– Как я могу обещать? А вдруг вы будете говорить такие же ужасные вещи, как вчера, – возразил Мэтью. – Я обещаю не повышать на вас голос, но вы не можете лишить меня права возражать вам.
      Кори прищурилась.
      – Мне это не нравится, сэр. Я не хочу, чтобы мне указывали, что мне говорить, особенно в присутствии Кэрью. Я считаю, что не сказала ничего плохого. Да мы и не делали ничего плохого. Мы же двое не состоящих в браке взрослых людей, и мы никому не причинили вреда.
      При завуалированном намеке на их поцелуи выражение Мэтью мгновенно изменилось. Страсть, владевшая им прошлой ночью, вновь вспыхнула в его глазах. Колени Кори чуть подогнулись. Какое счастье, что длинные юбки полностью скрывали их.
      – И как же вы собираетесь объяснить Кэрью, чем мы занимались? – с иронией спросил Мэтью.
      Конечно, вопрос сложный, признала Кори, но она будет честной. Нервно сглотнув, она неуверенно пробормотала:
      – Он все неправильно понял. Бывает, что мужчина и женщина находят друг друга довольно привлекательными в физическом смысле. Иногда они поддаются влечению, но если дело не заходит слишком далеко, то в этом нет ничего предосудительного.
      – Вы находите меня привлекательным физически?
      Провокационный вопрос, этот чуть приглушенный обольстительный голос заставили ее кровь бежать быстрее, но Кори дерзко подняла подбородок, стараясь не смущаться.
      – Именно, милорд, – сказала она. – Нахожу.
      – Но не в других смыслах? – Улыбка Мэтью стала еще более обольстительной, но при этом несколько ироничной.
      – Я не это имела в виду, – торопливо пробормотала Кори, испугавшись, что обидела его. – У вас множество качеств, заслуживающих восхищения. Вы честный человек, смелый путешественник, храбрый воин. Я просто хочу сказать, что мы вряд ли… э-э… можем полюбить друг друга. – Ну вот, она высказала, что хотела, и была довольна. Она всегда предпочитала сразу выкладывать карты на стол.
      Мэтью, казалось, задумался.
      – Я никогда не встречал женщину, которая признавала бы за собой физическое влечение без того, чтобы оправдать его любовью. Должен заметить, вы редкое исключение, мадам.
      – Господи, как же может быть иначе? Я же рассказывала вам о моем муже. Он слишком ясно показал мне, что физическое влечение ничего общего не имеет с любовью.
      – Я понимаю. – Мэтью с печальным видом покачал головой, как будто действительно все понимал и сочувствовал ей. – Так вернемся к вопросу о моем сыне. Вы желаете помочь, и, если у нас будут разногласия, мы решим вопрос вдвоем, а не в его присутствии. Вас это устроит?
      – У нас они обязательно возникнут, но условия меня устраивают. – Желая прояснить все заранее, Кори поспешила добавить еще кое-что: – Вы очень добры, что предложили найти убийцу. Я благодарю вас, но настаиваю на своей помощи. Этот человек не должен оставаться на свободе.
      – Вы мне не доверяете? – Мэтью пристально посмотрел ей в глаза. – Обычно я не бросаю на полдороге то, за что берусь.
      Его репутация доводить начатое до конца действительно была хорошо известна. Но не только это прочитала она в его горящем взгляде. Вернее, она поняла, что он говорил сейчас не только об убийстве. Влечение опять охватило их, и Кори с трудом удержалась от желания броситься в его объятия.
      – Вы меня успокоили, – ответила она, отворачиваясь и в душе надеясь, что не вспыхнула под его пристальным взглядом, словно неопытная девочка.
      – Значит, мы заключили сделку, – подвел итог Мэтью, словно не замечая ее смущения. – Вы поможете мне с Кэрью, а я помогу найти убийцу Молл Дейкинс. И еще, виконтесса, – он помедлил, подняв брови, – я все еще настаиваю, чтобы вы не объясняли Кэрью, чем мы занимались прошлой ночью.
      – А если он опять спросит? – возразила Кори. – Нехорошо оставлять его в неведении, мы как бы подталкиваем его к тому, чтобы он сам до всего докопался.
      – Все, что вы должны ему сказать, это то, что мы не собираемся вступать в брак.
      – Но он захочет знать, почему для нас позволительно целоваться, а ему нельзя целовать Сару…
      – Мадам, – настойчиво перебил Мэтью. – Он очень многое понимает и без ваших объяснений, уверяю вас. Я настаиваю, чтобы вы ограничились этим.
      Кори нахмурилась, совершенно не согласная с его требованием. Честное слово, этот человек, кажется, забыл, что значит быть юным, только что осознавшим существование противоположного пола.
      – Вы можете хотя бы звать меня по имени, Мэтью Кавендиш, – сказала она, сдаваясь. Похоже, они никогда не придут к единой точке зрения, но, если она начнет спорить, Мэтью чего доброго вообще разорвет соглашение.
      Дверь в кабинет королевы открылась, избавив ее от дальнейших препирательств. Оттуда вышел лорд Бэрли.
      – Виконтесса, я рад, что вы здесь. Зайдите, пожалуйста, к ее величеству.
      Извинившись перед Мэтью, Кори прошла через комнату с непроницаемым лицом, но внутри ее все ликовало. Теперь ей официально позволено заботиться о Кэрью. Его отец даже согласился обсуждать разногласия без свидетелей, а не орать на нее при всех. Хотя, по ее мнению, их споры только начинаются.
      Что же касается убийства, хоть Мэтью и намерен сам поймать преступника, Кори считала, что потребуются их совместные усилия. И еще она чувствовала, что нужно спешить. Если королева переедет в другой дворец, они не смогут распутать этот клубок и никогда не узнают, кто убил Молл.

* * *

      – О, боже! У меня сейчас слишком много работы, чтобы я могла заниматься переездом! Мы пробудем здесь по крайней мере месяц! – услышала Кори, входя в кабинет. Елизавета кричала это лорду Бэрли, который, как всегда, смиренно выслушивал ее величество, ожидая, когда минует эта вспышка.
      – Я понимаю, ваше величество, – сказал он вкрадчивым тоном, когда она остановилась, чтобы перевести дух, – но переезд нужен для вашей же собственной безопасности.
      Елизавета сердито посмотрела на толстую пачку документов, которые ей предстояло сегодня прочесть. Кори увидела, что они написаны на французском. Затем королева встала и принялась быстро ходить по кабинету. От нее словно исходили волны беспокойной энергии.
      – Ах, Корделия, вы здесь наконец.
      – Да, ваше величество, я…
      – Извинения не нужны, – перебила ее королева. – Я прекрасно знаю причину вашего отсутствия. Меня донимают этим с тех пор, как подняли тревогу. – Она махнула рукой в сторону Бэрли, как будто именно он и заварил всю эту кашу.
      – С вашего позволения, ваше величество, я вернусь к работе с секретарями над письмами, которые мы уже с вами обсудили. – Бэрли взял стопку бумаги и попятился к двери.
      Елизавета отпустила его движением руки:
      – Идите, идите. А Кори пошлет за едой. Я до смерти устала от дурных вестей с континента.
      Видимо, у нее прошла зубная боль, подумала Кори, открывая дверь и прося мастера Саймона принести легкий завтрак.
      – Ненавижу переезды, – пожаловалась Елизавета, обращаясь к леди Грей, которая встала, когда королева поднялась. – У меня слишком много дел. Прошлой осенью, когда убили Генриха Третьего, я послала Наваррцу четыре тысячи человек и кучу денег, а он, вместо того чтобы взять Париж и провести коронацию, поехал навещать какую-то потаскуху! Тем временем Филипп Испанский доставил деньги его противникам, и в результате Наваррец оказался в худшем положении, чем если бы я ничего не посылала.
      – Я слышала, что один из его командиров плохо проявил себя в битве за Париж, иначе город уже принадлежал бы ему, – осмелилась возразить Кори, когда мастер Саймон вернулся с подносом. Жестом она велела ему поставить поднос на стол. – Наваррец может быть дамским угодником, но все говорят, что он прекрасный стратег. – Она налила вино в серебряный кубок.
      – А я говорю, что он думает своими яйцами, – резко заявила Елизавета, разбавляя вино водой и делая глоток. – Изабелла Испанская не способна править и огородом, но ее отец хочет выдать ее за француза и сделать королевой. Он угрожает отозвать из Нидерландов армию герцога Пармы, чтобы посадить дочку на французский трон. А что сделал Генрих с той армией, которую я ему прислала? Он лично повел ее в бой! В результате его чуть не застрелили. И вот тогда, вместо того чтобы развивать свое преимущество, он и поддался своим низменным инстинктам. А теперь он осаждает Париж, люди там мрут как мухи, а толку никакого. Нет, во Франции никогда не прекратятся гражданские войны.
      – Мне кажется, что в прошлых донесениях говорилось о том, что у него есть все шансы взять Париж и получить корону, – не удержалась от возражения Кори.
      Елизавета закатила глаза, изображая отчаяние.
      – Даже разумная Корделия сегодня спорит со мной! Или мир окончательно сошел с ума?
      Кори вздохнула и извинилась. Сегодня королева определенно была не в духе. Что ж, оставалось только поддакивать да помалкивать.
      – И наконец, ну чего ради кому-то понадобилось убивать одну из моих камеристок? – продолжала королева. – Бедная девица за всю жизнь и мухи не обидела.
      Кори вся напряглась:
      – О, ваша милость, вот и я об этом думаю. Мы должны найти убийцу, и потом… Не согласитесь ли вы переехать в другой дворец, чтобы обеспечить свою безопасность?
      Не отвечая, королева прищурилась на Кори.
      – Оставьте нас, – неожиданно сказала она леди Грей. – Я хочу поговорить с Корделией наедине.
      Кори чуть не застонала. Чем еще она провинилась?
      Елизавета откусила кусочек сливы.
      – Ну так как, Кори, – спросила она, когда они остались одни. – Ты согласилась выйти замуж?
      Удивленная переменой темы, Кори покачала головой:
      – Не понимаю, ваше величество.
      Елизавета доела сливу и потянулась за другой.
      – Давай смелее, ты же не юная девица. Сэр Уильям Норрис сделал тебе предложение. Когда мне распорядиться устраивать церемонию?
      – Откуда вы узнали, что он сделал мне предложение? – сказала Кори, отчаянно оттягивая время, хотя все уже и так было ясно. Мэтью говорил правду. Елизавета действительно получила деньги за то, чтобы подыскать ей мужа.
      Елизавета искоса посмотрела на нее, подняв брови.
      – Мы много чего знаем, так что с нашим мнением надо считаться, – надменно проговорила она, подчеркивая дистанцию между ними. – Так что не затягивай с ответом. Причем он должен быть положительным.
      Кори почувствовала, как сердце тоскливо сжалось, несмотря на обнадеживающую беседу с Мэтью. Выбор приемлемого кандидата в мужья при дневном свете казался еще более тягостным.
      – Если я осмелюсь, ваше величество, – осторожно произнесла она, – сэр Уильям не подходит мне. Можно мне выбрать кого-нибудь другого?
      Королева внимательно посмотрела на нее.
      – Ты имеешь в виду кого-то конкретного? Так говори. Не стой тут, разинув рот, словно глупая овца.
      – Я… э-э… не имею в виду никого определенно, – растерянно ответила Кори. Она никак не ожидала, что придется называть имя. – Но я подумаю. Обещаю, что найду кого-нибудь подходящего.
      Королева усмехнулась и надкусила еще одну сливу.
      – У тебя такие требования, что им никто не сможет соответствовать, Корделия.
      – Как и у вас, ваше величество? – спросила Кори, надеясь завоевать симпатию королевы. Королева многие годы отвергала женихов, находя все новые поводы для отказа. Кори подозревала, что она просто боится вступить в брак.
      В другом настроении Елизавете польстило бы напоминание о том, скольких мужчин, тщетно добивавшихся ее расположения, она отвергла, но только не сейчас.
      – У королевы иные требования, нежели у обычных женщин, – сурово сказала она. – Только выдающийся человек может разделить с ней трон. Ты не должна быть столь заносчивой, Корделия. Я могу назвать дюжину вполне подходящих претендентов для тебя. Хотя бы барон Грейсток.
      Кори замерла, задаваясь вопросом, говорит ли королева серьезно. Мэтью затронул ее чувства. Но меньше всего ей хотелось быть связанной с человеком, который ее покинет.
      – Нет, благодарю вас, ваше величество.
      – Когда он отплывет в колонии Нового Света, ты будешь свободной женщиной. – Королева заговорщицки подмигнула ей. – Кроме того, ты могла бы помочь мне в одном деле. Ты могла бы пригласить этого противного месье Ла Файе, который вечно донимает меня просьбами о деньгах, в Грейсток-Мэнор после свадьбы.
      – Я не могу выйти за барона Грейстока, – ответила Кори, не желая сдаваться. – Тем более что и он не хочет жениться. Так что я не смогу помочь вам с месье Ла Файе.
      Елизавета насмешливо фыркнула:
      – Если мужчине нравится женщина в постели, он будет готов на все. Грейсток желает тебя. Он согласится.
      – Почему вы так думаете? – Кори была так поражена, что совершенно забыла этикет.
      – Я же вижу, как он смотрит на тебя, – ответила Елизавета с лукавым огоньком в глазах.
      Неужели Мэтью сам заговорил об этом с королевой? Или это она начала? У Кори было сильное подозрение, что королева не была с ней до конца откровенна.
      – А почему бы вам не приказать Грейстоку увезти Ла Файе с собой? Для этого ведь не нужна свадьба, – прямо спросила она.
      – Что за глупости! Если я это сделаю, барон затаит обиду и будет менее полезным для меня. Правда, половина моих придворных и так недовольны мной – женщиной, которая ими командует. Но ты его умиротворишь. Он забудет свое недовольство, лежа с тобой в постели. – Королева отвернулась к окну.
      Кори почувствовала себя весьма неуютно.
      – И еще! Когда ты выйдешь замуж, ты увезешь отсюда этого несносного Кэрью, – продолжала королева. – Ты знаешь, что он вчера съел пирог, предназначенный мне на ужин? Я готова была надрать ему уши. – На это раз она говорила гораздо более сердито, чем когда речь шла о платье ее кузины.
      Кори отступила на шаг, желая, чтобы королева поскорее отпустила ее. Положение усложнялось. Ее величество хочет выдать ее за Мэтью, затем вынудить его взять иностранного посланника в свое свадебное путешествие. Знает ли Мэтью об этом? Судя по бурной деятельности, развитой на его корабле, он вовсю готовится к плаванию. И вряд ли походит на человека, планирующего женитьбу.
      – Ваше величество, – робко сказала она, – я размышляю над кандидатурой младшего сына графа Дерби.
      Глядевшая в окно Елизавета мгновенно обернулась.
      – Правда? Я и не знала, что вы знакомы. Он не появлялся при дворе после твоего приезда.
      Кори виновато переминалась с ноги на ногу. Ну как тут успеешь подобрать себе подходящего мужа, когда королева не хочет ждать?
      – О нем хорошо отзывались, ваша милость. Я подумала…
      – Ах вот как! Ты его не знаешь! – с торжеством проговорила Елизавета. – А Грейстока ты знаешь, хотя временами он может быть ужасно занудным. Ну и сыном его я недовольна. Кэрью лучше оставаться в Грейсток-Мэноре, его отец может и там его навещать. Это намного разумнее, чем привозить его ко двору. Выходи за него, Корделия. – Она снова отвернулась к окну с выражением обреченности. – Да, мне приходится слишком много заниматься этим делом. Гораздо больше, чем я ожидала, когда бралась за него.
      Страх охватил девушку – королева не единственная взяла на себя больше, чем ожидала. Приехав ко двору, Кори надеялась, что свекор прекратит свои попытки повторно выдать ее замуж. Вместо этого давление лишь усилилось. А королева явно готова довести дело до конца ради своих собственных интересов.
      Грустные размышления Кори прервал стук в дверь.
      – Барон Грейсток, капитан Уэллс и доктор Роули, ваше величество, – провозгласил мастер Саймон.
      – А, это насчет Молл Дейкинс. – Елизавета подала им знак входить.
      Кори заметила смущенный взгляд, брошенный на нее Мэтью, когда все трое раскланивались перед королевой.
      – Ваше величество, возможно, вы хотите выслушать отчет доктора без свидетелей, – сказал Мэтью, как только Елизавета села.
      Королева посмотрела на Кори, которая упрямо сжала губы и отрицательно покачала головой. Все, что касается Молл, касается и ее.
      – Корделия дружила с девочкой, – ответила Елизавета. – Она все равно не успокоится, пока я ей все не расскажу. Так что начинайте.
      Доктор Роули пустился в пространный рассказ о том, где нашли Молл, как она была привязана внутри стенного шкафа и прочих ужасных подробностях. Кори думала, что никогда не дождется конца.
      – Похоже, ее задушили чем-то, обвязанным вокруг горла, – закончил наконец доктор с извиняющимся выражением, как будто ему было неприятно затрагивать нежные чувства дам. – Возможно, чем-то вроде чулка. Было еще и несколько синяков. Она не мучилась долго.
      – Ее повесили в шкафу уже мертвую, – добавил капитан Уэллс. – Чтобы ее труднее было найти.
      – Но она стала бы кричать, – вмешалась Кори. Ей трудно было поверить, что Молл дала себя задушить без борьбы. – Кто-то же должен был услышать.
      – Без сомнения, – отозвался с некоторым осуждением доктор Роули. – Но крики можно заглушить подушкой.
      – Продолжайте, доктор, нам не терпится узнать все, – поторопила его королева. – Расскажите нам, как, по-вашему, все произошло.
      – …или ее застали врасплох, – уныло заметила Кори, настроившись услышать худшее.
      Доктор Роули виновато продолжил:
      – Должно быть, кто-то достаточно сильный навалился на нее сверху. У нее синяки на запястьях, показывающие, что она пыталась сопротивляться.
      – Но почему кто-то решил ее убить? – настаивала Кори, подозревая, что он что-то недоговаривает. – У нее не было денег, да и вообще ничего, на что могли бы польститься воры.
      – Есть одна возможная причина, – сказал капитан.
      Доктор бросил на него возмущенный взгляд, сердясь за вмешательство.
      Мэтью сделал шаг вперед, на лице его все еще читалось смущение.
      – Ваше величество! Прошу вас, выслушайте это наедине. – Он искоса посмотрел на Кори.
      Должно быть, речь идет о чем-то ужасном, поняла Кори, и горло ее сжалось от страха.
      – Пожалуйста, ваше величество, – умоляюще проговорила она, – не отсылайте меня! Я должна знать.
      К ее облегчению, Елизавета поддержала ее. Она кивнула доктору, веля продолжать.
      – Так вот, она…Э-э… – Доктор запнулся. – Она была… прошу прощения…
      – Она была беременна уже несколько месяцев, – выпалил капитан.
      Кори смертельно побледнела. Мэтью с тревогой глядел на нее, и она постаралась овладеть собой. Она не трусиха, она все выдержит.
      Но ее желудок не подчинялся ей. Он сжался так резко, что Кори, зажав рот рукой, пулей вылетела из кабинета. Она пробежала мимо нескольких пожилых джентльменов, мимо группы фрейлин, повернула по одному коридору, потом по другому, бросилась к первой попавшейся двери и наконец выбежала во двор.
      Здесь Кори наконец остановилась. Ее охватило бесконечное отчаяние, и она разрыдалась. Теперь-то она поняла причину бледности Молл, ее кругов под глазами, ее печального вида, когда она думала, что на нее никто не смотрит. Ее незамужняя подруга оказалась беременна, а Кори, которая считала себя таким тонким психологом, ничего не заметила. Она ничем не помогла Молл в трудный момент.
      Так-так, а что насчет Жака Ла Файе? Это надо обдумать. Если Молл любила француза, то ребенок скорее всего был от него.
      А если Молл забеременела еще до того, как поняла всю глубину своих чувств к французу? Или его чувств к ней? Что, если она скрывала свое состояние от него, боясь, что он ее отвергнет?
      Кори потянулась за своим платком, рыдания душили ее. Неудивительно, что Мэтью хотел уберечь ее от столь страшной правды. Особенно больно сознавать, как мало она сделала для подруги.
      Но все-таки она должна была знать правду, и желание Мэтью утаить что-то от нее может привести к дальнейшим ссорам. Кори была рада, что убежала, хотя он, вероятно, собирался последовать за ней. Когда она выбегала, он поспешно прощался с королевой. Но, к счастью, он не знает, где ее искать.
      Как бы ей хотелось оказаться сейчас рядом с бабушкой, уткнуться лицом ей в колени и выплакаться до конца! Но близкие люди так далеко, оставалось довольствоваться только письмами. Когда жизнь становилась невыносимой, Кори вынимала их и перечитывала полные любви строки. Это лучшее, что она могла сейчас себе позволить.
      Кори двинулась к спальне фрейлин, но вспомнила, что оставила последнее письмо бабушки в комнате Мэтью. Осторожно глядя по сторонам, чтобы избежать встречи с ним, она пробралась в его комнату и взяла письмо. Затем она направилась в церковь, чтобы помолиться и собраться с мыслями. Ей нужно поговорить с Жаком Ла Файе, который наверняка страдает из-за своей утраты. Но сейчас ее гораздо больше беспокоил предстоящий визит к семье Дейкинс. Решится ли она сказать им, что Молл умерла вот так, насильственной смертью, да еще будучи беременной?

13