Глава 13

Кольт понял, что она рядом. Он слышал, как она подошла, хоть женщина и старалась двигаться бесшумно. И ему вовсе не требовалось поворачиваться, чтобы убедиться, кто стоит сзади. Сейчас запах ее духов сильно щекотал ему ноздри, но еще до того, как этот аромат донесся до него, он ощутил ее присутствие. Так самец чувствует приближение самки.

Джослин остановилась у него за спиной, ожидая, когда он отреагирует на ее появление. Но он и бровью не повел. Чем меньше он станет с ней общаться, тем лучше. Но вряд ли она просто так уйдет. Слишком уж упрямая баба. Конечно, ее молчание означает, что она нервничает, но все же она пришла. Решимости у нее побольше, чем страха.

— Вы умно поступили, приведя их с собой.

Джослин понадобилось несколько секунд, чтобы оправиться от неожиданности, и еще пара мгновений — понять, что он сказал. Оглянувшись посмотреть, кто именно пришел за ней следом, она обнаружила четверых охранников, топтавшихся неподалеку. Они даже не пытались остаться незамеченными. Держась на почтительном расстоянии, они всем своим видом показывали, что не намерены оставлять ее наедине с новым проводником.

— Они вас еще плохо знают. Как только познакомятся поближе, станут менее бдительными.

— Вы тоже меня не знаете.

Его тон заставил Джослин вздрогнуть. Ей послышалась в нем скрытая угроза. Скорее всего так оно и есть, и самое разумное, что она может сейчас сделать, — бежать отсюда во весь дух. Она и без того достаточно взвинчена. Но ей не хотелось его бояться. И не хотелось, чтобы он продолжал на нее сердиться. Она никогда не получит от него того, чего желает, если позволит себя запугать.

— Мы могли бы это изменить, — нерешительно произнесла она, отчаянно желая, чтобы он повернулся к ней лицом. — Мне очень хочется познакомиться с вами поближе!

— Зачем?

— Потому что я нахожу вас… интересным…

И волнующим, и неимоверно желанным, и, черт тебя побери, Кольт, обернись и посмотри на меня!

Но он не обернулся. Медленными мягкими движениями он продолжал вытирать лошадь, будто Джослин здесь и не было. Она не привыкла, чтобы ее так демонстративно игнорировали. Такое обращение способно сильно подорвать уверенность женщины в себе, а у Джослин она и так стремилась к нулю.

Некоторое время девушка тихо наблюдала за его рукой, оглаживающей бока лошади, и чуть не впала в транс, представив…

Джослин поспешно отбросила эти мысли, подошла к коню, потрепав его морду, и некоторое время любовалась животным, а не его хозяином. Тот по-прежнему на нее не смотрел.

Джослин попыталась еще раз привлечь его внимание.

— Не могли бы мы хотя бы поговорить?

— Нет.

Почему-то этот спокойный отказ вывел ее из себя. Нет, он положительно невозможен! Совершенно невыносим!

— Послушайте, я понимаю, что вы все еще на меня сердитесь, но…

— Слово «сердитесь» и приблизительно не передает моих чувств, леди.

Выпрямившись, он наконец посмотрел прямо на нее. И Джослин тут же об этом пожалела: эти синие-синие глаза были наполнены такой чувственной силой, что у нее перехватило дыхание. Что это, гнев? Джослин не была в этом уверена.

Кольт тоже. Он старался злиться, но другие вещи мешали ему. Ее запах, голос, воспоминания… Каждый раз, когда он вот так приближался к белой женщине, он почти физически ощущал, как плеть вырывает мясо из его спины. С ней же дело обстояло еще хуже. Понимая, что не может ее получить, он все равно отчаянно желал ее. Этого вообще не должно было случиться. Ничего подобного с ним не происходило более трех лет. Все эти годы женщины вроде нее вызывали у него лишь отвращение и воспоминания о муках, которые ему пришлось перенести из-за одной из них. Он относится к той категории мужчин, которые ошибаются лишь однажды. Так почему же она не вызывает у него отвращения? Почему он так жаждет схватить ее и прижать к груди? И какого черта она не уходит, пока он еще в состоянии сохранять жалкие остатки своего самообладания?

— Так в чем же дело? — намеренно грубо спросил он. — Вам что, еще никто никогда не отказывал?

— Нет… Вовсе нет.

— Тогда почему я, герцогиня?

Презрение, с которым он произнес ее титул, переполнило чашу терпения Джослин. Смущение сменилось у нее яростным негодованием.

— А почему нет? Похоже, вы довольны платой, иначе вас бы тут не было.

Она вела себя глупо и понимала это, но хотела высказать ему еще кое-что, прежде чем он успеет ее опередить.

— Я ведь вас все равно не уволю, знаете ли. Даже если вы и дальше будете вести себя столь по-хамски.

— Заверяю вас, леди, сумей я придумать что-нибудь, что заставило бы вас меня уволить, я немедленно бы это сделал, — ответил он с изрядной долей досады в голосе. Но тут его взгляд случайно упал на ее губы, задержался там на какое-то время, и он добавил уже гораздо мягче:

— А впрочем, может, кое-что и есть…

Джослин догадалась о его намерениях еще до того, как он протянул к ней руку. Она даже поняла, что это вовсе не будет приятно. Он хочет лишь унизить ее, причинить боль, чтобы вынудить ее расстаться с ним. Но все же Кольт предоставил ей возможность остановить его. В его движениях не было ничего поспешного, когда он потянулся к ее затылку. И первое прикосновение пальцев оказалось мягким и нежным.

До этого момента она еще могла убежать, но буквально через два мучительных удара сердца стало слишком поздно. Его пальцы скользнули выше, он запустил их в густые волосы девушки и притянул ее к себе. Движения его рук были медленными и неспешными. Джослин вполне могла предпринять попытку сопротивления, закричать. Но она не стала этого делать.

Возможно, он решил, что испугал ее и она потеряла способность говорить и двигаться. Но правда заключалась в другом: ей просто совсем не хотелось его останавливать. Она жаждала почувствовать его губы на своих губах, и это желание было так сильно, что она готова была смириться с возможной болью. Ванесса предупреждала ее: вряд ли он обойдется с ней нежно. Но сейчас она боялась только, что он раздумает и не станет ее целовать.

Поцелуй его оказался намного грубее, чем она ожидала. Он действительно хотел оттолкнуть ее, быть может, заставить себя возненавидеть. Но он не знал, что на поцелуе была сосредоточена лишь часть ее ощущений. Оставшаяся часть, по мере того, как невероятный восторг охватывал ее тело, заставила ее подчиниться ему без всякого сопротивления.

— Теперь вы готовы меня уволить?

Он задал вопрос шепотом, в то время как его пальцы больно сжали ее волосы. Но Джослин поняла: он вряд ли осознает, что причиняет ей боль. Ее губы припухли и дрожали, она прерывисто дышала, а колени ослабли настолько, что она едва держалась на ногах. Казалось, все свое внимание он сосредоточил на ее губах в ожидании ответа, будто от этого зависела его жизнь.

— Нет, — еле слышно произнесла она, к вящему изумлению его и своему собственному. Ей не хотелось, чтобы он снова причинил ей боль, но и отказаться от него она тоже была не в силах.

Кольт посмотрел ей в глаза, словно пытаясь понять: упрямая она или просто сумасшедшая. Внезапно его тело напряглось, возвращаясь к реальности, и он тихим, зловещим голосом проговорил:

— Прикажите ему убрать от меня руки. Если я сам этим займусь, то вы нескоро воспользуетесь его услугами.

Джослин моргнула и увидела Робби, стоявшего за спиной Кольта. Его ручища лежала на плече американца. Кольт не смотрел на охранника. Его взгляд был устремлен на Джослин, но она нисколько не сомневалась, что внушительные габариты Робби не произвели бы на него никакого впечатления. Скорее, наоборот. Он был готов к драке, даже хотел ее. И Джослин это поняла в отличие от здоровенного шотландца.

— Все в порядке, Робби. Мистер Сандер всего лишь… кое-что мне объяснял. Тебе не о чем беспокоиться.

Могучий шотландец заколебался. В слабом отблеске костров он увидел достаточно из этой сцены, чтобы усомниться в ее словах. Как она могла забыть, что ее охранники совсем рядом?! Конечно, ничего им объяснять она не обязана, но все же…

И тут Джослин поняла, что рука Кольта по-прежнему сжимает ее волосы, удерживая их хозяйку на месте, и именно поэтому Робби беспокоится. Она как-то не обратила на это внимания, да и Кольт, судя по всему, тоже, когда Робби им помешал. Она чуть дернула плечом, чтобы напомнить об этом Сандеру, но тот и не подумал убрать руку. Его глаза сказали ей: он не забыл, что держит ее. И не отпустит ни при каких обстоятельствах.

Она не могла понять, чего он добивается. Хочет спровоцировать драку с ее людьми в надежде получить в итоге желанную свободу? Или это очередная попытка запугать, показать, что охранники на самом деле не способны ее защитить? Во всяком случае, от него? Но, какими бы соображениями он ни руководствовался, ей это не понравилось.

Если она велит ему убрать руку, а он откажется, это уж точно спровоцирует Драку. Если она заставит Робби уйти, пока Кольт все еще держит ее, то таким образом предоставят ему возможность и дальше продолжать в том же духе с того места, где их прервали. Но если она вообще ничего не предпримет, тогда Кольт сам что-нибудь сделает, и Ванесса ей никогда не простит, что она позволила искалечить любимого охранника графини. А Джослин нисколько не сомневалась, кто выйдет победителем из этой схватки. Робби, конечно, сильный и могучий мужчина, служивший в Шотландском полку Ее Величества, но в нем отсутствует холодная безжалостность, тогда как Кольт Сандер являет собой сгусток опасности.

Ничего не поделаешь.

— Я ценю вашу заботу, Робби, но в обществе мистера Сандера я в полной безопасности. Вы можете идти. И возьмите с собой других джентльменов. Я сейчас вернусь.

Получив приказ, Робби ничего не оставалось, как подчиниться, хоть и неохотно.

— Как пожелаете, ваша милость.

Как только Робби снял руку с плеча Кольта, тот немедленно отпустил Джослин. Так вот чего он добивался! Черт бы его побрал! А она-то волновалась…

— Это было чрезвычайно вызывающе с вашей стороны, — прошипела она, потерев рукой затылок. — И я имею в виду вовсе не то, как вы обошлись со мной, хоть и это тоже было вызывающе. Я не сомневаюсь, что вы способны нанести серьезные повреждения моим людям. Но прибегать к этому ради того, чтобы добиться собственного увольнения — трусость! А как бы я о вас ни думала, сэр, я не предполагала, что вы можете оказаться трусом.

— Ну и какого же вы теперь мнения обо мне? — спросил он низким, грубым голосом.

Она отступила на шаг, прекрасно понимая, что он имеет в виду. О чем же она действительно думает, кроме его безжалостности в стремлении добиться своего?

— Я думаю, что вы очень решительный человек, Кольт Сандер. Но я и сама обладаю этим качеством. И мне жаль разочаровывать вас, но ваше маленькое представление провалилось. Вы мне по-прежнему нужны.

На этом она удалилась, своими последними словами хорошо отомстив ему за поцелуй. Конечно, между смыслом, вложенным ею в понятие «нужен», и тем, как восприняло это его тело, была огромная разница. Но из-за ее слов он не спал всю ночь и добрую половину ее промучился.

Глава 14

— Fermela!

— Hein? Espece de salaudj'e vais te casser la gueule!

— Moncul!

— Боже мой, разве обязательно нас будить такой перебранкой? — раздраженно спросила Джослин, перевернувшись на шкурах. — Из-за чего они ругаются на сей раз?

Ванесса, стоя у входа в палатку и наблюдая за ссорой, пожала плечами.

— Кажется, Бабетта опять выразила недовольство его стряпней. Ты же знаешь, как болезненно Филипп реагирует на критику.

— Надеюсь, она не выполнит свою угрозу разбить ему физиономию?

— Она схватила одну из его сковородок, но и он тоже. В данный момент они стоят, уставившись друг на друга.

— Позови-ка ее, Вана. Я ее уже неоднократно предупреждала, чтобы она не цеплялась к Филиппу. Где, по ее мнению, я буду искать ему замену, если он сбежит из-за нее? Это ее следовало бы уволить. Вечно из-за нее проблемы…

— Но, согласись, она вносит определенную живость в наш быт. И мужчины только счастливы, должна заметить. А почему ты у нас сегодня с утра такая раздражительная, скажи на милость?

Джослин пропустила вопрос мимо ушей.

— Позови ее, пока мой завтрак еще не испорчен. И почему лампы до сих пор горят? И вообще, что сейчас за дьявольское время? Тут Ванесса не выдержала и рассмеялась.

— Насколько я понимаю, что-то около шести часов утра. Твой милый мистер Сандер разбудил весь лагерь полчаса назад, заявив, что нам следует тронуться на рассвете, дабы «не тратить понапрасну светлое время суток».

— На рассвете?! Он что, спятил?! — завопила Джослин.

— Осмелюсь предположить, он хочет покончить с взятыми на себя обязательствами как можно быстрее. А при таком подходе к делу мы окажемся в Вайоминге в мгновение ока.

— Я поговорю с ним.

— Желаю удачи.

— Позволь узнать, что именно ты находишь здесь смешного, Вана?

— Я ведь тебя предупреждала, дорогая, помнишь? Этот человек сделает все возможное, лишь бы заставить тебя пожалеть о том, что ты наняла его. Проводник, как же! Прирожденный надсмотрщик за рабами, вот кто он такой.

Произнеся свою тираду. Ванесса отправилась позаботиться, чтобы между их французами не разразилась гражданская война. Но быстро вернулась вместе с Джейн, принесшей таз с теплой водой и чистое полотенце. Бабетта благоразумно не появилась, несомненно, уведомленная о том, что вызвала недовольство герцогини. Поэтому Джейн достала свежее платье для Джослин и аккуратно разложила его.

Джослин все еще лежала под покрывалом, стараясь подавить вспыхнувшее раздражение, которое возникло отнюдь не из-за утренней перебранки прислуги. Губы у нее болели, и она нисколько не сомневалась, что обнаружит перед зеркалом, как они вспухли. Можно ли это скрыть? Если Кольт ее увидит, то сразу поймет: он действительно сделал ей больно. И как быть, если он потребует объяснений? Сказать ему, что такое обращение доставило ей удовольствие? Или — правду: она так хочет, чтобы он стал ее первым любовником, что готова закрыть глаза на его вчерашнюю грубость?

— Ну и?.. Знаешь, он ведь примется молотить по… э-э… палатке, если ты не будешь готова в назначенный срок. Или ты именно этого и добиваешься? Может, мне очистить помещение?

Да, на Ванессу, судя по качеству ее юмора, сегодня рассчитывать не приходится. Она обожает лишний раз подчеркнуть свою правоту, когда действительно оказывается права. А Джослин была уверена: графиня считает сегодняшний неслыханно ранний подъем лишним доказательством желания Кольта отомстить ей, Джослин, за то, что она поймала его на слове и вынудила пойти к ней на службу.

— Если он постучит, тем хуже для него, — пробурчала Джослин. — Я никуда не поеду, пока не проснусь окончательно и не соберусь.

— Что я слышу? Мы готовимся к первой размолвке с нашим парнем? Можно мне послушать?

— Вана!

— Хорошо-хорошо, — ответила графиня, подойдя к Джослин и усаживаясь у нее в ногах. — Полагаю, я сказала все, что хотела. Но ради Бога, почему ты сегодня такая сварливая?

Джослин вздохнула.

— Плохо спала.

— Хочешь поговорить об этом?

— Не очень, — повернувшись к ней, произнесла Джослин и тут же сжалась, услышав, как Ванесса ахнула, разглядев ее лицо.

— Боже праведный, это уже произошло! Когда? Почему ты мне не сказала? Слава Богу, хоть ты цела! Неужели теперь мы можем отказаться от услуг этого грубияна.

— Ничего такого не случилось.

— Чепуха, — фыркнула Ванесса. — По-твоему, я не знаю, как выглядят губы после крепкого поцелуя?

— Но он только это и сделал, причем только для того, чтобы я его уволила.

— А ты уволила? Нет, конечно, иначе его бы здесь уже не было. Но… по крайней мере хоть наметился прогресс?

— Прогресс? — Джослин стало смешно. — Вана, он поцеловал меня вовсе не потому, что хотел этого. Он пытался…

— Да, я слышала. Заставить тебя его выгнать. Но это было то… чего ты ожидала?

— Ожидала? Да. Хотела? Нет. Он сделал это настолько грубо, насколько смог, и я лишь надеюсь, что его проклятые губы болят не меньше!

Ванесса моргнула, услышав столь горячий ответ.

— В таком случае мы можем утверждать, что прогресса нет, — констатировала она. — Если, конечно, его разнузданность не вызвана потерей самообладания.

Самообладания? Голос его действительно был не очень тверд, когда он спросил, готова ли она его уволить. И дыхание у него стало прерывистым. И пальцы его крепче вцепились ей в волосы после поцелуя, а не до него. Может, вопреки собственной воле, он вложил в поцелуй страсть? Господи, как ей хочется думать именно так! Но у нее слишком мало опыта, чтобы с уверенностью судить.

— Не знаю, Вана. Но это и не имеет значения. Под конец я снова обидела его, и он, отправляясь спать, должно быть, осыпал меня проклятиями, а не томился желанием. И, если подумать, — добавила она, отбрасывая покрывало, — мне вообще не следовало к нему приближаться еще несколько дней. Не нужно было подходить к нему вчера вечером. Знала ведь, что прошло слишком мало времени, он еще не остыл. Такой ошибки я больше не сделаю.

Глава 15

— Пит скачет.

— Давно пора, — буркнул Девейн.

— Он везет доктора? — спросил Клей, лежа в углу на матрасе.

— Прекрати ныть! — рявкнул на раненого Девейн. — Я же вытащил из тебя эту чертову пулю, верно?

— Пит один. Клей, — сказал Клайделл, стоя у открытой двери и наблюдая за приближавшимся всадником. — И потом, доктор вряд ли сможет еще что-нибудь сделать, а нам пришлось бы его пристрелить, чтоб не болтал. Хочешь еще виски?

Эллиот молча смотрел, как человеку, звавшемуся Клеем, передали бутылку сивухи, которая в этих краях именовалась виски. Парень уже мертв, только еще не знает об этом. Потерял слишком много крови, прежде чем добрался сюда. Вместо того чтобы мучить его, извлекая пулю, сам Эллиот просто положил бы конец страданиям парня. Но его мнения никто не спрашивал, а он высказываться не стал. Ему хотелось пристрелить парня еще и за то, что тот провалил задание. Но и это желание пришлось оставить при себе. Не следует показывать остальным, насколько он действительно зол.

Основная вина за последний провал лежала на нем самом, и Эллиот это понимал. Нанял некомпетентных людей, плохо разработал план, послал вслед за герцогиней только двоих. Опять ей повезло. С ее дьявольским везением она умудрилась отыскать помощь на пустом месте. И очень квалифицированную помощь. И как ей это постоянно удается?

Клей снова впал в забытье и на некоторое время перестал стонать. Этот постоянный стон сводил Эллиота с ума. Пусть стоны раненого подольше действуют на нервы и остальным тоже, тогда они не станут сильно возражать, если Эллиот предложит оставить парня здесь, чтобы он мог спокойно умереть.

Девейн поставил на стол кофейник, но Эллиот не собирался наполнять флягу этим тошнотворным пойлом. Условия здесь, конечно, отвратительны, но по крайней мере есть крыша над головой.

Клайделл нашел этот сарай, который именовал хижиной. Судя по всему, здесь останавливались ковбои с одного из близлежащих ранчо, когда выгоняли стада на пастбища. В хибаре имелись стол, два стула, старая печь, кое-какая жестяная посуда в ларе и покрытый плесенью матрас на циновке. Во время дождя крыша, должно быть, изрядно протекает. Но здесь они могли дождаться возвращения Пита Сондерса, которому было поручено выяснить, куда отправилась герцогиня.

После двух ночей ожидания Эллиот начал было уже подумывать, что самый младший член их команды просто-напросто сбежал. Он бы не слишком этому удивился. Его так давно преследовали неудачи, что он привык рассчитывать на худшее. Но Пит вернулся, и теперь можно планировать дальнейшие шаги.

Ухмыляющийся Пит ввалился в хижину, стряхивая с себя пыль помятой шляпой, которая, вероятно, была старше его самого. Эллиот сначала не хотел нанимать мальчишку, хоть тот и старался скрыть за густой каштановой бородой свой нежный возраст. Но выслушав рассказ о подвигах парня, среди коих числились ограбления, кража скота и перестрелка, откуда он вышел победителем, Эллиот передумал. Однако восторженность и беззаботность восемнадцатилетнего Пита, относящегося ко всему, как к игре, ему по-прежнему не нравились.

— Мы уж думали, ты заблудился, Пит, — заметил Клайделл вместо приветствия.

— Или так напился, что не смог выбраться из сортира, — гоготнул Девейн.

— Вообще не пил, — запротестовал Пит и, все еще ухмыляясь, уселся напротив Эллиота. — Но сейчас не отказался бы. Как дела у Клея?

— Так же, — ответил Клайделл, ставя на стол сивуху. Эллиот дал мальчишке пару раз хлебнуть из бутылки и сказал:

— Если у вас есть что сообщить, мистер Сондерс, то я хотел бы услышать это сейчас.

Продолжая ухмыляться. Пит оторвал бутылку от губ. Эллиот до сих пор считал бы эту ухмылку физическим дефектом, если бы не увидел, как она исчезла, когда возвратился залитый кровью Клей.

— Конечно, босс, — ответил Пит. — Когда я добрался до Томбстоуна, найти дамочку не составило труда. Она целую толпу собрала, разъезжая в своей шикарной карете, да еще и с охранниками. Все только о ней и толковали, обсуждали, кто такая, да откуда, да чем занимается…

— Да-да, такое происходит всюду, куда она приезжает, — нетерпеливо перебил Эллиот. — Давайте ближе к делу.

— Ну, она со всеми своими поселилась в «Гранде», и я подумал, что она пробудет в городе некоторое время. Я уже решил уехать на следующее утро, предварительно узнав, не собираются ли нас преследовать…

— А собираются? — забеспокоился Девейн.

— Не-а. Мужик, которого я спросил, подметальщик в тюрьме, сказал, они, мол, когда привезли трупы, заявили, что на них напали «неизвестные». Никаких примет не сообщили, и шерифу не за что было уцепиться. Но я правильно сделал, задержавшись еще на одну ночь и не уехав на рассвете.

— Поразвлекся, должно быть, пока мы тут сидели и заламывали пальцы, дожидаясь тебя! — уверенным тоном заявил Девейн.

— Ай, да ладно тебе, Девейн. А как еще, по-твоему, я должен был убить время? Ясно, в первый вечер я лег поздно. И если бы не поразвлекся малость ночью, меня бы уже не было в городе, когда дамочка оттуда уехала.

— Она опять едет? — изумился Эллиот.

— Ага. Она снялась сразу после «шоудауна». Слышь, Девейн, ты сроду не догадаешься, кого угрохали! — восторженно добавил Пит. — Братьев Маклори и меньшого Клейтона.

— Эрпы?

— А то кто же?

— Ты видал? — поинтересовался Клайделл.

— Не-а. Это произошло, когда я у тюрьмы отирался. Но пальба была знатная. Везде слышно. Пока я туда добрался, все уже кончилось.

— Будьте так любезны, мистер Сондерс, — вмешался Эллиот. — Меня интересует герцогиня, а не перестрелка в приграничном городе.

— Ясно, босс, только понимаете, дамочка была как раз там. И сразу после этого тронулась в путь. Видать, как трупы углядела, так ее наизнанку вывернуло и ей захотелось убраться оттуда побыстрее. Короче, коль уж я все равно задержался, дай, думаю, еще разок схожу к ее гостинице. И пошел. Смотрю — а у входа ее фургоны грузят.

— Могу я предположить, что у вас хватило ума последовать за ней? Пит кивнул.

— Пока они прошлой ночью не разбили лагерь в нескольких милях от Бенсона. Они движутся по дороге, хоть и взяли какого-то метиса проводником перед тем, как выехать из города. Он заставил их подняться сегодня ни свет ни заря, и они теперь направляются к Таксону. Тут я развернулся и уехал.

— И куда лежит ее путь сейчас? — спросил Эллиот.

— Похоже, в Таксой, — с готовностью предположил Клайделл. Эллиот вздохнул про себя. Кретины. Сборище тупоголовых ослов, и ничего больше.

— Уверяю вас, герцогиня не собирается оставаться на этой территории, мистер Оуэн. Меня интересует ее конечная цель.

— Она движется на север, но можно сказать наверняка, что не в Юту, — высказался Девейн, единственный, кто понял, чего хочет Эллиот. — Там сплошная пустыня. Скорее всего они едут либо в Калифорнию, либо в Нью-Мексико, а оттуда в Колорадо. Там есть железная дорога, по ней при желании можно вернуться на восток.

— Очень хорошо, — улыбнулся наконец Эллиот, хотя и довольно холодной улыбкой. — А поскольку она вынуждена следовать только по дороге, способной вместить ее громоздкие экипажи, мы можем легко ее обогнать, если поскачем достаточно быстро. Как далеко до Таксона?

— Слишком далеко для их шикарных колымаг. Они туда сегодня не успеют. А вот мы, если выедем прям щас и проскачем всю ночь, будем там раньше них.

— Великолепно, но нам понадобятся еще люди. Может быть, у вас есть знакомые в Таксоне?

— У меня есть, — сообщил Девейн. — Вы хотите теперь напасть на них большой командой?

— Вы забываете, сколько народу у нее на службе, мистер Оуэн, а теперь добавился еще один. Плохо, что у нее проводник. Один из вас мог занять это место, и тогда не составило бы труда перерезать ей глотку в первую же безлунную ночь. Кстати, а что, собственно, значит «метис»?