И тут хочется задержаться на самом важном сейчас для его судьбы качестве, которое он в себе, надеюсь, выработал. После своих первых довольно-таки заметных работ в достаточно успешных картинах, он не кинулся скорее использовать открывшиеся перед ним широкие возможности, не пустился в захватывающие путешествия по экрану. При том что он молод, горяч, при том что и работать хочется, и чтоб узнавали - хочется. Актер - профессия общественная, публичная, а Меньшиков так легко мог бы добиться популярности, используя хотя бы только то, что он делал в "Покровских воротах",- свое молодое победное обаяние, великолепную пластичность, техничность...
      Однако Олег идет сейчас очень правильным, на мой взгляд, и достойным путем. Он много и серьезно работает в Театре Советской Армии и выбирает - я подчеркиваю это - выбирает свои работы в кино. Причем выбирает либо роль, либо режиссера. Это заслуживает уважения и серьезного отношения к актеру. Чем больше его устойчивость перед всевозможными "киноискушениями", тем больше сил и внутренних энергетических ресурсов он сохраняет для настоящего дела. То, что он мог бы уложить в пять картин, он вкладывает в одну. Так работают сегодня немногие даже крупные актеры...
      Конечно, актерская доля не так уж легка, как порой кажется со стороны, она сопряжена с массой трудностей и профессионального, и морального, и материального порядка. Актеру приходится иногда хвататься за любую роль, за любую работу на радио, телевидении... Все это так. И тем не менее борьба со стереотипом, главной опасностью для любого актера, зависит от его самодисциплины, от тех внутренних ограничений, которые он сам перед собой ставит. Строгий выбор, прислушивание к самому себе, к окружающему миру, наконец, постоянное самообразование - вот достоинства, которые мне кажутся наиболее ценными сегодня в актере. Я вижу их в Олеге Меньшикове.
      Мы не знаем, читает ли он, допустим, Горация, насколько он интересен в общении, ездит ли верхом и играет ли в теннис - это его личное дело. Судить о том, насколько серьезно он относится к своей профессии, можно только по его работе. Мне, как профессионалу, важно, что я не вижу его в пошлых телевизионных постановках, в низкопробных развлекательных телепередачах. Хотя, повторяю, это могло бы принести ему быструю популярность - он ведь может и петь, и танцевать, он все это прекрасно умеет. В принципе я не против раскрытия и этих его качеств, но, думаю, чем позже это произойдет, тем лучше для него. Уж больно часто и безжалостно эксплуатируется сегодня подобное актерское дарование. А в случае с Олегом Меньшиковым мы имеем дело с актером больших возможностей и большого будущего"2.
      Цитата из статьи Никиты Михалкова, конечно, очень пространна. Но она с идеальной точностью анализирует и прогнозирует настоящее (тех лет) и будущее Меньшикова. Причем Михалков - не просто благожелательный старший коллега, а опытный, зоркий художник, режиссер, актер, определяющий всю траекторию дальнейшего движения в искусстве Олега Меньшикова. Он не только теоретически обозначил перспективу, но и стремился практически реализовать свою позицию. Во второй половине 80-х Михалков с группой авторов работает над сценариями, в которых главные роли назначены Меньшикову. Это "Грибоедов" - фильм по этому сценарию до сих пор не снят по разным причинам: политическим, социальным, экономическим, этническим. Однако существенно само решение Михалкова доверить роль гениального русского писателя, талантливого дипломата, личности странной, во многом загадочной, Олегу Меньшикову. Грибоедов унес в могилу немало тайн, связанных с острыми поворотами на его пути, с его противоречивой позицией на разных этапах жизни, с его умом и сердцем, обуреваемыми сложными страстями. Все это Грибоедов таил за маской холодного безразличия, недоброй иронией и желчной усмешкой. Это предстояло сыграть Олегу Меньшикову, в кого изначально, убежденно поверил Никита Михалков.
      Судьба второго сценария, "Сибирского цирюльника", оказалась более удачной. (Картина по нему уже снята.) Меньшиков, как и предполагалось авторами, сыграл главную роль двадцатилетнего юнкера Андрея Толстого. Причем роль весьма далекую от всего того, что ему приходилось играть прежде.
      Когда-то Жан Вилар написал о своем ученике и друге Жераре Филипе: "Между актером и мной устанавливается нечто вроде физического родства, иначе говоря, мы с ним понимаем друг друга без минимума слов". Думается, такое родство установилось и во взаимоотношениях Никиты Михалкова и Олега Меньшикова, продолжаясь во времени. Счастливо продолжаясь...
      МИЛЫЙ КОСТИК
      Примерно уже полтора десятилетия многомиллионной армии отечественных телезрителей три, четыре, а то и пять, шесть раз в году предлагается разными телекомпаниями фильм "Покровские ворота". Не погрешив против истины, осмелюсь утверждать, что, несмотря на это, люди все так же охотно смотрят картину. Хотя вроде бы уже знают наизусть каждую реплику. И каждый кадр. Видимо, есть нечто неизменно притягательное в комедии Леонида Зорина из жизни московской коммуналки конца 50-х годов, в старом доме у Покровских ворот. Там живут исключительно интеллигентные, образованные, милые люди, за долгие годы тесного соседства они стали почти родственниками, посвященными в мельчайшие детали бытования каждого.
      Леонид Зорин написал свою "элегическую комедию" (так он сам ее называет), когда ему исполнилось пятьдесят лет, намереваясь таким способом в воображении, в запечатленных воспоминаниях вернуться в собственную молодость, в ауру Москвы конца 50-х, в ту систему человеческих взаимоотношений, которая всегда - отражение времени, а с его уходом становится своеобразным реликтом. Правда, вспоминая, драматург "разве что двинул время действия на десяток лет вперед", а это немало, учитывая резкие социальные и прочие скачки нашего бурного века.
      Себя Леонид Зорин нарисовал в облике аспиранта Константина Ромина, провинциала, живущего у интеллигентной одинокой тетушки. Впрочем, за все время действия Ромина Константином ни разу никто не назовет. Он для всех Костик, местный анфан террибль. Единственное молодое лицо в ветшающей квартире. Резвый мотылек, порхающий от одного увлечения к другому, насмешник, говорун, утешитель, вертопрах. Интеллектуал и чаровник, берущий в плен женские сердца,- от ученых дам до малопривлекательных и туповатых "пэтэушниц".
      Когда-то примерно такой очаровашка Костик и явился на сцене театра на Малой Бронной; комедию Зорина там поставил Михаил Козаков, спектакль имел успех и довольно долго держался в репертуаре. Затем к автору и режиссеру пришла мысль о телевизионном фильме на основе пьесы, снова в режиссуре Козакова, но с другими исполнителями.
      Козаков собрал талантливый ансамбль из разных московских театров: Инну Ульянову, Виктора Борцова, Леонида Броневого, легендарную Софью Пилявскую, Елену Кореневу, Римму Маркову. Из ленинградского Театра комедии был вызван Анатолий Равикович. Все складывалось как нельзя более удачно, если бы не Костик. Вернее, если бы с той же легкостью удалось найти актера на эту роль.
      - Вообще-то обычно я мало пробую актеров,- рассказывает Михаил Козаков.- Знаю заранее, кого буду снимать. Три кандидатуры на одну роль для меня уже перебор. Но во время выбора исполнителей в "Покровских воротах" произошло нечто для меня совершенно неожиданное. Один Бог знает, сколько артистов пробовали мы на роль Костика. Может быть, пятнадцать, семнадцать, двадцать... Боюсь ошибиться, но называю близкие цифры.
      Шло время, и я все больше и больше отчаивался. Никто из тех, кто приходил к нам, на мой взгляд, не был тем Костиком, который мне виделся. Понимал, что, если я так и не найду актера, который бы передал дух конца 50-х, к тому же умного, живого, обаятельного, интеллигентного,- фильма у нас не будет.
      В одном из коридоров киностудии "Мосфильм" меня, растерянного и расстроенного в связи с этим, встретил режиссер Сергей Соловьев. Он заинтересовался: что это я так мрачен? Объясняю - никак не могу найти героя для своей картины, рассказываю Соловьеву, какой артист мне нужен... "И не найдешь,- "утешил" меня Сергей Александрович.- Ты ищешь мальчика шпаликовской эпохи, а нынче ребята совсем другие пошли..." Естественно, что после беседы с коллегой я впал в уныние.
      Но... человек предполагает, а Бог располагает! Прошло еще несколько дней. Я вернулся со студии домой, и жена сказала, что только что случайно смотрела по телевизору какой-то фильм киевлян. И там был молодой артист, как ей показалось, подходящий на роль нашего Костика. Более того, она записала его имя - Олег Меньшиков.
      ...Прерывая Михаила Михайловича Козакова, не могу еще раз не подивиться той судьбоносности, какую возымела ныне забытая картина "Жду и надеюсь" на пути Олега Меньшикова. Однако рассказ Козакова продолжается:
      - Я дал задание своим ассистентам отыскать этого Меньшикова. Через три дня они рассказали мне, что он - студент последнего курса училища имени Щепкина, снимается в "Родне" у Никиты Михалкова в небольшой роли и как будто уже закончил эту работу. Мы вызвали Олега на кинопробу.
      Меньшиков произнес три-четыре фразы перед камерой, и всем стало ясно, что Костик у нас есть! Я взглянул на оператора Николая Немоляева, которому к этому времени уже осточертело снимать наших бесконечных Костиков, и понял, что Немоляев тоже за Олега Меньшикова.
      Начались съемки. Атмосфера на площадке была легкая, светлая, Олег, тогда очень жизнерадостный, немало тому способствовал.
      Рассказу режиссера вторит Леонид Зорин:
      - Проблемы возникли лишь с юным Костиком - никак не могли мы выбрать актера. Во всем доверившись режиссеру, на сей раз я проявил несговорчивость. Дело, конечно же, заключалось в автобиографичности роли. Мои ностальгические претензии было непросто удовлетворить.
      И вот Козаков показал мне Меньшикова. Минуты хватило, чтобы понять: именно тот, о ком мечталось! Он был еще студентом и словно излучал праздничный юмор весеннего возраста, но вместе с тем в нем легко угадывался острый и независимый ум.
      Козаков сказал мне, что рано радоваться - Меньшиков уже утвержден на роль в картине Юлия Райзмана (если я не путаю - в "Частной жизни").
      Однако я уже был не в силах смириться с тем, что могу потерять его нет, никогда! - это был мой Костик, другого просто и быть не могло.
      Я откровенно и простодушно написал благородному Юлию Яковлевичу о связи меньшиковского героя с биографией сценариста, о том, что он мне необходим, что фильма без него я не вижу. И Райзман с королевской щедростью отдал нам своего артиста.
      Монолог Зорина звучит красиво, лестно для актера, как бы с легким придыханием. Однако позволю себе оппонировать почтенному писателю. Мои коррективы к его воспоминаниям, думается, существенны и просто необходимы в психологическом портрете Олега Меньшикова.
      Олег тогда действительно был уже утвержден в картину Райзмана "Частная жизнь". Все в будущем фильме откровенно концентрировалось вокруг главного героя, в прошлом крупного технократа, которого неожиданно вытолкнули на пенсию. В новом состоянии он словно заново увидел окружающий мир, в том числе и свою семью, ее проблемы. Жизнь оборачивалась к нему далеко не светлыми своими сторонами, о которых он прежде не задумывался. Играл героя Михаил Ульянов. Априори было ясно, что мощный темперамент Ульянова, сила его и полнота присутствия в кадре оставят минимум возможностей для других артистов. В том числе и для молодого Олега Меньшикова, который был утвержден на достаточно однообразную и функциональную роль сына героя фильма. Это был молодой человек, занятый своими семейными проблемами с весьма энергичной женой (ее предстояло играть Татьяне Догилевой).
      Итак, надо было сделать выбор. Разумеется, в какой-то мере Олега манила перспектива работы с Юлием Райзманом, одним из наших самых "актерских" режиссеров. Наверное, интересна была ему и встреча с Михаилом Ульяновым. Но не в характере Меньшикова давать кому-то другому решать за него такие вопросы. Он всегда действует по собственному усмотрению, довольно трезво взвесив все "за" и "против".
      Меньшиков не нуждался в "королевской щедрости" пусть и знаменитого режиссера, который "отдает" его своему коллеге. Поняв, что на съемках "Частной жизни" он будет практически фигурой окружения, почти фоновой для Ульянова, Меньшиков пишет письмо Юлию Райзману, в котором отказывается от съемок в его фильме. Главная роль в "Покровских воротах" сулила артисту много больше.
      А далее продолжу полемику, не принимая единодушия драматурга и режиссера "Покровских ворот" относительно того, что Олег Меньшиков оказался идеальным воплощением образа молодого человека конца 50-х. Правда, большинство критиков по выходе "Покровских ворот" именно так и восприняли Костика Ромина, провозгласив его пламенным "шестидесятником". Статьи эти написаны людьми как раз этой генерации, которая в начале 80-х окончательно потеряла лицо. Можно понять, как хотелось им увидеть себя именно такими в молодости, возликовать, призвать новых зрителей восхититься их папами и мамами, аплодировать им. "Как молоды мы были!" - внутренне восторгались убеленные сединами советские граждане... И только Валентина Иванова, автор одного из первых в нашей кинолитературе очерка-портрета об Олеге Меньшикове, тонко и проницательно заметила: "...есть в этом Костике, таком, как играет его Меньшиков, и некоторый настораживающий прагматизм. Еще далеко то время, когда такие милые, железные Костики захватят все главенствующие высоты, но этот уже сегодня не теряется. Такая черта лишь легким штрихом обозначена, но она явственна, как явственно дыхание осени в густо синеющих облаках, в паутине, в яркой, отцветающей зелени деревьев"3.
      Одинокий голос Валентины Ивановой по-своему трактовал характер обаятельного юноши, блиставшего на территории "Покровских ворот". Однако немудрено, что Валентину Иванову не расслышали. Костик жил и живет на экране так звонко, непоседливо, стремительно, так неумолчно звучит его красивый голос, его юношеский баритон с мягкими, обволакивающими нотками, так сияют его карие глаза, что просто некогда зрителям, в том числе и критикам, остановиться и призадуматься, что на самом деле скрывается за энергией молодого провинциала, покоряющего науку, соседей и женщин? Что за сила таится за внешней доброжелательностью? И, главное, чего ждет от жизни наш милый мальчик?
      Коротко вернусь к "шестидесятникам", идеализирующим свое время, твердящим о высокой принципиальности и верности идеалам, о поэтическом восприятии мира, которое окрашивало их взаимоотношения с жизнью. В этой позиции слишком много иллюзорного, натужного - постперестроечное время это доказало. Более всего, как ни печально об этом говорить, доказало определенную жалкость постаревших шумных мальчиков. Одни из них давно уехали из страны, и там судьбы их сложились по-разному. Другие давно ушли от общественных акций и думают лишь о том, как бы выжить.
      ...В 1993 году на экран вышел фильм петербургского режиссера Дмитрия Астрахана "Ты у меня одна", поставленный по пьесе Олега Данилова. Герой картины, нищенствующий инженер из полудышащего проектного института, давно забыл те песни и призывы, которыми жило его поколение. О чем говорить, если основной доход семьи - от того, что бедняга получает как грузчик в близлежащем частном молочном магазине. Играл этого героя прекрасный актер Александр Збруев, тот самый аксеновский "звездный мальчик", который был в прошлом символом 60-х...
      Кто-то из "звездных мальчиков" спивался. Кто-то гнил в лагерях. Кто-то успешно взбирался по служебной лестнице, презрев глупую свою молодость. По крайней мере ни о какой слиянности с миром речи быть не могло. А детей их просто забавляли разговоры неуемных старших, не сумевших создать для себя хотя бы относительно нормальную жизнь.
      Так и Костика-Меньшикова искренне забавляет шумный птичник у Покровских ворот, куда его забросила судьба. Соседи для него что-то вроде персонажей из детского кукольного театра. Их страсти, ссоры, примирения, проблемы разводов и женитьб, их романы - все для Костика как бы не настоящее, выдуманное старыми дядями и тетями. Он незаметно держит эту команду на поводке. То скомандует "вперед!", то "так держать!", то "стоять!"... И они подчиняются, кстати, они привыкли подчиняться, даже самые вроде бы независимые. Костик вошел в этот дом с его старомодной заботливостью, с его укладом, привычной снисходительностью друг к другу, так ничего для себя и не приняв. Да, он охотно помогает и бедному влюбленному Льву Хоботову, вырывая его из оков чрезмерно активной бывшей супруги, желающей сохранить экс-мужа при себе. Да, он устраивает свидания лысому дамскому угоднику, конферансье Аркадию Велюрову, между прочим сам время от времени встречаясь с пассией Велюрова, крепенькой, как молодой пенек, пловчихой Светланой... Да, он бережет покой своей тетушки... Но приглядитесь - ему все это абсолютно безразлично. Он развлекается - вот основной стимул его поступков, связанных с обитателями старой квартиры. При этом не забывая о том, зачем приехал в Москву. Разумеется, он не Растиньяк, было бы слишком жестоко предъявлять нашему чаровнику такой счет. Костик просто занят исключительно собой, тем, что может раскрасить его дни... Он самый взрослый и разумный среди всех героев фильма. Дети любят играть во взрослых. Олег Меньшиков, которому тогда было девятнадцать лет, играет человека, который, наоборот, по временам принимает детский облик, чтобы легче соотноситься с седыми малышами.
      Костик занял местный "коммунальный" трон, уверенный, что трон принадлежит ему по праву. И не только в старой квартире. Он так обращается со всеми - знак грядущего времени, когда Костикам захочется управлять державой.
      При этом он достаточно умен и воспитан, чтобы оставаться "самым привлекательным и обаятельным" в глазах своих подданных. Как он мил с первой фрейлиной своего двора, своей тетушкой. Она же в ответ охотно помогает племяннику в его порой запутанных интригах со множеством дам, отвечает по телефону, вовремя исчезает из дома, когда к Костику приходит очередная временная возлюбленная. Оберегает его от ненужных бесед. Заботится, кормит, поит... И Велюров у него в руках. Захочет Костик устроит ему любовную встречу, не захочет - отнимет девушку, которая самому Костику в принципе ни к чему.
      Порхающий, летящий Костик ни разу не снизойдет до земных забот, что придает ему особый колорит. Будет веселиться, танцевать, играть на гитаре, насмешничать, читать стихи, искать прекрасную Незнакомку - все это делает его романтической фигурой, за которой еще труднее разгадать то, что движет будущим историком, человеком, который всегда в выигрыше. Который всех ставит на место. Который, в сущности, никого не принимает всерьез... Недаром его лучший друг Савранский ни разу не покажет на экране свое лицо.
      Герой Олега Меньшикова заметно дистанцирован от других персонажей, он не собирается обременять себя настоящими связями. И его Прекрасная Дама до поры до времени абсолютно мифическая фигура. Когда же она предстанет уже в качестве реальной суженой Костика, то окажется, что прелестная девушка происходит из весьма высокопоставленной семьи. Живет в высотном доме - в 50-е годы квартиры получали там очень крупные чиновники, в ранге министра или что-то в таком роде. Костик и здесь не прогадал...
      Зрители, упоенно любящие веселый, изящный фильм, возможно, сочтут мою характеристику Константина Ромина излишне резкой. Надо ли так обращаться с героем комедии, не претендующей на глубокие размышления? Тем более что актер был действительно очарователен в визуальном рисунке роли. Покорял динамикой, весельем, забавными шутками. Был грациозен, пластичен, а наши зрители редко имеют счастье встречаться с артистами, по-настоящему владеющими своей профессией, включающей и эти качества, к сожалению, изрядно забытые многими коллегами Меньшикова.
      Но как сегодня не обратить внимание на ту острую современную ноту, которую Меньшиков внес в "Покровские ворота", напомнив, что идеализм остался в бабушкиных сундуках и дедушкиных баулах. Когда Костик вздыхает о том, что пройдет время и он изменится, станет хуже, по совести говоря, его вздохи несколько отдают красивой позой. Он уже сложившийся человек, со своей позицией и четко обозначенной главной целью. Свою программу он уже реализует и выполнит ее несомненно, добившись того общественного статуса, который наметил для себя в перспективе. Через десять лет после выхода на телеэкран "Покровских ворот" режиссер Александр Хван, снявший Олега Меньшикова в фильме "Дюба-дюба", назовет актера "человеком без возраста". Эта характеристика точна в контексте первых ролей Меньшикова. Инфантилизм изначально был чужд его персонажам. В том числе и лучезарному Костику, прекрасно справлявшемуся с возрастными проблемами.
      ...В принципе роль Костика сделала Олега Меньшикова любимым и популярным. Зрители охотно отдавались во власть его кипучего жизнелюбия, уверенной победительности. Актерская магия Меньшикова была несомненна, он осыпал щедротами своего таланта, не жалея, не скупясь, не мучая людей комплексами и рефлексиями предшественников. Вместе с режиссером актер нашел идеальный ритм, в котором постоянно живет герой картины. Он все время движется, выплескивая невероятную энергию, и людям мечталось жить в таком же неуемном темпе, когда можно действовать, смеяться и не очень размышлять.
      После некоторой борьбы с цензурой "Покровские ворота" вышли на экран в 1982 году. Фильм контрастировал - в собственную пользу - с тем, что предлагали зрителям другие кинематографисты. Через два года появится картина Вадима Абдрашитова "Парад планет", в которой астрофизик Костин (Олег Борисов) скажет, что вообще не понимает, о чем говорить...
      Тем более праздничен, прекрасно ошеломителен был выход на киноарену Костика Ромина. Его бьющие через край витальность, наступательность, решительность несли надежду, возможность человека соответствовать своим желаниям и чувствам. По крайней мере, именно так был воспринят и фильм, и Костик, отметавший участь жалкого "совка", был прекрасно свободен от прозы жизни. Он парил над тесными коммуналками, похожий на радостного щегленка... И как было не влюбиться в счастливца, почти сказочного героя? Как было не восхититься его веселой непочтительностью и участью удачника?
      Надо отдать должное мастерству еще неопытного Олега Меньшикова, очень точно нашедшего и соединившего иллюзорное и как бы достоверное? Именно это обеспечило ему огромную популярность, а картине долгую жизнь.
      О мастерстве Олега можно говорить с уверенностью, потому что почти сразу после "Покровских ворот" он справляется с совершенно иной задачей. После жизнерадостной комедии Зорина, после игры в счастье, после того, как Меньшиков даже не столько сыграл, сколько протанцевал роль Костика, почувствовав театральную природу этого персонажа, он окунается в невеселую реальность в "Полетах во сне и наяву" Романа Балаяна.
      Для многих Костик Ромин до сих пор остается этапной работой актера, едва не эталонной, особенно теперь, когда отечественные фильмы на экран почти не выходят, а в театр попадают в основном столичные жители. Может быть, только победоносное шествие по России и по миру картины Никиты Михалкова "Утомленные солнцем" заново открыло для сотен миллионов имя Меньшикова, принесло артисту огромную любовь, но уже на новом витке.
      ...А роль в "Полетах во сне и наяву" родилась поначалу случайно.
      - Главного героя в нашем фильме должен был играть Никита Михалков,рассказывает Роман Балаян.- Сценарий Виктор Мережко писал именно с таким прицелом. Никита Сергеевич уже знал, что в августе должны начаться съемки... И я в секунду предал своего друга Михалкова!
      Все случилось в одно неожиданное мгновение. Я увидел по телевизору фильм Татьяны Лиозновой "Мы, нижеподписавшиеся..." с участием Олега Янковского. Я засмотрелся на то, как он режет лимон. Просто режет лимон... Я не знал сюжета картины, смотреть стал откуда-то с середины. Но мне вдруг увиделось что-то двусмысленное в таком незамысловатом как будто действии артиста. Я почувствовал, что за его героем стоит очень многое, неоднозначное, что этот человек двулик, неверен.
      До этого я видел Олега Янковского только раз, в картине Марка Захарова "Тот самый Мюнхгаузен". Он играл романтического героя и мне ничем особенно не запомнился. Но в тот вечер, когда я посмотрел "Мы, нижеподписавшиеся...", я точно знал, что Олег Янковский будет играть главную роль в "Полетах во сне и наяву".
      Вместе с тем я очень люблю снимать тех, кого знаю и люблю. Олега Меньшикова я полюбил в нашей первой общей работе. В "Полетах..." ему как будто некого было играть! Когда я все решил с Янковским, задумался, что хорошо бы и Меньшикова рядом с ним снять. И появился молоденький паренек в эпизоде, где главный герой Сергей Макаров попадает в ателье известного скульптора со своей подружкой Алисой.
      Роль для Меньшикова была, что называется, "прямая": никаких нюансов, оттенков. Многозначность мне показалась ненужной ни для этого парня, ни для красавицы Алисы. Достаточно было драмы Сергея Макарова. А парень и Алиса существа эмбриональные, в отличие от "шестидесятников" или "семидесятников", к которым принято относить персонажей Янковского, не обременены и минимальной нравственностью.
      Все наши придумки, импровизации начинались от главного героя. Видимо, сразу, подспудно я искал оппонента для Макарова. Того, кто унизит его в присутствии Алисы и других. Это был молодой человек, без капли инфантильности, презирающий Макарова, в частности, и за инфантильность, такую нелепую в сорокалетнем человеке.
      Мне приходилось потом читать, что Олег Меньшиков сыграл непробиваемую жестокость, которая оглушает в его герое. Не могу это принять, согласиться. Олег был тогда нежным, поэтичным мальчиком, с едва заметными, тоненькими, почти детскими усиками, трогательный, смущающийся... Не было в нем жестокости, о которой пишут, я имею в виду самого актера. Он и играл, может быть, не столько жестокость, сколько желание как-то заявить о себе. Сыграл точно, смолоду отличаясь необыкновенным профессионализмом. С одной стороны, он может быть глиной в руках скульптора, если иметь в виду скульптора-режиссера. С другой - его непременно надо убедить в правоте режиссерских решений и выслушать то, что предлагает он сам. А иначе...
      Меньшиков - один из редких артистов, с которым можно разговаривать. Это нечасто бывает... С ним можно говорить не только о роли. Он умен, эрудирован, начитан. У него свой иронический взгляд на мир.
      Конечно, во времена "Полетов...", я думаю, он был более податлив в руках режиссеров, нежели теперь. В принципе он имеет на это право, поскольку в нем живет режиссерская жилка.
      Я не случайно заговорил о том, как отказался от Михалкова ради Янковского. Оба они - замечательные артисты. Но Олег Янковский своей сущностью, типажностью (а это в кино, по-моему, главное) оказался более необходим нашему фильму. То же произошло и с Олегом Меньшиковым, чья типажность точно легла на маленькую эпизодическую роль, которую он укрупнил. Сделал заметной и очень органичной в течение картины.
      При том, что Балаян абсолютно искренне вспоминает о спонтанном появлении Меньшикова в "Полетах во сне и наяву", о том, что прежде всего им руководило просто желание снова поработать с полюбившимся ему молодым артистом, за этим четкая авторская позиция. Понимание того, что на смену мятущимся, неприкаянным, обаятельным, лживым, несчастным, ничтожным, порочным Макаровым приходят новые люди.
      В "Полетах во сне и наяву" у героя Олега Меньшикова нет ни имени, ни фамилии, ни профессии, ни дома. В титрах он назван как бы чуть небрежно: "друг Алисы", будто все остальное вообще не нужно тощенькому, нахальному пареньку, вертящемуся вокруг красивой девушки.
      Но в итоге благодаря чутью, интуиции и безошибочному выбору актера, помноженному на его талант и яркое личностное начало, уже достаточно к тому времени сложившееся, в фильме появилась очень существенная тема, без которой картина была бы много беднее, менее устремленной в завтрашний день. Спрямляя мысль, можно сказать, что "друг Алисы" оказался безусловной антитезой Сергею Макарову. Возможно, самой серьезной в пространстве "Полетов во сне и наяву".
      "Друг Алисы" появляется как бы из ниоткуда (такая внезапность появлений, отсутствие прошлого, иногда и будущего, позже станут типичны для героев Меньшикова, ветер приносит и уносит их, сметая даже следы). Это странный юноша, в длинном, чуть не до пола, кожаном пальто и широкополой шляпе. Его костюм и чуть маскараден, и экстравагантен, последнее продумано. Парню все время хочется напомнить: "Я есть!" К тому же ему нравится эпатировать общество - любое. Тем более то, где собрались ненавистные ему "предки". Он никогда не снимает пальто и шляпу - то ли под ними нет ни рубашки, ни пиджака, то ли это еще один способ привлечь к себе внимание, которое он ищет повсюду.
      Из текста (впрочем, у парня почти нет слов) и ситуаций ровным счетом ничего неизвестно ни о его профессии, ни о том, чем по-настоящему парень связан с Алисой. Возможно, даже ничем - просто так, встретились разбежались, что для обоих в порядке вещей. Ясно, что живет он одним днем или одним часом, возникая и пропадая, не пытаясь ничего объяснить и сам ни о чем не спрашивая. У него странный взгляд - холодно-стеклянный и холодно-испытующий. Он ничему не удивляется, не радуется, не горюет. Он "тусуется" - это слово уже входило в лексикон нового поколения, абсолютно не затрачиваясь эмоционально, душевно. Да и есть ли у него душа?
      Мир представляется "другу Алисы" детерминированной старшими бессмыслицей, не заслуживающей его реакций. К тому же у него нет привычки к словесному общению, это пустая нагрузка...
      Алиса приводит парня в студию своего знакомого, видимо, известного скульптора, где собираются самые разные люди - вход открыт каждому. Так было принято у "умников" в 60-е и 70-е, обожавших словесную шелуху: об этом говорит ленивое презрение "друга Алисы" по отношению к окружающим, которое он нисколько не скрывает. Ему совершенно неинтересна экзотическая обстановка студии, работы ее хозяина. Ему противны их нудные разговоры о самих себе. Как и нелепые взаимоотношения, в том числе и с женщинами. Зачем бабы этим мужикам-болтунам с седеющими висками, морщинами, суетливыми жестами и прочим, прочим, прочим?
      Откуда эта ненависть? Это презрение? Парень чувствует - что-то у него безжалостно отняли. Что-то очень важное, без чего ему не обойтись... Конечно, отняли - только что именно? Мысль об этом, невнятная, потаенная, гложет, но так и не обретая четкого выражения. Раздражает, напоминает о себе, особенно в те минуты, когда эти "отнявшие" рядом.