Глава 2

Стефани отложила письмо, которое только что прочла вслух, и с вызовом посмотрела на свою ближайшую подругу Труди Бейкер — Теперь ты видишь, что я не выдумывала, когда сказала, что выхожу замуж. В этом месяце я стану миссис Лукас Холт.

Они устроились в спальне Стефани, типично женской комнате, с белыми занавесками на окнах, бледно-лиловыми обоями, бело-розовым пологом над кроватью и такой же скатертью на столе. Небольшой диванчик, на котором сидела Труди, был обит розовой парчой, гармонировавшей с ее дневным платьем. Внешне девушки были похожи: почти одного роста, с одинаковым цветом волос. Только глаза у Труди были зеленые, и родилась она на шесть месяцев раньше, что, по ее мнению, имело большое значение. А по характеру Труди была более энергичная и смелая. Видимо, поэтому она не могла смириться со сложившейся ситуацией.

Если бы она не видела собственными глазами билеты на поезд, ей бы все еще казалось, что лучшая подруга дурачит ее.

— Ну?

Труди попыталась сформулировать вопрос, казавшийся ей самым важным.

— Знаешь, возможно, он некрасив. Может, он настолько безобразен, что все женщины отвергли его. Вот почему ему пришлось искать невесту по объявлению.

— Глупости, Труди. Бывает и наоборот — он не может найти достаточно хорошенькую девушку, которая бы понравилась ему.

— Ты выдаешь желаемое за действительное, Стеф! Ты послала ему фотографию, но почему не попросила его сделать то же самое?

Стефани закусила губу.

— Я просила, — призналась она. — Но он не прислал и никак это не объяснил.

— Вот видишь! Он старый и безобразный и понимает, что ты не приедешь, если увидишь его.

— Может, у него просто нет фотографии.

— Стеф, почему ты не хочешь признать, что совершаешь опрометчивый поступок? — Лицо Стефани приняло еще более упрямое выражение, и Труди поспешно продолжила:

— Почему именно он? Есть по крайней мере дюжина мужчин, которые охотно женились бы на тебе, и выглядят они вполне прилично. Ты не должна ехать только потому, что Лукас Холт прислал билеты и ждет тебя. Отошли билеты назад. Чем это тебе грозит?

Стефани выглядела несчастной.

— Ты не понимаешь, Труди. Единственный мужчина, который мне нужен, женится на моей сестре. Я должна уехать. Свадьба Шерис на следующей неделе, и я не намерена присутствовать на ней.

— Значит, ты убегаешь. Стефани отвела взгляд.

— Если ты предпочитаешь выразиться таким образом — да, я убегаю.

Труди нахмурилась:

— И не важно, что ты, возможно, будешь несчастна всю оставшуюся жизнь?

— Я покорилась судьбе, — вздохнула Стефани.

— А ты хоть что-нибудь пыталась предпринять, чтобы изменить существующее положение вещей? Ты говорила с отцом? Рассказала сестре? Кто-нибудь, кроме меня, знает об этом?

— Нет, нет и нет. Это ничего бы не изменило, только унизило бы меня еще больше. Отец не принимает меня всерьез. Он все еще считает меня ребенком. И мне невыносима мысль, что Шерис узнает. Я не хочу, чтобы она жалела меня.

— Она же твоя сестра, а не враг. Она любит тебя и, возможно, сумеет помочь.

— Она ничего не сможет сделать.

— Откуда ты знаешь? Ты боишься поговорить с отцом, а она, может, и решится.

— Она не осмелится, — тяжело вздохнула Стефани. Труди совсем не знала Маркуса Хэммонда.

— Она более опытная, Стеф, и не так покорна обстоятельствам, как ты.

— Она только делает вид, — возразила Стефани. Труди предприняла еще одну попытку:

— А что, если Шерис откажется выйти замуж за Джоуэла? Кажется, она его не любит. Стефани криво усмехнулась:

— Никто не осмелится перечить моему отцу, и, уж конечно, не Рисси и не я.

— Короче говоря, Стефани Хэммонд, ты не собираешься даже попытаться, не так ли? — сердито подытожила Труди. — Уж я-то никогда не сдалась бы без борьбы. Я бы сделала все, что в моих силах, и добилась бы своего.

Стефани пожала плечами.

— От тебя только и требуется, что сказать сестре правду. Ведь она не любит Джоуэла, и ей не придется отказываться от чего-то дорогого. Ты же говорила, что ей все равно и что она относится к своей свадьбе так же, как к еще одному балу. Я сама видела ее с Джоуэлом. Она обращается с ним, как с братом. Если она и любит его, то очень хорошо это скрывает.

— Нет, не любит. Я уверена в этом.

— Так почему бы ей не помочь тебе?

— Труди, прекрати. Она ничего не сможет сделать.

— А что, если сможет? Или ей удастся отложить свадьбу и в конце концов ты выйдешь замуж за Джоуэла? В крайнем случае пусть она убежит. Тогда уж точно свадьба не состоится.

— Это безумие. Труди, — сердито бросила Стефани, но это был гнев на себя, потому что ей самой хотелось, чтобы Шерис уехала. Лукас Холт скорее всего старый и безобразный, и она действительно будет несчастлива с ним. Что она делает со своей жизнью? Девушка почувствовала, как слезы подступили к глазам.

— Хорошо, наверное, я смогу рассказать Рисси о своих чувствах, — нерешительно сказала Стефани.

— Это первая разумная мысль, которую ты сегодня высказала. — Труди улыбнулась ей, испытывая некоторое облегчение.

— Спокойной ночи, Рисси.

— Спокойной ночи, Джоуэл.

Шерис закрыла глаза в ожидании привычного поцелуя, отчаянно надеясь, что на этот раз она хоть что-нибудь почувствует. Но не почувствовала. В руках, сжавших ее плечи, не было силы, а губы бесстрастно коснулись ее губ. Он никогда не прижимал ее к себе, и внезапно она осознала, что, в сущности, ей неведомо, что значит быть заключенной в объятия мужчины. Антуан Готье тоже никогда не обнимал ее со страстью. Он ласкал ее руки. Но даже прикосновение губ Антуана к ее ладони возбуждало ее больше, чем поцелуи Джоуэла.

Но не он был в том виноват. После унижения, нанесенного ей Антуаном, она поклялась никогда больше не любить. Так что все в порядке. Никто уже не сможет причинить ей такую боль. Она приказала себе не надеяться на что-то большее, чем легкая привязанность.

Вздохнув, Шерис еще постояла у двери, наблюдая, как Джоуэл сбежал с крыльца и сел в экипаж. Он необыкновенно красив. Аристократически бледный цвет лица. Небольшие усы всегда аккуратно подстрижены. Его стройная фигура выгодно отличалась от мускулистого тела ее отца. В нем не было вызывающей надменности, а это тоже очень важно. Ее отец, казалось, сконцентрировал в себе все высокомерие, какое только она могла вынести. Джоуэл был добродушным и обладал каким-то беззаботным обаянием. О чем еще можно мечтать?

Кого она пыталась обмануть? Кому понравится, если мужчина даже не хочет притвориться, будто находит тебя желанной. Антуан хотя бы притворялся. Нет, она не станет их сравнивать. Джоуэл совсем не похож на обманщика Антуана. Что ж, возможно, она лишена тех качеств, которые привлекают мужчин. Большинство мужчин отталкивал ее рост, остальных отпугивала ее худенькая, мальчишеская фигура. Ей, по-видимому, не хватало женственности, способной возбуждать в мужчинах страсть.

О, некоторые из них поглядывали на нее с нескрываемым вожделением, но ее больше не проведешь. Они напоминали ей Антуана. Их наверняка приятно волновала мысль о том, чтобы лишить девушку невинности. Они только этого и хотели. По крайней мере ей больше не придется терпеть такое унижение, когда она будет замужем. На следующей неделе она станет миссис Джоуэл Паррингтон. И все же он не любит ее, а она — его. Но это не имеет значения. Она никогда не полюбит снова, так что такие отношения надо принять как должное.

Глава 3

У Маркуса Хэммонда повысилось давление. Он сердито посмотрел на старшую дочь', но та впервые в жизни не затрепетала от страха при виде его неудовольствия. Она сидела прямо перед ним и отвечала ему столь же сердитым взглядом. Он не мог поверить своим глазам. Она была сейчас так похожа на жену! Но он не намерен терпеть бунт.

— Возвращайся в свою комнату, Шерис! Ее большие аметистовые глаза, казалось, стали еще больше.

— Ты хочешь сказать, что ты не станешь даже обсуждать это со мной?

— Нет.

Она упрямо вздернула подбородок и откинулась на спинку стула, устраиваясь поудобнее.

— Я не лягу спать до тех пор, пока мы не решим этот вопрос.

— Не ляжешь? Не ляжешь? Ради Бога…

— Неужели ты даже не выслушаешь меня? — взмолилась Шерис.

— Слушать глупости? Не буду!

— Но разве ты не видишь? Я не могу выйти за Джоуэла. Разве это возможно, когда я знаю, что его любит Стефани?

— Стефани еще ребенок, — отмахнулся Маркус. — Она слишком молода, чтобы понимать что-либо в любви.

— Ей семнадцать, отец, — заметила Шерис. — Разве маме было больше, когда ты женился на ней?

— Оставь в покое маму! — зарычал Маркус.

Шерис отступила.

— Если бы ты только послушал, что я хочу сказать… Я не люблю Джоуэла, но Стеф его любит. Так почему за него должна выходить я, а не она?

— Это нужно было обсудить раньше, когда говорилось о помолвке, а не теперь, когда до свадьбы осталась неделя. Ты была не прочь выйти за Джоуэла, пока твоя сестра не наговорила этих глупостей. Теперь слишком поздно, Шерис, — О, я сейчас закричу! — с отчаянием воскликнула Шерис. — Отец Джоуэла твой лучший друг, вы были знакомы еще до моего рождения. Если объяснить ситуацию Эдварду, он, безусловно, поймет.

— Черта лысого он поймет, — проворчал Маркус, которого приводила в ужас мысль о том, чтобы признаться другу, что накануне свадьбы он хочет заменить невесту. Какая нелепость! — Не желаю ничего об атом слышать!

— Но, отец…

— Я сказал — не желаю! — Он встал, выпрямившись во весь свой пугающе огромный рост, и Шерис побледнела. — Ты еще сама не слишком взрослая, чтобы избежать порки, Шерис Хэммонд, и, клянусь Богом, именно это я и сделаю, если ты еще хоть раз заговоришь со мной обо всех этих глупостях!

Шерис ничего не ответила. Храбрость покинула ее, и она выбежала из комнаты. На верхней площадке лестницы она остановилась, сердце бешено стучало. Кажется, никогда в жизни она не была так напугана. Как она осмелилась перечить отцу? Она сама не могла понять. Продолжать сопротивляться после недавней ужасной угрозы… невозможно. Она предполагала, что разговор с отцом будет нелегким, но не ожидала от него такого яростного отпора. Пригрозить ей поркой! Она содрогнулась.

Стефани сидела в комнате Шерис на краешке кровати и с волнением ждала.

— Мне очень жаль, Стеф, — все, что могла сказать Шерис.

Из глаз сестры полились слезы.

— Я знала, что ничего не получится. Я говорила об этом Труди, но она была так уверена, что ты сможешь что-нибудь сделать!

Шерис подошла к кровати.

— Пожалуйста, не плачь, Стеф. Может, после того как отец немного подумает…

— Если он сказал «нет», он ни за что не передумает. — Стефани разрыдалась еще сильнее. — Мне не следовало говорить тебе. Я должна была просто уехать, как и собиралась.

— Уехать? — Шерис решила, что ослышалась. — Что ты имеешь в виду?

— Не важно, — буркнула Стефани.

— Тебе не нужно никуда уезжать, Стеф.

— Разве? — сердито бросила Стефани, думая, что Шерис жалеет ее. — К твоему сведению, есть мужчина, который ждет меня в Аризоне, он хочет жениться прямо сейчас. У меня есть билеты, чтобы добраться туда. Я, может, даже выйду замуж раньше, чем ты, — добавила она, не зная, впрочем, как долго ей придется добираться до Аризоны.

— Но где ты познакомилась с этим человеком?

— Я… По правде говоря, я не знакома с ним. Мы переписывались.

— Что?

— Почему это тебя удивляет? Такое случается. Видишь ли, на Западе не хватает женщин. Каким еще образом эти храбрые мужчины могут найти подходящих жен?

Защищаясь, Стефани старалась говорить веско, хотя на самом деле она так же мало знала о Западе и о невестах по переписке, как и Шерис. Но сестра не должна была догадаться о том, как она смертельно боится ехать к незнакомому Лукасу Холту.

— Ты хочешь сказать, что собираешься выйти замуж за человека, которого совершенно не знаешь? Проехать через всю страну… Стеф, как тебе в голову такое взбрело?

— Но я не смогу остаться здесь после того, как ты выйдешь замуж за Джоуэла. Я уеду завтра, и не смей удерживать меня.

— Но ты так неопытна, Стеф! Ты можешь заблудиться еще по дороге на станцию.

— Твое пребывание в Европе еще не означает, что ты единственная, кто умеет путешествовать, — огрызнулась Стефани. — Я ездила к тетушке Софи, и я справлюсь.

— Ты ездила к тете Софи со мной и с папой. Ты никогда не путешествовала одна. И… Боже мой, надо же такое придумать: выйти замуж за незнакомца! Нет, я не могу этого допустить!

Стефани сердито прищурилась:

— Ты заставишь меня остаться здесь и увидеть, как ты выходишь замуж за Джоуэла? Ты поступишь со мной так жестоко?

— Стеф!

— Я люблю его! — Новый поток слез уже готов был пролиться. — Я люблю его, а ты с ним обвенчаешься. Знаешь, — с горечью добавила она, — единственное, что может предотвратить эту свадьбу, — так это твое отсутствие. Может, ты уедешь вместо меня? Конечно, нет. Ты не ослушаешься отца. Я и не жду, что тебе хватит мужества бросить вызов отцу и убежать.

— Он сказал, что выпорет меня, — тихо произнесла Шерис.

— О, — пробормотала Стефани, и все обвинения замерли на ее устах.

— Подожди минуточку, — вдруг сказала Шерис. — Почему бы мне не уехать? Это разрешило бы проблему. Отец увидит, что я действительно не намерена выходить замуж за Джоуэла, мне придется только не появляться здесь до тех пор, пока он не сдастся.

— Это правда, Рисси? — спросила Стефани, не смея надеяться. — Ты действительно сделаешь это для меня?

Шерис задумалась. Отец придет в ярость. Может быть, она не сможет вернуться домой несколько месяцев. Но по крайней мере она не будет виновата в несчастье своей сестры.

— Почему бы и нет? — смело заявила она. — Я могу уехать к тете Софи.

Стефани покачала головой:

— Это первое место, где отец станет искать. Не думаешь же ты, что он даже не попытается найти тебя?

— О Боже, — нахмурилась Шерис. — Дай подумать минутку.

— Ты можешь воспользоваться моими билетами.

— Поехать в Аризону? Но это же страшно далеко.

— Но где еще ты сможешь остановиться? Лукас Холт по крайней мере позаботится о тебе до тех пор, пока я не дам знать, что можно возвращаться назад.

— Позаботится обо мне? — чуть не задохнулась Шерис. — Человек ожидает невесту, а не гостью. К тому же он ждет тебя, а не меня.

— Ну, честно говоря, он не знает, кого ждет. Я послала ему фотографию, на которой ты, я и папа, ту, которую сделали после твоего возвращения из Европы. Я… о… я забыла написать ему, которая из нас я.

Если Шерис так добра, что согласна уехать, стоит отправить ее как можно дальше, чтобы у отца не было возможности отыскать ее. Аризона — подходящее место.

— Когда я отправляла Холту письма, — продолжала она, — я подписывалась только фамилией. Так что, видишь, он не заметит подмены, если приедешь ты. И ему незачем знать, что ты не собираешься за него замуж.

— Ты хочешь сказать — обмануть его?

— Ну, он же не собирался жениться на мне немедленно.

Он написал, что мы должны сначала познакомиться поближе. Немного времени спустя ты сможешь сказать, что ничего не получается и ты не можешь выйти за него замуж.

Шерис пришла в ужас:

— Я не могу обманывать. Стефани не сдавалась:

— Но у тебя ведь нет денег на жизнь.

— У меня есть драгоценности. Этого хватит на какое-то время.

— Продать их?

— Если понадобится.

Стефани засомневалась, имеет ли право принимать от сестры такие жертвы, но мысль о Джоуэле подавила угрызения совести.

— Наверное, ты не сможешь получить за них нужную сумму, — задумчиво сказала Стефани. — Почему бы тебе не воспользоваться приглашением Лукаса Холта? Я говорила тебе, что он хозяин ранчо? Я дам тебе его письмо и объявление. Наверняка он окажется приятным парнем. Возможно, он богат. Ты сможешь жить на широкую ногу.

— Прекрати, Стеф. Я никогда бы не решилась так поступить с человеком. Но билетом я, пожалуй, воспользуюсь для того, чтобы выбраться отсюда. — Шерис усмехнулась, взволнованная собственной смелостью. — Может, пойдем в мою комнату и начнем упаковывать вещи? Если я намерена уехать, это надо сделать пораньше, как только отец уйдет в контору. Ты прикроешь меня днем и вечером. Отца можно держать в неведении до следующего дня, а к тому времени я буду уже далеко. Тебе придется отменить все мои встречи. Я должна была увидеться с Шейлой завтра за ленчем и провести вечер у Кэрол…

— Как мне отблагодарить тебя, Рисси? — воскликнула Стефани.

— Стать как можно скорее миссис Джоуэл Паррингтон. Я могу исчезнуть на какое-то время, но мне не хотелось бы отсутствовать слишком долго. — Она грустно улыбнулась. — В конце концов, ничто не может сравниться с Нью-Йорком, Я люблю его и не хочу жить в тоске по дому.

Стефани усмехнулась:

— Ты вернешься скорее, чем успеешь соскучиться.

Глава 4

Бенджамин Уискерс стоял за стойкой и медленно вытирал пивную кружку. Его взгляд был устремлен на Лукаса Холта, который подошел к вращающейся двери, выглянул на улицу, затем вернулся и снова встал у стойки. Он допивал третий стакан виски и уже в пятый раз выглядывал на улицу. Бену смертельно хотелось спросить, кого он ждет, но он не решался. У него в голове все еще не укладывалось, что это дружелюбный Холт, а не тот, второй.

Если бы семь лет назад Бен не видел собственными глазами, как Слэйд Холт убил Ферала Слоана, он бы не смотрел теперь с таким подозрением на Лукаса. Но он присутствовал при этом и видел, как Слэйд хладнокровно застрелил Ферала и ушел, не испытывая ни малейшего раскаяния. Слэйд Холт — опасный человек. А Лукас внешне точная копия Слэйда. Они близнецы. И это вызывало у Бена нервную дрожь.