Между липовых деревьев катится Колесо, и просит Сослан липу:
      - Липа, липа, широким стволом своим задержи врага моего!
      - Хоть и толста я, - ответила липа, - но не в силах я сдержать врага твоего - ствол мой мягок, как масло.
      - Так будь же и ты проклята! - крикнул Сослан. - И тебя будут люди искать только ради твоей коры. Будешь цвести ты красиво, но плода дать не сможешь!
      Грабовый лес встал на пути Колеса. И сказал тут Сослан:
      - Задержи, могучий граб, врага моего, для меня задержи!
      Пропустил граб Колесо Балсага, и его тоже проклял Сослан:
      - Искать будут люди тебя, чтобы жечь в своих очагах! И начисто сведут люди грабовые леса!
      И вот под чинарами катится Колесо Балсага.
      - Мой враг убегает! Задержи его, чинара! - просит Сослан.
      - Пусть еще в большей беде увижу я тебя! - ответила чинара. - Целое селение могло укрыться в тени моей, а ты обрубал мои ветви, подрывал мои корни.
      - Пусть легко будет обрабатывать твою древесину, - крикнул Сослан чинаре, - и люди сводить будут чинаровые леса!
      Катится Колесо по дубовому лесу.
      - Хоть бы ты, дуб, задержал врага моего!
      Но напомнил дуб Сослану, что, не щадя ни вершины, ни ветвей, ни ствола его, рубил Сослан дуб, чтобы делать из него стрелы.
      - Так пусть желуди, которыми брезговать будет человек, растут на тебе для грязных кабанов! - крикнул Сослан.
      Вот в белый березняк вбежало Колесо Балсага. И сказал Сослан березе:
      - Сестрица береза, хотя б не надолго задержи врага моего!
      - Тот, кто стал твоим врагом, тот будет и моим врагом! - ответила береза.
      И словно сетью загородила она путь Колесу, опустив перед ним свои тонкие кудри. Но прорвало их Балсагово Колесо и покатилось дальше.
      - Навеки лучшим из деревьев будешь считаться ты, белая береза! Проклят пусть будет тот, кто тебя срубит! И сучья твои собирать будут люди, чтобы делать вертела и жарить на нем шашлыки, - поблагодарил Сослан березу.
      Вкатилось Колесо в заросли орешника. Хмелем обвит орешник.
      - Хмель кудрявый, - просит Сослан, - задержи кровника моего, двенадцать товарищей моих убил он!
      Крепки и гибки, как веревки, побеги хмеля. Обвили они Колесо Балсага и остановили его. На расстояние полета стрелы приблизился Сослан к Колесу, пустил в него одну стрелу, и вдребезги разбилась спица. Пустил другую стрелу, и в мелкие щепки разлетелась вторая спица. В зарослях орешника, обвитых хмелем, догнал Сослан Колесо и схватил его. И тут орешнику и хмелю принес благодарность Сослан:
      - Отныне, орешник, люди будут издалека приходить к тебе за вкусными твоими плодами. А тебя, хмель кудрявый, пусть в пору веселья благословлять будут люди за хмельной напиток!
      Выхватил Сослан свой меч, замахнулся и хотел на куски разрубить Колесо Балсага. И тут снова взмолилось Колесо:
      - Душа моя в руках твоих, Сослан! Что ты прикажешь мне, все сделаю я.
      - Нет тебе веры, - сказал Сослан. - Ты клятвопреступник и снова обманешь меня.
      Но жалобно просило Колесо, горячо клялось оно, и снова поверил ему Сослан.
      - Хорошо, - сказал он, - я пощажу тебя. Но за двенадцать друзей моих убей в семье своей двенадцать человек - и я отпущу тебя живым.
      Согласилось Колесо Балсага, и печальное покатилось оно домой.
      Узнал Сырдон, что не удалось Колесу убить Сослана. Принял Сырдон облик старика и стал на пути Колеса.
      - Да будет перед тобой, Колесо, прямая дорога! - сказал он. - Что случилось с тобой, почему ты так печально?
      - С чего быть мне веселым? - ответило Колесо. - - Победил меня нарт Сослан и взял с меня слово убить двенадцать человек из моей семьи.
      - А зачем тебе убивать их? Отрежь двенадцати человекам из семьи своей ногти на руках и ногах, и ты выполнишь этим свою клятву, - сказал лукавый Сырдон.
      Не послушало его Колесо Балсага, катится оно дальше, и один только помысел у него - честно выполнить свою клятву.
      Но вот на пути ему снова попался Сырдон. Старухой на этот раз он обернулся.
      - Да будет перед тобой, Колесо, прямая дорога! - сказала старуха. - Что случилось с тобой, почему ты так печально?
      - Что делать мне, пусть съем я твои недуги! Двенадцать человек из семьи своей предстоит мне убить, чтобы выполнить клятву, данную нарту Сослану.
      - А к чему тебе убивать их? Отрежь двенадцати человекам из семьи своей ногти на руках и ногах, и этим ты выполнишь свою клятву.
      Не послушалось Колесо, катится дальше. Снова забежал вперед Сырдон, обернулся подростком, у которого только выступил первый пух на лице, и встал Колесу на дороге.
      - Да будет перед тобой, Колесо, прямая дорога? - сказал он. - Почему ты так печально?
      - Дано мною слово нарту Сослану - убить двенадцать человек из семьи своей. И вот теперь качусь я, чтобы выполнить это слово.
      - А к чему тебе убивать их? Отрежь двенадцати человекам из семьи своей ногти на руках и ногах, - сказал подросток.
      Ничего не ответило Колесо, прокатилось мимо, но, пробежав еще немного, подумало: "Вот старик, старуха и юноша в одно слово сказали мне одно и то же. Ведь не ждут они от меня за это никакой награды? Дай-ка послушаю я их добрых советов!"
      И, прикатившись домой, постригло Колесо ногти на руках и ногах двенадцати человекам из своей семьи. Но после этого смирно дома сидело Колесо.
      Шли дни за днями, недели за неделями. Стал лукавый Сырдон время от времени навещать Колесо Балсага.
      - Надо бы тебе, знаменитое Колесо, покатиться еще раз на Сослана и отомстить ему за унижение, - говорил Сырдон.
      Но прошла уже злоба у Колеса Балсага, и ответило оно Сырдону:
      - Эй, лукавая собака, оставь меня! Из-за тебя случились со мной все эти несчастья.
      Но не оставил своего намерения погубить Сослана бедовый Сырдон. Развязал он свой лживый язык и опять уговорил Колесо Балсага напасть на Сослана и убить его.
      Снова вставил Курдалагон в Колесо новые спицы из чистого булата. И вот однажды, когда был Сослан на поле Зилахара и осторожно на животе подползал к зверю, откуда ни возьмись, прикатилось Колесо Балсага, отрезало ему ноги по колени, бросило ему ногти с рук и ног двенадцати человек из семьи своей и вернулось к себе домой.
      Лежит Сослан на поле Зилахара, истекает кровью, оглядывается кругом: кого бы послать к нартам вестником печали?
      Орел пролетает над его головой, и говорит ему Сослан:
      Будь, орел, моим вестником печали! Полети к дому Ахсартагата, сообщи родичам моим - Урызмагу и Хамыцу, - что умираю я, нарт Сослан, на поле Зилахара и некому закрыть мне глаза.
      - Пусть увижу я одинокую смерть твою, Сослан! - ответил ему орел. - Разве щадил ты меня, когда усталый опускался я на дерево или на камень? Нет, ты тут же хватался за свою стрелу. Так пусть за это не будет тебе того, о чем ты просишь!
      Во время их разговора коршун пролетел над ними.
      - Тебя прошу я, коршун, - взмолился Сослан, - будь моим вестником печали! Полети к дому Ахсартагата и скажи, что отрезало Колесо Балсага ноги Сослану и пусть поторопятся ко мне мои родичи.
      - Ишь ты, ишь ты, что захотел! Бесчисленное множество кур у Шатаны, но разве ты когда-нибудь дал мне унести хоть одну? Ты тут же хватался за свой лук, - сказал коршун и полетел дальше.
      Лежит Сослан, ждет...
      Вдруг ласточка, щебеча, пролетела над ним. Обрадовался Сослан.
      - О ты, ласточка! - сказал он ей. - Лети скорее к дому Ахсартагата и скажи, что Колесо Балсага отрезало ноги их Сослану. Один умирает он в поле Зилахара, и некому закрыть ему глаза.
      - Будь по-твоему! - ответила ласточка. - Слишком хорош ты, чтобы умирать тебе здесь одному и чтобы никто не закрыл тебе глаза. Я буду твоей вестницей печали. Когда бывало заставал меня дождь, ты подбирал меня, прятал за пазуху и спасал мою жизнь. Ты всегда оставлял для меня открытыми закрома, и я наедалась там вдоволь. Нет, никогда не забуду я твоих благодеяний!
      - Навеки будешь ты любимицей людей! - поблагодарил ее Сослан.
      И полетела ласточка в селение нартов вестницей печали.
      Лежит Сослан в поле, ждет, когда придут за ним нарты - закрыть ему глаза.
      Черный ворон пролетал над Сосланом, и, увидев, что умирает Сослан, заплакал ворон:
      - Осиротел я, Сослан! Как мне прожить без тебя? Все тропинки и ущелья заваливал ты дичью, и потому всегда мог я наполнить свою утробу. Кто теперь накормит меня?
      - Напрасно сокрушаешься, - ответил Сослан. - Ничего не поправит теперь твой плач. Подлети ко мне ближе и насыться кровью моей.
      - Как ты можешь говорить так, Сослан? Ведь душа моя горюет по тебе, - ответил ворон.
      И, видя его искреннее горе, сказал Сослан:
      - Если даже там, где сходится небо с землей, будет лежать падаль, ты всегда найдешь ее. Кровяным столбом обозначится то место, где лежит она, своими зоркими глазами найдешь этот столб и всегда будешь сыт. Пусть наградит тебя бог этим счастьем!
      Улетел ворон. И тут над головой Сослана закружилась ворона и заплакала она:
      - О, кто же будет теперь каждый день накрывать нам обильный стол? Кто будет заваливать для нас дичью ущелья? Как будем мы жить без тебя?
      - Подлети поближе ко мне, - сказал ей Сослан. - Вон лежат мои отрезанные ноги, вот запекшаяся кровь - все равно гнить им без пользы. Поешь, насыть себя и не печалься напрасно.
      Стала ворона клевать мясо его и кровь, и проклял ее Сослан:
      - Ты злая птица! С утра до вечера проклинаешь ты людей, но не исполнятся над ними твои проклятья. С ночи до утра, не шевелясь, будешь отныне стоять ты на одной ноге на ветке дерева! Такова будет твоя участь.
      Стали приходить к Сослану звери. Первым пришел к нему медведь. Рвет он шерсть на груди своей передними лапами и горестно рычит:
      - Что я буду делать без тебя, Сослан? Кто мне заменит тебя? Был я сыт всегда твоим угощением, твоей едой, а когда хотелось мне пить, ты утолял мою-жажду.
      - Не печалься, медведь! Печалью не поможешь. Лучше насыться мясом моим, которое уношу я в Страну Мертвых, - сказал ему Сослан.
      - За кого ты принимаешь меня, я ведь друг тебе! - в горе сказал медведь и стал сокрушаться еще больше.
      - Да наградит тебя бог твоим счастьем, что один только след твой будет повергать людей в страх! В самое тяжелое зимнее время пять месяцев сможешь ты жить в берлоге своей без пищи.
      Ушел медведь. Прошло еще время, пробежал мимо волк. Увидел он Сослана и завыл в голос:
      - Как проживу без тебя? Сколько оврагов наполнял ты для меня свежим мясом! Кто мне заменит тебя?
      - Не надо понапрасну печалиться, - сказал Сослан. - Теперь ты этим мне не поможешь. Вот мясо мое, которое понапрасну понесу я с собой в Страну Мертвых. Насыщайся им до отвала!
      - Как ты мог другу своему сказать такие слова? - ответил волк и взвыл еще печальнее.
      И Сослан, видя, что от души горюет волк, поблагодарил его:
      - Когда будешь ты нападать на стадо, будет у тебя в сердце такая же отвага, какая всегда живет в моем сердце. Но пусть пугливым и чутким, как сердце девушки, еще не засватанной, станет твое сердце, когда придет тебе время убегать от преследователей, и пусть сила мизинца моего перейдет в твою шею!
      Ушел волк, и тут вдруг увидел Сослан подле себя лисицу. И, виляя хвостом, тоненько заплакала хитрая лисица:
      - Осиротела я без тебя, доблестный Сослан!
      - Не плачь понапрасну, лисица, - сказал ей Сослан. - Подойди лучше поближе и насыться мясом моим, которое уношу я в Страну Мертвых.
      Стала лисица жадно лакать кровь Сослана и только схватилась за окровавленные его колени, как закричал ей Сослан:
      - Будь ты проклята! За красивую шкуру будут убивать тебя люди, но ни на что не будет годно твое мясо!
      И поскорей убежала лисица. Что же было ей делать еще?
 
      * * *
 
      Долетела ласточка до селения нартов, влетела она в дом Ахсартагата, села на потолочную балку и защебетала:
      - Сослану вашему Колесо Балсага отрезало ноги. В поле Зилахара одиноко лежит он, ждет смерти, и некому закрыть ему глаза!
      Завыли тут, заголосили и старшие и младшие нарты. И кучками идут все нарты на поле Зилахара, каждый торопится прийти первым.
      Но впереди всех поскакал на коне лукавый Сырдон. Первым подъехал он к Сослану и сказал:
      - Эх, Сослан, раньше бы надо было тебе умереть? Все нарты кучками идут сюда. В каждой кучке запевала заводит веселую песню, и все нарты весело им подпевают, радуясь твоей смерти.
      Сердце Сослана чуть не разорвалось от горя, когда услышал он эти слова. Но вот подошли нарты к нему, и увидел он, что мужчины от горя царапают щеки, а женщины рвут на себе волосы.
      - Сослан, наш сын! Сослан, наш свет! - громче всех кричит Шатана.
      И сказал Сослан:
      - Недостойную весть принес мне о вас Сырдон. Покажите мне его! Где он?
      Но кто может найти Сырдона? Он ускакал и спрятался.
      Подняли нартские юноши Сослана и понесли его в селение. А тут, откуда ни возьмись, Сырдон. Проскакал мимо Сослана и крикнул:
      - Если ты, несчастный Сослан, доживешь до дома Ахсартагата, то еще один позор ждет тебя там! Из кожи змеи приготовлен тебе гроб, а погребальные одежды сшиты из кожи лягушки.
      Только внесли Сослана в родной дом, сразу сказал он родичам:
      - Пока жив я еще, родичи мои, покажите мне мой гроб и погребальные одежды.
      Зачем тебе живому видеть то, что понадобится тебе после смерти? Не такова твоя погребальная одежда и не таков твой гроб, чтобы тебе пришлось их стыдиться. Ты могучим и славным сделал наш род. Ты огонь зажег в нартских очагах и жизнь свою отдал за это. Ты отдавал нам всю свою силу - неужели не приготовили мы для тебя достойной погребальной одежды и неужели не проводим мы тебя достойно в Страну Мертвых!
      Что делать! - сказал Сослан. - Горькое слово сказал мне Сырдон, и не успокоюсь я, пока не увижу гроб свой и свою погребальную одежду.
      Вынесли тогда нарты погребальные одежды - из драгоценного шелка были сотканы они. Показали ему гроб его - был он выкован из червонного золота. И захотел Сослан, чтобы на живого на него одели погребальные одежды, и велел он, чтобы живым его положили в гроб.
      И когда исполнили просьбу его, обратился Сослан к своим родичам:
      - Эй, Урызмаг и Хамыц, постройте мне склеп! И пусть будет в нем одно окно на восток, чтобы по утрам смотрело ко мне солнце. Пусть другое окно будет надо мной посредине, чтобы солнце светило мне в полдень, а третье пусть будет на запад, чтобы вечером оно прощалось со мной. Стрелы и лук положите со мной в гроб и главного не забывайте: пока не будет отомщена Колесу Балсага кровь моя, не будет мне покоя! Так кто же отомстит за меня?
      Молчат нарты и пятятся от гроба Сослана: все боятся вступить в бой с Колесом Балсага. И только молодой Ацамаз, любимый племянник Сослана, остался стоять у гроба.
      И сказал Ацамаз:
      - Если, Сослан, не поставлю я на могиле твоей расколотого на две части Колеса Балсага, то пусть товарищи мои не считают меня больше мужчиной!
      Услыхал Сослан эти слова, успокоился и велел нести себя в могилу.
      Всё сделали так, как завещал он.
      Положили в гроб его лук и стрелы и три окна пробили в его склепе.
      Прошло несколько дней после похорон Сослана. Урызмаг и Хамыц пришли к Сырдону:
      - Норовистого коня оставил Сослан, - сказали они Сырдону. - Надо бы его время от времени объезжать. Ты хороший наездник, Сырдон. Если будет милость твоя, садись иногда на него.
      И тут притворщик Сырдон горько заплакал: - О, горе мне! Как ваше сердце позволило сказать мне эти слова? Да пусть лучше дом мой разрушится, чем сяду я на коня моего брата!
      - Но что же нам иначе делать, Сырдон? Как нам быть, мы не можем придумать.
      Снова притворился лукавый Сырдон, будто ему это не по душе, но все же под конец согласился.
      Стал Сырдон время от времени ездить на Сослановом коне. Но каждый раз, подходя к коню, он говорил:
      - Ох, не по душе мне садиться на тебя! Лучше бы кто другой ездил на тебе!
      Но, выехав за околицу селения, где его никто не видел, Сырдон носился на коне, гонял его то в одну, то в другую сторону. Гонял и приговаривал:
      - Чего мне пожелать тебе, Сослан, на том свете? Твое наследство мне досталось!
      И однажды направил Сырдон коня на кладбище и стал гарцевать вокруг могилы Сослана.
      - Эх, Сослан, не пришлось тебе видеть, как гоняю я балованного коня твоего! - кричал Сырдон, проезжая мимо могилы Сослана. - А сейчас я и тебя оседлаю! - И перескочил он с седла на склеп Сослана, сел на него верхом и оказался прямо над потолочным окном, которое завещал сделать Сослан.
      И только Сырдон оседлал склеп - Сослан из глубины склепа пустил стрелу в потолочное окно, и - пусть с врагом твоим будет так! - стрела пронзила Сырдона насквозь, до самой макушки его головы, и, не сходя с места, издох Сырдон.
      - Тебе я отомстил, - сказал Сослан, - но не отомстили еще за меня Колесу Балсага. Тогда бы я успокоился!
      Но Ацамаз не забыл о том, что он обещал Сослану. Пошел Ацамаз к небесному кузнецу Курдалагону и попросил его:
      - Выкуй мне тяжелый железный лом!
      Отковал Курдалагон такой лом, какой просил Ацамаз. И велел Ацамаз передать Колесу Балсага:
      - Я буду ждать тебя на поле Хиза. Хочу я сразиться с тобой. И не думай, что тебе удастся спрятаться от меня!
      - Что же мне прятаться? - заносчиво сказало Колесо. - Я всегда готово.
      И, держа в руках свой тяжелый лом, вышел юноша на поле Хиза. С грохотом вертясь, все быстрее и быстрее покатилось на него Колесо Балсага. Ловок был Ацамаз. Один раз ударил - все спицы вылетели из Балсагова Колеса. Испугалось тут Колесо Балсага, оборотилось оно перепелкой и полетело над землей, но тут в ястреба превратился Ацамаз и погнался за перепелкой. Ударилась перепелка о землю и превратилась в поляну, поросшую осокой. Обернулся Ацамаз в человека и ударил в ладоши, да так крепко, что искры посыпались и загорелась осока. Тут фазан взлетел над горящей поляной - это в фазана обернулось испуганное Колесо Балсага. Но орлом обернулся Ацамаз, и бросился орел за фазаном.
      Невмоготу было Колесу Балсага, и, пролетая над селением нартов, влетел фазан в дом вещей старухи. Принял тогда Ацамаз обычный свой вид и вошел к женщине.
      - Где тот фазан, который спрятался в доме твоем? Скорее скажи, не то сожгу я тебя вместе с твоими детьми! - сказал юноша.
      Испугалась старуха и указала на кладбище:
      - Ищи его там. Он прячется в могиле последнего покойника, похороненного на этом кладбище.
      Превратился тут Ацамаз в быка, подошел он на кладбище к самой свежей могиле и замычал во всю свою силу. Отозвалось ему Колесо Балсага:
      - Пусть хозяин твой не увидит от тебя проку! Я здесь прячусь от врага моего - племянника Сосланова, а ты пристал ко мне!
      Тут Ацамаз принял свой обычный вид и крикнул:
      - Вот здесь я тебя и поймаю! Я и есть тот самый, от кого ты прячешься.
      Раскопал Ацамаз могилу, выхватил оттуда Колесо Балсага и принес его на могилу Сослана. Встал он на могиле и сказал во весь голос:
      - Сослан! Вот Колесо Балсага, я посылаю его тебе в Страну Мертвых. Пусть будет оно тебе там слугой и водоносом, а в здешнем мире пусть будет оно тебе памятником могильным!
      Вынул Ацамаз свой меч, по самой середине ударил он Колесо Балсага, разрубил его на две половины: одну поставил у изголовья Сослана, а другую - у ног его.

19. Айсана и вдова Сослана