- Чепуха! - уверенно сказал он. - Ты просто позволяешь своим чувствам взять верх над собой.
      - А ты что, уверен, что ты все сдал? - поинтересовалась она в ответ.
      - Разумеется, нет!
      Здесь их взгляды встретились, и оба они рассмеялись.
      - Ладно, - ворчливо продолжал Ричард, - но я все же тешу себя надеждой на то, что если я провалился, то и ты не прошла.
      - Как не стыдно так говорить!
      - Наоборот, это самый большой комплимент, который я только могу сказать тебе! Я так привык к тому, что ты была всегда рядом, что просто не представляю, что мне еще целый год придется проторчать в больнице, в то время как тебя там уже не будет. - Отбросив со лба волосы, сидя напротив, он в упор смотрел на нее через стол.
      За те пять лет, что они провели вместе, она, конечно, повзрослела, изменилась до неузнаваемости, и в свои двадцать три года в полной мере обрела то очарование, которое лишь начинало угадываться в ней, когда ей было восемнадцать лет. Ее густые волосы, сохранившие свой прежний цвет медовый оттенок конфеты-ириски, были уложены в узел на затылке - возможно не слишком оригинальная прическа, но зато она лучше всего подходила безупречному овалу ее лица. Исчезла некоторая угловатость, присущая всем юным девушкам, в движениях появилась некая особая плавность, отчего у каждого, кто смотрел на нее, возникало ощущение, что ей непременно следовало бы стать танцовщицей.
      - Ты стала теперь еще более очаровательной, чем когда я увидел тебя в первый раз, - невольно продолжал Ричард.
      - Вздор! Когда тебе целыми днями приходится общаться с больными людьми, то любой нормальный, здоровый человек покажется писанным раскрасавцем!
      - Я вовсе не шучу, Лесли, - сказал Ричард с несвойственной ему напористостью. - Я уже очень давно хотел сказать тебе кое-что. Я не надеюсь на то, что мне повезет, но я все же скажу. Я безумно тебя люблю и хочу на тебе жениться.
      Лесли в смущении опустила глаза и осталась сидеть, глядя в стол. Было бы очень глупо делать вид, будто бы она никогда раньше не догадывалась о том, к чему все это идет, но только, что она может сказать сейчас в ответ?
      По ее низко опущенной голове Ричард догадался, каким будет ответ.
      - Только не надо печалиться, радость моя. Ведь я звал тебя замуж, а не на собственные похороны!
      Это шутливое замечание достигло цели: Лесли взглянула на него и улыбнулась.
      - Дорогой Ричард, ты наверное и в рай будешь возноситься с шуткой на устах.
      - Если я туда и в самом деле попаду, то это само по себе будет самым большим приколом! - Он вопросительно посмотрел на нее. - Догадываюсь, что ответ, по всей вероятности, отрицательный?
      - Мне очень жаль, но это так. Ты симпатичный - ты мне очень нравишься - но вот только я тебя не люблю.
      - Тогда может быть откроем совместную практику? Только так я смогу каждый день видеть тебя!
      - Не говори глупостей. Мы бы умерли с голода, прежде чем сумели бы собрать себе достаточно пациентов.
      - Я был бы просто счастлив умереть вместе с тобой.
      - Ричард, ты хоть когда-нибудь бываешь серьезным?
      - Еще совсем недавно, только что, я говорил с тобой очень серьезно, тихо сказал он, - но от этого мне лично не было никакого проку.
      Она снова смущенно опустила глаза.
      - Мне очень хотелось бы сказать "да", но только это было бы нечестно по отношению к тебе. Но ведь ничто не мешает нам остаться друзьями.
      - Для врача ты кажешься довольно наивной, - сухо сказал он. - Или может быть ты думаешь, что я не такой как все люди - из плоти и крови, а деревянный, да?
      Лесли смущенно покраснела.
      - Мне кажется я сегодня целый день говорю невпопад.
      - Это моя вина. Мне следовало бы хорошенько подумать, прежде, чем спрашивать тебя. - Протянув руку, он сжал ее ладонь в своей. - Ну, разумеется, мы останемся друзьями; только для моего душевного спокойствия будет лучше, если впредь я не буду видеться с тобой слишком часто. Вообще-то мне предложили работу на материке, и если я все-таки сдам выпускные, то соглашусь на это место.
      Лесли в изумлении смотрела на него.
      - Ну надо же, даже такой болтун, как ты может быть скрытным, когда сам этого захочет! И куда ты собрался?
      - Я не хочу говорить тебе об этом. Если я исчезну отсюда на год или на два, то тогда ты может быть начнешь осознавать, что ты потеряла.
      Лесли постаралась ничем не выдать своего разочарования; вот оно что, значит, еще даже не сделав предложения, он предвидел, что получит отказ, и строил соответствующие планы на будущее; и не удивительно, что он так философски воспринял ее отказ.
      - Я догадываюсь, о чем ты, должно быть, подумала сейчас, - заговорил он, нарушая тем самым ход ее мыслей, - и скажу тебе, что тут ты не права. Я догадывался, что получу от ворот поворот, поэтому и подыскал себе работу за границей. Но все это лишь из-за того, что я на все сто процентов уверен, что ты не выйдешь замуж до тех пор, пока у тебя не появится наконец возможность работать самостоятельно. - Слегка подавшись вперед, он пристально глядел на нее. - Потому что ты задалась целью в одиночку перевернуть этот мир.
      - Тебя послушать, так выходит, что я просто суфражистка какая-то!
      - Да, в некотором роде. У тебя тоже есть свой пунктик - ты зациклилась на том, как будто врачей-женщин ущемляют в правах.
      - Но это действительно так, - откликнулась Лесли. - Во многих больницах к женщинам-докторам относятся с большим предубеждением.
      - Но только не настолько, как ты это преподносишь.
      - Но зато достаточно для того, чтобы бороться против подобной дискриминации.
      - И где ты собираешься начать свою борьбу? - как бы невзначай поинтересовался он.
      - В больнице Святой Катерины. Марта Робертс считает, что мне удастся устроиться туда.
      - Вот это да! Я всегда подозревал, что ты что-то затеваешь. Возвращение Блудной Дочери, Действие первое!
      - А почему бы и нет? Я усердно работала для этого. Я не могу дождаться той минуты, когда смогу войти в палаты! Представь, какое лицо будет у Пат!
      - Мне следовало бы предвидеть и раньше, что Пат влезет и сюда тоже, с явным неудовольствием произнес Ричард. - У этой девицы патологическое стремление совать нос в чужие дела.
      Он был так неподдельно раздражен, что Лесли не смогла сдержать улыбки.
      - Как ты несправедлив! Пат никогда даже не пыталась оказывать на меня какое бы то ни было влияние. И я никак не могу взят в толк, отчего ты ее так возненавидел.
      - Терпеть не могу толстых женщин.
      - Она никакая не толстая, - вступилась за подругу Лесли. - Просто немного полноватая.
      - Полноватая или толстая - без разницы. Я ее терпеть не могу, и, судя по тому, как она реагирует на меня, могу смело заключить, что это взаимное чувство.
      - Я ничуть этому не удивляюсь. С первой же минуты вашего знакомства ты только и делал, что грубил ей.
      - Ладно, давай не будем терять драгоценное время на обсуждение твоей жирной подружки. - Он взял Лесли за руку. - Меня интересуешь только ты. Пообещай хотя бы, что не выйдешь замуж, пока я буду в отъезде.
      - Это единственное, что я могу тебе твердо обещать.
      - Хотелось бы в это верить, - отпарировал он, отодвигая свой стул. Знаешь, Лесли, хоть ты и ведешь себя как мужененавистница, но только когда тебе все же встретится достойный мужчина, то, держу пари, ты влюбишься в него без памяти, и на того счастливца обрушится такое счастье, равное по убойности целой тонне кирпичей.
      ГЛАВА ТРЕТЬЯ
      К большой радости Лесли и сама она, и Ричард успешно выдержали экзамены и стали врачами. Почти сразу же после этого события он уехал из страны, по-прежнему держа в строжайшей тайне конечный пункт своего путешествия. Но Лесли была слишком занята своим обустройством на новом месте - в больнице Святой Катерины - чтобы всерьез зыдумываться об этом.
      Бесспорно, это был ее триумф: вернуться врачом в ту больницу, откуда пять лет назад ее уволили медсестрой, и ей пришлось сделать над собой некоторое усилие, чтобы удержаться от замечаний по этому поводу, когда впервые после возвращения ей навстречу попалась Матрона.
      Но сама Матрона была настроена весьма дружелюбно, глядя на Лесли и радушно улыбаясь.
      - Очень хорошо, что вы вернулись к нам, доктор Форрест.
      - Так вы помните, - изумленно выдохнула Лесли.
      - Разве это можно забыть? - сухо проговорила Матрона. - Вы были так огорчены и обижены.
      - У меня были причины для этого, - эти слова вырвались сами собой, и Лесли увидела, что лицо Матроны начинает заливать легкий румянец.
      - Надеюсь, что вы больше не держите обиды на мистера Редвуда, доктор Форрест. Ведь взаимоотношения врача и медсестры - это очень деликатный вопрос, и так оно и должно быть.
      Лесли передернула плечами.
      - Теперь мне это уже все равно. И в случае со мной, это было, пожалуй, и к лучшему. К тому же если не мистер Редвуд, то я все еще была бы...
      - В больнице Святой Катерины! - с улыбкой закончила за нее предложение Матрона. - И в конце концов именно здесь вы снова оказались!
      - Все возращается на круги своя, - ответила Лесли, и уже прощаясь с Матроной, задумалась над своими же словами. Конечно, возвращается, но не совсем, была вынуждена признаться она сама себе, потому что хоть медперсонал по большей части остался прежним, Филип Редвуд работал теперь в Швейцарии, вместе с профессором Зекером. Лесли задавалась вопросом о том, каким образом все же удалось ему уговорить жену поехать туда вместе с ним. Или может быть прекрасная Дебора решила, что далеко небезопасно оставлять мужчину - даже настолько преданного своей работе как Филип Редвуд - без присмотра на швейцарском горном курорте?
      "Жаль, что он уехал и не может видеть меня здесь, - думала про себя Лесли, размышляя над тем, что было бы если бы они встретились в больнице и хватило бы или нет у нее смелости напомнить ему, о том, кто она такая. Мысль об этом поначалу показалась довольно забавной, но вскоре была позабыта, и вот прошло еще несколько недель, за которые она ни разу даже не вспомнила о нем.
      Так продолжалось до тех пор, пока в один из вечеров, когда Лесли и Пат встретились за ужином в одном из небольших ресторанчиков на Кингз-Роад, Пат снова не упомянула его имя.
      Хотя Пат теперь была старшей медсестрой, но в больнице им редко когда удавалось позволить себе нечто большее, чем просто приветственный жест. Но зато в свободные от работы часы дружба их оставалась крепкой как никогда, и вот такие регулярные встречи были единственной формой времяпровождения, которое Лесли могла себе позволить.
      - Жаль, что ты не стала врачом немного пораньше, пока Редвуд был еще здесь, - сказала вдруг Пат, когда они сидели, попивая кофе.
      - Да, здорово было бы! - согласилась с ней Лесли.
      - А вдруг тогда тебе пришлось бы работать у него! Я слышала, что ты вроде бы собиралась выбрать себе ту же специализацию.
      - Я пока что еще ни в чем специализироваться не собираюсь.
      - А как там твой дружок - чем он занимается?
      - Ричард? О нем я ничего не знаю, и вообще, между нами ничего нет.
      - А ему бы очень этого хотелось.
      - Но тем не менее, ничего не было. К тому же он уехал работать за границу, но куда именно не сказал.
      - Пытается склеить разбитое сердце, наверное, - сказала Пат.
      - Он сделал мне предложение, но я отказалась. Поэтому он не сказал мне, куда уезжает. - Лесли медленно потягивала кофе. - Он говорит, что хочет дать мне время на то, чтобы я начала скучать без него.
      - Это ж надо быть таким придурком, - заключила Пат.
      - Ты слишком несправедлива к нему, - возразила Лесли. - Он очень умный. Я не знаю, отчего он пришелся тебе не по душе.
      - Терпеть не могу таких ручных пуделей, как он.
      - Вот тут ты ошибаешься, Ричард совсем не такой! - Лесли покачала головой. - Я что-то тебя никак не пойму. Мне всегда казалось, что уж кто-кто, а уж вы с ним должны были поладить между собой. У вас так много общего.
      - Хочешь сказать, оба толстые и радостные? - Пат отбросила со лба прядку непослушных рыжих волос. - А ты знаешь, как медсестры называют меня за глаза? Сестра Пышка!
      - Это только является подтверждением твоей популярности, - быстро сказала Лесли.
      - Но какой прок от популярности среди женщин?
      Пат сказала об том с такой горечью, что не обратить на это внимание было попросту невозможно.
      - Так что все-таки случилось, Пат? У тебя же всегда было множество знакомых мужчин.
      - И сейчас есть - но только с постановкой логического уларения именно на знакомых. Видать, я слишком толстая для того, чтобы по мне сохли мужики.
      - Ты просто зациклилась на своей фигуре, - ответила ей на это Лесои, - и допускаешь до того, чтобы мысли об этом оказывали влияние на твое поведение. Я тут на днях видела тебя в отделении, когда с тобой заговорил кто-то из врачей, и ты вся застыла неподвижно, словно айсберг.
      Пат резко отодвинула свой стул и взялась за плащ.
      - И сколько вы берете за психологический анализ, доктор Форрест? подчеркнуто вежливо спросила она.
      - Это бесплатная услуга, - ответила Лесли, решив не возобновлять этот разговор.
      Все также вместе они вернулись обратно в больницу, где и расстались в холле. Пат возвратилась в свое отделение, а Лесли поднялась на последний этаж, в свою маленькую комнатку. Толкнув дверь, Лесли наклонилась, чтобы поднять письмо, лежавшее на коврике перед дверью, с радостью узнавая на конверте почерк сестры.
      Лесли не была в Ливерпуле вот уже больше года, так как в свой последний визит Тод оказался столь несносным, что она решила, что благоразумнее будет держаться подальше от него. Тоду так и не удалось открыть собственного дела, и на его теперешнем профессиональном поприще он не сумел продвинуться дальше торгового представителя одной крупной американской компании. Из отрывочных упоминаний, оброненных им в разговоре, она пришла к выводу, что другие сотрудники, намного моложе его по возрасту, вперед него получали продвижение по службе, и из-за этого у него начал развиваться комплекс неполноценности, что он изо всех сил пытался скрыть, начав пить без всякой меры.
      Вздохнув, Лесли снова посмотрела на конверт, который она все еще держала в руке. Будет лучше поскорее открыть его и прочитать письмо, а то вдруг у них что-нибудь случилось. Но это письмо было так непохоже на все остальные письма, в которых Жанет обычно жаловалась Лесли на жизнь. Напротив, это была просто коротенькая, радостная записка о том, что у Тода будет какая-то конференция, и поэтому все они приедут в Лондон на целых две недели.
      "Мы приезжаем в пятницу и остановимся в отеле "Вейвертри", заканчивала Жанет свое письмо. - Мы приедем примерно часов в шесть, но не беспокойся, если не сможешь встретить нас. Я знаю, что сейчас ты очень занята."
      Какие могут быть дела, когда приезжает Жанет!
      Ровно в шесть часов вечером в пятницу Лесли уже дожидалась сестру в холле гостиницы. Когда они наконец появились, было уже почти восемь, и Лесли заспешила им навстречу.
      - Жанет, как здорово, что ты приехала.
      - Лесли, дорогая! Дай мне снова посмотреть на тебя.
      Лесли отступила на шаг назад и в свою очередь разглядывала сестру. Жанет теперь казалась ей старше и она как будто похудела с тех пор, когда они виделись в последний раз. Бобби тоже сильно изменился, превратившись из милого малыша в крепкого, курносого мальчишку с веснушками на лице и выпавшим передним молочным зубом. И только Тод совсем не изменился; он был такой же как всегда - ни одной морщинки на лице, и ко всему относится саркастически.
      - А вот и доктор Форрест собственной персоной. Ну надо же, как это вам удалось изыскать время и почтить нас своим визитом. Судя по тому, что за прошлый год вы так ни разу у нас не объявились, я уж подумал, что вы должно быть решили навсегда вычеркнуть наше семейство из списка своих знакомств, как порочащие вас связи!
      - Тод! - одернула его Жанет.
      - Извини меня, дорогая, - сухо ответил он. - Я совсем забыл, что мы теперь должны выказывать всяческое уважение твоей гениальной сестре.
      Лесли поспешила переключить свое внимание на Бобби.
      - Как ты вырос, я тебя даже сразу и не узнала. Скоро ты уже будешь ростом с мамочку.
      - Я самый высокий мальчик в классе, - сказал Бобби. - И самый сильный тоже.
      - Не надоедай тете Лесли своей болтовней, - решительно сказала Жанет. - Лучше пойдем, Лесли, посидим, и ты заодно расскажешь мне все новости.
      - У меня сейчас нет времени. В восемь часов начинается дежурство в больнице. Но мы еще успеем вдоволь наговориться, прежде, чем вы уедете обратно.
      - А я надеялась, что ты поужинаешь с нами.
      - Я бы с радостью, но...
      - Ты теперь деловая женщина, - снова вмешался в их разговор Тод. Жанет, и нам тоже негоже забывать об этом.
      Жанет не стала реагировать на реплику мужа и взяла Лесли под руку.
      - Тогда я провожу тебя до автобусной остановки.
      Когда обе они вышли из отеля, Жанет печально вздохнула.
      - Не сердись на Тода. Он слишком много расстраивается в последнее время.
      - И есть из-за чего страдать?
      - Как всегда. Он смотрит на то, как идут дела у его друзей, и сравнивает с тем, как они не идут у него. Если бы у него только был этот свой магазин, все было бы еще ничего; он просто не может смириться с тем, что ему приходится на кого-то работать.
      - А как же те деньги, что ты получила от продажи дома? Ведь той доли, что ты внесла наверняка было вполне достаточно для того, чтобы Тод наконец заимел себе этот магазин?
      - Не совсем. Оказалось, что нужно купить и это, и то... Ну ладно, давай все-таки не будем сейчас говорить о грустном. Тод уверен, что очень скоро все образуется.
      - Хотелось бы верить. А ты выглядишь ужасно, - откровенно призналась Лесли. - Что ты с собой сделала?
      - Ничего. Я просто очень устала. Мне нужно хорошо отдохнуть.
      - Но в Лондоне у тебя не будет никакого отдыха.
      - Я знаю. Но Тоду захотелось немного развлечься. Он уже назаказывал билетов на разные шоу практически на каждый вечер.
      - Так значит у нас с тобой даже не будет времени на то, чтобы просто повидать друг друга.
      - Не говори глупостей. Я позвоню тебе сразу же, как только узнаю поподробнее о наших дальнейших планам.
      Но прошло вот уже восемь дней, а Жанет что-то все не звонила. Лесли не терпелось самой взять трубку и поговорить с ней, но в то же время она опасалась, что поставит тем самым сестру в неловкое положение. Очевидно, Тод возражал против этого похода в гости, и если это на самом деле так, то у его жены не было другого выхода, но подчиниться.
      Жанет позвонила только в начале следующей недели.
      - Раньше позвонить я не могла, совсем не было времени, оправдавалась она.
      - Что ты, не переживай из-за этого, - сдержанно сказала Лесли.
      - Не сердись, Лес. Я не могу объяснить тебе всего по телефону, но...
      - Я вовсе не сержусь, - быстро сказала Лесли. - Я все прекрасно понимаю.
      - Может быть мы все-таки встретимся сегодня за обедом? Завтра мы уезжаем домой, а мне так хотелось посидеть наедине с тобой.
      - Сегодня я не могу. У меня дежурство. Если только вечером?..
      - А на вечер Тод заказал билеты в театр, - в трубке снова воцарилось молчание. - Похоже, что нам так и не удастся встретиться. Но может быть это и к лучшему. - Было слышно, как хлопнула дверь, потом в трубке послышались приглушенные голоса, и когда Жанет снова заговорила с Лесли, то голос ее был неестественно радостным. - Дорогая, тут только что вошел Тод. Он говорит, что мы заедем к тебе завтра по дороге домой. Мы уезжаем в полдень.
      - Замечательно, а я как раз приготовлю сэндвичи и салат. По крайней мере мы сможем слегка перекусить, перед тем, как вы отправитесь в обратный путь.
      На следующее утро, во время перерыва для утреннего кофе, Лесли ненадолго отлучилась из больницы и возвратилась с коробкой венских пирожных и большой упаковкой сэндвичей по-шведски. Еще она договорилась со швейцаром, чтобы как только Жанет и Тод приедут, он сразу проводил бы их к ней в комнату, и еще в двенадцать часов она поспешила к себе наверх, чтобы приготовить кофейник для кофе.
      Была уже половина первого, а ее гости что-то не шли, и тогда Лесли позвонила в гостиницу, где ей сказали, что они еще рано утром рассчитались за номер и уехали.
      Лесли вернулась к работе, постоянно ожидая, что ее вот-вот позовут к телефону. Но прошел целый день, а ей так никто и не позвонил. Потом она снова возвратилась в свою комнату, и вот в шесть часов, когда по радио передавали вечерние новости, в дверь позвонили. Это были ее долгожданные гости.
      - Дорогая, мне так жаль, так неудобно получилось, - оправдывалась Жанет, - но у Тода за обедом была назначена встреча с нужными людьми, и поэтому мы просто не могли вырваться раньше. - Она крепко обняла Лесли, а затем огляделась по сторонам, обводя взглядом ее квартирку. - Слушай, а ты неплохо здесь устроилась. Очень мило! - Она пристально осмотрела портьеры из вощеного ситца, серый ковер на полу, и современные кресла в небольшой гостиной. На придвинутом к дивану небольшом столике были сложены сэндвичи, края которых уже начинали понемногу загибаться.
      - Боюсь, что они уже несколько подсохли, - извиняясь говорила Лесли. - Я думала, что вы приедете с утра. Но вы все же пришли ко мне - и это главное.
      Тод уселся в кресло.
      - Да, старушка, и не удивительно, что ты не торопишься выходить замуж, коль скоро тебе удалось обзавестись таким вот уютным гнездышком. Растегнув пугвицы пиджака, он взглянул на жену. - Сядь, Жанет, - грубо приказал он ей. - Мы еще не уходим. Весь отпуск ты ныла, что хочешь повидать Лесли, и вот теперь, когда мы пришли к ней, ты ведешь себя так, как будто бы тебе нетерпится уйти отсюда.
      - Вы собираетесь сегодня вернуться в Ливерпуль? - спросила Лесли.
      - А почему бы и нет? - довольно резко ответил Тод.
      - Но ведь поздно уже. Вот я и подумала, что, возможно, вы решили подождать до завтра.
      - Мне и прежде приходилось вести машину ночью, да и Бобби не станет возражать, против того, чтобы одну ночь поспать в машине, правда, сынок?
      Бобби был слишком занят изучением картинок из какого-то учебника, чтобы ответить отцу на этот вопрос, и еще какое-то время в молчании посмотрев на мальчика, Тод достал сигарету из пачки, лежавшей у самого его локтя. Глядя на то, как он возится с зажигалкой, Лесли подумала, что, должно быть, он уже выпил слишком много.
      - Может быть вы все-таки передумаете, и не поедете сегодня домой, снова сказала она. - Я была бы только рада, если бы этим вечером остались у меня.
      - Ни за что! В городе слишком жарко!
      - Если бы мы уехали вовремя, как и собирались, - перебила мужа Жанет, - то мы уже давно были бы дома. Я вообще не понимаю, чего ради мы пошли на этот обед к Манцеттам.
      - Потому что они мои друзья. А у кого-то на этот счет как будто имеются возражения?
      - Давайте лучше есть сэндвичи, - быстро вмешалась Лесли.
      - Это не для меня, - объявил Тод. - А вот виски я бы выпил.
      Лесли торопливо приготовила все необходимое. Атмосфера была довольно натянутой, и лишь один маленький Бобби, казалось, не обращает внимания на размолвки родителей. И поэтому когда через полчаса Тод поднялся и заявил, что им пора домой, Лесли восприняла с облегчением, как избавление. И при свете вечерних сумерек ей начало казаться, что Тод ничуть не изменился, что он так и остался все тем же самым молодым человеком, как тогда, когда Жанет впервые пригласила его в их квартиру. Лесли хорошо запомнила, как он стоял посреди комнаты, напустив на себя надменный вид белобрысого виккинга-победителя, пришедшего, чтобы завладеть чужим добром. Они с Лесли не взлюбили друг друга с первого же дня, и эта обстановка ненависти постоянно нагнеталась, пока в один прекрасный день все тот же антагонизм не вынудил Лесли уйти из собственного дома. Она ненавидела его, а теперь это чувство было сильным, как никогда.
      Вздыхая, Лесли помогла Жанет надеть пальто и вышла вместе с ними на улицу, где на обочине дороги была припаркована их машина.
      - Позвони, когда приедешь домой, - тихонько наказала она сестре.
      - Не беспокойся о нас, Лес, - так же тихо, вполголоса, ответила ей Жанет. - Я знаю, что Тод не в лучшей форме, но все будет хорошо.
      Она торопливо села в машину, и Лесли стояла на ступеньке крыльца и махала им вслед, пока автомобиль наконец не скрылся из виду. Потом, снова войдя в больницу, она прямиком отправилась в свой маленький кабинет, расположенный рядом с отделением неотложной помощи. До ее слуха доносились ставшие уже такими привычными звуки больницы: дребезжание колес каталки, приглушенное постукивание резиновых набоек на каблуках туфель медсестер и пронзительная сирена скорой помощи, промчавшейся по дорожке. Еще одна авария? Или может быть преждевременные роды? Достав из картотеки несколько карточек, она принялась вносить в них записи.
      Прошло совсем немного времени, как раздался стук в дверь, и на пороге появилась медсестра.
      - На шоссе недалеко отсюда авария. Легковая машина и грузовик. Пострадавших только что привезли.
      - Тяжелый случай?
      Медсестра пожала плечами.
      - Двое пострадали серьезно, но водителю повезло.
      - Обычная история, - Лесли накинула свой белый халат, а медсестра тем временем выглянула в коридор через приоткрытую дверь.
      - Одного уже несут, доктор.
      Лесли поспешила в соседнюю комнату, как раз в то время, как двое санитаров осторожно опустили носилки на стол.
      Вышедшая вперед медсестра откинула больничное одеяло, и Лесли едва не вскрикнула от охватившего ее ужаса. Жанет!
      В глазах у нее потемнело, в какой-то момент ей даже начало казаться, что она вот-вот потеряет сознание. Но взяв себя в руки, она автоматически начала осмотр.
      - Немедленно отвезите ее в палату, - распорядилась Лесли через несколько минут и тут же обернулась ко второму из пострадавших, лежавшему на других носилках. Как она и ожидала, им оказался Бобби, но на первый взгляд он как будто пострадал не так серьезно, как мать, и Лесли вздохнула с облегчением.
      - Его лучше поместить в детское отделение. Сломана нога и пара ребер. Необходимо как можно скорее сделать рентген, - она устало опустилась в кресло, лицо ее было очень бледным, почти таким же белым, как халат.
      - А где еще один пациент? - поинтересовалась она.
      - Дожидается за дверью, - ответила медсестра. - Но на нем, похоже, нет ни единой царапины. Вообще, это чудо, что он вообще остался жив. Санитар говорил, что машина оказалась разбира вдребезги.
      - Пожалуйста, сестра, расскажите мне обо всем поподробнее! И пусть Тод войдет.
      Девушка недоуменно смотрела на нее, и Лесли снова вздохнула.
      - Мужчина, я хотела сказать... муж.
      Медсестра подошла поближе.
      - Доктор, а вы что, знакомы с ними? Вы кажетесь такой расстроенной.
      - Это моя сестра. Сестра и племянник.
      - Ужас! Извините... но я же не знала. Может быть я лучше приглашу доктора Грейнсфорда?
      - Да, пожалуйста. А то я... я не смогу сама заниматься этим.
      - Ну конечно же, нет. Я сейчас скажу мужу вашей сестры, чтобы он вошел, а потом пойду за доктором Грейнсфордом.
      Когда Тод вошел, спотыкаясь, в комнату, его было невозможно узнать. Вся одежда на нем была изодрана в клочья, а лицо перепачкано чужой кровью. Добравшись до стула, он ухватился рукой за спинку.
      - Грузовик выскочил прямо на меня, я попытался свернуть, но было уже слишком поздно. Я ничего не мог сделать!
      - Потому что ты был пьян!
      Он вскинул голову.
      - Да как ты смеешь говорить мне такие вещи! Нечего сказать, хороший ты доктор, если так разговариваешь с пациентами! Ты что не видешь, что я ранен?
      - Нет, не вижу. Вот Жанет и Бобби я уже видела.
      - Где они? Что с ними? - он замахал руками. - Боже мой, а они не..? Лесли молчала, и тогда он начал медленно подбираться к ней. - Лесли, я должен знать. Не мучай меня. Они живы?
      - Бобби жив.
      - А Жанет?
      Лесли ответила не сразу.
      - Ее может спасти только чудо.
      - Я тебе не верю! Ты говоришь так специально, чтобы испугать меня. Нетвердо держась на ногах, он бросился к ней. - Ты всегда ненавидела меня, и вот теперь ты пытаешься отомстить мне!
      - Прекрати паясничать!
      - А я не паясничаю! - выкрикнул он. - И тебе все равно не удастся запугать меня. Я позову другого врача - настоящего специалиста. Я заплачу ему любые деньги - любые! Она не должна умереть! Я не позволю ей умереть!
      Его крик становился все громче, и Лесли дотронулась до кнопки звонка на стене. Когда в кабинет вошла медсестра, она устало указала ей на Тода.
      - Пойдемте со мной, сэр, - предложила ему девушка.
      - Никуда я не пойду! Я никуда не пойду, пока мне тут не скажут всей правды.
      - Я уже тебе все сказала, - тихо проговорила Лесли, - но ты не пожелал мне поверить.
      Еще мгновение он просто смотрел на нее, а затем лицо его исказилось, и он обхватил голову руками.
      - Это неправда - я не верю! Ты все врешь!
      Лесли отвернулась.
      - Сестра, уведите его отсюда.
      Поддерживая под руку, и слегка подталкивая, медсестра увела Тода из кабинета, а Лесли отправилась в палату к Жанет. Рядом с кроватью Жанет уже стоял доктор Грейнсфорд, и Лесли молча смотрела, как он заканчивает осмотр.
      - И каковы ее шансы?
      Грейнсфорд помедлил с ответом.
      - Я не могу вводить вас в заблуждение. Тем более, что вам это известно не хуже моего. - Он отвернулся. - Я сомневаюсь, что она доживет хотя бы до утра.
      Кровать Жанет была отгорожена ширмами, и теперь Лесли сидела посреди этого крохотного островка приглушенного света, не сводя глаз с сестры. Рано утром медсестра принесла ей чашку чая, и она залпом опрокинула ее в себя, как будто даже радуясь той боли, что обожгла ей горло.
      Уже начинало рассветать, когда к Жанет наконец вернулось сознание. Сначала она смотрела по сторонам не видящим взглядом, пока наконец ее глаза не остановились на склонившейся к ней Лесли.