65-й КОРАБЕЛЬНЫЙ ГОД

В атмосфере ощущалась такая напряженность, что волоски на руках у Присциллы встали дыбом. Она сосредоточила все свое внимание на гобелене, висевшем над баром.

— Бренди, Присцилла?

Она вздрогнула, потом выдавила из себя улыбку.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

Он вручил ей рюмку, а потом прошел дальше, направляясь к рабочему столу.

Она последовала за ним и устроилась на стуле, стоявшем справа. Напряженность ощущалась ею как едва слышный звон.

Капитан отпил глоток выбранного им напитка.

— Горди сказал, что ты научила его быть деревом, — заметил он. — Я не говорю, что это — плохая мысль, Присцилла. Но я не могу не задуматься над тем, как отреагирует его мать, если я передам в ее объятия сына, покрытого зеленой листвой.

У нее вырвался тихий смешок.

— Нет, это внутреннее дерево. Паллин все время говорил Горди, чтобы он представил себе свою силу в виде реки. Но Горди Уверен в том, что сила — это сила, и вариаций тут нет.

— Понимаю. — Светлые глаза смотрели на нее очень внимательно. — Это был очень добрый поступок, Присцилла. Спасибо тебе за заботу о моем родственнике.

Она сделала кистью движение, которому научилась по гипнозаписям, предоставленным ей Линой.

— Доброта тут ни при чем. Он мне нравится. Он напоминает мне Брэнда — моего младшего брата — таким, каким я его в последний раз видела.

— Приношу тебе мои соболезнования. Но, возможно, когда ты в следующий раз приедешь домой, то убедишься, что он превратился в юного джентльмена. Я помню, как эта метаморфоза произошла с Вал Коном. — Он рассмеялся, и напряженная атмосфера словно заискрилась. — Это было по-настоящему страшно!

Она тоже засмеялась — тихо и неубедительно. Делая глоток бренди, она заметила потайное течение теплого восхищения: такого она не испытывала с того времени, когда была Сестрой в Храме.

— Я попросил тебя ко мне зайти, — продолжал тем временем капитан, — для того, чтобы обсудить новую структуру управления на корабле.

Она молча ждала пояснений. Он вздохнул.

— Дженис Уэзерби нас покинула, освободив должность второго помощника. Ты должна признать, что это — проблема. К третьему помощнику обращались, но он вежливо — я бы даже сказал, с забавной поспешностью — отказался от повышения. Первый помощник обратилась к капитану с просьбой о новом кандидате для подготовки на эту должность. — Он вытянул в ее сторону широкий указательный палец. — О тебе.

— Обо мне? — недоверчиво переспросила она, пристально глядя на капитана. — Я не имею квалификации, чтобы выполнять обязанности второго помощника.

— А разве я сказал, что имеешь? Тогда прошу меня простить, Присцилла. Я намеревался сказать, что Кэйзин попросила меня прикрепить тебя к ней, чтобы она научила тебя быть вторым помощником. Как это говорится? Ах моя ужасная, ужасная память!.. Ага! — Он прищелкнул пальцами. — Обучение на рабочем месте!

К напряженности и восхищению прибавилось смятение. Присцилла отпила еще бренди.

— Я не… Но почему я?

— А почему не ты? В конце концов, ты уже начала проходить подготовку. Я, конечно, признаю, что обучение, предложенное Кэйзин, будет гораздо более напряженным, но это то же самое обучение. Разница только в интенсивности. — Он немного помолчал. — Кэйзин — очень хороший учитель, Присцилла. Она летает на «Долге» больше пятидесяти лет, из них тридцать — в должности первого помощника. И она много обучала и меня — каким бы неблагодарным ни было это занятие.

Присцилла судорожно вздохнула.

— Я ей не нравлюсь.

— Нет. Она тебе не доверяла, насколько я понимаю. Но я также полагаю, что это — в прошлом. Но даже если бы это было не так, Кэйзин не из тех, кто позволит какой-то личной предубежденности помешать ей делать для корабля все, что в ее силах. — Он замолчал, вопросительно глядя на нее. — Ну, Присцилла? Ты хочешь получить эту должность?

Хочет ли она получить эту должность? Как жизнь! Испытывая глубочайшее изумление, она заглянула в себя — и обнаружила там такую же уверенность, как та, что позволила Горди найти Дерево.

— Да, — просто ответила она.

— Хорошо. Тогда остается объяснить несколько вещей. — Он помолчал, потом кивнул. — Во-первых, необходимо, чтобы ты получила лицензию пилота первого класса. Ты будешь приходить на мостик ежедневно сразу по окончании своей вахты. Я буду тебя обучать. Нет никаких препятствий к тому, чтобы к моменту нашего возвращения на Солсинтру ты стала пилотом первого класса.

Она подумала над тем, что он ей сказал.

— Шан?

Напряженность каким-то непонятным образом изменилась, хотя теплота осталась.

— Да, Присцилла?

— Разве при этом не получится… — Она вздохнула и сделала вторую попытку сформулировать свою мысль: — Капитан.

— А что капитан, друг мой?

— Если я должна буду являться для уроков при смене с вахты, разве капитану не придется нести тройную вахту?

— Время от времени. — Он ухмыльнулся. — Капитан сделан из прочного материала. Когда я знакомился с кораблем, я часто имел двойные вахты: меня обучали Кэйзин и мой отец, — а потом не спал еще полвахты, готовясь к следующему дню. — Он вопросительно наклонил голову. — Ты возражаешь, чтобы тебя обучал капитан, Присцилла?

— Нет, конечно…

Она ощутила эхо напряженности и эхо тепла. Если она не проявит осторожности, это эхо может ее захлестнуть.

— Прекрасно, значит, этот вопрос мы решили. Остальные моменты. Второй помощник подписывает стандартный корабельный контракт. Это означает, что ты больше не будешь находиться под моим покровительством, а перейдешь под покровительство «Исполнения долга»…

Остаться без его покровительства? Паника затянула отклики эха ледяной корочкой. Выйти из-под крыла клана Корвал, где были тепло, дружба и помощь? Оказаться изгоем… Стать…

— Присцилла! — Его голос превратился в пламя здравомыслия, которое стало растапливать лед. — «Исполнение долга» принадлежит клану Корвал и управляется им. Корабельный контракт гарантирует тебе такую помощь, какой не в состоянии дать частный контракт с Шаном йос-Галаном. Конечно, перед тем как его подписывать, ты его прочтешь.

— Да, конечно…

Чувствуя себя ужасно глупо, она поспешно сделала глоток бренди.

— Ты, конечно, хочешь узнать условия оплаты. — Он постучал по клавишам и развернул экран к ней. — Второй помощник получает три кантры за короткий полет плюс половину корабельной доли. Премии и выслуга лет… в настоящий момент неприменимы. Ты, конечно, начинаешь с низшего уровня оплаты. Нам осталось лететь четыре месяца, так что это следует пропорционально изменить… плюс количество, причитающееся по предыдущему контракту… компенсация за опасность… корабельная доля, надо о ней не забыть… о, и повышение доли… минус долг кораблю. Ну, кое-что из этого нельзя будет окончательно оценить до возвращения на Лиад, но, по-моему, я ничего не забыл, Присцилла. Вот минимум. Эта сумма тебя устроит?

Сумма была потрясающей. Светящиеся янтарные цифры представляли собой такое количество денег, какого она в жизни не имела. Этого хватило бы на то, чтобы трижды выкупить ее заложенные браслеты. Она могла бы купить Сто часов для Лины, и у нее все равно остались бы деньги на одежду, на книги, на записи, на жилье, на еду. Возможно, такой суммы она не заработала за всю свою жизнь… И это за один полет!

— Это… тут должна быть ошибка!

— Правда? — Шан нахмурился и повернул экран к себе. — Ну, тогда давай подсчитаем все снова. Базовый оклад второго помощника, процентный пересчет…

Она ощущала накатывавшиеся одна за другой волны эмоций: восхищение, волнение, возбуждение, усталость… Присцилла почувствовала, что она распухает под их напором, принимает их в себя и снова излучает, опять и опять. Радостное возбуждение все росло — как никогда с той поры, когда они с Неясытью…

Неясыть мертва.

А отголоски набегали все стремительнее — оттуда, где вообще не должно было быть звуков. Где не могло существовать движения. Благая Богиня… Она представила себе Дерево. Она сделала глубокий вдох, слыша, как голос Шана произносит какие-то цифры, и прислонилась к стволу — такому знакомому и уютному. Дерево получилось! Может получиться и Вихрь.

Она начала первую последовательность и почувствовала, как образ встает на место и приобретает отдельную жизнь. Спасибо тебе, Богиня! Ей необходимо попасть в свою каюту в течение ближайшего часа. За Спокойствием были покои Сна: окончание танца Вихря.

— Нет, Присцилла, боюсь, что эта цифра правильная. Но ты должна понять, что это — короткий полет и что нам до Солсинтры осталось меньше четырех месяцев. Если ты возобновишь свой контракт по окончании полета, то получишь больше. Это — простая арифметика. Ты будешь работать с самого начала и до конца, а следующий маршрут — длинный. На него уходит целый год. Присцилла?

Она прошла через Первую и Вторую Двери. Следующей была Дверь Спокойствия, где ей можно будет на какое-то время задержаться, пока она не войдет в Сон.

— Эта сумма более чем достаточна, капитан, — пробормотала она. — Я удивилась потому, что она показалась мне очень большой.

— О! Ну, «Долг» — это же все-таки флагман Клана Корвал. Ты ведь не хочешь, чтобы мы платили столько же, сколько на рудовозе, правда?

— Да, капитан.

Спокойствие было уже совсем близко… а потом она вошла в него. Присцилла спокойно вздохнула и сделала глоток бренди.

Сидевший напротив нее капитан напряженно застыл, потом встряхнул головой и встал.

— Кажется, мы обсудили все основные вопросы, Присцилла. Ты начнешь свои занятия с Кэйзин в час. Я буду ждать тебя на мостике для урока пилотирования в шесть. Когда ты проснешься, у тебя на экране будет копия контракта второго помощника. Доброй ночи.

Такая резкость была для капитана нехарактерна. Однако Присцилла решила, что он тоже устал, и, кланяясь, улыбнулась ему.

— Доброй ночи, капитан.

Дверь за ней закрылась — и в этот момент у Шана подкосились ноги. Он с судорожным вздохом рухнул в кресло и закрыл лицо руками.

С трудом овладев собой, он тяжело поднялся на ноги и направился было к двери с красной полосой, за которой была его личная каюта. Но у двери он остановился.

Повернувшись, он пересек комнату и вышел в коридор.

Там было тихо и царил полумрак: очень кстати для его отчаянно пульсирующей болью головы. Инстинктивно отыскав нужную Дверь, он приложил ладонь к сенсору.

Секунду он испытывал отчаяние: ее нет! Но тут дверь отъехала в сторону. Глаза цвета меда вопросительно устремились на него.

— Шан? — А в следующую секунду она уже обхватила его рукой за пояс и завела в каюту. — Мой бедный друг! Что случилось? Ах, денубиа…

Позволив усадить себя на кровать, он спрятал лицо в теплую ложбинку у основания ее шеи и почувствовал, как начинается исцеление.

— Она отгородилась от меня, Лина. Она уже дважды от меня отгородилась!

65-й КОРАБЕЛЬНЫЙ ГОД

Контракт был совершенно ясен. К нему было добавлено приложение, где оговаривалась минимальная сумма, которую второй помощник получит на Солсинтре, и содержалась формула, по которой она была исчислена. В приложении оговаривалось, что данная цифра не является окончательной и будет пересчитана после прилета на место по той же формуле с учетом дополнительных премий, премий за нахождение нового товара, корабельных долей или долгов.

Присцилла приложила руку к экрану и почувствовала легкое покалывание в ладони: машина зарегистрировала отпечаток. Тихий гудок был знаком заключения контракта.

Когда она отняла руку от экрана, ее пальцы сжались в полузакрытый кулак. Она секунду смотрела на него, а потом широко улыбнулась и повернулась, чтобы надеть рубашку.

Когда Присцилла повернула за угол, дверь Лининой каюты открылась. Она ускорила шаг.

— Доброе утро.

— Присцилла! Рада тебя видеть, подруга. А я уже считала себя обреченной на одинокий завтрак из-за того, что разнежилась в постели!

Присцилла решила, что это пошло Лине на пользу. Лицо ее буквально светилось, губы мягко изгибались. Она так и лучилась теплой радостью и удовлетворением.

— Ты прекрасна! — сказала она неожиданно и потянулась за хрупкими золотистыми пальчиками.

Лина рассмеялась.

— Хоть мне, конечно, очень неприятно возражать подруге, я считаю необходимым сообщить тебе, что по клановым меркам считаюсь лишь умеренно привлекательной.

— Слепцы, — прошептала Присцилла, а Лина снова рассмеялась.

— Но я слышала, что ты всего через час должна начать работу в качестве второго помощника! — весело проговорила она. — Гешада, денубиа. Кэйзин очень осмотрительна, но она человек холодный. Такой уж у нее характер. Не обращай на это внимания.

— Хорошо, не буду, — согласилась Присцилла, благоговейно глядя на подругу.

— Обидно, что у тебя не будет времени, чтобы регулярно приходить в библиотеку любимцев, — продолжала трещать Лина. — Ты там многого добилась. Я даже не рассчитывала на то, что молодых сильфоков удастся хоть немного приручить. И другие тоже заметили, как много ты там смогла изменить. Да, вот и Шан только этим утром сказал…

Присцилла ахнула, почувствовав удар обжигающей боли, и стремительно отшатнулась от ревности к спокойствию… чтобы обнаружить, что ей преградили дорогу, а тонкая рука сжала ее запястье.

Лина вскрикнула:

— Не надо!

Присцилла замерла — внешне и внутренне.

— Ладно.

— Хорошо. — Лина улыбнулась. — Мы с Шаном — давние друзья, Присцилла. А к кому еще ему было обратиться, когда он был травмирован и ему понадобилась помощь? А ты… Денубиа, тебе не следует ограждаться так неожиданно: вежливость требует предупреждать о таком! Это же больно! Ты ведь не можешь не знать… Неужели твои учителя никогда не говорили тебе, что с собратом-целителем себя так не ведут?

— Собратом-це… — Присцилла попыталась понять услышанное, но сначала уцепилась за первую нелепость. — Ты хочешь сказать, что открыта все время?!

Лина заморгала.

— А мне следовало бы вечно прятаться за Стеной и бояться воспользоваться тем, чем я владею? А ты бы добровольно согласилась на слепоту, вместо того чтобы пользоваться глазами? Я — Целитель! Как же мне не быть открытой?

Присцилла была засыпана недоумением-симпатией-досадой-следами пережитого удовольствия. Стараясь устоять перед напором эмоций, она услышала вздох подруги.

— Совсем необязательно терять голову. Ты можешь закрыться наполовину? Сейчас тебе необязательно чувствовать все оттенки.

Присцилла отыскала нужные приемы, действуя неуверенно, словно новичок. Мощные, волны эмоций превратились в фон. Она глубоко вздохнула: ее мысли уже были заняты вторым абсурдом.

— Шан — целитель? Мужчина?!

Улыбка Лины стала по-кошачьи довольной.

— Это так верно, что Шан — мужчина, — пробормотала она, и Присцилла снова ощутила болезненный укол ревности. — Верно и то, что он — обученный и умелый целитель. Разве я люблю тебя меньше, денубиа, если люблю и других?

— Нет. — Она снова вздохнула, продолжая разбираться с непонятной ей нелепостью. — Это… На Синтии мужчины — даже посвященные в Круг — не бывают плетельщиками душ. Нас учат, что они лишены этой способности.

— Возможно, на Синтии они ее лишены, — сухо ответила Лина. — В конце концов, Шан — лиадиец, и учение Синтии до нас пока не добралось. Тех из нас, кто способен это вынести, учат обращать внимание, пользоваться данными, которые дают нам все наши чувства. Шан не из тех, кто способен только воздвигнуть Стену и оберегать свое душевное равновесие, никогда за нее не выглядывая. И я тоже. И это больно, денубиа, когда ты находишься в контакте с кем-то и вдруг — без всякого повода и без предупреждения — от тебя отгораживаются. Ты больше не должна так делать. Экстренная ситуация — дело другое: ты должна действовать, чтобы спасти себя. Если вдруг оказывается, что тебе необходимо отгородиться от другого целителя, полагается сказать: «Извините, но я нуждаюсь в уединении» — и только потом скрываться за Стеной.

Присцилла понурила голову.

— Я не хотела сделать ему больно. Я хотела его защитить! Мне казалось, что я создаю… ложное эхо, из-за того, что устала.

Ее охватили сочувствие, тепло и приязнь. Присцилла почувствовала, как ее отпускает напряжение, и подняла голову. Лина улыбалась.

— Он знает, что боль была причинена ненамеренно. Лучшей компенсацией будет просто больше так не делать. — Она протянула руку. — Пойдем, нам придется спешно заглатывать еду!

ТРЕАЛЛА ФАНТРОЛ, ЛИАД

Таам Оланек сделал еще один глоток превосходного бренди, смакуя его букет. Нову йос-Галан вызвали с приема несколько минут тому назад.

— Дела, — тихо сказала она Элдему Глоди, с которым разговаривала.

Оланек позволил себе с любопытством подумать, что за дело могло заставить Первого представителя ведущего клана Лиад (в конце концов, что толку притворяться, будто это не так?) на столь долгое время оставлять прием, на котором она исполняет роль хозяйки.

Конечно, оставалась леди Антора, которая только-только окончила университет, но держалась с непринужденностью, сделавшей бы честь и человеку лет на десять старше ее. В данную минуту она с очень милой серьезностью выслушивала леди йо-Хата. Он подумал было, не вызволить ли девочку из когтей этой старухи, но тут леди Антора сама сумела это сделать, да так изящно, что он преисполнился восхищения. Отнюдь не красавица, не то что ее сестра: по общепринятым меркам слишком пышные грудь и бедра — но ума и вкуса предостаточно.

Оланек мысленно признал, что это относится ко всем йос-Галанам. Даже уродец-старший может похвастаться таким острым умом, что того и гляди обрежешься.

Их недостаток — как каждого в отдельности, так и всех вместе — заключался в их молодости. Если боги пожелают, они перерастут — или перехитрят — этот недостаток без особых проблем, и Корвал по-прежнему будет оставаться на своей вершине, яркий и неколебимый.

А Племиа будет медленно скатываться в забвение.

Оланек раздраженно поднес к губам рюмку. Это казалось ему несправедливым.

— Элдема Оланек? — произнес рядом с ним мягкий влекущий голос.

Он повернулся и сделал поклон — не ниже положенного, но без чувства раздражения. То, что она обратилась к нему как к Первому представителю, а не как к лорду Оланеку или Делм Племиа, было достойно внимания.

Он улыбнулся.

— Элдема йос-Галан. Чем я могу вам служить?

— Вашим терпением, сэр, — пробормотала Нова. Ее бледные губы изобразили то, что для нее считалось улыбкой. — Я глубоко сожалею в том, что это необходимо. Возможно ли, чтобы вы позволили небольшому делу помешать вашему удовольствию?

Все более странно. Он медленно кивнул.

— Я полностью в вашем распоряжении.

Было очевидно, что Нова желает обращаться с ним как с коллегой. Интересно, зачем Клану Корвал обсуждать какие-то дела с кланом Племиа, когда они вращаются в столь разных сферах? И почему это происходит в такой странный момент, посредине пышного и весьма приятного приема? Почему не связаться с ним завтра в его кабинете? Неужели ее дело может быть настолько срочным?

Тем не менее он вышел следом за ней из зала, отказавшись от новой рюмки бренди. Они молча прошли рядом по широкому коридору, который перешел в следующий. Там его спутница повернула направо.

Оланек заметил, что эта часть дома гораздо старее. Двери в ней были деревянные, с большими нарядными ручками в центре. Нова йос-Галан остановилась у второй по порядку двери, повернула ручку и отступила в сторону, с поклоном пропуская его вперед.

Этот знак был приятен: никто не мог обвинять Клан Корвал в склонности к лести. Какой им был бы от этого прок? Оланек кивнул и прошел в комнату.

Он остановился у самого порога, чтобы рассмотреть помещение. Это оказался кабинет или офис, где дерево и ковер с красным узором создавали атмосферу тепла. Символ Клана Корвал, почтенные Дерево и Дракон, висели над горящим камином. Он сделал шаг к огню, услышал шорох — и повернулся к хозяйке дома.

Она жестом попросила у него прощения — изящные руки стремительно взметнулись — и прошла к письменному столу. Оланек последовал за ней.

— Будьте так добры, прочтите это сообщение. Мне следует пояснить, что оно только что получено по узколучевой связи.

«Приветствие от капитана Шана йос-Галана Элдема Нове йос-Галан», — говорили ярко-желтые буквы. Такое начало послания от брата к сестре было что-то чересчур официальным — но это деловое письмо. Оланек допил остатки бренди и стал читать дальше.

Закончив чтение, он застыл в полном молчании, а когда заговорил, то тон его был ледяным, а слова — из самого высокого наречия.

— Племиа не в восторге от этой шутки, Элдема. Мы требуем…

— Нет, — спокойно прервала она его, — вы не требуете. Невозможно думать, будто мой брат мог придумать и сыграть подобную шутку Невозможно, чтобы он выдвинул официальные обвинения таким образом — в виде вопросов капитана «Исполнения долга» к своему Первому представителю. — Она глубоко вздохнула, и сапфирово-синяя ткань платья у ее горла затрепетала. — Мой брат не дурак, Элдема. Он разбирается в поступках и последствиях поступков. Что, я полагаю, он продемонстрировал, пока сам был Первым представителем. Вам следует знать, что в момент нападения на мостике находился господин дэа-Гаусс. Я предоставлю вам решать, мог ли он принять участие в подобном, не будь все переданные нам сведения абсолютно правильными.

— Я хотел бы поговорить с господином дэа-Гауссом.

— Конечно, — спокойно согласилась она. — Я уже отправила послание, отозвав его специально для этой цели.

— Возможно, следовало бы вернуть обратно и корабль вашего брата, — угрожающе сказал он.

Она высокомерно подняла брови.

— Не вижу оснований. Их маршрут уже почти закончен. Капитан йос-Галан получил указания от своего Первого представителя, за которыми он обращался. На данный момент, естественно. — Она устремила на него многозначительный взгляд своих необычных лиловых глаз. — Нет нужды говорить, что Клан Племиа будет действовать благородно и разумно, слушая во все уши, глядя во все глаза. Корвал на это рассчитывает.

Чтобы его так поучала эта девчонка, когда он был Первым представителем — да, и Делмом к тому же! — дольше, чем она прожила на свете! Он овладел собой, поднес к губам опустевшую рюмку — и с достоинством кивнул.