Глава 15

Аманда ничуть не удивилась, когда на вечеринке, куда отправилась с родственниками, первым, кого она увидела, войдя в огромный зал, из окон которого виднелись Калифорнийские холмы, оказался не кто иной, как Пьер. Он был, как всегда, неотразим: в темных слаксах и белом пиджаке, подчеркивающем его бронзовую кожу и волнистые черные волосы. У Аманды пересохло в горле, сердце тревожно забилось и ноги подкосились.

К счастью, она стояла рядом со столиком и оперлась на него, не в силах оторвать взгляда от высокой, гибкой фигуры Пьера, резко очерченного рта и руки с длинными сильными пальцами, медленно поглаживающими бокал с вином: вверх, вниз — так еще совсем недавно они ласкали ее тело. Неужели она всю жизнь так и будет страдать по нему?

Как и следовало ожидать, Пьер был в центре внимания длинноногих красоток, типичных калифорнийских блондинок, пожиравших его глазами. Бедняжка Элен! Ну и муженек ей достанется! Аманда помрачнела; в этот момент Пьер обернулся и заметил ее. Аманда почувствовала — он потрясен! Пьер вдруг замер, словно обратился в соляной столп!

Тряхнув волосами, она направилась к нему, радуясь, что отлично выглядит: шелковое платье от Сандры Роудс, переливающееся всеми цветами радуги, оттеняло ее роскошные рыжеватые волосы. Они заметно отросли и вились почти как у “Мэнди”, только цвет был естественный.

— Привет, Пьер, — небрежно сказала она. — По-прежнему давишь виноград в Калифорнии?

— Причем босиком, — ответил он и, ловко освободившись от многочисленных поклонниц, повел Аманду в укромное место, подальше от толпы, где можно было побеседовать под тихую музыку Мансини. — Признаться, не ожидал тебя здесь встретить, — сказал он.

— На вечеринке или в Калифорнии?

— И там, и там.

— У меня была утомительная командировка в Южную Америку, и я решила расслабиться на ранчо у родственников в Аризоне.

— Тебя занесло далековато от Аризоны.

— Не слишком, если под рукой собственный самолет.

— Те еще родственники, да?

— Лучше не бывает, — улыбнулась она. — А ты, я так понимаю, на своем любимом винограднике?

— А где же еще? После замка это мое любимое место. И Элен тоже здесь нравится.

Аманда как будто невзначай обвела взглядом зал.

— Сейчас она в Париже, готовится к свадьбе. Сначала мы не хотели пышной церемонии, но постепенно вошли во вкус, дальше больше…

— Ну и где же будет свадьба? В Елисейском дворце?

Он усмехнулся, но ничего не ответил. Возможно, боится, что она рассчитывает на приглашение? Между прочим, если он не пригласит ее с родителями на свадьбу, это будет весьма нелюбезно с его стороны. Но напрашиваться она не собиралась и все никак не могла придумать, что бы еще сказать. Ей только хотелось узнать, скоро ли Пьер станет мужем другой женщины.

Она украдкой рассматривала его из-под полуопущенных ресниц: лицо осунулось, под глазами появились морщинки (раньше она их не замечала). Ничего удивительного: в этой жизни за все надо платить, тем более за удовольствия.

— Я все хотела тебя спросить, — тихо произнесла Аманда, — твоя мама очень на меня обиделась за то, что я ее обманывала?

— Гораздо больше мама обиделась на меня — за то, что я морочил ей голову. Но ее очень позабавило, когда она узнала, как ловко ты заморочила голову мне! Я получил по заслугам, Мэнди-Аманда. Если мне не отказывает память, когда я живописал тебя Люсьену, то был весьма груб. Ты меня простила?

— Давным-давно, — небрежно сказала она и подумала, что он сделает, если она сейчас бросится ему на шею, умоляя не жениться на Элен.

— Ты, наверное, здорово посмеялась, когда я попросил тебя стать моей любовницей?

— Если откровенно, мне было противно.

— Ну разумеется, будь откровенной, — насмешливо протянул он. — Это внесет некоторое разнообразие в наши отношения, согласна?

Аманда подошла к открытому окну и вдохнула свежий ночной воздух.

— Наверное, мне должно было льстить, что я тебе нравлюсь, но мне просто жаль Элен. Она слишком хороша для тебя.

— Согласен. — У него на виске задергалась жилка. — А что ты скажешь, если узнаешь, что я собираюсь быть ей верным мужем?

— Скажу, что из тебя вышел бы непревзойденный комик!

— Я вполне серьезно.

— В таком случае я рада за Элен.

Аманда не могла смотреть ему в глаза. Какая мука быть рядом с ним! Она искала предлог, чтобы скорее уйти; Аманда глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, но эффект получился обратный: она почувствовала аромат его лосьона и неповторимый запах его кожи.

— Ну а как у тебя с Люсьеном? — вдруг спросил он. — Когда свадьба? Аманда удивилась.

— Как, разве ты не знаешь?

— Как видишь, нет. Поэтому и спрашиваю.

— Мы передумали.

Он смотрел на Аманду невидящими глазами и только через какое-то время сказал:

— Извини. Я ничего не знал. Я приехал в Калифорнию через неделю после того, как ты уехала из Парижа, и с тех пор о Люсьене ничего не слышал. Единственное, что я знаю (от нашего общего друга): в их австралийском офисе возникли проблемы и он срочно отправился туда.

— Вот тогда мы и разорвали помолвку.

— Вернее сказать, ты, — уточнил Пьер. — Я ужинал с Люсьеном накануне отъезда, и он весь вечер пел тебе дифирамбы.

— Не усугубляй мои угрызения совести, — грустно улыбнулась она. — Наверное, я слишком независимая. Перспектива быть связанной узами брака меня пугает.

— Обычно этим страдают мужчины.

— Например, ты, еще в недавнем прошлом.

— А теперь вот решил остепениться.

— Хорошо, что “Мэнди” не приняла твое предложение, — съязвила Аманда, — а то бы осталась, бедняжка, не у дел!

— Ну и какие у тебя планы? — спросил он, чтобы поменять тему.

— Работать и жить в свое удовольствие.

— Ну ты и язва! — не сдержался Пьер. — Не забывай: девочки, которые любят играть с огнем, часто обжигают пальчики.

— Вот как? — И она, как “Мэнди”, часто-часто заморгала.

— Хватит! — строго сказал Пьер. — Зря стараешься.

— Ты что, окончательно поправился?!

— Угадала. Хочешь что-нибудь выпить?

— Нет, благодарю. У тебя такой вид, что того и гляди чего-нибудь подсыплешь.

Пьер молча развернулся и ушел…

У Аманды навернулись слезы, и, чтобы сдержать их, она широко раскрыла глаза, но несколько слезинок повисли на ресницах и скатились по щекам.

Пьер больше не обращал на нее внимания. Хотя Аманда тоже делала вид, что его вообще здесь нет, она не могла не видеть целый рой девиц, облепивших его, как мухи банку с медом, и откровенно позавидовала той, с которой Пьер ушел. Интересно, переспит ли он с ней? Наверное, да, зная его слабость. Он сказал, что собирается стать верным мужем, но Аманда готова поспорить на что угодно: Пьер чертовски неверный жених!

Аманда безуспешно старалась забыть Пьера, но мысль о том, что он совсем рядом, не давала ей покоя и отравляла удовольствие от путешествия по самой живописной части Калифорнии.

Когда они ехали по широким, зачастую пустым дорогам и видели указатели “Домэн Шандон”, “Крюг”, Аманде казалось, что она во Франции, только здесь все значительно больше, просторнее.

Да, эксперимент с саженцами винограда, привезенными из Старого Света, явно удался, и теперь известные виноделы из Франции перенимали новшества местной промышленности. Здесь все делали машины. На смену деревянным бочкам пришли стальные резервуары; температура регулируется термостатами, а эксперты, составляя букет вина, полагаются не только на свой “нос", но и на богатый научный опыт.

Вместе с родственниками Аманда посетила несколько виноделен, и ей стало ясно, почему Пьер так увлечен своей работой. Создать хорошее вино так же нелегко, как вырастить хорошего ребенка!

Если бы она вышла за него замуж, с какой бы радостью работала вместе с ним! Это бы еще прочнее скрепило их союз, с Элен у него так не получится: ведь у нее своя цель в жизни.

Хватит думать о Пьере, уговаривала себя Аманда, и ей становилось так грустно, что она была готова тотчас сложить вещи и вернуться в Англию. Но чтобы Пьер не подумал, что она от него бежит, Аманда решила остаться еще на неделю в надежде, что больше не встретится с ним.

Тем не менее они встретились. В ресторане “Солнечная обитель”, где меню было столь же великолепно, как и вид из окна. Похоже, Калифорния состязается с Францией не только в качестве вин, но и в превосходной кухне.

Аманда с родственниками наслаждалась ужином и видом из окна. Слегка опьянев от превосходного кларета, Аманда вскоре почувствовала себя лучше, чем когда бы то ни было. Она даже решила, что наконец-то “переболела” Пьером, как вдруг он появился с какой-то дамой, и она поняла, что заблуждается.

Какими невзрачными казались рядом с ним все другие мужчины! Просто пигмеи! Нет, она не права: кругом широкоплечие, высокие, длинноногие американцы. Но ни у одного из них нет того чувственного магнетизма, который, глядя, как Пьер идет по залу, ощущала любая из женщин, сидящих в ресторане.

Столик Пьера был отлично виден Аманде, так же как и его спутница, очень эффектная дама лет за тридцать. Пьер оживленно с ней беседовал. Иногда он улыбался, но, судя по его сосредоточенному виду, речь шла о бизнесе.

Через какое-то время освободился соседний столик. В этот момент Пьер отвлекся от разговора и оглянулся. Он сразу заметил Аманду и после минутного колебания шепнул что-то своей спутнице, встал и подошел к ней.

Натянутым тоном Аманда представила его Джону и Аннетт и по взгляду Джона поняла, что он сразу догадался, с кем их познакомили.

— Дюбрей, — повторил Джон. — Вы случайно не тот самый родственник, который унаследует титул Генри?

— Увы, это я. Щекотливое положение, но что поделаешь: закон есть закон.

— А вы будете жить в доме, когда…

— Джон! — взглянув на Аманду, одернула мужа Аннетт.

— Прости, Аманда, — извинился Джон. — Вряд ли тебе приятно обсуждать эту тему.

— А почему бы вам с вашей спутницей, когда вы поужинаете, не выпить вместе с нами чашечку кофе? — предложила Аннетт.

— Боюсь, это будет не скоро, — ответил Пьер, заметив, что кофе уже заказан. — Я, собственно, хотел пригласить вас завтра ко мне на винодельню, на ленч.

— Мы уже так на них насмотрелись, — возразила Аманда, — что…

— С удовольствием! — охотно согласилась Аннетт.

— Отлично. Буду ждать вас около одиннадцати. Тогда я успею вам все показать. — Он собрался идти, но, посмотрев на Аманду, сказал:

— И тебя я тоже жду.

Аманда молча улыбнулась: идти туда она не собиралась. Притворится, что болит голова, и наплачется вдоволь.

Однако случилось так, что ей не пришлось притворяться: после бессонной ночи у нее на самом деле раскалывалась голова, и пришлось глотать аспирин.

— Я позвоню Пьеру и скажу, что сегодня мы прийти не сможем, — предложила Аннетт.

— Пожалуйста, не звони, — попросила Аманда. — Вы с Джоном идите, а я отосплюсь.

— Пьер так расстроится! Уверена, он пригласил нас только из желания увидеть тебя. Я заметила, как он на тебя смотрел.

— Пьер смотрит так на всех молодых женщин, — тихо сказала Аманда, закрывая глаза в надежде, что Аннетт догадается уйти.

К счастью, Аннетт ушла, и Аманда, зарывшись поглубже в подушки, начала молиться, чтобы ее взял сон. Наконец она заснула, и разбудил ее часа через два телефонный звонок. Подняв трубку, она услышала голос матери.

Сначала Аманда никак не могла проснуться.

— Ты откуда? Что случилось?

— Ничего не случилось, моя дорогая. Звоню из дома. Откуда же еще? Просто хочу узнать, как ты себя чувствуешь и когда вернешься. Сто лет тебя не видела.

— Около того, если учесть, сколько я была во Франции.

— Да, кстати о Франции. — Мать засмеялась. — Вчера вечером разговаривала с Элианой.

Аманда окончательно проснулась: интуиция подсказывала ей, что именно поэтому мать и позвонила.

— Мадам Дюбрей говорила обо мне? Пьер сказал, что она не сердится, но я не знаю, можно ли ему верить.

— Значит, ты его видела?

— Столкнулась с ним нос к носу, как только сюда приехала. Знаешь, Джон и Аннетт пошли к нему на ленч, а у меня разболелась голова, и мне пришлось остаться.

— На самом деле?

— Представь себе! — (На другом конце провода молчали.) — Мама, ты где?

— Здесь, моя дорогая. — (Опять молчание.) — Просто я подумала, тебе, наверное, будет интересно: через месяц Элен выходит замуж.

Трубка выскользнула у Аманды из рук, но она поскорее опять ее схватила.

— Ну и что? — еле выдавила она.

— Не за Пьера.

— Что-то плохо слышно, — промямлила Аманда.

— Все отлично слышно, моя милая, и ты не ослышалась. Элен не выходит замуж за Пьера и никогда не собиралась.

— Не собиралась?

— Элиана сказала, что она вот уже год помолвлена с молодым врачом. Но он сначала хочет закончить учебу, а потом жениться.

— А почему же Пьер… Нет, этого не может быть! Это глупо!

— Ну если подумать как следует, не так уж и глупо.

— А что еще сказала мадам Дюбрей.., и что ты ей сказала? Давай, мама, выкладывай все.

— Успокойся, я не сказала ничего, что могло бы тебе не понравиться. Просто решила узнать, как у нее дела, и заодно спросила про свадьбу. Вот тогда она и сообщила, что Пьер даже не обручен! Остальное тебе известно.

— Но когда ты об этом узнала, ты же что-то сказала? — не унималась Аманда.

— Только то, что не правильно тебя поняла.

— А еще?

— Я.., я сказала, что вы с Люсьеном расстались. Но ведь это не секрет?

— Не секрет, — согласилась Аманда. — Пьер и так все знает. Все равно я никак не могу понять, зачем он выдумал эту помолвку с Элен.

— Где же твоя женская интуиция, моя дорогая? Послушай, что подсказывает тебе сердце.

— Обычно матери советуют дочерям совсем другое!

Мать засмеялась и повесила трубку; Аманда откинулась на подушки и лежала без сна, думая над тем, что узнала от матери. Могла быть лишь одна причина для вымышленной помолвки Пьера с Элен: убрать с дороги “Мэнди”. Но если так, зачем он просил “Мэнди” стать его любовницей?

И вдруг ее осенило:. Пьер хотел, чтобы “Мэнди” его возненавидела. Однако он крупно рисковал, думала Аманда. Пьер бы здорово влип, согласись “Мэнди” стать его подружкой! Зная богатый опыт Пьера, можно не сомневаться: он в любом случае нашел бы выход.

Так что мама напрасно надеется, что Пьер использовал Элен по той же причине, что и она Люсьена.

В мрачном настроении Аманда отправилась в душ. Вода взбодрила ее и подняла ей настроение; выйдя из душа и посмотрев на себя в зеркало, она увидела стройное рыжеволосое создание с загорелыми руками в капельках воды и острыми сосками. Они так же набухали от прикосновений Пьера. Аманда со стоном отбросила полотенце и закрыла лицо руками.

Нет, так больше продолжаться не может: ее чувства то взлетают вверх, то падают вниз, как взбесившийся лифт. Не помогли ни встречи с другими мужчинами, ни напряженная работа; так в чем же искать спасения? Вспомнив пословицу “Время лучший лекарь”, она решила возвратиться домой.

Аманда заказала билет и, узнав, что рейс в восемь утра, решила переночевать в Сан-Франциско.

Когда вернулись родственники, Аманда уже заказала номер в гостинице “У Марка Хопкинса”, сложила вещи и сидела в шезлонге, медленно потягивая прохладное вино.

— Как жаль, что ты не пошла с нами! — сокрушалась Аннетт. — Пьер нас так славно развлекал.

— Ну и что же вы делали? — Аманда диву давалась, как это у нее получается быть такой спокойной и равнодушной.

— Сначала он показал свой дом (это такая прелесть: белая вилла с обстановкой в мексиканском духе), а потом был ленч на свежем воздухе в тени деревьев с видом на виноградник.

— Судя по всему, ленч был отменный, если учесть, что уже пять часов! Джон рассмеялся.

— Мы не только ели, старушка! Пьер предложил нам продегустировать столько разных вин, что мы потом целый час приходили в себя!

— У меня до сих пор кружится голова, — призналась Аннетт, опустившись в кресло. — Ты не обидишься, если мы отложим ужин в ресторане?

— К ужину меня уже здесь не будет, — заявила Аманда. — Утром я лечу в Англию, а переночую в Сан-Франциско.

Несмотря на уговоры Джона и Аннетт, Аманда твердо стояла на своем, и через два часа, нежно распрощавшись, она уже ехала в Сан-Франциско.

Завтра в это же время она будет за тысячи миль от Пьера и тогда наконец начнет все сначала.

Глава 16

Когда Аманда увидела мерцающие над водной гладью огни Сан-Франциско, еще не было девяти; она тут же пожалела, что ей не удастся побыть здесь хотя бы дня два. Она даже хотела поменять билет, но передумала: ее тянуло на родину, к родителям, привычному покою и уюту отчего дома.

Придя в номер, Аманда приготовила ночную сорочку и туалетные принадлежности, но спать еще не хотелось, и она решила пойти в самый знаменитый бар гостиницы “На крыше у Марка”, откуда открывалась великолепная панорама города и был виден залив.

Как и следовало ожидать, свободных столиков не оказалось, а когда один в самом центре зала освободился, она решила переждать, пока не освободится какой-нибудь другой, у окна.

Аманде надоело ждать, и она чуть было не ушла, но наконец столик у окна освободился, и она с наслаждением села, заказала шампанское, надеясь расслабиться под убаюкивающий гул голосов вокруг. Пока она шла по залу, за ней следила не одна пара мужских глаз: даже в полумраке бара блестящие рыжевато-золотые волосы и стройная фигура Аманды привлекали внимание. Но ее грустный вид отпугивал желающих подсесть к ней мужчин, и она в полном одиночестве потягивала шампанское и затуманенными от слез глазами смотрела, как мигают огни Сан-Франциско.

В баре становилось все многолюднее: любители рано поужинать заходили на часок перед сном, любители закусывать поздно заходили выпить перед ужином. В зале было накурено, и кондиционеры работали на полную катушку, так что стало даже прохладно, и Аманда закуталась в шерстяную шаль, которую предусмотрительно захватила с собой.

В баре все чаще раздавались смех и оживленные голоса; приходили завсегдатаи и новые посетители, в бокалах позванивал лед, сновали взад-вперед официанты. На пианино играли старомодные шлягеры, которые раньше казались Аманде смешными, а теперь от них хотелось плакать. Не в силах справиться со своим одиночеством, она поднялась и ушла из бара.

У лифтов скопилось много народу. Наконец один открылся, и из него вывалилась веселая компания. Аманда собралась ее обойти, и тут кто-то толкнул ее плечом с такой силой, что она отпрянула назад. Аманда вновь направилась к лифту, но ей опять преградили путь. Не глядя, она шагнула в сторону и, только услышав шумный вздох, подняла глаза и увидела, что это Пьер.

— Ты? — воскликнула она.

— Ты? — повторил он и вошел вместе с ней в лифт. — Что ты здесь делаешь?

— Остановилась на ночь по пути домой. А ты?

— То же самое. — Лифт заполнялся людьми, и Пьер продвинул ее в глубь кабины. — Аннетт и Джон сказали, что ты заболела.

— Просто головная боль.

— То есть предлог, чтобы не встречаться со мной?

— Если хочешь, да.

Он хотел выйти, но передумал.

— Выпьешь со мной?

— Я устала.

— Глупости! — Он схватил ее за руку и вытащил из лифта.

— Ты что себе позволяешь?! — возмутилась Аманда.

— Хочу тебя угостить.

— А я не хочу! И вообще, я уже устала ждать, пока появится свободный столик, большое спасибо, и…

Она не договорила: с сияющей улыбкой появился стюард-официант и тут же проводил их к уютному столику, скрытому от любопытных глаз живой стеной из цветов.

— Вот что значит связи! — саркастически заметила Аманда, опускаясь в кресло.

— Просто чаевые вперед, — сухо ответил Пьер, садясь рядом. — А теперь скажи, что это вдруг ты решила вернуться?

— Ничего не вдруг, — солгала она. — Я заказала билет несколько дней назад. И вообще, кто бы говорил! Ты же не сказал Аннетт и Джону, что уезжаешь!

— Какие мы наблюдательные!

— Что, не нравится?

— Представь себе, нравится, — неожиданно для нее сказал он. — О тебе, Аманда, можно сказать все что угодно, кроме одного: с тобой не соскучишься. Знаешь, я еще ни разу в жизни не встречал такой удивительной девушки.

— Ну так я удивлю тебя еще разок: ответь, зачем ты врал мне о себе и Элен?

— Я врал?

— Хватит, Пьер! Вчера моя мать разговаривала с твоей и узнала, что вы даже не были помолвлены!

— А-а. Вот почему ты сломя голову помчалась в Лондон.

Аманда от неожиданности обомлела.

— А какая связь между моим отъездом, тобой и Элен?

— Наверное, ты узнала, что я свободен, и решила просто сбежать.

— От тебя? — фыркнула она.

— А почему и нет? В конце концов, ты ведь тоже свободна. — Он прищурил глаза, словно его поразила какая-то мысль, и стремительно встал. — Пошли отсюда, — скомандовал он.

— Ты же хотел заказать выпить?

— Ты, если не ошибаюсь, не хотела. — Схватив за руку, он молча вывел ее из бара.

Двери лифта уже закрывались, но он успел втолкнуть Аманду и вошел сам.

— Куда мы едем? — поинтересовалась она. Пьер не ответил и каждый раз, когда лифт останавливался, наклонялся к ней, будто знал, что она на своем этаже попробует выскочить. Действительно, на пятнадцатом этаже Аманда сделала попытку выйти, но он ее удержал.

— Нет, погоди! Сначала поговорим. На следующем этаже они вышли. Пьер довел ее до своего номера и, даже когда отпирал дверь, не отпускал ее руки.

— Ну зачем же прибегать к грубой силе? — проронила она с наигранным спокойствием. — Никуда я не убегу. Поговорим, раз ты этого хочешь.

Он распахнул дверь, и она невозмутимо прошла в его спальню, точную копию ее собственной, включая туалетные принадлежности на столике и пижаму, разложенную на кровати.

— Чему ты улыбаешься? — спросил он, глядя на нее.

— Забавно, как все люди похожи, когда путешествуют.

— Жаль, что мы забываем, что похожи друг на друга, — резко сказал он. — Ночная рубашка вместо пижамы, “Живанши” вместо “Джой” и Люсьен вместо Элен. — Пьер пристально смотрел Аманде в глаза. — Ты поняла, о чем я?

Она прекрасно поняла и в душе проклинала его проницательность. Меньше всего она нуждалась в сочувствии Пьера. У нее от волнения вспотели ладони; Аманда прерывисто вздохнула, и тонкая шелковая ткань блузки натянулась на груди.

Пьер, не отрывая глаз от ее груди, заметил:

— Они всегда выдают тебя, Аманда. Когда ты злишься, они маленькие и острые, а когда счастлива, полные и круглые.

— Смотри, как бы я не начала анализировать тебя, — пригрозила она, — тогда тебе не поздоровится!

— Вряд ли, Аманда. Это все в прошлом.

— В прошлом? — Она направилась к двери, и хотя он и заметил маневр, даже не попытался ее остановить.

— В прошлом, — повторил он. — Когда ты сказала, что возвращаешься в Англию и знаешь, что никакой помолвки не было, у меня с души свалился камень или, вернее, с глаз упала пелена.

— Не понимаю, о чем ты?

— Лгунья!

Пьер снял пиджак, вышел в холл повесить его в шкаф и предусмотрительно остался в холле, отрезая ей путь к отступлению. Через тонкую белую ткань рубашки просвечивали темные волосы на его груди, и Аманда поспешила отвести взгляд.

— Знаешь что? — тихо продолжал он. — Мне кажется, ты выдумала помолвку с Люсьеном так же, как и я с Элен, и по тем же причинам.

— Вот как? — с иронией заметила Аманда.

— Вот так! Сначала я использовал Элен как щит, потому что знал, что нравлюсь “Мэнди”, и хотел ее отпугнуть.

— Какая предусмотрительность!

— Не спорю. Но потом мне понадобился щит по другой причине. Понимаешь, Элен помогала мне скрыть мои настоящие чувства к “Мэнди”.

— Неужели?

— Только не говори, будто “Мэнди” не знала, что меня к ней тянет.

— Догадывалась.

— Но скоро я понял, что она нужна мне не только для постели, — продолжал Пьер, не обращая внимания на ее реплики. — Я думал, сможем ли мы жить вместе, будет ли она счастлива со мной и хватит ли у меня характера с ней справиться. Черт побери, Аманда! Ты даже представить себе не можешь, как ты меня доставала своими жуткими манерами и чудовищной речью! А чего стоило это идиотское хихиканье?

Аманда не выдержала и рассмеялась, а Пьер сокрушенно улыбнулся.

— Смейся, смейся, ведьма! Если бы ты только знала, как ты меня измучила…

— И поделом!

— Не совсем так. Тогда ночью, когда я пришел к тебе и мы занимались любовью, я…

— Мы не занимались любовью!

— Когда мы ласкали друг друга, — севшим от волнения голосом сказал он, — какая разница? Я понял, что не могу жить без “Мэнди”, несмотря ни на что.

— Вопреки убийственной речи и идиотскому хихиканью?

— Вопреки всему, — мрачно сказал он. — Я чуть было не попросил ее выйти за меня замуж, но побоялся, что она согласится не из любви ко мне, а под впечатлением от всего моего состояния.

— Ну и как же ты собирался проверить истинные чувства “Мэнди”? — спросила Аманда.

— Я хотел взять ее с собой в Калифорнию. Я думал, если нам будет хорошо вдвоем на лоне природы, в тишине и покое (здесь я именно так и живу), значит, у нас есть шанс построить семью. И еще я хотел показать “Мэнди”, что никакой я не плейбой — во всяком случае, последние пять лет.