Кантра вздохнула.

– Понятно, – сказала она. – Значит, ты познакомилась с элантазой.

– Мы все познакомились. А она познакомилась с нами. Она знала наши имена и подметила различия между нами, так что никогда не называла меня Окто и не путала Уно и Шето. Со спины, в ремонтных комбинезонах, она узнавала нас, отличала одного от другого. Именно по ней – глядя, как она наблюдает и узнает, слушая, как она докладывает господину Кеону и… управляет им, – я поняла, что мне нужно выйти мыслью за рамки протоколов, идти на риск и… и пользоваться шансом, если он когда-нибудь мне представится.

– Похоже, это было полезное общение, – сухо проговорила Кантра. – Но какое это имеет отношение ко мне?

– Двойное, – быстро сказала Далей. – Во-первых, она была очень похожа на вас – не так сильно, как мы с Окто, но между вами и ею определенно было то, что естественные люди называют «семейным сходством».

Она замолчала. Кантра сделала ей знак, приглашая продолжать.

– Во-вторых, наступил такой момент, когда вместо нее появился другой элантаза, и господин Кеон расспрашивал его так, как обычно расспрашивал ту, другую. И так мы узнали, что первая элантаза – чье имя, возможно, было Тимоли, хотя не исключено, что она пользовалась псевдонимом, – что Тимоли принадлежала к роду, недавно признанному неудачным и, таким образом, удален из новой редакции таблиц разведения элантаза. Это делалось, как очень откровенно сообщил новый элантаза господину Кеону, чтобы недостатки не передавались по наследству, что в свою очередь диктовалось заботой о клиентах, дабы они были уверены, что получают самое лучшее обслуживание.

Тимоли. Кантра заставила свое лицо остаться спокойным. Она плохо ее знала, поскольку между ними была разница около тридцати лет, но Тимоли была полной сестрой. Проклятие, еще бы тут не было «семейного сходства»!

Она наклонила голову.

– Я благодарю тебя за информацию, – сказала она очень официально. – У меня есть еще один вопрос, опять-таки если об этом можно рассказать. Из чего ты заключила, что у меня есть сведения о Дяде?

Далей глубоко вздохнула.

– Это, пилот, было прыжком в Глубины. Я предположила, что редактирование линии, включавшей в себя десятки очень способных и хитроумных взрослых, требовало весьма мощного механизма реализации, и этот механизм мог бы быть обезврежен лицом, имеющим доступ к соответствующим технологиям. Мне представилось, что Дядя мог бы найти бедственное положение одинокой элантазы, предназначенной к разрушению… убедительным.

– Значит, ты просто догадалась. – Кантра ухмыльнулась. – Неплохо, Далей.

– Мне приятно, что пилоту понравились мои методы.

– Я бы не стала залетать так далеко. Однако ты неплохо провела логические рассуждения… и неплохо блефовала. Там, куда ты направляешься, тебе понадобятся обе эти способности.

Далей наклонила голову.

– Неужели это столь дурное место, пилот? Кантра оторвалась от стены, к которой прислонялась, и на пару мгновений задумалась над ответом.

– Дядя желает управлять всеми, а им управлять некому, – сказала она в конце концов. – И это плохо. Я не стану говорить, что он тратит чужие жизни без цели, потому что цель у него есть. Но ради этой цели он их тратит, не задумываясь. Лично я очень не хотела бы оказаться под опекой Дяди. С другой стороны, я никогда не была товаром. Возможно, что ты найдешь в нем все, что тебе нужно.

Она помолчала, взвешивая все «за» и «против», и решила, что вполне может высказать все до конца, если это может помочь.

– Дядя захочет, чтобы ты всю себя посвятила его делу – то есть благу всех серийников, по его словам. Но у тебя все равно не будет ничего похожего на свободную жизнь.

Далей поклонилась.

– По наблюдениям этой недостойной, жизнь каждого из нас ограничена происхождением, умениями и обстоятельствами. И речь идет только о степени такого ограничения.

Она выпрямилась и прямо посмотрела на Кантру своими серьезными серыми глазами.

– Если пилоту я больше не нужна, я умоюсь и переоденусь, а потом приготовлю еду.

Кантра наклонила голову.

– Ты выбрала курс, – сказала она. – Лети теперь, как можешь.

На нее был брошен еще один взгляд, на этот раз – оценивающий.

– Спасибо, пилот, – отозвалась Далей и направилась обратно к жилому отсеку.

Спустя еще мгновение Кантра последовала за ней.

Он подумал, не стереть ли сообщение – и решил этого не делать: у Кантры не было особых оснований верить ему на слово. Хотя у нее не больше было оснований верить слову неизвестного командира Артикула X, каким бы ясным ни был его доклад.

То, что он уже некоторое время пользуется корабельной связью, не будет для пилота сюрпризом – иначе она не была бы той способной и хитроумной женщиной, какой он ее видел. Возможно, ему придется заплатить кое-какие проценты, раз уж он показал это открыто. А возможно, и не придется. Как бы то ни было, эта информация ей нужна, а его долг второго пилота требовал позаботиться, чтобы у пилота была вся необходимая информация.

И потому он оставил на главном экране пилота сообщение, тщательно устранив все идентификационные данные, за исключением имени командира, и отправился в каюту, чтобы быстро привести себя в порядок и переодеться в штатское.

Крошечный душ не вызывал желания задерживаться – и, кроме того, ему хотелось все закончить и уйти раньше, чем явится Далей, которая тоже захочет освежиться. Корабельный костюм – черный свитер с длинным рукавом, сотканный из скилети и охватывавший тело, словно вторая кожа, и длинные черные брюки из такой же ткани – был теплым, прочным и удобным и не имел никаких деталей, которые могли бы за что-нибудь зацепиться или заслонить пульт управления.

Он сунул ноги в тапочки и повернулся, осторожно двигаясь в тесном пространстве, и тут дверь с тихим щелчком отодвинулась в сторону, впуская его соседку по каюте.

– Привет, Далей, – небрежно сказал он. – Как прошла балансировка?

– Закончили, – ответила серийница, входя в каюту. – Пилот Кантра умеет обращаться с цифрами. Моя помощь ей почти не понадобилась.

Дверь закрылась, и женщина привалилась к ней, спрятав руки за спину.

– Пилот Джела! – начала Далей с серьезностью, которая была необычной даже для нее.

– Это я, – отозвался он.

– Скажите, пилот, вы уверены в пилоте Кантре?

С виду вроде бы бессмысленный вопрос, но по лицу Далей было видно, что для нее он переполнен смыслом. Ну что ж, может быть, Джела что-то недопонял.

– Уверен в ней – в каком смысле? – осведомился он. Далей моргнула.

– А тут есть не один вариант?

– Мой опыт говорит, что да, – ответил он. – Например, враги: можно быть уверенным, что они будут уничтожать жизнь везде, где ее обнаружат. Когда я служил, я мог быть уверен, что один мой товарищ заскучает во время увольнения и начнет буянить и крушить бар, чтобы избавиться от скуки. А на боевом дежурстве я мог быть уверен, что этот же товарищ будет надежно прикрывать мне тыл и не подпустит ко мне даже блохи. – Он пожал плечами, рассматривая ее. – Но ты меня спрашивала не об этом, насколько я понимаю?

– Ну… если говорить прямо – нет. – Она набрала полную грудь воздуха и посмотрела ему в глаза. – Мне хотелось бы узнать конкретно вот что: полагаете ли вы, что пилот Кантра говорит правду, что она сдержит свое слово и останется вашим другом, что бы ни случилось?

– А! – Он обдумал ее вопрос, а потом снова пожал плечами. – Я считаю, что у пилота Кантры есть свои приоритеты, которые выстроены в таком порядке: корабль, затем пилот. И я уверен, что она будет действовать таким образом, какой будет соответствовать этим приоритетам. Так что – нет, я не считаю, что она будет моим другом и станет прикрывать мне спину, если при этом ее приоритетам будет грозить опасность. У нее нет оснований это делать. Держать свое слово? В целом, как я считаю, она это делает. В конкретных случаях – опять-таки в уравнение необходимо внести те же приоритеты.

Он наклонил голову:

– Боишься, что пилот не повезет тебя к этому твоему Дяде, Далей?

Она пожевала губу.

– Мне представилось, что пилоту Кантре невыгодно помогать мне и что, возможно, ей не слишком выгодно продолжать свое партнерство с вами. – Она вздохнула. – К несчастью, эти мысли тревожат меня только тогда, когда я не нахожусь в обществе пилота. В ее присутствии я ловлю себя на мысли, что такая приятная дама лгать не может.

– Я понял, к чему все это ведет. – Джела улыбнулся. – Ты тревожишься, как бы притягательность элантазы не повредила мою способность выносить здравые суждения. Так? Что в присутствии пилота Кантры я лишусь той осмотрительности, которую ты у меня предполагаешь как у бывшего солдата, и тем самым поставлю нас с тобой в опасное положение?

– Вы должны признать, – почти огрызнулась Далей, – что «притягательность», как вы ее назвали, – это мощное оружие, поставленное на защиту пилота.

– Так оно и было, если бы она действовала, – успокаивающе сказал Джела и продемонстрировал ей свои ладони, широко раздвинув пальцы. – Артикул М – я являюсь его представителем – устойчив к длинному списку известных способов манипулирования, включая воздействие феромонами.

С лица Далей исчезла напряженная серьезность.

– Значит, у вас иммунитет.

Ну, вообще-то нет. Полного иммунитета у него не было. От пилота Кантры действительно очень приятно пахло: он это заметил. А еще он заметил, что она двигается, как танцовщица, быстро и хорошо соображает и очень хорошо воспринимает иронию. Не заметить всего этого было невозможно, но он не становился менее бдительным потому, что это замечал.

Однако что-то ему подсказывало, что если попытаться объяснить все это Далей, она снова встанет на путь тревог, что никому из них не полезно. И потому…

– Иммунитет, – согласился он. – У большинства людей его нет, но меня никогда еще не путали с большинством.

Она слабо улыбнулась.

– Я почувствовала немалое облегчение, пилот Джела.

– Рад быть полезным, – отозвался он. – Если тебе это поможет, то скажу еще вот что. По-моему, пилот Кантра прилагает немало усилий, чтобы быть сварливой и неприятной. Тем самым она держит окружающих на расстоянии, где у них меньше шансов попасть под влияние тех факторов, над которыми у нее нет власти.

Глаза Далей округлились.

– Нет власти… Я не думала об этой стороне вещей, пилот.

– А на обдумывание этого стоит потратить какое-то время, – сказал он и еще раз широко ей улыбнулся. – Тебя еще что-то беспокоит или мне пора убираться, чтобы ты смогла принять душ?

– Полагаю, я на все беспокоящие меня вопросы ответ получила, пилот. Я благодарю вас.

Она скользнула вдоль двери в угол, освобождая ему место для маневра.

– Рад быть полезным, – отозвался он, боком пробираясь к двери – и выходя за нее.

Кантра была на мостике. Положив скрещенные руки на спинку кресла пилота, она сосредоточенно смотрела на главный экран. Она вымылась и переоделась в корабельный костюм, и Джела на мгновение остановился, чтобы полюбоваться живой грацией ее стройной фигуры.

– Кто такой капитан третьего ранга Лоритон и почему я должна верить его сведениям?

В ее грудном голосе звучало нечто похожее на скучающее любопытство, а язык ее тела демонстрировал, что скука побеждает любопытство. Джела мысленно вынужден был признать, что эта женщина – настоящий профессионал.

– Капитан третьего ранга Лоритон – это офицер, старший в том секторе, где были сосредоточены операции Ринта дэа-Сорда, – спокойно ответил он, направляясь к ней. – Получив мое сообщение о деятельности сера дэа-Сорда, капитан Лоритон отправил на Талиофи отряд спецсил.

– И теперь отряд и Талиофи исчезли, – закончила она и посмотрела на него через плечо. – Так здесь сказано.

– Сказано, – согласился он.

Кантра выпрямилась и повернулась лицом к Джеле. Ее движения были плавными и неспешными.

– Не хотела бы проявить неуважения, но, возможно, карты капитана третьего ранга Лоритона устарели?

– Это могло бы объяснить, почему у него исчезла Талиофи, – согласился Джела. – Но это не объясняет исчезновение спецотряда. Видишь ли, коменданту не полагается терять корабли.

– Именно эти сведения ты услышал в порту и пошел проверять?

– Я услышал, что Талиофи исчезла, – ответил он, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки от нее, в зоне комфорта. – Записка Лоритона уже ждала меня, когда я включил комм. Мой другой источник подтверждает.

– Планету взорвали, как говорит этот командир. – Ее голос оставался бесстрастным. – Он только не упоминает, зачем и кто.

– Кто – шериксы, – ответил он. – Вероятнее всего, шериксы, хотя это мог быть и сам дэа-Сорд. Информация, которую я увел из его системы, говорила, что у него были для этого техника и средства. Зачем – чтобы не дать спецотряду обнаружить то, что там можно было обнаружить.

– Талиофи находится довольно далеко от переднего края, чтобы туда мог добраться враг, – сказала она, и это было правдой.

– Эту планету давно определили как один из узловых пунктов черного рынка. Немалая часть товаров шериксов шла через Талиофи. – Он выгнул бровь. – Или Ринт дэа-Сорд не торговал с врагом?

– Ринт дэа-Сорд торговал со всеми и всем, только бы получать как можно больше прибыли. – Она говорила лениво, словно они обсуждали обычные вещи. – Но подрыв планеты, на мой взгляд, выглядит непохоже на него. Он просто перебрался бы на одну из своих других планет и начал вести свои операции оттуда, – добавила она, приподнимая плечо. – Что он мог сделать в любом случае, поскольку невозможно сказать, какие именно атомы в огромном облаке осколков могли прежде быть им.

– Лоритон говорит, что они быстро установили за ним наблюдение, – напомнил он ей. – Не похоже, чтобы он куда-то перебирался. Скорее, это выглядит так, будто шериксы решили, что пора преподнести урок.

Ее изогнутые крыльями брови хмуро сдвинулись.

– Урок?

– «Мы можем протянуть руку и раздавить тебя в любой момент и любом месте, по нашему выбору, – провозгласил Джела, заставив свой голос звучать достаточно мощно и низко, чтобы звук отдавался от палубы подобно звону колокола. – Твоя планета может оказаться следующей. Бойся нас».

Губы Кантры чуть дрогнули.

– Так это тактика, да?

– Отчасти. Но в большей степени – но это считаю я, не имея доступа к материалам командира Лоритона – для того, чтобы уничтожить то, что нас там могло заинтересовать и что они не могли бы скрыть после высадки спецотряда и начала операции.

– Ну что ж, – Кантра бросила взгляд, на главный экран, – мне понравилась мысль заставить сера дэа-Сорда озаботиться своими делами, не оставив ему времени на продолжение нашего конфликта. Но куда меньше мне нравится, что для моего удобства исчезла целая планета. Мы не поладили с одним человеком. Конечно, его операции были масштабными, но я сомневаюсь в том, что бабушка Лай или малютка Тай принимали в них участие или получали от них прибыль.

– Ринт дэа-Сорд вел торговлю с врагом, – осторожно проговорил Джела. – Это сделало его нашим противником. Мы – это те, кто не шериксы и не создан ими. Таким образом, действия дэа-Сорда перешли из разряда просто незаконных в открыто враждебные нам. Он сознательно подверг опасности эту планету и ее население. Он знал, что такое шериксы и на что они способны. Эти погибшие не на твоей совести и не на моей – а на его.

Зеленые глаза встретились с его собственными, и он заметил какое-то движение… слишком мимолетное, чтобы успеть его истолковать. Ее лицо осталось спокойно и бесстрастно, и сейчас он уже знал, что это выражение маскирует ее уход в себя. Он ждал, поскольку не мог предпринять ничего полезного.

– Тогда у шериксов есть сведения об этом корабле? Этот вопрос был для него неожиданным… и перестал быть таковым, как только он вспомнил о ее приоритетах. Он отнесся к ее вопросу со всей серьезностью, которой тот заслуживал, учитывая все, о чем Лоритон не упоминал, но чего коснулся его второй информатор.

– По моим оценкам, шериксы видели твой корабль, но у них не было причин уделять ему особое внимание или выделять для расправы. Он был всего лишь одним кораблем из множества, прошедших через порт Талиофи.

– Не совсем.

Ее голос зазвучал немного резко. Он внимательно посмотрел на нее.

– Если у тебя есть информация, пилот, то сейчас пора поделиться ею с твоим вторым пилотом.

Она чуть слышно вздохнула, завела руку за спину и развернула кресло. Опустившись в него, она жестом показала на кресло второго.

Джела сел и развернулся лицом к ней, положив руки на подлокотники, демонстративно спокойно. Он чуть было не начал создавать атмосферу благожелательности, но вовремя остановился и, ограничившись выгнутой бровью, стал ждать.

Уголок ее губ чуть приподнялся – возможно, одобрительно. По крайней мере не будет никакого вреда, если он истолкует это именно так.

– Я никогда тебе не говорила, как у меня появился этот корабль? – спросила Кантра.

Она наверняка знала, что не говорила, но если у нее появилось настроение начать обмен бывальщинами, то у него возражений не было. И потому:

– Нет, пилот. Но мне хотелось бы услышать эту историю – если ее можно рассказать.

– Ее можно рассказать, – ответила она, и ее речь приобрела некий довольно приятный для слуха ритм. – В течение некоторого количества лет я занимала кресло второго пилота у Гарен йос-Фелиум из Клана Торвин. Поскольку Гарен была самой последней представительницей Клана Торвин (и, насколько мне удалось узнать, первой тоже), то после ее смерти корабль перешел ко мне. Тут нет никаких тайн, все просто и законно, как только можно пожелать.

Однако история становится туманной и интересной, если отойти еще на несколько лет назад. И вопрос, который тебе надо задать самому себе, таков: откуда у Гарен появился этот корабль? Такой хороший пилот, как ты, не мог не заметить, что на этом судне нет ничего второсортного или потрепанного. А что есть – это кое-какие интересные особенности, и не последняя из них – устройство первой помощи в той стене.

Она бросила на него пристальный взгляд. Он поднял руку и пальцы его сложились в просьбу: «Продолжай».

– Так. Ну, тут следует помнить, что Гарен говорила мало, а из того, что она все-таки говорила, половину следовало отбросить. Трудно было только понять, которую половину.

– Я когда-то был знаком с одним таким, – сказал Джела, показывая, что понимает ее слова. – Война захватила его, встряхнула и вышвырнула. У него не было контекста для произошедшего, так что он не мог сложить у себя в голове то, что случилось. Что еще хуже, он был единственным свидетелем одного события, которое представляло некоторый интерес для военных. Разведка попыталась вытащить из него информацию путем обсуждений. – Он поднял обе руки, демонстрируя пустые ладони. – В конце концов его накачали лекарствами, а потом поручили универсалам отсортировать сброшенные данные. Та же проблема: как решить, что – реальные факты, а что – попытка осмыслить произошедшее.

– Очень похоже на Гарен, – отозвалась Кантра и тихо вздохнула. – То, что мне удалось как-то восстановить (за много лет, заметь) из того, что она говорила и о чем молчала, это вот что: корабль попал к ней по капитанскому поединку, а побежденный капитан активно работал на врага, от которого и получил корабль со всеми его блестящими игрушками.

Джела наклонил голову, не испытывая особого удивления.

– И Гарен говорила мне – каждый раз, когда вообще что-то говорила, – что вещи, построенные врагом, – они никогда не забывают, кто их построил. Они зовут… И их слышат.

Он обдумал ее слова, не торопясь.

– Существуют способы вычистить сигнальные устройства шериксов, – сказал он спустя некоторое время.

Кантра подняла руку и уронила ее снова.

– Она проводила уборку. Каждый раз, как мы получали новую технику слежения, мы проводили уборку. Это – одна из причин, по которой у нас стоят те пушки, которые ты так обожаешь, вместо тех красавиц, что к нему прилагались. Устройство первой помощи – тут мы решили рискнуть, поскольку его польза больше, чем вероятность, что его услышат. Но теперь я думаю: если шериксы были на Талиофи и слушали, то не могли ли они услышать, как «Танец» поет им – и признать в нем своего?

Он почувствовал, как слова заполняют его рот – легкие, успокаивающие, не совсем правдивые слова, которые солдаты говорят гражданским в ответ на вопросы, ответы на которые гражданским знать не надо. Сомневаться в способности Кантры понимать было невозможно – и она была не из тех, кто предпочитает уютную ложь жесткой правде. Слово «крепкая» было еще слабой характеристикой для Кантры йос-Фелиум, наследницы Гарен из Клана Торвин, кто бы и откуда бы они обе ни были.

Мысленно вздохнув, он проглотил легкие слова, сделав пальцами знак: «думаю»…

Сидя напротив него, она откинулась на спинку кресла, полностью расслабившись, словно была готова ожидать результата его размышлений даже лет пятьдесят.

Но прошло все-таки меньше времени – и он выпрямился в кресле. Движение привлекло ее внимание, и она адресовала ему дружеский кивок.

Джела ответил на него и вздохнул, на этот раз так, чтобы она услышала.

– Сам корабль изготовлен не шериксами, хотя – судя по тому, что ты мне сказала, – они его переоснастили. Ты права, считая, что они должны были бы усеять его опознавателями, следящими устройствами и всяческими подслушивателями. Некоторые из них были бы видимы нашим сканерам, и стечением времени таких должно было становиться все больше. Мой комбинезон произвел проверку, когда я только входил на корабль: это проверка военного образца, и не исключено, что у меня на борту есть и такое, что пока не появилось на темном рынке. Моя проверка показала, что корабль чист. Чисты ли мы на самом деле…

Он прищелкнул пальцами.

– Если бы мы были в состоянии прочесть, найти, перенастроить или уничтожить все, что шериксы могут произвести, производят или будут производить, тогда мы не проигрывали бы в этой войне.

Молчание длилось секунд десять – и в течение этого времени он очень ясно ощущал на щеке давление хладнокровного взгляда ее зеленых глаз. Она подалась вперед, положив ладони на колени.

– Так что ты считаешь возможным, но маловероятным, что «Танец» слышали на Талиофи, – сказала она. – И не знаешь точно, есть ли на нем что-нибудь, что действительно могло быть услышано.

Он наклонил голову.

– Это – правильное резюме. Да.

– И мы летим к Дяде, – пробормотала она и вдруг адресовала ему широкую улыбку, заставившую солдатское сердце забиться быстрее, пусть даже она почти наверняка была поддельной: – А тебе не кажется, пилот Джела, что жизнь в ближайшее время должна стать интересной?