Кантра проснулась удивительно освеженной. Впервые после гибели Джелы она была полна энергии – и ясно ощущала, что во время сна успела принять решение.
      Она быстро оделась, воспользовавшись гардеробом, который Руул Тайазан так заботливо ей доставил, полила дерево, которое не адресовало ей ни комментария, ни приветствия, и вскоре оказалась в коридоре, направляясь к проходной.
      Время было еще раннее. Снег, припорошивший за ночь землю, все еще поблескивал в многочисленных тенях. В пятне солнечного света на низкой стене у ворот сидела странная пара: Тор Ан йос-Галан и библиотекарь Эрин. Темноволосая и золотистая головы склонялись над общим свитком. Кантра секунду колебалась, но потом поменяла курс.
      – Доброе утро, пилоты, – жизнерадостно поздоровалась она, а когда они изумленно подняли головы, адресовала им улыбку, соответствовавшую тону.
      Эрин опомнился первым и почтительно наклонил голову:
      – Доброе утро, пилот Кантра.
      Мальчик повторил то же приветствие мгновением позже. Его голос звучал немного напряженно, под невероятными глазами лежали темные тени. Свиток оказался старинной звездной картой. Ее края истрепались, изображение было зернистым. Беглый взгляд не позволил определить, какой именно сектор изображен на карте, и в любом случае она пришла не карты обсуждать.
      – Эрин, – сказала она, глядя ему в глаза, – для вас есть приятная новость. Вчера в порту видела вашего брата.
      Темные глаза засверкали.
      – Я благодарю вас, пилот. Вы правы: это – радостное известие. Он не упоминал, когда может зайти к нам?
      – Создалось впечатление, будто он считает, что вы предпочтете прийти к нему, – ответила она. – Похоже, у него идут торговые переговоры. Вы ведь знаете, какой он.
      – Действительно, знаю, – отозвался Эрин с иронией. – Я совершенно точно знаю, какой он. – Он потрогал пальцами свиток и покосился на второго пилота. – Было бы очень полезно услышать ваши соображения по поводу моего небольшого затруднения, пилот. Однако сыновний долг зовет, и…
      – Я понимаю, – заверил его Тор Ан тихим и печальным голосом. Он протянул руку и осторожно прикоснулся к участку карты. – Я буду рад помочь вам позднее, если вам понадобится, когда ваш долг будет исполнен.
      – А тем временем, – вставила Кантра, – если вы свободны, пилот Тор Ан, то не составите ли вы мне компанию?
      Он поднял голову и свел брови, хмурясь.
      – Я, пилот?
      – Именно вы, – заверила она его, пока Эрин ловко сворачивал свиток. – Мне бы хотелось услышать ваше мнение относительно некоего корабля. – Она склонила голову набок. – Вы ведь обучались летать на крупных кораблях – я имею в виду, на настоящих кольцевых транспортниках с капсулами, с множественными креплениями и тому подобным?
      Под хмуростью возник интерес.
      – Да, конечно. Но…
      – Но я такой возможности не имела, – прервала она его, глядя краем глаза, как Эрин встает и направляется в глубь территории. Он шагал, как человек, у которого есть срочное дело. – Я всю жизнь имела дело с маленькими кораблями. Я не знаю, как оценить нечто большее, чем шаттл с командой из шести человек или четырехместный курьерский корабль. – Она чуть помолчала. – Если вы окажете мне честь, пилот.
      Возможно, его покорила вежливость, но ей показалось, что главным было свойственное всем людям желание быть полезным. Когда пилот Тор Ан встал и утвердительно наклонил голову, она подумала, что он – славный паренек. Тем хуже для него.
      – Я буду рад вам помочь, пилот, – сказал он официальным тоном.
      – Отлично, – сказала она и кивнула в сторону проходной. – Идем.
 
      – Пока что все ваши уравнения верны.
      Руул Тайазан перегнулся через плечо ученого. Кошка Удача терлась о рабочий экран, который они оба так пристально изучали. Он тихо постучал по экрану указательным пальцем, ощущая в пределах сферы своего существования внимательное присутствие шшушшдриады.
      – Но вот здесь, – негромко добавил он, – этот член верен, но не полностью описывает предположения.
      – Еще бы! – отозвался Лиад дэа-Сил. – Есть несколько величин, которые можно было бы добавить, должным образом выводя их из моих работ. – Его пальцы зашевелились на жезле ввода. – Добавим вот этот – и смотрите! Мы получаем уравнение, которое будет просто прекрасно выглядеть, но которого невозможно добиться. В этой точке нашего приключения практическая математика наверняка должна перевешивать простую элегантность!
      Руул оставил иронию старого господина без ответа, отвлекшись на миг, чтобы почесать кошку под подбородком. Когда подбородку было уделено должное внимание, он с вежливой улыбкой вернулся к дискуссии.
      – Разумеется, почтенный старец, именно практическая математика будет главенствовать. И, как вы видели, я гораздо лучше себя чувствую именно с практической, а не с теоретической.
      Математик фыркнул, что заставило кошку внимательно на него посмотреть.
      – Мальчика здесь нет, сударь, так что можете избавиться от сказки, будто я вас старше, поскольку мы оба понимаем, что это не так. Я подозреваю, что ваш возраст на несколько столетий превосходит мой.
      Руул помолчал, а потом наклонил голову с искренним уважением. Ум у старика был быстрым и гибким. Конечно, он должен был составить предположение, что существо, не скованное вероятностью, не будет сковано и временем.
      – Ну, – отозвался он, – я здесь именно потому, что вы не дурак, а я – не математик.
      – Возможно, вы ошиблись по обоим пунктам, – проворчал ученый, – но не будем спорить о мелочах. Прошу вас разъяснить это неполное условие и сказать мне, есть ли у вас доказательство, которое все это объединит, чтобы превосходные труды юного Джелы не пропали даром.
      – Вот эта величина, – Руул снова постучал по экрану, – предполагает, что когда начнется событие окончательной декристаллизации, она будет распространяться через пространство. Этого не будет. Событие, как демонстрируют ваши исходные цифры, произойдет во всех затронутых измерениях и энергиях одновременно.
      Казалось, что старик бессильно поник в кресле, хотя его жизненная энергия сияла все так же ярко.
      – И в этом, друг мой, – пробормотал он, – заключается парадокс. Если событие происходит одновременно, то волны не будет.
      – А вот инициирующее событие, – продолжил Руул, – инициирующее событие распространяется с высочайшей скоростью перехода. При должном состоянии энергии результатом является когерентная декристаллизация. А теперь заметьте, что это – не реверсия того, что было, как подразумевал наш ограниченный словарь: это – новое состояние. В этом случае исходные условия не могут быть восстановлены, их невозможно вычислить. Внутри нового состояния отсутствует обмен информацией с предшествующим состоянием или реверсия к нему каким-либо образом, который бы имел смысл.
      Он помолчал, хмуро глядя на экран, а потом подался вперед, чтобы указать на другую фазу.
      – А вот здесь, сударь, – проговорил он, – боюсь, мне снова придется неверно использовать язык. Давайте рассмотрим вот это, что подразумевает: нечто, происходящее в момент перехода, будет информировать новый локус. Иными словами, оно будет включать в себя корабли, их содержимое и все то, что удастся ускорить до скорости перехода и что будет иметь тот импульс и энергию…
      – Да! – воскликнул Лиад дэа-Сил с новым энтузиазмом. – Конечно! Переход информирует новый локус, точно так же как новый локус информирует то, что прибудет. И заметьте! Помимо этого подразумевается, что прибытие кораблей, окончание перехода, по сути, не будет зависеть от их взаимоотношений до перехода. Это также подразумевает изменение трансформационной энергии, такое, которое исключит любой дальнейший обмен энергией или информацией. Вселенная, в которую мы прибудем, будет не той Вселенной, которую мы оставим.
      И вот здесь, – вздохнул он спустя мгновение, – здесь я останавливаюсь. Создается впечатление, что, каковы бы ни были предшествующие условия, мы прибудем во Вселенную, где определенные квантомеханические спины будут… скажем так – предпочтительными, и где избыток энергии, которую мы принесем с собой, будет означать бесконечное во времени расширение пространства. Устойчивого состояния не будет, хотя, возможно, на миллиарды лет создастся практическая иллюзия такового.
      Руул всесторонне обдумал это, а потом встретился взглядом со старым ученым.
      – Я хочу предположить, – сказал он серьезно, – что бесконечно расширяющаяся Вселенная намного предпочтительнее той, которая вскоре станет практически необитаемой.
      – Ну, конечно. Хорошо сказано. – Математик устало потер глаза. – Однако если мы пойдем этим путем, мы вскоре обнаружим, что нам не хватает жизненно важной информации. У нас есть почти полное доказательство того, что этот побег, который мы предположили, возможен. Однако если мы не будем знать время спонтанного великого события – с должной точностью, – все будет потеряно. Нам нужно больше информации, чем дали нам прогнозы М. Джелы и его гибель.
      Он замолчал, переведя взгляд от экрана к яркому дню за окном.
      – Если бы мне можно было посмотреть на дела нашего врага и понять, чего именно они достигают, тогда, возможно…
      Внезапно комната, экран и кошка исчезли, сменившись видением песка и громадных трупов павших деревьев. Ветер закрутил песок воронками – и комната вернулась.
      Руул Тайазан скрестил руки на груди и стал ждать, что ученый сможет вывести из этого сообщения.
      – Насколько я понял, высказался еще один наш союзник. – Старик поднял руку и вздохнул. – Это – внушительное дело, – печально проговорил он, – и непоправимая потеря. Однако как это было сделано?
      Комната мигнула, и появилось ощущение злобной силы, значительно искаженное, однако более точное, чем Руул мог ожидать от разума, скованного формой… А потом больше ничего.
      – А! – Ученый повернулся и посмотрел на него. В его глазах светилась глубокая мудрость. – Вы,мой мастер состояний энергии. Вы знаете, как это было сделано, не так ли?
      Руул склонил голову.
      – Да, ученый, я знаю. Айлохины изменили вероятность так, чтобы все большее количество враждебной энергии было направлено на планету, населенную шшушш-дриадами.
      Л иад дэа-Сил рассмеялся.
      – Так мне сказали, и выслушав это, я ничего не понял.
      Руул улыбнулся и махнул рукой.
      – Простите меня, ученый. Я как птица в воздухе…
      – Вот как. Вот как. И тем не менее вы имеете возможность, насколько я понял из наших разговоров в ночные часы, изменять состояния и наблюдать за работой врага и ее развитием. Это так?
      – С оговоркой, что я не смею показаться или приблизиться слишком сильно, – медленно ответил Руул, – то да, это так. – Он помолчал. – Мне следует отправиться, постараться увидеть как можно больше и вернуться, чтобы вам рассказать?
      – А что птица может рассказать об аэродинамике и подъемной силе? – Ученый улыбнулся и поднял руку, чтобы почесать Удаче ушко. – Возможно, вы могли бы отнести меня в точку наблюдения.
      Вероятность, описанная текущей конфигурацией линий, допускала возможность просьбы о таком одолжении. Руул закрыл глаза и посоветовался со своей госпожой.
      – Это возможно, – проговорил он медленно и открыл глаза. А вот желательно ли это… – Он вздохнул… – Этому есть цена.
      – Цена, – ехидно прервал его старый ученый, – есть всегда,сэр Тайазан. Я не ребенок.
      – Безусловно. Вы безусловно не ребенок. Но в этом я должен быть эгоистичным: вы не имеете права умереть прежде, чем эти уравнения будут закончены.
      Лиад дэа-Сил улыбнулся.
      – Тогда охраняйте меня, – сказал он, – и быстро верните в безопасное место, как только сочтете, что так будет лучше. Но мне необходимо видеть эти деяния врага.
      Руул поклонился.
      – Я в вашем распоряжении. Когда мы отправимся?
      – Немедленно.
 

* * *

 
      Порт оказался многолюдным, как никогда, и среди этих людей было много высокородных, что заметил не он один.
      – Вижу, тут немало шикарных граждан, – бросила Кантра йос-Фелиум в его сторону. – Вчера на улицах народа было не так много.
      – Высокие Семейства редко бывают так хорошо представлены в порту, – согласился он и прикоснулся языком к сухим губам.
      – Прошу прощения, пилот, – пробормотал он под ее взглядом и почувствовал, как краснеет.
      – О чем вы думаете? – спросила она непринужденно, не подавая вида, что заметила его смущение.
      – Я думаю… ваше лицо и… руки. Как получилось, что они так быстро зажили?
      – Один из друзей Джелы зашел вчера вечером и оказал мне услугу, – ответила она, еще раз бросив на него спокойный взгляд зеленых глаз. – Когда мы с ним расстались, он собирался навестить ученого и вас.
      – Вы имели в виду Руула Тайазана! – проговорил он, стараясь справиться с чувством облегчения. – Он представился, как союзник капитана Джелы. – Он покусал губу. – Вас не тревожит эта личность, пилот?
      – Не могу сказать, чтобы не тревожила, – ответила она после короткой паузы. – К нему надо привыкнуть, к этому Руулу Тайазану. Не любит дверей… – Еще один быстрый взгляд зеленых глаз. – Видимо, вас беспокоит именно это, пилот? – Она кивнула налево. – Нам туда, я думаю.
      – На самом деле, – продолжал он, удлинняя шаги, чтобы не отставать от нее, и уворачиваясь от парящей платформы, нагруженной горой дорогих чемоданов, – меня обеспокоили несколько вещей. Первая, как вы и сказали, – что он не вошел в дверь. Он… возможно, вы скажете, что я слишком придираюсь, пилот, но мне показалось, что он узнал меня в лицо, хоть и назвал «опекуном».
      – Ясно. Меня он называет госпожой и дамой, если уж у вас есть вкус к иронии, пилот. Несомненно, его это забавляет, а мне… да и вам – не причиняет вреда. А как его принял старый господин?
      – Хорошо… – отозвался он и вздохнул, услышав, какая горечь звучит в его голосе, – очень хорошо, – снова повторил он, пытаясь сделать свой тон более сдержанным. – Они работали вместе всю ночь и продолжали разговаривать, когда я встал, чтобы пойти на назначенную Эрином встречу. И на Удачу он, кажется, произвел благоприятное впечатление, – добавил он спустя миг, снова с уколом ревности вспомнив, как кошка свернулась клубочком на коленях у Руула Тайазана.
      – Тогда похоже, что все в порядке. Закройте глаза на его странности, вот мой вам совет, пилот.
      Ну, конечно.
      – Но, – сказал он, когда впереди возник военный шаттл, – ктоон такой, этот Руул Тайазан?
      Пилот Кантра ответила не сразу. А когда она все-таки ответила, то говорила медленно, словно нащупывая дорогу к ответу.
      – Называет себя драмлизом. Практически – а только практический смысл нас с вами интересует, пилот, – это означает, что он был солдатом врага. Однако он сам и еще несколько таких, как он, дезертировали по причинам, которые казались им достаточными. Руул Тайазан и та, что была его госпожой, предложили себя в качестве союзников Джеле, который решил, что это будет полезно. – Она бросила на Тор Ана еще один быстрый взгляд и вздохнула. – Именно в интересах этого союза ученого дэа-Сила забрали из башни Озабэй и передали под защиту капитана Веллика.
      – Он предложил ученому помощь. Сказал, что он – эксперт по состояниям энергии.
      – И это вполне возможно, – рассудительно ответила пилот Кантра, дружелюбно кивнув охраннику у люка шаттла. – Я – Кантра йос-Фелиум, наследница М. Дже-лы Гвардейца Грантора. Мне бы хотелось подняться и осмотреть мой корабль, если найдется шаттл.
      Охранник хмуро посмотрел на нее. В бледном утреннем свете его татуировки казались аляповатыми.
      – Что за корабль? – спросил он рокочущим басом.
      – «Солкизин», – ответила она спокойно.
      – Да неужели? А кто с вами?
      – Тор Ан йос-Галан, – сказала она. И если под пристальным взглядом солдата Артикула Э сердце у нее сжималось так же, как у него, то по ее лицу этого было совершенно не видно. – Мой помощник.
      Охранник дернул головой, включая переговорное устройство, пробормотал в него что-то, снова отключил – и посторонился.
      Из корабля вышел еще один солдат Артикула Э, на этот раз – женщина с лейтенантскими нашивками на рукаве. Она скрестила руки на груди и посмотрела с трапа вниз, на пилота Кантру и на него самого.
      – Наследница Джелы?
      Пилот Кантра поклонилась, коротко и иронично. Лейтенант широко ухмыльнулась.
      – Илнери будет тебе совсем не рад, – сообщила она тоном, который, по мнению Тор Ана, не обещал ничего хорошего во время грядущей инспекции корабля. Лейтенант посторонилась, отвесив преувеличенный поклон. – Прошу вас, пилоты, входите в мой скромный шаттл. Надеюсь, вы торопитесь.
 

* * *

 
      Линии густо окружали их – красно-золотые и полные жизни. Они испускали достаточно энергии, чтобы скрыть одного усталого настороженного драмлиза и сущность дряхлого ученого. Шшушщдриада тоже была с ними, ее внимание настолько мягко легло среди линий, что Руулу едва удавалось его различить.
      Шшушшдриада лучше всего могла о себе позаботиться, что доказала уже неоднократно. То, что на телесном уровне было Лиадом дэа-Силом, пылало жаждой знаний настолько яркой, что другие потребности – такие, как выживание – бледнели на ее фоне. Ученый в этом месте сам для себя был опасен – и потому становился опасностью для всего сущего.
      Руул окутывал бесценную сущность ученого сложенными черно-зелеными крыльями, одновременно защищая ее и направляя ее внимание наружу, в ту далекую и в то же время близкую часть пространства, где айлохины осуществляли свои изменения.
      «Процесс близится к критической массе, – мысленно сообщил он. – Наблюдайте».
      Даже на этом уровне видно было немногое: Тень упала на линии, звезды и жизнь, замещая все это… ничем.
      Линии натянулись и с рыданием лопнули. Звезды закричали, угасая. Жизни, оказавшиеся в опасности, прервались, не успев осознать опасность. Мука уничтожения ударила Руула в самое сердце, а тот, которого он оберегал, ахнул и всхлипнул – и его энергии опасно заколебались.
      «Вы видели достаточно», – заявил он и не встретил протеста.
      Шшушшдриада уже удалилась. Руул сложил свои крылья и последовал за ней.
 

* * *

 
      Оказалось, что сержант Илнери все-таки был им рад – хотя сперва долго определял свое к ним отношение, что не слишком благотворно сказалось на нервах юноши. Но когда проверка была пройдена, остальные члены команды тоже были рады их видеть и не желали успокаиваться, пока не продемонстрируют все углы и закоулки гордого «Солкизина». При этом они, не переставая, говорили о Джеле.
      Оказалось, что этот экипаж находился под командованием Джелы с того момента, когда «Солкизин» отправили спать более шести лет назад по общему календарю. Это была смешанная команда: три человека Артикула Э, два М, один Ю и Илнери, который, насколько могла судить Кантра, был природным. И каждый мог кое-что порассказать о «малыше-капитане».
      Например, был случай, когда Джела с еще двоими поздно спустился после работы, и на них напала банда тех, кто на Солсинтре считался головорезами. А еще было такое, когда Стайл – одна из Э – грозила гауптвахта за… ну, не важно, за что, но Джела уговорил Веллика ее не трогать, сказав, что она нужна ему в рабочем расписании, иначе работа остановится. А на следующий день капитан сам крепко прижал ее к стенке и дал понять, что дураков в своем экипаже не потерпит, и если будут еще какие-то проступки, то гауптвахта ей покажется курортом.
      – Среди солдат нашлись такие, – сообщил Вачик, второй и самый разговорчивый из Э, – которым захотелось подразнить нас капитаном, и они назвали нас «отряд Джелы», как будто для солдата не честь выполнять его приказы.
      – Они поняли свою ошибку, – добавил Илнери, ухмыльнувшись по-волчьи, – а мы по-прежнему остались отрядом Джелы.
      И за рассказами время летело незаметно, так что на Солсинтре уже стояла глубокая ночь, когда шаттл вернулся на свою площадку в порту, а Кантра, юноша, Илнери и Стайл неспешно сошли с трапа.
      – Прозевали веселье, – жизнерадостно сообщил им ночной дежурный. – Нам чуть было не пришлось подавлять настоящий мятеж.
      Илнери нахмурился и осмотрелся. Кантра сделала то же – но увидела только мирный захолустный порт, занимающийся своими законными делами, если не считать пары десятков разбитых окон и немного лишнего мусора на улице.
      – Что случилось? – спросил достойный сержант тоном, который дал дежурному понять, насколько неприятно ему придется, если он позволил себе небольшой розыгрыш.
      – Семейства Службы наконец расчухали, – ответил дежурный, которого явно не интересовали причины. – С Велликом сейчас их представители. Говорят, что у проходной толпа ждет, когда они выйдут, но все мирно. Пока.
      – Ну, ладно. – Илнери оглянулся. – Не отставайте, пилоты.
      – А как же! – заверила его Кантра с ухмылкой. Илнери расхохотался.
      – Боги, вижу, почему вы понравились Джеле, пилот. Но послушайте меня, ладно: не отставайте. – Он бросил строгий взгляд на паренька. – Ты ее помощник. Проследи за этим.
      – Я уверен, что пилот не станет подвергать себя опасности, – ответил Тор Ан совершенно серьезно и горячо – и, насколько могла судить Кантра, искренне веря в это.
      Илнери кивнул, приказал Стайл идти замыкающей – и они вчетвером пошли вперед. Сержант шел чуть впереди и внимательно всматривался во все тени. Кантра шла рядом со своим помощником и тоже сохраняла бдительность.
      – А что именно, – спросил Тор Ан так, чтобы слышала только она, – расчухали Семейства Службы, пилот?
      Она вздохнула.
      – Человек, с которым я выпивала вчера – до того, как дело приняло интересный оборот, – сказал, что Высокие Семейства уходят из этих мест, из-за чего и появились лишние корабли, включая тот лайнер.
      Он устремил на нее округлившиеся глаза, словно впервые в жизни слышал о том, как имущие угнетают неимущих.
      – Они укрылись в безопасном месте и оставили Службу… Но нет! – Он нахмурился. – Такого не может быть. Высокие Семейства… Вы понимаете, пилот, они управляют. Семейства Службы… они делают все, что необходимо. Они… они не могли…
      – Похоже, все продумано, – согласилась Кантра. Она мягко прикоснулась его к рукаву. – Прислушайся. Слышишь дыхание этой толпы?
      Он наклонил голову, затаив дыхание, а потом тихо выдохнул: – Да.
      – Хорошо. Давайте догоним Илнери, пилот. Здесь нужно пройти как можно быстрее.
      Он не стал спорить, и Стайл тоже не возразила против того, чтобы идти теснее, когда они зашли за угол и увидели перед воротами толпу.
      Сотни людей… а может, и тысячи, Кантра не могла сказать точно, стояли неподвижно и напряженно в лучах гарнизонных прожекторов. Напротив них построились солдаты с мощными винтовками в руках и опущенными на лицо боевыми щитками: они следили, чтобы проход к воротам оставался открытым. Напряжение, исходящее от толпы, было настолько сильным, что у пилота зазвенело в ушах, а сердце в груди защемило, хотя все было мирно.
      Пока.
      Илнери деловым, не вызывающим настороженности шагом повел группу вдоль длинного коридора из настороженных лиц. Миновав проходную и оказавшись на территории гарнизона, Кантра сделала долгий выдох, только теперь заметив, что задержала дыхание.
      – Ох! – вскрикнул Тор Ан и хотел было остановиться, но Стайл вытянула руку и слегка подтолкнула его дальше.
      – Там впереди лейтенант, пилот, – сказала она ему громким шепотом. – Нам нужно пройти проверку.
      В двенадцати шагах от места, где стоял офицер, Илнери остановился, четко прищелкнул пятками и вскинул руку в салюте таком отточенном, что об него можно было порезаться.
      – Сержант Илнери и специалист Стайл сопровождали пилотов йос-Фелиум и йос-Галана! – отчеканил он. – Сэр.
      – Солдаты должны зарегистрироваться в технической службе, – сказал лейтенант. – Пилот йос-Фелиум, вам и вашему помощнику надо срочно явиться к капитану Веллику.

      – По вопросу о Суде Капитана никакого компромисса быть не может, – сказала Кантра то ли в третий, то ли в восемьдесят четвертый раз.
      Ее голос превратился в надтреснутый шепот после стольких часов переговоров, и при этом она не больше всех устала. Мальчик – Тор Ан – держался исключительно на отваге и чести, а Вел Тер джо-Берн – второй представитель Семейств Службы – уже начал дрожать. Первым представителем со стороны Семейств и противницей Кантры была некая Налли Оланек, казавшаяся бодрой и свежей, словно новенькая монетка, будь прокляты ее покрытые тимонием нервы.
      – Пилот, – снова сказала Налли, – вы ведь должны понять, что мы не можем подчиниться решению одного человека в вопросах жизни и смерти…
      Кантра отодвинула стул и встала. Тор Ан моргнул и в следующую секунду уже тоже стоял на ногах: достойный второй пилот, поддерживающий решение первого. Велтер джо-Берн изумленно раскрыл рот. Налли Оланек ждала, аккуратно сложив руки на столе.
      – Мы это уже обсуждали, – сказала ей Кантра, – и я намерена повторить это в самый последний раз, после чего мы оставим вас, уважаемые, решать, насколько сильно вам хочется отсюда выбраться. Я позволю себе напомнить вам, что это Семейства Службы захотели заключить договор, а не пилоты. У пилотов есть корабль, и они могут улететь, когда им заблагорассудится. Их потребность в пассажирах… – Она чуть подалась вперед и жестко взглянула в серые глаза Налли Оланек. – Скажем так: наша потребность в пассажирах не является острой.Это вам вполне понятно, представитель?
      Ее собеседница наклонила голову. Ее лицо осталось бесстрастным.
      – Хорошо. А теперь – Суд Капитана. Как бы ни была устроена жизнь здесь, на планете, с ее советами и консенсусами, на корабле может быть только один голос, который является законом, только один человек, который принимает решения для всего корабля и для всеобщего блага. Жизнь и смерть корабля порой разделяют считанные мгновения. Нет времени советоваться с комиссией и снова и снова обсуждать вопрос, пока не будет достигнут компромисс. Если дело дойдет до того – да хранят нас от этого Глубины! – что придется отбросить половину внешнего кольца, чтобы сохранить вторую половину и пилотов, тяжесть такого решения ложится на капитана. Не на пассажиров, не на второго пилота даже, если только капитан не станет недееспособным. Иерархия корабля, представитель, как я уже сказала и как говорил пилот йос-Галан, такова: второй пилот заботится о пилоте. Пилот заботится о корабле и пассажирах. В этой последовательности.
      Она резко вздохнула и обменялась долгим взглядом с Налли Оланек.
      – Если вы и ваши люди не можете принять эту иерархию, тогда можете искать другой способ покинуть эту планету.
      Налли Оланек наклонила голову.
      – Ваше требование о том, что капитан является последним судьей во всех спорах между пассажирами, не…
      – Не подлежит обсуждению, – перебила ее Кантра. – Это – неотъемлемая часть обязанностей капитана: действовать ради максимального блага. Если выживание большей части пассажиров может быть обеспечена отправкой за борт одного человека, можете не сомневаться, что это произойдет. Значит, так.
      Она подалась вперед, прижала ладони к крышке стола и обвела взглядом Оланек и джо-Берна.
      – Если вы возражаете против того, чтобы капитан имел право окончательного решения в отношении ваших людей, тогда вам всего лишь нужно решать ваши собственные проблемы так, чтобы они не достигали слуха капитана. Как только капитану становится известно о проблеме, она будетрешена. Я ясно сказала, представитель? Я не хочу, чтобы у вас оставались сомнения.
      Они снова начали поединок взглядов, и – о чудо! – Налли Оланек отвернулась первой.
      – Пилот, вы выразились абсолютно ясно. Наверное, нам стоит последовать вашему совету и расстаться, чтобы встретиться здесь снова через шесть часов и подписать контракт.
      – Годится. – Кантра выпрямилась и поймала взгляд юноши. – Пилот?
      Он поклонился обоим планетникам.
      – Всего доброго, представитель, – сказал он. – Всего доброго, старейшина Хедред.
      Кантра решила, что он проявил вежливость за обоих, подошла к двери, постучала и вышла сразу же, как ее открыли. Мальчик шел следом.
      Квинц ждала в конце коридора и не выглядела ни отдохнувшей, ни усталой.
      – Здравия желаю, пилоты, – сказала она с почтительным кивком. – Капитан Веллик хотел бы перемолвиться с вами словом.
      Кантра остановилась и нахмурилась.
      – Я собиралась кое-что решить с Велликом, – проговорила она надтреснутым и рассеянным голосом. – Вы не помните, что это могло быть, пилот йос-Галан?
      Паренек откашлялся.