на денек с работы. Ничего страшного, она еще ни разу секретарскую свою поденщину не пропускала. А материал ждать не может. Его нужно в газету нести, срочно в номер!

Cледующее утро – 21 апреля, пятница. Наташа Нарышкина.

      Дмитрий Полуянов склонился над ее статьей. Наташа напряженно ждала, притулившись на кончике жесткого стула. Читал Полуянов внимательно, не то что ее предыдущая кураторша Кленова из отдела женских проблем. Та просматривала текст за пару минут, швыряла его в ящик стола и говорила туманно: «Будет ждать своего звездного часа!»
      Дмитрий изучил наконец выстраданные Натальей за ночь шесть страниц. И снова вернулся к началу статьи. «Неужели по второму кругу пойдет?» – удивилась Наташа. Но Полуянов перечитывать материал не стал. Внимательно взглянул на Нарышкину. Сказал мягко:
      – Хлестко пишешь. И стиль чувствуется…
      Она почему-то ждала других слов. А Дмитрий продолжал:
      – Этот Виталий, на которого ты ссылаешься, он кто?
      – Да он сказал, что инженер, – сказала Наташа и неуверенно добавила: – Кандидат наук.
      – Ага, – удовлетворенно произнес Полуянов. – А фамилия?
      Наташа смутилась:
      – Он просил не указывать. Боится, что директор столовой ему мстить станет. Но мне сказал. Виталий Капустин его зовут.
      Полуянов отреагировал непонятно:
      – Значит, опять Капустин… Высокий, немытый, борода черная?
      Наташа отпрянула от полуяновского стола.
      – Вы… вы его знаете?
      Дмитрий вздохнул. Включил чайник, потянулся за банкой с кофе. Наташа нетерпеливо потребовала:
      – Ну скажите же!
      Полуянов мягко ответил:
      – Видишь ли, Наташенька… Этого Капустина знают все. Я имею в виду – все редакции. Он шизофреник, хронь. Больной человек, понимаешь? Везде заговоры видит. Недавно я тут очередное его письмо читал… Как там, бишь, было… ФСБ, ЦРУ и ФБР совместно ставят опыты на людях, для чего облучают его, капустинскую, квартиру специальным психотронным излучателем… Он даже схему этого самого излучателя нарисовал… Забавный дядька…
      Полуянов, заметив, что она расстроилась, слегка коснулся Наташиной руки:
      – Ты в это веришь?
      Она опустила глаза. Виталий очень складно рассказывал ей… И про директора столовой абсолютно уверенно говорил… Что продукты, присланные благодетелями, проходят через цепочку посредников, а затем оседают на московских оптовых рынках… Даже цепочку эту нарисовал – стрелочки, четырехугольники, почему-то шестиконечные звезды…
      Дмитрий протянул ей чашку с кофе:
      – Не горюй, подруга. С кем не бывало!. Запомни только на будущее. Никогда нельзя брать всюинформацию из единственногоисточника. Потому что этот источник может оказаться лицом некомпетентным. Или заинтересованным. Или просто психом, как тебе попался.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.