Глава 29

Джослин отставила тарелку и со вздохом вытянулась на подушках под шелковым балдахином, который каждый раз ставили во время обеда. Предмет роскоши, который скоро уже не понадобится. Во время холодной погоды, стоявшей в конце ноября, совершенно не требовалось затененное место, чтобы перекусить в полдень. Его водворяли теперь лишь по настоянию Ванессы. Графиня строго придерживалась старого правила, гласившего: солнечные лучи не должны касаться кожи настоящей леди, даже если их испускает холодное осеннее светило. Она неодобрительно цокала языком при виде легкого загара, приобретенного Джослин во время ежедневных прогулок верхом, когда угнетающая южная жара сменилась северной прохладой.

Прошло уже две недели, как они покинули Сильвер-Сити Они сделали небольшой крюк на юг, чтобы обогнуть горы, затем направились почти строго на восток, пока не пересекли Рио-Гранде и не поехали вдоль нее на север. С этого момента продвигаться стало намного легче, потому что они вышли на старую Эль-Камино-Реаль, Дорогу Королей, идущую от Мехико до Санта-Фе, куда и лежал их путь. Конечно, они с самого начала вполне могли ехать по этой дороге, триста лет назад служившей торговым путем, если бы не решили сначала отправиться в Калифорнию.

Билли наконец объяснил им, где находится этот самый Вайоминг. Знай они изначально, что туда надо добираться почти два месяца… Но теперь поздно об этом сожалеть, слишком далеко они уже забрались.

Хорошо наезженная дорога по крайней мере избавила их от тряски, а окружающий ландшафт был великолепен. Справа лежали горы Сан-Андрее, слева — река, а за ней тоже горы. Деревья уже стояли в осеннем убранстве, и на протяжении нескольких дней путешественники даже имели возможность любоваться долиной Хорнада дель Муэрто, где можно было пустить лошадей вскачь.

Однако ландшафт пустыни сменился не полностью. Кое-где росли кактусы, белые и пурпурные кустики шалфея и дегтярника, островки полыни, а порой попадались длинные участки иссохшей земли и белого песка. Но за время долгого путешествия по южным областям все к этому давно привыкли.

Теперь, когда караван приблизился к Скалистым горам и Санта-Фе, до которого оставалось три дня пути, по обеим сторонам дороги возвышались горные кряжи и попадалось все больше прелестных долин. Но сегодня Джослин не испытывала ни малейшего желания исследовать их. Именно так Ванесса истолковала ее вздохи.

— Жары не предвидится, и обед был достаточно легкий, — заметила графиня. — Ты плохо выспалась?

— Спала, как всегда, — пробормотала Джослин.

Однако ее лаконичный ответ ни о чем не сказал Ванессе, которая и понятия не имела, сколько бессонных ночей провела ее подруга за последнее время.

Джослин знала причину своей бессонницы, но это знание отнюдь не облегчало проблемы. Она просто страдает от затянувшихся переживаний по поводу своего поведения во время последней ссоры с Кольтом.

Проклятая стычка! Она никак не может выкинуть ее из головы даже две недели спустя.

На следующий день после ссоры у нее началось месячное недомогание, которым она охотно объяснила как свои слезы в ту ночь, так и свои безобразные выходки. Но при воспоминании о том, что она позволила Кольту превратить себя в визжащую стерву, исполненную желчи, злобы и ненависти, Джослин всякий раз сгорала от стыда. Она и не предполагала, что может быть такой. Да и откуда ей было это знать, если никогда в жизни она раньше так себя не вела? Но, слава Богу, ничего подобного больше никогда не повторится. Джослин твердо пообещала это сама себе и намеревалась сдержать слово, несмотря ни на какие подначки этого бессердечного человека. Если, конечно, он вообще с ней когда-нибудь заговорит. За последнее время она видела его лишь пару раз, да и то на расстоянии, когда скакала на Сэре Джордже. Он вовсе перестал возвращаться в лагерь, даже на ночь. Где он ночевал, не знал никто, хоть Джослин и подозревала, что неподалеку, поскольку Билли каждое утро на рассвете уезжал к нему согласовывать маршрут. И отсутствовал совсем недолго. Джослин прослушала следующий вопрос Ванессы.

— Что?

— Я спросила, не слишком ли ты устала сегодня для прогулки верхом? Мне показалось, что Сэр Джордж уже оседлан.

Джослин не пошевелилась и не открыла глаз.

— Не устала, Вана, но мне что-то не хочется. Один из грумов может им заняться.

— А как быть с Майлзом? Ты ведь знаешь, как ему нравятся ваши совместные прогулки.

С некоторым раздражением Джослин подумала, когда же подруге надоест ее сватать. Из этого все равно ничего не выйдет.

Какое-то время назад мужчина, подобный Майлзу, наверняка заинтересовал бы Джослин. Как личность и чисто внешне он намного превосходил Чарльза Абингтона, а она ведь серьезно обдумывала, не выйти ли ей за Чарльза. Но сейчас она сравнивала Драйдена совсем с другим мужчиной, и на его фоне Майлз вовсе не выглядел таким уж привлекательным. Он казался слишком бледным, слишком обаятельным, слишком слащавым. Даже в его несчастьях можно было уловить оттенок трусости. Кольт ни за что не стал бы убегать в случае неудачи, чтобы начать заново в другом месте. Не стал бы он и торчать в городе, испугавшись близости смерти. И уж вовсе не могла она представить Кольта смирно стоящим, когда его грабят. Вот уж что нет, то нет.

К черту, хватит об этом человеке! Но и ехать на прогулку, чтобы отвлечься, ей тоже не хотелось.

— Переживет. Ничего с ним не сделается за один день, Вана.

— Не уверена. Мне кажется, он по уши влюблен. Маура тоже так думает, а кто может знать об этом лучше, чем сестра, с которой он скорее всего делится своими мыслями.

Джослин едва не фыркнула. Эту парочку водой не разольешь. Если Майлз в кого и влюблен, так это в свою знойную сестрицу. Джослин наклонилась, чтобы посмотреть на брата с сестрой, прогуливающихся вдоль берега. Они были поглощены беседой.

Взглянув на графиню, она спросила;

— Полагаю, это Маура тебе рассказала?

— Совершенно верно.

— На твоем месте я бы не стала верить всему, что она говорит. Я уже один раз поймала ее на лжи.

— Что?

— Она как-то хвасталась, что ее отцу принадлежали лучшие скакуны восточных штатов, и ей было безмерно жаль, что их пришлось продать вместе со всем остальным, хотя сама она верхом не ездит.

— Ну и что?

— А то! Когда я впервые позволила Майлзу проехаться на Сэре Джордже, он заметил, что всегда мечтал иметь чистокровную английскую верховую, но его семья держала лишь упряжных, которые необходимы в городе.

Похоже, Ванессу история позабавила, судя по вырвавшемуся у нее смешку.

— Это же совершенно нормально, когда кто-то хочет произвести впечатление на человека твоего положения, дорогая. Пора бы тебе это знать. Девочка немного завистлива и горда. Совершенно не о чем беспокоиться.

— А я и не беспокоюсь. Просто не стала бы принимать все ее слова на веру.

— Прекрасно! Но относительно Майлза я склонна с ней согласиться. Я сама видела, как он вьется вокруг тебя, и не очень удивлюсь, если он сделает тебе предложение раньше, чем мы доберемся до железной дороги.

— Я тоже не удивлюсь, Ванесса нахмурилась.

— Так значит, ты все-таки знаешь, что он в тебя влюблен. Тогда о чем мы спорим?

Джослин усмехнулась.

. — Я не стала бы называть эту дискуссию спором, Вана. И я вовсе не согласна, что он влюблен.

— Но ты же сказала…

— Что не удивлюсь, если он сделает мне предложение. Сколько раз мне делали предложение за последние три года? Ванесса вздохнула.

— Со счета можно сбиться. Так значит, ты считаешь, он очередной охотник за приданым?

— Боюсь, что так.

— Но ты ведь можешь и ошибаться, знаешь ли.

Посмотри, каким вниманием он тебя окружает. И он дьявольски красив. И цивилизован, должна добавить. Укол достиг цели, и Джослин огрызнулась:

— Еще бы ему не уделять мне внимания, если он зарится на мои деньги!

— Но почему ты так в этом уверена, дорогая?

— Из-за его глаз.

— Его глаз?

— Да, из-за того, как он смотрит на меня. В его глазах нет даже намека на интерес, Вана. О, он, безусловно, произносит правильные слова, но глаза выдают его. Я ему попросту не нравлюсь. Но я мало кому из мужчин нравлюсь.

— Ну и глупцы, — горячо откликнулась графиня. — Это не важно, дорогая. Ведь мы же и рассматривали его не как кандидата в мужья, а лишь как приятного собеседника. Так что не принимай близко к сердцу.

Джослин с трудом подавила улыбку.

— Не буду.

Но Ванессе не так легко было отказаться от своей идеи.

— Ты точно в этом уверена? — спросила она через некоторое время.

На этот раз Джослин не выдержала.

— Вана! — рассмеялась она. — Он смотрит на тебя с гораздо большей теплотой и интересом, чем на меня. — Графиня вспыхнула, и Джослин тут же добавила:

— А значит, ты и сама обратила на это внимание!

— Ну, я предполагала, что на тебя он бросает еще более жаркие взгляды, — защищающимся тоном сказала Ванесса.

— Теперь ты знаешь — это не так. Но не переживай! Он разговорчив и довольно забавен, на что ты отчасти и рассчитывала, верно?

Ванесса снова покраснела.

— Я хотела как лучше, дорогая. Джослин обняла подругу.

— Знаю и люблю тебя за это. Но тебе больше не следует волноваться по поводу нашего вспыльчивого проводника. Если ты еще не заметила, он избегает меня, как чумы. Все кончено.

— Правда?

Джослин вовсе не хотелось рассказывать о ссоре, не было желания ничего объяснять, поэтому она просто сказала:

— Да.

Но понимая, что Ванесса на этом не успокоится и начнет выспрашивать подробности, трусливо добавила:

— Пожалуй, я вес же проедусь верхом.

Глава 30

Они поскакали на восток, к горе Манцано, и быстрым галопом в короткое время достигли предгорий. Джослин, как всегда, домчалась намного раньше. Спешившись, она ждала Майлза, выводя Сэра Джорджа между лиственницами и золотыми соснами, растущими в этих местах в изобилии.

Она разгорячилась после скачки, но холодный ветер не позволял снять подбитую мехом курточку. Из-за резкой перемены погоды им пришлось выудить из сундуков кое-какие зимние вещи, что оказалось весьма кстати. Наверняка снег выпадет раньше, чем они доберутся до конечной цели. Повезло им и в том, что лишь немногие из людей подцепили легкую простуду и насморк.

Подъезжая к герцогине, Майлз замедлил бег лошади. Он опасался предстоящего разговора, но Маура наседала на него и была права, конечно. Железная дорога уже рядом, времени почти не осталось, а без поощрения со стороны леди у них не будет предлога ехать с ней и дальше. К тому же другой план тоже не позволял тянуть.

Они предполагали, что времени будет больше, что в Санта-Фе они все вместе сядут на поезд. Но планы герцогини изменились. Свите пришлось бы разделиться, чтобы погрузить на железную дорогу все экипажи, если даже в Санта-Фе и найдутся подходящие железнодорожные платформы. Поэтому Джослин решила ехать до Денвера, где железнодорожный парк побольше, и пересесть на поезд там. Но этот метис, ее проводник, заверил герцогиню, что она может добраться до Вайоминга через прерии.

Впервые Майлз не чувствовал в себе уверенности, столь необходимой в его деле, потому что никак не мог понять отношения к нему герцогини. Ее прямой взгляд действовал ему на нервы, но он ничего не мог прочесть в ее глазах, кроме веселья. Порой ему казалось, что она смеется не вместе с ним, а скорее, над ним, видя насквозь все его ухищрения.

Конечно, у него изначально не лежала душа к этому мероприятию. Старые грымзы были легкой добычей: одинокие, уязвимые, легковерные. Он ими вертел, как хотел. Но эта молодуха совершенно не обладала необходимыми качествами, которые позволили бы ее быстренько охмурить. К тому же она ему совершенно не нравилась, несмотря на свою молодость. Потому-то главным образом Майлз и опасался сегодняшней встречи. Невзирая на все ее богатства, он почти надеялся, что герцогиня ему откажет.

Преисполненный отвращения к самому себе, он, спешившись, выдавил из себя улыбку.

— Вы снова выиграли, Джослин.

Она позволила ему называть себя по имени, но по-прежнему странно на него смотрела, когда он так обращался к ней. Наверное, с таким количеством титулов человек просто не воспринимает собственное имя. Даже графиня обращается к ней только «дорогая».

— Это не соревнования, Майлз. Соперничать с Сэром Джорджем способны только его кобылицы. Но их беременность исключает такие нагрузки.

Он скрипнул зубами. Ему постоянно казалось, что дна держится с ним снисходительно. Да так оно, безусловно, и было. Нищий парень из Миссури, он чувствовал себя не в своей тарелке, связавшись с прирожденной английской аристократкой, выросшей в роскоши. Одни ее чертовы скакуны, должно быть, стоят больше, чем он получил от всех своих четырех покойных жен, вместе взятых. А если еще включить сюда и приплод, который герцогиня ожидает от кобыл весной…

— А в Англии вы выставляли его на бега? — Он задал вопрос специально, зная, что она оживляется, говоря о лошадях. Сейчас ему важно привести ее в хорошее настроение, — Господи, конечно, нет! Он был слишком молод, когда мы уехали. Но его отец… Что вы делаете, Майлз?

Пока они шли, он обнял ее за плечи, а теперь повернул лицом к себе.

— Не будьте так застенчивы, — ласково проговорил он.

— Для мужчины естественно хотеть прикоснуться к женщине, которую он любит.

— Вполне допускаю.

Ее ответ, произнесенный к тому же совершенно равнодушным тоном, сбил его с толку.

— Разве вы не слышали меня? Я люблю вас.

— Мне очень жаль.

Чего жаль? Что она не разобрала его слов, или что он ее любит? Боже мой, и без того на душе достаточно скверно, а тут еще она все усложняет?

— Полагаю, вам уже не раз объяснялись в любви. Он и сам не отдавал себе отчета, какой сарказм сквозил в его словах. Но Джослин все прекрасно расслышала и разозлилась. Она собиралась отклонить это давно ожидаемое предложение так, будто посчитала его искренним. Просто вежливо отказать, не подавая виду, что прекрасно понимает, в чем он заинтересован на самом деле. Ей по-прежнему не хотелось открыто называть его лжецом, но это последнее ядовитое замечание заставило ее передумать. Пожалуй, она его немного озадачит.

— Вы бы очень удивились, узнав, как много на земле охотников за приданым, Майлз, которые клянутся в вечной любви, причем так нежно и ласково. Пространные дифирамбы, предложения руки и сердца… Их было столько, что я давно сбилась со счета.

— Вы обвиняете меня…

— Конечно, нет! — перебила она с хорошо разыгранным негодованием. — Такой милый и изысканный джентльмен, как вы, никогда не прибегнет к столь низменному способу получить состояние. Я никогда так не думала, — заверила она, потрепав его по руке. — Если я отнеслась к вашим словам с прохладцей, то только потому, что уже становится утомительным объяснять каждый раз, почему я больше никогда не выйду замуж. Но вы, конечно же, вовсе не собирались делать мне предложение, не так ли? Святые небеса, конечно, нет! В конце концов мы знакомы лишь несколько недель.

Джослин отвернулась прежде, чем Майлз успел увидеть ее улыбку, когда его обычно бледное лицо залилось ярким румянцем. Однако руку с ее плеча он не снял.

— Что означают ваши слова о том, что вы больше никогда не выйдете замуж? — довольно резко спросил он.

— Что? Ах, это… — Она ухитрилась изобразить тяжелый вздох, готовясь выпалить вопиющую ложь, которую собралась ему преподнести. — Я просто-напросто не могу этого сделать. Мой муж некоторым образом застраховался, желая, чтобы я хранила память о нем. Видите ли, я потеряю все, что у меня есть, если вновь выйду замуж. И безусловно, я не могу рисковать таким состоянием, не правда ли?

— Все? — Он был откровенно потрясен.

— Да, все.

— Но вы ведь так молоды! А если вы захотите иметь детей? Если вы полюбите наконец?

— Завещание моего мужа не запрещает мне иметь детей или любовников. Если мне захочется, у меня будет и то и другое. О, милый, я вас шокировала?

Судя по выражению его лица, так и есть. Джослин еле удержалась от смеха.

— Должно быть, вы его ненавидите, — кисло заметил Майлз. Он-то уж точно возненавидел ее покойного супруга.

— Почему вы так думаете? Он лишь пытался по-своему защитить меня, обеспечив такое положение вещей, чтобы никто никогда не смог наложить лапу на мое состояние. Ничего плохого я в этом не вижу.

— Еще бы, — буркнул он.

— Прошу прощения?

— Так, ничего. — С огромным усилием он заставил себя мило улыбнуться. — Как вы сказали, говорить о женитьбе слишком рано. Лучше ответьте мне на такой вопрос. Я вот все время думал, почему при таком количестве охранников никто не сопровождает вас во время прогулок?

Джослин рассмеялась над столь неожиданной сменой темы, но Майлз решил, что смех вызван его вопросом.

— Но как они смогут меня догнать? Цель этих прогулок — хорошенько размять Сэра Джорджа. Мое удовольствие при этом вторично. К тому же я никогда не удаляюсь больше, чем на расстояние слышимости выстрела. — Она указала на прикрепленное к седлу ружье. — И наконец здесь вы, чтобы защитить меня. Будь я одна, то просто осталась бы в пределах видимости охранников. Ну, давайте возвращаться?

— Конечно, если вы устали, — мягко вымолвил он, совладав с гневом. — Но я тут видел прекрасный луг, который, мне показалось, должен вам понравиться. Наш караван проехал мимо него как раз перед тем, как остановиться на обед, так что мы сейчас недалеко оттуда.

Похоже, ему действительно очень хотелось показать ей этот луг, и согласиться на его предложение Джослин вполне могла, в компенсацию за то, что задушила в зародыше его далеко идущие планы. По правде говоря, она даже чувствовала себя немного виноватой за то нагромождение лжи, которое вывалила на него, чтобы избежать пошлости, возникающей всякий раз, когда дело касалось низменных человеческих побуждений.

— С удовольствием, — искренне улыбнулась она. — Это было бы чудесно.

Глава 31

— Пустая трата времени, если хочешь знать мое мнение.