Если психологический контроль можно установить, то его можно и снять, каким бы длительным и напряженным ни был этот процесс. Нейропсихологами и психотерапевтами разработаны различные методы освобождения от психологического контроля. Члена деструктивной секты можно спасти, если этим займется грамотный консультант-психолог. Кстати, запомните, что лучшими консультантами становятся специалисты, которые сами побывали в деструктивной секте! При этом консультант должен ставить перед собой задачу не только помогать людям выходить из сект, но и способствовать восстановлению их психического здоровья, когда они окажутся вне секты. Это сложный, длительный и кропотливый процесс, которым должен заниматься профессионал. Здесь мы не будем акцентировать внимание на специфике его работы, а только вкратце расскажем о технологии освобождения от психологического контроля.
      Прежде всего, с членом секты нужно выстроить дружеские и доверительные отношения. Для этого порой достаточно воспользоваться невербальным языком общения, например, просто копировать язык его тела. Нельзя говорить угрожающим тоном, все вопросы надо задавать спокойно и доброжелательно. Не стоит выносить категоричных суждений и оценок. Здесь очень помогут методики нейролингвистического программирования.
      Общение должно быть «целевым», как в бизнесе. Обычно члены семьи и друзья общаются эмоционально и выкладывают друг другу все «как на духу». Ведь в нормальных условиях близкие люди во время общения не ставят перед собой задачу оказывать влияние. А вот целевое общение позволяет оказывать влияние на людей в желаемом направлении. Цель психологического консультирования в данном случае состоит в том, чтобы вывести человека из секты. Для этого нужно не только составить конкретный план действий, но и выяснить, кто этот человек, на которого нужно оказывать влияние. Необходимо понять его «изнутри».
      Когда великий актер готовится к роли, сначала он тщательно изучает характер персонажа, которого ему предстоит сыграть, и обращается к самым разным источникам информации, чтобы понять, как живет его персонаж. Актер мысленно лепит образ этого персонажа и «вживается» в него, забывая о себе, о собственных убеждениях и ценностях. Затем он выходит на сцену и смотрит, находит ли созданный им образ эмоциональный отклик в душах зрителей. Принцип таков: делай то, что работает. Если актер ошибся, он должен сменить образ и попробовать другие подходы, но он всегда помнит, какую преследует цель.
      Подобно актеру, консультант-психолог должен «войти в роль» и «перевоплотиться» в человека, которого он консультирует, или хотя бы представить себя в его образе. Он должен изучить карту реальности клиента и вживаться в эту «реальность», периодически «включаясь» и «отключаясь». Чем доверительнее отношения, тем быстрее специалисту удается смоделировать личность члена секты и «вжиться» в этот образ. Став «им», консультант может разобраться, что нужно сказать и сделать, чтобы помочь человеку вновь обрести контроль над собственной жизнью. Но для этого консультант должен располагать определенной информацией об этом человеке, а такой информацией его могут снабдить только друзья или родственники члена секты.
      Консультант должен знать: 1) о личности этого человека до вступления в секту, 2) каков типичный член данной секты, 3) какова личность этого человека в секте.
      Итак, он должен знать, каким этот человек представлял себя и мир, какие видел в себе недостатки и достоинства, какими ему казались его взаимоотношения с окружающими до вступления в секту и сейчас. Кроме того, необходимо знать систему представлений типичного члена секты. Сравнение трех этих «образов» позволит судить о том, как и в каком направлении трансформировалось мировоззрение члена секты. О прошлой, реальной, личности нынешнего члена секты лучше всего расскажут его фразы, которые смогут вспомнить и пересказать его друзья и очень близкие люди. «Истинная» личность члена секты может рассказать, какими «ключами», где и в каком порядке нужно пользоваться.
      Далее нужно попытаться растормошить члена секты и побудить его вспомнить, кем он был до вступления в секту. В этот момент следует сместить его начальную точку отсчета и вернуть в систему координат, которая определяла его прежние представления о реальности. Зафиксировав его в этой системе отсчета, где не было ни «личности сектанта», ни психологического контроля, можно добиться того, что человек начнет вспоминать, о чем он думал и что ощущал на каждом из этапов процесса вербовки. Он сможет вспомнить о возникавших у него в тот момент сомнениях и вопросах, которые он подавлял, находясь в секте. Внимательное наблюдение за членом секты, который попал в досектантскую систему отсчета, позволит консультанту понять, в каких словах, чувствах или аргументах нуждается этот человек, чтобы выйти из секты. Одному достаточно показать, как лидер его секты превратно и корыстно трактует Библию, а другому нужно продемонстрировать конкретные нестыковки и противоречия в доктрине.
      Если до ухода в секту человек ощущал себя несчастным и больным, нужно отыскать положительные моменты в его прошлом, за которые можно уцепиться. Если их нет, их нужно придумать и озвучить. Для создания позитивных фантазий можно воспользоваться услугами воображения.
      Далее нужно помочь члену секту выйти из плоскости черно-белой реальности «добра и зла», чтобы он смог увидеть цветную объемную и многогранную реальность. Он должен вспомнить, что мир неоднозначен и текуч. Если тебе не нравится мир, измени его, а если не можешь изменить, то измени свое отношение к миру.
      Каждый человек в секте запрограммирован останавливать все «негативные» мысли о лидере, доктрине или организации. Процесс остановки мыслей запускается всякий раз, когда член секты считает, что кто-то ставит под сомнение общественную значимость его группы и групповой миссии, критикует группу или подвергает сомнению ее состоятельность. Этот процесс играет роль убежища, в котором можно отсидеться во время «нападения» врага. Но когда член секты не ощущает угрозы и не воспринимает другого человека как «врага», он не прибегает к процедуре остановки мыслей. Он точно знает, что его группа – не секта, поэтому с ним можно подробно обсуждать другие существующие секты, но он не станет это воспринимать как нападение на его лидера или группу. Поэтому лучше всего при взаимодействии с членом секты использовать метод непрямого информирования и косвенных намеков, чтобы он ничего не заподозрил и не скрылся в убежище. Во время такой отвлеченной беседы его можно познакомить с техниками и приемами воздействия на человеческое сознание и с технологией реформирования сознания в других сектах. Необходимо объяснить, что такое психологический контроль, и дать четкое определение деструктивной секты. Когда в его подсознание попадет эта информация, «истинная» личность получит систему отсчета, на которую сможет опереться для последующего анализа всего, что с ней произошло.
      Нужно помочь члену секты представить счастливое будущее вне секты. Для этого нужно избавить его от всех навязанных ему в секте фобий. Вспомним, что его тщательно обрабатывали, внушая страх перед внешним миром.
      Фобическая индоктринация обычно осуществляется на подсознательном уровне. «Сектантская» личность никогда не помышляет о выходе из секты: она счастлива, полна энтузиазма и невероятно послушна руководству. Но если попросить члена секты представить будущее, в котором он действительно почувствовал бы себя счастливым, «войти» в него и прочувствовать это состояние, его фобии начинают рассеиваться. Техники визуализации служат эффективным средством для избавления от фобических реакций. Так человек выходит их туннеля секты в свободный мир без границ. Его нужно подтолкнуть к тому, чтобы он эмоционально ощутил свою принадлежность к этому миру.
      Долгие годы с научной точки зрения нельзя было ни подтвердить, ни опровергнуть факт психологического контроля. Никто не мог сформулировать четкие научные критерии, позволяющие определить, «запрограммирован» человек или нет, поэтому все оценки были субъективными. Сейчас уже выявлены конкретные дисфункции, связанные с психологическим программированием. Ученые регистрируют характерные изменения в спектре электромагнитного излучения мозга, которые возникают в результате блокировки тех или иных участков или центров мозга под воздействием психологического контроля. При диагностике состояния людей, страдающих раздвоением личности, можно наглядно увидеть результаты введения психической программы в мозг человека. Для каждой из «личностей» характерен свой спектр электромагнитного излучения мозга. Если человек «играет роль», пусть даже он виртуозный мастер, спектр не меняется.

      Из сект уходят по-разному: кто-то уходит сам, кого-то изгоняют, кому-то помогают уйти. Но когда человек попадает в реальный мир, он оказывается в начале трудного пути, по которому ему предстоит идти. Он сталкивается с множеством проблем, и в первую очередь с тем, что он не приспособлен жить в реальном мире. Если после выхода из секты он не получает всесторонней информационной поддержки грамотных психологов, то привитые ему в секте фобии, которые никуда не делись и по-прежнему «сидят» у него в подсознании в виде фиксированных установок, могут стать «бомбами замедленного действия». Человеку, который в секте был отрезан от общества и отвык нормально работать, очень трудно вернуться к обычной жизни. Поэтому некоторые люди снова возвращаются в секты в поисках безопасности. Обычно это очень ранимые люди, которые в отсутствие психологического контроля секты ощущают себя брошенными на произвол судьбы.
      Даже через годы после выхода из секты многие бывшие последователи страдают навязанными им фобиями. Например, многие женщины боятся иметь детей, потому что им внушили, что если они покинут секту, то их дети будут рождаться мертвыми. Наш мозг способен не только получать, но и сохранять информацию – как благоприятную, так и негативную. Это касается и болезненных, и приятных воспоминаний. Поэтому иногда проходит много лет, прежде чем удается локализовать и обезвредить «бомбу замедленного действия», которая была заложена в подсознание человека в секте.
      Даже когда люди самостоятельно уходят из секты, став жертвами интриг или конфликтов, они продолжают фанатично верить лидеру секты. До сих пор многие бывшие мунисты считают Муна мессией, который «не знал», что творилось в Церкви Объединения за его спиной. Эти фанатики ждут, когда в ЦО произойдут радикальные реформы и они смогут туда вернуться. Они не понимают, что группа в том виде, в каком она существовала, и была истинным детищем Муна.
      Некоторых последователей из сект «изгоняют» за то, что они неудобны: они подрывают групповые устои, брыкаются, конфликтуют, не хотят подчиняться и задают много вопросов. Других «выкидывают», потому что они перестали быть «продуктивными». Иногда у них развиваются тяжелые формы физических и психических заболеваний, требующие лечения. Они становятся бременем для секты, и от них избавляются. Такие люди чувствуют, что их отвергла не только группа и лидер, но и сам Господь Бог. Примкнув к секте, они, как правило, передавали ей все денежные сбережения и недвижимость. Им внушали, что теперь их «дом» и «семья» – это группа, которая всю оставшуюся жизнь будет о них заботиться. А потом выяснялось, что они «не удовлетворяют групповым стандартам и должны уйти». Эти люди, страдающие такими же фобиями, как и остальные жертвы деструктивных сект, панически боятся встречи с «внешним миром». И вдруг их туда выбрасывают, словно беспомощных котят. Им кажется, что жизнь кончена и, чтобы избавиться от страданий, они подумывают о самоубийстве. Многим из них в психиатрических лечебницах ставят ошибочный диагноз «шизофрения». Вряд ли в этом можно обвинять медиков, которых не обучают работать с жертвами деструктивных сект. Как они могут относиться к пациентам, бормочущим «изыди, Сатана» и истерически реагирующим на приближение людей в белых халатах, которых считают слугами дьявола? Откуда медикам знать, что эти люди – жертвы многочасовых медитаций и бесконечных мысленных повторений одних и тех же заклинаний и призывов, впавшие в каталептический транс.
      Когда члену секты постоянно внушают, что уход из секты вызовет необратимые патологические процессы в его организме, которые никто не сможет ни диагностировать, ни вылечить, он «программируется» на такой исход. Оказавшись вне секты, он чувствует, что у него «едет крыша». В психиатрической лечебнице ставят диагноз: «тяжелая форма шизофрении». Это позволяет бывшему члену секты считать такой диагноз доказательством пророческого дара лидера секты. В психбольнице он начинает яростно биться головой об стену. На него надевают смирительную рубашку и берут под надзор. Никто не спрашивает, почему он это делает. (Зачастую находятся весьма простые объяснения: последователи одной из восточных сект совершают паломничество в Индию к камню, о который якобы бился головой лидер секты, пока не достиг просветления. В попытках повторить духовный опыт лидера, его последователи тоже бьются головой об стену.) Видя лишь вершину айсберга, врачи считают таких пациентов невменяемыми.
      Но грамотный консультант смог бы объяснить бывшему члену секты, что всякий раз, когда он вспоминает «загрузочный язык» секты и индоктринацию, он все глубже укореняет в себе фоби-ческую программу. Продолжая верить в доктрину лидера и мысленно повторять его учение, бывший член секты культивирует внушенные ему установки, а это замедляет процесс ремиссии и реабилитации.
      В некоторых оккультных сектах в подсознание людей вводят «программу самоуничтожения», которая должна сработать, если они покинут секту. После выхода из секты такие люди абсолютно убеждены, что их духовное тело распалось, и они постепенно умирают.
      Если после выхода из секты человек не получает психологической поддержки профессионала и не проходит курс психологической реабилитации, его мучения продлеваются на неопределенно долгое время. С помощью друзей или семьи он склеивает себя по кусочкам и продолжает жить, но пока он не поймет суть технологии реформирования сознания, не узнает о привитых ему фобиях, он не сможет жить полной жизнью свободного человека.
      В первые месяцы после выхода из секты бывшие последователи страдают тяжелыми формами депрессии и видят жизнь в черном свете. Они замечают только плохое и трактуют все события только негативно. Психическая травма убивает надежду на счастливое будущее. В это период им нужно помочь осознать, что при всех негативных обстоятельствах они приобрели в секте жизненный опыт. Они стали сильнее, сумели пройти через все испытания, а это укрепило их дух. Теперь наступает этап, когда они должны реализовывать себя как личности.
      Кроме того, бывшие члены сект крайне зависимы от чужого мнения. Они утратили самостоятельность мышления, у них нет собственного мнения, они ждут руководства. Им нужно, чтобы кто-то их направлял. В секте за них думал лидер, а они были послушными исполнителями чужой воли, усмиряли гордыню, отказывались от собственного «я» и не имели своего мнения. Такая зависимость замедляет процесс индивидуального развития и ведет к заниженной самооценке. Человек утрачивает способность самостоятельно принимать решения. Он не только не может решить, где ему теперь учиться или работать, но и какие книги читать, какую одежду носить. Тем, кто привык постоянно спрашивать у руководства разрешение на выполнение обычных дел, над которыми в нормальной жизни мы даже не задумываемся, очень тяжело снова принять на себя личную ответственность за каждое принятое решение. Но это нужно сделать! Как большинство навыков, процесс принятия решений облегчается при частом повторении. С повышением внутренней самооценки и постепенным восстановлением уверенности в себе проблемы зависимости в принятии решений у бывших членов сект, как правило, успешно разрешаются.
      Но есть и более тяжелые проблемы. Например, бывшие члены сект часто переживают так называемые «наплывы»,во время которых в человеке неожиданно просыпается бывший «сектант». «Уплывая» в прошлое, в тот период жизни, когда он находился в секте, человек начинает рассуждать и воспринимать мир с позиции «сектанта». Такие «наплывы» часто бывают и у бывших «афганцев» или солдат, воевавших в Чечне. Это так называемый «посттравматический стресс», которым страдают люди, прошедшие войну. У человека после войны или после жизни в секте могут возникнуть тяжелые психические расстройства.
      Некоторые люди не могут слушать музыку, которую слышали в секте. Когда по радио начинает звучать знакомая мелодия, их мысли мгновенно возвращаются в прошлое, «включая» установки, привитые во время индоктринаций. Некоторые секты используют популярные музыкальные произведения в качестве фона во время массовых сеансов внушения. Музыка создает устойчивую ассоциацию в подсознании, четко фиксируется в памяти и поэтому часто используется для программирования установок. Программа «побуждение-отклик», вызывающая мысленный возврат в прошлое, или «наплыв», включается всякий раз, когда бывший член секты видит, слышит или воспринимает внешний или внутренний сигнал, который запускал причинно-следственную цепочку обусловленных реакций. Без помощи профессионального консультанта очень трудно осознать и разорвать такую ассоциативную причинно-следственную связь.
      Бывшие члены деструктивных сект, в которых активно практикуются медитации, групповые молитвы, чтение мантр, глоссолалии на фоне дыхательных и релаксационных техник, долгое время переживают такие «наплывы». Например, техника релаксаций широко используется «Церковью Всеобщей и Торжествующей», которую создала в Америке небезызвестная Элизабет Клэр Профет. Она – автор книг, «продиктованных» ей и ее супругу Вознесенными Владыками из Братства Хранителей Пламени. (Книги «Чела и Путь», «Вознесенный мастер Сен-Жермен: курс алхимии или наука самотрансформации», «Наука Изреченного Слова», «Серапис-Бей» переведены на русский язык). Члены секты читают призывы, которые произносят в очень быстром темпе, что позволяет вводить группу в состояние транса и навязывать процесс остановки мыслей.
      Иногда во время обычного разговора бывший член секты вдруг может заметить, что практикует технику «замораживания мыслей», к которой прибегал в секте. Чаще всего это случается в стрессовой ситуации. Он вдруг начинает что-то бормотать, якобы говорить на неизвестных языках. Замечая это, он теряет способность продолжать делать то, что до этого делал, и испытывает полную дезориентацию. Во время «наплыва» человека обуревает чувство вины и страха из-за того, что он предал лидера и группу. Он перестает здраво рассуждать и может впасть в мистицизм. В такие моменты он интерпретирует окружающий мир и личные события с точки зрения «сектанта».
      Если он не поймет и не проработает эти «наплывы» с помощью консультанта-психолога, то войдет в состояние тяжелейшей депрессии. Депрессия может снова привести его в секту. Чтобы этого не случилось, он должен твердо знать, что «наплыв» вызывается определенными «пусковыми механизмами». Ему необходимо рассказать, что это побочный результат индоктринации в деструктивной секте, во время которой на подсознание аудитории направленно воздействовали с помощью внушения. С течением времени «наплывы» происходят все реже и реже. Кроме того, есть техники противодействия «наплывам». Нужно понять, какой «пусковой механизм» влечет за собой «наплыв». Таким «пусковым механизмом» может быть мелодия (слуховое воздействие), встреча с человеком, который похож на одного из членов секты (зрительное воздействие), запах благовония (воздействие через обоняние) или поведение, которое напоминает нормативное поведение членов секты. Отождествление «пускового механизма» позволяет проработать причинно-следственную цепочку и устранить ее негативное воздействие на психику, намеренно вырабатывая положительный отклик на это сигнал. После этого «пусковой сигнал» перестанет вводить человека в ступор. Некоторые участники семинаров Эрхарда не могут слышать шум прибоя, потому что он сразу вызывает у них «наплывы» и пробуждает воспоминания о сеансах массового внушения в группе. На самом деле они должны создать новую ассоциативную цепочку «сигнал-отклик» и «прорабатывать» новую ассоциацию до тех пор, пока она автоматически не вытеснит установочную программу, привитую в секте.
      Вытеснение сектантского лексикона со всеми его установками и замещение его нормальным языком ускоряет процесс «выздоровления». Расставшись с «загрузочным языком» секты, человек перестает смотреть на мир через «сектантские очки». «Загрузочный язык»ставит информационные фильтры, просеивающие сигналы, которые поступают в мозг из внешнего мира. Чем скорее бывший член секты сумеет восстановить в сознании реальное значение употребляемых им слов, тем быстрее «выздоровеет».
      У мунистов все отношения между людьми сводились к двум «проблемам»: «проблеме Каина-Авеля» или «проблеме главы номер два». Термин «проблема „Каина-Авеля“ употреблялся для классификации отношений в паре, где один был старшим, а второй автоматически становился его подчиненным. „Проблема главы номер два“ характеризовала отношения между полами, включая любовь, сексуальность и влечение. Все межличностные отношения членов секты полностью описывались этими „проблемами“. Бессмысленно стараться не думать и не вспоминать терминологию секты. Наш мозг не знает, как о чем-то не думать. Поскольку язык организован так, что мы мыслим позитивными ассоциациями, нужно создавать новые ассоциации. Если бывший член секты не ладит с каким-то человеком, он должен пытаться воспринимать это как личный конфликт, а не „проблему Каина и Авеля“.