, 9, где проживали мои доверенные лица Табацкова, Громов и Тяглый. Громова в тот момент не было, он был у нас в Георгиевске. Тяглого и Табацкову избили, причем Ирина храбро защищалась, тогда ей привязали руки и ноги сзади к голове. Затем их увезли в отделение, где в прямом смысле этого слова пытали, всячески издевались, обливали водой и вновь избивали целых семь часов. У них конфисковали документы, и они смогли выехать из Буденновска в Георгиевск и затем в Москву только через пять дней после выборов. Ситуация, казалось бы, знакомая: милицейское насилие. Однако усугубляется ситуация еще и тем, что восстановленный за несколько дней до этого в своих правах начальник милиции Буденновска полковник Ляшенко (он был им во время кровавого рейда Басаева) также был кандидатом в депутаты. Он занял второе после Мещерина место, набрав 19 тысяч голосов и угробив на кампанию громадные деньги. Еще его поддерживал КРО, и Рогозин лично приезжал ему помочь. В Буденновске я был ему серьезным конкурентом, я занял третье после Мещерина и Ляшенко место, ребята мои хорошо там поработали, оклеили весь город. Вот за это их и наказали. Ну, конечно, я заявил протест в избиркоме, и, конечно, прокуратура, сказали, займется… ответ в трехдневный срок и прочее. Медэксперты г. Буденновска между тем не выдали на руки Табацковой и Тяглому результаты медэкспертизы. Я серьезно подумываю, а не опротестовать ли мне результат этих довыборов, прошедших в обстановке кровавого и наглого насилия…
Общая мораль сей басни такова: КПРФ еще занимает в мозгах и душах стариков место оппозиции, КПРФ еще не раскусили, не сорвали маску. Потому, пока ментальность избирателя не изменится, к нему бесполезно идти с умными идеями, листовками, газетами и разумными словами. Хотя бы и харизматического лидера. Они ни черта не услышат, а будут шамкать «Мищенко… Мушников… Мухин». О, кретины! И кретины же молодые лбы, не идущие на выборы, ибо свое будущее доверили выбирать людям-овощам!
Ну, гады! Если вы думаете, что не дадите нам пройти, вы ошибаетесь. Я дико упрям, а партия здоровеет и сильнеет. Когда-нибудь мы спляшем на ваших гробах.
Сухой горячий ветер-«астраханец» Нефтекумска и пыль станиц недаром, однако, садились на наши лица. Мы вышли суровее, опытнее, сильнее из этой истории. Нас многие предали за эти пять недель, но встретились нам и отличные наши люди. Под лежачий камень вода не течет, а небегающие охотничьи собаки умирают от ожирения и сопутствующего ему разрыва сердца. И если какой-нибудь резонер-«мыслитель» из читателей попробует вякнуть: «А зачем надо было?» — или что-то в этом духе, то получит: «На место!»
28 сентября состоятся выборы в СПб, где участвуют четверо наших нацболов, а 10 октября начинается сбор подписей за выдвижение кандидатов в депутаты в Московскую городскую думу. Мы выставим троих нацболов.
Приехав в Москву, я узнал, что на нас опять настучали в Хамовническую прокуратуру г. Москвы. На сей раз за мою «лимонку редактора» в № 70: «В Нижнем и Самаре выбрали хряков. Опять». Некая общественная организация обвиняет нас в разжигании расовой, национальной и религиозной ненависти. Статья 282. Оставили бы прокуратуру в покое, а пришли бы к нам. Мы бы с вами разобрались. А то теперь ребятам из прокуратуры придется потеть.
Кто мы и куда мы идем
2 октября в штабе НБП состоялась пресс-конференция трех политических движений: «Трудовой России» (Анпилов), Национал-большевистской партии (Лимонов) и Союза офицеров (Терехов). На пресс-конференции было объявлено, что мы решили приступить к созданию избирательного блока радикальной оппозиции.
3 октября представители этих же движений собрались на Смоленской площади и прошли маршем до Белого дома, где на площадке у здания мэрии состоялся митинг. Я выступал третьим после Терехова и Анпилова, и мы еще раз, теперь уже перед массами, объявили о создании избирательного блока радикальной оппозиции. Основной целью блока будет участие в выборах в Госдуму в 1999 г., но мы будем участвовать вместе во всех выборах.
СМИ сдержанно, но массово отметили, что создан блок радикалов. Заметки в «Сегодня», в «Независимой газете», в «МК», репортажи по «Эхо Москвы», REN-TV, ВКТ и прочих уже запросто используют термин «блок радикальной оппозиции». Осталось оформить союз юридически и прорваться сквозь рогатки, стоящие на пути юридического признания объединения Центризбиркомом.
Колонна НБП в шествии 3 октября разительно отличалась молодостью демонстрантов, обилием красно-черно-белого цветов флагов, дисциплиной и энергией. Большая часть людей осталась дежурить до полуночи, остались наши люди на вахте памяти и до утра.
Что побудило нас вступить в блок радикалов?
1) полное несогласие с политикой и практикой умеренной парламентской оппозиции;
2) полное отсутствие других союзников, так как правые радикальные партии или распались на секты, или предпочитают бездействовать в одиночку, как РНЕ;
3) отношения взаимного уважения и понимания, сложившиеся сквозь годы между лично Анпиловым, Тереховым и мною;
4) соображения практического характера. Одни мы еще не потянем всероссийские выборы, а анпиловский блок в 1995 г. насрал чуть меньше 5 % голосов. Мы полагаем, что вместе сумеем преодолеть пятипроцентный барьер и войти наконец в парламент. Разумеется, мы не во всем согласны с позицией «Трудовой России» или Союза офицеров, однако сегодня насущно необходимо игнорировать расхождения и всячески подчеркивать ОБЩНОСТЬ, СХОДСТВО, СОГЛАСИЕ.
До этих событий, 29 сентября, состоялось открытое собрание партии. Выступил коротко Александр Дугин. Затем я, как председатель партии, остановился на расшифровке нашей идеологии на язык конкретных действий. Я говорил, что основная задача НБП — сломать хребет нашему чиновничеству. Что, подобно тому, как Мао Цзэдун обратился в 1966 г. к методу культурной революции, бросил молодежь и подростков в атаку на новое коммунистическое чиновничество, так и мы обязаны совершить в нашей стране классовую и возрастную революцию. Обязаны вышибить, выгнать чиновников из кабинетов, отправить их в поля пахать, сеять и собирать урожай, отправить на заводы работать. Что, подобно юным чернорубашечникам Муссолини, мы должны иметь своих парней в каждом городе и поселке России. Что мы ставим на революцию детей, пацанов, молодежь против старого мира, который мы забьем, если нужно, палками и ножками от стульев, как китайские студенты своих преподавателей в период культурной революции.
Они — чиновничество, боярство — неисправимы. И перевоспитанию не подлежат. Угробить эту вредную, преступную, коррумпированную группу населения может только массовое движение молодежи. «А кто будет управлять страной?» — спросили меня. Я отвечаю, что непрофессиональные юные командармы Красной армии в 18–19 лет красиво били профессиональных генералов. Свежая, молодая кровь скоро обучится профессиональным навыкам. Это не проблема.
Мы должны будем создать в стране климат дисциплины, порядка, трудолюбия и повиновения. Но мы не сможем сделать этого, если к нам не придет массовая молодежь. До сих пор мы подняли самую активную часть молодежи. Нам предстоит заразить национал-большевизмом каждый институт, каждый университет, старшие классы школы, ПТУ и заводы России. Это будет тяжелая работа. Но иного выхода у нас нет.
Так помните, что мы не только партия, выступающая за национальную независимость и социальную справедливость. Мы партия тотальной внутренней революции, и мы хотим вырвать с корнем класс чиновников из русской почвы. Китайский великий революционный эксперимент, начавшийся в 1966 г., в этом смысле очень близок нам, мы должны ориентироваться на него.
Итак, нужно поднимать массовую молодежь: особое внимание обратить на средние школы, на подростков, на студентов. Национал-большевистская партия, и только она, должна стать авторитетом в школах и университетах. Мы должны диктовать все: стиль жизни, музыку, прическу, образ мыслей. Быть нацболом должен ЗАХОТЕТЬ каждый полноценный пацан. И побольше ненависти к чиновникам, к Системе, к Америке, сделавшей нас своей колонией, ко всем гадам.
Россия будет принадлежать вам, ребята. Мы очистим ее. И мы создадим в стране климат дисциплины, порядка, трудолюбия и повиновения.
«Чаво… чаво… да ничаво…»
— Ну че? — спрашивает грозно в историческом анекдоте барин, выйдя на крыльцо к рассвирепевшим мужикам, вознамерившимся проучить его за поборы и унижения. Барин в халате, и от него разит спиртным.
— Чаво… чаво… да ничаво… — бубнят мужики и расходятся, почесывая головы — Ничаво…
— Ну, то-то, — говорит барин и идет спать.
Так и Дума. Замахнулась аж на вотум недоверия барину. Ну и разошлись восвояси, почесывая кудлатые и лысые головы. Вотум? Какой вотум? Ничаво. Зато теперь их будут по телевизору показывать в «Парламентском часе».
То, что наша думская оппозиция — приспособленцы, оппортунисты и жополизы, — неясно сегодня только массовому избирателю. А все сколько-нибудь врубающиеся в политику люди давно это поняли.
Блок радикальной оппозиции (Анпилов, Терехов и я) распространил 17 октября заявление для прессы, в котором расценил «абортированную попытку выразить недоверие правительству как отвратительный фарс, как циничный торг номенклатур — партии власти и парламентской якобы «оппозиции». Мы заявили, что «лидеры фракции КПРФ потеряли право называть себя оппозицией». И что, в отличие от 1993 г., нашим лозунгом становится лозунг: «Долой и правительство, и Думу!» Такая позиция — не новость для Национал-большевистской партии и высказывалась в «Лимонке» неоднократно, но то, что под заявлением стоят подписи Анпилова и Терехова, — новость.
21 октября «Московский комсомолец» опубликовал на первой полосе развесистую клюкву Евгения Карамьяна под названием «Выпьем крови, где же кружка…» В ней такое жутчайшее нагромождение лжи, что даже для «Московского комсомольца» выглядит чересчур, я вынужден обратить на эту публикацию внимание. Она скорее пристала бы «Мегаполису» и отлично выглядела бы рядом с каким-нибудь воплем «Вампир высосал старушку!»
Евгений, ты же ходишь к нам в газету! И мы, и ты прекрасно знаем, что таких отмороженных позеров фольклорных, как персонажи твоих публикаций, у нас во всей России по пальцам двух рук сосчитать можно. Зачем же ты, толстый Женя, врешь и народ запугиваешь, делаешь из каждой мелкой мушки сотни угрожающих слонов? Заставляешь невинного обывателя поверить, что России грозят отмороженные криптофашисты и юные придурки-маоисты. Ты ПРИДУМЫВАЕШЬ свои статьи, зачем? Ты что, писатель-фантаст? Ну так объяви всем, что ты писатель-фантаст.
Приближается праздник 80-летия Революции. Сбор Национал-большевистской партии для проведения шествия и митинга — в 9 часов утра у памятника Ленину, у метро «Октябрьская». Колонна двинется в 10 часов, цель — Красная площадь или Васильевский спуск, в зависимости от того, что решат в мэрии (увы!). Придите все, кто нам сочувствует, и все, кто симпатизирует. Чем больше нас будет, тем больше будет весить партия.
Приказ: всем региональным организациям НБП на местах — тесно сотрудничайте с местными организациями анпиловской «Трудовой России» и тереховского Союза офицеров.
Против садизма и мучительства
1 и 2 ноября в ДК «Заветы Ильича» под руководством Виктора Анпилова состоялся Съезд советских коммунистов. Анпилову удалось заявить серьезные претензии на право наследования Коммунистической партии Советского Союза. В первый день съезда перед коммунистами выступил Александр Дугин.
4 ноября состоялась пресс-конференция в помещении редакции «Лимонки» с участием В.Анпилова, С.Терехова и моим. Было оглашено политическое соглашение между «Трудовой Россией», Союзом офицеров и Национал-большевистской партией о создании избирательного блока радикалов. Отныне у зюгановцев появился серьезный соперник — наш блок заберет у Зюганова часть голосов, без сомнения.
Продолжается процесс повального разочарования фракцией КПРФ в Думе и, как следствие, разочарования народных масс самой КПРФ. Балаган с вотумом недоверия правительству серьезно повредил зюгановцам. Мы радуемся, ибо Национал-большевистская партия доказывает несостоятельность зюгановцев уже несколько лет. Моя первая «лимонка» в Зюганова была опубликована в газете «Завтра» в начале 1994 г. Долго же доходит до народных масс, как до жирафов.
Власть пока не понимает, как ей относиться к блоку Анпилов—Лимонов—Терехов. На всякий случай образована Комиссия по борьбе с экстремизмом при президенте под руководством пожарника Степашина. Лихорадочно ищут компромат на радикалов. Аресты среди членов и бывших членов НБП, о которых писала «Лимонка», скорее всего, не случайны, а результат именно поиска компромата на НБП и на меня лично.
Уже не возникает сомнений, что изменение меры пресечения в отношении поэта Алины Витухновской и повторный арест ее 23 октября связан с нами, с НБ партией. В «Общей газете» № 43 г-н Быков недвусмысленно демонстрирует высказывания членов ПЕН-клуба (в свое время ПЕН защищал Витухновскую и добился ее выхода из тюрьмы), не оставляющие сомнений, почему Витухновскую опять упрятали за решетку. «Она заигралась, сама виновата, сотрудничала с фашистами». «Нельзя же, в самом деле, совмещать членство в правозащитном ПЕНе и в фашистской партии Лимонова». «Следует спросить Витухновскую, является ли она членом НБП и разделяет ли ее программу». Суд не стал спрашивать Алину, а наказал ее еще до суда. За нас. В свое время процесс Бродского и приговор: ссылка на 101-й километр в совхоз (Бродский проработал в этом совхозе всего пять месяцев) — считались показательным преступлением советского режима. В случае с Витухновской взяли девчонку 21 года, кинули в тюрягу, где она просидела год без суда и встретила свое 22-летие, выпустили под давлением и наказали теперь за близость к НБП. Но ведь она же девочка всего-навсего и плюс талантливейший поэт своего поколения. По отношению к ней проявлена средневековая жестокость. И никто не пикнет, господа интеллигенты от нее отвернулись, потому как она с НБП-связана. А что, НБП — ку-клукс-клан какой-то? Сборище злодеев в масках? В программе НБП — объединение всех русских в одном государстве, запрещение абортов, уничтожение преступности путем введения в России института шерифства и другие справедливые меры. Бродский нужен был Западу как жертва, ему дали такую рекламу страдальца, а он лишь незначительно в комфорте потерял, ему зато сделали мировую славу. Поэт Витухновская гнила год в тюрьме и гниет опять. Чего ж вы открываете свой рот о демократии?! Обвинения против Алины держатся на показаниях двух мутных личностей, они не бесспорны. НБП против употребления наркотиков, но мы также против садизма и мучительства, проявленного властью в деле Витухновской. Она сидит в 6-й женской тюрьме. Пишите в Генпрокуратуру, в Верховный суд, требуйте ее освобождения. Пишите в международные организации. Шумите, демонстрируйте в ее защиту.
О том, что Борис Абрамович Березовский больше не зам. секретаря, вопят все. Зато остался Рыбкин — секретарь. Известная одесская блатная песня «Ужасно шумно в доме Шнеерзона, который женит сына Соломона» повествует о том, что среди почетных гостей находились «Абраша дэр Молочник» и «Хаим Пиркес — личный секретарь». Ну вот, Борис Абрамовича уже нет. Но все равно ужасно шумно в доме Шнеерзона и без зам. секретаря. Банкиры гуляют по политике, как по буфету.
А мы с вами при чем?
С праздником восьмидесятилетия Великой Октябрьской социалистической революции всех честных, хмурых, утренних, заспанных граждан, едущих в метро и автобусах на работу! Зря вы проворонили завоевания этой революции, она была сделана для вас. Однако раз была на нашей земле одна справедливая революция, значит, возможна и вторая справедливая Русская революция. Ура, товарищи!
Москомимущество требует расторжения договора и выселения нас со 2-й Фрунзенской, 7
28 ноября состоялся праздник «Лимонки» — трехлетие нашей малышки мы отметили без лишнего шума в Музее Маяковского, среди своих.
Гости от дружественных газет поздравили нас с юбилеем, сказали теплые слова: Павел Вылевский от героического «Бумбараша», Юрий Худяков от «Молнии», Влад Шурыгин от «Завтра», Марк Эймс от англоязычной союзнической газеты «Exile», Игорь Дудинский от безумной газеты «Мегаполис», Георгий Осипов от «Радио-101». Оркестр из четырех отличных русских музыкантов, найденных нами на улице, исполнял советские марши и песни. Состоялся конкурс татуировок, были красивые девушки (и очень много!) и красивые юноши. Пили водку, закусывали ветчиной, салом и огурцами. С 18 до 21 часа.
1 декабря мы получили исковое заявление в арбитражный суд. Москомимущество хочет нашей крови, требует расторжения договора об аренде и выселения нас из занимаемого помещения на 2-й Фрунзенской. Суд состоится 24 декабря, и у нас нет надежды на то, что он закончится в нашу пользу. Ну что сказать… Мы старались умышленно не наезжать на московское правительство, вели себя по-джентльменски, однако некто могущественный, очевидно, решил, что пришло время ликвидировать очаг национал-большевистской заразы. Политическое решение о нашем выселении не могло быть принято Москомимуществом самостоятельно, вероятнее всего, выселения потребовали высшие чины московского правительства и, может быть, сам Юрий Михайлович Лужков, самодержец Москвы. Я написал мэру письмо, которое собираюсь опубликовать в следующем номере «Лимонки», если оно не окажет воздействия на г-на мэра. Каковы причины нашего выселения? Зацепка есть — недоплачена и не вовремя выплачена арендная плата за наш подвал, но реальная причина выселения — политическая: раздражение нашим союзом с «экстремистами» Тереховым и Анпиловым, выросшей в центре Москвы Национал-большевистской партией. Следите за развитием событий: мы из помещения просто так не уйдем. Мы — бедные в мире богатых преступников — намерены дать отпор всепожирающему молоху капитализма. Право на жизнь — выше права частной собственности. Россия построена нашими отцами, дедами, прадедами, предками, и мы имеем право на часть ее помещений и богатств… Мы не уйдем и устроим из нашего помещения Лос-Аламос, будем его защищать.
3 декабря мы с Дугиным ездили в Калугу, где выступили перед коммунистическими избирателями. Разгорелся ожесточенный спор: часть избирателей отстаивала Зюганова, но большая часть зала все же симпатизировала новому блоку радикалов во главе с Анпиловым, Тереховым, Лимоновым, т. е. нашему блоку. Сейчас по всей России коммунистический избиратель стоит перед проблемой: продолжать голосовать за Зюганова и КПРФ или отдать свой голос более радикальным Анпилову и нам. К 1999 г., уверен, у них не будет сомнений. Кто хочет перемен — выберет нас. Кто хочет революции — выберет нас. Кто желает всю Россию, а не жалких подачек — тот выберет нас.
5 ноября в 12 часов состоялась очередная совместная пресс-конференция блока радикалов по темам:
1. Демонстрация 7 декабря;
2. Бюджет и Дума;
3. Конституция РФ и сталинская конституция;
4. Репрессии против радикалов.
Я предсказал, что, несмотря на высказывание Зюганова о том, что фракция КПРФ намерена проголосовать против бюджета, КПРФ проголосует за бюджет. Лазейку, сказал я, оставил своим сам Зюганов, когда добавил, что только те депутаты-коммунисты, кто участвовал в работе над поправками к бюджету, смогут иметь право проголосовать за бюджет. Количество этих «работничков над поправками» г. Зюганов не объявил. Ну, вот их и оказалось достаточно, чтобы бюджет был принят. А тут еще в Думу приехал сам господин президент, давно уже понявший, что лучшего состава Думы у него никогда не будет, и потому оставивший все мысли о роспуске ее. Ведь от добра добра не ищут. Растроганные приездом самого Батьки, депутаты послушно нажали нужные кнопки…
Виктора Анпилова не было на пресс-конференции, он был в Ставрополье, и Анпилова замещал Юрий Герасимович Худяков, отличный, кстати говоря, толковый мужик. Я сказал, что репрессии против блока радикалов начались еще в октябре: арестом наших членов НБП — Ларионова и Разукова, теперь вот грядет выселение газеты и партии из помещения. Станислав Терехов, со своей стороны, сообщил, что Минюст уже второй раз отказался перерегистрировать Союз офицеров как политическую организацию, теперь уже на том основании, что якобы офицерам Вооруженных сил конституция запрещает заниматься политикой. Налицо попытки власти не допустить нас до выборов, расколоть, дестабилизировать наши организации. Не удастся вам этого добиться, господа!
Если радикалам не оставят возможности существования в легальной политике, мы уйдем в нелегальную, и пеняйте тогда на себя.
Просьба ко всем нашим сторонникам: следите внимательно за нами! С 24 декабря после суда и возможного выселения нам понадобится ваша помощь. Приходите защитить свою газету «Лимонка».
Борьба продолжается.
Заметки редактора
Пошел четвертый год нашей малышке «Лимонке». О прошлом чего говорить, восемьдесят номеров газеты говорят сами за себя: они вызвали к жизни новых людей — нацболов; поговорим лучше о настоящем и будущем. Прежде всего обращение к авторам — пишите коротко! Ясно, что все вам кажется важным, но у газеты свои законы, у «Лимонки» всего четыре полосы формата A3, на всю Россию раз в две недели. Второе: размышления должны быть сведены до минимума: цифра, голый факт говорят ярче, громче любых размышлений. В любом случае размышления посылайте или в «Завтра», или в «Независимую газету» — там говорят на старом, неспешном языке. «Лимонка» ненавидит рефлексию и размышление. Дрянные стихи не присылайте. Да еще тоннами. Не надо, товарищи. Удержитесь. Ясно, что хочется, но не надо.
Пишите о положении дел в городе, поселке, регионе, где вы живете. (Большинство авторов предпочитают рассуждать о Евразии, телевидении, Эволе, прочитанных книгах.) Пишите о том, сколько заводов стоят, о чем говорят студенты, бандиты, старухи, милиция. Возможно, вам это кажется несущественным, но другие читатели хотят знать, чем и как живут Псков, Мурманск, городок N. Из официальных газет ничего не почерпнешь, там все о президенте, Черномырдине, Чубайсе, Алле Пугачевой. А нам надо дать читателю реальный облик России. Кто же, как не мы, сделает это?..
Нам многие советуют, учат нас жить. Есть десятка два типов, которые более или менее регулярно присылают нам многостраничные порицания: тут вы неправильно поступили, а надо вот как, и вообще, газетка у вас ничего, но надо бы вам выходить раз в неделю и тиражом в сто тысяч. Есть типы, порицающие нас за «неправильное» название партии («Ни в жисть русский народ не пойдет, не проголосует, что за НБП, какие нацболы…» и пр.), есть люди, предъявляющие нам претензии за «покраснение» («Вы потеряли право называться националистом, Эдуард Вениаминович…», «союз с Анпиловым, ах, ох!»), за левизну. Есть еще категория молодцов, призывающих: «Ребята, хватит заниматься разговорами и устраивать митинги и пикеты. Время действовать. Действовать уверенно и жестоко…» Последних сторонников действий можно послать куда подальше. В конце концов, это мы сформировали наших людей, и это нам ими командовать, а не пришлым энтузиастам. Когда дадим сигнал, тогда и пойдем. Наши ребята — наши ребята. В целом на советы можно ответить: «Мы не советский магазин. У нас нет книги жалоб и предложений. Мы работаем на Русскую революцию. У нас своя газета и своя партия. Мы никого не спрашиваем, какое название должно быть у НАШЕЙ ПАРТИИ. Это наше дело. В дискуссии по поводу НБП не вступаем. Если мы ошибемся, нас грубо накажет История. С газетой еще проще. Идиоту ясно, что лучше иметь более мощное орудие: стотысячный тираж и еженедельно выходить. У вас есть все эти сотни миллионов, которые необходимы для подобного предприятия? У вас есть распространители, которые могут эти сто тысяч взять у нас? Есть? Тогда несите деньги, и мы обрушим сто тысяч «Лимонок» на РФ еженедельно. Ах, у вас нет? Тогда и не давайте нереальные советы. У нас есть знакомый мужик в очках, он стеснительно приходит уже второй год на наши собрания, большей частью молчит. Время от времени, стесняясь, подходит и сует мне деньги на газету — то двести тысяч, то сто, извиняясь, что больше не может дать. Есть пожилые женщины (я всегда отказываюсь, не хочу, ухожу), дающие то пятьдесят тысяч, то еще сколько: «Это вам на газету…» Есть мужики, останавливающие меня на ходу, где-нибудь в метро, жмущие руку: «Дави их, Вениаминыч, дави!..» Вот это люди, цены им нет — от них любой совет выслушаем. А те, кто пунктуально разбирает наши «ошибки»: 1)… 23)…, да еще и не ставит на своих СКРИЖАЛЯХ обратного адреса, тому грош цена в базарный день. Вы бы лучше помогли нам выжить.
Почти без сомнения, «Лимонка» окажется на улице после 24 декабря. Арбитражный суд вряд ли решит дело в нашу пользу. Мы лишь надеемся, что дата выселения будет не 31 декабря. Мы, коллектив редакции «Лимонки», коллектив редакции журнала «Элементы» и издательства «Арктогея», также как и НАЦИОНАЛ-БОЛЬШЕВИСТСКАЯ ПАРТИЯ, приняли решение сделать выселение радикальных изданий «Лимонки» и «Элементов» из помещения показательным общероссийским делом борьбы бедных против поганого молоха капитализма. Почему им — Москомимуществу, мэру, Госкомимуществу, банкирам — принадлежит все, все помещения и даже подвалы, а нам ничего? Наши отцы и деды что, работали хуже, чем отцы и деды Черномырдина и Лужкова? Я сам, Эдуард Лимонов, что, не заслужил у этого поганого государства подвала для моей газеты? Я обратился к пяти министрам и в администрацию президента. В администрации высокомерный чиновник учил меня жить, а министры даже не ответили. Я ожидал именно этого, но мне нужно защищать свою газету. Юрий Михайлович Лужков, вы выступили 6 декабря на чиновничьем съезде российского движения «Новый социализм», который состоялся у вас в мэрии. Там вы сказали господам А.Вольскому, Ю.Петрову, Л.Вортозаровой, С.Федорову и другим 479 делегатам — «новым социалистам» и прожженным чиновникам, что «либерально-монетаристские реформы полностью провалились и в этих условиях ПОДНИМАЮТ ГОЛОВУ НЕКИЕ РАДИКАЛЬНЫЕ ЭКСТРЕМИСТЫ, КОТОРЫМ ТОЛЬКО НА РУКУ ГРАБИТЕЛЬСКАЯ ПРИВАТИЗАЦИЯ И РЕФОРМЫ «ПО ЧУБАЙСУ». Так как вы, Юрий Михайлович, не можете остановить реформы «по Чубайсу» и грабительскую приватизацию, то еще 27 ноября вы отдали приказ «мочить» «Лимонку» и «Элементы», поднявших в вашем подвале на вашей территории свою радикально-большевистскую голову. Но мочить вы решили пока тихо, иск Москомимущества не требует с нас денег, и предлог (в то время как последняя «претензия» Москомимущества определяет наш долг в 234 миллиона) — всего лишь невыплата на 20 миллионов в арендной плате и пене. Зря вы это, Юрий Михайлович. В борьбе с царями и градоначальниками побеждали всегда поэты и революционеры. Проигранное дело. Проигранное да к тому же и по-человечески нехорошее. «Дело «Лимонки» основательно подмочит вашу репутацию «очень хорошего мэра».
«Здорово, Эдик…»
24 декабря состоялось заседание арбитражного суда по поводу иска Москомимущества к нам, иска о расторжении договора аренды и выселении. Участники сей драмы разместились лицом к лицу. С нашей стороны присутствовали: Дугин, адвокат Беляк, я, нацболы Хорс, Федоров, Рабко. Внезапно представитель Москомимущества сделал заявление: «В связи с тем, что в Москомимущество поступило письмо из администрации президента, касающееся ассоциации «Арктогея» (т. е. нас), Москомимущество просит месяц времени, чтобы переосмыслить свое отношение к ответчику». Следующая встреча назначена на 22 января. Это все, читатель, что я знаю. Сообщаю сведения тебе. Как будет переосмысливать свои требования московская власть, я не знаю. Но так как нас уже хотели подвергнуть крайней мере — выселению, то хуже, наверное, не переосмыслят. Может, лучше переосмыслят.
30 декабря в Колонном зале Дома союзов состоялось торжественное заседание по случаю 75-летия образования СССР. Национал-большевистская партия вместе с Союзом офицеров несла охранную службу. До этого, днем, нацболы активно поддержали Терехова на пикете у Министерства юстиции, где наше мощное скандирование «Ре-ги-стра-ци-ю! Ре-ги-стра-ци-ю!» и «Закон для всех!» заставили служителей закона (руководителя Департамента регистрации и личного референта министра) выйти из здания и начать переговоры. Есть надежда, что они окажутся плодотворными и Союз офицеров зарегистрируют.
Так вот, с 17 часов нацболы были на постах в Колонном зале, в 19 часов началось торжественное заседание, прерываемое концертными номерами. Честно говоря, выглядело это все ужасно и неуместно весело, хотя чему же радоваться: могучий Союз, Великая империя разрушена, а тут тебе выступают с веселенькими песнями «Сябры» и танцуют номер (дуэт) из оперы «Наталка-Полтавка», переложенный для балета. По разным причинам в зале присутствовали Терехов, Анпилов, я и почему-то Селезнев и Зюганов. Вся тусовка была организована капээрэфовцем Тихоновым. Попутно мы узнали, что существует межпарламентская группа «Союз», в которой 309 депутатов, то есть две трети от общего числа. Если такая мощная группа есть, почему она не свалит правительство, а занимается организацией нелепых концертов, где был конферансье в черном фраке, а помогали ему еще тип в белом фраке и увесистая тетка в желтом? Выступил с речью Селезнев, всячески расхваливая своего друга Лукашенко. «Если у Лукашенко такой друг, как Селезнев, то кто такой Лукашенко?» — подумал я. Селезнев был без медали Ельцина. И обещал всем восстановление СССР. Вообще все действо выглядело крайне странно. Великая дата отмечалась в чиновничьем стиле под развесистой белорусской клюквой.
Еще до начала действа я стоял в коридоре у елки с Тереховым и несколькими нацболами. Внезапно появился в сопровождении высокого охранника Зюганов. Он поздоровался за руку с Тереховым и нацболами и протянул руку мне: «Здорово, Эдик». Эдик повернулся к нему задом, смазав его руку плечом. Случившееся — повторение эпизода мая 1994 г., когда я точно так же не подал ему руки в помещении газеты «Завтра». (Тогда, правда, все это длилось дольше, и он причитал: «Какой принципиальный…») Человеку, угробившему русскую оппозицию, уведшему ее по пути оппортунизма и соглашательства, лично кинувшему меня на выборах 1993 г., я руки пожать не могу. Не имею права.
31-го в 21 час я позвонил своим родителям в Харьков и поздравил их с Новым годом. Новый год я встречал на Красной площади вместе с нацболом Серегой Троицким, он же Паук, с моей подружкой Лизой, нашими спутниками — юной парой и еще многими тысячами людей, пришедших туда в новогоднюю ночь. От петард и хлопушек, и ракет, и фейерверков дымно было на Красной площади и совсем не слышно курантов. Выпили мы бутылку шампанского из горла и затем поехали к товарищу Гастелло, где были всякие закуски и выпивки. Потом к утру даже и в третье место приехали. Домой я ввалился с Лизой около восьми утра.
