Все, что могли сделать немцы, чтобы замедлить продвижение русских, -это попытаться удерживать узлы коммуникаций, а будучи вынужденными отходить, уничтожать эти узлы. Немцам явно не хватало сил, чтобы вести боевые действия на таком огромном пространстве, но, к счастью для них, коммуникаций в этом районе также не хватало, а естественных препятствий было много. Немцы выиграли время, чтобы отвести свои войска из Греции и Югославии. Им, возможно, удалось бы на более длительный срок задержать продвижение русских, если бы в первые недели, когда царила растерянность после перехода Румынии на сторону союзников, советские войска не нанесли стремительный удар из северо-западных районов. Наступая в обход южной оконечности горного массива, русские моторизованные части вступили на территорию Румынии и 19 августа заняли Тимишоару, а 22 августа — Арад. Таким образом, русские перерезали дороги, идущие на север из Белграда, и вышли к южным границам Венгрии всего в 100 милях от Будапешта. Чтобы развить успех этого вклинения, русским предстояло накопить силы. Это потребовало времени, но дало желаемый результат быстрее, чем мог бы обеспечить прямой удар через горы в Трансильванию.

11 октября русские выбили противника из столицы Трансильвании Клужа, в 130 милях восточнее Арада. К этому же времени Малиновский, сосредоточив достаточные силы в районе вклинения, форсировал р. Мур и вышел на Венгерскую равнину, оседлав дороги, ведущие из Трансильвании. Когда левое крыло его войск овладело Клужем, передовые части правого крыла находились уже в 170 милях западнее этого города и почти в 60 милях от Будапешта. Стратегический замысел русских принес свои плоды.

Неделю спустя войска 4-го Украинского фронта под командованием Петрова прорвались через карпатские перевалы на участке между Яблоницким перевалом и Лупкувом, где оборонялась венгерская 1-я армия. После прорыва они повернули на запад в Словакию. В эти же дни в результате совместного прорыва войск Толбухина с южного участка клина через Дунай и партизан маршала Тито была освобождена столица Югославии. Немецкий гарнизон отчаянно сопротивлялся, но 20 октября Белград был очищен от противника. Значительные силы немцев все еще оставались в Греции, повинуясь приказу Гитлера не отходить без особого распоряжения. Только в первую неделю ноября немецкие войска оставили Грецию, начав отход через враждебную им территорию по резко пересеченной местности.

Освобождение Белграда и выход русских на Венгерскую равнину ознаменовали окончание первого этапа кампании.

Выйдя на рубеж р. Тиса на фронте 80 миль от Сольнока к Сегеду, Малиновский 30 октября нанес удар на Будапешт. В его распоряжении было 64 дивизии, включая румынские части. Войскам предстояло преодолеть всего 50 миль. Тесня немецкие и венгерские войска, передовые части войск Малиновского 4 ноября достигли Будапешта, однако ухудшившаяся погода задержала их продвижение, и противнику удалось организовать оборону.

Продвижение войск Петрова на запад в Словакию также было задержано, и они не сумели прийти на помощь словацким партизанам. Условия местности значительно ограничивали свободу маневра русских Словацкое восстание (август-октябрь 1944 года) — одно из выдающихся событий в борьбе европейских народов против фашизма. Красная Армия, верная своему интернациональному долгу, оказала большую и самоотверженную помощь восставшим. (См.: Великая Отечественная война Советского Союза 1941-1945. Краткая история, стр. 408-410; Освободительная миссия Советских Вооруженных Сил во второй мировой войне. М., Политиздат, стр. 330-350.) — Прим. ред

Встретив упорное сопротивление противника у Будапешта, русские предприняли новый маневр. Из Югославии были переброшены войска Толбухина. В последнюю неделю ноября они начали широкий охват позиций противника с плацдарма, захваченного у впадения Дравы в Дунай, в 130 милях южнее Будапешта. К 4 декабря русские вышли к озеру Балатон. В то же время войска Малиновского перешли в наступление севернее Будапешта и начали штурм города. Однако и эта попытка овладеть венгерской столицей не удалась. К концу года немцы все еще удерживали Будапешт. В последние дни декабря город был окружен, но гарнизон продолжал сопротивляться почти до середины февраля. @BL =

На другом конце Восточного фронта, на Балтике, осенняя кампания развивалась почти так же, как на юге: сначала немцы быстро откатывались на запад, а потом остановили продвижение русских. Поражения Германии этим летом заставили Финляндию последовать примеру Румынии и Болгарии, и в начале сентября финны приняли условия перемирия русских. По этим условиям, в частности, финская армия должна была начать боевые действия против немецких войск, которые к 15 сентября все еще находились на территории Финляндии.

Выход Финляндии из войны на стороне Германии позволил русским сосредоточить свои усилия против группы армий "Север", командующим которой стал Шернер вместо Фриснера. Войска двух фронтов — Говорова и Масленникова — вели фронтальное наступление на позиции войск Шернера. Еременко охватывал фланг немецкой группировки, а Баграмян угрожал ее тылам. Учитывая сложившуюся обстановку, советское командование значительно усилило войска Баграмяна и поставило им задачу выйти к побережью Балтики севернее и южнее Мемеля Клайпеда. — Прим. редДва дня спустя Шернер оставил Ригу и отошел в Курляндию на северо-западе Латвии. Здесь его войска сумели организовать длительное сопротивление. Продолжал сопротивляться и окруженный гарнизон Мемеля. Однако у русских оказалось достаточно сил, чтобы справиться с этой группировкой врага.

Очистив от противника районы Прибалтики, русские начали активные действия в Восточной Пруссии, перейдя в наступление в середине октября. Оборона, однако, выдержала удар на узком фронте, где пути подхода наступающих ограничивали многочисленные озера и болота.

Осенняя кампания показала, что эластичная оборона при правильном ее ведении могла бы позволить Германии выиграть время, необходимое для создания нового оружия. Однако Гитлер настаивал на жесткой обороне. Исходя из этого, он не только не разрешил своим военачальникам своевременно отвести войска с арденнского выступа, но и приказал усилить оборону Будапешта, тем самым катастрофически подорвав свои возможности на Востоке Автор, по существу, задним числом изыскивает возможности более эффективного сопротивления гитлеровских войск наступлению Советской Армии. Об этом свидетельствует и его намек на "целесообразность" их отвода с арденнского выступа, где предпринятое в декабре 1944 года контрнаступление вермахта поставили под угрозу развала весь фронт западных союзников. Что касается надежд автора на обретение гитлеровцами "нового оружия", то эти надежды, как известно, не сбылись. -Прим. ред

ГЛАВА 33. СТРАТЕГИЧЕСКОЕ АВИАЦИОННОЕ НАСТУПЛЕНИЕ ПРОТИВ ГЕРМАНИИ

Учитывая постоянство и последовательность, с какими в довоенные годы провозглашалась идея стратегических бомбардировок, будущие историки поразятся, обнаружив, что в 1939 году, когда началась война, английские ВВС не обладали сколько-нибудь достаточными силами для стратегических бомбардировок. Это объяснялось не только финансовыми затруднениями и режимом экономии, господствовавшим в 20-х — начале 30-х годов, но и ошибочным представлением командования ВВС относительно того, какого рода силы и самолеты требуются для этой цели. После 1933 года начали заменять устаревшие бипланы, однако еще очень много оставалось легких бомбардировщиков, не пригодных для стратегических бомбардировок, а большинство новых типов -"уитли", "хэмпдены", "веллингтоны" — не отвечали требованиям и даже нормам того времени. Из семнадцати тяжелобомбардировочных эскадрилий, имевшихся в 1939 году, только шесть, вооруженных "веллингтонами", были сколько-нибудь эффективными. Кроме того, бомбардировочная авиация испытывала недостаток в подготовленных экипажах (главным образом из-за того, что долгое время все внимание уделялось легким двухместным машинам), а также в навигационных и бомбардировочных приборах.

Тренчард, который в конце 1929 года оставил пост начальника штаба ВВС, в течение следующего десятилетия продолжал оказывать большое влияние на ВВС через своих приверженцев. Как и Тренчард, они еще долгое время отдавали приоритет бомбардировщикам, даже после того как стало известно, что ВВС Германии добились большого превосходства. "План Л", составленный штабом ВВС в начале 1938 года, предусматривал к весне 1940 года иметь 73 бомбардировочные и 38 истребительных эскадрилий (соотношение примерно 2:1, а по числу самолетов фактически — еще больше). После мюнхенского кризиса в сентябре 1938 года штаб ВВС в пересмотренном "плане М" увеличил число бомбардировочных эскадрилий до 85, а истребительных эскадрилий — до 50; тем самым соотношение между этими родами авиации составило 5:3.

Тренчард выразил сожаление по поводу этого изменения, хотя оно было совсем незначительным, и уже следующей весной доказывал в палате лордов, что следует сохранить соотношение бомбардировщиков и истребителей 2:1, как лучшее средство сдерживания немецких ВВС. Однако это была явная химера, поскольку немецкие бомбардировочные силы уже почти вдвое превышали английские, а для увеличения численности бомбардировочной авиации требовалось гораздо больше времени, чем для истребительной.

К счастью, в штабе ВВС начали преобладать более реалистические взгляды. Еще в 1937 году министр координации обороны Инскип высказал свои сомнения, заявив, что лучше уничтожать немецкие бомбардировочные силы над Англией, чем бомбить аэродромы и авиационные заводы. В начале 1939 года вице-маршала авиации Пека вызвали из Индии, где он в течение трех лет возглавлял штаб ВВС, и назначили начальником оперативного управления. В двадцатых годах, будучи еще молодым человеком, Пек возглавлял плановый отдел штаба ВВС и сформулировал многие из тех доводов, которые Тренчард в докладе кабинету приводил в пользу бомбардировочной авиации. Подобно многим офицерам, Пек пересмотрел свои взгляды в свете реальной обстановки и вскоре после начала войны убедил начальника штаба ВВС Ньюуолла в необходимости увеличить численность истребительной авиации. Аргументом в пользу его доводов послужило то обстоятельство, что теперь улучшились перспективы эффективной противовоздушной обороны благодаря созданию радиолокационных станций дальнего обнаружения и появлению новых скоростных истребителей типа "харрикейн" и "спитфайер". В октябре был отдан приказ о формировании еще 18 истребительных эскадрилий для обороны Англии. Это решение, спешно проведенное в жизнь, сыграло важнейшую роль в переломе, который был достигнут в битве за Англию год спустя, в июле — сентябре 1940 года. В противном случае противовоздушная оборона Англии вряд ли смогла бы выдержать мощные и длительные атаки немецкой авиации.

Под влиянием более реалистических взглядов кабинет и штаб ВВС согласились, что в условиях 1939 года Англии разумнее не начинать стратегических бомбардировок, если от них воздержатся и немцы; во всяком случае, до тех пор пока английская бомбардировочная авиация не будет значительно усилена и не будет достигнуто лучшее соотношение с истребительной авиацией.

Несоответствие оценки обстановки и планов штаба ВВС резюмировано в официальной истории:

"С 199918 года стратегия ВВС основывалась на том, что следующую войну нельзя будет выиграть без стратегических бомбардировок, но, когда началась война, бомбардировочное авиационное командование было способно нанести противнику лишь незначительный ущерб".

По вышеизложенным причинам английские ВВС во время польской кампании и так называемой "странной войны" ограничивались весьма скромными действиями: сбрасывали пропагандистские листовки над Германией и совершали редкие налеты на военно-морские объекты. Более того, французы, которые еще больше боялись ответных бомбардировок немцев, возражали против использования бомбардировочным командованием французских баз, а сами, как и немцы, придавали бомбардировщикам только тактическое значение, хотели использовать их во взаимодействии с сухопутными войсками. Немцы в противоположность англичанам считали, что варварские налеты первой мировой войны во всех отношениях не оправдали себя, поэтому практически исключили идею стратегических бомбардировок из своих планов Массированные налеты фашистской авиации на Варшаву, Роттердам, Лондон, Ковентри в 1939-1941 годах, попытки таких же налетов на Москву и другие советские города после нападения Германии на СССР опровергают этот тезис. — Прим. ред

Штаб ВВС Англии планировал воздушные налеты на промышленные центры Германии в Руре, однако ему не разрешали их проводить. Возможно, это было к лучшему, так как налеты совершались бы днем тихоходными и беззащитными бомбардировщиками. Сам главный маршал авиации Хьюитт, командовавший бомбардировочной авиацией ВВС с 1937 по 1940 год, считал, что такие операции принесут результаты сомнительной ценности, а потери будут огромные. В декабре 1939 года "веллингтоны" бомбардировочного командования ВВС при дневных налетах на военно-морские объекты, не достигнув действенных результатов, понесли жестокие потери от немецких истребителей, тогда как менее эффективные "уитли", применявшиеся для сбрасывания листовок по ночам, с середины ноября до середины марта никаких потерь не имели. Такой контраст привел к тому, что действия самолетов бомбардировочного командования после апреля 1940 года были ограничены ночным временем. Все это — результат заблуждения штаба ВВС, полагавшего до войны, что дневные бомбардировки можно проводить без больших потерь.

Другое заблуждение, состоявшее в том, что определенную цель можно легко обнаружить и поразить, выявилось не сразу, и главным образом потому, что до 1941 года фотографическая разведка результатов бомбардировки не получила еще широкого распространения; тогда чрезмерно доверяли данным визуального наблюдения, которые, как выяснилось позже, были глубоко ошибочными.

Бомбардировщики и пикирующие бомбардировщики немецких ВВС сыграли главную роль как в сентябрьском вторжении в Польшу, так и в апрельском вторжении в Норвегию и еще большую роль — в майском вторжении на Запад, где они взаимодействовали с танковыми войсками. Однако командование английских ВВС по-прежнему не желало взаимодействовать с сухопутными войсками и продолжало отстаивать свою доктрину чисто стратегических бомбардировок. Именно поэтому бомбардировочная авиация оказала незначительное влияние на ход этих решающих кампаний.

Авиация британских экспедиционных сил совершила несколько хаотичных налетов на наступающие немецкие войска, особенно по мостам через р. Маас. Эти налеты обошлись дорого, но не принесли результатов. Только 15 мая военный кабинет, который теперь возглавлял Черчилль, санкционировал использование бомбардировочной авиации для ударов к востоку от Рейна. В ту ночь 99 бомбардировщиков было направлено для нанесения ударов по нефтеперерабатывающим заводам и железнодорожным объектам Рура. Эту дату обычно считают началом стратегического авиационного наступления против Германии. Однако бомбардировочное командование еще долго продолжало переоценивать результаты этого и последующих стратегических бомбардировочных ударов.

Намеченные штабом ВВС удары по нефтеперерабатывающим заводам Германии пришлось, однако, отложить из-за возникшей в июне реальной угрозы нападения немецкой авиации на Англию, и в течение всей "битвы за Англию" бомбардировочная авиация наносила удары по вражеским портам, судоходству и сосредоточениям барж, а также по заводам, изготавливающим фюзеляжи и авиационные двигатели, с целью воспрепятствовать вторжению немцев. Между тем бомбардировка немцами 14 мая Роттердама, а затем и других городов уменьшила отвращение общественного мнения Англии к идее огульных бомбардировок Дело не в "отвращении общественного мнения Англии", а в политике "странной войны", которую проводили английские правящие круги вплоть до мая 1940 года, стремясь повернуть гитлеровскую агрессию против СССР. -Прим. ред

Однако изменение взглядов и позиции штаба ВВС произошло главным образом под влиянием оперативных факторов. Его уступка реальной оперативной обстановке и давлению Черчилля нашла выражение в директиве от 30 октября 1940 года, которая предусматривала нанесение ударов ночью по нефтеперерабатывающим заводам и городам. Эта директива фактически признавала идею огульных бомбардировок, или "бомбометания по площадям".

Нелепо, однако, было надеяться, что бомбардировочная авиация сможет поразить даже небольшие нефтеперерабатывающие заводы Германии с помощью тех скудных средств, которые имелись в 1940 году. Столь же нелепо было верить, что путем бомбардировки городов можно дискредитировать нацистский режим.

Многочисленные фактические данные о результатах отдельных налетов заставили штаб ВВС признать их неэффективность. Даже в апреле 1941 года теоретическая средняя ошибка бомбометания оценивалась в 1000 ярдов, а это означало, что небольшие нефтеперерабатывающие заводы обычно оставались невредимыми. Впрочем, от этих споров отвлекла необходимость бросить средства бомбардировочного командования против немецких военно-морских баз и баз подводных лодок в период кризиса 1941 года в "битве за Атлантику". Нежелание бомбардировочного командования оказать помощь в период кризиса на море свидетельствовало о близорукости и доктринерской непреклонности.

Постепенно отходя от своей первоначальной позиции, бомбардировочное командование после июля 1941 года пыталось наносить "полуприцельные" удары по таким объектам, как железнодорожная система Германии. В условиях облачности удары наносились по крупным промышленным районам. Однако даже эта видоизмененная идея на практике оказалась бесплодной. Тщательное исследование, проведенное в августе 1941 года, показало, что лишь десятая часть бомбардировщиков, участвовавших в налетах на Рур, оказывалась в радиусе пяти миль от намеченного объекта. Совершенно очевидно, что главной задачей бомбардировочной авиации было овладеть искусством самолетовождения. Оперативные трудности в сочетании с давлением извне в конце концов вынудили штаб ВВС признать, что единственным объектом, которому ночные бомбардировщики могут нанести серьезный ущерб, является город.

По мере того как все очевиднее становилась неточность бомбометания, штаб ВВС все большее внимание начал уделять проблеме морального воздействия на гражданское население. Сломить волю противника к ведению войны провозглашалось такой же важной задачей, как и уничтожение его вооруженных сил. Черчилль, однако, все более критически оценивал оптимизм штаба ВВС, особенно в отношении его плана от 2 сентября, который предусматривал разгром Германии с помощью бомбардировочных сил, доведенных до 4 тыс. самолетов, и его уверенности, этой цели можно добиться за шесть месяцев. Под впечатлением доклада Батта и других Черчилль указал, что повышение точности увеличит эффект бомбардировок в четыре раза. Он подверг сомнению также уверенность штаба ВВС относительно возможности деморализовать население и подавить противовоздушную оборону Германии. Он заявил новому начальнику штаба ВВС Порталу: "Весьма сомнительно, что бомбардировки сами по себе станут решающим фактором в этой войне. Напротив, все, что нам стало известно с начала войны, говорит о том, что их эффект, как физический, так и моральный, сильно преувеличен ".

Премьер-министр справедливо указал также, что система противовоздушной обороны Германии, "весьма вероятно", будет усовершенствована. В записке Порталу Черчилль пророчески заметил, что "иная будет картина, если удастся настолько сократить военно-воздушные силы противника, чтобы можно было с высокой точностью бомбить заводы в дневное время". Этот курс не удавалось осуществить вплоть до 1944 года, да и потом его проводили американцы.

Опасения и предостережения Черчилля относительно укрепления и усовершенствования противовоздушной обороны Германии вскоре оправдались. В ноябре бомбардировочная авиация понесла тяжелые потери, особенно 7 ноября, когда 12,5% из 169 бомбардировщиков, участвовавших в налете на Берлин, не вернулись на базы, хотя при налетах на более близкие объекты потери были меньшими.

Опыт начального периода войны показал, что укоренившиеся концепции штаба ВВС и бомбардировочного командования глубоко ошибочны. Результаты бомбардировок за первые два года войны оказались весьма разочаровывающими.

Упадок в действиях бомбардировочной авиации продолжался до марта 1942 года. Зимой боевые действия сосредоточивались преимущественно против немецких линейных крейсеров "Шарнхорст" и "Гнейзенау" в Бресте, причем был отмечен ряд прямых попаданий. Когда в декабре 1941 года в войну вступила Америка, сразу же исчезла надежда на увеличение числа бомбардировщиков, поступающих с американских заводов. Кроме того, поражение немцев этой зимой в России, через шесть месяцев после июньского вторжения, поставили под сомнение необходимость и целесообразность попыток выиграть войну путем бомбардировок.

Бомбардировочная кампания против Германии начала возрождаться в середине февраля, когда проблема Бреста решилась сама собой в результате прорыва линейных крейсеров в Германию через Ла-Манш. К тому времени многие английские бомбардировщики были оснащены системой "Джи" для радионавигации и опознавания целей. В новой директиве бомбардировочному командованию от 14 февраля 1942 года указывалось, что главной целью бомбардировочной кампании теперь должен стать "подрыв морального духа гражданского населения противника, и в особенности промышленных рабочих".

Таким образом, запугивание безоговорочно стало ясно выраженной политикой английского правительства, хотя в ответах на запросы в парламенте ее продолжали скрывать.

Новая директива фактически признавала практическую осуществимость намечаемых мероприятий. Мнение большинства по этому вопросу высказал еще раньше, 4 июля 1941 года, Портал: "Самую подходящую с экономической точки зрения цель нет смысла преследовать, если она тактически недостижима".

Указанная выше директива уже ждала маршала авиации Харриса, когда он 22 февраля 1942 года принял командование бомбардировочной авиацией, сменив Пирса, которого вскоре после вступления в войну Японии направили на Дальний Восток в качестве командующего союзными военно-воздушными силами. Будучи сильной личностью, Харрис сумел вдохновить экипажи и улучшить организацию бомбардировочного командования, однако ретроспективно многие его взгляды и решения представляются ошибочными.

В это напряженное время, когда царил упадок духа, поддержку и ободрение принес меморандум личного советника Черчилля по научным вопросам лорда Чэруэлла, составленный в конце марта. Этот меморандум был написан сразу же после сокрушительного удара, нанесенного в начале марта по заводу Рено в Бийянкуре, около Парижа, когда был сбит только один из 235 бомбардировщиков. Это был первый крупный эксперимент с использованием светящихся авиационных бомб для наведения атакующих самолетов.

В том же месяце состоялся "успешный" налет на Любек, во время которого зажигательными бомбами был уничтожен густонаселенный центр города. В апреле было осуществлено четыре подобных налета на Росток. Больше всего пострадали красивые старинные дома в центре этих исторических ганзейских городов, а не заводы. Эти города находились фактически вне досягаемости системы "Джи", но они легко обнаруживались, поэтому воодушевление по поводу того, что 40% бомбардировщиков, оснащенных системой "Джи", отыскали свои цели, было неоправданным. Впрочем, во время налета на Любек бомбардировочная авиация понесла большие потери, а восемь налетов на Эссен за эти два месяца осуществлялись при менее благоприятных метеорологических условиях и противодействии более сильной противовоздушной обороны, а потому оказались гораздо менее эффективными.

Немцы поспешно укрепляли противовоздушную оборону, использовав для этой цели радиолокационную аппаратуру обнаружения и увеличив число ночных истребителей. В начале 1942 года ночные истребители сбивали только 1% бомбардировщиков, а к лету эта цифра возросла до 3,5%.

"Планы действий бомбардировочной авиации строились на предположении, что ночью можно успешно уклоняться от авиации противника" — так записано в английском официальном документе. В этом главная ошибка бомбардировочного командования и штаба ВВС. Они игнорировали основной принцип: как бы хорошо ни был защищен бомбардировщик, он все равно остается уязвимым для самолета, сконструированного и построенного для его уничтожения. Никакие тактические уловки и технические средства не могли надолго обеспечить бомбардировщикам безопасность полетов в условиях непрерывно совершенствуемой системы противовоздушной обороны Германии, пока английские ВВС не завоевали господства в воздухе.

Первыми шагами на пути к этой цели явились так называемые операции "Серкус", которые проводились с начала 1941 года и продолжались в 1942 году. Бомбардировщики и истребители, действуя совместно, в дневное время вторгались в прибрежные районы континента с целью вынудить немецкие самолеты подняться в воздух, чтобы затем можно было атаковать их силами "спитфайеров" истребительного командования. Операции "Серкус" имели некоторый успех, но их эффективность ограничивалась сравнительно коротким радиусом действия английских истребителей, и потому, когда дневные операции распространились вглубь, бомбардировщики, встречаясь с сильным сопротивлением, стали нести большие потери. Главный результат операций "Серкус" в том, что, несмотря на отдельные неудачи, они ознаменовали начало борьбы союзников за господство в воздухе вдоль северного побережья Франции, а это имело важное значение для успеха последующего вторжения.

В 1942 году главным новым событием стали рейды "1000 бомбардировщиков", которые получили широкое одобрение. Харрис стремился путем сосредоточения сил сократить потери и добиться б[ac]ольших результатов. Хотя в мае 1942 года бомбардировочное командование имело только 416 самолетов первой линии, Харрису удалось, используя самолеты второй линии и учебные эскадрильи, в ночь на 30 мая послать на Кельн 1046 бомбардировщиков. В результате этого налета было опустошено 600 акров площади города (гораздо больше, чем за 1346 вылетов против Кельна в предшествующие десять месяцев). Потери составили 40 бомбардировщиков (3,8%). 1 июня все наличные силы бомбардировочного командования — 956 самолетов — были направлены на более трудный объект -Эссен, однако облачность и дымка спасли этот город от больших разрушений; англичане же потеряли 31 самолет (3,2%). Потом соединение "1000 бомбардировщиков" было расформировано, однако Харрис продолжал планировать аналогичные рейды. Так, 26 июня 904 бомбардировщика, в том числе 102 из Берегового командования, атаковали крупный порт Бремен и авиационный завод фирмы "Фокке-Вульф". На этот раз преобладала плотная облачность, и ущерб оказался сравнительно небольшим, а потери возросли почти до 5%, главным образом среди учебных эскадрилий. Больше рейдов "1000 бомбардировщиков" не предпринималось до 1944 года.

Однако при ретроспективном рассмотрении становится ясно, что результаты английских бомбардировок значительно преувеличивались. В действительности же ущерб, нанесенный германской промышленности, оказался ничтожным. В 1942 году производство вооружения в Германии увеличилось почти на 50%. Нефтеперерабатывающая промышленность, самое слабое звено Германии, почти не пострадала, а выпуск самолетов резко возрос. В этот год число немецких дневных бомбардировщиков на Западе угрожающе увеличилось с 292 до 453, а ночных истребителей — со 162 до 349. С другой стороны, потери английских бомбардировщиков в 1942 году возросли до 1404.

На конференции, состоявшейся в январе 1943 года в Касабланке Касабланкская конференция (14-24 января 1943 года) — встреча президента США Ф. Рузвельта и премьер-министра Великобритании У. Черчилля при участии высших военных и политических руководителей обеих стран с целью разработки совместной англо-американской политики и стратегии. — Прим. ред, стратегические бомбардировщики были определены как вспомогательная мера перед наземным вторжением. В директиве союзным военно-воздушным силам ставились следующие задачи: "Последовательное разрушение и дезорганизация военной, промышленной и экономической системы Германии и подрыв морального духа немецкого народа, пока не будет решительно ослаблена его способность к вооруженному сопротивлению". Это удовлетворяло как Харриса, которому важнейшей казалась вторая часть директивы, так и генерал-лейтенанта Икера, командующего американской 8-й воздушной армией, который считал более важной первую часть. Директива, определяя общий порядок очередности целей, предоставляла командирам на местах выбор тактических приемов. Следовательно, хотя англичане вели бомбардировки ночью, а американцы днем, их удары не дополняли друг друга (разве только в самом общем смысле).

На конференции, состоявшейся в мае 1943 года в Вашингтоне, был сделан вывод о необходимости наладить взаимодействие бомбардировочной авиации США и Англии в связи с возрастающей угрозой со стороны немецкой истребительной авиации. Поэтому первой целью план "Пойнтблэнк" (объединенное бомбардировочное наступление) ставил уничтожение немецких военно-воздушных сил и авиационной промышленности, что было "необходимо для перехода к налетам на другие источники военного потенциала противника". В конечном счете такая задача была в одинаковой степени важна как для английского бомбардировочного командования, так и для американцев. План, однако, был сформулирован в довольно расплывчатых выражениях. И это позволяло Харрису продолжать бомбардировки немецких городов, не считаясь с тем, что успех дальнейших действий бомбардировочной авиации и операции "Оверлорд" зависел от уничтожения немецких военно-воздушных сил, численность которых с января до августа 1943 года удвоилась. Однако значительные успехи английской бомбардировочной авиации в рейдах на Рур и Гамбург сыграли все же положительную роль.

Первые месяцы 1943 года были для бомбардировочного командования спокойным периодом по сравнению с 1942 годом. Это позволило экипажам ликвидировать некоторые недостатки в освоении нового оборудования и приспособиться к "ланкастерам" и "москито", которые все больше стали заменять старые бомбардировщики. (Число этих самолетов увеличилось с 515 в январе 1943 года до 947 к марту 1944 года.) Проблема комплектования экипажей была решена путем осуществления широких планов подготовки летного состава в странах содружества, особенно в Канаде, а также путем ликвидации в 1942 году должности второго пилота.