Национально-патриотические и левые силы Юга, группируясь вокруг Демократического национального фронта (Намчосон минджуджуый минджок чонсон), попытались остановить политическое возвышение правых сил, действовавших под прикрытием АВА и Временной комиссии ООН. По инициативе ДНФ ЮК развернулось массовое движение (митинги, петиции, демонстрации) за демократические принципы деколонизации и восстановления независимости Кореи. Левыми и патриотическими организациями был создан комитет по подготовке и проведению всеобщей политической забастовки.
В обращении к корейскому народу комитет от имени национальных патриотов и демократов обнародовал 7 февраля 1948 г. свою платформу, в которой потребовал:
1. Выслать Временную комиссию ООН, которая намеревается реализовать «план раздела и порабощения Кореи».
2. Предотвратить формирование сепаратистского правительства на Юге страны.
3. Не допустить проведения антидемократических выборов в условиях разгула насилия и террора.
4. Вывести с полуострова одновременно все иностранные, т. е. и советские, и американские войска.
5. Предоставить корейскому народу суверенное право на создание общекорейского «единого демократического правительства». Подвергнуть наказаниям всех прояпонских деятелей и реакционеров – агентов внешних сил.
6. Увеличить минимум в три раза заработную плату рабочим и служащим.
7. Немедленно ввести в действие закон о труде и социальном страховании.
8. Гарантировать выдачу рабочим не менее 750 г, а членам их семей 450 г риса в день.
9. Подвергнуть безвозмездной конфискации земли помещиков и феодальных собственников и без какого-либо выкупа передать ее крестьянам.
10. Передать всю полноту власти в стране повсеместно созданным самими корейцами народным комитетам.
В борьбе против левых сил Юга, отвергавших политическую программу созданной в 1947 г. по инициативе США Временной комиссии ООН по Корее, США стали формировать свой, т. е. сугубо односторонний, план создания сепаратной южнокорейской государственности. 1 марта 1948 г. американская военная администрация объявила, что всеобщие парламентские выборы в Корее состоятся 9—10 ноября 1948 г. Это означало, что Вашингтон, вопреки позиции левых и умеренно-националистических сил, решил действовать по своему одностороннему сценарию, одобренному ООН, где у США было устойчивое большинство. 10 мая 1948 г., несмотря на противодействие левых сил, в Южной Корее состоялись выборы в Конституционное собрание (Чегук кукхве), которое спустя примерно два месяца (17 июля 1948 г.) обнародовало новую конституцию страны, провозгласившую 15 августа рождение Республики Корея (или «Тэхан Мингук» – Государства великого народа ханов, или, сокращенно, Хангук). Первым президентом Республики Корея был избран Ли Сын Ман (годы президентства 1948–1960).
Пройдя американскую школу жизни, Ли Сын Ман, тем не менее, не стал демократом. На посту президента Республики Корея он проявил себя как жесткий диктатор, не признающий политических соглашений или компромиссов. Мир он видел в черно-белых тонах, без оттенков и нюансов. Его стремление к упрочению личной власти вступало в конфликт с той политической системой, которую он в силу своих обязательств перед США был вынужден создавать. В конечном счете, он все же свел на нет систему демократических выборов, а также конституционные гарантии предотвращения произвола со стороны исполнительной власти.
Так началась история Первой Республики Корея.
Конституция Республики Корея от 17 июня 1948 г. поставила последнюю точку в дискуссиях о потенциальной возможности восстановления монархии, которая была незаконно ликвидирована японцами в 1910 г. Наследник корейского престола Ли Ын, один из сыновей свергнутого Кочжона, после аннексии Кореи проживал в Японии, где получил военное образование и стал офицером императорской армии, дослужился до генерал-лейтенанта и даже командовал японской дивизией на китайском фронте. После капитуляции Японии Ли Ын неоднократно пытался вернуться вместе со своей супругой, японской принцессой Масако, на свою историческую родину. Но Ли Сын Ман решительно противодействовал этому. Упразднив монархию, правые националисты заявили, что бывший наследник престола может поселиться в Корее в качестве частного лица. (Забегая несколько вперед, отметим, что осуществить эту возможность Ли Ыну удалось лишь в 1963 г., когда ему было позволено на правах бывшего собственника поселиться в одном из королевских дворцов Сеула).
Итак, какие социально-политические силы пришли к власти на Юге в результате выборов 10 мая 1948 г. Депутатские мандаты обрели 84 крупных землевладельца, 32 богатых предпринимателя, 23 бывших чиновника колониальной администрации. Лидерами Национального собрания стали представители двух крупных политических организаций Юга: Ассоциации по ускоренному достижению независимости Кореи и упомянутый выше Хангук минчжудан.
Продвижение правоконсервативной группировки Ли Сын Мана к власти сопровождалось невиданным разгулом террора, ставшего одним из методов ускоренной расчистки политического пространства. Вслед за Е Ун Хёном, Сон Джину и другими 24 июня 1949 г. практически без какого-либо камуфляжа был злодейски расстрелян бывший глава Временного правительства Кореи, весьма популярный и авторитетный в патриотических кругах страны Ким Гу. Наемный убийца – кадровый офицер военной разведки лишь для отвода глаз был на некоторое время заключен в тюрьму. Затем ко всеобщему удивлению он получает полную реабилитацию и даже восстанавливается на военной службе, где стремительно поднимается до звания полковника. Такого рода парадоксы были неотъемлемой чертой политической борьбы на Юге в первые послевоенные годы.
Злодейское убийство Ким Гу стало тяжелой потерей для национальных патриотов Юга. Выходец из патриотических янбанских кругов Ким Гу, находясь в вынужденной эмиграции в Китае и возглавляя Временное правительство Кореи, предпринимал немалые усилия для создания единого антияпонского фронта. Прообразом этого фронта стал Объединенный союз организации движения за возрождение Кореи (Хангук кванбок ундон танчхе енхапхве), выступавший за создание нового (немонархического) корейского государства. Под руководством Ким Гу Временное правительство Кореи разработало и опубликовало в ноябре 1941 г. программу республиканской конституции, в которой предусматривались такие необычные для Кореи акции, как проведение всеобщих демократических выборов; введение системы обязательного образования; установление государственной собственности на землю и ее распределение среди трудового крестьянства; национализация крупной промышленности. Эти принципы социал-демократического толка нашли также отражение в новом доработанном проекте Конституции Республики Корея, увидевшем свет в 1944 г. в самый разгар Тихоокеанской войны. 1 марта 1942 г. Ким Гу от имени Временного правительства и угнетенного корейского народа направил историческое обращение к правительствам США, СССР, Великобритании и Китая с настоятельным призывом признать независимость Кореи, поскольку Армия возрождения Кореи (Хангук кванбоккун) мужественно сражалась на стороне союзных войск в войне против Японии. Однако это обращение было оставлено союзными державами без ответа. После капитуляции Японии лидеры Временного правительства Кореи возвращаются на родину (ноябрь 1945 г.) и настойчиво выступают за объединение всех национально-освободительных сил, включая правых, умеренных и коммунистов. Эта позиция создавала серьезную основу для поиска общенационального консенсуса, но против открыто выступили ультраправые националисты, организовавшие против Ким Гу преступный заговор с целью физического устранения его с политической арены.
Развернув кампанию массового террора против левых и национально-патриотических сил, правые националисты при интенсивной поддержке АВА стали продвигать в жизнь проект первой конституции, которая наделяла главу государства (президента) обширными полномочиями и прерогативами, во многом дублирующими основные положения конституции США. В перечень этих функций вошли: ввод в действие законов, принимаемых парламентом; руководство Государственным советом; назначение и смещение премьера и его заместителей. В качестве Верховного главнокомандующего президент наделялся правом объявления состояния чрезвычайного положения, войны или мира. Будучи лидером ведущей политической партии, назначал высших государственных чиновников. На президента как руководителя внешней политики страны возлагалась ответственность за мирное воссоединение отечества. Президент возглавлял законотворческий процесс, однако не обладал правом роспуска парламента. Более того, сам парламент наделялся ключевым правом импичмента президента в случае ненадлежащего исполнения им конституции страны. Национальным символом возрожденного государства стал бело-сине-красный флаг Тхэгыкки (принцип «наивысшей кульминации» в даосизме).
Тхэгыкки был создан корейским патриотом Пак Ён Хю еще в 1883 г. До японской колонизации Тхэгыкки был официальным государственным флагом Кореи. В годы колониального режима даже хранение этого флага рассматривалось японцами как тяжкое государственное преступление. На ослепительно белом фоне флага в символическую окружность сливается некое подобие двух космических капель – красной и синей (Ян и Инь), сложное взаимодействие которых отражает все явления человеческого мироздания. Белизна фона – символ чистоты помыслов и миролюбия корейской нации. Триграммы на углах флага подчеркивают неувядающую жизненность этого символа.
Первым премьер-министром Первой Республики Корея стал
Ли Бомсон(1900–1972).
Выходец из знатной янбанской семьи, он еще в юношеские годы включился в антияпонское освободительное движение. Скрываясь от колониальных репрессий, эмигрировал в Китай, где получил высшее военное образование, которое позволило ему на профессиональном уровне участвовать в вооруженной борьбе против японской колонизации. Во время тихоокеанской войны тесно сотрудничал с военным командованием США и после капитуляции Японии вернулся на родину, которую покинул около трех десятилетий назад. Ореол активного участника антияпонской борьбы позволил Ли Бомсону в короткий срок создать и возглавить Националистический союз корейской молодежи (Чосон минджок чхоннёндан), насчитывавший около 900 тыс. человек. Опора на эту организацию позволила Ли Бомсону не только оттеснить других претендентов на пост премьер-министра, но и занять в кабинете другой ключевой пост – министра национальной обороны.
В составе правительства Первой республики абсолютно преобладали вернувшиеся из эмиграции выходцы из крупных янбанских кланов, выпускники американских и японских университетов. Первое министерство иностранных дел РК возглавил Чан Тхэксан, выпускник Эдинбургского университета, министром внутренних дел стал Юн Чхиён, выпускник Принстонского университета. Министром финансов был назначен Ким Доён, получивший в США ученую степень доктора наук. Министерство торговли и промышленности возглавила Им Ёнсин (Им Хунза), окончившая университет штата Южная Каролина в США. В состав кабинета по тактическим мотивам был включен Чон Джинхан, председатель Всекорейской федерации рабочих союзов Кореи. Единственным членом кабинета, тяготеющим к левым позициям, оказался Чон Бонам, бывший коммунист, избранный в 1948 г. в состав первого Национального собрания РК.
Проамериканская правонационалистическая ориентация первого правительства РК представляла собой разительный по своему социальному составу контраст с первым кабинетом министров КНДР, сформированным при активном участии советской военной администрации в основном из бывших партизан и подпольщиков, т. е. реальных участников антияпонского вооруженного сопротивления, о чем более подробно говорится в следующей главе.
§ 3. Формирование экономической основы Первой республики
Получив в свои руки ключевые портфели государственно-административного управления, кабинет Ли Сын Мана с первых же дней своего существования оказался тем не менее в полной финансово-экономической зависимости от АВА, которая еще в ноябре—декабре 1945 г. объявила себя владельцем всей без исключения собственности на Юге, включая земли бывших колонизаторов, склады, промышленные и энергетические объекты, административные здания, дороги и другое имущество, составлявшее основу экономического господства метрополии в стране. В итоге под контролем АВА оказалось 2690 предприятий горнорудной и обрабатывающей промышленности, примерно 324 тыс. чонбо пахотной земли, более 9 тыс. торговых заведений, 2800 складских помещений, 225 судов, более 48,4 тыс. жилых домов. Собственностью военной администрации США были объявлены все не вывезенные из страны валютно-финансовые ресурсы (золото, платина, серебро, ценные бумаги, кредиты и другие источники банковских доходов). До капитуляции японцам принадлежало от 70 до 90 % суммарного капитала, инвестированного в ключевые народно-хозяйственные отрасли Кореи. Все эти капиталовложения перешли под контроль специально созданного Управления по охране имущества при АВА.
Вместе с тем военные власти США оставляли нетронутой структуру многих крупных японских компаний и даже управленческие права японских чиновников в этих компаниях. В числе «неприкасаемых» оказалась, в частности, принадлежавшая японцам «Корейская корпорация по контролю над важнейшими материалами». Часть ценнейших запасов этой корпорации (вольфрам и другие стратегические товары) уже с октября 1946 г. стали вывозиться в США. В целях расширения экспансии американского капитала в начале 1947 г. была создана «Корейско-американская торговая палата», учредителями которой стали такие киты американского бизнеса, как «Интернейшнл телефон энд телеграф», «Калифорниа Тексас ойл», «Сокони вакуум ойл» и др. Представители этих и других американских корпораций назначались «советниками» в ключевых административных структурах Юга. А ряд высших должностных чинов вооруженных сил США на Дальнем Востоке без стеснения становятся акционерами заокеанских корпораций, проявлявших наибольший интерес к национальным ресурсам Кореи.
С марта 1947 г. военные власти США начали частичную распродажу корейским гражданам экспроприированной японской собственности, а также некоторой части земель японских колонистов. Низкая эффективность этой акции побудила военные власти США заключить 11 сентября 1948 г. с южнокорейскими властями специальное финансово-экономическое соглашение о передаче последним для последующей реализации огромной по своим масштабам бывшей собственности японских колонизаторов. На основе этого соглашения правительству Южной Кореи были переданы конфискованные у японских собственников железные дороги, средства связи, центральный банк, предприятия судостроительной, угольной, судоходной и других корпораций. Сохраняя под контролем государственного сектора ключевые отрасли народного хозяйства и монополию внешней торговли, правительство РК на основе декрета от 19 декабря 1948 г. приступило к «свободной продаже», т. е. приватизации примерно 2300 бывших японских предприятий. Эта акция позволила южнокорейским властям привлечь на свою сторону верхушку национально-буржуазных кругов, которая стремилась расширить накопление своего первоначального капитала за счет льготных государственных акций.
Передавая новым частникам предприятия легкой промышленности, торговли, сферы услуг и т. п., АВА стремилась оставить под контролем государства все стратегически важные предприятия топливно-энергетической, машиностроительной, металлургической промышленности, транспорт, почтово-телеграфную связь, банковскую систему и др. Таким образом предполагалось создать сильный государственно-капиталистический сектор, который призван был наряду с крупным частнокапиталистическим сектором играть ключевую роль в народно-хозяйственном развитии страны. Уже на этом этапе резкий скачкообразный рост совершают семейно-клановые финансово-промышленные группы – чэболь. Наиболее впечатляющий пример прорыва в большой бизнес продемонстрировала корпорация «Самсунг» (в переводе «Три звезды»).
Основатель корпорации Ли Бьенг Чуль в середине 30-х гг., т. е. во время японской оккупации владел небольшим мукомольным предприятием и скромной сельской лавкой. В 1938 г. ему удается открыть экспортную линию по торговле рисом, сахаром и сушеной рыбой в Китае. Во время Второй мировой войны Ли Бьенг Чуль создает предприятие по производству рисовой водки и пива, которые пользовались большим спросом со стороны вооруженных сил. Но это были скромные этапы первоначального накопления. Подлинный прорыв в большой бизнес начинается после прихода к власти правой группировки Ли Сын Мана. Ли Бьенг Чуль входит в круг самых приближенных к хозяину Голубого Дворца, щедро финансирует избирательные кампании Ли Сын Мана, который не остается в долгу.
Государственные кредиты, выгодные подряды, льготы по приватизации японского имущества и другие привилегии открывают широкую магистраль в большой бизнес. «Самсунг» становится владельцем объектов текстильной, сахарной промышленности, судостроения, крупных отелей, университетов, больших печатных изданий. Уже к концу 50-х гг. «Самсунг» – самый богатый чэболь Южной Кореи (но главный бизнес – электроника мирового уровня с многомиллиардным оборотом – приходится на последующие десятилетия).
Огромную роль в становлении южнокорейских чэболей сыграли программы американской помощи. 16 февраля 1948 г. правительство Ли Сын Мана подписало с США «Договор о дружбе и торговле», по условиям которого на РК распространялось действие «плана Маршалла», что свидетельствовало о том, что Южная Корея становится сферой важных геополитических и стратегических интересов США на Дальнем Востоке.
Заметной социально-экономической и политической акцией Первой республики, организованной не без интенсивного давления США, стало проведение на Юге довольно глубоких аграрных преобразований. «Закон о земельной реформе» был одобрен Национальным собранием РК 21 июня 1949 г. в условиях, когда на Севере, т. е. в КНДР, было полностью ликвидировано не только колониалистское, но и помещичье и кулацко-ростовщическое землевладение (подробнее см. гл. 3).
Превращению аграрного закона в нормативный акт исполнительной власти сопутствовала затяжная закулисная борьба, в ходе которой феодально-помещичьи круги пытались выхолостить основное содержание аграрной реформы, ограничив его верхушечным, во многом формальным перераспределением земли. Однако это противодействие было преодолено южнокорейскими властями, которые осознавали, что дальнейшее промедление в проведении реальных преобразований в деревне несет серьезную угрозу существованию самой республики. На юге страны неуклонно нарастало социальное брожение трудовых слоев крестьянства, сельской бедноты и пауперов, объединявшихся вокруг Крестьянского союза Южной Кореи (Намчосон нонмин тонмэн), руководимого левыми политическими силами.
В ряде районов Юга крестьянское движение за землю, социальные и политические права принимало характер открытой повстанческой войны. Наиболее крупным массовым выступлением беднейшего крестьянства того времени стало вооруженное восстание сельской и город ской бедноты на острове Чеджудо, вспыхнувшее весной 1948 г. Во многих населенных пунктах острова повстанцы, численность которых достигла 10 тыс. человек, явочным порядком брали власть в свои руки, захватывали земли помещиков. Черпая вдохновение в традициях Первомартовского движения 1919 г., повстанцы добивались установления народной власти, равенства, справедливости. С середины 1948 г. пламя вооруженных массовых народных выступлений стало распространяться на другие регионы Юга – провинции Чолла-Пукто, Чолла-Намдо, Южный Кёнсан.
Для подавления повстанческого вооруженного сопротивления, объявленного южнокорейскими властями «коммунистическим заговором», военные власти США и правительство Ли Сын Мана прибегли к беспощадным карательным акциям. В мятежных провинциях и уездах Юга было объявлено чрезвычайное положение, и части регулярных войск под наблюдением американских инструкторов и при поддержке авиации и ВМС США приступили к планомерной ликвидации основных очагов народного сопротивления. Уже на первом этапе этой карательной операции было убито и ранено около 9 тыс. повстанцев. Десятки тысяч мирных граждан, сочувствующих повстанцам, как и в годы японского владычества, оказались в казематах. В такой накаленной ситуации 20 ноября 1948 г. Ли Сын Ман провел в Национальном собрании Закон о государственной безопасности, который квалифицировал любую оппозиционную властям деятельность как «государственную измену», подлежащую строжайшему наказанию вплоть до смертной казни. Уже в первые годы применения этого драконовского закона в южнокорейских тюрьмах и концлагерях оказались не только коммунисты, но и многие патриоты-националисты, включая парламентариев, настойчиво требовавших вывода американских войск из страны. В июне 1949 г., попирая депутатскую неприкосновенность, сеульские власти подвергли аресту вице-спикера Национального собрания Ким Яксу, известного патриота и ветерана антияпонского сопротивления. Тотальные карательные меры вынудили южнокорейских левых и патриотов-националистов отойти в глухие горные и таежные районы и перейти к тактике скрытой войны. На переднем крае этой борьбы находились Компартия Южной Кореи (Намчосон консандан) и другие патриотические партии и организации Юга, включая участников известных переговоров между Севером и Югом (19–30 апреля и 29 июня – 9 июля 1948 г.).
В такой ситуации Закон о земельной реформе от 21 июля 1949 г. не был какой-либо благотворительной акцией, а представлял собой прямое следствие развертывания социальной борьбы в южнокорейской деревне, хотя его содержание носило половинчатый характер.
По условиям реформы все земли помещиков и ростовщиков свыше 3 чонбо подлежали за соответствующую плату выкупу облигациями Корейского национального банка и передаче в государственный аграрный фонд. Последний, в свою очередь, осуществлял перераспределение земли среди трудовых крестьян по рыночной стоимости среднегодового урожая в рассрочку на 15 лет. Таким путем, в короткий срок у помещиков и крупных землевладельцев было изъято и передано крестьянам около 600 тыс. чонбо обрабатываемой земли. В итоге новыми земельными собственниками стали около 950 тыс. крестьянских хозяйств. Реформа не ликвидировала крестьянского малоземелья и безземелья, но мелкие собственники, получившие в среднем по 0,5 чонбо обрабатываемой, в основном орошаемой высокоплодородной земли, придали новый социально-экономический облик южнокорейской деревне. По своим масштабам и глубине это была своего рода аграрная революция «сверху», во многом предопределившая не только новую социально-экономическую, но и политическую обстановку на Юге.
Правда, практическое проведение аграрного закона в жизнь сопровождалось многочисленными явными и скрытыми нарушениями. Одним из самых распространенных было искусственное дробление крупных земельных владений, всевозможные фиктивные сделки помещиков и ростовщиков. Поэтому из общего фонда в 1,44 млн чонбо земли, обрабатываемой арендаторами до реформы, в реальную систему перераспределения попала лишь половина арендуемых угодий. Тем не менее аграрный закон Первой республики нанес ощутимый удар по всей системе не только колониальных, но и феодально-помещичьих отношений, которые в своей массе прекратили де-факто свое существование. В отличие от Севера, где под фасадом национализации осуществлялось огосударствление земли, передаваемой лишь в бессрочное пользование кооперативам и госхозам, южнокорейские крестьяне превращались в реальных хозяев ранее арендуемых наделов. Реформа уничтожила по крайней мере на переходный период бесчисленный слой паразитических абсентеистов-посредников, присваивавших нередко львиную долю прибавочного продукта непосредственных производителей. Новые крестьяне – реальные собственники – составили социальную основу более эффективного в последующем товарно-капиталистического фермерского хозяйства. В то же самое время Первая республика обрела и в деревне солидную социально-политическую опору, которая сыграла немалую роль на последующих этапах эволюции южнокорейской государственности.
§ 4. Южная Корея в канун гражданской войны
Стратегическая линия США на создание сепаратного государства на юге Кореи проявилась в действиях Соединенных Штатов и по другим направлениям корейской политики Вашингтона. США продолжали наращивать и совершенствовать свои программы экономической помощи Первой республике. В соответствии с программой американского Управления экономического сотрудничества (УЭС) первоочередные усилия для экономического восстановления и развития РК направлялись: во-первых, на существенный прирост производства продовольствия, прежде всего, для внутреннего потребления; во-вторых, на увеличение добычи и промышленную обработку сырьевых товаров, в-третьих, на восстановление и развитие энергетических отраслей и транспорта – железнодорожного, сухопутного, морского. Таким путем предполагалось реанимировать захиревшую экспортную торговлю в целях накопления валютных средств для новых инвестиционных проектов.
В целях поддержки этой программы самообеспечения Госдепартамент США запросил у Конгресса экстренную помощь для РК в размере 350 млн долл. на период 1950–1953 гг. Дипломаты США заверяли конгрессменов, что «Южная Корея – это бастион демократии в Азии» и без экономической поддержки власть Первой республики в Сеуле наверняка рухнет, что нанесет непоправимый ущерб по жизненно важным интересам США в регионе.
Осторожное отношение многих конгрессменов к данному проекту побудило правительство США направлять первоначально свою помощь Южной Корее не непосредственно ее правительству, а через Пентагон, т. е. оккупационные войска и другие ведомства.
Именно при содействии Пентагона в Первой республике форсированными темпами началось воссоздание военно-полицейской машины. Еще в ноябре 1945 г. АВА создала в Сеуле Директорат национальной обороны, под юрисдикцию которого были переданы унаследованные от японцев остатки военно-полицейской и охранной структуры, включая здания, средства связи, транспорт и т. п. Одновременно на упомянутый орган были возложены основные функции по мобилизации, организации, обучению и экипировке сухопутных и морских вооруженных сил. С этого времени южнокорейская военно-полицейская структура стала развиваться особенно бурно. 8 июня 1949 г. Госдепартамент США опубликовал заявление, из которого следовало, что по мере совершенствования военной подготовки южнокорейцев Пентагон будет передавать РК свое оружие. Более того, США не исключали возможности вывода из РК своих войск, если южнокорейцы окажутся способны «самостоятельно» обеспечивать свою оборону и безопасность.
К весне 1949 г. благодаря солидным американским субсидиям в РК было мобилизовано 114 тыс. солдат и офицеров, в т. ч. в регулярную армию – 65 тыс., полицию – 45 тыс., береговую охрану – 4 тыс. Подавляющая масса офицерских кадров проходила обучение или стажировку в вооруженных силах и полицейской службе США. При каждом крупном войсковом подразделении РК действовал американский советник, обладающий правами экстерриториальности. Форсированная милитаризация страны резко усилилась после принятия 15 июля 1949 г. Национальным собранием закона о всеобщей воинской повинности для всех молодых людей в возрасте от 17 до 28 лет. Ни один призывник, независимо от его служебного или имущественного положения, не освобождался от службы в вооруженных силах. Кроме кадровой армии создавался полувоенный Корпус национальной обороны, в который зачислялись все демобилизованные из рядов армии, охранных и силовых структур. На основе бурного роста милитаризма, превращения Первой республики в военно-полицейское государство в стране резко усиливаются реваншистские настроения. Согласно конституции Республики Корея КНДР рассматривалась лишь как «временно оккупированная территория». Правительство Первой республики периодически «назначало» губернаторов северных провинций, имевших даже свои временные служебные апартаменты у южных ворот г. Сеула. В такой ситуации 38-я параллель стала ареной непрекращающихся пограничных столкновений, в которых участвовали десятки тысяч солдат и полицейских. Угроза массированной гражданской войны становилась все более осязаемой и реальной.
Таким образом, создание 15 августа 1948 г. на юге Кореи сепаратной республики нанесло ощутимый удар по сокровенной мечте корейского народа о быстром возрождении общенациональной государственности. Из временной линии разъединения союзных войск 38-я параллель превращалась в официальную границу между двумя самостоятельными корейскими государствами, каждое из которых претендовало на общенациональное представительство. В то драматическое время расколу Кореи, к сожалению, в немалой степени содействовала односторонняя линия тогдашнего руководства ООН. На осеннюю сессию Генеральной Ассамблеи ООН 1948 г. были допущены только представители Юга Кореи. 12 декабря 1948 г. ГА ООН приняла резолюцию, в которой правительство Республики Корея признавалось как «законное правительство», избранное на основе демократических выборов и под наблюдением Временной комиссии ООН. Тем самым, действуя целиком в духе психологии «холодной войны», США и их союзники в ООН полностью бойкотировали реальное существование КНДР, которая безуспешно стремилась в те дни быть услышанной мировым сообществом. ООН в корне отвергала политические инициативы Севера, хотя в документах Комиссии ООН по Корее по-прежнему делался акцент на необходимость объединения Кореи и даже скорейшем выводе иностранных войск из страны.
Создание самостоятельного государства на юге Корейского полуострова в решающей степени было обусловлено геополитическими устремлениями СШАв обширном регионе Северо-Восточной Азии. Отвергнув концепцию восстановления единой корейской государственности, Вашингтон стремился обрести нового военно-политического союзника в регионе, создать по линии 38-й параллели силовой барьер противостояния и конфронтации не только с КНДР, но и с КНР.
Весь ход дипломатических баталий по корейскому вопросу, воинственная риторика Сеула, его нежелание признать политические реалии и баланс сил были признаками надвигающейся беды, которая очень скоро нагрянула на Корейский полуостров в виде большой
необъявленной региональной войны.
