ВСЯКИЕ выборы отсрочены президентским указом до конца 1992 года и, без сомнения, будут отсрочены далее… Система судопроизводства унаследована Россией от «тоталитарного» государства. Никаких реформ судопроизводства проведено не было… Самые могущественные средства информации — Центральное телевидение, АПН и ТАСС — были захвачены Ельциным и K° еще 24 августа и находятся безраздельно в руках правительства… Что до Конституции, то ее нет вообще…
Если бы президент демократической страны США в сговоре с губернаторами штатов, скажем, Аляска, Нью-Йорк и Калифорния уничтожил бы государство — Соединенные Штаты Америки? Если бы президент США «освободил» цены, повысив их в 10, 20, 30 и даже 40 раз и в шесть месяцев лишил бы средний класс американцев (именно они самые бережливые) их сбережений, ограбив их таким образом? Имел бы этот президент право называть себя демократом? Он не имел бы права оставаться президентом.
Российский националист считает принципы многопартийности политической жизни, регулярно назначаемые выборы, независимость законодательной власти (Советов), независимость судебной системы и средств информации СВОИМИ ПРИНЦИПАМИ. Однако он требует, чтобы все эти принципы подчинялись главенствующему: РОССИЙСКИМ НАЦИОНАЛЬНЫМ ИНТЕРЕСАМ.
Страну не нужно, нежелательно и НЕВОЗМОЖНО вернуть под управление компартократии. Возврат к коммунистической системе невозможен. Успела доказать свою преступность доморощенная «демократия», которая таковой не является. «Демократия» спекулянтов и коррупции, «демократия» криминальных бирж и нищенства 80 процентов населения — преступна! «Демократия», укравшая сбережения своего народа, — преступна. Мазохистские и предательские «идеалы перестройки», «политика нового мышления», «принцип общечеловеческих ценностей», позволившие поставить нашу страну на колени и расчленить ее, должны быть осуждены навсегда и бесповоротно. Лидеры, ответственные за них и за «шоковую терапию», — преданы суду народному. Речь идет о том, чтобы страна, сбросив ярмо партократии и испытав трагедию насильственной демократизации (озападнивания), наконец создала свой политический НАЦИОНАЛЬНЫЙ строй. Коллективистские, общинные желания российского народа должны быть учтены при создании новой национальной системы жизни нашего общества. Идеологией этого общества будет социальная справедливость: следует предоставить все гражданские свободы и равные возможности всем честным, работящим гражданам и ограничить размерами тюремных камер свободу преступников.
. У варваров нет армий — есть орды. Армия — великолепный инструмент, первый признак цивилизованности нации. Оставив армию без политических директив, легкой мишенью чужих агрессий на Кавказе, в Молдавии и в других враждебных «республиках», режим Ельцина ежедневно предает ее. Армия должна быть немедленно выведена отовсюду, где она — бессильный обозреватель чужих страстей. И армии должны быть даны чрезвычайные полномочия и все необходимые средства для защиты российских граждан там, где этого требуют обстоятельства. Отвратительным проявлением трусости был отказ правительства Ельцина защитить Приднестровскую республику, Осетию, Абхазию.
. Ни один лидер, включая президента, не должен иметь больше привилегий, пока народ голоден. (За исключением привилегий охраны, средств передвижения.) Никаких дач и специальных домов отдыха. Детям и старикам немедленно отдать дачи Горбачевых и прочих Поповых. Избранные или назначенные на общественные должности лица лишаются права заниматься бизнесом. Нажившихся при прежнем режиме отдать под суд. Сбежавших за границу преследовать и там.
. Российский националист признает, что небольшое, но достаточное, чтобы жить умеренно, состояние, оставленное России коммунистической системой, разграблено и промотано за годы «перестройки» и «демократии». В стране придется произвести народную экономическую революцию на благо всех слоев общества. Основными параметрами народной экономики должны стать: рабочее самоуправление крупными предприятиями, частное владение мелкими (более всего, предприятиями легкой и пищевой промышленности), государственное владение предприятиями оборонной и энергетической промышленности, общественное (путем подписки и акций) владение средствами информации (телевидением). Корпоратизм. Параллельное, реальное равенство всех форм собственности в сельском хозяйстве (без принуждения) — и колхозной, и частной. То есть экономике быть разумно смешанной.
Однако ужасающая степень распада (практически клиническая смерть) экономики сегодня вынуждает националистов провести страну предварительно через период Экономической Диктатуры. Неумолимые карательные меры таковы:
1. Немедленное снижение цен до целесообразного уровня, базирующегося на средней зарплате рабочих и служащих, установление строжайшего диктата центра над ценами;
2. Строжайший контроль над продовольствием и его распределением, контроль над ценами на продукты питания, суровая уголовная ответственность за спекуляцию ими;
3. Немедленная остановка разрушительного процесса насильственной приватизации;
4. Восстановление оставшихся структур промышленных предприятий и аграрных структур там, где они не до конца разрушены;
5. Диктаторское вмешательство центра в экономику через чрезвычайных представителей на местах.
Если «шоковая терапия» обрекла на страдания большинство населения, лишила сбережений честного человека, среднего труженика, то цель Экономической Диктатуры — ударить по меньшинству, по вампирам, по экономическим преступникам. Восстановить справедливость.
Создание особых, усиленных отрядов по борьбе с уголовной преступностью. Временное введение военного положения в особо зараженных криминальностью районах и городах. Комбинированное применение хорошо вооруженных патрулей милиции и армии в городах и поселках страны. Изменение юридических процедур, направленных на скорейшее покарание преступников. Полная свобода милиции в выборе способов борьбы с преступностью. Никаких выстрелов в воздух — сразу в цель. Убрать преступников с улиц, сделать жизнь российского населения безопасной. Если нужно будет для этого перестрелять несколько сотен двуногих волков — националисты готовы на это.
. Вина за разрушение государства и за обнищание населения полностью и всецело лежит на политическом классе, находящемся у власти с 1953 года по сегодняшний день. Класс номенклатурных партийных функционеров, лишь перекрестившись в «демократов», занимает лидерские кресла по-прежнему. Пожертвовав КПСС, создавшей ее, правящая номенклатурная элита ловко спасла себя. Националисты оспаривают власть у правительства, возглавляемого функционерами и состоящего из номенклатуры. Бездарный класс должен уступить место истинно народным российским лидерам.
. Общество не было проконсультировано ни Горбачевым по поводу «перестройки», ни Ельциным по поводу смены политического строя в стране (21–24 августа 1991 г.) и антиконституционного роспуска СССР. Горбачевская «перестройка» и ельцинская буржуазная революция были государственными переворотами сверху. Выборы в Совет России необходимы сегодня, дабы установилось справедливое представительство всех политических сил страны в ее парламенте. Легальные основания для выборов в Совет России:
3. Страной правит самовольное меньшинство, захватившее власть насильственно благодаря неудаче (спровоцированного?) августовского путча.
Должна быть подвергнута проверке выборами и законность президента России. Ведь Ельцин был избран еще при однопартийном режиме КПСС, и его избирательная программа не включала в себя проект уничтожения СССР или изменение политического строя в стране. Избиратели, таким образом, не давали ему санкции на эти трагические политические решения, так же как они не давали ему санкции на их ограбление освобождением цен.
Российский националист требует консультации с народом по вышеперечисленным трагическим решениям. Он считает, что оппозиция режиму Ельцина обязана добиваться проведения выборов в Совет России и местные Советы депутатов одновременно с референдумом недоверия столь опасному для народа президенту. Если авторитарный режим Ельцина откажется организовать выборы-референдум, оппозиции следует провести их самостоятельно. Чего бы это ни стоило. На территории всей страны, включая области самозваных «республик», населенные русским народом, обязательно. И в областях, населенных иными российскими народами, если они этого желают.
. Все вышедекларированные принципы могут быть соблюдены и цели достигнуты только при условии прихода к власти в стране истинно национальных сил. Национальные силы в свободной стране могли бы прийти к власти путем выборов. Национальные силы должны попытаться это сделать и в условиях авторитарного режима Ельцина. Если режим откажется провести выборы, или, проведя их, фальсифицирует, или не признает их результатов, или попытается уничтожить оппозицию силой — остается путь национальной революции. Тогда только путем НАЦИОНАЛЬНОЙ РЕВОЛЮЦИИ российский народ сможет сохранить свое государственное, территориальное, экономическое, национальное и культурное единство. Три основных принципа НАЦИОНАЛЬНОЙ РЕВОЛЮЦИИ: национальная российская политика — внутренняя и внешняя, национальная экономика на благо всех слоев населения, новые национальные лидеры.
«Лучше всего никогда не расставаться с огнестрельным оружием. Лучше всего иметь его под подушкой и на прогулке за ремнем. Но, так как условия нью-йоркской жизни не способствуют выполнению подобного кредо, следует быть вооруженным по возможности. Нож, палка, цепь — все, что может послужить для нанесения вреда врагу, — годится тебе.
Полезно постоянно думать о нападении и защите в заранее мысленно предвосхищать возможные варианты схваток и трудных ситуаций. Дабы заранее знать, что ты станешь делать в такой и другой ситуации. Сидя в баре, всегда прикидывай, например, возможно ли ударить примерную цель стулом ли, вонзить ли ей в лицо бокал (отколов его край; ищи, обо что отколоть) или отколотую бутыль. Прикидывай, каким образом ты сможешь атаковать этих троих за соседним столом или же четверых в углу, что ты применишь. На улицах, в разное время дня и ночи, следует соображать, что ты можешь оторвать от забора или стены, каким орудием воспользоваться, если неожиданно возникнет необходимость.
Безудержная агрессивность так же глупа, как трусость. Если ты можешь избежать конфликта с кретином, избеги его. Если тебя лишь толкнули, иди себе, выругавшись. Но если ты понимаешь, что конфликт неизбежен, бросайся первым и без предупреждения.
Хорошо подготовленному к ситуации типу грозит куда меньше опасностей. Подготовленному не только физически (это само собой разумеется; не менее часа следует посвящать ежедневно физическим упражнениям, а лучше два часа), но и имажинативно. То есть ты должен натренировать свое воображение до такой степени, чтобы у тебя была сотня готовых сценариев. Не пей, алкоголь ослабляет и делает беззащитным. Освой для себя смерть, привыкни к ее существованию за твоим плечом, будь готов к свиданию с ней в любое время. Все это для того, чтобы не бояться ее в конфликте».
Желтую страничку с таким текстом я нашел недавно среди своих нью-йоркских бумаг. Текст этот составил я для себя летом 1976 года. Названия у текста нет, лишь на полях приписано крупно карандашом: ПРАВИЛА ПОВЕДЕНИЯ (как выжить).
Время было для меня суровое. На втором году жизни в США я потерял смысл жизни, жену, работу и едва существовал на мизерное пособие. Потеря работы отбросила меня на социальное дно, к деклассированным и вынужденно жестоким людям. Жизнь социального дна всегда чрезвычайно жестока. Низшие слои общества ведь защищены только кожей. Отсюда такая отчаянная, оголенная нечеловечность «Правил поведения». Отсюда злобное мужество себя защитить.
Злобное оно, конечно, обусловлена злоба обстоятельствами, но и героическое тоже. Вот как я думаю. Это героическое отношение к жизни. В тех же обстоятельствах я мог лечь лицом к стене и погрузиться в депрессию или, выпивая каждый день по галлоновой бутыли дешевого калифорнийского шабли, сделаться овощью. Или в ужасе от жизни покончить с собой каким-нибудь жалким способом: утопиться в вонючих водах Ист-ривер или Хадсон-ривер, выброситься со смотровой площадки небоскреба, броситься под проржавевший корпус поезда сабвея. Или, что еще хуже, смириться и остаться человеком дна, тенью в стране теней.
Выжив, став писателем, доучив английский, выучив французский, прочитав тысячи умных книг, я обнаружил, что у немудреных, но агрессивных «Правил поведения», составленных мной для себя, есть великие и славные собратья. Так как Восток честнее Запада, то большая часть циничных и резких, как бритвенный удар, мудростей родилась на Востоке.
«В ссорах атакуйте, как стервятники; атакуйте, бросайтесь, как изголодавшиеся ястребы на добычу; …ясным днем оставайтесь настороженными, как закоренелый волк; темной ночью будьте осторожны, как черный ворон…»
— таков совет сурового Чингисхана своим монголам. Йоши Ямамото, японский самурай и монах (1659–1719), пишет в книге «Хагакуре», излагая свою философию действия:
«Невозможно совершить героические подвиги в нормальном состоянии рассудка. Нужно сделаться фанатиком и выработать манию к смерти».
На головных повязках пилотов-камикадзе было начертано изречение из «Хагакуре»: «Путь самурая есть смерть». Не следует понимать его как призыв к самоубийству или как анормальную любовь к смерти. Йоши Ямамото, философ действия, провозглашает героическое отношение к жизни, речь идет о том, чтобы полностью подчинить себя себе, сделать себя сверхчеловечески храбрым. Для этого он советует банализировать смерть, приучить себя к ней.
«Для того чтобы быть превосходным самураем, необходимо приготавливать себя к смерти утром и вечером изо дня в день. Если изо дня в день самурай репетирует смерть мысленно, когда время придет, он будет способен умереть спокойно».
Основная заповедь «Хагакуре», философии храбрости, чести и достоинства (именно из нее взят девиз пилотов-камикадзе), звучит так:
«Я открыл, что Путь Самурая есть смерть. В пятьдесят на пятьдесят жизнь или смерть кризисе просто пореши на том, что выбирай немедленную смерть. Ничего в этом сложного нет. Всего лишь собраться и проследовать. Некоторые говорят, что умереть без того, чтобы выполнить свою миссию, есть умереть напрасно, но это — расчетливая имитация самурайской этики наглыми торговцами из Осаки. Совершить верный выбор в ситуации пятьдесят на пятьдесят практически невозможно. Мы все предпочтем жить. И таким образом, совершенно натурально в такой ситуации, что всегда находится извинение для того, чтобы жить дальше. Но тот, кто выбирает жить дальше, потерпев неудачу в своей миссии, будет презираем как трус и ничтожество. Это рискованная роль. Если умираешь, провалившись в своей миссии, — это смерть фанатика, напрасная смерть. Однако нет, она не позорна. Такая смерть и есть именно Путь Самурая».
Под этим трагическим и трезвым кредо подписались бы герои — защитники Брестской крепости, герои Сталинграда. (Невзирая на то что японцы были нашими противниками в нескольких войнах.) Подписался бы под ним и маршал Ахромеев. Часовой, не сумевший защитить Родину, он предпочел смерть.
Самурайская этика, этика Брестской крепости, Сталинграда, атака маршала Ахромеева есть героическое отношение к жизни. В сытых, богатых странах Запада героическое отношение к жизни — явление все более и более редкое. Французский генерал Пьер Галлуа в интервью, данном журналу «Кризис» (1992, № 10/11), говорит об «упадке идеи жертвенности».
«Идея, что для защиты правого дела или просто для того, чтобы защитить самого себя, стоит рискнуть значительными потерями, кажется, принадлежит прошлому… В побочных конфликтах, не угрожающих впрямую существованию западных демократий, политики должны принимать в расчет реакции населений, которые не принимают более риска подвергнуться потерям человеческих жизней, превышающим очень низкий уровень». «В 1983 году достаточно было 58 убитых
(французских солдат в Ливане. — Э.Л.)одним ударом, чтобы мы собрали багаж… Страх войны есть прежде всего феномен, характерный для богатых стран, где каждый привык преследовать свой наилучший интерес и в самый короткий срок».
Номер «Советской России» за 23 мая тревожен.
«В районе Дубоссар продолжаются ожесточенные перестрелки между подразделениями полиции Молдовы и гвардейцами Приднестровья. Разрушаются дома, гибнут люди».
На той же странице газеты:
«Североосетинская ССР и южная Осетия — в трауре… в связи с трагическими событиями у села Кехви, где были расстреляны грузинскими боевиками 36 мирных жителей».
Ясно, что рассеченная на части, истекающая кровью Россия не может позволить себе упадка идеи жертвенности. Правила Поведения (как выжить) для патриота России, для националиста должны начинаться сегодня фразой: «Путь Российского Националиста есть Смерть»… Только с таким камикадзе-девизом мы победим. Если мы, россияне, хотим выжить как Великая Нация и сохранить Великую Державу, мы обязаны сделать своим героическое отношение к жизни.
…И то, что было нами завоевано, мы никогда врагу не отдадим…
В Одессе праздная жара, время отпусков и каникул. Трамваи, идущие к морю, на пляжи, обвешаны гроздьями людей, и даже на «колбасе» примостились два пацана. Война меж тем всего лишь в 115 километрах. Мы с военкором «Дня» капитаном Шурыгиным едем в войну. С вокзала звоним в Тирасполь. За нами высылают автомобиль.
Граница Украины с Приднестровской молдавской республикой. Нашу машину останавливают. Неуместно, похабно старательный таможенник роется в моей сумке, в белье. Наслаждается своей новой «жовто-бла-китной» властью. При виде футляра с очками глаза его вспыхивают надеждой. «Что это у вас?» Вынимаю, показываю. «Очки». Глаза потухают. Он что, надеялся обнаружить мини-пистолет? Похабно-старательный таможенник символизирует новорожденное без мук государство Украину: придирчиво злобное, с комплексом неполноценности ко всему русскому. Через мост, на другом берегу речки Кучурган — наша приднестровская земля. Ребята, приднестровские гвардейцы в десантной форме, не требуют даже предъявить документы. Улыбаются: «Проезжайте. Добро пожаловать!»
Первая свободная территория России — Приднестровская республика гостеприимна.
Столица ПМР, Тирасполь, — прифронтовой город. Бендеры всего в 15 километрах. Тирасполь — богатый город, чистый, красивый. Улицы широкие. Прямо на улицах — фруктовые деревья: вишни и абрикосы. Бросается в глаза обилие солдат и… девушки. В Тирасполе необыкновенно красивые, высокие, стройные девушки. Военкор Шурыгин, подкручивая блондинистые усики, объясняет мне, что «нога и стать» у девушек от казацкой русской крови, «грудь» украинская, а «миловидные личика» от молдаван и цыган унаследованы.
В пресс-центре в Доме Советов на улице 25 Октября (перед домом стоят памятник Ленину и БТР) нам с капитаном выдают охранные грамоты. В шапке официальной бумаги надпись на трех государственных языках ПМР: молдавском, украинском и русском. Елена Николаевна Ефимова, энергичная, красивая, умная, — пресс-секретарь президента Смирнова втолковывает нам, что конфликт между ПМР и Молдовой не этнический, но политическое противостояние: что выше — право нации (позиция Молдовы) или Права Человека (их приоритет отстаивает ПМР)? Вкратце история образования ПМР («Мы, как Чили, вы видите», — улыбаясь, показывает Елена Николаевна на карте узкую территорию вдоль Днестра — свою страну), рассказывает она, такова.
«Молдавский национализм ожил после полувековой спячки в декабре 1988 года. Именно тогда Народный фронт Молдовы выступил с лозунгами «возрождения молдавской нации» с целью подчинения ее в конце концов родственной Румынии. Весной 1989 года Народный фронт получил большинство в парламенте республики. Одной из первых акций нового парламента явился законопроект о возведении молдавского языка в ранг государственного и о замене кириллицы латинским алфавитом. Вся политическая борьба сосредоточилась вокруг этой проблемы. В августе 1989 года около 200 предприятий Приднестровья забастовало, отвергая насильственную «румынизацию» своего региона, в котором живут три основные нации (молдаване, русские и украинцы), и ни одна не составляет абсолютного большинства. В сентябре 1989 года состоялся 1-й съезд депутатов Приднестровья всех уровней. В конце 1989 года в Приднестровье был проведен референдум по двум вопросам: 1. Алфавит (кириллица или латиница?); 2. Создание автономной республики в составе Молдовы (да или нет?). Большинство населения высказалось за кириллицу и автономию. Молдова отнеслась к референдуму и его результатам крайне враждебно… 2-й съезд депутатов Приднестровья в сентябре 1990 года провозгласил создание Приднестровской молдавской республики, все еще автономной, в составе Молдовы. Заклейменные «сепаратистами», депутаты ПМР в парламенте Молдовы были избиты. Референдум 1 декабря 1991 года подтвердил решение парламента ПМР…»
Через кабинет Елены Николаевны свободно курсируют сотрудники. Приносят депеши и сводки. Прислушиваясь к беседе, бородатый парень в камуфляжной форме взрывается:
«Они хотят подчинить нас Румынии, опираясь на якобы историческое право. Да, именно Тирасполь был до 1940 года столицей Молдавской АССР, но в составе Украины! В Бендерах, вы должны это знать, лишь 17 процентов населения — молдаване… Истинная причина, почему «румыны» претендуют на нашу землю, та, что мы богаты. Крошечная ПМР с 740 тысячами жителей производит 36 процентов объема всего промышленного производства Молдовы, а, скажем, наш Слободзейский район снабжает овощами всю Молдову. Его так и называли «огород Молдовы»…»
«С марта 1992 года, —
продолжает Елена Николаевна, — Молдова развязала открытую агрессию против ПМР… 19 июня моторизованная колонна войск Молдовы ворвалась в город Бендеры. Их БТР, МЛТЛБ и танки Т-55, поддержанные минометным огнем с Суворовской горы (минометы 82-и 78-мм — последние румынского производства), безнаказанно и систематически разрушали город…»
Елена Николаевна замолкает. Я знаю, что она сама оказалась в эту страшную ночь в Бендерах, в здании осажденного исполкома. Вместе с еще пятьюдесятью защитниками города. Думала, что не выберется, там и погибнет. Звонила сыну, прощалась. О себе она говорить не хочет. Подписывает наши охранные грамоты. Представляет нам тираспольского фотографа Валерия Крутикова. Завтра нам вместе ехать в Бендеры. Хотим пробиться на самый-самый фронт.
Генерал Николай Степанович Матвеев седоус, строен, в форме десантника. Oн встречает нас во дворе штаба. Звание генерала командир батальона «Днестр» получил от правительства республики лишь два дня назад, потому погоны на его плечах еще полковничьи. Батальон «Днестр» сформирован Матвеевым, это его детище. Совсем недавно не было ни штаба, ни батальона. За генералом стоит его совсем юный сын, в такой же пятнистой форме. У юноши породистое лицо студента Оксфорда или Кембриджа. На Западе такие мальчики носятся, одетые в белое, с ракетками на теннисных кортах, а здесь сын генерала не высыпается на ночных заданиях. Генерал знаком с военкором Шурыгиным (капитан уже приезжал в Приднестровье в апреле), он читал мои статьи в «Советской России», потому генерал отдает приказание вооружить нас. Вооружившись (каждый получил свой АК-74-С), мы влезаем на броню БТР и под трехцветным флагом ПМР устремляемся в Бендеры. Рука моя на пушке. (Ребята сказали: «Держись за пушку!») Флаг ПМР рвется на ветру у моего плеча. Экипаж БТР, молодые ребята в возрасте от 18 до 25 лет, все, за исключением водителя, — на броне. Стройные в своих черных и маскировочных комбинезонах, бравые молодцы-добровольцы. Береты, нашивки с эмблемой батальона — струг на голубом фоне Днестра, в красном кольце с желтыми буквами… Вдруг грохочет гром и начинается дождь. Приходится влезть в брюхо БТРа. Повсюду оружие и боеприпасы. Тесно. Над моей головой боепитающая часть пулемета, патроны внушительной гроздью…
Останавливаемся в Парканах. Парканы пострадали во время июньского вторжения. Инженерный батальон 14-й армии под командованием подполковника Дудкевича первым перешел на сторону ПМР. Игорь Владимирович Дудкевич, седые вислые усищи, встречает нас в кабинете. Рассказывает, как приходилось ему сколачивать ополчение, формировать из горящих немедленным желанием отомстить за смерть близких колхозников дисциплинированную вооруженную силу. Дудкевич в Парканах не только командир батальона. Ему приходится заниматься всем, распределять солдат равно и в наряд, и на уборку урожая.
«Вначале было трудно, —
говорит он, — но люди нам поверили и, когда батальону прекратили выплачивать зарплату, предлагали услуги — снабжали продуктами, приносили даже борщ в термосах. Потери батальона: 26 солдат и офицеров. Среди погибших 22 июня офицеров несколько уволены (!) через три дня после смерти приказом, подписанным 25 июня генералом-предателем Неткачевым, тогда еще командующим 14-й армией. Уволен был и Дудкевич. Он показывает нам приказ: «…В своих безрассудных действиях растерялся…»»
Переводя на общедоступный язык с языка предателя: подполковник Дудкевич не мог остаться равнодушно нейтральным и вывел свой батальон на защиту ПМР от агрессии кровавых кишиневских националистов. Генерал Неткачев, впоследствии я убеждался в этом многие десятки раз, — самый ненавидимый в Приднестровье человек. Может быть, даже более ненавидимый, чем «румыны», как единодушно называют в ПМР кишиневскую армию. А генерал Лебедь, новый командующий 14-й армией, на сегодня самый обожаемый. Определение «румыны» вынужденно приблизительное, однако дело в том, что молдаване воюют по обе стороны фронта, так же как и украинцы и русские. В кишиневской армии, да, увы, есть русские, пусть вечный позор преследует этих выродков. Есть мобилизованные (отказ от исполнения воинской обязанности карается в республике Молдова десятью годами лишения свободы), но есть и наемники-профессионалы.
В Бендерах прощаемся с экипажем БТРа. Мы намереваемся остаться здесь на несколько дней. Город искалечен, дома здесь и там тронуты минами и снарядами, повсюду выбиты стекла.
По залитой крепким южным солнцем главной площади Бендер, у здания исполкома, молодая мама ведет двоих совсем маленьких детей. Старший мальчик пытается ехать по выбоинам площади, искалеченной минами, на миниатюрном велосипеде. Фотограф Кругликов забегает вперед запечатлеть сцену. Невидимый, спрятанный в зелени репродуктор вещает: «…Имеющие детей до трех лет могут получить детское питание бесплатно…» В этот момент где-то недалеко расплескивается, приземлившись с отвратительным грохотом, мина, заглушая информацию. Где можно получить бесплатное питание для детей, я так и не узнал. Мины падают, молодая мама, не убыстряя шагов, идет себе с детьми куда шла… У входа в военную столовую (стекол в окнах нет) сидит красивая девушка в белом халате. Вокруг, как мухи, кучка солдат. В столовой обедают, поставив автоматы между ног или положив их на колени. Блюдо лишь одно — кусочки мяса с рисом и с овощами, но поварихи кладут много, от души. Хлеб. Компот. Очень сытно. Деньги здесь не в ходу. Пропуск — оружие. Человек с оружием почитаем в израненном городе.
На перекрестке улиц Лазо и Суворова — подбитый грузовик. Точнее — грузовик всмятку. Поделом. На нем «румыны» из подразделения ОПО-Новцев (отряды полиции особого назначения) въехали в Бендеры. Но не выехали. Наши БТРы и танк расстреляли подлую машину.
Во дворе дома на улице Советской — свежая могила. На куске фанеры надпись: «Кузнец. М. Погиб 20.06.1992». Проходя по двору, замечаем нескольких стариков. Они рассказывают нам, что погибший — старик 70 лет, «румынский» снаряд влетел ему прямо в комнату. Похоронили во дворе, потому что кладбище находится в части города, оккупированной «румынами». Узнаем, что газа в домах нет и воды нет. Самая разговорчивая, Тереза Аркадьевна, «бабка Зоя», как она себя называет, высказывает всеобщее возмущение кишиневским телевидением, программой «Месаджер». «Хоть бы заткнули им рот, ну что ж они пакостят, хоть бы долю правды сказали». Во дворе множество кошек. «Хозяева уехали, кошек бросили, — объясняет «бабка Зоя». — А мы, старики, решили не уезжать. У нас тут вся жизнь прошла. Почему Россия не вступится за нас?» Из подъезда выходит, стесняясь, маленький мальчик. Саша остался с бабушкой, отец на фронте, недалеко отсюда. Фронт проходит по телу города, разрезая его глубоко рваною раной. Как в Сталинграде.
Встречающиеся нам БТРы, БМРы, БРДМы и танки все украшены надписями. Основная тема — месть за погибших товарищей: «За Колю Белана!», «За Вову Полянского!», «За погибших ребят!», «За родные Бендеры!» И надписи покрепче: «Хера Снегуру и Косташу!» (Косташ — военный министр Молдовы), «Смерть румынам!» С 19 июня 1992 года наша приднестровская сторона потеряла 680 человек. Это большие потери для республики с населением в 740 тысяч человек. Я без колебаний пишу «наша сторона», потому что она моя. Потому что мне дороги ценности, которые защищают эти люди. Знаменательно, что именно в Приднестровье многонациональное население поднялось против кишиневского национализма, приготавливающегося сдать страну Румынии. Первыми (но я уверен, не последними) воспротивились приднестровцы безумию злобного местного национализма вооруженным путем.
