– Поговорить надо, – сообщил Керон. – Много вопросов у меня накопилось, понимаешь?

– Конечно понимаю, – соврал ветеран.

– Тогда сделаем так, я хоть и люблю поговорить с приятным человеком, но я сильно не люблю неожиданности. Так что ты для начала сними свою сбрую и свяжи ею своего мальчишку, и эту обезьяну. Давай, шевелись, а то я сегодня еще ничего не ел и поэтому очень кровожадный.

Тот проворно принялся выполнять приказание, связав сначала своего напарника, а потом и ничего не соображающего жителя бескрайнего леса. Покончив с этим, он подал голос:

– Слушай, я предлагаю договориться. Мы же цивилизованные люди и всегда можем это сделать.

– Что ты предлагаешь.

– Я предлагаю всю информацию об этом месте, о системе слежения и о том, как от сюда можно выбраться, а взамен я хочу гарантий для себя и своего напарника. Это мартышку, если хочешь, забирай себе на память.

– Ладно, – согласился Керон, – если будешь вести себя хорошо, то ничего с вами не случиться. Посади их и сам стой спокойно. Твои условия приняты.

Керон выбрался из под прикрытия зарослей, предусмотрительно не прихватив с собой оружия.

– Не вздумай артачиться, – предупредил он, – я здесь не один.

– Я видел. Ветеран даже не думал сопротивляться и послушно стоял, пока Керон затягивал сзади ремни на его запястьях. Когда с мерами предосторожности было покончено, Керон забрал оружие, а Роберт выбрался на пляж.

– О, как я вижу мы в одинаковом положении, – нарушил ветеран затянувшуюся паузу, – у тебя напарник сопляк и у меня.

– С виду так, – согласился Керон, – только есть одна разница – вы с одной стороны, а мы с другой.

– Да брось ты, все мы здесь с одной стороны. Тех, кто с другой, здесь не бывают, а если и случается, то очень редко.

– Знаешь, я не хочу с тобой спорить, – возразил Керон, – может ты и натренировался в этом, пока бродил по этому берегу, но эти материи меня сейчас совсем не волнуют. Все, пошли в лес.

Пленники послушно, больше не говоря ни слова двинулись в заросли. Посоветовавшись, друзья решили по тропе не идти. Для начала нужно было только недалеко убраться от берега, на котором в первую очередь будут искать пропавший патруль.

Радиостанция, снятая с ремня патрульного молчала. Пока никому до них не было никакого дела. Керон, всегда очень подозрительно относившийся к разного рода электронным штуковинам, на этот раз не избавился от трофея, а недолго послушав эфир, вынул из батарейного отсека элементы питания, оставив прибор у себя.

Около часа пробирались сквозь непролазные заросли. Впереди шел Роберт, стараясь выдержать одно направление и не петлять по зарослям. За ним двигались пленные. Замыкал процессию Керон, держа руку на крючке спуска и не сводя глаз с раскачивающихся впереди спин. У пленников остались только фляги с водой и крошечные подсумки с суточными пайками. Трофейное оружие и боеприпасы уже через несколько минут перехода оказались тяжелее, чем в начале.

– Все, – скомандовал Керон, – привал.

Попавшееся по ходу место, превосходно для этого подходило. Совсем недавно рухнувшее от старости дерево, расчистило своей кроной довольно просторную площадку, которая прекрасно просматривалась и простреливалась.

Сели. Роберт достал из своего мешка остатки пищи. Вдвоем с Кероном они приступили к завтраку. Пленные никак не реагировали на то, что их не приглашают присоединиться. Они были не в том положении, чтобы показывать свою реакцию на это, только дикарь жадными глазами смотрел на происходящее. Как ни странно, но он с ходу определил назначение упаковок с едой.

– Я думаю вы сегодня уже завтракали, господа, поэтому и не приглашаю вас присоединиться, – сказал Керон, переходя к второй половине пайка.

– Ничего, ничего, не беспокойтесь, – в тон ему ответил старожил берегового патрулирования, – мы действительно уже позавтракали, а переедать вредно для здоровья.

Покончив с едой, Керон встал, оттащил в сторону все оружие, взял плазмомет и развязал ветерана. Роберт то же устроился в стороне. Форсунка его оружия внимательно следила за всем происходящим.

– Прошу прощения за нашу предосторожность, но неожиданности нам не нужны, – извинился Керон.

– И на том спасибо.

Пленникам милостиво было разрешено поесть. Керон настоял на том, чтобы они поделились с дикарем. Те выполнили требование, но без особого энтузиазма.

– Ну, давай, рассказывай, все, что ты знаешь об этом месте. Кто здесь главный, чем здесь занимаются и все пути, по которым происходит сообщение с внешним миром. Если хочешь, можешь назвать себя.

– Меня зовут Стац, а это, – показал он на доедающего новичка, – Книгтор.

У Роберта почему-то появилась уверенность, что имена явно вымышленные, но это не имело никакого отношения к делу и он на это никак не отреагировал.

– Я на Отстойнике уже восемнадцать стандартных лет, – продолжал старший патруля. – Все это время я безвылазно просидел в этой дыре. Все время кого-то ловил или за кем-то следил, но в службе безопасности так и не поднялся. Как, поднимался конечно, но никогда выше старшего караулом долго не задерживался. Главный здесь Крат Эртим. Он лично здесь всем заправляет. Насколько мне известно, это самая молодая в ближайших окрестностях колония. Ей всего полтора десятка стандартных лет. Самое начало я не застал, но знаю, что эту территорию выкупил кто-то очень влиятельный у производителей наркотиков. По рассказам, раньше здесь были обширные плантации, но сейчас все опять занял лес. Какую именно площадь занимают земли Эртима я не знаю, они довольно далеко простираются на материк, а я все это время просидел на побережье.

– И чем здесь занимаются? – Спросил Роберт.

– А вы что, не знаете? Я думал, что уже давно всем в округе это известно. Здесь проводиться клонирование людей. Все делается в одном месте. Сам комплекс расположен компактно, в глубине территории и занимает всего несколько квадратных километров, это вместе со взлетно-посадочной площадкой. Все остальное пространство – непроходимые джунгли.

– Проходимые, – поправил его Роберт.

– Да, вполне проходимые, – согласился Стац, бросив взгляд на свой правый, только что изодранный кустарником рукав.

– Продолжай, не отвлекайся.

– Так вот, бизнес у этого Крата идет неплохо, особенно в последнее время. Постоянно на взлетке стоит какой-то корабль.

– Слушай, что-то ты нам заливаешь, – засомневался Керон, – если ты говоришь, что здесь клонируют людей, то где же все эти люди? Если фирма работает уже двадцать лет, то где же происходит кодирование, воспитание? И вообще кого здесь делают?

– Конечный продукт этих лабораторий это девочки в возрасте до года. Дальше их отсюда вывозят и кто ими занимается дальше, этого я не знаю. Вернее мне этого никто специально не говорил, но как я понял, то здесь можно сделать разные заказы – это прислуга, за плохое обращение с которой не нужно отвечать юридически, дети для усыновления, послушные жены с хорошим генотипом, но это все редкие случаи. В основном, почти все девочки оказываются в элитных борделях центров развлечений. В первое время я несколько лет служил внутри комплекса, так что тебе сказать, там весь персонал, вернее почти весь персонал, состоит из тех же клонов. Я вначале даже растерялся, когда увидел целую смену одинаковых, будто близнецы сотрудниц. В этом корпусе работало около тридцати одинаковых натуральных шатенок. Может забраковали партию или так, сделали для себя, не знаю. Спорю, что в жизни ты не видел таких идеальных пропорций. Ты представляешь, они выращивают сами себя! А такие придурки как мы, все это только охраняем.

– Это же все очень дорого, – задумался Керон. – Хотя чего только не бывает в этой жизни… Но все равно, это же как минимум лет пятнадцать нужно ждать до того момента, когда бизнес начнет приносить доход.

– Я слышал, что у них есть какая-то нездешняя технология, что-то связанное с генераторами полей на космических кораблях, при помощи которой они во много раз ускоряют все эти процессы, но на счет этого я не уверен. Что знаю точно, так это то, что никто, ни с кем, ни тут, ни в дальнейшем, особо не нянчиться, никто никого особо не воспитывает, все происходит автоматически. Даже в мозги им заливают информацию быстро и такую, какая необходима заказчику.

– Что, и такое бывает?

– Поразился Роберт.

– Еще и не такое бывает – поживешь, узнаешь.

– Не умничай, давай рассказывай дальше, – оборвал его Керон.

– Еще что ты хочешь знать?

– Расскажи, ка вы здесь охраняете свои секреты, когда приходят из космоса корабли, поддерживается ли связь с соседними землями, если да, то как. Да, и еще, откуда ты знаешь этого дикаря, и что ты с ним не поделил?

Стац глубоко вздохнул собравшись с мыслями и продолжил:

– Обычно по периметру никто не бродит. Слежение ведется автоматически. Все системы контролируются из одного центра, расположенного на комплексе. Конечно, если кто-то совался, вот как вы например, то всех поднимали о отправляли на охоту, но вам надо отдать должное, так оригинально к нам еще никто не пробирался. Они первое время даже растерялись и просто не знали что делать. Нас несколько часов продержали в казармах в готовности номер один.

– Сколько людей обеспечивает охрану периметра?

– Около трехсот пятидесяти.

– Продолжай.

– Корабли приходят раз, иногда два раза в неделю, но строгой системы, определенного графика нет. И заказчики и снабженцы прилетают когда им вздумается. По крайней мере я никогда не слышал о существовании какого-то заранее определенного графика. Так что в этом я вам ничем помочь не могу. Связь с прилежащими территориями не поддерживается, наоборот, кого в этом уличают, наказывается. Я не знаю как именно, но на комплексе их больше никто, никогда не видел.

– Да, влетели, – ни к кому не обращаясь, под нос себе процедил Керон. – А какие у тебя дела с этим дикарем?

– Его племя дает небольшой приварок к жалованию нашего отделения.

– Каким это образом?

– Еще до того, как здесь обосновался Эртим, здесь хозяйничали плантаторы, а им было плевать, что делается за пределами из плантаций. Так вот, в лесах было много диких племен, или родов, я в этом плохо разбираюсь. Я так понял, что эти дикари здесь жили все время, по крайней мере они здесь жили еще до того, как этот мир стал Отстойником К3/09. Они местные. Вывелись здесь сами по себе. Как я уже сказал, плантаторам не было до них никакого дела, но не все же работают с таким размахом. Нашлись люди, у которых появились дела и до этих обезьян. Это торговцы с островного архипелага, расположенного в этом заливе.

– Так это залив, а не море? – Спросил Роберт.

– Да, это залив, очень большой залив настоящего океана. В этом мире вообще очень много воды. В местах откуда я родом, никто и представить не мог, что ее может быть так много в одном месте. Я не знаю, как им это удалось, но у этих торговцев получилось договориться с этими дикарями. Дело в том, что в местах, где они обитают очень много наносных грунтов, вообще, насколько я понял, то все грунты здесь наносные. Видно когда-то очень давно, из распложенного в глубине материка горного массива, потоками воды нанесло его сюда. До этого времени больших рек не сохранилось. Лишь севернее отсюда течет одна настоящая, большая река. Я не знаю откуда, но торговцы узнали, что в этих грунтах можно найти драгоценные камни. Уже очень давно дикари и ищут для них эти камни.

– Что, действительно они это делают? – Не поверил Керон.

– Я сам вначале удивился. Только посмотреть на него, – Стац небрежно показал на приунывшего шамана, которого непонятные звуки разговора и непривычно обильная еда заметно клонили ко сну, – никогда не скажешь, что ему хоть что-то можно объяснить, но тем не менее. Ты бы увидел их поселок – настоящий шахтерский городок. Всюду ямы, ты представляешь, они даже крепят свои шахты подпорками из дерева. Я себе не представляю, как это до них дошло.

Стац рассказывал охотно, и можно даже сказать с удовольствием. Не смотря на плен, на неопределенность своего положения, он говорил и говорил. Его не нужно было даже подгонять, следовало только иногда направить в нужном направлении.

– После того, как эти земли купил Эртим, их здесь выбивали тысячами. Была настоящая охота. Его племя, – он опять показал на почти засыпающего дикаря, – единственное осталось, да и то только потому, что курьер, который приходит сюда по морю раз в месяц на катере, не побоялся договориться с охраной берега. С тех пор, он продолжает эксплуатировать это племя, не забывая при этом нас.

– Теперь то я понимаю, откуда у этого дикаря взялся нож, – сообщил Керон о своем гениальном открытии.

– Да, они их снабжают всем необходимым. Вообще этого курьера и вообще всех, кого они видели из торговцев, они считают чуть ли не богами. Ты думаешь зачем он выходил на берег? Он звал своих богов. Соскучился.

– А когда приходит катер? – Спросил Роберт.

Стац зажмурился, подсчитывая в уме. – Если я не ошибаюсь, то через местных двенадцать суток, но я лично сомневаюсь, что в этот раз он прийдет. Вы со своим рейдером наделали столько шуму, что нужно быть очень отчаянным человеком, чтобы решиться делать незаконные дела сразу после этого.

– Да, я так понял, что все, что здесь – делается незаконно. – Разозлился Керон. – Ну назови мне хоть одно дело, которое было бы законным в нормальном мире.

В первый раз за весь разговор Стац не нашелся что ответить. Он только развел руками. Вопрос Керона действительно поставил его в тупик.

– Как думаешь, что будут делать дальше твои командиры, как они отреагируют на пропажу патруля?

– До вечера этого дня они никак не отреагируют. Во-первых, они слишком заняты вашим кораблем, чтобы думать еще о каком-то там патруле; во-вторых, крайний срок нашего возвращения на базу – двадцать три часа.

– А что будет дальше?

– Дальше, – Стац погрустнел прямо на глазах, – дальше они вышлют около десятка таких патрулей, как наш, только на этот раз они будут на вездеходах и приедут быстро, прилетит несколько штурмовиков, будут сканировать джунгли и стрелять во все, что только пошевелиться и будет теплее окружающей среды хотя бы на несколько градусов. Племя дикарей похоронят в их собственных шахтах, рядом, в назидание всем, расстреляют старшего караула и всех, кто мог знать об этом и молчал. Ну и должен сказать, что если они найдут вас, и нас вместе с вами, то тоже особо церемониться не станут. Финал будет одинаковый, с той только разницей, что меня с этим пацаном пристрелят сразу, а вас еще несколько дней помучат, пока не проверят ваши мозги до последнего нейрона и не обработают полученную информацию. Это то они сделают обязательно. Им же охота будет узнать кто вы такие и что здесь делаете.

Наскоро набросанная Стацом перспектива особо никого не обрадовала. Только дикарю было плевать на все эти дела. Он спал, тихо посапывая, изредка по его физиономии пробегало выражение беспокойства, но тут же исчезало – не бог весь какие мозги, старательно упаковывали полученные за утро впечатления.

– Что ты можешь предложить? – Спросил Керон. Стац только развел руками.

– Сколько километров до ближайшей соседней территории?

– Я точно не знаю, приблизительно около ста пятидесяти по побережью. – Да по джунглям мы не сумеем быстро убраться.

– Может они нас не будут искать? – С надеждой сказал Роберт.

– Да, это такие что не будут искать, – скептически отреагировал Стац. – Наше руководство вывернется наизнанку, а докажет, что такая прорва народу не зря ест свой хлеб. Что вы собираетесь делать с нами? – Вдруг спросил он.

Керон прошелся помахивая своим плазмометом и неопределенно ответил:

– Знаешь над этим мы еще не думали. Если честно, то это сейчас волнует меня меньше всего. Вы ребята посидите пока тихо, нам нужно все хорошенько обдумать.

Он отозвал Роберта в сторону и они долго тихо перешептывались, ни на миг не сводя глаз со своих пленников. Новичок Книгтор, хотя в разговоре не участвовал и не проронил за несколько часов и слова, переживал бурные эмоции. Они прекрасно отражались на его еще совсем юном лице. Ветеран же выглядел вполне спокойным. Если его что-то и волновало, то со стороны этого видно не было.

– Влетели мы с тобой в райское место, – шептал с досадой Керон. Нужно было рулить в другую сторону.

– Ты же слышал, что сказал Стац, это не море а океан. Нас бы добили над ним и мы бы уже ни на какой берег, никогда не вышли. Выбора особого у нас не было. Так что лучше думай, что будем делать дальше, а то мне что-то в голову ничего толкового не приходит. Или ты уже что-то придумал?

– Да появилась тут одна мысль, но с каждой минутой она мне кажется все более сумасшедшей.

На побережье кипела бурная деятельность. Прямо на песке пляжа стоял широко расставив опоры грузовой корабль средних размеров. Для посадки ему не хватило места и левые опоры обмывали волны. Корабль стоял немного накренившись. Из грузового отсека, завывая турбодвигателем, выползал на песок свежевыкрашенный в грязно-зеленый цвет гусеничный вездеход. Еще один точно такой же стоял рядом с люком. Три человека, одетые в неизменную здесь пятнистую форму, грязно ругаясь и крича, пытались втолковать водителю, как именно следует выровнять машину, чтобы она не слетела с узких полозьев отброшенной эстакады. Вой турбины заглушал их крики. В конце концов правая гусеница вездехода съехала с эстакады и вездеход рухнул в рыхлый песок с полутораметровой высоты. Хотя машина при падении не пострадала, ругань стала громче и отборнее – надо же было выразить как-то свою досаду.

Издалека за происходящим следил молодой, рослый, но очень худой лейтенант. Его надменный взгляд отрешенно скользил по темному, почти черному заливу, изредка переходя на низко нависшие свинцовые облака. Около двухсот пятидесяти метров от берега, на волнах раскачивался ярко-оранжевый, надувной, сигнальный буй, сброшенный со штурмовика и обозначавший место крушения корабля-нарушителя. Его цвет был настолько интенсивным, что на него было больно смотреть даже при таком слабом освещении, так что лейтенант старался этого не делать. Его не интересовало то, что делали подчиненные ему техники, как они это делали. Самое главное, что делали, а не стояли без дела. Лейтенант был далеко-далеко отсюда. Из отрешенно-лирического состояния его вывел рев еще одного подошедшего корабля.

Зависнув поблизости и подняв при этом целую тучу песка он сел. Из открытых люков быстро, как на пожар, выскакивали человек за человеком. Когда все выбежали, соизволил выйти старший, на этот раз плотный капитан лет сорока. Он прошелся перед коротким строем и с угрюмым видом поставил задачу. Все разбежались выполнять приказания.

На песке появились скафандры. Два техника проверяли их системы. Двое других, напрягаясь изо всех сил, выволокли из корабля плазменный резак внушительных размеров. Точно такие же устройства использовались для разделки и утилизации ржавого старья на свалках. Им можно было в течении считанных минут раскроить любой корабль вдоль, поперек и во всех других, удобных направлениях. К делу здесь подходили серьезно.

Тем временем в подготовленные вездеходы погрузилось человек по десять. Завывая и разбрасываясь песком, они ушли в разные стороны по пляжу, а техники, поправили слегка погнутую эстакаду и принялись выгонять еще один вездеход.

Лейтенант подошел к капитану, формально его поприветствовал и просто остался стоять рядом, не говоря ни слова. Равные вообще всегда стремятся находиться среди равных и это касается не только офицерского братства.

Капитан был полной противоположностью задумчивого лейтенанта, жизненная энергия, так скупо отмеренная лейтенанту, в нем бурлила с необычайной силой.

– Сейчас пошлю посмотреть в каком состоянии реакторы, – заявил он потирая руки, – потом вскроем его и посмотрим. Ты не знаешь, какая модель корабля?

Лейтенант только пожал плечами.

– Ничего разберемся на месте, – жизнерадостно сообщил капитан. Шевелитесь! – Прикрикнул он на своих подчиненных. – Скоро стемнеет, а еще уйма работы.