Шарон Ли, Стив Миллер
      Лови день
      (Лиад-3)
      Перевод Т.Л.Черезова
      Человечество колонизировало сотни планет. Теперь в Галактике бок о бок живут, торгуют и воюют потомки землян - и "чужие". В этом мире действуют Вал Кон - галактический мастер плаща и кинжала, непревзойденный агент перемен - и Мири, наемница-землянка, опаленная огнями безжалостных космических схваток. Из мира - в мир!
      От опасности - к опасности!
      Второй квадрант
      Сектор Рамал
      Пилот-икстранец недоверчиво воззрился на показания приборов, увеличил разрешение, проверил показания еще раз - и почувствовал, что сердце у него похолодело от ужаса.
      - Командир, пилот просит разрешения обратиться.
      - Разрешаю, - сказал Хализ.
      - Корабль, который мы захватили во время прошлого пролета через эту систему, идет с включенным двигателем, командир. Сканирование показало наличие двух живых существ.
      - Доклад пилота принят. Жди приказаний. Помощник!
      - Я, командир!
      - Мне докладывали, что на борту того корабля не осталось живых, помощник. Найдите того, кто солгал, и немедленно приведите ко мне.
      Его помощник четко отдал салют:
      - Немедленно, командир.
      Он повернулся и вышел, печатая шаг.
      Хализ посмотрел на экран. Премиальные за корабль ускользали между пальцами, и это абсолютно не радовало.
      - Начать преследование.
      Вал Кон тихо выругался, а потом стремительно повернулся обратно к пульту, снова загнал страничку в паз и запросил координаты места назначения, собственное положение, скорость и состояние аккумуляторов.
      Они набрали приблизительно четверть той скорости, на которой способны были двигаться в реальном пространстве. Корабль Икстранга ускорялся, идя на перехват.
      - А мы можем улететь прямо сейчас? - раздался тихий вопрос слева от Вал Кона.
      Он повернул голову. Мири неподвижно застыла в кресле второго пилота, не отрывая взгляда от экрана и растущего на нем силуэта икстранского корабля. Лицо у нее стало молочно-белым, веснушки резко выделились.
      - Надо подождать набора мощности, чтобы корабль нацелился на координаты, - сказал он, постаравшись, чтобы его голос звучал ровно. Через несколько минут мы улетим.
      - Через несколько минут они уже будут здесь. - Она сильно прикусила губу и заставила себя перевести взгляд с экрана на его лицо. - Вал Кон, я боюсь икстранцев.
      Он чувствовал, как напряжены все мышцы его лица, поэтому не стал пытаться послать ей улыбку.
      - Я тоже боюсь икстранцев, - мягко проговорил он. Его глаза скользнули по пульту, потом - по экрану. - Пристегнись.
      - Что ты собираешься делать?
      Мири пристально наблюдала за ним. Ее лицо было уже не таким бледным, но все тело по-прежнему было напряжено.
      - Земляне иногда играют в одну игру, - пробормотал он, деля свое внимание между экраном и пультом, пока его пальцы деловито возились с ремнями безопасности. - Называется "слабо"... Пристегнись, шатрез.
      Она послушалась - механически, словно марионетка. А потом заставила себя снова откинуться на спинку кресла и стала смотреть на его профиль.
      Вал Кон повернул какой-то включатель.
      - Я вас вижу, чракек икстранг. Пролетайте мимо нас. Мы недостойны стать вашей добычей.
      Наступила пауза, необходимая для передачи сигнала, а потом голос, колючий, как битое стекло, ответил на торговом:
      - Недостойны? Воры - это всегда достойная добыча! Этот корабль наш, лиадиец. Мы уже один раз его захватили.
      - Простите нас, чракек икстранг, мы оказались здесь не по своей воле. Мы вас недостойны. Пролетайте мимо.
      - Отдай мне мою добычу, лиадиец, или я отниму ее у тебя, и ты умрешь.
      Мири облизала губы, упрямо не желая смотреть на экран. Лицо Вал Кона оставалось гладким и спокойным, голос звучал почти мягко.
      - Если я отдам вашу добычу, то все равно умру. Пролетайте, охотник. На корабле только я, недавно получивший ранение.
      - На моих сканерах вас двое, лиадиец.
      Мири закрыла глаза. Вал Кон, сверяя показания пульта с изображением на экране, еще немного увеличил скорость корабля, доведя ее до половинной.
      - Это всего лишь женщина, чракек икстранг. Что это говорит о вашем умении?
      Наступило молчание, во время которого Вал Кон еще увеличил скорость и нажал ряд кнопок, которые задали бортовому компьютеру координаты прыжка.
      - Когда тебя захватят, лиадиец, тебе будет приятно понаблюдать за тем, как я беру твою женщину? А потом я тебя ослеплю и отдам как игрушку моим людям.
      - Увы, чракек икстранг, все это лишь причинит мне боль.
      Полную мощность! Икстранский корабль был уже достаточно близко - начал заходить для абордажа, сравнивать скорости и вращение...
      - Это причинит тебе боль! - воскликнул икстранец. - Лиадийцам все причиняет боль. Изнеженная раса, созданная для того, чтобы служить добычей сильных. Со временем никаких лиадийцев не останется. В городах Лиад будут жить дети Икстранга.
      - А на кого тогда ты будешь охотиться, о смелый охотник?
      Он перебросил несколько тумблеров, откинулся на спинку пилотского кресла и протянул Мири руку.
      Корабль медленно начал вращение.
      Икстранец разразился громким хохотом, внушавшим ужас.
      - Прекрасно, лиадиец! После твоей смерти никто не скажет, что ты недостойный кролик. Хороший маневр. Но недостаточно хороший.
      Икстранский корабль на экране тоже начал вращаться, неуверенно подстраиваясь под вращение своей добычи.
      Пальцы у Мири были холодные. Он ласково сжал их, быстро ей улыбнулся и отпустил руку, снова возвращаясь к пульту.
      Он сильнее раскрутил корабль и еще немного увеличил скорость. Икстранцы сравняли и то и другое. Вал Кон еще усилил вращение, а скорость менять не стал.
      - Хватит, лиадиец! Чего ты рассчитываешь добиться? Корабль принадлежит нам, и мы будем действовать, чтобы его сохранить. Неужели ты вообразил, будто мне надоест эта игра и я улечу? Разве ты не понимаешь, что я могу сейчас открыть по тебе огонь и впустить в твой корабль вакуум?
      - За разбитые корабли призовых денег не дают, чракек икстранг. И мало радости докладывать, что вас перехитрил лиадиец. Но, - добавил он с глубоким вздохом, - возможно, вы молоды и это ваша первая охота...
      Из комма донесся вопль ярости - и икстранский корабль подошел еще ближе. Вал Кон еще увеличил скорость вращения. Гравитация внутри корабля увеличивалась. Даже руку трудно было приподнять над пультом, чтобы нажать нужные клавиши. Легкие с усилием прокачивали воздух. Он взглянул на Мири. Она тревожно улыбнулась.
      - И насколько быстро ты намерен вращаться, лиадиец? Пока тебя не раздавит гравитация?
      - Если понадобится. Я решил не дать вам получить призовые деньги за этот корабль, чракек икстранг. Это стало делом чести.
      Он прибавил обороты и остановил руку у рычага скорости.
      - Не говори мне о чести, животное! Хватит играть! Сейчас мы...
      Вал Кон резко увеличил скорость до максимума, прибавил еще оборотов, замер, ведя мысленный счет, не отрывая взгляда от пульта... Прыжок!
      Лафкит
      Таверна Неефры
      Земную тварь звали Джефферсоном. Она потела, с трудом выдавливала слова, лила теплое пиво себе в глотку, бесцельно размахивала ручищами, время от времени дергала своего собеседника за рукав - и все болтала, болтала...
      Большая часть ее слов абсолютно не представляла интереса для лиадийца, который стоял рядом и аккуратно подносил к губам рюмку с отвратительным местным вином. Однако Тиль Фон сиг-Алда обладал немалым терпением - если не природным, то благоприобретенным, - и обрывки полезной информации, подмешанные к словесному хламу, были бесценными сокровищами.
      - Икстранцы, - говорила тварь, возбужденно хватаясь за пустой стакан. - Ты ж понимаешь, кто еще это мог быть? Корабль обчистили, но не взорвали Тансер сказал, за ним вернутся, никуда не денутся. У икстранцев за захваченные корабли премии дают...
      Тут тварь замолчала. Ее собеседник махнул рукой бармену, требуя очередную порцию пива. Тварь рассеянно приняла стакан, выпила и вытерла рот тыльной стороной руки. Она тревожно обвела взглядом шумный бар и наклонилась так близко, что ее собеседник ощутил пары пива, запах пота и вонь страха. От сиг-Алды потребовалась вся его выдержка, чтобы не отшатнуться с омерзением.
      - Тансер знал, что это икстранцы, - сипло прошептал Джефферсон, точно знал! И оставил их там. Живых. Мог бы всадить в них пулю - быстро и чисто. Но черепаха сказала, чтобы их отпустили, а босс сказал - ладно...
      Похоже, тварь задохнулась от ужаса. Она отстранилась, сверкая выкатившимися от страха глазами. Сидевший рядом слушатель сделал глоток вина и произнес что-то успокоительное в том роде, что поведение Стаи неразрешимая загадка, но они вроде бы стараются не вмешиваться в дела... людей.
      - Эта черепаха еще как вмешалась, - с жаром сказала тварь по имени Джефферсон. - Сказал, что они какая-то там родня - брат и сестра. Представляешь, что это за псих?
      И она снова хлебнула пива.
      Почти достоверно можно было сказать, что жертвами были Вал Кон йос-Фелиум и сопровождавшая его женщина. Хотя зачем агенту могло понадобиться лететь куда-то в подобном обществе, понять было невозможно. Тиль Фон сиг-Алда заставил себя глотнуть еще приторного вина. Женщина... В штабе предположили неудачу на обратном пути - решили, что женщина, возможно, служила каким-то прикрытием. Достаточно убедительная теория.
      Если только, подумал сиг-Алда, ему не удалось как-то сломать свою программу. Немедленно включившийся Контур показал, что подобное невероятно на 0,999. Агент ощутил некое отстраненное, слабое чувство облегчения. Контур был тайным оружием Департамента Внутренних Дел, беспристрастным мысленным компьютером, который имплантировали только самым лучшим агентам. Его руководство было необходимо для того, чтобы Департамент мог одержать победу над врагами Лиад. Он был неотъемлемой частью их подготовки. Программу сломать было невозможно.
      Тварь по имени Джефферсон снова подалась вперед, дыша пивом в лицо сиг-Алде.
      - У меня есть сын, - хрипло объявила она.
      - Правда? - пробормотал агент. А потом, заметив, что тварь ждет какого-то другого отклика, сказал: - У меня самого есть дочь.
      Тварь удовлетворенно кивнула - варварский земной жест - и немного отодвинулась.
      - Тогда ты понимаешь.
      - Понимаю?
      - Понимаешь, что это значит, - пояснила тварь, излишне громко, но все-таки не настолько громко, чтобы в шумной таверне на нее обратили внимание. - Понимаешь, каково о них тревожиться. Мой мальчик... А та черепаха говорила... может, хвасталась. Может, вообще врала. Кто знает, что для черепахи правда?
      Относилось ли это к делу или было очередным бредом этой твари? Сиг-Алда мысленно пожал плечами. Как это определишь?
      - Но что она сказала? - спросил он у земной твари. - Та черепаха?
      - Сказала, что его клан, или семья, или яйцо, или что там у них есть, перебьют всех членов семьи до единого, если мы не сделаем того, что она хочет. - Тварь допила остаток пива и со стуком поставила кружку на стол. Ее полубезумные глаза наполнились мраком отчаяния. - А Тансер оставил их прямо на пути у икстранцев - и это после того, как черепаха велела их отпустить. О боги!
      Наступило долгое молчание, во время которого Контур показал шансы того, что Вал Кон йос-Фелиум и его женщина, кто бы она ни была, остались живы, брошенные на корабле, ожидающем возвращения икстранцев и лишенные координат и аккумуляторов.
      0,001.
      Ну что ж. Он улыбнулся твари.
      - Может, еще пива?
      - Не...
      Земная тварь начала дергаться и вдруг заторопилась - может, вдруг поняла, что излила свои тайны какому-то незнакомцу. Сиг-Алда мягко взял землянина за рукав:
      - Слушай, а никто не проверял, там ли еще тот корабль? Даже икстранцы могут время от времени ошибаться.
      Полный отчаяния взгляд был снова устремлен в его лицо.
      - Когда мы залетели посмотреть, он исчез. - Тварь судорожно сглотнула. - Тансер смеялся. - Острый кадык еще раз дернулся. - У Тансера ребятишек нет.
      Тварь резко оттолкнулась от стойки бара и протянула заскорузлую руку:
      - Мне пора. Спасибо за угощение.
      Сиг-Алда вложил свою руку в лапищу твари, заставив себя выдержать давление и странное подергивание вверх и вниз.
      - Может, еще увидимся.
      - Угу. - В ответе Джефферсона уверенности не было. - Может быть. Гримаса, приподнявшая угол губ, могла быть улыбкой. - Ну, доброй ночи.
      Тварь повернулась и зашагала прочь, оставив сиг-Алду разглядывать липкую рюмку.
      Джефферсон поспешно шел по узким переулкам и улочкам, проклиная свой длинный язык, свою жажду и жуткий сосущий страх в животе.
      Тот мужчина был лиадиец. И может быть, женщина тоже. Икстранцы и лиадийцы - враги до мозга костей. Они враждуют давно, еще когда землян здесь близко не было. Джефферсон попытался проглотить тошнотворный ужас. Икстранцы придумают, как обойтись с парой представителей древней расы своих врагов...
      Джефферсон привалился к фонарному столбу, чтобы отдышаться и дождаться, пока пройдет судорожная дрожь. Однако его только затрясло сильнее, так что он изо всех сил вцепился в столб и зажмурился.
      Он так и не увидел, как в глубине пустой улицы щуплая тень прицелилась, не услышал приглушенного, воспитанного хлопка пистолета, не почувствовал, как пуля вошла ему в ухо, вспоров мозги.
      * * *
      Землянин медленно завалился, словно упав в обморок, - и остался лежать в луже тусклого света. Тиль Фон сиг-Алда спрятал оружие, посмотрел направо и налево, а потом осторожно приблизился к трупу. Он быстро опустошил кошель и карманы, не оставив никаких ценностей. Убийство должно быть истолковано как обычный разбой - такое может случиться с каждым, кто в одиночку идет по темным проулкам Лафкита.
      Джефферсон без принуждения сообщил ему много полезного. Оставить тварь в живых было бы опасно для самого сиг-Алды. Более того, это убийство было небольшим актом отмщения за то, что лиадийца - любого лиадийца - оставили икстранцам. И как это ни печально, но этот лиадиец был членом его собственного Департамента, причем одним из лучших. Имя Тансера было зарегистрировано. В докладе сиг-Алды оно будет упомянуто, и можно не сомневаться в том, что и здесь будут сведены счеты.
      Сиг-Алда отступил назад, отметив, что Контур обещает ему высочайшую вероятность попасть на шаттл, отлетающий на Первую станцию, а оттуда - на борт "Раслена", его корабля. Однако он медлил: ему не давала покоя некая мысль, которая вообще-то его волновать не должна была. Ему было только поручено определить, что именно произошло с Вал Коном йос-Фелиумом, который исчез, отправляясь в штаб с докладом. И все же оставалась эта проклятая женщина... Нет. Он улетит сегодня же, поскольку собрал на Лафките всю информацию, относящуюся к заданию. В его докладе командующему будет отражена уверенность Джефферсона в том, что йос-Фелиум и та женщина попали в руки икстранских пиратов, а также то, что Контур это подтвердил. Тратить время на попытки разузнать что-нибудь о прошлом той женщины бессмысленно. Ему не поручали составлять ее некролог.
      С этой мыслью он повернулся и растворился в темноте, оставив улицу лужице света и тому, что лежало в ней.
      Лиад
      Треалла Фантрол
      - Нет! Ни в коем случае!
      - Шан... - Нова йос-Галан бросилась вперед и тонкой рукой поймала брата за рукав. Запрокинув голову, она заглянула ему в лицо - и увидела, как в его серебряных глазах застывают льдинки, а вокруг большого рта пролегают упрямые морщинки, характерные для всех членов Клана Корвал. Шан, ради всех богов!
      Он сделал над собой усилие - глубоко вздохнул, потом вздохнул еще раз.
      - Значит, Первый представитель желает, чтобы я заключил брачный контракт. Почему именно сейчас? Почему не на прошлой неделе и не на будущей? Тебе предложили выгодную сделку для самого тупого члена Клана? Это - бессмысленный произвол, сестра!
      Она отпрянула, пораженная гневом, полыхнувшим в лице и в словах брата.
      - Это из-за Вал Кона! Мне... мне надо принимать во внимание наши обязательства. Его нет уже так давно...
      - А его в самом деле нет? Я действительно довольно давно его не вижу; можно ли сказать, что его нет?
      Нова подняла руку, подошла к пульту и, нажав несколько кнопок, вернула экран к жизни.
      Он подошел ближе, глядя, как она пролистывает информацию, а потом останавливается на нужном месте.
      - "Однако точка зрения Первого представителя вполне верна в том, что касается необходимости обучения Наделма, - зачитала она. - Я обязуюсь явиться после своих тридцатых именин при первой же представившейся мне возможности, чтобы Первый представитель и поверенный Клана Корвал научили меня управлять Кланом. Первый представитель, моя сестра, совершенно ясно дала мне понять, что мне предстоит пройти обучение на Делма в кратчайшие сроки".
      Кроющееся за этими немногими словами раздражение Шан ощутил так же отчетливо, как напряженность, звеневшую в Нове.
      - Он дал мне слово - в последнем письме, которое я от него получила уже три стандартных года тому назад. После его именин прошло больше релюммы, а никаких известий я так и не получила! Ради блага Клана Корвал я должна быть готова. И Род йос-Галан тоже должен быть готов!
      - Значит, он мертв?
      Его вопрос прозвучал совершенно спокойно. Не будь Нова так взвинчена, она бы этому спокойствию не поверила. Но и без того она ахнула и всмотрелась в его лицо, смутно ощутив, что в ходе этого разговора рамки меланти сместились, так что теперь это не Первый представитель Клана Корвал, элдема-пернарди, совещается с Главой рода йос-Галан, а младшая сестра умоляет о чем-то старшего брата.
      - Мертв? - переспросила она, взволнованно переплетая золотистые пальцы. - Откуда мне знать? На мои вопросы не отвечают! В Разведке говорят, что его три года назад прикомандировали к Департаменту Внутренних Дел. В Департаменте Внутренних Дел говорят, будто ему предложили отпуск, а он от него отказался и что они не обязаны насильно отправлять человека туда, куда ему являться не хочется. Они отказываются передать просьбу, чтобы он навестил Клан при первой возможности...
      "А вот тут, - решил Шан, - что-то не так. Даже Разведчики, которые пренебрежительно относятся ко многим лиадийским правилам, в свое время отправили через все звезды сообщение по открытому лучу, что Разведчика капитана Вал Кона йос-Фелиума срочно ждут дома по делам Клана. И Вал Кон явился - на удивление быстро, - не оправившись от чрезмерного количества прыжков, которые он сделал без передышек, чтобы вместе со всеми стоять и плакать у гроба своей приемной матери".
      - Если он отказывается к нам вернуться, - с отчаянием говорила Нова, если он до сих пор так на меня сердится...
      Шан знал, что в этом-то все и дело. Когда Вал Кон в последний раз был дома, он поругался со своей сестрой, Первым представителем, из-за ее настояний, чтобы он заключил брачный контракт и дал Клану наследника. Эта ссора длилась уже несколько лет, с небольшими вариациями, когда то один, то другая добивались какого-то преимущества. Нова, как Опекун Клана, не могла оказывать реального давления на Главу Клана, вне зависимости от того, считает ли он нужным в данный момент взять Кольцо и стать Делмом или остается всего лишь Вторым представителем. Однако Второй представитель обязан подчиняться Первому, как и любой член Клана, а Клан требовал от каждого своего члена ребенка - таков был общий Закон Клана. Интересная проблема меланти и этики, конечно, - и Шан был рад наблюдать за ней со стороны. Очевидно, что даже Вал Кон хотя бы отчасти подчинился требованиям меланти, о чем свидетельствует его недовольное письмо. И все же...
      - Это на него непохоже, денубиа. Вал Кон никогда не был таким злопамятным.
      Его попытка утешить сестру оказалась неудачной. Лиловые глаза Новы налились слезами, руки судорожно сжались.
      - Значит, он мертв!
      - Нет. - Он наклонился и обхватил ее лицо своими большими смуглыми ладонями. - Сестра, слушай! Разве Антора сказала, что он умер?
      Нова заморгала, всхлипнула и замотала головой так энергично, что ее светлые волосы обвились вокруг его запястий.
      - А ты ее спрашивала?
      Нова снова покачала головой. Тонкие волосы скользили по его рукам, словно драгоценный шелк, и он понял, что ее приводят в ужас две вещи.
      - Антора - драмлиза, - терпеливо стал объяснять Шан, начиная в приливе жалости протягивать утешительную нить Целителя. - Она когда-то сказала мне, что мы все у нее в голове, как языки пламени. Лучше прямо спросить ее и узнать наверняка.
      Нова провела по губам кончиком языка. Она колебалась.
      - Спроси, - настоятельно повторил он, с удовлетворением замечая, как под плетением утешения и ненавязчивой надежды утихает ее волнение. - Если этот Департамент Внутренних Дел открыто нарушает клановые традиции, то мы сами начнем поиски. В конце концов, у Клана Корвал есть кое-какие ресурсы.
      - Да, конечно, - пробормотала она, прижимаясь щекой к его ладони.
      Столь открытая демонстрация нежности была для Новы совершенно нехарактерна. Шан осторожно снизил интенсивность внушения и отнял руки. С Новой все будет в порядке, решил он. Первый представитель Клана Корвал отличается спокойной рассудительностью. Даже без его помощи она очень быстро взяла бы себя в руки и сделала все, что сочтет необходимым для сохранения Опекаемого Клана ради Самого Корвала.
      Шан чуть покачал головой. Он некоторое время занимал пост, принадлежащий теперь Нове, и сомнительная привилегия руководить Кланом, состоящим из столь разных и волевых личностей, не вызывала у него зависти. Его корабль, "Исполнение долга", был ему больше по вкусу и больше соответствовал его способностям. А Нове торговля была скучна неимоверно.
      Он улыбнулся ей - единственный из трех йос-Галанов, унаследовавший рост их матери-землянки.
      - Спроси Антору, - еще раз посоветовал он. - И скажи мне, что я могу сделать, чтобы помочь найти нашего брата.
      Она ответила ему бледной улыбкой, лишь чуть-чуть изогнув бледные губы.
      - Я подумаю. А тем временем ты подумай о том, с чего мы начали разговор...
      В нем вспыхнул гнев, но он сдержал его, не желая дать Нове повод бояться, что она потеряла еще одного брата.
      - Я не буду заключать брачных контрактов. Я свой долг исполнил, и Клан получил под опеку мою дочь. Я более чем исполнил свой долг: я слышал, что ребенок, которого получил от меня род Лазмелн, собирается стать пилотом. Оставим эту тему.
      - Если Вал Кон погиб - если он экликти, - тогда Род йос-Галан должен быть готов занять положение Первого Рода Клана. Ты - Тоделм йос-Галан глава нашего Рода! Ты - Анаделм, ты должен стать следующим Делмом, если Вал Кон...
      - ЕСЛИ Вал Кон! - Гнев на секунду вырвался наружу, но он снова его спрятал. - Если даже Антора объявит, что наш брат умер, я все равно потребую, чтобы мне показали его тело: это мое право как родственника, мое право как чалекет, мое право как Анаделма! Ты меня так легко Главой Корвал не сделаешь, сестра. И брачного контракта я больше не заключу, и в этом я даю клятву!
      На ее лице отразилось глубокое потрясение. Горе будто клубилось вокруг нее горьким дымом, и он отвесил ей поклон - совершенно официальный.
      - С позволения Первого представителя, - отрывисто сказал он и ушел, не дожидаясь этого позволения.
      Лиад
      Солсинтра
      Шан добрался до дома Присциллы с наступлением темноты, когда волшебные огоньки внутри прозрачной дорожки засветились под его подошвами, словно снежные хлопья. Двумя шагами взлетев по четырем ступенькам, ведущим в узкую прихожую, он приложил ладонь к двери. Она скользнула в сторону, впуская его, - и даже по прошествии стольких лет его сердце сжалось от ощущения этого чуда.
      Присцилла лежала в кабинете на подушках перед только что разложенным огнем, в окружении бумажных сугробов. Их кот, Даблин, возлежал во всей своей полосато-апельсиновой красе на чисто вымытом деревянном полу. Услышав шаги Шана, он повел ушами, но не соизволил повернуть головы. А женщина подняла голову. Ее черные глаза смеялись, плетение эмоций переливалось радостью - нежностью - заботой - желанием.
      - Привет, любимый.
      - Тебе все-таки следовало бы переделать эту дверь, Присцилла. Сюда может войти кто угодно.
      Присцилла тихо засмеялась, глядя, как Шан идет к ней, открытая своей радости и ценя ее. Она знала, что читает его чувства так же хорошо, как он читает ее... Или она читает лучше? В конце концов, Присцилла ведь была не просто Целительницей, она была драмлизой - одной из настоящих волшебниц. Правда, на Синтии, планете, где она родилась, правильно было говорить "ведьма".
      - Ты ел? - спросила она, откладывая в сторону пачку бумаг и протягивая Шану руку. - Я могу распорядиться, чтобы Тейас что-нибудь тебе принесла.
      Он взял ее прохладную руку и, повинуясь нежному, но настойчивому давлению, опустился на подушку, положив подбородок на кулак. Присцилла свернулась калачиком лицом к нему, устроив щеку на белоснежной руке. Она была обнажена до пояса, как обычно дома, и платиновые кольца у нее в ушах сияли на фоне коротких кудрей цвета грозовой тучи.
      - Я не голоден, - ответил он, положив руку ей на грудь. Под его ладонью набух сосок, и он ощутил вспыхнувшее в ней желание. Посмотрев ей в глаза, он улыбнулся. - Привет, Присцилла.
      - Привет, Шан. - Изящный палец проследил суровый контур его щеки, потом скользнул выше, чтобы скользнуть по дуге брови цвета инея. - Нова тебя рассердила.
      - У нее на это талант. Слишком похожа на нашего отца, бедняжка. Боится, что навсегда прогнала Вал Кона или что он умер и теперь Кланом должна командовать она.
      Когда Присцилла Мендоса оказалась на борту "Исполнения долга", со смерти его отца прошло уже два года. Однако она была знакома с Новой и Вал Коном: Даблин, который как раз начал у огня первые движения своего ритуала умывания, был получен ею в подарок от Вал Кона.
      Присцилла нахмурилась:
      - Но ведь это на него не похоже? Она связывалась с Разведкой? Передала ему просьбу приехать домой?
      Шан со вздохом откинулся на подушки, устремив взгляд светлых глаз к потолку.
      - Она попыталась. Но вот тебе еще одна странность, Присцилла. В Разведке говорят, что командор Вал Кон йос-Фелиум не работает у них больше трех лет: он был прикомандирован к некоему учреждению, которое называется Департаментом Внутренних Дел. Это тебе что-то говорит?
      Она покачала головой.
      - Ну и мне тоже, если на то пошло. Это надо проверить... Короче, Нова связывается с этим Департаментом Внутренних Дел и просит передать командору йос-Фелиуму послание - по праву родства, как она им говорит. Первому представителю необходимо, чтобы он прибыл в Треалла Фантрол, по делам Клана.
      - Департамент Внутренних Дел счастлив ей помочь, - предположила Присцилла, когда молчание затянулось.
      Шан хмыкнул.
      - Департамент Внутренних Дел сообщает Первому представителю Клана Корвал, что с командором йос-Фелиумом в настоящий момент связаться не представляется возможным, и добавляет, что он - не лакей Клана Корвал, чтобы носиться с его сообщениями по всей галактике. Нова указывает им, что они нарушают Правила Кланов, поскольку командор не возвращался домой на отпуск все три года, которые работал на Департамент. Департамент отвечает, что ему несколько раз предлагали отпуск, от которого он неизменно отказывался, а они не считают себя обязанными заставлять человека ехать туда, куда он не хочет.
      - И Нова в ярости бросает трубку, - пробормотала Присцилла.
      Он резко хохотнул:
      - Совершенно точно!
      - Но чего она добивалась от тебя? Ведь голос элдема-пернарди Клана Корвал имеет больше веса, чем голос Тоделма йос-Галана?
      - Первый представитель в своей мудрости пожелала, чтобы Тоделм йос-Галан заключил брачный контракт.
      Ее пронзил шок, приправленный изумлением, смятением - и первыми отголосками горя.
      - Присцилла... - Он потянулся к ней телом и мыслями, прижал к себе. Ее кулачок уперся в его грудь, несмотря на волну утешения и любви, которой он затопил ее сознание. - Присцилла, этого не будет! Я этого не допущу, и я ей так и сказал. Мой долг выполнен, и...
      - Если Первый представитель отдаст приказ, тебе придется. Но почему? К другим мукам добавились отчаяние и ощущение, что ее предали: она причисляла Нову к своим друзьям. - Вал Кон умер, в этом дело? В Департаменте Внутренних Дел ее обманули? Нет - они ответили, что с ним невозможно связаться, значит, сказали правду. Своего рода. Если Вал Кон погиб...
      Она приподнялась на локте и устремила на него широко распахнутые черные глаза.
      - Тогда ты - Делм, да? Глава Клана Корвал.
      - Я не Делм, Присцилла. Постарайся быть разумной! Прочитай мои чувства! Разве я его оплакиваю - брата моего сердца? Ну, скажи?
      - Нет.
      Он глубоко вздохнул, ощущая, как тепло ее любви просачивается в его кости, словно порция крепкого бренди.
      - Обязанность Новы как Первого представителя заключается прежде всего в том, чтобы сохранять Клан Корвал для Вал Кона, который является Главой Клана. Но Клан существует и в том случае, если Вал Кона нет, и осмотрительному Первому представителю нужно учитывать все возможности, составлять планы на все случаи - так же, как капитану и первому помощнику, понимаешь?
      Эти слова заставили ее улыбнуться, хотя она продолжала пристально наблюдать за ним.
      - Нова должна учитывать возможность смерти Вал Кона, так же как и то, что он мог уйти из Клана, - продолжил Шан. - Но чувство собственной вины заставляет ее выбирать в первую очередь самый худший вариант. Не без основания - в последнее время йос-Фелиумы были склонны уходить из Клана. Например, дядя Даав - отец Вал Кона, вот уже двадцать пять стандартных лет или даже больше, как он исчез. Нова забывает, что он удалился ради Равновесия, а не в гневе. Не то чтобы это сильно меняло дело: исчез значит исчез. Но ты должна понять, что Первый представитель обязана предусмотреть и такой вариант, когда йос-Галан станет Первым семейством Клана Корвал - если минует тридцать пятый день рождения Вал Кона, а он не возьмет Кольца. Она просто начинает строить свою стратегию слишком рано и не имея достаточной информации. Корвал должен найти своего Наделма, а Первый представитель должен прямо поставить перед ним вопрос. Вот и все.
      - А сколько Вал Кону сейчас? Тридцать?
      - Недавно исполнилось, - подтвердил Шан. - У нас есть пять лет на то, чтобы его найти.
      Присцилла не стала говорить, что разведчик может прятаться в двенадцать раз дольше и что галактика велика. Вместо этого она наклонилась к нему, устремив взгляд прямо в его глаза. Ее губы отделяло от его губ расстояние меньшее усика Даблина.
      - Ты - мой, - сказала она.
      Это не было приказом: это была констатация ее убежденности, открытая его возражениям.
      Он поднял смуглые руки, бесцеремонно запустив пальцы в копну ее кудрей.
      - Всем моим сердцем.
      Уничтожив разделявшее их расстояние, она поцеловала его - неспешно, а потом, уступив его жару, крепче. Ее пальцы расправились с его рубашкой, потом - с ремнем... И они любили друг друга телом, сердцем и умом, в беспорядке рассыпав подушки и бумаги и надоев бедняге Даблину до зевоты.
      Уже гораздо позже, когда они оба выпили по рюмке-другой и немного поели и поднялись в спальню, Присцилла, свернувшись под одеялом, прошептала ему на ухо:
      - А с Вал Коном все в порядке? Даже если он жив, он мог попасть... в переделку.
      Шан сонно рассмеялся и уткнулся лицом ей в плечо.
      - Поверь мне, Присцилла. Где бы Вал Кон сейчас ни находился, у него есть все самое лучшее.
      Орбита
      Запретный мир И-2796-893-44
      Мири резко постучала по стене примерно на уровне своего плеча и услышала гул сплошного металла. Она вздохнула, одновременно и с облечением, и с досадой. В переходе тайников не оказалось, а это означало, что ей не придется снова разбираться с горой любительских телескопов, кукол или драгоценностей. Правда, это означало и то, что на этом корыте нет ничего, что походило бы на овощ или витамин. А ведь у нее на руках находился наполовину оправившийся от ран солдат!
      В одном из тайников обнаружилось единственное платиновое колье с двенадцатью идеально подобранными по цвету и размеру изумрудами. Вал Кон вручил его ей с изящным поклоном и улыбкой:
      - Это тебе. Ручная работа.
      - Оставь себе, - велела ему Мири. - Подходит к твоим глазам.
      Однако он настоял на своем, и теперь колье лежало у нее в кошеле вместе с выщербленным сапфиром, гарнитуром из кольца и колье, диском с эмалью, губной гармошкой и парой батончиков сухого пайка. Она бы все это променяла на горсть хороших пищевых добавок.
      - Дьявол! - буркнула она и привалилась спиной к прохладной стене, гневно глядя на окружавший ее украденный комфорт.
      Вал Кон отметил, что яхта великолепно оснащена, указав на новейшую систему очистки воды, подсвеченные потолки и стены и даже тип и мощность аккумуляторов, которые они разнесли на куски в том отчаянном прыжке от икстранцев.
      Абордажная команда пиратов вымела яхту дочиста. На камбузе было пусто - даже поварской пульт демонтировали и унесли. Им просто крупно повезло, что икстранцы не поискали тайников, иначе ей с Вал Коном не осталось бы и семги с солеными крендельками.
      "И какого черта ты вообще здесь делаешь?" - неожиданно спросила она себя.
      Все происходило так стремительно. Она замужем. Как, во имя всего святого, она оказалась замужем?
      - Чертов лиадиец меня охмурил, - сообщила она пустому переходу.
      А потом негромко засмеялась. Ее обошли три раза: она стала женой и напарницей лиадийца, сестрой огромной бутылочно-зеленой черепахи, имя которой было длиннее самой Мири, застряла на испорченной прогулочной яхте на орбите планеты, которая, по уверениям ее нового мужа, наверняка находится под запретом.
      - Скучала, а, Робертсон? Жизнь была недостаточно интересной, когда за тобой охотились одни только Хунтавас?
      Она снова рассмеялась и покачала головой, а потом оттолкнулась от стены и отправилась обратно на мостик. Жизнь...
      На мостике верещало радио и мелодично позванивал компьютер, а посреди этого шума тихо сидел стройный темноволосый мужчина. Мири застыла в дверях, и у нее екнуло сердце. Она пристально посмотрела на его неподвижную фигуру, вспомнив тот случай, который произошел всего несколько дней назад: тогда он был вот так же неподвижен - и смертельно опасен для них обоих.
      Она неслышно прошла к креслу пилота, с облегчением отметив, что в его плечах заметно только обычное напряжение, вызванное усталостью и полной включенностью - ничего похожего на шок или неадекватную попытку обрести свободу.
      Тем не менее, стоя незамеченной у него за спиной и глядя, с каким сосредоточенным лицом он протягивает свою изящную руку, чтобы чуть-чуть повернуть тумблер, Мири ощутила прилив страха. Похолодев, она импульсивно прикоснулась к его запястью, помешав отладке.
      - Прекрати! - рявкнул он, быстро подняв голову.
      - По-прежнему здесь, а, босс? - Она убрала руку. - Пора сделать перерыв.
      - Позже.
      Он снова повернулся к пульту, сосредоточиваясь на бессмысленной болтовне, которая летела с поверхности планеты.
      - Я сказала - сию минуту, космолетчик!
      В ее голосе звучала вся властность сержанта-наемника, и она приготовилась к ответному удару.
      Его яркие зеленые глаза были снова устремлены на нее, губы сжались, и все его выражение говорило о том, что он намерен поступать по-своему, и к черту последствия... И вдруг он улыбнулся, отбрасывая прядь волос со лба.
      - Шатрез, прости меня. Я ушел в работу, и хотел только сказать, что пытаюсь...
      - Устроить себе неприятности, - перебила его Мири. - Ты не слезал с этого кресла уже десять часов. Тебе надо поесть, тебе надо пройтись, тебе надо отдохнуть. Не так уж давно между тобой и Последней Прогулкой стояли только автоврач и напуганный наемник.
      Наступило долгое молчание: зеленые глаза мерились с серыми. Вал Кон первым вздохнул и отвел взгляд.
      - Хорошо, Мири.
      Она посмотрела на него с подозрением:
      - Что это значит?
      - Это значит, что я сделаю перерыв сейчас: немного похожу и поем с тобой. - Он устало улыбнулся и нежно провел пальцами по ее щеке. - Я иногда зацикливаюсь на чем-то одном, несмотря на все усилия моих близких. - Его улыбка стала ярче. - Мне не хочется, чтобы ты решила, будто я плохо воспитан.
      - Конечно, - неуверенно ответила она, почувствовав в его словах какую-то шутку. Она указала на пульт. - Ты все еще вылавливаешь информацию? Потому что я могу немного послушать, пока ты будешь отдыхать.
      - Это было бы полезно, - сказал он, вставая и потягиваясь. Мири улыбнулась ему. Приятно было глядеть на подтянутое ловкое тело и безбородое золотистое лицо. Подняв руку, она прикоснулась к его правой щеке, а он повернул голову и поцеловал кончики ее пальцев. - Скоро, - пообещал он и бесшумно скользнул к двери. Укоризненно качая головой в адрес своего отчаянно забившегося сердца, Мири уселась в кресло пилота и взяла наушники.
      На обед была первоклассная миловийская лососина, булийские закусочные крендельки и вода. Они обедали, сидя на ковре посреди разгрома, который воцарился, по-видимому, на месте личной каюты владельца яхты.
      Вал Кон поглощал свою порцию быстро и сосредоточенно. Вид у него был такой, будто он загружает в топку белковое горючее, а вкус и разнообразие не имеют никакого отношения к приему пищи.
      Она ела медленнее - надоела однообразная еда, - но заставила себя прикончить всю свою порцию. Когда она наконец подняла голову, то обнаружила, что Вал Кон пристально смотрит на нее.
      - Весь этот корабль - просто психушка, - проворчала она. - Лососина лучшей марки, телескопы, куклы, драгоценности, тайники и страничка координат, полная Запретных миров. Что это значит?
      - Предметы роскоши - это взятки, - тихо проговорил Вал Кон. - А тайники - для того, чтобы их прятать. Все очень просто.
      - Вот как? - Она заморгала. - Кто-то торгует с карантинными мирами? Но это...
      - Незаконно? - Вал Кон пожал плечами. - Это незаконно только в том случае, если тебя поймают.
      - Ничего себе взгляды для Разведчика!
      Он засмеялся:
      - Я тебе еще не рассказывал о моей бабке?
      - Не знаю, когда ты мог успеть это сделать. А что?
      Он улыбнулся:
      - Она была контрабандистка.
      - Да что ты говоришь? - спокойно отозвалась Мири. - А чем старушка занимается сейчас?
      - Прости, - пробормотал он. - Мне следовало бы сказать - моя далекая прабабка, Кантра йос-Фелиум, одна из основательниц Клана Корвал.
      Она ухмыльнулась.
      - Ну, тогда она вряд ли придет, чтобы ставить всех родственников в неловкое положение, так? - Тут до нее дошло. - Кантра? Как деньги?
      - Вот именно, - ответил Вал Кон, неожиданно зевая. - Кантра, как деньги.
      - Поспи-ка лучше, босс, - посоветовала она, без особой надежды на то, что он вдруг забудет о болтливом радио и цепочках сигналов, которые надо наложить друг на друга и записать.
      - Неплохая мысль.
      Он снова вздохнул и, не колеблясь, растянулся на ковре, положив голову ей на колени.
      - Это что ты еще придумал?
      - Я устал, Мири.
      Она возмущенно посмотрела на его замкнутое лицо:
      - И ты решил пристроить голову прямо сюда?
      Один зеленый глаз приоткрылся.
      - Мне положить ее на пол?
      - Положить... Знаешь, что я тебе скажу? Ты донельзя избалован.
      Глаз закрылся.
      - Несомненно.
      - Богатенький мальчик из преуспевающей семьи. Никогда не знал неприятностей. Никогда не сталкивался с трудностями. У тебя всегда было что-то мягкое, куда пристроить голову...
      - Несомненно. Однозначно. Монеты и кареты. Шелка и жемчуга. Малчеты и фельдофины.
      Мири тревожно посмотрела на него, невольно отметив длинные темные ресницы и четко очерченные нежные губы.
      - А что такое малчет и фельдофин?
      Оба глаза широко открылись и посмотрели на нее из странного, перевернутого положения.
      - Не знаю, Мири. Но что-то эти слова должны значить.
      - Пора бы мне уже к тебе привыкнуть. - Она тяжело вздохнула и подняла руку, чтобы убрать прядь волос у него со лба. - Но я не умею спать сидя.
      - А! Готов согласиться, что это - убедительная причина, чтобы я положил голову на пол. - Он так и сделал, а потом открыл объятия. - Иди в постель, Мири.
      Она со смехом легла рядом с ним и пристроила голову ему на плечо.
      Лиад
      Солсинтра
      Зазвучал сигнал срочного вызова. Шан вскочил, разметав одеяла, и ударил ладонью по кнопке, еще не успев окончательно проснуться.
      - Йос-Галан! - рявкнул он в микрофон и только потом понял, что рядом с ним стоит Присцилла.
      - Это рубка, кэп. Извините, что потревожил.
      - Ничего, Расти. Я люблю, чтобы мой сон прерывали на учения команды. Я полагаю, что у нас действительно учебная тревога и что на самом деле в рубке не лежит срочного сообщения, которое мне адресовано?
      - Никак нет... То есть - да, сэр: вам действительно пришло сообщение, по узкому лучу, на ваше имя, с отметкой "срочно", закодированное. Получено примерно три минуты назад. Но вот что странно, кэп...
      - Я так и знал, что тут будет какая-то закавыка! Не разочаруй меня, Расти!
      - Да, сэр. Мы определили источник сообщения как местный - к северу от Солсинтры. Я решил, вам это важно.
      - Но ведь мы сами находимся на севере Солсинтры... - Шан нахмурился. Присцилла, ты, случаем, не посылала мне срочного вызова через "Исполнение"? Существуют более подобающие способы привлечь мое внимание.
      - Такая мысль мне в голову приходила, - признала она с ухмылкой.
      - Но в действия ты ее воплощать не стала. Ну, надо полагать, это кто-то пытается продать мне пальто. - Он быстро нажал несколько клавиш. Передавай сообщение, Расти. И спасибо тебе за терпение, я на старости лет становлюсь ворчуном.
      Из комма донесся взрыв смеха. Приемное устройство зажглось и загудело.
      - Сколько мы друг друга знаем?
      - Одним богам известно. Я вспоминаю тот день, когда принес тебя на корабль, совсем еще младенца...
      - А тебя кэп Эр Том еще только задумывал! Рубка связь закончила.
      - До свидания, рубка. - Он встряхнул головой, застучал по клавишам - и экран зажегся, показав одну строчку бессмыслицы. Только поверху шел призыв "Срочное!". Шан вздохнул. - Какой сегодня день, Присцилла?
      - Втородень баним.
      - Угу, да. И мы во второй релюмме, год треблома...
      Он ввел нужную информацию, дополнил ее корабельным кодом и отступил на шаг, обняв ее за талию. Экран перед ними замерцал, и бессмыслица начала рассыпаться и формироваться заново, становясь понятной: ПОЛУЧЕНА ИНФОРМАЦИЯ ПО ПРОБЛЕМЕ ЗЕЛЕНОДРЕВА. ВЕРНИСЬ ДОМОЙ.
      - Моя сестра прибегает к шпионскому коду. Нечто новое. - Он снова вздохнул, чуть сильнее сжал талию Присциллы, а потом убрал руку. Приключения, Присцилла! Ты не начала скучать?
      - Не особенно. - Она секунду колебалась. - Мне ехать с вами, капитан?
      Он нежно прикоснулся к ее щеке.
      - Это дело клановое, а не корабельное. Первому помощнику нет необходимости ехать со мной. Однако этим утром мне предстояла встречах Сеннелем. Если ты будешь так добра...
      Он легко прочел ее разочарование - и пробуждение вчерашних сомнений.
      - Не беспокойся! - воскликнул он с жизнерадостностью, которая не соответствовала его ауре. - Я сомневаюсь, чтобы это был хитроумный план моего похищения с целью женить меня против воли на какой-нибудь особе из далекого Клана...
      Присцилла невольно рассмеялась, а Шан ушел в гардеробную. Через несколько минут он появился снова, застегивая манжеты на голубой рубашке с пышными рукавами.
      - Ты только посмотри, какой я послушный! Мой отец скончался бы от удивления. Первый помощник и капитан сегодня во второй половине дня должны встретиться с Делмом Интасси, чтобы обсудить возможный фрахт. Если по какой-то причине я не смогу придти, возьми с собой Кен Рика и заверь Интасси в том, что только слово моего Первого представителя могло помешать мне прийти на столь важную встречу.
      - Хорошо.
      Она распахнула балконные двери и смотрела во внутренний сад. На узор ее ауры наложился чуть заметный гул, который говорил о сосредоточенном размышлении.
      Шан подошел к ней и тронул за плечо:
      - Присцилла?
      Она едва заметно вздрогнула и устремила на него взгляд антрацитовых глаз.
      - Ты пообедаешь со мной сегодня вечером? Кажется, придется снова поговорить о той дури, которая засела у Новы в голове. - Он взял ее белую руку и заглянул ей в глаза. - Я не женюсь ни на ком другом, Присцилла. Клянусь тебе в этом.
      У нее на глаза навернулись слезы - как и у него.
      - Шан...
      - Что?
      Она судорожно вздохнула, а потом вдруг выпалила:
      - А нам нельзя объявить себя спутниками жизни? Если мы... поступим по лиадийским законам... Нова ведь не сможет требовать, чтобы ты заключал брачный контракт, если у тебя есть спутница жизни, правда?
      - Конечно, не сможет. Но Тоделм йос-Галан должен быть верен Клану Корвал. Поскольку у нас нет Делма, то заключить брак на всю жизнь я могу только с разрешения Первого представителя, а...
      - Момент сейчас неподходящий.
      - Отвратительный, точнее сказать. - Он посмотрел на руки свои и Присциллы, заметил, что аметистовое кольцо мастера-купца блестит в обрамлении ее изящных белых пальцев, и снова перевел взгляд на ее лицо. Когда мы в последний раз были в порту, я пошел к Первому представителю, чтобы попросить у нее разрешения...
      Присцилла замерла.
      - Она тебе отказала?
      - Я не стал спрашивать. Уже тогда момент был неподходящий. Я ведь купец, Присцилла! Было бы сумасшествием вести переговоры, находясь в невыгодном положении! - Часы у кровати возвестили тот час, когда они обычно просыпались, и он беспокойно шевельнулся. - Мне надо идти.
      - Да. - Она выпустила его руку. - Передай своим сестрам от меня привет.
      - Конечно. - Он помедлил, намереваясь ее поцеловать, ощутил, что она хочет скрыть свои чувства, и заменил поцелуй поклоном симпатии и уважения. - Мы скоро увидимся, Присцилла.
      - Пусть этот день будет полон для тебя радости, любимый.
      Лиад
      Треалла Фантрол
      Шан бросил машину в вираж на вершине холма, переключил передачу и нырнул в подъездную аллею. Двигатель заурчал, набирая обороты. У подножия первого холма Шан притормозил, принимая во внимание возможное появление детей, кошек и собак, и продолжал движение на скорости, которую только пилот мог бы назвать умеренной.
      "Проклятие, - подумал он, ведя машину по поворотам и изгибам, знакомым ему не менее ритма собственного сердца. - На Нову очень непохоже увлечение конспирацией! Этот Департамент Внутренних Дел встревожил ее сверх всякого разумения".
      А может быть, ее тревога вполне разумна. Машина проскользнула под увитой цветами аркой и поехала по прямой аллее, обрамленной душистыми кустами колмено. Шан почувствовал, как по позвоночнику скользнул холодный ветерок, и он поежился, несмотря на теплое солнце Лиад.
      Машина проехала последние повороты - правый, левый, крутой правый - и остановилась у дверей гаража. Шан вышел и захлопнул дверцу.
      * * *
      В южном крыле было тихо. Вопреки прошлому опыту казалось, что этим утром Пади и Сил Фор на самом деле занимаются со своими гувернерами - или заняты тихими разрушениями в другой части дома. Новехонькие близнецы Анторы, наверное, спят или гуляют в детской, внушая тем, кто о них заботится, необоснованную веру в то, что уж эти-то отпрыски йос-Галанов не только веселые, но и уравновешенные.
      Нянек так легко обмануть! Шан покачал головой и лениво зашагал по главному коридору, чутко прислушиваясь к усиливающемуся гулу колес, катящихся по полу из драгоценной древесины стреллы. В отличие от нянек и гувернеров, дворецкого Треаллы Фантрол провести практически невозможно.
      Они встретились в пересечении коридоров. Дворецкий повернул оранжевый стеклянный шар, служивший ему головой, и приветственно помахал двумя из трех рук.
      - Мастер Шан! Добрый день, сэр. Первый представитель ждет вас в кабинете.
      Голос немолодого мужчины говорил на земном с нарочитой аристократической медлительностью и исходил откуда-то из стального живота дворецкого.
      - Добрый день, Дживз, - спокойно сказал Шан. - Ты в последнее время не видел детей?
      - Мисс Пади находится в саду с мистером пел-Джонной и занимается ботаникой. Мастер Сил Фор и миз Гамкода занимаются географией, а мисс Шинди и мастер Мик спят.
      - Бог мой, какое примерное поведение! Боюсь, не заболели ли они.
      - Напротив, сэр: они наслаждаются присущим им крепким здоровьем. Позволю себе заметить, что эта утренняя тишина может быть объяснена обещанием мисс Новы, что им будет разрешено увидеть вас только в том случае, если их поведение будет соответствовать высоким требованиям Клана Корвал.
      - Еще страшнее! Но возможно, они пока не слишком хорошо усвоили историю семьи.
      - Вот именно, сэр.
      Шан ухмыльнулся и повернул направо.
      - Тогда я иду к моей сестре в кабинет! Будь здоров, Дживз.
      - Будьте здоровы, сэр.
      Но, сделав не больше полудюжины шагов, Шан обернулся:
      - Дживз!
      - Да, сэр?
      Средняя часть дворецкого повернулась, а оранжевый шар вопросительно загорелся.
      - Мисс Антора дома? И Горди?
      - Мисс Антора в кабинете с Первым представителем. Ваш приемный сын заключил союз удовольствия с Кари йо-Ланной и провел весь прошлый вечер в ее обществе. Вы желаете, чтобы я связался с Главда Эмпри и справился о нем?
      - Это ведь внучка Кен Рика, кажется? Нет, не беспокой парнишку, просто попроси, чтобы он при первой же возможности связался со мной. Если он не застанет меня здесь или на улице Пелтраза, на "Исполнении" будут знать, где я.
      - Хорошо, сэр.
      Дживз снова развернулся и покатился заниматься другими делами. Шан ухмыльнулся и направился в кабинет.
      Дверь открылась, и к нему повернулись сразу две головы, светловолосая и темноволосая. И на него устремились две пары глаз - лиловые и серебристо-серые. Антора встала и пошла ему навстречу, протягивая руки. Взаимная привязанность прокатилась между ними волной тепла.
      - Шан-брат!
      Он не принял ее рук, а, наклонившись, крепко обнял.
      - Привет, денубиа. Как твой муж по контракту?
      Она рассмеялась, сморщив носик:
      - Уехал много дней назад, слава богам! Но близнецы прекрасные, правда?
      - Действительно прекрасные. Я сам бы лучше не справился.
      Это заслужило новый взрыв смеха. Ухватив брата за рукав, Антора потащила его по ковру туда, где его в хладнокровной неуверенности дожидалась Нова.
      - Здравствуй, сестра.
      Он улыбнулся и протянул ей руку, отметив, с каким облегчением она ее приняла. Он уже не в первый раз пожалел о том, что талант Новы позволял ей читать только воспоминания тех, кто уже умер, оставляя глухой к живым чувствам вокруг нее.
      - Здравствуй, брат. Спасибо, что так быстро приехал.
      - Как я мог сделать меньше, когда ты пошла на такие хлопоты и расходы! Только зачем, денубиа, было посылать сообщение на "Исполнение" по узкому лучу, когда тот же результат можно было получить, прибегнув к местной связи?
      Она холодно заглянула в его лицо - само воплощение Первого представителя первого Клана Лиад - и стиснула его руку с такой силой, что он стал опасаться за целость своих костей.
      - Местные вызовы слишком легко отслеживаются, - ответила она. - Иди и посмотри, что мы получили.
      Она указала на комм, установленный в углу большого письменного стола.
      - Я уже видела, - сказала Антора в ответ на его паузу, и ее эмоциональный узор вдруг стал подозрительно невыразительным. - Не желаешь ли немного утреннего вина, чтобы легче читалось, брат?
      - Вина - конечно. Но только не утреннего. Рюмку красного, пожалуйста.
      Он взглянул на Нову, но на ее лице было написано только ожидание, а узор переливался, словно окраска хамелеона, и разобраться в стремительной смене тонов было невозможно.
      Он уселся в кресло и наклонил экран так, чтобы удобнее было читать. Янтарные буквы составлялись в слова на высоком лиадийском.
      * начало сообщения *
      Приветствия.
      Нове йос-Галан, Исполняющей Обязанности Первого Представителя Клана Корвал, Той Кто Помнит, Первой Сестре Нашего Общего Брата, Вал Кона йос-Фелиума Разведчика, Художника Преходящего, Убийце Старшего Дракона, Весеннего Помета Фермера Зеленодрева из Логова Копьеделов Клана Средней Реки, Крепкого Парня.
      Шан моргнул и откинулся на спинку кресла, рассеянно приняв от Анторы рюмку, и попытался понять значение двух последних слов, которые были приведены на земном.
      Да будет вам известно, что в двести сорок второй день этого стандартного года под номером 1392 наш брат и его спутница жизни, Мири Робертсон Отставной Солдат-Наемник, Бывший Личный Телохранитель, Вооружена и Готова Путешествовать, улетели с Первой станции Лафкита, по свидетельству Того, Кто Наблюдает, на корабле Клана, спасаясь бегством от безымянных врагов.
      Знайте также, что в двести сорок шестой день этого стандартного года наш брат и моя сестра, его спутница жизни, попали в руки Клана Хунтавас из того рода, во главе которого стоит Старейшина Джастин Хостро, во время коего несчастья наш брат получил ранение от родича Старейшины Хостро.
      "Боги всемогущие!" - подумал Шан. Он постарался подавить всплеск эмоций, чтобы его ужас не ударил по Анторе. Отпив немного вина, он нажал клавишу, чтобы прочесть следующую часть сообщения.
      Переговоры со Старейшиной Хостро прошли удовлетворительно в том отношении, что рану нашего брата залечили. Далее было договорено, что нашим родичам вернут их ножи и дадут корабль, на котором они смогут продолжать свое путешествие, поскольку корабль Клана возобновил свои труды в тот момент, когда их удерживал Клан Хунтавас. Доказательства того, что это было сделано, предоставлены нам Джастином Хостро и будут переданы вам через самого скорого курьера, услугами которого нам удастся заручиться.
      До моего внимания было доведено, что Джастин Хостро является самым малым Старейшиной в Клане Хунтавас и не может ручаться за действия остальной части своего Клана. В этих обстоятельствах я отправляюсь на переговоры со Старейшим Старейшиной этого Клана в сей двести пятьдесят пятый день стандартного года 1392. Я начинаю эти переговоры как брат и Т'карэ Мири Робертсон и как брат нашего общего брата, который путешествует вместе с ней.
      И знайте, наконец, что местом назначения нашего брата был назван Волмер, обозначаемый как В-8735-927-3, и что он еще не прибыл в этот порт, хотя корабль человеческих кланов к этому времени уже должен был доставить его туда. Он также не связался со мной, как, я думаю, он сделал бы, если бы все было в порядке.
      То, что Джастин Хостро мог вести переговоры нечестно, я буду обсуждать с Самым Старшим из Хунтавас. То, что наши брат и сестра приобрели статус, известный людям как "пропавшие без вести", - это информация, которую я почел своим долгом со всею поспешностью сообщить его остальной родне, чтобы меры по его поиску можно было начать со всей человеческой быстротой.
      Связанный с вами общими родственниками и долгом, я приветствую вас. И пусть наши самые энергичные усилия увенчаются успехом.
      Отправлено в сей день 255 стандартного года 1392
      Двенадцатым Панцирем Пятого Высиженного Ножа Весеннего Помета Фермера Зеленодрева из Логова Копьеделов Клана Средней Реки, Точильщиком.
      * конец сообщения *
      Шан откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Мысли его неслись стремительно. Во-первых, сообщение прислал сам старик, тот самый брат Вал Кона Точильщик, в которого Шан никогда до конца не верил, несмотря на то, с какой убедительностью рассказывалась эта история. Во-вторых, конечно, сообщение надо будет проверить, поскольку существует возможность подделки, хотя и малая.
      Третья мысль заставила его раскрыть глаза и наклониться над коммом. Отправив сообщение Точильщика в память, он начал устанавливать связь с "Исполнением".
      - Шан... - окликнула его Нова, не скрывая беспокойства. Он закончил запрос, нажал кнопку, отправившую сообщение, и снова взялся за рюмку.
      - Анни, родная моя!
      - Да, Шан-брат?
      - Вал Кон жив, денубиа? Сообщи мне о состоянии дел - если можно, то на данный момент.
      - Жив? - Она изумленно воззрилась на него. - Конечно!
      - Хорошо. Просто превосходно. - Он посмотрел на нее поверх края рюмки. - И где именно?
      Он ощутил ее смятение - чувство беспомощности, быстро переплавленное в мысль. Антора закрыла глаза и стала поворачиваться в разные стороны, точно собака, пытающаяся взять след. Нова зашевелилась и хотела было что-то сказать, но Шан поднял руку, призывая ее к молчанию и не сводя глаз со своей младшей сестры.
      - Там! - неожиданно воскликнула она, указав пальцем вверх, в потолок и дальше, туда, где мог находиться Второй Сектор. Она открыла глаза. - Но очень далеко, Шанни. Я не... Когда ты бываешь на Волмере, ты не кажешься таким далеким...
      - Насколько дальше Волмера? - Шан снова уловил ее чувство бессилия и наклонился к Анторе. - Я когда-нибудь казался тебе таким далеким? Если ты вспомнишь, когда примерно это было, мы сможем свериться с вахтенным журналом "Исполнения" и...
      Но Антора уже качала головой.
      - Никто из нас никогда не был так далеко... Нет. Когда отец... когда отец умирал, в самом конце... за день до того, как он... Тогда он был так же далеко. О нет! - Их захлестнула волна боли, выплеснутая Новой, и Антора бросилась к ней, чтобы обнять и встряхнуть. - Он жив, сестра! Это физическое расстояние, а не духовное! Я не могу объяснить тебе, как я ощущаю разницу, но разница есть! И есть еще одно отличие...
      Она вопросительно посмотрела на Шана, и он кивнул.
      - Вокруг Вал Кона есть... эхо. Это так же, как я ощущаю Присциллу. Не напрямую, понимаешь, а через Шана...
      - Его спутница жизни, - пробормотала Нова, а потом вдруг стремительно повернулась к ним. - Спутница жизни! Ты знал о спутнице жизни? Кто она такая?
      Шан поднес к губам рюмку.
      - Я бы сказал, что она - женщина с хорошим чувством юмора: "Мири Робертсон Отставной Солдат-Наемник, Бывший Личный Телохранитель, Вооружена и Готова Путешествовать". А еще - личность, к которой надо относиться с уважением. А что до того, кто она еще, то как только на "Исполнении" получат данные по земной переписи... Ага! Как по заказу!
      Он нажал на вспыхнувшую фиолетовую кнопку полученного сообщения, и экран стал заполняться янтарными буквами. На этот раз они складывались в земные слова.
      - Ну, посмотрим. Планета рождения - Пустошь... Дата рождения - 28 день стандартного года 1365. Примечание: мутация в приемлемых пределах. Родители: Каталина Тайзан, Чок Робертсон. Получаемый заработок: полмонеты, день 116, 1375 стандартный... Бедное дитя! Эмигрировала с планеты 4 день, 1379 стандартный... Причина эмиграции: возможность получения работы. А что за работа? А, вот... - Он нажал кнопку "дальше" и покачал головой. Солдат-подмастерье, отряд "Психи Лизарди", Фендор. Старший командор Анжела Лизарди. Бедное, бедное дитя!
      - Мутация...
      Нова наклонилась у него над плечом, хмуро глядя на экран.
      - В приемлемых пределах, - договорил Шан. - А на отсталой, неразвитой планете, вроде, например, Пустоши, фраза "мутация в приемлемых пределах" может означать несколько разных вещей. Но чаще всего это значит "наполовину или целиком лиадиец". - Он постучал по экрану. - Думаю, что Каталине Тайзан исказили имя так, чтобы оно звучало более или менее по-земному. Чок Робертсон звучит довольно определенно.
      - Но кто она? - вопросила Нова и нажала кнопку "дальше", пытаясь найти какие-то дополнительные сведения на пустом экране.
      - Она солдат, сестра! - отрезал Шан. - Что с тобой? Если хочешь, мы можем запросить с "Исполнения" ее послужной список, чтобы узнать, где она бывала, после того, как перестала быть подмастерьем у "Психов Лизарди". Но ты уже знаешь про нее самое важное.
      Нова выпрямилась и смерила его негодующим взглядом:
      - И что же это?
      - Она - спутница жизни Главы Клана Корвал, - ответил Шан и допил вино.
      Орбита
      Запретный мир И-2796-893-44
      Прикосновение плоти к плоти дарило тепло, сонный уют - но вот неукрытый правый бок начал чертовски мерзнуть.
      Не желая расстаться с дремотой, Мири теснее придвинулась к теплу Вал Кона - ей было так уютно, что можно было не обращать внимания даже на то, что длинная прядь ее волос оказалась под их телами и сильно натягивала кожу виска. Она слабо улыбнулась себе самой.
      На какое-то время атмосфера стала по-настоящему жаркой. Все началось с того, что она протянула руку, чтобы прикоснуться к его правой щеке - той, которую поранили Хунтавас. Так она хотела пожелать ему доброй ночи.
      Его глаза широко распахнулись. Подняв руку, он провел пальцем по линии шрама.
      - Он тебя не отталкивает?
      - Что? - Она изумленно моргнула, а потом покачала головой, прижавшись к его плечу. - В бою людей иногда ранят. Лучше пара шрамов, чем нечто более непоправимое.
      - А!
      Его пальцы снова легко скользнули по шраму. А в следующую секунду они уже расшнуровали ее рубашку, обнажив грудь. Он прикоснулся к едва заметному белому шраму там, где когда-то на Контрасте она поймала пулю на излете. Перекатившись с нею так, что она почти легла на него, он приподнял голову, чтобы поцеловать этот шрам.
      Мири бывала во многих переделках и, наверное, приобрела больше обычного шрамов - если еще вспомнить ее отца... Но Вал Кон, в отличие от одного тупоголового гражданского, с которым она спала, не спрашивал, откуда они. Он просто терпеливо и внимательно выискивал каждый, чтобы наградить их поцелуями и ласками, пока она тоже не стала немного слишком жаркой.
      А теперь она еще теснее прижалась к нему. Ровное биение его сердца наполняло ее слух. Он нашел шрамы даже на ее ногах - когда она выбивала ногами решетку с двери, пытаясь уйти из наркологической клиники. Тогда ее тонкие тапочки превратились в кровавые лохмотья. И она ушла бы - только тогда ее нашла Лиз и заставила клятвенно пообещать закончить лечение.
      "Совершенно никакого смысла, - подумала она. - Потратила столько усилий на то, чтобы не помереть на Кламасе, а потом чуть даром не отдалась "облаку".
      Она резко повернулась, полностью проснувшись и задыхаясь - словно вдруг оказалась на самом краю бездонной пропасти. "Облако". К тому времени, когда Лиз вытащила ее из клиники, она запихнула в себя столько этой гадости, что едва помнила собственное имя.
      "А что, если он спросит себя, откуда эти шрамы? - требовательно спросила она у себя. - Ты скажешь ему правду, Робертсон? А? Богатому парнишке с Лиад, который водится с самыми лучшими людьми? Думаешь, он останется верен обещаниям, данным какой-то девчонке с Пустоши, которая так дурела от "облака", что удивительно, как она вообще осталась цела? Думаешь, ему интересно, сколько времени ты уже держишься?"
      - Шатрез! - Его объятия стали крепче, и он повернулся так, чтобы видеть ее. Его зеленые глаза были затуманены полусном. - Что-то не так?
      Она вздрогнула, а потом высвободила руку, прикоснулась к его губам и провела пальцами по шраму, до боли наслаждаясь его красотой.
      - Ты лег мне на волосы, - сказала она.
      * * *
      Мири проснулась одна: ее голова лежала на свернутом жилете Вал Кона. Она вздохнула, с наслаждением потянулась - и к тому моменту, когда потягивание было закончено, уже окончательно пробудилась. С мостика доносилась нескончаемая болтовня радио. Она еще раз вздохнула, легко встала и, поспешно одевшись, направилась туда, прихватив его жилет.
      Вал Кон стоял, погрузившись в задумчивость. Континент находящейся внизу планеты, похожий по форме на бутылку, обрел три измерения и заполнил собой мостик. Горлышко бутылки начиналось у выхода, дно заканчивалось у кресла пилота.
      Мири изумленно покачала головой и, привалившись к дверному косяку, стала смотреть.
      Клейкая лента из ремонтного набора превратилась в горные кряжи, пролегшие на севере и на юге. В ней были аккуратно прорезаны отверстия, позволявшие рекам течь в нужных направлениях. Карту усеивали лишние лампочки от приборов, где по одной, где группами. На карте лежало несколько трубок, а на полу рядом с каждой были написаны какие-то цифры.
      Искусно использованные маркеры придали рельефу цвет. У рек были голубые границы, некоторые области были очерчены зелеными завитками, другие - оконтурены коричневым. Три бумажных космических корабля стояли рядом с тремя самыми крупными скоплениями лампочек. В левой руке Вал Кон держал еще один. В правой был неровный кусок металла, который икстранцы откуда-то оторвали.
      Мири задумчиво посмотрела на макет.
      - Если ты проведешь свой транспортный корабль мимо голубых лампочек со стороны океана, то сможешь отключить красных так, что они и опомниться не успеют. А потом можно воспользоваться их ресурсами, чтобы захватить корабль. Голубым придется включиться, чтобы защищать себя, так что если сидеть тихо и не мешать им какое-то время биться лбом в твою оборону, тогда можно провести зачистку и начать охоту на зеленых...
      Он перевел на нее яркие глаза и ухмыльнулся.
      - Так мы планируем вторжение, сержант?
      - По мне - так очень похоже на диспозицию, командор.
      Вал Кон вышел из своего макета, бережно пристроил четвертый бумажный корабль у края континента, а потом направился к ней. Кусок металла он по-прежнему держал в руке.
      - Не сомневаюсь, что твое вторжение удалось бы, - сказал он. - Но увы - я не генерал, и побоялся бы им командовать.
      - И я тебя не виню. Вторжения - штуки грязные. Но конечно, гарнизонная служба ужасно скучная.
      - И припасы всегда в дефиците.
      - Как в нашем случае. - Она кивком указала на карту. - И к чему эта мировая панорама?
      Он осторожно повернулся, стараясь не наступить на горную гряду, и стал объяснять:
      - Лампочки - это города, как они бывают освещены, когда мы пролетаем над ними ночью. Большие группы ламп - это крупные города, как вот здесь, одна-две - деревни и хутора. Так что голубые - это среднего размера город, из которого идет четыре трансляции.
      - А трубы - это трансляционные башни?
      Он кивнул:
      - Зеленые - это самый крупный город. Подозреваю, что в нем есть довольно важный аэродром.
      - А вот это? - Она указала на кусок металла у него в руках. - Куда ты пристроишь вот это?
      Он взвесил кусок в руке, сделал два легких шага в глубину макета и очень уверенно поместил его между прибрежными горами и одиночной красной лампой, недалеко от места, где стоял бумажный космический корабль.
      - Вот сюда.
      - Прекрасно! - похвалила его Мири. - А что это такое?
      - Мы.
      Она хмуро посмотрела на карту, дожидаясь, чтобы у нее в уме возникла более или менее четкая картина.
      - Идея в том, чтобы оставить корабль в горах, а потом спуститься вот по этому перевалу - если это перевал - в надежде встретить людей не доходя до города?
      Он кивнул:
      - Это - наилучший образ действий, который я смог сформулировать на основании тех ограниченных данных, которые нам удалось собрать. - Он вздохнул. - У нас не корабль Разведки.
      Казалось, он искренне досадует на яхту за ее недостатки. Мири мимолетно улыбнулась, прошла вдоль макета и шагнула к нему.
      - И когда мы приземлимся?
      - Когда момент будет благоприятен, - пробормотал Вал Кон, рассеянно пододвигая металл ногой.
      - А как по-твоему - благоприятный момент наступит скоро? - настаивала она. - Я спрашиваю потому, что рыбы у нас осталось еще на два дня, а печенья, может, на три, а потом у нас будет только вода.
      - А! - отозвался он и чуть повернулся, чтобы еще раз взглянуть на свое творение. А потом он с улыбкой заглянул ей в глаза и сказал: - В этом случае я сказал бы, что благоприятный момент должен наступить сразу же после ленча.
      Лиад
      Треалла Фантрол
      Поверенный Клана Корвал уединился с Первым представителем, но прежде чем его умыкнули, он сумел совершить одно небольшое чудо и добыл финансовую историю землянки Мири Робертсон. Шан с улыбкой принял диск из руки старого джентльмена.
      - Именно то, что мне было нужно, сэр. Спасибо, - сказал он и ушел с диском.
      Оставшись один у себя в комнатах, он ввел информацию в компьютер и сделал глоток вина.
      Похоже, финансовые учреждения не любили предоставлять кредиты солдатам-наемникам. Там шла цепочка из шести записей "Заявление принято. В кредите отказано", а потом вдруг неожиданно: "Кредит предоставлен. Банк Фендора, половина кантры, Мири Робертсон. Выплата в течение периода, не превышающего четыре стандартных года, под 10,5 процента. Поручитель Анжела Лизарди. Залог в виде пенсионного фонда 98-1077-45581 в "Илквит Секьюритиз". Сделка зарегистрирована в 353 день стандартного 1385 года".
      Снова Анжела Лизарди - похоже, из тех командиров, которые принимают живое участие в своих подчиненных. И Мири Робертсон рискует своей пенсией ради половины кантры наличными. Интересно, зачем ей это понадобилось.
      Ответа в данных не было, но было отмечено образцовое соблюдение графика выплат, а затем пометка: "Остаток выплачен целиком в 4 день стандартного 1388 года".
      Она получила премиальные и прикончила долг, решил Шан, отпивая немного вина. При 10,5 процента - это самое разумное. Он нажал на кнопку, и финансовая история погасла, чтобы в следующее мгновение смениться послужным списком.
      1379: солдат-подмастерье, "Психи Лизарди".
      "Психи" подряжались исполнить - и исполнили - несколько контрактов на нескольких планетах: Эскелли, Порум, Контраст, Скиттл, Кламас.
      Шан оцепенел. Кламас?!
      Он как раз протягивал руку к пульту, чтобы запросить дополнительные сведения, когда прозвучал дверной сигнал.
      - Входите!
      У него за спиной с шелестом отодвинулась дверь, но он нетерпеливо стучал по клавишам.
      - Кламас? - спросила Антора у него за спиной. - А что такое Кламас?
      - Именно это мы и пытаемся выяснить. И приходим к выводу, что моя память наконец настолько атрофировалась, что ко мне пора приставлять надсмотрщика. Воспользуйся своим влиянием, сестра, и позаботься о том, чтобы это была Присцилла, хорошо?
      Она рассмеялась:
      - Можно подумать, у меня есть влияние! И зачем ты нужен Присцилле без памяти?
      - Затем же, зачем я был бы ей нужен глухой. Прекрати орать мне в ухо.
      Она сунула ему в ухо язык.
      - Хватит, - проворчал он. - Возьми стул, садись и веди себя как следует. Или уходи.
      - Хорошо, Шан-брат.
      Когда она отошла за стулом, он поднял голову.
      - Скажи мне, денубиа, твой муж по контракту сохранил все свои способности? Если йос-Галаны должны компенсацию за психический ущерб, то мне следовало бы выплатить ее до отлета "Исполнения".
      - Я была к нему очень добра, Шанни. Честно-честно. - Она притащила стул к столу и чопорно уселась, сложив руки на коленях. - Вот так?
      - Именно так. Притворись, будто тебя правильно воспитывали. А теперь, если только этот проклятый компьютер... Ага! Идем вперед!
      Экран стал заполняться янтарными буквами. Шан дал ему загрузиться, потом нажал на "паузу" и замолчал - на большее время, чем ему могло понадобиться для того, чтобы считать с экрана информацию.
      Антора откинулась на спинку стула и нахмурилась, наблюдая за его лицом и узором ауры, который вдруг померк от жалости.
      - Мир развалился? - неуверенно спросила она. - Это ужасно, Шанни, но почему мы это читаем? Я думала, мы пытаемся что-то узнать о доме Вал Кона.
      - Я и пытаюсь, - бесстрастно ответил он, включая медленное движение текста. - Она там была. "Психи Лизарди" были среди отрядов наемников, которых пригласили, чтобы вести местную гражданскую войну. Горстка людей успела выбраться с планеты прежде, чем стабильность нарушилась настолько, что спасательные работы пришлось прекратить. Там погибло бессчетное множество людей - гражданских и военных... - Он снова нажал на "паузу". Из "Психов Лизарди" в живых остались: старший командор Анжела Лизарди, временно исполняющий обязанности лейтенанта Рот Мак-Нили, сержант Мири Робертсон, рядовой Скандал Эрбакл, рядовой Лэсситер Уинфильд. Пятеро! Боги, в отряде по штату почти триста!
      - Ей сопутствует удача, - серьезно проговорила Антора, и Шан почувствовал, что у него волосы становятся дыбом.
      - Ты так считаешь?
      Но его сестра хмурилась.
      - Разве это не странно? Я всегда считала, что Вал Кон выберет даму, у которой талант музыканта, как у него.
      - А мы не можем считать, что у нее его нет, - напомнил ей Шан. - Хотя одним богам известно, о чем она может петь.
      Антора устремила на него изумленные серебристые глаза.
      - Она же жива!
      - Безусловно. - Он ввел следующие команды, чтобы вернуться к послужному списку. - Давай посмотрим, чем она еще занималась, ладно?
      Отряд "Психи Лизарди" был распущен в 1384 году, и в послужном списке Мири Робертсон оказался двухлетний пробел, а потом она снова объявилась на службе - в качестве сержанта "Гирфалька" под командованием старшего командора Судзуки Риальто и младшего командора Джейсона Рэндольфа Кармоди. Далее следовал еще один список заключенных и исполненных контрактов, перемежавшийся отметками о превосходном выполнении сержантом Робертсон своих обязанностей. В 1388 году ей присвоили чин старшего сержанта. В 1391 году она вышла в отставку. Командоры Риальто и Кармоди отметили в списке свое сожаление по поводу такого решения и готовность принять сержанта обратно в отряд в любую минуту.
      Спустя несколько месяцев Мири Робертсон была зарегистрирована как телохранитель сира Болдуина с Наоми, и на этом послужной список заканчивался. Однако приглушенная трель сказала читавшим, что к списку приложена дополнительная информация.
      Шан взглянул на Антору:
      - Ну как, сестра? Продолжим?
      - Безусловно! - воскликнула она и немного поерзала на стуле, демонстрируя свое любопытство.
      Шан ухмыльнулся и нажал на соответствующую клавишу. Файл с приложением открылся - и его ухмылка погасла.
      В 1392 году, через пять стандартных месяцев после того, как Мири Робертсон стала телохранителем сира Болдуина, отряд Хунтавас напал на его поместье, убив большую часть прислуги. Были зарегистрированы пропавшие без вести: сам Болдуин... и Мири Робертсон.
      Приложение погасло, и Шан откинулся на спинку кресла.
      - Ну как, сестра? Удача по-прежнему с ней?
      - Похоже, что да, - тихо откликнулась Антора. - В конце концов ей удалось добраться с Наоми до Лафкита, а потом с Лафкита до Первой станции и в то неизвестное далекое место, где она сейчас находится с Вал Коном. И они оба живы. - Она склонила голову набок. - Разве тебе это не кажется удачливостью, Шанни?
      - К несчастью, - ответил он после недолгой паузы, - кажется. - Он вздохнул и потер кончик носа. - А тебе не приходило в голову, что стайные черепахи могут неправильно толковать отношения между людьми? Клянусь космосом: мы ведь даже не уверены в том, что это чертово сообщение нам прислал Точильщик!
      - Мистер дэа-Гаусс определил источник луча, - сказала Антора. Подтверждение пока не получено, но, по его мнению, особых сомнений в подлинности сообщения нет. И я ведь сказала тебе, брат: я могу видеть спутницу Вал Кона через него, так же как через тебя я вижу Присциллу!
      Он повернулся и пристально посмотрел на нее:
      - Действительно, сказала. - Он нажал на кнопки, отключающие экран, вытащил диск с информацией и надежно спрятал. - И это напомнило мне, что сегодня вечером я ужинаю с Присциллой. Вот уж действительно кавардак! Если Вал Кону так нужна эта женщина, почему он не мог привезти ее домой? И когда это у него нашлось время, чтобы за кем-то ухаживать, да так, чтобы найти спутницу жизни? Если только...
      Шан отодвинулся от стола и выпрямился во весь свой немалый рост, превращая Антору в пухленькую не по годам развитую девчушку.
      - Если только - что? - переспросила она.
      Он наклонился и поцеловал ее в лоб.
      - Я вспомнил, что на обратном пути должен задать Дживзу один вопрос, только и всего. Пожалуйста, заверь Нову, что я в ее распоряжении. Мы будем ужинать в "Онджите", а потом вернемся домой, на улицу Пелтраза. И передай Горди, что я рассчитываю увидеть его завтра рано утром. Хватит ему прохлаждаться.
      - О нет! - серьезно возразила Антора. - Он очень усердно трудился. Кари явно им довольна.
      - Я счастлив за них обоих. - Он мягко подтолкнул сестру к двери. - Я иду навестить Сил Фора и Пади, а потом перекинусь словечком с Дживзом, вот и все. Будь умницей и помогай сестре.
      - Хорошо, Шанни, - ответила самая сильная волшебница Лиад и послушно пошла по коридору.
      Не без труда Дживз был обнаружен: он пристроился в углу комнаты домашнего очага, весь укутанный кошками. Шар головы был тускло подсвечен в режиме, который Вал Кон называл "сном". Шан откашлялся.
      - Да, сэр?
      Шар наполнился мягким оранжевым свечением жизни.
      - Пожалуйста, не вставай! Мне надо только задать тебе один вопрос. Ты ведь готов отвечать на вопросы, правда, Дживз? Меня это не так уж и встревожило бы, если бы ты не был мозгом Треаллы Фантрол. Ведь если бы к нам попытались вторгнуться, пока ты дремлешь с кошками, то я не знаю, что могло бы случиться!
      - Непрошеных гостей выдворили бы, сэр. Я не спал, а просто предоставлял утешение.
      Шан снова потер кончик носа.
      - Утешение? Мне следует заключить, что кошки чем-то расстроены?
      - Они скучают по мастеру Вал Кону, сэр.
      - Вот как. - Шан всмотрелся в многообразных и многоцветных кошек, умастившихся на металлическом теле Дживза. - Мне неловко об этом упоминать, но Пил Тор и Йодел никогда не видели мастера Вал Кона.
      - Совершенно верно, сэр. Но Мерлин рассказал им о нем, так что они переживают его отсутствие так же остро, как и все остальные.
      Поседевший от старости полосатый кот, свернувшийся около шарообразной головы, открыл один желтый глаз, словно проверяя, не дерзнул ли Шан усомниться в таком объяснении.
      Шан отвесил ему поклон.
      - Мне и в голову не придет сомневаться, сэр.
      Кот закрыл глаз, а человек проглотил смешок.
      - Дживз, могу ли я попросить тебя мысленно вернуться на семь или восемь стандартных лет - а возможно, и дальше? Мой брат в твоем присутствии никогда не упоминал о Мири Робертсон?
      Наступило молчание. Шан терпел его почти минуту.
      - Дживз?
      - Работаю, сэр. Я ожидаю получить результат примерно... Готово! Мастер Вал Кон в моем присутствии никогда не говорил о Мири Робертсон или с ней. После недолгого и совершенно нетипичного для роботов колебания Дживз добавил: - Простите.
      - Тебе не за что извиняться, дружище. Мне пришло в голову, что Вал Кон мог иметь спутницу жизни в течение нескольких лет и просто забыл сообщить нам об этом. Ведь подобные вещи легко забываются, знаешь ли. Однако существовала малая доля вероятности, что он мог что-то сказать тебе, принимая во внимание опасности жизни разведчиков и солдат.
      - Вы имеете в виду завещание.
      - Вот именно - завещание.
      Оранжевый шар замигал, и Мерлин укоризненно пошевелил ухом.
      - Завещание, которое занесено в мои файлы, не менялось с 1382 стандартного года. В нем Мири Робертсон не упоминается.
      - Ну что ж, - сказал Шан. - Нет - значит нет. Спасибо тебе, Дживз, ты мне очень помог. Пожалуйста, продолжай утешать кошек.
      - Утешение взаимно, сэр.
      Шан вздохнул.
      - Ты расстроен, Дживз?
      - Просто я тоже скучаю по мастеру Вал Кону.
      - Понятно. Прости, если это обидно, но тебя сделали мы с Вал Коном, что значит...
      - Мысль о моем создании принадлежала Вал Кону.
      Шан моргнул от неожиданности.
      - Извини, не понял?
      - Мысль о моем создании принадлежала Вал Кону, - повторил Дживз, вытягивая руку, чтобы почесать забеспокоившуюся тигровую кошку. - Вы это сами говорили, сэр, на нескольких этапах моего создания.
      - Действительно, говорил. - "И я надеюсь, что в более идиотском предприятии, - мысленно добавил он, - мне участвовать не придется!" Спасибо, что привлек мое внимание к этому факту. Ну, бывай.
      - Спасибо, сэр. Всего хорошего, сэр.
      Шаги Шана удалились по коридору, и мгновение спустя Дживз зарегистрировал, что на южной террасе открылась и закрылась дверь. Одна из юных кошек, Йодел, тихо мяукнула и задергалась во сне. Дживз вытянул руку, чтобы ее погладить.
      - Ну-ну, - сказал он. - Полно, полно.
      Орбита
      Запретный мир И-2796-893-44
      Звуковой фон корабля из ровного гула превратился в пульсирующее рычание. Мири села в кресло второго пилота. В кресле пилота сидел Вал Кон, и его руки уверенно и точно прикасались к переключателям, кнопкам и тумблерам, словно он играл на омнихоре. Все экраны горели, показывая различные и сменяющие друг друга панорамы лежащего внизу мира. Что-то бубнило радио. В центре пульта горело несколько красных индикаторов, на каковой факт Мири решила не обращать внимания.
      - Из аккумуляторов больше мощности не получить, - пробормотал Вал Кон. - В ракетах управления высотой кончается топливо. Ракетная тяга? Ну, ладно, все равно ракеты - это роскошь...
      Мири всмотрелась в его профиль.
      - Это опасно?
      - М-м? Пристегнись, пожалуйста, шатрез. Мы подходим к точке.
      Изящный палец прикоснулся к дисплею, на котором крупными голубыми цифрами шел обратный отсчет от десяти. Мири закрепила сеть безопасности, глядя, как цифры подходят к концу. Когда вспыхнул нуль, она ощутила резкий толчок и сильную вибрацию. Вал Кон быстро повернул несколько переключателей, и вибрация почти прошла.
      - Это о-пас-но? - снова спросила Мири, четко выговаривая слова и несколько увеличив громкость - на тот маловероятный случай, что он ее не расслышал с первого раза.
      Он мимолетно улыбнулся и протянул руку, чтобы сжать ее пальцы.
      - Опасно? Мы начали спуск без резервных ракет и реактивных двигателей на планету, где нет посадочных бакенов. К тому же мы не выбрали точное место посадки и нас сюда не приглашали. - Его улыбка стала шире. Упражнение из учебников для начинающих.
      - Ну, конечно, - пробормотала Мири. - И сколько людей получают травмы, когда учебник терпит аварию?
      Вал Кон выгнул бровь:
      - Ты сомневаешься в моем умении?
      - Что? - искренне изумилась она. - Да что ты, босс, - я же не пилот! Мне просто интересно знать, сядем ли мы...
      Она замолчала, потому что Вал Кон смеялся, тепло сжимая ее пальцы.
      - Мири, я сумею посадить нас по возможности благополучно с учетом обстоятельств. - Он пожал ее руку и выпустил ее, снова поворачиваясь к пульту. - А что до того, сядем ли мы вообще - то ответ утвердительный. Наша скорость недостаточно велика, чтобы остаться на орбите.
      Она наблюдала за тем, как он вводит новые уточнения, а когда он откинулся в кресле, то покачала головой.
      - Крепкий Парень! - тихо окликнула его она.
      Он посмотрел на нее:
      - Да?
      - Говори подчиненным не больше, чем нужно, чтобы быть с ними честным? - сказала она, не зная, что именно испытывает, восхищение или досаду. - Все эти штуки - на них нужна смелость. - Она махнула рукой в сторону пульта с красными индикаторами. - Играть с икстранцами в "слабо"... Когда ты устроил этот фокус с гистерезисом и мы прыгнули оттуда, какие были шансы на то, что мы останемся живы?
      - А! - Вал Кон повернул к ней серьезное лицо. - Пилот не надеялся возвратиться в нормальное пространство.
      - Думал, что мы развалимся в гиперпространстве, - перевела Мири это высказывание и кивнула своим собственным мыслям.
      Обдумав все, она потянулась и похлопала его по руке.
      - Хорошо. Ты сделал наилучший выбор. Абордажный отряд икстранцев против нас двоих, хоть мы и лихие ребята... - Она покачала головой. - И мне не хотелось бы тебя убивать. Слышала, что если икстранцы загоняют тебя в тупик, то это - лучшее, что можно сделать для напарника.
      - Порой, - пробормотал Вал Кон, - существуют иные альтернативы.
      - Правда? И со сколькими икстранцами ты говорил лично?
      - С одним, - сразу же ответил он. - Хотя, конечно, я застиг его врасплох.
      Мири изумленно заморгала, а потом перевела взгляд на освещенный красными индикаторами пульт и на каждый экран по очереди.
      - Не забудь рассказать мне об этом, - выдавила она наконец. - Позже.
      - Хорошо, Мири, - ответил он, строго призывая к порядку подергивающиеся уголки губ, и повернулся к пульту.
      Во время снижения корабль пять раз обогнул планету.
      Мири завороженно наблюдала за экранами: ей еще ни разу не приходилось находиться на мостике корабля во время посадки. И она скрупулезно записывала все сведения, которые считывал ей Вал Кон: координаты главных элементов рельефа, строение бассейнов крупнейших рек, направление и силу атмосферных потоков.
      В ее обязанности входило также следить за радио, которое продолжало выдавать череду бессмысленных слов, перемежающуюся оглушительной музыкой. Однако во время третьего пролета над континентом к югу от намеченной точки посадки из динамика раздались совсем другие звуки.
      Увеличив громкость, Мири услышала возбужденные голоса и канонаду тяжелых орудий.
      - Босс? - тихо окликнула она.
      Он оторвался от пульта и хмуро прислушался к звукам радио.
      - У кого-то война, - сказала Мири.
      Вал Кон вздохнул, но его руки и глаза уже вернулись к пилотированию.
      Мири продолжала слушать пойманную трансляцию, слыша отчаяние в мужском голосе и подсчитывая количество и ритм разрывов, пока яхта не вышла из полосы приема. Во время следующего пролета она снова поймала ту же волну, но теперь там играла музыка. А на следующем витка яхта оказалась в ионизированном слое, и ничего не было слышно.
      Когда Вал Кон посадил корабль, редкие звезды сменились рассветом. Переход от баллистической траектории к управляемому снижению оказался для Мири неожиданно тяжелым: торможение слишком живо напомнило ей о том, как они уходили от икстранцев. Последний рывок вызвал невольный поток ругательств, которые она смущенно проглотила: к этому моменту полет снова стал ровным.
      Вал Кон закрыл за ними люк и спрятал ключ в кошель, дрожа на морозном воздухе.
      Мири наклонила голову:
      - Тебе холодно?
      - Немного, - пробормотал он, приподнимая бровь. - А разве тебе нет?
      Она ухмыльнулась, встав на цыпочки.
      - Там, откуда я родом, Крепкий Парень, это - разгар лета. - А потом она тоже содрогнулась от ветра, пронесшегося по лощине. - Конечно, когда достигаешь моих преклонных лет, кровь становится жиже.
      - Вот как? А я и не знал, что ты настолько старая.
      - Ты меня не спрашивал, а я не говорила. - Она хмуро посмотрела на скособочившийся корабль - выщербленный обломок металла среди обломков камней. - А нам не следует спрятать его получше?
      - Этого должно хватить. Не похоже, чтобы тут часто проезжали люди, а с воздуха он выглядит как обычная скала. У нас начнутся проблемы только в том случае, если местная технология доросла до обнаружения металлов на большом расстоянии. - Он вздохнул. - Мы могли бы отправить его обратно на орбиту, но могут найтись способы починить...
      - Ну, в горе и радости... - Мири подошла ближе и вложила ему в руку свою ладошку. - Carpe diem и так далее. - Она ухмыльнулась, и он ответил слабой улыбкой, пожав ей руку. Она осмотрелась. - Ну и где же твой город? Я бы не отказалась от чашки кофе.
      - На западе, - ответил он и улыбнулся ее недоумению. - Вон там, пояснил он, указывая пальцем.
      - Так почему было сразу не сказать? Хотя я все равно не понимаю, как это ты сразу же после посадки можешь определить, где верх, где низ. - Она содрогнулась под новым порывом ветра и наморщила нос. - Думаю, нам лучше идти.
      - Да, похоже, так будет лучше всего, - согласился Вал Кон. Он направился в сторону, тенью заскользив по обломкам сланца. Мири бесшумно пристроилась за ним.
      Спустя час они остановились отдохнуть у ручья. Вал Кон опустился на колени, погрузил ладонь в быстрый поток - и обернулся, словно услышав возглас протеста, который Мири успела подавить.
      - Шатрез, вода хорошая, - успокоил он ее. - И не думаю, чтобы овощи или зерна причинили нам вред. Мясо тоже должно быть съедобное. А будут ли удовлетворяться все потребности нашего организма, покажет время. - Он снова опустил руку в ручей, напился и со вздохом выпрямился. - Если бы нас бросили не в яхте контрабандистов, а в разведывательном корабле, мы бы все это определенно знали еще до посадки. А так нам приходится рассчитывать на удачу.
      Когда он подошел и уселся рядом, Мири прикрыла глаза.
      - Carpe diem, - пробормотала она, усилием воли заставляя себя расслабиться.
      - Что это?
      Она открыла глаза и увидела, что он пристально на нее смотрит.
      - Ты о чем?
      - Carpe diem. Это не похоже на земной, а ты повторила эти слова уже несколько раз.
      - А! - Она нахмурилась. - На самом деле это все-таки земной. Вернее, с Земли. Кажется, тот язык называли латынью. Очень старинный. Помню, я читала, что два или три языка, из которых произошел земной, возникли из латыни.
      Мири замолчала, но он продолжал смотреть на нее с явным интересом.
      - Когда я... болела... сразу после Кламаса, - продолжила она, - я стала много читать. Больше всего мне понравилась книга, которая называлась "Словарь фраз и поговорок". Это был вроде как список того, что люди говорили или думали - а порой и до сих пор говорят, - а рядом шло объяснение того, что это должно было значить на самом деле. Так вот, carpe diem должно означать "лови день", наслаждайся, пока можешь. Мне этот совет понравился. - Она покачала головой и улыбнулась. - Отличная книга. Жаль, что мне пришлось ее отдать.
      - А сколько времени тебе удалось провести с этой книгой? - мягко спросил он. - После Кламаса?
      - М-м? А, не так уж много. Под конец я расклеилась. Сама виновата. Самонадеянность меня подвела. - Она повернулась, отводя взгляд. - Хочешь на дорогу бутерброд?
      Обе брови взлетели вверх.
      - С семгой?
      - У меня их четыре, - серьезно заверила его она.
      - Кажется, я не проголодался. Спасибо.
      Он встал на ноги одним изящным движением и протянул руку, чтобы помочь ей встать, хотя и знал, что она может встать самостоятельно - и так же легко, как он.
      - И потом, - добавил он, тепло пожав ей руку, прежде чем отпустить, ты, кажется, хотела кофе.
      * * *
      Город лежал в котловине, окруженной с трех сторон горами. Дома лепились друг к другу в центре долины, которая представляла собой расширение только что пройденного перевала. Город был небольшим, что надо было признать за благо. Из домов пока никто не выходил, хотя солнце поднялось уже несколько часов назад. Поблизости Вал Кон увидел поле, засеянное каким-то зерновым растением, а ближе...
      Мири у него за спиной не было.
      Он медленно обернулся и обнаружил, что она сидит верхом на упавшем дереве, глядя вниз на защищенный горами городок. В ее заострившемся лице, ссутуленных плечах и неподвижно сложенных на коленях руках читалась напряженность.
      Он сделал шаг, намеренно шаркнув подошвой по камню. Она вздрогнула и посмотрела на него.
      - Не возражаешь, если я немного отдохну? - спросила она звенящим голосом.
      - Сколько хочешь. - Снова двигаясь бесшумно, Вал Кон подошел к дереву и уселся позади нее, свободно обхватив руками ее талию, ощущая, как застыл каждый мускул ее тела. Прижавшись щекой к ее волосам, он тихо выдохнул. - В чем дело, шатрез?
      - Это я собиралась спросить у тебя. - Она со сдержанным гневом раскинула руки, требуя, чтобы он посмотрел вниз, в долину. - Что это?
      Он на секунду задумался, а потом мягко ответил:
      - Город. Гражданские. Небольшой городок, конечно, но для наших текущих нужд этого достаточно. Подобная структура, как правило, включает пригородные фермы или дома. Если это место соответствует данной закономерности, тогда это очень для нас хорошо. Мы могли бы подойти к отдельному дому и предложить свои услуги в обмен на... уроки языка.
      Мири глубоко вздохнула.
      - Вот это - город?
      - Определенно город, - ответил он, стараясь, чтобы его ответ прозвучал совершенно обыденно. - А что еще это может быть?
      - Одним богам известно. Он такой маленький...
      Ее голос умолк, свидетельствуя о растущем напряжении.
      - Вот как? Тогда, наверное, нам надо потратить несколько минут и проанализировать то, что мы видим. - Он вытянул руку и начал указывать. Вон тот большой объект с множеством окон? Это, вероятно, какое-то административное здание. Мне кажется, в нем есть должное высокомерие.
      Она хихикнула (добрый знак), и ему показалось, что ее мышцы чуть расслабились.
      - А вон то приземистое с оградой?
      - Рынок, - предположил он. - Или небольшой магазин. - Он указал дальше. - А что ты скажешь про вон то голубенькое?
      - Парикмахерская? Или бар? - Она тихо засмеялась, явно успокаиваясь. Или и то и другое?
      - Возможно. Хотя, наверное, для того и другого было бы тесновато. А вон те металлические объекты - они ведь кажутся металлическими, ты согласна? - по сторонам дороги?
      - Такси! - с уверенностью заявила Мири, приваливаясь к нему спиной.
      Он оторвал щеку от ее волос и заглянул сбоку ей в лицо. Она чуть заметно улыбалась. Хорошо.
      - Вот как? А теперь скажи мне вон про то здание, видишь? Позади маленького голубого, с башней и набалдашником сверху?
      Она секунду молчала, а потом моргнула и ухмыльнулась:
      - Бордель.
      - Ты правда так считаешь? - пробормотал он. - Может, нам стоит начать с него?
      Мири рассмеялась уже по-настоящему, положив голову ему на плечо, но быстро посерьезнела.
      - Вал Кон!
      - Да?
      - Ты - ловкач.
      Он выгнул бровь.
      - Как мне говорили, этот недостаток присущ лиадийцам.
      - Так говорят земляне. - Она нахмурилась. - А что говорят лиадийцы?
      - О, ну... Лиадийцы... - Он на секунду прижал ее к себе. - Лиадийцы очень чопорные, знаешь ли. Так что скорее всего они вообще ничего не сказали бы.
      - О! - Она глубоко вздохнула. - И что мы будем делать теперь?
      - Я думаю, нам стоит отстегнуть пистолеты и спрятать их в кошели. В некоторых местах наличие оружия делает человека подозрительной личностью, возможно - даже преступником. И я думаю, нам следует каждому съесть еще по одному бутерброду - чтобы мы не возгордились... - Он присоединился к ее тихому смеху. - А когда мы поедим, нам следует спуститься в долину и поискать одну из пригородных ферм, о которых я говорил, и посмотреть, не удастся ли нам обменять труды наших молодых и сильных тел на кров, пищу и уроки языка.
      - И все это - на одном бутерброде? Ну, ты у нас командуешь.
      - А когда, - осведомился он, - будешь командовать ты?
      - На следующей неделе.
      Она встала, извлекла из кошеля сверток в пленке и вручила ему. Пока он его разворачивал, она отстегнула пистолет и кобуру и спрятала их.
      Вандар
      Ферма "Дуновение весны"
      - Боррил! Ко мне, Боррил! Ветер забери этого пса, куда... Ага! Так вот ты где, сударь мой! Этим утром тебе скеввитов не попалось? Или все сидели на деревьях и смеялись над тобой? Ну-ну, старичок... - договорила она уже мягче, когда пес с тихим тявканьем упал перед ней на брюхо, устремив на хозяйку желтые глазенки, полные обожания.
      Она медленно наклонилась, быстро провела костяшками пальцев по угловатой голове и подергала за острые ушки. Выпрямляясь, она вздохнула и потерла поясницу, глядя на надпись на надгробном камне: "Джеррел Трелу, 1412-1475. Возлюбленный замур"...
      "Возлюбленный замур!" Что за чушь! Как будто они были не просто Джерри и Эстра, пока работали вместе на ферме, растили сына и делали все, что приходилось делать, по очереди, рядом друг с другом. Он опирался на неё, она опиралась на него... Возлюбленный муж, как же!
      Порыв ветра пронесся по двору, спустившись прямиком с перевала Форнема, и ледяным укусом напомнил о зиме, хотя осень еще едва-едва началась. Фру Трелу вздрогнула и плотнее запахнулась в куртку.
      - Ветер с каждым годом становится все холоднее, - проворчала она и тут же себя одернула. - Ты только послушай, что ты говоришь! Как раз за такие жалобы ты терпеть не можешь Атну Бригсби! Тратишь утро на нытье, словно тебе делать нечего!
      Она фыркнула. Дел всегда было много. Она с трудом наклонилась и подняла суилимы, которые собрала для гостиной: всегда приятно вечером, слушая радио или читая, остановить взгляд на чем-то ярком.
      - Пошли, Боррил! Домой!
      Ветер с перевала снова обжег ее холодом, но она отказалась баловать его дрожью. Все приметы обещали тяжелую зиму. Она вздохнула, мыслями переносясь в дом, где они с Джерри прожили всю жизнь. Надо починить ставни, надо прочистить дымоход и проверить, не проржавела ли кровля. Хотя совершенно непонятно, что она сможет сделать, если окажется, что крыша готова провалиться. Дом был большой и холодный - слишком большой для одинокой старухи и старого пса. На самом деле он всегда был слишком велик, даже когда были живы Джеррел и парнишка и потом фру парнишки. И собаки, конечно. У них всегда были четыре или пять собак. А теперь остался только Боррил - последний представитель долгой традиции.
      Казалось, ее мысли передались псу, затронув какую-то струнку: он вдруг бросился вперед и залаял с напускной яростью. Метнувшись за угол дома, он скрылся из виду.
      - Боррил! - закричала фру Трелу, но любому дурню было ясно, что кричать бесполезно.
      Она ускорила шаги и добралась до угла дома, как раз услышав, как Боррил переходит на полный сигнал "незнакомец у ворот".
      На фоне лая послышался мужской голос, произносивший слова, которые фру Трелу опознала как иностранные.
      Она завернула за угол - и изумленно остановилась.
      Боррил стоял между нею и двумя незнакомцами: лаял и махал своим нелепым хвостом, похожим на шарик. Более высокий из двух снова резко что-то сказал - и лай смолк.
      - Замолчи, пес! - рявкнул Вал Кон. - Как ты смеешь так к нам обращаться? Сидеть!
      Боррил смутился. Интонации были правильные, но звуки были непохожи на те, которые произносила Она. Он замялся, а потом услышал позади себя Ее и бросился к Ней, с облегчением ожидая разрешения ситуации.
      - Боррил, плохой пес! Сидеть!
      Вот так-то лучше. Боррил сел, стуча хвостом по земле.
      - Извините, пожалуйста, - продолжила фру Трелу, стараясь не глазеть на незнакомцев. - Вообще-то Боррил очень дружелюбный. Надеюсь, он вас не испугал.
      Заговорил опять более высокий из двух. Он развел руки, показав ей пустые ладони. Фру Трелу нахмурилась. Не нужно было быть гением, чтобы понять: он не понимает, что ему говорят.
      Вздохнув, она шагнула вперед.
      - Сидеть, Боррил!
      Когда она сдвинулась с места, двое мужчин двинулись ей навстречу - и остановились, когда она замерла от изумления.
      Более низкий мужчина вовсе не был мужчиной. Не был, если какие-нибудь иностранцы не разрешали мужчинам отращивать волосы, заплетать их в косу и укладывать их вокруг головы вульгарной медной короной. Значит, это женщина, признала фру Трелу. Или, вернее, девушка. Но какая на ней одежда!
      Фру Трелу не считала себя ханжой. Она прекрасно знала, что брюки - это очень удобная одежда, особенно для работы на ферме. Но эти брюки...
      Во-первых, они, похоже, были сделаны из кожи - блестящей, черной кожи. Во-вторых, они были в обтяжку - облегали по-мальчишечьи плоский живот и ее... конечности. И штанины были аккуратно заправлены в высокие черные сапоги. Верх ее наряда - белая рубашка из какой-то мягкой белой материи была бы, на взгляд фру Трелу, приемлемой, если бы шнуровку у стройной шеи затянуть чуть туже. А к свободному черному жилету придраться было нельзя. Но зачем, во имя льдов, женщине надевать такой широкий ремень? Может, чтобы подчеркнуть немыслимо узкую талию?
      - Неужели я так нелепо выгляжу? - спросила Мири.
      Фру Трелу вздрогнула, переведя взгляд на се лицо.
      Красоткой ее не назовешь: лицо все из острых углов, над курносым носом - веснушки. Подбородок - крупный и упрямый, полные губы выглядят неуместно. Единственное, что в ней было привлекательного, - это пара очень выразительных серых глаз, которые в эту минуту с покорной терпеливостью были устремлены на лицо старухи.
      Фру Трелу почувствовала, что краснеет.
      - Извините, - пробормотала она, перевела взгляд на лицо спутника странной девушки - и поймала себя на том, что снова бессовестно глазеет.
      Угловатые черты девушки словно противоречили друг другу, черты ее спутника составляли единое целое. Высокие скулы уводили взгляд к острому подбородку, нос был правильной формы и не слишком длинный. Полные губы чуть заметно улыбались. Волосы у него были темно-каштановые, обрезанные прямо над ушами, а одна прядь падала на лоб над ровными темными бровями, почти попадая в поразительно зеленые глаза. Его кожа имела странный золотистый оттенок - за исключением свежего шрама поперек правой щеки.
      На нем была такая же одежда, как и на девушке: облегающая кожа и широкий ремень, не скрывавшие его худобы.
      Фру Трелу нахмурилась. У девушки кожа была бледная, особенно по сравнению с теплым тоном кожи мужчины. И вид у обоих был усталый. И осунувшийся. И не важно, что наряды на них такие странные. Да к тому же они иностранцы, и ни слова не знают на нормальном языке.
      Ветер пролетел над широким газоном. Девушка вздрогнула - и это помогло фру Трелу принять решение. О чем это только думает ее замур - увел ее на улицу в такую холодную погоду без куртки и в плохо зашнурованной рубашке? Фру Трелу возмущенно посмотрела на него - и одна бровь вопросительно выгнулась, так что он вдруг стал похож на Боррила, когда тот пытается разобраться в одном из длинных монологов, которые она ему адресует.
      - Ну что ж, - резковато сказала она молодой фру, - заходите. На обед есть суп, так что сможете согреться. И отдохнете, прежде чем идти дальше.
      Она повернулась и зашагала в дом, осторожно ставя ноги на скрипучие ступени.
      Осознав, что его могут оставить на улице, Боррил вскочил и понесся по газону, преодолев три деревянные ступеньки одним неловким прыжком. Фру Трелу, возившаяся со своенравным замком на ветровой двери, недовольно заворчала:
      - Боррил, сядь. Глупая ты тварь! Боррил!
      Второй окрик был уже громче: пес прыгнул и чуть не сбил ее с ног.
      - Боррил.
      У нее за спиной прозвучал ровный голос, твердый и решительный. Старуха и собака обернулись.
      Стройный замур стоял на второй ступеньке, чуть подавшись вперед и вытянув одну золотистую руку.
      - Боррил! - сурово повторил он. - Сидеть.
      Фру Трелу завороженно смотрела, как пес завилял хвостом и уткнулся тупым носом в протянутую руку.
      - Сидеть! - снова повторил владелец руки.
      Боррил сел.
      Мужчина опустил руку и легко потрепал острое ухо, повернув голову к девушке, которая встала с ним рядом.
      - Боррил? - спросила она, неуверенно протягивая руку.
      Глупая тварь тявкнула и ткнулась головой в ее ладонь. Тщательно подражая своему спутнику, она потянула за ухо. Боррил в экстазе рухнул на бок, закатив глаза и выразительно вздохнув. Девушка запрокинула голову и расхохоталась.
      Фру Трелу отодвинула защелку и широко открыла дверь.
      - Ну, заходите! - сурово скомандовала она, увидев, что они продолжают стоять на второй ступеньке, пристально глядя на нее. - И не притворяйтесь, будто вы не проголодались. Вид у вас такой, будто вы досыта не ели со дня урожая.
      Она раздраженно переложила суилимы в ту руку, которая придерживала дверь, и поманила робких гостей в дом.
      Спустя секунду мужчина шагнул вперед. Он бесшумно поднялся на последнюю ступеньку и прошел через крыльцо в прихожую. Девушка шла за ним, отставая на полшага. Фру Трелу с трудом удержалась, чтобы не выговорить ей за невоспитанность. Неужели ее дом можно принять за притон, что она посылает вперед своего мужчину?
      "Они иностранцы, Эстра, - напомнила она себе, идя перед ними по коридору. - Надо быть к ним снисходительнее".
      Она высыпала цветы в мойку, прибавила огня под кастрюлей с супом и, обернувшись, увидела, что гости стоят рядом у самой двери и осматриваются вокруг так, словно впервые попали на кухню.
      - Суп будет готов через пару минут, - сказала она и вздохнула, увидев, как девушка озадаченно заморгала, а мужчина непонимающе наклонил голову.
      Чувствуя себя полной дурой, она постучала себя по груди.
      - Фру Трелу, - объявила она, стараясь произносить каждое слово как можно четче и невольно говоря громче обычного.
      Лицо мужчины изменилось, помолодев благодаря улыбке на несколько лет.
      - Фру Трелу, - повторил он, четко имитируя ее интонацию. "Значит, получается", - поздравила она себя. Указав на него, она наклонила голову, подражая Боррилу.
      Он повел плечами и разомкнул губы, чтобы ответить.
      - Говори правду, лиадиец, - пробормотала Мири, стоявшая рядом.
      Вал Кон стремительно перевел взгляд на нее, подняв обе брови. Иронично улыбнувшись тому, что он прочел в ее взгляде, он снова повернулся к немолодой хозяйке дома, слегка поклонился и прижал ладонь к сердцу.
      - Вал Кон йос-Фелиум, Клан Корвал.
      Фру Трелу уставилась на него, пытаясь разобрать услышанное. Валконьос Феллум Кан Кореваал? Что это за имя такое... Нет, погоди! Кореваал? Ну, он ведь иностранец, и одному только ветру известно, что у него за варварский выговор!
      Она указала на него:
      - Корвилл?
      Ровные брови сдвинулись, и он нахмурился, устремив на нее свои зеленые глаза.
      - Корвал, - настороженно подтвердил он, по-прежнему сделав более сильное ударение на втором слоге, а не на первом.
      - Корвилл, - решила фру Трелу и указала на девушку, которая ухмыльнулась и пожала плечами.
      - Мири.
      - Мери? - переспросила фру Трелу, хмурясь.
      - Мири, - поправила та, отказываясь смотреть на Вал Кона, хотя краем глаза и увидела, что он широко ухмыляется.
      - Мери, - повторила фру Трелу и снова перевела палец на Вал Кона. Корвилл.
      Он кивнул, тихо проговорил: "фру Трелу", а потом указал подбородком на пса, свернувшегося на коврике у плиты:
      - Боррил.
      - Ну, хорошо. Теперь мы все перезнакомились, а обед почти готов. Старуха подошла к плите, сняла с кастрюли крышку и помешала суп большой деревянной ложкой. Перейдя к буфету, она достала три миски и три тарелки, сунула их девушке в руки и помахала в сторону стола:
      - Накрывай на стол, Мери.
      Девушка нерешительно направилась к столу. Из глубины буфета фру Трелу извлекла три стакана и три разномастные салфетки, которые она вручила мужчине. Он принял их без видимого смущения и повернулся к столу. Фру Трелу кивнула сама себе и вернулась к мойке, чтобы спасти привядшие суилимы.
      - Привет, Мери! - пробормотал Вал Кон, расставляя стаканы рядом с мисками и тарелками, которые она принесла.
      - Сам привет, Корвилл, мой друг. Похоже, ты будешь рифмоваться с Боррилом. Кстати - а что такое этот Боррил? - Она посмотрела на животное. Не считая того, что он уродец, конечно.
      - М-м? - Он рассматривал салфетки: одна была белая, вторая - зеленая, а третья - розовая. - Боррил - это собака, Мири. Вернее, нет, - поправился он. - Боррил - это вид, который здесь заполнил нишу домашнего животного-сторожа. - Он адресовал ей улыбку. - Так что, по всем разумным оценкам, он - собака.
      - О! - Она тоже посмотрела на салфетки. - Кому какой цвет?
      - Превосходный вопрос. Я и сам над ним задумался. - Он осторожно положил их в центр стола. - Мы это выясним.
      Она ухмыльнулась:
      - Хитроумно. Но чего-то все равно не хватает. А! - Она повернулась и пошла туда, где старуха продолжала возиться с цветами. - Фру Трелу?
      Фру Трелу вздрогнула, чуть не уронив вазу, а потом немного нервно рассмеялась:
      - Господи, девочка, ну, ты меня и напугала! В чем дело?
      Мири заморгала, не поняв ни одного слова, открыла рот, чтобы спросить о недостающих предметах - и снова его закрыла. Старая дама поймет не больше, чем только что поняла она.
      "Ладно, Робертсон, - сказала она себе. - Пусти в ход свои мозги - если они у тебя есть".
      Она осмотрелась, потом взяла деревянную ложку, лежавшую на плите, и продемонстрировала ее фру Трелу. Потом повернулась и указала на стол, рядом с которым стоял ее напарник, с интересом за ними наблюдавший.
      Старуха посмотрела на ложку, потом - на стол, а потом рассмеялась.
      - Ох, память у меня стала никуда! Столовые приборы, да? - спросила она у девушки.
      Та непонимающе улыбнулась.
      Взяв у нее ложку, чтобы вернуть ее на место, фру Трелу снова вернулась к буфету.
      - Ложки, - ясно произнесла она. - Ножи. Вилки.
      - Ложки, - послушно повторила девушка, получая каждый вид прибора. Ножи. Вилки.
      - Правильно, - поощрительно сказала фру Трелу. Она взмахнула рукой, стараясь обозначить все предметы, которые держала девушка. - Столовые приборы.
      Брови Мири сосредоточенно сдвинулись.
      - Столовые приборы, - повторила она.
      Хозяйка дома улыбнулась и снова занялась цветами.
      - Ложки, - сказала Мири Вал Кону, засовывая их ему в руки. - Ножи. Вилки. - Она нахмурилась. - Это, кажется, довольно просто. А насчет "столовых приборов" что скажешь, босс?
      - Возможно, "ножи", "ложки" и "вилки" - это отдельные названия, а все вместе называется "столовые приборы"?
      - Неплохая догадка.
      Он негромко рассмеялся.
      - Но в этом и состоит работа разведчика: сначала угадываешь, а потом ждешь, чтобы проверить, правильной ли была твоя догадка.
      - Вот как? - Вид у нее был недоверчивый. - А мне говорили совсем другое.
      - Ах! Тебе говорили, что мы - герои, которые рискует своей жизнью среди дикарей, что мы обладаем волшебным даром говорить на любом услышанном языке и всегда правильно понимаем все обычаи и намерения.
      Его ярко-зеленые глаза озорно блестели.
      - Не-а. Я слышала, что разведчики годятся только на то, чтобы пить модные вина и хвастаться тем, каких драконов они убили.
      - Увы! Меня разоблачили!
      - Мери! Корвилл! Несите миски сюда! Суп согрелся.
      Мери ухмыльнулась:
      - Это нам. Интересно, и что нам теперь положено делать?
      Он оглянулся через плечо и увидел, как старуха снимает поварешку с крюка над плитой.
      - Миски нести, кажется, - пробормотал он и, взяв две, намеренно тяжелым шагом двинулся к плите.
      Мири удивилась непривычному шуму его шагов, но пожала плечами, взяла оставшуюся миску и пошла за ним следом.
      Фру Трелу улыбнулась и налила суп в две миски, которые подставил ей Корвилл. Потом она наполнила миску Мери и прикоснулась к плечу девушки:
      - Подожди.
      Она открыла еще один ящик, достала полбуханки хлеба и протянула ей. Мири взяла его в свободную руку и понесла к столу.
      Фру Трелу немного поколебалась, кивнула сама себе и прошла к леднику. Оттуда она достала масло. На секунду ее рука застыла над сыром, а потом опустилась вниз. При их-то худобе? И спрашивать нечего.
      Держа одной рукой масло и сыр, она прихватила второй кувшин с молоком и закрыла дверцу коленом. У стола она налила молока во все три стакана, а потом стала искать свое место.
      Только тут она заметила, что они оставили ей стул во главе стола место Джерри. Они сидели друг напротив друга, на тех местах, которые в последние годы принадлежали их парнишке и его жене.
      Фру Трелу улыбнулась: ей было приятно, что они не притронулись к своему супу. Значит, воспитанные, хоть и иностранцы. Она взяла ложку, попробовала суп, и они тоже приступили к еде. Убедившись в том, что они поняли, что могут продолжать есть и без нее, она положила ложку, придвинула к себе хлеб и с усилием отпилила три куска. Потом она вынула из бумаги сыр, отрезала для каждого из них по хорошему ломтю и разложила им на тарелки рядом с хлебом.
      Свой кусок она засунула в тостер, напомнив себе, что за ним надо следить. С прибором что-то случилось: в последнее время он сжигал хлеб до углей, даже не подав сигнал, что он готов.
      Она снова взялась за ложку и занялась супом, посматривая на своих гостей, но стараясь не проявлять невежливого любопытства.
      Парнишка держал ложку в левой руке и ел серьезно: казалось, он все внимание сосредоточил на еде.
      Мери была правша и казалась рассеянной: то и дело бросала быстрый взгляд то в одну сторону, то в другую. Она взяла хлеб, разломила его пополам и намочила в супе, сказав что-то парнишке. Тот засмеялся, потянулся за стаканом, а потом вдруг резко повернул голову и уставился на тостер.
      - А, ветер забери эту штуку! - досадливо воскликнула фру Трелу, шлепая рукой по кнопке, освобождавшей хлеб.
      Тостер звякнул и выпустил обгоревший прямоугольник, который задымился, роняя угольки на скатерть.
      - Пропади ты пропадом! - проворчала она сдержанно, помня, что не одна, и мстительно выдернула из розетки шнур.
      Отпилив еще один кусок хлеба, она со вздохом намазала его маслом.
      Она предложила своим гостям добавку, но они либо ее не поняли, либо побоялись злоупотребить ее радушием. Фру Трелу допила молоко, тщательно вытерла рот и сложила руки перед собой, пытаясь придумать, что же делать теперь. Самым разумным было бы отослать их восвояси. И, по правде говоря, выглядели они уже не такими усталыми, хотя у Мери лицо по-прежнему было более бледным, чем у Корвилла.
      Мири наклонила голову и встретилась взглядом с Вал Коном.
      - И что теперь?
      - А теперь мы платим за еду, - пробормотал он.
      Он придвинул к себе тостер, развернул его, опустил рычаг и заглянул в паз для хлеба. Мири минуту понаблюдала за ним, а потом встала со стула и собрала посуду.
      Унося ее к мойке, она услышала, как фру Трелу адресует очередную непонятную тираду "Корвиллу" и оглянулась через плечо.
      Старуха встала и манила Вал Кона, показывая, чтобы он следовал за ней. Взяв тостер, он послушался, бросив перед уходом быстрый взгляд на Мири.
      Она судорожно сглотнула, подавив непонятное желание побежать следом за ним. Вместо этого она заставила себя повернуться к мойке и сообразила, как пускать воду. Потом она догадалась, что видит мыло, и замерла, держа его в руке.
      "Месяц назад ты понятия не имела о его существовании, - строго сказала она себе. - А теперь не можешь выпустить его из виду?"
      Отрегулировав температуру воды, она начала делать пену, стараясь ни о чем не думать. К тому моменту, когда фру Трелу вернулась в одиночестве, вымытые стаканы уже сушились, а девушка усердно отдраивала миску.
      Вандар
      "Дуновение весны"
      Пока суд да дело, стало ясно, что их надо оставить ночевать. Корвилл отлично починил тостер. На это у него ушла почти вся вторая половина дня, но фру Трелу не склонна была придираться. Сама бы она тостер вообще не починила.
      Помывшая посуду Мери была поставлена на вытирание пыли, а фру Трелу пошла подоить корову. К тому времени, как она вернулась, Корвилл уже дожидался ее, чтобы продемонстрировать отремонтированный тостер. Она немного над ним поахала и даже поджарила для всех по ломтику хлеба, чтобы это отпраздновать. К хлебу она подала остаток покитового варенья.
      Удивленный взгляд на часы сказал ей, что пора начинать готовить ужин. Для этого она заручилась помощью Мери, предварительно направив внимание Корвилла на коврочистку.
      После ужина фру Трелу вышла, чтобы насыпать скаппинам их вечернюю порцию зерна, оставив Мери и Корвилла мыть посуду. Возвращаясь домой, она остановилась, дрожа на пронзительном ветру, и посмотрела в сторону острозубой пасти - перевала Форнема. Было ясно, что ночью соберется дождь.
      И только двухголовое бессердечное чудовище выгнало бы пару этих бедолаг в ночь, когда еще до наступления утра с перевала должен был прийти холодный дождь.
      На крыльце фру Трелу снова задержалась, прислушиваясь к их негромким голосам. Они переговаривались на своем наречии так, словно эти странные обрывки звуков действительно что-то могли значить. Покачивая головой, она прошаркала на кухню.
      Мери как раз широко зевнула, запоздало прикрыв рот ладошкой.
      - Устала? - спросила фру Трелу и улыбнулась, встретив непонимающую улыбку девушки.
      Решительно протянув руку, она сжала хрупкую кисть:
      - Пошли со мной.
      Повернув в правый коридор, она провела их обоих вверх по главной лестнице, а там повернула влево, мимо верхней гостиной и лестницы на чердак, к старой комнате парнишки. Открыв дверь, она дернула за шнур выключателя и только потом выпустила руку Мери, указав на двуспальную кровать, на которой спали Гренник и его фру. И именно в этой кровати умерла его юная фру, пытаясь родить ребенка, который оказался для нее слишком крупным.
      - Спать будете здесь, - сказала она Мери.
      Девушка бесшумно прошла по тряпичному половику и выскобленным доскам пола и села на край кровати. Улыбнувшись, она спрятала за ладошкой еще один зевок. Корвилл молча ждал у двери.
      - Вот и хорошо, - сказала фру Трелу. - Доброй ночи, Мери. - Она кивнула мужчине. - Доброй ночи, Корвилл.
      Закрывая за собой дверь, она услышала его негромкие слова:
      - Доброй ночи, фру Трелу.
      Вал Кон разобрал кровать и разделся, складывая свои вещи на скамье, стоявшей у стены. Скользнув под одеяло, он глубоко вздохнул, заставил себя расслабиться и остановил свой взгляд на Мири.
      Она разделась, бросив одежду где попало, и подошла к висевшему на дальней стене зеркалу, разворачивая корону косы. Казалось, что она чуть покачивается на ногах, но сам Вал Кен чувствовал себя слишком усталым, чтобы поверить, что это - обман зрения.
      - Ложись спать, шатрез.
      Она обернулась и со слабой улыбкой сказала:
      - Уговорил.
      Чтобы добраться до постели, ей понадобилось слишком много времени она действительно покачивалась. А потом она со стуком села на край кровати.
      - Почему я такая усталая?
      - Может быть, из-за высоты. А еще сегодня нам пришлось очень много соображать. Все незнакомое, надо улавливать и запоминать слова... - Он подвинулся и приподнял одеяло. - Мири, ложись. Ты замерзла.
      - Все пилишь, пилишь. - Но она скользнула под одеяло. Как только она закрыла глаза, лицо ее начало разглаживаться. А потом оно вдруг снова напряглось, и она распахнула глаза. - Свет! А, черт с ним.
      И она решительно снова закрыла глаза.
      "Действительно, черт с ним", - мысленно согласился он и тоже закрыл глаза, позволив волне усталости захлестнуть его с головой.
      Кто-то громко выкрикивал его имя. За плечи его держали грубые руки. Он вырывался - и его окликнули снова. Голос показался знакомым. Он вздрогнул, открыл глаза - и непонимающе уставился в нависшее над ним лицо.
      - Это я, Мири! - взволнованно проговорила она. - Да.
      Тут он понял, что весь дрожит, и растерялся еще сильнее. Комната за спиной Мири была ярко освещена, спокойна и не содержала опасностей. Он снова посмотрел в глаза девушке:
      - Что случилось?
      Она неуверенно вздохнула:
      - Тебе снился кошмар. Дурной сон.
      Выпустив его плечи, она прилегла на бок, положив под щеку ладонь.
      Дурной сон? Он мысленно направился за ним - и сразу же его отыскал. Мгновенно поняв суть увиденного, он почувствовал, что дрожит еще сильнее. Несмотря на озноб, одеяло его душило. Он сбросил его и начал вставать.
      - Вал Кон?
      Вал Кон посмотрел на нее, и она увидела складки, окружившие его рот, и тень страха в зеленых глазах. Его била настолько сильная дрожь, что это было даже заметно. Мири выпростала из-под одеяла руку и накрыла его кисть, ощутив холод и дрожь.
      - От кошмаров есть старинное земное средство, - сказала она, постаравшись, чтобы ее голос звучал ровно. - Если тебе приснился кошмар, его надо кому-нибудь рассказать. Тогда он больше к тебе не вернется. - Она попробовала улыбнуться, хотя и не была уверена в том, что Вал Кон ее услышал. - Помогает.
      Он глубоко вздохнул, а потом снова лег - неловко, словно тело у него одеревенело - и снова натянул на себя одеяло.
      Мири придвинулась ближе, не дотрагиваясь до него, но предлагая свое тепло, надеясь умерить его дрожь. Протянув руку, она осторожно отодвинула волосы у него со лба.
      - Это был не сон, - сказал он, и голос у него был таким же деревянным, как и тело. - Это было воспоминание. Когда Разведка... прикомандировала меня... к Департаменту Внутренних Дел... Я получил приказ и пошел его выполнять... немедленно, как и было обозначено. Я вошел в нужное здание и пошел по нужному коридору... и с каждым шагом, который я делал по этому коридору... что-то словно... кричало?.. вопило... во мне... приказывая, чтобы я бежал, скрылся, чтобы ни в коем случае не шел дальше...
      - А ты шел? - тихо спросила она.
      Он издал какой-то звук, который не показался ей смехом.
      - Конечно, шел. А что еще я мог сделать? Нарушить приказ? Бесчестье позор... Стал бы экликти? Мой Клан...
      Мышцы его вдруг напряглись, будто готовые разорваться.
      - Я шел по коридору, превозмогая себя на каждом шагу, вопреки всем предчувствиям, вопреки интуиции. Единственный раз в жизни я не внял предчувствию...
      Он закрыл глаза.
      Мири встревоженно прижалась к нему.
      - Я нашел в том коридоре нужную дверь, - монотонно проговорил он. - Я вошел и отдал свои бумаги и начал подготовку агента перемен. И они лгали, о боги, и заставляли ложь казаться правдой, и извращали то, что я видел, и то, как воспринимал мир. Они копались и рылись в моей голове, пока Вал Кон йос-Фелиум не превратился в воспоминание. И это было больно...
      Он сделал вдох, которого не могло хватить на то, чтобы наполнить его легкие - и внезапно его ужасающее самообладание сломалось, и он перекатился к ней, обхватил обеими руками и уткнулся головой ей в плечо.
      - Ах, Мири! - воскликнул он, и голос его срывался от муки. - Мири, это было больно!
      И разрыдался.
      Она обнимала его, пока рыдания не стихли. Она гладила темноволосую голову, водила рукой по его спине и ощущала, как напряженность уходит, уходит... И наконец окончательно ушла вместе со слезами. Она еще некоторое время продолжала его обнимать, а потом вздохнула. Его дыхание сказало ей, что он уснул.
      Мири пошевелилась, попытавшись осторожно отодвинуться, но его руки сразу же сжались крепче. Он повернул лежащую у нее на плече голову и что-то пробормотал во сне. Она вздохнула, смирившись с тем, что остаток ночи ей придется лежать без сна - и в неудобной позе.
      Мири проснулась - и обнаружила, что Вал Кон очень серьезно смотрит ей в лицо.
      - Доброе утро... - сонно пробормотала она. - А сейчас утро?
      - Раннее утро, - тихо сказал он. - По-моему, фру Трелу еще не вставала.
      - Вот и хорошо.
      Она приподнялась, собираясь его поцеловать, - и остановилась.
      - В чем дело? - спросил он.
      Она пожала плечами, стараясь не встретиться с его яркими глазами.
      - Я никогда не знаю, хочешь ли ты, чтобы я тебя поцеловала, или нет.
      - А, ну это никуда не годится, - заявил он. - Проблема общения. Я бы сказал, что тебе разумнее всего было бы целовать меня всякий раз, как тебе захочется. Таким образом, ты в свое время сможешь выяснить, когда именно мне больше всего хочется принимать поцелуи.
      - Вот как?
      Она ухмыльнулась и наклонила голову, намереваясь только едва-едва прикоснуться к его щеке, но он повернулся и поймал ее губы своими. Его пальцы мгновенно погрузились в ее волосы, расплетая косу, легко поглаживая голову...
      Когда поцелуй закончился, дрожащая Мири лежала у него на груди, переполненная желанием, страстью и любовью.
      - Еще несколько таких поцелуев, - проговорила она, услышав, что ее голос тоже дрожит, - и я ни за что не ручаюсь.
      Он мягко улыбнулся и выгнул бровь.
      - Сейчас рано.
      Она закрыла глаза: при виде него она ощутила острый укол... чего?
      "Робертсон, - умоляюще сказала она себе, - только не раскисай мне тут!"
      Она ощутила прикосновение его пальцев, нежных и дрожащих. Они скользнули по се щеке, проследили изгиб шеи.
      - Мири, пожалуйста, - тоскливо проговорил он, - мне бы очень хотелось получить еще один поцелуй.
      Открыв глаза, она выполнила его просьбу - в самой полной мере.
      Лиад
      Порт Солсинтры
      Да, заверил Чивера голос немолодого мужчины на лощеном земном, Первый представитель с радостью примет мистера Мак-Фарланда, как только тот приедет. Следует ли прислать за ним машину из Треалла Фаптрол, или у него есть собственное транспортное средство?
      - У меня хватит денег на такси, - проворчал Чивер, не доверяя самому голосу, безликой решетке, из которой он исходил, пакету, спрятанному во внутренний карман жилета, и чуть ли не черепахе, которая его в это втравила. Но испытывать недоверие к черепахе было глупо. Черепаха действовала честно. Черепахи всегда действуют честно.
      - Прекрасно, сударь, - сказал ему голос. - Первый представитель ждет вашего приезда.
      Индикатор связи погас.
      - Ага, прекрасно, - пробормотал Чивер, выходя из будки в шумный прилив порта.
      Он почти дошел уже до ворот города, прежде чем увидел такси и отчаянно замахал рукой, останавливая его. Когда он сел на место для пассажира, лиадийка-шофер бросила на него взгляд, который ему не слишком понравился.
      - Мне надо в Треалла Фантрол, - резко сказал он на торговом.
      - Ага.
      Чивер возмущенно уставился на нее:
      - Вы что, не знаете, как туда попасть?
      - Я знаю дорогу. Поэтому вопрос формулируется так: "Вы способны оплатить проезд?"
      Он досадливо вздохнул. Чертова лиадийка над ним смеется!
      - Вам авансом оплатить дорогу туда и обратно? Назовите форму оплаты: уникредитки, монеты, лиадийские деньги - если найдется сдача с кантры.
      Она несколько минут пристально смотрела на него, словно не замечая, что ее неподвижно стоящая машина весьма мешает пешеходам в порту.
      - И вы желаете ехать в Треалла Фантрол?
      Чивер стиснул зубы и заставил себя не смотреть на свои поношенные кожаные брюки, хотя краем глаза заметил, что рукав рубашки далек от свежести.
      - Да, желаю. Это такси или нет? Можете отвезти меня в Треалла Фантрол?
      - Действительно, это такси. А что до того, чтобы отвезти вас в Треалла Фантрол... - Она непонятно повела плечами. - Сегодня приятное утро для поездки.
      Такси резко ворвалось в поток машин, набрало скорость, пронеслось по узкому переулку и в следующий момент уже нырнуло в главные ворота. Чивера вжало в спинку сиденья. Тихо проклиная тесное пространство для ног, он стал смотреть в окно, думая о своем корабле.
      Солсинтра проносилась мимо расплывчатыми зигзагами обсаженных деревьями улиц. Чивер неохотно признал, что наземный пилот знает свой квадрант досконально, а в следующую секунду напряженно выпрямился на коротеньком сиденье: они пронеслись через вторые ворота, на этот раз старинные, сложенные из камня и покрытые пурпурными цветами, - и неожиданно оказались за городом.
      - Эй!
      Таксистка обернулась, не сбавляя скорости.
      - Куда мы, к черту, едем? - заорал Чивер, недоуменно глядя на нефритово-зеленый луг по одну сторону, деревья - по другую и извилистую дорогу, ведущую к какой-то башне, вздымавшейся к небу из-за купы деревьев в дальнем конце долины.
      - Мы едем в Треаллу Фантрол. Эту цель выбрали вы сами. Я только согласилась доставить вас - туда, куда нам позволено ехать.
      В ее последних словах прозвучало нескрываемое ехидство. Чивер мысленно осыпал проклятиями всех лиадийцев в целом, эту представительницу расы в частности и свою собственную неосмотрительность - он ведь сказал, что при нем есть кантра! Она действительно намерена везти его в Треаллу Фантрол окольными путями.
      - Место, куда я хочу попасть, находится в Солсинтре, - попытался возразить он спокойно.
      - Тогда вы не хотите ехать в Треаллу Фантрол.
      - Ага. - Он хмуро посмотрел в окно, туда, где детали возвышавшейся среди деревьев башни с каждой секундой становились все более ясно различимыми. На самом деле она походила не столько на башню, сколько на дерево - только кто же слышал о таком высоком дереве? - Вот это - Треалла Фантрол?
      Таксистка рассмеялась:
      - Ничуть. Это - Джелаза Казон. Может, вы предпочтете ехать туда? Хотя, как я слышала, Глава Клана сейчас там не живет.
      - Треалла Фантрол, - твердо заявил Чивер, - это место, где живет Первый представитель Клана Корвал. Мне это известно.
      - А разве я спорю? Посмотрите налево и увидите трубы.
      Он обнаружил целых семь - они возвышались над кронами густой рощи, - а потом снова потерял их из виду, когда такси понеслось по крутому склону, потом резко вильнуло налево и поехало дальше неожиданно медленно.
      Они проехали около четверти мили, когда лиадийка снова посмотрела на него:
      - Похоже, вас ждут.
      Заметив ее удивление, он решил быть немногословным:
      - С чего вы взяли?
      - Когда я в прошлый раз везла пассажирку в Треаллу Фантрол, нас остановили, как только машина въехала на территорию. - Она снова повела узенькими плечами. - Надо полагать, ее не ждали.
      Они проехали под аркой, и аромат цветов на секунду стал почти удушающим, но вскоре его прогнал острый освежающе-лимонный запах кустов, росших по обе стороны аллеи.
      Кусты закончились, и машина повернула направо, потом почти сразу же налево - и выехала на овальную подъездную аллею, плавно затормозив у начала лестницы.
      Чивер изумленно воззрился из окна, сжав руку в кулак. Вес пакета у него в кармане вдруг утроился, и он остро пожалел о том, что не задержался, чтобы купить новую рубашку.
      - Треалла Фантрол, - объявила таксистка. - Я приму уникредитки.
      Он порылся в кошеле и даже не проверил, сколько она с него взяла. Черепаха сказала, что дело срочное, что Чиверу следует доставить пакет от черепахи Первому представителю Клана Корвал в Треалла Фантрол со всей возможной поспешностью.
      Таксистка сунула кредитную карточку в его обмякшие пальцы:
      - Спасибо тебе, пилот. Всего доброго.
      Он вздрогнул, опустил карточку обратно в кошель и глубоко вздохнул. Таксистка повернулась к машине.
      - Спасибо. Э-э... может, тебе лучше подождать.
      - Ни к чему тратить время. Треалла Фантрол тебя ждала. Не думаю, чтобы тебя отправили обратно на такси.
      Дверца захлопнулась, и такси тронулось. Разогнавшись на овальной аллее, оно исчезло за поворотом.
      Чивер расправил плечи и зашагал вверх по лестнице.
      Он приложил ладонь к пластине, расположенной в центре большой деревянной двери, и приготовился ждать. Он им не понравится - этим людям, которые здесь живут. И у него было неприятное предчувствие, что послание черепахи им тоже не понравится.
      За дверью послышался недолгий рокот. А потом створку открыли изнутри, и голос, уже слышанный им в порту, осведомился:
      - Мистер Мак-Фарланд?
      На секунду ему отчаянно захотелось ответить отрицательно, сбежать вниз по ступенькам и, промчавшись по длинной аллее, вернуться в порт, к своему взятому напрокат кораблю. Захотелось избавиться от пакета и забыть о своем обещании доставить его адресату.
      Захотелось нарушить слово, данное стайной черепахе?
      - Ага, - с трудом выдавил он, неожиданно охрипнув.
      - Не изволите ли войти, сударь? Мне приказано проводить вас в малый салон. Будьте добры пройти со мной.
      Он вошел в бархатно-сумрачную прихожую, повернулся к хозяину дома - и у него отвисла челюсть. Приземистый металлический цилиндр этого, кажется, не заметил. Наверное, был слишком занят задвиганием тяжелой створки, чтобы обратить внимание на невоспитанность Чивера.
      Закрыв дверь, робот развернулся и взмахнул одной из своих трех гибких рук:
      - Прямо сюда, мистер Мак-Фарланд.
      - Ладно... Э-э... Это с вами я говорил из порта?
      Оранжевый шар, установленный в верхней части чудовищного устройства, мигнул, и все три руки плавно заколебались.
      - Совершенно верно. Я - дворецкий, сударь. Дживз. Смею добавить - к вашим услугам.
      - Ну, еще бы, - сказал Чивер и тряхнул головой. - Так мы идем... в малый салон?
      - Совершенно верно. Если вы будете так любезны пройти со мной, сударь. Это всего в нескольких шагах по коридору.
      Спустя несколько минут Чивер решил, что "несколько шагов" Дживза равны хорошей прогулке обычного человека. Только переход через мраморное фойе длился дольше, чем экскурсия по обычному земному дому. И он сам прибавил к этому переходу несколько секунд, задержавшись, чтобы поглазеть на красивый изгиб ступенек из бесценного дерева стреллы.
      - Парадная лестница, - пробормотал Дживз, когда они двинулись дальше. - Под каждой ступенькой находится резное изображение эпизода Великой миграции и других выдающихся моментов истории. Мне сказали, что это впечатляет.
      - Э-э... угу. Ага, весьма мило, - сказал Чивер и повернул следом за роботом в коридор, который оказался ненамного уже фойе.
      Там были деревянные двери с хрустальными ручками, установленными в самом их центре, на обшитых деревянными панелями стенах то там, то сям мерцали невероятно нежные лампы. Под ногами тоже было дерево, мягко пружинившее под подошвами и заглушавшее шум, который издавали колеса роботов. Чивер покачал головой, пытаясь прояснить мысли, и чуть было не свалился на своего проводника.
      - Вот мы и пришли, сударь. Надеюсь, вы найдете вид приятным - ведь сейчас цветет эталдом. К вам скоро присоединится лорд йос-Галан.
      Чивер, который успел пройти на три шага внутрь комнаты, стремительно обернулся:
      - Лорд йос-Галан?
      Робот уже исчез.
      - Мне надо видеть леди Нову йос-Галан, - сообщил он пустой комнате, Первого представителя Клана Корвал. Черепаха говорила о леди Нове йос-Галан...
      Зацепив большие пальцы рук за ремень брюк, он обошел комнату, с содроганием заметив, что его сапог оставил на кремовом ковре черную отметину. Книжные полки были полны - в основном книгами в переплётах, что сказало бы ему, насколько богаты обитатели этого дома, даже если бы об этом же не свидетельствовали дом, огромный парк и странный, но эффективный робот. Если люди и приобретали книги, то это были записи. В личной коллекции Чивера было несколько руководств по пилотированию и конкорданция к "Трем тысячам Траланда", хотя, конечно, он на "Мошке Люси" сам кое-что внес...
      У него за спиной щелкнула и заскрипела дверь, и Чивер, у которого была реакция пилота, стремительно обернулся. Пакет заставил его жилет немного распахнуться.
      - Доброе утро! - воскликнул дружелюбный голос на земном, без примеси аристократической гнусавости или лиадийского пришепетывания. - Мистер Мак-Фарланд, я полагаю? Я так рад с вами познакомиться, сэр!
      Мужчина, направлявшийся к нему, был ростом с землянина, хотя примерно на ладонь ниже самого Чивера. На нем были потрясающе чистые брюки и винно-красная рубашка с пышными рукавами, контрастировавшая с белыми волосами. Однако под шевелюрой старика было молодое лицо: крупный нос, большие губы, изогнувшиеся в улыбке, светлые глаза под приподнятыми к вискам серебряными бровями. Он протягивал Чиверу большую руку, украшенную кольцом с аметистом.
      - Шан йос-Галан к вашим услугам.
      Чивер широко улыбнулся и с размаху пожал протянутую руку:
      - Чивер Мак-Фарланд. Рад познакомиться.
      - Взаимно. Но я уже, кажется, это сказал. Нехорошо повторяться. Неужели вам не предложили вина? Дорогой мой... Наше гостеприимство оставляет желать много лучшего. А ведь вы только что из порта. Ужасно пыльное место, этот наш порт Солсинтры. Вы не находите?
      - Э-э... - только и промычал Чивер, когда большая ладонь легла ему на плечо, легонько подталкивая к скромной стойке из оникса.
      - Вот именно, - согласился хозяин дома. - Не хотите ли утреннего вина? Виски? Мисравота? Бренди? У нас недурное нефритовое и вполне приемлемое белое, но скажу вам по секрету, сударь: красное их всех превосходит!
      Виски... Чивер почти ощутил его вкус. Виски было бы очень кстати. Он с сожалением покачал головой.
      - А у вас не найдется кофе? - Он адресовал своему собеседнику чуть виноватую улыбку. - Довольно давно не сплю, понимаете ли. Боюсь, как бы спиртное не ударило мне в голову.
      - А это нам ни к чему, не так ли? Дживз, - сказал он, обращаясь, казалось, к самой комнате, - принеси, пожалуйста, кофе мистеру Мак-Фарланду.
      Музыкально прозвенев хрусталем, он налил себе щедрую порцию красного вина.
      - Я не мог не заметить нашивку на вашем жилете. "Линии Баскома", я не ошибся?
      Ладонь Чивера невольно потянулась к левой стороне жилета, где когда-то яркая нашивка Солнечной системы почти полностью вылиняла.
      - Угу...
      - Вы работаете на "Линию"? - спросил Шан, поднимая рюмку. - Я как раз недавно заключил сделку с миз Лиллиан Баском и капитаном Барни Келлером. Вы с ними знакомы?
      - Лиллиан... Я знаю... знал Лиллиан очень близко. А с Барни мы вместе сидели за пультом большого лайнера... Он тогда еще не был капитаном.
      - О, так вы опытный пилот! Каково это - быть пилотом большого круизного корабля? Увлекательная работа?
      Чивер пожал плечами:
      - Неплохая. Но мне нравятся маленькие корабли - более послушные, более быстрые, и на них можно залезть и вылезти из узкого места раньше, чем тебя заметят. С большими кораблями это не проходит. Надо действовать по правилам. - Он кивнул. - Мне нравится управлять собственным кораблем.
      - Правда? - пробормотал Шан. Тут открылась дверь, пропуская в салон робота с подносом. - Вы спасены, сударь! Надеюсь, кофе будет вам по вкусу. Дживз, мистер Мак-Фарланд сказал мне, что не спал уже несколько дней и только чашка твоего лучшего кофе может помочь ему благополучно пережить ближайший час. Сливки, сударь? Подсластитель?
      - Черный и не сладкий. Спасибо.
      Чивер принял от робота дымящуюся чашку. Сведенный судорогой желудок напомнил ему, что в последние дни он к тому же очень мало ел.
      - Я изумлен, - говорил тем временем Шан йос-Галан, - что вы появились столь быстро. Нас только вчера предупредили о вашем прилете.
      Чйвср обжег язык и поморщился.
      - Я вылетел два дня назад.
      - Правда? Кажется, вы были очень далеко.
      - Дальше, чем вы думаете, - ответил Чивер не без гордости. - Глубоко во втором квадранте.
      - Да, вот это полет! - восторженно заметил Шан. - И так быстро! Неудивительно, что вы устали. Если хотите, я могу передать моей сестре то, что вам поручено. Мне следовало бы с самого начала за нее извиниться. Мои ужасные манеры - прошу вас меня извинить, сударь! Ее вызвали на переговоры с нашим деловым представителем. Но я заверяю вас, что мне вполне можно доверить...
      Чивер со стуком поставил чашку на стойку.
      - Черепаха велела передать пакет Первому представителю Нове йос-Галан. Мне было сказано - в собственные руки.
      Светлые глаза пытливо смотрели на него поверх края рюмки.
      - Похвально. - Он чуть повернул голову. - Дживз!
      - Да, ваша милость?
      - Пожалуйста, сообщи моей сестре, что мистер Мак-Фарланд может отдать свой пакет только в ее руки. Я рассчитываю, что ее светского умения хватит, чтобы извиниться перед господином дэа-Гауссом и расстаться с ним на полчаса.
      - Конечно, сэр.
      Робот выкатился из комнаты, закрыв за собой массивную дверь.
      - Она придет сюда через пару минут, и тогда вы сможете поспать, сударь, не беспокойтесь.
      - А? - Чивер воззрился на него с искренним изумлением. - То есть послушайте - я хочу сказать, это все мило и все такое прочее, мистер йос-Галан, но вам нет необходимости оставлять меня здесь. Я посплю пару часов в порту, пока буду дожидаться разрешения на взлет... У меня корабль арендованный, понимаете? Мы с черепахой условились, что они оплатят ремонт "Мошки Люси", если я доставлю от их имени этот пакет. Он пришел в бар и спросил, кто тут самый хороший пилот. Я ответил, что я, - не хвастаясь, ответил: глупо врать черепахе - и остальные подтвердили, что это так.
      - Понимаю. Очень мило со стороны черепахи. Кстати, как ее звали? Вечно меня подводит память!
      - Он велел, чтобы я называл его Точильщиком. Большой такой. Голосище кажется, вот-вот барабанные перепонки лопнут. - Чивер снова взял чашку и залпом проглотил ее содержимое. - Интересный тип, а?
      - Так мне рассказывали. Но я должен настоять на том, чтобы вы у нас остановились, сударь. Это самое малое, чем мы можем отплатить вам за беспокойство. Разрешите мне вас переубедить!
      - Нет, послушайте, это...
      - Шан?
      Голос звучал мягко, с акцентом - и поразительно красиво.
      И вошедшая женщина, которой принадлежал этот голос, оказалась стройной, миниатюрной, золотистой и совершенной. На чудесном заостренном личике, обрамленном золотыми волосами, сияли огромные лиловые глаза. Чивер не мог отвести от нее взгляда.
      Крошечная богиня тоже смотрела на него, и между безупречными бровями пролегла чуть заметная хмурая морщинка.
      Грозившее затянуться молчание прервал Шан йос-Галан:
      - А, вот и ты, сестра! Позволь представить тебе мистера Чивера Мак-Фарланда, который привез предмет, который обязан передать только тебе.
      Она склонилась в поклоне - таком изящном, что Чивер почувствовал, как у него на глаза навернулись слезы.
      - Чивер Мак-Фарланд, я счастлива с вами познакомиться.
      - И я сча... счастлив... с ва... вами познакомиться. - Тут в нем проснулась какая-то чудом сохранившаяся крупица здравого смысла. - У меня есть нечто, что я должен передать Нове йос-Галан, Первому представителю Клана Корвал.
      - Этот человек - я, - мягко проговорила она. - Вы можете снять с себя ваше бремя.
      Его рука невольно потянулась к внутреннему карману - но остановилась.
      - Мне очень жаль, но, видите ли... поскольку я вас не знаю и вообще... Точильщик велел мне попросить, чтобы вы назвали ваше имя.
      - Мое имя?
      Морщинка стала глубже, и Чивер с трудом удержался, чтобы не рухнуть на колени, умоляя ее не затруднять себя: он отдаст ей пакет, если только...
      - Мое имя, - совершенно серьезно сказала она, - Нова йос-Галан, Исполняющая Обязанности Первого Представителя Клана Корвал, Та Кто Помнит, Первая Сестра Вал Кона йос-Фелиума Разведчика, Художника Преходящего, Убийцы Старшего Дракона, Весеннего Помета Фермера Зеленодрева из Логова Копьеделов Клана Средней Реки, Крепкого Парня.
      Это была музыка. Это была ангельская песнь. Он мог бы слушать ее голос часами - сутками - годами. Невозможно было бы представить себе, чтобы ему наскучило...
      - Э-э... да, - промямлил он, наконец запуская руку в карман и извлекая оттуда пакет. - Держите.
      Она обхватила нежными ручками пакет и еще раз поклонилась:
      - Приношу вам мою благодарность, Чивер Мак-Фарланд, за ту службу, которую вы сослужили Клану Корвал. Пожалуйста, позвольте Дживзу проводить вас в гостевую комнату.
      - Угу, - ответил он снова и сумел изобразить неуклюжий поклон пародию на ее безупречное изящество. - Я... э-э... до свидания.
      - До скорого свидания, - подтвердила она.
      Уходя следом за роботом, он разрешил себе один раз оглянуться и увидел, что ее руки уже вскрывают пакет.
      Лиад
      Треалла Фантрол
      - Прекрати! - Горди провел рукой по экрану, так что атака Леди Царапки была перенесена с курсора на его пальцы. - И это тоже прекрати! Глупая кошка.
      Она заморгала невинными чуть раскосыми голубыми глазами и аккуратно свернула лапки калачиком у белоснежной груди. Горди протяжно вздохнул:
      - Если не хочешь, чтобы я тебя выгнал, так и сиди. И больше не пытайся убить курсор, поняла? Мне надо закончить проверку.
      Леди Царапка добродушно прищурила глаза, выражая согласие, и даже немного замурлыкала, но Горди все равно ей не поверил. Он снова сосредоточился на сетке уравнений, описывающей размещение и балансировку грузов в трюмах "Исполнения долга". Эту сетку уже проверили: суперкарго йо-Ланна, который ее составил, первый помощник Мендоса и капитан йос-Галан. У Горди было мало шансов найти ошибку, которую прозевала бы эта опытная команда. И у младшего купца не было особых оснований вдаваться в административные детали, однако Шан на этом настоял. Со взмахом руки, который заставил глаза всех присутствовавших устремиться на сверкавший на его пальце аметист мастер-купца, он объяснил, что в мире существует огромное количество фактов, так что Горди может не бояться узнать слишком много.
      Погрузившись в проверку и перепроверку, он не услышал у себя за спиной легких шагов, и неожиданный оклик заставил его вздрогнуть.
      - Приятная встреча, юный Гордон! И как ты сегодня поживаешь?
      Пальцы Горди ударили сразу по трем клавишам, заставив компьютер обиженно загудеть. Краснея, он быстро повернул кресло.
      - О! - неприветливо отозвался он. - Салют.
      Стройный темноволосый джентльмен отвесил поклон, столь же безупречный, сколь и его наряд. Опытный в таких вопросах глаз нашел бы это творение шедевром изящества.
      - Твой энтузиазм делает тебе честь. Право, неизменное тепло твоих приветствий всегда заставляет меня радоваться нашему родству.
      "Ну, еще бы", - подумал Горди. Он медленно встал с рабочего кресла, возвышаясь над своим гостем, словно гора над муравейником, и со всей серьезностью адресовал ему поклон, принятый между членами одного клана.
      - Простите меня, родич, - проговорил он на высоком лиадийском с едва заметным земным акцентом, - если мое внимание к работе скрыло от меня ваше приближение и облекло мое приветствие не в слишком сердечную форму. Мы с вами знакомы достаточно давно, чтобы вы могли не сомневаться в том, насколько я вами восхищаюсь.
      - О, прекрасно! - пробормотал Пат Рин, блеснув темными глазами. Почти попадание. Ты молодец, юный Гордон.
      Горди стиснул зубы, заставив свое лицо и голос оставаться спокойными. С каждой успешной торговой сделкой это давалось ему все легче.
      - Чем я могу быть вам полезен, сударь?
      - Я ищу твоего приемного отца, дитя. Он дома? Или мне, как прочим смертным, надо томиться у двери леди Мендоса в надежде его увидеть?
      "Присцилла позаботится, чтобы тебя арестовали за бродяжничество", мстительно подумал Горди, одновременно вежливо кивая.
      - Он только что был в коридоре и разговаривал с Дживзом.
      Пат Рин деликатно вздохнул и смахнул с травянисто-зеленого рукава воображаемую пылинку. На изящных пальцах поблескивали кольца.
      - Разговаривал с роботом? Ну да, ведь Шан готов разговаривать с кем угодно, не правда ли? Я это неоднократно замечал.
      - Мне его сюда позвать, сударь? На это уйдет не больше...
      - Пат Рин! В добрый час, кузен, как поживаешь?
      Горди стремительно обернулся к двери. Его лицо выражало изумление.
      Пат Рин издал свой негромкий ехидный смешок и отвесил еще один изящный и иронический поклон:
      - Здравствуй, родич. Я исключительно здоров. А как ты находишь себя?
      - Я предоставляю это Присцилле, - ответил Шан, адресуя рассеянную улыбку в равной степени всем присутствующим: Горди, Пат Рину и Леди Царапке. - По утрам я в плохой форме, и если буду тратить половину времени на поиски себя - ну, ты же понимаешь, кузен, - тогда я вообще ничего не буду успевать.
      Поток земных слов заставил Пат Рина нахмуриться, но он достаточно бегло ответил на том же языке:
      - Я явился сюда в ответ на твой вызов. Чем йос-Фелиум может быть полезен йос-Галану?
      Взгляд серебристых глаз вдруг стал пристальным.
      - Йос-Фелиум? Ты принял на себя меланти Тоделма?
      - Ничуть, - ответил Пат Рин, опуская глаза, чтобы полюбоваться игрой света в камнях своих колец. - Но, видишь ли, кузен, в последние несколько лет мы, йос-Фелиумы, остались без предводителя, так что у нас возникла привычка являться к Первому представителю Клана Корвал, чтобы решать вопросы, которые должны были бы улаживаться внутри рода.
      - Насколько я понял, это жалоба.
      - Наблюдение. Ты ведь сам Тоделм йос-Галан. Ты стал бы бежать к Первому представителю по поводу каждого движения своих ближайших родственников?
      Шан моргнул, и льдисто-пристальный взгляд снова стал рассеянным.
      - Ну, в последнее время дела несколько запутались, кузен: ты и сам должен это признать. Клан сократился до горстки. Наделм снял с пальца Кольцо. Линии управления многократно скрещиваются и переплетаются. - Он улыбнулся. - Но мы кое-как плетемся вперед.
      - А Наделм Клана находится неизвестно где, причем ничего не делается, чтобы его найти.
      Шан промолчал.
      Пат Рин пожал плечами и оторвал взгляд от колец.
      - Когда вращаешься в свете, то обязательно сталкиваешься со слухами. Весь свет отмечает продолжающееся отсутствие Вал Кона йос-Фелиума. Многие высказываются по поводу спокойствия йос-Галанов. Они вспоминают, что у Клана Корвал Кольцо передают от пилота к пилоту. Они не забывают и о том, что Шан йос-Галан носит знак мастер-пилота. - Он снова опустил взгляд и тихо договорил: - Тогда как Пат Рин йос-Фелиум - никакой не пилот и никогда пилотом не будет.
      Молчание затянулось. Горди наблюдал за выражением лица Шана, но ничего не мог прочесть.
      - Внимать музыке слухов поистине опасно, - заметил Шан. - Но все это не имеет отношения к моему желанию тебя видеть, кузен! Я хотел поинтересоваться твоей поездкой.
      Пат Рин невольно заморгал:
      - Поездкой?
      - Вот именно! Разве ты не намеревался слетать в ближайшее время на Филомену, чтобы немного отдохнуть от своих трудов?
      - Да. Если уж на то пошло, то мои планы совершенно определились.
      - Хорошо, хорошо. Просто превосходно! Я знаю, что тебе понадобится пилот, и это...
      - Дело в том, что у меня нанят вполне удовлетворительный пилот, родич. Спасибо за внимание и заботу.
      - Да, но, видишь ли, у нас под рукой оказался более чем просто удовлетворительный пилот. И тебе не придется входить в дополнительные расходы. Корвал возместит любую разницу в жалованье. - Он поднял рюмку и отпил глоток вина. - Этому человеку нужна работа, родич! Ты ведь не станешь лишать его работы, которой он мог бы убить время?
      Пат Рин устремил на него задумчивый взгляд своих темных глаз. Шан терпеливо перенес этот осмотр, заново отметив, насколько его кузен похож на Вал Кона: те же пышные темные волосы, ровные брови, твердая линия губ...
      - Так, - пробормотал Пат Рин. - И что мне следует делать с моим новым пилотом, когда мы прилетим на Филомену? Пристрелить?
      - Ну, это, конечно, тебе решать, - ответил Шан, - но у меня нет основания думать, что он будет настолько плохо тебе служить. - Он снова поднял рюмку. - Первый представитель настойчиво предлагает тебе взять его на работу на срок... ну, шести стандартных месяцев должно быть более чем достаточно.
      Его хрупкий собеседник поклонился.
      - Конечно, мое самое горячее желание всегда состоит в том, чтобы повиноваться Первому представителю.
      - Да, - лениво протянул Шан, - я об этом наслышан.
      Пат Рин рассмеялся.
      - Как мне недавно напомнили, внимать музыке слухов опасно. Пойми: ничто не заставит меня усомниться в твоих словах, но я жажду услышать пожелания Первого представителя из ее собственных уст. Не могла бы она найти время, чтобы поговорить со мной?
      - Полагаю, она сейчас одна в кабинете. Хочешь, я попрошу Дживза тебя проводить?
      - Спасибо, я знаю дорогу. - Он прощально поклонился. - Будь здоров, родич. Думаю, что до отлета "Исполнения долга" мы уже не увидимся. Счастливо тебе. И тебе тоже, юный Гордон.
      Горди шумно выдохнул, повернулся к своему приемному отцу - и замялся.
      - В чем дело?
      - Пат Рин... не влюблен... в кузину Нову?
      Шан покачал головой:
      - Нет... Нет, я не думаю, чтобы Пат Рин был влюблен в кого-то.
      - Кроме самого себя!
      Как это ни странно, Шан снова покачал головой:
      - Ничуть.
      Горди возмущенно вскинул руки, заставив Леди Царапку изумленно открыть глаза.
      - Тогда почему же он такой?
      - Ну, - задумчиво проговорил Шан, покачивая оставшееся на дне рюмки вино, - думаю, как и большинство из нас, он еще не сформировался до конца. Ты проверил эти расчеты?
      Горди покраснел.
      - Мне осталось еще минут пятнадцать.
      - Хорошо. Я к этому времени вернусь. Завтра утром мы пойдем на "Исполнение", чтобы провести последнюю проверку. Отлет у нас назначен на рассвет Солсинтры, на втородень треслан.
      - Мне надо будет попрощаться с Кари...
      - Да, конечно. - Шан вздохнул. - Заканчивай работу, Горди.
      И он исчез, закрыв за собой дверь.
      Шан нажал на кнопку "воспроизведение" и, закрыв глаза, откинулся на спинку кресла, чтобы еще раз услышать запись слов Вал Кона, адресованных Точильщику.
      "Я приветствую тебя, брат, и благодарю тебя за мою жизнь и жизнь юнейшей из твоих сестер. Я должен сказать тебе следующие вещи, которые соответствуют истине: мы живы и с нами хорошо обращались - предоставили пищу, место для ночлега и медицинскую помощь. Я сожалею, что корабль Клана продолжил путь без нас. В тот момент, когда он нас покинул, он не имел повреждений, и должен достичь цели, как планировалось, поскольку в течение семи периодов трудов он придерживался курса без каких бы то ни было отклонений".
      Тут последовала короткая пауза, а затем Вал Кон договорил:
      "Я также должен сказать, что нам вернут наши ножи и дадут корабль, на котором мы сможем продолжить наш путь. Я еще раз благодарю тебя, брат, за твои заботы о двух членах твоего Клана, столь неразумных и торопливых".
      Корабль Клана Корвал уже был отправлен к координатам, обозначенным на послании Вал Кона. Точные данные относительно того расстояния, которое корабль Стаи прошел бы за "семь периодов трудов", были включены в разнообразные сведения, которые входили в доставленный Чивером Мак-Фарландом пакет. Конечно, эту вероятность необходимо было учесть, но Шан не питал надежд на то, что корабль Клана обнаружит Вал Кона и его спутницу жизни поблизости от этих координат.
      Лента немного пошипела, а потом зазвучал другой голос - жизнерадостный и четкий, нараспев произнеся какую-то чепуху, словно бояться было абсолютно нечего: "Привет, Точильщик. Все прекрасно. Жаль, что тебя здесь нет. Привет семье и скоро увидимся".
      Лента зашипела, щелкнула, шумно перемоталась обратно - и прибор отключился.
      - Она мне нравится, - сообщил Шан полутемному кабинету. - Но, боги, брат мой - Хунтавас?
      Между межгалактической мафией и Кланом Корвал уже много поколений существовало соглашение: вы не трогаете наших, мы не трогаем ваших. Просто, действенно, удобно.
      - Почему ты просто не сказал им, кто ты? Они бросили бы Главу Клана и его Леди, как горячие угольки...
      Похолодев, он представил себе иной сценарий. Вал Кон сообщает, кто он. Хунтавас, ужаснувшись своей ошибке и понимая, что сведение счетов с Кланом Корвал будет губительно для обеих сторон, просто перережут два горла и оставят в космосе два тела...
      - Боги!
      Он стремительно вскочил, несколькими шагами пересек кабинет и устремил взгляд в сумеречный сад, где фонтан ловил последние лучи солнца, превращая его свет в изумруды.
      Память вернула ему мальчишеский голос, который умоляюще спрашивал:
      - Но ведь на самом деле Делма Корвал нет, правда, Шан? Это просто выдумка. И ты можешь стать им так же просто, как я.
      И он вспомнил, как засмеялся в ответ:
      - О нет! Глава Клана - ты, денубиа! Я не хочу быть Делмом.
      - Но ведь ты мог бы, правда? - настаивал мальчишка Вал Кон из его воспоминаний.
      Похолодев, Шан шепотом ответил ему из настоящего:
      - Только если ты умрешь, денубиа.
      Он решительно встряхнулся.
      - Они живы, - прошептал он, заставив себя разжать кулаки и усилием воли Целителя выровняв сердцебиение. - Ты это знаешь из самого верного источника. Постарайся не терять голову, Шан.
      И теперь надо было искать сразу двоих. Даже если Вал Кон... Его спутницу жизни надо найти и вернуть в Клан, потому что если у них не будет Делма, то еще можно надеяться на Делми. Слава богам, Нова это понимает. В тот долгий день корабли Клана Корвал совершили множество прыжков, ища известия - любые известия - о Вал Коне йос-Фелиуме и Мири Робертсон. "Спутники жизни будут держаться вместе, - сказал себе Шан, глядя, как удлиняющиеся тени деревьев тянутся к дому. - Найдем одного - и рядом окажется второй".
      Вздохнув, он отбросил тревожные мысли и выскользнул из особняка йос-Галанов, чтобы вернуться наконец домой к Присцилле.
      Вандар
      Ферма "Дуновение весны"
      Она с этим никогда не разберется.
      Стоило ей решить, что она освоила какое-то слово, как оно ускользало, захваченное дюжиной других. Она и кличку-то собаки едва могла вспомнить что же говорить о породе? И все утро фру Трелу была не в духе: покрикивала на нее и толкала, когда Мири ее не понимала. А она почти все время ее не понимала.
      После третьего такого случая Мири вырвалась от старухи и убежала, хлопнув за собой затянутой марлей дверью.
      Упав на землю рядом с лысоватой клумбой, отмечавшей границу земли фру Трелу, Мири потерла ладонями лицо и постаралась успокоить взвинченные нервы.
      - Это на тебя не похоже, Робертсон, - пробормотала она.
      Однако этот укор нисколько не помог.
      У нее разболелась голова. Подняв руки, она расплела косу. Медленно распуская волосы, она провела дрожащими пальцами по потрескивающим электрическими разрядами прядям, делая над собой колоссальное усилие, чтобы не начать вырывать их горстями. Сгорбившись, она устремила взгляд на ладони и сосредоточилась на дыхании.
      Вскоре Мири поймала себя на том, что смотрит на мозоль, оставшуюся на пальце от спускового крючка. Разве ее руки приспособлены для того, чтобы готовить сладкую выпечку? Почему она должна сидеть и слушать бесконечное повторение названий порошков, гранул и сушеных листьев, которые кладут в еду? Она не собирается стать пекарем!
      А еще хуже была вся эта чушь насчет замура и фру. Почему, если фру Трелу нужно, чтобы Вал Кон что-то сделал, она сначала спрашивает у Мири? С каких это пор он стал ее подчиненным? Но нет - тут тоже были правила, и одно из них гласило, что фру (жена? любовница? госпожа? возлюбленная?) может говорить своему замуру, что он должен делать, - и он обязан ее послушаться. Что же это за напарник такой?
      Они догадались, что фру Трелу владеет домом и живет без замура. Они смогли ей объяснить, что ищут, где бы остановиться, и она им тоже рассказала что-то о себе - Вал Кон постепенно начинал понимать, что она говорит. И ты посмотри, прошло меньше недели - и Вал Кон уже может кое-как объясняться с фру, а у Мири только все сильнее болит голова...
      Как пострелять хочется, черт возьми! Немного побабахаешь - и нервы успокоятся. Но Вал Кону эта мысль не очень нравится - и если подумать, то она с ним согласна. Они здесь - где бы это "здесь" ни было - гости, так что не годится утыкать чье-нибудь священное дерево пулевыми отверстиями.
      - Привет, Мери, - тихо проговорил он рядом с ней.
      - Меня, - процедила она сквозь зубы, не поднимая головы, - зовут Мири.
      Наступило короткое молчание.
      - Это так.
      Она сделала еще один глубокий вдох и сумела поднять голову и повернуться к нему.
      - Извини. Дурное настроение.
      - Слышал. - Он чуть улыбнулся. - Фру Трелу сказала мне, что ты "вздорное дитя". Интересно, что это такое?
      Мири попыталась ответно улыбнуться, но почувствовала, что попытка не удалась.
      - Что бы это ни было, наверняка что-то плохое. Я испортила что-то, что она учила меня печь. Велела мне положить туда пикули, а я положила молоко. Или наоборот. Я точно не знаю...
      Он нахмурился.
      - Наверное, это все-таки молоко, а не пикули. Молоко - это та белая жидкость, которую мы пьем, так?
      - Не знаю. Я же сказала тебе - не знаю! Каждый раз, когда мне кажется, что я запомнила значение какого-то слова - пристроила его к земному, она бросает мне еще сорок семь новых... - Мири досадливо всплеснула руками. Так я никогда ничего не запомню!
      - Шатрез... - Он наклонил голову набок. - А зачем ты пытаешься сопоставить эти слова с земными? Ведь это же только мешает! Может, если бы ты дождалась, пока твердо не усвоишь этот язык, а уже потом начала составлять словарь, все пошло бы лучше? Пока, наверное, стоило бы просто учить язык так, как будто тебя учат в школе.
      - Я не ходила в школу! - огрызнулась она, услышав, как в ее голосе растет напряжение.
      Вал Кон нахмурился:
      - Что?
      - Я сказала, - повторила она, пугающе четко выговаривая слова, - что не ходила в школу. Никогда. За всю мою жизнь. Аккази?
      Голова у нее гудела от боли. Она склонила лицо к земле и запустила пальцы в волосы.
      - Нет.
      Он взял ее за запястья, заставляя опустить руки. Она разрешила ему это сделать, но не подняла головы, по-прежнему глядя в землю. Вал Кон вздохнул:
      - Мири, не надо от меня убегать. Пожалуйста. Я не понимаю, и мне хотелось бы, чтобы ты мне объяснила.
      - Ты не понимаешь?
      Она вскочила на ноги и рывком высвободила руки. Он тоже встал, не двигая руками, пристально и тревожно глядя на нее.
      - Ты не понимаешь?! Тут и понимать-то нечего - все очень просто. На Пустоши, если ты платишь школьный налог, ходишь в школу. А не платишь - не ходишь. Пока все ясно? Мои родители были бедняки. "Бедняки" - понятно это слово, или и его надо объяснять? Настоящие бедняки. Почти нищие. Настолько нищие, что им едва удавалось каждый месяц наскрести столько денег, чтобы поддержать у домохозяина надежду когда-нибудь получить квартплату полностью. И, если уж мы об этом заговорили, там были крысы... Про крыс ты понимаешь? А моя мать все время болела, а когда нам случалось раздобыть немного денег, то Робертсон приходил домой и все пропивал или прокуривал, бил нас обеих...
      Она перевела дыхание и ужаснулась тому, насколько это похоже на рыданье.
      - Так что я не ходила в школу, - бесстрастно договорила она. - Моя мать научила меня читать. А когда я поступила в отряд Лиз, она вбила мне в голову торговый и основы математики. Чтобы быть наемником, хорошего образования не нужно. Так что, наверное, поэтому я и не знаю, как правильно учат язык. Делаю все, что могу. Извини, если этого мало.
      Вал Кон стоял неподвижно и не сводил с нее глаз. На его лице отражалась такая гамма эмоций, что она села - со всего размаху - и сжала зубы, чтобы не застонать под волной отчаяния.
      "Ну вот, ты все и испортила, идиотка!" - сказала она себе и судорожно сглотнула, ожидая, что он повернется и уйдет.
      - Мири! - Он стоял рядом с ней на коленях, протянув к ней руку, но не прикасаясь к ней.
      - Теперь ты понимаешь?
      Она говорила хриплым шепотом. Его непроницаемое лицо расплывалось у нее перед глазами.
      - Да. - Он медленно приблизил к ней руку, держа ее на виду, словно она была диким зверьком, которого страшно было вспугнуть, и нежно погладил ее по щеке. - Извини, шатрез. Я был глуп.
      У нее из глаз полились слезы.
      - Нет, это я глупая. Я же тебе говорила.
      - Действительно говорила, - согласился он. - И мне бы очень хотелось, чтобы ты поскорее перестала думать, будто мне нужно лгать. - Он пальцами стер с ее щек слезы. - Существует огромная разница между образованием и интеллектом, Мири. Ты не глупая. Как правило. - Он едва заметно ей улыбнулся. - И - как правило - я тоже не глуп. Но, как мне говорили, всем случается ошибаться.
      Уголки ее губ чуть приподнялись.
      - Я такое слышала.
      - Вот и хорошо. - Он сел на пятки, устремив на ее лицо серьезные глаза. - И, сделав ошибки, давай подумаем, как их лучше исправить. - Он приподнял бровь. - У тебя очень болит голова?
      Она удивленно моргнула.
      - А кто говорил о том, что у меня болит голова?
      - У меня до сих пор начинается головная боль, когда я пытаюсь делать перевод с одного языка на другой, - ответил он. - Заговори со мной на любом известном мне языке - и я отвечу на том же языке. Но стоит спросить меня, что слово одного языка означает на другом, и у меня на поиски ответа могут уйти часы. - Он замолчал и откинул волосы со лба. - Ты не можешь кое-что для меня сделать, шатрез?
      - Приложу все усилия.
      - Их должно хватить, - пробормотал он, так сильно напомнив Мири Точильщика, что она невольно рассмеялась. Он посмотрел на нее из-под ресниц и тоже улыбнулся. - Тебе здесь удобно? Или ты предпочтешь уйти в дом?
      - Мне хорошо, - поспешно ответила она, потому что в ее больной голове моментально возник образ разгневанной фру Трелу. Она скрестила ноги и постаралась выглядеть бодро. - Так что ты мне поручишь?
      Вал Кон копался в своем кошеле.
      - Это просто должно помочь мне придумать, как тебе лучше учить язык.
      Его рука начала быстро двигаться, и, проследив за его движениями, Мири увидела, что он бросил на землю несколько предметов.
      - Закрой глаза! - приказал он, и Мири мгновенно послушалась. Положив два пальца ей под подбородок, он поднял ее голову так, чтобы ее закрытые глаза смотрели в какую-то точку у него над головой.
      - Не открывай глаз, - уже мягче сказал он, - и скажи мне, что ты сейчас видела на земле.
      Ее брови дернулись.
      - Начиная от тебя и двигаясь на восток: кредитная карточка металлическая оранжевая с тремя тоненькими голубыми полосками. Одну ее сторону накрыла монета. Потом идет плоский белый камень размером в две монеты, потом - кантра, орлом - соединенные между собой звезды. Ближе всего ко мне лежит корабельный ключ, рядом с ним - стило, потом - короткая проволока, закрученная штопором. Кусок бумаги с надписью, не знаю, на каком языке, но почерк, кажется, твой. А потом мы вернулись к кредитке. - Она помолчала и кивнула. - Вот и все.
      Наступившее молчание грозило затянуться. Спустя почти минуту она почти робко спросила:
      - Вал Кон?
      - Да?
      - Мне можно открыть глаза?
      - Да.
      Мири обнаружила, что он пристально на нее смотрит - и на его лице отражались смех, изумление и... гнев? Она не успела толком этого понять вся эта смесь уже исчезла, а Вал Кон поднял бровь и кивком пригласил ее посмотреть вниз.
      Она бросила взгляд на беспорядочный набор предметов и ухмыльнулась. Ее головная боль внезапно стала меньше.
      - Ничего не упустила. Я боялась, что разучилась.
      Вторая бровь поднялась вслед за первой.
      - Глупа, Мири?
      - Но это же пустяк! - запротестовала она, искренне удивившись. - Это же фокус, трюк. Его может выучить любой - он не имеет никакого отношения к мозгам!
      - Понятно. Полезный трюк, правда? - Он подобрал предметы и как попало запихнул обратно в кошель. - И сколько ты можешь это помнить?
      - По-разному. Этот набор скорее всего забудется к концу дня, если тебе не нужно, чтобы я помнила дольше. Но если нужно, лучше скажи мне прямо сейчас, потому что тогда я должна... - Она неопределенно взмахнула рукой. Ты вроде как делаешь в памяти пометку, чтобы не забыть, что это надо помнить.
      - Понятно, - снова пробормотал он, словно в ее объяснении не было ничего неясного. - А со звуками ты то же самое сделать можешь? Сделать на них пометку, чтобы не забыть?
      Она покачала головой.
      - Это получается, когда я вижу то, что мне следует запомнить: картину, узор или запись. - Она прикусила губу. - Я почему так мучаюсь с этой тарабарщиной? Потому что не умею помечать звуки? Потому что не соображаю, как это выглядит.
      Похоже, она склонна была сурово себя за это осудить. Вал Кон с улыбкой покачал головой:
      - У большинства людей есть некоторый предпочтительный... канал входящей информации. Я, например, настроен на звук. Я редко забываю услышанную музыкальную пьесу или слово. Это, наверное, природная склонность - почему-то мне всегда казалось, что звуки важнее, чем все остальное. - Его улыбка стала шире. - И поэтому, когда я стал кадетом, мне пришлось потратить много часов на коррективные занятия, пока я наконец не научился помечать визуальные системы и восстанавливать их в памяти.
      Он передвинулся, слепо глядя на пожухшую траву между ними. Мири ждала, чувствуя, что в ней снова накапливается напряжение. Когда Вал Кон повернул голову и посмотрел на нее, она сильно вздрогнула.
      По его лицу скользнула тень тревоги, и он подался вперед, чуть сжав ее пальцы.
      - Шатрез? - Он начал двигать пальцами, нежно растирая ей кисти. - Ты так напряжена, Мири. В чем дело?
      Она фыркнула, не понимая, хочется ли ей отстраниться.
      - Фру Трелу... - начала она.
      - Подождет. Она была расстроена, когда говорила со мной. Думаю, ей тоже полезно посидеть спокойно.
      Вал Кон сел рядом с ней на траву и взял ее за руку. Почему-то это заставило ее напрячься еще сильнее.
      - Зачем ты это делаешь? - огрызнулась она.
      - Мне приятно к тебе прикасаться, - мягко проговорил он. - Мне этого не делать?
      "Да, не делать! - хотелось закричать ей. - Будь ты проклят - уходи, если собираешься уйти, пока все не стало еще хуже или..."
      - Мне страшно, - призналась она ему, наконец определив чувство, которое ею владело.
      - Страх - это неприятно, - ласково согласился Вал Кон. - А ты знаешь, что тебя пугает? Может быть, это что-то такое, с чем мы с тобой сможем справиться.
      Мири сделала глубокий вдох и сжала его руку:
      - Мне страшно застрять здесь - одной.
      - О! - В его глазах отразилась тревога. - Я тебя брошу, Мири?
      - Откуда мне знать, что ты сделаешь? Месяц назад я тебя в глаза не видела! Но тебе был бы прямой смысл действовать одному, разве нет? Сможешь быстрее учиться, будешь мобильнее, устроишься раньше и лучше. Ты разведчик, а я никто...
      - Нет... Мири. - Он приложил палец к ее губам. - Я не разведчик. Сейчас - нет. Сейчас я - человек, который пытается, с помощью своей напарницы и подруги, сделать так, чтобы они могли жить долго и радостно, вместе. А эта напарница, - добавил он с кривой улыбкой, - боится, что я от нее убегу.
      На эти слова ответить было невозможно. Между ними воцарилось напряженное молчание.
      - Или, - пробормотал Вал Кон, - меня прогоняют?
      Она дернулась так, словно получила пощечину:
      - Нет!
      - Хорошо, - сказал он, снова сжимая ей пальцы. - Потому что я не уверен, что вел бы себя... благородно... в этой ситуации. - Одна бровь иронически выгнулась. - Мне тоже было бы одиноко, как ты думаешь? - Прочтя ответ по ее лицу, он вздохнул. - А! Мне одиноко не бывает...
      Мири посмотрела на их переплетенные пальцы, глубоко вздохнула и подняла глаза:
      - Вал Кон!
      - Да?
      Она снова вздохнула.
      - Для меня все это непривычно. Не только разведка - вообще все. Быть напарником. Быть замужем. У меня никогда не было напарника. И не было потребности его иметь. - Она попыталась улыбнуться и увидела на его лице ответный проблеск улыбки. - Надо время, чтобы привыкнуть, - закончила она. - Прости, что...
      Однако она не успела сказать, за что просит прощения: ее слова потонули в приветственном лае - к ним приближался Боррил. Уже через секунду он подбежал к ним, шлепнулся на бок, тявкнул и закатил желтые глаза, предвкушая, как его потреплют за уши.
      Мири с Вал Коном переглянулись и рассмеялись.
      - Пес! - объявил Вал Кон, с силой дергая нелепое ухо. - Осмелюсь предположить, что ты и до нашего появления не страдал от недостатка внимания. А теперь, когда в твоем распоряжении оказались три пары рук, ты становишься просто невозможным...
      Вандар
      Ферма "Дуновение весны"
      Вал Кон вошел в комнату с нехарактерным для него шумом, чтобы не испугать хозяйку. Когда фру Трелу подняла голову, он поклонился:
      - Фру Трелу?
      Она улыбнулась с видимым облегчением.
      - Кори! - сказала она, употребив укороченную форму его имени.
      Она стала называть его так на второй день их знакомства. Услышав такое обращение, он выгнул бровь, но протестовать не стал. С тех пор он превратился в Кори.
      - Ты нашел девочку? - спросила она. - Она успокоилась? Мне жаль, что я ее расстроила. Наверное, я и сама была слишком строга, но у девочки норов, что у твоего ветра!
      Брови мужчины поползли вверх, и он подошел к ней ближе.
      - Только шум, - проговорил он на своем ломаном бенском. - Как Боррил. Видит что-то, думает, плохое, делает шум. Может, что-то плохое уходит...
      Он устроился на подлокотнике кресла Джерри и пристально посмотрел на нее.
      Фру Трелу фыркнула:
      - Плохое? Мери знает, что я не хочу ей зла!
      Кори повел плечами:
      - Здесь не как дома. Мири - она...
      Он резко вздохнул и повернул к ней ладони жестом, который за последние дни стал ей хорошо знаком.
      - Ты хочешь сказать - она скучает по дому. Тоскует. - Фру Трелу допила чай и отодвинула чашку в сторону. - Ну конечно, бедняжка! Я постараюсь быть с ней терпеливей, Кори. Передай ей это от меня, хорошо?
      - Да.
      Но он продолжал ждать, наблюдая за ней.
      - Что еще? Ты проголодался? Я сделала бутерброды - они на кухонном столе. Где молоко, ты знаешь.
      Улегшийся на полу у ее ног Боррил прочувствованно вздохнул. Кори засмеялся, а потом снова посмотрел на нее:
      - Фру Трелу. Я прошу - для Мири. У вас в доме есть - эти...
      Он махнул узкой ладонью на стену, сплошь уставленную книгами. В основном это были книги Джеррела, покрывшиеся после его смерти пылью.
      - ...для ребенков?
      - Для детей, - поправила его она. - Могли остаться с того времени, когда Гренник - мой сын - был маленький. А что?
      - Для Мири, - сказал он. - Учить слова.
      - Книги помогут ей учить слова? - переспросила она. - Но у тебя так хорошо получается!
      - Для Мири, фру Трелу, - в третий раз сказал ей Кори.
      Она вздохнула:
      - Ты - терпеливый мальчик. Хорошо, я схожу и посмотрю, остались ли у меня старые книги Гренника.
      Он вопросительно наклонил голову:
      - Скоро, фру Трелу?
      - Ну, знаешь... - возмутилась она, уставившись на него.
      Он встретил ее взгляд совершенно спокойно. Его зеленые глаза были ясными и бездонными.
      Спустя секунду фру Трелу вздохнула и с трудом встала с кресла.
      - Хорошо, Кори, - сказала она довольно кисло. - Скоро.
      После ужина фру Трелу предоставила им двоим убираться на кухне, а сама пошла на чердак разыскивать старую коллекцию детских книг Гренника. Поднимаясь по узкой лестнице, она громко ворчала.
      Мири налила воды в мойку и начала мыть посуду, а Вал Кон убрал со стола. Повернув к нему голову, она улыбнулась.
      - Мне лучше, - сказала она.
      Это было не совсем ложью. Ей действительно стало лучше - чуть-чуть. Головная боль прошла, но она все равно дергалась, словно оставшийся без кинака наемник.
      Вал Кон закончил вытирать стакан и отставил его в сторону.
      - Когда мы с этим закончим, то, если хочешь, я могу показать тебе способ сделать жизнь здесь... легче.
      Мири посмотрела на него с сомнением: она не была уверена в том, что именно сейчас ей следует учить еще что-то новое. Поймав ее взгляд, Вал Кон наклонил голову.
      - Я обещаю не устраивать тебе головной боли, - серьезно пообещал он.
      Мири слабо улыбнулась:
      - Ладно, чем черт не шутит. Дрррррынь!
      Мири стремительно обернулась, готовая к атаке, - и уставилась на черную коробочку на противоположной стене. До этой минуты она все время молчала.
      Резкий звук повторился. Вал Кон приложил к ней руку, а потом снял верхнюю часть и поднес к уху.
      - Дом фру Трелу, - тщательно выговорил он на бенском. Последовала пауза, наполненная потрескиванием, а потом заговорил женский голос, пронзительный и изумленный:
      - Что? Кто это? Где Эстра?
      Вал Кон тихо вздохнул.
      - Дом фру Трелу, - четко повторил он. - Кори. Чердак.
      Аппарат снова замолчал, и Вал Кон повернулся к Мири, застывшей у мойки. Он наморщил нос, заставив ее рассмеяться - а потом голос из телефона разразился новой серией вопросов:
      - Кори? Что ты там делаешь, Кори? Откуда ты?
      Изумление сменилось жадным любопытством. "Сплетница", - мрачно решил Вал Кон, подавив еще один вздох.
      - Работать. Дом. Кто это?
      - Что?! - ахнула звонившая. Но она явно не ожидала ответа, потому что сразу же добавила: - Это Атна Бригсби. Скажи Эстре, что я у телефона и хочу немедленно с ней поговорить!
      - Стой, - сказал, он, словно она была Боррилом, и оставил трубку болтаться на шнуре.
      Он не спеша прошел по длинному коридору, поднялся по лестнице на второй этаж, а оттуда прошел к чердачной лестнице.
      - Фру Трелу!
      Наверху что-то упало и зашуршало.
      - Что такое?
      - Атна Бригсби на телефоне говорить с вами немедленно.
      - Ветер забери эту женщину! - проворчала фру Трелу, и Вал Кон ухмыльнулся. - Скажи ей, чтобы подождала, Кори. Я скоро приду.
      - Да.
      И он бесшумно исчез, снова спустившись по лестнице и пройдя на кухню.
      - Ждать, - сказал он Атне Бригсби. - Фру Трелу скоро здесь.
      Не дожидаясь ответа, он снова оставил трубку болтаться и, взяв полотенце, принялся вытирать гору чистой посуды, которую успела перемыть Мири.
      К тому времени как фру Трелу вернулась к болтающейся трубке, аппарат возмущенно вопил, чего двое усердных работников у мойки словно и не слышали.
      - Молодой человек? Молодой человек! Возьмите трубку, молодой человек! Что вы себе...
      - Алло, Атна, - сказала фру Трелу, не удержавшись, чтобы не ухмыльнуться Кори, который выгнул бровь и продолжил вытирать посуду.
      - Эстра? Ох, ну, слава богу! Я пришла в ужас. Этот невежа... Кто он такой, Эстра? Я, конечно, спросила...
      "Не сомневаюсь", - подумала фру Трелу.
      - Кори и его фру помогают мне на ферме. Ты ведь знаешь, в последние пару зим я уже боялась, как бы тут все не рухнуло. Я решила, что стоит все привести в порядок и, может быть, весной продать.
      Она замолчала, удивившись собственным словам.
      - Ну, это было бы чудесно для тебя, дорогая, - сказала Атна Бригсби. Я знаю, как тяжело тебе было содержать все в порядке после того, как не стало бедного Джеррела...
      Фру Трелу стиснула зубы: Джерри и Атна никогда не любили друг друга.
      - Но расскажи же мне про них, Эстра, - продолжал голос у ее уха. Откуда они? Я спросила у Кори, а он только сказал "дом".
      Она издала пронзительный смешок. "Молодец Кори", - подумала фру Трелу.
      - Они не очень хорошо говорят по-бенски. Они беженцы - из тех, кто пережил то извержение и землетрясение в Порлинте в прошлом году.
      - Но, Эстра, - запротестовала фру Бригсби, - когда сразу после катастрофы я заговорила с тобой о том, что нам следовало бы собраться и что-нибудь сделать для этих бедняжек, ты... ну, я буду говорить прямо. Ты очень холодно отнеслась, Эстра. А теперь вдруг пустила к себе в дом сразу двух беженцев - а они даже не говорят нормально!
      Наступило молчание, которое фру Трелу злорадно не стала прерывать. Атна сама возобновила разговор, понизив голос:
      - А ты уверена, что они женаты, Эстра? Я такие веши слышала! Люди брали к себе беженцев, а они оказывались ворами или убийцами...
      - Мери и Кори не воры! - отрезала фру Трелу. - И я искренне сомневаюсь, чтобы они были убийцами. Они просто молодые супруги, которым нужна была помощь как раз тогда, когда и мне понадобилась помощь, так что мы помогаем друг другу. - Она глубоко вздохнула, стараясь подавить раздражение. - Атна, мне действительно некогда.
      - Конечно! Но нам обязательно надо встретиться! Скажем, в артас? Я прихвачу салатик со скаппином и пряников, и мы вчетвером можем чудесно пообедать и поболтать. Мы так давно не виделись, Эстра! Ну, я больше не буду тебя задерживать. Увидимся в артас, в обед. Береги себя, милая.
      Она повесила трубку, оставив фру Трелу задыхаться от негодования.
      Атна Бригсби придет в гости через два дня? Остановить ее, конечно, не удастся. Ее нос почуял пищу для сплетен, и она не успокоится, пока не добудет всех подробностей о Кори и Мери, а потом раззвонит по всему Джиллу и окрестностям.
      Фру Трелу повесила трубку, повернулась к мойке - и ахнула, взглянув на молодую чету глазами постороннего.
      Мери убирала кастрюльки, а Кори заканчивал вытирать посуду. На обоих были кожаные костюмы в обтяжку - другой одежды у них не было. На глазах у фру Трелу Мери взяла тяжелую чугунную сковороду и наклонилась, чтобы убрать ее в духовку. Фру попыталась себе представить, какое выражение лица будет у Атны Бригсби, если во время ее визита ей продемонстрируют такое же зрелище, и почувствовала огромный соблазн оставить все, как есть.
      - Мери, - проговорила она, призвав себя к порядку, и пошла к плите за чайником. - Кори.
      Они повернулись к ней. Молодая женщина придвинулась к своему мужу, широко открыв встревоженные глаза, казавшиеся особенно огромными на ее худеньком личике.
      - Приближается зима, - сказала фру Трелу, стараясь говорить медленно, чтобы ее поняла и Мери, - и вам нужна будет теплая одежда. Завтра мы поедем в город и купим вам что-нибудь хорошее. Одежду получше, - добавила она, заметив, как неукротимые брови Кори ползут вверх.
      - Фру Трелу, - пробормотал он, - купить... - Он повернул руки ладонями наружу. - Наверное, мы не купить.
      Она нахмурилась.
      - У вас нет денег, чтобы купить одежду, да? - Она покачала головой, притворяясь раздраженной. - И это после того, как вы столько здесь работали? Ты что, думал, что работаешь бесплатно, Кори?
      - Обед, - неожиданно ответила Мери. - Ужин. Постель.
      - Вы двое едите так мало, - с чувством сообщила ей старуха, - что на этом я выигрываю. Я должна вам кое-какую одежду - может, пару курток. Так мы будем в расчете за то, что вы уже успели сделать, ладно?
      Мери посмотрела на мужа, а тот, как всегда, по-заморски повел плечами и чуть поклонился:
      - Спасибо вам, фру Трелу.
      - Всегда пожалуйста, - ответила она, неожиданно растрогавшись.
      Кори взял жену за руку, и они вдвоем бесшумно выскользнули из кухни, оставив за собой только негромкое пожелание доброй ночи.
      - Доброй ночи, дети, - тихо проговорила фру Трелу и повернулась к мойке, чтобы налить в чайник воды.
      * * *
      - Ты должна устроиться как можно удобнее, - мягко сказал Мири Вал Кон. - Позже ты сможешь проделывать это в любой обстановке, но во время обучения лучше, чтобы тебе было как можно удобнее. - Сидя на кровати, скрестив ноги, он улыбнулся. - Стоило бы расплести косу и снять сапоги. Можешь вообще раздеться, если так тебе будет лучше.
      Расплетая косу, Мири ухмыльнулась:
      - Мне не хотелось бы так тебя соблазнять.
      - Я, - сурово заявил он, - выше этого. Не тебе считать разведчиков простыми смертными.
      Она изобразила нарочито почтительный поклон ученика учителю, изумленно округлив глаза:
      - Простите меня, командор. Я буду помнить.
      - Постарайся, - приказал он и тут же ухмыльнулся. - А я постараюсь, чтобы мои мысли оставались чисты.
      Мири встряхнула головой и быстро расчесала волосы пальцами, сев на лавку у стены, стянула с себя сапоги, а потом избавилась от одежды.
      - И что теперь?
      Он похлопал по кровати рядом с собой:
      - Иди сюда и ляг.
      Она легла на спину, устремив взгляд на его лицо и сжав правый кулак на груди.
      - Тебе удобно? - спросил он. - Не холодно? Лучше, если ты вытянешь руки вдоль туловища и расслабишь пальцы. - Он ласково убрал медные пряди, прилипшие к ее щекам. Его пальцы легко скользнули по ее губам. - Даю тебе слово, шатрез: это вещь хорошая. Славная и дружелюбная, совсем не страшная. Даже я смог ей научиться с первого раза.
      Она весело рассмеялась и легла так, как он ей посоветовал.
      - Хорошо, - проговорил Вал Кон, обратив внимание на то, что ее мышцы по-прежнему напряжены. - А теперь я расскажу тебе, что будет происходить, а потом покажу тебе как. А потом я попрошу тебя повторить все самостоятельно, пока я буду за тобой наблюдать. Хорошо?
      - Ладно.
      Она смотрела прямо ему в глаза. Вал Кон положил ладони на колени, не делая попытки разорвать между ними связь.
      - Этот прием, - негромко сказал он, - называется "Радуга". Это способ расслабить ум и тело так, чтобы можно было повысить внимание и мыслить... правильнее. Когда человек напряжен и смущен, он делает ошибки. А напряжение и смятение выпивают из жизни радость, чего следует избегать. Мы должны стремиться увеличить радость, а не уменьшить, для этого и создана "Радуга".
      Он почувствовал, что его голос приобретает нужный ритм, и поймал себя на том, что произносит те же слова, которые много лет назад услышал от Клонака тер-Мьюлена.
      - Вот что тебе надо сделать, - сказал он Мири. - Представь себе цвета радуги, один за другим: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый, и используй... ключ... каждого цвета, чтобы сильнее расслабиться. К тому моменту, когда ты дойдешь до конца радуги, ты будешь чувствовать себя очень хорошо: тебе будет тепло и уютно. Тебе может даже показаться, что ты паришь. А потом ты спустишься по ступенькам и пройдешь в дверь. Вот что произойдет. - Он выгнул бровь. - Продолжим?
      Мири нахмурилась:
      - Ты собираешься меня загипнотизировать?
      - Нет. Я помогу тебе расслабиться. У каждого человека "Радуга" своя. Я могу показать тебе дорогу благодаря тому, что структура цветов имеет поверхностное сходство. Но твоя "Радуга" принадлежит тебе, шатрез. Никакой опасности нет. Если тебе станет страшно или неприятно или просто не захочется продолжать - тебе достаточно просто открыть глаза. Все будет происходить по твоей воле, а не по моей.
      - Поняла. - Она закрыла глаза, потом со вздохом снова их открыла. Пока он говорил, ее левая рука успела сжаться в кулак, и она заставила себя распрямить пальцы, а потом послала ему кривую улыбку. - Ну, давай попробуем и посмотрим, что получится.
      - Ладно. - Он улыбнулся. - Закрой глаза, Мири, и дыши глубоко. Старайся ни о чем в особенности не думать, пусть мысли проносятся мимо, не фиксируя твоего внимания...
      Он на секунду прикрыл глаза, пытаясь найти нужный ритм для следующих слов. "Хитрющий старик, Клонак тер-Мьюлин, - подумал он. - Интересно, где ты сейчас?"
      - Мири, - тихо заговорил он. - Пожалуйста, вообрази красный цвет. Представь его перед своим мысленным взором. Скажи мне, когда он станет отчетливо виден.
      - Вижу, - сразу же сказала она.
      - Хорошо. Удерживай его. Пусть он заполнит твою голову, вытеснив все мелкие неоформившиеся мысли. Пусть там будет только красный цвет. Есть только красный цвет. Теплый, счастливый красный, целиком заполнивший твои мысли.
      - А теперь, - проговорил он спустя несколько секунд, - пусть красный цвет потечет по твоему телу, начиная с макушки, согревая и успокаивая тебя. Сначала по лицу, потом - по шее, по плечам... Теплый, дружелюбный, успокаивающий красный...
      И так он провел ее по "Радуге" - медленно, мягко, наблюдая, как из нее уходит напряжение, как смягчается ее лицо и замедляется дыхание. На желтом и еще раз на синем он напомнил ей - как когда-то напомнил ему Клонак, - что если ей хочется, она может открыть глаза и вернуться. Однако Мири не выбрала этого пути.
      - Теперь ты сосредоточилась на фиолетовом цвете, - тихо проговорил он. - Это конец "Радуги". Как ты себя чувствуешь, шатрез?
      - Спокойно, - пробормотала она чуть невнятно. - Мне тепло и... вроде как... пушисто. Надежно. - Она слегка улыбнулась. - Я рада, что мы здесь ближе.
      Эти слова заставили его выгнуть бровь, но он мягко ответил:
      - Я тоже рад. А теперь осмотрись, Мири. Ты видишь лестницу?
      - Стою на верхней ступеньке, - ответила она ему без всякого удивления в голосе. - Она довольно длинная.
      - Тебе не будет... неспокойно... если ты спустишься?
      - Нет, - ответила она, не колеблясь. - Мне спуститься?
      - Если тебе этого хочется, Мири.
      - Ладно. - Наступило недолгое молчание, а потом она сказала: - Вал Кон!
      - Да?
      - Тут дверь.
      - Вот как? - пробормотал он. - Какая дверь?
      - Старинная: блестящее темное дерево и большая бронзовая ручка. И скважина с мой кулак.
      - А почему бы тебе туда не зайти? Или ты предпочтешь вернуться?
      - Я предпочту зайти, - решительно ответила она. - Но у меня нет ключа, который подошел бы к этому чудовищному...
      - Посмотри у себя в кошеле, - тихо подсказал он.
      - Не-а, у меня нет такого... - Брови над закрытыми глазами изумленно дернулись. - Черт подери!
      Следующая пауза оказалась более долгой, а потом она снова сказала:
      - Вал Кон!
      Ее голос был полон изумления и восторга.
      - Да, шатрез?
      - Это же библиотека! - выдохнула она. - Ты в жизни не видел столько книг... И кассеты, и книги... И письменный стол, и кресло, большое и мягкое. И свечи, и всякие безделушки, и... ой!
      - Что случилось?
      Он с трудом заставил свой голос остаться спокойным.
      - Дело плохо, босс: тут пейзаж Беланзиума!
      Он ухмыльнулся:
      - Думаю, тебе нечего бояться. Тебе эта комната нравится?
      - Ну еще бы - она великолепная! А твоя тоже такая?
      - У всех комнаты разные, - мягко ответил он ей, решительно приказав себе не думать о том, в каком беспорядке должна находиться его собственная - если она вообще существует. - Я рад, что ты рада.
      Он немного помолчал, а потом решил отклониться от метода Клонака.
      - Мири?
      - Угу.
      - Можно я сделаю тебе подарок?
      Ее брови чуть сдвинулись.
      - Подарок? Зачем?
      Вал Кон вздрогнул.
      - Мне это доставит радость, - очень мягко сказал он. - Ты мне позволишь?
      - Да.
      - Спасибо, - очень серьезно проговорил он. - Посмотри на сиденье своего кресла. Ты видишь там книгу? Небольшая книга. И очень тонкая. В переплете, с бумажными страницами...
      - Вот она! - Спустя секунду Мири неуверенно добавила: - Вал Кон? Она... она такая красивая! Ты уверен, что хочешь отдать ее мне?
      Он протянул руку и остановил ее на волосок от ее почти спящего лица.
      - Я желаю этого, - тихо сказал он, - всем моим сердцем. - Он помолчал. - А теперь послушай, и я расскажу тебе про эту книгу. Ты увидишь, что все ее страницы пустые, не считая первых четырех. На них я что-то тебе написал.
      - Да.
      - Хорошо. На первой странице написано "Спать", правильно?
      - Да, - снова согласилась она.
      - А на следующей, - продолжил он, - написано "Учиться", на третьей "Успокоиться", а на четвертой - "Вернуться". Правильно?
      - Совершенно правильно.
      - Прекрасно. Теперь всякий раз, когда ты придешь в свою библиотеку, ты можешь сделать вот что: можешь посмотреть на эту книгу и выбрать, что ты будешь делать. Если ты выберешь сон, тебе достаточно просто открыть страницу, сосредоточиться на написанном на ней слове - и ты будешь спать. Если ты хочешь позволить своему мозгу просмотреть и усвоить события дня или если тебе надо решить какую-то определенную задачу, ты откроешь страницу с надписью "Учиться", сосредоточишься на этом слове - и твой разум будет готов к учебе. Если тебе станет неспокойно, ты можешь захотеть отправиться в свою библиотеку и посмотреть "Успокоиться". А если ты хочешь вернуться в мир за стенами твоей комнаты, тебе достаточно только обратить внимание на четвертую страницу - и ты проснешься.
      Он подождал несколько мгновений, чтобы Мири успела все усвоить.
      - Мири, пожалуйста, открой свой подарок на той странице, где я написал "Вернуться". Сосредоточься на ней...
      Она вдруг вздохнула резче, а потом ее глаза открылись - и она улыбнулась Вал Кону - очень нежно. Он ответил улыбкой.
      - Привет, Мири.
      - Привет. - Она по-кошачьи потянулась, улыбнулась еще шире и, протянув руку, прикоснулась к шраму на его щеке. - Ты прекрасен.
      Он выгнул бровь.
      - Я счастлив, что тебе нравлюсь, - пробормотал он. - Как ты себя чувствуешь?
      - Великолепно. Может, этот фокус и не поможет мне разговаривать с фру Трелу, но если я каждый раз после прогулки туда и обратно буду чувствовать себя настолько спокойной, то у нас прогресс.
      - Но это поможет тебе разговаривать с фру Трелу. Если ты этого пожелаешь, ты можешь пойти к себе в библиотеку и сосредоточиться на "Учиться" и "Спать". Тогда ты сможешь посвятить свое внимание пересмотру и осмыслению всего, что случилось - например, сегодня, - пока твое тело и разум будут отдыхать. И назавтра у тебя будет доступ ко всем сегодняшним сведениям, а не к путанице фактов, в которых ты не успела разобраться.
      - Ну, как скажешь. - Она нахмурила брови. - А где ты научился этому фокусу?
      Вал Кон вытянул ноги и устроился рядом с ней, положив голову на руку и глядя ей прямо в глаза.
      - Это прием разведчиков. Меня научил человек по имени Клонак тер-Мьюлин, которого нанял мой дядя, чтобы он сделал Шана мастер-пилотом.
      - Твой дядя нанял разведчика, чтобы учить твоего кузена водить корабли?
      - О нет. Шан к тому времени уже много лет был пилотом! Ему просто нужна была подготовка, чтобы получить уровень мастера, и дядя Эр Том меньшим удовлетвориться не хотел. А что до того, чтобы нанять разведчика... - Он повел плечами. - Клонаку надо было, чтобы его подвезли. Моему дяде для его сына нужен был самый лучший учитель. Так что была заключена сделка.
      - А этой "Радуге" он учил тебя просто в придачу?
      - По доброте. Видишь ли, он был знаком с моим отцом, и мы с Шаном ему очень понравились. Под его руководством я стал тогда пилотом третьего класса. - Он нежно погладил Мири по Щеке. - Ты сделаешь для меня одну вещь?
      - Постараюсь.
      Он улыбнулся.
      - Ты не можешь повторить это упражнение под моим наблюдением? И когда ты придешь в библиотеку, сосредоточиться на "Спать"? Прошедшие дни были для тебя слишком трудными. Мне очень жаль, что я не понял, насколько трудными, - тогда мы смогли бы справиться с этим быстрее. А завтра мы едем в город и покупаем одежду, что будет испытанием для всех нас...
      Мири засмеялась и крепко прижалась губами к его губам. Он почувствовал, как ее пальцы нырнули в его шевелюру, и его кровь побежала быстрее. Когда она отстранилась, ее глаза продолжали смеяться.
      - Ты точно хочешь, чтобы я заснула?
      - Увы, - пробормотал он с полуулыбкой, выражавшей сожаление и восхищение.
      - Тиран.
      Но она перевернулась на спину и закрыла глаза. Очень скоро ритм ее дыхания сказал Вал Кону, что она заснула. И он сразу же последовал за ней.
      "Исполнение долга"
      Орбита Лиад
      Присцилла сняла рубашку и аккуратно уложила ее на кровать, потом чувственно потянулась и наклонилась, чтобы снять сапожки. Следующим оказался мягкий ремень со сложной серебряной пряжкой, за ним - темно-синие брюки.
      Освободившись от одежды, она снова потянулась и прошла через каюту первого помощника к широкому, обитому тканью креслу. Она свернулась в нем, словно кошка, - и мимолетно улыбнулась, вспомнив Даблина, а потом закрыла глаза и начала процесс, который стер с ее лица всякое выражение.
      Процесс шел своим чередом: дыхание стало глубже, сердцебиение замедлилось, превратившись в далекие глухие удары, следовавшие с большими интервалами, словно прибой за дюнами. Температура тела понизилась на четыре градуса. Присцилла убедилась, что все функции стабилизировались и останутся постоянными до тех пор, пока весь организм не погибнет от голода или травмы. После этого она переключила внимание на свое внутреннее убежище, вознесла короткую молитву о своей безопасности во время столь трудного предприятия, открыла дверь между Собой и тем, что не было ее Я, - и вышла.
      Звуки, ослепительные узоры, манящие ароматы - это было "Исполнение" со всем, что было в нем, внезапно воспринятое только через внутреннее чувство. Вот - Шан на мостике. Вот - Лина в салоне. Вот - Горди в офисе торговцев, Расти у комма, Кен Рик, Калипсо, Билли Джо, Вилт... Присцилла прикоснулась к каждому, порадовалась им - и отпустила.
      "Исполнение" с его гомоном привычности и любви осталось позади, и она оказалась в одиночестве в шумном мире за пределами корабля. Она отмела крики незнакомцев, призвала образ нужной ей ауры и сосредоточилась на нем, расширяя свое сознание настолько, что ее Я почти целиком превратилось в сетку тончайших антенн, которые прислушивались, дрожали, простирались все дальше и дальше...
      И в тот момент, когда ее Я утончилось почти до предела, когда нить, привязывавшая се к "Исполнению", к собственному телу, готова была порваться, она услышала/увидела/почувствовала нужную ей ауру.
      Всего лишь едва заметный проблеск. Намек на нечто знакомое - едва различимый привкус кисловатой сладости...
      Восприятие резко свернулось, и ее Я устремилось к замеченному проблеску, прямое в своем желании, целиком сосредоточенное на рисунке, все четче прорисовывавшемся в ее сознании. Она была настолько нацелена на контакт, что только в последнюю секунду заметила дополнительный узор, говоривший о защите, глубокой медитации.
      На "Исполнении" ее тело громко вскрикнуло: восприятие и Я расширялись, грозя раствориться. Она отчаянно пыталась погасить экстрасенсорный удар, цеплялась за распадающуюся страховочную нить, рвалась обратно. Самосознание внутри пылающего узла Я превратилось в дрожащий комок боли - и успело в последнюю секунду тяжелым камнем упасть в тело.
      Она снова вскрикнула от боли, расходящейся по нервам и жилам. Сердце билось с перебоями, легким не хватало воздуха, тело взмокло от пота. И ей было жарко, жарко, слишком жарко...
      Прохлада.
      - Шан! - Ее крик был не менее отчаянным, хотя он и был Целителем и прекрасно владел своим искусством. - Шан, нет!
      Прохлада обволокла ее, забирая жар и поглощая мучительную боль. Присцилла обмякла в его объятиях и открылась полностью, позволяя ему умерить даже воспоминание о боли, так что она исчезла полностью. Ритм сердца выровнялся, дыхание успокоилось... Она вздохнула и отдалась течению, не думая ни о чем.
      - Присцилла.
      Она с огромным усилием открыла глаза и посмотрела Шану в лицо, немного удивившись тому, что действительно лежит у него на руках.
      - Никогда больше так не делай, Присцилла!
      Лицо и голос были строгими. Усталое ведьминское чувство донесло до нее эхо его ужаса. Она решила, что неплохо было бы улыбнуться - и, возможно, у нее это даже получилось.
      - Я видела Вал Кона.
      Аура Шана изменилась, но настолько тонко, что она не смогла этого истолковать.
      - Где?
      Присцилла покачала головой.
      - Это так не работает, любимый. Когда душа... идет на прогулку, направлений не существует. Он жив... здоров... Медитирует - возможно, музицирует. Мне следовало бы вспомнить, как во время игры его окружает музыка... Из-за этого-то я и попала в неприятности. Рванулась вперед, толком не присмотревшись. Такая же дурочка, как Антора.
      - Не припоминаю, чтобы Антора когда-нибудь подвергала себя такой же сильной опасности, проверяя, как дела у нашего брата или у кого-то другого. Послушай меня: больше никогда так не делай. Ты не будешь подвергать себя опасности, разыскивая моего беглеца-брата, который, кстати, прекрасно может сам о себе позаботиться. - Его руки на секунду сжали ее сильнее, и на этот раз она без труда прочла изменения в его ауре. - Я не могу остаться без тебя, Присцилла. Будь же благоразумна.
      Спорить было бесполезно - тем более пока он еще до конца не оправился от пережитого испуга. Как ни сильна была ее усталость, это она увидела. Еще раз улыбнувшись, она прижала ладонь к его суровой щеке.
      - Конечно, дорогой, - прошептала она. И заснула.
      Звездный корабль "Горн", принадлежащий капитану Роберту Чен-Якобсу,
      при выходе на орбиту планеты под названием Каго
      Полет был поспешным и удивительным. Капитан земного корабля, на котором летели Хранитель и его Т"карэ, оказался любезной личностью, ум которой был почти таким же ярким, как у Вал Кона йос-Фелиума Разведчика. Он был настоящим сокровищем, этот капитан Чен-Якобс, и Хранитель с радостью отвел ему место в своей памяти. Он уже хорошо понимал, сколь многому можно научиться у торопливых представителей человеческих Кланов.
      Достаточно только вспомнить, что его Т"карэ, известный людям как Точильщик, утверждает, что почерпнул неисчислимые уроки у своего названого брата, все того же Вал Кона йос-Фелиума Разведчика. А память у Т"карэ долгая и богатая! И действительно, вы только посмотрите, что узнал сам Хранитель за время последней недолгой встречи с братом Т"карэ и спутницей жизни этого брата. И Мири Робертсон была еще одним сокровищем. Хранитель часто думал о ее отточенном блеске - и все выше ценил то, что в нем было.
      - За четыре дня от Лафкита до этого места, - проговорил рядом с ним Точильщик.
      Хранитель с серьезным видом моргнул глазами:
      - Человеческие кланы и их поступки поистине торопливы, брат. И однако их поспешность меня... воодушевляет и трогает отважность их усилий.
      - Вот как?
      Т"карэ внимательно посмотрел на него.
      В голосе Т"карэ прозвучало нечто такое, что живо напомнило Хранителю о его положении Седьмого Панциря, - однако он не стушевался.
      - Я ловлю себя на том, - сказал он вместо этого, - что смотрю на тот или иной поступок человека глазами нашей новой сестры. Это нелегкое дело и, возможно, дается мне не очень хорошо, однако я скажу тебе, брат, что тут существует некая... правильность, хотя такой взгляд не может не быть как торопливым, так и несовершенным.
      Он немного засмущался под пристальным взглядом своего Т"карэ и самого старшего брата.
      - Несомненно, над этим необходимо еще много думать.
      - Несомненно, - спокойно откликнулся Точильщик. - Я попрошу тебя, брат, почтить меня своими дальнейшими соображениями по этому вопросу после того, как обдумаешь его более тщательно.
      - Обязательно, брат.
      - Прошу вашего прощения, мудрейшие.
      Капитан Чен-Якобс низко им поклонился, и Хранитель, видя его так, как видела бы его новая сестра, понял, что этот человек чем-то расстроен.
      Его самый старший брат, пользуясь теми ресурсами, которые должны находиться в распоряжении Т"карэ и Старейшины Клана, пришел к такому же выводу.
      - Мое прощение вам не требуется, потому что вы не причинили нам вреда, - заверил он человека своим гулким голосом. - Но я вижу, что вы обеспокоены, и надеюсь, что вы не получили дурных известий.
      - Дурных известий? - Капитан развел руками, повернув ладони вверх жестом, напоминавшим любимый жест Вал Кона йос-Фелиума Разведчика. - Кто знает? Но, садясь на мой корабль, вы упоминали о срочной необходимости добраться до Шалтрена, и я пообещал, что попытаюсь договориться о полете туда от Каго.
      Точильщик устремил на него свои сияющие глаза.
      - И вы этого не сделали?
      - Сделал, мудрейший. Но вы говорили, что спешите, и я боюсь, что те приготовления, которые я сделал, могут оказаться недостаточными.
      Точильщик ждал, не сводя с него светящихся глаз.
      - Прошу вас принять во внимание, мудрейшие, что респектабельные корабли, как правило, на Шалтрен не летают. На самом деле мне удалось найти всего один. Он называется "Уллепет", и капитан пообещала внести вас обоих в список своих пассажиров.
      - Пока эти известия представляются приятными, Роберт Чен-Якобс. Познакомьте нас со своим беспокойством.
      Мужчина тяжело вздохнул и покачал головой, хотя Хранителю так и не удалось понять, что именно этот человек отрицает, - не помогло ему даже зрение его сестры.
      - Я беспокоюсь о вас, мудрейшие. "Уллепет" и капитан Роллани готовы везти вас на Шалтрен. Однако они отправляются туда только через тридцать дней.
      Наступило молчание - короткое для стайных черепах, но долгое для людей.
      - Существует возможность, - сказал Точильщик, - арендовать корабль с пилотом с целью доставить нас на Шалтрен. Мы рассмотрим такую возможность. Ибо я должен признаться вам, Роберт Чен-Якобс, что меня несколько беспокоит человеческая торопливость и та скорость, с которой порой происходят события. Может оказаться, что в данном случае ожидание в тридцать дней будет слишком долгим. - Он повернул голову. - Что ты думаешь, юный брат?
      Хранитель заморгал от неожиданности.
      - Я? - Он почувствовал в себе убежденность, что тридцать дней - это долго, чересчур долго, и сообщил эту информацию своему Т"карэ, робко добавив: - Я так полагаю, брат, на основании своих попыток воспользоваться восприятием нашей сестры. Т"карэ...
      Но Т"карэ в совершенно нестайной манере уже повернулся обратно к капитану Чен-Якобсу.
      - Мы с моим родичем благодарны вам за ваши усилия, но я также чувствую, что тридцать дней ожидания транспорта, даже самого респектабельного, - это слишком долгий срок. - Он протянул свою трехпалую руку и наклонил голову. - Вы оказали нам немалую услугу, Роберт Чен-Якобс. Мы вам благодарны.
      Человек секунду помедлил, прежде чем вложить свою руку в ладонь Точильщика.
      - Мне жаль, что я не мог оказать вам лучшей услуги. Если я могу еще что-то сделать...
      - Вы сделали все, о чем вас просили, и еще есть вероятность того, что мы воспользуемся вашими приготовлениями. Но сначала мы должны рассмотреть эту иную возможность. В людских делах несколько дней часто играют существенную роль.
      Лиад
      Город Энволима
      Тиль Фон сиг-Алда сидел в кабинете, окна которого выходили на космопорт Энволимы, и хмуро смотрел на экран. Чашка у его правой руки давно остыла. Пряный запах обволок его, на секунду вызвал досаду - а затем был удален прекрасной системой очистки воздуха.
      Тринадцать!
      Ни у какого другого Клана не было такого количества кораблей. Более того, можно было сказать, что Клан Корвал намеренно копит их. Торговые корабли, яхты, списанные разведчики, рудовозы, внутрисистемные мусоросборщики... Если в руки Клана Корвал попадал какой-нибудь корабль, там он и оставался до тех пор, пока никакими человеческими усилиями уже невозможно было поддерживать его в рабочем состоянии. И никогда на памяти самого сильного Памятующего никто из членов этого Клана по доброй воле не отдавал корабля - за исключением, возможно, самого первого корабля Миграции.
      Тринадцать для такого флота были лишь малой каплей, однако даже Клан Корвал не мог позволить себе разбрасывать корабли по галактике словно семена. И то, что отлет тринадцати кораблей имел место в течение нескольких дней после того, как Опекун Клана попыталась навести справки о Вал Коне йос-Фелиуме, было... тревожным.
      Из пяти крупных торговых кораблей на орбите Лиад остался только "Исполнение долга", так что, похоже, этого полукровку йос-Галана не коснулись те приказы, которые заставили менее влиятельных капитанов поспешно заявлять об изменении времени отлета и вызывать членов экипажа, прерывая их отпуска.
      Ну что ж, Корвал всегда действовал в соответствии с требованиями собственного безумия - и, как правило, к вящей выгоде Лиад. Хотя, конечно, это никогда не было его основной целью. Корвал действовал в интересах Клана Корвал, просто так уж получалось, что его интересы были весьма обширными. Настолько обширными, что в одной земной энциклопедии Клан Корвал был обозначен как "Правящий дом Лиад", а его Делм уподоблен королю. И для личностей с ограниченными мыслительными способностями, таких, как земляне, это казалось верным.
      Тиль Фон сиг-Алда прикоснулся к клавише и убрал список кораблей. Следующий файл оказался еще менее утешительным, и частое обращение к его содержимому не делало его более приятным. О, начинался он достаточно хорошо - с подтверждения того, что самое последнее задание Вал Кона йос-Фелиума было успешно выполнено: лидер Партии Земли во Втором квадранте, некий Келмонт Джигер, погиб в соответствии с планом: в точности как было приказано.
      "Хорошо сработано", - вынужден был признаться сиг-Алда и со вздохом открыл следующую страницу.
      Теперь он просматривал собственные попытки отыскать пропавшего агента. Он уже в который раз пытался найти просчеты в своих рассуждениях, ту грубую ошибку в ходе умозаключений, из-за которой командующий поручил ему это трижды безнадежное задание. Даже подтверждение Контура и доклад, который он сделал под сывороткой правды, не поколебали его командующего. Агенту сиг-Алде поручили задание выяснить "без тени сомнения" местопребывание и состояние Вал Кона йос-Фелиума.
      Сиг-Алда прекрасно знал, что агенты - это расходный материал. Однако командующий почему-то настаивал на том, чтобы все исчезнувшие были действительно пущены в расход, а не взяты в плен или перевербованы. Хотя Контур и Выбор должны были бы гарантировать, что это невозможно...
      Сиг-Алда раздраженно вздохнул. Он дошел до того момента, когда необходимо стало проследить поступки, мысли и выводы Вал Кона йос-Фелиума. Его кабинет был завален отчетами о прошлых заданиях йос-Фелиума: для этих поисков ему дали полный допуск. Он запросил и получил файлы разведчика йос-Фелиума, прослушал их по нескольку раз - пока негромкий голос и четкие формулировки агента не начали преследовать его даже в те недолгие часы, которые он отводил для сна.
      И у него по-прежнему не было ни одной зацепки. Некоторые вещи были очевидными: по завершении задания оба пути отступления остались неиспользованными. Пустой корабль остался на Первой станции Лафкита, накапливая деньги за простой. Прошлые задания показали, что йос-Фелиум человек изобретательный: как и в прошлые случаи, были подготовлены альтернативные варианты и отработанные ситуации. На этот раз альтернативы, похоже, дали сбой, однако имеющихся данных было недостаточно, чтобы это считалось неоспоримым.
      Более того: оказалось, что ему приходится изучать и сам Клан Корвал. Хотя Департамент учил - и убедительно демонстрировал! - что агента можно изъять из Клана для того, чтобы он более усердно защищал интересы самой Лиад, записи показывали, что значительная (хотя и не поддающаяся определению) часть успеха йос-Фелиума определялась генами и безумным гением Клана Корвал. И Клан Корвал неожиданно оказался в круге широких интересов Департамента Внутренних Дел.
      Корвал разослал тринадцать кораблей. Что же такое знает Клан? Сиг-Алда вновь просмотрел список. И на его глазах экран заморгал, а потом список переформировался и в нем появилось новое название: "Исполнение долга".
      Вандар
      Ферма "Дуновение весны" и ее окрестности
      Вал Кон проснулся, замерзший и недовольный. Мало того, что голова Мири не лежала у него на плече: ощущения его тела сказали ему, что ее вообще нет в постели. Однако до него донесся слабый шорох с дальней стороны комнаты это могли быть и мыши, и его жена.
      Он раздраженно открыл глаза.
      Она стояла перед зеркалом у дальней стены, совершенно одетая, только без ремня, и была полностью поглощена укладыванием волос. Он увидел, как она закрепила сложный узел с правой стороны и осторожно убрала руки. Убедившись, что волосы держатся надежно, она порылась в вещах, лежащих на столике под зеркалом, и взяла тонкую отполированную палочку - нож, который он дал ей в Эконси, чуть больше месяца тому назад. Тот клинок, который скрепил их брак.
      Мири открыла нож, снова его сложила - и пропустила через центр узла. Потом она несколько раз сильно встряхнула головой, но волосы и нож остались на местах.
      - Очень мило, - заметил Вал Кон. - Значит, нам следует ехать в город нарядными?
      Она ухмыльнулась его отражению в зеркале.
      - Доброе утро, - сказала она, подходя к кровати и садясь на край. - Не знаю насчет нарядных, но я обратила внимание, что Фру Трелу не носит ремня и кошеля. Это, наверное, значит, что мы тоже не сможем носить наши, когда купим ту новую одежду, которую ей приспичило нам дать. А без оружия мне будет не по себе - наверное, я слишком долго была солдатом.
      Она пожала плечами.
      Вал Кон выгнул бровь.
      - Неплохо для дурочки.
      - Негодяй! - Однако Мири улыбалась. - Разве не ты говорил мне, что лиадийцы вежливые?
      - Соблюдение норм, - проговорил он, лениво потягиваясь, - никогда не следует путать с вежливостью. - Он перевернулся и сел ближе к ней. - Как ты сегодня утром, шатрез?
      - Очень хорошо, - серьезно ответила она, и он увидел подтверждение этому в ее прозрачных глазах и отсутствии напряженности в мышцах лица и тела. - "Радуга" - штука полезная, - добавила она и смущенно склонила голову. - Спасибо.
      - Пожалуйста. Мне только жаль, что я не понял этого раньше, - я был недостаточно внимателен...
      "Только настоящий слепец мог ничего не заметить", - сказал он себе с горечью, не простив себе того, что допустил подобное. Однако Мири наклонила голову и нахмурилась.
      - У тебя ведь были другие заботы, правда? Ты же не можешь постоянно за мной присматривать! И я ведь сама могла тебе об этом сказать? Дело не в том, что я считала, будто ты откажешься помогать, - я просто не думала, что тут можно что-то сделать. - Она виновато улыбнулась. - Я в первый раз замужем. Трудно привыкнуть, что можно просить о помощи.
      Он накрыл ладонью лежащую на одеяле руку.
      - Мы будем учиться вместе. Я ведь тоже никогда не был женат.
      - Угу, ты говорил. - Она продолжала хмуриться. - А почему?
      - Разведчики редко берут спутников жизни, - пробормотал он. Следовало бы заключить хотя бы один брачный контракт - однако я не пожелал этого делать.
      - Но почему? - настаивала Мири, пристально за ним наблюдая.
      Он забавно округлил глаза.
      - Я дожидался тебя, Мири.
      Она рассмеялась и сжала ему пальцы.
      - Ладно, твоя взяла... - начала было она, но тут ее взгляд упал на залитое солнцем окно, и она вскочила. - Пане милостивый, ты только посмотри, сколько сейчас времени! Мне надо накормить этих чертовых птиц, иначе фру Трелу взорвется. Босс, начни готовить завтрак, ладно? Я умираю с голоду...
      И в следующую секунду она уже стояла у двери, взявшись за дверную ручку.
      - Мне полагается компенсация! - воскликнул Вал Кон, удивив себя не меньше, чем ее.
      Мири стремительно обернулась:
      - Что?
      Он сбросил с себя одеяло, встал с кровати и начал натягивать одежду.
      - Мне полагается компенсация, - повторил он. - Я просыпаюсь, и подле меня нет моей жены. Я выражаю чувства удивительной глубины - и мне не верят. Мной помыкают. И все это, - закончил он, надевая через голову рубашку и устремляя на Мири возмущенный взгляд, - даже без такой малости, как поцелуй! Меня глубоко обидели.
      - О!
      Мири снова пересекла комнату и остановилась перед ним, вглядываясь в его лицо. Вал Кон дурачился: она увидела озорной блеск в его зеленых глазах. Однако ей показалось, что за его позой таится нечто серьезное.
      - И какую компенсацию я смогу тебе предложить?
      Он поразмыслил над ее вопросом.
      - Полагаю, - объявил он спустя несколько секунд, - что поцелуй немало способствовал бы восстановлению справедливости.
      - Ясно. К счастью, в моем распоряжении как раз есть один поцелуй. Земная валюта тебя устроит?
      Она подошла совсем близко, и его руки легли ей на талию. Ладони Мири скользнула вверх по его рукам и легли ему на плечи. Она заглянула в его яркие глаза.
      Вал Кон улыбнулся:
      - Земная валюта меня вполне устроит.
      И он наклонил голову, чтобы получить положенное.
      Фру Трелу вышла на непривычный запах из своей спальни на кухню и изумленно застыла.
      На горелке на небольшом огне стояла самая большая чугунная сковорода, и в ее центре уже подрумянивалась щедрая горсть едкой корнелуковицы. Кори стоял у столика и натирал сыр прямо от куска. Под рукой у него были разложены несколько скаппиновых яиц, две веточки петруни, кувшин с молоком и миска, а также нож и остатки корнелуковицы. Из чайника уже шел пар.
      Мери с корзинкой для яиц направлялась к двери. Она повернулась, поставила корзинку на пол, подошла к плите и, налив чашку чаю, направилась с нею к столу. Она улыбалась.
      - Доброе утро, фру Трелу, - четко проговорила она.
      А в следующую секунду она уже исчезла, захлопнув за собой дверь.
      Кори на секунду оторвался от натирания сыра и широко улыбнулся:
      - Доброе утро, фру Трелу.
      - И тебе тоже, - промямлила она, несколько ошарашенная этой бурной деятельностью. Готовить еду в такой час? Обычно все они выпивали по чашке чаю, а потом занимались делами до обеда. Она отпила немного чая и хмуро уперлась взглядом в узкую спину мужчины. - Кори!
      Он повернулся с сыром в руках:
      - Да, фру Трелу?
      - Почему Мери так уложила волосы? Она выглядит... - Она выглядела странно, вот как. Варварская прическа. - ... необычно.
      Кори повел плечами и чуть улыбнулся:
      - Для города.
      - Для города? Ей не нужно менять прическу, чтобы ехать в город. Коса вполне годится.
      Одна бровь выразительно выгнулась.
      - Это для города, фру Трелу, - повторил он. - Мири хорошо работала.
      "И с этим, - подумала старуха, - похоже, спорить бесполезно". Кори снова занялся готовкой, а она сделала второй глоток чая. Ну и что ей за дело, если им хочется ехать в город в таком виде, словно они только что сбежали из цирка?
      - Просто дело в том, - объяснила она спине Кори, - что с этой прической она выглядит не очень красиво.
      А когда у женщины такая неинтересная внешность, как у бедняжки Мери...
      Кори снова обернулся: теперь он вопросительно поднял уже обе брови.
      - Фру Трелу. "Красиво" - это?..
      - А? - она поставила чашку и указала на вазу со суилимами, стоявшую на столе. - Цветы красивые.
      - О! - Он полез в мойку и показал ей кремово-розовую чашку, которую сделала жена Гренника, - чудесную вещь, воздушную и гладкую. - Это красиво?
      - Да, - согласилась она. - Чашка красивая. Очень красивая.
      Кори секунду смотрел на чашку, а потом очень осторожно вернул ее в мойку. Потом он задумчиво разбил яйца в миску, добавил туда молоко, петруню и натертый сыр и взбил все вилкой. Вылив смесь на сковороду и чуть прибавив огонь, он поставил миску в мойку, залив в нее воду.
      - Боррил, - спросил он под шум воды, - красиво?
      Фру Трелу изумленно хохотнула:
      - Нет! Кори, Боррил совсем некрасивый. Боррил...
      Но в эту минуту дверь открылась, и па кухню явилась Мери, которая несла корзинку с тремя крупными яйцами. По пятам за ней шел непривлекательный Боррил.
      - Красиво, - проговорил Кори, широко ей улыбаясь.
      Мири непонимающе моргнула:
      - Красиво?
      Он взял у нее корзинку, поставил на столик, церемонно отвел ее к столу и картинно взмахнул рукой, указывая на цветы.
      - Цветы - красиво, - серьезно объявил он.
      Мири чуть поклонилась суилимам:
      - Красивые цветы.
      Поддерживая ее под локоть, Кори увел ее обратно к мойке, где он высоко поднял кремово-розовую чашку.
      - Чашка - очень красиво.
      Она вытянула тонкий пальчик и осторожно провела по покрытой глазурью поверхности.
      - Очень красиво.
      Поставив чашку, он обнял ее за талию и повернул лицом к псу, который зевал, свернувшись калачиком на половике.
      - Боррил, - сказал он якобы ей на ухо, но на самом деле так, чтобы его слышала фру Трелу, - некрасивый.
      Мири рассмеялась.
      Кори прижал ее к себе, а потом посмотрел поверх ее головы на фру Трелу. Той показалось, будто она знает, что последует дальше.
      - Мири красивая.
      Мери ответно обняла его, а потом отступила на шаг, прижав ладонь к щеке со шрамом.
      - Очень красивый ты, - сказала она и исчезла в чулане, чтобы спрятать яйца.
      Кори вернулся к плите и налил чай.
      Мери отнесла чашки к столу, но задержалась у буфета и обернулась через плечо:
      - Фру Трелу? Вы есть? Хорошие яйца.
      Фру Трелу удержала себя на грани отказа. Возможно, в их предложении было нечто разумное. Покупки - дело утомительное, почему бы и не начать день на сытый желудок.
      - Немного съем, - ответила она, выдавив кислую улыбку. - Спасибо большое.
      Стоявшему у плиты Кори были поданы три тарелки. Мери достала хлеб, джем и масло, потом стремительно (или так показалось наблюдавшей за ней старухе) вернулась с приборами и салфетками. Придвинув к себе хлеб, она ловко отрезала три ровных ломтя и вручила один фру Трелу.
      К столу прибыл Кори с тарелками. Одну он подал фру Трелу, вторую поставил перед стулом Мери, а потом уселся сам. Приняв кусок хлеба, он принялся за еду.
      Фру Трелу взяла вилку и посмотрела в тарелку. Яйца совершенно не походили на нормальную яичницу: все перемешанные, пахнут сыром и приправами... Она неуверенно взяла маленький кусочек и попробовала.
      Странно - но не противно. Она съела еще маленький кусочек, потом побольше - и вдруг обнаружила, что ее тарелка опустела.
      Тут ее внимание привлек глубокий вздох - и она посмотрела на Мери. Та откинулась на спинку стула, с широкой улыбкой обхватив чашку ладонями.
      - Спасибо, - сказала она Кори. - Очень хорошие яйца.
      Фру Трелу присоединилась к ее похвале.
      - Да, спасибо тебе, Кори. Ты прекрасный повар. - Тут ей в голову пришла совершенно новая мысль. - Ты у себя дома этим зарабатывал на жизнь?
      Наступило молчание, во время которого Кори не спеша доел хлеб с маслом и запил его глотком чая. Фру Трелу уже было решила, что не дождется ответа, когда он склонил голову набок.
      - Я ем. Я готовлю.
      Подумав, фру Трелу решила, что такой ответ нельзя было считать настоящим ответом. Однако это напомнило ей одну вещь, которую следовало установить совершенно четко, пока Атна Бригсби не начала терроризировать их своими вопросами.
      - Кори, откуда вы?
      Он посмотрел ей прямо в глаза:
      - Дом.
      Фру Трелу вздохнула:
      - Да, Кори. Но где ваш дом?
      Он ответил без слов, махнув изящной рукой на восток и чуть наверх - в направлении перевала Форнема.
      Фру Трелу снова вздохнула:
      - Ладно, Кори, сделаем вот как. Если кто-то тебя спрашивает, откуда вы, ты говоришь им "Порлинт". В наши края беженцы попадают редко, но бывают случаи и более странные, особенно если вам удалось заблудиться и прийти сюда через перевал.
      Кори допил чай и посмотрел на жену.
      - Дом - это Порлинт, - сообщил он ей, а потом строго поднял палец. Ты откуда?
      Мери невинно моргнула и послушно ответила:
      - Порлинт. - А потом она ухмыльнулась и добавила: - Кори.
      - Вздорное дитя, - отозвался он, но она только засмеялась и встала, чтобы убрать со стола.
      Грузовик завелся с первого поворота ручки и ключа. Фру Трелу удовлетворенно кивнула и перегнулась через сиденье, чтобы открыть дверь для пассажиров. Ее гости были такие худенькие, что должны были уместиться все вместе впереди.
      Дверца широко распахнулась, и Кори подтянулся в кабину. Девушка поднялась следом и застыла на ступеньке. Взгляд ее серых глаз был настороженным.
      - Если во время управления этой штукой ей надо двигать руками, то, может быть, тебе не следует сидеть так близко, - серьезно сказала она Вал Кону. - Если не возражаешь, я устроюсь у тебя на коленях. Так у нее будет больше места. - Она ухмыльнулась. - Эта штука и так выглядит настолько ненадежно, что я не хотела бы улучшать шансы противника.
      - Наверное, ты права, - пробормотал он, глядя на разнообразные рычаги и ножные педали. - Всегда неразумно мешать пилоту.
      Он отодвинулся к двери, и Мири села ему на колени, удобно устраиваясь.
      - Нет! - рявкнула фру Трелу.
      Удивившись, Мири заглянула Вал Кону в глаза.
      - Ошибочка, босс. И что теперь, по-твоему?
      - Попытаемся выяснить. - Он повернул голову к нахмурившейся старухе. Нет? - переспросил он по-бенски. - Плохо?
      Фру Трелу проглотила первый резкий ответ, пришедший ей в голову, и напомнила себе, что они - иностранцы и только ветер знает, к чему они привыкли. Если уж на то пошло, можно вспомнить фру ее собственного сына: она была вспыльчивая и невозможно своевольная, однако Гренника слушалась и изо всех сил старалась быть ему хорошей женой.
      Она вздохнула:
      - Это хорошо, что вы, дети, друг друга любите. Очень красиво. И дотрагиваться друг до друга хорошо. Но в городе некоторые могут не понять, увидев, как Мери сидит тут как... ну, не важно. Когда вы дома, можно трогать друг друга и обнимать, и все в порядке. Но когда вы на людях, в городе - надо быть респектабельными.
      Она замолчала, не зная, что именно им удалось понять из ее лекции. Одна бровь у Кори была выше другой, но он смотрел на нее совершенно серьезно. Мери тоже наблюдала за ней - и между ее бровями пролегла чуть заметная морщинка.
      - У беженцев и без того дурная слава, - продолжала фру Трелу. - Вам же не хочется, чтобы в городе, например, не брали вас на работу, когда вы пойдете туда наниматься, из-за того, что вы не умеете себя вести, правда? Особенно это касается тебя, Кори: когда замур пользуется таким уважением и доверием... Ну, ты должен следить за тем, чтобы всегда делать честь своей жене, и не позволять ей делать вещи, которые заставят других плохо о ней думать. Так что ты, Мери, должна встать и дать Кори сесть рядом со мной... Хорошо. Садись, Мери, и закрой дверь.
      Устроив всех к своему полному удовлетворению, фру Трелу включила передачу и стала смотреть только на дорогу.
      Мери вздохнула, осторожно откинулась на спинку сиденья - и обнаружила, что Вал Кон уже устроил там руку. Она теснее придвинулась к нему - и его рука крепче обняла ее за талию.
      - Хитрец, - пробормотала она.
      - Но такой милый хитрец. Тебе не показалось, что мы вели себя невежливо, но эта невежливость не была непростительной? Наверное, в случае нужды нам все-таки можно будет держаться за руки.
      Мири подняла брови:
      - Ты хочешь сказать - в том случае, если мне будет страшно.
      - Или мне.
      Она фыркнула.
      Вал Кон посмотрел на нее.
      - Какой я необыкновенный человек, - тихо проговорил он. - Мне никогда не бывает страшно или одиноко. И мне никогда не нужно смеяться или прикасаться к кому-то. Я совершенно подавлен собственным превосходством.
      Мири мысленно поморщилась, расслышав горечь в его ровно звучащем голосе и заметив, как потемнели яркие глаза. Она вспомнила, как Вал Кон плакал ночью. Осторожно опустив руку, она чуть пожала его пальцы и заставила себя нахально улыбнуться.
      - Угу. Ну, я не стала бы так уж сильно поражаться. Во-первых, тебе следует помнить, как трудно выудить из тебя откровенный рассказ. Можно состариться, пока ищешь правильный вопрос. Ты управляешь окружающими - без демонстраций, втихую, - просто не принимаешь ответа "нет". И да помогут боги окружающим, когда ты даешь волю чувствам. - Она задумчиво посмотрела на него. - Но мне нравится за тобой наблюдать: ты умеешь пользоваться словами. Можно будет взять на заметку, если я решу снова стать сержантом.
      Он рассмеялся и на секунду крепче ее обнял:
      - Меня раскритиковали.
      А потом грузовик свернул на более широкую дорогу, с грохотом переехал через металлические рельсы, юзом прошел поворот и оказался у поразительного сооружения - открытого дома посредине дороги!
      - Деревянный туннель? - вопросила Мири.
      - Тише, - отозвался Вал Кон.
      И как разведчик и солдат, они стали вести наблюдение весь оставшийся путь, тщательно запоминая расстояния, направления и типы местности.
      Вандар
      Джилл
      Двухэтажный универмаг Бриллита стоял в самом центре города, прямо напротив многооконной башни и в непосредственной близости от небольшого голубого здания. Перед ним располагался овал увядшей травы, выращенной прямо посередине дороги, - это был так называемый городской сквер.
      Фру Трелу перевела своих подопечных через улицу и поднялась по лестнице универмага. Тут она тихо выругалась, увидев, как из стекольной лавки вышла Мритис Вибекер и уставилась на них. Вы и десяти раз не вздохнете, как весь город уже будет знать, что Эстра Трелу приехала в город со своими ручными беженцами. Если в Джилле и найдется сплетница похуже Атны Бригсби...
      Корвилл и Мери замялись на пороге, и фру Трелу решительно подтолкнула обоих в спину, заставив пройти в сумеречное помещение, засыпанное опилками.
      - Скажи, а тебе не хочется дождаться того дня, когда тебя перестанут куда-то пихать? - тихо спросила Мири у Вал Кона.
      У Вал Кона дернулись плечи, однако ему удалось не рассмеяться.
      Фру Трелу взяла на себя роль предводителя и быстро провела их мимо прилавков, уставленных всякими штуковинами и интересными приспособлениями, которые ее подопечные с удовольствием рассмотрели бы подробнее. Они дошли до широкой лестницы, где перед началом подъема фру Трелу настороженно посмотрела в обе стороны - точь-в-точь как наемник, ожидающий, что отовсюду могут внезапно выскочить противники.
      Однако ничего подобного не произошло, и она махнула рукой, приглашая Вал Кона и Мири проходить вперед. Повинуясь ее жесту, они поднялись по лестнице и дождались, пока она закончит свой менее быстрый подъем. Наверху она остановилась на несколько секунд, чтобы отдышаться.
      - Хорошо, дети: вот мы и здесь. Сначала займемся Кори.
      И она зашагала направо, увлекая за собой своих протеже.
      - Ты ей нравишься больше, - сказала Мири своему напарнику.
      - Неправда, - возразил он. - Она просто хочет от меня избавиться, чтобы больше времени провести с тобой.
      - Эстра! Давно, не виделись! Как поживаешь?
      Говоривший оказался лысеющим толстячком чуть выше фру Трелу. На нем был серый пиджак с серыми же брюками, белая рубашка и темно-синий шейный шнурок. Он стоял в начале целого прохода, заставленного вешалками с одеждой.
      Мири заморгала. Одежда? И ни одного автокамердинера поблизости! А как же определить, которая из этих одежд будет сидеть как следует? Если только этим не занимается этот лысенький дядька. "Боги, - подумала она, - ну и работенка!"
      Фру Трелу как раз говорила про них:
      - Порлум, это Кори. Он и его фру выполняют для меня кое-какую работу и, похоже, останутся тут на зиму. Решила, что им пора обзавестись нормальной рабочей одеждой.
      Порлум осмотрел мужчину в темных кожаных штанах и жителе. Ростом немного ниже среднего, но ничего особенного. А вот его стройность может стать проблемой. Однако - рабочая одежда? Он улыбнулся невысокому мужчине, который не ответил на эту любезность, и кивнул фру Трелу:
      - Я уверен, что мы сможем найти что-нибудь подходящее. Качественные теплые рубашки и прочные брюки, конечно. Сколько? И надо ли мне подбирать ему... э-э... нарядный костюм?
      Фру Трелу нахмурилась.
      - Три-четыре рубашки, наверное. Две пары рабочих брюк. И куртку тоже, Порлум. Ботинки... - Она посмотрела на высокие сапоги, в которые был обут Кори, и вздохнула. - Рабочие ботинки. Думаю, нарядный костюм мы пока отложим.
      - Как скажешь, Эстра, - согласился мужчина. - Если замур пройдет со мной...
      - Иди с Порлумом, Кори, - велела Вал Кону старуха. - Он проследит, чтобы ты выбрал то, что нужно. Мы с Мери встретим тебя дальше, когда подберем вещи для нее.
      Она сомкнула пальцы на запястье девушки и потащила ее за собой.
      Мири оглянулась через плечо и успела увидеть, как Вал Кон исчезает в проходе между рядами одежды. Она еще не успела отвернуться, когда он вынырнул обратно и помахал ей рукой, после чего тут же снова исчез.
      Ухмыляясь, Мири позволила увести себя в глубину магазина, туда, где все было увешано одеждой, сильно отличавшейся от той, возле которой они оставили Вал Кона. Трупообразная женщина с неправдоподобно черными волосами, еще более неправдоподобными алыми щеками и тонкими недовольными губами посмотрела на Мири - и углы ее губ еще более недовольно опустились вниз. Она не делала попытки перехватить фру Трелу, которая осматривалась до тех пор, пока Мири не дернула ее за рукав, указав на неприветливую особу.
      - А, вот ты где, Салисса, - проговорила фру Трелу с заметным холодком. - Это Мери. Она помогает мне на ферме, и ей пора купить нормальную рабочую одежду.
      - Надо думать! - Салисса презрительно фыркнула, а потом повернулась к Мири. - Откуда ты взяла эти... вещи, которые на тебе? Ну и чудной у тебя вид!
      - Конечно, она выглядит не как все, - огрызнулась фру Трелу. - Она же иностранка! И я знаю, что ей нужна одежда, поэтому мы здесь! Хорошие теплые вещи, Салисса, - такие, в которых она сможет работать. И не пытайся с ней разговаривать. Она понимает одно слово из десяти.
      Она повернулась к Мири:
      - Мери, иди с Салиссой. Она подберет тебе теплые красивые вещи для работы. А я куплю кое-что для себя. Потом я вернусь за тобой, и мы пойдем и найдем Кори.
      Мири с тревожным чувством проводила старуху взглядом, а потом расправила плечи и повернулась, чтобы пригвоздить возмущенным взглядом Салиссу.
      У невысокого мужчины оказался свой взгляд на вещи. Он настоял, чтобы ему показали разные виды рабочих рубах, внимательно осмотрел каждую и наконец остановил выбор на смесовой ткани - шерсть с джуламом. Сам Порлум считал ее самой теплой и ноской. Правда, его мнения никто не спрашивал.
      Столь же придирчиво покупатель осмотрел брюки и рабочие ботинки, хотя, как то и следовало, он доверился Порлуму в том, что касалось размеров и примерок. Он также разрешил, чтобы ему рекомендовали носки и ремень.
      Однако во всех деталях главным оставался вкус Кори: начиная с гладких, а не клетчатых, рубашек и кончая прочными черными брюками. Выбранная им куртка была на перьях хойпера - прекрасное, теплое и хорошо сшитое изделие, оставшееся на вешалке из-за своего странного зеленовато-серого цвета. Увидев его, мужчина ухмыльнулся и сразу же снял с вешалки.
      Порлум осмотрел получившийся результат и кивнул. Куртка сидела хорошо. Глубокие карманы и капюшон были как раз рассчитаны на зимние холода, а неяркий цвет подчеркнул удивительные зеленые глаза покупателя. Жаль, что Эстра не захотела купить ему нарядный костюм.
      Кори на секунду застыл неподвижно, чутко наклонив голову, а потом указал на стопку вещей на прилавке - три рубашки, пара брюк, носки и тот странный костюм, который был на нем.
      - Я приду за этим, - сказал он и исчез.
      Вал Кон задержался на секунду, чтобы оценить представшую перед ним картину. Мири, одетая в нечто такое, что, как он был совершенно уверен, Мири никогда надевать не следовало, спорила с черноволосой женщиной. Фру Трелу стояла сбоку и, похоже, пыталась разрешить конфликт, заставив Мири помолчать несколько секунд и дав незнакомой женщине одержать победу. Он пошел вперед.
      - Плохо, - говорила Мири темноволосой женщине с немалым жаром. - Не теплые! Фру Трелу говорить - теплые...
      - С такими волосами и этими веснушками, - прервала ее незнакомка, - ты бы лучше позаботилась о том, чтобы выглядеть красиво! Разве не стоит немного померзнуть, чтобы знать, что ты выглядишь красиво, а не как сорванец!
      - Право, Салисса, - сказала фру Трелу, - она тебя не понимает. И, Мери, если ты позволишь Салиссе показать тебе другие вещи...
      - Больше никакие вещи, - решительно объявила Мири. - Плохая одежда. Моя одежда, - четко сообщила она Салиссе, - красивая!
      - Те вещи, в которых ты пришла? - вопросила продавщица. - Ну, наверное, если тебе хочется казаться... сорвиголовой и...
      - Ты, - прервал ее тираду негромкий голос, - не будешь говорить такие слова этой фру.
      Салисса изумленно открыла глаза. Рядом с рыжеволосой женщиной внезапно появился мужчина, зеленые глаза которого были хладнокровно устремлены на продавщицу. Этот взгляд длился, как ей показалось, несколько долгих минут, а потом он заговорил снова:
      - Ты понять мои слова?
      Она нервно облизнулась:
      - Да.
      - Хорошо, - сказал мужчина без всякого выражения. А потом он повернулся к рыжеволосой. - Шатрез?
      Мири с досадой воздела руки и посмотрела на себя.
      - Фру Трелу говорить - тепло, - сказала она, придерживаясь бенского. Не тепло это. Некрасиво. - Она слабо улыбнулась. - Боррил.
      Уголки его губ чуть приподнялись, и он снова рассмотрел ее наряд. У ярко-желтой рубашки рукава были, конечно, длинные, но сшита она была из какой-то тонкой ткани, которая едва годилась бы для самых теплых дней этой планеты. Юбка была не настолько тонкая, но с рюшами и оборками - работать в такой было бы невозможно.
      Он покачал головой и повернулся к старухе:
      - Фру Трелу? Мири... права. Это - не тепло. Это некрасиво. Здесь есть одежда такая, как одежда Мири?
      - Ну уж нет! - фыркнула Салисса с напускной уверенностью.
      Зеленые глаза снова устремились на нее и скользнули - медленно и намеренно презрительно - вдоль всего ее тела, а потом снова вернулись к ее лицу. Он пожал плечами и снова повернулся к фру Трелу:
      - Есть другие магазины.
      - Что? - Она изумленно уставилась на него. - Ради ветров... Да, есть другие магазины. Но это лучший магазин, Кори.
      На секунду ей показалось, что он будет настаивать, но потом он повел плечами в этом своем странном жесте и вздохнул:
      - Фру Трелу, вы... найдете Мири хорошую одежду. Шатрез, ты хочешь?
      Она ухмыльнулась и махнула рукой на его новый наряд.
      - Тепло. Для работы... - Она приложила ладонь к его груди, якобы чтобы потрогать рубашку. - Мягко.
      Он взглянул на старуху, вопросительно подняв бровь:
      - Это правильно? Не плохо? Респектабельно?
      - Есть женские вещи вроде тех, которые на тебе. Но, Кори, Мири нужен хотя бы один костюм!
      Он сдвинул брови:
      - Костюм? Нарядный костюм? Не надо нарядный костюм.
      Фру Трелу пожала плечами:
      - Ладно, Кори. Мери, пойдем со мной, дорогая...
      Но Мири задержалась на секунду, чтобы осмотреть его куртку.
      - Красиво! - восхитилась она, широко ему улыбнувшись.
      Он улыбнулся в ответ.
      - Мери! - окликнула ее фру Трелу, и Мири рассмеялась и убежала.
      Проведя девушку в небольшой отдел с брюками и рубашками в мужском стиле, но рассчитанными на женщин, фру Трелу обнаружила, что делать ей больше практически нечего. Недолгое общение Мири с Салиссой научили девушку пользоваться вешалками, а благодаря наблюдательности она запомнила значок, повторявшийся на всех вещах, которые выбирала для нее продавщица. Она выбрала четыре рубашки: бледно-голубую, темно-синюю, в черно-белую клетку и самую светлую желтую.
      Фру Трелу одобрила такой выбор, признав, что сидят они неплохо, хотя у них возник недолгий конфликт по поводу брюк, которые старуха сочла слишком облегающими. Этот спор закончился, когда девушка померила пару, которую ей навязывала фру Трелу: она застегнула брюки и отпустила руки.
      Брюки свободно соскользнули с талии на бедра и, похоже, могли в любую секунду продолжить спуск.
      Фру Трелу вздохнула и признала, что придется взять другую пару. Когда они вышли из примерочной, то обнаружили там Кори: он стоял, привалившись к ближайшей стойке, перекинув что-то через руку. При виде Мири он выпрямился и улыбкой выразил одобрение светло-голубой рубашке и темно-синим брюкам.
      - Очень красиво.
      Шагнув вперед, он раскрыл для Мири куртку, которая была точной копией его собственной, только темно-синего цвета и на несколько размеров меньше.
      Широко раскрыв глаза, девушка аккуратно положила охапку своей одежды на пол. Кори подал ей куртку, словно она была королева, а верхняя одежда была подбитой шелком меховой шубой, а не водоотталкивающим хлопком на перьях. Она засунула руки в глубокие карманы, надвинула капюшон так, что почти (но все-таки не до конца) закрыла свою странную прическу, а потом провела пальцами по рукаву, проверяя толщину подкладки.
      Кори взял ее за плечи и повернул к зеркалу. Она долго изучала там свое отражение.
      - Спасибо тебе, красиво... куртка? - сказала она, встретившись в зеркале с его взглядом. - Не Боррил, мы.
      - Не Боррил, - согласился он, отвечая на ее улыбку и чуть сильнее сжимая ей плечи. - Очень красивые, мы.
      А потом он отпустил ее и наклонился, чтобы поднять остальные вещи. Выпрямившись, он улыбнулся стоявшей молча старухе.
      - Порлум будет... выписать... билет? За все сразу, - сказал он и сразу же ушел в сопровождении Мири. Спустя секунду фру Трелу пошла следом.
      Катастрофа произошла в тот момент, когда Кори и Мери вышли на тротуар, неся свертки со своими новыми вещами, а также картонную коробку, в которую Порлум аккуратно уложил их прежнюю одежду.
      - Эстра! Ну, надо же! Вот это сюрприз! - воскликнула Атна Бригсби, пересекая улицу с широкой улыбкой на лице и приветственно вытянутой рукой.
      Смирившись с неизбежностью, фру Трелу выдавила из себя улыбку.
      - Приятно тебя видеть, Атна, - сумела сказать она, но таким слабым голосом, что Кори нахмурился и бросил на нее быстрый взгляд из-под ресниц.
      Как всегда, Атна Бригсби ничего не заметила. Она схватила фру Трелу за руку и начала трясти так, что у нее заныли кости. А потом она адресовала свою жадную улыбку двум худощавым фигуркам, терпеливо ожидавшим рядом.
      - А это, наверное, Мери и Кори! - жизнерадостно предположила она. Мири услышала, как Вал Кон вздохнул. - Эстра, до чего забавно! Я случайно наткнулась на Мритис Вибекер, и она сказала, будто видела тебя заходящей в универмаг Бриллита с двумя мужчинами! Право, ей следует носить очки, которые прописал доктор Лорм, - но, милочка, тщеславие...
      Она снова повернулась к беженцам, разглядывая их несомненно новую одежду.
      - Фру Трелу очень добра, что купила вам одежду, - сказала она очень громко. - Вы оба ей благодарны, правда? И вы будете работать еще усерднее, чтобы за них заплатить.
      - Они уже отработали свою одежду, - твердо заявила фру Трелу. - И они уже очень усердно работают. Думаю, если бы они стали работать еще усерднее, то я бы не выдержала. - Она повернулась к своим подопечным. - Почему бы вам, дети, не отнести покупки в грузовик? Нам ни к чему нести их в библиотеку.
      - Да, фру Трелу, - сказал Кори и сразу же зашагал прочь. Мири последовала за ним после едва заметной паузы.
      - Милочка! - воскликнула Атна, не дожидаясь, пока они отойдут достаточно далеко, чтобы ее не слышать. - До чего неинтересная девушка! И такая угрюмая! Я знаю, что у иностранцев ужасно странные взгляды на все, но, Эстра, ей же не больше шестнадцати!
      Мири взглянула на Вал Кона, заметив хмуро сдвинутые брови и напряженные плечи:
      - В чем дело?
      Он взглянул на нее, и его губы раздвинулись в легкой улыбке.
      - Эта ужасная женщина...
      - Она? - Мири дернула головой в сторону двух старух. - Не обращай на нее внимания. Так и рвется услышать дурные вести о всех и каждом. Из-за нее заводиться глупо. Пустая трата времени. - Она искоса посмотрела на него. Как и та дурочка из магазина. Ты с ней не церемонился, да? Заставил ее спуститься ступеньки на четыре. Я сама их пересчитала. Проблема в том, что она успела подняться всего на три.
      Он ухмыльнулся, но тут же снова стал серьезным.
      - Она не должна была так с тобой говорить.
      Приостановившись, он осмотрел улицу, решил, что можно безопасно перейти к грузовику, и сошел с тротуара.
      - Нет, правда, - снова заговорил он. - Она не должна ни с кем так разговаривать. Может быть, я преподал ей урок, который она запомнит.
      Мири секунду смотрела на его профиль.
      - Надоедает, когда с тобой постоянно обращаются как с полным профаном, правда?
      Он схватился за ручку дверцы, дернул ее - и улыбнулся Мири. Плечи и лицо у него уже были совершенно расслаблены.
      - Очень даже надоедает. - Дверца не открылась, и он дернул за ручку еще раз. - Заперто.
      Мири положила свои пакеты на землю.
      - Я возьму ключ у фру Трелу, - предложила она, но Вал Кон покачал головой:
      - В этом нет никакой необходимости.
      Он сунул руку в карман и извлек оттуда длинную гибкую проволоку. Встав на ступеньку, он всего секунду повозился с проволокой и скважиной, а потом кивнул и повернул ручку вниз.
      Дверца со щелчком открылась.
      Ухмыльнувшись, он спрыгнул на землю, оставив за собой широко распахнувшуюся дверь, и начал укладывать пакеты на сиденье.
      Мири укоризненно покачала головой:
      - Ленивец.
      Когда все пакеты были убраны, Вал Кон захлопнул дверцу и совершенно серьезно проверил, закрылся ли замок.
      - Потому что было бы очень плохо, - объяснил он Мири, протягивая ей руку, - если бы какой-нибудь отчаянный преступник похитил нашу новую одежду.
      Она вложила пальцы в его руку.
      - И что теперь? Обратно к фру Трелу и этой пронырливой сплетнице?
      - Не сразу, - ответил он, осматриваясь. - Они заняты разговором. И я буду рад воспользоваться случаем посмотреть, что здесь есть. Фру Трелу все время нас торопит...
      - Значит, идем гулять, - отозвалась Мири, удаляясь вместе с ним прочь от универмага и остановившихся перед ним женщин. - Как ты думаешь, сколько времени мы будем оставаться у фру Трелу, босс?
      Вал Кон обдумал ее вопрос.
      - Думаю, нам следует пробыть у нее зиму, чтобы полностью уплатить долг. - Он взглянул на нее. - Наша работа не стоила этой одежды, шатрез.
      - Я тоже так считаю, - совершенно спокойно согласилась она. - Мы останемся на зиму, чтобы закрыть этот счет. А что потом?
      - Следует также надеяться, что в течение зимы у нас будет возможность научиться хорошо говорить по-бенски, а также читать и писать, - продолжал Вал Кон. - После этого мы сможем уехать отсюда и выбрать себе какой-нибудь город, если ты того пожелаешь. Обычно в городах существует более широкий диапазон работ, которые можно выполнять за плату - какой бы плата здесь ни была. Возможно, что мы уже владеем такими навыками, которые позволят нам быть... независимыми.
      - И нас перестанут пихать. - Мири вздохнула. - Звучит великолепно. Если я начну манкировать занятиями, напомни мне, как я не люблю, когда меня пихают, ладно? И я снова возьмусь за дело.
      Он склонил голову набок:
      - Тебе это настолько неприятно? По-моему, намерения у нее добрые.
      Она тихо рассмеялась:
      - Угу. Просто уже много лет никто не осмеливался меня пихать. А теперь эта старая дама, которую я могу переломить пополам одной рукой... - Она вдруг замолчала. - Синие чозмики, а это еще что такое?
      Они подошли к витрине, содержимое которой так изумило Мири. Вал Кон чуть нахмурил брови, а Мири широко раскрыла глаза.
      Устройство имело прямоугольную форму и было изготовлено из какого-то блестящего материала, который походил на металл. Передняя часть была покрыта стеклом, через которое видны были многочисленные катушки, провода и трубки. На верху и боках были какие-то набалдашники, из задней части выходила тонкая металлическая трубка, а под стеклом были еще набалдашники. Все устройство было увешано красными, желтыми и голубыми лентами.
      - Понятия не имею, - признался Вал Кон. - Несомненно, какое-то устройство. Но что оно должно делать - или не делать... - Он пожал плечами. - Можно найти продавца и спросить.
      Однако это оказалось невозможным. Дверь магазина была заперта, а к витрине изнутри был прикреплен лист бумаги с написанными от руки символами.
      Мири глубоко вздохнула:
      - Нам надо научиться читать. Мимо нас проходит целый мир, черт побери!
      - В должные сроки, - отозвался он, и его негромкий голос каким-то образом стал похож на гуденье Точильщика. - Не все происходит в одну секунду.
      Дверь следующего магазина была открыта, и оттуда доносилась музыка. Настоящая, поняла вдруг Мири. Кто-то прямо сейчас играл на инструменте, а не включил записанную музыку, которую каждый вечер слушала по радио фру Трелу.
      Вал Кон остановился, наклонив голову и сосредоточенно прислушиваясь. Мири тихо стояла рядом, наблюдая за ним и слушая звуки. Она решила, что игра ей нравится: это было нечто вроде гитары, но мягче, без резонатора.
      Пьеса закончилась, и ее напарник очень тихо вздохнул и посмотрел на нее:
      - Мири...
      - Конечно, - ответила она и сжала его пальцы. - Давай войдем. Почему бы нет?
      - А про этих ужасных бассиланских повстанцев ты слышала, Эстра? Они высадились на побережье, всего в двухстах милях отсюда! Требуют убежища - и все из-за того, что наш король когда-то давным-давно заключил договор с их варварским томаком! Ну, король им, конечно, отказал, но - веришь? сообщают, что они продвигаются в глубь континента! Они могут добраться даже до Джилла!
      - Глупости, - заявила фру Трелу, беспокойно оглядываясь. - Королевская милиция быстрее ветра окружит эту горстку смутьянов. Они же просто шайка уголовников, вот кто они! Можно подумать, король допустит вторжение - пусть даже Бентрил не воевал с тех пор, как люди перестали пользоваться луками и стрелами и носить звериные шкуры.
      - Ну, может, ты и права, дорогая, - печально согласилась фру Бригсби. - Но все же, Эстра, - а что, если кому-то из них удастся уйти?
      Но фру Трелу тревожно оглядывала Центральную улицу, пытаясь отыскать две низенькие худые фигурки.
      Вандар
      Джилл
      Хакан Мельтц поднял голову от гитары и улыбнулся двум размытым фигурам в дверях.
      - Привет! - проговорил он с присущим ему легкомыслием, приводившим в отчаяние его отца, владельца магазина, в котором Хакан сейчас сидел, играя на гитаре.
      Отец не разрешал играть в магазине на гитаре - конечно, не считая тех моментов, когда надо было продемонстрировать качества инструмента потенциальному покупателю. К счастью для Хакана, его отец в этот момент находился в столице, присутствуя на созванном королем совещании в качестве городского головы Джилла.
      Хакан снова улыбнулся - и две туманные фигурки прошли в магазин, так что он смог разглядеть их своими близорукими глазами.
      Женщина была крошечной, как куколка, но в постановке ее головы и плеч и твердом взгляде огромных серых глаз чувствовалась уверенность взрослого человека. Уютно держась за руку своего спутника, она ответила на улыбку Хакана с искренним дружелюбием. Мужчина был примерно на три пальца ниже Хакана, фунтов на двадцать легче - и не имел усов. Его темные волосы были длинноваты для мужчины, а одну гладкую щеку пересекал свежий шрам. Улыбаясь, он поднял свободную руку и указал на инструмент в руках у Хакана.
      - Очень красиво, - мягко проговорил он, произнося слова так, что они приятно щекотали ухо слушателю. - Это?
      - Вот она? - Хакан протянул ему инструмент, и мужчина отпустил руку своей спутницы, чтобы его принять. - Это - двенадцатиструнная гитара.
      - Двенадцатиструнная гитара, - пробормотал мужчина, поворачивая ее так, чтобы рассмотреть со всех сторон.
      Потом он повернул гитару правильно и попробовал провести по струнам длинными пальцами, тихо засмеявшись получившемуся диссонансу. Осторожно обхватив пальцами левой руки гриф, он снова провел рукой по струнам и кивнул, словно этот результат ему понравился больше. Действуя медленно, то перебирая струны, то дергая их, он сумел извлечь из гитары мелодию. Хакан наблюдал за ним с растущим недоумением.
      Мужчине гитара была незнакома - это было видно. Однако он обращался с ней как человек, который играл когда-то на чем-то похожем и знал, чего можно ожидать от дерева и жил.
      А потом мужчина словно опомнился: он вздрогнул и поднял глаза с извиняющейся улыбкой.
      - Простите, - сказал он, возвращая инструмент с явной неохотой, усилием воли разогнув сжимавшие гриф пальцы. - Прошло долго, - сказал он, словно объясняя свое поведение. - Я... - Он нахмурился и развел руками (как показалось Хакану, с досадой). - Это быть голод, - заключил он и вопросительно наклонил голову, словно не был уверен в том, что его поймут правильно.
      Но если Хакан что-то и понимал, так это жажду творить музыку.
      - Остался без инструмента? - спросил он, почему-то не сомневаясь в том, что только катастрофа могла разлучить этого человека с тем, на чем он играл. Отложив гитару в сторону, он махнул рукой в сторону полок с разнообразными музыкальными инструментами. - А на чем ты специализировался? - начал он, ощущая порыв, который, несомненно, вызовет стоны его отца. Может, мы договоримся...
      Из дальнего конца магазина забытая за музыкой женщина что-то произнесла, подчеркнув свои слова нажатием на три каких-то клавиши.
      Брови мужчины взлетели вверх, и он устремил на Хакана ярко-зеленые глаза.
      - Это?
      - Рояль, - сказал ему Хакан. - Ты играешь на рояле?
      Но мужчина уже исчез, устремившись в дальнюю часть магазина.
      Мужчина определенно умел играть на рояле - или на чем-то настолько похожем на рояль, что особой разницы тут не было. Он потратил несколько секунд на изучение инструмента: поднял брови, обнаружив педали, пробежал пальцами вверх и вниз по клавиатуре, отыскав "до" первой октавы, диезы и бемоли, а потом сыграл гаммы. Затем его пальцы начали двигаться - как показалось Хакану, почти шутливо - и сыграли звонкую переливчатую мелодию, похожую на игру в прятки прохладным летним вечером.
      Потом его руки переместились вверх и вниз по клавиатуре, вызвав к жизни уже не детскую музыку. Женщина, облокотившаяся на крышку рояля, тихо засмеялась и спела строчку на странном отрывистом языке. Мужчина ухмыльнулся и снова зашевелил пальцами, исполнив явное вступление.
      Женщина улыбнулась Хакану, выпрямилась и начала петь. Он не шевелился, пока песня не закончилась, а потом бросился в другой конец комнаты за своей гитарой.
      Именно за этим их спустя какое-то время и застала Кем Дарниль: Хакан тщательно подбирал мелодию, а рояль изредка его подправлял. Положив книги на прилавок, она бесшумно прошла к троице, стараясь не помешать музицированию.
      Мужчина за роялем поднял голову и улыбнулся ей.
      - Хакан! - негромко произнес он.
      - М-м?
      Хакан поднял взгляд, увидел кивок мужчины - и повернул голову.
      - Кемми!
      Он вскочил, согрев ее своей теплой улыбкой. Взяв за руку, он вывел ее вперед.
      - Кемми, это Кори и Мири. Кори играет на рояле, а Мири поет. Удивительные вещи - ты ничего подобного не слышала! По крайней мере я никогда ничего подобного не слышал. - Он улыбнулся парочке, сидящей на пуфе за роялем. - А это, - гордо объявил он, - моя невеста.
      Кем почувствовала, что краснеет, но сумела улыбнуться незнакомцам. Кори улыбнулся и наклонил голову в странно-чопорном полупоклоне. Мири широко улыбнулась.
      - Привет! - сказала Мири.
      Услышав ее акцент, Кем удивленно моргнула. Тем не менее они показались ей довольно милыми - и потом, они музыканты...
      - Ой, боже! - воскликнула она вдруг, подавшись вперед. - Кори и Мери?
      - Кори, - подтвердил мужчина, кивая.
      - Мири, - сказала женщина.
      - Вас обоих ищет фру Трелу, - сообщила им Кем. - Она ужасно встревожилась - испугалась, что вы потерялись.
      Она замялась, вспомнив предостережение фру Трелу о том, что они плохо знают бенский.
      Однако женщина - Мири? - повернулась к своему спутнику с выражением комического ужаса.
      - Фру Трелу! - воскликнула она. - Плохие мы!
      И она с трясущимися плечами спрятала лицо у него на плече.
      Кори ухмыльнулся и нежно похлопал ее по спине. А потом он вздохнул, посмотрел на рояль, поднял руку и уронил ее на колено.
      - Я не понимаю, - сказал Хакан, переводя взгляд с Кем на двух своих новых друзей.
      - Они остановились у фру Трелу, - поспешно объяснила ему Кем. Помогают ей на ферме. Она привезла их сегодня в город купить зимнюю одежду, а они куда-то забрели. Эта ненормальная Атна Бригсби теперь кричит, что они воры или того хуже.
      - Но это же великолепно! - воскликнул Хакан, обращаясь к мужчине. Кори, послушай меня: у фру Трелу есть рояль! И хороший - в сто раз лучше, чем это барахло, - добавил он, забыв об основных принципах торговли.
      Кори сдвинул брови и покачал головой:
      - Фру Трелу? Нет рояль, Хакан.
      Мири пошевелилась и пробормотала что-то на языке, который резал Кем слух. Кори посмотрел на нее, потом на Хакана.
      - Есть место...
      Он замолчал и нахмурился. Осторожно подняв руки, он переплел изящные пальцы и продемонстрировал узел Хакану, вопросительно выгнув бровь.
      - Заперто? Запертая комната, наверное? - Хакан взглянул на Кем, но та могла только пожать плечами. - Похоже на правду. Это был рояль ее замура, Кори. Он держал его в отдельной комнате. Наверное, она заперла комнату после его смерти. Но она должна разрешить тебе на нем играть. Она молоток, старая фру Трелу. Ты просто ее спроси, и я уверен...
      - Хакан... - Кори поднял руки ладонями наружу, словно желая остановить напор Хакана. - Слишком много слов, Хакан.
      - А, ветер, я совсем забыл... - Он снова повернулся к Кем. - А что тебе велено было с ними делать, когда ты их найдешь?
      - Предполагалось, что они пойдут в библиотеку. Фру Трелу уже туда направилась - на случай, если они придут раньше нее. А если бы я с ними столкнулась, мне надо было отвести их к ней. - Она хихикнула. - Наверное, считается, что я с ними столкнулась.
      - Ну, тогда все просто, - решил Хакан, махая рукой обоим иностранцам. - Идем в библиотеку. Я попрошу фру Трелу вместо тебя, Кори.
      - А как же магазин? - вопросила Кем, давая себе слово, что ничто на свете не помешает ей увидеть выражение лица Атны Бригсби, когда фру Трелу будут возвращены ее подопечные.
      Однако Хакан уже переворачивал на двери табличку, так что вместо "ОТКРЫТО" там стало значиться "ЗАКРЫТО". А потом он достал из кармана ключ.
      - Один за всех, - объявил он, картинно приглашая всех выйти из магазина.
      - И все за одного, - со смехом договорила Кем.
      Хакан запер дверь и повернулся к началу улицы, беря за руки Кем и Мири, как это сделал бы ребенок. Держась за руки и весело смеясь, все четверо бросились бежать.
      Лиад
      Треалла Фантрол
      "К данным сведениям доступ ограничен".
      Нова очистила экран и ввела второй, более внушительный пароль, да так быстро, что сидевшая рядом с клавиатурой кошка даже моргнуть не успела.
      После паузы, длившейся какую-то долю секунды, из информационного центра пришел ответ: "К данным сведениям доступ ограничен".
      Нова чертыхнулась - хотя, наверное, не так выразительно, как могла бы.
      - Нет доступа для Совета Кланов! Кто посмел?
      Ни кошка, ни экран ответа не дали, и после хмурого размышления она снова взялась за клавиатуру.
      Новый запрос Центр обрабатывал несколько дольше, но в конце концов буквы начали медленно появляться на экране - казалось, сам компьютер озадачен тем ответом, который вынужден дать.
      "Универсальный доступ закрыт. Запрос переадресован на Станцию Джи-лаба. Доступ закрыт".
      - Вот как.
      Наконец она получила хоть какую-то крупицу.
      Она затребовала от центра карту Станций. В этом случае заминки не было вовсе. На экране загорелись переплетающиеся линии и разноцветные ромбы, обозначавшие станции первого, второго и третьего ранга.
      Нова замерла, глядя на светящееся фиолетовое пятно, которое обозначало станцию в Джелаза Казон. Дом Главы Клана Корвал, где копились все тайные приемы Клана век за веком, от Кантры до Даава...
      "Еще не время", - прошептала она, нажимая пиктограмму "Запрос".
      "Местоположение Станции Джи-лаба?"
      В верхнем левом углу золотой индикатор третьего ранга загорелся ярче и запульсировал.
      "Так просто?" Она была лиадийкой и не доверяла простоте. Она была членом Клана Корвал и почуяла ловушку. И все же...
      "Подробно", - приказала она, и на ее глазах значок стал расти, а вокруг него развернулась новая карта, на которой возник знакомый контур Солсинтры. Затем оформилось здание, окружившее пульсирующий золотой значок, а в нижней части экрана появилась надпись: "Штаб-квартира разведки".
      - Но ведь Вал Кон действительно разведчик, - рассудительно проговорила Антора чуть позже.
      - Они от него отреклись! - воскликнула Нова, на секунду прервав свое метание по комнате и повернувшись к сестре. - Они сказали, что он прикомандирован к Департаменту Внутренних Дел! А информация о Департаменте Внутренних Дел закрыта - и для моего пароля, и для Совета Кланов.
      - О! - Антора наклонилась над письменным столом и протянула палец, чтобы временный обитатель стола мог его обнюхать. - Добрый день, лорд Мерлин.
      Нова проглотила вздох. Ей следовало бы знать, насколько бесполезно начинать такой разговор с Анторой. Но Шан улетел на "Исполнении", и к тому же она лишена едкого ума Пат Рина...
      - Если станция расположена в каком-то месте, - спросила Антора, почесывая Мерлина за ушком, - то обязательно ли она принадлежит владельцам этого места?
      Нова замерла.
      - Нет. Нет, конечно. Но - разведчики...
      - Разведчики - не боги, - заметила ее глупенькая младшая сестренка. Вал Кон говорил, что разведчики много копаются в грязи и часто нарушают обычаи. - Она подняла голову. - Перевести информацию с одного терминала на другой легко. А еще проще спрятать информацию, которую честному потребителю даже искать не придет в голову, а потом ее перебросить так, что никто ничего не заметит. Станция третьего ранга? Кому придет в голову вторгаться в столь малозначительное учреждение? И кто станет искать следы манипулирования?
      Эта идея заменила простоту путаницей сотни узлов, обусловив все порядочностью разведчиков Лиад. Она предполагала существование врага гораздо более опасного, нежели незарегистрированная организация, не склонная отвечать на вопросы. Нова села на подлокотник кресла и устремила на сестру изумленные лиловые глаза. Такая теория была привлекательна, да. Очень привлекательна.
      - У разведчиков, - продолжила Антора, - нет причин лгать. Если бы наш брат по своему выбору стал экликти - даже если бы он умер! - подобные вещи происходили с членами Клана Корвал и раньше, правда? И Разведка присылала оповещение, как любому Другому Клану.
      - Истина. - Меланти разведчиков сомнения не вызывали. Скорее можно было бы предположить появление нового и тайного врага, чем думать, будто разведчики могли солгать. - Они говорят то, что знают. Меня тревожит то, что они могут знать не все. А еще сильнее меня тревожит, что глаза этого Департамента Внутренних Дел устремлены на нас, тогда как мы слепы.
      Нова закрыла глаза, а Антора принялась чесать Мерлину подбородок, так что в течение нескольких минут в комнате было слышно только его мурлыканье.
      А потом Нова стремительно встала, задев сестру и кота, и склонилась над клавиатурой.
      - Что делаешь, сестра?
      - Кто бы они ни были, у них должны быть деньги. Господин дэа-Гаусс мог бы... Добрый день, Сор Дал. У господина дэа-Гаусса есть время со мной поговорить?
      - Сейчас узнаю, Элдема. Секундочку.
      И уже в следующее мгновение сигнал ожидания исчез, давая место лицу их немолодого поверенного. Он уважительно наклонил голову:
      - Здравствуйте, леди Нова.
      - Здравствуйте, господин дэа-Гаусс. С вашей стороны очень любезно оторваться от работы и поговорить со мной.
      Она следовала протоколу с хорошо скрытым нетерпением - и даже смогла изобразить сухую улыбку.
      - Я всегда к услугам Клана Корвал, ваша милость. Чем я могу быть вам полезен?
      "Боги! - подумала Нова. - Что же нам грозит, если господин дэа-Гаусс не тратит времени на церемонии?"
      Она сделала жест, в знак того, что принимает истинность сказанного, и посмотрела прямо в усталые темные глаза.
      - Мне требуется информация относительно делового предприятия, о котором мы с вами говорили чуть раньше, сударь. О его финансировании и расходах. И она нужна мне срочно.
      Усталые глаза остались бесстрастными.
      - Со стороны вашей милости очень предусмотрительно проверить все возможные непредвиденные обстоятельства, прежде чем пускать в дело свои ресурсы. Я этим займусь.
      - Примите мою благодарность, сударь.
      - Род дэа-Гаусс служит Клану Корвал, - хладнокровно ответил он. Сейчас, как и всегда. С разрешения вашей милости?
      - Конечно.
      Экран погас.
      - Господин дэа-Гаусс встревожен, - проговорила Антора у нее за плечом.
      Нова оглянулась:
      - Ты читаешь по комм-связи?
      Антора удивилась и задумалась:
      - Не думаю... Но сейчас мне это и не нужно было. Это очевидно.
      И это от женщины, которая еле отличает дождь от солнца! Нова замялась перед следующим вопросом, и, как это было свойственно Анторе, та прочла его и сразу дала ответ.
      - Шанни попросил, чтобы я тебе помогала. Как будто я сама не стала бы, - добавила она, обиженно фыркнув. - И перед отъездом он сказал, что мне следует внимательно следить за... положением вещей и, не колеблясь, высказывать свои мысли. Он говорит, что часто существует несколько разных способов смотреть на что-то, и если я вижу одним или даже двумя способами, это еще не значит, что ты видела теми же способами. Он сказал, что тебе надо видеть как можно больше, чтобы обеспечить безопасность Клана.
      - Неужели? Очень ему обязана за заботу.
      - Не сердись на Шанни, сестра. Он ведь, знаешь ли, тоже будет искать. И с ним Присцилла. Я научила ее, как видеть Вал Кона. - Ее лоб чуть нахмурился. - Хотя она видит его не очень ясно - и я совсем не уверена в том, что она видит его так же, как его вижу я. И кажется, она при этом устает. Но у нее есть... ощущение... его. И его дамы. Она сможет почувствовать, если "Исполнение" окажется близко от них.
      - Вот как? - Нова попыталась успокоить свои сбившиеся мысли. С ней часто случалось такое при разговоре с Анторой, которая принимала подобные способности так же непринужденно, как зрение и слух, хотя даже для того, чтобы говорить об этом, с трудом удавалось подбирать слова. - А ты можешь... видеть... Вал Кона и его даму прямо сейчас? С ними все хорошо?
      Антора энергично кивнула.
      - Вал Кон сейчас стал более Вал Коном, чем был долгие годы. А его дама очень яркая.
      Она говорила с таким явным одобрением, что Нова позволила себе немного успокоиться.
      - Я хочу перед примой прогуляться, - тихо сказала Антора. - Пойдем со мной?
      Прогуляться? Когда Вал Кон по-прежнему находится неизвестно где пусть даже он и "стал более Вал Коном, чем был" - и одним только богам известно, что это должно означать! Может быть, он болел? И о чем она думает, эта его якобы спутница жизни, что так плохо о нем заботится?
      - Сестра... - Руки Анторы обвились вокруг Новы в совершенно неожиданном для той объятии. - С ним все в порядке. Больше того - по-моему, он счастлив. Мы его ищем. Мы делаем все, что можем, прилагая все свои силы. Вал Кон никогда не стал бы обижаться, что ты позволила себе час удовольствий, когда у тебя не было других дел.
      Нова ответно обняла сестру, наслаждаясь ее теплом.
      - Да, правда. - Она чуть отстранилась, второй раз за последний час призвав себе на помощь улыбку. - Ну что ж, тогда давай погуляем. Погода действительно неплохая.
      Лиад
      Треалла Фантрол
      В доме было слишком пусто.
      Нова вздохнула. Находящаяся перед ней информация явно важная - иначе ее на экране не было бы. Господин дэа-Гаусс не имел привычки беспокоить её по пустякам. Но в доме было слишком пусто. По ее приказу гувернеры увезли детей в порт, предоставив им полдня отдыха. Антора с близнецами отправилась навестить леди йо-Ланну... Никто не требовал от нее внимания, не было причин принимать решение немедленно. Слова на экране пока не были настолько срочными, чтобы...
      Она заморгала: ковер вдруг наполовину потерял синеву. И откуда у нее на столе вон там появился этот крошечный экран, тогда как всего секунду назад она смотрела на большой, янтарного цвета...
      - Нет!
      Нова попыталась оттолкнуть Воспоминание. Ее тошнило от усилия, необходимого, чтобы отделить знакомую ей комнату от другой, давно исчезнувшей, переделанной и снова переделанной. Но при этом она знала, что все ее усилия бесполезны, если пришло время Помнить. Отвращение на миг потонуло в отчаянии. Отчаяние было вызвано той властью, которую имели над ней прошлые поколения женщин Клана Корвал. Точильщик обратился к ней как к "Той, Кто Помнит". Она предположила - с почти полной уверенностью, - что Вал Кон рассказал о ее "таланте" заново переживать воспоминания тех, кто давно умер. В ней снова поднялось чувство омерзения, и она с силой оттолкнула Воспоминание.
      Воспоминание развернулось, давняя комната постепенно стала все более реальной, а комната из "сейчас" померкла.
      Нова виновато перебрала свои недавние поступки, гадая, какое из ее собственных решений или действий может быть когда-нибудь навязано какой-нибудь ни о чем не подозревающей девочке или отчаянно сопротивляющейся бабушке...
      У нее закружилась голова. Она ухватилась за край стола, а потом решительно выпрямилась и перешла к дивану. Опустившись на него с несвойственной ей неловкостью, она стала ждать видения, наполовину надеясь, что это будет только фантом, реальный и действительный для всех, кроме ее собственного тела.
      Осторожно, пытаясь отстраниться от горечи, отвращения и отчаяния, она сделала глубокий вдох, потом еще один и начала выполнять упражнения по релаксации, которым ее научили Целители...
      И оно пришло, обжигая так же сильно, как воспоминание о споре с Шаном.
      Юноша-лиадиец с коротко остриженными волосами, какие носили несколько сот лет назад, возражал. Она знала его, до боли хотела уступить его требованиям - и тем не менее отказала.
      - Да, Кер Лин, я тебя слышала. Однако мне кажется, что это ты не слышал меня. Сейчас я говорю не как твоя тетка. Я говорю как Дели!
      Той частью своего сознания, которая была защищена магией Целителей, Нова вспомнила это имя, вспомнила и гораздо более взрослое лицо из портретной галереи в Джелаза Казон: Кер Лин йос-Фелиум, умерший семьсот двенадцать лет назад.
      Его лицо застыло.
      - Я слышу, Делм, - проговорил он с любезностью, которая едва прикрывала гнев. - И прошу, чтобы Делм выслушала меня еще раз.
      Так что же, в конце концов, происходит? Делмом Кер Лина в тот момент должна была быть старая Ренока йос-Фелиум.
      Нове вспомнилась вспышка нетерпения, потом - волна почти звериной любви, а потом она высокомерно дала ему разрешение:
      - Ты можешь говорить. Но ты должен сказать что-нибудь новое или иное. Меня начинают утомлять твои "надо"!
      Глаза. Боги и демоны, что за глаза у этого юноши! Ярко-серебряные, сверкающие, гипнотизирующие. А какая воля!
      - Я Видел, что весной стану разведчиком, - проговорил он с довольно убедительным спокойствием. - Я не женюсь до окончания моего третьего задания.
      - А я говорю, что ты сделаешь это немедленно! Я увижу, как йос-Фелиум заключит брачный контракт с йо...
      - Молчать!
      Он взмахнул рукой, и слова застряли у нее в горле. Ее кости сотряслись от мощного приказа, а кровь застыла. Она встала, словно преодолевая сильный порыв ветра, и гневно посмотрела на него - на того, кто станет Делмом... ах да - если проживет достаточно долго!
      - Объясни свои поступки! - приказала она, и слова на высоком лиадийском зазвенели ее железной волей. - Оправдай их - или уйди.
      Казалось, его лицо вдруг померкло, постарело - и вдруг трансформировалось в лицо ребенка, которым он был недавно, со слезами в уголках глаз. А потом его серебристые глаза стали печальными.
      - Если вы настаиваете, - сказал он, и она попыталась убедить себя в том, что слышит в его голосе только гордость неоперившегося юнца. - Я сказал, что Видел то, что будет, а меня учат не предсказывать другим...
      - Подумай о меланти этой ситуации, Кер Лин! Мы одни: если бы ты сделал такое при людях, мне пришлось бы немедленно тебя выгнать! Мне необходимо знать.
      Он вдруг стал жалким и маленьким, а в следующую секунду - зрелым мужчиной.
      - Вы увидите брак по контракту между йос-Фелиумами и йо-Хала, - очень тихо проговорил он. - Ребенок будет отдан йос-Фелиумам, а заключенный таким образом союз будет сохраняться долго - много лет. Я стану разведчиком, а после третьего полета найду себе спутницу жизни. Позже я буду Делмом.
      Ренока склонилась перед этим, потому что уже наполовину поверила услышанному.
      - А в данном конкретном случае, мой мудрец? Кто заключит контракт с йо-Хала вместо тебя?
      - Вы, моя тетка и Делм.
      Воспоминание донесло до Новы глубокое изумление - и искру подозрительности.
      - Тебе известно, что Тан Эль йо-Ланна получил мое обещание стать его женой при следующем возвращении "Молнии" в порт.
      Его глаза стали серебряным льдом. Ей показалось, что она прочла в них жалость, но не позволила себе понять, в чем дело. Она эгоистично заставила его произнести все вслух.
      - Скажи мне, Кер Лин.
      - Не настаивайте!
      В его резком голосе звучал не приказ, а боль. Однако собственная боль сделала ее безжалостной.
      - Я требую!
      Тогда он поклонился - очень, очень нежно.
      - Тетя Ренока, простите меня! - Он помолчал, а потом посмотрел ей прямо в глаза. - У "Молнии" на краю спирали отказал двигатель. Груз был выброшен на орбиту - и, будучи уже Делмом, я получу известия о его местоположении. - Он помолчал и вздохнул. - Попытка заново запустить двигатель закончилась катастрофой. Выжил один только Дан Арт йос-Галан.
      Он снова поклонился, вложив в это движение всю свою любовь и заботу, и бесшумно вышел.
      - Неправда! - крикнула Ренока гулкой комнате. - Неправда!
      Она вызвала расписание полетов и, запросив информацию о прибытиях, гневно стерла с лица слезы, которые отказывались как униматься, так и становиться обильнее. Серебряные глаза... Она вздохнула и заплакала сильнее.
      Оставшись в доме одна, Ренока смотрела на голубой ковер - и ждала. Спустя некоторое время кто-то - не Кер Лин - пришел сообщить ей о том, что Дан Арта йос-Галана спасли. Когда к ней пришли, она уже была в трауре.
      Нова открыла глаза - и увидела свою мебель и янтарный экран. Подняв руку, она сердито вытерла залитое слезами лицо.
      К чему она прикоснулась? Какой именно из ее поступков обусловил это Воспоминание?
      Она взглянула на сведения на экране: список предложенных союзов и ведущихся переговорах о брачных контрактах. И с недоверчивой ясностью услышала голос Кер Лина: "Не настаивайте!"
      Она гневно провела рукой по клавиатуре.
      - Дживз! - закричала она в пространство. - Дживз, принеси мне чаю!
      Робот появился через три секунды - неуклюжая машина со свитой из трех кошек.
      - Чай и общество, мисс Нова, вы уж извините.
      Дживз поставил поднос на низкий столик у окна, налил чай в чашку и отступил.
      Нова наклонилась и подняла среднюю кошку - жалкую швабру из многоцветных полосок по имени Кифа. Она немедленно заурчала, и Нова зарылась лицом в ее возмутительно, удивительно мягкую шерстку.
      - Пусть останутся, - сказала она роботу. - Мне сейчас общество очень нужно.
      Лиад
      Город Энволима
      Тиль Фон сиг-Алда сидел в отведенном ему помещении и хмуро смотрел на график, висящий у него над столом. Несколько специалистов в один голос заявили, что из аккумуляторов испорченного корабля, в котором бросили йос-Фелиума и его бабу, можно было выжать один прыжок, при условии, что человек имеет нужные знания и желание. Компьютер принял его мнение за факт и построил картину прыжков, которые были оттуда доступны.
      По имеющимся сведениям, Вал Кон йос-Фелиум обладал волей и широкими познаниями, происходя из Клана, который превыше всего ценил корабли и связанную с ними премудрость. Можно было с большой вероятностью предположить, что он потребовал от усталых аккумуляторов одного последнего усилия - и получил его. Тогда он уже находится на какой-то планете, уклоняясь от отчета или мужественно пытаясь добраться до дома.
      Та баба... Он помусолил пальцами доклад, который недавно получил из нескольких в высшей степени конфиденциальных источников. Бабу можно было в расчет не принимать: просто наемница-землянка, не имеющая ни образования, ни умений - если не считать умения владеть оружием. Конечно, ей удалось выжить на Кламасе - но верно и то, что много месяцев после этого ей пришлось проводить реабилитационное лечение, чтобы избавиться от зависимости от наркотика под названием летакронаксион - или, как его называли многие земляне, "облака". Это вещество было родственником состава, которым пользовались в Департаменте, чтобы вызывать стопроцентную стимуляцию памяти у агентов.
      Воздействие "облака", однако, заключалось в подавлении памяти. Сиг-Алда почувствовал тень отвращения. Эта баба - просто животное: убийца с пристрастием к наркотику, который стирает вчерашние дни из памяти, едва успеешь их прожить. Как могло случиться, что Вал Кон йос-Фелиум путешествует с подобным существом?
      Если она - инструмент... Он просчитал варианты, сознательно вводя нужные сведения из досье йос-Фелиума и данных, полученных во время собственного обучения.
      0,8.
      Значит, вполне в пределах вероятного, что та баба - просто подручное средство, которым управляют за счет зависимости от наркотика и от того, кто ей этот наркотик поставляет.
      Итак: задание на Лафките выполнено вполне удачно, но что-то неясное произошло между моментом его завершения и моментом, когда Вал Кону йос-Фелиуму следовало попасть на транспорт, предназначенный для доставки его домой. В какой-то момент после выполнения задания и до начала перестрелки с полицией Лафкита и местным отделением Хунтавас (факт, которой подтверждается несколькими популярными газетами с Лафкита) Вал Кон йос-Фелиум заручился услугами Мири Робертсон, бывшего солдата-наемника и безработного телохранителя.
      Скажем, йос-Фелиум заметил, что ситуация ухудшается. И далее предположим, что он понимал существование физической потребности в сне. Случай предоставил ему существо, хорошо знакомое с охраной и умеющее пользоваться оружием. И решение сработало - обстоятельства об этом свидетельствуют.
      Поскольку это решение оказалось таким удачным в одном случае и, может быть, не зная определенно, что ждет его впереди, йос-Фелиум взял ту бабу на борт корабля Стаи. Она по-варварски умелая и даже ему предана (он, конечно, позаботился о том, чтобы заранее запастись летакронаксионом).
      Сиг-Алда еще раз просчитал вероятность такого развития событий.
      0,8.
      Неплохо. Баба - всего лишь инструмент в руках йос-Фелиума, предоставленный случайностью, отточенный необходимостью. Было бы глупо ожидать чего-то иного. В конце концов, для чего еще хорошо подготовленному агенту может понадобиться землянка?
      Сочтя цепочку умозаключений достаточно убедительной, сиг-Алда притянул к себе клавиатуру и начал наносить на звездную схему координаты планет, куда мог отправиться йос-Фелиум. Некоторые из этих миров были Запретными. Однако обязанности разведчиков заводят их на самые неожиданные орбиты, в том числе и к Запретным мирам. Стоит просмотреть отчеты разведки относительно всех этих планет и только потом строить дальнейшие планы.
      Вандар
      Ферма "Дуновение весны"
      Фру Трелу оставила своих постояльцев убираться после ужина, а сама пошла по коридору, крепко зажав в кулаке ключ. Задним числом она решила, что, возможно, ошиблась. Скоро явится этот мальчишка Мельтц настраивать рояль Джерри - она сама ему это разрешила. Только теперь она вовсе не уверена в том, что готова пойти на это.
      Она остановилась у двери, переводя взгляд со скважины на ключ. Она пыталась убедить себя, что три года - это большой срок, что, может быть, спустя столько времени ключ уже не сможет открыть замок...
      Не приняв решения, она возилась с ключом - а потом резко покачала головой и сжала кулак. Ее рука потянулась обратно к карману фартука.
      Позади нее раздался какой-то шум.
      Она резко обернулась - и увидела Мери: огромные серые глаза на остреньком личике, нерешительно протянутая рука.
      - Фру Трелу, пожалуйста! Кори играть, да.
      Это было сказано самым мягким топом, но старуха уцепилась за искру раздражения, зароненную этими словами, и использовала ее жар, чтобы прогнать леденящую нерешительность.
      - С какого это ветра он будет играть? - вопросила она. Она понимала, что ведет себя неразумно, но ей было все равно. Потерю пережила она, и с чего вдруг эта... эта девчонка, рядом с которой стоит здоровый муж... позволяет себе судить... - Предполагалось, что вы двое будете на меня работать, а не захватывать мой дом! Еще будут меня учить, что я должна делать! Это рояль Джерри! К нему никто, кроме него, не прикасался. НИКТО! А теперь я должна подарить его какому-то... иностранцу, которого до прошлой недели и в глаза не видела? С чего бы это? Да вы оба небось только и думаете, как меня обобрать...
      - Нет! - Страстный голос девушки прервал поток глупостей. - Хороший Кори! Терпеливый Кори! Много работать - чинить - помогать. Помогать тебе. Помогать мне. Кто помогать Кори? - Она раскинула руки в стороны, и фру Трелу увидела в серых глазах слезы. - Фру Трелу. Пожалуйста!!! Кори играть - да.
      "И зачем, - подумала вдруг протрезвевшая старуха, - мертвецу рояль?" Она закрыла глаза и вдруг почувствовала, что сама вот-вот расплачется. Джеррел Трелу был человеком добрым - и в доме его фру никто не будет голодать без музыки.
      Она медленно разжала пальцы, сжимавшие ключ, повернулась обратно к двери, секунду повозилась с замком, а потом повернула ручку и широко распахнула дверь.
      - Спасибо, фру Трелу, - прошептала у нее за спиной Мери. Но когда фру Трелу обернулась, девушки там уже не оказалось.
      Рояль отчаянно нуждался в настройке. Хакан был очень осторожен. Кори стоял у него за спиной и пристально наблюдал за всеми его действиями. На двойном кресле справа от инструмента Мири и Кем склонились над какой-то книгой. До Хакана изредка доносился спокойный голос Кем: похоже, она учила Мири алфавиту.
      Фру Трелу сидела в простом кресле по другую сторону от лампы, делая вид, будто читает. Однако Кори, который время от времени поглядывал на нее из-под длинных ресниц, решил, что она еще ни разу не перевернула страницу.
      Когда рояль был наконец настроен, Хакан закрыл крышку и с ухмылкой пригласил Кори сесть за клавиатуру. Однако худой мужчина помедлил, а потом бесшумно отошел и остановился перед старухой с ее книгой.
      - Фру Трелу, - тихо позвал он, и она подняла голову и нахмурилась.
      Медленно, торжественно, по всем правилам, он адресовал ей поклон человека, признающего себя в неоплатном долгу.
      - Спасибо, фру Трелу. Очень.
      Она хмыкнула:
      - Только смотри, чтобы я не поймала тебя на том, что ты уходишь играть, вместо того чтобы работать. Работа прежде всего.
      - Да, фру Трелу. - Он улыбнулся. - Я буду работать.
      Она снова хмыкнула, чувствуя на себе взгляд трех пар молодых глаз.
      - Ну, так чего ты ждешь? Ведь это ты рвался играть. - Она махнула рукой в сторону инструмента. - Вот и играй.
      Он ухмыльнулся и, вернувшись к роялю, сел на пуф и пробежал пальцами по клавишам. А потом он начал играть, просто и без украшений, главную тему той пьесы, которую три дня назад играл на своей гитаре Хакан.
      Хакан радостно вскрикнул и схватился за гитару, вплетая в мелодию минорный аккомпанемент.
      Кем и Мири в двойном кресле отложили книгу и стали слушать. Завороженная фру Трелу застыла в своем кресле.
      Как это обычно бывает в таких случаях, одна песня притянула за собой другую. В какой-то момент принесли и открыли бутылку вина, и как бывает в ТАКИХ случаях, оно слишком быстро кончилось. Немного позже фру Трелу зевнула, попрощалась и пошла наверх к себе в спальню, отмахнувшись от Кем и Мери, которые предложили ее проводить.
      Ее уход заставил Хакана вспомнить о времени. Они с Кем потеплее закутались, заручились у своих новых друзей обещанием прийти пообедать вечером в марин. Хакан обещал за ними заехать.
      Когда задние огни машины Хакана наконец скрылись из виду, Мири со вздохом привалилась к стоявшему позади нее Вал Кону:
      - Босс, кажется, я напилась.
      Она услышала его негромкий смех и почувствовала, как сжались руки, лежавшие у нее на плечах.
      - Боюсь, что я тоже напился, шатрез.
      - Пара пьянчуг, - заключила она, поворачиваясь, чтобы ему улыбнуться. - Кому-то одному положено остаться трезвым, чтобы оттащить другого наверх и уложить в постель. Как быть теперь?
      Он сделал вид, будто задумался над ее вопросом, а потом обхватил за талию и увел в дом.
      - Полагаю, - сказал он, очень осторожно запирая дверь, - что тогда нам придется тащить друг друга.
      - Ладно, - согласилась Мири, тоже обнимая его за талию. Привалившись друг к другу, они добрались до своей спальни без всяких происшествий.
      Еще не рассвело, когда Вал Кон проснулся. Он не открывал глаз, ощущая, как Мири тесно прижалась к нему, положив одну руку ему на плечо, а другую на грудь. Сначала он ощутил уютное тепло, а потом услышал песню.
      Хотя слово "услышал" было не совсем правильным. Как и слово "песня". Не открывая глаз, он осторожно поискал песню, которая была слышна только в его сознании, и нашел ее. Это была непревзойденно яркая и теплая мелодия, которая беззаботно пелась сама себе и очень напоминала наитие.
      Он какое-то время наблюдал за ней, вспоминая древние предания, почти не сомневаясь в том, что это такое, - и в нем росла радость.
      "Боги сделали тебе подарок", - тихо сказал он себе.
      И та часть его сознания, которая принадлежала Клану Корвал, ответила: "Давно пора. Боги у тебя в большом долгу".
      "Жива и здорова, - песня, которая не была песней, звучала из залитого радостью уголка его Я. - Мири жива. Мири здорова".
      На секунду в нем проснулся страх: он вспомнил, каким человеком стал теперь. Но потом он сказал себе, что в спутнице его жизни незаметно было никаких магических способностей, так что, наверное, она не сможет его услышать. И страх был изгнан.
      Вал Кон слегка повернулся в предрассветной темноте, обняв лежавшую рядом с ним женщину и уткнувшись лицом в облако ее волос. Ощущая тепло внутри и снаружи, он снова погрузился в сон.
      Вандар
      Ферма "Дуновение весны"
      Вал Кон сидел за роялем, позволив своим пальцам бездумно бродить по клавишам. Из коридора до него доносились звуки включенного фру Трелу радио, где-то поблизости постанывал и возился Боррил. Пытаясь угадать, где сейчас может быть Мири, он на долю секунды сосредоточился на песне о ней и ее радостном послании: "Жива и здорова, жива-и-здорова"...
      Раздвинув губы в улыбке, Вал Кон снова вернулся к нотам, которые он играл, зацепившись слухом за три, напомнившие ему пьесу, над которой они с Хаканом работали накануне вечером. Покачав головой, он непринужденно пробежал по песне, а потом вернулся к началу и сыграл ее уже всерьез.
      "Изволь заниматься, - с шутливой строгостью сказал он себе. - Если Хакану удастся найти для нас двоих работу исполнителей, ты должен быть готов и в форме".
      Он не был уверен в том, что такая работа им достанется, но Хакан больше ни о чем и говорить не мог. Похоже, приближалась какая-то ярмарка, и надежды Хакана возлагались на то, что они вдвоем смогут выступить в одном из выставочных павильонов. Плата, по мнению Хакана, была просто смешная (более того, он предложил, чтобы Кори взял все деньги себе, поскольку фру Трелу не считала нужным снабжать своих подопечных карманными деньгами). Но надо было понимать так, что единственной целью выступления - если не считать самой музыки - было показать себя, Хакан считал, что на Зимней ярмарке в Джилле бывает весь свет. Какой-то беззвучный сигнал оторвал его от этих размышлений. Подняв глаза, он увидел неуверенно остановившуюся в дверях Мири. Замедлив бег пальцев по клавишам, он ей улыбнулся:
      - Привет, Мири.
      - Привет. - Ее ответная улыбка была виноватой. - Я не хотела тебе мешать. Забыла здесь книгу.
      - Ты мне не помешала, - сказал он, любуясь, как грациозно она идет по комнате.
      В последнее время она стала оставлять волосы распущенными, что, как он обнаружил, очень ему нравилось. Похоже было, что для них обоих этот мир этот дом - стали убежищем.
      Мири нашла свою книгу и собралась уходить.
      - Ты можешь остаться, - предложил он ей, втайне желая именно этого. Если моя игра тебе не помешает.
      Она широко улыбнулась:
      - Не-а. Это я боялась помешать тебе.
      - Ты мне не мешаешь, - мягко повторил он. - Мне будет приятно, если ты останешься.
      - Я предпочту слушать твою игру, чем радиоистории фру Трелу, отозвалась она, свернулась в двойном кресле и открыла книгу.
      - Высшая похвала, - пробормотал он и ухмыльнулся, услышав ее смех.
      Его пальцы легли на клавиши, и он снова начал играть.
      Вал Кон переходил от пьесы к пьесе, повторив все одиннадцать вещей, составлявших их скудный репертуар. Все его внимание было поглощено музыкой, хотя время от времени он улавливал легкий шелест переворачиваемых Мири страниц.
      Последняя из одиннадцати оказалась сложной штукой: требовалось извлекать из клавиатуры резко обрывавшиеся трели. Кроме того, неровная лестница неподходящих друг к другу звуков поднималась к немыслимому крещендо. Такая фраза достаточно плохо звучала бы и на омнихоре, однако какой-то ненормальный творец решил, что она годится для такого неуклюжего инструмента как рояль...
      Досадливо вздохнув из-за того, что ему снова не удалось реализовать потенциал сложной фразы, Вал Кон поднял голову и увидел свернувшуюся в кресле Мири. Ее голова склонялась над книгой, свет от лампы падал на роскошные рыжие волосы.
      Его пальцы самовольно пробежали по клавишам, построив похожую на смех фразу - словно что-то прекрасное и неприрученное, увиденное лишь мельком, готовое вспорхнуть и улететь. Вторая рука переместилась ниже и нашла другой мотив - силы, верности и удивительной отваги. Две мелодии слились, превратились в одну, ненадолго разошлись и снова встретились, дополняя друг друга и составляя единое целое. Слишком быстро его пальцы завершили мелодию, и он снова поднял взгляд, заметив, что стал играть намного громче.
      Мири улыбалась.
      - Славная мелодия, - сказала она. - Что это было?
      Он ответил улыбкой на ее улыбку.
      - Ты.
      - Я?!
      Мири не скрыла недоверчивого удивления.
      - Конечно, ты, - спокойно подтвердил он. - Вот послушай.
      Он снова поднял руки, сыграв прихрамывающую старую фразу, усталую, но не немощную, предсказуемую и упрямую.
      - Фру Трелу, - пробормотал он, заметив, что Мири встала с кресла и подошла ближе.
      Снова сдвинув руки, он изобразил подскакивающий задиристый басовый мотив, и Мири, расхохотавшись, воскликнула:
      - Боррил!
      - Он самый, - отозвался Вал Кон, ухмыляясь.
      Игра его увлекла. Боги, сколько лет он не позволял себе такого дурачества!
      Пальцы снова прикоснулись к клавишам, и Мири кивнула:
      - Кем.
      - Опять правильно, - сказал он и подвинулся на пуфе, чтобы она смогла устроиться рядом с ним. Перенеся руки на верхнюю часть клавиатуры, он исполнил хаотический набор высоких аккордов, в которых беспорядочно смешались диезы и бемоли. - И Хакан, конечно...
      Она рассмеялась и присела на край пуфа - словно старалась до него не дотрагиваться.
      Вал Кон чуть склонил голову и начал гулкую мелодию, сопровождая ее не совсем гармоничным аккомпанементом, который время от времени перемежался торопливой россыпью высоких звуков.
      - Точильщик, - сказала Мири, и он кивнул.
      У нее был превосходный слух: он перебрал немногочисленный список их общих знакомых, и Мири безошибочно назвала каждого, хотя одна характеристика заставила ее расхохотаться и запротестовать:
      - Ой, нет! Бедный Джейсон!
      Вал Кон снова переместил руки и построил надежно уравновешенную мелодию с бескомпромиссным как камень аккомпанементом, вот только... Мири не ошиблась, услышав едва заметный смешок? Или намек на раскованность? Если они и существовали, то это был лишь призрак. Пальцы Вал Кона остановились, и последняя нота отзвучала. Мири покачала головой:
      - Тут ты меня поймал. По-моему, я с ним не знакома.
      - С ней, - поправил он. - Это моя сестра Нова.
      - Очень приятно, - проговорила Мири без особого энтузиазма. - Надеюсь, что мне не случится ее разозлить.
      Он тихо рассмеялся и заиграл новую мелодию, на этот раз нежную, непринужденную, почти нелепо добродушную - пока не расслышишь скрытую под поверхностью сталь, острую, как клинок.
      - Шан, - проговорил он, а потом снова вернул пальцы на клавиши.
      Новая мелодия была похожа на сверкание темных снежинок, на секунду выхваченных вспышкой молнии, или на котят, которые только что проснулись и гоняются друг за другом.
      - Антора, - сказал он.
      Чуть отодвинувшись от рояля, он кивнул.
      - Клан Корвал, - сказал он Мири и протянул руки, чтобы закрыть клавиатуру.
      Рука Мири легла ему на рукав, заставив остановиться.
      - Кого-то там не хватало, правда?
      Он вопросительно выгнул бровь.
      - Вал Кона? - предположила Мири. - Я вроде слышала, что он - Второй представитель.
      - Ну что ж, - уступил он. - Вал Кон.
      Его пальцы легли на клавиши и сыграли быструю череду звуков в среднем диапазоне, которые были всего лишь эхом его негромкого голоса. А потом он снял руки с клавиатуры и осторожно закрыл крышку.
      - Ага, - сказала Мири.
      Он повернулся к ней - и заметил, как напряжены мышцы вокруг ее глаз.
      - Шатрез! Что случилось?
      Она нахмурилась и едва заметно передернула плечами, словно сбрасывая с них проблему.
      - Я... Наверное, это глупо. Просто мне показалось, будто ты пытаешься от меня... спрятаться, что ли.
      - Правда? - Он повернулся на пуфе так, чтобы смотреть ей прямо в лицо. - Я твой друг. И твой напарник. И твой спутник жизни. Я тебе неприятен, Мири?
      - Неприятен? - Она явно удивилась, а потом резко поменяла позу, усевшись на пуф верхом лицом к Вал Кону.
      Выражение ее лица было совершенно открытым, так что он прочел ее ответ прежде, чем она произнесла его вслух.
      - Я люблю тебя так сильно - до боли. Так сильно, что стараюсь об этом не думать, потому что мне страшно.
      Она стиснула зубы.
      Он осторожно протянул руку и нежно погладил по щеке.
      - Такой щедрый подарок, шатрез, для человека, которого ты не знаешь. Он склонил голову. - И ты ведь знала меня достаточно хорошо, чтобы вступиться перед фру Трелу, чтобы она разрешила мне играть на рояле.
      - Откуда ты узнал?
      Мири смотрела на него с подозрением. Он снова погладил ее по щеке, потом провел пальцами по изгибам бровей.
      - Фру Трелу сказала мне об этом, чтобы я хорошо понимал, как сильно меня любят. - Его пальцы скользнули по ее скуле. - Ты так прекрасна...
      В его голосе слышна была боль изумления.
      Она осторожно убрала у него со лба непослушную прядь волос.
      - Вал Кон? - В полном молчании она всмотрелась в его лицо и глаза. Ему показалось, что она заглядывает в самую глубину его души, - и, испугавшись, он затаил дыхание. - Ты меня любишь, - проговорила она наконец очень тихо, словно это открытие было для нее новым.
      - Мири, - проговорил он, перейдя на самый интимный вариант низкого лиадийского и почти выпевая мелодичные слова, - ты моя мудрость и мой смех, песнь моего сердца, мой дом. Мой самый близкий друг, жена и любовь...
      Мири его не понимала: эти слова ничего для нее не значили, хотя он заметил, как она прослеживает песню его голоса. Он почти резко вскинул руки и погрузил пальцы в ее волосы, удерживая ее голову так, чтобы смотреть глаза в глаза. Сознательно сохраняя интонацию разговора с близкими, он стал искать безнадежно беспомощные земные слова.
      - Я люблю тебя, Мири. Ты - моя радость.
      Отпустив ее, он отодвинулся - и почувствовал вспышку сильнейшей радости, когда она взяла его за руку.
      - Спутники жизни - это значит именно то самое? - спросила она, слегка ему улыбаясь.
      Он приподнял бровь:
      - А что еще это могло значить?
      - Просто проверяю. - Она встала и потянула его за собой. - Давай ложиться. Спорим, сейчас уже за полночь.
      "Исполнение долга"
      - Присцилла, - спросила Лина с прямотой, на которую ей давала право давняя дружба, - разумно ли это?
      Та на секунду перестала расстегивать пряжку ремня и удивленно подняла брови.
      - Это необходимо, - сказала она и спокойно отложила ремень в сторону.
      Лина подавила вздох. Считая этот безумный шаг необходимым, Присцилла его сделает, согласится подруга ее страховать или нет.
      - Может, это можно отложить, - осмелилась предложить она, глядя, как Присцилла снимает брюки и аккуратно складывает их поверх рубашки, - до тех пор, пока Шан не вернется на корабль? Он ведь будет торговать только до местного заката, Присцилла. Ведь это же не настолько...
      Лина с самого начала заподозрила, что это предприятие не встретило одобрения у Шана йос-Галана - что не обещало ничего хорошего Лине Фаалдом, если ей придется найти его, чтобы сообщить: "Мой старый друг, твое сердце ускользнуло у меня на глазах, и сделала она это так, что Целитель не в состоянии последовать за ней и найти ее..."
      Присцилла улеглась на кровать и улыбнулась подруге:
      - Мне не грозит никакая опасность, Лина. Ведь ты же будешь со мной!
      Хрупкая женщина рассмеялась:
      - Да, безусловно! Мышь будет охранять льва.
      Присцилла кивнула, оставшись совершенно серьезной.
      - Кто же лучше с этим справится? Ты будешь внимательно наблюдать и не бросишься навстречу опасности, как это мог бы сделать другой лев. И останешься целой и невредимой и сможешь помочь. - Она снова улыбнулась, очень нежно. - Мудрая Лина.
      - Ха! - Лина отмахнулась от лестной похвалы. - Ну, уж если это необходимо, то делай - и побыстрее.
      - Да. Ты помнишь Слова, которые я тебе дала?
      - Конечно.
      Если у Лины появятся подозрения, что дело оборачивается плохо, ей велено было крикнуть слова: "Присцилла! Присцилла, иди домой!" Присцилла назвала их "словами сердца" и пообещала, что услышит их и вернется, каким бы большим ни было расстояние.
      "Да, драмлизы способны на чудеса", - подумала Лина, запечатлевая в памяти слова сердца.
      Лежащая рядом с ней Присцилла стала дышать медленнее и глубже, жилка у нее на шее пульсировала тревожно медленно. Взгляд Целительницы сообщил ей, что Присцилла Мендоса уходит в себя - настолько глубоко, что это должно было быть заметно даже на обычный взгляд.
      И внутренним взором Лина увидела, как странно плотная аура поднялась над спящим телом, а потом еще выше, к потолку каюты, оставляя за собой одну нить не тоньше шелковинки. Продолжая подниматься, аура прошла сквозь потолок и исчезла из поля зрения Лины.
      Отключиться от шума галактики оказалось легче, чем в прошлый раз. Искомый образ явился, как только удалось найти его ауру, сияющую среди огоньков поменьше наподобие сверхновой звезды в окружении обычных.
      Присцилла приближалась медленно, памятуя тот урок, который получила в прошлый раз из-за своей спешки. Не поддающееся измерению время ушло на то, чтобы преодолеть расстояние, которое одновременно показалось ей и очень большим - и всего лишь поворотом, который делаешь в постели, чтобы обнять лежащего рядом.
      Внезапно она оказалась очень близко, осторожно открыла тропу от себя к нему - и чуть было не отпрянула.
      Храмовое воспитание спасло ее от этой ошибки; необходимость заставила снова приблизиться и рассмотреть то, что там было.
      Стены. Паренек, которого она знала, не окружал себя такими бастионами и валами, хоть и умел закрываться. Но и при всем том, несмотря на то, что он бодрствует, она была вооружена волей и Взглядом и должна была бы найти крошечные щели, чтобы проникнуть сквозь его защиту и оставить зерно мысли, что прорастет после догадкой и сном и найдет дорогу в сознание.
      В неуверенности она сравнила искомое с найденным, решив было, что в своей поспешности совершила ошибку - но нет! Такого точного совпадения быть просто не могло, закрывался он или нет. И ведьминский взгляд позволил Присцилле увидеть едва заметный намек на страстность, которая прежде щедро из него истекала. Она по-прежнему пылала, но далеко в глубине, словно ритуальный костер в цитадели.
      "Вал Кон!" Она с силой швырнула его имя, надеясь создать трещину в этих стенах. Возможно, он даже ее узнает!
      Он ее услышал - в этом сомнений быть не могло, но стены остались нерушимыми. Присцилла уже готова была отступить, признав свое поражение, и тут ее ведьминское зрение показало ей мостик.
      Крепкое сооружение, построенное не столько умело, сколько честно, уходящее в самое сердце того окруженного крепкими стенами строения, которым почему-то стал Вал Кон йос-Фелиум. А вот второй его конец уходил... куда?
      Присцилла осторожно прошла вдоль мостика, дивясь его гибкости и прочности, а потом нашла его источник и снова изумилась.
      Аура сияла, жизненная страсть выбивалась отовсюду, хотя сознание в этот момент было отключено. Присцилла присмотрелась внимательнее и нашла сердцевину той, что спала за легкими запертыми дверями, тогда как все остальное оставалось открытым для всех, обладающих Зрением. Она ощутила затаенное сияние, которое могло говорить о ведьминском чувстве. Мост указывал на талант, хотя и видно было, что его строитель не обучен. Если бы Присцилла находилась в теле, она улыбнулась бы. Она нашла спутницу жизни Вал Кона - и подходящий приемник для своего послания.
      Постаравшись не потревожить сна незнакомки и не поколебать моста, Присцилла поместила зерно мысли в ауру спящей и чуть отстранилась, наблюдая за результатом. Только убедившись в том, что ее действие не потревожило ни спящую, ни бодрствующего, она покинула их, чтобы вернуться по путеводной нити домой.
      Вандар
      Ферма "Дуновение весны"
      Вал Кон встал с постели и бесшумно оделся. Он несколько секунд постоял над Мири, изучая ее лицо в ярком свете луны, почему-то непомерно обрадовавшись слабой довольной улыбке, оставшейся на ее губах. А потом он бережно укрыл ее, едва прикоснувшись кончиками пальцев к медному шелку ее волос, повернулся и тенью выскользнул в коридор.
      Внизу он на секунду задержался, решил не трогать рояль и вышел на кухню, где Боррил застонал, но не проснулся, пока он снимал с вешалки куртку.
      За сарайчиком для скаппинов он снова остановился. Дыхание превращалось на морозе в белое облачко. Его переполняла энергия, залившая тело от макушки до ступней, - возбуждение, вызванное музыкой вкупе с любовными ласками и ощущением того, что тебя любят. Он приподнялся на цыпочки и поднял руки к редким звездам. В эту ночь - в эту ночь он способен был полететь.
      Или почти что. Почти воспарив к небу, он опустил руки и остановился, молча глядя в небо и думая о корабле.
      Он по собственной воле доставил неразрешенную технику на Запретный мир и оставил почти без укрытия всего в трех милях от населенного пункта. Хотя корабль сломан и разграблен - даже аварийный маячок не работает, - его следовало вернуть на орбиту и в забвение в ту же секунду, как они благополучно приземлились, и не пытаться успокоить совесть разведчика соображениями необходимости.
      У него нет средств, чтобы починить корабль, нет предлога для того, чтобы оставить его на планете. Просто ему не хочется лишаться такого ресурса, пусть даже разум говорит, что воспользоваться им невозможно. С самого начала - от Кантры и дальше - Клан Корвал сохранял доставшиеся ему корабли. Тридцать одно поколение йос-Фелиумов руководило Кланом, собирая корабли везде, где можно, повинуясь завету Кантры. И на долю Вал Кона, наследника по прямой линии, седьмого обладателя этого имени, выпала обязанность отправить корабль на верную гибель и признаться самому себе, что он и его спутница жизни застряли на Запретном мире, отлучены от Клана и, возможно, здесь и умрут.
      Его охватила тоска по дому - внезапная и острая. Он вспомнил библиотеку в Джелаза Казон, длинные ряды дневников в одинаковых переплетах. Еще живее он вспомнил кабинет дяди Эр Тома в Треалла Фантрол: как дядя сидел за своим столом, склонившись над какой-то работой, и как блестели в отблесках ароматного пламени его светлые волосы. Он вспомнил собственные комнаты, серого Мерлина, разлегшегося на подоконнике, моргающего желтыми глазами на полуденное солнце. Как смеется и что-то говорит Шан, как серьезна Нова. Антора, Пади, Пат Рин...
      В предрассветных сумерках он услышал звук - словно кто-то невыразимо далеко позвал его по имени. Он стремительно повернулся, напрягая все чувства, - услышал, как эхо оклика замерло вдали. И больше ничего.
      Спустя несколько минут он повернул обратно к дому, неся под сердцем воспоминания о родине, словно тупую боль.
      Мири проснулась, как только Вал Кон открыл дверь. Она широко ему улыбнулась и с явным наслаждением потянулась:
      - Доброе утро!
      - Доброе утро, шатрез. - Он осторожно присел на край кровати и протянул ей кружку. - Хочешь чаю?
      - Почему бы и нет? - Она села, опираясь спиной на подушки, и взяла кружку. Одеяло сползло с нежной груди. - М-м... Славно, - сказала она, сделав глоток. - И спасибо.
      - Пожалуйста.
      - Угу. Ты сегодня рано встал.
      - Немного перебрал музыки. - Он улыбнулся. - Даже несмотря на то, что было потом, мне достаточно оказалось немного подремать.
      Она рассмеялась, покачав головой и спрятав грудь за занавесью волос.
      - А я-то решила, что тебя утомила! - Тут выражение ее лица резко изменилось, и она отпила еще чаю. - Видела сон, босс.
      - Вот как? - пробормотал он, наблюдая за ней из-под длинных ресниц. Расскажи мне.
      - Самое странное, - медленно проговорила она, - что все было такое правдоподобное, словно я знакома с этими людьми. Словно мы... родня.
      - Сны бывают очень странные, - сказал он спустя несколько секунд, видя, что она не знает, как продолжать. - Может, это были люди, которых ты уже когда-то раньше видела, но только мельком.
      - Не-а, - неуверенно возразила она. А потом уже с полной уверенностью повторила: - Нет. Я бы запомнила такую пару, какой бы короткой ни была наша встреча. - Она закрыла глаза, сосредоточенно сдвинув брови. - Они стояли... похоже, на мостике корабля, но только очень большого. Рядом, плечом к плечу. Она немного выше его - черные волосы, кудрявые, черные глаза и белая кожа. Прекрасная, босс, - иначе ее не назовешь. А он - белые волосы, но не старый. Светлые глаза, смуглая кожа, крупные руки... Держит рюмку вина, на пальце фиолетовое кольцо... Они сказали... - Ее брови удивленно дернулись. Вал Кон смотрел на нее, затаив дыхание. - Кто-то сказал: "Мы вас ищем. Помогите нам". - Она вздохнула. - Чертовски жизненно.
      - Присцилла! - выдохнул он.
      Мири распахнула глаза:
      - Что?
      - Люди, которых ты описала, - с трудом выговорил он, борясь с надеждой и страхом. - Беловолосый мужчина - это мой брат Шан, а женщина - Присцилла Мендоса, которая... э... она, скажем, первый помощник... на "Исполнении долга", а мой брат - его капитан.
      Наступило секундное молчание, а потом она осторожно спросила:
      - Вал Кон?
      - Да?
      - Как твоя родня попала ко мне в голову?
      Он помедлил, а потом взял ее за руку.
      - Присцилла - драмлиза. То есть она волшебница, Мири. Я... на улице мне показалось, будто меня кто-то окликнул, но... Возможно, она не в состоянии передать послание в бодрствующий разум, поэтому она выбрала разум моей спутницы жизни.
      - Угу, но откуда она об этом узнала, босс?
      Он ответил беспомощным взглядом:
      - Мири, я-то не драмлиз. Откуда мне знать?
      - И правда. - Она погладила его по щеке и убрала прядь волос с его лба. - Все в порядке, босс, честно. - Пальцы у нее дрожали. - Почему мы испугались?
      - Они нас ищут, - прошептал он. - Им будет угрожать опасность. Департамент Внутренних Дел... Боги, мой Клан!..
      А корабль неисправен, неисправен...
      Мири показалось, будто он прошептал: "Нам надо сегодня же лететь на Лиад. Или предупредить их, чтобы они ничего не предпринимали".
      Мири изумленно уставилась на него. А потом, с трудом продираясь сквозь путы страха, боли и вины, она отставила кружку в сторону, обхватила Вал Кона обеими руками и крепко прижала к себе.
      Шалтрен
      Цессили
      Горм Трогар стоял перед звездной картой, рассеянно прикасаясь то к одному драгоценному камню, то к другому: бриллиант Шалтрена, никен Талиты, топаз Форунера, розелла Джелбена. Это была роскошная карта: на ней были обозначены все миры, которые склонились перед мощью Хунтавас - перед словом Горма Трогара. Каждый был обозначен драгоценным камнем, производимым на этом мире - камень служил данью директору.
      Он вытянул толстый палец и снова дотронулся до сверкающего сине-золотого никена, а потом, нахмурившись, убрал его: из переговорного устройства зазвучал мелодичный голос его секретарши:
      - Господин директор?
      - В чем дело? - рявкнул он.
      - Извините, что я вас беспокою, сэр, - робко проговорила она. - Но вас хотят видеть две... э-э... личности. Они говорят, что их дело не терпит отлагательства. Я... они не записаны на прием, сэр, но сказали, что будут ждать.
      - Вот как? - Он уставился на кнопку переговорного устройства, светившуюся в мрачном кабинете ярким красным огоньком. - Но мы ведь не настолько невежливы, правда? Пожалуйста, проводи этих... личностей... ко мне.
      Наступило молчание, а потом она придушенно ответила:
      - Да, сэр.
      Горм Трогар усмехнулся и вернулся к себе за стол.
      Горм Трогар хмуро смотрел на две огромные фигуры, стоявшие перед ним, несмотря на то, что знал: в отличие от многих, они способны разглядеть его лицо даже в полумраке его кабинета. Эта уверенность щекотала ему нервы, придавая новые оттенки игре, которая давно стала предсказуемой.
      - Разведчик, древние? - переспросил он. - О Мири Робертсон я знаю. У меня есть большая потребность с ней поговорить. Признаюсь, что видеть ее мертвой мне не так важно. Хотя и этого будет достаточно. А вот относительно разведчика, - задумчиво признался он, - и угроз, высказанных в адрес некоего другого члена вашего Клана, я в полном неведении. Я внимательно расследую этот вопрос и обещаю вам, что Джастина Хостро ждут большие неприятности, если окажется, что он предоставил мне недостаточно полный доклад.
      - А какой доклад вам уже предоставил Джастин Хостро, Горм Трогар? вежливо пророкотал Точильщик. - Там не упоминается о моем родиче?
      - Там было сказано только, что Мири Робертсон была у него в руках и он ее упустил. Он умолял простить его неловкость и покорно принял назначенное взыскание. - Он раздвинул губы в том, что служило ему улыбкой. - И теперь мне ясна причина столь нехарактерной покорности. Я ваш должник, древние.
      - Возможно, - предположил меньший из его посетителей, - ваш долг позволит вам отменить свое постановление относительно нашей сестры? Она молода и очень тороплива, но сердце говорит мне, что она не сделала ничего такого, за что ее следовало бы объявить вне закона. И она определенно не заслуживает безвременной смерти.
      Трогар несколько раздраженно пожал плечами, и в разговор вступил больший из его посетителей.
      - Вполне возможно, что в какой-то небольшой мере вам был нанесен ущерб, Горм Трогар. Назовите нанесенное вам оскорбление, и давайте мы, как старейшины, обсудим компенсацию.
      Мужчина вздохнул - глубоко и печально. Право, игра шла неплохо.
      - Древние, мне искренне жаль. Но истина заключается в том, что в отношении Мири Робертсон никакая компенсация не откупит моего мщения. Она убила много моих лучших бойцов - людей, которым мне нелегко будет найти замену. Моя организация оказалась под ударом - из-за Мири Робертсон. Более того, она посмела поддержать сира Болдуина, который сам был объявлен вне закона за преступления, совершенные в отношении ма... Хунтавас. Не приходится сомневаться, что она способствовала его бегству. Из этого логически вытекает и то, что она владеет немалой долей той информации, которую Болдуин украл у моей организации. Информация - штука опасная, древнейшие. Я не могу игнорировать возможность, что эта информация вырвалась на свободу и попала в руки, недостойные ею владеть.
      Он снова вздохнул:
      - Поймите, я сделаю все, чтобы этому разведчику не причинили вреда в том случае, если он окажется рядом с ней в момент захвата. А это немало, древние. Надеюсь, вы помните, что разведчики в прошлом были не слишком добры к моим людям. Они называют нас бродягами, цыганами. Они гонят нас с мест наших сборов, клеймя как воров и шакалов, приспешников икстранцев, смертельную опасность для священной Лиад. Знайте, что в обычных обстоятельствах, если бы он лежал, умирая, у моих ног, а у меня в руке была бы чашка воды, которая могла бы его спасти, я вылил бы эту воду и смеялся, глядя, как он испускает дух.
      Он покачал головой. Слишком плохо зная существ, которым он адресовал эти слова, он не смог различить признаков возмущения.
      - Но мы живем в необычные времена, древние, - продолжал он. - И я человек необычный. Я - директор Хунтавас, и я уже признал, что я у вас в долгу. И вот как я с вами расплачусь: когда Мири Робертсон будут захватывать, то, если разведчик по-прежнему будет с ней, и в том случае, если это будет в пределах возможного, он останется на свободе. Разумеется, Тому, Кто Наблюдает, которому угрожал один из наших подчиненных, можно больше ничего не бояться со стороны Хунтавас.
      И он благосклонно кивнул.
      - Вы заключили выгодную сделку. Когда вы вошли сюда, три жизни находились под угрозой. После нашего разговора две жизни вы получаете обратно. - Горм Трогар встал из-за стола со столешницей из стали и хрусталя и быстро поклонился. - Будьте довольны, древние. С вашей точки зрения, Мири Робертсон так или иначе умерла бы очень быстро, разве не так? Что вам за дело до того, что перед ее уходом я получу то, что причитается мне? Вот и все. Приятно было свести знакомство.
      - Вы, - заявил тот, который назвался Точильщиком, - находитесь в заблуждении. Пока что знакомство не принесло ничего приятного. Однако я еще питаю некоторую надежду на то, что это будет исправлено. Вы сказали много такого, что ранило меня - как брата моего брата и моей сестры. Я нахожу ваше поведение - как старейшины со старейшиной - неприятным в чрезвычайной степени. И я бы сказал даже, если бы это высказывание не было крайне дурного вкуса, что вы мне солгали, Горм Трогар. - Он поднял огромную трехпалую руку. - Поймите: я этого не сказал. Но, если бы вежливость это допускала, я бы сказал именно так. - Он повернул голову, чтобы видеть своего родича, стоявшего от него по правую руку. - Что ты думаешь, брат?
      - Я думаю, Т"карэ, - проговорил Хранитель с торопливой осмотрительностью, - что старейшина Горм Трогар, возможно, говорил, не получив всех фактов от тех членов своего Клана, которые находятся в курсе происшедшего. Возможно, именно это придает его словам некий... скользкий оттенок, Т"карэ, который создает впечатление, будто он лжет. Правда, мы узнали от нашего брата, что люди по-другому трактуют истину, так что человек может говорить то, во что сам не верит, и тем не менее знать, что это правда.
      - Твои слова, - признал Точильщик, - содержат многое. И у тебя есть рекомендации относительно нашего следующего шага, брат? Я прошу тебя почтить меня словами из твоего сердца.
      Хранитель склонил голову, на секунду представил себе тот яркий клинок, которым была его сестра, и, наконец, произнес с некой долей ее понимания того, как вращаются людские миры.
      - Т"карэ, мне пришло в голову, что Горм Трогар не знает, с кем он имеет дело. Возможно, нам следует провести небольшую демонстрацию, а потом уйти, чтобы дать ему время собрать необходимые сведения и заново обдумать то, что он сказал.
      - Я слышал, - сказал Точильщик.
      На секунду он застыл совершенно неподвижно, устремив свои светящиеся глаза на мужчину, который молча стоял за своим столом. Он тщательно обдумал идею своего брата и понял, чем она порождена и к чему ведет. Даже в ее поспешности он счел ее хорошей.
      - Горм Трогар! - сказал он.
      - Да, древний? Я могу быть вам еще чем-то полезен?
      - Ты слышал слова моего брата, Горм Трогар. Я чувствую, что согласен с ним. Мы тебя научим, чтобы ты не пострадал из-за своего невежества в отношении Ножевого Клана Средней Реки. Потом мы на какое-то время тебя оставим, чтобы ты мог навести справки и получить факты. Мы вернемся через пять стандартных дней, чтобы снова говорить с тобой. А теперь внимай мне.
      Точильщик на секунду закрыл свои огромные глаза, а потом открыл их - и спел.
      Одну ноту, на границе невыносимого. Еще одну. И третью.
      Миралдиновый стол для совещаний затрясся, покрылся паутиной трещин, а потом рассыпался в блестящую горку обломков и пыли.
      Горм Трогар услышал, как кто-то цветисто и изумленно выругался на языке его юности. Узнав собственный голос, он заставил его замолчать.
      - Знай же, - сказал Точильщик, - что это - самая простая из тех песен, которые я мог спеть тебе, Горм Трогар. Я выбрал ее потому, что ее простоты было достаточно для демонстрации, и при этом не были затронуты более сложные кристаллические структуры - например, те, которые входят в твои коммуникационные устройства. Мне жаль, что некоторые драгоценные камни в твоем произведении искусства тоже пострадали. - Он сделал знак своему брату, Хранителю, и кивнул, как это принято у людей. - Оставайся здоров, Горм Трогар. Мы вернемся через пять дней.
      Двигаясь с неожиданной для столь крупных созданий быстротой, они прошли через комнату, перешагнув через рассыпавшийся стол, и исчезли за дверью. Горм Трогар заметил, как его рука дернулась к кнопке, которая перекрыла бы им выход, сжал кулак - и дал им уйти.
      Он медленно подошел к обломкам распавшегося стола, наклонился и поднял неровный синий обломок. Зажав его в руке так, что острые края впились в ладонь, он перешел к сказочной иллюстрации мощи Хунтавас, на которой каждый из ста четырех миров был отмечен сверкающим драгоценным камнем.
      И не слишком удивился, увидев, что их осталось только тридцать один.
      Орбита Лиад
      Лейтенант разведки Шадиа Не-Зейм была недовольна.
      - Черт возьми, на целый год застрять на Лиад, - ворчала она себе под нос, пока часть ее сознания, отведенная для пилотирования, занималась такими повседневными мелочами, как калибровка пульта, анализ векторов, проверка координат и выравнивание скоростей.
      - Я, конечно, не сомневаюсь, что это замечательно: Клан теперь имеет прекрасную здоровую дочку, которая сможет меня заменить, когда и если удача от меня отвернется, - продолжала она, наслаждаясь всеми оттенками своей истерики, - но все-таки, по-моему, целый год моей жизни - это чересчур. Глупый обычай - эти браки по контракту. Варварство. У нас есть современная технология. Почему бы Представителям не вести переговоры относительно генов, а потом не выращивать этих чертовых детишек в банках? А не мешать остальным заниматься своими делами.
      Пульт замигал и снова засветился ровно. Координаты были введены. Ее глаза скользнули к второстепенным сигналам, ожидая увидеть зеленовато-голубой индикатор, означающий разрешение диспетчерской на взлет.
      Вместо этого зажглась оранжевая лампочка - и одновременно прозвучал негромкий звуковой сигнал.
      Правым пальцем она ткнула в кнопку связи.
      - Не-Зейм слушает.
      - Лейтенант Шадиа? Радость моих ночей, неужели ты собиралась улететь, не попрощавшись? Мое сердце разбито. Вероятно, я умру от этой раны.
      Она невольно ухмыльнулась:
      - Клонак тер-Мьюлин, ты старый мошенник!
      - Никто не знает меня так хорошо, как ты, моя радость, моя шернубиа. Мое сердце лежит у твоих ног, все израненное. Обещай позаботься о моей дочурке, если я умру из-за тебя, жестокая!
      - Клонак, твоя дочь старше меня!
      - Разве это означает, что она не нуждается в заботе? Но я расчувствовался. Несомненно, я переживу эту травму, хотя и никогда не буду прежним.
      - Я дрожу от стыда, - сообщила она ему, с трудом сдерживая смех. - Ты занял эфир и задержал мой отлет с какой-то целью или тебе просто захотелось поболтать?
      - Ах, вот они, преимущества почтенного маразма! Но - да, раз ты мне напомнила, у меня была причина тебя вызвать. Когда ты выполнишь свое задание, дитя, явись во вспомогательную штаб-квартиру на Невлорне и поступи в распоряжение местного командующего.
      Она вздохнула:
      - Надо полагать, у тебя есть относительно этого какая-то официальная бумага?
      - Она уже передана и записана в твоем вахтенном журнале. Увижу ли я тебя снова, о радость моих ночей?
      - Откуда мне знать? Ты будешь на Невлорне на той релюмме?
      - Ради тебя я готов даже на Невлорн.
      Она рассмеялась:
      - До встречи, Клонак. И пусть твое разбитое сердце как можно скорее срастется!
      - До встречи, лейтенант Шадиа. Я в этом сомневаюсь. Тебе дают разрешение на отлет. Прыгай, как только будешь готова, и да будет с тобой удача!
      - И с тобой, дружище.
      Она отключила связь, нажала на кнопку включения и ввела команду: прыжок!
      Откинувшись на спинку кресла, она моргала, глядя на посеревший в подпространстве экран - и поймала себя на тихом смешке.
      "Целый год на Лиад! - подумала она, возвращаясь к своей гневной тираде. - И что потом? Она возвращается в разведку, она готова - она рвется снова лететь на задание, не желая ничего лучшего, чем нырнуть в просторы Неразведанного, ради славы Лиад и желанного отдыха..."
      "Лейтенант разведки, первопроходец Шадиа Не-Зейм, - гласил ее приказ, - по возвращении к активной службе следующие три стандартных месяца будет заниматься наблюдениями за Запретными планетами (список прилагается), отмечая для последующего подбора любые и всякие обломки, возможно, технологического характера, проводя прослушивание на предмет значительного технологического прогресса или упадка..."
      - Рейс мусоросборки? - спросила она у сидевшего за столом капитана.
      Тот демонстративно пожал плечами:
      - Кому-то это надо делать.
      Тут с его комма прозвучал сигнал, и он отвернулся, предоставив Шадии кипеть. В конце концов она повернулась и ушла. Как ни верти, а приказ есть приказ...
      И вот теперь Клонак тер-Мьюлин с его глупой болтовней и приказом явиться во вспомогательную штаб-квартиру по окончании мусоросборки. Слабый намек на какие-то пертурбации. Шадиа позволила себе улыбку и подумала, что, возможно, он все-таки будет на Невлорне.
      Шалтрен
      Цессили
      - Древние, я глубоко сожалею о том, что не нашел оснований менять свою точку зрения.
      На этот раз на стенах никаких украшений не было и стол для совещаний был из простой стали. Горм Трогар сложил руки на холодной поверхности и встретился взглядом с тем, кого называли Точильщиком.
      - Понимаю, - серьезно прогудел тот. - А вы собрали дополнительные факты, Горм Трогар? Вы разговаривали с Джастином Хостро, вашим родичем, и потребовали от него более полный отчет?
      - Я получил от Джастина Хостро всю информацию, которая мне нужна. И я повторяю: решение Хунтавас остается прежним.
      Эти слова поразили слух Хранителя, словно кристалл, вопящий под невыносимой нагрузкой, а рядом с ним очень тихо вздохнул его Т"карэ.
      - В этом случае я, Т"карэ Ножевого Клана Средней Реки, требую, чтобы меня выслушал полный совет Старейшин Клана Хунтавас. Я не получил удовлетворения. Наши переговоры описывают круги, посредине которых пустота. Жизни моей сестры и моего брата, какими бы короткими или долгими они ни были, слишком важны, чтобы зависеть от твоей прихоти.
      Горм Трогар усмехнулся:
      - Древний, в эту минуту ты разговариваешь с верховной властью Хунтавас. Никакого совета старейшин не существует: мой голос - это окончательный закон. - Он провел руками по холодной столешнице. - Вам не к кому апеллировать.
      Наступило молчание - очень короткое по меркам Стаи.
      - Горм Трогар, - проговорил Точильщик, и Хранитель заморгал, изумляясь терпеливости, которую сумел проявить самый торопливый из их Клана. Похоже, ты счел нас глупцами. Разве я только что вылупился из яйца, чтобы поверить, будто на верхушке Клана, который простирается на множество миров, стоит одна личность, чье суждение...
      У них над головой прозвучал сигнал переговорного устройства, и высокие быстрые слова секретарши перекрыли басовитый рокот Точильщика:
      - Мистер Трогар? Извините, что я вас потревожила, сэр, но прибыла делегация со Стелубии.
      - Спасибо.
      Горм Трогар отодвинулся от стола и отвесил двум стайным черепахам ироничный поклон. Право, эти существа были хуже детей! О, хуже, чем глупцы!
      - Древние, прошу меня извинить. У меня срочное дело, которое займет всего несколько минут. Прошу вас подождать меня здесь - и мы продолжим нашу дискуссию после моего возвращения.
      После этого он ушел, словно получил их разрешение, - дверь быстро открылась и со стуком захлопнулась у него за спиной.
      Ощутив, как в его сердце встает дух его сестры, Хранитель встал, подошел к двери, приложил руку к запирающему механизму, а через секунду убрал ее.
      - Брат, дверь заперта.
      - Да, - очень печально проговорил Т"карэ. - Мне показалось, что так и будет.
      Вандар
      Ферма "Дуновение весны"
      - Какое чудесное утро! - удивленно воскликнула фру Трелу. До боли яркое солнце сверкало на снегу, лежащем на крыше сарайчика для скаппинов, небо было безоблачным и густо-синим, обледеневшие кусты чуть дрожали на едва заметном ветерке. Такой день посредине зимы был настоящим подарком!
      Фру Трелу натянула толстый свитер и юбку вместо брюк, которые она обычно носила дома, причесалась и вышла из спальни бодрым шагом, мысленно составляя список.
      Мери и Корвилл, как обычно, оказались на кухне раньше нее. Кори сидел на стуле, сутуля плечи, а его жена обрабатывала его волосы гребешком и ножницами.
      - Сядь прямо! - скомандовала она по-бенски, пока фру Трелу шла к плите за чашкой чаю. - Мне же не видно, когда ты сутулишься! Мне надо отрезать тебе голову, да?
      - Мои волосы в порядке! - слабо протестовал Кори.
      Мери фыркнула:
      - Очень в порядке. Так в порядке, что ты даже не видишь, когда играешь. - Она наклонилась, чтобы смотреть на него нос к носу. - Ты похож на Боррила, - громко прошептала она.
      - Нет!
      Кори отшатнулся, изображая ужас.
      Девушка отступила на шаг, пристально его рассматривая.
      - Нет, - признала она наконец. - Боррил гораздо красивее. - Она снова подошла к нему и положила ладошку ему под подбородок, мягко заставляя поднять голову. - Обещаю - не больно. Сделаю очень быстро.
      Он со вздохом позволил поднять себе голову, хотя зажмурил глаза демонстративно крепко. Ухмыляясь, Мери заработала гребешком и ножницами, укорачивая прядь, которая привычно падала Кори на лоб, так, чтобы она доставала только до его бровей. Еще несколько умелых щелчков ножницами расправились с лохматыми висками, впрочем, волосы все равно еще закрывали ему уши - к неудовольствию фру Трелу. На самом деле волосы следовало бы укоротить еще на три-четыре пальца. И усы были бы очень кстати.
      Мери отступила на шаг, кивнула и взлохматила густую блестящую шевелюру:
      - По-моему, будешь жить.
      Он открыл глаза и поднял руки, ощупывая свою новую прическу. Мери потянулась через стол и за шнур придвинула к нему тостер, широко улыбаясь.
      - Смотри! - велела она. - Я - честная. Мое слово верное.
      Кори рассмотрел свое отражение в блестящей поверхности тостера, а потом с улыбкой поднял глаза:
      - Спасибо тебе, шатрез. Теперь не Боррил?
      - Теперь очень красиво, - заверила его она, снова улыбнувшись, и ушла в другую часть кухни, чтобы убрать ножницы и гребень на место. - Доброе утро, фру Трелу.
      - Доброе утро, Мери. - Она пила чай, любуясь через окно кухни прекрасным светлым днем. - Дети, - объявила она, - таким днем надо пользоваться. Я еду в город, чтобы купить кое-какие припасы, может, зайду в библиотеку... Кое-что очень нам пригодится, когда всерьез похолодает. - Она перевела свой взгляд обратно в кухню, на двух молодых людей. - Кори, ты мне понадобишься, чтобы носить покупки.
      - Да, фру Трелу, - пробормотал он, аккуратно возвращая тостер на привычное место.
      Она сделала глоток чаю, понимая, что ее следующие слова разочаруют Мери. Девочка так любит книги! Но в грузовике место ограничено, а ее мысленный список пугающе разросся.
      - Мери, деточка, боюсь, что на этот раз тебе придется остаться дома. В грузовике места не хватит. - Не глядя на девушку, фру Трелу поспешно добавила: - Скажешь Кори, что ему нужно в библиотеке, ладно? И решите, не нужно ли вам двоим чего-нибудь еще. - Она допила чай и поставила чашку в мойку, к другой грязной посуде. - Я буду готова ехать через пару минут.
      Она вышла в коридор, чтобы захватить бумагу и карандаш.
      Мири посмотрела на мужа:
      - Ты и правда больше ей нравишься.
      - Вовсе нет, - ответил он, вставая и потягиваясь. - Ей требуются только усилия моего мускулистого тела. Тебя она воспринимает как интеллектуалку. - Он отвесил ей глубокий поклон. - Что ты желаешь получить из библиотеки, о мудрая?
      Она ухмыльнулась:
      - Ну ты же знаешь - что тебе приглянется. Ой! - Она прижала ладонь ко лбу. - Чуть было не забыла. Тебе надо бы прихватить те, что я брала в прошлый раз.
      Последние слова она договорила, уже выходя из кухни.
      Ухмыляясь, Вал Кон прошел к плите и налил себе чаю. Чтение Мири его изумляло: естественные науки, садоводство, детективы, поэзия... Он не мог вспомнить и половины вопросов, которые освещались в книгах, набранных ею. Она прочитывала каждую серьезно и сосредоточенно: одни боги знали, как ей удавалось за всем уследить. Сам он предпочитал выбрать за один прием один-два предмета и проходить по всем существующим уровням, пока у него не появлялось четкое представление об основополагающих моментах. Художественная литература была удовольствием юности, которое пришлось резко сократить сначала ради обучения, потом - ради работы.
      Он повернулся, как только Мири снова вошла на кухню с большой стопкой книг; в их числе были и те шесть, которые брал он сам.
      - Ты забыл!
      Он вздохнул:
      - Прости меня, шатрез. Но это ты забыла, насколько я стар: мне говорили, что первой отказывает память.
      Она рассмеялась, плюхнув стопку на стол, а потом повернулась к нему с серьезным видом:
      - Тебе понадобятся перчатки, босс. Скажи фру Трелу, ладно? Если она хочет, чтобы ты был у нее носильщиком, надо, чтобы руки у тебя были в тепле.
      - А у тебя? - спросил он. - Я что-то не припомню, чтобы у тебя были перчатки.
      - Я обойдусь, - начала было Мири.
      Но тут от двери послышался голос фру Трелу: она требовала, чтобы Кори поспешил.
      Вздохнув, он вылил остатки чая и поставил чашку в мойку. Сняв с вешалки куртку, он надел ее и снова подошел к Мири. Он очень серьезно сравнил ее пальцы со своими, а потом запечатлел поцелуй на ладошке.
      - Я посмотрю, что можно будет сделать, - сказал он. - Будь здорова, шатрез, и следи, чтобы никто не обидел Боррила.
      Она рассмеялась, крепко его обняла - и тут у черной двери обиженно загудел астматический клаксон грузовика. Вал Кон собрал книги и выскочил за дверь, позволив ей громко захлопнуться у него за спиной.
      Мири перешла к окну и проводила взглядом грузовичок, который медленно прополз по разбитой колее и осторожно свернул на дорогу. Боррил застонал на своем коврике у плиты - и это было единственным звуком в доме.
      - У тебя много дел, Робертсон, - сказала она, нарушая тишину, а потом улыбнулась.
      Фру Трелу уехала. И никто не помешает ей включить радио в гостиной на полную мощность.
      Обрадованная такой идеей, она бесшумно скользнула по коридору. Встав на колени на кушетку, она покрутила ручку до щелчка и стала дожидаться, пока приборчик разогреется.
      Невнятно забормотал диктор, и Мири напрягла слух, пытаясь разобрать его слова. Что-то насчет... бассиленцев? И армий? Профессиональное завывание репортера и множество помех оказались ей не по зубам. Она повернула ручку с делениями и цифрами: голоса что-то говорили. Голоса пели. Голоса, голоса... Музыка. Она перестала крутить ручку и прислушалась. Действительно, музыка, и такая, которая могла бы претендовать на родство с исполнением Хакана. Подойдет, решила Мири и прибавила громкость.
      А потом она отправилась на кухню, на ходу закатывая рукава, чтобы приняться за мытье посуды.
      Фру Трелу вела машину с тщанием, к которому не примешивалась уверенность. Последний снег сошел уже несколько дней назад, и дорога была свободна. Однако на поверхности встречались еще наледи, и по каждой фру Трелу ехала так, словно одного неверного вздоха достаточно, чтобы привести к катастрофе.
      Вал Кон посмотрел на ее профиль, решил, что разговоры только увеличат ее нервозность, и стал любоваться погодой.
      День был погожий, но очень холодный, - и он мысленно вознес короткую горячую благодарность за свою одежду. Ведь Лиад была планетой теплой, хотя ему и приходилось бывать в таких местах, где было еще холоднее, чем зимой в Джилле. Однако оказалось, что он предпочитает не мерзнуть.
      Грузовик замедлил движение: видимо, фру Трелу крытому мосту не доверяла еще больше, чем дороге с участками гололеда. И тут ее винить не приходилось. Деревянный настил пугающе дребезжал и стонал в любую погоду, словно угрожая рассыпаться. Но в очередной раз грузовик благополучно проехал через мост и сразу же рванул, увеличив скорость почти до двадцати пяти миль в час.
      Вал Кон пересел поудобнее и сощурился: отразившийся от сосульки солнечный луч ударил ему прямо в глаза. На склоне справа стадо коров паслось на редкой зимней траве, хотя они походили на тех животных, которых он в детстве научился называть "коровами", в еще меньшей степени, чем Боррил - на собаку.
      "Вернисьдомой".
      Удивившись, он остановился на этой мысли. Вернуться домой? Но ведь...
      "Домой".
      Мысль была неотступной и очень походила на предчувствие.
      "Опасностьдома".
      Тут у него перехватило дыхание, и он отправил свое сознание туда, где по-прежнему безмятежно пела песня: "Жива-и-здорова"...
      И все же его предчувствие... Его интуиция всегда работала, никогда не ошибаясь. "Опасность. Опасностьдома".
      Фру Трелу вывела грузовик на главную улицу. Вал Кон заставил себя дышать глубоко и ровно, бесстрастно проанализировать оба сообщения. Конечно, можно находиться в опасности - и все-таки быть живым и здоровым.
      Грузовик остановился у кромки тротуара, и фру Трелу выключила мотор и вынула ключи.
      - Фру Трелу, - проговорил он поспешно, почти задыхаясь, - нам надо вернуться домой. Сейчас.
      Она изумленно уставилась на него:
      - Мы же только что приехали! Нам надо много сделать до возвращения. Ее лицо немного смягчилось. - С Мери все в порядке, Кори. Очень может быть, что она даже рада побыть дома одна.
      - С Мери все в порядке, - согласился он, стараясь говорить спокойно и твердо. - Но дома опасность, и она не должна встретить ее одна.
      Лицо старухи посуровело.
      - Чушь! - отрезала она и открыла дверцу со своей стороны.
      - Фру Трелу, - начал он снова, борясь с искушением просто отнять у нее ключи.
      - Нет! - рявкнула она, вылезая из грузовика и сердито глядя на него снизу вверх. - Перестань тратить время впустую, Кори. Чем быстрее мы сделаем все дела, тем скорее сможем уехать домой.
      Она захлопнула дверцу.
      Поморщившись от резкого зрука, Вал Кон повернул ручку со своей стороны, соскользнул на землю и мягко закрыл дверь. Повернув налево, он побежал.
      - Кори! - закричала ему вслед фру Трелу. - Корвилл Роберсун, немедленно вернись!
      Казалось, он ее даже не услышал.
      Фру Трелу секунду постояла. Грудь ее так и вздымалась, а злость боролась с тревогой. Она мысленно призналась себе, что это совершенно на него непохоже - взять и просто убежать. Но тут гнев вспыхнул с новой силой.
      - Откуда тебе знать, что на него похоже? - проворчала она себе под нос. - Пусть бежит всю дорогу до дома. Получит хороший урок.
      Сказав это, она повернулась спиной к грузовику и убегавшему мужчине и прошествовала по улице к магазину Бриллита.
      Услышав звон колокольчика над входом, Томет Мельтц поднял голову и хмуро посмотрел на низенького темноволосого иностранца, к которому так привязался его сын.
      - Хакан! - громко позвал человечек, совершенно не думая о том, как следует себя вести в приличном магазине. - Хакан, где ты?
      - Послушайте, молодой человек, - начал было замур Мельтц своим лучшим тоном городского старейшины.
      - Кори? - Хакан появился из задней комнаты, словно по мановению волшебной палочки. Его усатое лицо сияло. Он приветственно протянул руки. Кори, я как раз пытался дозвониться. Мы получили работу!
      - Что? - Человечек отмахнулся от этих слов и нахмурился. - Пытался дозвониться... кто ответил?
      - А? - Хакан заморгал, и радость его заметно угасла. - Никто не ответил, Кори. Вы ведь здесь, так?
      - Мири. - Он ответил почти шепотом. - Мири дома одна.
      Он резко поднял голову и поймал на себе недоуменный взгляд друга.
      - Хакан, пожалуйста... - Резко протянув руку, Вал Кон схватил его за рукав. - Там... Я чувствую, что дома опасность. Мири одна. Хакан - отвези меня домой!
      Пауза длилась не больше секунды.
      - Конечно. Едем.
      Хакан снова нырнул в заднюю комнату, а через несколько мгновений вернулся с ключами от машины и курткой. Человечек уже открывал наружную дверь.
      - Хакан! - рявкнул Томет Мельтц. - Куда это ты собрался? Тебе платят за помощь в магазине, а рабочий день только начался. Если ты думаешь, будто можешь убегать ради... ради какой-то скеввинской дури...
      - Я ненадолго, папа! - крикнул Хакан, выбегая в дверь следом за своим другом. - Только отвезу Кори домой.
      Томет Мельтц стоял, уставившись туда, где только что был его сын. Потом он покачал головой и осторожно прошел к двери. Открывая ее, он услышал рев мотора: Хакан увозил Кори домой.
      Замур Мельтц закрыл дверь, вернулся за прилавок и снова начал подсчеты. Губы его сложились в едва заметную улыбку.
      Шалтрен
      Цессили
      Делегаты со Стелубии были настроены скептически. Что еще хуже, они, похоже, начали предварительные переговоры с этим выскочкой Охэндом, который считал себя в безопасности в своей крысиной норе на Дэфиде. Ну что ж, пусть он еще какое-то время так считает. Скоро ему придется получить урок. Но сначала надо позаботиться о Стелубии.
      Горм Трогар улыбнулся и поправил на переносице темные очки, ребрами ощущая надежный вес пистолета, спрятанного под пиджаком.
      - Не буду спорить, - задумчиво проговорил он, - у Хунтавас есть немало противников. Все они старательно твердят, что наша власть слабеет, что нас уже можно растаскивать на кусочки. Я уверен, что вы заметили: немногочисленные попытки отщипнуть от нас кусочек были пресечены, а их вдохновители... наказаны.
      Он снова улыбнулся, хотя остальные за столом его веселье не поддержали.
      - Возможно, вам будет полезно посмотреть на создания, которые в настоящий момент находятся во власти Хунтавас и дожидаются нашего решения. Я предлагаю вам этот урок, потому что меня огорчило бы, господа, очень огорчило, если бы вас хитростью заставили заключить союз, который мог бы оказаться... неприятным... для всех заинтересованных сторон.
      Он прикоснулся к нужному диску на пульте, установленном перед ним, и большой экран зажегся, показав специально укрепленную металлическую комнату с металлическими же столом и стульями, в которой...
      ...Больше ничего не было!
      Горм Трогар разинул рот. Размеры дыры в дальней стене оказались довольно скромными - если учесть размер большего из сбежавших: прямоугольник с равными краями, за которым виден был коридор. Стальной лист, который когда-то составлял часть стены, был сдвинут в сторону и аккуратно уложен на пол, словно те, кто проделал эту дыру, позаботились о том, чтобы об железяку никто не споткнулся.
      Он вскочил и направился к двери, стремительно обогнув секретаршу. Провели! Они его провели! Ну, это будет их последним фокусом. Печально, конечно, когда существо, способное достигнуть почетного возраста в восемьсот или девятьсот стандартных лет, не может понять, что встретилось с человеком, который ему не по зубам.
      Ему не пришлось долго их искать. В главном коридоре он остановился, изумленно глядя, как они идут ему навстречу, очевидно, намереваясь уйти через парадную дверь. Можно было подумать, что они еще не погибли!
      Горм Трогар преградил им дорогу, широко расставив ноги и устремив на них возмущенный взгляд. Уверенность ему придавал пистолет, пристроенный у сердца.
      - Глупые рептилии! - крикнул он, не замечая тех шестерых, которые вышли следом за ним из кабинета. Не замечал он и тех, кого вызвала система тревоги: телохранителей, руководителей отделений, техников-аварийщиков. Значит, вам настолько не дорога ваша жизнь! Вы являетесь на мою планету, в мой город, смеете торговаться со мной за жизни сучки землянки и лиадийского разведчика! Вы отвергаете мое решение, ставите под вопрос мою власть! Вы слишком много себе позволили, древние. И теперь вы увидите, как придется за это платить.
      - Горм Трогар, - пророкотал тот, которого звали Точильщиком. Очевидно, ваша поспешность такова, что приносит вам ущерб. Вы явно не понимаете смысла тех слов, которые произносите. Мы дадим вам время успокоиться и созвать Совет старейшин, а потом мы вернемся, чтобы снова поговорить с вами. Разумно и спокойно...
      - Молчать! - взревел мужчина, взлетая на волне ярости.
      Что он - ребенок, чтобы его так поучали? Нет! Он - Горм Трогар, которому принадлежит решающий голос в самой мощной сети власти и денег в галактике!
      - Это уже не смешно, древний. Знай, что не существует никакого Совета старейшин, который занимался бы твоими идиотскими сделками, и я не собираюсь его создавать, чтобы тебя умиротворить. Знай также, что все Хунтавас получат приказ охотиться за Мири Робертсон и этим твоим грязным убийцей-братом. А когда их найдут, то могу тебе обещать, что им придется умирать очень долго. Думаю, будет забавно заставить разведчика молить меня о смерти. Почти так же забавно, как убить тебя, древний. Мы с тобой стали врагами, и тебе этот поединок не выиграть!
      Хранитель двинулся было, но, по знаку брата, снова застыл неподвижно, хотя что-то настойчиво требовало его внимания, заставляя руку жаждать клинка...
      - Горм Трогар, - повторил Точильщик, - ты неразумно спешишь. Возможно, ты даже болен. Не может быть, чтобы ты действительно хотел объявить личную вражду между мной и тобой. Задумайся. Подумай о том, что клинки Средней Реки уже сотворили здесь. Дуэль между нами была бы полным легкомыслием. Еще раз обдумай свои слова. Мы вернемся через несколько дней и поговорим более спокойно.
      Он кивнул и повернулся боком, намереваясь обойти ставшего у него на пути человека.
      Пистолет заработал, как только Горм Трогар извлек его из-под пиджака. Оружие загудело, и он поднял ствол, метясь в самое уязвимое место черепахи: туда, где шея встречалась с панцирем на плече.
      Действительно, стайные черепахи часто бывают медлительными. Но они не всегда медлительны. Горм Трогар успел вскрикнуть прежде, чем его тело поняло, что мертво и упало на пол рядом с мерзкой гудящей штукой, которую уже окружала лужица крови.
      Точильщик обернулся и пристально посмотрел на своего брата Хранителя, а потом повернулся снова, чтобы внимательно изучить жалкого мягкого человека, пронзенного сверкающим клинком, и на пистолет, жужжавший в расплывающейся луже крови.
      Стоявшие вокруг люди не издали ни звука.
      - Что ты скажешь, брат? - мягко осведомился Точильщик.
      Хранитель понурил голову:
      - Я нанес удар, защищая Т"карэ. Оружие - у него было оружие, брат! Он не стремился к чистому решению между вами двумя, с честью и справедливостью. Он хотел только убить... - Голос его сестры тихо зазвучал у него в сердце. Он замолчал, поднял голову и заглянул в глаза своего Т"карэ и самого старшего из братьев. - Если я совершил ошибку, я приму наказание. Нанеси удар точно, брат!
      Как Т"карэ, Точильщик сделал жест отрицания. Как старший брат, он добавил знак уважительного почета.
      - Возьми обратно свой клинок. Удар был нанесен правильно, в защиту Т"карэ и клана.
      Он перевел свои яркие глаза на молчаливых людей, наблюдавших за ними.
      - Что же до оружия... - Точильщик пропел песню из семи нот, три из которых человеческий слух уловить не мог.
      Кровь Горма Трогара, окружавшая пистолет, задымилась: аккумулятор разорвался, выпуская накопленную энергию. Последовала яркая точечная вспышка, громкий щелчок - и оружие превратилось в расплавленный металл, смешавшийся с красной жидкостью.
      И тут наконец люди зашевелились - кто-то придвинулся к другим, кто-то отодвинулся. Одна фигура выступила вперед и поклонилась.
      - Я - Самбра Реаллен, исполняющая обязанности председателя, - негромко объявила она. - Чем я могу быть вам полезна, древние?
      Вандар
      Ферма "Дуновение весны"
      Хакан вел машину с той же сосредоточенной небрежностью, которая характеризовала его игру на гитаре. Его глаза и руки действовали согласованно, и Вал Кон обнаружил, что та часть его сознания, которая занималась такими вещами, измеряет быстроту реакции его нового друга.
      Они приближались к наледи, которая по дороге в город доставила фру Трелу немало тревоги. Хакан, похоже, ее даже не заметил. Они проехали по ней так же быстро, и хотя машину немного занесло, Хакан моментально ее выровнял.
      "Из него вышел бы пилот", - подумал Вал Кон.
      - Хакан, - тихо проговорил он, - я сказал, что дома опасность. Может быть, эта опасность угрожает не только Мири, я не знаю. Может, там опасно и для тебя тоже. По-моему, нам следует остановиться, прежде чем...
      Хакан сбросил скорость, переключил передачу на выезде из ложбины и снова прибавил скорость, качая головой:
      - Не беспокойся. Я же сказал, что отвезу тебя домой, так? И я тебе помогу. Ты говоришь, что там неприятности, и я тебе верю. У тебя на эти вещи нюх. - Он с улыбкой посмотрел на своего спутника. - Мне еще не приходилось играть с кем-то, кто бы так быстро все схватывал. Не только ноты, но все настроение вещи. По-моему, ты и живешь так. Так что мне кажется, ты знаешь, что случилось.
      Вал Кон нахмурился.
      - Я же только что сказал, что не знаю, - тихо напомнил он Хакану, но тот отмахнулся от его возражений.
      - Послушай, если Мири что-то себе повредила, так я прошел медподготовку, когда был в ополчении. И я состоял в добровольной пожарной бригаде, пока эта занудная политика меня оттуда не выжала. Я смогу помочь, что бы ни случилось.
      - А ты будешь выполнять мои приказы? - спросил Вал Кон. - Будешь делать, что я скажу, без разговоров, если опасность окажется большой?
      - Ты будешь боссом, - пообещал Хакан. Вал Кон с трудом проглотил изумленный вскрик. Его спутник покосился на него. - Ты бы помог мне, правда? Если бы это была Кем?
      - Да...
      - Ну вот видишь, - сказал Хакан.
      Вал Кон опустил стекло и подставил лицо под струю ветра, а потом мысленно потянулся к тайному уголку своего создания. Жива-и-здорова.
      Впереди возник крытый мост, а потом они стремительно проехали через него. Доски скрипели, машина дребезжала - такую скорость фру Трелу сочла бы полной дурью.
      - Ты был в ополчении, - негромко спросил Вал Кон. - Ты был на войне?
      - Нет. В этих местах войны не было давно, очень давно. Но я помогал устранять последствия того взрыва на пиротехнической фабрике в Карнади. Люди говорили, что это было очень похоже на войну.
      Вал Кон поерзал на сиденье. По мере приближения к ферме его тревога все усиливалась. Его ум требовал от него действий: оружие, сражение, даже убийство. Он сделал глубокий вдох, заставил себя успокоиться и проанализировал свою экипировку. Клинок Точильщика удобно устроился у него в рукаве. Он нагнулся и вытащил из-за голенища метательный нож.
      Если Хакан и заметил этот нож, то ничего не сказал.
      - У тебя есть хоть какое-нибудь оружие, Хакан?
      - Ты это серьезно, да? Угу. У меня сзади есть половинник - где-то под всем барахлом.
      Вал Кон перегнулся назад и стал рыться в нотах и гитарных футлярах.
      Оказалось, что "половинник" - это ствол большого калибра, поверх которого установлен второй, с меньшим калибром.
      - Это, конечно, штука слабая. - Голос Хакана звучал непривычно серьезно. - У меня есть несколько зарядов дроби и должно быть немало...
      - Разрывных? - вопросил Вал Кон, разглядывая заряд, предназначенный для большего ствола.
      Хакан подавился смешком.
      - Нет, это дробь - чтобы бить птиц и грызунов с малого расстояния. У ружья дальность побольше, но вообще-то оно просто для мишеней. Хотя, наверное, ранить кого-нибудь можно...
      Вал Кон прикинул вес оружия, разобрался в механизме зарядки и стрельбы.
      - Отдача?
      - Ну, дробь...
      "Глупая штука", - решил Вал Кон.
      - Оставь себе, - сказал он Хакану.
      До них донесся звук - нечто необычное наложилось на шум мотора и свист ветра.
      - Тормози, - пробормотал Вал Кон, но Хакан уже и сам это сделал.
      Звук раздался снова.
      - Ружья! - бросил Хакан, снова надавив на акселератор.
      - Скорострельные. Хакан, дела могут быть совсем плохи. Ты будешь слушать и делать то, что я скажу. Когда мы подъедем к дому, я выйду. Если ты увидишь, что я не иду дальше, или если я махну тебе рукой - возвращайся в Джилл! Возвращайся, но сожги за собой мост. Сожги его, Хакан, и скажи всем, что тут война!
      Они въехали на последний невысокий холм, и Хакан, выключив двигатель, по инерции проехал через небольшую рощицу, а из нее - во двор фермы.
      Вал Кон закончил заряжать половинник, снял его с предохранителя и положил на сиденье.
      Перед крыльцом лежали четыре трупа в грязных мундирах. Двоих застрелили сзади.
      Хакан сжал ружье. Его добродушное лицо посуровело и немного побледнело.
      - Мири?
      - Думаю, в доме, - ответил Вал Кон.
      В следующую секунду он уже исчез, бесшумно соскользнув с пассажирского места и тихо прикрыв за собой дверцу.
      Хакан включил передачу, дал машине немного отъехать назад, к дороге, и вытащил ключи из зажигания. Затрещали выстрелы - совсем близко. Он застыл, но звуки сразу же стихли. Он осторожно открыл отделение под сиденьем водителя и вытащил оттуда свою фуражку ополченца.
      Надежно надев фуражку, он на секунду задумался: как капрал ополчения и иностранец с ножом смогут остановить силы вторжения?
      А потом он подумал о том, что должен был подумать Кори: там Мири! С ключами в кармане и с половинником наготове ополчение начало просачиваться в зону боевых действий.
      Никем не замеченный Вал Кон стоял в тени подроста, который фру Трелу называла кустарником, и прислушивался. Из дома раздались голоса мужчин, возбужденно разговаривавших на незнакомом языке. Ближе послышался какой-то скулеж. Сжимая в руке нож, он двинулся в сторону более слабого звука.
      Кровавая кипа тряпок... Нет! Протестующе зажмурившись, он снова потянулся к теплому уголку своего сознания. Жива-и-здоро-ва, жива-и-здорова. Он на целую минуту сосредоточил внимание на песне и тепле, а потом заставил себя отстраниться.
      При более спокойном рассмотрении кипа оказалась не тряпичной, а меховой: Боррил лежал, втиснувшись между густо поросшим иголками кустом и стеной дома. Его хвост неровно колотил по земле. Окровавленная голова упиралась в стену.
      Вал Кон трогал рукоять метательного ножа и не шевелился. Из дома доносились голоса большого количества людей, поблизости раздавались выстрелы. Нерешительно, почти задыхаясь от отвращения, он нырнул в свой разум, нашел выключатель, которым никогда не хотел бы пользоваться снова и подумал Мысль...
      Он отшатнулся от самого себя. Страх таял, словно туман, по мере того, как он увеличивал расстояние, как его научили инструктора агентов. Теперешнее задание даже отдаленно не напоминало патриотическое убийство какого-нибудь антилиадийски настроенного фанатика. Ему необходимо спасти Мири. Он приложил мысленное усилие, чтобы открыть заблокированную часть своего сознания, а потом чуть не потерял равновесие: программы затопили его мысли, растягивая и стирая его...
      ЦЕЛЬ ЗАДАНИЯ: Спасти Мири Робертсон от атакующих военных сил и вытеснить силы с базы
      ОГРАНИЧЕНИЯ: Никаких
      ПРИОРИТЕТ ЗАДАНИЯ: Наивысший
      ПРИЕМЛЕМЫЙ УЩЕРБ АГЕНТУ: Без ограничений в связи с приоритетом
      БОЛЕВОЙ ПОРОГ: Не ставится
      ПОЛНЫЙ АВТОМАТИЗМ: Да
      КОНТУР: Вероятность выполнения задания: 0,37
      СИГНАЛ К НАЧАЛУ: Начать!
      Во время начальной подготовки на каждую фазу уходило несколько часов. Потом - минут. Потом - секунд. И теперь на это достаточно было времени, за которое принималось решение и думалась Мысль: "Приоритетная цель принята".
      Он стал быстрее пилотов, точнее наемников, смертоноснее берсеркеров. Он снова в полной мере стал агентом перемен. Вал Кон моргнул.
      Собака и куст были немного не в фокусе. Вал Кон моргнул снова. Да. Существо, лежавшее перед ним, имело неплохой шанс выжить, если ему удастся не попасть под выстрелы. Сами по себе раны не смертельны, хотя длительное кровотечение может его убить. Но, живое или мертвое, оно для выполнения задания не существенно.
      Он неслышно скользнул мимо, направляясь к дому и низкому окну, которое выходило из так называемой парадной столовой. Перед ним на земле сверкали осколки стекла. Оконная рама оказалась разбита и выворочена. У самого окна лежал солдат со сломанной шеей.
      Анализ показал, что убийство было совершено Мири Робертсон. Вал Кон пролез через вывороченную раму. Когда его ноги коснулись пола, он услышал какой-то звук. Резко повернувшись, метнул нож.
      Часовой перед смертью дергался и, пока кровь била у него из шеи, наделал довольно много шума.
      - Кветл? - окликнули из соседней комнаты.
      Вал Кон подбежал к трупу, вытащил из мертвой руки неуклюжий пистолет, нашел предохранитель (правда, было непонятно, отключен он или нет), выдернул свой нож и стремительно развернулся к двери.
      - Кветл? - снова вопросили там, уже громче, и стало слышно, как по застеленному ковром полу тяжело топают несколько пар тяжелых сапог.
      В дверь вошел первый солдат.
      Щелк!
      Этого тоже убил нож, но он упал к ногам второго, который оказался вооружен и сразу же открыл огонь.
      Вал Кон бросился под ненадежное укрытие в виде деревянного обеденного стола, перевел предохранитель в нужную позицию и выстрелил, содрогнувшись от отдачи.
      С громким воплем противник рухнул на пол, прижав ладони к лицу. Вал Кон выстрелил снова, и шум прекратился.
      Он мимолетно выругал себя за неточную стрельбу. Вероятность личного выживания оставалась неизвестной для всей операции, но составляла семьдесят пять процентов в течение ближайшей минуты. Со второго этажа донесся топот множества ног, потом короткая перестрелка.
      Вернув себе нож, Вал Кон бесшумно скользнул по коридору. В передней комнате играло радио, показавшееся особенно громким в потрясенной тишине.
      Кухня была пуста. Он уже собирался идти, когда знакомое потрескивание электричества заставило его стремительно пробежать через комнату и схватить трубку прежде, чем телефон успел зазвонить.
      - Алло? Это Атна Бригсби...
      - Молчать! - отрезал он. - Чрезвычайная ситуация и опасность! Пошлите...
      - Кори? Ты мне объяснишь, что происходит? Я в жизни...
      - Молчать, Бригсби! Вызывай армию, вызывай ополчение - вражеское вторжение!
      Он еще говорил, когда за стеной дома раздался мерзкий звук выстрелов из тяжелого автоматического оружия. Ему отвечало странное пощелкивание, почти такое же тихое, как у привычного пулевого оружия.
      - Захватчики? Захватчики! О боже мой... Кори, где Эстра?
      - Эстра в порядке, Мири исчезла. Вызывай полицию, армию. Я иду.
      Он оставил трубку болтаться на проводе, но, после секундного колебания, перерезал провод, ведущий к телефону.
      В пистолете осталось всего три выстрела, и он поднял один из упавших автоматов. Он оказался грязным, с пятнами ржавчины. В магазине было всего семь патронов. Вал Кон решил, что ему повезет, если это оружие вообще действует. И отдача может его замедлить.
      Наверху снова начали стрелять, а потом раздалось пронзительное улюлюканье: боевой клич Гирфалька!
      Опять выстрелы, топот обутых в сапоги ног - бегущих. Громкие крики, выстрелы, топот. Вал Кон рванулся туда, перепрыгивая через две ступеньки, таща с собой дурацкий автомат.
      На верхней площадке стояла толпа солдат, спиной к нему. Они смотрели на того, кто, похоже, только что выбил дверь чердака.
      Тяжелый автомат был поднят и стрелял в затылки. Ему удалось сделать три выстрела, а потом оружие заклинило. Он поднял пистолет и убил еще троих.
      В тесноте остальным реагировать было трудно. Позади себя они увидели только дым и резкие движения какого-то безумца.
      Один из противников бросил свое оружие. Его примеру последовал еще один, произнося звуки, которые могли означать, что он сдается. Вал Кон нашел солдата с оружием в руке и убил его ударом ножа. Он стал искать новых противников, но увидел только безоружных тварей, которые испуганно жались к стенкам.
      С чердака раздалось еще несколько размеренных выстрелов, а потом и оттуда послышались звуки сдачи - и клич Гирфалька.
      Вал Кон бросился вперед, подхватил брошенный автомат и, наведя его на шестерых оставшихся в живых, направился к чердачной лестнице.
      - Друг?
      Слово было земное, голос - гортанный, знакомый.
      Вал Кон помедлил секунду, пытаясь найти выключатель, который выскальзывал из его мысленной хватки, и нашел нужный ответ.
      - Шатрез.
      С улицы до них донеслись выстрелы. Хакан? Разве Хакан там?
      С чердака по лестнице спускалась рыжеволосая женщина, толкавшая перед собой нескольких разоруженных противников. Она держала хорошо начищенное ружье с деревянной оправой. За поясом у нее был тонкий нож лиадийского разведчика.
      Она поставила своих пленных к его шестерым, подошла к Вал Кону и встревоженно заглянула ему в лицо:
      - Почему ты так долго возился?
      На улице снова начался шум, перемежающийся с очередями.
      - Охраняй их! - рявкнул Вал Кон и стремительно сбежал вниз по лестнице.
      Мири застыла неподвижно, а потом посмотрела на пленных и очень внятно спросила их на земном:
      - А теперь куда его понесло?
      Похоже, ее тон оказался крайне угрожающим: они дрожащей толпой отступили в гостиную фру Трелу. Один из них бережно помогал пареньку с расквашенным носом и подбитым глазом.
      Мири уселась на подлокотник кресла, положив ружье себе на колени. Ее пленные осторожно сели на пол, стараясь на нее не смотреть.
      - Похоже, мы победили, - проговорила она спустя несколько минут, ни к кому в особенности не обращаясь. - Черт подери!
      Лиад
      Бесстрастность. Самообладание. Расчет. Успех.
      Тиль Фон сиг-Алда размышлял над этими понятиями, пока шел в конференц-зал. В нем не ощущалось ничего, кроме уверенности в себе. Агенты, которые изредка встречались на его пути, не замечали никакого признака сомнений. Вспомогательный персонал и клерки отводили глаза, выражая агенту перемен обычное почтение.
      Он провел два дня, составляя отчет, в котором отражались его рассуждения, его выводы, вероятности, рассчитанные его Контуром, и предлагаемый им способ действий.
      Не прошло и четверти смены с момента его представления, как он получил приказ явиться на совещание. Затем ему пришлось три дня дожидаться в глубинном комплексе - подземном центре управления, которому предстояло в один прекрасный день стать командным комплексом всей галактики. Три дня, чтобы еще раз все обдумать и попытаться найти у себя ошибки, - а в это время Департамент неспешно продолжал осуществлять План.
      Проблема: землянка.
      Вторая проблема: сам йос-Фелиум.
      Контур замигал, показывая, что он попадет в конференц-зал за пятнадцать секунд до намеченного срока.
      Он ничего не упустил, успокоил себя сиг-Алда. Его доклад был бесстрастным. Расчетливым. Сдержанным.
      Успех... Он на секунду задержался у двери.
      Само открытие этой двери было знаком успеха.
      Комната была рассчитана на рабочие совещания: стульев достаточно, но без избытка, доска, с которой можно было стирать написанное, и все необходимое для этого. И люди, ожидающие... его. Не было ни оборвавшихся разговоров, ни признаков удивления.
      Здесь находился командующий: его присутствие объясняло, почему время встречи выбиралось с таким тщанием. Остальные трое были специалист по вооружениям, который когда-то занимался его первичной подготовкой, дежурный специалист-биомедик и специалист по экзотическим лекарственным средствам.
      Один стул оставался пустым. Тиль Фон сиг-Алда поклонился присутствующим и сел. Пять стульев у стола в виде симметричного пятиугольника - красноречивая демонстрация меланти собравшихся.
      - Агент, - серьезно проговорил командующий, - ваш доклад прочитан и проанализирован. Дополнительные факторы и сведения, выходящие за рамки вашей прежней сферы деятельности, были приняты во внимание. Мы собрались, чтобы выработать самый подходящий способ действий в данной ситуации. Департамент относится к этому вопросу чрезвычайно серьезно.
      Сиг-Алда наклонил голову в знак того, что понял сказанное. Не просто важно, но чрезвычайно серьезно... Он прикоснулся к Контуру и включил программу, определяющую сосредоточенность на всех уровнях.
      - Мы согласны с вашим заключением относительно того, что гены и атмосфера Клана йос-Фелиума играли роль в его успешной деятельности в качестве агента - и в создании текущей непонятной ситуации. Клану Корвал присущи чудачества. То, что они - лиадийцы, это скорее случайность, нежели результат намеренных действий. То, что им сопутствует успех, отрицать нельзя. Вы видели файлы: Клан и в настоящий момент разыскивает йос-Фелиума. Более того - Клан Корвал начинает вмешиваться в наши дела: их Первый представитель слишком часто в публичных разговорах упоминает о нас. Искусные запросы возникают в самых неожиданных местах. Мы обдумывали вопрос об устранении действующей главы Клана, Новы йос-Галан. Их род запятнан земной кровью... - Командующий замолчал и обвел взглядом сидящих за небольшим столом. - Действия по искоренению главенства Корвал предпринимались и в прошлом. Время следующего прореживания следует тщательно рассчитать. Например, нам неизвестно, почему они столь рьяно преследуют своего родича. Являются ли действительной причиной "дела Клана"? Или имеет место более глубокий план? Намерены ли они попытаться сменить нас в управлении космическими интересами Лиад? Из всех Кланов только Корвал способен создать существенную военную угрозу для Лиад, не заключая союзов.
      Сиг-Алда ощутил на себе весь груз внимания своего командующего.
      - Учтите, что вербовка йос-Фелиума в качестве агента была программой, рассчитанной на пять лет, осуществление которой стоило не только больших денег, но и нескольких агентов. Он был полезен для Департамента во многих аспектах, причем немаловажной являлась и его в высшей степени высокая надежность при выполнении наших заданий. А в будущем мы намеревались использовать то, что он оставил Клан Корвал в руках торговца-полукровки. В связи с этим все возможные варианты, которые вы упомянули в вашем докладе, а также многие другие, были проанализированы. Один тот факт, что Клан Корвал может попытаться вернуть йос-Фелиума и утвердить его Делмом, делает наш поиск целесообразным. Его знания не должны попасть в руки полукровок. Нельзя допустить, чтобы приобретенные у нас знания - направленные на спасение Лиад! - были использованы для выгоды одного только Клана Корвал. Его способности... Тиль Фон сиг-Алда, это будет вашим самым важным заданием в роли агента перемен. Вы должны отыскать и вернуть нам агента йос-Фелиума. Если он мертв, вы доставите нам его тело, останки, свидетелей.
      Командующий назвал его! Сиг-Алда чуть было не прозевал кивок в сторону биомедика. Специалист начал говорить сразу же:
      - Рабочая схема предполагает, что вы отыщете йос-Фелиума и вам понадобится физически его обезвредить. Чтобы это сделать, вам следует знать некоторые факты.
      Биомедик встал, схватил стило и начал делать пометки на доске.
      - Ваш пакет с инструкциями содержит подробные графики. Общая картина такова. Во-первых, представляется, что Клан Корвал намеренно стремится выработать у своих членов быстроту и точность реакции. Только пилот может стать Делмом. Гены Делма имеют наибольший шанс передаваться по наследству.
      Наши тесты показывают, что при нормальных обстоятельствах время реакции йос-Фелиума на три-четыре процента меньше, чем ваше. В некоторых стрессовых ситуациях, проверенных во время его обучения, его реакция была еще на два процента быстрее. Вы, конечно, продолжали проходить подготовку и имеете новый вариант Контура Выживания. По нашим прикидкам, вы практически равны ему. Нехватка витаминов, изоляция, депрессия, травмы (судя по вашему докладу, он получил боевые ранения) - все эти факторы обещают вам преимущество в том случае, если ему придется напомнить о лояльности. Как я уже говорил, мы дадим вам все графики. И кроме того...
      Тут биомедик кивнул сидящей напротив.
      - По настоянию командующего мы продумали другие возможности, - сказала фармацевт. - И разработали новый вариант стимуляторов восприятия. Они увеличивают способность мозга обрабатывать полученную от органов чувств информацию, тем самым повышая способность агента быстро и эффективно реагировать на внешние стимулы.
      Она бросила на сиг-Алду хмурый взгляд.
      - Эти стимуляторы не следует использовать во время Прыжка. Их не следует применять в количестве, превышающем шесть доз за стандартный день. И три дозы одновременно следует принимать только в самой экстремальной ситуации. Принимайте одну в том случае, если вам покажется вероятным, что вам придется действовать. И еще одну в том случае, если действия должны быть предприняты быстро и сопровождаются высоким фактором риска. Вам также будет предоставлен усилитель мышечного тонуса. Явитесь ко мне: его надо имплантировать.
      На этом фармацевт закончила. Командующий сказал почти ласково:
      - Ваш анализ действий йос-Фелиума в ходе последних событий крайне бессодержателен, сиг-Алда. Мы так и не увидели причин, по которым йос-Фелиум захотел воспользоваться наемницей-землянкой. Однако другие агенты тщательно изучили наемницу.
      Сиг-Алда остро ощутил укор, понимая, что ему не следовало бы подавлять свое первоначальное желание узнать что-то еще.
      Командующий сделал короткую паузу - достаточную, чтобы подчеркнуть свои слова, но не потребовавшую ответа.
      - Медицинские карты говорят, что случай был трудный, - продолжил он. В течение курса лечения землянка несколько раз сбегала из закрытого наркоцентра. А последняя запись ее врача звучит так: "Пациентка избавилась от химической зависимости от летакронаксиона". Наш анализ указывает на сохранение психологической зависимости. Это дает возможность ею управлять.
      Фармацевт полезла в карман и извлекла оттуда несколько маленьких пластиковых пакетиков с порошком кремового цвета.
      - У этого пакета, - сказала она, протягивая один из них сиг-Алде, - на шве стоит красная точка. В нем стандартный летакронаксион - насколько наркотик вообще бывает стандартным - весьма высокого качества. В медицинской карте указано, что пациентка склонна сочетать это... э-э... "облако" с алкоголем и при этом становится одновременно забывчивой и неуправляемой. Содержащейся здесь дозы достаточно для крупного мужчины-землянина. Наркоману способ употребления должен быть известен.
      Сиг-Алда осознал, что напрягся, и подключился к Контуру, чтобы успокоиться. Наркоманы... Под воздействием Контура его антипатия утихла, и он снова смог слушать специалиста с полным вниманием.
      - На этом пакетике стоит синяя точка. - Она вручила пакетик ему. - Вес у него тот же, но в нем двойная доза "облака" и двойная доза знакомого вам вещества - мемстима - с замедленным началом действия.
      Сиг-Алда улыбнулся голубой точке. Ну конечно же!
      - Да, - проговорила фармацевт, явно довольная его одобрением. - Агенты пользуются мемстимом во время докладов, чтобы способствовать точному извлечению из памяти всех событий. В этой смеси также содержится антиингибитор и экспериментальное вещество, способствующее полному вытеснению и связыванию рецепторов. - Фармацевт позволила себе улыбнуться. - Я разработала эту смесь несколько дней назад. Испытания на подопытных с примерно той же массой тела, как у землянки, дали интересные результаты.
      Начальное действие неотличимо от летакронаксиона: все воспоминания дальше нескольких часов, а затем и нескольких минут становятся неверными, туманными. Отсюда и пошло бытовое название этого наркотика. После начала действия второго составляющего заполнение рецепторов оказывается почти мгновенным, и подопытные от полного забвения переходят в состояние глубокой стимуляции памяти. Прелесть системы вытеснения и связывания рецепторов в том, что она привязывает мемстим к тем рецепторам, которые были наиболее сильно затронуты летакронаксионом. У наркомана - как, впрочем, и у того, кто принимает мемстим, - рецепторы хорошо разработаны. В случае с пристрастием к "облаку" эти рецепторы скорее всего включают болезненные воспоминания, иначе зачем было их глушить?
      Фармацевт замолчала, взглянула на командующего и получила в качестве ответа взмах руки, приглашающий ее продолжать объяснение.
      - Таким образом подопытные перешли от полного подавления нежелательных воспоминаний к полной и обостренной их активизации. В зависимости от количества алкоголя и антиингибитора в организме, воспоминания подопытных были яркими вплоть до полной натуральности. В результате этого подопытные пытались покончить с собой, бредили, кусали и царапали себя или каким-либо другим образом выключались из действительности на сроки, превышавшие половину стандартных суток. Полагаю, что по достижении момента рецепторной стимуляции - то есть потребности в очередной дозе - должен наступить очередной период подобных нарушений.
      Сиг-Алда бережно спрятал пакетики в свой кошель. Контур показал десятипроцентное увеличение вероятности выполнения задания при условии, что у него будет возможность дать землянке смесь психотропных веществ.
      Командующий кивнул специалисту по лекарственным средствам, а потом оружейнику, который заговорил:
      - Мы проанализировали отчеты йос-Фелиума и сопоставили их с тем, что известно о его последнем задании, оставшемся без доклада. Мы получили следующие данные и сравнения.
      Он перевел дыхание и устремил взгляд в какую-то точку над головой сиг-Алды.
      - Во-первых, мы обнаружили некое пристрастие. Департамент пользовался способностью йос-Фелиума работать в непосредственной близости от своих объектов. Это соображение фигурировало в его последнем задании - устранении высокопоставленного земного агента в здании, защищенном от взрывов. Более внимательный анализ показал, что агент йос-Фелиум склонен пользоваться ножом или иным режущим оружием чаще, чем этого можно было ожидать, зная его подготовку. Это пристрастие делает его уязвимым для воздействия пулевого оружия со среднего расстояния. У него превосходные результаты стрельбы из пулевых пистолетов, но квалификация агента сиг-Алды находится в пределах погрешности.
      Оружейник снизошел до того, чтобы встретиться с глазами сиг-Алды.
      - Вы, - хладнокровно объявил он, - перед отлетом пройдете дополнительные тренировки с разнообразным оружием. Вы сравняетесь с лучшими результатами йос-Фелиума. У нас есть записи его занятий, так что для вашей тренировки будет разработана соревновательная программа. - Он замолчал и снова стал смотреть поверх головы сиг-Алдьь - Зная приверженность агента йос-Фелиума к холодному оружию, агенту сиг-Алде рекомендуется надеть гибкую кольчугу.
      Командующий адресовал поклон всем трем экспертам.
      - Ваши доклады были в высшей степени полезны.
      Предложение уйти было недвусмысленным, и все встали. Сиг-Алда тоже поднялся со стула, но, встретив взгляд командующего, снова сел и стал дожидаться, пока эксперты покинут конференц-зал. "Бесстрастие, самообладание", - напомнил он себе.
      - Ваше желание немедленно выполнить задание оценено по заслугам, сиг-Алда, - сказал командующий. - Считайте, что уже находитесь на задании. Вы уйдете из этого здания только для того, чтобы улететь с планеты в соответствии с приказом. А теперь я займусь ресурсом, о котором вы не осведомлены.
      Командующий встал, подошел к двери и включил замки. А потом он посмотрел на наручное устройство и развернулся на месте.
      Сиг-Алда испытывал смущение и изумление. Командующий проверяет, не следят ли за ними - здесь, в сердце Департамента?
      Командующий вернулся к столу и снова сел, положив руку так, чтобы его наручное устройство было хорошо видно им обоим.
      - Вы входите в число наших самых лучших агентов, - сказал он. - И тот, кого мы ищем, тоже относится к нашим самым лучшим агентам. Усвойте это четко и ясно: ваша задача - найти Вал Кона йос-Фелиума и вернуться с ним. Если он мертв, вы представите полные и убедительные доказательства его смерти. Если вы обнаружите его живым и он откажется возвращаться вопреки вашим самым веским доводам, тогда вы представите полное и убедительное доказательство того, что он мертв. Убедительным доказательством будет служить его голова или несколько кусков позвоночника.
      Сиг-Алда заморгал.
      - Да. Вам дается карт-бланш. Вы поняли?
      - Да. - Сиг-Алда поклонился. - Йос-Фелиум должен вернуться, пусть даже в результате крайнего принуждения.
      - Вот именно. На данном этапе Плана мы не можем предоставить какому бы то ни было Клану возможность поставить под вопрос наши цели или присвоить наши сведения. Имейте в виду: крайнее принуждение имеет несколько форм. Смерть - лишь одна из них.
      Вы уже знаете, что проходили подготовку позже йос-Фелиума. Некоторые меры предосторожности, доступные вам, ему недоступны. Например, вы можете перейти на режим "ожидание", при котором ваш разум будет закрыт для внешнего воздействия, пока вас не вернет особый приказ, отданный мною. Таким образом можно защититься от допроса. Более ранние меры были небезопасны, и их нельзя было включить по собственной воле.
      Существует установленная последовательность фраз, которая включает эхо-сигнал в Контуре агента йос-Фелиума. Когда вы представите начало последовательности, он откликнется - он не сможет не откликнуться. Если вы продолжите, он вынужден будет продолжить. При завершении этой последовательности йос-Фелиум превратится в послушного идиота. Он будет беспрекословно выполнять все приказы.
      Командир посмотрел на циферблат наручного устройства, а потом опять перевел взгляд на сиг-Алду:
      - Вы станете третьим человеком, которому известна эта последовательность. Вы ни при каких обстоятельствах не перескажете ее кому бы то ни было и не будете обсуждать ее ни с кем, кроме меня или того, кто меня сменит. Вам понятно?
      - Да, командующий.
      - Хорошо. Тиль Фон сиг-Алда клэр проб квит...
      Он заморгал. Фраза не имела никакого смысла. Командующий улыбался:
      - Все в порядке, Тиль Фон. Когда вам понадобится эта последовательность, вы получите ее, назвав имя йос-Фелиума, а потом сказав: "Клэр проб квит стекл фер".
      Командующий протянул руку. В ней оказался маленький голубой значок, имевший форму лиадийской светочайки с расправленными для полета крыльями.
      - Вы - мой представитель, Тиль Фон сиг-Алда. Вы не имеете права на неудачу.
      Агент принял знак доверия и поклонился, на секунду прикоснувшись к холодной руке командующего. Слов у него не было.
      Вандар
      "Покой Хеллина"
      Вал Кон удобно устроился в кресле, откинул голову на спинку, закрыл глаза и сознательно отключился от всех звуков, которые раздавались в тех местах дома, где находились Хакан и его отец. Он проверил свой пульс и частоту дыхания и обнаружил, что все они находятся в пределах нормы для состояния отдыха. Контур бездействовал - в конце концов, рассчитывать было нечего, поскольку задание было завершено три дня тому назад - и его мысли были ясными. Его статус соответствовал тому, каким должен быть агент в превосходном состоянии.
      Не спеша, сохраняя спокойствие, он постарался найти уровень выключателя и сам выключатель.
      Он отметил сопротивление - мигание, которое можно было счесть свойством Контура, - и некоторое учащение дыхания.
      Он терпеливо выровнял дыхание и вывел логическую структуру на первый план сознания.
      "Задание выполнено. У агента нет необходимости находиться в состоянии постоянной готовности. Выключатель существует, и его действие уже было проверено. Нет оснований считать, что в этом случае он не сработает".
      Сопротивление исчезло. Вал Кон почти мгновенно добрался до уровня выключателя и нашел устройство, созданное им в себе на корабле Точильщика с помощью упражнений Л-апелеки, которым его научил Точильщик. Он перенес все свое внимание на уровень выключателя, сосредоточился только на нем, а потом потянулся...
      Пульс резко участился, и он привстал с кресла, сжимая подлокотники, задыхаясь. Глаза его были открыты, но их взгляд был обращен внутрь, где Контур оценивал Вероятность Выполнения Задания в 0,03.
      - Кори?
      Тут он вскочил на ноги и стремительно повернулся к тому, кто к нему вторгся. Сердце перешло на нормальный ритм, цифры ВВЗ перед внутренним взором погасли.
      Хакан держал в руках две кружки, от которых поднимались тонкие струйки пара. Он протянул Вал Кону одну из них:
      - Хочешь чая?
      - Спасибо.
      Вал Кон принял кружку, снова сел в кресло и посмотрел на молодого человека, в мягких голубых глазах которого ясно отражалась тревога.
      - Можно мне с тобой поговорить, Кори? О... о том, что случилось.
      О бое. Вал Кон наклонил голову. Хакан уселся напротив него, и на его лице появилось выражение облегчения. Он уставился в свою кружку.
      - В газетах пишут, что мы герои, - проговорил молодой музыкант.
      Эта информация не была новой. Четыре принца, которые приезжали в Джилл за последние три дня, чтобы пожать им руки, говорили то же самое. Это же заявил и командующий отряда ополчения, который явился, чтобы зачистить территорию. Вал Кон ждал продолжения.
      Хакан поднял взгляд. Усы у него печально обвисли, а глаза смотрели так пристально, как это только возможно при близорукости.
      - А ты ощущаешь себя героем, Кори?
      Вал Кон мягко ответил:
      - Хакан, откуда мне знать?
      - Угу. - Хакан снова устремил взгляд в свой чай. - Я чувствую себя отвратительно. Я... - Тут он снова поднял глаза - и оказалось, что они полны слез. - Я убил трех человек. Трех! - Он стал смотреть в окно. Голос его стал едва слышным. - Скольких убил ты?
      Память подсказала ему точную цифру.
      - Больше трех. - Вал Кон сделал глоток чая. - Ты поступал правильно, Хакан, ты выполнил свой долг. Кроме трех убитых, ты ранил многих и не дал им вступить в бой. Помни, что ты был вооружен только охотничьим ружьем...
      - Вот именно! - страстно откликнулся Хакан. - В том-то и дело! У меня было такое чувство, будто я охочусь, а не... Один парень, он... бежал через кусты, и я знал, что он собирается перепрыгнуть через ручей, и я просто дожидался его, Кори. Отслеживал его, словно оленя. И когда он прыгнул, я... - Тут его голос сорвался, но страсть помогла ему договорить. - Он прыгнул, и я его убил. А потом я переключился на следующего парня. И я даже ничего не почувствовал, только подумал, что с этим я уже разобрался...
      Холодная голова в бою и реакция пилота. Корригирующая операция для устранения близорукости и недолгая подготовка - и из него получился бы неплохой агент. Вал Кон не спеша пил чай.
      - Ты был в ополчении. Тебе не говорили, что в бою придется убивать? Он помолчал. - У тебя есть охотничье ружье. Ты говоришь, что раньше охотился и убивал.
      - Но не людей! - прошептал Хакан. - Я никогда раньше не убивал человека, Кори.
      - А! - Вал Кон всмотрелся в красноватые глубины чая. "Почему он пришел с этим ко мне? - раздраженно подумал он. И тут же сам себе ответил: - Ты был агентом-командиром. К кому еще ему обратиться?"
      - Это... прискорбно, - медленно проговорил он, продолжая изучать свой чай, - что в бою приходится убивать людей. Было бы лучше, если бы никому никогда... не нужно было... убивать других. - Он вздохнул, пытаясь отыскать идеи, которые не должны были бы казаться такими призрачными. В своих идеях он не ощущал убежденности, хоть и знал, что где-то в самой глубине своего сознания верит в них со страстью, сила которой равна переживаниям Хакана. То, что ты сделал... Когда тот человек прыгнул и умер... у него было большое оружие... тяжелое и скорострельное. Это так?
      - Ты его видел? Угу, он нес пулемет. Мне один раз пришлось стрелять из такого в ополчении. Превращает мишень в решето.
      - Так. Представь себе этого человека с этим оружием, и еще одного, чтобы прикрывать его сзади, - и представь его на главной улице в Джилле. Он поднял взгляд, увидел, что Хакан слегка позеленел, и довел цепочку рассуждений до конца. - Один человек с одним пулеметом - скольких людей он бы убил? Людей, которые не имели оружия, не были солдатами... или... детей, продавцов. Фру Трелу. Кем.
      Он подался вперед и дотронулся до плеча своего собеседника. Похоже, сейчас требовался именно такой жест.
      - Ты все сделал правильно, Хакан. Я не вижу, что ты мог бы сделать лучше - после того, как решил нарушить мой приказ и остаться.
      Хакан по-настоящему улыбнулся, хотя уголки его губ еще немного дрожали.
      - Ну а что мне оставалось делать? Мири была в доме, и ты туда пошел, спокойный такой - с одним только ножом... Я решил, что самое малое, что я могу сделать, это... отвлечь их внимание. Занять тех парней, которые оставались вокруг дома, чтобы им не пришло в голову зайти внутрь. Дать тебе и Мири шанс выйти живыми.
      - И ты своей цели добился. Ты остался жив в бою. Ты нашел в себе способности, о которых не подозревал. И все это хорошо, Хакан. - Вал Кон неловко шевельнулся в кресле. - Ты спросил меня... Я никогда не встречал героев. Я не знаю, что ощущает герой. По-моему, не важно, сколько именно людей ты убиваешь. По-моему, только звери убивают без жалости, даже когда нет иного выхода - только убивать. И еще... ты не играл на своей гитаре, Хакан. Когда у меня... бывали неприятности... раньше... я обнаружил, что музыка... помогает. Дай музыке помочь - разобраться в случившемся.
      - Мы оба не играли, - согласился Хакан. - Наверное, это неплохая мысль... - Он сделал над собой усилие, и на этот раз улыбка у него получилась гораздо более уверенной. - Нам ведь еще надо готовиться к фестивалю. - Он наклонил голову. - Отец сегодня на заседании совета. Я приглашу Кем на ужин, а потом мы могли бы порепетировать, ладно?
      Репетировать? Музицировать? Реакция была отмечена как паническая - и была подавлена.
      - Хорошо...
      Хакан пристально посмотрел на него:
      - Может, мы могли бы заехать захватить Мири. Готов биться об заклад: она уже на стенку лезет, живя с фру Трелу и фру Бригсби.
      Мири? К панике добавилось еще что-то - и было так же быстро подавлено.
      - Спасибо, Хакан. Не думаю.
      Наступило молчание. Выражение лица молодого музыканта стало непонятным.
      - Ну, хорошо, дружище. Но если ты передумаешь...
      - Спасибо, Хакан.
      Просторы вселенной
      Курьерский корабль вышел в нормальное пространство на краю системы, ведя передачу на всех частотах. Передав сообщение трижды, он нырнул обратно в гиперпространство.
      На Филомене Чивер Мак-Фарланд изумленно воззрился сначала на передатчик, а потом - на своего нанимателя:
      - Ваш родич?
      Пат Рин йос-Фелиум повернул к нему невозмутимое лицо. Его карие глаза были бездонными и непроницаемыми.
      - Йос-Фелиум в родстве с йос-Фелиумом, конечно. Вы сможете решить эту проблему? Как скоро?
      Чивер стремительно соображал.
      - Если я все сделаю по инструкциям, то можно будет повернуть примерно в полночь. Но я могу срезать кое-какие углы, чтобы мы отправились раньше.
      Пат Рин приподнял ровные брови.
      - Я не предвижу необходимости спешить, пилот. Продолжайте свою работу. - У выходного люка он повернулся и слегка поклонился. - Пожалуйста.
      Дверца люка закрылась, и он ушел.
      В противоположном секторе Шадиа Не-Зейм резко выпрямилась в кресле пилота, включила следящее устройство, определила координаты корабля - и потеряла его, поскольку он тут же ушел в Прыжок.
      "Отличное пилотирование, Шадиа, - сказала она себе. - Тебе бы следовало у него поучиться. Ну и что теперь?"
      Нахмурившись, она внесла в вахтенный журнал новую запись.
      В штабе на Невлорне приняли сообщение - а два корабля охраны стремительно вышли из построения и бросились вслед курьеру. Однако вскоре пришелец растаял - вместе с одним из кораблей охраны. Второй медленно развернулся и направился обратно в строй.
      - Мы его потеряли, - сообщил по общей связи жизнерадостный юный голос. - Но Ча Лор сидит у него на хвосте.
      Клонак тер-Мьюлин зарегистрировал происшествие, а потом воспроизвел сообщение курьерского корабля. Когда в конце вахты пришел его сменщик, ветеран все еще продолжал хмуриться.
      - Только что принято сообщение по широкому лучу, кэп. - Расти протянул распечатку, чуть наклонив вперед свой плотный корпус. - Я подумал, вам это будет интересно.
      - Поклон, Расти? Похоже, Лина учит тебя этикету.
      - Пытается время от времени.
      Радист пристально смотрел на него, и его лицо и аура выражали тревогу. Шан принял шуршащий лист и посмотрел на сообщение.
      "Внимание Внимание Внимание. Все члены, сторонники, помощники и союзники Хунтавас по получении данного сообщения и впредь будут оказывать помощь, поддержку и услуги сержанту Мири Робертсон, гражданке Земли, и командору разведчиков Вал Кону йос-Фелиуму, гражданину Лиад, в случае необходимости прерывая свою деятельность. Повторяю: помощь и поддержка Мири Робертсон и/или Вал Кону йос-Фелиуму безусловна и имеет высший приоритет.
      Повторение сообщения..."
      - Как мило, когда о тебе заботится стайная черепаха, - пробормотал Шан, чувствуя, как у него холодеет сердце. Он поднял голову и улыбнулся встревоженному Расти. - Переправь, пожалуйста, это сообщение по узкому лучу моей сестре, Расти.
      - Да, сэр. - Он секунду поколебался, а потом выпалил: - Все в порядке?
      - Все в порядке, - ответил Шан, словно успокаивал ребенка. - Хунтавас взяли моего брата и его даму под свое крыло - что, ты должен признать, предпочтительнее, чем когда на тебя объявлена охота по всей галактике.
      - Ну да...
      На круглом простодушном лице ясно читалась неуверенность. Шан сжал плечо Расти.
      - Старина, мой брат попал в заварушку. - Он встряхнул сообщением. Похоже, счеты подведены.
      - Так что все в порядке, - заключил его собеседник, просветлев.
      - Все в порядке, - подтвердил Шан.
      Провожая взглядом Расти, он и сам не мог сказать, были ли его слова правдой или ложью.
      Вандар
      "Покой Хеллина"
      - Но это же... - Сидевшая на пассажирском месте Кем повернулась так, чтобы видеть его лицо. - Хакан, Кори и Мири ведь женаты! Как она могла остаться с фру Трелу и позволить Кори жить у тебя?
      Хакан пожал плечами.
      - Капитан ополчения нас разделил и велел оставаться на месте. По-моему, они не поняли, что Кори и Мири женаты. А Кори только пробормотал что-то насчет того, что теперь она в безопасности. - Он с трудом вспомнил тот момент. - По-моему, самой Мири это не слишком понравилось.
      - Надо думать! - Кем обеспокоенно посмотрела на своего жениха, решила, что разговор на любую тему лучше, чем очередной приступ совершенно нетипичного для Хакана молчания, и предложила, чтобы они по дороге домой заехали за Мири. - Тогда им просто придется поговорить друг с другом.
      - Я спросил Кори, не заехать ли мне за Мири. Он сказал, что время неподходящее. - Вглядываясь в дорогу сквозь усиливающийся снегопад, Хакан сбросил скорость у поворота. - Не надо в это лезть, Кемми, - неуверенно проговорил он. - Кори очень напряжен, и я... Война имеет свои последствия. Он сам знает, что ему делать - и чего не делать.
      - Ладно, - тихо отозвалась Кем.
      Хакан проехал по подъездной дороге и выключил мотор. Он секунду сидел, сжимая пальцами рулевое колесо и глядя на вихри снега и серое небо.
      - Кем? - проговорил он. А потом он быстро повернулся, и его сильные пальцы осторожно сжались у нее па запястье. - Кемми, я по тебе скучал.
      - Я тоже по тебе скучала, Хакан. - Она помедлила. Ей было очень неловко, но она твердо знала, что пришло время говорить правду. - Я хочу, чтобы мы больше никогда не расставались.
      Его лицо разгладилось, а улыбка получилась почти такой же яркой, какой была раньше. Но потом он снова стал серьезен.
      - Нам надо о многом поговорить. Но сегодня... давай просто побудем вместе, хорошо?
      - Хорошо. Мне это нравится.
      Кем улыбнулась, и Хакан смущенно откашлялся.
      - Ну... Пойдем посмотрим, что за безобразие устроил нам на ужин Кори.
      Ужин Кори был произведением искусства. Он превратил обычные мясо и овощи в экзотические блюда, чуть пряные и удивительные. Хакан достал бутылку отцовского вина из осеннего отжима, и трапеза прошла настолько приятно, насколько может быть приятной трапеза для молодой девушки в обществе двух почти безмолвных джентльменов.
      Кори со слабой улыбкой и поклоном выслушал комплименты по поводу своего кулинарного искусства. Как всегда, он очень уклончиво ответил на вопрос, где научился так готовить, и замолчал, как только Кем перестала спрашивать.
      Вино помогло Хакану немного расслабиться, и когда послеобеденные фрукты были съедены, а посуда аккуратно поставлена в мойку, он уже очень походил на того Хакана, которого Кем знала. Телефонный звонок, которым замур Мельтц сообщил своему сыну, что останется ночевать в Джилле, не желая пускаться в дорогу под сильным снегопадом, похоже, помог ему восстановиться окончательно. Он широко улыбнулся Кем:
      - Кажется, тебя тоже отрезал снегопад, киска. Если, конечно, ты захочешь.
      - Хакан!
      Она кивком указала на Кори, но тот, похоже, был целиком поглощен отмыванием суповых тарелок. Улыбка Хакана стала еще шире.
      - Эй, Кори! Оставь все это до завтра, друг. После завтрака мы втроем все быстро перемоем. А сейчас нам надо порепетировать! До фестиваля осталось совсем немного!
      Кори повернулся, и на его перерезанном шрамом лице Кем прочла тревогу.
      - Хакан...
      Но Хакан схватил ее за руку и потащил по коридору в гостиную, насвистывая на ходу.
      Кори бесшумно вошел в гостиную, когда Хакан уже начал настраивать гитару.
      - Садись за инструмент, дружище, и пусти дым из клавиатуры!
      - Хакан... - снова начал Кори, но тот с ухмылкой прервал его быстрым перебором.
      - В чем дело? Играть разучился?
      - Нет...
      - Ну, так чего ты ждешь?
      Гитара начала плести сложный узор аккордов. Спустя секунду Кори прошел за рояль, сел на табурет и поднял крышку.
      Он так долго сидел, подняв руки над клавиатурой, что Кем уже подумала, не откажется ли он играть. Но потом, очень осторожно, словно ожидая не музыки, а взрыва, он прикоснулся к клавишам и негромко сыграл несколько гамм.
      Гитара перешла на ритм, называвшийся "Бит Байли". После секундного колебания рояль подхватил свою партию.
      Кем откинулась в кресле, не сводя глаз с лица Хакана, приготовившегося отдаться музыке. Ее жених неожиданно нахмурился - а ее собственные уши запротестовали.
      Она повернулась и изумленно посмотрела на Кори. Рояль послушно издавал ноты, нужные и в должном темпе. Кем почувствовала, что с технической точки зрения мелодия сыграна безупречно: даже безумный зигзаг звуков, который обычно заставлял Кори качать головой, получился правильно, безукоризненно.
      Но это играл не Кори! В музыке не было радости, горячности, тонких оттенков. Так могла бы сыграть музыкальная шкатулка, а не такой музыкант, как Кори.
      Кем беспокойно шевельнулась в кресле, подумывая, не пойти ли ей к роялю, чтобы заставить его перестать. Но потом она замерла и наклонила голову - за роялем и гитарой она уловила еще какой-то звук.
      Видя, как все сильнее хмурит брови Хакан, она тихонько встала с кресла и пошла, чтобы открыть дверь.
      В круге желтого света на крыльце стояла крошечная фигурка. Капюшон куртки был откинут, и рыжие волосы припорошил снег.
      - Мири, ветров ради! Да ты же совсем закоченела! - Кем схватила подругу за руку и втянула в дом, вглядываясь в темную дорогу. - Как ты сюда добралась?
      - Пришла пешком, - спокойно сообщила Мири.
      Кем изумленно уставилась на нее:
      - От Бригсби? В такой снегопад? Мири...
      Мири пожала плечами:
      - Я пришла повидать Кори.
      - Да, моя хорошая, но ты же могла нам позвонить! Хакан бы за тобой съездил. Давай мне свою куртку, ты ведь промокла насквозь! Что это на тебя нашло?
      - Я пришла повидать Кори, - повторила Мири и крепко обняла Кем. - Не суетись, Кем. Тут же недалеко. И там, откуда я родом, такой снег бывает... еще как часто!
      Она вздрогнула и повернула голову в сторону гостиной.
      - Хакан с Кори репетируют, - робко начала Кем, но Мири прервала ее, стремительно повернувшись обратно.
      Ее серые глаза стали огромными.
      - Он так не играет!
      Кем беспомощно развела руками и снова заметила снег в волосах подруги.
      - Иди к огню, - приказала она, радуясь тому, что хоть эту проблему можно легко решить. - Сейчас я принесу тебе горячего чаю с виски. Тебе повезет, если ты не подхватишь просто чудовищную простуду!
      Мири слабо улыбнулась и направилась к гостиной.
      Она двигалась с бесшумной грацией, которая могла бы поспорить с изяществом движений самого Кори. Кем секунду наблюдала за ней, а потом направилась на кухню.
      Руки Кори тяжело опустились на клавиши, завершив бездушно-безупречную мелодию диссонансом. Хакан с облегчением прижал струны ладонью и поднял голову.
      Его друг смотрел на дверь, и лицо его ничего не выражало. Хакан обернулся туда же.
      Мири стояла в центре двустворчатой двери, не видя ничего, кроме сидевшего за роялем мужчины. Она не двигалась долгие секунды, а потом вдруг шевельнулась, перевела взгляд и тепло улыбнулась.
      - Хакан! - Она прошла к нему, приветственно протягивая свои хрупкие руки. - Я не успела поблагодарить тебя за помощь. Храбрый ты был. Очень друг. - Она вложила свои руки в его ладони и наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку. - Спасибо, - снова поблагодарила она его и выпрямилась.
      А потом она наклонила голову, и ее улыбка погасла.
      - Хакан, я пришла повидать Кори. Поговорить нам нужно. Это твой дом, и мне жаль... беспокоить? Эта комната, другая? Чтобы дверь закрывалась? Ты можешь нам одолжить?
      - Эта комната, - ответил он ей. - Никакого беспокойства. Для того друзья и существуют. - Он близоруко прищурился и убедился в том, что обернутая вокруг ее головы коса действительно вся промокла. - Только нам надо бы тебя высушить. Иначе получишь воспаление легких или еще что.
      - Кем несет чай, а огонь здесь хороший. Я скоро сухая. Еще раз спасибо, Хакан. Ты - хороший друг.
      Это было недвусмысленным приглашением уйти. Хакан встал и, неся в руке гитару, направился к двери. Проходя мимо рояля, он улыбнулся Кори, но тот, похоже, этого не заметил. В дверях он чуть не налетел на Кем.
      Она поставила на низкий столик у огня большую кружку.
      - Сейчас же выпей все до капли! - строго велела она Мири. - Не годится, чтобы ты заболела.
      Повернувшись, Кем вышла из гостиной, плотно закрыв за собой обе створки двери.
      Вал Кон развернулся на табурете и теперь сидел спиной к роялю.
      - Привет, Мири.
      - Привет.
      Она подошла и остановилась перед ним, с ужасом отметив бесстрастность его лица. Теперь она застыла уже не только от холода.
      - Я тебя сильно не задержу, - решительно проговорила она. - Я просто хотела услышать, как ты это скажешь, ладно? Чтобы я знала.
      Он опасливо посмотрел на нее:
      - Скажу это?
      - Ага, - резко подтвердила она. - Скажи это. Думаю, все и так достаточно понятно: ты отправил меня со старухами, а потом - молчание. Немного удивилась - думала, это не в твоем стиле. Думала, ты скажешь мне прямо. Что-нибудь типа: "Мири, уходи". - Она перевела дыхание, не отрывая взгляда от его лица. - И я пришла, чтобы это услышать.
      Смятение было отмечено и подавлено. Вспыхнул Контур, показав, что с удалением женщины из уравнения ВВЗ достигает приблизительно 0,96. Его губы приоткрылись. Они оказались сухими, и он их облизнул.
      Мири приблизилась еще на шаг. Ее руки были демонстративно на виду, поза подчеркнуто неагрессивна.
      - Это ведь очень просто, - тихо сказала она. - Вот так: "Мири, уходи". - Наступило короткое молчание, а потом она чуть подалась вперед, не отпуская его взгляда. - Не то чтобы я прежде этого не слышала.
      Напряжение росло. Вал Кон на мгновение сосредоточился на нем, не нашел ему причины и решил не принимать во внимание. Он снова облизнул губы.
      - Мири...
      Он с трудом выдавил это слово. Напряжение усилилось настолько, что игнорировать его было невозможно. В нем боролись противоречивые чувства: ему не удавалось отделить личное желание от требований миссии.
      Стоявшая перед ним женщина подалась чуть ближе:
      - Уже начало. Осталось еще слово.
      - Почему?
      Это слово было порождено смятением, наполнено напряжением и прозвучало почти как крик.
      - Ты же хочешь, чтобы я ушла, - сказала она. А потом едва слышно спросила: - Разве нет?
      Хочет ли он этого? Чего он хочет? Конечно же, ничего похожего на то, что предположила она. Конечно же, то, чего он хочет, это не что-то столь смертоносное, что от одного только желания он испытывает боль и тошноту. Он попытался вспомнить прошлое, борясь с отчаянной напряженностью. Когда-то он определенно чего-то хотел...
      - Я хочу... - Собственный голос донесся до него из заполненной гулом дали. - Я хочу поговорить с братом. Три года... четыре... и я не посылал ему известий, не возвращался домой. Не смел вернуться домой - он увидел бы! Он начал бы спрашивать, он стал бы проверять. Он поставил бы себя под угрозу... Зеркамка... братоубийца...
      Руки у него похолодели. Его била дрожь.
      - Вал Кон!
      Она держала его за плечи. Ему не следует позволять ей держать его за плечи. Она опасна, она - Мири...
      - Босс. - Ее пальцы откинули прядь волос у него со лба, прикоснулись к его щеке. - Твой брат в безопасности, Вал Кон. Ты не возвращался домой.
      - Но мне хотелось! - воскликнул он. - Шан... - Он поднял руки, обхватил ее лицо холодными дрожащими ладонями. - Ты делаешь то же самое... задаешь вопросы, ставишь себя под угрозу. Мири... - Он отнял руки, поняв, что с ней следует делать - что он когда-то сделал с Шаном. - Мири, беги.
      - Нет смысла, - ответила она потрясающе спокойно. - Ты же очень быстрый, босс. Поймаешь меня в секунду. - Она снова прикоснулась к его щеке, а потом положила обе руки ему на плечи и начала их разминать. Напряжен, как доска. Ты хоть спал после боя?
      - Немного...
      - Так я и подумала. Вы с Хаканом похожи на пару зомби.
      - Хакан сказал мне, что никогда раньше не убивал людей, - сказал он, сам толком не понимая, какое это имеет отношение к чему бы то ни было.
      - Проклятье... - Тонкие пальчики продолжали массаж, даря успокоение, которое не было только физическим. - Вот что я тебе скажу, босс, гражданским нельзя давать оружие.
      - А солдатам нельзя иметь агентов, - проговорил он почти сонным голосом. - Мири...
      - Я сегодня больше не желаю слышать от тебя "беги", аккази? Не знаю, в курсе ли ты - но на улице сейчас метель. Я уже прошла через нее пять миль и определенно не намерена никуда через нее бежать.
      Одна рука поднялась с его плеча, легла ему под подбородок и подняла голову так, что он смотрел ей в глаза.
      - Босс, что происходит?
      - Я... - Контур вспыхнул, предвещая катастрофу, выброс адреналина заставил его вскочить на ноги, но какая-то непонятная сила удержала его на месте, так что он продолжал смотреть ей в глаза, пытаясь найти на земном или торговом такие слова, которые помогли бы ей понять, что случилось и какая ей угрожает опасность.
      - Я... не могу... найти... выключатель.
      - Выключатель?
      Она недоуменно нахмурилась.
      - Выключатель.
      Он замолчал, пытаясь отыскать более точные слова. Выключатель? Не точно. Ключ? Нет. Модель мышления? Ближе, но земной исказит это до полной бессмыслицы.
      "Боги, что за язык! - яростно подумал он. - На нем совершенно невозможно что бы то ни было объяснить!"
      Вал Кон не заметил, что сказал это вслух, пока не услышал ее негромкий ответ:
      - Да, но, по-моему, они сделали это не специально, правда ведь? Наверное, это было самое удачное, что удалось придумать на месте, и они хотели потом вернуться и все уточнить... - Она пристально посмотрела ему в глаза и снова передвинула руку, чтобы погладить его по щеке. - Ты не мог бы очертить мне все хотя бы приблизительно? Когда мы выберемся из этой заварушки, я выучу низкий лиадийский, договорились?
      Как это ни невероятно, но Вал Кон улыбнулся - улыбнулся по-настоящему! Мири увидела, как в его глазах зажглась радость, губы раздвинулись - и на секунду ей показалось, что они справились. Но эта секунда миновала, и потом она все еще видела его, но сквозь того, другого - агента, словно он сидел за решеткой.
      Он закрыл глаза, и она ощутила, какое усилие он делает, словно оно потребовалось от нее самой. Она закусила губу и не решалась шевельнуться, едва смела дышать, пока он снова не открыл глаза.
      - Когда мы были на корабле Точильщика, я на какое-то время оставил тебя, чтобы танцевать Л-апелеку и восстановить... должный... образ мышления.
      Мири кивнула, завороженно наблюдая за тем, как его рука поднялась мучительно трудно, преодолевая сопротивление собственных мышц - и обхватила ее пальцы, все еще лежавшие у него на плече. Она стиснула его пальцы - и ей показалось, что она ощутила едва заметное ответное пожатие.
      - То, что я тогда сделал... - медленно проговорил он. - Пойми, что я... собрал все, что было... что мне казалось... неправильным - и убрал в один небольшой чулан, Мири. Чулан у меня в мозгу. Я установил на чулане... замок. А потом я убрал ключ в кошель и сделал вид, будто чулана не существует. - Он замолчал, перевел дыхание - и его рука сжала ей пальцы. Или иначе: я загнал джинна в угол, нашел бутылку, засунул его внутрь и плотно закупорил горлышко пробкой.
      - А когда армия атаковала, джинн вырвался на волю.
      - Нет, - возразил он. - Нет. Это я открыл дверь. Повернул выключатель. Это было моим решением. Замок был надежный.
      - Зачем?
      Действительно, зачем? Он попытался отыскать в своей памяти нужный момент, отмахнувшись от факта, который она сочла бы бессмысленным.
      - Я испугался, - сказал Вал Кон через несколько долгих секунд. - Я... Ты была в доме, там было опасно. Нас разделяло много врагов, и я не знал, что делать. Я... хотел, чтобы ты была в безопасности, и понимал, что мне надо действовать... эффективно и очень быстро. И я... - Теперь он уже крепко сжимал ее пальцы, но если ей и было больно, то она ничем этого не выдала. - У меня нет природных способностей убивать людей, Мири.
      Она заморгала, а потом усмехнулась:
      - Люди редко из-за этого извиняются. - Она помолчала. - Значит, ты решил, что ворвешься туда, уничтожишь противника, повернешь гот выключатель и все будет гумекно, так? Только теперь ты не можешь найти бутылку, а джинн оказался крупнее, чем тебе запомнилось.
      - Я... - Чутье разведчика подсказало ему, что сравнение получилось правильным, и он кивнул. - Что-то в этом роде, да.
      - Надеюсь, это близко к истине. - Мири нахмурилась. - Ты завяз в этой... а, дьявол!.. в этой управляющей программе, которую тебе навязали в шпионской школе, и она не дает тебе отыскать средство, чтобы из нее выбраться. Картина дрянная: ты не спишь, все сильнее нервничаешь, растерян... Программа предпочла бы, чтобы ты погиб, но больше ее не отключал, босс. - Опять наступило молчание. - Ты уже один раз перехитрил ее твоей Л-апелекой. А в последнее время не пробовал?
      - Здесь нет места...
      - Место мы тебе найдем. - Она задумчиво покусала губу. - Ладно, вот что: ложись на ковер у огня, пройдись по "Радуге" и зайди к себе в комнату. Когда ты туда попадешь, то сможешь отдохнуть, а я схожу и арендую для тебя местный спортивный зал.
      - Нет...
      Мири замерла, пристально глядя на него:
      - Нет? А почему нет?
      - Я... Сюда приходил капитан ополчения, чтобы поговорить со мной. Его отряд будет прочесывать перевал, и ему нужна была от меня любая информация, поскольку мы так недавно пришли оттуда. - Он помедлил. - Они найдут корабль, Мири. Он не настолько хорошо спрятан, чтобы его можно было не заметить, прочесывая местность. Мне надо пойти и отправить его.
      - Это факт.
      - Да.
      И это было фактом, хоть он и не намеревался - не хотел о нем говорить.
      - Когда ты собирался туда идти?
      Она говорила почти небрежно, но пристальный взгляд ее выдал.
      - Завтра, после рассвета. Одному человеку нетрудно опередить отряд. Я доберусь до корабля к полудню, отправлю его на орбиту и к вечеру уже буду с Хаканом.
      - Проще простого, - согласилась она. - Только тебе не обязательно идти, босс. Л-апелека важнее. А я избавлюсь от корабля.
      - Ты не пилот, Мири.
      - А я разве называла себя пилотом? Заткнись и не мешай думать.
      Ее размышления длились не больше дюжины ударов сердца.
      Она нежно сжала его пальцы.
      - Мне нужно немного подвигаться. Ты будешь в порядке?
      - Я буду в порядке.
      Став коленями на табурет рояля, она около минуты что-то сосредоточенно чертила, а потом выпрямилась и указала на результат своих трудов:
      - Вот как выглядел пульт, когда мы уходили. А теперь покажи мне, как он должен выглядеть для взлета.
      Он встал на колени, ощущая тепло ее тела, словно горящий рядом факел, и рассмотрел ее рисунок.
      Изображение оказалось абсолютно точным. Нарисовав под ним черту, он изобразил нужные приборы и то, как их следует включить, чтобы пошла энергия и можно было начать взлет.
      Мири изучила его рисунок, чуть сдвинув брови, а потом коротко кивнула:
      - Будет сделано. - Смяв рисунок в комок, она бросила его в огонь. - Об этом ты позаботился. А теперь ложись и закрывай глаза.
      - Нет.
      - Ну а теперь в чем дело?
      - Мири... - Признание пришло, как прорвавшаяся плотина. Он вдруг сел на вытертый ковер, и ее лицо расплылось в заслезившихся глазах. - На корабле Точильщика, когда я получил... ты назвала это "боевым шоком"... но я завяз в "Радуге". Мне очень нужно было расслабиться, и я ухватился за самый верный способ... самый надежный способ. Это - прием разведчиков, Мири, клянусь тебе! Я открылся - и та, другая... программа эффективности использования оружия... меня поймала... Безопасности не существует: они этому учат. И это правда - единственная правда, из всего, что они говорят. Мири, я не смею...
      Она подалась к нему, обхватив обеими руками. Ему следовало бы вырваться, но вместо этого он наклонил голову, уткнулся лицом в мягкую выемку у основания шеи и услышал, как она говорит.
      - Ничего. Ничего, малыш. Вал Кон, Вал Кон, послушай! Ты меня слушаешь?
      Не прерывая контакта с ее кожей, он кивнул.
      - Вот и хорошо. А теперь ты мне доверишься, ладно? Я ведь прикрывала твою спину, правда?
      - Да.
      - Ладно. Мы доведем тебя до твоего убежища - до твоей комнаты. Я пройду с тобой все шаги. Если увидишь что-то страшное, только крикни, и я тебя вызволю оттуда. - Ее руки горячо сжались. - Никто больше тебя не поймает, босс: я тебе это обещаю.
      Ее руки разжались. Он почувствовал, что его нежно отстраняют, и встретился с парой очень серьезных серых глаз.
      - Ляг, Вал Кон. Пожалуйста.
      Это может получиться. Какой-то далекий уголок его сознания, работу которого он почти не замечал, вопил, требуя, чтобы он сделал так, как она сказала. Как это ни странно, Контур не вмешивался.
      Вал Кон медленно поднялся на ноги, подошел к огню и лег на спину, вытянув руки вдоль тела. Сев рядом с ним, Мири улыбнулась - и получила в ответ его призрачную улыбку.
      - Ладно, - сказала она, заставляя себя найти тот тон дружелюбной решительности, к которому прибегала в самых безнадежных боевых ситуациях. Закрой глаза и сделай глубокий-преглубокий вдох.
      Она тоже глубоко вздохнула, не отрывая взгляда от его лица.
      - А теперь представь себе красный цвет...
      Когда они добрались до фиолетового, она спросила:
      - Ты видишь лестницу, Вал Кон?
      - Да, - тихо ответил он. - Лестница... по-прежнему на месте.
      - И у тебя все в порядке? - спросила она, уловив слабую неуверенность. - Тебе не страшно? Тебе ничто не угрожает?
      - У меня... все хорошо.
      - Тогда ты готов спуститься по лестнице?
      После короткой паузы он сказал:
      - Дверь тоже на месте.
      В его голосе прозвучало легкое удивление.
      - Ты откроешь дверь? - спросила Мири. - Войдешь в комнату?
      - Сейчас...
      Она осторожно перевела дыхание.
      - Вал Кон! Что-то не так? Может, я смогу тебе помочь.
      - Нет, так. Просто... я не был... внутри... с тех пор как... Мири! вдруг окликнул он ее.
      - Угу?
      - Спасибо тебе... Неужели можно только сказать "спасибо"? И все? Шатрез, спасибо тебе за то, что ты любишь меня... любишь меня так сильно.
      - Еще и не то будет, - сказала она, сумев найти нужный тон. - Но - на здоровье. Ты туда зайдешь или так всю ночь и простоишь у двери?
      Его губы изогнулись в улыбке.
      - Зайду...
      И наступила тишина. Мири сидела, впившись короткими ногтями себе в ладони, не отрывая глаз от его лица, закусив губу, чтобы не закричать и не разорвать сеть.
      - Мири? - шепотом окликнул он ее. А потом уже громче: - Мири!
      - Я здесь.
      И что она будет делать, если что-то все-таки не так? После своего блефа, когда она пообещала, что не допустит, чтобы с ним случилось что-то плохое...
      Но на его лице она прочла радость, и когда он заговорил снова, то это прозвучало почти песней торжества:
      - Мири, все на месте! Все в порядке! Они сюда не заходили!
      - Ты счастлив? - по-идиотски спросила она, чуть не захлебнувшись собственной радостью и не вполне понимая, что происходит.
      Казалось, он готов расхохотаться.
      - Давай не будем преувеличивать... Секунду... - Наступило долгое молчание. - Сейчас я засну, - проговорил он потом, - и настроюсь на то, чтобы завтра начать сеанс Л-апелеки. Большое помещение, шатрез, если можно. А если не получится, я буду танцевать на улице.
      - И бедняге Хакану придется объяснять соседям, что еще вчера ты был в полном порядке, а потом вдруг сбрендил? Я найду тебе какое-нибудь место под крышей. И не тревожься насчет корабля. Считай, что он уже на орбите.
      - Да, Мири.
      - Нахал.
      Невольно улыбнувшись, она выпрямилась и секунду стояла, глядя на него.
      Его грудь поднималась и опускалась в ритме отдыха, тело было расслаблено, лицо помолодело... Лицо мальчишки, который крепко спит.
      Она осторожно проверила новую картинку, возникшую у нее в голове, и спустя несколько мгновений смогла успокоиться. Она уже не была так взвинчена, как в начале дня, когда она решила прийти сюда и поговорить с ним лицом к лицу. "Может, все получится, Робертсон", - подумала она и бесшумно вышла, постаравшись плотно прикрыть за собой дверь.
      Вандар
      "Покой Хеллина"
      Когда Мири вошла в кухню, Хакан поднял голову и, заглушив ладонью струны, отложил гитару в сторону.
      - Как Кори? - спросил он почти мягко.
      - Лучше, - сказала она, плюхнувшись на стул, который придвинула ей Кем. - По-моему, лучше. Он... заснул.
      - Хорошо, - пробормотал Хакан. Чуть подавшись вперед, он заглянул ей в лицо. - В Порлинте не холодно, Мири. Он близко к экватору, так что там почти не бывает снега.
      Она недоуменно моргнула, а потом наклонила голову почти так же торжественно, как это делал Кори:
      - Спасибо, Хакан. Я постараюсь запомнить.
      - Не за что. - Он сел прямее. - Хочешь вернуться к фру Бригсби? Я могу тебя отвезти.
      - Завтра, - тихо уточнила Кем.
      Мири быстро придвинулась к нему и прикоснулась к его руке, одновременно улыбнувшись девушке.
      - Хакан, еще раз спасибо тебе. Но было бы лучше... Ты не знаешь места - большого, пустого места... которое Кори мог бы занять на пять дней - или шесть? Если знаешь, то ему надо идти туда. А мне завтра надо пойти еще куда-то, а потом я вернусь к фру Бригсби.
      Встретив непонимающий взгляд Хакана, Мири покусала губу и сделала новую попытку:
      - Сражаться Кори было трудно - он пошел только потому, что он мне нужен...
      - Кори был в Джилле! Как он узнал, что он тебе нужен? Он вбежал в магазин, попросил, чтобы я отвез его домой...
      Мири почувствовала острое желание сделать добрый глоток кинака и спрятаться где-нибудь с книгой, но вместо этого она мысленно расправила плечи.
      - Вы с Кем будете вместе достаточно долго - будете чувствовать, когда с другим плохо.
      - Это правда, милый, - сказала Кем. - Но зачем Кори большое пустое помещение? Если у него депрессия после боя, то не лучше ли ему быть с тобой?
      - Только после того, как он... - Она вздохнула и услышала досадливый возглас Вал Кона: "На этом языке ничего нельзя объяснить!" - Он должен... упражняться, чтобы тело и мысли бежали вместе.
      Она резко развела руки, мысленно посылая к черту слезы, которые снова навернулись ей на глаза.
      - Хакан, я не хорошо объясняю, и мне жаль... Вам с Кори пришлось сражаться, и это я виновата!
      - Ты виновата? На тебя напал отряд бассиланских повстанцев, и ты в этом виновата? Мири...
      - Милочка, ты совсем не виновата, - начала было Кем, но Мири прервала их уверения:
      - Виновата! Потому что один вышибает дверь, входит и наставляет на меня ружье. Боррил прыгает, и тот человек бьет его ружьем. Боррил снова прыгает, и я отнимаю у него ружье, убиваю его. Входит еще один человек, и я стреляю в него. Я дура, понимаете? Я думаю, они бандиты, их пять или шесть. Ружье - оно плохое, ржавое, нечищеное. Я думаю, что могу остаться и сражаться...
      - Остаться и сражаться? - вопросил Хакан. - С шестью вооруженными мужчинами?
      - Хакан, если их шесть, двух я уже убрала - проблема не такая страшная. Но третий мужчина - он не идет искать своих товарищей. У этого... большое ружье... и я вижу, как он его ставит, и вижу за ним других, и понимаю, что я дура и бежать некуда. У меня это плохое ружье. У меня нож, но я не Кори, который умеет ножом. Я тревожусь - Кори приходит и приводит тебя... и оба не солдаты! Я виновата, Хакан. Мне надо было взять Боррила и бежать.
      - Кори убил много солдат, Мири. И я тоже убил нескольких.
      - Кори сказал - трех. - Она нахмурилась. - Хакан, почему у тебя ружье?
      - А? - Он растерянно моргнул. - Я... Ну, это охотничье ружье, на...
      - Охота? Почему ты охотишься? Нет магазинов? У тебя не хватает денег купить еду?
      - Ну, ведь...
      - Ты не должен был стрелять в тех людей из такого ружья! - воскликнула она. Заметив, как лицо его исказилось от боли, она резко метнулась вперед и схватила его за плечи. - Хакан, ты был очень смелый. Может, ты спас мне жизнь. В бою разве скажешь? Теперь ты что-то узнал. Ты узнал, что можешь убивать людей. Ты узнал, как ты себя потом чувствуешь. - Она отодвинулась и выпустила его плечи. - Может, тебе надо отдать ружье.
      - А как же ты?
      Он говорил хрипло, и на его лице еще видна была тень обиды.
      - Я? Я долго была солдатом, Хакан. Солдаты не ломают двери и не убивают людей. Солдаты приходят, говорят, что захватили это место, просят людей уйти и дают им сопровождение, если противник близко. - Она пожала плечами. - Люди иногда думают, что пули не пройдут через дверь. Думают, их дом не загорится. Я не знаю, что люди думают. - Она покачала головой. - Вы с Кори не солдаты. Ты знаешь, что ты чувствуешь. Ты слышал, как Кори играл.
      - Плохо...
      - Как машина, - добавила Кем, и Мири кивнула.
      - Вот почему ему нужно место... чтобы быть одному и упражняться. Пожалуйста, Хакан... ты не знаешь? Кем? Все равно какое, только чтобы туда никто не заходил.
      Наступившее молчание настолько затянулось, что Мири уже не надеялась получить их помощь. Но тут Кем тихо сказала:
      - Хакан, а как насчет сарая?
      Он обдумал ее предложение, устремив свой близорукий взгляд в пространство.
      - Может подойти. Он крепкий, и там осталась печка с того времени, когда тот дурной турист устроил там себе ателье. - Он кивнул. - Так и сделаем. Кори может упражняться в сарае, пока не отрастит себе длинную седую бороду.
      Мири облегченно рассмеялась:
      - Ничто не бывает так долго. Завтра я покажу ему где, а потом пойду по своему делу и вернусь к фру Бригсби. - Она посмотрела на Кем. - Если позвонит фру Трелу, ты можешь... что-нибудь ей сказать? Я много прошу...
      Кем улыбнулась:
      - На день я могу тебя прикрыть, моя хорошая. Не беспокойся.
      Слезы снова оказались опасно близко, так что она видела своих друзей сквозь сверкающий калейдоскоп.
      - Спасибо, - сказала она, с трудом поднимаясь на ноги. - Спасибо вам обоим.
      Она уже прошла полкухни, когда ее остановил голос Хакана.
      - Мири?
      "Ну, что еще?" - подумала она, поворачиваясь обратно.
      - Да, Хакан?
      Его лицо было более спокойным, и руку Кем он держал уже увереннее, но взгляд его выражал недоумение.
      - Откуда ты на самом деле, милая? В Порлинте...
      - В Порлинте, - устало прервала она его, - маленькие девочки - не солдаты. Знаю, Хакан. Доброй ночи.
      В следующую секунду дверной проем уже был пуст. Они не слышали ни звука, пока она шла по коридору, а потом - только как открылась и закрылась за ней дверь гостиной.
      Вандар
      Перевал Форнем
      "Похоже на правду, Робсртсон. Включай таймер и вали отсюда".
      Тем не менее ее рука застыла над последним тумблером. Она с проклятием отвернулась от пульта управления и отошла на два шага. Остановившись, она стала рассматривать окружавшую ее со всех сторон карту Вал Кона.
      "Боги!"
      Она села на пол посредине карты и дотронулась до сделанной из переходника горы, потом взяла бумажный космический корабль. Один мир. Один мир, чтобы провести в нем остаток жизни - после того, как она могла выбирать среди сотен...
      "Ты застряла, Робертсон. Смотри в лицо фактам и прекрати ныть! Не понимаю, что на тебя в последнее время нашло: превратилась в настоящую лейку. Ты думаешь, тебе трудно? А Вал Кону легко? Вырос на Лиад, был разведчиком-первопроходцем... Везде бывал, все видел. У него семья, он скучает по брату. Ты слышала, чтобы он квасился?"
      Она еще немного посидела, устремив невидящие глаза на карту и вспоминая Лиз, Джейса и Судзуки и еще десяток других. Вспомнила Скела, что уже вовсе не имело смысла, потому что Скел давно погиб и сгнил на Кламасе. Если Кламас еще существует.
      "Бывают места и похуже, Робертсон. Шевелись".
      Она медленно поднялась на ноги, вернулась к пульту, проверила его еще раз и установила таймер. А потом застегнула куртку и побежала к выходу.
      Она выкатилась из аварийного люка, развернулась при приземлении и забросила ключи от корабля в стремительно закрывающееся отверстие. А потом быстро заковыляла по глубокому снегу, направляясь к расположенным ниже по склону кустам.
      Земля, снег и кусты затряслись. Раздался мерзкий вопль за пределами слухового восприятия, и Мири упала, повернувшись так, чтобы видеть. Корабль был уже на высоте двадцати метров и направлялся прямо в затянутое тучами небо.
      Она провожала его взглядом, пока он не превратился в отблеск солнца на выщербленном металле, смотрела, пока он не исчез полностью. Смотрела, пока у нее не заболели глаза, и она опомнилась, потому что замерзшие слезы обжигали ей щеки.
      Она стерла остатки слез покрасневшими от холода руками. А потом, заставляя себя не обращать внимания на пустоту под сердцем, она повернулась и зашагала обратно к Джиллу.
      * * *
      Тело сообщило, что за закрытыми глазами царят темнота и холод. Внутренний страж, получивший задание следить за внешними условиями, позволил телу сжигать больше калорий, чтобы вырабатывать больше тепла. Темнота значения не имела.
      Он танцевал: ритм, дыхание, мысль, движение были нераздельны. Был только разум и атрибуты разума, имевшие имя Вал Кон йос-Фелиум Разведчик, Художник Преходящего, Убийца Старейшего Дракона, Весеннего Помета Фермера Зеленодрева из Логова Копьеделов Клана Средней Реки, Крепкий Парень.
      Он прошел через три начальные Двери, предался необходимому отдыху и, наконец, приблизился к четвертой Двери, Бэнел-каратак, Месту Величания Фрагментов.
      Он еще раз вернулся к своему имени и сосредоточил величание и понимание на особой его части: Крепком Парне.
      Его охватила волна яркого тепла, воспринятого целостно: имя потребовало величания той, кто наименовала. Он жил радостью, и незамеченные слезы струились из-под опущенных ресниц, и танец изменился, прославляя столь острый клинок, столь яркое пламя, столь неожиданную спутницу жизни столь любимого друга.
      Танец сделал круг, радость не прекращалась - и он приблизился к Двери, открыл свой разум для фрагмента своего имени - и громко вскрикнул. Глаза открылись в темноту, тело содрогнулось, радость растворилась в едком потоке отвращения к себе.
      Он с трудом нашел крупицу самообладания. Он заставил тело приблизиться к печке в углу, вынудил руки взять дерево и сложить по системе, почерпнутой из навыков того человека, которым он был когда-то.
      Согнувшись над огнем, он пытался согреть свое тело, а бушующий в нем самом холод наполнял рот металлическим привкусом, а душу - отчаянием.
      - Мири! - Он протянул руки к язычкам пламени и обратился к ней так, как будто она стояла рядом, в тенях за печкой. - Это, другое - оно очень сильно, Мири. А я совсем не очень силен. Я провел тебя - сделал тебя спутницей жизни человека, которого не существует. О боги... - Его голос сорвался от ужаса. - Боги, какие вещи я творил!
      "Когда тебя переделывают по чужой программе - это ведь смерть, правда?"
      Он застыл, прислушиваясь к ее словам чутким слухом памяти.
      "Программа предпочтет, чтобы ты погиб, но больше ее не отключал, босс".
      Сколько всяких ловушек они установили, чтобы заставить его действовать против себя самого? Чтобы заставить работать на Департамент - или умереть, но не освободиться?
      Он уже один раз победил их - на корабле Точильщика. Он побил их с помощью одного осколка уверенности, который сохранился в течение четырех лет безумного расставания с собственной душой: Они лгут.
      Он добровольно разбил то, что создал во время того танца на корабле Точильщика, но этот осколок истины по-прежнему был с ним. Это было началом, хотя и не таким началом, которое он выбрал бы добровольно. Как это свойственно людям, он очертя голову нырнул в Л-апелеку прежде, чем были проведены должные размышления. Он смущенно улыбнулся темноте за печкой.
      - Танец будет долгим, - тихо сказал он. - Дождись меня, шатрез...
      Мусоросборка
      Прозвучал сигнал возвращения в нормальное пространство. Шадиа проснулась и вернула кресло пилота в вертикальное положение, одним ловким движением убрав сеть безопасности и уже проверяя показания пульта. Она отметила набор нормальных показаний, дала сигнал готовности пилота и включила экраны. Корабль разведки плавно вошел в нормальное пространство.
      В экране по направлению полета зависла планета средней величины - одна из трех в системе, единственная обитаемая. Планета И-2796-893-44 - Вандар, как называют ее местные жители. Запретный мир, где торговля и все контакты исключены по причине неразвитости общества.
      Она со вздохом включила вахтенный журнал и снова вздохнула, когда на нижней части главного экрана возникла надпись "Начать процедуру подлета". Скорее от скуки, чем из-за сомнений в автопилоте корабля, она перевела управление на ручное и лихо положила корабль в предписанную спираль.
      - Можно подумать, - проворчала она на вимдиаке - языке, который она предпочитала для разговора с самой собой, - у них есть хоть что-то настолько мощное, чтобы они могли меня увидеть. Ах, ладно, Шадиа рассматривай это как небольшую практику пилотирования, хотя эту задачу трудной не назовешь. Ха! Что-то мы стали слишком умные, а? И насколько точно ты сможешь выдержать траекторию, хвастунья?
      Некоторое время она занималась тем, что вела корабль по расчетной траектории - без погрешностей. На втором вспомогательном экране синяя линия движения корабля безжалостно перекрывала черную расчетную. Сосредоточенная Шадиа довольно мурлыкала себе под нос какую-то мелодию.
      - Спорим на кантру, что ты собьешься при входе на орбиту? Вечно ты... Дети Камчеки, а это еще что такое?
      "Это" блестело в лучах желтого солнца, выйдя на своей орбите из-за горизонта. Средняя орбита, стабильная. Шадиа усилила увеличение, настроила датчики - и чуть было не обругала компьютер. Второй вспомогательный экран показывал, что подлет корабля по-прежнему совпадает с расчетным.
      Компьютер сообщил ей, что это - корабль (собственное чутье подсказало то же самое на насколько секунд раньше). Аккумуляторы полностью вышли из строя, добавили датчики, а компьютер вывел изображение на третий вспомогательный экран, охарактеризовав орбиту как быстро снижающуюся. Показатели наличия форм жизни оставались непримиримо отрицательными: на корабле не было и живой блохи, хотя, судя по показаниям датчиков, система жизнеобеспечения находилась в рабочем состоянии.
      Шадиа нажала было кнопку навигационного расчета, вспомнила, что корабль находится на ручном управлении, и провела вычисления в уме, чтобы выйти наперехват испорченному кораблю. Уравняв скорость и включив датчики и сканеры на максимальное разрешение, корабль разведки начал сближение.
      Уже через несколько секунд ее корабль завис рядом с пустой яхтой. Она вывела справочник. У корабля не было лиадийских обозначений, а вместо них стояли две цифры, семь и одиннадцать, соединенные дефисом. Обозначение порта приписки было замазано краской и на экране не появилось.
      Дефекты корабля были заметными: шрамы, царапины, яркие пятна металла. Можно было подумать, что он прошел через метеоритный рой, не включив защитного экрана. Чем дольше она его рассматривала, тем сильнее ждала, что он поведет себя так, как положено кораблю: развернется, сориентируется, отреагирует на присутствие другого корабля.
      Хорошей новостью - если ее можно было считать хорошей - было отсутствие крупных протечек. На спектроскопе не появилось нежелательного газового пятна, никаких указаний на то, что корабль был открыт вакууму.
      Плохой новостью было его положение, которое в очередной раз подтверждало необходимость мусоросборочных полетов. Проклятье! Когда в прошлый раз на орбите запретного мира нашли что-то, то три года ушло на то, чтобы все собрать и составить отчеты.
      На секунду ей захотелось забыть о том, что она здесь видела, однако Шадиа прекрасно понимала, что рано или поздно ее записи проверят и кто-то этот корабль заметит.
      - Чертовы правила! - пробормотала она. - Страница 437, параграф 4: "Доложить прежде, чем входить на борт любого подозрительного или не имеющего разрешения находиться в запретной зоне корабля".
      Шадиа неохотно ввела координаты ближайшего комм-ретранслятора и включила узкий луч экстренной связи. Продолжая проклинать свое невезение, она нажала переключатель, который отправит показания ее датчиков на резервной частоте.
      Немного позже она уже стояла в рубке брошенной яхты, хмуро рассматривая карту на полу. Яхта побывала в руках икстранцев - это было видно невооруженным глазом, - однако икстранцы обычно не прерывали налета, чтобы заняться подробной картографией. И, видя под собой незащищенный мир, они тем более не стали бы тратить и доли секунды на составление карты.
      Шадиа присела на корточки, словно с близкого расстояния проще было понять, за каким чертом карта сделана, и провела пальцем по знакомому обозначению реки.
      Какими бы ни были цели икстранцев, они не стали бы использовать в своей карте лиадийские символы.
      И наверняка, решила она, рассматривая странный макет новыми глазами, они не составили бы карту именно так, как это сделал бы разведчик, не пожалев времени и трудов, добыв крупицы информации от жалких датчиков яхты и превратив их в свод фактов, которые можно было бы изучать и осваивать. Компьютер на таком корабле не мог обладать возможностями, упрощающими эту задачу, даже если бы корабль не имел повреждений в момент составления карты...
      - Кто-то стал экликти.
      Шадиа села на пятки. Такие вещи случались. Разведчики имели привычку пропадать из виду, обживаясь на какой-нибудь планете, которую они нашли и о которой не стали сообщать, или на любой планете, которая подходила им больше, чем чопорная, душная Лиад. Вполне возможно, что и Вандар пришелся кому-то по вкусу.
      Она задумалась, продолжая рассматривать карту. Неизвестный разведчик прилетает к Вандару (оставим на время вопрос о том, почему он мог прибыть на чем-то столь нелепом, как личная яхта, и с такими скудными сведениями о выбранной им планете, что ему пришлось потратить несколько дней на составление карты и принятие решения). Скажем, он прилетел и в свое время высадился на поверхность планеты, возможно, запрограммировав яхту на вылет из системы... или перелет в глубь системы, вдруг подумалось ей. Лучше всего избавиться от корабля, направив его в солнце.
      Затем пустую яхту перехватывают икстранцы, которые ее обчищают и оставляют, чтобы потом утилизировать.
      - И оставляют на орбите вокруг обитаемого мира? Право, Шадиа!
      Она резко вздохнула и стремительно встала. Ясно одно: брошенной яхте не место у Вандара, как бы она сюда ни попала. Тут ее долг совершенно ясен. Сканирование поверхности не показывало возмущений, какие вызвало бы вторжение икстранцев. И у нее не было приказа искать разведчика, который предпочел стать экликти. Догадки можно отложить на потом. Это поможет ей занять оставшиеся часы мусоросборки.
      Она провела вокруг себя ручным сенсором, записывая вес детали, которые могли бы укрыться от человеческого взгляда. Возможно, она лишит кого-то возможности вернуться, но это не ее проблема. И потом, судя по наклону орбиты, кораблю осталось вращаться не больше пары сотен дней. С тем же успехом можно разделаться с ним, как положено.
      Она решительно подошла к пульту, повернула выключатели и начала процедуру отмены блокировок. На секунду ее брови изумленно взлетели: датчики показали, что несколько обязательных регуляторов энергии вообще отсутствуют. Она включила контуры - и от их воя у нее заложило уши. А потом она направила всю энергию, включая и жизнеобеспечение, в одну критическую ячейку и бросилась к выходу.
      Упав в кресло пилота, она стремительно нажала нужные кнопки, даже не воспользовавшись сетью безопасности, и положила корабль разведки в головокружительный вираж, так что весь пульт расцветился желтыми сигналами тревоги. Стремительно нарастив скорость, она ушла в невероятный Прыжок. Позади нее брошенная яхта взорвалась, засыпав планету дневным звездным дождем.
      Вандар
      Ферма "Дуновение весны"
      До рассвета оставалось еще три часа, когда от теней, окруживших сарайчик скаппинов, отделилась еще одна тень, которая бесшумно скользнула по тонкому насту к ведущим на кухню ступенькам. На крыльце распахнулась дверь на свежесмазанных петлях, и из нее выглянула вторая тень - более низкая и хрупкая. Вырвавшийся из комнаты желтый свет отразился на массе медных волос.
      - Привет, - проговорила она, словно ясно его видела, хотя свет не достигал настолько далеко. - Так ты заходишь или нет?
      - Доброе утро, - пробормотал он, неслышно поднимаясь по лестнице. На крыльце он становился, улыбнулся и сделал поклон. - Мне бы очень хотелось войти, спасибо, Мири.
      - Вот и хорошо. - Она широко улыбнулась и вернулась в комнату. Завтрак почти готов. Я уж было решила, что твою половину придется отдать псу.
      - Я опоздал? - спросил он, закрывая дверь и расстегивая куртку. Лежавший на коврике в углу Боррил застучал хвостом и приветственно застонал.
      - Не опоздал, - ответила Мири от плиты. - Думаю, ты как раз вовремя.
      Он ухмыльнулся, повесил куртку на крючок между ее синей и потрепанной клетчатой фру Трелу и наклонился потрепать Боррила за ухо:
      - Привет, пес. Так ты остался жив, да? Настоящий герой. Газеты пишут о тебе очень трогательно.
      Боррил громко застонал, завалился на бок и в экстазе закатил желтые глаза.
      Вал Кон рассмеялся, обхватил рукой тупую морду и решительно ее встряхнул:
      - Бесстыдная тварь. Думаешь, я вернулся только для того, чтобы дергать твои глупые уши? Да, я вижу твой гипс. Сам виноват - нечего было ломать ногу. Неужели ты не мог придумать ничего получше?
      Собака отозвалась еще одним прочувствованным стоном, который перешел во вздох, когда человек выпрямился и пошел к плите.
      Мири подняла голову и быстро ткнула пальцем в сторону чашки, исходившей паром на столике:
      - Ты шел пешком от самого дома Хакана, босс?
      Он с удовольствием обхватил чашку замерзшими руками и наклонил голову над ароматным паром.
      - Очень красивая ночь. Ясная. В этой системе действительно немного звезд, но, по-моему, сегодня их все можно было бы пересчитать. - Он сделал осторожный глоток. - Увы, у меня терпения не хватило.
      - Мог бы подождать до утра, - сказала Мири, умело манипулируя лопаточкой и сковородой. Вал Кон с удовольствием принюхался. - Хакан бы завез тебя по дороге в город.
      Вал Кон выгнул бровь:
      - Но, видишь ли, я хотел поговорить с моей женой уже этой ночью, а Хакан, боюсь, уже лег к тому моменту, когда моя потребность дала о себе знать.
      - Есть же телефон...
      Вал Кон засмеялся:
      - Он не годится. - Подойдя к буфету, он принялся вынимать приборы и салфетки. - Поставить сюда тарелки?
      - Угу... - ответила она, сосредоточив почти все внимание на своей задаче.
      Вал Кон разложил ножи, вилки, ложки и салфетки - ей желтую, себе голубую, оставил тарелки у плиты и налил вторую чашку чаю. Перенеся обе чашки на стол, он вернулся, чтобы найти в леднике хлеб и масло.
      - Завтрак, - объявила Мири, ставя тарелки на стол. - Надеюсь, ты проголодался.
      - Только что не до смерти, - ответил он, усаживаясь за стол и берясь за вилку.
      Мири улыбнулась и принялась за свою порцию, удивляясь внезапно проснувшемуся аппетиту.
      Справа от нее раздался вздох. Она подняла глаза и увидела, что Вал Кон ей улыбается.
      - Очень вкусно. Спасибо, шатрез. Видишь ли, я боялся, что мне придется съесть собственную куртку.
      Она засмеялась и потянулась за своей чашкой, укоризненно качая головой:
      - Фру Трелу решила, ты сбежал. Хочет, чтобы я вызвала полицию и призвала тебя к ответу.
      - Мерзавец, - скорбно сообщил он своей тарелке. - Бесчестный человек. - Он быстро взглянул на нее из-под ресниц. - А ты в это не поверила?
      Она моргнула:
      - Нет.
      - Прогресс, - обрадовал он тарелку, подцепляя вилкой очередной кусок. - Хорошо.
      Зеленые глаза устремились на нее снова, не дав ей времени подыскать подходящий ответ.
      - Фру Трелу снова покупала тебе одежду, шатрез? Рубашка очень красивая.
      Мири покачала головой:
      - Забавно: люди со всего Бентрилла присылают нам одежду, книги и... а, дьявол, я и в половине этого барахла не разбираюсь. Деньги. Похоже, много денег. Фру Трелу пыталась объяснить мне, сколько у нас сейчас денег, но, кажется, я ее не поняла. Куча вещей для тебя лежит у рояля...
      Она внезапно замолчала, заметив, как он закаменел.
      - Премия? - тихо спросил он, забыв про вилку. - За солдат, которых мы убили?
      Так вот оно что. Премии получают икстранцы. Лиадийцы ведут счеты.
      - По-моему, это не премия, - осторожно проговорила она. - Кем объяснила это так: люди считают нас героями и... благодарны нам за то, что мы тогда остановили армию. Было бы гадко, если бы они добрались до Джилла. - Она помолчала, кусая губу. - По-моему, они хотят быть с нами квиты, потому что им кажется, будто они у нас в долгу за то, что мы оказали им услугу.
      - Понятно, - пробормотал он, снова принимаясь за завтрак. Мири расправилась со своей порцией, наслаждаясь ее вкусом, радуясь самому его присутствию, даже когда они просто сидели рядом. Она неуверенно посмотрела в себя и прикоснулась к месту, где была его картинка - и чуть было не уронила вилку.
      Картинка сияла. Она светилась. Она лучилась светом. Мири заставила свой внутренний взор проследить переплетения и ответвления узора - и ощутила его целостность, здоровье и тепло, словно радость собственного сердца.
      Она судорожно вздохнула, не замечая на себе его взгляда, пока он ее не окликнул:
      - Эй?
      Она с трудом оторвалась от созерцания картинки-узора.
      - О чем ты думала, Мири?
      - Я... - Она растерянно заморгала. - А где джинн, босс?
      - А! - Он откинулся на спинку стула, не отрывая глаз от ее лица. Низложен, сказала бы ты, наверное. Его силы отняты, зрение уничтожено.
      - И этого больше не повторится? Если тебе снова придется сражаться, ты не завязнешь? - Она пожала плечами. Глаза у нее подозрительно заблестели. Я в жизни ничего страшнее не видела, когда эта штука пошла вразнос. Все ведь случилось прямо у меня на глазах! Только что все было в порядке - а в следующую секунду она совершенно сбрендила.
      - Мне очень жаль, - отозвался он, - что ты испугалась. И - нет, я больше не попадусь в ловушку. Ловушек внутри больше не осталось - там только Вал Кон, вещи, которые он знает, и способности, которыми он обладает.
      Мири нахмурилась:
      - А Контур?
      - Существует, - спокойно ответил он. - В конце концов, это способность, которая у меня есть: наблюдать и определять шансы. - Он заметил, как по ее лицу пробежала тень, и подался вперед, протягивая руку. - Мири!
      Она медленно вложила пальцы в его руку:
      - Вал Кон?
      - Да, - заверил он ее очень мягко. - Кто же еще? Тебе страшно, Мири? Я...
      Но она уже качала головой, полузакрыв глаза и прикасаясь к картинке у себя в голове.
      - Не страшно. Картинка... правильная. Не совсем такая, как раньше - но это ничего.
      Вал Кон судорожно вздохнул, но она уже улыбалась, широко раскрыв глаза и сжимая его пальцы.
      - И вообще, откуда ты взял джинна? Я-то считала, что это - наше, земное.
      - Так оно и есть, - ответил он, снова откидываясь на спинку стула и отпуская руку. - Но моя мать была землянка, забыла? И она рассказывала нам сказки. В одной речь шла о человеке, который нашел на берегу бутылку. Он вытащил пробку, и оттуда выбрался джинн. Он простерся ниц перед человеком и объявил себя его должником. Он предложил исполнить три желания, чтобы заплатить свой долг.
      - Похоже на стандартный сюжет, - согласилась Мири, наблюдая за выражением его лица. - Но доверять им нельзя. Джинны - народ скользкий.
      - Так оно и оказалось. Но надо признать, что человек, нашедший бутылку, не входил в число мудрецов. - Он взял свою чашку. - Меня эта история заворожила: она завладела моим воображением, и я обнаружил, что думаю, как бы поступил я, если бы джинн предложил оказать три услуги мне.
      Он весело улыбнулся, озорно блестя глазами.
      - После долгих размышлений я решил, что у меня есть безупречный план. Мне ведь было шесть лет - и я был очень мудр для своих лет. Оставалось только заполучить бутылку с джинном. - Он тихо засмеялся и поставил чашку на стол. - И я отправился к дяде в погреб...
      - Ой, нет!
      У Мири округлились глаза.
      - Ой, да, - заверил он ее. - Возможно, с моей стороны было не очень разумно отправиться на поиски в то время, когда мой дядя был дома. Хотя я до сих пор не понимаю, почему он поднял такой шум. Можно подумать, я снова не заткнул пробками те бутылки, в которых оказалось только вино...
      Она хохотала, запрокинув голову и открыв стройную шею.
      - И он оставил тебя в живых?
      - Чуть было не убил, - признался он.
      Плечи у Мири вздрагивали от смеха, и она утирала глаза дрожащими пальцами. Его глаза следили за ее движениями, и она вдруг смутилась и протянула ему руку.
      Он нежно улыбнулся серебряной змее, обвившейся вокруг ее пальца и крепко зажавшей во рту голубой камень.
      - Я рад, что ты решила снова его надеть, шатрез. Спасибо.
      Она пожала плечами и потупилась.
      - Было трудно носить его, пока мы здесь работали. Я боялась его сломать или потерять. Но королевские плотники, кто бы они ни были, так хорошо поработали, приводя в порядок ферму, что здесь и дел не осталось только кормить скаппинов. - Она с полуулыбкой подняла глаза. - Мы остались без работы, босс.
      - Тогда мы найдем другую. - Он выгнул бровь. - Какая картинка?
      Мири ответила не сразу, и он подался вперед, вспомнив свои прежние страхи.
      - Тебе от нее больно, шатрез?
      - Больно? - Она покачала головой. - Не-а, она хорошая. Как правило, хорошая, - уточнила она. - Когда во время боя ты пошел вразнос, она перестала быть хорошей, но больно не было, даже тогда. Она просто была... неправильная. - Она прикусила губу и встревоженно посмотрела на него. - Вал Кон, а это не ты ее сделал? Я была уверена... она ощущается как твоя!
      Ее плечи начали наливаться напряжением, а недоумение - сменяться тревогой. Вал Кон отодвинулся от стола, поймал ее руку и притянул Мири к себе на колени. Сев лицом к нему, она заглянула ему в глаза:
      - Босс, это должен был быть ты! Я знала, что ты в беде. Знала! Видела. Не трогала тебя три ужасных дня, как дипломированная кретинка, думала, ты выберешься...
      - Мири. Мири! Не надо, шатрез... - Он нежно провел пальцами по ее лицу, пытаясь стереть следы боли. - Пожалуйста, Мири, ты не виновата.
      Она закрыла глаза и глубоко вздохнула.
      - Мири?
      - Все в порядке.
      Она открыла глаза, чтобы это продемонстрировать, и Вал Кон чуть заметно улыбнулся.
      - Вот и хорошо. - Он немного помолчал. - Давай решим, что это я, начал он, пытаясь найти нужный способ расположения неловких земных слов. Она тебя действительно не беспокоит? Я счастлив, что это так. Я боялся, что ты сможешь... услышать... и это причинит тебе боль.
      - Почему? - Она нахмурилась, пристальнее вглядываясь в его лицо. Нет, подожди... У тебя в голове есть узор для меня? А тебе от него больно?
      - Не узор, - мягко уточнил он. - Песня. Она очень мне нравится. Она... утешает.
      Мгновение или два длилось молчание.
      - Вал Кон? - сказала она потом.
      - Да?
      - Что это? Если не ты создаешь песню, но получается, что ты... - Она встряхнула головой. - Я не понимаю.
      - Я пытаюсь объяснить, шатрез, но это непросто - на земном. - Она беспокойно шевельнулась, и он улыбнулся. - Я тебя не виню, Мири. Просто то, что мне надо тебе объяснить, - это лиадийское. Если бы ты говорила на низком лиадийском, то само название сказало бы тебе, что это за явление. А на земном мне понадобится изгибать слова - но только не слишком сильно, да? Иначе они станут бессмыслицей.
      - Ладно. - Она потянулась и переплела их пальцы, а потом посмотрела на него. - Говори.
      - Давай, - сказал он после короткой паузы, - проверим, будет ли понятно так. То, что в твоей голове - и в моей, - это кусочек эмпатии. У тебя - ко мне. У меня - к тебе. Мне кажется, что моя песня говорит: "Жива-и-здорова". А еще я сегодня выяснил, что она направленная. Когда я вышел от Хакана, то направился к дому фру Бригсби. А потом мне пришло в голову дотронуться до моей песни о тебе, и оказалось, что ты вернулась сюда. - Он улыбнулся. - Может, я из-за этого чуть было и не опоздал к завтраку. А как ты узнала, что я иду?
      Не сводя с него глаз, Мири пожала плечами:
      - Я... А, проклятье! Наверное, я почувствовала, как ты направляешься домой. Что бы это ни означало. - Она нахмурилась. - И я почувствовала, когда тебе было плохо.
      - Да. И я узнаю, если тебе больно или ты сильно расстроена. Думаю, что со временем можно научиться различать более тонкие оттенки. - Он вздохнул. - Не слишком удачное объяснение. Тебе его достаточно?
      - Дай мне пару столетий... Вал Кон!
      - Да?
      - А эта самая эмпатия бывает у всех спутников жизни? Ты поэтому на мне женился? Потому что услышал эту песню или что это там?
      Он покачал головой.
      - Такое дается редко... - начал он, мысленно проклиная невозможность в полной мере разделить с ней ощущение чуда. - И я начал тебя слышать недавно. Определенно после того, как мы оказались здесь. Кажется, в давние дни это было чем-то большим, что спутниками жизни действительно были люди, которые... соединились. Я... Рассказывают... Опять-таки в старину, когда такие вещи встречались чаще - что те, кто так соединился, становились как будто... одним человеком. Ах, это не так! Что мысли шли туда и обратно, от одного к другому, и слова были не нужны. Что они делились... - Он прервал объяснения и резко покачал головой. - Шатрез, я ужасно глуп.
      - Не-а, это просто идея дурацкая. Ни один трезвый землянин тебе не поверит. - Она на секунду задумалась. - Это... соединение - оно с нами будет?
      - Не думаю. В конце концов, мы же простые люди, а не волшебники в полном расцвете способностей.
      - Конечно. - Она вздохнула, пристально всмотрелась в никуда, а потом вдруг ухмыльнулась. - Думаю, мне надо поскорее выучить низкий лиадийский.
      - Мне это было бы приятно, - сказал он, нежно пожимая ей руку. - Тебе правда хочется его выучить?
      - Да! - ответила она с неожиданной страстностью, и ее серые глаза вспыхнули.
      У него внезапно перехватило дыхание. Вал Кон нахмурился.
      - Что случилось?
      - Это... странно, Мири. Мне только сейчас это пришло в голову. - Он улыбнулся, но ей не удалось разобрать, что выражал его взгляд. - Если бы Департамент Внутренних Дел меня не завербовал, мне вообще не понадобилось бы лететь на Лафкит, и я не оказался бы в неком переулке в такой момент...
      "И всю мою жизнь, - подумал он, - я жил бы непробужденным и холодным, не подозревая, что мне не хватает груза некой головы на моем плече. И я становился бы все молчаливее, даже не подозревая о том, что прислушиваюсь к звуку одного голоса, который смеется рядом со мной. Говорят, в старые времена человек мог звать, искать возлюбленную, которой он пока не знает..."
      - А вот это уже дурь, на каком языке это ни скажешь, - отрезала Мири. - Лучше бы ты остался разведчиком и был на другом конце галактики от Лафкита, чем все на свете ковырялись бы у тебя в голове, делали бы тебе больно...
      Она замолчала, снова ужаснувшись тому, что глаза у нее на мокром месте.
      Вал Кон подался вперед, так что его губы соприкоснулись с ее губами, намереваясь только утешить ее, но почувствовал вспышку желания и встал, держа ее на руках.
      - Что, скажи на милость, ты делаешь? - возмущенно вопросила она.
      - Держу тебя. - Он тихо засмеялся. - Мне тебя поставить?
      - Не-а. Просто пытаюсь вспомнить, когда кто-то в последний раз взял меня на руки и остался жить. - Она закрыла глаза, словно вела мысленный подсчет. - Кажется, мне было около десяти.
      - Тогда это было совсем недавно, - сказал он. - Пять или шесть лет назад?
      - Скорее, восемнадцать или девятнадцать. - Она фыркнула. - Льстец.
      Он выгнул бровь, оглядывая ее небольшое тело.
      - Неужели так много? - серьезно спросил он.
      - Как минимум столько.
      Он снова перевел взгляд на ее лицо:
      - Но... когда же ты вырастешь большая?
      Она засмеялась:
      - Как только это сделаешь ты. Ты так и намерен всю ночь стоять и держать меня на руках?
      - Это предложение не лишено смысла, - признал он. - Но я думаю, что нам лучше пойти лечь.
      - Ты так считаешь? Я не устала.
      - Вот и отлично.
      "Исполнение долга"
      Она отправилась в путь, не оставив никого охранять ее тело, но путь был знакомым, а она научилась действовать осторожно. Прошло достаточно времени, и семя должно было прорасти в сознание. И давно пора пойти за ответом.
      Знакомая аура ярко сияла. Ее путь длился столько, сколько нужно было, и она знала, что она у цели.
      Она осторожно открылась - и снова оказалась перед этим непонятным набором мощных защит. Расширив свою тропу, она нашла его в самом центре: он мирно спал, чуть мерцая слабым лиловым сиянием, которое указывало на удовлетворенную страсть.
      Вал Кон лежал за своими стенами, и там она его увидела - и при этом он оставался все таким же недостижимым, словно она его и не находила. Присцилла испытала острое желание схватить его за плечи, встряхнуть как следует и заставить проснуться. И потребовать, чтобы он объяснил ей, ради Богини, зачем ему понадобилось строить вокруг своей души такую крепость. Если бы она имела телесную оболочку, то непременно так и сделала бы.
      А теперь она заставила себя облечься в Спокойствие и перенесла свое внимание на мост, простой и красивый, и по его сверкающей поверхности перешла к спутнице его жизни.
      Она тоже спала, крепко заперев свою душу за одной дверью. Присцилла заставила форму и ощущение этой преграды приблизиться к ее внутреннему взору - и вдруг четко увидела большую деревянную дверь с замочной скважиной в узорчатой накладке из сверкающего металла. Дерево блестело от старости и заботливого ухода.
      Присцилла усилием воли приблизилась к двери настолько, чтобы попытаться повернуть дверную ручку, - и задержалась, чтобы площадка яснее вырисовалась вокруг нее.
      Присцилла вдруг поняла, что мышление спутницы жизни отличается большой конкретностью: ее аналоги составлены так твердо, что почти обретают физическую реальность. Дверь обязательно должна выходить на площадку - и поэтому площадка создана: оставить дверь вне контекста было бы проявлением невоспитанности.
      И в тот самый момент, когда площадка стала четкой, за секунду до того, как ее внимание полностью сосредоточилось на дверной ручке, она увидела на полу у двери... пакет!
      Присцилла снова сосредоточила внимание, различила знакомые желтые и черные полосы Галактической курьерской службы и нашла там же квитанцию, заполненную округлым четким почерком:
      "Кому: Присцилле Мендоса лично
      Роспись получателя_______".
      Смех чуть было не нарушил ее сосредоточенности и не отправил обратно без пакета и контакта.
      Она строго заставила себя облечься в Спокойствие, а потом тщательно рассмотрела аналог, расписалась, оторвала верхнюю часть квитанции и надежно пристроила ее между ручкой и замком. А потом она приостановилась и совершила действие, которое в телесной форме было бы благословляющим прикосновением руки к двери.
      "Да пребудет с тобой Богиня, сестра".
      Повинуясь потребности другого, она наклонилась, взяла пакет и наконец отправилась домой.
      Орбита
      Запретный мир И-2796-893-44
      Тиль Фон сиг-Алда с фанатичной сосредоточенностью изучал планету, расположенную внизу. Он замерял магнитные поля, отслеживал погодные явления, нашел места возможных извержений и тектонических разломов. Он сравнил светимость солнца с данными разведки, потом сверил компьютерную модель с реальностью и смог с достоверностью, которая устроила бы даже командующего, сказать, что наконец оказался близко от цели.
      До сих пор его сведения были превосходными. Следует отдать должное разведке: доклад сделан точно. Выяснилось, что облако осколков, вращающихся вокруг третьей планеты, содержит большое количество изотопов и сплавов, пока не найденных в природе.
      На второй день были найдены поддающиеся идентификации обломки первыми были узнаны металлическая отвертка, соответствующая земным стандартам, и керамический нимлет, который используется в адаптирующихся системах очистки. На третий день были найдены новые подтверждения.
      Контур показал, что с вероятностью, приближающейся к уверенности, он нашел обломки корабля, на котором улетел Вал Кон йос-Фелиум.
      Довольный результатом, сиг-Алда поручил компьютеру скучную задачу проследить обломки до общей точки разлета и сосредоточил свое внимание на радиопередачах.
      Он не был сильно разочарован, когда изучение частот, мощности и времени передач не дало никаких признаков сигнала о помощи, который давали бы с планеты. Нельзя было ожидать, чтобы бывший разведчик объявил себя инопланетянином и потребовал доступа к самым мощным передатчикам планеты.
      Следуя правилам, сиг-Алда включил первую "модель выживания", составленную Департаментом.
      Она предполагала, что йос-Фелиум желает выбраться с планеты как можно скорее и ему все равно, в чьи руки он попадет - разведчика, агента, мошенника или торговца. Это соответствовало модели "простая попытка выжить", и сиг-Алда не рассчитывал на то, что дело будет обстоять именно так. Тем не менее он поручил компьютеру провести проверку этой модели: голосовые передачи на торговом, лиадийском или земном на стандартных галактических частотах, передачи на торговом коде, наложенные на планетное вещание, и параллельные передачи с использованием планетных частот, как открытым текстом, так и закодированные.
      Вторая модель - которой он сам отдавал предпочтение, основываясь на внимательном знакомстве с йос-Фелиумом, - представляла собой модель "обдуманная попытка выжить". Она предполагала осторожность: с запретной планеты не следует как попало вести передачи на галактическом языке. Вместо этого для передачи должны использоваться частоты разведки или Департамента, и существовала небольшая вероятность того, что выбрана будет частота Клана Корвал. Код или сжатый текст будут использованы для того, чтобы привлечь внимание к нужной частоте, и на этом этапе слушающий должен будет ответить, инициировав диалог и возможность краткого обмена в коде или открыто.
      Третья модель называлась "попытка выжить с заранее обдуманным намерением". Согласно этой модели, йос-Фелиум выбрал именно данный мир намеренно. По этой модели он должен дожидаться сообщения или определенного момента или события. Либо он предпочел поступок, который разведчики величали "экликти" - вхождение в число Невернувшихся. В этом случае его надо будет выследить и найти - и, возможно, убедить (каковую задачу сиг-Алда отнюдь не горел желанием решать).
      Четвертая была модель "жертва обстоятельств", и сиг-Алда считал ее наименее вероятной. В разновидности этой модели входила смерть йос-Фелиума или его безнадежные скитания по варварскому миру. Сиг-Алда поморщился. Скорее он сам будет бесцельно бродить, ничего не предпринимая, - так по крайней мере считал Контур. В конце концов, йос-Фелиум был командором разведки, человеком, имеющим дар изучать миры, осваивать языки и процветать в самом непривычном окружении.
      Когда компьютер выявил наиболее вероятный континент - к глубокому неудовольствию сиг-Алды, им оказался тот, который покрывал наиболее густой смог, - агент проанализировал материалы, полученные из штаб-квартиры разведки, отыскал нужный язык и воспользовался гипноучителем. Через несколько часов он уже будет знать названия гор и морей, уметь правильно держать чашку с чаем и разбираться в политике в соответствии с последними известиями.
      Приказав компьютеру разбудить себя в том случае, если будет обнаружено что-то похожее на любую из четырех моделей поведения, Тиль Фон сиг-Алда вошел в транс и начал учиться.
      Владение местным языком не умерило его отвращения ко всему нелиадийскому. Язык, записанный разведчиками, был лишен тонкости. У человека, не принадлежащего к элите, мало было возможностей себя отличить от прочих. Язык не предоставлял возможности выразить превосходство или авторитет. А для мужчин это было даже немного труднее, чем для женщин.
      Само общество было прямо-таки идиллическим. Хотя возможность оскорбить другого существовала, культура была не из тех, где случайное оскорбление может привести к кровной мести или хотя бы драке.
      Разведчики отметили, что скорость развития ничего особенного собой не представляет, хотя и предупредили, что местная технология приближается к точке Суареца - тому моменту, когда на протяжении трех или четырех поколений внимание общества будет сосредоточено на развитии техники, а само общество будет раздробленным, пока результаты роста не будут освоены.
      Гипнозаписи также позволили ему взглянуть на пищу, которая оказалась неизменно отвратительной. В большинстве областей он может рассчитывать на плоть каких-либо животных, а также фрукты и овощи, которые станут несвежими к тому моменту, когда он будет их есть. Система перевозок на планете оказалась прискорбно неразвитой.
      Бывали случаи, когда разведчики с их требованием независимости для таких "развивающихся" планет создавали только уродство и пустую трату ресурсов. Если бы только управление здесь передали лиадийцам, этот мир быстро стал бы производить полезные товары. Как только Департаменту удастся все устроить должным образом, подобная расточительность будет исключена.
      А пока сиг-Алда изучил материалы по местному костюму и убедился, что по крайней мере ему не придется менять оттенок своей кожи или заставлять автомедика трансплантировать бороду. Он немного воспрянул духом при мысли о том, что йос-Фелиум тоже не станет сильно менять - или прятать - свою внешность.
      Сиг-Алда также изучил компьютерную карту, провел расчеты вероятностей и наконец выбрал место первого поиска: крупный промышленный город на южном берегу континента в форме бутылки. Все, что он знал о йос-Фелиуме, указывало на то, что он устроит себе штаб-квартиру именно в таком месте жалком авангарде технологии этого захолустного мирка. Там йос-Фелиум получит доступ к самому мощному передатчику на планете, ему быстро станут доступны все новшества, и при необходимости он сможет заставить какую-нибудь группу местных жителей выполнять его приказы и служить его интересам. Кроме того, климат был несколько более теплым, чем в том месте, которое было вторым по порядку предпочтения, дальше на севере.
      Довольный своим выбором и показаниями Контура (ВВЗ 0,45; ВЛВ 0,76), Тиль Фон сиг-Алда приготовился начать вторжение на Вандар.
      "Исполнение долга"
      - Добрый вечер, Присцилла. Как приятно видеть, что ты вернулась.
      Она с трудом отыскала нужный механизм и открыла глаза:
      - Шан.
      - Как мило, что ты это помнишь. Может, спустя еще секунду ты припомнишь и то, что обещала больше не подвергать себя такой опасности.
      Его глаза напоминали серебряный лед, аура отражала ужас и ярость.
      - Какого черта ты делала? - рявкнул он, и ужас почти заглушил ярость.
      Что она делала? Присцилла с усилием надежнее устроилась в собственном теле - и воспоминание пришло с приступом истерического смеха.
      - Присцилла... - Он мгновенно вскочил с кресла, схватил ее за плечи и встряхнул лежащее на кровати тело. - Присцилла!
      - Я была там... - да возлюбит ее Матерь! - была там, чтобы забрать пакет! - Присцилла справилась с приступом смеха, икнула, опомнилась и заглянула ему в глаза. - У меня послание от твоего брата.
      Его лицо и аура застыли.
      - Вот как.
      - Вернее, - уточнила она, выскальзывая из его рук и усаживаясь на одеяле, поджав под себя ноги, - у меня пакет от спутницы жизни твоего брата. Я решила, что в нем содержится послание.
      - Но не от самого Вал Кона.
      Ей не удалось расшифровать нюансы его чувств. Она покачала головой.
      - У Вал Кона... мощная защита. Я пыталась дважды - когда он бодрствовал и когда спал, - но так и не смогла до него добраться. - Она спокойно встретилась взглядом с Шаном. - Некоторое время тому назад я совершила поход души и оставила его спутнице послание: "Мы вас ищем. Помогите нам". Я наполнила его теплом и родственной заботой. - Она помолчала, а потом тихо добавила: - Лина дежурила у моего тела.
      - Да неужели? Какое сокровище мы находим в наших друзьях.
      Присцилла виновато поморщилась:
      - Шан...
      Он помахал своей крупной кистью, а потом вдруг сел рядом с ней на кровати.
      - Не обращай внимания. Ты сказала Лине, что в этом есть необходимость - а она, конечно же, была. Для Клана Корвал. - Он посмотрел на нее, и гнев полностью исчез. Страх тоже начал пропадать. - Очень трудное у тебя меланти, Присцилла. Прости меня.
      - Спутники жизни, - проговорила она, ощутив в своих словах нотки Провидения, - близки сердцами. Он и мне брат.
      - Теория, которую Нова с удовольствием не стала бы рассматривать. Но мы отвлеклись от твоего рассказа относительно пакета.
      Шан вздохнул, и Присцилла почувствовала, как он работает над своим сознанием, меняя внутренний баланс, увидела, как он превращает интуитивную догадку в ясно видимое зерно мысли.
      Она подумала, что целителей таким вещам не учат, и не в первый раз предположила, что годы близости отточили и изменили таланты их обоих.
      - Возможно, я могу понять, как ты могла оставить сообщение жене моего брата, - заметил Шан, мысленно поворачивая свою конструкцию в разные стороны. - Но я никак не представлю себе, как она могла оставить тебе пакет!
      Присцилла ухмыльнулась:
      - Тебя учили, милый. А ее никто не учил. Она не знает, что это невозможно - оставить в уме пакет, чтобы его забрали оттуда. - У нее снова вырвался веселый смех. - И, похоже, она его оставила, а я, кажется, его забрала с собой. Так что, наверное, это все-таки не невозможно!
      - Забрала с собой?.. - Он осмотрел комнату, приподнимая брови. - Ты хочешь сказать мне, что этот пакет при тебе?
      - О да!
      Присцилла нашла его у себя в мыслях, прочла надпись на квитанции и собственную угловатую подпись.
      - Мне можно его увидеть, Присцилла? Пойми, я никоим образом не хочу усомниться в твоих словах...
      - Конечно.
      Она накрыла его руку своей и услышала, как он резко втянул в себя воздух, когда его внутреннее зрение увидело пакет.
      - Присцилла!
      - Да?
      - Он пыльный.
      - Он несколько недель лежал на крыльце, дожидаясь, пока я его заберу. А мышление у нее чрезвычайно конкретное, - с наслаждением отметила Присцилла. - Абсолютно необученная, но сила воли у нее огромная.
      - Спутница жизни Вал Кона должна иметь сильную волю, иначе она не выдержала бы союза, - пробормотал он. - На квитанции написано, что он предназначен только тебе.
      - Если хочешь, мы можем открыть его вместе.
      Ощутив его страстное согласие, она вскрыла пакет - и чуть было снова не расхохоталась.
      Осторожно, стараясь точно воспроизвести движения реальных рук, она развернула лист желтой бумаги и ощутила бессловесный взрыв чувств Шана, когда обнаружились приколотые к бумаге две плоские фотографии.
      На первой был мужчина с плохо подстриженными темными волосами и ошеломляющей линией шрама на гладкой золотистой щеке. В его зеленых глазах блестела радость, полные губы изгибались в улыбке. Все изображение ярко сияло, словно было наполнено внутренним светом. При виде этой отраженной любви у Присциллы перехватило дыхание.
      Второе изображение было менее четким: просто рыжеволосая женщина с россыпью веснушек на носике, прямым взглядом серых глаз и волевым и умным лицом.
      Присцилла услышала вздох Шана, но была настолько занята своими впечатлениями, что не смогла прочесть его чувства.
      Она заставила себя переключиться на само письмо, снова увидев округлые каллиграфически аккуратные буквы, выведенные, похоже, ярко-фиолетовыми чернилами.
      С нами все в порядке. Клан Корвал в опасности. Не разговаривайте с Департаментом Внутренних Дел. Если дела будут плохи, обратитесь к Точильщику. У корабля полетели аккумуляторы - мир под запретом. Передайте Шану: Сеть доступа семь-ноль-три\ Тримекс: Вельдрад. Повторяю: Сеть доступа 703\ Тримекс: Вельдрад. Всем привет.
      Присцилла открыла глаза и увидела, что Шан смотрит прямо на нее.
      - Ну что же, - проговорил он, но ее не обманул его жизнерадостный тон, - похоже, мы все сделали не так, как надо! Мало того, что моя сестра имела как минимум один чудесный разговор с Департаментом Внутренних Дел, так теперь еще и Точильщик! И ты обратила внимание, Присцилла: о Хунтавас даже не упоминается? Как будто это сущий пустяк.
      Он вытащил руку из-под ее ладони и потер кончик носа.
      - Она говорит - у них все в порядке. А у Вал Кона вид совершенно измученный. Шрам получил в драке, наверное, или при крушении... - Он вздохнул. - Сеть доступа 703, так? Ну что ж, посмотрим.
      Но сделанный корабельному компьютеру запрос слишком долго оставался без ответа, а полученная затем информация оказалась неудовлетворительной: "Адрес на Первой станции Лиад".
      Шан снова вздохнул и покачал головой. Присцилла ощутила его глубокую тревогу как свою собственную.
      - Похоже, надо послать эти сведения Нове, любимая, - сказал он. - И ждать развития событий. Боги, как я ненавижу ждать развития событий!
      Он взял ее за руку и улыбнулся - слабо, но с самыми благими намерениями.
      Мири проснулась в сером рассвете, приподнялась на локте и нежно прикоснулась к его шраму.
      Вал Кон открыл глаза, и его губы раздвинулись в ленивой улыбке:
      - Шатрез...
      - Привет. - Она пригладила его сбившуюся прядь, а потом наклонилась и поцеловала его в лоб. - Письмо исчезло, босс.
      - А! - Он поднял руки и притянул ее к себе. - Вот и хорошо.
      Лиад
      Треалла Фантрол
      - Все готово, мисс Нова, - сказал Дживз у нее за спиной.
      Однако Нова продолжала сидеть, приподняв руки над клавиатурой и покусывая губу в совершенно нехарактерной для нее нерешительности.
      Дело не в том, твердо сказала она себе, каким путем они получили это известие. В конце концов, Клан Корвал дал в течение многих поколений немало драмлиз, включая ее собственную сестру Антору.
      Дело в том, неожиданно поняла она, что она боится самой Сети доступа 703. Что, конечно же, глупо и в любом случае не может помешать ей выполнять свой долг и заботиться о сохранении Клана. Она заставила себя спокойно включить связь и ввести адрес.
      - Мгновенное считывание, Дживз, - пробормотала она, хотя он уже сообщил о своей готовности.
      И она прочла:
      Цели и инструкции
      Агент должен помнить из курса подготовки, что приверженность одному Клану - это нездоровая зависимость от устаревшей и опасной для выживания философии. В течение столетий Кланы, каждый из которых преследовал собственные интересы, душили Лиад, заключая разумных людей в ложные эмоциональные сети и тем самым лишая детей Лиад принадлежащего им по праву места среди звезд.
      Плоды этого не направленного на выживание образа жизни теперь очевидны: Земля стремится нас победить и уничтожить. Заботясь о своих мелочных интересах, несколько Кланов допустили, чтобы лиадийская кровь оказалась разбавлена, и дали полукровкам полные права. Хорошо известно, что Земля приветствует такие браки, стремясь победить Лиад и на всех других фронтах. Ввиду этой угрозы мыслящие личности должны отказаться от верности Клану и вместо этого встать на сторону Лиад, действуя через Департамент.
      Главная цель данного Департамента заключается в утверждении превосходства Лиад и истинных лиадийцев. Для достижения этой цели...
      Изображение на экране задрожало, рассыпалось и погасло.
      - Что? - вскрикнула Нова, ощущая боль в сердце.
      Она потянулась к клавиатуре, заметив, что канал связи по-прежнему открыт.
      "Явитесь на доклад".
      - Да, а как же, - пробормотала она и быстро набрала команду: "Вернуть файл".
      "Явитесь на доклад", - настаивал ее собеседник, а в качестве объяснения добавил: "Приказ командующего".
      "Вернуть файл", - повторно скомандовала Нова.
      - Дживз! Отключи связь.
      - Отключил, мисс.
      "Файл будет возвращен после доклада. Вы должны явиться немедленно. Подтвердите получение".
      "Сообщение получено, - быстро напечатала Нова. - Сожалею о невозможности явиться с докладом. Мои извинения командующему. Файл нужен не настолько срочно".
      Наступила пауза, словно ее собеседник достаточно хорошо знал Вал Кона, чтобы почувствовать достоверность такого ответа. Нова опустила глаза, увидела, что индикатор связи по-прежнему горит, и сложила руки на коленях.
      "Оставайтесь на месте, - гласило следующее сообщение. - Будет прислано сопровождение".
      Индикатор связи погас.
      Штаб-квартира Невлорна
      - Ну же, Шадиа, - прошептала она себе на вимдиаке, - кто может охотиться за тобой во вспомогательной штаб-квартире? - Затылок у нее упрямо покалывало, словно под чьим-то пристальным взглядом, и она шутливо добавила: - Я хочу сказать - кроме Клонака тер-Мьюлина.
      Бесполезно. Та часть ее существа, которая отвечала за ее безопасность в условиях, когда за ней действительно могли охотиться, упорно посылала ей сигнал тревоги, и вопреки здравому смыслу она поймала себя на том, что настороженно осматривается, пересекая полосу и направляясь к пульту дежурного.
      И полудюжины шагов хватило для того, чтобы ее убедить. Видно, либо слишком много техников, либо слишком мало. В ее сторону направлены взгляды, которым не должно быть дела до ее появления. Ощущая прилив адреналина, она начала оглядываться уже по-настоящему, пытаясь найти лицо, которое она бы узнала. Пытаясь найти друга.
      Она увидела, как он направляется к ней: его морщинистое лицо выражало удивление и немного походило на обезьянье, светло-карие глаза не выказывали никаких чувств, а под курносым носом красовались в высшей степени не лиадийские усы.
      Шадиа чуть было не окликнула его во весь голос, но тревога и опыт помогли ей справиться с порывом. Что бы дурное ни происходило, это надо пережить. Выживание зависело от того, сможет ли она не обратить внимания, заставить их поверить в то, что она ничего особенного не заметила. "Кем бы эти "они" ни были", - с горечью сказала она себе.
      Она ускорила шаги. У нее в голове начал складываться план. Последние несколько шагов, разделявших ее с усачом, она преодолела почти бегом и бросилась ему на шею. Обхватив ладонями его изумленное лицо, она пропела тоном, подразумевавшим самые интимные отношения:
      - Клонак, поверь моей глубочайшей радости от встречи с тобой!
      Он поймал ее выразительный взгляд и понял, что она уже почувствовала какую-то опасность. "Сообразительная, о, какая же ты сообразительная, Шадиа!" Подумав это, он разжал свои объятия. Тепло их встречи мгновенно рассеялось, как только его глаза отметили ситуацию, которой он так надеялся избежать.
      - А теперь, милая, боюсь, что мы должны ненадолго вернуться к тебе на корабль.
      Он положил руку ей на талию и почувствовал, как ее сопротивление моментально исчезает. Сообразительная девочка!
      - И как прошел твой полет, а, Шадиа? Успела отоспаться, успела как следует соскучиться по...
      Он продолжал болтать, сумев вплести в свою речь слова "вон там, трое слева, двое справа" так, словно они были частью разговора. Картина стала целенаправленно меняться: они передвигались так, чтобы отрезать их с Шадией от корабля!
      - Насколько плохо? - пробормотала она, бросая на него радостный взгляд и ускоряя шаг.
      - Надо будет взлететь... да, через пятнадцать секунд после того, как мы встанем на трап.
      - Мы кого-нибудь убьем!
      - Сделай пятисекундное предупреждение. А если хочешь, взлет могу провести я.
      - Я сама.
      - Ладно, - согласился он.
      Они вышли за край горячей зоны. Стали слышны быстрые шаги - слишком близко. А потом преследователи перешли на бег, увидев, что Шадиа прикоснулась к замку люка.
      Клонак ухватился за брошенный ею ремень, выдернул первый попавшийся пистолет и послал ракету в горячую зону.
      Заверещали сирены. Он захлопнул люк в ту секунду, когда предупреждающий сигнал о срочном взлете корабля разнесся по взлетной зоне. Последнее, что он успел увидеть на базе, были фигуры нескольких человек, застывших на месте, тогда как более опытные бежали и ныряли за укрытия.
      - Давай!
      Он ухватился за спинку сиденья в тот момент, когда сигнал предупреждения смолк, и чуть не перелетел через него, когда начался взлет.
      - Не хватало еще в кабине угробиться, - пробормотал он тихо, с трудом усаживаясь в кресло второго пилота.
      - Девять секунд! - бросила Шадиа.
      - О! Хорошо. Давай послушаем комм?
      Комм издавал почти не поддающуюся расшифровке мешанину из криков, требований и просьб. Каналы экстренной связи трещали. Уже через несколько секунд поступили сообщения о пяти жертвах - и у некоторых травмы были серьезные.
      - Не-Зейм, отзовитесь! Не выходите на орбиту. Повторяю: не выходите на орбиту! Немедленно поворачивайте и возвращайтесь на базу!
      Корабль стремительно набирал скорость. Клонак чувствовал, как ускорение вжимает его в кресло, однако он сумел приложить палец к губам в древнем знаке призыва к молчанию.
      Наземный контроль требовал действий. И неожиданно в действие вмешался орбитальный контроль.
      - В чем дело? - вопросила наконец Шадиа, продолжая управлять кораблем вручную.
      - Департамент Внутренних Дел. Не мог тебя предупредить...
      Он жадно хватал ртом воздух. Прошло уже много лет - а может, и десятилетий - с тех пор, как ему приходилось так летать.
      - Мне уменьшить ускорение? - спросила она с явной тревогой.
      - Веди корабль!
      Она прекрасно вела его. Он наблюдал за ее глазами и руками: она должна справиться. Реакции у нее на высоте.
      - Готовься прыгать! - с трудом выдавил он.
      - Мы же в атмосфере!
      - Просто будь готова. Куда угодно. Как только мы выйдем... Ни одного лишнего движения. Хорошо. Никакой паники. Еще лучше.
      - Не-Зейм, оставайтесь на орбите и приготовьтесь принять людей на борт. Это Департамент Внутренних Дел. Оставайтесь на орбите и готовьтесь принять людей на борт!
      Шадиа бросила взгляд на своего спутника. Клонак улыбнулся.
      - Лучше? - спросила она.
      - "Радуга", - коротко ответил он. - Прости меня, дитя: у меня не было возможности раньше с тобой связаться. И я во всем окончательно уверился только тогда, когда увидел всех этих техников совершенно не на месте. Департамент Внутренних Дел залезал в наши файлы, забирал наших людей... Мы создали вспомогательную базу на Невлорне, чтобы их нейтрализовать, - и будь все проклято, если они не последовали за нами сюда! Наверное, решили, что мы этого не знаем. Похоже, принимают нас за дурачков, Шадиа...
      - Не-Зейм! - крикнул диспетчер. - Выйдите на орбиту и снимите защиту, или мы будем брать ваш корабль штурмом! Кто разрешил этот незарегистрированный полет...
      Клонак протянул руку и нажал кнопку комма.
      - Это Клонак тер-Мьюлин, - хладнокровно сообщил он. - Это я разрешил данный незарегистрированный полет. Приказ старшего по должности.
      - Мы не признаем ваших приказов, тер-Мьюлин. Не-Зейм откомандирована к нашему Департаменту! Выходите на орбиту и отключайте защиту!
      На экранах корабля было множество обычных рейсов, и по мере набора высоты на них стали отслеживаться траектории орбитальных кораблей, медленное перемещение суборбитальных аппаратов... Звука не было. Индикаторы горели ярко-желтым светом.
      Клонак с улыбкой взглянул на Шадию.
      Она поморщилась:
      - Предупреждение о перехвате. Мой третий экран.
      - Я не сомневался. Три корабля на третьем экране. Один - военный. А что случилось бы, если бы ты спала?
      - Знаю, знаю. Полагается, чтобы звуковой сигнал работал, но это настолько бесполезно в метеорном...
      - Не думай об этом, прелесть моя. Нам нужен прыжковый статус.
      - Все готово. Но давление еще великовато...
      - Конечно. А где луна? А! Давай я дам тебе орбитальную траекторию.
      Шадиа изумленно на него воззрилась:
      - Без компьютера?
      - Конечно, без компьютера! Они считывают все подряд и могут поймать и наши коды управления.
      Клонак забыл о ноющей боли в груди, забыл о значении трех красных точек, которые приближались к их крохотному кораблю разведки, забыл обо всех людях - врагах? - которые умерли или умирают на стартовой площадке. Считывая данные с экрана, он вычислил орбиту, на которую им надо было выйти, а потом начал диктовать ее, вполглаза наблюдая за пультом.
      - Давление снизилось, - деловито сообщила Шадиа. - А эту мою командировку могут подтвердить? У тебя будут неприятности?
      Прежде чем ответить, он назвал еще шесть цифр.
      - У меня уже неприятности. И у тебя тоже. Департамент внутренних дел искал информацию о тебе с того дня, когда ты нашла тот корабль у Вандара. Наверное, перехватили твое сообщение по лучу. Твое невезенье, Шадиа.
      - Вот что бывает, когда выполняешь правила. Проклятье!
      Корабль содрогнулся. Шадиа нажала несколько кнопок и вслух считала информацию.
      - Лазер с заряженным лучом. Близко. Что будем делать?
      - Начни поворачивать - как будто собираешься лечь на орбиту. А когда я скажу "давай" - мы прыгнем. Немедленно.
      - Клонак, в такой близости от планеты это может нас убить!
      - Иначе нас убьют они, милая моя. Обязательно. Прыгай по моей команде.
      Она очистила экран и стала наблюдать за показаниями притяжения спутника и Невлорна и небольшие помехи, создаваемые другими кораблями.
      - Будет сделано.
      Корабль снова содрогнулся. Она не колеблясь включила запасной пульт.
      - Чуть все цепи мне не посадили!
      Заработали сигналы тревоги - как звуковые, так и световые.
      - Они произвели выстрел. Ракетами, - тихо проговорила она.
      - Верно.
      Ее руки прикоснулись к кнопкам на микросекунду после того, как сработала автоматика: все экраны включились.
      - А что будет с Невлорном? - вдруг спросила она.
      - Предполагаю, что в считанные минуты он опустеет. Вступит в действие Оранжевый план, и, если повезет, Департамент Внутренних Дел получит неприятный сюр...
      Огонь!
      Ослепительный свет взорвался внутри корабля, со стен посыпались искры.
      - Убить мой корабль, ах вы, бесклановые... - Она задержала палец на кнопке. - Лиадийцы. Клонак, что мне делать? Они же лиадийцы! Как я могу ответить на их огонь - даже моей хлопушкой?
      - Приказ старшего по должности, милая моя. Я приказываю тебе - как начальник службы безопасности пилотов - отвечать в соответствии с ситуацией. У тебя до прыжка полминуты.
      Ее руки запорхали над пультом. Получив команду, корабль начал вращение, а его оборонительные ракеты отчаянно и беспомощно полетели в пространство, в сторону истребителя, который быстро к ним приближался.
      Огонь!
      Пульты снова отключились - и она снова смогла восстановить их работу.
      Еще одно попадание, и корабль запротестовал: раздался пронзительный вопль воздуха...
      - Герметичность нарушена! - крикнула она.
      - Прыгай, Шадиа.
      Ее руки продолжили движения: последний оборонительный залп в знак вызова. Продолжая движение, ее палец с силой вдавил ярко-красную кнопку.
      Выстрел противника ударил в них в тот момент, когда она нажала кнопку, - и в прыжке корабль начал разваливаться.
      Лиад
      Треалла Фантрол
      Воспоминание было мощным, и Нова постаралась принять его так, как ее учили Целители: пытаясь забыть, как она ненавидит свой талант и как всегда его ненавидела. И как она беспомощна перед приливом Памяти.
      Это Воспоминание принадлежало женщине, которую звали Биндрея йос-Фелиум. Древнее Воспоминание - при жизни Биндреи Треалла Фантрол еще не была построена, - однако это не помешало ему быть мощным и нетерпеливым. В момент его прихода Нова чуть было не потеряла управление автомобилем. Ей удалось удержать машину, только увеличив скорость намного больше, чем хотелось бы - при любой ситуации, пусть даже самой безотлагательной.
      Было безумием ехать настолько быстро, как бы хорошо ни была ей знакома дорога. Нова пожала плечами. Все, что она сейчас делала, было безумием.
      Дети уже сейчас должны находиться вне планеты, как и кузина Карин йос-Фелиум и наследник господина дэа-Гаусса. Сам старый джентльмен от эвакуации отказался.
      - Но подумайте об опасности, сударь! - запротестовала Нова, тратя драгоценные минуты собственного отступления.
      - Я в полной безопасности, леди Нова, - спокойно ответил он. - Гильдия Бухгалтеров получила сообщение от моего имени на тот случай, если со мной произойдет нечто непредвиденное.
      - Гильдия Бухгалтеров? - вопросила она, потеряв еще минуту.
      - Вот именно. И можно надеяться на то, что... лица... о которых идет речь, окажутся достаточно сообразительными, чтобы задать себе вопрос, что случится, если все бухгалтеры Солсинтры одновременно отойдут от своих компьютеров. - Он холодно улыбнулся. - А еще я сделал запросы относительно интересов Клана Корвал. Так что мне следует оставаться на месте, чтобы получить ответы.
      - Как вы пожелаете, сударь, - сказала она и без дальнейших церемоний закончила связь, ибо как раз в эту минуту на нее всей тяжестью обрушилось Воспоминание.
      Время внезапно оказалось слишком коротким и использование даже кодированной линии в течение длительного периода - неразумным.
      Антора также отказалась уезжать, и время бежало так быстро, что Нова смогла только яростно обнять сестру, прижаться щекой к ее щеке и уехать, оставив сестру - члена прямого наследного рода - одну в опустевшем доме.
      "Совершенно правильно, - вмешалась в ее мысли Память Биндреи. - Нельзя оставить Дерево без защиты. Нельзя оставить Клан без представительства. Может понадобиться вернуться. Проклятие богов на тебя, девочка! Быстрее!!! Ты спасаешь свою жизнь или в бирюльки играешь?"
      Нова прибавила скорости, что, похоже, умиротворило Воспоминание, а потом снова принялась размышлять над своими безумными поступками.
      Были отправлены извещения Шану и Пат Рину. И Шан получил также копию инструкций Департамента Внутренних Дел. Нова содрогнулась. Вал Кон привязан долгом к этим людям - Вал Кон, который рос как брат со своими двоюродными братом и сестрами, наполовину землянами! Вал Кон, который называл землянку "матерью", который был разведчиком и который, судя по всем известиям, пожелал соединить свою жизнь с женщиной, считавшей себя землянкой!
      Безумие царило повсюду, и это в равной мере относилось и к тому, что Первый представитель сбежала из своего родового дома всего за несколько минут до появления тех, кого следует считать убийцами - или кем-то еще более страшным.
      Машина вильнула, стремительно прошла поворот на подъездную аллею Джелаза Казон, выровнялась, словно собираясь врезаться в само Дерево, которое было немыслимо высоким. И оно нисколько ее не утешало - хотя раньше всегда это делало.
      Машина с ревом влетела во двор и даже не притормозила: Воспоминание Биндреи направило ее в проезд между двумя гаражами. Проезд оборвался перед хозяйственной постройкой в старинном стиле, сложенной из грубо отесанного красного камня. Нова выключила двигатель, неловко нащупала ручку дверцы... И Биндрея полностью овладела ею, вытащив из машины и заставив стремительно бежать через узкий двор к дверям постройки.
      Именно Биндрея ударила по двум замкам: одному видимому, на уровне плеча, второму - невидимому, на уровне колена. И та же Биндрея с облегчением увидела, что скоростной двухместный корабль по-прежнему стоит там, где она его оставила.
      Нова уже захлопнула дверцу люка, включила питание прыжковых аккумуляторов, антигравитационные двигатели взлета и начала предполетную проверку. Она включила навигационный компьютер и начала вводить обманные маневры, основанные на том, что ей было известно о защитном экране планеты. Ее пальцы двигались так быстро, что почти не важно было, кто именно ими командует. Она запустила полетный план, краем глаза отметила зеленый индикатор и, хмурясь, устремила взгляд на нестандартные показатели.
      "Все в порядке, - успокоило ее Воспоминание. - Мы просто включились в планетарную сеть. Джелаза Казон была первой оборонительной базой. И после того, как установили постоянную систему, мы остались подключенными к ней неофициально. Так было тогда, когда Делмом была я. Любой Делм, который допустил бы прекращение этой связи, был бы полным дураком, если не хуже. В мое время йос-Фелиумы не рожали таких безнадежных идиотов".
      Маленький корабль сообщил о своей готовности, и Нова ввела команду "Старт", запоздало закрепив сеть безопасности, когда он уже плавно скользнул над газоном и легко начал подъем, задрав нос к зеленоватому вечернему небу.
      На Пятой оборонительной станции Лиад Пекки пель-Мундо чертыхнулась и нажала кнопку "Перезагрузка". Ее экран моргнул и заполнился серыми помехами. Она включила вспомогательные пульты, снова выругалась, когда экран остался серым... а потом на нем вновь возникло нормальное изображение. На верхнем поле появилась надпись: "Отключение питания на микростанции 392. Самопроверка: неисправностей не обнаружено. Перезагрузка".
      Пекки вздохнула, снова включила основной пульт и принялась следить за тем небольшим участком планетарного защитного экрана, находившимся в ведении Пятой станции.
      Лиад
      Треалла Фантрол
      Главный агент Рел Вад Йолтак приложил руку к дверной связи. Пять дополнительных агентов, вошедших в его боевую группу, рассредоточились в соответствии с приказом. Йолтаку показалось, что они над ним смеются. За что, честно говоря, он не мог их винить.
      Шесть человек - двое из них опытные агенты-межпланетники - отправлены, чтобы взять одного человека! Это было просто смешно. И то, что в родовом доме, куда их направили, чтобы совершить арест, не видно было суеты и деловой активности обитаемого дома, делало эту шутку еще пикантнее.
      Он приостановился. Контур предположил, что вероятность сопротивления здесь равна двадцати двум процентам: отмечены аномальные условия.
      Йолтак снова приложил руку к звонку.
      Дверь чуть приоткрылась, а потом вдруг распахнулась шире, и в ней возникла темноволосая женщина с удивительно светлыми голубыми глазами, непривлекательно пышными грудями и бедрами и, возможно, к тому же немного высоковатая. На ней была домашняя туника и мягкие сапожки, а за спиной у нес высился чудовищный робот.
      - В чем дело? - проговорила женщина, адресуя ему приветливую улыбку.
      Спустя мгновение ее взгляд поменял направление и скользнул по двору, задержавшись прямо на каждом из шестерых, даже на йос-Риде, который пригнулся за бронированным автомобилем и не был виден от двери. Контур не смог истолковать, что это значит: отмечены аномальные условия.
      Рел Вад Йолтак чуть поклонился.
      - Мы явились, - объявил он тоном Приказа, - за Вал Коном йос-Фелиумом.
      - Правда? - Светлые глаза невинно округлились. - Тогда я, к сожалению, вынуждена сообщить вам, сударь, что он здесь не появлялся уже несколько релюмм. Будьте любезны, назовитесь, и я передам ему ваше имя, когда он вернется.
      Йолтак нахмурился: тактический передатчик у него в ухе пропел негромкую ноту, сообщая ему, что все ручное оружие его группы, за исключением его собственного, уже находится в боевой готовности.
      - Нам достоверно известно, что Вал Кон йос-Фелиум был здесь не более часа назад, - повелительно заявил он женщине в дверях. - У нас к нему срочное дело, касающееся его обязанностей в отношении Департамента Внутренних Дел.
      На гладком лбу появились морщинки, широко раскрытые глаза потемнели.
      - Департамента Внутренних Дел? - вопросила она, а потом по-земному покачала головой.
      Йолтак заскрипел зубами.
      - Вы сию же минуту, - резко сказал он, - выдадите нам Вал Кона йос-Фелиума, иначе мы войдем и сами его заберем.
      - Нет, - мягко ответила Антора. - Нет, я так не думаю, сударь.
      Позади него агент взялась за приклад автомата, который она пристроила на бедро, - и вскрикнула, отдернув руку от неожиданно раскалившегося металла.
      Луч прошел всего в нескольких миллиметрах от Йолтака, так что кожа его лица все еще ощущала тепло. Контур дал почти полную вероятность того, что робот вооружен. Отмечены аномальные условия.
      - В границах долины Корвал не разрешается доставать оружие, - негромко сказала Антора. - Пожалуйста, постарайтесь это запомнить. Следующее напоминание будет не таким мягким.
      Йолтак приподнял правую руку, намереваясь дать сигнал к атаке, - и обнаружил, что удивительные серебристые глаза его остановили.
      - Рел Вад Йолтак, - проговорила она, примериваясь, хотя он не называл ей своего имени. - Как странно, что вы решили, будто можете войти в этот дом, когда пожелаете. Я совершенно уверена в том, что род Йолтаков не имеет союза с Кланом Корвал. Конечно, я могу и ошибаться, но мне кажется, что Йолтаки входят в Клан Симеста и ими руководит Дерани сел-Миндрук, их Делм.
      - Ну и что? - огрызнулся он по-прежнему в тоне Приказа.
      Антора вздохнула:
      - Ну, только то, что вы страшно заблудились, сударь, и вам следует со всей поспешностью вернуться в Солсинтру. Я уверена, что там вы сможете найти шаттл, который доставит вас в Чонселту, где расположено поместье вашего Клана, если у вас столь сильная необходимость войти в дом клана. А это - Треалла Фантрол, дом рода йос-Галан и резиденция Первого представителя Клана Корвал. Вы... не обижайтесь... не получали сюда приглашения и не можете считаться желанным гостем.
      - Нас Кланы не касаются! Я уже сказал, что мы пришли за Вал Коном йос-Фелиумом. И мы без него не уйдем.
      - А я, Антора йос-Галан, сказала, что Вал Кон йос-Фелиум здесь уже давно не появлялся. Еще раз прошу прощения, что вынуждена отправить вас ни с чем. - В ее бархатистом голосе послышались стальные нотки, хотя взгляд остался все таким же невинным. - Вам было позволено попасть на нашу территорию, поскольку не было уверенности в том, что вы представляете опасность. После того, как вы высказали угрозы, дом признает вас... нежелательными. - Она оглянулась на стоявшее позади нее чудовище. - Дживз?
      - Действую, мисс Антора. У представителей Департамента Внутренних Дел есть четыре минуты на то, чтобы выехать на дорогу, ведущую из долины, прежде чем Треалла Фантрол предпримет дальнейшие действия по самозащите.
      Рел Вад Йолтак сделал один шаг в сторону сучки полукровки в дверях - и неожиданно был отброшен на ступеньки, хотя его никто не касался! Он попытался схватиться за пистолет, но Контур остановил это движение с такой силой, что у него свело мышцы руки. Он настолько открыт, что прикосновение к оружию будет означать смерть. Отмечены аномальные условия.
      - Три с половиной минуты, - бросила Антора йос-Галан, когда он поднялся на колени. - На вашем месте я поспешила бы увести ваших людей, Рел Вад Йолтак. Не то чтобы я собиралась давать какие-нибудь советы члену другого Клана, - добавила она как бы между прочим.
      На подъездной аллее вдруг ожил автомобиль, зарычав мотором. Один из агентов бросился к машине, забрался на водительское сиденье и попытался отключить двигатель. Машина взревела громче, дергаясь на тормозе.
      Контур Йолтака оценил ВВЗ в 0,15 и отказался сообщить, каким образом можно перехватить дистанционное управление автомобилем.
      Поблизости не видно было больше ни одного человека: только та женщина с холодными манерами, тронутыми земной порчей, да чудовищный самодельный робот. Контур сказал, что с вероятностью 0,85 йос-Фелиум побывал в доме, запросив файлы Департамента. Вероятность того, что он по-прежнему остается внутри и командует этой комедией, постоянно снижалась, оставаясь в пределах возможного.
      Йолтак задействовал резервную энергию Контура, направив ее в убедительность Приказа.
      - Я ПРИКАЗЫВАЮ Вал Кону йос-Фелиуму вернуться к своим начальникам в Департаменте Внутренних Дел!
      При такой энергии тон должен был бы получиться мощным и совершенно непреодолимым. Вместо этого даже самому Йолтаку показалось, что он говорит, словно мальчишка-школьник.
      По лицу женщины скользнула тень какого-то чувства. Контур расшифровал его как ярость. Она воззрилась куда-то вдаль, а потом снова перевела глаза на него.
      - Никто из Клана Корвал не находится в подчинении Департамента Внутренних Дел, - заявила она с такой убежденностью, что Контур воспринял это как неопровержимый факт. - И как бы громко и долго вы ни кричали, на меня ваш Приказ не подействует. Время уходит. Быстро.
      Ее взгляд стал пристальнее: глаза засеребрились и стали обжигать.
      - Бегите, Рел Вад Йолтак, - сказала она ему. - Ваши силы малы, позиция слаба, за вами наблюдают. Бегите! И больше сюда не возвращайтесь.
      Йолтак ахнул. При каждом произнесенном ею слове его Контур мигал, словно она била прямо по нему. Вероятность Личного Выживания стремительно падала.
      С останавливающимся сердцем, растеряв все свои умения и навыки, Рел Вад Йолтак послушался ее совета. Машина уже трогалась с места, когда он в нее запрыгнул. Контур мелькал с такой стремительностью, что ничего нельзя было разобрать, кроме одного постоянно повторяющегося сообщения: "Отмечены аномальные условия".
      Вандар
      Ярмарка
      Фру Бригсби была герой.
      Так сказал король, произнеся короткую гладкую речь насчет ее присутствия духа в момент опасности для всего народа. А потом он махнул рукой бесцветной фру, стоявшей навытяжку справа от него.
      Та послушно вышла вперед и осторожно приколола аляповатую бронзовую медаль на героическую грудь фру Бригсби. А потом женщина отступила, а старуха зарозовела и, заикаясь, начала лепетать "ваше величество" и "ради ветров", пока кто-то из королевской сбиты не увел ее обратно на место.
      Мири с трудом подавила зевок. Боррил тоже был герой, и к его новому красному ошейнику подвесили блестящую медаль. Она решила, что в целом пес вел себя лучше, чем фру Б. Что доказывает: кровь себя покажет.
      Мужчина со списком назвал имя фру Трелу. Она прошла по проходу прямо к креслу короля своей хрупкой, решительной походкой и быстро присела. Мири наморщила носик: сама она не собирается выделывать такие трюки в комнате полной народа!
      С фру Трелу король был гораздо любезнее, чем с фру Бригсби, так что уважение Мири поднялось на пару градусов. Он не стал говорить штампованную чушь насчет того, какая она была сильная и отважная. Он только искренне извинился за то, что ее дом разнесли в клочья, и выразил надежду, что ремонт сделали удовлетворительно. Не став дожидаться ответа, он понесся дальше, и его тон почему-то напомнил Мири Вал Кона, когда тот идет вразнос. Он объявил, что с этой минуты дом становится национальным памятником, а Эстра Трелу - его смотрительницей и управляющей, каковую должность будет исполнять до конца своей жизни, получая годовое жалованье в 5892 спелдрона. Содержание дома и мебели, естественно, будет лежать на короне, как и жалованье и содержание отряда ополчения, который будет вести круглосуточную и круглогодичную вахту.
      Король взмахнул рукой, и бесцветная фру шагнула к фру Трелу со свернутым в трубку листком бумаги, перевязанным белой лентой.
      - Ваша хартия, - сказала она громким невыразительным шепотом.
      Старуха на мгновение застыла, зажав трубку между двумя ладонями. Потом она твердо произнесла "Спасибо вам, ваше величество", - исполнила еще одно глупое приседание и вернулась на свое место.
      Мири захотелось аплодировать. Вместо этого она посмотрела на своего напарника, который улыбнулся и пожал ее пальцы.
      - Нервничаешь, Мири? - тихо спросил он по-бенски.
      Она недоуменно моргнула:
      - С какой стати?
      У него задергались плечи, и она открыла было рот, чтобы напомнить ему о данном Кем обещании вести себя солидно. А это, наверное, означало, что они не будут хохотать при людях.
      - Просим выйти Хакана Мельтца, - приказал мужчина со списком. - Просим выйти Мери и Корвилла Роберсун.
      Вал Кон снова сжал ей пальцы и высвободил руку, выходя в проход. Она пошла за ним, изумляясь тому, сколько народу собралось, чтобы смотреть, как будут вручать медали и провозглашать их героями. Вал Кон добрался до края свободного круга, подождал там Мири, и остаток пути они прошли вместе.
      Хакан остановился перед креслом короля и исполнил низкий поклон гораздо удачнее, чем ожидала Мири. Когда он выпрямился, бесцветная фру отодвинула его в сторону и сделала знак Вал Кону.
      Лиадиец шагнул вперед в сопровождении Мири, а потом остановился и адресовал королю поклон равных, элегантный и короткий.
      Мири изумленно моргнула. Равные?! И в точности повторила его поклон. Выпрямляясь, она поймала на себе взгляд бесцветной фру: похоже, та собиралась что-то сказать: на обеих бледных щеках у нее появились красные пятна. По взмаху королевской руки женщина проглотила свои слова и отступила назад. На лице у нее по-прежнему отражалось глубокое изумление.
      - За выдающуюся службу Королевству Бентрил, - проговорил король уже совсем величественным голосом, - с этой минуты Хакан Мельтц, Мери Роберсун и Корвилл Роберсун объявляются Героями Страны. В этом качестве они имеют право на получение и получат денежную сумму, равную текущей стоимости четвертины гонтолов. Помимо этого, Мери и Корвилл Роберсун, уроженцы Порлинта, объявляются гражданами Бентрила.
      Король замолчал, и его карие глаза остекленели: похоже, он забыл, что идет дальше.
      "Вот и хорошо, - подумала Мири. - Никаких медалей. Интересно, что такое гонтол?"
      Она искоса посмотрела на Хакана и отметила его слегка обалдевший вид.
      "Может, мы стали богачами, - предположила она. - Что бы это ни означало".
      Король вспомнил последнюю часть своей речи.
      - От лица народа Бентрила я хочу поблагодарить каждого из вас за ту отвагу и храбрость, с которой вы предотвратили угрозу, нависшую над нашим королевством. К этому я добавляю и мою личную благодарность и прошу вас помнить: я всегда буду готов предоставить вам аудиенцию по первой же вашей просьбе.
      Он вяло улыбнулся и махнул рукой бесцветной фру.
      Первым медаль получил Хакан: она оказалась вдвое крупнее медали фру Бригсби и даже Боррила и ярко блестела позолотой. А еще ему дали мешочек, в котором что-то похрустывало.
      Следующим шел Вал Кон. Мири посмотрела на него краем глаза: лицо у него было спокойное и сдержанное, плечи расправлены. Он смотрел мимо женщины, прикалывавшей медаль к его новой белой рубашке, а мешочек принял, не удостоив его взглядом.
      Фру приблизилась к Мири с опаской, приправленной возмущением. Справившись с желанием показать ей язык, Мири воспользовалась стратегией Вал Кона. Она устремила взгляд в точку над плечом женщины, не заметила прикалывания медали, и отреагировала на мешочек только тем, что согнула пальцы, чтобы его удержать.
      Фру встала на прежнее место у кресла короля и Мири едва слышно вздохнула.
      Ну, все...
      - Мери Роберсун, Корвилл Роберсун, поднимите правую руку, - прогудел мужчина со списком.
      Что? Но Вал Кон уже поднял правую руку на уровень плеча, так что она переложила мешочек в другую руку и сделала то же.
      Король не без труда встал с кресла и вышел вперед: толстенький некрасивый мужчина с печальными карими глазами и седеющими коричневыми волосами.
      - Властью, данною мне как монарху Государства Бентрил, я привожу вас к присяге.
      Он сделал паузу, чтобы тоже поднять руку, и когда заговорил снова, его голос стал ясным и звучным.
      - Клянетесь ли вы, Мери Роберсун и Корвилл Роберсун, соблюдать законы этой страны, подчиняться королевским законотворцам, уважать королевскую власть и, в случае необходимости, вступать в бой, чтобы защитить страну от вторжения или мятежа?
      Наступило короткое молчание, а потом голос Вал Кона тихо ответил:
      - Да.
      Король перевел взгляд.
      - Да, - заверила его Мири.
      Он улыбнулся.
      - Я объявляю вас присягнувшими гражданами Бентрила, обладающими всеми правами и обязанностями, которые из этого проистекают. - Он еще раз улыбнулся. - Вы можете опустить руки. А теперь подойдите ко мне.
      Они подошли - плечо к плечу, молча. Король поднял правую руку и прикоснулся к правому плечу Мири, а потом повторил то же самое с Вал Коном.
      - Приношу вам и мою личную благодарность. Это была не ваша страна, вы не обязаны были вступать в бой. Вы легко могли убежать, позволив силам захватчика идти в Джилл. Бентрил гордится тем, что такие люди вошли в число его граждан. Если все пойдет как должно, ни вам, ни любому другому гражданину Бентрила никогда больше не придется воевать. Война жестока и, к счастью, случается редко. Но мы всегда должны быть готовы. - Он снова улыбнулся, но на этот раз его глаза остались грустными. - Спасибо вам.
      Он повернулся и сел. Вал Кон поклонился, Мири поклонилась, Хакан поклонился - и потом они тоже вернулись на свои места.
      "Исполнение долга"
      Он сидел в полутьме ее каюты. Свет экрана окружал ореолом резкие линии скул и золотил иней волос.
      Присцилла задрожала, хотя воздух был теплым. Она дрожала потому, что внутреннее тепло, которое она знала как Шана, исчезло и все ее попытки прочитать его чувства наталкивались на холодный зеркальный щит. Шан называл его Стеной: за ней любой Целитель имел возможность укрыться и собраться с силами.
      И спрятаться.
      Конечно, она могла бы извлечь его оттуда - у нее хватило бы сил. Однако такое не принято делать: нельзя лишать другого защиты и выгонять из своего убежища только из-за того, что в его отсутствии тебе холодно и страшно.
      - Шан?
      Никакой реакции.
      Он сидел, глядя на экран, и, казалось, почти не дышал. Присцилла быстро подошла к нему и положила руку ему на плечо:
      - Шан!
      Он вздрогнул, но тут же овладел собой и спокойно откинулся назад, припав головой к ее бедру.
      - Добрый вечер, Присцилла.
      - В чем дело? - решительно спросила она.
      Ей отчаянно хотелось прочитать его мысли, и в то же время она приказала себе не пытаться.
      Он махнул рукой в сторону экрана:
      - Сообщение от Первого представителя. Как всегда, коротко и по делу.
      Она хмуро всмотрелась в янтарные буквы:
      - "План Б"? Что это значит?
      Шан вздохнул, и она почувствовала, как напряглись под ее пальцами мышцы его плеч.
      - План Б... - Он помолчал, а потом продолжил, тщательно подбирая слова: - Это значит, что с этой минуты "Исполнение долга" преследует исключительно интересы Клана Корвал. Это значит, что мы расчехляем оружие и освобождаемся от товаров. Это значит, что другие корабли Клана Корвал по возможности возьмут на себя части нашего маршрута.
      Он немного изменил позу и снова застыл.
      - Это значит, что Клану Корвал угрожает смертельная опасность, что Первый представитель эвакуировала Клан с Лиад. Что, возможно, Наделм не внушает доверия. Что мой брат - мой брат!..
      У него сорвался голос, и он опустил голову. Присцилла впилась пальцами к окаменевшие мышцы его плеч и с силой его встряхнула:
      - Шан, с твоим братом все в порядке!
      Он приподнял голову, заглянул ей в глаза и прижал ладонь к ее щеке.
      - Правда?
      - Ты это знаешь. - Она всмотрелась в его лицо и прочла в его глазах мучительную боль. - Мы можем оба к нему направиться, - неуверенно предложила она, зная, что ее сил еле-еле хватит на то, чтобы доставить его в такую даль, - и ты сможешь прочитать его сам. Возможно, он услышит твои мысли яснее, чем мои.
      Шан коротко засмеялся:
      - И при этом подвергнуть капитана и первого помощника неизвестной опасности, когда мы балансируем на грани войны? Позже, Присцилла, - и при условии, что прежде мы найдем их физически.
      - Мы их найдем, - объявила она, услышав характерные интонации в собственном голосе.
      Шан тоже их услышал.
      - Пророчество, Присцилла? Будем надеяться, что оно окажется таким же точным, как и все твои предыдущие.
      Он резко подался вперед, одним движением руки очистив экран, повернулся вместе с креслом и встал, глядя на нее.
      - Назначь на второй час собрание всего экипажа - явка обязательна. Вахтенные должны принять участие по комм-связи.
      - Да, капитан.
      Она сделала поклон повиновения и уважения. Только тогда он улыбнулся и покачал головой. Стена засветилась и снова стала крепче.
      - Я люблю тебя, Присцилла.
      "Исполнение долга"
      Часть груза оставили на Арсдреде, еще часть - в Рэггтауне. Еще сколько-то - на Велсенде, так что к Криско прибыл легкий и быстрый корабль с обводами скорее крейсера, чем торговца.
      Экипаж у них тоже стал меньше. Несколько человек ушли потому, что их Клан имел недостаточно близкие отношения с Кланом Корвал; другие - потому, что были слишком важны для своего рода и семьи, чтобы рисковать собой ради чужого Клана. Большинство осталось. Земляне только пожимали плечами, слыша о запутанной политике лиадийцев, хотя капитан убеждал их уйти.
      Присцилла осталась, как и Горди, хотя в этом отношении уговоры Шана приближались к приказам.
      Направляясь к кабинету капитана, Присцилла глубоко вздохнула. Сам Шан объяснил ей тонкости меланти, так что она прекрасно понимала, что хотя капитан может отдавать ей приказы, Шан этого делать не имеет возможности. А капитан не может приказать ей уйти: как первый помощник она слишком нужна на корабле. Конечно, это не означало, что Шан должен быть этим доволен.
      Она прижала ладонь к пластине замка, и дверь отъехала в сторону. Когда она вошла, Шан повернулся к ней от экрана:
      - Добрый день, Присцилла.
      - Добрый день, капитан.
      Его губы изогнулись, а аура говорила о печальной иронии.
      - Все еще на меня злишься, любимая?
      Она подошла ближе и протянула ему руку - и обмякла от облегчения, когда он взял ее.
      - А мне казалось, что это ты на меня сердишься.
      - Я только страшно за тебя боюсь, - ответил он, и Присцилла прочла в глубине его ауры подтверждение этих слов. - Похоже, что наступила моя очередь бояться за тех, кто мне дорог. - Он указал на экран. - Я получил сообщение по узкому лучу от Анторы.
      - Она здорова? - спросила Присцилла, пытаясь расшифровать несколько новых резонансов, появившихся в его ауре: ей было совершенно непонятно, какое место и значение они имеют в душе любимого ею человека.
      - Здорова? - Шан коротко хохотнул. - Она сообщает, что прогнала захватчиков от самых дверей Треаллы Фантрол, и просит моего согласия как Тоделма на включение основных защитных экранов. Что, по ее признанию, она уже сделала. А еще она дает мне знать, как то и положено, что она с несколькими кошками собирается перебраться в Джелаза Казон.
      Присцилла села на подлокотник кресла и изумленно воззрилась на Шана:
      - Антора все еще на Лиад?
      Но я думала...
      - Что все благополучно эвакуировались? Я тоже так думал. Но моя сестра сообщает мне, что осталась охранять Дерево, - проговорил он с немалой горечью.
      Дерево... Живой символ величия Клана Корвал, возраст которого составляет много сотен лет, достигшее в высоту четверть мили и все еще продолжающее расти. Присцилла заставила свой разум работать, оценить пользу символики и политические преимущества от пребывания на планете сторожа. Лиадийцы имели долгую традицию тонких политических ходов, а она еще по Храму помнила, какую силу имеет древний и мощный символ. Подняв глаза, она поймала на себе внимательный взгляд Шана.
      - Джелаза Казон, - медленно проговорила она, двигаясь на ощупь, - это Главная резиденция Делма. Ты говорил - первый дом Клана. А Вал Кон как-то говорил мне, что самые древние помещения находятся под землей, так что, наверное, они защищены лучше, чем Треалла Фантрол. Если Антора осталась, чтобы охранять Дерево, то есть прямой смысл оставаться рядом с ним, в Джелаза Казон.
      - Так и она говорит, - сухо отозвался Шан.
      Присцилла успела заметить вспышку какого-то яркого, жесткого и сильного чувства, но он почти мгновенно его подавил и спрятал под свою обычную ауру.
      - В свете сообщения моей сестры о попытке вторжения, - сказал он спустя секунду, - у капитана есть поручение для первого помощника.
      Она наклонила голову и стала дожидаться инструкций капитана. Непонятно откуда пришел страх, скопившийся где-то под сердцем.
      - От имени капитана ты передашь привет суперкарго йо-Ланну, - мягко проговорил Шан, - и попросишь, чтобы он немедленно ко мне пришел. После этого ты лично разместишь четыре модуля, которые будут доставлены в пятнадцать ноль шесть, по одному на каждую точку сочленения, и закрепишь их. Экраны покажут, когда автоматика присоединится к главному компьютеру. После этого ты вернешься сюда, ко мне.
      - Оружейные модули. - Она воззрилась на него, и страх перешел в ужас. - Но ведь "Исполнение" вооружено, Шан...
      - А теперь наше вооружение будет полным. - Он повернулся, избегая встречаться с Присциллой взглядом, и она возблагодарила Богиню за то, что он не воздвиг перед ней Стену. - Антора сообщила, что к нашим дверям явились убийцы, Присцилла! Что ты предлагаешь мне делать?
      Не получив от нее ответа, Шан резко втянул в себя воздух и встретился с ее глазами.
      - Ты слышала, что я говорил экипажу, и тебе одной: мы преследуем исключительно интересы Клана Корвал. И теперь ты видишь, что это значит. Что это может означать. - Он наклонился к ней и протянул руку. От камня в кольце мастер-купца отразился луч света. - Мы в состоянии войны, Присцилла! Или скоро в нем окажемся. Так ты согласишься отправиться в безопасное место?
      - Безопасное место? - Она покачала головой и не приняла его руки. Оружие - здесь. Но ты ведь только что получил сообщение от Анторы! Ты прилетел сюда, чтобы загрузить оружие.
      - Нет. - Он откинулся на спинку кресла и потер кончик носа. Присцилла, Корвал - древний Клан. И очень богатый. У нас повсюду есть склады. Есть и несколько хранилищ с оружием. Так уж случилось, что одно из них находится на Криско. - Он помолчал, а потом добавил с непонятным мерцанием в глубине ауры: - По счастливому стечению обстоятельств.
      - Хорошо. - Она встала на ноги и поклонилась. - Первый помощник идет исполнять приказ капитана.
      - Паранойя, Присцилла. Это то слово? Корвал... - Он замялся. - В течение веков, с тех пор как Кантра йос-Фелиум посадила эвакуационный корабль на Лиад, Делмы Клана проводили политику и действовали "только ради Клана Корвал". Мы собираем корабли - для бегства, для боя. Мы накапливаем деньги, власть, влияние. Делмом может стать только пилот! Мы проводим генетический отбор на пилотов, Присцилла! Чтобы обеспечить наибольший шанс на успешное бегство для наибольшего количества членов Клана, если возникнет такая необходимость. Даже самые добропорядочные из нас - ренегаты.
      Она снова вернулась к нему, протягивая нити утешения и любви, которые остались незамеченными за его потребностью все ей объяснить.
      - И ты, - сказал он, поймав ее руки и заглядывая ей в глаза. - Ты сказала: "защитить Дерево", словно слышала об этом с рождения, как мы... Он покачал головой. - Кантра йое-Фелиум дала клятву защищать Дерево. Лиад существует потому, что сумасшедшей беглянке понадобилось надежное место для растения мертвеца! Джелаза Казон... Исполнение Джелы! Столько поколений умерло, и по-прежнему проклятое Дерево Джелы...
      Он уронил руки и отступил назад. Внешне он оставался спокойным, хотя она по-прежнему ощущала в его душе почти непреодолимую потребность.
      - Ты знаешь, что составляет главную задачу капитана в том случае, если его корабль потерял герметичность или должен быть оставлен? - спросил он.
      - Нет.
      Она послала ему мощный импульс спокойствия и едва справилась с изумлением, когда он отбросил его в сторону с такой же легкостью, с какой котенок отбивает клубок.
      - Мне следует отправиться в некое хранилище и вынуть оттуда стазисную коробку, забрав ее с собой во время эвакуации. Если окажется так, что на спасательной шлюпке для капитана не найдется места, ему следует передать стазисную коробку другому, взяв с него клятву охранять коробку до тех пор, когда один из членов Клана Корвал не явится, чтобы забрать ее. - Шан склонил голову набок. - Угадай, что в этой коробке, Присцилла.
      Ей не понадобилось угадывать.
      - Саженцы.
      - Саженцы. - Он кивнул. - На каждом корабле Клана Корвал есть стазисная коробка, каждый капитан имеет один и тот же приказ. "Исполнение долга" как флагман Клана вдобавок везет несколько банок с семенами, а также клонированный генетический материал. Они находятся среди груза во всех спасательных шлюпках.
      Он потянулся, и его огромные ладони обхватили ее щеки.
      - Присцилла, ради всех богов - и твоей собственной Богини отправляйся в безопасное место! Я тебя умоляю.
      - Я люблю тебя, - сказала она и увидела, как у Шана на глазах выступили слезы. Он закрыл их и опустил руки. Она осторожно прикоснулась к его лицу. - Шан?
      Серебристые глаза открылись, и в них отразилась глубокая усталость, которую Присцилла уже прочла в его ауре.
      - Что, Присцилла?
      - Капитан дал мне инструкции. Я... мне по-прежнему следует их исполнить?
      - Да. - Он поколебался, а потом взял ее за руку и пристально посмотрел ей в глаза. - Пойми, почему избрана ты, Присцилла, а не Кен Рик, хотя род йо-Ланна и Клан Джастус имеют тесные узы с нами. С точки зрения меланти правильнее, чтобы установил вооружение и подготовил нас к встрече с неизбежным человек из Клана Корвал. - Он помолчал, и за вспышкой собственного радостного изумления она сумела прочесть его любовь. - С твоего позволения, я объясню это Кен Рику. В начале следующего часа я встречусь с тобой в столовой, и мы объявим экипажу, что стали спутниками жизни.
      Она погрузилась в Безмятежность и бесстрастно посмотрела на него.
      - Это для защиты, конечно.
      - Конечно, - подтвердил Шан, к которому вернулась небольшая доля его обычной иронии. - Но только умоляю тебя, Присцилла, не спрашивай, чьей защиты - твоей или моей.
      Вандар
      Ярмарка
      Холодная атмосфера объяснялась не только погодными условиями. Даже Хакан ее ощутил: любопытные и презрительные взгляды, перемены в тоне разговора при их появлении...
      В огромном помещении кипела жизнь. Лампы и свечи горели повсюду, освещая людей, которые весело пробирались к экспозициям и местам для состязаний, которые должны были начаться сразу после открытия. В дальнем конце репетиционного зала был более темный уголок, куда, похоже, и направлялся Кори. По дороге Хакан время от времени перебрасывался парой фраз с друзьями, и приветствия были неуверенными, а шутки - неловкими.
      Груз, который нес Хакан - футляры с гитарами и сборники песен, - был не больше, чем у Кори, но по мере продвижения к дальнему углу он становился все тяжелее.
      - Кори, там довольно темно!
      - Тем лучше, - с полуулыбкой отозвался его невысокий друг. - Так все будут наблюдать за кем-нибудь другим и не украдут наших мелодий.
      Хакан нахмурился, а потом дернул головой, услышав, как кто-то сыграл быстрый и веселый пассаж из песни, которую они репетировали.
      - Угу, я понял, что ты имеешь в виду. Но... у меня такое чувство, будто нас прогнали в дальний угол!
      Кори бережно поставил на пол свою порцию футляров и нот.
      - Так может быть лучше, Хакан, - неохотно проговорил он. - Мы не такие, как все остальные. Мы... как бы ты это сказал? - тот порыв ветра, который ломает ветку. Здесь все знают, кто мы. Я знаю только тебя. Ты знаешь только немногих.
      Хакан почувствовал, что краснеет.
      - Они и правда так думают? - вопросил он. - Они считают, что королевское жюри выберет нас из-за...
      - Герои, - кратко подтвердил Кори, и Хакан покраснел еще гуще. - Мы играем с гандикапом, по отдельности или вместе.
      - Это нечестно! - проворчал Хакан.
      Он неожиданно увидел с десяток лиц, повернувшихся в их сторону, указующие на него персты, компанию любопытных подростков...
      Ба-бах!
      Рядом послышался негромкий смех, и Кори медленно высвободился из-под скамейки, о которую споткнулся.
      Хакан ринулся к нему:
      - Ты в порядке, друг? Ты ведь никогда не спотыкаешься!
      - А, - нежным голосом отозвался Кори. - Ты хочешь сказать, что я не идеальный?
      Хакан пристально посмотрел на него:
      - У тебя есть опыт такой игры?
      - Я никогда раньше не был на ярмарке, Хакан. Откуда он у меня возьмется?
      - Кори, не морочь голову, ты меня отлично понял! Ты уже играл раньше на конкурсах.
      Кори улыбнулся, дружески похлопал Хакана по руке и отвернулся, чтобы открыть футляр с инструментом. Он говорил тихо, словно обращался только сам к себе:
      - Хакан, я знаю, что такое конкурс. Я знаю, что играю хорошо. А как будет здесь - откуда мне знать? В Джилле я знаю только, как играешь ты... и мне нравится работать с твоей музыкой. Но не такие уж мы великие маэстро, и, быть может, твои друзья будут говорить с тобой, если ты будешь без меня.
      Хакан ухмыльнулся:
      - Ну, ты и хитрец!
      Кори пожал плечами:
      - Надеюсь, ты взял старые струны, которые я просил тебя не выбрасывать. Надо будет с ними порепетировать - пока что.
      Хакан рассмеялся и открыл футляр своей мандолетты.
      - Пока они все не разорвутся?
      - Вот именно, - ответил его друг, доставая гитару. - Вот именно.
      Ярмарочные павильоны вызвали у Мири восхищение. Они разместились в долине, прикрытой от ветров высоким холмом, и были построены исключительно из дерева. Постоянные строения и множество высоких дорожек были деревянные, а над рядами мастерских ремесленников и аллеей парадов туго натянули холст на высоких деревянных рамах. Он защищал от снега и ветра, пропуская свет и воздух.
      Кое-что происходило и в стороне от строений: спуски на санях, соревнования в резьбе по дереву, командное перетягивание саней. Однако было ясно, что в центре ярмарки находятся деревянные строения.
      - Кем, кажется, что Джиллов два! Один на все время, второй - для ярмарки!
      Кем рассмеялась:
      - Конечно! Ярмарка - это нечто особое. Каждый год она приносит много денег, но в городе она не поместилась бы. Люди съезжаются сюда со всей страны! Посмотри вон туда - вон тот высокий шест, он для...
      Не сбившись с шага, Мири отметила его местоположение, не слушая, как Кем объясняет очевидное: радиобашня выше флагштоков.
      - Почему я раньше этого не видела? - спросила она, задержавшись, чтобы рассмотреть радиотранслятор.
      - Ее привозят на поезде. Королевский голос бывает на всех важных событиях. Если Хакан с Кори победят на конкурсе, то их могут передать по радио на весь Бентрил!
      - А электричество? - осведомилась Мири. - Я не вижу проводов!
      Кем удивленно посмотрела на нее:
      - Не знаю. Наверное, для электричества используют поезд.
      - Правда? - сказала Мири и решительно направилась туда. Удивленная Кем секунду смотрела ей вслед, а потом пошла за ней, надеясь, что ее подруга не сделает никаких необдуманных поступков.
      * * *
      Вал Кон и Мири тихо попрощались с Хаканом, стараясь не потревожить Кем, заснувшую у него на плече.
      - Веди машину хорошо, мой друг, - сказал Вал Кон.
      Хакан ухмыльнулся:
      - Не беспокойся. - Его улыбка стала шире. - А до чего ж мы здорово играли!
      Вал Кон мягко засмеялся:
      - Да, Хакан. Будь осторожен. Спи спокойно. Доброй ночи.
      Они стояли на крыльце и махали руками, пока задние фонари не скрылись за поворотом дороги, а потом тихо вошли в дом, бесшумно пройдя по темному коридору и лестнице. Фру Трелу ушла с ярмарки вскоре после первого выступления Хакана и Кори, сказавшись усталой. Было бы крайне неразумно будить ее в столь поздний час.
      Мири с глубоким вздохом улеглась на кровать. Вал Кон присел рядом на краешке. Глаза его улыбались.
      - Хорошо провела время, шатрез?
      - Чудесно. И эта штука будет еще неделю? Я так разбалуюсь, что уже не смогу работать!
      Он смеялся. Она прищелкнула пальцами, села и запустила руку в глубокий карман.
      - Чуть не забыла, босс. У меня... - Она замялась, неожиданно смутившись. - У меня для тебя подарок.
      - Подарок? Интересно, а он не взорвется? Ты поэтому села так далеко от меня?
      Она улыбнулась, придвинулась ближе, так что их бедра соприкоснулись, и вручила ему синюю бархатную коробочку.
      Он повернул ее в своих изящных пальцах, нашел защелку и открыл крышечку. Пристально наблюдавшая за ним Мири увидела, как на его лице выражение радостного ожидания сменилось открытым восторгом.
      - Джилиата, - пробормотал он, склоняясь над серебряным драконом на черной тесьме. - Я тебя приветствую. - Он поднял на нее горящие зеленые глаза. - Лизамиа кешок, шатрез.
      Она улыбнулась и ответила на еще не обретшим беглость низком лиадийском:
      - На здоровье, Вал Кон - муж. Мне радостно доставлять тебе радость.
      Он рассмеялся и крепко ее обнял.
      - Произнесено с солсинтрийским выговором! - Он протянул коробочку ей. - Ты его наденешь?
      Она вынула подвеску из гнезда, расправила мягкую тесьму пальцами и надела ему на шею, закрепив сложную застежку.
      - Вот так.
      Он поднял голову, а потом выгнул бровь, заметив странное выражение ее лица.
      - Что-то не так?
      - Нет. - Она прикоснулась к его лицу, и ее пальцы порхнули по его щеке, лбу и губам. - Все так. - Она ухмыльнулась. - Я просто опьянела. Он пунша. И от ярмарки. Боги.
      Наступило короткое молчание. Ее рука опустилась, и она немного отодвинулась, вспомнив вопрос, который встал перед ней утром.
      - Мы теперь богатые, босс?
      Он весело рассмеялся:
      - Мы уже довольно давно богатые, ты и я. А сегодня нам просто дали сколько-то денег.
      Теперь наступила ее очередь смеяться. Она нежно сжала его пальцы.
      - Мы выбрались оттуда довольно поздно. Я все собиралась тебя спросить - тебе сказали о станции?
      - О станции? - Он сдвинул брови. - Ветрового поезда?
      - Не-а. О той, которую называют Королевским голосом. О радиостанции.
      Он сощурил глаза:
      - А! Вот оно что! А я решил, что Королевский голос - это что-то вроде Королевских глаз. Какой-нибудь представитель власти.
      Мири покачала головой:
      - Нет. Это передвижная радиостанция, с антенной, со всем, что нужно. Ездит по всей стране. Использует генератор с одного из поездов.
      - Мне надо ее посмотреть. - Через картинку у себя в голове она ощутила почти что жажду. - Мне надо увидеть этот передатчик!
      Она кивнула и снова засунула руку в карман юбки.
      - Я так и решила, что ты захочешь. Вот: четыре пропуска, особое одолжение для героев. Пришлось долго уговаривать. Думала, Кем от меня отречется.
      Вал Кон крепко ее обнял:
      - Мири, Мири! Все идет как надо! Скоро мы уедем в Лаксако - город, где привыкли к летающим машинам и есть радиофабрики. Наверное, мы скоро отправимся домой - или хотя бы наладим связь.
      - Обещай мне одну вещь, - серьезно попросила она.
      Он чуть отстранился.
      - Что я должен обещать?
      - Что ты не утащишь нас в смог, пока ярмарка не закончится!
      Он широко улыбнулся.
      - Конечно! Мы останемся до конца праздника.
      Тут она ответно его обняла - крепко и долго.
      Вандар
      Ярмарка
      Ледяные серые тучи плыли через перевал Форнем, гонимые мощным ветром с океана. Мири тщетно бросала на них возмущенные взгляды. Рядом с ней, облокотившись на перила парадного крыльца, стоял Вал Кон, глядя, как королевская почетная стража шагает к дому от своего временного лагеря. Он тихо вздохнул при виде двух машин в конце подъездной аллеи: любопытные, приехавшие посмотреть на поле боя.
      С аллеи послышался знакомый рев - а потом появилась машина Хакана. На ветру развевались зеленые и красные ярмарочные ленты. Стекло со стороны водителя было опущено, несмотря на холод. Из подъезжающей машины доносился голос Хакана, но слов разобрать было нельзя.
      - Я сказал, - повторил он, запыхавшись, - что у нас есть хорошие новости и плохие.
      - Сначала плохие, - твердо заявила Мири, открывая заднюю дверцу и начиная заталкивать туда корзинку с ленчем, корзинку с обедом и перекусы, которые фру Трелу заставила их взять.
      - Всегда, - поддержал ее Вал Кон.
      - Ладно. Плохая новость - это что трио "Замковый камень" все-таки не приедет на ярмарку. Они все свалились с пневмонией или еще чем-то. Корреспондент с радио вчера вечером позвонил матери Кем и сказал, что надо найти им замену.
      Мири пожала плечами.
      - С такой плохой новостью ничему серьезному не сравниться!
      Хакан практически не покраснел.
      - Ну, вы ведь их не слышали, так что не понимаете... А я так надеялся с ними познакомиться!
      Вал Кон кончил укладывать в машину лишние одеяла, выданные фру Трелу, и устроился рядом с Хаканом на сиденье, тревожно поглядывая на большую горячую кружку, ненадежно пристроенную рядом с водителем.
      - Тогда, - сказал он, - можешь поделиться с нами хорошей новостью.
      - Ладно, - снова повторил Хакан. - Хорошая новость - это то, что они директора ярмарки - решили устроить конкурс на место, которое должно было занять трио "Замковый камень". Он открыт для любого трио!
      Мири пристроилась рядом с Вал Коном, захлопнула дверцу - и автомобиль начал набирать скорость.
      Вал Кон смотрел прямо перед собой. Хакан немного подвинулся, чтобы видеть их обоих.
      - Ну? - вопросил он.
      - Что - ну? - переспросила Мири, и тут же начала качать головой. Нет. Нет. Ни за что. Ни в коем разе. Я не встану перед...
      Вал Кон смеялся, продолжая смотреть вперед.
      - Мири, я же слышал, как ты поешь, - это великолепно! - сказал Хакан. - У нас прекрасный шанс выиграть. Нам нужно только придумать хорошее название - я уже подобрал пару - и порепетировать сегодня, после конкурса дуэтов. - Он близоруко прищурился. - Послушай, тебе даже не обязательно много петь, если...
      - Нет! - воскликнула Мири. И, ткнув Вал Кона локтем в бок, она добавила на земном: - И перестань смеяться, безобразник!
      Но Вал Кон продолжал посмеиваться, не принимая участия в споре, который шел у него над головой всю дорогу до ярмарки.
      Мири сердито засунула сложенные газеты под мышку. Они вышли из репетиционной и направились в зал, где проходил конкурс. Проблема была не в том, что ей пришлось слушать, как репетируют Вал Кон и Хакан. Неприятно было слушать тех, кто был вокруг, ловить их замечания - и собирать газеты. Эти двое ушли в свой собственный мирок, который едва соприкасался с Вандаром, и бормотали что-то насчет последовательности номеров и тому подобного, не замечая указующих перстов, взглядов и газет.
      В основном это были вчерашние газеты. В каждой рассказывалось о битве, а в четырех или пяти, в том числе в "Королевской газете", были помещены фотографии с церемонии награждения. В других газетах были едва узнаваемые рисунки, и на одном, который превратил ее раздражение в гнев, шрам Вал Кона был самой заметной его чертой.
      Снег еще не шел, что, как решила Мири, было небольшим утешением. Она покачала головой. Каким-то образом было решено, что завтра она будет с ними петь, и она даже не могла обвинить в этом решении Вал Кона, который на протяжении всего спора только хохотал. Однако ей еще придется придумать название, поскольку она категорически отвергла те три, которые предложил Хакан: "Перевальное трио" и "Трио фру Роберсун" и "Трио фермы "Дуновение весны".
      - Ветер забери все это, - проворчала она, - и будь я проклята, если...
      Трррах!
      - Ого! Ну, теперь уж точно снег пойдет! - воскликнул Хакан. А потом он остановился, заметив, что оба его друга застыли на месте, подняв головы к небу.
      Взгляд Мири был устремлен в одну точку затянутого тучами неба. Она едва заметно поворачивала голову, следуя за звуком.
      - В чем дело? - недоуменно спросил Хакан. - Это же просто гром...
      - Тихо! - шикнул на него Кори.
      Хакан тоже прислушался. Действительно, гром был какой-то неожиданный. И теперь ясно слышимый грохот удалялся на северо-восток, к перевалу Форнем.
      - Странно, - заметил он секунду спустя. - Кажется, будто гром разносится против ветра!
      Мири произнесла что-то на языке, которым они с Кори иногда пользовались, разговаривая друг с другом. Она повторила это три раза, все громче, словно читала заклинание:
      - Звуковой барьер. Звуковой барьер. Звуковой барьер.
      Кори ответил ей на том же языке, повел плечами в этом своем чужеземном жесте и закончил теми же словами:
      - Звуковой барьер. - А потом он вздохнул и спросил: - У вас часто бывает такой гром, Хакан? Такой отдельный? Без вспышки молнии?
      - Ну, во время снежных буранов несколько раз в год бывает гром. Обычно это значит, что буран будет сильный. Но, кажется, я еще слышу этот... Вы думаете, это ветроворонка? У нас ее не бывало с тех пор, когда я был еще совсем маленький!
      - Нет, не думаю, друг мой. Наверное, просто сильный порыв ветра. Я пару раз слышал такой гром... дома. И Мири тоже... Но здесь мы ничего похожего не слышали.
      Звук стих. В толпе снова возобновились разговоры, и через несколько секунд одинокий далеко разнесшийся раскат грома уже превратился в необычное воспоминание с ярмарки.
      - Ну вот! - сказал Хакан, когда они подошли к залу, где должен был проходить конкурс. - Это туча взламывала лед!
      Он указал в сторону серого занавеса, который двигался вниз по склону горы, заслоняя собой все, что было за ним.
      - Точь-в-точь как на Пустоши, - без энтузиазма отметила Мири на земном. - Разница только в том, что кругом слишком много веселых людей. И еще идиот космолетчик, не знающий местных ограничений!
      - Шатрез, мы точно не знаем. Как бы там ни было, авиация здесь развивается быстро.
      - Да что ты говоришь? Вот что я тебе скажу. Докажи, что это был местный летательный аппарат или природное явление, а я возьму на себя следующие десять вахт, когда они нам понадобятся.
      - Ага, а если нам больше никогда вахты не понадобятся?
      Она ухмыльнулась:
      - Всегда предпочитаешь подстраховаться, лиадиец?
      - Пошли! - поторопил их Хакан, хватая Кори за руку. - Уже объявляют порядок выступлений!
      Широко улыбаясь, они послушно ускорили шаги.
      Вандар
      Ярмарка
      Мири вышла из двустворчатой двери, обтянутой тканью, и ее засыпало снегом. Холод обжег ей ноздри, мгновенно очистив их от запаха тысяч людей.
      Выступление Хакана и Кори было назначено после следующей группы. Мири снова попыталась придумать название, стараясь избавиться от нового предложения Хакана - "Хакан и Кори и Мири" или "Мири и Хакан и Кори". Она вздохнула. Музыкальный талант Хакана уравновешивался его неспособностью выбрать имя, которое бы звучало удачно.
      Несмотря на снег - или благодаря ему, - ярмарка вокруг концертного зала оставалась оживленной. Сани, которые утром без дела стояли на поле, теперь активно использовались для катания. Отдаленный холм был скрыт за белой пеленой. За разбросанными повсюду жаровнями хорошо присматривали, и Мири медленно направилась к одной из них, стараясь не наступить на какого-нибудь ребенка.
      Как наемник, она почти не имела дела с детьми. И она определенно не выработала такого умения разговаривать с ними и терпеливо отвечать на их вопросы, как у Вал Кона. Похоже, ему дети по-настоящему нравились!
      "И очень хорошо, - подумала Мири, - потому что они тут повсюду".
      Как раз в это мгновение один из них пробирался к жаровне в сопровождении своей уменьшенной копии. У обоих были расстегнуты куртки, а капюшоны болтались за спиной. Они встали перед огнем и повернули лица к снегу, радостно хихикая, пока более высокий из них не заметил ее. Он улыбнулся:
      - Хорошая ярмарка, фру.
      - Хорошая, зама, - ответила она, чувствуя, как ее губы изгибаются в улыбке. - Застегните куртки, когда пойдете кататься на санях.
      Меньший громко засмеялся.
      - А мы уже покатались! - сообщил он ей. - Теперь мы идем есть!
      - Правильное решение, - одобрила их Мири. Они засмеялись и, помахав ей, ушли от жаровни.
      Мири пошла по засыпанной снегом дорожке, восхищаясь яркой белизной снега, который так не походил на серые осадки Пустоши. Здесь детям хорошо...
      Она не додумала до конца эту мысль, напрягая слух. Снег заглушал звуки, хлопья мягко шуршали о куртку.
      Она не ошиблась! Из-за облаков донесся еле слышный гул - звук современного летательного аппарата, зависшего на одном месте.
      Шум ярмарки заглушал этот звук, так что на секунду она усомнилась в собственном слухе. А потом шум послышался снова - тот звук, который был предметом ее надежд, молитв и проклятий, когда Кламас начал распадаться вокруг них, морозя их, обжигая их, убивая их... Она прогнала это воспоминание и пробежала последовательность Радуги с такой быстротой, что перед ее мысленным взглядом цвета слились в пестрое колесо.
      Гул раздался снова - кажется, став громче, - и она повернулась, намереваясь бежать за Вал Коном, привести его сюда, чтобы он послушал.
      "Зачем, Робертсон? - презрительно спросила она себя. - Что он сможет сделать? А? Тебе нужно радио, и быстро".
      Проклятье! Радио здесь, а передать сообщение невозможно! Должен же быть способ...
      Из-за угла концертного зала вышел мужчина, окутанный снегом и ослепленный им. Она увернулась, изумленно заморгала при виде его громадных размеров, и, движимая счастливыми воспоминаниями, окликнула:
      - Джейсон? Точильщик?
      Он остановился, вырисовался в снегу и вопросительно улыбнулся с высоты своего роста:
      - Простите, фру?
      Мири со смехом извинилась:
      - В снегопаде я приняла вас за знакомого.
      - Это бывает, когда дует снежный ветер! - добродушно прогудел он. Удачной вам ярмарки!
      И он исчез, оставив позади себя тепло и смятение. Вдали прогудел гонг, ему откликнулись другие. Начинался новый час. Она бросилась в зал с названием трио на губах.
      Хакан и Вал Кон все еще готовились к выступлению. Мири прошла к первым рядам и сразу же ощутила на себе взгляд Вал Кона. Она улыбнулась и взмахнула рукой в жесте старинного торгового, который означал "потом нужно поговорить". Он улыбнулся и махнул в ответ, успокаивая ее.
      Перед объявлением их выступления Вал Кон на минуту сел за рояль, чтобы проверить его. В некоторых песнях он будет играть аккомпанемент на гитаре, в других - играть первую мелодию, а Хакан - петь. Несколько прикосновений к инструменту его успокоили. Он кивнул кому-то за кулисами, и беловолосая женщина в меховых сапогах вышла на середину сцены под топанье и свист слушателей.
      - Следующим выступает новый дуэт. Хакана, конечно, многие из нас знают, а его напарник Кори в наших местах появился недавно, и у нас всех сейчас есть возможность их послушать!
      Музыка началась сразу же, и публика засмеялась, глядя, как конферансье поспешно ретируется со сцены. Хакан дождался, пока она скроется за кулисами, и запел.
      Мири немного успокоилась. Пока никто не упомянул о том, что Хакан и Кори - герои. Она села поудобнее и стала внимательно вслушиваться. Трио "Снежный ветер" должно чертовски хорошо выступить, чтобы пробиться на радио.
      Аплодисменты стихли, и Мири прошла к сцене, присоединившись к небольшой группе, собравшейся у ступенек. Она вздохнула. Судя по количеству почитателей и продолжительности аплодисментов, Хакан и Кори не имели такого успеха, на какой надеялись.
      Хакан задержался, чтобы поговорить с друзьями, а Мири слабо улыбнулась мужу, удивившись тому, что он полон радости.
      Он обнял ее за талию и крепко прижал к себе, а при виде удивленно поднятых бровей рассмеялся.
      - Так мы недостаточно традиционны, мы оба? - спросил он по-бенски.
      - Похоже, что так, босс, - ответила она на земном.
      Он скосил на нее свои яркие зеленые глаза:
      - Проблема, шатрез?
      Она пожала плечами и потянула его за собой подальше от сцены. Они нашли места у прохода, ближе к дверям, и уселись как раз в тот момент, когда следующая группа объявила о своей готовности и на сцену вышла конферансье.
      - Проблема или решение. Я не знаю, - осторожно проговорила она и повернулась так, чтобы смотреть ему прямо в лицо. - Кто-то сидит наверху и кружит выше облаков. Не транспортный корабль. Например, неэкранированный аппарат или реактивная штучка. За всем этим шумом толком не разобрать. Но делает облет.
      - А! - сказал он.
      Мири с трудом подавила желание спросить, что на этот раз означает это "А!".
      - Дело в том, - сказала она вместо этого, - что я знаю, как привлечь их внимание. Если ты хочешь.
      Вал Кон выразительно поднял бровь и стал ждать продолжения.
      - Нам надо только, - проговорила она так, словно не была уверена в том, что он и сам уже об этом не подумал, - попасть на радио. Эта идея Хакана насчет трио... Если бы мы с тобой могли спеть что-нибудь на земном или лиадийском... Может, куплеты: один на бенском, один на земном, один на лиадийском. - Она увидела, как он нахмурился. - Я знаю, что это против правил, босс, но больше ничего в голову не приходит. Если только ты не собираешься захватить станцию.
      - Захватывать станцию неэффективно. И ты думаешь, твой идиот космолетчик будет слушать?
      - А что, по-твоему, он делает? Был бы прямой смысл провести проверку всех частот, как это сделали мы с тобой. Они вышли на радио, как на маяк, а теперь кружат рядом, пытаясь решить, стоит ли делать остановку.
      Он кивнул:
      - В роли сержанта ты пропадала даром, Мири. Ты могла бы стать...
      - Эй! Кори! Мири! Тут кое-кто хочет, чтобы мы научили их нашему стилю игры! - воскликнул Хакан, явившийся в сопровождении двух молодых женщин и робкого мужчины.
      Вал Кон рассеянно улыбнулся подошедшим. В улыбке Мири ощущался легкий морозец.
      - Хакан, это лестно, - сказала она резче, чем ей хотелось. - Но мы... нам надо репетировать. Нам надо играть лучше!
      Хакан стушевался и начал бормотать что-то невнятное. Одна из молодых женщин обратилась к Мири, как к равной:
      - Я - фру Рэнд. Когда вы отрепетируете и выступите... Хакан сказал, что вы завтра собираетесь выступать... после этого мы хотим работать с вами! У Хакана с Кори есть что-то новое. Не революционное, конечно. Но новое, не такое закосневшее. Все эти традиционалисты согласны слушать только точно то же самое, что игралось годом раньше. Вот подождите, и увидите, кто победит - традиционная группа! Но на следующий год, я... мы так выступим, что хочешь не хочешь, а заметить нас придется!
      С этим она повернулась, махнула рукой своим друзьям и удалилась. Хакан посмотрел им вслед со странным выражением лица, а потом глаза у него засияли - к ним подошла Кем.
      - Хакан и Кори, вы хорошо выступили!
      Она улыбнулась и взяла Хакана под руку.
      - Ну, хоть кто-то так думает! - сказал Хакан, демонстративно глядя на Мири.
      Вал Кон начал было что-то говорить, но Мири предупреждающе подняла руку, заставив его замолчать.
      - Хакан, - очень серьезно спросила она, - ты все еще хочешь создать из нас трио?
      Он заметно побледнел.
      - Конечно, Мири, - промямлил он. - Я не имел в виду...
      - Тихо! - приказала она.
      Вал Кон наклонил голову, чтобы спрятать улыбку.
      - Если мы делаем трио, то делаем как надо, - объявила Мири. Во-первых, название. Название должно быть такое: трио "Снежный ветер", если только кто-нибудь не...
      - Нет, это хорошо. Просто здорово! - Хакан улыбнулся Кем и прижал к себе ее руку.
      - Прекрасно. Это мы решили. Так. - Она указала пальцем по очереди на Вал Кона и Хакана. - Вы двое, вы хорошо работаете вместе. Я? Я немного пою. Раньше я в основном пела на вечеринках, а не на сцене. А тут хорошие... лучшие группы Бентрила! Нам надо быть или очень-очень традиционными, как сказала та фру, или другими! Такими другими, что они не смогут сравнивать. Быть традиционными у нас нет времени. Итак, мы готовимся быть другими!
      Мири неожиданно повернулась к подруге Хакана:
      - Послушай, Кем, эта ярмарка... Может, тебе не очень весело. Если будем хорошо играть, можем сделать себе имя - устроиться, как хочет Хакан. Но тогда надо, чтобы он усердно репетировал!
      Кем со смехом подняла руку:
      - Мири, не тревожься. Хакан счастливее всего, когда играет. Если вы с Кори поможете ему зазвучать так, чтобы его услышали, то о большем я и мечтать не могу. Годится?
      - Ладно. - Мири обвела всех взглядом и улыбнулась. - Фру Трелу прислала нам много еды. Помогите нам ее съесть, и мы поговорим. А потом репетировать.
      Она направилась под снегопад таким решительным шагом, что Вал Кон не сразу смог ее догнать и взять за руку.
      Вандар
      Ферма "Дуновение весны"
      "К черту все это", - решила Мири и похлопала своего мужа по плечу.
      - Вал Кон?
      Он повернулся:
      - Ты не спишь?
      - Не-а. И ты тоже.
      - Нет. Адреналин.
      - Гм. А я-то думала, что ты можешь спать где угодно и когда угодно. Она придвинулась к нему и положила руку ему на талию. - И если уж на то пошло, то я думала, что и я могу. Пыталась воспользоваться "Радугой", но все время сбиваюсь.
      Вал Кон привалился к ней спиной и вздохнул:
      - Не знаю. Интуиция говорит мне, что ты права насчет этого корабля и его интереса. Но есть и другие вопросы, а Контур...
      - А что, к черту, может он сказать по этому поводу? - вопросила она. Если бы Контур мог помочь тебе видеть сквозь облака, тогда от него была бы польза.
      Он мгновение помолчал, а потом повернулся лицом к ней.
      - Контур, - жестко проговорил он, - указывает на то, что устанавливать контакт с кораблем полезно только в том случае, если мы собираемся улететь с планеты. Мы собираемся?
      Она раздраженно пошевелилась.
      - А почему ты меня спрашиваешь?
      - Мы - спутники жизни, Мири, - мягко сказал он. - Я спрашиваю, чтобы знать. Я спрашиваю, потому что здесь на самом деле не так уж плохо и потому что жизнь здесь может быть приятной. Ни Хунтавас, ни Департамента Внутренних Дел...
      Мири могла бы догадаться, что Вал Кон прочтет ее тайные мысли. Она немного помолчала, пытаясь все обдумать.
      - Ну, - в конце концов проговорила она, - у тебя есть планы. Тебе надо присматривать за этим своим семейством. Тебе надо кое-что сказать брату. Тебе надо кое-что сказать Точильщику. И через пару лет мне может наскучить зарабатывать себе на хлеб пением...
      - Значит, собираемся, - сказал он. - Чтобы улететь с этой планеты, нам следует как можно скорее войти в контакт с теми, кто может нам это устроить - даже с Хунтавас или Департаментом. Это противопоказано в том случае, если корабль принадлежит икстранцам. Однако они вряд ли стали бы дожидаться, облетая одно поселение, когда можно грабить целый мир. Кстати, вероятность того, что это икстранцы, находится в районе одного процента.
      - А какова вероятность того, что это Точильщик? - с надеждой спросила она.
      - Менее десяти процентов. Ближе к девяти.
      - Гм. Множество процентов остается, а? И каковы шансы, если уж использовать эту штуку?
      Вал Кон нежно погладил ее по плечу:
      - Двадцать два процента за то, что наверху разведчик, тридцать процентов - что это контрабандист, решивший посмотреть, что случилось с его компаньоном. Несколько меньше шансов на то, что это случайная находка, а вероятность того, что это Хунтавас, довольно мала.
      Мири в темноте покачала головой:
      - Ты не мог бы выдать сухой остаток? День был трудный, ночь бессонная.
      - Самая высокая вероятность, - сказал Вал Кон, стараясь говорить как можно туманнее, но все же дать ей необходимую информацию, - это та, что кто-то целенаправленно нас ищет. Несколько вероятнее, что это Департамент Внутренних Дел, а не корабль Клана Корвал. Намерения с такого расстояния определить довольно трудно.
      - Все зависит от того, что твой брат решил делать с тем компьютерным кодом. И я до сих пор не уверена в том, что это была удачная мысль.
      - Их надо было предостеречь, - мягко ответил он.
      Мири хмыкнула:
      - Тогда скажи мне, ведь традиция разведки у вас в крови - не говоря уже о твоей бабушке-контрабандистке, - какова вероятность того, что они прилетят на Запретную планету, взломав звуковой барьер и все существующие правила авиации?
      Из темноты прилетел тихий вздох.
      - Вопрос, конечно, риторический? Невелика.
      - Посмотри на эту чертову штуку, лиадиец. Что она говорит?
      Он снова вздохнул и негромко засмеялся:
      - Она говорит, что, несмотря на все, это только предположения. Если окажется, что икстранский генерал решил устроить воскресную охоту, тогда все цифры Контура означают, что как ни маловероятно подобное событие, оно все равно может произойти.
      - Великолепно! - проворчала Мири. - Я тебе не рассказывала, как мне нужно было выбросить пять семерок подряд, чтобы не вляпаться в неприятности?
      - И получилось?
      - Нет. Выбросила только четыре.
      - И... что потом?
      - Вляпалась в неприятности.
      Вал Кон ухмыльнулся:
      - Можно узнать подробнее?
      - Как-нибудь потом. - Она прикоснулась к его щеке. - В сущности, ты говоришь мне, что если мы собираемся действовать по этому плану, то скорее всего попадем в беду. А если нет - то беда может нас найти сама.
      - Найдут, - уточнил он, протягивая в темноте руку. Притянув Мири к себе, он нежно поцеловал ее в ухо. - Шатрез, давай сегодня пройдем "Радугу" вместе. Интуиция говорит мне, что беда в нас самих. События текут вокруг нас бурно, потому что мы пользуемся всеми возможностями.
      - Carpe diem, - пробормотала она, а потом рассмеялась. - Мы ловим день. А иногда день ловит нас!
      Он засмеялся вместе с ней, а потом прикоснулся к едва различимому, но такому любимому лицу.
      - Верно. А теперь давай ловить "Радугу". Красный - это цвет расслабленных мышц...
      В конце концов они крепко заснули.
      Орбита Макджи
      Сообщение пришло, когда они вышли на орбиту. С этой минуты его босс сидел в кресле второго пилота, хмуро глядя на экран. Занимаясь расчетами орбиты, Чивер сумел бросить на окно сообщений всего пару взглядов и не заметил ничего, что могло бы объяснить хмурый вид Пат Рина йос-Фелиума: пара строчек из лиадийских букв, а в самом конце - похожее на печать изображение дракона, летящего над деревом.
      - Понял, диспетчерская, - сказал он в микрофон. - Время посадки принято и зарегистрировано. Спасибо.
      Он еще раз проверил все показания пульта, кивнул и откинулся на спинку кресла, гадая, что происходит.
      - Пилот Мак-Фарланд!
      Он сел прямо:
      - Да, сэр? - Пат Рин продолжал смотреть на экран, лениво играя голубым камнем в серьге в левом ухе.
      - Я предоставляю вам возможность уволиться от меня, пилот. И сейчас же.
      Чивер вылупил глаза:
      - Вы меня увольняете?
      - Разве я это сказал? - сухо отреагировал Пат Рин. Он резко развернул кресло, чтобы Чивер мог видеть его лицо. - Прошу прощения, пилот, - сказал он более спокойно. - Я полностью удовлетворен вашей работой. Я предлагаю дать вам рекомендательное письмо, где будет об этом сказано, и продолжу выплату вашего жалованья до тех пор, пока вы не найдете нового нанимателя.
      - Я справляюсь с работой, но вы хотите от меня избавиться, - повторил Чивер, озадаченно морща лоб. - Почему?
      Минуту ему казалось, что низкорослый щеголь изобразит высокомерное возмущение, прикажет ему заткнуться и идти паковать вещички.
      Однако Пат Рин немного поколебался и вздохнул:
      - Бывает так, что обстоятельства резко меняются. В моем... деле... привыкаешь принимать неприятности и использовать их, чтобы обеспечить будущие успехи. - Тонкие пальцы снова поправили серьгу с голубым камнем. И поскольку мои обстоятельства резко изменились, я, как человек порядочный, должен предложить другому порядочному человеку возможность избежать вероятных... неприятностей, которые могут быть навлечены службой на меня.
      Чивер обмозговал услышанное и вынужден был покачать головой.
      - Сдается мне, что, если эти ваши обстоятельства окажутся гадкими, вам пригодится лишний стрелок. Я обещал вашему кузену Шану, что присмотрю за вами: это входило в сделку, понимаете? - Он еще немного подумал, не замечая пристального взгляда Пат Рина, и наконец подвел такой итог: - Наверное, он знал, что вы подвержены переменам, обстоятельств, а? Может, он решил, что на этот раз вам будет лучше иметь какую-то помощь.
      - Возможно, пилот, - мягко отозвался Пат Рин. - Кто я такой, чтобы судить об этом?
      Он еще несколько минут смотрел на экран, а потом лениво протянул руку и, очистив окно, снова посмотрел на своего более массивного пилота.
      - Вам следует знать, - сказал он, - что опасность может существовать, а может и не существовать. В настоящее время мы просто продлим наш маршрут и оставим планы возвращения на Лиад.
      Чивер нахмурился:
      - На какой срок?
      Пат Рин в последний раз поправил серьгу и с чувственной грацией встал с кресла. Иронически поклонившись, он улыбнулся:
      - О, до тех пор, пока обстоятельства не разрешатся, пилот. Извольте меня разбудить, когда мы сядем.
      С этими словами он неспешно ушел к себе в каюту.
      Вандар
      Ярмарка
      Все дело было в зеленой лампочке.
      Когда она горела, трансляция шла со сцены. Когда одновременно зажигались зеленая и красная, трансляцию вели с микрофона в дальнем конце зала. Желтая лампочка говорила, что трансляции вообще нет.
      Мири изучала правила конкурса, пока Вал Кон вел профессиональный разговор с радиотехниками. Он неохотно отодвинулся от пульта, когда один из техников решительно попросил его ничего не трогать, и поднялся по ступенькам на сцену.
      - Не вышло? - спросила Мири.
      Он повел плечами:
      - Отсюда все равно ничего сделать нельзя: пульт рассчитан только на трансляцию. Чтобы перенастроить систему, мне нужно было бы попасть в главное здание. - Он адресовал ей улыбку. - А мы уже решили, что захватывать станцию неэффективно.
      - И наверное, к лучшему, - сказала она. - Похоже на то, что вон та фру - которая в сером - решает, что будет транслироваться. - Она покачала головой. - В правилах сказано, что каждая группа будет играть два раза: два выступления по три песни. Каждый раз порядок выступлений будет определяться жеребьевкой. Это дает нам два шанса поймать зеленую лампочку. Как ты думаешь, Хакан в порядке?
      Вал Кон сел на скамью и похлопал рядом с собой рукой, приглашая ее устраиваться.
      - С Хаканом все прекрасно, Мири. С его точки зрения, ты делала только то, что положено: фру указала, что нужно, и это будет сделано. Если он сомневается в наших шансах на победу, то мне он об этом не говорил.
      - А что говорит Контур?
      Он выгнул бровь:
      - Ничего. Нет информации.
      - Я не о победе, черт подери. Я имею в виду...
      - Мири, Мири... На оба вопроса ответ одинаковый. Мы не можем предсказать судейство, потому что судьи разные. Мы не можем предсказать, кого будут транслировать, потому что не знаем, какие критерии определяют решения фру в сером.
      - И даже если нас пустят в эфир, мы не знаем, будут ли еще слушать там, наверху!
      - Вот именно.
      Мири ухмыльнулась:
      - Если это Точильщик, то могу поспорить, кто спустится.
      Вал Кон улыбнулся и сжал ее пальцы:
      - Я подозреваю, что даже он не будет настолько торопливым. И потом, фру Бригсби только скажет фру Трелу: "Я же говорила тебе, что эти двое какие-то странные"...
      Мири вспотела - но Вал Кон и Хакан тоже. Первые две песни были приняты хорошо, и они справились с небольшой проблемой: им пришлось отказаться от песни, которую они наметили в качестве первого номера, потому что она оказалась последним номером предыдущей группы.
      До этого момента они руководствовались советом Мири играть для самих себя, не пытаясь угодить слушателям. Соло, которое Вал Кон исполнил на рояле в первой песне, явно принесло им очки. А во второй Мири и Хакан поменялись ролями: он пел женскую партию, а она - мужскую, и это снова вызвало интерес. Правда, Мири не смогла определить, был ли этот интерес положительным или отрицательным. И, что самое неприятное, зеленая лампочка все еще не загоралась.
      Преодолевая волну аплодисментов, Хакан приблизился к своему микрофону с улыбкой до ушей.
      - А теперь, - объявил он и замолчал, чтобы перевести дыхание, - теперь трио "Снежный ветер" с удовольствием представит вам нечто необычное. Мы споем песню, которую вы все хорошо знаете. Сначала так, как фру Роберсун выучила ее в детстве, потом - так, как замур Роберсун слышал, путешествуя на корабле своего брата, и, наконец, так, как ее выучил ребенком я здесь, в Джилле. Итак, "Танец листьев".
      Слушатели замерли в ожидании. На пульте в зале загорелась зеленая лампочка, и Мири судорожно сглотнула. Услышав, как рояль Вал Кона начал вступление, она закрыла глаза и погрузилась в ритм, сосредоточившись на словах, которые она написала на бенскую музыку. Оригинал представлял собой простодушный, радостный гимн осени, великолепно разбивающийся на куплеты. Из какого-то извращенного чувства вины перед Хаканом, который по неведению помогал им нарушать галактическое законодательство, Мири постаралась как можно точнее передать дух оригинала.
      Ее партия закончилась очень быстро, и эстафету принял Вал Кон: мелодичные звуки лиадийской речи превратили славненький мотивчик в нечто экзотическое и чувственное. Мири запустила руку в карман, схватила совершенно запретную губную гармошку, которая была там спрятана, и быстро поднесла ее ко рту.
      Хакану это показалось волшебством: сложенные чашечкой ладони Мири издавали странные, таинственные звуки, составившие контрапункт к исполнению Кори.
      А потом настала его очередь сделать шаг к микрофону и исполнить для слушателей песню, которую они знали всю свою жизнь. И гармоника Мири добавила к знакомым словам едва слышное теплое жужжание.
      Он закончил свой куплет, поймал сигнал Кори и продолжил аккомпанемент. Мири играла на гармошке соло всей планете, напоминая слушателям, что, танцуя, листья умирают. Эта мысль захватила ее, заставив вспомнить друзей, танцующих и умерших, вернув ее в те времена, когда гармошка издавала те звуки, на которые не решался отряд: смех, проклятия, рыданья.
      Придя в себя, она завершила импровизацию. Сначала Хакан, а затем и Вал Кон дали своей игре затихнуть и оборваться. Мири в последний раз провела гармошкой вдоль губ и поклонилась.
      Она поклонилась в тишине - такой полной, что было слышно, как бьется в тряпичную дверь ветер. А потом, в тишине, люди начали вставать с мест, и она на секунду ужаснулась, решив, что они собираются брать сцену штурмом. Не зная, что еще делать, она снова поклонилась. А потом Вал Кон взял ее за руку и поклонился вместе с ней, а его картинка у нее в голове была чудом света и тепла.
      А потом начались приветственные крики, которые не смолкали очень долго.
      * * *
      На судей их игра произвела отнюдь не такое сильное впечатление, как на слушателей. В конце первого тура трио "Снежный ветер" разделило второе место, и это второе место по очкам сильно уступало занявшей первое место группе, которая - как решительно заявила фру Рэнд - была предельно традиционная.
      С другой стороны, общее мнение было единым: трио "Снежный ветер" имеет успех. Оставался шанс, что в следующем туре, после обеденного перерыва, они наберут дополнительные очки. Тем временем, идя по залу, они привлекали к себе немалое внимание.
      Хакан стоял со списком предложений в руке, по очереди оглашая их Кем, Мири и Вал Кону.
      - Это - на праздник весны в Лаксако: три дня в клубе, один вечер - на праздничном концерте. Это - на турне. Кажется, не особо хорошее: однодневные выступления в небольших клубах. Здесь - предложение годового контракта: четыре вечера выступать, три - отдыхать.
      - Хакан? - наконец вмешалась Мири.
      - Да, Мири?
      - Почему бы нам не отложить подсчет монеток до конца ярмарки? Ветер еще не перестал дуть.
      - Но некоторые из них сказали, что ответ им нужен сегодня же! Например, фру Овлиа...
      - Могла бы взять уроки хороших манер, - вмешалась Кем, и Мири одобрительно засмеялась.
      - Нет, постойте, - не сдавался Хакан. - Я хотел сказать, что она пытается быстро все устроить, и если бы мы сегодня могли сказать "да"...
      - Если мы можем сказать "да" сегодня, - негромко заметил Вал Кон, - то можем сказать "да" и завтра. После второго тура мы увидим: попадем ли мы снова на радио? Получим ли мы приз? Будем ли мы вторыми или третьими? И все это сложить. Завтра у нас будет достаточно времени, чтобы понять, что мы имеем. Давайте будем терпеливыми.
      - Давай ты будешь терпеливым за всех нас, - предложила ему Мири. - А я пойду и посмотрю, когда мы играем сегодня вечером.
      Спустя мгновение все уже были на ногах.
      По воле жребия им почти весь вечер пришлось оставаться зрителями. Их выступление было назначено последним, сразу после лидеров.
      - Шатрез, ты не хочешь немного пройтись? - спросил Вал Кон, когда закончила выступать вторая группа.
      Мири удивленно заморгала:
      - Зачем?
      Он негромко засмеялся:
      - Чтобы немного успокоиться. Ты тревожишься?
      - Да, черт подери, я тревожусь. И ты бы тоже тревожился, если бы у тебя вообще были нервы. Я никогда не пела перед таким количеством людей, как сегодня утром, а вечером, похоже, вообще аншлаг. У меня такое чувство, будто я вообще окаменею и забуду все слова, или растянусь во весь рост, или...
      Вал Кон взял ее за руку, стараясь успокоить и поддержать.
      - Мири, ты все сделаешь хорошо. Ты всегда все делаешь хорошо и даже больше чем хорошо, а потом себя принижаешь, да?
      Он улыбнулся и поднял руку, чтобы погладить ее по голове, не заметив, как скандализована сидящая позади фру.
      - Ты очень способная, шатрез. Не забывай: я вижу тебя так, как ты видишь меня. И это волнение, это напряжение, оно полезно. Но большего...
      - У меня такое чувство, будто я готова к бою, а кругом у всех только гитары и слова! Хотелось бы мне, чтобы этот идиот наверху что-нибудь предпринял, если он еще там. А Хакан так настроился, что мы поедем с гастролями и посмотрим мир, и у меня такое ощущение, будто мы должны сделать это ради него, чтобы его не разочаровать. - Она глубоко вздохнула, посмотрела на Вал Кона и ухмыльнулась. - Знаешь, наемникам вредно думать. Ладно, все хорошо.
      Наблюдая своим внутренним взором, он заметил, как пламя Мири немного померкло и затуманилось, но в следующую секунду она уже стала ярче, чем прежде, а ее мелодия была абсолютно верной.
      - Мы играем ради удовольствия, - медленно проговорила она, пересев так, чтобы их плечи по-дружески соприкоснулись. - Как я и сказала Хакану.
      - Мы играем ради удовольствия, - согласился он. - Только ради этого и стоит играть.
      Запретный мир И-2796-893-44
      Непонятно было, как тут не начался пожар. Вся ярмарка представляла собой лабиринт из шатких деревянных построек, деревянных тротуаров, деревянных торговых рядов и разбросанных повсюду гор нарубленного дерева. И повсюду был открытый огонь: жаровни, факелы, костры... И за каждым присматривал только один полоумный варвар, максимум - два. И некоторые явно приложились к кувшину отвратительного местного алкоголя.
      Но сама толпа беспокоила его даже сильнее, чем опасное сочетание дерева и огня. Вполне оправдались ожидания, что эта группа местного населения окажется такой же отсталой и невежественной, как и население на юге. Не было неожиданностью и то, что у многих были видны признаки болезней и преждевременной старости. И все же сиг-Алду беспокоило такое множество недугов, что ему приходилось постоянно напоминать себе о том, что ему сделаны все прививки и что он не может заразиться ни одной болезнью, известной современной науке.
      Из толпы местной молоди с громкими криками и воплями вывалилось одно существо. Оно настолько потеряло равновесие, что с силой налетело на сиг-Алду и обхватило руками его колени в неуклюжей попытке остаться на ногах.
      Сиг-Алда заставил себя замереть на месте и мобилизовал все свое терпение, чтобы дождаться, пока это создание опомнится и уберется восвояси. Вместо этого щенок задрал голову: бессмысленная улыбка на его толстом лице была отвратительной карикатурой на нормального и воспитанного лиадийского ребенка.
      Сиг-Алда нахмурился.
      - Уходи! - коротко приказал он.
      Круглое лицо сморщилось, пытаясь понять смысл этого слова.
      - Ламан? - Из толпы вынырнул взрослый и оторвал от него щенка, ощерив в ухмылке кривые зубы. - Извините, замур, но вы же понимаете, что такое дети!
      - Да, конечно, - почти грубо ответил сиг-Алда и пошел дальше, пересчитывая деревянные строения, пока не добрался до четвертого слева.
      Музыка звучала негромко: "Баллада о Розовом Венке". Они целый час учили Хакана произносить слова "Пролетай мимо", - из которых и состояла его партия. У Вал Кона было несколько припевов, но в основном песню пела Мири.
      Почтеннейшая публика, наверное, снова ожидала куплетов, а получила балладу на земном, историю о двух влюбленных, которые разлучились навеки, когда на Розовом Венке на свободу вырвался экспериментальный вирус.
      В переводе, который они дали Хакану для слушателей, Венок стал богатым островом, пораженным заразным безумием. По мнению Мири, это было достаточно близко к истине, а мелочи роли не играли. Вирус Венка оказался смертельным, планета, которую он захватил, - богатой, и три спасательные экспедиции были сбиты автоматическими системами, пока воротилы наконец не осознали, насколько глупо расходуют средства, и не закрыли на карантин весь сектор. Влюбленный был в последней спасательной экспедиции. Для Хакана - для слушателей на ярмарке - он спасся.
      Мири в последний раз пропела "Пролетай мимо" и низко поклонилась, чтобы скрыть слезы. Это ее раздосадовало, и она высоко подняла голову перед рукоплещущей толпой.
      - Забыла слова, Мири? - прошептал Вал Кон ей на ухо, и она неуверенно засмеялась.
      Слушатели еще мгновение удержали их у края сцены, а потом Мири достала гармошку, сыграла быструю трель, и трио нырнуло в жизнерадостную популярную бенскую песню "Попутный ветер". Гармошка придала огня песне, которая нравилась Мири, и она отступила назад, освобождая место для отрепетированного ими маневра.
      Хакан нырнул к роялю, передал гитару Вал Кону - и в следующее мгновение Вал Кон вышел к рампе, быстро играя мелодию под аккомпанемент гармошки. Кто-то из слушателей рассмеялся, раздался даже взрыв слишком ранних аплодисментов. А сбоку не гас зеленый огонек.
      Они еще раз ускорили темп песни, и Мири снова стала дожидаться сигнала Вал Кона. Он дал сигнал - и они одновременно перестали играть, сразу же поклонившись.
      Зрители повскакали с мест, выражая свое одобрение криками, рукоплесканиями и топаньем. Конферансье неуверенно стояла у края сцены, собираясь выйти вперед. Однако крики усилились - и она ушла.
      - Такого никогда не бывает, - прошептал Хакан.
      - Правда? - сказала Мири и шагнула к микрофону. - Спасибо вам! Спасибо вам всем! - громко сказала она, и зал стал затихать. - У нас почти кончилась музыка... - Раздался смех, и она перевела дух. - Но еще одну песню мы знаем. Хотите послушать?
      Зрители радостно взревели. Хакан потрясенно застыл.
      - Фру... - начал было он, но Кори уже уселся за рояль, а Мири сказала:
      - Начали!
      Она взмахнула рукой, давая сигнал к "Мельничной кадрили". Хакан схватил гитару и заиграл.
      "Исполнение долга"
      - Только не сомневайся, - повторила Присцилла в третий раз, потому что таков был ритуал - и потому что ей не нравилось его настроение: яркие эмоции, острые края и решительность.
      Шан аккуратно сложил рубашку на стуле и поднял на нее глаза. В его взгляде и ауре видна была ирония.
      - Полно, Присцилла, неужели я настолько робкий?
      - Ты же говорил, - напомнила ему она, - что чистым безумием было бы рисковать одновременно капитаном и первым помощником, когда Клану угрожает опасность. - Она сняла брюки и выпрямилась, суровая и прекрасная в своей наготе. - А риск существует. Если Богиня отвернется, можем погибнуть мы оба или один из нас. - Она подалась вперед и удержала его одним только взглядом. - Не сомневайся, Шан.
      - Ну, я действительно так говорил, - согласился он и сел, чтобы разуться. - Но это было до того, как в Треалла Фантрол заявились наемные убийцы, Клан рассредоточился по Основным точкам, а "Исполнение" вооружилось. Хорошо Вал Кону посылать нам указания, чтобы мы не тревожились, пока он со своей дамой будет на отдыхе. Мы в беде, будь проклят этот щенок!
      Он расстегнул ремень и вздохнул:
      - Он нам нужен, Присцилла. Существуют веские основания, по которым Делм избирается из йос-Фелиумов, а если Кольцо попадает в руки йос-Галанов, то мы служим только как Первые представители - Опекуны и отдаем его со вздохом облегчения, как только наш долг это позволяет.
      Он кончил раздеваться, сложил брюки поверх рубашки и встал прямо.
      - И что теперь?
      - Теперь. - Она легко скользнула через каюту, обхватила его руками и поцеловала, крепко и долго. Убедившись в том, что он полон страсти, она отступила и указала на постель: - Ложись.
      В кои-то веки потеряв дар речи, он послушался, не спуская глаз с ее лица.
      Присцилла кивнула.
      - Когда душа путешествует, ей порой грозит опасность забыть телесные наслаждения и муки. Помни их и дорожи ими всеми, чтобы при твоем возвращении домой радость облегчила тебе обратный путь.
      Она села на край кровати и легко прикоснулась к его щеке кончиками пальцев, позволив ему на секунду увидеть всю ее нежность и любовь к нему, разрешив себе на секунду ощутить напевный свет его чувства к ней. А потом она решительно закрылась и заставила себя успокоиться, чтобы учить.
      - Ты погрузишься в транс, - сообщила ему она. - При этом ты оставишь внутренние двери открытыми и без охраны, совсем ничего не спрятав за своей Стеной. Ты останешься в трансе и будешь ждать моего призыва. Это будет мое дело - доставить нас обоих к твоему брату. А твое дело - держать внутреннее равновесие и сосредоточенность, да еще следить, чтобы между твоей душой и телом оставалась соединительная нить. - Она помолчала, глядя на него. - Ты сможешь это сделать, Шан?
      - Да.
      - Не сомневайся, - сказала она, хотя нигде в Учении не содержалось требования повторять это в четвертый раз. - Потому что если ты потеряешь путеводную нить или не сможешь удержать равновесия, у меня не хватит сил сохранить жизнь нам обоим.
      - Я понимаю, - сказал он. - Мне надо не рассыпаться на куски и оставить открытой дорогу домой. Что бы ни случилось.
      - Что бы ни случилось, - подтвердила она. - Даже если что-то пойдет не так. Если окажется, что я ошиблась или ты не заметишь меня рядом, возвращайся в свое тело! - Она прочла его готовность возражать и повторила свой приказ уже мягче: - Возвращайся в свое тело, даже если тебе покажется, что меня рядом нет. Не забывай: мое тело рядом. Если я смогу, то вернусь к нему.
      - А если не сможешь... - Шан закрыл глаза, и Присцилла сделала паузу, слушая гул его мыслей, наблюдая за взаимодействием желаний и долга. Наконец он со вздохом открыл глаза. - Ладно, Присцилла. Да найдет Богиня в своем сердце достаточно снисходительности, чтобы меня простить.
      - Она прощает всех, милый. - Она прикоснулась к его ярким волосам. Скажи, как только будешь готов.
      Шан снова закрыл глаза, и Присцилла стала наблюдать, как он убирает свои щиты и стены, отключает сигналы тревоги. Он действовал очень умело и быстро погрузился в транс. Как только он перешел на второй уровень, его аура стала плотнее, потом уплотнилась еще раз, усиливаясь и переливаясь запасами воли. Он добрался до высшего уровня. Пульс стал медленнее, дыхание - глубоким, размеренным и спокойным. Его аура была такой густой, что казалось, будто она накладывается на его физическое тело, частично его пряча.
      Присцилла подождала еще немного, проверяя ауру и тело. Только уверившись в том, что все стабильно, что транс и защита души прочны и надежны, она легла рядом с Шаном и начала свои приготовления.
      Запретный мир И-2796-893-44
      Тиль Фон сиг-Алда стоял в шумном вонючем зале, наблюдая за своей добычей на сцене. Конечно, он видел рисунок в примитивной газете, однако вид лиадийского джентльмена с таким обезображенным лицом оказался столь же неприятным, как и присутствие такого количества немытых местных жителей.
      Существовала небольшая вероятность, что йос-Фелиум заметил его со сцены, и несколько меньшая вероятность, что его заметила телохранительница-землянка. Контур сообщил, что нельзя точно предсказать, каковы будут реакции и бдительность существа, регулярно употребляющего летакронаксион. Если йос-Фелиум его видел, то задание можно будет быстро завершить. Однако похоже было, что придется дождаться окончания непредвиденного выступления.
      Трудно было понять, в чем конкретно заключается проблема. Сучка землянка была близка к бреду (вполне предсказуемая реакция прислужницы-наркоманки), а поза местного парня на сцене говорила о раздражении.
      Йос-Фелиум молча стоял рядом со своей телохранительницей. Он попытался что-то сказать местной женщине, но та оборвала его резким взмахом руки и вышла к краю сцены.
      Встав у крупного микрофона, она заговорила на негибком и маловнятном языке, который сиг-Алда усвоил за один гипноурок. Видимо, она старалась говорить официально, чтобы неприятная информация была принята спокойнее.
      - Фру и замуры, родственники и друзья, наши судьи попросили вас последовать их примеру и не учитывать этого выступления трио "Снежный ветер". Чтобы избежать дисквалификации, группа должна будет исполнить оговоренное правилами количество номеров после завершения полуфинальных выступлений гитаристов, поскольку они превысили как время, так и количество...
      Вокруг него толпа разочарованно и недовольно взвыла. Даже сцена содрогнулась. Объявления женщины на несколько секунд потонули в шуме. Контур сиг-Алды начал действовать, сообщив ему, что вероятность бунта невелика.
      Сиг-Алда снова сосредоточил внимание на йос-Фелиуме, который принялся деловито упаковывать инструменты. Землянка что-то горячо говорила местному мужчине. Все это происходило на некотором удалении от женщины у микрофона.
      Сиг-Алда начал осторожно пробираться сквозь толпу. Йос-Фелиуму придется спуститься со сцены по боковой лестнице. При некотором везении сиг-Алда его там перехватит, и они смогут улететь отсюда и вернуться на полную спокойного достоинства Лиад.
      Однако оказалось, что идея встретить их у ступенек пришла в голову десяткам местных жителей. Узкий проход был забит толкающимися и кричащими варварами, что сделало спокойную встречу с соотечественником невозможной.
      Сиг-Алда уселся на скамью у прохода, дожидаясь благоприятного момента, мысленно повторяя упражнение на счет, предназначенное для сохранения терпения в раздражающих ситуациях. Добившись нужного результата, он начал оценивать переменные.
      Он не знал, что йос-Фелиум настолько хороший музыкант: в его досье говорилось только о склонности к игре на омнихоре. Однако звуки последнего произведения, хотя оно и было явно местным, благодаря усилиям агента превратились в нечто вполне достойное. А сам агент... Сиг-Алда воспользовался режимом воспроизведения, имеющимся в Контуре, чтобы понаблюдать за последними моментами выступления... Сам агент был ничем не обременен и полон энергии. Все три исполнителя играли со страстью.
      Неожиданно Контур включился без команды, а сиг-Алда поймал себя на том, что почти вслух повторяет правило: "Бесстрастность, расчет, контроль, успех".
      С вероятностью 0,82 действия йос-Фелиума не соответствовали тем, которые предусмотрены для действующего агента. Сиг-Алда продолжил анализ. Оказавшись на примитивном мире без корабля, легко потерять надежду и попытаться целиком отдаться новой жизни, добиваясь в ней успеха... Он содрогнулся - отчасти от холода, который начал проникать в зал, когда из него начали выходить слушатели, а отчасти от мысли о необходимости сколько-нибудь долго жить, полагаясь исключительно на страсть.
      Конечно, следует принять во внимание и такую вероятность: шрам на лице (а в конце концов, сведения Хунтавас исходили от мелкой сошки, и к тому же пьяной) - это только малая часть серьезной травмы головы, которая привела к частичной инвалидности. Возможно, должным образом проведенного лиадийского лечения окажется достаточно, чтобы агент послушно вернулся в лоно единомышленников.
      Наконец трио смогло продолжить свой путь, но местные окружали его настолько плотно, что сиг-Алда счел за лучшее просто пристроиться к хвосту процессии и пойти следом. В конце концов должен представиться удобный случай.
      И можно было подумать, что эта мысль оказалась спусковым устройством: события приняли неожиданный оборот. Телохранительница отделилась от группы! Если ему удастся ее перехватить и, возможно, исключить из уравнения, варианты развития событий станут яснее. Он мгновенье помедлил - и увидел, как толпа снова сомкнулась вокруг йос-Фелиума и местного музыканта.
      Получив "добро" Контура, сиг-Алда начал действовать.
      Вандар
      Ярмарка
      - Еще одно выступление? - риторически вопросила Мири, пока они шли по проходу. - Она что - сбрендила?
      Вал Кон улыбнулся и отбросил волосы со лба.
      - По крайней мере у нас есть два часа, чтобы подготовиться - и отдохнуть.
      - Угу, как же. Не знаю, как ты, а я настолько взвинчена, что не заснула бы, даже если бы ты дал мне по голове кирпичом.
      - Возбуждение от выступления перед публикой, - пробормотал он. - Это значит, что ты пела с самым глубоким удовольствием.
      - Наверное. - Она остановилась, глядя в сторону выхода. Высоко над головой гудел, в натянутом брезенте ветер. - Вот что я тебе скажу, босс: сначала я пойду прогуляюсь. Попробую приструнить это мое возбуждение. Скажи Хакану, что я вернусь минут через десять, ладно?
      - Ладно.
      Он нежно пожал ей руку и собрался было идти, а потом, испытывая непонятное беспокойство, обернулся - и успел увидеть, как она скрылась к толпе, направляясь к выходу.
      Женщина-землянка остановилась. Ее внимание, похоже, привлекли примитивная радиотрансляционная станция и поезд, в котором она размещалась. Тиль Фон сиг-Алда задержался на некотором расстоянии от нее, в неприятной близости от дымной жаровни. Он наблюдал за своим объектом и размышлял.
      Контур рекомендовал действовать прямо, давая девяносто девять процентов вероятности того, что в настоящий момент землянка не находится под воздействием наркотика. И действительно - исполнение, которое он только что слышал, несмотря на его грубый и варварский характер, недоступно для человека, чье сознание замутнено "облаком". Сиг-Алда шагнул вперед.
      Как только он поравнялся с землянкой, она повернулась - и широко раскрыла глаза. Он поклонился - не слишком низко, но достаточно, чтобы польстить и сбить с толку.
      - Добрый день, - очень мягко произнес он на земном. - Вы - Мири Робертсон, не так ли?
      Ее глаза и лицо выразили настороженность. Поза говорила о недоумении и нерешительности. Сиг-Алда улыбнулся, радуясь тому, что ее так легко читать.
      - Угу, - сказала она, и ее голос оказался решительным и красивым. - А кто вы?
      - Друг вашего нанимателя, - непринужденно ответил он. - Отмечено, что вы превосходно охраняли его при обстоятельствах, которые были как сложными, так и необычными. Теперь, когда ваши обязанности выполнены, а ваш наниматель возвращается домой, он прислал меня с этим подарком, который должен послужить знаком его уважения.
      Вытащив из кармана пакетик с синей точкой, он заметил, как расширились глаза землянки, услышал ее судорожный вздох и увидел, что бледная кожа побледнела еще сильнее. Он вложил пакетик ей в руку.
      - "Облако"?
      Красивый голос на этом слове вдруг охрип. Сиг-Алда серьезно кивнул.
      - Мы внимательно изучили ваши склонности, - проговорил он, отметив, что ее пальцы крепко стиснули пластиковый пакетик. - И когда пришло время выбирать подарок, я поделился моими сведениями о ваших вкусах, чтобы подарок обязательно был вам приятен. Надеюсь, что вы позволите себе ему радоваться и примете благосклонно.
      - Конечно. - Ее голос потерял всякую выразительность. Она смотрела на него сверкающими серыми глазами - и, несомненно, рвалась отведать то, что так яростно сжимала в руке. - Большущее спасибо.
      - Рад служить, - сказал он ей и снова поклонился.
      Когда он уходил, она все еще смотрела на него своими сверкающими глазами, а пакетика в стиснутом кулаке даже не видно было.
      Вандар
      Ярмарка
      В репетиционном зале было жарко, и Вал Кон постарался сесть как можно дальше от очага в углу. Он натягивал на мандолетту новые струны и слушал болтовню Хакана.
      - Мы могли бы, - говорил его молодой напарник, - просто сыграть те вещи, которые они дисквалифицировали. Ну, не четвертую, конечно, а первые три. Только мне страшно не хочется этого делать, чтобы не испортить впечатления от той баллады Мири, о Розовом Венке. - Он удивленно покачал головой. - А она еще говорила, будто не может выступать перед залом! Да я могу спорить, что там не осталось никого, кто бы не прослезился! Готов поставить мою долю призовых!
      - Если мы получим призовые, - пробормотал Вал Кон. - Быть может, надо составить новое выступление и начать его той песней, из-за которой нас дисквалифицировали.
      - В этом что-то есть, - задумчиво протянул Хакан.
      А потом он встал, широко улыбнулся, раскинул руки и крепко обнял Кем на глазах у всех окружающих. Кем ответно обняла его, отказываясь смотреть на потрясенные лица вокруг. Вал Кон покачал головой и сказал себе, что они с Мири плохо повлияли на Хакана и его подругу.
      Он взял последнюю струну, закрепил, продел в ушко колка и начал осторожно его заворачивать. И...
      Струна лопнула в его неловких похолодевших руках, на лбу выступил пот, в груди поднялась волна ужаса. С неровно бьющимся сердцем он уронил мандолетту. На глазах у него выступили слезы.
      - Кори!
      Вал Кон поднял голову, с трудом проглотив вскрик. Над ним склонился Хакан.
      - Что с тобой, Кори?
      Вал Кон сделал глубокий вдох, прошел по "Радуге" и неуверенно улыбнулся своим собеседниками:
      - Нервы. Наверное, Хакан. Я выйду и... и немного подышу.
      Хакан неуверенно нахмурил лоб.
      - Если хочешь, я выйду с тобой. Ты что-то неважно выглядишь, старина.
      - Мири... Мири скоро придет.
      Он почти неуклюже встал на ноги, схватил свою куртку и, запинаясь, пошел через набитую людьми комнату. Хакан посмотрел на Кем, а потом наклонился за мандолеттой.
      Вал Кон привалился к стене из необструганных досок и наполнил легкие холодным как сталь воздухом. Всплеск паники немного угас, оставив после себя липкий осадок отчаяния. Вал Кон сосредоточил свой внутренний взор, пытаясь найти источник этих ощущений - и нашел его почти сразу же.
      Он распространялся от мелодии, которая была Мири.
      На этот раз ужас был его собственным, но Вал Кон хладнокровно отстранился от него и стал сосредоточенно искать, в каком направлении от него сейчас находится Мири. Песня потянула его на север, и он быстро зашагал, почти не замечая людей, мимо которых ему приходилось проталкиваться и которых надо было обходить.
      Он свернул за угол, уже почти бегом минуя немногочисленных посетителей ярмарки, огибая пустые лавки ремесленников. Он ничего вокруг не замечал: все его внимание было сосредоточено внутри, где отчаяние заледенело в нечто более страшное и безымянное. Ее песня почти рассыпалась на диссонансы.
      Мужчина возник ниоткуда, выведя его из сосредоточенности прикосновением к плечу и едва слышной фразой на высоком лиадийском.
      - Добрый вечер, галандриа. К чему такая спешка?
      Вал Кон остановился и отпрыгнул обратно. Тот тоже остановился, и Вал Кон обнаружил, что смотрит на худого мужчину в кожаной летной куртке, темноволосого и темноглазого. Лицо у него было безбородое, золотистое и странно неподвижное.
      - Командующий шлет вам свои приветствия, агент йос-Фелиум.
      Его голос был воспитанным, ровным и лишенным теплоты. Вал Кон поднял бровь.
      - Это, естественно, весьма приятно слышать, - проговорил он. - Хотя я должен сказать, что недостоин такого внимания.
      Он немного изменил позу, проверяя реакции своего неожиданного собеседника.
      Мужчина тоже сдвинулся, нейтрализуя возможное нападение, излучая уверенность в себе и самообладание.
      - Вы заблуждаетесь, - сказал он - полагая, что командующий допустит, чтобы из виду исчез даже самый незначительный из нас, оставшись незамеченным и ненайденным. - Он властно протянул руку. - Отправимся, агент. Командующий требует, чтобы вы явились с докладом.
      - С докладом...
      Вал Кон нахмурился, считая шаги приближающихся людей, повернулся, шагнул в сторону - и между ними оказалось шестеро посетителей ярмарки. Стремительно бросившись к началу прохода, он обнаружил безымянного агента прямо перед собой, готового к броску. Вал Кон резко остановился. Слева от него была пустая лавка ремесленника, но агент был готов броситься в любую выбранную им сторону.
      - Что ж, - проговорил его противник, указывая на пустую лавку. - Мы продолжим нашу дискуссию там.
      - Нет.
      Мири. Где Мири? Он прикоснулся к той части своего существа, которое было ее отражением, - и отшатнулся, почти содрогнувшись от ее ужаса.
      Неподвижное лицо стоявшего перед ним агента отразило тень какого-то непонятного чувства.
      - Вы готовы погибнуть ради такой мелочи?
      Пристально наблюдая за своим противником, Вал Кон отступил назад, расслабив мышцы и почти дурачась, как в позе Л-апелеки под названием "Ожидание". Осторожно, не делая движений, которые можно было бы истолковать как угрозу, он открыл дверь, вошел в лавку и отступил назад, не дойдя до задней стены.
      Агент вошел вслед за ним, двигаясь уверенно и спокойно, как тигр. Он закрыл за собой дверь.
      - Я повторю свои поручения, - сказал он. - Агенту Вал Кону йос-Фелиуму лично командующим приказано вернуться в штаб-квартиру, чтобы он мог отчитаться, пройти перекалибровку и при необходимости новый курс обучения.
      Вал Кон поклонился - быстро и иронично:
      - Как ни печально мне это говорить, я вижу, что слова командующего оставляют меня равнодушным. По возвращении передайте ему, пожалуйста, мой горячий привет.
      - Что ж, - снова повторил агент.
      Он закрыл глаза, и его следующий вздох был значительно более глубоким, чем предыдущий. Однако Вал Кон быстро изменил свою позицию, воспользовавшись преимуществом, которое ему дал этот неожиданный недосмотр. Агент открыл глаза, увернулся, парировал удар кулаком, который не достиг цели, стремительно отшатнулся, уходя из-под удара, и крикнул тоном безусловного приказа:
      - Вал Кон йос-Фелиум, клэр проб квит...
      Цепочка не-слов, бессмысленных в суровой необходимости боя. Вал Кон споткнулся, выгнулся и с трудом выпрямился. Его тело изобразило движение Л-апелеки.
      - Кто хранит Лиад? - вопросил агент.
      Вал Кон услышал собственный ответ:
      - Народ Лиад.
      - Кто хранит народ Лиад? - не сдавался агент.
      Ответ был не тем, который избрал бы он сам: он пришел незваный, по собственной воле. Еще не стихли эти слова, как он попытался их отбросить, превратив в нечто иное.
      - Департамент Внутренних Дел хранит народ Лиад, - произнес его собственный голос.
      Ему была отвратительна эта ложь, но его тело продолжало медленно двигаться, более полно развивая ту фразу, в которую оно вошло.
      - Кто хранит Департамент Внутренних Дел?
      Казалось, лавку внезапно наполнил густой туман - или между ним и агентом опустился мерцающий занавес. Сквозь него Вал Кон прочел растущую уверенность противника и стиснул зубы, пытаясь заставить замолчать свой предательский голос.
      - Кто, - повторил агент свой вопрос, - хранит Департамент Внутренних Дел?
      Бороться было бесполезно. Вал Кон сражался с собственными мыслями, пытаясь вспомнить, чего именно ему не следует допустить, но сквозь широкое пространство, заполненное туманом, до него донесся его голос:
      - Командующий хранит Департамент Внутренних Дел.
      Его тело продолжало двигаться по инерции. Он обращал на него столь же мало внимания, как и на уменьшающееся расстояние между ним и человеком, который задавал ему эти надоедливые, утомительные вопросы.
      - Кто хранит командующего? - вопросил ведущий допрос.
      - Агенты, - ответил ему голос Вал Кона. - Агенты хранят командующего.
      Стоявший перед ним мужчина улыбнулся:
      - Чем агенты хранят командующего?
      - Поступками и кровью.
      - Когда командующий призывает тебя исполнить долг, - вопросил агент, и его фраза на высоком лиадийском прозвучала погребальным колоколом, - что отвечаешь ты?
      Тело Вал Кона беззвучно изогнулось в танце. Он подошел к поворотной точке и безмятежно улыбнулся допрашивающему:
      - Carpe diem.
      Эти слова были похожи на яркое солнце, которое высушило туман. В момент ответа он узнал па Л-апелеки под названием "Принятие копья". Он вспомнил, что человек, отступивший перед ним, - это враг, вспомнил и то, что на этот вопрос существовал и иной ответ. Ответ, не имевший смысла. Мири дала ему нужный ответ, правильный ответ, и он танцем установил его на нужное место в сарае у Хакана...
      - Вал Кон йос-Фелиум, - снова провозгласил агент, - клэр проб квит...
      На этот раз весь цикл прошел быстрее. Он снова был связан, был вынужден отвечать. Его ум постепенно затуманивался, а тело безжалостно повторяло движения "Принятия копья".
      - Когда командующий призывает тебя исполнить долг, - прорычал агент, что отвечаешь ты?
      - Carpe diem! - воскликнул Вал Кон, и танец изобразил одобрение.
      Рука агента стремительно дернулась к карману, и Вал Кон бросил метательный нож.
      Нож ударил противника высоко в грудную клетку, близко от шеи, и глухо стукнулся о землю. Агент вытащил пистолет.
      Вал Кон упал и перекатился по тесной лавке, а потом сложился пополам и ударил противника по ногам. Тот удачно использовал свое падение и приземлился на колени, уверенно наводя оружие. Вал Кон приготовился к прыжку, а его Контур рассчитал угол, который сделает рану не смертельной.
      - Вал Кон?
      Голос прозвучал в самом его ухе - немедленно узнанный, бесконечно любимый и совершенно невероятный. Стоявший перед ним агент медлил с выстрелом.
      - Сдайтесь и идите со мной добровольно, - сказал он.
      А у него в ухе настойчиво звучал встревоженный голос Шана:
      - Вал Кон!
      Он бросился вперед.
      Агент упал неудачно: пистолет вылетел у него из руки, голова с размаху врезалась в прочную деревянную перегородку. Он мгновенно пришел в движение и рванулся к оружию, но Вал Кон уже выскочил из лавки и бросился бежать.
      * * *
      За товарной станцией ушедшая на полмили в сторону Джилла Мири содрогнулась, остановилась и подняла голову, заглядывая в глубину своего сознания. Картинка Вал Кона стала... неправильной.
      На ее глазах цвета поблекли и несколько главных элементов задрожали, словно оказавшись под немыслимой нагрузкой. Ощущение направления ослабело, на секунду отключилось - а потом весь узор вернулся, став таким, как надо: ярким, сильным, нормальным.
      Она позволила себе расслабиться, а потом замерла: цикл повторился. Видя, как меркнут краски, она резко повернула обратно. Тревога за него заслонила страх за себя и отвращение к пластиковому пакетику, что лежал у нее в кармане.
      - Проклятие, Вал Кон!
      Он стремительно завернул за угол закусочной, прилип спиной к деревянной опоре и прошептал:
      - Шан?
      - Где ты, черт подери? - вопросил голос у него в ухе - в голове, принеся с собой фоновый шум тревоги-досады-решимости-любви.
      - На зимней ярмарке, - прошептал он, вытягивая шею и пытаясь разглядеть на запруженном тротуаре своего врага. - А ты где?
      - На "Исполнении". Дай свои координаты, приблизительное место нахождения...
      - Нет! - крикнул Вал Кон, отшатываясь и прикусив губу до крови. - Шан, тебе нельзя сюда лететь! Страшная опасность...
      - План Б! - перебил его мысленный голос Шана. - Ты мне еще тут будешь об опасности!
      Бессильное раздражение, открытый гнев и сильный страх прибавились к обрушившемуся на него фону эмоций. Вал Кон прижался к стене, закрыв глаза, корчась под ударами мысленной атаки.
      - Не надо, - прошептал он, и снежный ветер сорвал это слово у него с губ. - Брат, любимый, сегодня мне никак нельзя сходить с ума.
      Атака моментально прекратилась и, прежде чем у него подкосились ноги, сменилась безусловным, согревающим душу теплом. Вал Кон глубоко вздохнул, ощущая любовь своего брата, и начал шептать ветру:
      - Здесь вооруженный мужчина, который хочет меня убить, а моей спутницы жизни нет рядом со мной. У меня нет времени обсуждать с тобой тонкости меланти! Не приближайся, береги себя...
      - Ты нам нужен.
      Эти слова сопровождало множество самых разных чувств, но, к счастью, они были сильно приглушены.
      - У вооруженного человека есть корабль, - пробормотал Вал Кон. Должен быть корабль! Если повезет - он наш.
      Тепло сменилось холодом. Внутренний слух ощутил гудящую пустоту...
      - Шан!
      Тепло вернулось.
      - Здесь. Время на исходе: слишком много энергии тратится. Возьмем корабль за основу - что тогда?
      - Я отвезу Мири к ее родным. Встречай нас...
      В гуще толпы он заметил знакомую кожаную куртку на мужчине, который был значительно ниже окружающих. Мужчина приостановился, посмотрел налево, потом направо - и уверенно направился к углу закусочной.
      - Иди! - крикнул брату Вал Кон и вытолкнул его из... своих мыслей.
      В пустоте разнеслось гулкое эхо, и Вал Кон бесшумно скользнул вдоль стены, направляясь в полутемную глубину здания.
      Шан перевернулся и стремительно вскочил, протянув руки в сторону последней ужасающей картины: какой-то мужчина решительно направляется к нему - Вал Кону, а под его курткой ясно виден силуэт пистолета.
      - Он был прямо здесь, Присцилла! Я его видел! Боги...
      Он повернулся к кровати, пораженный тем, что находится в своей привычной каюте на "Исполнении", - и тут же рванулся вперед. Ужас затопил все его существо.
      Присцилла не дышала.
      Боги, чего ради нужно было так убегать?
      Тяжело дыша, Мири прислонилась к стойке с лыжами и попыталась его отыскать. На секунду его картинка стабилизировалась и остановилась на одном месте - что было большим облегчением после безумного петлянья и зигзагов, которыми Вал Кон занимался последние десять минут. Она расправила плечи и двинулась дальше, умерив скорость бега, поскольку теперь вокруг нее появились пешеходы. Через всю ярмарку! Ну, до чего это похоже на его обычное упрямство! Если он убегает от неприятностей, то почему не бежит в ее сторону? Нет смысла...
      Она судорожно сглотнула, вспомнив о пакетике "облака" у себя в кармане, вспомнив того лиадийца, который его дал. Чутье подсказывало ей, что Вал Кон убегает от лиадийца, - только в этом не видно было совершенно никакого смысла! Вся эта ситуация была лишена смысла, но ей вдруг показалось, что нужно найти Вал Кона и встретить то, что ему угрожает, вместе, плечом к плечу. Потом... Она заставила себя отбросить эту мысль. "Никаких "потом" нет, Робертсон, - резко сказала она себе. - Привыкай".
      Горе душило ее, но она заставила себя снова сосредоточиться на узоре Вал Кона - и внезапно остановилась. Крик боли застрял в сведенном судорогой горле.
      Кто-то налетел на нее и громко выругался. Она отступила к ближайшей стене и прижала к ней ладони, цепляясь ногтями за шероховатое дерево. Ее глаза были устремлены вперед, но видели только то, что было в ней.
      Его узор замерцал, заплясал, расширился, исказился... И все это она видела через завесу из разноцветного огненного вихря. На секунду пламя опало - а потом развернулось и на секунду застыло неподвижно. Казалось, узор полностью гаснет - и погас... Она ощутила прикосновение, словно холодный поцелуй в щеку...
      И Вал Кона не стало.
      - Нет... - Это был стон. Коротко остриженные ногти царапнули замерзшее дерево. - Нет! - крикнула она, ощутив взрыв мучительной боли.
      Она ударилась головой о стену и всем существом нырнула в пустоту, где за мгновение до этого был его узор, и ей показалось, что она пролетела насквозь и вырвалась куда-то наружу, где дул пронзительный ветер и обрушивался ледяной водопад. Отчаянно закричала какая-то женщина. Мири пошатнулась и упала на колени на снег.
      Проглотив подступившую к горлу тошноту, приготовившись снова встретить молчание и пустоту, она снова мысленно вернулась к узору. И судорожно вздохнула от кружащей голову радости.
      Он вернулся - невредимый, яркий, бодрый. Живой.
      - Живой! - прошептала Мири.
      Она встала на ноги, растирая лоб, который ушибла о стену. С трудом сориентировавшись, она решительно пошла его искать.
      "Исполнение долга"
      - Присцилла!
      Пустота. Молчание там, где должна была звучать ее мысленная мелодия, и гаснущий свет автономной системы.
      Сработала подготовка Целителя: переживаемый им ужас был вытеснен из сознания, внимание сосредоточилось на тех деталях, из которых состоит жизнь. Дыхание отсутствует. Сердцебиение отсутствует. Автономная система отключается прямо у него на глазах... Ему нужен врач! Но времени на вызов нет: тело Присциллы умрет прежде, чем Вилт успеет прийти сюда из лазарета.
      Страх впился в него - но был отодвинут в сторону. Шан положил ладонь на ее остывающую грудь. Он схватил и трансформировал свой страх так, как его никто не учил, - и освободил его в виде обжигающего разум луча энергии.
      Шок бросил его на колени. Ощутив, как под его ладонью затрепетало сердце, он начал массаж: нажать - отпустить, нажать - отпустить. Тело подхватило заданный ритм, снова потеряло, опять поймало - и выровняло. Возобновилось дыхание. Автономные системы заработали на полную мощность. Шан прекратил массаж, с трепетом глядя, как тело живет без его помощи.
      С трудом встав на ноги, он зрением Целителя попытался найти ту нить, которая привязывала Присциллу к ее телу.
      Ее не было - ни следа, ни отзвука эмоции. Присцилла исчезла - словно никогда не существовала.
      В нем снова проснулся ужас, и он принял его, используя силу этого чувства, чтобы расширить зону Поиска, прикоснуться к аурам всех, кто оставался на корабле. Шан искал намек, напоминание, ноту, которая была Присциллой.
      На ауре Лины он задержался дольше всего, затем - на Горди. Но Присцилла не укрылась у своей подруги и приемного сына. Шан стал искать дальше, открыв себя так, как никогда прежде не делал, читая за пределами своих обычных возможностей...
      Вот оно! Эхо, огонек воспоминания, знакомое теплое прикосновение, дарующее уют.
      Следуя за отзвуком, Шан миновал россыпи человеческих аур, беспорядочный шум, который соответствовал животным с низкой организацией, почти разумные структуры нормишек... Библиотека любимцев, первое пристанище Присциллы на борту "Исполнения долга" почти восемь лет назад. Он сузил поле своего внимания, стал смотреть внимательнее - и наконец нашел ее: она плотно свернулась внутри ласковой, преданной ауры мастера Фродо, короля нормишек.
      Шан опрометчиво выплеснул энергию - и на пугающую долю секунды оказался не ближе к нормишкам и своей возлюбленной, а снова в своем теле. Оно упало на тело Присциллы, и голова его оказалась у нее на груди, которая тихо опускалась и поднималась, словно во время сна.
      - Нет!
      Он устремился обратно, полетел к Библиотеке любимцев, держа курс на ауру мастера Фродо.
      Протянув нить симпатии к крошечному эмпату, Шан получил в ответ привычное радостное приветствие. Однако на этот раз к радости крошечного создания примешивалось удивление, так что он сначала протянул нормишке нить утешения, а уже потом попытался дотронуться до самой Присциллы.
      Она надежно спряталась за прочным щитом, который был укреплен природной защитой нормишки.
      Шан попробовал максимально приблизиться к ней, стараясь поточнее вспомнить, как именно он вызывал Вал Кона, а потом снова энергично окликнул ее мыслями: "Присцилла!"
      Поверхность ее щита замерцала, из-за него выскользнул тонкий язычок ауры, за ним последовали другие. Он смог прочесть узнавание, а затем смятение, страх и любовь. Шан ответил любовью, утешением и чувством безопасности и снова попробовал позвать Присциллу, уговорить сменить защиту мастера Фродо на его собственную. Однако Присцилла его, кажется, не услышала.
      Мягко, с бесконечным терпением, он снова послал ей любовь, утешение и защиту, протянув целительную нить спасения, - и наконец ощутил, как ее поначалу слабое прикосновение к этой нити стало крепнуть и приобретать уверенность.
      Не обращая внимания на усталость, Шан укрепил связавшую их нить - и почувствовал, как она убрала щиты, немного помедлила - и вышла из-под защиты мастера Фродо, открыв сердцевину своего "я" пустоте.
      Шан каким-то непонятным образом потянулся, обнял свою возлюбленную и высвободил их обоих из сферы влияния мастера Фродо.
      Он вернулся в свое тело с мучительной стремительностью, и на секунду с ним оставалась Присцилла - а потом она ушла, перетекая своим сознанием по физическому контакту их тел. А в следующую секунду их связь прервалась, и контакт сознаний прекратился.
      Вилт успел прийти и уйти обратно, сделав им инъекции витаминов и сурово отчитав за то, что заставило их так быстро потерять такую большую часть массы тела. Пока он еще выговаривал Шану, Присцилла связалась с Линой и попросила навестить мастера Фродо с дополнительной порцией зерен. После этого она потребовала, чтобы в кабинет капитана им доставили два полных обеда.
      С обедом тоже было покончено. Присцилла сидела на диване рядом с Шаном, положив голову ему на плечо, и обдумывала его рассказ. Наконец она вздохнула, села прямее и заглянула в его серебристые глаза:
      - Шан!
      - Да, Присцилла?
      - Почему ты не пошел в Колледж Волшебников в Солсинтре?
      Он не скрыл удивления:
      - Потому что я не драмлиз, Присцилла, - я Целитель.
      - Да, но видишь ли, - очень мягко заметила она, - Целители не делают того, что, по твоим словам, сделал ты. И я знаю, что ты это сделал, иначе я бы сейчас не сидела рядом с тобой. И ни один мой знакомый волшебник - да и ведьма тоже - не могут говорить прямо, разумом к разуму.
      Он нахмурился:
      - Чепуха. Ты сама оставила сон жене Вал Кона, а она ответила!
      - Да, конечно. Но мы с ней не говорили друг с другом прямо. Подумай, насколько было бы легче, если бы такой способностью обладали многие. Антора смогла бы поговорить с Вал Коном много месяцев назад, передав ему приказ Новы о возвращении!
      Он смущенно поерзал, а потом ухмыльнулся:
      - Ну, я могу оправдаться только тем, что ни Вал Кон, ни я не знали, что такое невозможно, и поэтому очень мило поболтали! - Его улыбка погасла. - Больше того: он принимал меня так, как это мог бы сделать другой Целитель: попросил меня приглушить эмоции. А я смотрел его глазами!
      Он выпрямился и схватил Присциллу за руку. Его пристальный взгляд стал почти гипнотическим.
      - Я видел, как из толпы вышел мужчина с пистолетом. Видел, как он повернулся к Вал Кону... - Он ссутулился. - А потом связь оборвалась.
      - Где он? - спросила она, выдержав паузу в несколько сердцебиений.
      Шан резко расхохотался:
      - Отказался говорить! Велел не приближаться и беречь себя! Некогда считаться меланти, сказал он, из чего я заключаю, что он говорил со мной не как мой брат, а как мой Делм. Ха! Как он поменял свою песню, Присцилла! И наконец, перед тем как нас вытолкнуть и чуть было не оставить меня без спутницы жизни, он велит нам встретиться с ним. Видишь ли, у мужчины с пистолетом тоже есть корабль, так что Вал Кону всего-то и нужно, что убить его - и он может не спеша улетать с планеты и отправляться искать родственников Мири. Где бы они ни находились.
      - Мири, - уточнила Присцилла. - Это Мири нас вытолкнула. - Она вздохнула и добавила, поскольку Богиня требует правдивости: - Это моя вина.
      - Твоя вина? - изумленно переспросил Шан. - Мири выбрасывает нас в пустоту, и это - твоя вина? Присцилла...
      - Моя вина, - повторила она. - Моя гордыня. Я была так уверена в том, что могу тебя защитить! И когда ты сосредоточил внимание на Вал Коне... Ты тратил так много энергии, что я испугалась за тебя, за нашу связь с кораблем. Я дала тебе столько, сколько могла, но этого не хватало. Ты начал гаснуть, и я чуть было тебя не потеряла. И я потянулась и стала брать энергию из мостика между Вал Коном и Мири: там столько энергии!
      Она замолчала и с силой стиснула его руку, черпая силы от боли, с которой в ее ладонь врезался камень его кольца. Она вознесла благодарность Богине, которая испытала ее в полной мере и позволила еще ненадолго задержаться в мире действующих.
      - Мири почувствовала, что мостик нарушен, - сказала она Шану. Наверное, я заслонила от нее Вал Кона: наверное, ей показалось, что он в огромной опасности... погиб. Подумай, какое это потрясение, когда ты привык находиться в гармонии с кем-то, а этот человек уходит за стену и отделяется от тебя... - Она покачала головой. - Мири не обучена. Она не знает, как меня увидеть, не умеет искать. Она могла только ударить всей силой своей воли и попробовать восстановить связь со своим спутником жизни.
      - И при этом отрезала нас, - договорил за Присциллу Шан. Он вздохнул. - Внушительно. - Он заглянул ей в глаза. - Но то, что ты мне сказала, показывает, что ты не виновата. Как и Вал Кон, как и Мири. Человек, на ком лежит вина - за то, что он тебя испугал, за то, что чуть тебя не убил, это Шан йос-Галан, его жадность и его эгоистические потребности.
      - Нет!
      - Да. - Он прикоснулся к ее лицу, провел пальцами по волосам. Присцилла, ты не должна позволять, чтобы я подвергал тебя опасности! Ты видишь, что я такое - человек, насколько не владеющий своими желаниями, что может убить собственную спутницу жизни!
      - Шан! - Она выпрямилась и услышала, как в ее голосе зазвучали особые ноты. - Это неправда.
      Он вздрогнул, заглянул ей в лицо - одной Богине известно, что он там прочел! - и качнулся вперед. Его руки обхватили ее, щека прижалась к ее щеке.
      Присцилла обняла его, и они сидели так, забыв о времени. А потом она задала вслух вопрос, который он уже задавал себе бессчетное количество раз со времени своего разговора с братом:
      - А Вал Кон может убить человека ради корабля?
      Шан вздохнул, как усталый ребенок, и поменял позу.
      - У йос-Фелиумов особая страсть к кораблям, Присцилла: история семьи полна рискованных поступков, которые совершались ради кораблей. Вал Кон?.. - Шан сел прямо и покачал головой. - Мой брат рассказывал об одном случае, когда он захватил икстранца - по его словам, чтобы поговорить с ним и иметь открытый и равный обмен мнениями. Он говорил, что, когда они закончили разговор, он отпустил эту тварь, потому что убивать ее не было смысла. Хотя этот довод ни разу не помешал икстранцам убивать столько неикстраниев, сколько им заблагорассудится.
      Он снова вздохнул:
      - Откуда мне знать, что он сделает, Присцилла? Вот ты бы отпустила икстранца?
      Вандар
      Ярмарка
      Агент шел вперед, и в каждом его шаге читалась уверенность. Вал Кон прокрался через кухню закусочной, скользнул за угол и бросился бежать, чуть было не сбив с ног юную пару, забывшую обо всем в пылу своей страсти.
      Вернувшись на центральный тротуар, он снова слился с толпой посетителей ярмарки, которые направлялись в сторону станции. Вообще говоря, агент мог сделать попытку убить его в этой ситуации: однако Контур показал, что данный агент стремится действовать более скрытно.
      Его мысли бежали сразу по нескольким уровням. На одном было облегчение, вызванное тем, что мелодия Мири стала спокойнее. На другом, где сплавились агент и разведчик, взвешивалась вероятность нападения, обеспечивалось движение с минимальным количеством следов и проверялось наличие преследования.
      На еще одном уровне его мысли были заняты вопросом о корабле агента: находится он на поверхности планеты или на орбите? Прилетел ли агент один, или на корабле его ждет дублер? Как найти корабль? Как получить ключи от корабля? Нельзя было рассчитывать на то, что идущий по его следу человек добровольно ответит на эти вопросы, хотя возможно применить насильственные методы допроса... Вал Кон чуть было не вздохнул. Агента убить трудно, но возможно. Неизмеримо труднее захватить его в плен.
      "План Б", - сказал ему Шан. Что могло случиться? Неужели Департамент открыто выступил против Клана Корвал? Хунтавас... Он закрыл этот уровень сознания. Такие размышления только выдвигали на первый план необузданные чувства, а сейчас ему нужно использовать все свои силы на то, чтобы сохранить свою жизнь и жизнь своей жены - и заполучить корабль!
      Толпа поменяла направление движения. Он влился в другую группу зевак и прислушался к песне Мири, проверяя, что она по-прежнему недалеко от поезда.
      Агент очень умелый - и сам это знает. Возможно, он чуть-чуть самонадеян. Скорость его движений указывает на ускоренные реакции стимуляторы. А это означает, что в конечном счете он утомится быстрее. Однако на непродолжительном отрезке времени оба эти фактора несущественны. То, что на агенте боевые доспехи, говорит о том, что он изучал Вал Кона так же, как Вал Кон в прошлом изучал свои жертвы. Были ли его исследования достаточно подробными, чтобы он узнал о втором клинке - том клинке, который подарил Точильщик? Наличие оружия, которое проходит сквозь доспехи так же легко, как сквозь воду, дает Вал Кону значительный перевес, однако нейтрализуется острой необходимостью сохранить противнику жизнь, чтобы успеть узнать о корабле.
      Группа, с которой он шел, повернула. Вал Кон ускорил шаги, двигаясь в сторону Мири. Затылок у него неприятно покалывало; Контур давал почти стопроцентную вероятность, что агент идет по его следу.
      Сиг-Алда идентифицировал рисунок подошвы, потерял следы, нашел, потерял снова... Это напомнило ему, что он преследует не беспомощного земного политика, а обученного агента.
      Агент не может полагаться на везение. Однако сиг-Алде уже крайне повезло: если бы нож попал всего на два пальца выше, его тело сейчас остывало бы в темном сарае. Какая скорость! Какой расчет! Всего секунду назад он не мог управлять даже своими мыслями - а в следующую сумел задумать и совершить такое нападение!
      От удара ножа болела грудь. Обязательно будет синяк, и немалый. Какая жалость, что такие великолепные качества утрачены Департаментом! Сиг-Алда досадливо вздохнул. Он сожалел о втором вмешательстве случая в выполнение его миссии: его объект был так близко, и вместо того, чтобы его нейтрализовать, он предложил ему выбор, который уже был отвергнут... Если бы у йос-Фелиума был пистолет или хотя бы еще один нож, эта ошибка стала бы смертельной.
      Его добыча была впереди - долю секунды он видел йос-Фелиума.
      О, но догонять его слишком рано было бы ошибкой! На свету, среди толпы...
      Сиг-Алда замедлил шаг, позволив противнику немного оторваться. Контур показывал, что если они схватятся врукопашную немедленно, у йос-Фелиума будет небольшое преимущество. Не размышляя и не сомневаясь в мудрости своих командиров, он принял третью дозу снадобья, ускоряющего реакцию.
      Почему йос-Фелиум направился именно в эту сторону? Почему он не попытался уйти туда, где стояли тягловые животные и транспортные машины, чтобы уехать и получить большее поле для маневра? Почему... Нет, постой! Сиг-Алда нашел землянку где-то в той стороне - у подножия холма, недалеко от транслятора. И в первый момент йос-Фелиум тоже бежал в том направлении. И теперь, получив новую возможность, он опять бросился...
      К транслятору. Сиг-Алда улыбнулся. Это полностью укладывалось в схему. Песни были сигналом, посланным намеренно и предназначенным тому, кто знал, где и когда надо слушать. Ему снова вспомнились слова командующего, который утверждал, что только Клан Корвал способен представлять военную угрозу для Департамента. А что, если "Исполнение долга" - корабль крейсерского размера - уже в эту минуту находится на орбите?
      Контур показал такие проценты, которые сиг-Алде очень не понравились. То, что песни служили специальными сигналами - 0,97. То, что они заранее оговорены и предназначены определенному слушателю - 0,93. Что они достигли цели? Контур давать оценку отказался.
      А если предположить, что этого не случилось? Или случилось, а его собственное появление потребовало изменения планов, о чем они уже сообщили в космос?
      Контур высказался за такую гипотезу.
      Сиг-Алда бросился бежать, не обращая внимания на возмущенные протесты. Теперь, когда он знал, куда направляется йос-Фелиум, в преследовании смысла не было. Когда предатель придет к транслятору, там его будет дожидаться сиг-Алда.
      Мири следила за продвижением Вал Кона. Он направлялся к поезду по ту сторону станции - или, возможно, к ней: точно определить пока не получалось. Он больше не бежал наперегонки, что было хорошо, и его узор стабилизировался после всех тех странных фокусов.
      Бредя по снегу, она гадала, на что стал похож ее собственный узор. Наверное, ни к черту не годится после потрясения, что ей устроил тот лиадиец...
      Она подавила эту мысль. Пакет "облака" тянул карман, словно многопудовая гиря.
      Вал Кон от чего-то убегал, но в его узоре она не заметила ничего такого, что заставило бы подумать, будто он кого-то убил. Это означало, что тот пилот по-прежнему где-то рядом: либо направляется к ней вместе с Вал Коном, либо преследует его. А это значит... "К черту, Робертсон! Кого ты хочешь обмануть? - резко одернула она себя. - Ты не можешь знать, что сейчас происходит". Она наблюдала за поездом. Из котлов, питавших генератор, валил пар, приводные ремни громыхали, время от времени шипели клапаны.
      Ну и устройство! Ремни из ткани и резины соединяли огромный маховик, генератор и ведущий шкив. Вся эта штука передавала электрический ток от генератора на огромный старомодный гальванический аккумулятор, установленный в передней части поезда. Радиостанция питалась от аккумуляторов, что было неглупо: если порвется приводной ремень или упадет давление пара, энергии на передачу все равно хватит, и будет время, чтобы отремонтировать это чудище.
      Мири покачала головой. Кто бы мог подумать, что нечто столь примитивное может оказаться столь сложным?
      В одном из вагонов поезда располагалась студия, дублировавшая ту, что была установлена в концертном зале. Необходимость проникнуть туда уже отпала: они и так привлекли к себе внимание кого-то, у кого был корабль. Все прошло по плану.
      Она шмыгнула носом: "Carpe diem, да, Робертсон? И что теперь?"
      На холме, на фоне огней ярмарки, Мири увидела фигуру, быстро направлявшуюся к поезду.
      Она нахмурилась и проверила узор Вал Кона. А потом медленно растаяла между тяжелой сцепкой вагонов, пытаясь отыскать что-то более действенное, чем тоненький нож в палочке и горсть серебряных монет.
      Вандар
      Ярмарка
      - Кори!
      Вал Кон продолжал поспешно идти вперед, не обращая внимания на оклик.
      - Кори! - настойчиво повторил голос.
      Краем глаза он увидел мужчину, который неловко пытался его перехватить. Мужчина был тепло закутан, чтобы защититься от вечернего холода. Вал Кон сдвинул брови - а потом разглядел очертания носа и подбородка. Отец Хакана.
      Он помахал рукой и немного изменил направление движения, чтобы пройти мимо.
      - Подожди! - позвал замур Мельтц, опасно поскальзываясь на участке льда.
      Он замахал руками, покачнулся и невнятно поблагодарил Вал Кона, который поймал его за руку и помог удержаться на ногах.
      - Все в порядке, сударь...
      Вал Кон помог пожилому мужчине выйти на более безопасное место и отступил назад. Однако его удержала неожиданно сильная рука.
      - По крайней мере дай мне возможность тебя поблагодарить... и извиниться.
      Вал Кон со вздохом заставил себя остановиться и не вырываться.
      - Я не...
      Замур Мельтц кисло улыбнулся:
      - Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты подружился с Хаканом и стал его напарником. Я еще никогда не видел его таким энергичным и полным идей! И я хочу извиниться, потому что судьи сделали глупость. Они поставили правила выше музыки... выше искусства! Я участвовал в выборе этих судей и вижу, что принял неудачное решение.
      Он склонил голову.
      Вал Кон повернулся, пытаясь разглядеть Мири.
      - Замур, сложилась трудная ситуация. Мири... расстроена. Ей кажется, что она сделала ошибку, когда объявила еще одну песню. То, что она совершенно правильно почувствовала настроение зрителей и что само исполнение было безупречным - это знаем ты, Хакан и я. - Он снова попытался идти и с облегчением почувствовал, что его руку отпустили. - Я сейчас пойду к Мири и попробую объяснить ей разницу между судьями и искусством.
      Мельтц-старший улыбнулся:
      - Тебе повезло с твоей фру, молодой человек: смелая и полная жизни. Передай ей: я уверен, что она все поймет. Я уважаю ее искусство и ее тоже, независимо от того, согласуется ее игра с их правилами или нет! - Он покачал головой. - На следующей ярмарке мы выберем в жюри не политиков, а музыкантов, пусть мне будет свидетелем ветер, гонящий листья!
      Он кивнул Вал Кону и зашагал прочь, решительно расправив худые плечи.
      Вал Кон еще раз проверил свое ощущение Мири и услышал долгожданную перемену в ее песне, которая снова стала связной и плавной и все больше и больше походила на ту Мири, которой он так дорожил.
      И тут мелодия заострилась, в ней зазвучала тема крайней сосредоточенности, которая слышалась во время вторжения бассиланцев. Поспешно определив, где Мири, он перешел на легкий бег, хотя сердце просило, чтобы он двигался еще быстрее.
      Вал Кон торопился осторожно, пытаясь смотреть одновременно и назад, ища агента, и вперед, ища Мири.
      Пока сиг-Алда бежал, уравнения трансформировались и изменялись. Если предположить, что землянка находится рядом с транслятором - заняла позицию рядом с транслятором в соответствии с заранее составленным и продуманным планом, то вероятность того, что она приняла наркотик, заметно снизилась. Хотя, конечно, для наркомана такую вероятность все равно нельзя исключить.
      Контур выдавал результаты, которые говорили о небольшом перевесе в пользу того, что она воспользовалась "облаком", учитывая, что перед выступлением она его не принимала. "Облако" - вещество сильное, и тяга к нему после привыкания становится непреодолимой.
      Освещение было неверное - главным источником света служили огни оставшейся у него за спиной ярмарки да немногочисленные фонари и прожекторы, установленные у поезда. Рыжеволосой землянки не оказалось там, где сиг-Алда ее оставил, а по следам искать было безнадежно - слишком много народу протопало.
      Он оглянулся. Йос-Фелиума пока не видно было. Сиг-Алда присмотрелся и увидел свой объект на территории ярмарки: похоже, он разговаривал с кем-то местным.
      Разговор резко оборвался. Местный мужчина зашагал обратно, в глубь ярмарки, а йос-Фелиум почти бегом направился в сторону сиг-Аллы.
      Сиг-Алда улыбнулся, довольный тем, как четко он видит освещенного сзади бегуна. На таком большом расстоянии попасть в него из пистолета было бы непросто: пришлось бы полагаться на везение, которое уже два раза его спасало, умение тут не поможет. Однако торопиться было некуда. Йос-Фелиум направлялся к передатчику. Тиль Фону сиг-Алде оставалось только найти подходящее место и дожидаться, пока его добыча окажется на удобном расстоянии.
      Вандар
      Ярмарка
      Мири пригнулась позади вагона-платформы, следя за наблюдающим лиадийцем и лихорадочно соображая, что ей делать.
      Вал Кон не убил этого типа, хотя Мири не сомневалась в том, что отчасти странные изменения в его узоре были связаны с конфликтом между ними. "Следовательно... - подумала она с презрительной полуулыбкой. Следовательно, Робертсон, эта обезьяна в живом виде представляет большую ценность, чем мертвая. Сообрази почему".
      Ответ был настолько прост, настольно ясен, что у нее перехватило дыхание. Космический корабль! Будь все проклято и гори голубым пламенем! Она потрогала монеты у себя в кармане, вытащила нож, открыла его... сложила... и вздохнула. Судя по всему, у часового были две возможности.
      Первая: присматривать за лиадийцем, пока не придет Вал Кон, который сможет намекнуть ей, что происходит. И вторая: если покажется, что цель уходит, его надо остановить - не убив при этом.
      "Тебе всегда везет с патрульной службой, правда, Робертсон?" сардонически вопросила она, вспомнив, как Скел всегда говорил, будто она специально выбирает себе штормовую вахту, словно ее тело заранее знает, когда стрясется беда.
      Лиадиец, за которым она следила, переменил позу, сунул руку в карман своей щегольской кожаной куртки и вынул пистолет. Мири выглянула из-за своего укрытия, стараясь проследить за направлением его взгляда, - и чуть было не заорала во весь голос.
      Вал Кон приближался к поезду, и свет был у него за спиной. Даже не слишком меткий стрелок в такой позиции не промахнулся бы. Она проверила его узор и обнаружила, что в нем высветилось несколько уровней, и к нему прибавился тот изгиб, который она связала с ощущением опасности. Но он все равно продолжал бежать. И через несколько мгновений он окажется под выстрелом лиадийского пистолета.
      "Все расчеты побоку, Робертсон", - сказала она себе и скользнула вперед, приготовив нож.
      Ее мелодия снова изменилась. Она стала плотнее, искристей и невероятно бдительной, словно Мири неожиданно перешла к роли, где интуиция, рефлексы и намерения невыразимо важнее мысли.
      Словно она... охотится.
      Вал Кон ускорил бег, выжимая из себя максимальную скорость и не думая об опасности. Контур заработал на полной мощности, поясняя, что с вероятностью 0,85 она выслеживает агента, оценивая в 0,35 возможность, что после первого столкновения с ним она проживет больше минуты, и в 0,2 - что она вообще останется жива.
      "Мири, Мири, Мири! - Он напряг всю силу воли, пытаясь говорить с ней так, как с ним говорил Шан. - Мири, НЕ НАДО!!!"
      Не похоже было, чтобы она его услышала. Ее песня выровнялась в плато, сконцентрировалась - и превратилась в копье.
      С воплем в сердце, с холодной определенностью в мыслях Вал Кон задействовал все резервы своего существа, ощущая, как Л-апелека, программы экстремального поведения и отчаяние обеспечивают энергией еще один бросок вперед. Интуиция заставила его прибегнуть к маневру - и в следующую секунду он увидел вспышку. Одна пуля прорычала у его уха, вторая - вспорола рукав куртки.
      Клинок Средней Реки был свободно вложен в специальные наручные ножны, откуда мог за долю секунды скользнуть в руку. Впереди - и все еще так далеко! - он увидел агента с поднятым пистолетом. На него летела Мири, низко пригнувшись, стремительная и беспощадная. В руке у нее блеснул нож. Вся сила ее атаки пришлась на руку, в которой агент держал пистолет. Нож ударил сверху вниз...
      И пистолет отлетел в сторону.
      Агент стремительно принял защитную стойку, но не смог воспользоваться позицией - Мири увернулась, нырнула вниз и нанесла низкий удар, попытавшись сбить его с ног. Успев вовремя перегруппироваться, она отбросила его нож, который серебряной дугой улетел в темноту.
      Мири изогнулась, приземлилась на ноги и парировала следующее нападение - неуловимо стремительное - приемом, которому ее обучил он. Агент не ожидал встретить знакомый контрприем: он на секунду замешкался, поскользнулся на снегу и вывернулся, словно пытаясь сохранить равновесие. Его горло оказалось открытым, незащищенным.
      Вал Кон откуда-то нашел силы еще ускорить свой бег. Он не осмеливался крикнуть, боясь отвлечь ее внимание. Вопреки всему он надеялся на то, что агент поскользнулся по-настоящему.
      Мири рванулась вперед, заглотнув наживку.
      Агент принял уверенную стойку, воспользовался ее весом и инерцией, нагнулся, повернулся и завершил убийство с уверенностью прекрасно обученного бойца.
      Мири взлетела вверх, перелетела через его спину, описала в воздухе дугу - худенькая рыжеволосая кукла в синей куртке с капюшоном - и рухнула на утрамбованный снег.
      И осталась лежать совершенно неподвижно.
      Вал Кон услышал собственный вопль - и у него в руке оказался нож. Агент нагнулся, чтобы удостовериться в своей победе, - и вдруг отшатнулся, давясь и задыхаясь. Черт побери корабль, черт побери всю родню, и Лиад, и вселенную, и жизнь... Занесенный вверх кристаллический клинок блеснул в луче света - и Вал Кон прыгнул вперед, чтобы разделаться с убийцей своей жены.
      Пушечное ядро ударило его под колени, опрокинув в снег, и над ухом у него раздался дикий крик:
      - Не приближайся к нему! Это "облако" - яд!
      Он перекатился и вскочил на ноги. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы показать ему, как агент выхватил из снега нечто, блеснувшее металлом. Мири закончила перекат и снова рванулась к нему, завалив набок.
      Тихо кашлянул пулевой пистолет - и тело Мири сначала напряглось, а потом бессильно обмякло.
      Он был жив. Второго выстрела не последовало - ни для того, чтобы завершить первое убийство, ни чтобы попытаться начать следующее. Вал Кон передвинул отяжелевшую Мири и посмотрел через рассыпавшиеся по его лицу яркие волосы. Агент стоял примерно в трех шагах от них, держа пистолет наготове и с выражением совершенно неагентского недоумения на лице.
      Вал Кон перевел взгляд на свою спутницу жизни, обнаружил слабый пульс за запястье - и липкое пятно, просочившееся сквозь куртки и рубашки до его кожи. Это могла быть только кровь. Ее кровь.
      Осторожно, благоговейно он выскользнул из-под нее и с ловкой неспешностью встал на ноги лицом к агенту. Клинок Средней Реки был демонстративно на виду, готов к убийству. Твердо держа пистолет в руке, агент перевел на него широко открытые мягкие глаза, но, казалось, не обратил на него особого внимания. После мимолетного колебания Вал Кон шагнул вперед, вытянул руку и отнял пистолет. Мужчина заморгал, но не пытался сопротивляться.
      - Мне надо было кого-то застрелить, - проговорил он, и интонации высокого лиадийского выдавали недоумение и смятение. - Я не могу толком вспомнить... Мне надо было застрелить... кого-то...
      - Что вы и сделали! - отрезал Вал Кон властным тоном. - Дайте мне ваш меднабор!
      Агент ошарашенно потянулся к поясу, залез рукой под куртку и протянул меднабор Вал Кону.
      Он выхватил приборчик у лиадийца из рук и стремительно повернулся к хрупкому телу на снегу.
      Пулевое отверстие оказалось над правой грудью. Дрожащими руками он закрыл входное и выходное отверстия и обрызгал повязку антисептиком. Боги, боги - так близко! И он может оказать ей только самую примитивную первую помощь - хоть это и лучше, чем то, что мог бы предложить какой-нибудь местный медик. Но для уверенности, для полного и быстрого выздоровления ее необходимо было поместить в капсулу автоврача.
      - Она серьезно ранена? - спросил у него за спиной агент.
      Вал Кон повернулся, не вставая с колен.
      - Достаточно серьезно, - ответил он, сумев держаться почти нормально.
      Он проанализировал смягчившийся взгляд агента, его полусонное лицо и свободную позу. Мири сказала - "облако". Память услужливо воспроизвела отрывок из лекций: "Летакронаксион, разговорные обозначения - "облако", "лета", "момент". Ингибитор памяти. Продолжительность действия от одного до двенадцати часов. Физиологическая зависимость наряду с психологической потребностью наркомана спрятаться от болезненных ассоциаций делают летакронаксион одним из самых смертоносных запрещенных наркотических средств".
      Вал Кон вздохнул:
      - Как ваше имя?
      Агент явно удивился, но замаскировал это поклоном первого знакомства.
      - Тиль Фон сиг-Алда, - представился он, как положено. - Клан Ругаре.
      - Хорошо. - Вал Кон заглянул в глаза с неестественно расширившимися зрачками и не увидел там ничего, кроме откровенного недоумения. - Где ваш корабль?
      Недоумение усилилось.
      - Мой... корабль, сударь? Я... Ругаре не... У меня нет корабля... в собственности. Я - наемный пилот, если у вас есть корабль, но нет желания самому им управлять...
      Вал Кон прервал его. Интонации высокого лиадийского ясно указывали на то, что он не желает продолжать разговор.
      - Понятно.
      Мири необходимо получить помощь. А автоврач настолько превосходит все, что может предоставить местная больница...
      В самом Джилле больницы не было - ближайшая находилась в соседнем городе, в тридцати милях к юго-востоку. Его ум и сердце кричали, что это слишком далеко. Пульс под пальцами был слабым, неровным. Он снова посмотрел на агента, пытаясь вспомнить, не знали ли его инструкторы какого-нибудь любого - способа вывести человека из облачного забытья.
      Спустя несколько мгновений он сдался. Если инструкторы агентов и имели ключ, которым можно было отомкнуть разум, окутанный "облаком", то они не стали делиться им с курсантом Вал Коном йос-Фелиумом. Однако было нечто еще...
      Он медленно выпрямился, внимательно следя, чтобы оставаться между Тиль Фоном сиг-Алдой, из Клана Ругаре, наемным пилотом и агентом перемен, и Мири Робертсон, спутницей жизни, напарником, возлюбленной и другом. Темные затуманенные глаза следили за ним, а на удивительно беззащитном лице ясно читалось отстраненное недоумение.
      - Вы знаете, кто я? - требовательно спросил Вал Кон.
      Его собеседник продемонстрировал свое неведение, отвесив полупоклон:
      - Сударь, я сожалею...
      - Я - Вал Кон йос-Фелиум.
      Он внимательно искал искру узнавания, надеясь, что принятые агентом стимуляторы относятся к категории самых сильных и что их дозы окажется достаточно, чтобы ускорить выведение "облака" из организма.
      Сначала лицо и взгляд агента оставались пустыми, но потом до него медленно дошел смысл услышанного.
      - Клан Корвал? - неуверенно спросил он.
      - Вот именно, Клан Корвал! - рявкнул Вал Кон. - А та дама, которую вы застрелили в своей страстной потребности кого-то застрелить, - это моя спутница жизни! Как у вас только рука поднялась? А теперь вы говорите мне, что у вас нет корабля, когда мне прекрасно известно, что он у вас есть, и из-за своего смертоносного упрямства лишаете меня пользования автоврачом! Вы что - хотите, чтобы моя спутница жизни умерла? Вам хочется, чтобы вся тяжесть счета пала на вашу голову? - Он придвинулся к агенту, и ему показалось, что в глубине невозможно темных глаз забрезжила крупица разума. - Разве вам не случалось слышать легенды, как сводит счеты Клан Корвал? Эти рассказы правдивы, все до одного!
      - Да! - В голосе агента зазвучали насмешливые нотки. - Просто ужас: тот счет, что был предъявлен Клану Племиа!
      Вал Кон улыбнулся.
      - Мой брат - человек сострадательный, - тихо проговорил он. - Вы думаете, я тоже окажусь таким?
      Агент метнулся вперед и в сторону: все его мышцы снова стали действовать слаженно и быстро. Вал Кон повернулся и сделал захват, но почти сразу же потерял преимущество: его противник упал, сделал ложный выпад - и встал, держа в руке миниатюрный пистолет. Вал Кон застыл неподвижно, наблюдая за глазами противника, которые снова начали меняться.
      Сиг-Алда держал пистолет твердо, его лицо было жестким и осмысленным. Вал Кон заметил, как начал двигаться палец на спусковом крючке - и нырнул, подшибая противника так, как его подшибла Мири.
      Выстрел ушел в воздух. Агент извивался, пытаясь оказаться наверху. Вал Кон не дал ему преимущества, схватил за запястье руку с пистолетом и с силой начал бить ею о плотный снег, пока пальцы не разжались. Крошечный пистолет отлетел в сторону.
      Агент снова попытался вывернуться из-под него, получить преимущество. Однако Вал Кон приказал себе стать валуном - мертвым грузом, приковавшим бьющегося торопливого человечка. Сведя пальцы на тонкой шее противника, он слегка сдавил ее.
      Агент застыл.
      Вал Кон сделал давление постоянным, не уменьшая и не увеличивая его, и дал молчанию затянуться, ощущая, как под его пальцами отчаянно пульсирует жилка. Боги, сколько же стимуляторов принял этот человек? Или Департамент просто выдал ему самое сильное средство, потому что таинственные выкладки командующего показали приемлемо высокую вероятность, что Тиль Фон сиг-Алда успешно выполнит задание прежде, чем ускорители истощат все резервы его сердца?
      - Где корабль? - требовательно спросил он.
      Агент молчал.
      Вал Кон решился приподняться и заглянуть ему в лицо. В черных глазах сверкала решимость, граничащая с одержимостью, лицо пылало, мышцы неестественно напряглись. Вал Кон почувствовал искру надежды. Такое состояние было ему хорошо знакомо: глубокое неистовство мемстима. Он осторожно разжал пальцы, сжимавшие шею противника, и сел на снег с ним рядом.
      - Агент Тиль Фон сиг-Алда, - проговорил он, найдя в памяти кошмарный голос командующего, произнося слова на высоком лиадийском тоном безусловного приказа. - Вы сделаете доклад в соответствии с вопросом. Вы будете говорить, когда вас будут спрашивать. Вы будете молчать, когда вам будет приказано. Вы поняли?
      - Понял.
      Жадные глаза смотрели на него, не узнавая. Капли пота выступили на верхней губе и на лбу, жилка на шее билась еще быстрее и сильнее.
      Вал Кон призвал на помощь все свое терпение, заставив сформулировать нужные вопросы и выстроить их в принятую схему.
      - График ваших действий, - сказал он, - непосредственно перед моментом, когда вы определили, что объект находится на ярмарке. Вы посадили корабль и укрыли его?
      - Так точно.
      - Точное местоположение, в местной широте и долготе.
      Сиг-Алда, не колеблясь, извлек затребованные цифры из памяти, которая не в состоянии была их забыть.
      Вал Кон прикоснулся кончиком языка к пересохшим губам.
      - Какие меры маскировки были применены?
      - Собственное поле корабля.
      Голос немного прерывался, словно говоривший запыхался. Сердечный ритм продолжал ускоряться.
      - Перечислите остальные меры защиты и способы их отключения.
      Они были трех типов, и все были изложены подробно. Голос начал слабеть, дыхание прерывалось.
      Вал Кон посмотрел в лицо мужчины, погруженного в неистовство, и вспомнил его же в резком контрасте, затуманенным и недоумевающим. Тиль Фон сиг-Алда, Клан Ругаре...
      - Кратко охарактеризуйте состав и антидоты к стимуляторам, принятым в течение последнего отрезка времени от одного до трех часов, а также вещества, которые насильно ввела вам Мири Робертсон.
      - Летакронаксион - антидот неизвестен. Мемстим - антидот неизвестен. Стимулятор - название неизвестно, антидот неизвестен. Выводится из организма приблизительно за три часа.
      - Показания Контура! - рявкнул Вал Кон.
      - Вероятность Выполнения Задания - ноль целых одна сотая. Вероятность Личного Выживания: три сотых... падает. Две сотых, одна сотая... Вероятность Выполнения Задания - ноль! - В прерывающемся голосе звучал ужас. - Вероятность Личного Выживания...
      - Нет! - Вал Кон ударил по щеке обезумевшего агента, пытаясь вывести его из транса. - Тиль Фон, он лжет!
      - Вероятность Личного Выживания...
      Пульс уже вышел за пределы всех норм. Сердце, которое так бьется, не может не разорваться в клочья.
      - Тиль Фон сиг-Алда, Клан Ругаре!
      По телу агента прошла судорога и спина выгнулась, когда все мышцы его тела окаменели - а потом он обмяк в бескостной позе, не имевшей ничего общего с жизнью. Пульс и дыхание оборвались навсегда.
      Спустя несколько секунд Вал Кон наклонился и закрыл остекленевшие черные глаза, а потом быстро и безошибочно извлек все неподобающие предметы из карманов, поясного кошеля и с тела агента. Кожаную летную куртку он оставил, хоть она была не с Вандара и ей не следовало попадать в посторонние руки.
      - Я передам твоему Клану, - очень тихо пообещал он.
      Он отыскал миниатюрный пистолет и потайной нож Мири, убрал их ко второму пистолету, вернулся к Мири и опустился рядом с ней на колени, приложив пальцы к основанию шеи.
      Она пошевелилась и на секунду открыла глаза.
      - Скел? - пробормотала она. - Проклятье, Скел...
      Вал Кон замер, склонившись над ней, но она так и не пришла в себя полностью.
      Тогда он очень бережно, испытывая смертельную усталость во всем теле и в душе, поднял ее на руки и начал очень долгий путь назад, к ярмарке, оставив Тиль Фона сиг-Алду, одинокого и непогребенного, на потемневшем утоптанном снегу.
      Вандар
      Ярмарка
      Остались только шаги - они, и худенькое тело у него на руках. Вал Кон прислушивался к ее дыханию, страдал из-за того, что оно такое поверхностное, но радовался, что оно не прерывается. Она еще два раза шевелилась и разговаривала со Скелом. Один раз она велела ему положить ее и идти дальше самому: "Это приказ, ясно?"
      В эти минуты он говорил с ней, почти не понимая собственных слов - но казалось, что звуки его голоса ее успокаивают. Но по большей части он просто шел, борясь со снегом и сосущей усталостью. Можно было подумать, что его силы не тратятся разумно, а утекают по какому-то стоку.
      И ему даже понадобилось несколько мгновений, чтобы узнать долговязую фигуру со встревоженным лицом, преградившую ему путь. Он нахмурился, разглядывая светлые волосы, щеточку усов и близорукие голубые глаза.
      - Хакан.
      - Кори, - осторожно проговорил тот и взмахнул рукой. - Что случилось, старина?
      - Я... - Вал Кон вздохнул. - У Мири травма.
      - Она жива?
      - Жива, - подтвердил он, снова ощутив трудное биение сердца и прислушавшись к хриплому дыханию.
      - Так. Оставайся здесь, а я приведу дежурного медика...
      - Нет!
      Хакан застыл на месте и нахмурился:
      - Кори...
      - Она получила... помощь. Доктор на ярмарке большего не сделает. Я... Хакан, ты нас отвезешь? Я не должен просить...
      В близоруких глазах зажглось понимание.
      - Больница в Вейле, Кори. Она выдержит дорогу?
      - Она выдержит дорогу туда, куда нам надо попасть, - ответил Вал Кон.
      - Так, - снова повторил Хакан. Он осмотрелся и кивком указал на проход между двумя деревянными павильонами. - Ближайший путь к автостоянке.
      - Ладно, - отозвался Вал Кон и пошел за ним.
      Хакан молчал, пока они не вышли за пределы строений на поляну, где утром проходило перетягивание бревен.
      - Я вообще-то мог бы ее понести, - неуверенно предложил он. - Чтобы ты передохнул.
      Вал Кон моргнул. Чтобы ее нес Хакан? Неродич, когда ей может оказать помощь ее спутник жизни? Сделав над собой усилие, он осознал, что предложение было вызвано добротой и беспокойством, и отметил собственную растущую усталость. Ему необходимо было экономить силы, чтобы справиться с теми задачами, которые ждали впереди - иначе спутник жизни Мири в конечном счете ее подведет.
      Он улыбнулся своему другу и кивнул:
      - Спасибо.
      - Не за что.
      Хакан бережно принял драгоценную ношу и зашагал через поле, стараясь двигаться как можно ровнее.
      Вал Кон пошел следом, неуклюже черпая из своего запаса танцев Л-апелеки. Ему вспомнилось па "Дух требует", и он на ходу протанцевал два движения, мысленно охватив все целиком. Его сердцебиение участилось, хотя и не до такой степени, как у Тиль Фона сиг-Алды, дыхание стало глубже, организм заработал с большей эффективностью, реализуя запасы витаминов и энергии.
      - Спасибо тебе, брат, - прошептал он, обращаясь мыслями к Точильщику, и удлинил шаги, чтобы догнать Хакана.
      - Поверни направо, - сказал он какое-то время спустя.
      Они устроили Мири на сиденье между собой, укутав потрепанным пледом.
      Хакан недоуменно заморгал.
      - Больница в Вейле, Кори, - проговорил он с боязливой терпеливостью. А это налево.
      - Мы едем направо.
      Вал Кон воспользовался интонацией высокого лиадийского, чтобы в его голосе прозвучал непререкаемый приказ. Хакан нахмурился, упрямо сжал губы и медленно повернул направо.
      - Спасибо, - тихо сказал Вал Кон, но Хакан не отозвался, продолжая вести машину.
      Они три раза проезжали пересечения дорог, где можно было свернуть налево, в сторону Вейла и больницы. Три раза Хакан пытался повернуть в ту сторону - и три раза Вал Кон настоял на своем.
      "В следующий раз, - понял он, видя решимость на лице Хакана и стиснувшие руль пальцы. - На следующем повороте он поедет налево, что бы я ни говорил. - Он тихо вздохнул. - Видимо, я обезумел от горя и не соображаю, что делаю".
      - Скел? - прошептала Мири и беспокойно шевельнулась. Вал Кон погладил ее разметавшиеся волосы и прикоснулся к слишком бледной щеке. - Скела здесь нет, шатрез. Отдыхай пока.
      Но она не сдалась так легко: она повернула лежавшую у него на колене голову и попыталась сбросить с себя плед.
      - Скел! - повторила она. - Чертова погода. Чертов метеоролог. Делает свои замеры по пять раз в день - и что толку? Здешняя погода правил не знает, Браннер. Планета рассыпается - материк перемещается, Браннер. Это все равно что идти по воску. Только этим утром потеряли взвод. Тот холм, где он стоял... просто рассыпался.
      Она начала метаться. Хакан бросил на нее быстрый взгляд, а потом снова стал смотреть на дорогу, решительно вдавив педаль акселератора в пол.
      Вал Кон поймал беспокойно дергающуюся руку и нежно ее удержал. Одна часть его сознания думала о том, как ее успокоить, тогда как в другой холодно и непрерывно шел отсчет расстояний и направлений. Надо не проехать мимо корабля.
      - Машину придется бросить, Браннер. Слышишь? Отряд застрял - все, кто остались. Я обещала Лиз обезвредить орудие - тогда у них будет шанс выбраться... И вообще, что это значит - "галандариа"?
      - Это значит, - тихо сказал Вал Кон, поглаживая ей щеку и пытаясь внушить спокойствие, - "соотечественник", "земляк". Мири... Это Вал Кон, шатрез. Тебе надо лежать спокойно...
      Она вдруг замерла:
      - Вал Кон?
      Значило ли это, что она ушла из своих воспоминаний, вернулась в настоящее?
      - Да.
      - Не оставляй меня, Вал Кон.
      - Конечно, - пообещал он, нежно прикоснувшись к ее губам. - Я тебя не оставлю, Мири.
      Тут она вздохнула, словно ребенок, которому сказали, что чудище из кошмара на самом деле убито насмерть, и снова провалилась в забытье.
      - Останови здесь, - сказал Вал Кон и вздохнул, поймав взгляд Хакана, в котором читалось упрямое отрицание.
      - Здесь ничего нет, - решительно заявил музыкант. - Только скалы и снег. Мири плохо, Кори, - ей нужна больница, а не прогулка по холоду. - Он снова устремил взгляд на дорогу. - Через полмили будет поворот, и оттуда до Вейла чуть меньше часа.
      - Хакан, останови машину.
      На этот раз его взгляд был немного менее твердым, и скорость машины чуть снизилась.
      - Мири плохо, - тихо проговорил Вал Кон. - Ей нужна самая хорошая медицинская помощь. - Он поднял руку. - Неужели я настолько обезумел от горя, что готов убить собственную фру?
      Хакан бросил на него долгий пристальный взгляд, а потом посмотрел на холодное звездное небо и дикое нагромождение покрытых снегом скал.
      - Здесь? - растерянно спросил он.
      - На самом деле, - ответил Вал Кон, - примерно в четверти мили позади.
      Он затаил дыхание. Машина затормозила, остановилась - и поехала задним ходом.
      - Спасибо, Хакан, - тихо сказал он.
      Его спутник молча мотнул головой.
      * * *
      Сам корабль отыскать было легко - пришлось только пройти вдоль цепочки наполовину занесенных снегом следов. Когда зажегся луч орудийной башни, Вал Кон предупреждающе поднял руку.
      - Постой здесь секунду, Хакан, - велел он и дальше пошел один, сжимая в руке многоцелевой ключ, взятый из кармана сиг-Алды.
      Башня вращалась, ее луч искал цель. Вал Кон покрутил ключ в руках, поднес его к губам и выдул две резкие ноты. После короткой паузы он добавил еще две.
      Башня прекратила вращение. Вал Кон вытащил из кармана переносной маячок, сделал лучу несколько долгих и коротких сигналов и вздохнул с облегчением, когда луч послушно погас.
      - Все в порядке, Хакан! - позвал он, направляясь к брюху корабля.
      Снова повернув многоцелевой ключ, он отпер им хорошо видимый замок люка, а потом нагнулся, чтобы найти скрытую защелку и отключить ее.
      В безмолвии ночи дверца люка бесшумно отъехала в сторону. Включилось внутреннее освещение, позолотив серебряный снег.
      Хакан стоял с Мири на руках, изумленно открыв рот.
      - Это... самолет? - с сомнением спросил он.
      - Летательный аппарат, - мягко уточнил Вал Кон и вытянул руки. - Я возьму Мири, Хакан. Спасибо тебе за помощь.
      - Что? - К Хакану вернулось все его давешнее упрямство. - Ты заставил меня отвезти вас к какому-то летательному аппарату посреди безлюдной глуши, Мири плохо, она бредит - и я должен просто вас здесь оставить? - Он решительно покачал головой. - Ну уж нет!
      Вал Кон на секунду задумался. В конце концов, он у Хакана в долгу и обязан рассчитаться. Он поклонился - почти до земли:
      - Как пожелаешь. Иди со мной. Быстро.
      Автоврач оказался за перегородкой, напротив входа на мостик. Вал Кон нажал кнопку срочного доступа, и прозрачная крышка люка открылась. Он велел Хакану уложить Мири на кушетку, а потом забыл о его присутствии, быстро снимая с нее залитые кровью куртку и рубашку. Потом он стянул с нее сапоги и юбку. Осмотрев пульт, он с облегчением отметил, что Департамент достаточно высоко ценил Тиль Фона сиг-Алду, чтобы оснастить его корабль автоврачом последней модели, а потом закрыл люк и стал наблюдать за миганием лампочек. Автоврач проанализировал травмы Мири, сделал анализы крови, снимки и томограммы. Прозвучал мелодичный сигнал, и на экране над окошком для наблюдения появилась цепочка букв:
      "Пулевое ранение в верхней правой части грудной клетки. В грудной полости инородных тел нет. Осложнения: потеря крови, шок, переохлаждение. Обнаружены следы психостимулирующего вещества. Предположительное время восстановления: два часа сорок пять минут".
      Окошко для наблюдения потеряло прозрачность. Вал Кон вздрогнул, и у него подкосились ноги. Все будет в порядке!
      - Кори?
      С голосом Хакана было что-то нехорошее. Вал Кон заставил себя выпрямиться и повернулся к своему другу.
      Лицо Хакана неестественно побледнело, он сотрясался от дрожи.
      - Да?
      - Где Мири?
      Вал Кон указал на автоврач.
      - В... излечивающем устройстве. Вот здесь... - тут он указал на экран, - сказано, что она будет... исправлена... через три часа. - Он слабо улыбнулся. - Ей все равно надо будет отдыхать и восстанавливать силы, но она уже будет вне опасности.
      Хакан нахмурился:
      - Эта машина прямо сейчас помогает Мири?
      - Да.
      Музыкант кивнул, осмотрелся, а потом расправил плечи:
      - Мне доводилось видеть самолеты, Кори. Это - не самолет.
      - Да, - тихо отозвался Вал Кон, - не самолет.
      - Тогда что это?
      Вал Кон вздохнул:
      - Давай скажем - летательный аппарат, Хакан. А теперь забудь, что ты его видел.
      Хакан уставился на него, и Вал Кон со вздохом отошел от кабинки автоврача, направившись к поварскому пульту.
      - Хочешь чашку чаю?
      - Чаю? - Хакан помотал головой - возможно, пытаясь прочистить мозги, а потом тоже вздохнул. - Ладно, Кори. Чай был бы кстати.
      Вал Кон заказал две порции - сладкий для своего гостя, простой - для себя, а потом достал две чашки из подавальщика и вручил одну Хакану. Сам он сделал глоток, удивляясь тому, до чего хорош пряный лиадийский чай, а потом заметил, что его друг продолжает дико оглядываться, и сделал приглашающий жест в сторону кресла второго пилота:
      - Садись и отдыхай, Хакан.
      Хакан неуверенно сел и осторожно отпил немного чая.
      - Откуда он взялся? - вопросил он.
      Вал Кон посмотрел ему прямо в глаза:
      - Из кухни. Ты же видел.
      - Я видел, как ты нажал пару кнопок вон на той стене, а потом вручил мне вот это!
      Музыкант закрыл глаза и будто ушел в себя - только дышал глубоко и мерно. Вал Кон добрел до пульта управления и сел.
      Спустя какое-то время Хакан открыл глаза и посмотрел на Вал Кона - на удивление спокойно:
      - Откуда ты, Кори?
      Вал Кон вздохнул:
      - Издалека.
      - Не из Порлинта? - настойчиво спросил Хакан.
      - Да, - признал Вал Кон. - Не из Порлинта.
      - Тогда откуда?
      - Нет, - сказал Вал Кон. - Хакан, я не могу тебе сказать. Если ты снова меня спросишь, я тебе солгу, а мне не хотелось бы лгать моему другу и другу Мири. Мне не следовало приводить тебя сюда. И если бы речь не шла о жизни Мири, я бы тебя сюда не привел. - Он виновато улыбнулся. - Я сыграл над тобой плохую шутку, мой друг: ты видел нечто, чего не мог видеть. Больше того, если ты опишешь этот корабль - кухню, медицинскую машину, тебе никто не поверит.
      - Почему?
      Вал Кон передернул плечами.
      - Ты можешь подойти к стене в любом доме Джилла, нажать пару кнопок и получить чай - горячий и идеально заваренный? Когда ты ранен или болен, разве ты подходишь к врачу, чтобы он засунул тебя в аппарат на час-другой, пока тебе не станет лучше?
      Хакан покачал головой:
      - Значит, эти вещи не существуют, правильно? Как сказала бы фру Трелу: "И не могут существовать".
      Хакан закрыл глаза.
      Вал Кон пил чай, осторожно разрешая своему телу расслабиться. Он очень быстро прошел по "Радуге" - и, подняв голову, поймал на себе взгляд Хакана.
      - Как давно он здесь?
      - Не больше дня, - тихо сказал Вал Кон. - И к завтрашнему утру его уже не будет.
      По усатому лицу пробежала тень грусти.
      - Вы улетите?
      - Нам здесь не место, как и этому аппарату, Хакан. Мы оказались здесь случайно. По счастливой случайности, как выяснилось. Мы нашли друзей и музыку, а за все, что приносит нам так много, следует благодарить судьбу.
      Дальше оба пили чай в молчании. А потом Вал Кон немного изменил позу, что снова привлекло к нему внимание друга.
      - Тебе пора идти, Хакан.
      - Уже? Но... то есть... Мири...
      Он растерянно замолчал.
      Вал Кон немного подумал.
      - Прерывать начатое лечение опасно. И Мири будет спать еще несколько часов после того, как машина ее отпустит. Она не может с тобой попрощаться, Хакан, хотя я знаю, что ей бы этого хотелось. Я... - Он пожал плечами. Вернись на это место завтра, - медленно проговорил он, - и забери то, что тут будет. - По его прихоти будет нарушено еще несколько правил, виновато подумал он, дотрагиваясь до плеча друга. - Береги себя, друг мой.
      Хакан встал. В его голубых глазах блестели слезы.
      - Кем ни за что не простит мне, что я позволил вам двоим вот так скрыться. Она... мы... любим вас обоих.
      - А мы любим вас. - Поддавшись какому-то непонятному чувству, Вал Кон прикоснулся к заросшей щетиной щеке, словно Хакан был ему родичем. - Я вижу тебя, Хакан Мельтц. - Он отступил на шаг. - Живите в радости, ты и Кем, и пусть все ваши дети любят музыку.
      - Угу...
      Хакан поплелся следом за Вал Коном к наружному люку и остановился, глядя в ночь.
      - Ты найдешь дорогу назад, Хакан? Мне не надо проводить тебя до машины?
      - Найду без труда, - ответил он, надевая капюшон. - Просто пойду по следам, как мы сделали по дороге сюда. - Он замялся. - Доброй ночи, Кори.
      - Доброй ночи, Хакан.
      Вал Кон смотрел вслед Хакану, пока его фигура была видна на фоне звезд и снега, а потом закрыл люк и вернулся в корабль. Таймер автоврача показал, что лечение Мири продлится еще час с четвертью. Вал Кон поставил будильник, чтобы проснуться через час, наклонил спинку кресла пилота и заснул.
      Вандар
      Клин Косморн
      "Необходимо дополнительное время для завершения лечения: двадцать пять минут".
      Вал Кон прикоснулся к кнопке запроса информации. Когда причина, потребовавшая дополнительного времени, появилась на экране, он нахмурил брови.
      "Фильтрация крови и повторная калибровка уровня питательных веществ, потребовавшиеся в связи с сильной негативной реакцией на введение психосоматического вещества".
      - Психосоматического вещества? - повторил он вслух. А потом лицо его прояснилось, и он воскликнул: - А!
      Та смесь "облака" и мемстима, которую она бросила в лицо Тиль Фона сиг-Алды: видимо, она случайно вдохнула какое-то количество. Он покачал головой и ввел указание переслать состав наркотика на третий вспомогательный экран. "Откуда у Мири появилась эта штука?" - недоуменно подумал он и снова покачал головой. Придется ждать ее объяснений.
      Он наклонился, собрал ее одежду и сунул в чистку вместе со своей собственной, включив режим: "суперчистка" и "ремонт". В освежителе тоже был предусмотрен режим "супермытье". Включив его, Вал Кон встал под настоящий потоп.
      Окошко для наблюдения стало прозрачным, позволяя увидеть стройное белое тело, вихрь рыжих волос и пару сонных серых глаз. Свежий шрам стал розовым пятном над ее небольшой грудью. Вал Кон улыбнулся и нажал кнопку выхода.
      - Доброе утро, Мири.
      - Привет. - Голос ее оставался хрипловатым. Она повернула голову на плоской подушке, сумев изобразить укоризну. - Думаешь, я не умею падать?
      Он вздохнул:
      - Я так хорошо знаю этот смертельный прием...
      - Ага. И я тоже. - Ее улыбка получилась немного кривой. - Не учи свою бабушку кушать яйцо всмятку, космолетчик.
      - Не посмел бы даже пытаться.
      Она хмыкнула:
      - Надо полагать - если вспомнить, кто была твоя бабушка. Отчаянная была старуха, а?
      - Не отчаянней других, - тихо ответил он, прикасаясь к ее щеке. - Есть хочешь, Мири?
      - Не отказалась бы перекусить. - Она впервые перевела взгляд с его лица на помещение за его спиной. - Ты мне не скажешь, где мы?
      - На корабле агента.
      Она нахмурилась:
      - Только мы двое?
      - Только мы двое. - Он отвел глаза, поймал прядь медных волос и пропустил ее между пальцами, пристально наблюдая за этим процессом. Агент... умер. Контур солгал ему - как солгал мне на корабле Точильщика, помнишь?
      Он снова посмотрел ей в глаза.
      - Угу.
      Вал Кон вздохнул и покачал головой.
      - Он был под действием стимуляторов и... других веществ. Контур прибавил мощный выброс адреналина, а организм уже был перегружен...
      - У него не выдержало сердце, - очень тихо договорила Мири.
      Вал Кон кивнул.
      - Тиль Фон сиг-Алда, - пробормотал он. - Клан Ругаре.
      Мири нахмурилась:
      - Вы были знакомы?
      - Нет. Он назвал мне свое имя. - Вал Кон отогнал от себя это воспоминание. - Что ты хочешь на завтрак?
      - Что бы это ни было, я это буду есть не здесь, - заявила она с неожиданным всплеском энергии. - В каком состоянии моя одежда?
      - Камердинер с задачей справился, - ответил он. - Секунду.
      Вал Кон вернулся с ее одеждой почти сразу же, но Мири уже успела подняться и теперь сидела, свесив ноги с кушетки. Он покачал головой и вручил ей рубашку, стиснув зубы, чтобы не навязывать свою помощь, надеясь, что она сама скажет, если ей нужно будет помочь.
      Мири застегнула пуговицы и со вздохом посмотрела на юбку.
      - Набрось эту штуку мне через голову, ладно? - Он послушался. Она застегнула юбку, а потом схватила его за руки и слезла на пол. - А ты не ранен, босс?
      - Нет, - тихо ответил он, а потом с жаром начал: - Мири, никогда больше...
      Она подняла руку:
      - Ничего не говори, ладно? Я услышала, как ты дико кричишь, взлетая на тот холм. Готов был налететь на него и нарезать на мелкие кусочки, да? Она вздохнула и приникла к нему, с неожиданной силой обхватив его за талию. - Пара психов.
      Спустя мгновение она отстранилась:
      - Кофе, наверное, не найдется.
      - Это лиадийский корабль, - ответил Вал Кон. - Так что вряд ли. Однако можно проверить.
      Он протянул ей руку.
      Мири приняла ее без всяких колебаний, и вместе они прошли в главное помещение.
      Кофе действительно не оказалось, но заказанный им чай был почти не хуже: темный, пряный и крепкий. Она допивала вторую чашку, полулежа в кресле второго пилота и глядя, как Вал Кон убирает остатки их трапезы. Ей ужасно хотелось, чтобы ее разум перестал задавать ей один и тот же вопрос: "И что теперь?"
      "Он обязательно спросит тебя про "облако", Робертсон, - сказала она себе. - Независимо от того, лгал тот Тиль Фон или нет. Он обязательно спросит. И что ты ему скажешь?"
      Вал Кон вернулся и сел в кресло пилота, прихватив чашку свежего чая. Устроившись, он сделал глоток, а потом посмотрел ей в лицо.
      "Боги! - подумала она. - Боги, пожалуйста..."
      - Мири? - тихо спросил он.
      Она проглотила вздох вместе с глотком чая и в упор встретила его взгляд.
      - Угу.
      - Кто такой Скел?
      Она удивленно встряхнула головой:
      - Уже никто, босс. Он погиб на Кламасе. - Она снова вздохнула. Откуда ты слышал про Скела?
      - Какое-то время ты довольно упорно с ним разговаривала, - мягко объяснил Вал Кон. - Приказывала ему положить тебя и уходить.
      Мири закрыла глаза и глубже ушла в кресло.
      - Так оно и должно было быть, - монотонно проговорила она. - Приказ Лиз. Каждый сам за себя, так она сказала. - Ее голос стал звучать жестче, словно эти слова навсегда въелись в ее память. - Если твой напарник упал и не встает - беги. Если я упала - беги. Если ты ранен и рана не смертельная - вставай, черт тебя подери, и беги!
      - Мири...
      Она открыла глаза. Ее сжатые губы побелели от давней боли.
      - Отряд противника - они нас сковали, нашли по термонаводке. К этому моменту нас осталось мало - двадцать пять или двадцать шесть. Кто-то должен был убрать это орудие, понимаешь? И я сказала Лиз, что уберу. - Ее глаза опять закрылись, и она судорожно вздохнула. - Это было естественно: я была самая маленькая и быстрая. Самый правильный выбор. Лиз это увидела, одобрила. Скел... Он остался ждать, когда орудие взорвалось. На обратном пути меня ранило, а потом... земля сдвинулась. К тому времени подвижки шли почти все время. Осыпались камни - мне перебило обе ноги. Скел меня понес. Дотащил до Лиз, а потом попали в него. А потом меня несла она: как приказала нам не делать.
      Она вздохнула. Ее глаза открылись и уставились в потолок.
      - Лиз, Скандал, Мак, Уин и я. Пятеро. Всех остальных убил Кламас. Если бы не метеоролог, мы бы тоже погибли.
      Она дотронулась до регулятора кресла и села прямо.
      - Я его так и не смогла поблагодарить. Его звали Браннер. Иклиад Браннер. Не знаю его Клана. Подделал сообщение вроде бы - я так толком и не узнала - и заставил прислать шаттлы со станции. Вывезли в целом человек пятьсот, а потом все полетело к чертям. Слышала, что у него потом были неприятности...
      - Мири...
      Вал Кон стоял совсем близко, протянув одну руку. Лицо его выражало боль и печаль. У нее мучительно сжалось сердце, и она стиснула зубы, борясь с разрывающей душу любовью к нему.
      - Тебе лучше выслушать все до конца.
      - Позже.
      Он прикоснулся к ее щеке, погладив напряженные мышцы.
      - Сейчас, - возразила она, отстраняясь. Его рука опустилась вниз, на лице помимо других неприятных чувств отразилась тревога. - Осталось не так уж много.
      - Ладно, - тихо согласился он, не спуская с нее глаз. - Расскажи мне все до конца.
      - Оказалась в больнице, там мне привели в порядок ноги. Спала плохо кошмары. Мысли доставали: что все, кого я знала, мертвы, и что мне самой надо было бы умереть. Начала пить слишком много кинака, но от него воспоминания становились только ярче, понимаешь? Попробовала еще пару разного, пытаясь избавиться от воспоминаний - от всех мертвых лиц. И наконец заполучила немного "облака". Воспоминания ушли. Я смогла спать и думать, и мне больше не было так... грустно. - Она вздохнула. - Но действие "облака" кончалось, и воспоминания начинали мучить еще сильнее, потому что ты их не совсем отключаешь, а только на время прячешь.
      Она отвела глаза, заглянула в пустую чашку, а потом снова заставила себя смотреть ему в лицо.
      - "Облака" было много.
      Наступило молчание. Вал Кон не сел, давая понять, что желает слушать дальше. Мири вздохнула и заставила себя закончить рассказ:
      - Лиз устроила мне программу реабилитации. Понадобилось много времени, но я справилась. С "облака" мало кому удается слезть. - Она резко засмеялась. - Мне повезло.
      - А! - произнес он.
      - И к чему это "а"?
      Слезы - неожиданные, кошмарные - побежали у нее по щекам и закапали с подбородка. Она подняла руку, отчаянно их стирая. Вал Кон подошел и уселся на край ее кресла, лицом к ней.
      - К тому, - мягко сказал он, - что если бы мне пришлось быть на Кламасе, увидеть, как распадается мир, а мой отряд - мои друзья, мои любимые, моя семья - гибнут, то мне тоже захотелось бы забыть.
      Она встряхнула головой:
      - Этот Тиль Фон передал мне пакет "облака", когда я вышла, чтобы успокоиться. Сказал, что это от тебя, за то, что я так хорошо выполнила свою работу.
      - Мне нужно говорить, что он лгал? - спросил Вал Кон и вздохнул. - В том пакетике, который он тебе дал, была смесь, Мири: половина "облака", половина - мемстима, вещества, которое дают агентам, когда они делают доклад. Оно вызывает полную активизацию памяти.
      Ее глаза расширились.
      - Неудивительно, что у него не выдержало сердце. От полного забвения к стопроцентной памяти? Да от такого все мозги взорвутся! - Она помолчала. Ад.
      Вал Кон кивнул. Когда ее молчание затянулось на несколько минут, он прикоснулся к ее руке:
      - Теперь я услышал все, что должен был сегодня услышать, Мири? Потому что, по-моему, тебе надо спать, чтобы полностью исцелиться.
      Мири посмотрела на него. "Все хорошо, Робертсон, - сказала она себе. Все и правда хорошо".
      Умиротворение - такое же ошеломляющее и неожиданное, как и слезы, затопило ее. Она наклонилась вперед и прижалась щекой к его щеке.
      - Знаешь, мне тоже кажется, что мне следует лечь спать, чтобы полностью исцелиться. Но если ты хочешь, чтобы я спала не здесь, а где-то в другом месте, тебе придется меня отнести.
      - Это, - ответил Вал Кон, - можно устроить.
      Вандар
      Клин Косморн
      Покрытые снегом скалы сверкали на ярком солнце, так что у шедшей за Хаканом Кем слезились глаза. Если бы все это не звучало так дико - но вот же... У Мири травма, Хакан с Кори привозят ее сюда, и Кори укладывает ее во врачебную машину... А из стены появляются чашки с чаем, и световые панели на летательном аппарате, который не похож ни на какой нормальный летательный аппарат.
      Кем покачала головой и сощурила глаза, пытаясь разглядеть самолет. Нечто столь крупное, как в рассказе Хакана, на ярком солнечном свете нельзя не увидеть!
      Перед ней Хакан вдруг остановился, глядя на прямоугольное углубление в снегу. Она подошла к нему и вложила пальцы в его ладонь.
      - Он исчез, - сказал Хакан и опустошенно посмотрел на нее. - Они исчезли, Кеми.
      Она беспомощно посмотрела на него, а потом снова перевела взгляд на углубление, сильнее сощурила глаза, пытаясь защититься от ослепительного блеска, и вытянула палец:
      - А это что, Хакан?
      "Это" оказалось плоской деревянной коробкой со сдвижной крышкой. Когда они ее открыли, то почувствовали густой терпкий запах, немного напомнивший чай. Внутри оказались лист бумаги и кошель.
      "Дорогие Хакан и Кем! - начиналась записка, написанная наклонным плавным почерком Мири. - Простите, что приходится покидать вас, не повидавшись. Пожалуйста, поверьте, что мне уже намного лучше и что я не умру, наверное, еще очень-очень долго, так что посочувствуйте Кори. В коробке лежат деньги, которые мы получили от короля за то, что мы герои. Там, куда мы едем, деньги другие, так что этими пользуйтесь вы. Пожалуйста. Хакан, мне жаль, что мы не смогли закончить последнее выступление. Ты хороший музыкант и хороший друг. Не забывай, что играть всегда надо для удовольствия. Кем, я тебе стольким обязана! Мне жаль, что мы причинили вам с Хаканом столько хлопот. Спасибо вам обоим за помощь. Передайте фру Трелу, что мы ее больше не побеспокоим. Мы вас любим. Мири".
      Дальше было несколько пустых линеек, а потом острым почерком с обратным наклоном:
      "Будьте оба здоровы и радостны. Мы будем по вам скучать и часто вас вспоминать, с любовью. Пусть для вас обоих музыка никогда не смолкает. Кори".
      Вот и все. Кем сморгнула слезы и подняла взгляд от письма. Хакан обходил прямоугольное углубление, внимательно глядя во все стороны. Она подошла к нему:
      - В чем дело?
      Он указал ей на нетронутую поверхность снега, простиравшуюся во все стороны.
      - Разбега не было, - сказал он. - Кори поднял свой летательный аппарат прямо вверх!
      Она заглянула ему в лицо, потом осмотрела снег, небо над головой - и снова обеспокоенно посмотрела на него:
      - Разве такое возможно, Хакан?
      Он начал было что-то говорить, а потом вдруг закрыл рот и долго молча смотрел на нее. А потом прижал ее к себе и уткнулся лицом в ее волосы.
      - Нет, - прошептал он. - Невозможно.