Добравшись до паба, в котором ожидал меня Клайд, в семь часов, я застал его в шумной компании. Как обычно, его окружали подхалимы, по роду своих занятий нуждавшиеся во внимании телезвезды. С одного боку к нему прилипла розовощекая девушка с наметившимся вторым подбородком. Она практически сидела на его бедре и, судя по выражению лица, была этим крайне довольна.
      Люди за соседним столиком навострили уши, чтоб не пропустить ни одной остроты Клайда, но при этом они старались делать вид, что не подозревают о том, кто этот человек.
      – Привет победителям! – увидев меня, заорал Клайд.
      – Кончай, Клайд, – попросил я.
      – Садись, друг, и пей. – Он пододвинул ко мне бокал с тепловатым пивом. – Твоя операция удалась на славу. У нас уже большая почта с отзывами. Люди хотят знать, кто этот инкогнито в очках, вставший на защиту голубей. Не удивлюсь, если к тe6e заявится делегация зеленых.
      К моему ужасу, слова Клайда произвели впечатление в пивном зале. Раздались аплодисменты, хотя и жидкие.
      – Клайд, ты обещал держать мое имя в секрете, – напомнил я.
      – Ха! – усмехнулся он и погладил ладонью обтянутый джинсами зад круглолицей подруги. – Пора кончать с затворничеством, Дейв. Посмотри правде в глаза. Я не сомневаюсь, что ты жаждешь внимания толпы не меньше, чем парень, который сидит рядом.
      – Ничего подобного, – ответил я, оглядев соседа. – Я пришел сюда, потому что хотел убедиться, что ты не станешь трепать мое имя в связи с утренним инцидентом.
      – Дейв, тебе не перехитрить ни меня, ни моих глазастых репортеров.
      – Клайд, если ты нарушишь данное мне слово, тебе придется скрываться, да так, чтоб я не смог до тебя добраться.
      – У-у-у, как страшно! Меня угрозами на испуг не возьмешь. Мое молчание станет золотом лишь тогда, когда ты добудешь что-нибудь для сочного скандала. О ком идет речь, сам знаешь. Мы оба очень любим этого милого человека.
      Я тупо глядел на Клайда.
      – Вот и хорошо. Договорились, – отрывисто бросил он. – А теперь к делам земным. Дейвид, брат мой, я оставил бумажник в машине. Подойди к бармену, расплатись за нас с Лорейн.
      Он откинул голову и стряхнул с себя девушку, точно тряпичную куклу. Ничуть не смутившись, она встала и последовала за ним, как за хозяином.
      – Лорейн, любовь моя, нам надо пошептаться с братом Дейвидом, – остановил он ее.
      Я расплатился по счету Клайда. Он подхватил меня под руку и привел к своей машине на стоянке, но, увидев пустовавшие столики на берегу канала, направился к одному из них. Дул холодный пронизывающий ветер, но мне ничего не оставалась, как сесть рядом с Клайдом. Вокруг было полно голубей. Клайд поймал мой взгляд.
      – Крылатые бестии повсюду. Или теперь они твои крылатые друзья?
      – Заткнись, Клайд!
      Он насмешливо вращал глазами.
      – Слушай, Дейв, если у тебя не клеится с Жанин, могу уступить тебе Лорейн. Крепкая девчонка со здоровыми наклонностями.
      – Клайд, я здесь не за этим.
      – Нет, правда, Лорейн вполне доступна. Другое дело, что мозгами не блещет, – вздохнув, признался он.
      – Хочешь спихнуть мне надоевшую подружку?
      – Не-ет, – протянул Клайд. – Баш на баш. Я все-таки надеюсь на счастливый вечер с Жанин.
      – Не забывай о хороших манерах.
      – Разве Жанин позволит мне о них забыть?
      – Не забудь и о том, что сегодняшнее представление не будет повторяться на бис. Я пришел, чтобы сказать тебе именно об этом.
      – Жаль, потрясающий материал! Лично я не могу бросить такую историю на середине.
      – Можешь. И бросишь.
      – А что ты предлагаешь взамен? – спросил он.
      – Немного.
      – Тогда, братец, придется тебе услышать свое имя…
      – У меня есть кое-что о Марти Кинг… Мне кажется, она что-то замышляет.
      – И что же?
      – Тебе известно, что она хочет вытащить своего отца из тюрьмы?
      Он кивнул.
      – Но дело не в дочерних чувствах. Его посадили, когда ей исполнилось восемь.
      – Не томи, ближе к делу.
      – Винс Кинг знает кое-что о Брэндоне Карлайле. Существует какая-то тайна довольно грязного свойства.
      – Но… как же так?
      – Никаких «но». Во время судебного процесса Кингу специально дали некомпетентного адвоката. Сэм Леви об этом знал. И проговорился. Вот его и убили. Или просто совпадение?
      Впервые я наблюдал, как Клайд подыскивает слова.
      – Что же ты молчишь? – поторопил его я.
      Он неопределенно покачал головой:
      – Если бы ты разводился столько раз, сколько я, то знал бы, что некомпетентных адвокатов у нас пруд пруди. У обвинения были неоспоримые факты против Кинга, а Леви прикончили воры.
      – После того как я побеседовал с адвокатом Кинга по фамилии Деверо-Олмонд, он исчез. Что на это скажешь?
      – Возможно, Дейв, ты производишь на людей тягостное впечатление. Вот если бы ты доказал, что Брэндон Карлайл обижал в детстве малютку Марти, моей признательности не было б предела.
      – Насилие над ребенком?
      – Вот именно. Это тебе не туманная история о некой тайне, которую не раскрыть в ближайшие сто лет. А тут всего-то и требуется, что заявление мисс Кинг о том, как Брэндон привез ее из приюта к себе и надругался. Тогда и моим бедам придет конец.
      Меня бросило в жар от хладнокровных рассуждений Клайда. Этот человек дорожил только своими интересами. К тому же я никак не мог предположить, что Марти подвергалась в детстве насилию. Всем известно, что психические травмы, полученные в детстве, остаются на всю жизнь. Марти Кинг при всем желании не поставишь в один ряд с несчастными детьми.
      – А где теперь мисс Кинг? – спросил Клайд с невинной улыбкой на устах.
      – Понятия не имею, – сказал я.
      – Дейв, ты не умеешь врать. Я говорил тебе, что твой продюсер считает необходимым начать поиски неизвестного героя в очках?
      – Клайд, ты просто ублюдок!
      Клайд, видимо, расценил мою реплику как шутку. Он от души рассмеялся:
      – Что значит – ублюдок? «И почему я низок, если так же я силен телом, благороден духом и так же строен, как любой, рожденный супругою почтенной?» «Король Лир», акт первый, сцена вторая. Так-то, дружок.
      – Чем-чем, а стройностью ты похвастаться не можешь, – буркнул я. – А что до благородства…
      – Послушай, страж порядка. Мне нужно местонахождение мисс Услады Кинг, причем сейчас же.
      – Марти не могла подвергаться насилию. Если бы ты знал ее…
      – Дейв, если бы ты занимался производством новостей, ты бы знал, что факты растягиваются во все стороны не хуже эластичных трусиков на проститутке. Мне нужна всего одна беседа с Марти. Я переверну ее историю так, что Брэндона Карлайла в мгновение ока вышибут из телеиндустрии.
      – Ты всегда занимаешься подтасовкой фактов, Клайд?
      – За кого ты меня принимаешь? – бесстрастно ответил он.
      – Я не знаю, где Марти.
      – Даю тебе неделю. Может, за это время тебе удастся сдвинуть с места глыбу неопределенности, и мы поглядим, что под ней скрывается.
      – Лично мне скрывать нечего.
      – Наивный. Тебе надо работать постовым у школы. Размахивать палочкой и водить детишек по пешеходному переходу.
      – Нет, ты действительно ублюдок, Клайд.
      – «Ублюдкам помогите, боги!» – Клайду снова стало смешно, и он хохотнул, как тронутый умом. – Не думай обо мне плохо. Я сейчас на волоске от увольнения с «Альгамбры». Сдерживает их только одно: боятся, что я подамся на канал конкурентов. Ведь я тот, кто вносит в серые будни наших граждан и краски, и пошлость, и смех.
      – Провались ты со своим смехом! – сказал я, поднимаясь со стула, и поспешил прочь.

      Как только Жанин услышит мой рассказ о встрече с Клайдом, она первая бросится вон из города, и мы славно отдохнем вчетвером, рассуждал я. Но не в Уэльсе, а в Блэкпуле. Это недалеко от Флитвуда, где швартуется яхта Деверо-Олмонда. Очень удобно. Совместим приятное с полезным.
      – Как поживает мисс Сигрейв? – спросил я Дженни, забирая ее после балетного класса.
      – Она подвернула ногу, когда ходила в горы.
      – Бедняжка! – сочувственно произнес я. – Означает ли это, что вы остались без учительницы?
      – Нет. У нее нога в гипсе, но она ходит, только с палочкой. Мишель О'Дил сказала, что ее посадят в тюрьму, если она хотя бы замахнется на нас этой палочкой. А мисс Сигрейв в ответ рассмеялась.
      – Да уж. Ваша мисс Сигрейв, похоже, терпелива, как Иов.
      – Кто такой Иов?
      – Человек, который то и дело нарывался на неприятности.
      – Какие неприятности?
      – Одна хуже другой. Последняя из них довела его до ручки.
      Некоторое время Дженни обдумывала мой ответ, но дальше расспрашивать не стала. У нее доставало воображения, чтобы находить конкретные примеры из личного опыта. В этом девочка пошла в свою мать.
      – Погода портится, – заметил я. – Тебе нравится гулять под дождем?
      Дженни поглядела на меня с ужасом.
      – В Уэльсе почти всегда идет дождь. Мы ведь едем туда на твои каникулы, – пояснил я.
      Прежде чем ответить, Дженни помолчала.
      – А там обязательно гулять пешком? – спросила она после раздумий.
      – Можно, конечно, и на велосипедах. Тогда придется купить дождевики и велосипед для мамы. Но в Уэльс ездят, чтобы ходить пешком, любоваться видами.
      Вечером я сидел у Жанин.
      – Дейв, – начала она тоном, который я окрестил «по просьбам слушателей», – с нашей поездкой выходит неувязочка. Помнишь, я говорила тебе, что хочу снять на выходные коттедж где-нибудь в Уэльсе?
      – Да, отличная идея, – горячо одобрил я, – там потрясающие места, будет где побегать.
      – Представь себе, Дженни вбила себе в голову, что она там умрет со скуки. Сам знаешь, нет ничего безуспешнее, чем пытаться развлечь ее, когда ей скучно.
      – Еще бы не знать! – согласился я.
      – Не возражаешь, если мы поедем в Блэкпул, а не в Уэльс? Тем более что это место одобряет главный для Дженни авторитет – мисс Сигрейв.
      – Не знаю… Блэкпул место совершенно иного рода. Там все попроще… по-пролетарски.
      – Дейв, мы едем туда. Договорились?
      – Хорошо, я согласен. Там тоже дует морской бриз.
      Она поглядела на меня с некоторым подозрением и сменила тему:
      – Дети бывают так непредсказуемы. Дженни, например, сунула нос в энциклопедию и теперь требует, чтоб я купила Библию. Думаю, надо поговорить с мисс Сигрейв. Не хочу, чтоб мои дети превратились в религиозных фундаменталистов.
      – В качестве противоядия можно приобрести собрание сочинений Жермен Грир.
      – Шуточки, как всегда. Я серьезно говорю.
      – Я тоже, любимая.
      Услыхав нежное слово, Жанин переключилась на лирический лад, и я вернулся домой только после часа ночи. По квартире моей будто танки прошли. Ни единой вещи не осталось на прежнем месте. Я отказывался верить собственным глазам. При этом железная входная дверь была нетронута. Я пробрался на кухню. Окно выдавлено, на белой раковине след ботинка. Но квартира-то на четвертом этаже. Я выглянул в окно, ожидая увидеть прижатую к парапету фигуру злоумышленника, но вокруг никого не оказалось. Рядом с кухней проходила труба мусоропровода – другие версии в голове не укладывались. В общем, как бы ни действовал тот, кто проник в мой дом, он действовал профессионально.
      – Боже мой! – Жанин поначалу не знала, что и сказать. – Единственная альпинистка в округе, которую я знаю, мисс Сигрейв.
      – У нее нога сломана, – в тон ей ответил я.
      Чувствовал я себя как пришибленный. Входная дверь у меня была мощнее, чем в национальном хранилище в Форт-Ноксе, поэтому я частенько пренебрегал сигнализацией.
      Жанин вдруг прищурилась и спросила:
      – Откуда ты знаешь про мисс Сигрейв?
      – Не волнуйся, я не пытался с ней убежать. Дженни сообщила.
      – Полицию будешь вызывать? Трудно представить себе, что мы находились за стеной, когда тут учинили погром.
      Да уж, в доме перерыли каждый уголок. Ясно, что крушил все подряд не наркоман, забредший в первую попавшуюся квартиру в поисках денег. Ящики были пусты, мебель отодвинута от стен, матрасы перевернуты и выпотрошены.
      – Вряд ли. Не хочу, чтоб здесь снова толклись люди в форме.
      – Ты ведь давал полиции свой ключ. У них было время сделать дубликат.
      – Они бы вошли через дверь, а следы на кухне.
      – Может, опять Брэндон Карлайл?
      – Погром вроде не в его стиле…
      – Тогда кто же?
      Я пожал плечами. Надо было поработать мозгами. Открыв холодильник, я обнаружил, что мои «замороженные активы» на месте. Жанин зачем-то складывала подушки, сброшенные с дивана.
      – Оставь, – сказал я.
      – Идем ко мне, – предложила Жанин, – тем более что после такой картины я вряд ли усну.
      Выходя из квартиры, я включил сигнализацию. Мне известны имена чуть ли не сотни манчестерских воров, но я не знаю ни одного, кто оставляет на месте деньги и жемчуга.
      Жанин встретила меня у дверей своей спальни с двумя бокалами виски. Я обрадовано выхватил у нее из рук свой. Резкое послевкусие в горле подействовало облегчающе.
      – На этот раз все серьезно? – с пониманием спросила Жанин.
      Я кивнул.
      – Опять вляпался, да? Это как-то связано с Марти?
      – Не знаю. Я сейчас расширяю свое дело, и найдется куча людей, которые хотели бы мне помешать.
      – Дейв, неужели ты веришь в то, что это организовал кто-нибудь из твоих завистливых коллег?
      – Зависть тут ни при чем. Информация. Возможно, кого-то интересует, почему «Северная страховая компания» пользуется только моими услугами. Речь может идти о шантаже.
      – Дейв, я молю Бога, чтоб это были твои конкуренты. Не думаю, что я выдержу еще одно испытание. В прошлый раз я восстанавливалась целый месяц.
      – В прошлый раз ты не послушала моего совета. Теперь я рядом с тобой, а тот, кто это сделал, вряд ли даже знает твое имя.
      Я сам не очень-то верил в сказанное, но что бы там ни говорила Жанин в пику мне и всему мужскому полу, она крепко вцепилась в мое плечо, прежде чем забылась тревожным сном.

      Как говорится, незаменимых людей не бывает. Я не исключение. Если б я обладал даром предвидения, я бы разглядел свое будущее в хаосе разгрома.
      Селеста восседала на рабочем месте, зажав плечом телефонную трубку. Организовать работу расширенной компании «Робин Гуд Инвестигейшнз» оказалось легче, чем я предполагал. Среди отставных полицейских нашлось немало желающих пополнить скромный домашний бюджет. Пенсионеры встали в очередь за работой. Все, что от меня требовалось, – раздавать поручения и оплачивать работу после того, как клиент расплатится со мной. Сложнее обстояло дело с тем, чтоб постоянно держать их в тонусе, не давая передышки. Мне ли не знать, как здорово умеют сачковать копы. Порой я не мог не удивляться управленческим способностям Селесты. Ей удавалось брать в оборот даже видавших виды копов на пенсии.
      – Если вы не останетесь там, где стоите, сколько потребуется, я не отвечаю за то, что вы доберетесь до дому невредимыми, – орала она в трубку не одному, а целой группе нанятых нами пенсионеров.
      – Проблемы? – спросил я.
      – Как обычно, – отозвалась она.
      – Хорошо, – сказал я, хотя и заподозрил, что в той части, которой я не слышал, Селеста грозила им от моего имени.
      В этот день я плохо соображал. Мысли мои бежали только в направлении ночного погрома.
      – Может, нам завести специального человека, вроде диспетчера, который будет обзванивать их каждые пять минут и проверять, на посту они или бока отлеживают, – предложила Селеста.
      – Неплохо было бы. Но у нас места маловато.
      – У нас есть темная комната. Там достаточно места, чтоб поставить стол и утроить коммутатор, – с энтузиазмом сказала Селеста. – Можно отгородить место и в вашем кабинете.
      – Насчет темной комнаты ты хорошо придумала, – с одобрением сказал я.
      Селеста сверкнула белоснежными зубками.
      – А у меня освободится время, чтоб рекламировать агентство и расширять круг клиентов.
      – Договорились, – кивнул я и хотел удалиться к себе, чтоб обдумать, как вести себя с Клайдом Хэрроу, но Селеста еще не закончила.
      – У меня есть идея и получше. Мы могли бы отслеживать работу наших сотрудников через Интернет. Пусть снимают себя на камеру, соединенную с компьютером, и отсылают нам видеоотчеты о том, чем они заняты, А то получается, что мы им платим неизвестно за что.
      – Ну, это уж слишком, Селеста.
      – Мистер Кьюнан, но я не понимаю, с какой стати нам платить деньги тому, кто спит вместо того, чтоб трудится.
      Селеста, конечно, права, когда говорит, что нам и в офис нужны новые сотрудники. Работы заметно прибавилось, вот только я не мог понять, с чего это пошел такой спрос на «Робин Гуд Инвестигейшнз». Если с подачи всесильного Брэндона Карлайла, пусть не думает, что он меня все-таки купил. Меньше всего мне хотелось верить в то, что мое дело процветает благодаря этому человеку.
      – Суровая ты женщина, Селеста, – иронично заключил я и скрылся за дверью своего кабинета.
      Кабинет у меня просторный. Здесь хватило бы места еще для двоих сотрудников. Мои размышления о перспективах расширения агентства прервал громкий стук в дверь. Не успел я ответить, как дверь распахнулась и ко мне ввалился молодой человек афрокарибской наружности. Он затащил в кабинет две тяжелые коробки с писчей бумагой.
      – Куда это ставить?
      Я указал головой на пустовавший угол. За его спиной показался еще один такой же парень с аналогичным грузом. Тут только я понял, что коробки эти из запасов, хранившихся в темной комнате. Мы использовали ее под склад. Я направился к Селесте и столкнулся в дверях с третьим грузчиком.
      – Здорово, правда? – похвасталась Селеста. – Этих мальчиков прислали из комиссии по надзору за трудными подростками. Я договорилась, чтоб они поработали у нас сегодня. Пусть выгребут весь наш склад.
      – Быстро ты действуешь, – удивился я.
      Сидя за своим столом, я исподтишка наблюдал, с какой скоростью парни заполняли пространство кабинета, еще полчаса назад казавшееся мне огромным. Когда коробки кончились, я облегченно вздохнул, но, как выяснилось, радоваться было рано. За стенкой, в темной комнате начали долбить молотками.
      – Что они делают? – спросил я Селесту, просунув голову в приемную.
      – Будут новые кабели проводить, – объяснила она.
      – Стоимость их работы мне вычесть из твоей зарплаты?
      – Вы же сами согласились переделать темную комнату в рабочее помещение. Вот я и стараюсь, – напомнила она.
      – Действительно…
      Закрыв дверь, я снова уединился. После ланча явились электрики из телефонной компании.
      – Кого будем приглашать на новые рабочие места? – спросил я Селесту, после того как была смонтирована новая телефонная линия.
      – У меня есть кое-кто на примете, – не задумываясь, ответила она.
      – Прошу тебя, сегодня им звонить не нужно.
      Мой взгляд невольно остановился на полках с папками. Что-то было не так. Я помнил, что вчера они стояли в другом порядке. Перед самым уходом я просматривал некоторые дела, подшитые в них. Я спросил о папках Селесту. Она сказала, что не касалась папок. Мне стало хуже прежнего. Я позвонил Марку Россу, приятелю и эксперту по системам сигнализации. Через полчаса он был у меня.
      – Придется огорчить тебя, Дейв, – сказал он, вскрыв коробку нашей сигнализации, – здесь кто-то побывал, причем этот кто-то большой специалист своего дела. Я могу исправить то, что осталось, но если тебе нужна надежная защита, советую поменять систему, иначе тот, кто здесь побывал, сможет беспрепятственно заглядывать к тебе, когда ему вздумается.
      – Что ты советуешь поставить? – спросил я.
      – Пока не знаю, особенно учитывая то, что здесь завелись нежелательные насекомые.
      Он рассмеялся, когда я скривился от отвращения.
      – Электронные насекомые, Дейв. На вашем жаргоне жучки. Причем в твоем кабинете. Позволь мне оставить их себе на память. Можешь даже не платить мне за визит. Эти крошки дорого стоят.
      После его ухода я снова напряг мозги, чтоб осмыслить сложившуюся ситуацию. Сэма Леви пытали, чтобы выбить из него какое-то признание, потом убили. В моем доме устроили погром, в офисе – тайный обыск, – но зачем? Единственным фактом, который не вызывал сомнений, оставалось то, что все мои нынешние беды начались с тех пор, как я взялся за дело Винса Кинга. Ответы на мои вопросы нужно искать у Марти.
      Я наведался в винный бар. Возможно, Марти предполагала, что мою почту могут просматривать чужие, поэтому и решила воспользоваться таким странным методом переписки.
      – А, мистер Кьюнан, – сказал официант, которого я окрестил Мануэлем, – вы спрашивали о письме. Оно здесь.
      Я буквально вырвал конверт из его рук. Там оказался чистый лист бумаги, в который был завернут листок поменьше, вернее, клочок с небрежно написанным карандашом адресом. Она остановилась на севере Лондона. Номер телефона отсутствовал. Возвращаясь, я нервно теребил в руке бумажку с адресом, пока она не превратилась в шарик. В контору идти не хотелось. Я свернул к набережной. Стоя на мосту через канал, я думал, ну отчего это я всегда влипаю в истории. Внизу чернела грязная вода с яркими пятнами нефти. Ее цвет наводил на мысль о недостижимых глубинах. Я подбросил на ладони бумажный шарик. Медленно опустившись на воду, он белым пятнышком застыл на темной поверхности. Потом разбух от влаги и канул на дно.
      Чтобы самому не кануть на дно, я должен был докопаться до истины.
      – Я пригласила двух девушек, посадила их на телефоны, но звонков что-то маловато, – увидев меня, разочарованно пожаловалась Селеста.
      – Отлично! – рявкнул я. – Запомни, за этот вид работы отвечаешь сама. – Я хлопнул дверью и, закрывшись в своем кабинете, позвонил отцу:
      – Салют!
      – Чтоб я этого не слышал! Здоровайся так со своими грязными клиентами.
      – У вас там всё спокойно?
      – Ага, если не считать, что Джейк Карлесс никому не дает покоя.
      Я с облегчением вздохнул, да так громко, что отец услыхал мой вздох.
      – Та-ак, – сказал он, – Ты все еще стоишь на своем, дурачок упрямый.
      – Пожалуйста, не называй меня дурачком, – взмолился я. – Последний, кто сказал обо мне нечто подобное, уже не с нами.
      – Кто же это?
      – Сэм Леви.
      – Да, об этом я уже наслышан. А ты и туда нос свой успел сунуть.
      – Отец, скажи мне, мог ли кто-нибудь предположить, что ты снабдил меня информацией, которая может серьезно повредить… кому бы то ни было?
      – Кто это тебе наболтал? – В его голосе послышались нотки озабоченности.
      – Никто. Для меня загадка, почему Леви сказал мне, что кое-кто может серьезно расстроиться, если узнает, что я твой сын.
      – У этого Леви язык как у старой сплетницы. Помалкивал бы лучше, чем язык распускать.
      – Объясни мне, в чем дело. Что вам, старикам, известно, чего я не знаю?
      Последовала длинная пауза. Отец так долго молчал, что я забеспокоился, не отсоединился ли он.
      – Пап, ты меня слышишь?
      – Этого я не могу тебе рассказать, – наконец отозвался отец. – Не имею права. Эта информация только для служебного пользования.
      – Отец, ты не забыл, с кем ты говоришь? Я твой сын.
      – Нет, не могу. Эти факты засекречены до сих пор.
      Его голос упал. Я с трудом расслышал последние слова. Как я ни просил, отец оставался неумолим. Сказал только, что уезжает с мамой на недельку, чтоб развеяться, но не сообщил куда. После разговора с родителем я сидел как приклеенный к стулу и с ужасом глядел на гудевшую трубку. А вдруг телефон прослушивается?
      Потом я набрал номер Жанин.
      – Кажется, поездку придется отложить, – с ходу сказал я.
      – В связи с ночным происшествием? Если моим детям хоть что-то угрожает…
      – Никому ничего не угрожает. Обычная предосторожность. Я звоню, чтобы предупредить, что вернусь за полночь, а может, даже к утру.
      – Когда собираешься приводить в порядок квартиру?
      – Я еду по очень срочному делу. Если бы детям или тебе грозила опасность, я бы остался.
      – Дейв, я хочу тебе верить. Второго раза я не выдержу.

      Я почувствовал, что начинаю приходить в себя по-настоящему, только застряв в пробке на шоссе М6 на выезде из Бирмингема. Вынужденное бездействие – лучший способ расслабиться. Я не знал еще, что буду делать, когда окажусь по адресу, оставленному Марти. Может, ее там уже и нет. Лучше не думать.
      Подъезжая к Лондону, я снова включил мозги. Ехать было непросто: уже стемнело и дождь лил как из ведра. Пробившись через запруженные транспортом лондонские улицы, я наконец прибыл по адресу, до тут выяснилось, что припарковаться мне решительно негде. Я покружил по прилегающим улицам с нулевым результатом. Район Финчли напоминал мне окраину Южного Манчестера – такое же убожество. Мне удалось найти местечко рядом со станцией метро «Финчли». За пять минут, которые я прошел пешком, одежда промокла насквозь. За это время я умудрился пару раз забрести не туда, но это даже хорошо: если за мной хвост, пусть помучится.
      Когда Марти открыла дверь, стало ясно, что мысли наши бегут в одном направлении.
      – За тобой хвоста нет? – спросила она, заглядывая мне через плечо, и, схватив за руку, протащила через коридор в гостиную квартиры на первом этаже. – Я знала, что ты приедешь, как только получишь адрес! Не можешь без меня, правда?
      Она отвела в сторону мою руку и, прижавшись ко мне всем телом, осыпала самыми страстными поцелуями.
      – Вот это да! – удивился я, отстраняя ее от себя. – Но я приехал не ради твоих зеленых глаз.
      – Изумрудных. Я предпочитаю изумруды.
      – Неужели? А вот я предпочитаю получить ответы на несколько вопросов.
      – Не поверю, что ты приехал ко мне затем, чтоб получить долг, – не унималась Марти.
      – Воля твоя.
      Мне показалось, что она похудела и вообще как-то уменьшилась в размерах. Одежды на ней, как всегда, было по минимуму: синий шелковый халатик, сквозь который просвечивало белье.
      – Ты умеешь запудрить мозги девушке, – пожаловалась она. – Я только о тебе и думаю с тех пор, как мы расстались в Стокпорте.
      – Неизвестно, кто кому пудрит мозги. Что же это получается? Я отдаю свои последние две тысячи женщине, у которой более чем достаточно средств, чтоб легко купить меня, а затем так же легко перепродать.
      – Это так буржуазно, Дейв. Не мелочись. К тому же каждой девушке интересно проверить, способен ли парень помочь, если понадобится.
      – Сейчас ты тоже занимаешься проверкой? Игра продолжается?
      Вместо ответа я получил звонкую пощечину, которая привела меня в ярость. Ладони непроизвольно сжались в кулаки, но я вспомнил, при каких обстоятельствах мы с Марти познакомились. Не уподобляться же мне Чарли Карлайлу. Я отступил от нее подальше.
      – Ты получил за то, что сказал гнусность.
      Она плюхнулась в мягкое кресло.
      – Объясни-ка мне лучше, зачем ты заняла у меня деньги, если у тебя их полно?
      Она потянулась к лежавшей на столике пачке сигарет.
      – Зато я теперь не пью, – радостно сообщила Марти, вместо того, чтоб ответить на мой вопрос. – Ни капли не выпила с тех пор, как уехала из Манчестера, – добавила она, затянувшись сигаретой.
      – Давненько ты не пила!
      – Не язви! Скажи лучше, ты все еще с мисс Фригидность? Неужели она до сих пор не бросила тебя? Она знает, зачем ты примчался в Лондон? Я только вчера отправила письмо, а ты тут как тут.
      – Наша встреча важна для тебя, Марти, а не для меня.
      – Не строй из себя благодетеля, Дейв. Если надо, я верну тебе деньги завтра. Может, успокоишься…
      – Дело не в деньгах. Во-первых, объясни, зачем тебе понадобилось отсылать письмо в винный бар, а не прямо ко мне.
      – Тебе не понять.
      – Посмотрим.
      – Дейв, ты такой честный и чистый, как кристалл, – у меня от блеска аж глаза слезятся. Наверно, этим ты мне и понравился. Противоположности притягиваются. Тебе и в голову не приходит, что на уме у изворотливых хитрецов.
      – Льстить ты умеешь. Предупреждаю, я не уйду, пока не выясню все, что мне нужно.
      – Садись, – она указала рукой на соседнее кресло, – мне неудобно смотреть на тебя снизу вверх.
      – Я просижу всю ночь, так и знай.
      – Не боишься, что мисс Фригидность заявится за тобой с детишками под мышкой? Или она все-таки не знает, где ты сейчас?
      – Оставь Жанин в покое. Расскажи лучше о себе.
      – Тогда для начала свари нам по чашке кофе.
      – Странные у тебя все-таки манеры, – сказал я, снимая с огня подоспевший кофе. Щека моя все еще горела после полученной пощечины.
      – Ты тоже не ангел. Сам хотел меня соблазнить. Костюмы менял. Когда мы ехали в Лидс, у тебя слюнки текли…