- Не испускай больше пламени в жажде боя! Будешь ты висеть теперь на поясе моем - здесь твое место.
      Дотронулся до лука Саууай, и сразу лук сам пустил три стрелы, к небесам рванулся и чуть не сорвался с железных столбов, но ловко поймал его Саууай и вскинул на плечо. Так вооружился Саууай.
      Конь его был таков, что много лет мог он не пить воды. Но вот настал час, когда ночь и день прощаются друг с другом, и повел его Саууай к нартской Дзых-реке.
      В этот час Шатана ходила молиться на седьмой ярус башни. Оглядывала она все кругом и видела все счастливое и все несчастливое, что случилось на земле и на небе. И оттуда увидела она, что к нартской Дзых-реке привели коня на водопой. Увидела Шатана, как он пьет воду, и признала в нем коня Кандза, потому что только у этого коня светила на лбу звезда Бонварнон.
      Сошла вниз Шатана и сказала Урызмагу:
      - Прежде времени радовались мы будущей победе на скачках! Не достанется нам пленный юноша. Видела я у Дзых-реки на водопое коня Кандза. Но кто привел его на водопой - как я ни старалась, не могла разглядеть.
      Побранил тут Урызмаг Шатану: ведь известно, что нет сына у старого Кандза. Кому под силу вывести на водопой его коня?
      И на следующий день в тот же самый час поднялась на седьмой ярус башни Шатана, и сразу свой взор устремила она на Дзых-реку - никуда больше она не глядела.
      В этот час Саууай опять вывел коня своего на водопой. Еще вернее признала коня Шатана, но так ярко светила звезда на лбу у коня, что в лучах ее исчезал Саууай, и никак не могла Шатана его разглядеть.
      Опять спустилась вниз Шатана и снова сказала мужу своему Урызмагу:
      - Прежде времени радуемся мы, не достанется нам пленный юноша! Сегодня второй раз видела я на водопое у Дзых-реки коня Кандза, но снова не могла распознать, кто привел его.
      Опять рассердился Урызмаг, и еще крепче побранил он Шатану: не говори мне, мол, неправды.
      И на третий день Шатана в этот же час поднялась на башню и стала глядеть на Дзых-реку. Зорко глядела и ясно разглядела: только Кандзу принадлежать мог этот конь! Но никак не разобрать Шатане, кто привел его. Даже повод недоуздка разглядела, но того, кто держал повод, не удалось ей распознать.
      Опять рассказала Шатана мужу своему Урызмагу, что только Кандзу может принадлежать этот конь, на что того, кто привел коня, не могла она распознать, Еще сильнее рассердился Урызмаг и упрекнул Шатану: неправду ты мне говоришь, такая-сякая!
      И рассказала тут Шатана Урызмагу свой сон:
      - Видела я, будто кончились скачки и заспорил ты на площади игр - никому не хочешь уступать главную-долю победителя. А на самой вершине горы Уаз будто черный ворон сидит. Вдруг спустился он на площадь, напал на тебя и девять ребер твоих поломал. А я будто обернула тебя своим шелковым платком и на плечах своих принесла домой. На кровать из слоновой кости положила тебя, и там лежал ты тяжело больной, а я неотлучно была около тебя. Будто даже и на поминки к Бората ты не пошел, и даже вторая доля - пленная девушка - тоже тебе не досталась. Теперь, муж наш, запомни то, что я сказала тебе, и не забывай моего сна!
      ...Вот подходит время скачек. Целый год отдыхают скакуны между Белым морем и Черным морем.
      Оседлал Саууай своего коня, надел отцовские доспехи и сказал отцу своему Кандзу:
      - В поход направляясь, как выезжал ты из нашего дома?
      И ответил ему Кандз:
      - В поход направляясь, выезжал я через главное наше окно.
      И показал он сыну на главное окно, что находится под самым потолком.
      Хлестнул тут юноша коня, и, как муха, взлетел его конь и вынес его через главное окно.
      Держит путь юноша на остров между Черным морем и Белым морем - туда, где собираются все, кто будет состязаться в скачках.
      По лесам и равнинам едет юноша, убивает он оленей и диких коз и на тонкие полоски режет их шкуры. Вот доехал он до места, откуда должны начаться скачки, и нашел спящими всех участников скачек. Пока они спали, починил он все их уздечки и седла, сам же отъехал подальше, седло положил в изголовье, потник подстелил под себя, андийской буркой прикрылся, лег и уснул. Коня же отпустил он на волю. Пока он спал, конь выкупался в море.
      Скачки уже начались, а Саууай еще спит. Близка площадь нартов, где колышется знамя, которое должен схватить победитель, но Саууай все спит. Тут подошел к нему конь, разбудил его и сказал:
      - Вставай поскорей! Сегодня закончатся скачки. Чист и блестящ, точно яичным белком натерт, был конь после купанья. Накинул на него седло Саууай, вскочил и погнал его к цели.
      Нартская молодежь с седьмого яруса башен следила за скачками. Каждому хотелось видеть, чей конь идет первым. И вот впереди всех показались скакуны Урызмага и Хамыца. Как запряженные волы, идут они рядом. Следом за ними бежит конь Сослана. Конь же Сырдона отстал от всех, и дразнить Сырдона начала нартская молодежь:
      - Видно, тяжелую поклажу несет твой конь, лукавый Сырдон!
      Вдруг увидели они коня Кандза. Одного за другим обгоняет он нартских коней. А кто на нем сидит, не могут они разглядеть.
      И сказал тут Сырдон:
      - Конечно, мой конь позади всех тащится - тяжело навьюченный, но это еще не самое удивительное. Вижу я коня со звездой на лбу. Вот нагнал он моего коня и оторвал ему правое ухо, а вот сейчас нагнал он ваших скакунов, вырывает он у одного за другим правые уши и откидывает их налево. И вот теперь, гордая нартская молодежь, вам, так же как и мне, не видать первой доли, как ушей своих скакунов!
      Не вытерпел тут Сослан, вскочил на вершину башни, взглянул из-под ладони - и только разглядел своего коня, как ухо его коня полетело прочь, а потом полетело ухо Хамыцева скакуна, а затем и скакун Урызмага остался без уха.
      Доскакали тут кони до площади игр. Саууай первый, как коршун, кинулся на знамя и, схватил его, сказал Бурафарныгу - старшему из Бората:
      - Неси мне теперь долю первого!
      Злоба переполнила Урызмага, и сказал он Бурафарныгу:
      - Не давай долю первого этому сыну ослицы! Ведь у него с углов рта материнское молоко еще капает.
      Саууай тут сказал Урызмагу:
      - За седины твои я прощаю тебе, но не оспаривай мою долю первого.
      В ответ палкой погрозил ему Урызмаг.
      Не стерпел Саууай обиды: разогнал он коня, как ворон взлетел на гору Уаз и, как коршун, упал оттуда на Урызмага. Толкнул его Саууай и сломал у него девять ребер.
      Подбежала тут Шатана к Урызмагу, шелковым платком обвязала его, на себе принесла его домой, на кровать из слоновой кости уложила его и неотступно выхаживала его.
      Вот начались поминки у Бората. И когда сели гости по своим местам, тогда подошел Саууай к Бурафарныгу и сказал ему:
      - Пленного мальчика моего - долю победителя и вторую долю - пленную девушку, долю Урызмага, приведи-ка сюда, ко мне.
      Не посмел возразить Бурафарныг, исполнил требование Саууая, привел к нему пленного мальчика к пленную девушку.
      Саууай посадил их на круп коня своего и повез их домой, к своему отцу.
      - Вот тебе моя первая доля - пленный мальчик. Он достался мне как победителю. А вот вторая доля - пленная девушка. Я силой отнял ее.
      И ответил Кандз сыну своему, Саууаю:
      - Вижу, что годишься ты мне в сыновья, и с этого дня люди называть тебя будут: Саууай, сын Кандза.
      Много дней прошло еще, и вот однажды зашел Саууай к отцу своему и сказал:
      - Я в поход отправляюсь.
      - Что ж, иди, Саууай, мой единственный! Но лучше бы ты чем другим развлекся, а то если узнают Урызмаг и родичи его, что ты один отправился в поход, нападут на тебя и погубят, как погубили уже десять братьев моих, и опять осиротею я.
      - Не опасайся за меня, старый отец мой! Юноша и девушка, что мне достались, останутся вместо меня и будут тебя веселить. Меня же Урызмаг и родичи его не одолеют ни хитростью, ни умом, да и силой меня, не победят - можешь на меня надеяться.
      Сел Саууай на коня своего, пожелал ему отец доброго пути, и уехал он со двора.
      Приехал Саууай на площадь нартских игр и во весь голос крикнул:
      - Эй, поедем, Урызмаг, со мною в поход!
      От этого крика сажа посыпалась с потолка Урызмагова дома.
      Второй раз Саууай крикнул, и от второго крика его доски посыпались с потолка, но все же не вышел к нему Урызмаг.
      Третий раз крикнул Саууай, и от этого крика кровля дома обрушилась. И тогда сказала Шатана Урызмагу:
      - Посиди-ка ты здесь, я сама к нему выйду.
      Вышла Шатана из дому, обернулась в сторону площади игр, посредине которой находился молодой Саууай на большом своем коне, и сказала ему:
      - До утра подожди старика моего. Я снаряжу его.
      Саууай расположился здесь же, на площади. Слез он с коня, седло поставил себе под голову, потник подложил под себя, андийской буркой накрылся и лег спать.
      Вернулась Шатана домой и сказала Урызмагу:
      - Этот юнец, что нам несчастье приносит, так прицепился к тебе, что никак нельзя тебе отказаться ехать с ним. Но будь с ним настороже! Возьми с собой своих младших и поезжай. А плеть свою оставь дома, будто забыл ее.
 
      * * *
 
      Всех дочерей своих к тому времени выдали Урызмаг и Шатана. Только одна осталась у них дома, младшая звонкоголосая Лашин. Ей пришла уже пора выходить замуж. Но кто ни посватается к ней, всем отказывает она, да еще про каждого жениха составит насмешливую песню и сама сыграет ее на своей гармошке и споет. А потом за ней поет эту песню на срам жениху молодежь всех трех нартских селений. Бранила Шатана за это свою озорную дочку, а та всегда отвечала:
      - Еще не подрос мой жених.
      А когда взял Саууай первенство на скачках, вот какую песню спела Лашин:
 
Конь чернее ночи, а звезда на лбу его миру светит.
Молоденький всадник ведет коня, старого Кандза сын молодой.
Мы с ним самые младшие во всех нартских селениях.
И если даже сварлива мать твоя, молоденький всадник,
И если ты даже не будешь искать души моей,
Все равно выйду я замуж за тебя!
 
      Однажды, на утренней зорьке, Лашин доила корову, и Шатана услышала, как поет ее дочь эту песню. Только хотела Шатана сказать дочке, что не годится девушке громко петь такую песню, вдруг видит: вырвался из хлева бугай и кинулся на корову, которую доила Лашин. "Ой, горе, убьет он мою девочку!" Но только в страхе подумала это Шатана, как видит она: схватила Лашин бугая за мохнатый загривок, подняла и кинула его через ограду, словно это был не грозный бык, а слабый котенок. Как стояла Шатана, так и застыла на месте. Саму Шатану все называли "женщина-нарт", но из дочерей ее, кроме Лашин, ни одна не унаследовала ее богатырства. Ничего не сказала тут дочке мудрая Шатана, но когда Урызмаг поехал в поход с Саууаем, она шепнула ему, чтоб он будто бы нечаянно оставил дома свою плеть. Не знал Урызмаг, что задумала хитроумная Шатана, но сделал так, как она ему сказала.
 
      * * *
 
      Только ушли в поход нарты, как их враги уаиги пришли на нартскую землю и сказали, что если не отдадут им от каждого дома по девушке, то разрушат они все нартские селения.
      Вот сидят на нихасе самые старые нарты и не знают, что им делать. Нет дома славной нартской молодежи, нет дома испытанных в битвах нартских мужей. Неужто отдать на посрамление уаигам нартских девушек?
      Узнала Лашин, о чем совещаются на нихасе, поднялась она на башню и крикнула уаигам:
      - Эй, слушайте меня, одноглазые! Зачем вам столько девушек? Завтра я одна против вас выйду. Высылайте против меня любого, и если победит он меня - делайте с нами, что хотите. А если моя будет победа, я с вами сделаю все, что захочу.
      Услышали ее слова уаиги, и долго они хохотали, так им это смешно показалось. А в нартском селении пригорюнились старики, в голос зарыдали подружки Лашин, оплакивая ее. И все женщины вторили им. Только Шатана не плакала и не смеялась...
      Вот настал день единоборства. Вышел вперед самый сильный из уаигов, подпер руки в боки, ходит, посмеивается. Вышла на поле Лашин, и рядом с уаигом она - как овца рядом с медведем. Опять захохотали уаиги, и еще пуще опечалились нарты. А Лашин сказала уаигу:
      - Всем ты хорош, красавец, только обхождения у тебя нет. Ведь вступающим в единоборство полагается руку пожать друг другу.
      - Ну-ну, давай, пожми! - сказал уаиг и протянул ей свою.
      Тут схватила его за палец Лашин, взметнула кверху, и, точно пером набитый, взлетел уаиг и упал на землю. Грохот пошел по окрестности, закачались горы, и все уаиги где стояли, там и сели. А Лашин, видя, что еще ворочается и стонет поверженный ею, наступила ногой на его голову, и - пусть то будет с врагом твоим! - как куриное яйцо, захрустел череп уаига. Тут сказала Лашин, обращаясь к уаигам:
      - Была бы я мужчиной жестокосердым, я бы с вами со всеми сделала бы то же, что с братом вашим. Но я девушка, сердце у меня отходчивое, доброе, потому слушайте, что я вам прикажу. Было время, когда никто на земле не мог вас осилить. Тогда глупыми играми забавлялись вы и накидали все эти огромные камни, из-за которых так трудно возделывать нам свои поля. Ну, а теперь, видите, нашлась в мире сила посильней вашей. И вот задаю я вам урок: соберите камни, которые вы пораскидали повсюду, и сложите их в кучу, чтобы не мешали они нам обрабатывать землю. Что тут было делать уаигам? Согласились они. А во всех нартских селениях с великим ликованием отпраздновали победу Лашин.
 
      * * *
 
      Не знали нарты, что происходит у них в селении, и спокойно уезжали они все дальше от дома. Далеко уехали, и тут вдруг сказал Урызмаг:
      - Плеть свою я забыл, придется мне домой за ней вернуться. Вы езжайте вперед, а я вас догоню.
      Но разве мог Саууай не услужить старшему?
      - Я сам съезжу за твоей плетью, - сказал он и повернул своего коня обратно.
      Вот подъехал он к старому дому Ахсартагата. Вдруг - что за чудеса? Небо ясное, а слышно, как будто гром грохочет. Но то не гром грохочет, то голос громовой выговаривает ласковые слова, какие девушкам говорят. Замолчал. И в ответ тут громко запела девушка:
 
Весело играет в твоем горне огонь,
О небесный кузнец, искатель души моей!
Но жарким огнем своим ты
Меня к себе не заманишь.
Нет, напрасно ты так упорно сватаешь меня,
Я все равно за тебя не пойду.
Каждый вечер, весь в поту и в грязи, ты будешь домой приходить,
Всю ночь придется мне стирать твою одежду.
Нет, не пойду я за тебя!
 
      Так пропела она, и только кончила - грохот и вихрь пошел по окрестности. Молния блеснула, зашумели деревья, черная тень взвилась кверху и на мгновенье закрыла солнце. К себе в небесную кузницу улетел Курдалагон, обиженный насмешницей Лашин.
      И тут вспомнил Саууай, что разборчивой невестой не раз называли в нартских селениях младшую дочку Шатаны.
      Коня своего к коновязи Урызмага привязал Саууай, вошел он в покой для гостей и сел там.
      Увидала Лашин, кто приехал к ним в гости, и сразу оробела, даже голос пропал. Шатана послала ее к гостю с рукомойником и тазом. Молча полила она воду на руки Саууая. Умылся юноша. А закончив умывание, вот что сказал Саууай:
      - Всем ты удалась, девушка, только жаль, что хромая.
      Вернулась Лашин к матери и с плачем сказала:
      - До сих пор никто еще не смел так надо мной издеваться, как этот гость издевается! Почему он назвал меня хромою?
      Утешила Шатана дочку, сняла с нее башмаки, осмотрела их и в одном нашла зернышко проса. Тут стала она стыдить свою дочь:
      - Как же это ты не почувствовала, что у тебя в башмаке зернышко проса, а гость по походке твоей заметил это? Отнеси-ка ему фынг, уставленный яствами, и увидишь, не назовет он тебя больше хромой.
      Поставила девушка фынг перед Саууаем, и вот что сказал ей Саууай:
      - Всем хороша ты, девушка, да только малость кривобока. Видно, что опух у тебя правый бок.
      Опять вернулась девушка к матери своей и сказала:
      - Этот гость назвал меня кривобокой и сказал, что у меня правый бок опух!
      Расстегнула тут Шатана застежки на платье дочери и достала из-под платья нитку, после шитья не оборванную. И упрекнула тут дочку Шатана:
      - Не умеешь ты следить за собой! Иди-ка да унеси фынг, и если он еще в чем осудит тебя, расскажи мне.
      И когда пришла девушка в покой для гостей, чтобы убрать фынг, вот что сказал ей Саууай:
      - Эх, эх, девушка, хоть и красива ты, но жаль - крива ты на правый глаз!
      Унесла девушка фынг и, плача, передала матери обидные слова гостя.
      Осмотрела Шатана правый глаз дочери и поправила ресницу, завернувшуюся под веко.
      - Как же ему не называть тебя кривой? - сказала она и опять упрекнула ее: - Девушка ты на выданье, а совсем не умеешь смотреть за собой!
      Тут подала ей Шатана плеть Урызмага и велела передать ее гостю. Вынесла девушка плеть и подала ее Саууаю. И Саууай поблагодарил девушку:
      - Чья ты дочь, тем на радость живи много лет! Чья ты будешь жена, живи тому на радость еще больше лет! Ты так прекрасна собой, что лучше и быть не может.
      После этого сел Саууай на коня своего и быстро догнал своих спутников. Отдал он плеть Урызмагу, свою плеть взял обратно и сказал своим спутникам:
      - Я поскачу вперед и приготовлю привал. Ускакал он вперед, остановил коня и завыл по-волчьи:
      - Братья-волки, на охоту зовет вас брат ваш, Саууай!
      И отовсюду, со всех ущелий, и лесов, и гор, завыли ответ волки, и со всех сторон побежало к множество оленей и диких коз. Набил Саууай сколько ему нужно зверей, ободрал и раскинул шатер из этих шкур. А когда развел он огонь и приготовил шашлыки, тут и прибыли его спутники. Досыта угостились они шашлыками и прилегли отдохнуть. А так как Саууай был из них младшим, он остался на ночь караулить коней.
      Утром, когда старшие встали, Саууай сказал Урызмагу:
      - Ну, теперь поведи нас в такую страну, где ты еще не бывал.
      Ответил ему Урызмаг:
      - Побывал я в молодости между двумя морями, и оттуда Пегого своего я еще жеребенком привез. Только с этой страны не пришлось мне взять дани.
      - Тогда вы здесь пока задержитесь, угощайтесь дичью, а я в ту страну поеду на разведку, - сказал своим спутникам Саууай.
      - Трудно будет туда добраться. Нет через море дороги, пропадешь ты, - предостерег его Урызмаг.
      Не послушался его Саууай, оседлал он своего коня и отправился в путь. Отъехал он от привала и завыл по-волчьи, и множество волков собралось ему на помощь. Так же быстро, как скакал он посуху, так же быстро переплыл он море, и все волки поплыли за ним. Прибыл он в ту дальнюю страну, о которой рассказал ему Урызмаг, и увидел: много пегих коней пасется здесь на равнине. Подскакал к табуну, заарканил трехгодовалого пегого жеребенка, вывел и погнал его. А следом за ним волки погнали весь табун.
      Забили тревогу хозяева табуна. Но когда увидали они, какое множество волков напало на их табун, испугались они и вернулись. Саууай пригнал табун на привал, где остановились его спутники, и долго дивились нарты тому, как это Саууай один гнал такую богатую добычу.
      После отдыха решили нарты делить свой табун. Так как старше всех был Урызмаг, то его просили, чтобы он разделил добычу. Но Урызмаг не согласился. Долго шли споры, разговоры, и наконец все согласились на том, что Саууай должен делить. Раз он сумел угнать табун, то пусть сумеет его поделить.
      Согласился Саууай. Того пегого трехлетнего жеребенка, которого Саууай сам заарканил, отделил он от табуна и привязал отдельно. А всех остальных разделил он на пять частей.
      Никак не мог уразуметь Урызмаг, что за раздел задумал Саууай, и сказал он Сослану и Хамыцу:
      - Прикончить нам надо бы этого юнца. Видно, он намеревается наделить нас долей незаконнорожденных!
      - Не спеши! - успокаивали Сослан и Хамыц Урызмага.- Лучше посмотрим, как хочет он раздать эти доли.
      Вот Саууай начал раздел. Прежде всего обратился он к Урызмагу и сказал, указывая на первую долю:
      - Это тебе в знак уважения, как нашему старшему. Потом еще одну долю он отдал ему:
      - А это тебе как товарищу нашему по походу. Потом он дал право Хамыцу и Сослану выбрать каждому свою долю. Последнюю, свою собственную, он тоже разделил на две равные части и подарил их Хамыцу и Сослану. Только пегого жеребенка оставил он себе и потихоньку объяснил Сослану, что должен он этого жеребенка подарить Шатане. Ведь мать невесты его должна, по обычаю, получить коня в дар.
      Как тут было не понять Сослану, что Саууай собирается стать зятем Урызмага?
      После похода приехали они к Урызмагу. Ко времени их приезда все нарты собрались к дому Урызмага. Рассказали тут Хамыц и Сослан о силе и доблести и других достоинствах Саууая. Было чему подивиться нартам! А Сослан в это время шепнул на ухо Шатане:
      - И сам Уастырджи, и Курдалагон, и многие другие небожители сватались за нашу сестру, но всем им она отказала. Теперь ее сватает этот молодец. Но нельзя нам не выдать ее за него.
      - Если он такой доблестный от рожденья, то мы согласны, - тут же ответила Шатана от имени дочери.
      Устроил пир Урызмаг в честь своего гостя Саууая. Много народу собрал он на пир, и люди сразу поняли, в честь чего устроил Урызмаг этот пир.
      Преподнесли Саууаю почетную чашу Уацамонга, и до дна осушил он ее.
      Три дня пировали нарты, а когда закончился пир и стали гости расходиться, решил Саууай возвратиться домой. Поблагодарил он своих хозяев и сказал:
      - Ждите меня целый год, считая с сегодняшнего дня. В один из дней этого года я приеду к вам.
      И он вернулся домой.
      Как не радоваться было Урызмагу, что Саууай засватал его дочь! Но тревожило его то, что не знал он точно, когда приедет Саууай. Не раз бывало, что откармливал он барана, но Саууай не приезжал. Случалось принимать других гостей, и приходилось Урызмагу для них резать барана.
      Год подходил к концу, и как было не возмужать за этот год Саууаю! Молодым волосом уже опушилось лицо его. Когда три дня осталось до конца года, попросил он у отца своего разрешения поехать в поход. Ни мать его, ни отец не знали еще, что засватал он дочь Урызмага.
      Приехал Саууай в дом Урызмага, коня своего привязал к Урызмаговой коновязи, сам зашел в покои для гостей и сел там.
      В это время нарт Бурафарныг справлял пир в честь праздника "Трех Сегодня", и все мужчины Ахсартагата приглашены были на этот пир.
      Кроме Лашин и Шатаны, никого не было в доме. Посидел Саууай в одиночестве, снял он со стены двенадцатиструнный фандыр Сослана, стал на нем играть и сам себе напевать:
      - Ах, пропасть бы вам, нарты! До какого вы позора дошли, что некому у вас в доме присмотреть за гостем!
      Услышала Шатана звуки фандыра и послала в гостевой покой:
      - Узнайте-ка, что еще за гость посетил нас.
      - Сидит там какой-то мужчина и на фандыре играет, все лицо его обросло бородой, - так сказали Шатане.
      И велела тут Шатана вынести гостю золотой фынг и поставила на нем остывшие остатки сегодняшней еды.
      Когда увидел Саууай эту скудную еду, стало ему обидно: "Что я, бродяга, который дров им наколол!"
      Толкнул он ногой золотой фынг - на улицу вылетел фынг и рассыпался на четыре части.
      Обломки фынга собрали, принесли к Шатане и рассказали о поступке гостя. Обиделась Шатана, позвала она одного из уаигов, которые прислуживали в хозяйстве после победы Лашин, и сказала ему:
      - Иди в гостевую да поколоти-ка хорошенько этого гостя! Осмелился он поступить с нами так, как никто еще не смел поступать.
      Вошел великан к Саууаю, и сошлись они. Саууай схватил великана, ударил его об стену и убил насмерть.
      Когда Шатана узнала об этом, то послала на пир, чтобы подняли тревогу:
      - Торопитесь скорее домой, плохие дела у нас дома.
      Гости бросили пир и хотели бежать скорее на помощь, но Урызмаг остановил их:
      - Сперва надо узнать, кто это нас посетил. Ведь мы дорогого гостя ждем, может быть это он?
      Отборная нартская молодежь во главе с Сосланом вошла в покои для гостей, и увидели они, что Саууай играет на двенадцатиструнном фандыре и поет печальную песню:
      - Эй, пропасть бы семейству Урызмага, где не могут признать своего гостя и ставят перед ним стол, накрытый точно для незваного бродяги!
      Увидел Саууай Сослана, тут же повесил фандыр на стенку и, по обычаю, как полагается зятю, скромно опустив голову, стал возле дверей. Узнал тут его Сослан и сказал ему:
      - Здравствуй, наш зять!
      Когда весть об этом дошла до Шатаны, то и ей и Лашин ее стало стыдно. "Никогда, мол, не случалось с нами такого дела!"
      Сослан их утешил. Народ перешел пировать в дом Урызмага. Стали тут судить да рядить о выкупе за невесту:
      - Сотню коней возьмем мы с него и к каждому коню все снаряжение к походу: сбрую, бурки, башлыки и оружие, да еще пусть пригонит по сотне из каждой породы диких зверей.
      Сообщили об этом Саууаю и сказали:
      - Отправляйся за выкупом! А когда уплатишь его - делай свое дело, забирай невесту.
      Согласился Саууай на такой выкуп. Попрощался он с нартами и отправился в путь. Думали, что много времени пройдет, пока соберет Саууай выкуп. Но трех дней не прошло - видят: на двор Урызмага везут на повозках выкуп: позади ржут кони, а совсем позади слышен вой и визг, и блеянье и порсканье - то волки гонят от каждой породы зверей по сто голов. Доставил свой выкуп Саууай в дом Урызмага и сказал:
      - Я прибуду к вам с дружками. Но если вы еще раз примете меня так, как принимали, я этого вам не прощу!
      Вернулся Саууай домой и отправил посредников к отцу своему: "Без твоего ведома засватал я девушку из рода кровников наших. Дал я согласие выкуп внести и уже его внес. Теперь, значит, ничего не поделаешь, надо посылать людей за невестой".
      Тут запечалился Кандз. Как быть? Все родичи его погибли, некого послать за невестой. И Кандз послал Саууая к побратиму своему, к духу покровителю охоты Афсати.
      Поздно вечером добрался Саууай до жилища Афсати. Когда увидел Афсати, что кто-то едет к нему на коне Кандза, то очень он удивился:
      - Кто бы это мог ехать на коне моего побратима? Признав же сына Кандза, очень обрадовался юноше Афсати.
      Послал к Афсати посредников Саууай: "Просит, мол, Кандз прибыть тебя на свадьбу старшим дружкой. Не поленись-де, потрудись для своего побратима!"
      Как же мог не поехать Афсати старшим дружкой на свадьбу сына любимого своего побратима!
      Поехал Афсати. А по правую руку его ехал Тутыр, предводитель волков, который из дружбы к Афсати сохранил Саууая, когда отец приказал его бросить в лесу, и воспитал его среди волков.
      Тут, увидев Афсати, догадались Урызмаг и все родичи его, что зять их сын Кандза, так как знали, что Кандз и Афсати издавна дружны.
      Урызмаг и Кандз были кровники, и потому Саууай, когда сели за фынг, сказал:
      - Пусть помирятся кровники за этим столом, чтобы с сегодняшнего дня жить нам дружно!
      И примирение состоялось - разве могло быть иначе!
      Заиграл тут Афсати на своей свирели, и в полный голос запел Тутыр. Множество дичи заполнило двор Урызмага - это Афсати и Тутыр сделали Урызмагу подарок в честь жениха и отца его.
      Хорошо тогда попировали! Несколько дней подряд шел пир. А затем увезли они невесту - Лашин, могучую дочь Шатаны - в дом Кандза.
      Народ не мог нарадоваться на молодых, и Саууай с дочерью Шатаны, Лашин, любящими друг друга супругами до дней своей старости прожили век.

17. Кому досталась черная лисица