Глава 20

Рикка потягивала настоянный на травах чай, который ей принесла Кимбра, и размышляла о событиях, которые произошли в последние дни и часы.

Вулскрофт остался на свободе. Нравилось это или не нравилось, а Дракон все еще продолжал злиться по этому поводу — Альфред ничего не мог сделать. У него не было улик, чтобы судить мерсианца, а без этого любое наказание способно лишь усугубить кризис.

Так что же делать?

Рикка отлично знала, что делать. Задача заключалась в том, чтобы убедить Дракона.

Всякий раз, когда она пыталась коснуться этой темы, он прерывал ее. Он заключал супругу в объятия и начинал такую любовную игру, что она забывала обо всем на свете.

— Нужно найти место, где нет кровати, — пробормотала она под нос, — где нет мягкой соломы, покрытого мохом пляжа, стула, скамьи, стола, поля, дерева или…

Рикка вздохнула и с трудом сдержала улыбку. Главное, что она любила Дракона и была любима. Все остальное, даже Вулскрофт, казалось незначительным.

Однако проблема оставалась нерешенной.

Утро выдалось прохладное. Погода подавала знак, что грядет смена сезона. Рикке было ясно без подсказок, что через две-три недели на морских путях к северной стране появятся льдины. А стало быть, скоро придется возвращаться домой независимо от того, будет проблема решена или нет.

А что, если она останется нерешенной? Повиснет до следующего года?

У Дракона будет больше причин для того, чтобы убить Вулскрофта, пока предатель снова не нанесет удар.

Улыбнувшись, Рикка потрогала свой пока еще плоский живот. Она никому еще об этом не обмолвилась, однако Криста и Кимбра знали ее секрет, хотя и помалкивали. Надо выбрать подходящий момент, чтобы сообщить об этом своему грозному мужу.

«Скажу после смерти Вулскрофта», — подумала Рикка и удивилась, что так бесстрастно рассуждает о смерти отца. Впрочем, он никогда по-настоящему и не был им. Как выжженное солью поле не дает урожая, так и она не испытывала любви к человеку, который не питал к ней ничего, кроме ненависти.

Он должен умереть, и чем, скорее, тем лучше. Но надлежащим образом, как умер предатель Юделл, смерть которого заставила людей сплотиться вокруг своего короля.

В солнечной комнате Кристы было очень уютно. Она была наполнена светом, пахло сухими ароматными травами. Однако за окном картина не выглядела столь благостной. Рикка со вздохом посмотрела на стражей на высокой стене, окружающей Хоукфорт. Наряду с людьми Хоука караул несли также люди Дракона и Вулфа. Ночью и днем, круглые сутки трое военачальников охраняли своих возлюбленных жен. Неподалеку от бухты патрулировали лодки. На холмах за Хоукфортом стояли на посту часовые. Никто не пройдет в крепость без проверки.

А это значит, что они никогда не поймают Вулскрофта.

И Кимбра и Криста это отлично понимали. Рикка видела это по их глазам и знала, что они не заговорят об этом. Решать дело обязана она.

Но как его убедить?

На подоконник опустился ворон. Тот самый, что прилетал каждый день. Если в комнате была Криста, он задерживался, в противном случае быстро улетал. Но не сейчас. Он приподнял свою глянцевитую голову и уставился на Рикку, которая потянулась к сухарику, принесенному Кимброй. Раскрошив его, она медленно протянула руку, чтоб не спугнуть птицу, и высыпала крошки на подоконник.

— Подходи и ешь, — тихонько сказала Рикка.

Ворон поколебался, затем сделал пару шажков и стал клевать. А Рикка вернулась к своим мыслям. Когда крошки были съедены, ворон принялся чистить перья. Рикка рассеянно смотрела на птицу.

— Вот вы где, — сказала Криста, входя в комнату. Рикка и ворон одновременно подняли головы.

— Рикка, как ты себя чувствуешь?

— Гораздо лучше. Лекарство Кимбры, как всегда, творит чудеса.

— Хорошо… Знаешь, она сейчас внизу и хочет поговорить с тобой.

Рикка была рада чем-нибудь заняться и тотчас же поднялась, чтобы идти. Она думала, что Криста отправится с ней, однако та лишь улыбнулась и прислонилась к окну.

Уже в коридоре Рикке показалось, что она слышит, как Криста с кем-то разговаривает. Это было странно, потому что в солнечной комнате никого не было. Возможно, то был шум ветра, обдувающего высокую башню…

Кимбра была в зале. Она была рада видеть Рикку, хотя и удивилась ее появлению. У ее ног играл Лайон. Рикка присела и стала с интересом за ним наблюдать. Раньше она никогда не уделяла столько внимания детям, сейчас ее интерес к ним явно вырос. Она импульсивно спросила:

— Каково это — иметь малыша?

Кимбра улыбнулась:

— Это чудесно, здорово, потрясающе, поначалу этому с трудом веришь.

Рикка кивнула. Малыш играл вырезанными из дерева животными. Там был его тезка лев, были лошади, медведи, рыбы и птицы…

Криста присоединилась к подругам довольно скоро. Обрадовавшись, что и Рикка и Кимбра в зале, она села в кресло и заявила:

— Торгольд сказал Рейвену, что все на месте.

Кимбра живо кивнула. Она положила руку на плечо Рикки и пояснила:

— Если придет Вулскрофт, его поймают.

Рикка медленно кивнула.

— Нет! Да ты с ума сошла!

Рикка посмотрела на разгневанного викинга, который сверкал глазами, глядя на нее с высоты своего роста, и приказала себе успокоиться. Тем более что так сердится он потому, что беспокоится о ней. А это довольно-таки приятно.

— Это единственно возможный способ решения проблемы, — резонно сказала Рикка.

— Решение? Да это способ накликать беду! У тебя что-то случилось с головой, если ты думаешь, что я когда-либо соглашусь на это.

— Моего отца могут считать разумным человеком, но на самом деле это не так. Он подвержен страстям, а точнее, им владеет одно чувство — гнев. Он захочет покончить с этим и ухватится за этот шанс. — Рикка повернулась к Хоуку и Кристе, которые стояли рядом. — У вас есть неподалеку охотничий домик. Я там уже останавливалась.

— Нет! — поспешно возразил Дракон.

Все они, в том числе Вулф и Кймбра, находились в большом зале. Рикка решила, что это наилучшее место и что сейчас самое подходящее время для того, чтобы поговорить с мужем.

— Другого способа нет! — настаивала Рикка.

— Использовать тебя в качестве приманки? Сумасшествие!

— Не вынуждай меня все рассказать.

— Что рассказать? — спросил Вулф. Он прислонился к колонне и наблюдал за своим братом, испытывая то сочувствие, то изумление.

Скрипнув зубами, Дракон объяснил:

— Что я использовал ее как приманку, чтобы поймать Магнуса. Она едва не погибла.

— Я? А как же ты? — спросила Рикка, моментально забыв о цели разговора. Та кошмарная ночь еще не выветрилась у нее из памяти. — Это ты чуть не погиб! Это тебе пришлось драться с ним. У Магнуса был маврский меч, а ты был безоружен.

Хоук и Вулф обменялись взглядами.

— Так вот, оказывается, как умер Магнус! — сказал Вулф и хмыкнул. — Ну, ты силен, брат.

Выход из тупика нашел Хоук.

— Я вынужден признать, что Рикка права. Если Вулскрофта не выманить, проблему не решить.

— Ты хочешь использовать мою жену, — с вызовом начал Дракон.

— Полностью защищенную, — поспешил добавить Хоук, — под нашей мощной защитой. Там есть только одна дорога, лес по обеим сторонам очень густой. Мы можем припрятать сотню человек по обе стороны дороги, и их никто не обнаружит.

Дракон какое-то время молчал, наконец, произнес:

— Одной сотни недостаточно.

Сердце Рикки подпрыгнуло от радости, поскольку это была уступка в пользу обсуждаемого плана.

— Не забывай друзей Кристы, — быстро сказала она.

— Каких еще друзей? — недовольно спросил Дракон.

— Несколько сложно все объяснять, — ответил Хоук. — Скажем, у моей жены есть друзья на высокогорье и внизу. Вулскрофт не сможет даже ругнуться, чтобы мы не узнали об этом.

— Все-таки мне это не нравится…

Рикка взяла руку мужа и заглянула ему в глаза. Мягко и в то же время уверенно, со всей убедительностью, она сказала:

— Мы никогда не будем чувствовать себя свободными, пока не решим эту проблему.

Под покровом темноты не сотня, а втрое большее количество воинов тихо выехали из Хоукфорта. Саксы и норвежцы, возглавляемые Вулфом и Хоуком, затаились вдоль дороги, ведущей к охотничьему домику. К рассвету они настолько слились с природой, что птицы, олени, кролики, лисы и прочие обитатели леса стали вести себя так, как ведут обычно, когда никто не нарушает лесной покой.

Вскоре после этого из Хоукфорта выехали Дракон и Рикка. Они не делали секрета из того, куда отправляются. Любой шпион, если он не был глух и слеп, мог об этом узнать.

К полудню они добрались до охотничьего домика. Расседлали Слейпнира и Грэни и поставили лошадей в конюшню. После этого Дракон некоторое время разглядывал дорогу. Не заметив ничего подозрительного, он взял Рикку под руку, и супруги вошли в дом.

Домик был воплощением удобств и покоя, она помнила это еще с того времени. С радостным вздохом сбросив башмаки, Рикка села на край кровати. Улыбнувшись, погладила матрац.

Муж нахмурился. Похоже, это теперь вошло в привычку.

— Мы здесь не для того, чтобы расслабляться, — сказал он.

— Вулскрофта может еще даже не быть в округе. Может потребоваться не один день ожидания.

— Он здесь, — сказал Дракон уверенно. — Он узнал, что произошло в Винчестере, и будет искать способ остановить нас, пока мы не насолим ему еще сильнее.

В душе Рикка тоже в это верила, однако не считала нужным фиксировать на этом внимание. До наступления темноты ничего не случится. В этом она была уверена. А это означает…

— Нам нужно заполнить чем-то несколько часов. Какие идеи на сей счет?

Он понял смысл вопроса, который, похоже, его ошеломил. Засмеявшись, Рикка соскочила с кровати и подошла к мужу.

— Дракон, ну неужели ты собираешься хандрить целый день? Я определенно не собираюсь. У меня слишком свежа память о том, как Магнус намеревался тебя убить, и я просто не хочу думать о смерти. Я хочу радоваться жизни.

— Здесь поблизости три сотни людей…

— Потому-то мы и здесь. — Она приподнялась на цыпочки, укусила мочку его уха и шепотом сказала: — Обещаю, что не буду вопить слишком громко.

Дрожь пробежала по его телу. Поглаживая своими огромными ладонями ей спину, он сказал:

— Воины не хандрят.

— Ну, конечно же, не хандрят. Просто я неудачно выразилась. Но ты будешь ходить взад и вперед, выглядывать в окно или принесешь точильный камень из конюшни и станешь точить меч. Или грозно смотреть в бесконечность. Ты совершенно позабудешь обо мне и…

Сам того, не ожидая, Дракон засмеялся и притянул Рикку к себе:

— Довольно! Упаси Бог, чтобы я вел себя так грубо… Они откинули покрывало и медленно раздели друг друга.

Впечатления были такими же свежими и волнующими, как и в самый первый раз.

— Помнишь? — проговорила Рикка, проводя губами по мускулистому плечу и затем по крепкой груди. — Я тогда так нервничала…

— В самом деле? Ах, приятно…

— Я никогда не видела никого более красивого, чем ты.

— Нет… красивая ты…

— Ты такой сильный… Почему я не боюсь тебя?

— Ты знаешь, что я скорее умру, чем обижу тебя…

Его руки гладили ее тело, разливая мучительно-сладостные ощущения. Она вцепилась в его плечи, раздвинула и приподняла бедра, приглашая его войти в нее. Он не спешил это сделать, дразня и вынуждая ее корчиться от нетерпения. Наконец Рикка ощутила, как его плоть погружается в ее лоно, и сжала ее своими внутренними мышцами. И тогда смех Дракона сменился стоном наслаждения.

Рикка посмотрела на точеные черты лица мужа. Этот мужчина был более красив, чем вообще имеет на то право любой человек. Его серые глаза были окнами души даже еще более прекрасной, чем телесная оболочка. Рикка внезапно испытала мощный прилив блаженства, вдруг осознав, что она счастлива, ибо любит и любима.

Вырвавшийся из ее груди крик сладострастия был заглушен поцелуем Дракона. Ему показалось, что это волшебство будет длиться вечно и никогда не закончится.

Тем не менее, через какое-то время он снова вернулся к действительности. Он лежал на спине, Рикка уткнулась головой ему в грудь, прислушиваясь, как постепенно приходят в норму удары его сердца. Дракон вдруг ужаснулся, что позволил себе отключиться от мыслей о грозящей опасности.

Хотя говорить, что он «позволил себе», было бы неверно. Его чувства к Рикке были неизменны, он думал о ней всегда, независимо от обстоятельств.

Она заснула, и это было хорошо. Чем дольше она будет спать, тем быстрее для нее все это закончится. А это должно закончиться, он должен узнать правду от Вулскрофта любыми способами и представить его лично Альфреду.

День тянулся медленно. Пока Рикка спала, Дракон делал все то, что она и предсказывала: ходил взад-вперед, устремлял взор в бесконечность, где ему виделись картины битв, и даже точил меч на принесенном из конюшни камне. И только забыть о ней он никак не мог — это было совершенно исключено.

А когда Рикка проснулась и села в постели, Дракон посмотрел на ее полные губы и приказал себе забыть все тревожные мысли. Ему казалось, что ведет он себя идеально. Однако когда он стал готовить ужин из запасов, которые были в кладовке, Рикка остановила его, положив руку на его запястье.

— Дракон, — сказала она, — если ты еще раз посолишь жаркое, то нам не запить его и бочонком воды.

Спохватившись, викинг понял, что Рикка права, и чертыхнулся про себя. Пришлось выбросить испорченное жаркое и начать все сначала. Ужинали они поздно, но все-таки ужин состоялся. Дракон был рад, что жена продемонстрировала превосходный аппетит.

— Как хорошо, что твой желудок пришел в норму, — сказал он, когда Рикка заканчивала еду.

Она удивленно подняла голову:

— С чего ты решил, что у меня не все в порядке с желудком?

— В последнее время ты ела неважно.

— Ах да… понимаешь, столько перемен… путешествие… и все такое, прочее.

Он кивнул, потянулся за кубком — и вдруг его словно осенило.

— Рикка?!

Она быстро поднялась и стала собирать посуду. Дракон положил руку ей на запястье и мягко, но решительно снова усадил на место. Не спуская с жены пристального взгляда, он спросил:

— Ты ничего не хочешь мне сказать?

— О чем?

— Я задал себе вопрос, какого рода изменения могут вызвать расстройство желудка, и сообразил, что я круглый идиот.

— Вовсе нет! Ты никогда им не был.

— В самом деле? В таком случае почему я не заметил, что у тебя задержалось естественное недомогание? Или это тоже из-за путешествия, жена?

— У некоторых женщин такое бывает.

— Другие женщины меня не интересуют. Интересуешь ты, Рикка. Если ты беременна и не сказала мне об этом, то я…

Она расправила плечи, подняла голову и встретила его взгляд.

— То, что ты сделаешь?

— Что? Означает ли это, что…

— Я очень сожалею, Дракон. — По-настоящему испытывая раскаяние, Рикка вздохнула. — Я собиралась сказать тебе. Ждала, когда придет более спокойное время. Не хотела, чтобы ты лишний раз беспокоился.

Глаза викинга сделались круглыми от изумления.

— Ты имеешь в виду мое беспокойство по поводу того, что моя жена и наш ребенок играют роль приманки для убийцы и предателя?

— Я знаю, ты сердит, и ты имеешь на это право. Но если бы я призналась тебе, нас бы здесь не было.

— Это чертовски верно — нас бы здесь не было! — Он встал из-за стола так резко, что стул опрокинулся на пол. Впрочем, Дракон и не заметил этого. Он огромными шагами ходил по комнате.

Рикка ждала, веря в то, что буря минует. И тихонько считала про себя, желая узнать, когда ее муж полностью осознает то, что обнаружил.

Девять… десять…

— Итак, у нас будет ребенок? Совсем недолго.

Рикка счастливо кивнула:

— Да, будет, и ты будешь удивительным отцом.

Дракон подошел, вытащил жену из-за стола, приподнял и заглянул ей в глаза.

— Боже мой…

Рикка засмеялась:

— Нечему удивляться. Разве мы не делали все для того, чтобы это случилось?

— Это так, и все-таки не верится.

Рикка легонько дотронулась до его лица.

— Должно быть, мы неправильно думаем о чудесах. Мы считаем, что они должны случаться чрезвычайно редко, а на самом деле чудеса такое же обычное дело, как букет полевых цветов, собранных воином… или женщина, у которой рождается малыш.

Дракон сел и еще крепче прижал Рикку к себе. Он несколько раз сглотнул комок в горле, но ничего не сказал.

Наверное, они оставались бы в этой позе еще долго, но тут их уединение оказалось нарушенным. На подоконник открытого окна опустился ворон, потоптался и улетел в сторону багряного заката.

Всадники появились спустя час после того, как стемнело. Их было всего двенадцать человек. Они остановились перед охотничьим домиком, а Огдел подъехал прямо к входной двери и постучал в нее рукоятью меча.

— Выходи, норвежское отродье! Тебя ожидает твоя горячо любимая Валгалла! — Должно быть, это показалось ему перлом остроумия, поскольку он залился громким смехом.

— Заткнись! — приказал сыну Вулскрофт. — Хаконсон! Выходи и умри с мечом в руке. Иначе, клянусь, погибнешь с позором.

Дракон метнул суровый взгляд на Рикку. Выждав некоторое время, он крикнул:

— Если я должен умереть, Вулскрофт, я должен знать за что.

— Выходи! Поговорим.

— Не выходи! — горячо зашептала Рикка. — Это ловушка. Муж посмотрел на нее с изумлением.

— Разумеется, это ловушка, дорогая. Их двенадцать человек. Они считают, что почти поймали нас.

— Они могут убить тебя раньше, чем кто-либо придет на помощь.

Дракон покачал головой:

— Я не собираюсь подставляться. Но я хочу заставить Вулскрофта кое-что сказать. Это единственный способ. — Он направился к двери, обернулся и добавил: — Ни в коем случае не высовывайся. Понятно?

Рикка послушно кивнула. Дракон снова обернулся:

— Ты обещаешь не высовываться до того момента, пока я не скажу тебе?

Сердито сверкнув очами, она, тем не менее, снова кивнула.

Похоже, ее муж научился осторожности, что, в общем, не так уж плохо.

Дракон вынул из ножен свой маврский меч, открыл дверь, шагнул наружу и тут же плотно закрыл ее за собой. Поляну перед домиком освещали факелы, которые держали всадники. Увидев грозного воина, Огден поспешил отступить поближе к отцу. Вулскрофт находился в центре.

— Итак, — насмешливо спросил он, — могучий викинг хочет узнать, почему ему придется умереть.

— Стоило ли так утруждать себя и приезжать сюда, если ты не считаешь меня хорошим зятем.

— Удивительно, как высоко себя ценит это норвежское дерьмо!

— В таком случае, в чем причина?

— В чем причина? — переспросил Вулскрофт. Он подался вперед и вперил взгляд в Дракона. В уголках его рта блеснула слюна. — Это месть, болван! Много лет назад я пострадал от рук норвежцев и поклялся, что отплачу за это. Ах, видите ли, Альфред хочет установить мир! Избави Бог нас от фантазий этого слабоумного мужлана!

— Каким образом, убив меня, вы остановите Альфреда?

— Это разрушит любезный ему союз. Люди поймут, что разговоры о мире — это сущий идиотизм. Они поднимутся против него, и его правлению придет конец.

Дракон кивнул.

— Должен признать, что в этом есть определенный смысл. Только плохо, что ты не разрушил этот союз раньше.

— Вовсе не потому, что не хотел этого! Черт бы побрал эту бабу… — Вулскрофт передернул плечами.

— Ты имеешь в виду леди Дору, — сказал Дракон. — Но ты ведь не можешь сказать, что она не пыталась. В конце концов, именно она украла письмо Вулфа к Хоуку, в котором в первую очередь предлагалось заключить союз, и шла речь о его браке с леди Кимброй. Она встречалась с тобой, чтобы предупредить о возможных последствиях?

— Мы с ее мужем были хорошо знакомы и во многом имели общие взгляды. Она это понимала.

— И ты заставил ее сфабриковать ответ от имени Хоука, что провоцировало войну. А позже она должна была убить Кристу и обвинить датчан?

— Даже у глупой женщины иногда рождается умная мысль. Но все остальное принадлежит мне.

Вулскрофт приподнялся в седле, горя нетерпением, скорее со всем покончить, и поднял руку, отдавая приказ своим людям.

Не слишком справедливый бой, подумал Дракон. Один пеший против одиннадцати всадников. Нет, по-видимому, против десяти, поскольку Огден, похоже, намерен от боя устраниться. Вероятно, он слишком хорошо помнил то, что произошло на дороге, ведущей в Эссекс.

Всадники приблизились к Дракону. Однако он почувствовал, что ими овладевает паника, и подумал, что это может дать ему хороший шанс.

В это мгновение лесную тишину нарушил шум, похожий на завывание ветра и дробь барабанов. Шум нарастал, становился все громче и невыносимее, и люди в ужасе закричали.

Вороны закрыли все небо. Они взлетали с близлежащих деревьев и нападали на всадников, целясь своими клювами им в глаза. А в это время со стороны ближайшей поляны к домику устремилась группа низеньких плотных людей в немыслимых нарядах, с длинными бородами. Они хватали лошадей за поводья, что-то шептали животным, те взвивались на дыбы и сбрасывали всадников на землю. Птицы опустились еще ниже, продолжая атаковать людей. Дракон увидел, как низкорослые люди отпустили лошадей и стали уходить. Один из них, который показался Дракону знакомым, хитро улыбнулся и помахал рукой.

Друзья на высокогорье… и в низине.

Все кончилось очень быстро. Вулф, Хоук и их воины выскочили из засады, окружили и обезоружили Вулскрофта и его воинов. Вулскрофт пытался хорохориться.

— Убьешь меня — значит, уничтожишь любезный твоему сердцу союз! — выкрикнул он.

Сунув в ножны меч, который ему так и не понадобился — поистине мир — чудесное дело! — Дракон шагнул к Вулскрофту.

— Убивать тебя? Упаси бог, мы не собираемся этого делать. Мы будем обращаться с тобой очень любезно. Тебя повезут на суд к королю.

Вулскрофт побледнел, хотя и после этого продолжал изрыгать угрозы: — У тебя нет никаких доказательств! Нет ничего против меня, кроме твоих слов!

— Есть наши свидетельства, — со спокойной уверенностью заявил отец Томас, появляясь на поляне. А рядом с ним стоял человек, в котором Дракон узнал священника из дома Хоука.

— Мы оба, — сказал отец Томас, — под присягой расскажем то, что слышали здесь в эту ночь. Ты сам осудил себя, Вулскрофт, и Англия это узнает.

После этого много еще чего было сказано, особенно Вулскрофтом, который ругался, сыпал угрозами, пока его связывали и сажали в повозку. С этого начался его путь к тому месту, где должен был состояться справедливый суд. Но это уже не имело значения. Все уже было позади.

Почти…

Глава 21

— Милорд?

Дракон повернулся к человеку, который обратился к нему. Они стояли на причале в Хоукфорте. Свежий ветер полоскал паруса дракаров. Завершались приготовления к отплытию домой.

— В чем дело? — спросил Дракон.

— Тут есть один человек, господин, который только что сошел с корабля из Нормандии. Он находится в таверне и интересуется леди Риккой.

— В самом деле? И как он выглядит?

— Высокий, стройный, похож на ее светлость. Говорит, что он ее брат.

— Разве у Рикки есть брат? — спросил стоявший неподалеку Вулф. При этом он дотронулся до рукояти меча.

— Да, есть, но, насколько я знаю, это человек совсем другого сорта. Ты присмотришь, пока здесь все закончат?

— Да, конечно. Отпускаю тебя.

Чуть позже Дракон поставил кружку эля перед гостем из Нормандии. Молодой человек вздрогнул и поднял глаза. Он был бледнолиц, глаза у него были янтарного цвета, а волосы — с огненным отливом. Если бы Рикка была мужчиной, она наверняка походила бы на него.

Какое счастье, что она не была мужчиной.

— Что привело тебя в Хоукфорт, мой друг? — спросил Дракон, усаживаясь напротив молодого человека.

— Я хотел что-нибудь узнать о своей сестре, леди Рикке Вулскрофт. До меня в Нормандии дошли тревожные слухи о ее судьбе, и я хотел бы удостовериться в ее благополучии.

Дракон спрятал улыбку и сказал:

— Вас зовут…

— Терлоу. А вас…

На сей раз сдержать улыбку Дракону не удалось.

— Вам придется выслушать целую историю.

Спустя примерно час Рикка подняла голову от последнего сундука, который паковала в большом зале, и ей показалось, что она видит сон. Ее возлюбленный муж шел к ней в сопровождении ее любимого брата. Она медленно поднялась на ноги.

— Тер… Терлоу?

Его лицо, столь похожее на лицо Рикки, засветилось от счастья.

— Рикка, дорогая сестра! Я счастлив, что нашел тебя в добром здравии!

Они горячо обнялись, а Дракон смотрел на брата и сестру с таким счастливым выражением лица, будто он сам организовал встречу близнецов.

— Не понимаю, — сказала Рикка, когда обрела способность говорить. В горле у нее стоял комок, слезы блестели в глазах, однако она улыбалась. — Почему ты оказался здесь?

— До меня дошел слух, что ты убежала от брака, который для тебя организовал сам король, — ответил Терлоу и покачал головой. — Ну скажи, Рикка, о чем ты только думаешь? Дракон превосходнейший парень и жених! Как ты могла так поступить?