Контур рекомендовал действовать прямо, давая девяносто девять процентов вероятности того, что в настоящий момент землянка не находится под воздействием наркотика. И действительно - исполнение, которое он только что слышал, несмотря на его грубый и варварский характер, недоступно для человека, чье сознание замутнено "облаком". Сиг-Алда шагнул вперед.
      Как только он поравнялся с землянкой, она повернулась - и широко раскрыла глаза. Он поклонился - не слишком низко, но достаточно, чтобы польстить и сбить с толку.
      - Добрый день, - очень мягко произнес он на земном. - Вы - Мири Робертсон, не так ли?
      Ее глаза и лицо выразили настороженность. Поза говорила о недоумении и нерешительности. Сиг-Алда улыбнулся, радуясь тому, что ее так легко читать.
      - Угу, - сказала она, и ее голос оказался решительным и красивым. - А кто вы?
      - Друг вашего нанимателя, - непринужденно ответил он. - Отмечено, что вы превосходно охраняли его при обстоятельствах, которые были как сложными, так и необычными. Теперь, когда ваши обязанности выполнены, а ваш наниматель возвращается домой, он прислал меня с этим подарком, который должен послужить знаком его уважения.
      Вытащив из кармана пакетик с синей точкой, он заметил, как расширились глаза землянки, услышал ее судорожный вздох и увидел, что бледная кожа побледнела еще сильнее. Он вложил пакетик ей в руку.
      - "Облако"?
      Красивый голос на этом слове вдруг охрип. Сиг-Алда серьезно кивнул.
      - Мы внимательно изучили ваши склонности, - проговорил он, отметив, что ее пальцы крепко стиснули пластиковый пакетик. - И когда пришло время выбирать подарок, я поделился моими сведениями о ваших вкусах, чтобы подарок обязательно был вам приятен. Надеюсь, что вы позволите себе ему радоваться и примете благосклонно.
      - Конечно. - Ее голос потерял всякую выразительность. Она смотрела на него сверкающими серыми глазами - и, несомненно, рвалась отведать то, что так яростно сжимала в руке. - Большущее спасибо.
      - Рад служить, - сказал он ей и снова поклонился.
      Когда он уходил, она все еще смотрела на него своими сверкающими глазами, а пакетика в стиснутом кулаке даже не видно было.
      Вандар
      Ярмарка
      В репетиционном зале было жарко, и Вал Кон постарался сесть как можно дальше от очага в углу. Он натягивал на мандолетту новые струны и слушал болтовню Хакана.
      - Мы могли бы, - говорил его молодой напарник, - просто сыграть те вещи, которые они дисквалифицировали. Ну, не четвертую, конечно, а первые три. Только мне страшно не хочется этого делать, чтобы не испортить впечатления от той баллады Мири, о Розовом Венке. - Он удивленно покачал головой. - А она еще говорила, будто не может выступать перед залом! Да я могу спорить, что там не осталось никого, кто бы не прослезился! Готов поставить мою долю призовых!
      - Если мы получим призовые, - пробормотал Вал Кон. - Быть может, надо составить новое выступление и начать его той песней, из-за которой нас дисквалифицировали.
      - В этом что-то есть, - задумчиво протянул Хакан.
      А потом он встал, широко улыбнулся, раскинул руки и крепко обнял Кем на глазах у всех окружающих. Кем ответно обняла его, отказываясь смотреть на потрясенные лица вокруг. Вал Кон покачал головой и сказал себе, что они с Мири плохо повлияли на Хакана и его подругу.
      Он взял последнюю струну, закрепил, продел в ушко колка и начал осторожно его заворачивать. И...
      Струна лопнула в его неловких похолодевших руках, на лбу выступил пот, в груди поднялась волна ужаса. С неровно бьющимся сердцем он уронил мандолетту. На глазах у него выступили слезы.
      - Кори!
      Вал Кон поднял голову, с трудом проглотив вскрик. Над ним склонился Хакан.
      - Что с тобой, Кори?
      Вал Кон сделал глубокий вдох, прошел по "Радуге" и неуверенно улыбнулся своим собеседниками:
      - Нервы. Наверное, Хакан. Я выйду и... и немного подышу.
      Хакан неуверенно нахмурил лоб.
      - Если хочешь, я выйду с тобой. Ты что-то неважно выглядишь, старина.
      - Мири... Мири скоро придет.
      Он почти неуклюже встал на ноги, схватил свою куртку и, запинаясь, пошел через набитую людьми комнату. Хакан посмотрел на Кем, а потом наклонился за мандолеттой.
      Вал Кон привалился к стене из необструганных досок и наполнил легкие холодным как сталь воздухом. Всплеск паники немного угас, оставив после себя липкий осадок отчаяния. Вал Кон сосредоточил свой внутренний взор, пытаясь найти источник этих ощущений - и нашел его почти сразу же.
      Он распространялся от мелодии, которая была Мири.
      На этот раз ужас был его собственным, но Вал Кон хладнокровно отстранился от него и стал сосредоточенно искать, в каком направлении от него сейчас находится Мири. Песня потянула его на север, и он быстро зашагал, почти не замечая людей, мимо которых ему приходилось проталкиваться и которых надо было обходить.
      Он свернул за угол, уже почти бегом минуя немногочисленных посетителей ярмарки, огибая пустые лавки ремесленников. Он ничего вокруг не замечал: все его внимание было сосредоточено внутри, где отчаяние заледенело в нечто более страшное и безымянное. Ее песня почти рассыпалась на диссонансы.
      Мужчина возник ниоткуда, выведя его из сосредоточенности прикосновением к плечу и едва слышной фразой на высоком лиадийском.
      - Добрый вечер, галандриа. К чему такая спешка?
      Вал Кон остановился и отпрыгнул обратно. Тот тоже остановился, и Вал Кон обнаружил, что смотрит на худого мужчину в кожаной летной куртке, темноволосого и темноглазого. Лицо у него было безбородое, золотистое и странно неподвижное.
      - Командующий шлет вам свои приветствия, агент йос-Фелиум.
      Его голос был воспитанным, ровным и лишенным теплоты. Вал Кон поднял бровь.
      - Это, естественно, весьма приятно слышать, - проговорил он. - Хотя я должен сказать, что недостоин такого внимания.
      Он немного изменил позу, проверяя реакции своего неожиданного собеседника.
      Мужчина тоже сдвинулся, нейтрализуя возможное нападение, излучая уверенность в себе и самообладание.
      - Вы заблуждаетесь, - сказал он - полагая, что командующий допустит, чтобы из виду исчез даже самый незначительный из нас, оставшись незамеченным и ненайденным. - Он властно протянул руку. - Отправимся, агент. Командующий требует, чтобы вы явились с докладом.
      - С докладом...
      Вал Кон нахмурился, считая шаги приближающихся людей, повернулся, шагнул в сторону - и между ними оказалось шестеро посетителей ярмарки. Стремительно бросившись к началу прохода, он обнаружил безымянного агента прямо перед собой, готового к броску. Вал Кон резко остановился. Слева от него была пустая лавка ремесленника, но агент был готов броситься в любую выбранную им сторону.
      - Что ж, - проговорил его противник, указывая на пустую лавку. - Мы продолжим нашу дискуссию там.
      - Нет.
      Мири. Где Мири? Он прикоснулся к той части своего существа, которое было ее отражением, - и отшатнулся, почти содрогнувшись от ее ужаса.
      Неподвижное лицо стоявшего перед ним агента отразило тень какого-то непонятного чувства.
      - Вы готовы погибнуть ради такой мелочи?
      Пристально наблюдая за своим противником, Вал Кон отступил назад, расслабив мышцы и почти дурачась, как в позе Л-апелеки под названием "Ожидание". Осторожно, не делая движений, которые можно было бы истолковать как угрозу, он открыл дверь, вошел в лавку и отступил назад, не дойдя до задней стены.
      Агент вошел вслед за ним, двигаясь уверенно и спокойно, как тигр. Он закрыл за собой дверь.
      - Я повторю свои поручения, - сказал он. - Агенту Вал Кону йос-Фелиуму лично командующим приказано вернуться в штаб-квартиру, чтобы он мог отчитаться, пройти перекалибровку и при необходимости новый курс обучения.
      Вал Кон поклонился - быстро и иронично:
      - Как ни печально мне это говорить, я вижу, что слова командующего оставляют меня равнодушным. По возвращении передайте ему, пожалуйста, мой горячий привет.
      - Что ж, - снова повторил агент.
      Он закрыл глаза, и его следующий вздох был значительно более глубоким, чем предыдущий. Однако Вал Кон быстро изменил свою позицию, воспользовавшись преимуществом, которое ему дал этот неожиданный недосмотр. Агент открыл глаза, увернулся, парировал удар кулаком, который не достиг цели, стремительно отшатнулся, уходя из-под удара, и крикнул тоном безусловного приказа:
      - Вал Кон йос-Фелиум, клэр проб квит...
      Цепочка не-слов, бессмысленных в суровой необходимости боя. Вал Кон споткнулся, выгнулся и с трудом выпрямился. Его тело изобразило движение Л-апелеки.
      - Кто хранит Лиад? - вопросил агент.
      Вал Кон услышал собственный ответ:
      - Народ Лиад.
      - Кто хранит народ Лиад? - не сдавался агент.
      Ответ был не тем, который избрал бы он сам: он пришел незваный, по собственной воле. Еще не стихли эти слова, как он попытался их отбросить, превратив в нечто иное.
      - Департамент Внутренних Дел хранит народ Лиад, - произнес его собственный голос.
      Ему была отвратительна эта ложь, но его тело продолжало медленно двигаться, более полно развивая ту фразу, в которую оно вошло.
      - Кто хранит Департамент Внутренних Дел?
      Казалось, лавку внезапно наполнил густой туман - или между ним и агентом опустился мерцающий занавес. Сквозь него Вал Кон прочел растущую уверенность противника и стиснул зубы, пытаясь заставить замолчать свой предательский голос.
      - Кто, - повторил агент свой вопрос, - хранит Департамент Внутренних Дел?
      Бороться было бесполезно. Вал Кон сражался с собственными мыслями, пытаясь вспомнить, чего именно ему не следует допустить, но сквозь широкое пространство, заполненное туманом, до него донесся его голос:
      - Командующий хранит Департамент Внутренних Дел.
      Его тело продолжало двигаться по инерции. Он обращал на него столь же мало внимания, как и на уменьшающееся расстояние между ним и человеком, который задавал ему эти надоедливые, утомительные вопросы.
      - Кто хранит командующего? - вопросил ведущий допрос.
      - Агенты, - ответил ему голос Вал Кона. - Агенты хранят командующего.
      Стоявший перед ним мужчина улыбнулся:
      - Чем агенты хранят командующего?
      - Поступками и кровью.
      - Когда командующий призывает тебя исполнить долг, - вопросил агент, и его фраза на высоком лиадийском прозвучала погребальным колоколом, - что отвечаешь ты?
      Тело Вал Кона беззвучно изогнулось в танце. Он подошел к поворотной точке и безмятежно улыбнулся допрашивающему:
      - Carpe diem.
      Эти слова были похожи на яркое солнце, которое высушило туман. В момент ответа он узнал па Л-апелеки под названием "Принятие копья". Он вспомнил, что человек, отступивший перед ним, - это враг, вспомнил и то, что на этот вопрос существовал и иной ответ. Ответ, не имевший смысла. Мири дала ему нужный ответ, правильный ответ, и он танцем установил его на нужное место в сарае у Хакана...
      - Вал Кон йос-Фелиум, - снова провозгласил агент, - клэр проб квит...
      На этот раз весь цикл прошел быстрее. Он снова был связан, был вынужден отвечать. Его ум постепенно затуманивался, а тело безжалостно повторяло движения "Принятия копья".
      - Когда командующий призывает тебя исполнить долг, - прорычал агент, что отвечаешь ты?
      - Carpe diem! - воскликнул Вал Кон, и танец изобразил одобрение.
      Рука агента стремительно дернулась к карману, и Вал Кон бросил метательный нож.
      Нож ударил противника высоко в грудную клетку, близко от шеи, и глухо стукнулся о землю. Агент вытащил пистолет.
      Вал Кон упал и перекатился по тесной лавке, а потом сложился пополам и ударил противника по ногам. Тот удачно использовал свое падение и приземлился на колени, уверенно наводя оружие. Вал Кон приготовился к прыжку, а его Контур рассчитал угол, который сделает рану не смертельной.
      - Вал Кон?
      Голос прозвучал в самом его ухе - немедленно узнанный, бесконечно любимый и совершенно невероятный. Стоявший перед ним агент медлил с выстрелом.
      - Сдайтесь и идите со мной добровольно, - сказал он.
      А у него в ухе настойчиво звучал встревоженный голос Шана:
      - Вал Кон!
      Он бросился вперед.
      Агент упал неудачно: пистолет вылетел у него из руки, голова с размаху врезалась в прочную деревянную перегородку. Он мгновенно пришел в движение и рванулся к оружию, но Вал Кон уже выскочил из лавки и бросился бежать.
      * * *
      За товарной станцией ушедшая на полмили в сторону Джилла Мири содрогнулась, остановилась и подняла голову, заглядывая в глубину своего сознания. Картинка Вал Кона стала... неправильной.
      На ее глазах цвета поблекли и несколько главных элементов задрожали, словно оказавшись под немыслимой нагрузкой. Ощущение направления ослабело, на секунду отключилось - а потом весь узор вернулся, став таким, как надо: ярким, сильным, нормальным.
      Она позволила себе расслабиться, а потом замерла: цикл повторился. Видя, как меркнут краски, она резко повернула обратно. Тревога за него заслонила страх за себя и отвращение к пластиковому пакетику, что лежал у нее в кармане.
      - Проклятие, Вал Кон!
      Он стремительно завернул за угол закусочной, прилип спиной к деревянной опоре и прошептал:
      - Шан?
      - Где ты, черт подери? - вопросил голос у него в ухе - в голове, принеся с собой фоновый шум тревоги-досады-решимости-любви.
      - На зимней ярмарке, - прошептал он, вытягивая шею и пытаясь разглядеть на запруженном тротуаре своего врага. - А ты где?
      - На "Исполнении". Дай свои координаты, приблизительное место нахождения...
      - Нет! - крикнул Вал Кон, отшатываясь и прикусив губу до крови. - Шан, тебе нельзя сюда лететь! Страшная опасность...
      - План Б! - перебил его мысленный голос Шана. - Ты мне еще тут будешь об опасности!
      Бессильное раздражение, открытый гнев и сильный страх прибавились к обрушившемуся на него фону эмоций. Вал Кон прижался к стене, закрыв глаза, корчась под ударами мысленной атаки.
      - Не надо, - прошептал он, и снежный ветер сорвал это слово у него с губ. - Брат, любимый, сегодня мне никак нельзя сходить с ума.
      Атака моментально прекратилась и, прежде чем у него подкосились ноги, сменилась безусловным, согревающим душу теплом. Вал Кон глубоко вздохнул, ощущая любовь своего брата, и начал шептать ветру:
      - Здесь вооруженный мужчина, который хочет меня убить, а моей спутницы жизни нет рядом со мной. У меня нет времени обсуждать с тобой тонкости меланти! Не приближайся, береги себя...
      - Ты нам нужен.
      Эти слова сопровождало множество самых разных чувств, но, к счастью, они были сильно приглушены.
      - У вооруженного человека есть корабль, - пробормотал Вал Кон. Должен быть корабль! Если повезет - он наш.
      Тепло сменилось холодом. Внутренний слух ощутил гудящую пустоту...
      - Шан!
      Тепло вернулось.
      - Здесь. Время на исходе: слишком много энергии тратится. Возьмем корабль за основу - что тогда?
      - Я отвезу Мири к ее родным. Встречай нас...
      В гуще толпы он заметил знакомую кожаную куртку на мужчине, который был значительно ниже окружающих. Мужчина приостановился, посмотрел налево, потом направо - и уверенно направился к углу закусочной.
      - Иди! - крикнул брату Вал Кон и вытолкнул его из... своих мыслей.
      В пустоте разнеслось гулкое эхо, и Вал Кон бесшумно скользнул вдоль стены, направляясь в полутемную глубину здания.
      Шан перевернулся и стремительно вскочил, протянув руки в сторону последней ужасающей картины: какой-то мужчина решительно направляется к нему - Вал Кону, а под его курткой ясно виден силуэт пистолета.
      - Он был прямо здесь, Присцилла! Я его видел! Боги...
      Он повернулся к кровати, пораженный тем, что находится в своей привычной каюте на "Исполнении", - и тут же рванулся вперед. Ужас затопил все его существо.
      Присцилла не дышала.
      Боги, чего ради нужно было так убегать?
      Тяжело дыша, Мири прислонилась к стойке с лыжами и попыталась его отыскать. На секунду его картинка стабилизировалась и остановилась на одном месте - что было большим облегчением после безумного петлянья и зигзагов, которыми Вал Кон занимался последние десять минут. Она расправила плечи и двинулась дальше, умерив скорость бега, поскольку теперь вокруг нее появились пешеходы. Через всю ярмарку! Ну, до чего это похоже на его обычное упрямство! Если он убегает от неприятностей, то почему не бежит в ее сторону? Нет смысла...
      Она судорожно сглотнула, вспомнив о пакетике "облака" у себя в кармане, вспомнив того лиадийца, который его дал. Чутье подсказывало ей, что Вал Кон убегает от лиадийца, - только в этом не видно было совершенно никакого смысла! Вся эта ситуация была лишена смысла, но ей вдруг показалось, что нужно найти Вал Кона и встретить то, что ему угрожает, вместе, плечом к плечу. Потом... Она заставила себя отбросить эту мысль. "Никаких "потом" нет, Робертсон, - резко сказала она себе. - Привыкай".
      Горе душило ее, но она заставила себя снова сосредоточиться на узоре Вал Кона - и внезапно остановилась. Крик боли застрял в сведенном судорогой горле.
      Кто-то налетел на нее и громко выругался. Она отступила к ближайшей стене и прижала к ней ладони, цепляясь ногтями за шероховатое дерево. Ее глаза были устремлены вперед, но видели только то, что было в ней.
      Его узор замерцал, заплясал, расширился, исказился... И все это она видела через завесу из разноцветного огненного вихря. На секунду пламя опало - а потом развернулось и на секунду застыло неподвижно. Казалось, узор полностью гаснет - и погас... Она ощутила прикосновение, словно холодный поцелуй в щеку...
      И Вал Кона не стало.
      - Нет... - Это был стон. Коротко остриженные ногти царапнули замерзшее дерево. - Нет! - крикнула она, ощутив взрыв мучительной боли.
      Она ударилась головой о стену и всем существом нырнула в пустоту, где за мгновение до этого был его узор, и ей показалось, что она пролетела насквозь и вырвалась куда-то наружу, где дул пронзительный ветер и обрушивался ледяной водопад. Отчаянно закричала какая-то женщина. Мири пошатнулась и упала на колени на снег.
      Проглотив подступившую к горлу тошноту, приготовившись снова встретить молчание и пустоту, она снова мысленно вернулась к узору. И судорожно вздохнула от кружащей голову радости.
      Он вернулся - невредимый, яркий, бодрый. Живой.
      - Живой! - прошептала Мири.
      Она встала на ноги, растирая лоб, который ушибла о стену. С трудом сориентировавшись, она решительно пошла его искать.
      "Исполнение долга"
      - Присцилла!
      Пустота. Молчание там, где должна была звучать ее мысленная мелодия, и гаснущий свет автономной системы.
      Сработала подготовка Целителя: переживаемый им ужас был вытеснен из сознания, внимание сосредоточилось на тех деталях, из которых состоит жизнь. Дыхание отсутствует. Сердцебиение отсутствует. Автономная система отключается прямо у него на глазах... Ему нужен врач! Но времени на вызов нет: тело Присциллы умрет прежде, чем Вилт успеет прийти сюда из лазарета.
      Страх впился в него - но был отодвинут в сторону. Шан положил ладонь на ее остывающую грудь. Он схватил и трансформировал свой страх так, как его никто не учил, - и освободил его в виде обжигающего разум луча энергии.
      Шок бросил его на колени. Ощутив, как под его ладонью затрепетало сердце, он начал массаж: нажать - отпустить, нажать - отпустить. Тело подхватило заданный ритм, снова потеряло, опять поймало - и выровняло. Возобновилось дыхание. Автономные системы заработали на полную мощность. Шан прекратил массаж, с трепетом глядя, как тело живет без его помощи.
      С трудом встав на ноги, он зрением Целителя попытался найти ту нить, которая привязывала Присциллу к ее телу.
      Ее не было - ни следа, ни отзвука эмоции. Присцилла исчезла - словно никогда не существовала.
      В нем снова проснулся ужас, и он принял его, используя силу этого чувства, чтобы расширить зону Поиска, прикоснуться к аурам всех, кто оставался на корабле. Шан искал намек, напоминание, ноту, которая была Присциллой.
      На ауре Лины он задержался дольше всего, затем - на Горди. Но Присцилла не укрылась у своей подруги и приемного сына. Шан стал искать дальше, открыв себя так, как никогда прежде не делал, читая за пределами своих обычных возможностей...
      Вот оно! Эхо, огонек воспоминания, знакомое теплое прикосновение, дарующее уют.
      Следуя за отзвуком, Шан миновал россыпи человеческих аур, беспорядочный шум, который соответствовал животным с низкой организацией, почти разумные структуры нормишек... Библиотека любимцев, первое пристанище Присциллы на борту "Исполнения долга" почти восемь лет назад. Он сузил поле своего внимания, стал смотреть внимательнее - и наконец нашел ее: она плотно свернулась внутри ласковой, преданной ауры мастера Фродо, короля нормишек.
      Шан опрометчиво выплеснул энергию - и на пугающую долю секунды оказался не ближе к нормишкам и своей возлюбленной, а снова в своем теле. Оно упало на тело Присциллы, и голова его оказалась у нее на груди, которая тихо опускалась и поднималась, словно во время сна.
      - Нет!
      Он устремился обратно, полетел к Библиотеке любимцев, держа курс на ауру мастера Фродо.
      Протянув нить симпатии к крошечному эмпату, Шан получил в ответ привычное радостное приветствие. Однако на этот раз к радости крошечного создания примешивалось удивление, так что он сначала протянул нормишке нить утешения, а уже потом попытался дотронуться до самой Присциллы.
      Она надежно спряталась за прочным щитом, который был укреплен природной защитой нормишки.
      Шан попробовал максимально приблизиться к ней, стараясь поточнее вспомнить, как именно он вызывал Вал Кона, а потом снова энергично окликнул ее мыслями: "Присцилла!"
      Поверхность ее щита замерцала, из-за него выскользнул тонкий язычок ауры, за ним последовали другие. Он смог прочесть узнавание, а затем смятение, страх и любовь. Шан ответил любовью, утешением и чувством безопасности и снова попробовал позвать Присциллу, уговорить сменить защиту мастера Фродо на его собственную. Однако Присцилла его, кажется, не услышала.
      Мягко, с бесконечным терпением, он снова послал ей любовь, утешение и защиту, протянув целительную нить спасения, - и наконец ощутил, как ее поначалу слабое прикосновение к этой нити стало крепнуть и приобретать уверенность.
      Не обращая внимания на усталость, Шан укрепил связавшую их нить - и почувствовал, как она убрала щиты, немного помедлила - и вышла из-под защиты мастера Фродо, открыв сердцевину своего "я" пустоте.
      Шан каким-то непонятным образом потянулся, обнял свою возлюбленную и высвободил их обоих из сферы влияния мастера Фродо.
      Он вернулся в свое тело с мучительной стремительностью, и на секунду с ним оставалась Присцилла - а потом она ушла, перетекая своим сознанием по физическому контакту их тел. А в следующую секунду их связь прервалась, и контакт сознаний прекратился.
      Вилт успел прийти и уйти обратно, сделав им инъекции витаминов и сурово отчитав за то, что заставило их так быстро потерять такую большую часть массы тела. Пока он еще выговаривал Шану, Присцилла связалась с Линой и попросила навестить мастера Фродо с дополнительной порцией зерен. После этого она потребовала, чтобы в кабинет капитана им доставили два полных обеда.
      С обедом тоже было покончено. Присцилла сидела на диване рядом с Шаном, положив голову ему на плечо, и обдумывала его рассказ. Наконец она вздохнула, села прямее и заглянула в его серебристые глаза:
      - Шан!
      - Да, Присцилла?
      - Почему ты не пошел в Колледж Волшебников в Солсинтре?
      Он не скрыл удивления:
      - Потому что я не драмлиз, Присцилла, - я Целитель.
      - Да, но видишь ли, - очень мягко заметила она, - Целители не делают того, что, по твоим словам, сделал ты. И я знаю, что ты это сделал, иначе я бы сейчас не сидела рядом с тобой. И ни один мой знакомый волшебник - да и ведьма тоже - не могут говорить прямо, разумом к разуму.
      Он нахмурился:
      - Чепуха. Ты сама оставила сон жене Вал Кона, а она ответила!
      - Да, конечно. Но мы с ней не говорили друг с другом прямо. Подумай, насколько было бы легче, если бы такой способностью обладали многие. Антора смогла бы поговорить с Вал Коном много месяцев назад, передав ему приказ Новы о возвращении!
      Он смущенно поерзал, а потом ухмыльнулся:
      - Ну, я могу оправдаться только тем, что ни Вал Кон, ни я не знали, что такое невозможно, и поэтому очень мило поболтали! - Его улыбка погасла. - Больше того: он принимал меня так, как это мог бы сделать другой Целитель: попросил меня приглушить эмоции. А я смотрел его глазами!
      Он выпрямился и схватил Присциллу за руку. Его пристальный взгляд стал почти гипнотическим.
      - Я видел, как из толпы вышел мужчина с пистолетом. Видел, как он повернулся к Вал Кону... - Он ссутулился. - А потом связь оборвалась.
      - Где он? - спросила она, выдержав паузу в несколько сердцебиений.
      Шан резко расхохотался:
      - Отказался говорить! Велел не приближаться и беречь себя! Некогда считаться меланти, сказал он, из чего я заключаю, что он говорил со мной не как мой брат, а как мой Делм. Ха! Как он поменял свою песню, Присцилла! И наконец, перед тем как нас вытолкнуть и чуть было не оставить меня без спутницы жизни, он велит нам встретиться с ним. Видишь ли, у мужчины с пистолетом тоже есть корабль, так что Вал Кону всего-то и нужно, что убить его - и он может не спеша улетать с планеты и отправляться искать родственников Мири. Где бы они ни находились.
      - Мири, - уточнила Присцилла. - Это Мири нас вытолкнула. - Она вздохнула и добавила, поскольку Богиня требует правдивости: - Это моя вина.
      - Твоя вина? - изумленно переспросил Шан. - Мири выбрасывает нас в пустоту, и это - твоя вина? Присцилла...
      - Моя вина, - повторила она. - Моя гордыня. Я была так уверена в том, что могу тебя защитить! И когда ты сосредоточил внимание на Вал Коне... Ты тратил так много энергии, что я испугалась за тебя, за нашу связь с кораблем. Я дала тебе столько, сколько могла, но этого не хватало. Ты начал гаснуть, и я чуть было тебя не потеряла. И я потянулась и стала брать энергию из мостика между Вал Коном и Мири: там столько энергии!
      Она замолчала и с силой стиснула его руку, черпая силы от боли, с которой в ее ладонь врезался камень его кольца. Она вознесла благодарность Богине, которая испытала ее в полной мере и позволила еще ненадолго задержаться в мире действующих.
      - Мири почувствовала, что мостик нарушен, - сказала она Шану. Наверное, я заслонила от нее Вал Кона: наверное, ей показалось, что он в огромной опасности... погиб. Подумай, какое это потрясение, когда ты привык находиться в гармонии с кем-то, а этот человек уходит за стену и отделяется от тебя... - Она покачала головой. - Мири не обучена. Она не знает, как меня увидеть, не умеет искать. Она могла только ударить всей силой своей воли и попробовать восстановить связь со своим спутником жизни.
      - И при этом отрезала нас, - договорил за Присциллу Шан. Он вздохнул. - Внушительно. - Он заглянул ей в глаза. - Но то, что ты мне сказала, показывает, что ты не виновата. Как и Вал Кон, как и Мири. Человек, на ком лежит вина - за то, что он тебя испугал, за то, что чуть тебя не убил, это Шан йос-Галан, его жадность и его эгоистические потребности.
      - Нет!
      - Да. - Он прикоснулся к ее лицу, провел пальцами по волосам. Присцилла, ты не должна позволять, чтобы я подвергал тебя опасности! Ты видишь, что я такое - человек, насколько не владеющий своими желаниями, что может убить собственную спутницу жизни!
      - Шан! - Она выпрямилась и услышала, как в ее голосе зазвучали особые ноты. - Это неправда.
      Он вздрогнул, заглянул ей в лицо - одной Богине известно, что он там прочел! - и качнулся вперед. Его руки обхватили ее, щека прижалась к ее щеке.
      Присцилла обняла его, и они сидели так, забыв о времени. А потом она задала вслух вопрос, который он уже задавал себе бессчетное количество раз со времени своего разговора с братом:
      - А Вал Кон может убить человека ради корабля?
      Шан вздохнул, как усталый ребенок, и поменял позу.
      - У йос-Фелиумов особая страсть к кораблям, Присцилла: история семьи полна рискованных поступков, которые совершались ради кораблей. Вал Кон?.. - Шан сел прямо и покачал головой. - Мой брат рассказывал об одном случае, когда он захватил икстранца - по его словам, чтобы поговорить с ним и иметь открытый и равный обмен мнениями. Он говорил, что, когда они закончили разговор, он отпустил эту тварь, потому что убивать ее не было смысла. Хотя этот довод ни разу не помешал икстранцам убивать столько неикстраниев, сколько им заблагорассудится.
      Он снова вздохнул:
      - Откуда мне знать, что он сделает, Присцилла? Вот ты бы отпустила икстранца?
      Вандар
      Ярмарка
      Агент шел вперед, и в каждом его шаге читалась уверенность. Вал Кон прокрался через кухню закусочной, скользнул за угол и бросился бежать, чуть было не сбив с ног юную пару, забывшую обо всем в пылу своей страсти.
      Вернувшись на центральный тротуар, он снова слился с толпой посетителей ярмарки, которые направлялись в сторону станции. Вообще говоря, агент мог сделать попытку убить его в этой ситуации: однако Контур показал, что данный агент стремится действовать более скрытно.
      Его мысли бежали сразу по нескольким уровням. На одном было облегчение, вызванное тем, что мелодия Мири стала спокойнее. На другом, где сплавились агент и разведчик, взвешивалась вероятность нападения, обеспечивалось движение с минимальным количеством следов и проверялось наличие преследования.
      На еще одном уровне его мысли были заняты вопросом о корабле агента: находится он на поверхности планеты или на орбите? Прилетел ли агент один, или на корабле его ждет дублер? Как найти корабль? Как получить ключи от корабля? Нельзя было рассчитывать на то, что идущий по его следу человек добровольно ответит на эти вопросы, хотя возможно применить насильственные методы допроса... Вал Кон чуть было не вздохнул. Агента убить трудно, но возможно. Неизмеримо труднее захватить его в плен.