Глава 14

Капитан Тригив, — спросил Дракон, — ты, в самом деле, боишься, что твой кубок увезут из Лансенда и ты никогда его больше не увидишь?

Купец собрался с духом, изобразил на лице как можно более серьезное выражение и ответил:

— Я действительно этого боюсь, господин! Более того, я с Ужасом думаю о том, что это уже могло случиться!

Рикка едва заметно, но так, чтобы Дракон это мог видеть, покачала головой.

— В таком случае, — сказал ярл, — мы должны немедленно начать поиски кубка. Все остальное может подождать.

— Но мальчишка скажет нам, если его подвергнуть допросу! — возразил Тригив.

— Тебе так хочется пыток, купец? Если сын Рана совершил преступление, хотя я не верю в это, его можно заставить заговорить не иначе как ценой смерти, от чего тебе не будет никакой выгоды — ведь он не скажет о местонахождении кубка. Если же он невиновен, то и это не принесет нам никакой пользы, поскольку он ничего не знает о пропаже. Так что нет никаких оснований прибегать к пыткам. Надо немедленно обыскать весь город, а заодно и твое судно от носа до кормы, обшарить все укромные уголки. Я сейчас прикажу своим людям, чтобы они, не мешкая этим занялись. — И, не дожидаясь возражений Тригива, Дракон жестом подозвал Магнуса и негромко сказал: — Организуй людей. Сосредоточь внимание на судне и на тех местах в городе, которые Тригив часто посещает. Он здесь бывал и раньше. Наверное, есть такие заведения, где он предпочитает выпить, и есть такая женщина, которая ему нравится больше Других.

Магнус понимающе кивнул. Он вскользь посмотрел на Рикку и тут же бросился исполнять приказание ярла.

Большая толпа горожан, а также члены команды купеческого судна направились к набережной, чтобы понаблюдать за действиями воинов. Лишь несколько обязательных домохозяек пошли домой, чтобы не позволить каким-нибудь слишком нахальным мужчинам сунуть свой нос в их чистую прачечную.

Прошло несколько часов. По приказу Дракона был осмотрен весь корабль, включая трюм, где помещался груз, а также места, где спали матросы и сидели на веслах гребцы. Были осмотрены каждая бочка, и каждый ящик на набережной, а также все дома, которые мог посетить Тригив или его сообщник.

Пока продолжались поиски, Олафу было велено держаться рядом с Драконом. Он очень охотно подчинился этому. Они разговаривали о делах и выясняли вопрос о том, где молодой человек мог бы разбогатеть. Видя, как они мирно беседуют, Тригив раскраснелся и разволновался. Не в силах более сдержать себя, он подошел к викингу.

— Мы попусту тратим время, господин! Кубка уже здесь нет! — Он показал на Олафа. — Этот тип сплавил его куда-то! Ваше нежелание развязать вору язык не поддается объяснению.

Рикка сочла это признаком чрезвычайной нервозности Тригива, иначе он не вел бы себя столь глупо, фактически заявляя, что ярл ответствен за пропажу кубка. Она подождала реакции Дракона, но тот лишь пожал плечами. Однако взгляд ярла устремился на купеческое судно, где все еще продолжались поиски.

Он спокойно сказал:

— Где-то ведь он должен быть. Единственное место, где мы не искали, это вода, но я с трудом могу себе представить, чтобы кто-то выбросил его за борт.

Когда Дракон произносил эти слова, Рикка уловила во взоре Тригива искорки паники. Как, впрочем, и сам Дракон. На его лице появилась лишенная какого-либо юмора улыбка. Жестом, пригласив жену следовать за ним, ярл направился на судно.

— Мой корабль уже полностью осмотрен! — запротестовал Тригив. — Вы только зря тратите время!

Дракон молча шел к небольшому убежищу на палубе, которое принадлежало купцу лично. Он наклонил голову, собираясь войти, но задержался.

— Олаф, подойди сюда.

Юноша повиновался без колебаний. Ярл показал на канат, который тянулся из помещения в воду:

— А ну-ка потяни его, — сказал он.

Возможно, Олафу и показалось странным, что ярл заставляет его выполнить столь простую работу вместо того, чтобы выполнить это самому. Тем не менее, он ничего не сказал, взялся за канат и потянул его. Канат пошел легко и быстро и…

Олаф ахнул:

— Фригг и все ее служанки, что это такое?

Казалось, солнце поднялось из темной глубины моря, разливая яркий свет, переливаясь красками.

Рикка замерла от изумления. Она видела много красивых вещей, но не видела ничего, равного по красоте этому кубку. Изготовленный из золота и украшенный драгоценными камнями, он был настолько большим, что она вряд ли смогла бы его поднять. Поистине он предназначался для короля — и притом сильного. Дракон взял кубок из рук Олафа.

— Довольно остроумный план, капитан Тригив. Хоть и не без изъяна.

Купец стал пятиться назад, в сторону причала, хотя было неясно, куда он собирался двинуться дальше. Во всяком случае, Рикка не могла себе это представить. Впрочем, это и не имело значения, потому что несколько воинов тут же схватили его.

— Пустите меня! Я ничего не сделал!

Одного взгляда Дракона оказалось достаточно, чтобы купец мгновенно замолчал.

— Я думаю, — заявил ярл громким голосом, который был слышен всем как на судне, так и на причале, — ты с самого начала задумал эту аферу. Ты намеревался объявить о пропаже кубка, затем продать его и получить прибыль. С этой целью ты воспользовался возможностью нанять Олафа, человека с запятнанной репутацией, с тем чтобы взвалить вину на него.

— Нет! Это не так… клянусь…

Дракон, не обращая внимания на бессвязные оправдания купца, продолжил свою речь:

— Я видел выражение лица Олафа, когда он заметил кубок, и уверен, что вещь ему не знакома. Нет ни одного доказательства того, что он виновен в краже. С другой стороны, кубок был найден там, где ты мог легко его достать, капитан Тригив. Для тебя не составило бы никакого труда дождаться отплытия судна и под покровом темноты извлечь кубок из воды.

— Вы не сможете, это доказать, — возразил Тригив, однако было слышно, как дрожит его голос.

— Верно, не смогу, — почти с улыбкой согласился Дракон. — Но мне и не нужно это делать. Олаф…

Юноша тут же выступил вперед. Он смотрел на викинга с нескрываемым уважением и восхищением.

— Я ни за что не додумался бы искать там, где стали искать вы.

— Когда были исчерпаны все другие возможности, ничего другого не оставалось. А теперь… — Он протянул кубок ошеломленному парнишке. — Отвези его, а заодно капитана Тригива к своему отцу в Хидеби. Расскажи ему обо всем, что произошло, и пусть он возьмет, на себя роль судьи. — Он жестом показал на команду. На лицах людей было написано удовлетворение по поводу исхода дела. — Эти люди подтвердят то, что ты расскажешь. Скажи Ранару из Хидеби, что я поздравляю его с тем, что его сын мужественный и гордый человек, не опозоривший свое доброе имя. Если же он не может найти ему подходящую во всех отношениях невесту, я буду счастлив взять это на себя.

Толпа отреагировала на это одобрительными выкриками и смехом. Нашлось несколько смелых молодых женщин, предложивших на эту роль себя. Олаф густо покраснел, тем не менее, вид у него был довольный.

Однако Дракон еще не все сказал.

— Итак, Олаф, ты вытащил кубок из моря. По закону он теперь твой. Я поручаю тебе расплатиться с компаньонами капитана Тригива, вся остальная прибыль принадлежит тебе.

Рикка едва не рассмеялась. Парнишка, который только что ощущал себя изгоем и которому грозила смерть, внезапно сделался уважаемым и к тому же богатым человеком. И еще ею овладело чувство гордости. Ее муж мог сам легко вытащить кубок из моря и тем самым стать его законным владельцем. Но он предоставил это право парнишке, который нуждался в этом в гораздо большей степени. Подобная Щедрость свидетельствовала о большом благородстве ярла.

Очевидно, такого же мнения придерживались и люди Дракона, ибо, когда он сходил с корабля, они приветствовали его одобрительными криками. Он улыбкой отвечал на эти приветствия, а сам взглядом искал Рикку. Она подошла к мужу, взяла его под руку, и они вместе направились к крепости.

Поужинали они очень быстро и ушли из столовой столь поспешно, что это вызвало понимающие улыбки и веселые реплики со стороны лейтенантов. Всех, кроме Магнуса, который все время молчал и, казалось, пребывал в глубокой задумчивости, однако бросил быстрый взгляд на Рикку, когда он встала. На мгновение их глаза встретились. Она невольно вздрогнула, но быстро забыла об этом, согретая теплом Дракона.

Едва они вышли из зала, как Дракон, не нарушая шага, поднял ее и прижал к себе. Рикка засмеялась и прильнула к его широким плечам.

— Я ведь способна идти сама, — игриво сказала она.

— Но не так быстро, как я. — Он произнес это совершенно серьезно, как будто и в самом деле несколько лишних мгновений были для него непереносимы.

Он распахнул дверь в их домик и ногой захлопнул ее. Не было ни горящих жаровен, ни свечей, лишь лунный свет лился в окна. Дракон подошел к кровати, однако не положил Рикку на нее, а поставил рядом.

— Я всегда умел контролировать себя, — пробормотал он, срывая с себя одежду. — Но чем больше я занимаюсь с тобой любовью, тем больше теряю контроль. Никогда не мог представить, что со мной случится нечто подобное.

Он и в самом деле был этим озадачен и даже, пожалуй, встревожен. Рикка скрыла улыбку или, во всяком случае, постаралась это сделать. Однако радость светилась в ее глазах.

— Ах, ты находишь это смешным? — обиделся Дракон. — В таком случае ты женщина, которая свалилась со скалы, и здравый смысл не относится к числу твоих достоинств.

— Вероятно, так оно и есть.

Черная бровь викинга поползла вверх.

— Ты так покладиста?

— Ты сегодня был изумителен. То, что ты сделал для парнишки, достойно восхищения.

Он посмотрел на жену с искренним удивлением.

— Я сделал лишь то, что обязан, был сделать.

— Ты отказался подвергнуть его пыткам и признать, что он виновен. А когда ты понял, что он невиновен, ты дал ему возможность снова жить вместе с отцом, с семьей, подарил ему будущее, на которое он никогда не мог рассчитывать.

Дракон снисходительно махнул рукой:

— Рикка, душа моя, мне не хотелось бы разрушать твои милые фантазии, но дело в том, что мне не хотелось бы иметь в лице Ранара Хидеби врага. Я дал ему великолепную возможность вернуть себе сына и при этом вернул ему мальчишку богатым. Он навсегда останется моим должником.

— Можешь изображать из себя циника, но сделал ты все правильно, и мы оба это знаем.

— Однако довольно об Олафе. Снимай с себя платье. Хотя лучше я сделаю это сам.

— О нет! — Она быстро отступила на шаг назад. — Я видела, как ты срывал с себя тунику. Должно быть, ты также поступишь и с платьем. Потерпи немного.

Говоря это, она стала ловко распускать шнуровку, а затем осторожно, но быстро сняла платье через голову. Ее муж пребывал в состоянии возбуждения, которое она не могла понять. Она хотела его успокоить — и в то же время отдаться желаниям, которые он невольно пробудил в ней.

На Рикке была лишь прозрачная рубашка, которая ничего не скрывала от его жадного взора. Она стояла перед ним практически нагая, гордо вскинув голову, стараясь сдержать дрожь в теле. Она упивалась тем, что Дракон жадно пожирает, горячим взглядом ее наготу. Однако, когда он шагнул к ней, Рикка снова отступила назад.

— У меня к тебе просьба, мой господин.

Она никогда его ни о чем не просила — разве что о свободе, которую он не мог ей дать. Почувствовав себя в ловушке и понимая, что едва ли способен сейчас отказать, Дракон хрипло спросил:

— Какая?

Он не хотел бы быть столь невежливо лаконичным, но в данный момент просто не владел речью. Он до боли хотел ее, полыхал изнутри, все его тело было напряжено до такой степени, что ему казалось, если он не погрузится сейчас в шелковистые глубины ее лона, то…

Рикка посмотрела на мужа честными, широко открытыми глазами.

— Я весь день очень хотела… потрогать тебя.

Черные брови Дракона взлетели вверх. Весь день? Конечно, это было весьма отрадно, однако нисколько не облегчало его состояние. Он хрипло ответил:

— Тебе не надо просить разрешения для этого. Она пожала обнаженными плечами:

— Я знаю, но при нынешних обстоятельствах… — Рикка окинула взглядом его тело. Довольно откровенно, подумал он.

Что, впрочем, мало помогало делу.

— Ты можешь потрогать меня позже, — сказал он и снова протянул к ней руку.

Она прижала ладони к его груди, откинула назад свои блестящие с медным отливом волосы и засмеялась. Поистине он мог умереть при виде подобного зрелища.

— Ну, хотя бы немножко… можно, а? Дракон зажмурил глаза, пытаясь усмирить пыл.

Рикка провела ногтями по его плоским соскам. Он подавил готовый вырваться из груди стон.

— Твое тело восхищает меня, — тихо сказала она. — Пока я не встретила тебя, мне и в голову не приходило, что мужчина может быть таким красивым… в тебе все так совершенно… чувствуется такая сила…

Она придвинулась поближе. Исходящий от нее аромат, равно как и ее поглаживания, сводили его с ума.

— Ты такой сильный, но никогда не обидел меня, — тихо проговорила Рикка. — Это просто замечательно.

— Я всегда беспокоюсь, как бы не причинить тебе боль, — хрипло сказал он. Рикка кивнула. Я благодарна тебе за это.

Она провела рукой по его поджарым бедрам и упругим ягодицам. Он стиснул зубы, чтобы вынести эти прикосновения. Рикка находилась сейчас очень близко, и тонкая ткань ее рубашки соприкасалась с его телом. Дракон счел эту преграду излишней.

— Сними и это, — пробормотал он, задирая край рубашки.

Рикка сначала несколько удивилась, однако тут же улыбнулась.

— Честно говоря, я чувствую себя немного увереннее и смелее, когда на мне эта вещь.

— Немного смелее? — Ему хотелось сказать, что если она еще хоть немного побудет столь смелой, то он взорвется, однако слова не шли из него.

Рикка колебалась лишь несколько мгновений. Со свойственной ей грацией она все же стянула рубашку и отбросила ее в сторону. В серебристом свете луны ее кожа лоснилась и казалась алебастровой, лишь розовели горошины сосков да выделялся пышный пучок огненно-рыжих кудрявых волос между бедер. Дракон снова протянул к ней руку, но она вновь отодвинулась, не позволив ему обнять себя.

— Пожалуйста… — попросила она и обхватила руками его запястье. Отодвинув от себя его руку, она вскинула голову и посмотрела ему в глаза. — Ты не можешь понять, как мне хочется…

— Гром и молния! Леди, делай, что тебе хочется, пока я не погиб!

Из его груди вырвался смешок. Затем лицо у нее вдруг сделалось задумчивым.

— Ты не слишком плохо обо мне думаешь?

Плохо? Да как мог он думать о своей жене плохо? Она была мечтой, воплощенной в жизнь, самым очаровательным созданием, которое он только мог себе представить. И еще на принадлежала ему по закону Бога и людей. Как вообще мог человек просить чего-то большего?

Рикка выждала несколько мгновений, а затем — он даже не мог в это поверить — эта гордая и доблестная, таинственная и обольстительная женщина опустилась на колени. Дракон ахнул. Он знал об услугах, оказываемых наложницами, которые были весьма искусны в этом и хвалились, что способны свести мужчину с ума.

Сейчас все было иначе. Когда он ощутил вначале теплое дыхание, а затем первое легкое прикосновение языка к плоти, он потерял представление о реальности. Не было ничего, кроме сладостного жжения внутри, конвульсивного напряжения тела да промелькнувшей мысли о том, что сейчас наступит конец света и что ему на это наплевать.

Он, было, дернулся, чтобы оторвать Рикку от себя, но остановился. Она хотела этого. Равно как и он, пусть даже это убьет его. Он сможет это вынести… сможет. Ведь он воин, человек сильный и выносливый. Его не обезоружит женщина, какое бы наслаждение она ему ни дарила. Он будет держаться… противостоять давлению, которое все возрастает в нем. В конечном итоге она сдастся.

Но Рикка была совсем не такая, как другие женщины. В ней был какой-то особый дар богов, который выделял ее среди других. Она глубоко взяла его плоть в рот, и он застонал от сладостного ощущения.

Реакция Дракона привела Рикку в восторг. Его аромат, вкус и все, имеющее к нему отношение, возбуждало ее с необычайной силой. Особый восторг вызывало в ней сознание того, что она способна подарить ему подобное наслаждение.

Она ощутила крохотную солоноватую капельку на своем языке. И одновременно услышала стон Дракона. В одно мгновение он потерял выработанную всей жизнью способность к самоконтролю. Он протянул руки, поднял Рикку и расположил ее ноги вокруг своих бедер. Уже не думая ни о чем, побуждаемый одним лишь неукротимым желанием собственного тела, он сделал два шага и прижал ее к стене. Продолжая удерживать ее, он раздвинул ей бедра и одним движением вошел в нее.

Не имея возможности двигаться, Рикка лишь обвила его мощные плечи руками и еще сильнее прильнула к нему. Она гладила и ласкала его и страстно желала продолжения ласк. Его плоть погрузилась на полную глубину, и он начал энергичные, судорожные движения. Она спрятала голову и, рыдая, повторяла его имя. Их совокупление было бурным и коротким. После нескольких толчков мир для них обоих закачался, а затем взорвался.

Дракон не сразу обрел способность двигаться. Он ощущал тяжесть в груди, его дыхание сбилось. Он был ошеломлен и с трудом мог поверить в то, что произошло. Однако глубокое удовлетворение, которое испытывало его тело, подтверждало, что именно так все и было. Он до сих пор продолжал прижимать к стене женщину. Его жену.

Он покачал головой, словно пытаясь уйти от того, от чего нельзя было уйти. Как он мог — он, всегда относящийся к женщине с таким вниманием и деликатностью, — сделать такую вещь? И что должна чувствовать она? До его ушей долетели ее всхлипы. Дракона охватил ужас, соизмеримый по интенсивности с наслаждением, которое он только что испытал.

Он быстро донес ее до кровати и положил на спину.

— Любимая, я очень сожалею… Я больше никогда…

Она открыла тяжелые, словно после сна, веки. В глубинах ее глаз было что-то первородное, древнее. Она медленно и томно потянулась. Дракон наблюдал, как изогнулось ее соблазнительное тело. Скорее всего, у него нет никакой надежды на прощение…

— Гм-м… что ты сказал? — Голос Рикки был бархатный и немножко хрипловатый. Она осторожно дотронулась до его лица.

— Что я… очень сожалею… Глаза ее вдруг просветлели.

— Дьявольщина! О чем? Все было замечательно, великолепно. — Она снова потянулась и тихонько засмеялась. — Я думала, что у меня расплавятся кости.

Дракон испытал невероятное облегчение. Он засмеялся бросился на кровать рядом с ней. Ему следовало бы знать, что Рикка жена воина и под стать ему во всем, он стал гладить ее изящные округлости, а Рикка счастливо вздыхала.

Притянув ее к себе, он стал гладить ее изящные округлости, а Рикка счастливо вздыхала.

Но через некоторое время настроение у нее вдруг изменилось. Приподнявшись на локтях, она посмотрела на мужа.

— Мне показалось, что до этого ты был… несколько напряжен…

Дракон был уже близок к тому, чтобы заснуть, когда услышал эти слова. Он не стал открывать глаза, однако уголки его рта дрогнули в улыбке.

— Несколько напряжен? Да это не то слово, чтобы описать мое состояние!

— Я не это имею в виду, — уточнила Рикка. — Когда мы уходили из зала, ты страшно торопился…

— Чтобы заняться с тобой любовью.

— Гм-м… Это, конечно, очень мило. Но обычно ты не! спешишь. На сей же раз ты был в таком напряжении, и было похоже, что тебя что-то беспокоит.

Дракон вздохнул. Он должен был сообразить, что ему не удастся скрыть свои чувства от жены. Ей не составляло труда, судя по всему, распознать его чувства. У нее был особый дар, во всяком случае, она в это верила, и это беспокоило Дракона.

Он повернулся на бок, притянул Рикку к себе и легонько! дотронулся до ее щеки.

— Это действительно так, как ты говоришь?

— О чем ты?

— Об ощущении правды.

— Да. Ты ведь видел это на примере Олафа.

— Я видел, что ты защищала датчанина. Это было довольно удивительно.

Рикка не задумывалась об этом, она просто хотела спасти невинного парнишку.

— Вовсе нет.

— Защищала.

— Я хочу сказать, что я не думала о том, кто он.

Дракон нежно сжал ей руку. Возможно, его надежда на то, что она преодолеет свое прошлое, становится реальной. Но может ли это произойти, если Рикка права, говоря о своем необычном даре? Каково жить в мире, где правда всегда противостоит лжи? Он не мог представить себе этого, как не желал обманывать свою жену в любом деле. И в то же время ему совсем не нравилось постоянно быть на виду. Бывают случаи, когда мужчина должен оставаться… непонятным.

Да, пожалуй, здесь подойдет именно это слово. Нет, он не хочет сказать «нечестным». Мужчина должен действовать и верить в то, что его жена не считает его лжецом. Именно эта мысль и беспокоила Дракона, когда он уходил с ней из зала. Он хотел подтвердить свое право обладать ею, однако у него и в мыслях не было, что это может произойти подобным образом. Он до сих пор удивлялся — немного беспокоился, — что ей так легко удалось лишить его самоконтроля.

— И давно ты поверила в то, что способна распознавать правду?

— Сколько себя помню.

— У тебя никогда не бывало искушения, живя в Вулскрофте, рассказать о своем необычном даре?

Рикка сонно покачала головой.

— Моего отца никогда не интересовало, где, правда, а где ложь. Он презирал людей независимо от того, что они сделали. И наоборот, освобождал людей, совершивших преступление, если те ему платили или оказывали какую-нибудь услугу. И потом, как я уже говорила, меня могли бы просто-напросто сжечь на костре как ведьму.

Дракон еще крепче обнял Рикку и мысленно обругал себя за то, что поступает как настоящий болван. Как мог человек не любить такую замечательную дочь? Это было выше его понимания. Опять же, как мужчина мог не любить такую жену? Безусловно, он ее любил, хотя ему не давала покоя одна мысль: Рикка не хотела этого брака. Она хотела быть свободной.

— Рикка!

— Гм-м? — сонно отозвалась она.

— Впрочем, ладно. — Он даст ей отдохнуть, заодно и себе. Еще будет время для того, чтобы разгадать загадки. Сейчас же достаточно того, что она находится рядом, в его объятиях.

И в его сердце. Да, это была проблема. Он любил ее. Он, любивший так много женщин, любил эту огненноволосую воительницу, которая бегает как ветер и прыгает со скал. Которая ответила на его страсть, очаровала, озадачила и заставила стремиться к тому, о чем Дракон не мог и подумать.

Должно быть, Локи сейчас проказливо смеется над ним.

Глава 15

— Госпожа, — сказала Магда, — произошла беда… Вы должны увидеть это собственными глазами.

Женщина говорила тихо, однако в ее голосе ощущалась тревога. Рикка перестала расчесывать гриву Грэни и, не обращая внимания на протест лошади, последовала за кухаркой.

— Что случилось? — спросила она, когда они вышли из конюшни.

Магда огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не слышит, и сказала вполголоса:

— Неприятность в ткацком цеху.

День клонился к вечеру. Двор в центре крепости был почти пуст. Большинство людей закончили работу и разошлись по домам. Был безлюден и ткацкий цех. С утра женщины-ткачихи вытаскивали свои высокие станки на свежий воздух, где и выполняли работу. Сейчас же они были водворены снова в помещение. Но то, что увидела Рикка, заставило ее ахнуть.

— Святое небо!..

Станки были поломаны, с них свисали клочья изрезанной материи.

— Я обнаружила это несколько минут назад, — с горечью сказала Магда. — Я не могла вспомнить, хватит ли ткачихам пряжи на завтра, и пришла, чтобы проверить…

— Кто мог это сделать?

— Не имею понятия. Ничего подобного раньше не случалось. Женщины сейчас купаются в ручье. Они закончили работу всего лишь час назад.

— И за это время кто-то пришел сюда и устроил погром. — Говоря это, Рикка потрогала искромсанные куски ткани. Материя была изрезана очень острым ножом. Чувствовалось, что все было сделано с величайшей злобой и яростью.

— Корабль капитана Тригива отплыл этим утром? — спросила Рикка.

Магда кивнула. По выражению ее лица было ясно, что аналогичная мысль приходила в голову и ей.

— Я проверила — он отплыл… Не могу даже представить себе, кто это мог сделать. Лансенд — мирное место. Здесь нет никаких смутьянов.