Тимур ЛИТОВЧЕНКО
      Вопрошайка
      В комнате перед телевизором "КВН" собралась вся семья и все соседи. Сидя в несколько рядов, смотрели "Судьбу барабанщика". Когда фильм закончился, серьёзная девочка с бантами из первого ряда спросила:
      - Мама, почему у нас так мало детских фильмов про врагов народа?
      Мама не посмела ни вздохнуть, ни ответить.
      Перед стареньким телевизором "КВН" сидел маленький мальчик и смотрел "Чудесницу". Вдруг он спросил:
      - Мама, а почему у нас так мало мультиков про кукурузу?
      Мама грустно вздохнула.
      Перед телевизором "Электрон" сидела маленькая девочка и смотрела "Небесный тихоход". Когда фильм кончился, она спросила:
      - Мама, а почему так мало делают комедий про войну?
      Старший брат хмыкнул, а мама тихо сказала:
      - Глупенькая ты ещё.
      Старый телевизор "Электрон" пылился на журнальном столике. На диване лежал мальчик. В комнату вошёл папа и спросив сам себя:
      - А что там по телеку? - принялся переключать каналы.
      По первой программе кто-то призывал к единству. По второй говорили о возрождении национального самосознания. По третьей рекламировали новый цветной телевизор "Садко", который и без того в магазинах днём с огнём не сыскать. По четвёртой, с таким трудом настроенной, передавали месячной давности запись экстрасенса, который рекомендовал для полного исцеления всех недугов прижимать больные места к голубому экрану.
      - Ух ты! - восхитился папа. - Глянь, чего делает!
      Сын не реагировал.
      - Будешь смотреть? - не унимался папа.
      - Да ну его! - ответил маленький мальчик. - Вот я вчера по видаку у Толяна зырял "Крёстного отца"! Вот там мафия, хоть каратюг мало, а секса много.
      Слова застряли у папы в горле.
      Телевизор "Электрон" давным-давно сгорел, но и видеодвойка "Funai" также не работала. Не потому, что поломалась, а потому, что все видеокассеты были уже пересмотрены не десять раз и не двадцать, и боевик "Крутые парни из Айдахо", и детектив "Руки вверх!", и ужастик "Семя дьявола-III", и даже порнуха "Гиперяйца" всем приелись, а очередная серия латиноамериканского "мыла" должна была начаться через полтора часа.
      На диване лежала девочка и смотрела в потолок. В комнату вошёл папа.
      - Ты чего телек не смотришь?
      - А что там интересного...
      - А видак?
      - Аналогично...
      - Так в гости бы к кому пошла, к подружкам там или к этим твоим, ну, как их...
      Он забыл мудрёное название, ассоциировавшееся с деликатной болезнью.
      - Не-а!
      - И почему ты ничего не хочешь?! - возмутился отец.
      - Не знаю.
      - А я хочу знать!..
      - А я нет.
      Такие ответы всегда приводили отца в полное замешательство. Он прекрасно понимал, почему мать не рискует даже заговаривать с дочкой. Что за молодёжь пошла!
      И отец вышел из комнаты, сжимая виски и бормоча себе под нос: "Подумать только! Неужели это... конец?.."
      Девочка же посмотрела вслед непутёвому "предку", а когда убедилась что папазер и мамазер не станут больше беспокоить её, перевернулась на живот, вытащила из-под подушки потрепанный блокнотик и принялась дописывать стихотворение про вечность, заключённую в капельке влаги, прикорнувшей в лепестке розы. Про вечность, которая исчезает вместе с утренней росой. Ведь через полтора часа начнётся не только "Семья Контрарес", но и литературная студия, а так хочется успеть доделать стихотворение и показать его ребятам!..