В Москве и в Пекине в то время достаточно критически оценивали боеспособность северокорейской армии. В то время и Мао Цзэдун не желал напряженности на китайской границе, ибо еще не все территории были взяты под контроль новой власти и армия Китая готовилась к сложной операции по освобождению Тайваня.
      Президент США Гарри Трумэн, приказавший с началом войны в Корее ввести в Тайванский пролив силы 7-го флота, не дал возможности выполнить такую задачу, а поэтому Китай не был заинтересован в развертывании в Корее полномасштабных боевых действий. Положение изменилось, когда 7 октября 1950 года американские войска пересекли 38-ю параллель и устремились на север. В условиях угрозы самому существованию Корейского социалистического государства и выдвижения американской армии к границам Китая и Советского Союза И. В. Сталин и Мао Цзэдун приняли солидарное решение об оказании КНДР совместной военной помощи. В бой были введены дивизии китайских добровольцев. Американская сторона была заранее информирована об этом, но не вняла предупреждениям и проиграла войну. США должны были возвратить свои войска за 38-параллель.
      Наша пропаганда замалчивала, что советские летчики отражают атаки американской авиации. Поскольку я читал западную прессу и слушал их радио, было известно, что советские летчики имеют задачу: сбивать американские самолеты, но самим не пересекать 38-ю параллель. По нашему радио и в газетах писалось, что китайские летчики храбро сражаются и успешно сбивают американские бомбардировщики и истребители. Американцы же сообщали, что советскими истребителями в Корее командует трижды Герой Советского Союза И. Н. Кожедуб.
      Среди советских офицеров в Германии распространялся такой анекдот: "Петя, ты слышал, в Корее самый знаменитый китайский ас Ван-Юшин в одном бою сбил три американских самолета?" "Когда же он так здорово научился воевать и где он учился?.. - Как где? В Качинской авиашколе". - "Вот здорово, наш капитан Ванюшин стал китайцем Ван-Юшиным. Ну артист! Слушай, Ваня! А ты слышал: в ООН американцы спрашивают наших представителей, зачем они темнят, ведь весь мир знает, что там воюют советские летчики, ведь они в воздухе ругаются по-русски, как бендюжники. - Нет - это не русские, а китайцы, правда, они учились летать в СССР". - "Ладно, учились летать, а вы что, их специально учили так мастерски ругаться?.." - "Нет! Это они сами научились. Вы же знаете, в период Великой Отечественной войны, когда в воздухе появлялся Александр Покрышкин, то немцы кричали: "Ахтунг, ахтунг! (Внимание, внимание!) Покрышкин в воздухе". И было много случаев, когда молодые летчики сражались с немцами и силы были неравными, тогда один из наших кричал по радио: "Ребята, держитесь!" Я Покрышкин - иду на помощь! И немцы ретировались. Вот, наверное, и китайцы, когда возникают трудности, то ругаются по-русски и американцы тоже сматываются..."
      Однажды поздней осенью я ехал по делам службы с офицером штаба дивизии на КПП Мариенборн по автостраде Берлин - Ганновер. Ехали мы в крытом "джйппе". Погода была, скажу прямо, мерзкая: сильный ветер, снег с дождем. Дорога была покрыта наледью, и ехали мы очень медленно. На автостраде движение тоже было редким. Проехав уже район Магдебурга, мы увидели, что по автостраде пешком идут двое мужчин в западном направлении. Проезжая мимо них, я обратил внимание, что это английские солдаты. Через какое-то время я высказал удивление моему попутчику, что солдаты идут пешком по автостраде в нашу сторону. Мы остановились.
      Когда те поравнялись с нашей автомашиной, я подозвал их к себе. Я разговаривал с ними по-английски. Спросил их, куда они идут и что у них случилось. Они мне ответили, что идут в Гельмштедт, что их машина сломалась в пути и они не могли ее исправить. У меня закрались сомнения в их искренности, но я им сказал, что мы едем в том же направлении и они могут ехать в нашей машине, ибо погода премерзская, а они уже, как я видел, ужасно продрогли. Шли они тем более без шинелей. Солдаты немного растерялись, а потом согласились с моим предложением. Мой попутчик угостил их горячим чаем из термоса, и мы поехали дальше вместе с ними. Я их расспрашивал о жизни. Солдаты рассказали, что они оба из Лондона, рабочие, сейчас несут службу в отдельном батальоне связи в Западном Берлине. Когда подъезжали к границе, они оба забеспокоились и попросили их высадить из машины. Это было странно. Я тогда спросил их прямо: "Ребята, что случилось? Почему вы не хотите, чтобы мы вас подвезли прямо к нашему КПП? Там вы перейдете к английскому КПП, и вам окажут помощь".
      Тогда один из них говорит мне следующее: "Господин лейтенант, вы знаете, что янки развязали войну в Корее, и вот нас и еще несколько солдат из нашего батальона должны отправить туда на войну. Что такое война, мы представляем, ибо всю войну прожили в Лондоне, который так немцы ужасно бомбили. Почему мы должны умирать за янки, за капиталистов. Что нам сделали плохого корейцы?.. Вот мы и ушли из части и решили перейти границу подальше от наших КПП. В Гельмштедте у нас есть подружки-немки. Мы надеемся, что они нас на первое время укроют, а там нас, конечно же ждет военный трибунал, тюрьма, но это лучше, чем война..."
      Я им ответил приблизительно следующее: "Ребята, то что вы не желаете воевать за янки, за несправедливое дело, это верно. Ведь совсем другое, когда солдат защищает свое Отечество, тогда дезертировать - это преступление, а сейчас вы правы". Но поймите нас правильно. Автострада - это экстерриториальность, и вы не имеете права сходить с нее. Если вы пойдете через КПП Гельмштедт, то вам не удастся обмануть своих, ибо там есть работники разведки. Мы тоже не имеем права помогать вам переходить границу в неположенном месте..."
      Тогда другой солдат говорит следующее: "В пути мы обсуждали и такой вариант: а не попросить ли у русских политического убежища на время, пока война не закончится? Но говорят, что русские всех таких, как мы, ссылают в Сибирь, в специальные страшные лагеря...".
      - Ну, ребята! Это все пропаганда. Вы же видите, что мы, русские, такие же люди, а насчет лагерей тоже вранье. У нас, так же как и в Англии, есть тюрьмы, где отбывают наказание преступники. Давайте сделаем так: поедем к КПП Мариенборн. Там я позвоню по телефону моему начальству и попрошу вам помочь. Они больше имеют прав и у них другие возможности. Не бойтесь - хуже не будет...
      Так и поступили. Когда я доложил по телефону начальнику разведки 3-й Ударной армии полковнику Щекотихину о случившемся, тот одобрил мое решение и распорядился: англичан накормить и пусть отдыхают. Он приедет лично, и там решим на месте, как с ними быть дальше. Полковник Щекотихин приехал вместе с работником политотдела и переводчиком с английского языка. Они забрали англичан и отбыли в штаб армии.
      На следующий день газета "Правда" напечатала заметку, что двое английских солдат отказались ехать в Корею "таскать каштаны из огня" для американских империалистов и попросили у СССР политического убежища. То же сделали еще четверо английских солдат из того же батальона. Такая тогда была обстановка в Германии.
      Слабостью нашей пропаганды было замалчивание правды. Получалось, что мы сильны, но сами ослабляем себя утайками, неправдой, лакировкой действительности. Считаю, что зря тогда мы заглушали иностранное радио, боялись иностранной прессы. Наоборот, надо было активней вести диалоги с иностранцами. Утверждать свой образ жизни, доказывать свое право жить по своим законам, поскольку никто, по их же демократическим меркам, не должен навязывать свой путь другим. Каждый выбирает свою дорогу в жизни и должен идти по ней до конца.
      Как человек и гражданин, историк не может уйти от нравственных оценок того, что он увидел в прошлом. Его право и обязанность поведать читателю суть своей моральной позиции в трактовке рассматриваемых событий.
      В последние годы безостановочно работают генераторы исторических идей, черпая вдохновение в малодоступных пока зарубежных изданиях, в случайно попавших в руки мемуарах иностранных деятелей. Главное, нужно понять, почему произошло так, а не иначе. Ведь необходимо черпать новые силы, реальную поддержку и уверенность в правоте своего дела.
      Ф. М. Достоевский считал главным итогом своей жизни пришедшую к нему истину: самое дорогое у человека - его воспоминания, ничего не бывает дороже самых больших и трагических воспоминаний.
      Я в этой книге и пытаюсь рассказывать о том, как ненависть уступает место состраданию, как люди тогда начинают понимать друг друга. В условиях обстановки суровой и тревожной я считаю своим долгом еще раз напомнить о том, что несет с собой война. Чтобы рассказать об этом нужна большая степень правдивости, о том, что происходит с человеком в нечеловеческих условиях.
      Я отношусь к себе достаточно скептически, но нам - ветеранам прошедшей большой и страшной войны, непосредственным участникам тех событий молчать нельзя, ибо не видевшие всего этого просто будут выдумавать всякие небылицы, а еще страшнее - врать о войне. "Мастеров", кстати, исказить сущую правду, нынче развелось предостаточно. Так не дадим им возможности шельмовать нашу героическую историю.
      Глава 6.
      "Экономическое чудо" и ремилитаризация ФРГ
      16 апреля 1945 года (еще шла война) ряд американских газет опубликовали полученное конфиденциальным путем сообщение, что днем раньше "группа членов проамериканского правительства приняла решение - после войны превратить Германию в оплот против России". Одним из руководителей этой группы был банкир Д. Ф. Даллес, который позже проводил этот курс, занимая пост государственного секретаря в правительстве США.
      Американская газета "Дейли ньюс" в 1955 году писала: "Для нас стало ясно уже через несколько месяцев после окончания войны, что лучшей ставкой Запада против угрозы некоммунистической Европе со стороны Советской России является всемерное поощрение вооружения Западной Германии". И далее там же: "Немцы прорвались к воротам Москвы и, наверное, уничтожили бы коммунизм на его родной почве, если бы Адольф Гитлер не был бы таким идиотом..."
      Американская реакция явно сожалела о крахе гитлеровцев и не отказалась от мысли вновь толкнуть немцев против СССР. Выйдя из Второй мировой войны сильнейшей державой западного мира, Соединенные Штаты решили больше не стесняться. В 1945 году президент Гарри Трумэн открыто провозгласил официальный курс на достижение мирового господства: "Хотим мы этого или не хотим, мы обязаны признать, что одержанная нами победа возложила на американский народ бремя ответственности за дальнейшее руководство миром".
      Или еще пример. В начале развязанной Гитлером войны другой видный политический деятель, будущий вице-президент Генри Уоллес заявил, что "судьба мировой цивилизации по крайней мере следующей сотни лет будет зависеть главным образом от Соединенных Штатов".
      Выйдя из войны действительно мировой державой, США теперь просто не могли не мыслить глобальными категориями. Они смело рванулись к руководству всем миром. Их амбиции с каждым днем непомерно росли. Все свои устремления они прикрывали пространными разглагольствованиями о свободе, демократии, процветании. На самом деле жизнь в мире протекала совершенно иным путем. Да и в самой Америке не все было ладно, особенно с пресловутыми "правами человека". Здесь я хочу познакомить читателя с переводом одной статьи, сделанным мною в то послевоенное время.
      Америка 1949 года. Атланта (сообщение собственного корреспондента).
      - Пойдемте со мной на тайное собрание, - предложил мне мой друг профессор университета из одного южного штата. - Только одно условие, сказал он мне с какой-то опасливой нотой в голосе, - пожалуйста, сохраняйте тайну о месте собрания и участниках.
      Я присутствовал на этом тайном собрании, его участники были в основном белые люди - мужчины и женщины. Собрание проходило в маленькой комнате небольшого отеля. Представители прогрессивной организации собрались здесь, чтобы обсудить в узком кругу действия американской полиции по отношению к "цветному" населению их штата.
      Слово взял молодой юрист, который сказал:
      - Жестокие бесчинства полиции, которая по-прежнему управляется Куклуксланом, продолжаются. Несколько дней назад полицейский патруль остановил на улице автомобиль, управляемый чернокожим - ветераном Второй мировой войны лишь только за то, что негр посмел обогнать полицейскую машину, хотя нарушений с его стороны никаких не было, скорость он соблюдал в соответствии с указанием на дорожном знаке. Тем не менее полицейские грубо заставили жену водителя выйти из машины, а затем принялись избивать ни в чем не повинного человека. Такая же участь постигла и других пассажиров мужчин.
      Ветеран решил не оставлять этот гнусный акт стражей "порядка" безнаказанным. Он обратился в суд. Присяжные в суде, как и следовало ожидать, оказались все белыми. И наказание последовало незамедлительно уплатить водителю (негру) 100 долларов штрафа за нарушение вождения автомобиля на улицах города. Дальнейших разбирательств не последовало.
      В южных штатах все общественные и административные места строго "одноцветные", вернее сказать - "белые". Общение "белых" и "черных", как правило, вызывает потасовки, которые затевают люди, кому не нравится видеть "черных" и "белых" вместе. Я лично наблюдал подобную житейскую сцену.
      Однажды утром в городе Атланте, я стоял на автобусной остановке, ожидая своего автобуса? и вдруг увидел двух американских офицеров в форме, при орденах, как говорится, при всем параде. Один из офицеров был "белым", другой - "черный". Они были явно знакомы друг с другом и оживленно на ходу о чем-то разговаривали между собой. Перед автобусной остановкой они разошлись: каждый из них направился к "своему" окошку, чтобы купить билет. Затем каждый в свой зал ожидания. Здесь на юге они имеются специально для людей с разным цветом кожи (комфортабельные для "белых" и маленькие грязные для "цветных".
      Оба этих офицера едут тем же автобусом, что и я. Отделение автобуса для белых переполнено, в отделении для (черных) в задней части имеются свободные места. Но белые пассажиры предпочитают стоять, чем сидеть вместе с черными, тем более, что это запрещено законом штата Джорджия.
      Неожиданно "белый" офицер поводит плечами и говорит: "Меня не интересует эта чепуха" - и направляется демонстративно к своему, "черному" коллеге, чтобы занять место рядом с ним. Негр громко смеется. "Белые" пассажиры, наоборот, хмуры, на их лицах застыла гримаса презрения. Но ситуация эта создана двумя боевыми офицерами, и тут не все так просто. Если бы это были гражданские, то быть бы большой потасовке...
      В Атланте мне довелось разговаривать с известным негритянским адвокатом по имени Уолден. Он мне рассказал, что в общественной жизни южных штатов негры достигли кое-какого прогресса, особенно в области выборного права и в деятельности профсоюзов по вопросам равной оплаты за труд.
      - Что представляет собой право на выборы, то это легко проследить на примере нашего города. В Атланте насчитывается примерно сто тысяч негров, имеющих право голосовать, а на последних президентских выборах голосовало лишь двадцать пять тысяч. Проведены некоторые другие реформы. Так, например, наш мэр, - говорит адвокат, - назначил восемь негров полицейскими, которые будут нести службу в негритянском квартале города. Это первое крупное мероприятие за последние сто лет. Это конечно же произошло не потому, что наш мэр сочувствует неграм, а потому, что ему очень нужны голоса негров.
      На следующий день я посетил редакцию единственной негритянской газеты в США "Атланта Дейли Велд", которая помещается в маленьком неприглядном домике в негритянском квартале. Мое посещение редакции произвело целую сенсацию. Газета борется за права негров выбирать и быть избранными наравне с "белыми". В настоящее время против газеты ведется грязная игра - она неугодна расистам и они пытаются ее закрыть. В этой травле принимают участие многие политические деятели, которые напрямую связанны с Куклукскланом. Единственная же вина газеты заключается в данный момент в том, что она напечатала настоящую правду о полицейской облаве в негритянском квартале города Атланты. Эта травля может закончиться разгромом газеты, но этого допустить нельзя, и мы этого не допустим, хотя борьба будет неравная".
      В первое время западные державы не мощи просто отвергнуть потсдамские соглашения. Целый ряд положений этих решений под давлением мирового общественного мнения стал выполняться. Было объявлено об аресте некоторых военных преступников. На отдельных предприятиях западных зон оккупации Германии шел демонтаж оборудования, и часть его, в соответствии с соглашениями, отправлялась в распоряжение Советского Союза. Начались взимание репараций и отгрузка соответствующих поставок в СССР и другим заинтересованным государствам. Было распущено большое количество соединений, частей, штабов и учреждений вермахта.
      Но, постоянно срывая потсдамские соглашения и помогая вооружению ФРГ, каждая из трех держав-союзников (уже бывших) преследовала свои определенные цели. Уинстон Черчилль, например, сам признался в своем вероломстве, когда выступил в Вудфорте 23 ноября 1954 года перед своими избирателями. Он сказал: "Еще до того как кончилась война, в то время когда немцы сдавались сотнями тысяч, наши улицы были заполнены ликующими толпами, я направил Монтгомери телеграмму, предписывая ему тщтельно собирать германское оружие и складывать его, чтобы его легко можно было бы снова раздать германским солдатам, с которыми нам пришлось бы сотрудничать, если бы советское наступление продолжалось".
      Тот же фельдмаршал Монтгомери продолжал и после войны выполнять распоряжение Черчилля - готовил и формировал новые германские дивизии, при этом лишь слегка маскируясь под "миротворца". Факт получения телеграммы от Черчилля он публично подтвердил на следующий день после его воинственного выступления. "Это действительно правда, - заявил он. - Я получил эту телеграмму от Черчилля. Я подчинился приказу. Как солдат, я всегда подчиняюсь приказу". Вскоре он вторично подтвердил, что получил от Черчилля телеграмму, "призывавшую быть готовым к совместным действиям с побежденными немецкими войсками в случае дальнейшего продвижения русских".
      В правящих кругах США также еще в годы Второй мировой войны вынашивались планы использования германских милитаристов после ее окончания. Уже в 1942-1943 годах в американских и английских лагерях для немецких военнопленных проводилась интенсивная работа по отбору и подготовке лиц, на которых американское правительство намеревалось опираться при строительстве послевоенной Германии.
      Представитель военного министерства США полковник Винлокк заявил 27 июля 1943 года на совещании американских комендантов лагерей для немецких военнопленных: "На нас возложена задача подготовить из немцев кадры, которые могли бы быть использованы для укрепления престижа Америки и проведения политики в самой Германии после оккупации ее союзниками. Мы должны отбирать такие кадры из числа немцев, невзирая на то - фашисты они или не фашисты... Вообще надо изжить из нашего лексикона термины "фашист", "наци". Помните, что для нас, для будущей Европы, непопулярные до сих пор национал-социалисты могут быть и будут полезней и удобней разных антифашистов и демократов... В Германии и Европе мы, американцы, будем устанавливать порядок, а для этого нам нужны многочисленные и близкие нам по духу военные кадры". Так они и действовали после войны.
      В ноябре 1945 года в Контрольный совет был внесен советский меморандум, в котором отмечалось, что в английской зоне "до настоящего времени существует германская армейская группировка "Мюллер", переименованная в октябре с. г. в армейскую группировку "Норд". Эта армейская группировка имеет полевое управление и штаб. Штаб этой армейской группировки включает: оперативный отдел, отдел оберквартирмейстера, интендантский отдел, отдел офицерского состава, отдел автотранспортный, санслужбе. Армейская группа Норд имеет сухопутные, воздушные и противовоздушные соединения и части. Она включает в себя корпусные группы: а) "Штокхаузен", б) "Витков", численностью свыше ста тысяч человек личного состава каждая".
      В меморандуме указывалось также, что в Западной Германии были незаконно созданы немецкие военные округа, окружные и местные немецкие военные комендатуры. Помимо этого, нераспущенными продолжали оставаться военно-воздушные части и подразделения войск связи, танковых и военно-морских сил. Далее в меморандуме констатировалось, что "кроме указанных немецких соединений, частей и служб в провинции Шлезвиг-Гольштейн находится около миллиона немецких солдат и офицеров, не переведенных на положение военнопленных, проводящих занятия по военной подготовке".
      Даже в марте 1947 года представители Советского правительства вновь указывали на то, что "в распоряжении английского и американского командующих оккупационными силами продолжают оставаться нераспущенными немецкие воинские части и службы, ранее принадлежавшие составу сухопутных сил, военно-воздушному и военно-морскому флотам Германии. Эти так называемые "части обслуживания" сохраняют военную организацию, причем ими командуют немецкие офицеры, пользующиеся дисциплинарными правами, что способствует сохранению кадров германской армии. По официальным отчетам английского и американского командований, на 1 января 1947 года численность немецких частей, сохранившихся как обслуживающие команды и службы, составляла: в распоряжении английского командования - 81 358 человек и в распоряжении американского командования - около 9000 человек.
      Многие унтер-офицеры и солдаты гитлеровского вермахта включаются в качестве "вспомогательного персонала" в оккупационные войска.
      Западные державы старались всячески сохранить не только личный состав гитлеровских войск, но и высшие штабы и военные учреждения Германии. Они отказались на Нюрнбергском процессе в 1946 году объявить преступными организациями генеральный штаб и верховное командование гитлеровской армии.
      Американо-английские власти спасли немало бывших гитлеровских генералов и офицеров от суда и сурового наказания за совершенные ими военные преступления. Одной из форм сохранения высшего генералитета гитлеровской Германии было создание в июне 1946 года "немецкой группы немецкой секции исторического отдела верховного командования сухопутных сил США в Европе", куда включили сотни бывших генералов и высших офицеров вермахта. Они засели здесь за обобщение опыта войны и разработку планов создания новых вооруженных сил германского империализма.
      4 апреля 1949 года по инициативе США был заключен договор о создании Североатлантического блока (НАТО) в составе США, Англии, Франции, Италии, Канады, Бельгии, Голландии, Люксембурга, Дании, Норвегии, Исландии и Португалии. Позднее вступили Турция и Греция. Организаторы и не скрывали, что блок направлен против СССР и других социалистических стран.
      7 сентября 1949 года была создана Федеративная Республика Германия. Вскоре там началось создание, а скорее всего, возрождение полномасштабных воинских структур.
      В истории бундесвера можно выделить три основных этапа.
      Первый этап охватывает время с мая 1945 по сентябрь 1949 года, то есть со дня разгрома гитлеровской Германии до создания сепаратного западногерманского государства. Для этого этапа характерны скрытые мероприятия западных оккупационных властей, направленные на сохранение немецких военных кадров и разработку планов воссоединения армии. При этом основную роль играли попытки сохранить нераспущенными бывшие части, соединения и штабы германской армии, а после провала этих планов особое значение приобретает создание немецких воинских формирований при войсках западных держав, дислоцирующихся в Западной Германии.
      Второй этап охватывает время с конца 1949 по май 1955 года, с момента образования ФРГ до ее включения в НАТО. В этот период создаются юридические рамки, позволяющие ФРГ открыто поставить вопрос о формировании вооруженных сил - бундесвера как немецкого контингента НАТО.
      Наряду с этим во втором этапе начинается и практическое создание немецких воинских частей под видом "пограничной полиции", "полиции готовности" и других военно-полицейских отрядов. Большое внимание уделяется в этот период созданию различных солдатских союзов и других милитаристских организаций.
      Третий этап - этап непосредственного создания, развертывания и укрепления бундесвера - начинается с включения ФРГ как полноправного члена этой организации в НАТО в мае 1955 года. Длится этот период до сего времени.
      С 1945 года в Европе молчат пушки. Но мир, воцарившийся здесь, не был прочным. Европу лихорадила "холодная война". Были моменты, когда грань между политической борьбой и военным столкновением становилась хрупкой и неустойчивой. И каждый раз безрассудную готовность сломать эту грань демонстрировали силы возрожденного западногерманского империализма. Жажда мести, жажда реванша ослепляла им глаза.
      Вскоре все стали ощущать, что силы фашизма далеко не разгромлены, как это думалось после Нюрнберга. Этим силам помогали теперь наши недавние союзники по антигитлеровской коалиции.
      "Холодная война" приобретала все более широкие и ощутимые масштабы в Германии. А началось все с выступления в Штутгарте государственного секретаря Соединенных Штатов Бирнса. Выступление его называли объявлением "холодной войны", в которую Германия включалась полномасштабно. Свою речь Бирнс произнес вскоре после Нюрнбергского процесса над главными военными преступниками.
      Московская конференция четырех держав была последней попыткой найти общий язык между Востоком и Западом. Встречи с людьми, знакомство с фактами, наблюдение происходящих событий вызывали самые разные впечатления. Я становился свидетелем резких социальных контрастов. Особенно они были разительны в послевоенной Германии, где сталкивались самые противоречивые силы, где происходила борьба демократии и реакции.
      И через несколько лет в Нюрнберге продолжались процессы, но уже без участия Советского Союза. В газетах сообщалось, что американцы и англичане теперь больше реабилитировали, чем обвиняли преступников... Враги мира не жалели сил, чтобы морально реабилитировать третий рейх и его идейное наследие. Дочь Гиммлера со страниц крупного журнала без тени стыда заявляла, что "гордится своим отцом". Фельдмаршал Манштейн, выступая по телевидению, сетовал на то, что "просчеты фюрера", помешали Германии "победить Россию". В книжных магазинах продавали письма и дневники Геббельса, Гесса, Риббинтропа. В концертных залах пели бывшие кинозвезды гитлеровской Германии. Иллюстрированные журналы месяцами печатали - малограмотные "мемуары" жены Геринга, циничные "исследования" о Гитлере, вплоть до интимной жизни душегуба.
      Политика стоявших тогда у власти в Бонне правительств Аденауэра, Эрхарда, Кизингера отражала в главном преемственность авантюристических целей разгромленного рейха. Это был все тот же оголтелый антикоммунизм, все тот же культ военной силы и возможностей. Схема этой политики была проста: включить ФРГ в систему западных военно-политических союзов, перевооружить ее, в том числе атомным оружием и, опираясь на объединенную мощь союзников, "вытеснить СССР из Европы", поглотить ГДР и восстановить рейх в его прежних границах. Франц Иозеф Штраус в своей книге "Проект для Европы" писал, что только западноевропейское сообщество способно создать фундамент политики с помощью которой может быть устранена "демаркационная линия Ялты", то есть могут быть пересмотрены итоги Второй мировой войны.
      В те годы один наблюдательный собеседник, из числа трезвых немецких политиков, говорил мне о трех опасностях, угрожающих немцам в настоящее время: первая - забывчивость, вторая - приукрашивание прошлого, третья безразличие, нежелание самостоятельно мыслить.
      В канун 25-й годовщины начала войны газета "Вельт" писала: "Немецкая интеллигенция пытается толкнуть нас на очень опасный путь: искать вину за происшедшее только исключительно у нас самих... Она мучает народ его прошлым, отягощает его совесть единоличной ответственностью". Так совершался подлог: Гитлер приравнивался к Германии, нацистский режим - к немецкому народу. Подлог во. имя того, чтобы реабилитировать прошлое.
      После Первой мировой войны германская военщина создала легенду об "ударе в спину". Виновницей поражения она объявляла Ноябрьскую революцию 1919 года в Германии. После Второй мировой войны в Западной Германии создали новый миф - в поражении виноват один только Гитлер. Гитлера отделили, абстрагировали от монополий, от социальных сил, установивших в стране кровавую диктатуру. Войну, сознательно развязанную германским империализмом, выдавали за фатальное явление, неотвратимое, как стихийное бедствие. Ее причину искали в неуравновешенной психике одного человека - Адольфа Гитлера. Некоторые шли еще дальше - предпринимались попытки обелить теперь уже самого Гитлера. Попытка "очеловечить" изувера и тем самым отвлечь внимание от той исторической вины, которую несут Гитлер и, что особенно важно, породившие его экономические и политические силы за преступления перед человечеством.
      В той или иной степени задачу реабилитации Гитлера, а в его лице и целой системы, предпринимают авторы мнгочисленных мемуаров, которыми завален книжный рынок ФРГ. Речь идет о воспоминаниях Риббентропа, письмах Гесса, дневниках Геббельса, мемуарах Бальдура фон Шираха, Альберта Шпеера, фельдмаршала Манштейна, гросс-адмирала Деница и других. Причем многие из них печатаются в иллюстрированных журналах, являющихся чтивом для миллионов людей. А журнал "Квик" из номера в номер печатал мемуары бывшей провинциальной актрисы Э. Зоннеман - "Я - Эмма Геринг, говорю, как тогда действительно было". Вся эта писанина напоминала дурной сон. Это была неприкрытая реабилитация всего того, что совершили изверги XX века, ввергнувшие мир в разрушительную кровавую бойню. Все это был сознательный акт.
      В ореоле мучеников представляли многих подручных Гитлера. О Шпеере писали в тоне едва скрываемого восхищения перед его "заслугами" и "талантами". Его выставляли порой чуть ли не как противника Гитлера, вынашивавшего план отравить фюрера ядовитыми газами в подвале имперской канцелярии. Охотно цитировали слова Шпеера: "Без моей работы война была бы проиграна уже в 1942-1943 годах". Приводились подробные статистические данные об увеличении производства вооружения гитлеровской Германии под его руководством. Вот, мол, он какой молодец!