Мы знали, что надо делать - придерживаться обычной тактики легковооруженных пехотинцев: двигаться и стрелять, стрелять и двигаться, и так все время. Шар тем временем буквально скакал с места на место. Жизненная сила, которая в нем таилась, еще не иссякла. Но мы палили без остановки.
      Спустя какое-то время летучая тыква наконец сдохла, причем ее смерть была едва ли не самым противным зрелищем из всех, что мне довелось наблюдать. Во время одного из прыжков шар налетел на стену и взорвался тучей брызг клейкой, синей слизи, которая воняла тыквенным пирогом с сахарной глазурью. Звук при этом раздался такой, будто перезревшая тыква, которую сбросили с десятого этажа, разбилась о мостовую. Я не на шутку испугался, что меня вывернет наизнанку тем замечательным завтраком, который я так старательно переваривал.
      - Ура! Вдребезги разобьем летучие тыквы на вонючие осколки! - воскликнула Арлин. - Что за мразь такая?
      - Я тебе хотел тот же вопрос задать.
      Омерзительные, растекшиеся останки странной твари притягивали взгляд. Конечно же, мы ожидали появления новых чудовищ, но то, с чем пришлось столкнуться, было настолько невероятно, что сам собой напрашивался вывод о возможности невозможного.
      Должен честно признаться, что здорово напугался, поскольку последняя встреча означала, что мы можем напороться на что-то такое, что вообще не поддается уничтожению или разрушению.
      - Ну, так как назовем новый экземпляр? - спросила Арлин.
      Я уж и думать забыл о нашей игре. Да и соображений на этот счет у меня не имелось.
      - Тыквой, - в конце концов промямлил я.
      Предложение явно не привело Арлин в восторг. Она так сморщила носик, будто вдохнула запах лимбургского сыра.
      - Мне кажется, Флай, такое название недостаточно серьезное. Надо бы придумать что-то более... пугающее.
      - Не против. Называй как считаешь нужным.
      - Брось, лентяй, нечего с больной головы на здоровую перекладывать. Кто первым видит нового монстра, тот и имя дает. Ты же правила знаешь.
      Я уже было собрался поспорить, почему это именно Арлин эти правила устанавливает, но вовремя прикусил язык - естественно, это была ее прерогатива хотя бы по той простой причине, что она женщина.
      - Тогда назовем чудовище тыквой, - твердо стоял на своем я. Может, мне повезет и Арлин название не понравится до такой степени, что придется изменить правила.
      Мы осмотрели коридор - монстров больше не было. На полу растеклась уже знакомая зеленая жижа, но, насколько мы могли рассмотреть, лужи не слишком были глубокие. Правда, в конце коридора ядовитая слизь образовывала небольшой омут, смею надеяться - преодолимый.
      - Лучше всего такие лужи проскакивать на бегу, - посоветовала Арлин. - Ботинкам, конечно, достанется, но не слишком.
      - Конечно, это лучше, чем переплывать, - согласился я.
      - Не дури. Ты сразу помрешь, если в этой дряни искупаешься.
      Я намотал узелок на память, чтобы похвастаться как-нибудь А.С. своим заплывом в зеленой гадости.
      Нам бы теперь очень пригодился животворный голубой шар, но, увы, ничего, кроме зеленой жижи, вокруг не вырисовывалось.
      - А что твоя электронная схема подсказывает?
      Арлин нашла на экране помещение, в котором мы находились. На плане высветились два переключателя и телепорт.
      Едва мы нажали на первый переключатель, как над поверхностью зеленой слякоти, подобно акульим плавникам над морской гладью, появились ступени. А когда нажали на второй - появился телепорт. Он возник прямо перед нами, и, чтобы воспользоваться им, не надо было ни двери магнитными карточками открывать, ни кучу зомби приканчивать.
      - Теперь моя очередь первой телепортироваться, - заявила Арлин. По ее решительному тону я понял, что спорить бесполезно.
      - Ладно, давай. Считаю до тридцати.
      Когда ладная фигурка исчезла из вида, я начал отсчет секунд.
      - ...двадцать восемь, двадцать девять, тридцать - иду искать.
      С ружьем наизготовку я встал на платформу, готовый почти ко всему но только не к тому, что возникло перед глазами. Я оказался на складе совершенно новых, сверкающих краской радиоприемников!
      - Добро пожаловать в магазин, - приветствовала меня Арлин.
      - Они, должно быть, сюда даже не заглядывали, - предположил я, зыркая по углам в поисках засады.
      Как будто бы все в порядке - мы одни. И все равно осторожность не помешает - мне слишком хорошо запомнились приведения, чтобы я мог позволить себе расслабиться и положиться только на зрение.
      Арлин включила один из радиоприемников и охнула от радости, услышав, как он загудел и заработал. Но какой бы диапазон она ни включала, из динамиков, кроме помех, не доносилось ничего.
      Какое-то время Арлин напряженно пыталась поймать чтото на частоте пять мегагерц. Увы, напрасно. Ту же операцию она повторила с другим радиоприемником, но с тем же результатом.
      - Флай, ничего не понятно, - сказала она в конце концов.
      - Может, они устройство какое-нибудь поставили для заглушки сигналов? - предположил я.
      - Ты что! Антенны над поверхностью Деймоса метров на пятьсот поднимаются. Если бы они захотели заблокировать радиосигналы, им пришлось бы всю эту луну под колпак засунуть.
      Да, здесь было над чем призадуматься. Я принялся напряженно мерить шагами комнату.
      - Но ведь на Фобосе все приемники разбиты вдребезги.
      - И я то же самое видела.
      - А здесь полно исправной аппаратуры, годной для передачи и приема любой информации. Что-что, а уж это помещение они по небрежности проглядеть не могли...
      - Ты рассуждаешь так, будто имеешь дело с разумным врагом, - ответила Арлин.
      - Именно в этом я совершенно уверен! И на Фобос, и на Деймос вторжение совершили одни и те же силы. Почему же они здесь аппаратуру не тронули, а на Фобосе перекорежили?
      - Флай, Деймос люди покинули четыре года назад. Я присутствовала при том, как морские пехотинцы забирали свое барахло и отваливали. Мы смотали удочки потому, что бюджет урезали, прошла волна увольнений и сокращений, и наше присутствие здесь сочли тактически неоправданным.
      Я кивнул, уселся на пол и облокотился спиной о стену с таким расчетом, чтобы дверь все время оставалась в поле моего зрения.
      - Это было большой ошибкой, - заметил я.
      - А что, - встрепенулась Арлин, - если пришельцы снова сюда вернулись после того, как мы убрались? Просто вернулись и все - несколько недель или месяцев тому назад, или еще раньше? Они запросто могли все здесь переоборудовать по своему вкусу... А получив контроль над Деймосом, незачем стало разрушать радиоприемники.
      Из динамиков продолжал доноситься только треск и разряды помех.
      - Тогда совершенно непонятно, почему мы ни одну станцию не можем поймать.
      Когда на человека сразу обрушивается столько новой, ранее немыслимой информации, воображение начинает парить в океане абсурда, как та чертова тыква, с которой мы только что расправились. Уже не помню каким образом, но меня вдруг осенило:
      - А, может быть, Деймос и вправду сошел с марсианской орбиты?
      Я уже привык к тому, что Арлин смотрела на меня с прищуром, поэтому когда она вытаращила глаза, мне показалось, что передо мной другой человек.
      - Всерьез я об этом не задумывалась, - сказала она. - Хотя подобным образом, конечно, можно объяснить исчезновение Деймоса с экранов телескопов. Мне-то, правда, казалось, что он уничтожен.
      Вступив на шаткую почву досужих домыслов, я уже не мог остановиться.
      - Ты говорила, гравитационное поле Деймоса настолько мало, что его практически можно не принимать в расчет. Значит, он больше похож на космический корабль, чем на планету.
      Мы, не отрываясь, смотрели друг на друга. Я чувствовал, что Арлин передалось мое волнение.
      - Тогда совершенно непонятно, как можно в один миг перебросить куда-то целую луну, даже такую маленькую, как Деймос, - задумчиво проговорила она.
      Я тоже не все время проводил, стреляя по мишеням и занимаясь физической подготовкой - кое-какие книжонки и мне довелось прочитать.
      - А если его переправили в другое измерение?
      Арлин улыбнулась.
      - Ты, парень, видно, слишком много чепухи фантастической насмотрелся.
      - Знаешь, А.С., в этом вопросе мне трудновато с тобой тягаться, но когда мы снова будем смотреть эту чепуху, она покажется нам гораздо менее фантастической в сравнении с тем, что мы здесь пережили.
      - А с чего это ты взял, что нам когда-нибудь снова удастся в кино попасть?
      Мы помолчали.
      - Ладно, предположим, - продолжила Арлин, - они превратили Деймос в гигантский космический корабль. Тогда получается, что мы сейчас в нем летим? А куда же мы можем лететь, как не к ним домой?
      - Что, в свою очередь, означает, что нас вместо подопытных кроликов взяли? - спросил я, чувствуя, как от одной этой мысли мороз по коже пробежал. - Мне, признаться, такое путешествие совсем не по душе.
      - Да, нам с ними не по пути, это точно, - согласилась Арлин.
      - Скорее всего, мы находимся в какой-то искусственной дыре, сквозь которую, очертя голову, несемся прямиком в ад.
      - Ты так говоришь, будто мы уже не прошли все круги преисподней! Кроме того, ты же знаешь, Флай, я не набожна - мне в приходской школе обучаться не пришлось.
      Я мысленно перенесся к тем добрым, старым временам, когда ходил в школу при церкви Марии и Марты. Сестра Лукреция, с которой мы изучали "Ад" Данте, рассказывала о нем с таким упоением, словно только что вернулась оттуда - из туристической поездки, и сгорала от нетерпения поделиться своими впечатлениями со всем человечеством. Как-то в воскресенье, в июле в летнем лагере святого пророка Малахии, я увидел ее при полном параде в лодке. Она веслом отталкивалась от причала. Мне показалось, что это лодочник Харон, перевозящий через Стикс заблудшие и неприкаянные души. Не думаю, что наши монстры справились бы с этой работой лучше.
      Сам я уже почти смирился с мыслью, что отправился в путешествие, откуда нет возврата. Но то, что меня сопровождала Арлин, сводило с ума, доводило до белого каления. Я был готов в клочья разодрать любого демона, который протянул бы к ней свои грязные лапы.
      Арлин, видно, решила махнуть рукой на бесполезные радиоприемники.
      - Я пыталась выяснить, кто наш враг, найти хоть какуюто ниточку, чтоб размотать клубок, но впустую. А по коридорам бегать я и раньше умела, даже когда за мной дюжина вооруженных мужиков гналась. Иногда самый верный способ уцелеть сводится к тому, чтобы оказаться именно в тех комнатах и коридорах, которые заняты врагами, и уничтожить именно то, за чем они охотятся. Однажды мы специально пробрались в подвал нашего посольства и сожгли документы, за которыми гонялись местные бандиты... и потом они больше к нам уже не лезли. Ты улавливаешь, к чему я клоню?
      - Я помню ту историю, А. С. Я тогда страшно радовался, что ты сумела выбраться из передряги целой и невредимой.
      - Ну так вот: неужели я из того ада вырвалась, чтобы в этот угодить?
      Я снова уставился на радиоприемники. Черт, стоят себе здесь, и никакого от них толка. По крайней мере, тот курс, который я прослушал по электронным средствам связи, давал основания считать, что передо мной не что иное, как радиоприемники.
      Почему же, черт возьми, на Земле - точнее говоря, на Деймосе - приняли решение отозвать морскую пехоту с базы? На основании распоряжения, не помню за каким номером, в функции данного вида войск входил военный контроль над всеми внеземными территориями. Военно-морской флот осуществлял контроль в дальнем космосе, военно-воздушный - в земной атмосфере, а армия - на суше.
      Таким образом, Марс, Фобос и Деймос безусловно входили в сферу нашей компетенции. Единственная причина, по которой нас могли вынудить покинуть объект, - интриги других служб, направленные на урезание нашего бюджета, что в итоге привело к тяжелейшим последствиям. Интересно, чувствовал ли кто-нибудь ответственность или стыд за принятие подобного решения, или для того, чтобы наказать виновных в столь безответственном шаге, должны были уцелеть мы, дабы поведать миру о происшедшем и покрыть какого-нибудь ничтожного чиновника несмываемым позором?
      - Дам тебе полный магазин для твоей пушки, если поделишься ценными соображениями, - предложила Арлин.
      - Никаких ценных соображений у меня нет. Так, о политике на родной планете размышляю.
      - Слава Богу, что здесь, по крайней мере, ее нет. Если не считать свастики.
      - Ты на нее тоже обратила внимание? - Мне уже стало казаться, что паучий крест я сам себе нафантазировал. - Так это не политика, а неудачная шутка.
      - А ты не думаешь, что они специально ее соорудили, чтобы нас запугать посильнее? Как подумаю, что они - помнишь, ты говорил? - переделывают эти строения, сразу в дрожь бросает.
      - После здешних картин, Арлин, земными ужасами меня уже испугать нельзя. Ну, что у нас следующим номером программы идет? Серп и молот?
      - Что-что?
      - Не бери в голову. Ты слишком молода, чтобы знать, что это такое. Могу поспорить на что хочешь: больше мы здесь на символику с родной планеты не наткнемся.
      Мы обменялись рукопожатиями.
      - Проиграешь, - засмеялась Арлин, - потому что слишком много думаешь о политике. А я выиграю, если найду хоть какой-нибудь символ, включая религиозный... ведь мы их здесь уже немало встретили.
      - Вот тут ты, пожалуй, права. Считай, что я проспорил.
      Иногда моя подруга читала лекции, как заправский профессор.
      - Может быть, демонов - или пришельцев - ввела в заблуждение голливудская продукция, и свастика показалась им дьявольским знаком, - продолжала тем временем Арлин. - В высшей степени подозрительно, что изображение было рассчитано специально на то, чтобы запугать представителей западной цивилизации, к числу которых принадлежали и служащие Корпорации, и бойцы морской пехоты. Очевидно, что если бы вместо нас здесь находились американские индейцы или японцы, свастика была бы ими воспринята совсем по-другому. Интересно, какую бы картинку они выбрали, если бы решили организовать вторжение на космическую станцию "Ниппон электрик"? Как бы то ни было, религиозные символы исключительно земного происхождения. Готовься, капрал, к проигрышу!
      Настала моя очередь ухмыльнуться.
      - Ладно, девушка, если ты все-таки проиграешь, хорошо бы заранее знать, на что именно мы поспорили.
      Арлин дружески похлопала меня по плечу, и мы отправились дальше, но я долго еще массировал руку, чтобы она вновь обрела чувствительность. Когда мы снова наткнемся на какойнибудь перевернутый крест, я тут же отдам ей все, что она пожелает, в разумных пределах, разумеется.
      Электронная карта показала, как добраться до центрального лифта, шахта которого проходила сквозь все уровни построек. Он был совсем рядом, за стеной.
      Переключатель в стене оказался весьма своеобразным - он резко выступал на барельефе, изображающем пришельца с ногами, кончавшимися раздвоенными копытами. На этот раз нажимать следовало совсем не на язык.
      Я густо покраснел.
      - С этим рычагом, пожалуй, вы лучше справитесь, рядовой Сандерс.
      - А я-то думала, что мальчонку с детства никакие переключатели не смущают, - съязвила Арлин и нажала на рычаг.
      Голубовато-серая стена неспешно заскользила вниз, в проделанную в полу нишу, и за ней мы увидели просторную кабину лифта.
      - Обслуживание по высшему разряду, - Арлин махнула рукой в сторону кнопок, около которых располагались указатели всех уровней подземных помещений Деймоса.
      Мы, оказывается, только что прошли складскую зону. Под нами находилась зона очистки, лабораторный уровень, командный центр, главный зал, а совсем внизу еще три уровня, однако рядом с их кнопками никаких надписей не было.
      - Хотел бы я знать, что там - обычный фундамент или очередная дверь туда, не знаю куда, - обратился я к Арлин.
      - Может быть, и то, и другое.
      - И то, и другое... Звучит убедительно. Каждый раз, когда дверь кабины будет распахиваться, жди нападения либо огромных вампиров с планеты Порнос, либо нацистов из охранной команды СС.
      - Не беспокойся, Флай, эти лифты барахлили даже тогда, когда здесь были люди. Они то и дело застревали. Если датчики обнаруживали в шахте малейшие неполадки или отклонения от обычного режима, кабина останавливалась на предыдущем этаже. А когда раскрывалась дверь, лифт тут же зависал. Попробуй нажми кнопку самого нижнего уровня... Готова снова поспорить на месячную зарплату, что ниже, чем на два уровня, мы не спустимся; так что нам обязательно придется искать другой лифт.
      Я хмыкнул.
      - Мне очень импонирует твоя жизнерадостность, А. С. Ну, ладно, готовы мы к путешествию или нет, здесь нам в любом случае оставаться смысла не имеет.
      Действительно, все, что можно, мы на этом этаже уже совершили.
      Я нажал кнопку; лифт резко дернулся и стал спускаться, пугающе раскачиваясь из стороны в сторону. Минуя зону очистки, я заметил, что кабина пришла туда не прямо, а через складскую зону, где мы уже побывали. Вдалеке, сквозь большие дыры с рваными краями, пробитые в стенах и потолках, различались очертания помещений. Было очевидно, что сравнительно недавно там проходили ожесточенные бои.
      Мы спустились метров на пятьдесят. Зона очистки - по крайней мере, та ее часть, которая была видна, - представляла собой открытый лабиринт. Вдали громоздились массивные, движущиеся объекты, похожие на блоки или кубы, слепленные из розоватой плоти. Я очень надеялся, что живыми они не были и не представляли собой очередные экспонаты местного дьявольского хит-парада. Их поистине гигантские размеры чем-то напоминали лестницу из органических тканей, которая вела в зал князей ада, и пульсировавшие стены коридора на Фобосе. Когда лифт наконец остановился, мы оказались в относительно нормальной обстановке.
      "Нормальность" заключалась в том, что мы попали в обычное складское помещение, заставленное рядами коробок с надписями "Объединенная аэрокосмическая корпорация". Высота рядов достигала футов двенадцати или даже больше, а плотность упаковки была такой, что они составляли собственные коридоры и лабиринты. В проходах между ящиками замелькали человекоподобные фигуры со знакомой коричневатобурой шкурой и белыми клыками. Они пытались улизнуть как можно скорее, чтобы скрыться из вида. Ну вот, мы и снова в бесовском царстве!
      Лифт остановился метрах в трех от пола, и нам ничего не оставалось делать, как спрыгивать вниз.
      Арлин бросила на меня торжествующий взгляд.
      - Ты должен мне месячное жалованье, капрал Таггарт.
      - А разве я согласился спорить? Что-то не припомню.
      - Типично американская щедрость.
      Мы соскочили на пол, выложенный мраморными плитами самого омерзительного рвотно-зеленого цвета, какой только доводилось видеть. Но то, что теперь под ногами твердая земля, радовало.
      - Хорошо. Рядовой Сандерс, приступим.
      - Конечно, Флай. С какого ящика начнем осмотр?
      Может быть, их по ходу дела как-нибудь пометить, чтобы не перепутать?
      Я бросил на спутницу испепеляющий взгляд - так иногда старшие братья смотрят на назойливых младших сестер. К предстоящему рок-н-роллу мы были готовы, хотя сражение с розовыми демонами подействовало расслабляюще слишком уж мне понравились противники, лишенные способности стрелять.
      Мы понеслись по складу, ни на что не обращая внимания, готовые в любой момент отреагировать на грозящую опасность. Сердца наши бешено колотились. В зоне очистки зеленой жижи тоже хватало, но особого внимания мы на нее не обращали, поскольку она в некоторых местах лишь слегка покрывала пол - глубоких омутов не было. Я искал взглядом бочки с этой дрянью, но тщетно - моего излюбленного средства борьбы с бесами тут, к сожалению, не оказалось.
      Первый огненный шар пролетел далеко; зато второй - настолько близко от Арлин, что мне это совсем не понравилось. Поэтому, лишив беса жизни с первого выстрела, я не пожалел для него еще одной пули - уж очень мне захотелось хорошенько эту тварь проучить. Монстры были достаточно сообразительными, чтобы прятаться за ящиками и, высовываясь оттуда, время от времени посылать в нас огненные шары, но на то, чтобы действовать совместно по единому, согласованному плану, мозгов им явно не хватало. Разговорчивых среди них не попадалось.
      Однако численностью своей они нас явно превосходили. Одному удалось подкрасться ко мне сзади почти вплотную. Если бы поблизости у него оказался сообразительный партнер, я бы в миг стал дохлым куском мяса. Но Арлин успела проскользнуть к бандюге за спину и вскрыла его штыком, как консервную банку. Хоть я и был очень занят, но, оставшись в живых, смог оценить известное изящество, с которым она, облокотившись спиной о груду ящиков, играла с ружьем. Мелькнула мысль, что напрасно только собак называют лучшими друзьями человека.
      Я жестами показал ей, кому из нас в каком направлении лучше двигаться. Прошло, наверное, четверть часа, и мы снова сошлись в том же месте. Она убила за это время больше бесов, чем я. Помещение склада было очищено от клыкастых монстров.
      Я страшно устал и больше всего обрадовался бы сейчас встрече с магическим голубым шаром. Арлин я до сих пор о нем не рассказывал, потому что в существование чуда трудно поверить в таком месте, как это. А она как будто угадала мои мысли, потому что подошла ко мне с небольшой черной коробочкой в руках, по виду напоминавшей аптечку с лекарствами. Настала очередь Арлин играть роль "доктора".
      Она открыла коробочку и вынула шприц, наполненный прозрачной жидкостью, с надписью: "Средство для стимулирования сердечной деятельности". Я подержал его какое-то время и не без опаски вернул, будто заряженное оружие.
      - Поверить не могу, что нашла здесь такую ценность, - сказала Арлин. - Это же синтетический адреналин, который вводится пациентам при острой сердечной недостаточности.
      - А что будет, если мы сделаем по такому уколу?
      Девушка какое-то время молчала, прикусив губу.
      - У нормального человека адреналин вызывает мощный прилив сил. Но при этом существует опасность приступа тахикардии, который может привести к летальному исходу.
      - Понял. Давай-ка, чтоб зря дурью не маяться, уберем это подальше. Я забрал у Арлин черную коробочку со всем содержимым и сунул себе в карман.
      - Лучше бы, Флай, нам ее выкинуть, чтоб не возникло искушения попробовать, как эта дрянь действует.
      - Знаешь, если у нас с бесами дойдет до рукопашной, мы им в научных целях вколем шприц и посмотрим на реакцию.
      Единственная незапертая складская дверь вела в огромный зал, отделанный зеленым мрамором, с таинственными красными колоннами, вокруг которых живыми канатами вились странные пульсирующие вены. В воздухе висел резкий, густой запах пота, смешанный со сладковатой вонью гниющего мяса. Против механических головоломок я никогда ничего не имел, даже в сочетании с растительными излишествами. Однако мне совсем не нравилось, когда механические конструкции органически сочетались с живыми тканями и я не мог отличить, где кончается первое и начинается второе. Вены на колоннах пульсировали точно в такт ударам моего сердца, гулко отдававшимся в голове.
      Поэтому я почти обрадовался, когда в помещении появилось несколько бесов. По крайней мере, они отвлекали от архитектурных излишеств. За первой группой монстров появилась вторая, потом третья. Больше они меня уже не радовали.
      - Флай, посмотри назад! - крикнула Арлин.
      Я обернулся. В противоположном конце зала маячили еще несколько клыкастых монстров.
      Приподнятое настроение быстро падало. Насчитав с дюжину бесов, я открыл по ним прицельный огонь. Они ответили залпом огненных шаров; перестрелка завязалась нешуточная. В какой-то момент казалось даже, что в багряных отблесках пламени и черных клубах дыма загорелись колонны, подпиравшие потолок.
      Я убил двоих бесов, Арлин - троих. Оставшиеся проворно укрылись за колоннами. Вскоре боеприпасы вышли, дробовик можно было выкинуть. Другого оружия в запасе не имелось. Бесы теснили нас в угол, зажимали в кольцо, пригибали к полу. Я судорожно искал выход из создавшегося положения.
      Что делать? Впору отходную читать.
      Арлин наблюдала за бесами, изредка постреливая одиночными выстрелами. Она то и дело заглядывала в окошко магазина и все сильнее хмурила брови, бедняжка.
      Сунув руку в карман куртки, я вытащил коробочку со шприцем и стал ее разглядывать. Внутривенное? Нет, к счастью, внутримышечное. Хоть в этом немного подфартило. Неужели я сам себе смогу укол сделать? Своею собственной рукой? Выбора не было.
      На какое-то мгновение мне почудилось, что я снова на Фобосе. Игла шприца беспокоила больше, чем летевший в лицо огненный шар. Оставалось только надеяться, что следующий виток научной революции приведет к открытию средств для внутримышечных инъекций без шприцев. Еще важнее был вопрос о том, могу ли я подвергать себя риску получить инфаркт, если действие укола окажется слишком сильным.
      Господи, царица небесная и пресвятые угодники - да что же я не морской пехотинец что ли, в конце-то концов! Верный до конца! И я себя уколол.
      Сначала ничего не изменилось; потом средство начало оказывать действие на надпочечники; минуту спустя я уже пылал от необузданной ярости! Весь мир затянула кровавая пелена, я изрыгал пламя, как огнедышащий дракон. Сердце колотилось так быстро, что, казалось, стало гироскопом в кардановом подвесе грудной клетки. Выхватив штык, я стрелой вылетел из угла, куда меня загнали бесы. Если Арлин и кричала мне что-то вслед, я ее все равно не слышал.
      Важно было одно - убивать этих гадов, рвать и кромсать их тела, вгрызаться в этот поганый бифштекс и резать его на куски. Из тел монстров фонтанами хлестала кровь - подумать только, до чего же мне нравилась эта бесовская кровь, густая, как красные чернила из разломанного фломастера, как кагор для церковного причастия, разбрызганный по скрипучим половицам вечности.
      Мерзкая плоть превратилась в мишень для удара. Она была слишком легкой добычей, а вот с костяками работы хватало - острие штыка врубалось в них, дробя и переламывая, приводя меня в еще большую ярость, давая силы. Я не обращал внимания на кровь, заливавшую глаза, - весь мир и без нее был окутан пунцовой дымкой. В адреналиновом угаре я почти не замечал боли от полученных ран и царапин.
      Чем больше я убивал нечисти, тем тяжелее становились руки. Одновременно усталость вызывала прилив яростного гнева. Страшные морды, поначалу казавшиеся варварскими масками из фильмов ужасов, я уже не различал они превратились в мелькающие пятна, - как, впрочем, и когти, иногда задевавшие мою кожу. Мы все время были рядом, и главное свое оружие - огненные шары - монстры не могли пустить в ход.
      Соображал я довольно туго, но чувствовал, тем не менее, что и у меня из многих ран сочится кровь. Но это была сущая ерунда - кровь только разогревала: моя, чужая - значения не имело. Главное состояло в том, что льющаяся кровь давала дополнительные силы, чтобы беспрестанно вонзать штык в бесовские тела и мочить их одного за другим. На каждое движение я отвечал ударом штыка.
      Внезапно передо мной возник еще один бес. Это был последний - с прочими я уже расправился.
      - Флай!
      Это же надо такое придумать - он меня еще и по имени назвал! Никак не подумал бы, что какой-то гадский гад знал мое имя и мог говорить, причем неестественно высоким, почти женским голосом. Я оторопел настолько, что на секунду замешкался и задержал руку с уже занесенным для удара штыком.
      - Флай!
      Зрение начало проясняться. Рука словно налилась свинцом, грудь рвала на части острая боль, бешеный ритм безумно колотившегося сердца чуть замедлился. Ярость медленно покидала меня, откатываясь плотными, красными волнами, почему-то вызвавшими ассоциации со складками на красном, бархатном театральном занавесе. Размытые и неясные контуры врага стали фиксироваться и закрепляться, обретая знакомые черты Арлин.
      Я был безумно рад, что не разделался с моим последним бесом.
      - Дело сделано, - доложила Арлин. - С тобой все в порядке, Флай?
      - Пить хочется, - прокаркал я пересохшей глоткой.
      Во время драки содержимое моей фляжки вытекло. Арлин напоила меня водой из своих запасов и участливо спросила:
      - Теперь полегче?
      Я кивнул, чувствуя, что вымотан до предела.
      Даже не помню, как она вывела меня из зала, усадила на пол и взяла за руку. Мозг продолжал лихорадочно работать, как во время схватки, но тело совершенно обессилило.
      Арлин дала мне минут двадцать передышки, потом помогла подняться, и мы поковыляли дальше.
      Пройдя безопасную зону и оставив позади поле битвы с колоннами, мы обнаружили еще одну запертую дверь. Стучаться в нее, конечно, было бессмысленно. Рядом по полу растеклась мерцающая, ядовитая слякоть, а над ней, на выдававшейся из стены консоли, лежала голубая магнитная карточка.
      - Особенно перспективным я бы такое положение не назвала, - заметила Арлин.
      У меня зеленая жижа тоже никогда энтузиазма не вызывала, но, поскольку в голове еще стояла адреналиновая муть, я вызвался в качестве добровольца сходить за карточкой.
      - Жди, - сказал я. - Мне сейчас совсем не повредит маленькая пробежка по зеленце - как раз чтобы сердце в норму пришло.
      - Нет, Флай, тебе сейчас отдых нужен!
      Забота Арлин тронула меня до глубины души. Я особенно оценил ее, когда, все-таки настояв на своем, направился по светящейся слизи в сторону выступавшей из стены консоли. Хлюпавшая под ногами отрава замедляла движение и понемногу проедала толстые подошвы. Я наступил на что-то твердое и почувствовал, что под моим весом оно начало двигаться. Из-под слоя жидкости послышались механические звуки, затем последовало нечто более существенное - часть пола вдруг стала подниматься.
      Худшее, что я мог сейчас сделать, это поскользнуться. Мне совсем не хотелось упасть в ядовитую мерзость. Я смог устоять и увидел, что поднимавшаяся ячеистая металлическая платформа двигалась точно в направлении светившихся вверху голубых огоньков. Я уже собрался было двинуться дальше, как мимо проскочила Арлин, повернулась и, сделав шаг вправо, встала прямо под блестевшие огоньки.