– Готовься прыгать, – бросила она через плечо. – Дверь скорее всего до конца не поднимется, и скорость будет немаленькая, но надо отсюда выбраться…

Рыжеволосый мужчина на откидном сиденье внезапно глубоко вздохнул, выпрямился и открыл глаза – яркие и темно-голубые. Сначала их взгляд устремлен был куда-то в дальнюю часть соседнего сектора космоса, но потом быстро сфокусировался.

– Так, это сделано, – сказал он будто про себя, и его голос прозвучал легко и аристократично. Он бросил взгляд на Джелу. – Поистине, сударь, – сказал он, словно продолжая задушевную беседу, – я счастлив буду сделать небольшую поправку. Ни я, ни моя дама – не шериксы.

Джела фыркнул:

– Еще скажи мне, что ты ни разу не уничтожил звездных систем.

Миниатюрный мужчина улыбнулся с мягкой укоризной.

– Но я не такой глупец, любезный сударь! Конечно, я уничтожал звездные системы. Надеюсь, вы не сочтете меня хвастливым, если я признаюсь, что исключительно хорошо приспособлен для этой работы. Так же как вы сами исключительно хорошо приспособлены для ведения боя. Вы же не скажете мне, М. Джела, чья цель – охрана жизни, что никогда не убивали?

Джела улыбнулся – и Кантра увидела, что улыбка была настоящей.

– Нет, – негромко отозвался он. – Я не такой глупец. Мужчина наклонил голову, принимая факт.

– Хорошо сказано, сударь. Мы с вами квиты. Он перевел взгляд на Кантру.

– Леди… – начал он. Она подняла руку.

– Неприятно тебя разочаровывать, – сказала она, наблюдая за его глазами, – но я никакая не леди, а просто окраинный пилот.

Искра смеха промелькнула в его глазах – и только.

– Леди, – повторил он любезно, – прошу разрешить мне склониться к вашим ногам, как самому скромному и ревностному вашему слуге во всем. Ваше благополучие для меня важнее моей жизни. Пока вы находитесь под моей опекой, вам нет нужды прибегать к таким вещам, как отмычки.

Она внимательно смотрела на него, восхищаясь тем, как он сочетает иронию с искренностью. Кто бы ни обучал этого человека, но натаскали его великолепно.

Если только он не настоящий – а в этом случае она не была уверена в том, что не предпочла бы оказаться под так называемой опекой одного из тех шериксов, к которым его причислил Джела.

– Если мое благополучие так много для тебя значит, – сказала она, так усилив окраинный акцент, что у нее аж в ушах зазвенело, – открой дверь и выпусти нас.

– В свое время, – отозвался он, поднимая изящный палец.

Кольцо охватывало палец от основания до первого сустава: овальный черный камень в черной оправе, на котором вырезаны…

– В свое время, – снова повторил их спаситель или похититель. – Я был бы очень небрежен в отношении вашего благополучия, не говоря уже о благополучии превосходнейшего Джелы, если бы отпустил вас сейчас, когда враги настороже, а сведениями еще предстоит поделиться.

Она вздохнула и вернула смарт-проволоку во внутренний карман.

– Имя у тебя есть? Он наклонил голову.

– Действительно, леди, у меня есть имя. Меня зовут Руул Тайазан.

– И ты умеешь взрывать звездные системы? – не успокаивалась она, поскольку Джела ничего не говорил.

– Я умею уничтожать звездные системы, – мягко поправил ее Руул Тайазан.

– Совершенно верно, уничтожать, – согласилась она благодушно. – И ты – не шерикс.

– Тоже верно.

– Если вы не шериксы, – сказал Джела, наконец присоединившись к веселью, – то кто вы?

– Превосходно! – Он прижал изящную руку ладонью к груди. – Я, миледи, и все подобные мне изготовлены шериксами, М. Джела. Мы были созданы специально для того, чтобы исполнять их приказы и приближать тот день, когда вечность будет принадлежать только шериксам, а рожденные меньшими и ущербными станут всего лишь отвратительным воспоминанием, которое следует как можно быстрее забыть.

– Если вы изготовлены шериксами, чтобы выполнять приказы своих создателей… – начал Джела, но Руул поднял руку, на которой блеснул резной черный камень.

– Простите меня, М. Джела, – перебил он, и его красивое лицо без возраста больше не улыбалось. – Вы, а также и вы, леди, конечно же, сознаете, что существует выбор. Мы больше не считаем нужным выполнять задания тех, кто сделал нас такими, какие мы есть. Мы живы – и нам нравится жить. Для нас нет места и планов в той вечности, ради которой нам велено трудиться.

Он резко взмахнул рукой, словно бросая игральные кости на космическую ткань.

– Мы, драмлизы, соединили свой жребий с теми, кто тоже жив и кому нравится жить.

– Это – красиво звучащее заявление, – спокойно сказал Джела, – и ты хорошо его произнес. Но я ему не верю.

– Увы. – Руул Тайазан склонил голову набок. – Я понимаю вашу недоверчивость, М. Джела. Больше того, я ее приветствую. Однако я попросил бы вас принять во внимание вот что: мы с моей дамой спасли вам жизнь и сейчас помогаем уйти от тех, кто желает вам зла.

Джела повернул руку ладонью вверх.

– Первое, вероятно, правда, – сказал он и повернул ладонь вниз. – Что до второго, то у нас есть только ваше утверждение, чего, боюсь, недостаточно.

– Одним словом, вы мне не верите, – проговорил Руул Тайазан. – Могу я узнать почему?

– Ведь вы, – мягко ответил Джела, – все-таки уничтожаете звездные системы, когда это приказывают шериксы.

– Правильная форма – «уничтожали». Я отстранил себя от этой работы уже некоторое количество лет назад. Однако, как я понимаю, вы хотите сказать, что не существует такой почвы, на которой мы могли бы сойтись с доверием, потому что я совершал ужасные вещи в ходе моего обучения и службы. Я правильно это сформулировал, М. Джела? Мне не хотелось бы неправильно вас понять.

– Вы правильно сформулировали, – подтвердил Джела.

– А!

Он повернул голову, и Кантра ощутила взгляд темно-синих глаз, словно мощный удар.

– Леди – вопрос, если позволите. Она подняла руку.

– А зачем трудиться? Разве ты не можешь просто вырвать у меня из головы все, что тебе нужно?

Он улыбнулся – искренне развеселившись, насколько можно было по нему судить.

– Я вижу, что легенды идут впереди нас. К несчастью, легенды одновременно и точны – и вводят в заблуждение.

При определенных условиях я действительно способен выкачивать информацию из умов других людей. Это нетрудно, не причиняет вреда тем, кого так читают, и может принести определенную пользу мне и моей даме. Однако… Тут он поднял украшенный кольцом палец.

– … Однако существуют некоторые личности, которых очень трудно читать. Например, вас, и М. Джелу тоже. И даже если бы я мог выкачать ответ из вашего разума, М. Джела этого сделать не может, а я хочу, чтобы он услышал ответ.

Кантра подумала, что он явно умен. И ей стало любопытно.

– Спрашивай.

– Вы, как я полагаю, в качестве элантазы полностью обучены обманывать и уничтожать по слову тех, кто сделал вас такой, какая вы есть. Я спросил бы, не приходилось ли вам в ходе упражнений, необходимых для совершенствования в вашем искусстве, отнимать жизнь невинных?

– Чтобы Джела слышал? – Она повернулась к своему второму пилоту. – У нас были… их называли кроликами. Мы отрабатывали все свои убийства на живых объектах.

– На кроликах, которые бегали на двух ногах, – тихо сказал Руул Тайазан.

– Серийники? – спросил Джела. Она наклонила голову:

– А кто же еще?

Наступило короткое молчание, а потом Руул Тайазан заговорил снова:

– М. Джела, вы доверяете этой даме, чье обучение и чьи действия под стать моим?

– Доверяю. Она доказала свою надежность.

Всякий раз это была случайность, но Кантре все равно было приятно слышать, как он это говорит: похвала от Джелы была монетой, которую стоило иметь – и сохранять, если уж быть честной с самой собой.

– А! – отозвался Руул Тайазан. – Тогда я вижу, что мне надо и дальше следовать по дороге откровенности. И потому…

Он изящным жестом указал в сторону крыши такси – или, возможно, за ее пределы.

– Хотя верно, что я разрушал звездные системы, я должен признаться, что те, которые пали от моей мысли, были хаотичны и не способны к поддержанию жизни. Чем больше жизненной силы… может, мы назовем ее волей?..

Он замолчал, по-видимому, дожидаясь их согласия.

– Ладно, – сказал Джела, пожав широкими плечами.

– … значит, воли. Чем больше воли присутствует внутри системы, тем труднее свернуть линии вероятности в такую структуру, которая сделает неизбежной уничтожение этой системы. В силу тех же причин, хотя я могу менять вероятности на менее масштабном уровне, последующий хаос непредвиденных перемен делает такой метод не слишком полезным.

Кантра недоверчиво выгнула бровь.

– Ты пытаешься сказать, что шериксы ошиблись в конструкции, и ты на самом деле не стоил их трудов?

– Не совсем, леди. Не совсем. В конечном счете есть некоторая польза от чтения линий и наблюдения за конгруэнтностью различных энергий. По правде говоря, наблюдение аномалий в силах, которые, боюсь, нам придется называть «удачей», – это именно то, что привело мою даму и меня сюда, на радостные Гимлины.

– Как раз вовремя, чтобы спасти наши головы, – отметил Джела. – Я бы назвал это удачей – или расчетом.

– Вы неправильно меня поняли, М. Джела. Удачлив не я и не моя дама. Это вы.

Изящный украшенный кольцом палец указывал секунду на грудь Джелы, а потом переместился в сторону Кантры.

– … и в особенности вы, леди. Это вокруг вас удача вихрится и накапливается.

– Я – и удача! – Кантра рассмеялась. Руул Тайазан нежно улыбнулся.

– Не сомневайтесь. А у вас двоих вместе удача движется настолько стремительно, что эффект – для таких, как моя дама и я сам – оказывается просто гравитационным. Нас утащило достаточно далеко от того курса, который мы намечали.

– Мне было бы интересно узнать, как вы согласуете нашу удачливость с тем, что нас лишь пара мгновений отделяла от состояния трупов.

– Удача – это природная сила, леди Кантра. Она не положительна и не отрицательна: она подчиняется законам, определяющим ее существование, и не заботится о том, как ее ход меняет жизни, сквозь которые она протекает.

– Так что вас и вашу даму, – медленно проговорил Джела, – притянуло сюда против вашей воли.

– А! – Руул Тайазан повел рукой так, словно собирался вручить Джеле монету. – Не совсем против нашей воли, М. Джела. Драмлизы давно осознали: для того чтобы завоевать себе право на жизнь, нам нужны будут союзники. А еще мы поняли – за счет внимательного изучения вероятностей и возможностей, что наилучшие союзники жизни против шериксов – это непредсказуемые поступки. Наша воля состоит в том, чтобы принять участие в том хаосе, который возникнет из ваших необходимостей, из вашей…

– Одним словом, удачи, – сказал Джела. Руул Тайазан наклонил голову:

– Совершенно верно.

– И вы считаете – вы и ваши товарищи, – продолжал Джела, – что шериксов можно победить.

Миниатюрный мужчина посмотрел на него с укоризной.

– Нет, М. Джела. Драмлизы пришли к заключению, как и вы, что шериксов нельзя победить.

– Тогда для чего нужны союзники? Руул Тайазан улыбнулся.

– Потому что, хотя шериксов и нельзя победить, им можно сопротивляться, их можно привести в замешательство, от них можно убежать, – тихо ответил он. – Жизнь может продолжаться, а шериксы могут получить свою вечность – по отдельности одни от других.

– Как от них можно убежать? – спросила Кантра, и синие глаза снова царапнули по ее лицу.

– Есть несколько возможностей, леди, о которых нам определенно следует поговорить. Однако я попросил бы, чтобы мы отложили обсуждение возможностей и способов на ближайшее будущее, когда моя дама также сможет принять в нем участие.

Он замолчал, вежливо наклонив голову.

– Как скажешь, – отозвалась она демонстративно невежливо, но он только улыбнулся, словно она ответила ему нужными словами и интонациями, и снова перевел свое внимание на Джелу.

– Относительно вашего задания, М. Джела. Вы поняли, что объединенное командование потерпело поражение, не так ли? Их уничтожили почти на всех их базах и преследуют – с большим рвением, чем настоящих врагов! Или вы решили, что недавняя стычка в переулке – это простое совпадение?

Сидящий рядом Джела… словно стал уже в плечах. Он вздохнул.

– Я надеялся, что мой капитан… – пробормотал он, но не стал заканчивать фразу.

Руул Тайазан поднял голову, устремив взгляд… как решила Кантра – за пределы крыши такси.

– Ваш капитан находится на свободе, – проговорил он отчужденно. – Ей удалось уйти от тех, кого Главный штаб отправил за ней в погоню, и она командует небольшим отрядом специалистов. Сейчас она держит курс в сторону Внешнего Края, к району, где участились атаки шериксов.

Он моргнул и опустил взгляд на лицо Джелы.

– Я не вижу вероятности, возможности или хотя бы каких-то шансов на то, что она доживет до начала нового года по Общему календарю.

Тридцать дней, подсчитала про себя Кантра.

– Если это не оскорбительно, – негромко добавил Руул Тайазан, – мы с моей дамой выражаем вам наши соболезнования, М. Джела.

Молчание. Глаза Джелы были закрыты. Он сделал вдох. Потом – еще один. Вздохнул и открыл глаза.

– Я благодарен тебе и твоей даме, – негромко сказал он, и Кантра не ощутила в его голосе иронии. – Мой капитан хотела бы погибнуть в бою, исполняя свой долг.

– Так оно и будет, – заверил его драмлиз. – И то, что она продлит бои, послужит чудесной маскировкой событий. Ваши командиры могут потерпеть поражение, но ваша задача… будет выполняться.

Наступила еще одна короткая пауза, а потом Джела выпрямился – и видно было, как он сбрасывает с себя горе.

– Куда ты нас везешь? – спросил он у Руула Тайазана.

– А! На ваш корабль, где нас встретит моя дама.

– Что? – вопросила Кантра, но Джела только кивнул:

– Хорошо. Я хочу получить еще одно мнение о вас двоих.

Руул Тайазан улыбнулся.

– Мы будем счастливы пойти вам навстречу, сударь.

– Если вы еще раз меня извините, мое внимание необходимо не здесь, – объявил драмлиз Руул Тайазан.

Похоже, он не сомневался в их согласии, и как только произнес эти слова, так снова обмяк на своем откидном сиденье, погрузившись в такой глубокий транс, что даже дыхание его стало едва заметным.

Джела воспользовался этим мгновением для того, чтобы оценить чрезвычайную уязвимость положения этого человека, – но тут же отбросил эту мысль. Руул Тайазан действительно казался уязвимым, но было бы запредельной глупостью предположить, будто он позволил себе оказаться во власти своих врагов.

Или своих союзников.

Джела мысленно вздохнул – и отложил решение вопроса о членовредительстве до выяснения суждения дерева.

Он поднял взгляд и увидел, что Кантра наблюдает за ним. Ее пальцы пошевелились у нее на колене, стремительно сложив: «Условие? »

Да, вот уж вопрос так вопрос, подумал он. Так ведь? И конечно, Кантра не могла его не задать – и ему надо бы не ошибиться в своей оценке, потому что одной ей известно, какой курс она проложит в соответствии с этими данными.

«Условие, – медленно просигналил он, – удвоить обычные правила».

Она чуть заметно кивнула, показывая, что сообщение принято, и безмолвно устроилась в своем углу сиденья. Похоже, они оба не хотели начинать разговор, который их спутник способен будет задним числом перехватить, когда придет в себя.

Джела не знал, какие мысли занимали Кантру, но мог предположить, что они вертятся вокруг перспективы пребывания на корабле незнакомцев, обладающих странными талантами, и как добиться, чтобы они ничего не натворили.

Что до него – то впервые за всю жизнь универсала у него было слишком много материала для размышлений – и на темы, которые он предпочел бы не рассматривать вообще.

То, что объединенное командование было обнаружено и находится в процессе уничтожения… Он подозревал худшее, когда не смог установить обычные контакты.

Положение его командира – если верить сообщению Руула Тайазана, а, принимая во внимание его собственные мрачные опасения, у него не было причин в нем усомниться…

Сообщение о том, что капитан третьего ранга Ро Гэйда скоро погибнет в бою, причинило ему больше горя, чем он в состоянии был принять. Ему уже приходилось терять товарищей – бессчетное количество товарищей – и офицеров, которые были его командирами, тоже. Но эта смерть, пусть даже он знал, что капитан сама примет ее с яростной радостью воина, эта смерть ранила его так глубоко и болезненно, что он даже не понимал, что делать.

Если бы его рука попала в капкан, он мог бы отрубить ее и продолжать сражаться. Разбили бы оружие корабля – он мог бы таранить врага, чтобы погибать не напрасно.

Но это… Он не мог добраться до раны, не мог понять, какой именно уровень работы нарушен…

Он уловил краем глаза быстрое движение: пальцы Кантры спрашивали: «Состояние? »

Он вздохнул и стал смотреть, как его пальцы складывают знаки: «Старый солдат серьезно ранен». Это могло оказаться ближе к истине, чем ему хотелось бы, но пилот привыкает доверять своим пальцам – и потом, было уже поздно пытаться забрать свои слова обратно.

Кантра протянула руку и положила ладонь ему на колено, а потом откинула голову на спинку сиденья. Она больше ничего не сказала – и даже не смотрела на него, по-настоящему, но тяжесть ее руки немного ослабило кольцо, стиснувшее ему грудь. Пусть его командир погибла, а ее отряд уничтожен – у него есть долг, задание – и товарищ. Это немного – пусть так. Но когда солдату было нужно больше, чем ранец и приказ?

Такси замедлило ход. Джела бросил взгляд на схему, вспомнил, что она отключена, и перевел взгляд на драмлиза.

Руул Тайазан открыл глаза и выпрямился. К нему возвращался его обычный цвет лица.

– Мы скоро приедем туда, где ждет моя дама, – объявил он своим ровным голосом.

Джела почувствовал, как пальцы Кантры сжали его колено, но она неожиданно промолчала, предоставив спрашивать ему:

– Мне казалось, мы возвращаемся на наш корабль?

– Это действительно так, М. Джела. Но не прямо на ваш корабль, я думаю? Четырех человек, идущих по порту, могут – нет, я вынужден сказать «должны» – заметить. У нас не будет такой же гарантии анонимности, как во время неспешной поездки в такси.

Он помолчал, склонив голову набок.

– Если ваши раны причиняют вам боль, сударь, моя дама будет рада оказать вам помощь.

Он имел в виду руку и всевозможные царапины от недавней стычки, решил Джела, стараясь не позволить волосам на голове встать дыбом, чего им очень хотелось.

– Спасибо за вашу заботу, – вежливо ответил он. – Я едва их замечаю. Мне приходилось сражаться долгими днями с гораздо более серьезными ранениями – и не сбиваться с ритма.

– Конечно же, конечно. – Драмлиз улыбнулся и повел своей изящной рукой, поглаживая воздух салона так, словно это было живое существо. – Я не собирался вас обидеть, сударь. Доблести Артикула М. служат источником легенд даже среди шериксов – которых и следует поблагодарить за сам проект.

Тут волосы у него все-таки встали дыбом.

– Объясни! – потребовал он и услышал в своем голосе рычание.

Пальцы Кантры, продолжавшие лежать у него на колене, мимолетно сжались, а потом снова легли спокойно.

– Не дразни его, – посоветовала она драмлизу ленивым голосом, говорившим о том, что до членовредительства осталось совсем немного. – У него был трудный день.

Руул Тайазан наклонил голову в ее сторону – с тем же гладким и любезным лицом.

– Простите, леди, в мои намерения входило не дразнить, а информировать.

Он помолчал.

– Прототип Артикула М, – начал он (как показалось Джеле, тщательно подбирая слова), – был разработан в конце прошлой войны теми, кого вы теперь знаете как шериксов. Проект был захвачен противником, подвергся нужным модификациям – и когда шериксы вернулись, чтобы установить свое владычество над Ветвью Спирали, Артикул М уже дожидался, чтобы отказать им в этом удовольствии. Джела ухмыльнулся.

– Надеюсь, они были удивлены.

– Судя по всем данным, именно так и было, – подтвердил Руул Тайазан. – Видите ли, они отказались от этого проекта, считая его дефектным.

Он улыбнулся – неожиданно и так хищно, как солдат, который ожидает стычки с противником.

– Снова и снова, – пробормотал он, – они совершают одну и ту же ошибку.

– Драмлизы тоже дефектны, так это надо понять? – спросила Кантра все тем же ленивым и обещающим неприятности голосом.

– Драмлизы, – тихо подтвердил Руул Тайазан, – имеют множество дефектов, поскольку у шериксов не было желания создать сущности, способные уничтожить шериксов. И они предприняли соответствующие… меры предосторожности.

Внутри салона раздался перезвон – и ощущение движения полностью исчезло.

– О! Мы прибыли!

Руул Тайазан повел рукой в сторону открывающейся двери.

– Прошу вас. Я за вами, леди и сударь.

Они оказались на узкой и почти пустынной улице в центре порта. Витрины магазинов, выстроившихся вдоль синего керамобетонного тротуара, были все без исключения непрозрачными, не было ни рекламных ароматов, ни световых вывесок.

– О, превосходно, – пробормотал Руул Тайазан, выходя из такси. – Мы по-прежнему в графике.

Позади него дверца такси опустилась, окно потемнело – и машина стремительно умчалась прочь.

На углу они свернули направо. Руул Тайазан шел почти солдатским шагом, несмотря на всю свою внешнюю хрупкость. Немногочисленные прохожие не удостаивали их взглядов, хотя, несомненно, их троица являла собой достойную внимания картину…

Четверка, поправил себя Джела, краем глаза поймав колыхание серого одеяния: какая-то дама вышла из дверного проема закрытого книжного магазина и бесшумно пристроилась рядом с Руулом Тайазаном, положив ему на локоть невесомую руку.

Дама оказалась… крошечной, что было не так заметно в переулке. Макушка ее стриженой рыжей головы едва доходила до плеча ее товарища.

Серое платье было вышито серой нитью. Джела прищурился, пытаясь разобрать узор, и обнаружил, что вместо этого смотрит на витрины магазинов, на транспорт, на немногочисленных встречных прохожих.

– Интересная одежка, – пробормотала Кантра рядом с ним. – Но я не стала бы слишком пристально на нее смотреть.

– Я не могу пристально на нее смотреть! – пожаловался он и услышал в ответ ее глухой смех.

Они дошли до следующей улицы, повернули направо – и неожиданно оказались в дневной части порта: тротуар был запружен пешеходами, плакаты и вывески работали в полную зазывную силу, проезжую часть наполняли такси, грузовики и грузовые кары.

И по-прежнему ни один взгляд не обратился на них – хотя бы из пустого любопытства.

– Невидимость бывает полезна, – пробормотала Кантра.

– Но мы не невидимы, леди Кантра. – Голос Руула Тайазана легко прилетел к ним из-за его плеча. – Мы просто… не представляем интереса.

Они осторожно пересекли оживленную магистраль и вскоре оказались среди кораблей. Джела почувствовала, как идущая рядом с ним Кантра напряглась.

– Пилот? – тихо спросил он. Она вздохнула.

– Этот визит действительно нужен?

– Да, пилот, – с сожалением ответил он. – Он нужен.

– Ясно.

«Танец» был уже в следующем ряду, и Кантра прибавила шагу, чтобы поравняться с Руулом Тайазаном.

– Я капитан этого корабля, – заявила она. – И мне положено идти первой и открывать его.

– Конечно, – отозвался он, наклоняя свою ярко-рыжую голову.

Его дама сняла руку с его локтя и отстала, пристроившись рядом с Джелой. Он посмотрел на ее заострившееся, серьезное лицо.

– Эта конфигурация несет подсказку, – проговорила она, отвечая на вопрос, которого он не задавал.

– Так что если бы мы шли по улице четверо в ряд, люди бы нас заметили? – спросил он.

– Не обязательно, – возразила она. – Но такая конфигурация заставила бы Руула в какой-то степени применить усилие воли, что, в свою очередь, могло бы привлечь внимание тех, с кем мы предпочли бы не иметь дела.

– Значит, шериксы вас ищут? Дама отвернулась.

– А как вы думаете, М. Джела?

– Что если бы шериксы охотились за мной, я бы очень тщательно думал о том, куда их приводить и куда нет.

– Мы подумали – очень тщательно, – отозвалась она, одарив его высокомерным взглядом янтарных глаз. – Мы и другие, подобные нам. Общее мнение таково: хотя успех не гарантирован, мы тем не менее должны действовать. Конечно, мы можем потерпеть неудачу, и вся галактика – больше того, все галактики! – уйдут в бесплодную безупречность вечности шериксов. Но если мы не попытаемся, то мы определенно будем обречены.

Они подошли к трапу «Танца». Кантра поднялась наверх, как всегда ступая очень легко. Руул Тайазан бесшумно двигался рядом с ней.

Джела выждал бы секунду на керамобетоне, чтобы избежать толкотни в шлюзе, но его спутница положила свою крошечную ладошку на его раненую руку и заставила пойти дальше.

– Я сожалею, что вы получили травму, – сказала она, пока они поднимались по трапу.

– Мне уже случалось получать раны, – ответил он ей отрывисто – и был изумлен, встретив строгий взгляд янтарных глаз.

– Нам всем случалось получать раны, М. Джела. И тем не менее, возможно, сожалеть о происшедшем.

Он наклонил голову.

– Вы правы, леди. Это был грубый ответ.

– Опасна не грубость, – заявила дама, выходя с ним на площадку трапа, – а мнение, будто боль можно не принимать в расчет.

Перед ними люк шлюза поднялся, и Кантра нырнула внутрь. Руул Тайазан продолжал играть роль ее верной тени. Джела и дама вошли следом за ними в узкий шлюз, и люк опустился в туже секунду, как они шагнули внутрь. Кантра отвернулась от панели управления, подождала, чтобы люк загерметизировался, а потом скользнула мимо них, тесно прижавшихся друг к другу, чтобы первой пройти по коридору в рубку.

Руул Тайазан протянул руку, и его дама шагнула вперед, принимая ее. Соединившись таким образом, они последовали за Кантрой.

Джела шагнул за ними – и остановился, поднимая раненую руку. Она ощущалась… странно. Он расстегнул бинт, который так тщательно наложила Кантра, снял повязку…

Рана была… не пустяковая. Он сам сделал, что мог, и Кантра сделала то, что было возможно. Тем не менее должно было… – обязательно нужны были время и лечение, чтобы она полностью зажила.

А теперь раны не было, не было даже признака того, что он был ранен. На прочной смуглой шкуре не было даже шрама.

Чувствуя, что волосы у него на загривке шевелятся, он выбросил повязку в утилизатор и отправился за остальными.

Коридор был неярко освещен аварийными огнями, двери вдоль него окрасились красными огоньками. Кантра не потратила зря тех секунд, которые у нее были возле панели управления, отметил про себя Джела – и одобрил ее действия.

Дверь в рубку тоже была заблокирована. Кантра приложила пальцы к определенному месту на раме – и дверь открылась.

Внутри оказалось не светлее, чем в коридоре. Пульт у дальней стены был просто темным пятном. Кантра йос-Фелиум, эта хитроумная женщина, рисковать не собиралась.

В дальней части рубки, в углу, образованном краем пульта второго пилота и изгибом внутренней переборки, чуть поблескивая листьями в свете от слабой лампы аварийного освещения, стояло дерево.

Кантра прошла к креслу пилота и остановилась, напряженная, но спокойная, положив руку на спинку кресла. Руул Тайазан и его дама, однако, сделали по помещению всего три шага – и встали, словно попав в луч иммобилизатора.

Джела прошел в сторону, чтобы встать между ними и деревом, не заслоняя их друг от друга. В конце концов, он ведь хотел, чтобы они встретились с деревом. Здесь окончательное суждение будет выносить дерево. Дерево…

Его ветви тихо зашевелились, хотя вентиляторы были отключены – и всю кабину внезапно заполнил аромат свежего плода.

– Ах! – выдохнула дама Руула Тайазана и скользнула вперед в своих бесшумных серых туфельках. Ее напарник прошел за ней, уважительно отставая на шаг.

Хотя Джела хотел, чтобы эта встреча состоялась, он заволновался, внезапно усомнившись в том, что этим… творениям шериксам следует предоставлять возможность повредить…

Не дойдя двух шагов до кадки, дама опустилась на колени на палубу, раскинув полы серых одежд. Она опустила голову и воздела крошечные ручки, словно просила – или молилась.

Руул Тайазан у нее за спиной изящно опустился на одно колено и склонил голову.

Дерево…

В голове Джелы закружились образы: планета, видимая глазами дракона, кроны деревьев, сдвинувшиеся так тесно, что море становилось едва заметным проблеском в бледном свете звезды. Звуки наполнили его уши: шум стремительно текущей воды, разбивающиеся о берег волны, дождь, бьющий о землю, и ветер, несущийся среди бесчисленных миллионов листьев…

Драконий глаз моргнул – и ветер переменился – стал сухим и безжалостным, царапая скалы, поднимая пыль на дне умершего моря, перемещая песок длинными волнами, погребая скелеты деревьев там, где они упали…

Глаза Джелы наполнились слезами. Он сморгнул их – и бросил быстрый взгляд на Кантру, которая стояла, сутуля изящные плечи. Упавшие волной волосы прятали ее опущенное вниз лицо.

Дама перед деревом подняла голову.

– Нас там не было, но мы признаем свою вину. Мы совершали преступления против жизни, поступки столь ужасные, что им нет прощения.

Сжальтесь над нами, не имевшими жалости. Позвольте нам искупить свою вину. Мы приносим вам вассальную клятву, мы вручаем вам свою жизнь – воспользуйтесь ею или оборвите ее. Решение за вами.

Порыв горячего ветра заставил внутренний взгляд Джелы покачнуться. Он увидел юных драконов, кувыркающихся в воздухе, катающихся по мягким сухим листьям у основания колоссального дерева, – и проталкивающиеся сквозь одеяло листвы полные надежды юные листья тоненького деревца…