46

Дуг сидел на крыльце и смотрел на часы.

Было уже за полночь. Прошло четыре часа с тех пор, как он оставил Триш в больнице. Он тоже хотел остаться, но дежурный врач, сменивший доктора Максвелла, сказал, что ночевать разрешается только одному из родителей.

Дуг отправился домой один.

С горы он уехал в сопровождении Джеффа Брикмана, который направился в отделение, чтобы скоординировать действия полиции, пока остальные будут гадать, как извлечь снизу тела своих погибших товарищей. Джефф собирался связаться с шерифом округа или с полицией штата, и Дуг очень надеялся, что ему это удастся. В настоящее время полицейскими по-прежнему руководил Майк, но они все выглядели явно растерянными, поскольку привычная иерархия руководства оказалась нарушенной, и превратились чуть ли не в соломенные чучела от осознания груза свалившейся на них ответственности. То, что даже специально обученные, тренированные люди, могут растечься буквально на глазах, очень напугало Дуга. Он был рад снова оказаться за рулем своего «бронко».

Интересно, чем сейчас занимается полиция?

Он даже хотел позвонить в отделение, но потом передумал.

Допив пятую бутылку пива. Дуг посмотрел на небо. Высоко над головой, с запада на восток перемещалась яркая светящаяся точка. Спутник. Немного ниже мигали цветные огоньки самолета.

За пределами Виллиса мир продолжал вести свою обычную жизнь.

Он звонил Тритии каждые полчаса, но жена твердила, что все остается без изменений. Билли спит крепким сном. Последний звонок явно ее разбудил, и она раздраженным тоном попросила его больше не беспокоиться. Если что-то произойдет, она позвонит сама.

Не беспокоиться.

Может быть, она винит его за то, что произошло.

Дуг полулежал в мягком кресле без движения, без мыслей, готовый медленно погрузиться в сонное состояние, когда внезапно почувствовал, что вокруг что-то изменилось. Что-то было не так. Дуг выпрямился и насторожился. Сон как рукой сняло. Первое, на что он обратил внимание, – умолкли цикады. Наступила полная тишина. Ни единого звука.

Нет, один звук все-таки был.

Со стороны дома Нельсонов послышалось негромкое урчание приближающегося автомобиля.

Дуг застыл, не в силах пошевелиться.

Звук приближался. В полной тишине он становился все громче и громче. Мелькнула мысль убежать, спрятаться, скрыться в доме, запереть все двери, опустить шторы, но Дуг остался на месте.

Затем перед почтовым ящиком остановилась хорошо знакомая красная машина.

Почтальон должен быть мертв. Дуг своими глазами видел, как пуля попала ему в сердце, видел, как он свалился со скалы. Почтальон должен быть мертв.

Дуг уставился на красную машину. Боковое стекло опустилось. Из мрака салона высунулась бледная рука, положила в почтовый ящик конверт, затем насмешливо качнулась из стороны в сторону, и машина покатила дальше.

Спустя несколько секунд снова затрещали цикады.

Дуг немного успокоился, но продолжал сидеть на веранде. Он даже не пошевелился. Почтальона нельзя убить. Он не может умереть.

Они не в состоянии с ним бороться. Дуг попробовал обратиться к Богу, с которым не общался десятилетиями, но на другом конце линии царило молчание.

Пять часов спустя, когда на востоке порозовело небо, он еще не спал.

47

Перед выходом Дуг позвонил в больницу, но Билли еще не проснулся. Это хорошо. Он успеет подъехать и окажется рядом с сыном, когда тот откроет глаза.

Трития с затуманенным взором сидела рядом с кроватью Билли. Она спала не раздеваясь, поэтому ее одежда выглядела жеванной, а от прически не осталось и следа. Дуг подошел и крепко обнял жену.

– Ты похож на черта, – сообщила она.

– Да и ты не лучше.

Во сне черты лица Билли разгладились, он выглядел спокойным и отдохнувшим, словно ничего не произошло. Но ему уже никогда не стать прежним Билли. Никогда не стать прежним.

– Он вернулся, – заговорил Дуг. – Я имею в виду почтальона. Я видел его сегодня ночью. Он привез нам почту. – Вчера Дуг сказал Триш, что почтальон убит выстрелом в грудь, оставив за кадром то, его тело не найдено. Он надеялся, что ночью полицейские просто его не заметили, что фонари не высветили все расщелины и укромные уголки под валунами или что почтальон ухитрился отползти куда-нибудь подыхать.

– Он умер и вернулся? – побледнела Триш.

– Или не умирал вовсе.

Жена сразу сникла, лишившись остатков мужества.

– Значит, так тому и быть.

Билли потянулся, зевнул и застонал во сне.

Дуг присел на кровать и положил ему на лоб руку.

Он терялся в догадках, почему Джон Смит ничего не сделал ни Триш, ни Билли физически. С самого начала почтальон преследовал его и его семью, но когда он добрался до Триш и Билли, когда они практически оказались в его власти, он, условно говоря, не тронул их пальцем.

Может, он не в состоянии ничего с ними сделать?

– Нет – вскрикнул Билли и резко сел на постели. – Нет!

Дуг обхватил его за плечи и уложил обратно.

– Все хорошо. Билли, – мягко проговорил он. – Все в порядке. Ты в безопасности. Ты в больнице. Все позади. Успокойся.

Мальчик смотрел на него глазами загнанного кролика.

– Мы с тобой. Все нормально.

Трития наклонилась и тоже обняла Билли.

– Мы с тобой, – проговорила она и всхлипнула – Мы с тобой. Все будет хорошо.

Дуг держал сына за руку и чувствовал, как на глаза наворачиваются слезы.

– Мама? Папа? – неуверенно произнес мальчик.

– У вас все в порядке? – раздался сзади голос врача. – Ну, как ты себя чувствуешь? – обратился он к Билли.

– Разбитым, – коротко откликнулся мальчик.

– Это действие транквилизаторов, – пояснил врач, обращаясь к родителям. – У тебя сейчас что-нибудь болит?

Билли отрицательно мотнул головой.

– Это хорошо. – Улыбнувшись, врач продолжал:

– Я хочу провести еще несколько тестов, но не сейчас, а когда у тебя появится настроение. А пока оставляю тебя с родителями, хорошо?

Билли кивнул.

Врач улыбнулся Дугу и Тритии, поднял большой палец, показывая, что все отлично, и вышел из палаты.

Оставшись втроем, они некоторое время молчали.

– Ты помнишь, что произошло? – наконец спросил Дуг у сына.

– Дуг! – тут же одернула его Триш.

– Помнишь?

– Оставь его в покое!

Билли моча кивнул, не в силах глядеть на родителей.

– Он тебе сделал больно? – продолжал Дуг.

Билли отрицательно покачал головой.

– Он не мог ко мне прикоснуться. Хотел, но не мог.

Кровь бросилась в голову Дугу.

– Что ты имеешь в виду – не мог?

– Ну не мог до меня дотронуться.

– Почему?

Билли приподнял голову, чтобы посмотреть на отца, но тут же закрыл глаза от стыда и смущения.

– Я не знаю.

– Подумай.

– Дуг! – опять подала голос Триш.

– Он пытался всучить мне письмо, – прошептал Билли. – Хотел, чтобы я прочел его, и очень разозлился, когда я отказался. Он сказал, что это... Приглашение. Мне показалось, он меня ударит, но, похоже, он... он просто не смел до меня дотронуться. Будто что-то его удерживало. Он начал кричать на меня, обзывать по всякому, угрожать, но я не взял его приглашение. Он просто взбесился, но не прикоснулся ко мне.

– Тебе слишком много досталось, – заговорила Трития. – Неудивительно, что...

– Дай ему договорить, – оборвал ее Дуг и подбадривающе кивнул сыну. – Продолжай!

– Это все.

– Он до тебя не дотронулся?

Билли утвердительно кивнул.

– А как же одежда?

Билли спрятал лицо в подушку.

– Я устал, – проговорил он, не поднимая головы. – Хватит меня допрашивать.

– Как насчет одежды?

– Он хотел, чтобы я одел это, понятно?

– Ну хорошо, – погладил сына по плечу Дуг. – Хватит. Отдыхай.

Уставившись взглядом в изголовье больничной койки, он попытался вспомнить, видел ли когда-нибудь, чтобы почтальон к кому-нибудь прикасался. И не мог вспомнить.

Так вот почему его нельзя было уличить ни в одном из этих ужасных убийств. Он никогда не совершал их собственноручно. Ронда и Берни сами наложили на себя руки, равно как и Айрин. Стокли и Хоби довели себя до смерти.

Как это ни трудно вообразить, Элен Ронду изнасиловала и убила с помощью бейсбольной биты Жизель Бреннан.

Джон Смит только направлял их действия с помощью писем.

Письма – единственная сила почтальона.

Как говорил Ховард? По воскресеньям почтальон словно впадает в спячку и не выходит из своей комнаты? А в понедельник выглядит усталым, словно болел? Дуг вспомнил, каким бледным и слабым выглядел почтальон после празднования Четвертого июля.

Он должен разносить почту, чтобы жить.

Трития оттолкнула Дуга и принялась гладить сына по голове.

– Какая муха тебя укусила? – сердито заговорила она. – Решил, что он пережил недостаточно, надо еще заставить вспоминать все снова?

– У меня появилась мысль, – ответил Дуг. – Кажется, я догадался, как можно избавиться от почтальона.

Триш посмотрела ему в лицо, и в глазах ее сверкнула искорка надежды.

– И как же?

– Полное безумие, и скорее всего ничего не получиться.

– Если не получится, уедем в Феникс и больше никогда сюда не вернемся. – Триш помрачнела. – Если, конечно, он не последует за нами. – Так что у тебя за идея?

– Мы должны перекрыть ему источник энергии. Нужно отказаться от почты.

– Что?!

– Это единственный способ, которым он может нас достать. Слышала, что сказал Билли? Почтальон не мог до него дотронуться. То же самое и с тобой. К тебе же он тоже не прикоснулся, верно?

Трития с тошнотворной четкостью вспомнила свои ощущения, когда, рванувшись из ванной, наткнулась на твердый бугор под брюками почтальона. И медленно покачала головой из стороны в сторону.

– Вот видишь! Все, что он может, – манипулировать кем-то с помощью писем. Именно так! Если мы убедим людей перестать читать и отправлять письма, мы от него избавимся. Но это надо сделать всем вместе. Всем городом.

Иначе мой план не сработает.

– Я разговаривала с медсестрой, – сообщила Триш. – Мне кажется, с этим особой проблемы не будет. Все понимают, что происходит.

Все напуганы до смерти и сделают что угодно.

– Надо постараться оповестить всех как можно быстрее. Я позвоню в полицию и знакомым учителям. Хорошо, если бы удалось сегодня вечером организовать собрание жителей города.

– Сегодня вечером – слишком рано. Молва с такой скоростью не разносится, – услышали они голос Кена Максвелла, который стоял на пороге палаты. Подойдя ближе, доктор добавил:

– Я понял вашу идею, и вполне разделяю ее.

– Спасибо, – улыбнулся Дуг.

– Думаю, собрание имеет смысл назначить на завтрашний вечер. Сам я не смогу присутствовать, большинство моего персонала – тоже, но вы могли бы встретиться с ними раньше. Думаю, они вас поддержат. – Он поглядел на Билли, который по-прежнему лежал, уткнувшись лицом в подушку. – Мы должны остановить его.

– Если его можно остановить, – заметила Трития.

– Думаю, можно, – сказал Дуг.

Голос Билли прозвучал глухо, но четко:

– Я тоже думаю, можно.

Дуг взял руку Триш и крепко сжал ее.

48

На собрание они приехали вместе. Трития хотела остаться с Билли, но Дуг сказал, что ему может понадобиться ее помощь, а после собрания они вместе вернутся в больницу.

Предыдущую ночь они оба провели с сыном.

Несколько раз за ночь его мучили такие кошмары, что Дуг будил его. Тем не менее, утром Билли проснулся в хорошем настроении и даже попросил себе завтрак. Ближе к середине дня выглядел он уже вполне нормально.

Доктор Максвелл связался по телефону со своим приятелем, психиатром, специализирующимся на детских травмах, и тот согласился приехать завтра и посмотреть Билли.

Может, все образуется.

По дороге на собрание они проехали мимо здания почты. С тех счастливых времен, когда здесь работали Ховард Кроуэлл и Боб Ронда, когда весь город заглядывал сюда, чтобы приобрести марки или отправить корреспонденцию, маленькое здание кардинальным образом изменилось. Оконные стекла выбиты, зияющие глазницы рам наспех заделаны изнутри вкривь и вкось налепленными полосами бумаги. Бетонные ступеньки усеяны грязными, рваными конвертами. Тут же – куски разбитой сортировочной машины. У ограничительной линии прямо перед зданием свалены в кучу почтовые ящики с задранными к небу стальными ногами – по одной у каждого.

И на каждой ноге нанизана отрубленная собачья голова. Остекленевшие глаза животных пялились в пространство.

Обезглавленные тушки собак, штук десять – пятнадцать, валялись на пустынной стоянке для автомашин.

От этого зрелища Дуг содрогнулся. Он был уверен, что почтальон находится внутри здания. Может, даже наблюдает за ними в данный момент. Внезапно он начал нервничать. Может, не стоило брать Триш с собой? Может, лучше было бы оставить ее охранять Билли?

Нет, с Билли все будет в порядке. Больничный персонал и доктор Максвелл о нем позаботятся.

Улица перед школой уже была запружена автомобилями. Кто-то открыл спортзал, включил свет и впустил туда публику. Дуг остановил машину поодаль. Они с Триш предпочитали пройти лишние десять метров, чем искать место для стоянки, теряя время. В дверях с ними поздоровался Майк, который сообщил, что прибыли практически все, кто мог. Полиция специально два дня объезжала город, оповещая о предстоящем собрании.

Поблагодарив его, Дуг вошел в спортзал и начал проталкиваться сквозь толпу. Они с Тритией остановились у дверей мужской раздевалки. Сидячих мест, расположенных по периметру зала, осталось совсем немного. – «Да, всем здесь просто не поместиться, – подумал Дуг. – Многим придется стоять или сидеть на полу».

Он огляделся, пытаясь понять настроение публики. Люди держались скованно, постоянно переговаривались между собой. Они чувствовали себя неловко. Почтальон поработал на славу.

Письма, содержащие ложную информацию, выдуманные эмоции, смогли расколоть многолетние дружеские связи, знакомства, испортить человеческие отношения. Теперь это стало ясно как божий день. Все поняли, что письма, полные злобы и ненависти, грязных намеков и слухов, были посланы отнюдь не друзьями и знакомыми, а почтальоном, который своей злобной волей заставлял людей писать их.

Конечно, отношения, сформировавшиеся за этот непростой и весьма продолжительный период, в один момент не изменишь. Именно поэтому в атмосфере зала витало весьма ощутимое напряжение. Вспыхивали споры. На одной скамье внезапно начался маленький показательный матч, который, однако, быстро остановил полицейский.

А люди все прибывали и прибывали. Люди, которых никто никогда бы не заподозрил в гражданской активности, люди, которых Дуг даже не знал в лицо, рассаживались на скамьях. Среди них были одинокие мужчины в пропыленных шляпах и ковбойских ботинках, вычурно одетые пожилые супруги, пижонистые юные парочки, большие семейства с детьми.

К восьми часам, к назначенному времени, спортзал оказался набит битком. Оглядывая собравшуюся толпу. Дуг испытывал некоторое потрясение. Его не смущала необходимость выступать перед таким количеством народа. Как-никак, он учитель и имел большой опыт публичных выступлений. Смущала его собственная решимость взять на себя ответственность и давать указания такому количеству народа.

В тесных рядах собравшихся он видел знакомые лица коллег-учителей, членов городского совета, полицейских, начальника пожарной охраны. Эти мужчины и женщины, по долгу службы обязанные уметь справляться с общественными кризисами, в сложившейся ситуации не знали, что делать, и ждали от него совета.

Мысль эта испугала Дуга, и пугала все больше по мере того как он видел выражение тревоги и надежды на лицах совершенно незнакомых людей, слышал нервное бормотание взрослых и детский плач.

Спортзал уже казался ему тесным и душным, спертый воздух наполнился запахами пота. Трития сжала ему ладонь, деликатно давая понять, что верит в него и надеется.

Именно этот жест влил в Дуга дополнительную энергию, которой не хватало, чтобы выйти на блестящий пол в центре зала.

Он твердил себе, что беспокоиться и волноваться незачем. Он предлагает всем выход из кризиса потому, что должен так поступить, ведь только он знает, что нужно сделать. Он должен настроиться позитивно и отбросить сомнения.

Слишком велика ставка. Они должны бороться с почтальоном, используя все имеющиеся средства, собрав всю свою веру и решительность.

Им придется это сделать – или погибнуть.

Толпа моментально стихла. Ему даже не пришлось поднимать руку. Разговоры прекратились, родители шикнули на своих расхныкавшихся малышей. Тишину в зале нарушал только плач нескольких младенцев.

– Вы все хорошо знаете, зачем мы здесь собрались, – начал Дуг. – Мы собрались для того, чтобы избавить наш город от тирании почтальона. Он держал нас в заложниках целое лето, использовал письма, чтобы натравливать всех друг на друга. Он лишал нас бытовых удобств, ломал наши жизни, разрушал дружеские отношения. Он убивал – и прямо и косвенно, и в результате довел город до этого состояния. – Дуг махнул рукой, как бы обводя пространство за стенами зала. Публика хранила молчание. Ему удалось завладеть их вниманием. – Многим из вас это, может быть, неизвестно, но вчера вечером мы нашли Ховарда Кроуэлла. В его собственном доме. Мертвым.

По толпе прокатился гул.

– Дарлу мою тоже убил! – на грани истерики выкрикнул Дэвид Адамс. – Наобещал ей всего! Наврал обо мне и заставил... Заставил ее... – дальше говорить он не мог.

– Этот сукин сын разрушил мой бизнес! – подал голос Хант Джеймс. – И доктору Эллиоту! Он распространял о нас гнусные слухи, а эти козлы ему верили! – Мужчина махнул рукой в сторону окружающих.

Теперь уже несколько человек кричали одновременно, люди вскакивали, вопили, визжали, требуя внимания.

– ...Он знал, как плохо у моей матери с сердцем!

– ...Мы всегда вовремя платили по счетам! Всегда!

– ...Никогда в жизни и мухи не обидел!

– ...Посылать такие вещи по почте незаконно! Эти видеопленки! А эти резиновые...

Дуг поднял руку, призывая всех успокоиться.

Потребовалось несколько секунд, чтобы публика угомонилась. Он заговорил снова.

– Мы должны освободить от него наш город. Мы должны изгнать его!

– Петлю ему на шею, и все дела! – выкрикнул кто-то.

– Линчевание тут не поможет, – покачал головой Дуг.

Из передних рядов встал Трил Эллисон, владелец фирмы «Пиломатериалы Эллисона». Даром красноречия этот мужчина не обладал, поэтому тут же начал нервно переступать с ноги на ногу и озираться по сторонам. Рядом с ним сидели его сыновья – Деннис и Тед, – которые в прошлом семестре занимались у Дуга английским.

– Что представляет из себя этот почтальон? – прокашлявшись, спросил Трил.

Этот вопрос вертелся на языке у каждого, и Дуг только собрался на него ответить, как откуда-то с верхних рядом раздался истерический женский голос:

– Это дьявол!

Незнакомая Дугу пожилая женщина, которая выкрикнула это, вскочила и затараторила:

– Наш единственный выход – молиться! Просить Господа нашего Иисуса Христа помиловать нас и молить Его, чтобы защитил нас, грешных!

Послышались голоса одобрения.

– Он не дьявол! – громко произнес Дуг, опять поднимая руку, требуя тишины.

– Тогда, что он такое? – повторил Трил. – Что не человек – это точно!

– Да, – согласился Дуг. – Не человек.

Честно признаться, я сам не знаю, что он такое.

– Он убил мою дочь! – послышался чей-то крик.

– Я не знаю, что он из себя представляет, – громко повторил Дуг. – Но я знаю одно: его можно остановить. И мы должны это сделать.

Смит Тегартен, один из тех полицейских, что вместе с Дугом были в ту ночь на скалах, пробрался сквозь толпу и вышел в центр зала. Походка его излучала уверенность, но Дуг уже знал, что это всего лишь привычка, выработанный рефлекс. Ветеран полиции трусил, как все остальные.

– Мы стреляли в этого мерзавца в упор, – заговорил он, остановившись напротив Дуга. – И он не сдох. Он рухнул со скалы и благополучно удалился по своим делам. Каким образом вы предлагаете остановить его?

Дуг глубоко вздохнул.

– Мы заставим его сдохнуть от голода. Мы должны перерезать ему почту.

– Что-что ему отрезать? – послышался веселый юношеский голос. Толпа с готовностью рассмеялась, сбрасывая напряжение. Дуг улыбнулся.

– Мы должны перестать отправлять и получать какую бы то ни было корреспонденцию. Что бы он ни приносил вам – не трогайте, не берите в руки. Пусть все валяется в почтовых ящиках. Почта – единственный источник его силы. Это все, чем он нам реально может угрожать. – Он вспомнил Билли, Тритию, Ховарда. – Почта – единственное, чем он может достать нас. Именно таким образом он довел город до нынешнего состояния. Это его единственное оружие. Если мы сможем остановить почтовое сообщение, мы остановим и почтальона.

Послышались сомневающиеся голоса. Дуг почувствовал, что его идея оказалась недостаточно убедительной. Именно этого он и боялся.

Предложение выглядело так глупо, что не могло произвести должного впечатления. Дуг увидел, как несколько человек встали и направились к выходу.

– Остановитесь! – властно выкрикнул Майк Трентон. Он быстро прошел по залу и встал рядом с Дугом. – Выслушайте его!

Шум стих.

– Я понимаю, это звучит идиотски, – заговорил Дуг. – Но мы ничего не потеряем от этой попытки. Сотрудник полиции сказал правду. Пуля его не берет. Я вообще сомневаюсь, что его можно убить. Но я наблюдал за ним. Помните, мы праздновали День независимости. Четвертое июля? В тот день почта не работала. На следующий день он выглядел исхудавшим и больным. На этой неделе, явившись после нескольких дней отсутствия, он стал совсем тощим. Он должен доставлять почту, чтобы жить. Именно в этом процессе он черпает свою энергию, или силу, или что там еще ему нужно.

Если мы его изолируем, если все перестанут отправлять и вскрывать приносимые им письма, ему станет нечем питаться. И он умрет.

– Может, не умрет. Может, просто уберется подальше, – произнесла какая-то женщина.

– Ну и прекрасно. По крайней мере, мы от него избавимся.

– А если он потом вернется?

– Тогда мы повторим все снова. Или придумаем что-нибудь другое.

Люди снова заговорили между собой.

– Но мы должны делать это все вместе.

Если хотя бы один человек даст ему письмо, он может выжить. – Дуг почувствовал, что охрип, и проглотил слюну. – Вот послушайте. Он нападал на мою жену и моего сына. Или собирался напасть. Но ему ничего не удалось сделать.

Он не мог к ним прикоснуться. Хотел, пытался, но в конце концов единственное, на что он оказался способен, – попытаться заставить их прочитать его письма. Они отказались. Это все, что у него есть. Это его единственная сила.

На сей раз гул голосов был более громким. В нем зазвучали нотки надежды. Люди хотели верить. Трития, оказавшаяся рядом, крепко сжала ему руку, посмотрела в глаза и улыбнулась.

– Почте – нет! – выкрикнула она и начала торжествующе скандировать:

– Почте – нет! Почте – нет! Почте – нет! Почте – нет!

Этот клич сначала подхватил Майк Трентон, потом к нему присоединились люди из первых рядов, потом Дуг заметил, как двое признанных школьных «крикунов» решили не упускать такой шанс и продемонстрировать свои вокальные данные.

– Почте – нет! Почте – нет! Почте – нет! Почте – нет!

Хор становился громче, и вскоре уже весь зал дружно скандировал:

– Почте – нет! Почте – нет! Почте – нет! Почте – нет!

Никогда раньше Дуг не испытывал такого чувства солидарности, такого духа единства и близости, такого уверенного оптимизма. Впервые он искренне и безусловно поверил в то, что у жителей Виллиса действительно есть шанс остановить этот кошмар. Он улыбнулся Тритии. Она улыбнулась в ответ.

Внезапно свет в спортзале начал мигать.

– Сохраняйте спокойствие! – призвал Дуг. – Никакой паники! – Но голос его потонул в криках толпы и топоте сотен ног.

Спустя мгновение свет погас окончательно.

Но этого, казалось, никто не заметил. Люди города продолжали скандировать:

– Почте – нет! Почте – нет! Почте – нет! Почте – нет!

49

Дуг проснулся рано утром и выглянул в окно.

За окном была зимняя сказка. Снег, видимо, шел всю ночь. Земля, веранда, деревья и кусты – все было укрыто чистой сверкающей белизной.

Только...

Только воздух остался теплым и влажным, небо облачным, а белое покрывало, опустившееся на землю, выглядело слишком плоским.

Он открыл дверь на заднее крыльцо и огляделся.

Землю покрывал не снег.

Земля была сплошь устлана конвертами.

Дуг стоял в полном остолбенении. Конверты, лицевой стороной вниз, лежали один к одному, ровными рядами, простираясь от заднего крыльца до сарая и дальше, до полосы кустарников и деревьев. Безумие самой идеи, а кроме того, сознание, что все было сделано за одну ночь, да еще около дома, пока он спал, привели его в ужас.

Слава Богу, Триш ночевала в больнице с Билли. Не хватало еще, чтобы она это увидела.

Дуг с опаской наклонился и поднял ближайший конверт. Письмо было адресовано ему, и отправлено, судя по тексту, его матерью. Он поднял следующий. Письмо от отца. Третий – от его тетушки Лорейн.

Складывалось впечатление, что почтальон сознательно расположил письма в определенном порядке. При желании по адресам отправителей можно было, видимо, проследить всю свою родословную.

Дуг выпрямился. Сначала он подумал, что такими коврами покрыт весь город, но тут же обратил внимание, что там, где кончалась территория его участка, листва деревьев сохранила свою природную, натуральную зелень. Сунув ноги в сандалии, он вышел на крыльцо. Бумага похрустывала под ногами, но он, не обращая на это внимания, шел вперед, намереваясь выяснить размах деятельности почтальона. Первый же куст, попавшийся на его пути, был полностью скрыт под конвертами, тщательно поставленными один на другой в форме пирамиды.

Дуг осторожно протянул руку, пытаясь понять, каким образом они держатся.

Пирамида рухнула.

Карточный домик. Почтальон без всякого клея и скрепок выстроил из конвертов карточный домик, который скрыл под собой целый куст.

Он дошел до ближайшего дерева и тряхнул его. С веток и кроны посыпался дождь из белых конвертов.

В доме зазвонил телефон. Его резкий, настойчивый звук отчетливо слышался в утренней тишине. Дуг подумал, что это может быть Триш, тем не менее, быстро пошел вперед, мимо кустов и деревьев, все дальше и дальше от дома, втаптывая в землю конверты. Он хотел выяснить, где это кончится.