ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Я не могу поверить, что она сделала это! — Стив стоял на улице и смотрел вслед удаляющемуся мотоциклу, который увозил Ванду, сидящую на пассажирском сиденье позади Патрика.

— Ты сам виноват, — спокойно сказала Хлоя.

— Я? — воскликнул он. — Я был единственным, кто уговаривал ее не ехать.

— Нет, ты сказал ей, что она стара для этого. Это большая разница.

— Действительно, — согласился он. — Она слишком стара для этого.

— Видимо, не настолько, — возразила Хлоя. — Ты видел, как она проворно запрыгнула на мотоцикл?

Стив повернулся к ней. Казалось, он разозлился еще больше.

— Ты должна была помочь мне остановить ее, а не стоять в сторонке и наблюдать за тем, что происходило.

— Вряд ли у меня получилось бы переубедить твою бабушку, если она на что-то решилась. Ты сам говорил, что она очень упрямая.

— Да, но так далеко она еще не заходила.

— Наверное, потому, что ни один из ее внуков еще не говорил ей, что она слишком стара, чтобы сделать что-то.

— Она должна была меня послушать.

— Конечно, — сказала Хлоя не без иронии, — ты ведь капитан. Все должны тебя слушаться.

— По крайней мере, в армии все соблюдают правила.

— В отличие от нас, грубых гражданских. Ты это имеешь в виду?

Стив гордился, что служил в военно-морских силах США. Он был капитаном, его уважали и боялись. Он никогда не давал повода сомневаться в своих способностях лидера. А тут он не смог удержать свою бабушку от этой дурацкой затеи. Он чувствовал себя жалким ничтожеством и от этого злился. К тому же он понял, что ситуация начинает выходить из-под контроля. И это относится не только к его бабушке.

Пришло время просить подкрепление.

— Что ты делаешь? — спросила Хлоя.

— Звоню отцу, чтобы рассказать, что сделала его мать.

Хлоя с сомнением покачала головой:

— Вряд ли это правильно. Я не думаю, что ей это понравилось бы.

— Она лезет в мою жизнь. Не вижу причин, почему я не могу влезть в ее, — сказал Стив, набирая номер отца.

— Это что? Месть?

— Нет, я просто волнуюсь за нее, — Стив переключил внимание на телефонный разговор. — Пап, привет! Ты знаешь, что только что сделала твоя матушка? Она умчалась на мотоцикле с Патриком О'Хара. Да, с тем самым, который не присудил ее печенью первое место. Они поехали в кофейню, здесь, неподалеку. Что ты имеешь в виду? Что значит — звучит не так уж страшно? Она села на мотоцикл, понимаешь? Да, я пытался ее остановить, но она даже не стала меня слушать. Что ты собираешься предпринять? Ничего? Ты никогда не мог контролировать ее… Я знаю. Ее никто не мог контролировать. Но она стала старше. Да, именно это я ей и сказал. Что значит твое «ой-ой»? Да, признаю, может, это было не политкорректно, — Стив замолчал, слушая отца. — Хорошо, раз ты думаешь, что здесь не о чем волноваться, это твое личное мнение. И я надеюсь, ты окажешься прав.

Хлоя еще никогда не видела его таким раздраженным. Это не было похоже на него. Он всегда казался таким уравновешенным. Она не могла понять, что именно его вывело из себя.

Стив тоже призадумался. Вроде бы ничего страшного не произошло. Подумаешь, кофейня за углом… Может, он потерял форму за время своего отпуска? От слишком долгого общения с одними женщинами? Нет, не похоже. По крайней мере, физически. Каждое утро он начинал с того, что делал пятьдесят одно отжимание на каждой руке.

Ничего, скоро он придет в норму. Закончится отпуск, и все вернется на свои места.

— Итак, твой отец не нашел ничего страшного в том, что Ванда уехала с Патриком? — спросила Хлоя.

— Он сказал, что ничего не может сделать с этим. Это не похоже на моего отца. Он всегда был человеком действия. Может быть, он стал чересчур мягким после увольнения? Ездит по стране в своем трейлере, как турист…

— Он не показался мне мягким, когда я его увидела.

— Ты просто не знала его раньше, — возразил Стив.

— Ты такой забавный, когда злишься, — она не могла не поддеть его.

— Очень смешно!

— Что ты собираешься делать теперь?

Он посмотрел на Хлою, стоящую здесь, на его лужайке, в обтягивающих джинсах и футболке, и ему захотелось заключить ее в объятия и целовать до тех пор, пока они не потеряют способность здраво мыслить. Он хотел взять ее на руки, отнести в дом и заниматься с ней любовью, ласкать каждый сантиметр ее тела, заставить ее стонать от удовольствия.

Она дотронулась до его руки.

— Стив?

— Что? — он рассеянно моргнул.

— Может, ты хочешь остаться сегодня дома и подождать, пока не вернется Ванда? Может, мы никуда не пойдем?

— Я не знаю, сколько ее придется ждать.

— Я не против подождать.

Он мотнул головой. Откровенно говоря, больше для того, чтобы прогнать мечты о Хлое, теснившиеся у него в голове.

— Я ей не охранник, как сказал мой отец. Хотя он ей пригодился бы…

— Это так мило, что ты волнуешься из-за нее.

— Мило? — огрызнулся Стив.

— Извини, это не то слово, которое подходит такому бравому капитану, как ты. Это так великодушно с твоей стороны, что ты волнуешься за нее, — исправилась Хлоя.

— Это звучит лучше.

Стив немного успокоился, только когда услышал рев двигателя своего «Харлея». Хлоя закинула обтянутую джинсами ногу с ловкостью бывалой наездницы. Она очень изменилась с тех пор, как две недели назад он впервые увидел ее, невзрачную и хмурую, у дверей кухни Ванды.

Он никак не мог понять, какая из них настоящая Хлоя. Она была такая разная. Его восхищала та готовность, с которой она принимала все новое, что он ей предлагал, и все это с очаровательной улыбкой на губах.

Ему даже нравились ее очки. И даже несмотря на то, что они явно мешали, когда они целовались. Но они его не останавливали. Он не помнил, целовал ли он когда-нибудь девушку в очках. Возможно, только однажды — когда был в десятом классе.

Он почувствовал, как Хлоя прижимается к нему сзади. Ему стало спокойно и приятно.

Они проезжали мимо домиков с тыквами на окнах и бумажными ведьмами, расклеенными на заборах. Хотя до Хэллоуина оставалось еще три недели. К тому времени он должен вернуться на службу в Форт Пендлтон, штат Калифорния.

Здесь дни уже становились заметно короче, и погода портилась. Наступала настоящая осень. В Калифорнии все дни были похожи один на другой — всегда одинаково солнечные. Стив никогда не думал, что ему могут надоесть жара и вечное солнце. Ему так не хватало смены времен года: листопада осенью, молодой зеленой травки весною. Пожалуй, только по снегу он не скучал.

Они выехали из города по направлению к реке Миссисипи и городу Галена. Дорога и быстрая езда всегда успокаивали Стива. Как и его брата-близнеца Тома.

Они с братом, конечно, не умели читать мысли друг друга. Хотя в детстве отчаянно пытались: играли в покер и старались угадать, какие у кого карты. Получалось редко. И, скорее всего, случайно.

Стив улыбнулся воспоминаниям.

Ему нужно было написать Тому письмо. Его брат был на Ближнем Востоке, так что электронная почта была единственным средством связи для них.

Стив вдруг подумал, могла бы Хлоя понравиться Тому. Как и у Стива, у него были неприятности с женщинами из-за неожиданного наследства. Хлоя, конечно, знала о наследстве. Но она также понимала, что у них, согласно договору, не было и не могло быть никаких серьезных отношений.

«Почему же тебе так хочется обнять ее и целовать долго-долго?» — спросил вдруг внутренний голос.

Они с Хлоей не были просто друзьями, как ни пытался убедить себя Стив. Определенно было что-то еще. Что-то, что часто происходит между мужчиной и женщиной. Ну и пусть. Им нравится проводить время вместе. Никаких обязательств, никакой привязанности. Они просто развлекаются.

Тогда почему его сердце замерло, когда она придвинулась еще ближе к нему?

— Мне кажется, я умерла и попала в рай, — сказала она, блаженно прикрыв глаза.

Стив сидел напротив нее в одном из лучших ресторанов Галены и не мог оторвать от нее глаз.

— Если бы я знал, что шоколад приводит тебя в такой восторг, я бы угощал им тебя каждый день.

— О! Это не просто шоколад. Это лучший шоколад, который я когда-либо пробовала. Это… оргазмический шоколад.

Стив едва не подавился кофе.

Судя по выражению ее лица, когда она облизывала очередную ложку шоколада, она не преувеличивала. Что-то невообразимо чувственное было в том, как ее губы охватывали ложку, как она закрывала глаза от восторга и томно вздыхала. Ее вздохи, почти переходящие в стоны, заставляли Стива ерзать на стуле. Кто бы мог подумать, что обыкновенный десерт может быть таким возбуждающим. Точнее, он не мог поверить, что смотреть на Хлою в то время, как она ест десерт, может быть настолько возбуждающим.

Она слизнула капельку шоколада с губы.

Он когда-нибудь замечал, какая у нее полная нижняя губа? Ему потребовалось собрать всю свою волю, чтобы не наклониться к ней и не укусить ее. Так действовала на него полная, возбуждающая, сексуальная нижняя губа этой девушки.

Что же с ним происходит? С каких пор он стал замечать такие детали? И почему он заметил именно ее губы?

Она намеренно пытается свести его с ума, облизывая губы? Стив нахмурился. Вряд ли. Это больше похоже на Джину. А Хлоя совсем другая, ведь так?

Звонок его мобильного показался ему спасением — он на время отвлекся от созерцания ее губ.

— Просто для информации. Я уже дома и со мной все в порядке, — Ванда все еще злилась на Стива.

— Спасибо, что сообщила.

— Пожалуйста! — ехидно сказала Ванда. — А вместо того, чтобы следить за мной, ты бы лучше сосредоточился на своей личной жизни.

Как он мог это сделать, если все его внимание было приковано к Хлое и ее оргазмическому шоколаду?

— Звонила моя бабушка, — сообщил он Хлое. — Она уже дома.

— Я рада. Тебе стало лучше?

Глядя на нее, он так не сказал бы.

— И все же я думаю, что это очень мило… великодушно, — вовремя поправила себя Хлоя, — с твоей стороны так заботиться о бабушке. Учитывая тот факт, что ты мощная, но изящная боевая машина. Иногда я забываю, что ты военный.

Почему-то ему было не очень приятно слышать эти слова.

— Я не хотела тебя обидеть. Просто ты в отпуске, и мне даже трудно представить тебя в форме.

— Я оставил свою форму в Форт Пендлтоне.

— Дело не только в форме. Может, я не правильно выразилась. Что-то в тебе говорит о том, что ты военный.

— Стрижка, например, — подсказал он.

— Да. А еще манера держать себя, твоя выправка. Все указывает на то, что ты — человек, привыкший отдавать приказы и подчиняться им. Человек, который может повести за собой людей. Это все очень заметно. Но так же заметно, что ты сейчас в отпуске и просто расслабляешься.

— А ты думала, военные не умеют расслабляться?

— Нет, просто это не первое, что приходит на ум, когда речь идет о военных.

— Если бы ты познакомилась с моими братьями, ты бы изменила свое мнение.

— Они настолько любят развлекаться?

— Да, особенно Том. Но он просто еще маленький.

— Я думала, он младше тебя всего на две минуты?

— Все равно младше.

— Ты никогда об этом не забываешь?

Стив улыбнулся.

— Ни на секунду.

— Наверное, это здорово — быть частью большой и дружной семьи…

— Да, — согласился он, — приятные моменты бывают.

— Я не сомневаюсь в этом, — сказала она. Ей было так приятно быть рядом со Стивом. Он так много для нее сделал. Он показал ей другую жизнь, полную приятных неожиданностей и развлечений, и напомнил, какой она была до смерти родителей.

Джэнис вбила ей в голову, что она не должна бездумно рисковать после смерти ее родителей. Она приучила девочку быть тихой и незаметной. Иногда, оставаясь наедине со своими мыслями, Хлоя ощущала этот страх и боязнь всего нового. Но это было раньше, до появления Стива.

Она не могла изменить свое прошлое, но могла повлиять на будущее. Она хотела иметь большую семью, как у Стива, хотела детей. Они с Брэдом редко говорили на эту тему. Да и то только в общем плане. Когда настанет время, можно завести детей.

Но жизнь диктует свои законы. И ждать, когда наконец наступит подходящее для этого время, — значит ждать напрасно. Стив еще кое-чему научил ее. Помогла и Свити, которая, к примеру, играла, если ей хотелось играть, ей было все равно, какое сейчас время, она просто будила Хлою, пусть даже в два часа ночи. Она не была тихоней. И она всегда добивалась, чего хотела.

Хлоя не хотела больше думать о грустном. Она постаралась переключиться на мысли о том, какой приятный день она провела со Стивом и как она была благодарна Ванде за то, та она согласилась присмотреть за котенком. Хлоя могла позволить себе расслабиться, она вполне доверяла Ванде. Если она сказала, что присмотрит за Свити, она сделает это. Правда, Хлоя немного волновалась, когда Ванда уехала с Патриком, но она уже вернулась и позвонила, значит, все будет хорошо.

После ужина они решили прогуляться по главной улице города, на которой еще сохранились кирпичные домики, построенные в девятнадцатом веке. Они как будто вернулись в то время.

Хлоя остановилась у витрины одного из магазинчиков.

— Ты хочешь зайти?

— Если ты не возражаешь.

— Я не из тех мужчин, которые боятся немного пройтись по магазинам.

Стив уже начинал жалеть о сказанном, когда, выйдя из антикварного магазина, они направились к мебельному. Когда они вошли в зал, в котором были выставлены кровати, с подушками и постельным бельем, Стиву стало не по себе. Он представлял, как смотрелась бы Хлоя на этих кроватях. Вот девчачья: вся в цветочках и рюшечках. А вот строгая черно-белая в стиле минимализма. Стиву нравился минимализм, особенно если шла речь о ночной футболке Хлои.

— Какие симпатичные! — Хлоя с восхищением бродила между кроватями.

Стив кивнул. Он заметил почти прозрачный красный комплект белья, разложенный на кровати с черными шелковыми простынями.

— Говорят, что спальня должна быть твоим убежищем, местом, где ты можешь расслабиться и побыть в тишине и покое.

Тишина и покой? Почему-то это последнее, что пришло бы ему в голову, окажись он в спальне с Хлоей. А если бы на ней было такое белье…

Он подумал, что должен ей что-то ответить. Она ведь что-то сказала. Что-то про убежище?

— Кровать предназначена для того, чтобы в ней спать.

Хлоя удивленно посмотрела на Стива.

— Что ты сказала насчет убежища?

— Я говорила, что существуют такие места, где я могу побыть одна, чтобы меня никто не трогал. У меня дома такое место — спальня. А у тебя?

— Если говорить о местах, куда я иду, когда мне хочется побыть одному или просто подумать в тишине и покое, то это Тихий океан во время заката и Скалистые горы во время восхода солнца. Еще я иногда езжу на маленький пляж на озере Мичиган, около Чикаго. Оттуда виден город, но людей там почти никогда нет.

Она заметила, что он смотрит на часы.

— Нам пора ехать? — в ее голосе слышалась грусть.

— Нет, у меня есть еще один сюрприз для тебя.

— Какой?

— Увидишь, — загадочно ответил Стив.

Они выехали из города. И тут Хлоя поняла, какой сюрприз ее ждет. Впереди была огромная вывеска: «Воздушные шары».

— Ты шутишь?

— Нет, — серьезно сказал он. — Ты ведь говорила, что всегда хотела полетать на воздушном шаре. Зачем же откладывать?

— А ты летал когда-нибудь?

— Я летал на F-16, — сухо ответил он. — Думаю, что смогу справиться и с шаром.

— Ты намекаешь на то, что воздушные шары это девчачьи игрушки? — Хлоя обиделась.

— Если только они розового цвета и в цветочек.

Их встретил коренастый подтянутый мужчина лет сорока. У него было темное от загара лицо и выгоревшие волосы. Надпись на его ядовито-зеленой футболке гласила: «Однажды попробовав летать, ты будешь ходить по земле с глазами, устремленными в небо, туда, где ты был и куда ты не скоро попадешь вновь». Леонардо да Винчи, вспомнила Хлоя.

Широко улыбаясь, мужчина поприветствовал гостей.

— Добро пожаловать, ребята, — сказал он, крепко пожимая им руки. — Меня зовут Эл Гринвилл. Я буду вашим пилотом во время полета. Я уже подготовил все бумаги, вам нужно будет только их прочитать и подписать.

Хлоя постаралась не думать о том, что ей придется подписать документ об освобождении от ответственности в случае каких-либо осложнений. «Мы не рекомендуем летать на воздушном шаре беременным женщинам, больным хроническими заболеваниями и людям с хрупкими костями», — читала она.

Хрупкие кости? А есть риск сломать себе что-нибудь? Хлоя чувствовала, что ей может не хватить мужества осуществить свою заветную мечту.

В это время Эл рассказывал им о подготовке к полету.

— Сначала мы накачаем шар холодным воздухом. Когда шар будет полон, с помощью горелки мы подогреем воздух внутри него.

Хлоя отчаянно пыталась заглушить в себе страх. Она подписала документы и передала их Элу. Стараясь расслабиться, она напряженно рассматривала яркие полоски на шаре. Увидев корзину, она удивилась тому, насколько она маленькая. Неужели они поместятся туда?

— Затем мы осторожно поднимемся на высоту от пятисот до тысячи футов — это выше, чем верхушки деревьев, но ниже, чем облака. В какую сторону мы полетим, будет зависеть от ветра.

От ветра? Хлоя испугалась еще больше. А если он занесет их куда-нибудь, где они не хотели бы оказаться?

«Думай о хорошем! — приказала она себе. — Ведь ты всегда мечтала полетать на воздушном шаре».

А что, если этот полет закончится для нее так же, как и для ее родителей?

Нет, она устала всю жизнь бояться. Она не хотела больше прятаться в свой панцирь, как черепаха. Она полетит на этом шаре во что бы то ни стало.

К тому же они уже находились в корзине, они взлетали, и путей отступления не было.

Поток горячего воздуха, подаваемый в оболочку шара, заставил ее подпрыгнуть. Стив обнял ее и прижал к себе. Они взлетали все выше и выше. Она видела крыши фермерских домиков, маленькими точками рассыпавшихся внизу, верхушки деревьев — красные и золотые.

— Прохладная погода идеальна для полета на шаре, — сказал Эл. — Летом мы, конечно, тоже летаем, но осенью лучше всего. Отличный способ по-новому взглянуть на листопад.

Но все краски осени не шли ни в какое сравнение с великолепным закатом, который они увидели позже. Небо переливалось всеми оттенками радуги: от светло-синего до малинового на горизонте.

Они уже начали снижение, когда вдруг поток ветра подхватил их шар. Хлоя не обратила на это внимания, пока Эл неожиданно не закричал: «Пригнитесь!»

Хлоя высунула голову из корзины, чтобы посмотреть, куда их понес ветер. Она увидела линии электропередач и по-настоящему испугалась.

Они стремительно приближались к земле. Времени для паники не оставалось. Стив обнял ее и сильно прижал к себе. Хлоя подогнула под себя ноги, как их учил Эл перед полетом, одной рукой держась за канат, а другой — за Стива.

Они чудом пролетели над линией электропередач и приземлились, сильно ударившись о землю. Корзина перевернулась набок и несколько метров протащила их по земле.

Хлоя упала на Стива. Он смягчил ее падение. Она чувствовала, как сильно бьется ее сердце, как адреналин бежит по ее венам. Но страха больше не было. Зато она поняла, почему полеты на воздушных шарах не рекомендовались людям с хрупкими костями.

Она чувствовала под собой Стива. Их ноги переплелись, она слышала биение его сердца рядом со своим. Ее очки упали, когда они приземлились, но она находилась достаточно близко к нему, чтобы хорошо разглядеть его.

Именно тогда она вдруг поняла, что хочет быть не просто его другом. Она хотела быть для него той единственной, которую он будет любить и которая сделает его счастливым.

— Ребята, вы в порядке?

— Еще чуть-чуть, и было бы просто замечательно! — резко ответил Стив.

Она не была уверена, что он имел в виду: провода или их объятия. Но думать об этом у нее не было времени. Вокруг них собралась вся команда, чтобы помочь им выбраться из корзины.

Зато у нее было достаточно времени, чтобы думать о чем угодно во время их пути домой. Стив молчал всю дорогу. Она не могла понять почему. К тому же она не могла разобраться в своих собственных чувствах.

В своих мыслях она то и дело возвращалась к тому моменту, когда она лежала на Стиве, беззащитная, растерянная, только что чудом избежавшая несчастного случая. Она смотрела в его глаза и понимала, что хочет большего.

Было что-то и в его взгляде. Что-то, чего она раньше не видела. Привычный юмор исчез и уступил место… Чему? Она не знала. Было ли это желание?

И что все это значило?

Она очнулась, когда они подъехали к ее дому.

Он пошел провожать ее. Они зашли в коридор, Хлоя повернулась, чтобы включить свет, и оказалась в его объятиях. Одним ловким движением он снял ее очки и нашел губами ее губы.

Больше не было той медлительности, которая сопровождала предыдущие их поцелуи. Ее сменила страсть, грубое желание. Она была не против. Она хотела его и чувствовала, что это желание взаимное.

Его руки скользнули под ее футболку, он расстегнул ее лифчик и накрыл ее грудь своей рукой. Она застонала от наслаждения, чувствуя, как он поглаживает ее сосок.

Она вся горела от страсти. Она оторвалась от него, подняла руки, позволяя ему снять с нее футболку, и снова вернулась к поцелую.

Хлоя расстегнула его куртку, стащила ее с его широких плеч и кинула на пол. Она нащупала пуговицы его рубашки и неуклюже расстегивала их. Она поступала так, как ей подсказывали ее чувства. Она гладила его грудь, чувствовала его учащенное сердцебиение. Его кожа была упругой и прохладной. Ее восхищал каждый изгиб его тела.

Хлоя перестала сопротивляться своему желанию. Зачем сопротивляться, если сдаваться было намного приятнее. Она хотела его. Всякое притворство исчезло, уступив место желанию.

Она чувствовала себя свободной, раскованной, живой. Она хотела его, как никогда и никого в своей жизни. Страсть пульсировала в ней, старалась вырваться наружу. Она не могла больше сдерживаться. Она подалась вперед, прижимаясь к нему всем телом.

Однако вместо того, что притянуть Хлою к себе, Стив оттолкнул ее. Девушка была в полной растерянности.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

— Извини, я не должен был этого делать, — его голос дрожал. — Это была не лучшая идея.

Она не знала, что сказать. Она еще чувствовала вкус его поцелуя на своих губах, ее тело горело от его прикосновений. Ее рассудок был затуманен страстью и отказывался понимать его слова. Дрожащими руками она натянула футболку.

— Мне действительно не стоило этого делать, — повторил он.

Она не могла понять, что означало выражение его лица.

Он подал ей очки.

— Этого больше не повторится.

— Это была не твоя вина, — пробормотала она.

— Нет, это была полностью моя вина, — твердо сказал он. — Я не понимал, что делаю. Теперь я могу лишь извиниться и пообещать, что этого больше не повторится.

«Почему нет?» — едва не спросила она. Ее лицо запылало от стыда и обиды. Он только что сказал, что целовать ее была плохая идея. Как она хотела, чтобы он еще ей это объяснил? Нарисовал диаграмму?

— Это не было частью нашего соглашения, — отрезал он.

— Действительно, не было. — Хлоя отошла и старалась не смотреть на него. Она хотела провалиться сквозь землю. Он быстро застегнул рубашку. Она заметила, что его руки ни разу не дрогнули. На его лице не было никаких эмоций. — Извини меня, ты совершенно прав.

Он был ее другом. Ничего большего. Ничего личного. Она для него всего лишь соседская девчонка. С такими можно встречаться, веселиться. Но в таких не влюбляются.

Однако была маленькая проблема: кажется, она в него влюбилась.

Она чувствовала себя униженно. Комок подкатил к горлу, и на глазах выступили слезы. Но она ни за что не заплачет при нем. Потом, но не сейчас. «Не смей плакать! — приказала она себе. — Ты уже большая девочка. Проглоти обиду и не унижайся, не делай из себя идиотку. Еще больше…»

Она смотрела вниз и упорно заправляла выбившуюся прядь волос за ухо. Она должна была что-то сказать, чтобы он убедился — с ней все в порядке. Но не знала что. Она не находила слов.

— Я имею в виду, что нам ведь не нужны никакие отношения, — похоже, Стив не страдал от нехватки слов.

— Не нужны, — кивнула она.

— А даже если бы и были нужны, я не тот, кто тебе нужен. Я военный. Я не располагаю своим временем. А тебе нужен кто-то, кто был бы с тобой 24 часа в сутки.

Неужели он думал, что ей все равно? Или это была причина, чтобы красиво дать ей от ворот поворот? Он думал, что она настолько одинока, что готова уцепиться даже за того, кто ее не хочет?

Да, она влюбилась в него. А он даже не заметил этого. Вероятно, потому, что женщины вешаются на него гроздьями. Может, его даже позабавило, что скромная библиотекарша по уши в него влюбилась и сама вешается ему на шею. Она была настолько жалкой, что он позволил ей встречаться с ним? Как бы то ни было, эти мысли причиняли ей невыносимую боль.

У нее была гордость. Она не хотела унижаться перед ним, не хотела, чтобы он увидел, как ей плохо. В конце концов, никто не смел сказать, что она была жалкой. Какую бы жизнь она ни вела, как бы ни одевалась… «Я вполне самодостаточный человек, и мне никто не нужен», — убеждала она себя.

Как бы плохо ей сейчас ни было, она с этим справится. Ведь он не первый мужчина, который ее бросает.

— Нам было хорошо вместе, — сказала она, справившись с дрожью в голосе. — Но все закончилось, пора двигаться дальше. Ты это хочешь мне сказать?

— Да.

— Спасибо тебе за все, что ты для меня сделал. Один бог знает, как, наверное, тебе было скучно вытаскивать такого занудного книжного червя, как я, из дому и учить, как следует проводить свободное время.

— Мне не было скучно.

— Ну, во всяком случае это было не то, к чему ты привык.

— Это точно.

Его слова больно задели ее. Как ножом по сердцу.

— Тебе пора. Извини за эту слезливую сцену, — она попыталась улыбнуться. — Я сегодня не в самой лучшей форме. Давай спишем это на неудачное приземление.

Стив и так казнил себя за то, что подверг ее опасности своим стремлением к развлечениям. Если бы с ней что-то случилось, он никогда бы не смог этого себе простить. Ему стало грустно. Он не хотел причинять Хлое боль. Она заслуживала намного больше, чем он мог ей дать.

— Не хочу больше тебя задерживать. Спасибо, что провел со мной столько времени.

Ее слова и излишняя вежливость обидели его.

— Не говори так, будто я занимался благотворительностью, встречаясь с тобой.

— А разве это была не благотворительность?

— Нет.

— А что же? План, как хорошо провести время, пока ты в отпуске.

— Нет.

— А что тогда?

Он не смог ответить.

Его молчание обидело ее еще больше.

— Шутка затянулась. Тебе действительно пора идти.

Не сказав ни слова, Стив ушел. Как только за ним закрылась дверь, Хлоя опустилась в кресло и беззвучно заплакала.

Все будет в порядке. У нее есть свой дом. У нее есть ее книги, работа, друзья, Свити, наконец. И этого у нее никто не сможет отнять. И ей не нужен мужчина. Никогда.

После того, как Стив оставил Хлою, он сел на свой «Харлей» и уехал. Быстрая езда всегда помогала ему расслабиться. Но в этот раз убежать от своих мыслей ему не удалось. Он вспоминал ее поцелуй, вспоминал ощущение от ее груди под своей рукой, ее стоны, когда он ласкал ее.

Стив вынужден был признать: его план был самым идиотским из всех, которые когда-либо приходили ему в голову. О чем он только думал? Даже дураку было ясно, что она была не из тех женщин, с которыми можно позабавиться и потом оставить. Он не должен был начинать этого. Ему было стыдно за себя. Она была особенной женщиной. Ей тоже нужен кто-то особенный, кто всегда будет рядом, готовый поддержать ее и утешить.

Он никак не мог выбросить из головы ее взгляд. Без очков ее голубые глаза были потрясающе красивые и выразительные. Она смотрела на него так, будто он был для нее единственным на свете.

Или ему показалось? Она не могла влюбиться в него. Может, ей казалось, что она что-то испытывает, но это несерьезно. Это как чувства студентки к преподавателю.

Ничего, она с этим справится. И он тоже.

На следующий день ему стало только хуже. Он снова сидел в таверне и ел чизбургер, запивая его очередной бутылкой пива. Как и в тот раз, когда он был здесь, ему позвонил Страйкер.

— Я забыл спросить тебя, когда был в Чикаго. Ты заедешь к нам в Техас по пути в Калифорнию? Не понимаю зачем, но моя жена хочет тебя видеть.

— Я подумаю.

— Что-то не так с твоей библиотекаршей?

— С чего ты взял? — возмутился Стив.

— Опыт, братишка, — ответил Страйкер.

— Я отвез ее полетать на воздушном шаре, — Стив заговорил тише, чтобы его не слышали посетители таверны и Патрик, — и мы чуть не приземлились на линию электропередач.